|
|
||
Многие принимают нечто иное за трусость и слабость. | ||
|
- Убери руки! Убери, я сказал! Эй, вы, не подплывать, я не шучу!
Петрович орал на бедолагу, пытающегося залезть в переполненную шлюпку. Неподалёку бултыхалось ещё более десятка пострадавших, в надежде спастись они подбирались поближе к лодке. Страх и желание выжить затуманивали разум, люди цеплялись за каждую соломинку, это утлое судёнышко стало сейчас главной целью, обезумивший разум отказывался понимать, что оно уже никого не может вместить.
- Убери руки, придурок!
- Спасите, я не умею плавать!
- Брешешь! Не умел бы - давно утонул!
- Помогите! Пожалуйста! Я хочу жить! - попытки стали настойчивей, другие утопающие ближе.
- Скотина, ты потопишь нас! Отцепись, тварь!
- Ради всего святого! Ради Бога, спасите!!!
Петрович на миг от бессилия закрыл глаза, словно пытаясь убежать от этой ситуации в темноту, в забвение. Только бы не видеть, что сейчас твориться, только бы не думать что делать, только бы не делать... Руки крепче сжали весло, которым он пытался отпихнуть лишнего пассажира. Господи, сейчас все перевернёмся!!! Резанула как скальпель в мозгу мысль. Надо... Не могу... Надо!!! Глухой удар... стон... резкий окрик Федьки с кормы и испуганные возгласы доселе молчавших соседей по судну. Петрович словно бы не слышал ничего, перед его глазами разыгрывалась драма человеческого финала. Сколько их было и ещё будет? Но от этого каждая не менее обыденна. Обмякшее, уже мёртвое тело скрылось в воде вместе с головой, но его руки, уцепившись поистине мёртвой хваткой в борт лодки, ещё боролись за жизнь. Наконец они разжались и отпустили хозяина на дно. Только тогда убийца, словно получив удар электрического тока от очередной мысли, вернулся к реальности, драма спешила повториться - утопающие были угрожающе близко.
- Ни кому не рыпаться, суки! Всех потоплю!
- Сволочь, кто тебе дал право?!
- А ты Федька не вякай, сиди и помалкивай в сухости.
Они вступили в безмолвную схватку, самую тяжелую схватку, одним только взглядом. Глаза юнги пылали ненавистью, презрением, праведным гневом, но опыт был на стороне Петровича, старого потрёпанного жизнью и штормами моряка, в его глазах отразилась не только жестокость, сила, там была и правота. Федька сдал позиции и сник.
- Вот и ладно. Сидишь на корме, значит, будешь нашим кормчим. Компас не потерял?
- Нет, - буркнул Федька.
- Береги его... Больше жизни береги, - едва слышно прошептал он самому себе.
К лодке вновь кто-то подплыл.
- А ну, кому говорят, проваливай! Зашибу! - ошалевший старый моряк вновь занёс над головой весло. В шлюпке снова зароптали.
- Кому ещё тут что не понятно!?! Может, кто ему место уступить желает?! Даже ели найдутся добровольцы, это невозможно, малейший крен и мы вместе с ними! - Петрович кивнул за борт, - Лодка перегружена, хорошо, если удастся шторм пережить! Чего уставились?! Гребите! Остальным - воду черпать! - Весло свистнуло в воздухе и шлёпнуло по воде рядом с торчащей головой.
- Вали я сказал! Повторять не буду!
* * * Стон, постепенно угасающие, захлёбывающиеся вопли, просьбы о помощи сжимали горло в беззвучном, беспомощном крике, и сердце сжималось так, словно хотело окаменеть. Самое мучительное просто сидеть и смотреть, как гибнут люди. Совесть трансформировалась в стыд и ненависть к себе, за то, что спасся. Что за глупая сметь от весла?! Крутилась мысль в голове Петровича. Что за нелепая катастрофа? На воде столкновения не редки, мало кому из сухопутных известно, что существуют судоходные маршруты, а коридор не так уж и широк... но вот что по истине нелепо, это столкновение корабля и самолёта! Какого чёрта! То ли пилот решил полихачить? То ли он падал? То ли камикадзе? А чёрт его знает! Взрыв был такой, что спаслось мало, а целых шлюпок осталось ещё меньше. Если сигнал приняли, то может, ещё успеют спасти тех, кто в шлюпках, а тот, кто в воде обречён... обречён его решением спасти только кого смог. А что же ему оставалось делать? Кто-то должен был стать жестоким, чтобы остальные выжили. Чёрт, всё курево промокло! Только бы не было шторма. Он продолжал сжимать весло, хоть и не грёб. Всё что мог он уже сделал, постарался отплыть подальше от зоны бедствия, именно для того чтобы то весло больше не пускать в ход. Что-то проплыло почти мимо, когда Петрович дал команду остановиться. Он подтянул веслом тело в спасательном жилете.
- Похоже, готов, - он убрал руку с шеи покойного и склонил на миг голову, но в следующее мгновенье стал бесцеремонно стягивать с него жилет. Ни кто в этот раз возражать не стал, все были подчинены воле старшего по званию, а значит капитана их маленького спасательного бота. Кроме него и Федьки остальные были просто пассажирами, сухопутными гражданскими, именно гражданскими Петрович называл пассажиров, ибо его служба даже будучи работой, является службой.
- Надевай! - Петрович швырнул жилет Федьке.
- Почему я? - Федька ранее отдал свой одному из пассажиров.
- Потом поймёшь. Надевай!
Поплыли дальше, Петрович собирал редкостный "урожай" спасательных жилетов, всё также бесцеремонно снимая их с умерших и распределяя среди команды по только ему ведомому принципу. Иногда попадались пустые жилеты, бывало, что хозяева ещё подавали признаки жизни. Таких лодка огибала стороной, а те, что были не в состоянии кричать и попадали в руки отталкивались подальше всё тем же веслом.
В сумерках было уже сложно разглядеть, что твориться вокруг, Петрович скомандовал стоп, двигаться дальше было опасно, если нарваться на крупное скопление людей, то те потопят лодку и весло не спасёт. Сейчас это уже понимали все. Петрович назначил четырёх дежурных, смотреть по сторонам, остальным скомандовал спать. Через пару часов его разбудили, точнее он услышал детский плачь, а затем его позвали. Нет ничего невыносимей, чем плачь ребёнка, а нервы и так на пределе. Петрович, чувствуя настрой "попутчиков" скомандовал грести на голос. Вскоре показался обломок то ли доски, то ли лодки, на котором еле-еле уместилась маленькая девочка. Она сидела неподвижно, лишь дрожа от холода, и именно это удерживало её плотик от переворота.
- О Боже! - раздались тихие возгласы.
Как быть? Как быть?! Засверлило в мозгу.
- А ну-ка, все навалились на правый борт. Тихо деточка, только не шевелись.
Команда накренила лодку вправо, а Петрович осторожно перевалился через левый за борт, не отпуская его.
- Так, теперь осторожно выравниваем... хорошо, я отпускаю.
Он поплыл к ребёнку.
- Только не шевелись. Только не шевелись, а то упадёшь, - постоянно бормотал спаситель.
Пока шлюпка подплывала ближе, он отбуксировал плотик навстречу. Ребёнка подняли на борт, так же, чтобы не перевернуться, накренив лодку вправо. Петрович помогал, держась за край и навалившись своим весом, когда почувствовал, что переборщили с противоположной стороны. Когда лодку выровняли, Капитан разжал пальцы.
- Петрович, ты чего?!
- Спокойно, Федька, так должно быть.
- Петрович!
- Слушай, я не могу сказать тебе это одному... Да может оно и к лучшему. Пусть все слышат. Ты должен беречь себя, ради остальных... ты должен выжить! Ты выживешь - выживут остальные, у тебя знания. И ещё... если бы я тогда не это... веслом... короче ты должен... обязан... Прощай и прости, прости меня за слабость.
|
|