Пожар всегда вызывает в человеке неоднозначные чувства - первоначальное восхищение силой и мощью огня, игрой света и тени обычно сменяется тоскливостью и опустошённостью при виде обуглившегося и чадящего смрадом пепелища. Те же чувства охватили Иннокентия Ивановича Рябова, когда он въехал на машине во двор ЭКОРа после ночного пожара.
Рябов сразу отметил, что его опередили - раньше всех прикатил Доктор со своими помощниками-мозгоправами, по совместительству занимающимися и традиционной врачебной практикой. Белый халат Доктора резко выделялся в толпе людей во дворе, одетых в чёрную униформу.
Раздражение, поднявшееся при виде неразберихи, царившей на территории учреждения и бестолковой суеты персонала среди грязи и гари, резко усилилось, когда Иннокентий Иванович, выйдя из машины, тут же споткнулся о пожарные рукава. Растянутые от пожарных гидрантов к зданиям, они пересекали практически все дорожки. Куратор не раз чертыхнулся, быстрым шагом перемещаясь от одного здания к другому и перепрыгивая через этих гигантских ленточных червей.
Однако под маской раздражения Иннокентий Иванович тщательно скрывал растерянность. Всё произошло совсем не так, как ожидалось. А Рябов, будучи человеком умным, но при этом крайне честолюбивым, терпеть не мог, когда то, что он планировал, развивалось по неведомому ему сценарию.
Ещё каких-то полчаса назад Иннокентий Иванович был абсолютно уверен, что держит ситуацию под контролем. Ну, если не абсолютно, то процентов эдак на девяносто девять. Один процент он оставлял на неизбежную в любом деле неучтённую случайность. То обстоятельство, что агент пропустил сеанс ментальной связи, Рябова мало напрягало. Ну, не смог агент выйти на связь, не представилось такой возможности - уединиться и сосредоточиться, - да и уровень его подготовки оставлял желать лучшего. Однако слабость подготовки агента с лихвой компенсировалась иным параметром надёжности - абсолютным повиновением. В том, что он не предаст, не переметнётся на сторону противника, господин Куратор не сомневался, так как держал агента крепко - не вырваться...
Поздним вечером пятницы за окном бушевала гроза - подруга и союзница всех злодеев, шпионов и прочих злоумышленников, а также некоторых иных персонажей, по каким-либо причинам не желающих наслаждаться теплом и домашним уютом. Иннокентий Иванович в тёплом стеганом халате расположился в кресле, стоящем напротив камина, по причине недавней жары не зажжённого, не спеша со вкусом курил и изредка посматривал на часы, вначале следя за тем, как стрелка медленно приближается к назначенной и ожидаемой цифре, а затем - как медленно от неё удаляется. При этом он лениво размышлял: поехать ли ему прямо сейчас или дождаться утра? Почему-то он никак не мог принять этого, казалось бы, простого решения; и это было странно.
Нет, всё-таки надо ехать, сказал он себе, вздохнул и поднялся с кресла; в ту же секунду раздался телефонный звонок. С неосознанной тревогой Рябов взглянул на дисплей - звонила охрана.
- Слушаю, - осторожно сказал в трубку Куратор.
- Иннокентий Иванович?.. - взволнованный голос охранника на том конце провода.
- А ты кому звонишь, придурок! - разозлился Рябов, уже поняв, что произошло нечто дерьмовое.
- Беда, Иннокентий Иванович! Пожар!
- Что горит?
- Здание администрации. Пылает - жуть! Флигель видеоконтроля, пищеблок... кажется, - сбивчиво перечислял охранник, судя по голосу, в котором звучала неприкрытая паника - совсем молодой парнишка, - Да я не знаю, мне не всё видно отсюда. Тут такое! Все куда-то бегут... Что делать, Иннокентий Иванович?!..
- Вы что, своих обязанностей не знаете?! - рявкнул Рябов. - Действовать в соответствии с инструкциями! И без паники, мать вашу!
Он дал отбой и стал судорожно стаскивать с себя ставший вдруг тесным халат...
Подходя к флигелю видеоохраны, пострадавшему сильнее остальных зданий, Рябов издали заметил возле затушенного пожарища двух охранников, которые нервно курили, о чём-то негромко переговариваясь. Он замедлил ход и, по обыкновению, решил подслушать разговор. Скрываясь за кустами сирени, осторожно подкрался ближе.
- Да хрен с ним, с этим теремком, - говорил один, - новый построят! И на аппаратуру наплевать, она железная. Серёгу Горшечкина жалко. Он же меня спас, а сам...
- Да авось выкарабкается, - не очень уверенно произнёс второй. - Слышь, Миха, а какого хрена он туда второй раз попёрся?
- За флешкой, наверное... Я пока прокашлялся, проморгался, пока то да сё... короче, сразу за ним. А он лежит, не дышит уже. А из кулака зажатого тесёмочка жёлтенькая торчит, на его флешке такая была...
- На кой она ему?
- Да я, Витёк, не знаю. Может, что личное там у него...
Витёк вздохнул. Помолчав, сказал:
- Вроде, кроме Горшечкина, больше никто не пострадал.
- Так повезло, что пятница. Ведь кроме этого теремка, только административное здание полыхнуло, а там никого не было. Правда, с админа пламя на казарму перекинулось, но экорейнджеры повыскакивали, рукава размотали и быстренько всё залили. Да и дождь помог. Пожарные приехали, а им уже и делать нечего.
- Это хорошо, что у нас в казармах всё деревом настоящим обшито. Был бы пластик, задохнулись бы парни на хрен! И пожар тушить некому было бы. А дерево хоть и горит, но не плавится, как эта химия, и вредных веществ не выделяет.
- Георгию Фомичу, покойнику, надо спасибо сказать, - заметил Миха. - Не стал жопиться. Дерево-то у нас нынче дорого стоит. Ничего не понимаю - будто мы, блин, не в Сибири, а в степи какой-то живём... Тьфу... блин! - Миха сплюнул.
- Да, Канин нормальным мужиком был, - согласился Витёк. - Не то, что этот...
Рябов, склонив голову набок и прищурившись, посмотрел на бывший флигель видеоохраны, от которого остались лишь чёрные, залитые водой, но ещё кое-где дымящиеся стены, повернулся и пошёл в сторону стационара. От этих двоих он уже узнал всё, что его здесь интересовало. Об отношении служащих ЭКОРа к новому Магистру он и так был прекрасно осведомлён, а слушать хвалебные речи в адрес ушедшего в лучший мир прежнего Магистра ему не хотелось.
В последнее время Иннокентий Иванович старался избегать разговоров о Канине, самому себе не желая признаваться в суеверных ощущениях незримого присутствия этого человека рядом. Находясь в пустой комнате, он вдруг начинал улавливать какие-то звуки. Самое невероятное - он не мог их идентифицировать, даже затруднялся точно определить: слышит их, чувствует или они ему попросту мерещатся. И при всём при этом, невзирая на логику, ему казалось, что они, эти звуки, каким-то образом связаны с покойным Георгием Фомичём. Некая странная фигура иллюзорного вида стала являться Куратору во сне и убеждать его прекратить восстановление вышедшей из строя установки по высвобождению экстрасенсорики. Бред, но бред весьма устойчивый, цепко вплетённый в реальность. На всякий случай, чтобы исключить или, по крайней мере, ослабить воздействие на свою психику чужой воли, Иннокентий Иванович стал постоянно носить при себе генератор мнемопомех.
Пару раз после этого, проходя по длинному коридору административного здания или по безлюдной аллее внутреннего сквера, Куратор чувствовал спиной чей-то пристальный взгляд. Он резко оборачивался, но позади не было ни души...
А может быть, это именно душа и была? Душа погибшего Магистра?.. Ведь начались эти странности практически сразу после того самого злополучного эксперимента, а раньше с Рябовым ничего подобного не происходило.
В приведения Иннокентий Иванович не верил, и вообще, суеверным человеком себя не считал, а потому пытался объяснить свои ощущения, пользуясь логикой и пониманием сути физических процессов. И если с физическими процессами его ощущения плохо состыковывались, то логика дала вполне приемлемый ответ - он по неизвестной причине попал под наблюдение нулевой структуры. Чтобы обнаружить энергетические следы их представителей и тем самым удостовериться в своём дерзком предположении, Рябов напичкал помещения, в которых ему приходилось находиться по долгу службы, а также все комнаты собственного дома, включая кухню и санузлы, датчиками, анализаторами и прочей спецтехникой.
Однако подобные меры никакого результата не дали, так как всё так же неожиданно и закончилось - нулевики больше никак не проявлялись; датчики, установленные Иннокентием Ивановичем, ни разу не зафиксировали чужого присутствия. Ну что ж, подумал Рябов, стало быть, парни ошиблись в объекте, видать, такое не только с обычными людьми случается.
Доктор, предоставив своим коллегам возиться с пострадавшим, стоял у дверей медпункта и, задрав голову, смотрел в прореху в тёмном ночном небе, из которой выглядывали звёзды. Увидев подошедшего Рябова, спросил, зевнув:
- Ну что, уже известно, из-за чего этот пожар?
- Молния, - ответил Иннокентий Иванович. - По рассказам очевидцев - шаровая.
- Странно, - фыркнул Доктор и достал сигареты. - Будешь?
- Что странного в грозе? - пожал плечами Рябов, беря сигарету. - В это время года грозы в нашем районе довольно часты. И шаровые молнии - не редкость.
- Странно, что только один пострадавший.
- Пятница потому что, - озвучил Рябов версию Михаила Мызина, напарника Сергея Горшечкина. - А что, действительно один?
- Других пока не приносили. Думаю, уже не принесут. Зря только из-за праздничного стола выдернули.
- А какой сегодня праздник?
- День психиатра.
- Разве? Помнится, ты говорил, что он когда-то осенью. В октябре, что ли...
- Хорошая у тебя память, Иннокентий, - похвалил Рябова Доктор и пояснил: - У меня каждая пятница - День психиатра.
- Принимаешь на грудь, Глебушка? - потянул носом Рябов.
- Сугубо, чтобы не свихнуться, - отрезал Доктор.
Иннокентий Иванович воззрился на него с большим удивлением.
- Не ожидал от тебя таких слов.
- А ты разве не знаешь, что все психиатры немного того? - усмехнулся Доктор. - И чем дольше они работают в своей профессии, тем больше становятся похожими на своих пациентов. А в итоге даже быстрее их оказываются у врат счастья.
- И что же ты называешь вратами счастья?
Доктор не ответил. Щелчком отправив окурок в пахнущую горелым черноту, повернулся и направился в медпункт, устало обронив на ходу:
- Домой, однако, поеду.
- Постой, Глеб, - окликнул его Рябов. Доктор обернулся. - Что с Горшечкиным? Выживет?
- Значит, фамилия этого парня - Горшечкин? Смешная... Выживет, куда он денется.
- А говорить когда сможет?
- Легкие мы ему провентилировали, к аппарату подключили, раны, как могли и чем могли, залепили. Ожоги у этого Горшечкина, конечно, не хилые, причём не только внешние, но и верхних дыхательных путей... Но для тебя, дорогой Кеша - любой каприз и совершенно бесплатно. Желаешь допросить бедолагу? Хорошо, сейчас парням скажу, вколят чего-нибудь бодрящего...
Неожиданно, едва не окатив собеседников водой из лужи, по направлению к административному зданию промчался Млечинский 'Мерседес'.
- О, господин Магистр пожаловали, - криво усмехнулся Доктор. - Да быстро как поспешает!.. Так что, сказать, чтобы Горшечкина твоего в чувство привели?
- Потом... позже. Не помрёт до утра?
- Не позволим.
- Ну что, надо к Млечину с докладом идти, - вздохнул Рябов.
- Кроме тебя некому?
- Магистр перед своей поездкой в Центр на подведение итогов операции 'Бомжи' официально назначил меня своим замом. Так что, выходит, некому.
- О! Поздравляю. А я и не знал о твоём повышении. Я ж из своей берлоги редко вылезаю, мне в командирском здании делать не фиг, потому и приказа на доске объявлений не видел. А сам ты мне не похвастался. Из скромности, разумеется?
- Да невелика честь... - потупился Иннокентий Иванович.
- Ну, не скажи... Неплохая ступенька на пути в Магистры. Для Млечина наше отделение - не предел мечтаний, он в Центр рвётся, здесь не задержится... Ладно, пойду-ка я, куда и собирался. И ты иди... куда собирался.
- Глеб, - снова окликнул Доктора Рябов. - А у Горшечника что-нибудь было...
- Кроме ожогов и копоти в лёгких?
- Флешка при нём была?
- Всё-то ты знаешь, Иннокентий Иванович...
- Ты посмотрел, что в ней?
- Поинтересовался, - утвердительно кивнул Доктор.
- Ну и?..
- Да ничего интересного. Фотки. Мужик с бабой какие-то. Пожилые. Судя по всему - родители. И деваха, подруга, наверное. Ничего так, симпатичная - брюнетка, четвёртый номер, не меньше, на правой щёчке - родинка.
- Сестра, - ответил Рябов, - двоюродная. Э-э-э, дай бог памяти... Шершень Елена Витальевна, в девичестве - Зарубина. Проживает в городе Осло.
- Тогда понятно, а то думаю: хороша больно для такого-то тюленя... А памятью тебя, Кеша, бог точно не обидел. Ты, небось, тут о каждом всю его подноготную знаешь? Небось, и мою родословную изучил?
В кармане Рябова зазвонил телефон.
- И не сомневайся, - серьёзно ответил он Доктору и, оторвав холодный взгляд от его бледного гладко выбритого лица, нажал кнопку соединения. - Да, Станислав Александрович. Уже иду...
Млечин ждал Рябова на крыльце административного здания.
- Чёрт знает что такое! - заявил Магистр, исподлобья взглянув на Иннокентия Ивановича, словно это Куратор устроил пожар. - Ваше левое крыло, ну, в смысле, где ваш кабинет находится, абсолютно не пострадало, а правое всё водой залито. И копотью несёт, когда теперь всё проветрится!..
Рябов изобразил на лице огорчение и промолчал.
- А что с моим кабинетом, вы видели? - продолжал Млечин. Иннокентий Иванович неопределённо промычал; в очерёдности его расследования административное здание стояло на последнем месте, поэтому в каком состоянии находится кабинет Магистра, он пока не знал. - Нет, вы только представьте - он выгорел дотла! Понимаете, дотла!! Всё сгорело, все... документы!! Всё к чёртовой бабушке!..
- Это ужасно, - едва сдерживая усмешку, вздохнул Рябов; об истинной причине бурного негодования шефа он догадывался - не столько сожаление о документах, превратившихся в пепел, сколько потеря сгоревших жарким синим пламенем коллекционных коньяков, джинов и виски рвала его душу.
- Но почему именно мой кабинет? - чуть не плача воскликнул Млечин и замолчал. Посмотрев на заместителя диким взглядом, заявил: - Это диверсия! Поджог совершили мои недруги, я в этом уверен.
- Не думаю, Станислав Александрович, - мягко возразил Рябов. - Более того, результаты проведённого мною расследования говорят о том, что причиной возгорания явилась шаровая молния. Точнее, несколько шаровых молний.
- Шаровая молния... Какого хрена она выбрала именно мой кабинет?! Чем он отличался от других?.. Окна, кстати, были закрыты. Я лично закрывал все окна, уезжая в Центр.
- Видите ли, Станислав Александрович, - начал Рябов, - шаровая молния - это такая энергетическая субстанция...
- Да знаю я, - раздражённо отмахнулся Млечин и вдруг резко успокоился. - Сгоряча сказал. Просто жалко, что всё... все документы сгорели. Но их, я думаю, можно восстановить.
- Естественно, - кивнул Иннокентий Иванович. - У нас в архиве на сервере резервные копии всех документов имеются. Кабинет ваш быстро отремонтируем, а пока можете мой занять.
- Ну уж нет, маловат мне ваш кабинетик, Иннокентий Иванович! Вы человек э-э-э... хрупкой конституции, а я, - Станислав Александрович весело похлопал себя по животу, - мне объём необходим. Да и не по рангу мне, Магистру регионального отделения, иметь кабинет малых размеров, меня и сгоревший-то не вполне устраивал. - Вслед за успокоением к Магистру моментально вернулись все его непомерные амбиции, высокомерие и апломб. - Я давно уже хотел его поменять. Там и комфорта было маловато - мебель непрезентабельная, и бар... Ну что это за бар - название одно... А что мы здесь стоим, господин Куратор? - Млечин начальнически кивнул Рябову. - Ведите-ка меня к себе, там и обсудим - где будем новый кабинет Магистра устраивать...
Ещё в ЭКОРе, разрабатывая план побега и выбирая место для общей встречи на случай, если покидать контору придётся вразнобой, Илья вспомнил об этой базе отдыха на отшибе за городом.
Несколько лет назад ему пришлось организовывать там вечеринку бывших одноклассников одной из городских школ, которые хотели побывать, как они сами выразились, 'снова в Союзе'. Репину пришлось поколесить по окрестностям и осмотреть с десяток бывших пионерлагерей и баз отдыха, находящихся в границах городской черты, в поисках соответствующего 'интерьера'. В конце концов он остановил свой выбор на 'Полярной звезде'. База отдыха, в которой мало что изменилось с советских времен (в отношении интерьеров номеров, архитектурного оформления территории и качества обслуживания), показалась ему тогда декорацией к фильму пятидесятилетней давности. Остановившаяся во времени и развитии 'Полярная звезда' несомненно способна была пробудить в клиентах ностальгические чувства.
Правилами фирмы 'Виват' предписывалось доскональное изучение места будущего проведения мероприятия, поэтому Илья тогда внимательно познакомился с местным ресторанным залом и кухней, осмотрел домики для гостей и номера в корпусе. Цены здесь были более чем лояльные, а кухня почти домашней, благодаря шеф-повару тёте Маше. Домики тоже пришлись по вкусу - выпускники остались в них отдыхать после встречи ещё на несколько дней, чувствуя себя почти студентами. Одноклассники, празднующие двадцатипятилетие окончания школы, тогда остались очень довольны и местом встречи, и ценами, и общей организацией праздника. Илья тоже был доволен - Мадлен выплатила ему приличную надбавку.
И вот теперь, когда встал вопрос о месте 'пережидания' после побега, 'Полярная звезда' сразу всплыла на небосклоне репинской памяти. Он решил, что в таком захолустье их вряд ли быстро вычислят - местечек, подобных 'Полярной звезде' по окраинам Полынограда было понатыкано немало. Надежда встретить в этой дыре знакомых также была минимальна, поэтому после побега он, не раздумывая, рванул в сторону базы - там Мария могла спокойно передохнуть и восстановить силы.
Несмотря на позднюю ночь, ворота 'Полярной звезды' были гостеприимно распахнуты. В проёме виднелась ярко освещённая квадратная площадка для парковки автомобилей, наполовину заполненная грузовиками и трейлерами с редкими вкраплениями легковушек. Более-менее приличных иномарок было всего две - они стояли под навесом и, скорее всего, принадлежали хозяевам базы.
Вглубь территории вела широкая дорожка из квадратных бетонных плит, которая через сотню метров разделялась на две. Левая упиралась в трёхэтажное здание, над парадным входом которого не особенно ярко горели неоном два слова: 'Полярная звезда' и, как подтверждение, сама звезда. Вернее, одна большая и рядом четыре маленьких; вот и гадай - четыре звезды имеет данное заведение или все пять. Или звёзды стоят просто для красоты. В торце трёхэтажки темнело крыльцо, а рядом с дверью красовалась надпись 'Администрация базы отдыха'.
Правая дорожка уводила к аллее, обсаженной с обеих сторон соснами, с клумбами цветов посередине и парой белых статуй возле фонтана, еле различимых в темноте. Однако с высокой долей вероятности можно было предположить, что эти скульптуры - не что иное, как традиционные персонажи садово-паркового искусства - 'Девушка с веслом' и 'Дискобол', - тела которых, изначально прекрасные, были стыдливо прикрыты несуразной спортивной одеждой совкового покроя. Собственно говоря, Илье и предполагать было незачем, кто там прятался в тени, - он уже имел удовольствие однажды 'полюбоваться' этими юными монстрами.
По обе стороны главного корпуса стройными рядами уходили в темноту парка деревянные теремки, утопающие в зелени и цветах. Там, где ещё не спали постояльцы, горел свет, слышались голоса и играла музыка. В маленьких палисадничках висела на верёвках одежда и сохли коврики на низких заборчиках.
Как сообщил словоохотливый администратор, приветливо их встретивший, постоянных отдыхающих на базе отдыха было немного, всё больше однодневки-проезжие. Возможно потому, что территория вплотную примыкала к оживлённой трассе и находилась далеко от водоёмов, которые в жаркое время года наиболее востребованы отдыхающими. Чаще всего здесь останавливались дальнобойщики, иногда на ночь, иногда на несколько дней. Они предпочитали номера в корпусах, где можно было снять койко-место; теремки, которые надо было оплачивать целиком, пользовались среди них гораздо меньшей популярностью.
Илья с Марией выбрали теремок-бунгало в самом последнем ряду, чтобы из окон спальни была видна трасса, по которой идут машины в Полыноград и из Полынограда в сторону Энска. Автозак поставили на парковку между двумя трейлерами, чтобы не привлекал внимания.
- Ну что, милая, примем душ и - в постельку? - спросил Илья; его улыбка и горящие огнём страсти глаза говорили сами за себя. - После такой передряги только бурный секс сможет снять нервное напряжение...
- Подожди, Илья, - холодно, как она очень хорошо умела, перебила Мария и, сев на диванчик, указала на стул, стоящий напротив. Илья, словно не заметив этого жеста, присел рядом и потянулся губами к её шейке. Мария решительно отстранилась и сказала: - Нам нужно поговорить.
- Ну Машунь... - не унимался Репин. - Последние две недели мы только и занимаемся тем, что разговариваем. Разговариваем, и ничего больше. Может быть...
- Может, - кивнула Мария. - Только может случиться и такое, что после нашего разговора твоё желание сменится чем-то другим.
- Обязательно! Моё желание сменится диким желанием.
- Я на это очень надеюсь, - улыбнулась девушка, но, заметив, что Илья не совсем верно истолковал её слова, легонько шлёпнула его руке, жадно потянувшейся к груди. - Ты можешь десять минут посидеть спокойно?
- Десять минут?!.. Хорошо, я постараюсь, - обречённо вздохнул Репин.
Мария закурила.
- Я хотела рассказать тебе о себе, о своём отце и о той миссии, которая на нас лежит, - начала она.
- Сделать жизнь на планете Земля прекрасной и удивительной? - саркастически усмехнулся Илья.
- Удивительной? Нет, можно сказать проще - счастливой.
- Ни много, ни мало, - снова усмехнулся Илья.
- Не перебивай меня, пожалуйста, - попросила Мария. - Просто сиди и слушай... Дело в том, что мы с отцом не совсем обычные люди.
- Это сложно не заметить, - не удержался Репин от ехидной реплики. Мария смерила его холодным взглядом, и молодой человек дурашливо залепил свой рот ладонью.
- В древние времена, - продолжила Мария, - жила на материке Ориана великая цивилизация, которая избрала своей целью духовное совершенствование. И были среди орианцев люди, которым удалось за много миллионов лет и сотни тысяч поколений дойти до перевоплощения своего тела из материи в чистую энергию и обратно. Они научились не только перемещаться в пространстве Земли, но и покидать нашу планету. Они умели создавать из одних предметов другие, читать мысли и внушать их, лечили прикосновением и взглядом, могли заставить человека делать то, что прикажут. Называли таких людей дасами. Мои настоящие родители были дасами. И мой приёмный отец тоже дас, но он воспитывал меня как простую девушку, сдерживая и корректируя мои скрытые метафункции, чтобы не привлекать ко мне внимания. Я, как оказалось, от рождения обладаю уникальными способностями дасов, но они во мне ещё на начальной стадии развития. С каждым днём я всё больше узнаю о своём теле и о своём сознании и открываю в себе всё больше возможностей.
- Почему же приёмный отец вдруг решил использовать твои способности? - не выдержав, перебил Илья.
- Время пришло, - просто ответила Мария, и, чуть отстранившись от пылкого любовника, продолжила свой рассказ: - Несколько миллионов лет назад на орианцев напали люди моря - арии. Дасы знали, что континент, на котором расположено их государство, вскоре будет погребён водами Северного Ледовитого океана (тогда он был ещё тёплым и назывался иначе). Поэтому они решили не сражаться за погибающий материк, а ушли с планеты совсем, оставив народ Орианы без помощи. Только несколько десятков дасов остались и встали в ряды защитников, но силы были неравны...
- То есть, сейчас на земле из дасов остались только ты и твой приёмный отец?
- Нет, мы не одни, но нас здесь сейчас очень мало. Дасы вернулись на Землю, потому что чувствуют ответственность за то, что их предки не вступили в борьбу и оставили планету развиваться в направлении глобализации. Если бы человек пошёл в своем развитии по пути дасов, совершенствуясь внутренне, то, возможно, сейчас на Земле не было бы войн и экологических катастроф. Представь, если бы людям не нужны были нефть, газ, металл и предметы быта, потому что каждый мог бы из первичных пра-клеток, их называют эукариоты, создавать то, что ему необходимо в данный момент. Если не надо жечь бензин, чтобы ездить, и керосин, чтобы летать? Если не надо уничтожать животных ради еды и одежды? Не нужно было бы учить много языков - все общались бы между собой, используя телепатическую связь. Ушли бы и национальные проблемы, не было бы бедных и богатых...
- И что же они хотят, эти дасы, которые почувствовали угрызения совести за развитие человечества не в ту сторону?
- Хотела бы тебе объяснить покороче, да не получится. Слишком многого ты не знаешь... Но это не твоя вина, - быстро поправилась Мария и задумалась на мгновение, а потом продолжила: - Дасы после своего ухода не совсем порвали с родной планетой - они издалека неспешно наблюдали, что происходит. Некоторые их них периодически посещали Землю и ненадолго оставались на ней.
- И что они здесь забыли? - непроизвольно хмыкнул Илья. - Уходя, уходи...
- А ты злой, оказывается, - обиженно прошептала Мария. - Дасы ничего здесь не забыли, они оставили...
Илье стало неловко и даже стыдно.
- Извини, я неудачно пошутил, - сказал он, отводя глаза.
- Не надо так шутить, Илья, - попросила она. - Дасы - мои соплеменники. И я с каждым днём тоже всё больше ощущаю себя дасом... - Мария нашла его глаза.
- Хорошо, - Илья прижал девушку к себе, - Прости. - И, чтобы сгладить неловкость, перепросил: - Так что же такое дасы оставили на Земле, что до сих пор не даёт им покоя?
- У дасов существует легенда, - продолжила Мария, слегка высвободившись из его крепких объятий, - что в древние времена двери между Миром людей и Миром духов на Земле были открыты, и они могли общаться друг с другом. Боги дарили людям мудрость, а люди делились с ними любовью и верой. Потом эта связь была потеряна - один из сыновей Крона, высшего бога, полюбил девушку из сословия дасов. Крон прогневался и уничтожил её, а сына, осмелившийся нарушить закон, сделал стражем Священной горы - Чернобогом. Страж горы помог дасам покинуть планету, но взял с них клятву, что они будут возвращаться на Землю каждые триста лет и приносить в жертву девушку до тех пор, пока он не выберет себе замену погибшей любимой. Если она будет достойна богов, Отец Крон простит его, и снова откроются ворота между двумя мирами.
- Красивая сказка, - улыбнулся Илья. - Такие легенды, наверное, у каждого народа имеются.
- Эта легенда правдива, - возразила Мария. - Когда Ориана ушла под воду, вход в Священную гору Чернобога остался на поверхности. Каждые триста лет ворота между мирами открываются, и дасы приводят к нему девушку. Но ещё ни одна не подошла - ведь он ищет совершенство...
- Разборчивый ваш Чернобог, - усмехнулся Репин. - Но я думал, что время жертвоприношений давно миновало.
- Это древний ритуал, который нельзя прервать, его надо исполнить. Если дасы найдут возлюбленную Чернобогу, он отдаст им главную ценность, спрятанную в древними в Священной горе - Камень Возрождения...
- Теперь ещё и волшебный камень! Маш, ну ей богу, может, легенды на потом оставим? - взмолился Илья. - Будет у нас ещё время для сказок... Ты хотела про дасов рассказать, что им на Земле, в конце концов, нужно?
- Тысячи лет подряд один или несколько избранных посещали Землю раз в триста лет как паломники, отдавая дань Богу, показавшему путь к спасению. Но в последнее посещение, увидев, как стала меняться Земля, было решено оставить здесь группу наблюдения. Через столетие дасы начали борьбу за спасение планеты, явившись людям и назвав себя нулевой структурой.
- О нулевых я уже слышал, - вставил Илья. - Рябов рассказывал. И о том, что нулевые играют большую шахматную партию, где созданные ими иллюминаты и экоровцы - всего лишь пешки. Я только не знал, что нулевые - это дасы. И что ты - одна из них... Хотя в последнее время мне кажется, что я тебя совсем не знаю, потому что с каждым днём ты всё больше меня удивляешь.
- Если пешка выйдет в дамки, она может стать кем угодно, даже королевой, - привычно усмехнулась Мария одними уголками губ. - Все мы, дасы, обладаем ярко выраженными метафункциями. Обычно одна или несколько из них развиты сильнее, поэтому каждый из нас имеет свою цветную ауру, по которой сразу можно понять, в чём он силён.
- Ну и что тут удивительного? - возразил Репин. - Я не такой уж тёмный, как ты обо мне думаешь. По телевизору не только боевики смотрю, но и такие каналы, как 'Культура' и 'Дискавери' включаю. И вообще предпочитаю познавательные передачи смотреть. И журнальчики почитываю, причём не те, что с кроссвордами. Знаю, что у людей тоже ауры разных цветов, и их изображения регистрируются приборами.
- Это совсем разные вещи, - возразила Мария. - Людская аура - энергетическая оболочка вокруг тела. Её цвет зависит от здоровья человека. А аура дасов, если смотреть на них ментальным зрением, располагается не вокруг, а составляет само тело. Это и есть главное отличительное свойство даса - способность превращать материальные клетки тела в сгусток энергии и обратно.
- Ну хорошо, - сдался Репин, - я верю, что дасы отличаются от людей - ты и твои открывшиеся способности говорят сами за себя.
- Дасы, как и люди, очень разные, - ещё раз повторила Мария. - Среди них есть целители, которые умеют лечить на расстоянии и корректировать мозг человека. Аура целителя белого цвета. Есть те, кто специализируется на ментальном воздействии, иногда на огромные расстояния, они принудители - актеры - с аурой красных тонов. Творцы-скульпторы с зелёной аурой способны созидать ментальным усилием. Ясновидцы имеют желтую ауру и называются прорицателями. Они не только предсказывают будущее и читают прошлое, но и могут видеть на далеких расстояниях. Есть ещё не чистые, а 'смазанные' метафункции, но это долго рассказывать, оставим на потом. Ты прав, Илья, многое нам на потом оставить придётся...
- А ты кто по ауре? - тут же спросил Илья.
- Попробуй угадай, - хитро улыбнулась девушка, а потом уже серьезнее добавила: - Закрой глаза!
Илья повиновался, крепко сжав веки. Мария взяла его за руку, и в голове сразу зазвучал её нежный ментальный голос:
- Я сейчас обучу тебя кое-каким трансментальным приёмам. Сконцентрируйся, теперь открой третий глаз, как учил вас Рябов на практических занятиях.
Репин старательно пытался сосредоточиться, чтобы открыть внутренне ментальное зрение. Мария, держа его за руки, помогала, усиливая и корректируя телепатические импульсы.
- Вижу, - внезапно воскликнул Илья и так сильно сжал руки, что девушка ойкнула. - Ты вся серебристо-синяя! Это что означает? - добавил он, открывая глаза.
- Оттенки ауры синего цвета у психокинетиков, мы способны связываться ментально на очень больших расстояниях, перемещаться в пространстве сами и перемещать других людей и предметы. Я - странник. Отец уверял меня, что неразвитыми метафункциями обладает всё человечество. Но поднять простого человека до уровня полноценного операнта - очень длительный процесс. Это и пытаются сделать со своими курсантами Кураторы ЭКОРа.
- А зачем дасам наш ЭКОР, если, как ты уверяешь, они настолько могущественны? И где гарантия, что борьба экоровцев с иллюминатами окончится победой?
- Гарантии никакой, - грустно усмехнулась Мария. - Иллюминаты, обладая ядерным оружием, стали опасны не только планете Земля, но и самим дасам. И думается, у них ещё какое-то оружие имеется - секретное. За последние десять лет погибли при странных обстоятельствах восемь дасов, причём наиболее сильных оперантов. Учитывая, что средний жизненный цикл даса - пять-шесть столетий, а за предыдущие десять тысяч лет на Земле погибло всего двое, и то по неосторожности, неизбежен вывод: за дасами началась серьёзная охота. И охотник церемониться не станет.
- Короче, заигрались все, - подвёл итог Репин. - И что же теперь делать? Где искать выход?
- Искать надо не выход, а вход, - отрезала Мария. - А в ЭКОРе сейчас разрабатывается новое направление - создаются так называемые группы замещения. В одну из таких групп после завершения занятий должны были попасть вы с Ивановым.
- Кеша нам ничего такого не рассказывал, - заволновался Илья. - Речь шла о стабильной работе и нормальном заработке во имя победы мировой экологической революции и после неё...
- Некоторые оптимисты считают, что общество всеобщей справедливости и счастья можно построить только чистыми руками и благородными средствами, но история доказывает, что революции в белых перчатках не делаются. Нулевые решили 'облагородить', скажем так, борьбу с иллюминатами. Принято решение о постепенной замене их нашими людьми. То есть, группы замещения проходят первичную подготовку в недрах ЭКОРа, по всем структурам отбираются наиболее перспективные курсанты, которых отправляют к представителю нулевого уровня - Скульптору. Он 'лепит' из курсанта будущего заменителя-двойника определённого иллюмината, затем курсанту перепрошивается память 'эталона' (как её матрицу добывают у нужного объекта - разговор особый) и в подходящий момент осуществляется внедрение - замена.
- А куда планируется девать того, кого заменили? В расход?
- Нет, - покачала головой Мария. - Иллюминату перепрошивают мозги на обычного человека.
- Когда-то давно, в детстве, я читал сказку 'Семь подземных королей', - усмехнулся Илья. - Там тоже: попил священной водички - уснул, проснулся - мозги чистые, как у младенца, пиши любую историю с чистого листа. Но мне почему-то не хочется меняться ни с кем своей головой...
- Твоя голова при тебе и останется - вы с Андреем избежали этой участи, покинув ЭКОР, - подхватила Мария. - Теперь главное - снова не попасться в лапы Кеши и прочих экоровских фанатиков. Ну а уж коли попадётесь, то вас и спрашивать никто не станет - придётся вам испить волшебной водицы.
Илья задумался, потом сказал не совсем уверенно:
- Не думаю, что Кеша за нами по всей стране гоняться станет. Кто мы такие? Мужики как мужики - самые обыкновенные. Никаких особых способностей за нами не наблюдается, успехи в постижении экстрасенсорики весьма посредственные. У Андрюхи так вообще! - Илья махнул рукой, всё более убеждаясь в том, что побег сойдёт им с рук.
- Поймать вас с Андреем, а заодно и меня с Лизой Скрипченко, и снова - теперь уже насильно - вернуть под знамёна ЭКОРа, для Кеши - вопрос чести, - возразила Мария. - Я достаточно хорошо знаю этого человека - он так просто от нас не отступится. Что же касается твоих самоуничижительных сентенций, то ты и здесь ошибаешься. В вас с Ивановым заложен большой потенциал, и это не просто Кешины догадки. И не его фишки, придуманные для того, чтобы подбить вас на подписание контракта. Эти данные получены лично мной при дистанционном сканировании тебя и Андрея. А потом эти данные Кеша подтвердил, проведя тестирование.
- Это когда мы с Андрюхой в виртуальном мире камыш жрали да с монстрами бились?
- Именно. Но есть и ещё один момент... Помнишь, я говорила тебе о неудачном эксперименте при котором погибли два курсанта, а мой отец лишился материального тела?
- Конечно, помню.
- Установка, используемая в эксперименте, также сильно пострадала. Её создал мой отец, а Кеша ему помогал, правда, в основном - расчётами. Но он знает, что с помощью этой установки можно без длительной подготовки активизировать метафункции латентного человека всего за несколько сеансов. Знает и занимается её восстановлением. И восстановит, не сомневайся.
- Прыжок в вечность... - задумчиво пробормотал Илья. - Белка и Стрелка...
- Что? - не поняла Мария.
- Кеша нам дал неделю отпуска, пока монтируют какую-то установку. Видимо, он говорил об изобретении твоего отца.
- Да, - кивнула Мария. - Но Кеша, при всём том, что является хорошим физиком, слабо разбирается в процессах, происходящих в мозге человека. Однако уверена, его не будут терзать сомнения - усаживать ли нас по очереди в кресло воссозданной им установки, которое запросто может оказаться 'электрическим стулом'. Он любого экорейнджера без зазрения совести использует в качестве подопытного кролика. Что уж тут говорить о четверых штрафниках - сбежавших и пойманных.
- А твой отец уверен, что эта установка вообще в состоянии работать нормально?
- Да, несчастный случай, при котором погибли два курсанта и отец лишился тела, - действительно несчастный случай, не связанный с работой установки по активации метафункций. Несколько человек до этого были успешно активированы и показали поразительные для латентного человека результаты. Но если такой эксперимент будет проводить Кеша, то за последствия я не поручусь.
- Значит, ты предложила бежать из ЭКОРа, чтобы меня и Андрюху не поджарил Кеша в ходе эксперимента?
- Не совсем так, - сказала девушка, внимательно посмотрев ему в глаза. - Отец и его единомышленники знают вариант спасения Земли, о нём говорится в легенде, о которой я тебе рассказывала. Когда дасы покидали Ориану, они оставили в недрах потухшего вулкана нечто, что должно было спасти их гибнущий материк, когда придёт время. В результате землетрясения и извержения вулканов Ориана почти полностью опустилась в воды Арктики, а некогда горные хребты стали островами. На одном из островов Земли Франца Иосифа находится вход в царство Чернобога.
- И что же такое - это 'нечто'?
- Это генератор, который способен воспроизводить излучение по типу чёрной дыры.
- Постой-ка, я чего-то не понял, ведь чёрная дыра не излучает, а поглощает энергию. Это мы ещё в школе проходили.
- Чёрные дыры являются источником потока элементарных частиц - метаматериалов - так называемое 'излучение Хокинга'. За счёт неоднородности их структуры можно менять направление и свойства электромагнитных волн и управлять свойствами света. Мне дальше вдаваться в подробности физических явлений или оставим это на потом?
- Лучше на потом, - признался Илья. - Я и в школе физику не любил, а сейчас тем более...
- Мы должны получить от Чернобога Камень Возрождения и включить этот генератор, - решительно произнесла Мария.
- Мы? Кто это - мы?
- В одиночку теперь даже дасу с самым мощнейшим метапсихическим потенциалом не под силу его включить. Нужен слаженный метаконцерт сильных оперантов - дасов и людей. Но вас ещё надо подготовить, активизировав скрытые метафункции.
- Стоп, стоп, милая, я всё-таки не понял. Нас - это...
- Тебя и Андрея. Я активизирую заложенные во мне метафункции самостоятельно.
- Ага, вот так значит... - чуть не поперхнулся глотком воздуха Репин.
- Как ты уже знаешь, у нас под Красноярском есть дом в коттеджном посёлке. Там находится такой же аппарат - близнец того, который сгорел в ЭКОРе. Отец уже проводил на нём эксперименты, все они были удачными. Наша задача остаётся прежней - незамеченными добраться до Красноярска. Там отец доведёт вас с Ивановым до уровня оперантов, затем мы все вместе отправимся на Землю Франца Иосифа.
- А может, тебе и отцу вместе с единомышленниками попробовать самим включить генератор? - выговорив эти слова, Илья понял, что смалодушничал и осёкся под презрительным взглядом Марии.
- Большинство дасов придерживается мнения, что включить генератор после стольких лет и прошедших катаклизмов просто нереально. Некоторые вообще считают что это - выдумка, идея, которая так и не была воплощена в жизнь. Сейчас дасы разделились на две группы: первые упорно поддерживают иллюминатов, вторые - ЭКОР. И лишь немногие поддерживают идею отца.
- А где гарантия, что нас четверых хватит, чтобы осуществить подобный метаконцерт?
- В конце пути нас будет больше, - уверила Мария. - У отца остались ученики и последователи. Несколько дасов уже много лет работают среди полярников на острове, дожидаясь конца трёхсотлетнего цикла. Осталось совсем мало времени, нам надо спешить.
- А если всё это выдумки и сказки, а генератора на самом деле нет?
- Генератор - не выдумка, а реальность, - твёрдо заявила девушка. Она чуть поколебалась, взвешивая, говорить ли всё до конца, а потом решительно продолжила. - Мои родители двадцать лет назад в одиночку отправились на Землю Франца-Иосифа и убедились, что генератор существует. Но они поторопили события и попытались включить его сами, не дожидаясь конца цикла, и погибли. Я хочу осуществить то, что они не сумели.
- Ну хорошо, предположим, мы доберёмся до нужного кратера, и нам удастся найти и даже включить этот чёртов генератор, что произойдёт дальше?
- Вокруг Земли существует так называемое морфогенное поле образов, которое влияет на всю структуру и форму вещей. Мозг любого живого существа в случае необходимости мгновенно настраивается на него так же, как радиоприемник на радиоволну. Всё в этом мире взаимосвязано: эволюция жизни, культуры, человека - это стремление к развитию, глубоко 'впечатанное' в морфогенное поле. При умелой 'настройке' становится доступным мозг и память любого животного, человека или социума. С помощью генератора мы получим возможность управлять морфогенными полями, а значит, сможем предотвратить техногенную или атомную катастрофу на планете.
- Контролировать поведение всех живых существ на Земле? - недоверие в голосе Ильи прозвучало настолько явственно, что Мария поняла - его надо убедить, иначе дело будет проиграно.
- Речь не идёт о тотальном контроле. Генератор будет настроен на программу, которая со временем изменит самого человека. До тех пор, пока люди не найдут себя, они будут разрушать всё вокруг себя.
- Да... Задала ты задачку - это почище Кешиных виртуалок будет, - покачал головой Илья. - Ну, допустим, я соглашусь тебе помочь осуществить мечту твоих родителей и изменить людей. Но как мне убедить Андрея, что он и Лиза должны принимать в этом участие? У них свои планы на будущее и я не...
- Если Иванов не согласится, он будет вечной мишенью экоровцев, - перебила Мария. - Будь уверен, они рано или поздно его найдут и в лучшем случае прочистят мозги ему и Лизе, а в худшем - от них просто избавятся, как от лишних свидетелей.
- А если я откажусь, то и со мной будет то же самое, - задумчиво произнёс Илья. Он попытался поймать взгляд Марии, но та упорно смотрела в сторону и молчала. Потом повернулась к нему и твёрдо произнесла:
- Я и мой отец гарантируем вам всем защиту от преследования, но это будет возможным только после включения генератора. Кроме того, вы станете обладать такими способностями, что сможете устроиться в этой жизни наилучшим образом. Ты ведь об этом мечтал, подписывая контракт у Кеши?
Репин встал с дивана и подошёл к окну. Недолго помолчав, сказал:
- Кажется, у меня нет другого выхода.
- В плохих сериалах на этот вопрос обычно отвечают так: 'Выбор есть всегда'. Но мы с тобой, Илюша, не герои сериала, а наши враги не статисты из массовки, и оружие в их руках вовсе не бутафорское. Будем смотреть правде в глаза: выбора у вас с Андреем нет.
Репин пошарил себя по карманам в поисках сигарет и тут же вспомнил, что пачку 'Мальборо' и зажигалку он забыл в бардачке кабины автозака. Курить хотелось неимоверно; Илье казалось, что если он сию минуту не выкурит сигарету, то сойдёт с ума. Мария оказалась права: его желание заняться сексом угасло, сменившись банальным, но абсолютно безумным желанием принять дозу никотина.
- Я схожу к машине за сигаретами, - глухо сказал он.
- Сходи. А я пока душ приму... и в постельку, - притворно вздохнула Мария.
Не поднимая глаз, Илья двинулся к выходу, чувствуя, что Мария смотрит ему вслед...
Млечин был вне себя от возмущения; Рябов даже пожалел, что не держит в своём баре спиртного: стаканчик виски в качестве успокоительного шефу бы сейчас не помешал. Впрочем, сам Куратор считал, что бокал холодной водички был бы господину Магистру в этой ситуации куда более полезным.
- Вы что же, Иннокентий Иванович, ещё не организовали погоню?! Немедленно организуйте! - разорялся Магистр, брызжа слюной и не давая Иннокентию Ивановичу возможности вставить хотя бы слово. - Кто эти негодяи?! Назовите мне их фамилии!.. Хотя я и без вас могу их назвать. Это ваши любимчики - Иванов и Репин! Верно?.. Нянчились вы с ними, нянчились, вот и донянчились!.. Их двое?
- Четверо.
- Вот как!.. Дайте, дайте догадаться, кто же двое других. Да тут и догадываться нечего! - голос Магистра ушёл в тональность дисканта. - Это ваши Маты Хари - Михайлова и Скрипченко, так?
- Совершенно верно, - кивнул Рябов.
Желая испепелить нерадивого работника взглядом, Млечин как мог, выпучил глаза; казалось, сквозь узкие щёлки силятся и никак не могут выбраться наружу два чёрных блестящих жучка. Это образное сравнение едва не стоило Рябову карьеры.
- Я не понял, вы что это - улыбаетесь?!.. - предприняв последнюю попытку протиснуться, жучки вдруг резко угомонились. - Мне кажется, я поторопился, назначив вас своим заместителем.
Рябов моментально стёр непрошенную улыбку с лица.
- Что вы, господин Магистр, вам показалось. Зрительный обман. Такое освещение...
- Так включите верхний свет! Вы что, экономите электроэнергию?
- Я редко пользуюсь верхним светом по причине усталости глаз и неважного зрения. Но здесь дело не в освещённости. Разряды молнии вывели из строя нашу подстанцию. Пока там ведутся восстановительные работы, электрики запустили дизель-генератор... Что же касается моего назначения, то могу вас заверить, Станислав Александрович, что вы сделали абсолютно правильный выбор - лучшего работника в нашем региональном отделении ЭКОРа вам ни за что не найти, его просто нет. Я предан идеалам всемирной экологической революции и отдаю работе все свои силы, постоянно держа ситуацию под контролем.
- Как и в данном конкретном случае, - буркнул Млечин.
- Совершенно верно, - снова кивнул Рябов.
- Объяснитесь!
- С удовольствием. - Рябов, до сего момента стоящий навытяжку перед Магистром, восседавшим за его столом и бесцеремонно занявшим его кресло, наконец присел на крутящийся стул, придвинув его к столу. - Я заранее знал, что Иванов и Репин готовят побег, даже знал конкретную дату - сегодняшний вечер.
- И не доложили мне?!
- Прошу прощения, Станислав Александрович, но, несмотря на глубокое уважение к вам, я никак не мог этого сделать.
- По причине?
- По причине вашего отсутствия. Дело в том, что я получил информацию о готовящемся побеге в день вашего отъезда в Центр на подведение итогов операции 'Бомжи'. Связываться с вами по телефону или при помощи электронной почты я не решился, боясь утечки информации... Если вы не против, я начну с самого начала и расскажу обо всём случившемся подробно. И вы сами поймёте, что я поступил весьма осмотрительно.
Млечин, разрешая Рябову начать рассказ, кивнул, и, важно надув щёки и все свои подбородки, стал похож на зобастого голубя-дутыша.
- Вы, конечно, помните, что Мария Михайлова, которая сама вызвалась стать моей агентессой, и которой, кстати сказать, я никогда не доверял полностью, вернулась с операции 'Бомжи' с тяжелейшим сотрясением мозга... - Рябов терпеливо дождался, когда его собеседник слегка сдуется и кивнёт. Магистр кивнул, но не сдулся, а Иннокентий Иванович, отметив, что скорей всего шеф ничего подобного не помнит, продолжил: - Сотрясение как таковое не являлось смертельным, но удар, полученный ею в стычке со скинхедами, спровоцировал бурный рост опухоли головного мозга. Какого характера была эта опухоль - доброкачественная или злокачественная, - не имело значения: в любом случае я планировал девицу из числа сотрудников ЭКОРа исключить - калеки и сумасшедшие новому экологическому движению конечно нужны, но лишь в качестве управляемой массы.
- Совершенно верно, - кивнул Магистр. - Продолжайте, Иннокентий Иванович.
- Представьте моё удивление, когда Доктор доложил мне о том, что рост новообразования ни с того ни с сего остановился. Более того, опухоль стала исчезать буквально на глазах, а больная резко пошла на поправку.
- То, что вы рассказываете, Иннокентий Иванович, - начал Млечин, - весьма странно, но...
- Вот и я подумал: странно! - не дал договорить ему Рябов. - И потому, когда Михайлова проходила очередную компьютерную томографию, установил в её палате кое-что из специального оборудования.
- И...
- И оно зафиксировало мощный поток неизвестного излучения. Я проанализировал его спектр, кое с чем сравнил, кое-что проверил... и пришёл к выводу, что Марии помогает кто-то из нулевых, попросту - лечит её.
- Ага, - только и смог произнести Магистр. - А зачем?
- Вот и я задал себе тот же вопрос: зачем представителям нулевой структуры понадобилась, в общем-то, рядовая сотрудница одного из подразделений ЭКОРа?.. Задал и попытался ответить на него. Мария - дочь Канина, размышлял я, а Канин - это известный не мне одному факт - напрямую общался с нулевиками, минуя руководство. Любые тайные переговоры ведутся, если затевается что-то, идущее вразрез с общепринятым мнением. Канин пару раз обмолвился при мне, что ему надоело затянувшееся противостояние ЭКОРа и иллюминатов, и что проблему экологии можно решить радикально и быстро - для этого достаточно лишь дождаться какого-то особого стечения обстоятельств и грамотно организовать совместную работу нескольких сильных оперантов. Как только эти слова Канина всплыли в моей памяти, меня тут же осенило... Помните, я говорил вам о канинской гипотезе, что при кратковременном электрическом разряде высокого напряжения появляется возможность ускорить высвобождение скрытых возможностей организма?
- Естественно. Речь шла о сгоревшей установке, я дал вам задание разобраться в этом вопросе досконально. Кстати, вы разобрались?
- Я не могу ответить на ваш вопрос однозначно, Станислав Александрович.