"...следователь Следственного Отдела при ОВД N-ского района ЮЗАО г.Москвы, капитан юстиции Пухов А.В., получив в 10 ч 05 мин сообщение от дежурного по N-скому РОВД г. Москвы, майора полиции Лукина О.Н. об обнаружении трупов двух мужчин, в 10 ч 35 мин прибыл на место происшествия, и, руководствуясь ст. 164, 177 и 178 УПК РФ произвел осмотр места происшествия. Осмотром установлено..."
Пухов устало бросил фотографии на стол, потер кончиками пальцев веки и, обхватив руками голову, откинулся на спинку старого, обитого выцветшей и затертой до блеска темно-малиновой тканью кресла. Кресло жалобно скрипнуло и угрожающе качнулось вбок - Пухов поспешно занял прежнее положение, но, подумав, встал, вышел из-за стола, подошел к окну и некоторое время бездумно смотрел на улицу. Услышав за спиной какой-то шум, обернулся - дверь немного приоткрылась и в образовавшейся щели появилась круглая веснушчатая голубоглазая физиономия. Пухлые щеки розовели здоровым румянцем. Озабоченно пошарив глазами по сторонам, физиономия негромко поинтересовалась:
- Ты один?
Не дожидаясь ответа, её обладатель просунулся в дверь целиком, оказавшись высоким увальнем лет двадцати пяти-тридцати, в черных джинсах, заправленных в высокие черные ботинки армейского образца, сером пуховике с таким же серым воротником из искусственного меха. В левой руке он сжимал толстую вязаную черную шапочку.
Оперуполномоченный старший лейтенант полиции Эдуард Лисянский работал в одном с Пуховым РОВД и, помимо весьма внушительных габаритов, отличался, как это нередко бывает у здоровяков, неповоротливым и не слишком искушенным во всяких хитростях и интригах умом. Проще говоря, был тугодумом, чем нахально пользовались его сослуживцы, именовавшие его не иначе, как Эдичка. Прозвище это нередко служило поводом для далеко не всегда безобидных подколок. "Слышь, Эдичка..." - обращался к нему очередной местный острослов, - "А этот, который автор книжки "Я Эдичка", случайно не родственник тебе?" "Нет, однофамилец!" - хмуро буркал в ответ Эдик, чувствовавший в вопросе какую-то каверзу, но не успевавший сообразить, в чем здесь хитрость. "Ага!" - радостно восклицал задавший вопрос умник. - "А еще - собрат по ориентации!" После этих слов бурый от злости Эдик принимался ловить наглеца, дабы подвергнуть жестокой экзекуции. Удавалось это ему редко. Но, даже если такое все же случалось, то обидчика ждало в худшем случае обещание "в следующий раз от души намять бока!". Обещание, впрочем, на памяти его сослуживцев ни разу так и не исполненное - характер у Эдика был мягкий и беззлобный. Разумеется, во всем, что не касалось службы - в любой операции надежнее Эдика напарника было не найти.
Пригладив ладонью мягкие светлые волосы, тонким слоем покрывавшие крупную голову, он уверенно прошел в кабинет и широко улыбаясь, протянул руку:
- Привет, Санёк!
- Здорово! - равнодушно произнес погруженный в свои мысли Пухов и, машинально пожав протянутую руку, так же равнодушно поинтересовался: - Чего хотел?
- Как - чего? Уже почти одиннадцать, а мой организм без питания так долго не может нормально фунциклировать! Может, сгоняем к "Петру"?
Пухов насмешливо окинул взглядом фигуру гостя:
- Чтобы твой организм, как ты выражаешься, нормально фунциклировал, его кормить нужно двадцать четыре часа в сутки! А еще лучше - все двадцать пять! Ты как - ночью-то спишь? Или в холодильнике обыски устраиваешь?
- А, по-всякому! - самодовольно погладив объемистый живот, улыбнулся Эдик. - Смотря, как оперативная обстановка сложится!... Так что, сгоняем?
- Ладно, уговорил! - согласился Пухов.
Он подошел к стоявшему в углу у двери платяному шкафу, достал из него короткое твидовое полупальто и стал одеваться. Здоровяк тем временем прошел к письменному столу следователя и принялся с любопытством перебирать лежавшие на столе бумаги и разбросанные поверх них фотографии. Заметив это, Пухов решительно окликнул его:
- Слышь, толстый! Ну-ка, отвалил от стола!
- Да, ладно тебе! - миролюбиво отозвался тот. - Тоже мне - государственная тайна! Это у тебя что - по убийству Пэ-Пэ-эС-ников? Сколько ты ими уже занимаешься?
- Сколько-сколько... Третий день всего! - раздраженно буркнул Пухов. - А с меня уже результаты требуют!
- Так, чего удивляться? - обернулся к нему гость. - Дело-то шумное - вон, как его в СМИ раздули! Тут уже и маньяков приплели, и кавказских террористов... Людоедов только не упомянули! Хотя, еще ведь не вечер...
Он взял в руки один из листов бумаги.
- А это что? "Протокол осмотра"? Так, ну, и что ты тут понаписал... "в присутствии понятых..." Что, и вправду кого-то нашел там в лесопарке? Или так, от балды вписал? Ладно-ладно, шучу! Что там дальше... "погодные условия..." чушь... Ага, а вот это уже интересно!... "Осмотром установлено: на проходящей через лесопарк грунтовой дороге примерно в 150 м от въезда в парк со стороны улицы Глинской находится автомобиль УАЗ серо-голубого цвета, гос.номер.... , с надписью "ППС ЮЗАО" на дверках. Левая передняя дверка автомобиля распахнута, следов повреждений на кузове автомобиля не обнаружено. Примерно в 5 м от автомобиля перед ним на обочине дороги расположены два мужских тела с признаками насильственной смерти. На трупах имеется форма сотрудников патрульно-постовой службы... Тела располагаются друг рядом с другом в положении на спине, ноги выпрямлены, руки вытянуты вдоль тела..."
- Все, заканчивай! Мне эти трупы уже по ночам снятся, а тут ты еще со своим чтением вслух!
- Подожди, дай дочитать! Я ведь толком никаких подробностей не знаю, а верить всем этим СМИшным брехаловкам - крыша съедет! Сейчас, немного осталось... "На голове каждого из убитых имеются рваные проникающие ранения в области височных долей. Судя по глубине и размеру ранений, нанесены они с большой физической силой тупым твердым предметом, в качестве которого могла быть использована деревянная трость с крупным металлическим набалдашником, найденная неподалеку от места происшествия в кустах. В пользу этого свидетельствуют также следы крови и пряди волос потерпевших, обнаруженные на набалдашнике трости. Помимо отмеченных повреждений головы, грудная клетка каждого из убитых проткнута деревянным заостренным колом длиной около полуметра. Незначительные пятна крови под телами позволяют предположить, что указанные повреждения были нанесены уже после смерти потерпевших..."
Опер отложил листок в сторону и пошарил глазами по столу.
- А у тебя фотки есть? Тут такие ужасы написаны, что хочется своими глазами взглянуть... Типа - убедиться, что ты не наврал!
- Слушай, парень, ты уже достал своей простотой! Или идем жрать, или давай проваливай из моего кабинета!
- Ну, не будь жлобом, Санёк! Я щас, мигом... - быстро роясь в разбросанных по столу фотографиях, пробормотал себе под нос Эдик.
Наконец он отыскал, то, что хотел, и несколько мгновений потрясенно пялился на фотографию.
- О-бал-деть! Да это же - чисто ритуальное убийство!
Он обернулся к Пухову и с энтузиазмом предположил:
- А может это какие-нибудь сатанисты?
- Ага, пед...расты! - в сердцах бросил в ответ Пухов. - Не лезь хоть ты со своими дурацкими версиями! И так голова пухнет! Короче - или идем, или выметайся!
- Все, все, уже идем! Ты оделся? Ну, и пошли тогда!
Эдик осторожно, словно чего-то опасаясь, положил фотографию на стол и пятясь двинулся к двери. Нащупав за спиной дверную ручку, повернул её и, облегченно вздохнув, вышел в коридор.
Впрочем, толком перекусить им так и не удалось. Едва они, набрав булочек и кофе, расположились за столиком у павильона, как звонок мобильника нарушил уже предвкушаемое удовольствие.
- Пухов, слушаю!... Понял, сейчас буду!... Хорошо, хорошо, я понял! Сейчас приду!
Он убрал мобильник в карман и о чем-то задумался.
- Кто это? - озабоченно спросил Эдик.
- Дежурный по Отделу... Сказал, что какой-то мужик мной интересовался. Мол, он был свидетелем убийства этих...
- Как - свидетелем! - удивился Лисянский. - У тебя же в протоколе черным по белому написано: "...предположительно, с момента смерти потерпевших прошло не более 8 часов"! То есть, если вы проводили осмотр в половине одиннадцатого утра, то, получается, их убили где-то около двух или трех ночи, верно? Ну, и откуда взяться свидетелю в такое время? Да еще в глухом лесопарке на окраине города, где и днем-то народу не бывает! Не-е, что-то этот твой мужик мутит... Ладно, пошли, а то еще не дождется и смоется!
- Никуда он не смоется! - мрачно отозвался Пухов. - Он вообще в отделе не появлялся, просто позвонил и поинтересовался, как можно со мной связаться. Так что, доедай спокойно свои круассаны, допивай кофе - мы никуда не опаздываем.
- Почему круассаны? - переспросил простодушный Эдик. - У меня котлета в тесте!
Словно сомневаясь в своих словах, поднес надкушенную булочку к глазам и внимательно осмотрел ее. Затем широко улыбнулся:
- А-а, понял!... Предлагаешь еще по круассану взять? Так, я ж не против!
Пухов покосился на его довольную физиономию и обреченно махнул рукой:
- Бери, хрен с тобой!
Эдик радостно рванул назад к прилавку и вскоре уже вернулся с парой круассанов, один из которых для приличия протянул Пухову: - Будешь? - и, получив вполне ожидаемый отрицательный ответ, принялся с наслаждением поедать их, внимательно следя, чтобы находившаяся внутри шоколадная начинка ненароком не вытекла на землю.
- Ты зря так относишься к моей версии насчет сатанистов! - обернулся он к Пухову.
Набитый булочкой рот слушался плохо, и Пухов недовольно бросил ему:
- Ты хоть прожуй вначале, мыслитель!
Лисянский послушно кивнул и с натугой сглотнул последний кусок булочки. Потом тщательно облизал перемазанные шоколадным кремом пальцы (Пухов брезгливо покосился на него, демонстративно достал из кармана платок и аккуратно вытер руки) и вновь обернулся к Пухову.
- Так, я говорю, сам подумай - чего бы это каким-то там бандитам или террористам тыкать в них кольями? Кстати, колья-то, небось, осиновые? Ну, я так и думал! Это, получается, намек нам. Мол, оборотни это в погонах, а не менты правильные!
- Ну, ты прям гений дедукции! Шерлок Холмс отдыхает! - насмешливо отозвался следователь. - Да это и так любому дураку понятно!
После этих слов и без того румяные щеки Эдика стали совсем пунцовыми, и Пухов, доброжелательно похлопав друга по плечу, поспешил его успокоить:
- Это я не о тебе конкретно, а так, вообще... Ты, конечно же, прав - все эти колья не случайно там присутствуют - кстати, они действительно осиновые! Вот только вопросов от этого меньше не становится! Ну скажи, к примеру, за каким лешим эти ППС-ники поперлись ночь-полночь в лесопарк? Я уже не говорю, что у них весь левак идет от проституток да местных наркош или алкашей! Да и какой там, по большому счету левак? Мелочишка на табачишко... Ну, еще могут попробовать крышевать кого-нибудь из местных торгашей! Вроде этого "Петра"! - Пухов кивнул на павильончик за своей спиной. - Только сейчас после аттестации этим не особо побалуешь! Любой предприниматель тут же настучит в ОСБ! А тогда не только из ментуры попрут, так еще можно и срок схлопотать! Видишь, и этот вариант выглядит уж больно сомнительно...
Лисянский обтер шапочкой вспотевшую от еды и горячего кофе физиономию, вновь натянул шапочку на голову и, взяв Пухова под руку, вместе с ним двинулся в направлении видневшегося в ста метрах впереди двухэтажного здания РОВД.
- А может это месть? - продолжая начатый разговор, предположил Эдик. Будучи почти на голову выше Пухова, он вынужден был в разговоре постоянно наклоняться к своему собеседнику. - Может, они насолили кому-то! Сильно насолили... Ну, там, попрессовали или еще что...
- Попрессовали, говоришь? Не исключено. Только как же тогда прессовать нужно было, чтобы за это... Ладно, чего мы гадаем! - Пухов решительно махнул рукой. - Вернемся в отдел - выясним, что там за свидетель...
Он ускорил шаг, и Лисянский даже со своим внушительным ростом теперь едва поспевал за ним. Войдя в здание РОВД, они сразу направились прямо к дежурному, который, при виде такого напора невольно отпрянул от своего окошка.
- Ну, Палыч, колись - что тебе этот свидетель сообщил? - с места в карьер стал допытываться Пухов.
Стоявший рядом Эдик согласно кивал головой:
- Да-да, давай, не тяни!
- Вы чего, парни! - растерялся дежурный. - Ничего он не сообщил! Я же говорю, просто позвонил и спросил, как с тобой, Санёк, связаться!
- А ты?
- А что я? Дал ему твой рабочий телефон и всё! Ну, еще сказал, что ты вышел перекусить и будешь через полчасика...
- А он? Да что из тебя всё приходится тянуть, как на допросе! - возмутился Пухов.
- Сказал, что перезвонит! - с обидой ответил дежурный, и сердито добавил:
- Всё, идите, не мешайте работать!
Пухов бросил взгляд на висевшие за спиной дежурного часы и заторопился в свой кабинет. Лисянский поспешил за ним.
- Я посижу у тебя, пока этот не позвонит? - просительно обратился он к спине быстро поднимавшегося по лестнице следователя.
- Сиди... если больше заняться нечем! - не оборачиваясь, ответил тот. - Только версий больше не предлагай, ладно?
Он открыл ключом дверь, вошел внутрь, снял пальто и повесил его на плечики в шкаф. Эдик лишь стянул с головы шапочку и уверенно занял стул у стола следователя, вальяжно развалившись на нем и закинув ногу на ногу. Пухов недовольно покосился на него и, пройдя на свое место, сел в старое скрипучее кресло. Немного подумал, еще раз покосился на здоровенный армейский ботинок Эдика, покачивавшийся прямо перед его носом, наконец, не выдержал и хмуро буркнул себе под нос:
- Ты это... Сапог убери! Тоже мне, америкэн-бой!...
Эдик удивленно вытаращил на него глаза, но ногу убрал. Немного поерзал на стуле, но долго сидеть спокойно не смог и принялся вновь перебирать лежавшие поверх бумаг фотографии. Пухов не обращал на него внимания и, подперев голову рукой, о чем-то сосредоточенно думал, изредка поглядывая на телефон . Но телефон молчал, и следователь, негромко вздохнув, вновь погружался в свои раздумья.
Тем временем Эдик добрался до фотографии, на которой были сняты тела убитых патрульных, и невольно вздрогнул - картина и впрямь была жуткая.
- Ничего себе! - опер тихонько присвистнул. - Это что же, он их так голыми руками пригвоздил?! А головы? Ты только посмотри - да он их словно пустые тыквы расщелкал! Это какая же силища требуется!
- Вот и я о том же! - отозвался Пухов. - Думаю, даже ты со своими габаритами так не смог бы!
Эдик согласно закивал головой:
- Конечно, не смог бы! Тут вообще какой-то Квазимодо постарался! Аж жуть берет!
Пухов покосился на него, и с ироничной усмешкой заметил:
- Да, ладно - жуть! Тебе ли, самому нашему героическому оперу, это говорить! Тем более, что недавно из Чечни вернулся. Там-то, небось, и не такое видал?
Но его сарказм цели не достиг - добродушный Эдик на замечание ничуть не обиделся.
- Так мы же не в Чечне были, а у "дагов"! Да еще и командировка получилась такая... как бы сказать... странная! Поручили охранять какой-то детский оздоровительный лагерь под Махачкалой! Ну, типа, чтобы боевики не напали. Так мы там два месяца, считай, как на курорте просидели! Море рядом, жратвы полно, фрукты, овощи... Да еще поварихи и воспиталки постоянно подкармливали!...
Он мечтательно прикрыл глаза и причмокнул губами:
- Курорт!... Жаль только, что к местным бабам запретили даже близко подходить. Мол, не дай бог, кто увидит - сразу башку отрежут! И будет, как в анекдоте: "Вася проснулся, а голова в тумбочке!"
Эдик весело заржал, но тут телефонный звонок прервал неуместное веселье. Пухов строго взглянул на опера, и прижал палец к губам. Затем осторожно снял трубку.
- Следователь Пухов! Слушаю вас...
- Пухов? Ты где это с утра шляешься? - донесся из трубки сердитый голос начальника отдела. - Что там по убийству патрульных? Есть версии?
- Товарищ полковник, так ведь только третий день пошел! А версии... - Пухов грустно взглянул на прислушивавшегося к разговору Эдика. - Работаем... Работаем, говорю, товарищ полковник! К концу дня, наверное, смогу что-нибудь доложить.
- Вот-вот, к концу дня! - обрадовался начальник отдела, и строго уточнил:
- И не "что-нибудь", а конкретную информацию! А то меня тоже, знаешь ли, уже достало начальство - когда, мол, результаты будут!
В трубке послышались частые гудки.
- Сергачев звонил? - поинтересовался Эдик. - Тоже, наверное, сверху давят... Слушай, а может все дело в...
Однако закончить мысль не успел - частые звонки телефона оборвали его на полуслове.
- "Межгород"! - выдохнул Лисянский.
- Или с мобильника звонит...- уточнил Пухов, судорожно хватая трубку.
- Интерком!... - едва успел крикнуть ему опер.
Пухов, сообразив, что тот имел в виду, ткнул пальцем в клавишу включения громкой связи. Затем сделал два глубоких вдоха-выдоха, успокаивая дыхание, и нарочито спокойным тоном произнес:
- Да, слушаю вас!
- Александр Викторович? - донесся из динамика робкий неуверенный голос.
Голос показался Пухову знакомым, но вспомнить его обладателя он сразу не смог.
- Да! С кем я говорю?
- Это Беляков... Вы меня помните?
Теперь Пухов, наконец, вспомнил, и того, кому принадлежал этот застенчивый голос, и его дело двухмесячной давности - чистый висяк. А вспомнив, огорченно вздохнул и потянулся, было, отключить громкую связь, но Лисянский энергично замахал руками: "Оставь!".
- Конечно, помню, Николай...э...
- Евгеньевич! - смущаясь, подсказал собеседник.
- Да, извините... Только вот обрадовать вас мне, к сожалению, нечем! Ничего нового по вашему делу у нас пока нет. Но вы не расстраивайтесь - дело ведь не закрыто! Мы продолжаем работать и как только...
- Нет-нет, Александр Викторович, я совсем по другому поводу!
После этих слов он умолк, и Пухов уже хотел поторопить его - скоро должен был позвонить тот самый неведомый свидетель! - но тут Николай, наконец, решился.
- Видите ли... у меня есть некоторые соображения относительно... э... исчезновения моей жены... - было заметно, как он старательно избегал слова "убийства". - Я их записал, и хотел отправить по электронке - если, конечно, вы дадите свой мэйл!
- А почему бы просто не занести эти ваши "соображения" к нам в отдел? - удивился Пухов. - Или, еще проще - прийти и рассказать! Наверняка у меня появились бы какие-то вопросы, которые вы вполне могли упустить в своем сочинении! А там, может, и ваше дело сдвинулось бы с мертвой точки!
В разговоре вновь образовалась длинная пауза, затем трубка ожила:
- Понимаете, я не могу сейчас к вам зайти... Дело в том, что я вечером улетаю... Надолго... И сейчас у меня просто нет времени побеседовать с вами! А не поделиться с вами этой информацией, наверное, было бы неправильно и... нечестно. Я ведь помню, как вы ко мне тогда отнеслись! Мне показалось, что вы очень хороший, порядочный человек! А сейчас и я могу вам немного помочь...
Пухов с удивлением выслушал эту тираду, но так ничего толком и не понял: "Чем же, интересно, ты можешь помочь, парень?" - и, чувствуя лишь досаду и неловкость от этого пустого разговора, решительно оборвал Белякова:
- Извините, Николай, но я сейчас жду очень важного звонка! Если можно, выражайтесь немного скорее и конкретнее! Что именно вы от меня сейчас хотите? Если только того, чтобы я прочел ваши соображения, то не волнуйтесь - письмо ваше я, разумеется, прочту. Что-нибудь еще?
- Да-да, уже заканчиваю! - смущенно заторопился Беляков. - Так вы скажете мне ваш "мэйл"?...
Пухов растерянно покосился на Лисянского. Тот закивал головой: "Да, дай ты ему этот адрес!" - и для наглядности постучал пальцем по своим наручным часам. Пухов торопливо продиктовал в трубку свой электронный адрес и, сухо попрощавшись, положил трубку.
- Ты чего-нибудь понял? - обернулся он к Эдику.
- Я понял только, что если ты и дальше будешь с ним сюсюкать, то мы точно прозеваем звонок этого свидетеля!
- Да, - согласился Пухов, - если только уже не прозевали...
Так, видимо, и случилось - до конца рабочего дня больше ему никто не звонил.