Туман заполнил собой весь город. Он просачивался как кисель через отсутствующие двери полуразрушенных строений. Он накрывал призрачным одеялом город, который уже ждал тишины.
Тишина.
Густая, тягучая, сковывающая движения. Тишина. Городу скорее необходимо было встряхнуться, но он снова засыпал. Точнее это был не сон. Забытье. Потеря сознания. Мгновенье, когда кажется, что ничего не существует. Ничего кроме этого тумана и тишины.
Анелли ждала этого. В это время она могла говорить с Сомулом. Могла его слышать.
- Скажи, Сомул, почему я не всегда могу слышать тебя. Почему ты так часто молчишь?
- Я не молчу. Ты просто еще не умеешь меня слушать. Я говорю с тобой всегда. Просто ты слышишь только то, что хочешь. Иногда то, что можешь. Ты делаешь то, что я говорю. Сама этого не понимая.
- А почему я тебя не вижу?
- Потому что меня нет.
Его нет... Сомул был самым древним жителем этого города. Он знал здесь все. Он был и остается хранителем города. Сомул встречает здесь всех, кто хочет прийти в город. Он и только он может пустить или не пустить сюда. Анелли оказалась однажды здесь совершенно неожиданно. Она просто подумала, что ее жизнь вдруг превратилась в череду повторяющихся событий. Она устала. Вдруг ей показалось (Сомул улыбался) что она увидела. Нет, почувствовала (улыбка Сомула заполнила собой все пространство в городе, он-то знал), что нужно просто идти. Не на секунду не сомневалась в выборе цели. Идти надо туда. Анелли сама это сказала. Сказала себе (Улыбка Сомула щекотала все ее сознание). В тот момент она еще не знала Сомула.
- Ты встретишься со странником.
- Кто это, Сомул?
- Увидишь.
- Когда я его увижу?
- Странник приходит сюда.
- Он будет меня ждать?
- Ты будешь.
Она назвала его по имени. Она не знала его. Знает ли сейчас? Сомул знает.
Она медленно шла по привычным для нее улицам в направлении, которое только что сама себе придумала. Мимо проносились машины. Автобусы вбирали в себя людей, что бы выплюнуть их через пару кварталов. Громыхали по рельсам так любимые с детства трамваи. Она шла так до тех пор, пока вдруг не окунулась в туман.
Туман возник незаметно. Внезапно поглотив все вокруг, спрятав привычное, обнажив то, что еще нужно было попытаться понять.
- Не бойся, Анелли, тебя здесь не тронут.
Привычный серый пыльный асфальт улиц, с их шумом, грязными и вечно голодными голубями, с разбитыми фонарями, недовольными прохожими, которые редко умели улыбаться, вдруг растворился в этом тумане. Это произошло вдруг. Это не было неожиданностью. Под ногами шелестела мокрая от росы (или этого тумана) трава. Она пробивалась сквозь старую брусчатку мостовой. Настолько старую, что казалось, как будто трава растет на каменистой земле. Только камни почти одинакового размера и цвета. А может, это именно так и было. Анелли не думала об этом. Она просто шла, осматриваясь по сторонам.
Привычные ее взгляду стены домов вдруг как бы сморщились, усохли, вросли в землю. В ту самую каменистую землю, из которой прорастала, влажная от росы или тумана, трава. Туман не прятал все окружающее. Он нежно накрывал все. Все что она хотела видеть, она видела.
" Как странно, здесь никто не живет", - подумала Анелли.
- Здесь живут.
- Кто это??
- Это я.
- Ты, Сомул?
- Да.
- Откуда я тебя знаю? Откуда ты меня знаешь?
- Я сказал тебе. А тебя я знаю, потому что ты знаешь меня.
- Кто же живет здесь?
- Анелли, это город заблудших душ. Это место, которого нет.
- Почему я здесь?
- Потому что ты этого захотела.
Город смотрел на нее. Она чувствовала это. Глазницы уцелевших окон, казалось, изучали это девушку. Анелли смотрела на город, город смотрел на нее. Они принимали друг друга, но не спешили показать все.
- А кто здесь есть еще?
- Из имеющих плоть?
- ......
- Анелли, тебе ко многому предстоит привыкнуть. Это место, где многое отличается от того, что ты привыкла видеть, слышать и чувствовать. Здесь про тебя известно все, но ты пока еще ничего не знаешь. Пройдет некоторое время. Ты или примешь это или уйдешь отсюда. Ты всегда сможешь отсюда уйти. Только если примешь, это будет твое желание, если нет, то ты просто продолжишь идти по серому пыльному асфальту в том направлении, которое ты выбрала, но никогда не вспомнишь об этом городе.
- Но ведь я тогда никогда не достигну цели!
- А ты уверена, что этот город твоя цель?
- Но ведь я здесь!
- Это просто твой выбор. По дороге ты проходишь много разных мест ми даже не задумываешься о них, некоторые даже не замечаешь. Тебя не должно пугать то, что ты можешь вдруг забыть и этот город. Не думай о нем так, будто это твоя цель. Это просто одно из мест. Одно из мест, которые ты должна пройти. Но здесь ты можешь остаться. Если захочешь.
- Я хочу!
- Или, если захочет город.
- Сомул!!!
- ......
Она вдруг оказалась совершенно одна, среди тумана, полуразрушенных зданий и травы. Страха не было. Как будто она прожила здесь всю жизнь. А была ли жизнь до этого города? И как определить то, что происходит сейчас. Она хотела перемен, новых ощущений, неожиданностей. Здесь было место, где все это рождается и живет. Иногда вырываясь наружу, попадая в обычный, привычный всем мир, принося туда совершенно непредсказуемые события, наполняющие течение обычной жизни бурными волнами новых красок, эмоций и переживаний.
Сомул, наблюдая за тем, как шла по городу эта хрупкая, но уверенная в себе девушка вдруг вспомнил, как первый раз встретил тут Странника. Странник пришел сюда совсем ребенком. Возможно, поэтому ему было легче все это принять. Дети легко принимают то, что взрослым кажется дикостью, то, что пугает взрослых. Пугает лишь только потому, что они не могут объяснить происходящее. А зачем объяснять все, что происходит. Многое нужно просто принять и все. Это как морской бриз. Он веет и все. И пусть этому есть целая куча объяснений, вы не думаете о них, когда стоите на морском берегу и вдыхаете свежесть полной грудью. Вам это нравится, и вы это принимаете.
Когда вдруг искра, вылетевшая из треснувшего в пламени огня полена, попадает вам на руку и обжигает кожу, вам это не нравится. Вам больно, но вы принимаете это. И в этот момент так же не нужно никаких объяснений происходящему. Это просто так есть. Это течение жизни.
Вот и город этот просто есть. И не нужно пытаться что-то объяснять. Постарайся принять.
Страннику не нужно было объяснять. Он смотрел на этот мир глазами ребенка. Ребенка, для которого этот мир был просто еще одним проявлением действительности. Реальности и мечты, между которыми никто не возьмется провести грань. Да и есть ли она эта грань.
Анелли, устав от стольких переживаний и событий легла в туман. Ей казалось, она даже не коснулась земли (возможно именно так оно и было, но Сомул не объяснял таких вещей). Туман окутал ее так, как окутывал все в этом городе. Глаза закрылись, голова мягко опустилась в туман. Туман поглотил ее всю, оберегая еще не привыкший ко всему происходящему разум девушки.
Анелли растворилась в тумане, слилась с ним. Она стала своим собственным окружением. Она стала окружением города. Город не спеша открывался НОВОМУ туману, пытаясь понять, стоит ли пускать туман в самую глубь своих улиц, дворов и пустырей. Туман лениво клубился, бережно удерживая девушку внутри себя. Ей снился сон. Город, который сам не был до конца реальным, давал возможность каждому увидеть то, что он хочет, то, что он способен понять. Анелли видела сон.
Ее привычная городская квартира, в ТОМ ДРУГОМ городе, в ТОМ ДРУГОМ мире, из которого она пришла сюда. Привычная обстановка. Пыльные занавески, которые теребил ветер, проникавший в квартиру через открытую форточку. Ветер смахнул со стола старые записки и они, медленно кружась, летали по комнате, попадая в маленькие вихри, возникающие то тут то там. Она смотрела в окно на еще не ожившую от зимы рощу. Березы безвольно качали голыми ветками. Создавалось впечатление, что это ветхие старухи, пытающиеся подняться со своей каталки и беспорядочно размахивающие при этом тонкими высохшими руками. Узловатые пальцы веток-рук касались друг друга, издавая глухой шелест. Грязные клочки снега, еще оставшиеся на земле, матово поблескивали в лучах солнца, пробивавшегося сквозь паутину этих ветвей. В комнату доносились птичьи крики. Что-то никак не могли поделить между собой воробьи. Синицы озадаченно верещали, не понимая, стоит ли им перебираться подальше в лес, или еще можно остаться здесь, поближе к домам, где всегда можно было что-то найти. Природа не торопилась с переменами. Зима как будто договорилась с весной и не спешила покидать двор, в котором жила Анелли. Девушка настолько привыкла к этой обстановке за окном, что на какое-то мгновенье стало казаться, что это не окно, а картина, которая висит у нее на стене. Картина, на которой ничего не меняется. Здесь же, на подоконнике, лежала брошенная ею вчера трубка телефона. Анелли в деталях вспомнила тот вчерашний разговор. Разговор со своей гостьей. Она крутила в руках эту трубку, чем вызывала постоянные вопросы гостьи. Анелли ждала, ждала звонка. А его все не было. Гостья часто бывала у Анелли, и поведение подруги ей показалось странным. Она пыталась еще что-то расспрашивать и рассказывать. Анелли автоматически отвечала на все вопросы, вставляла дежурные фразы. Это все выглядело как обычная беседа двух старых подруг. Но это было не так. Анелли ждала звонка. Какого-то несуществующего, от того, кого она совсем не знала. Но точно была уверена в том, что ей позвонят. Гостья ушла, телефон молчал. Девушка держала трубку в ладонях, как свечу, и неотрывно смотрела на нее, как будто упрашивая, моля о звонке. Она так, с трубкой в руках, проводила подругу до двери (холодный пол как иголками колол ее ноги), и вернулась в комнату. Ласковый ворс ковра успокаивал раздражение от холодного пола. Она сделала несколько шагов к окну по этому мягкому и теплому ворсу. Совершенно не отдавая себе отчета в своих действиях, она положила трубку на подоконник и снова посмотрела на улицу. От этих воспоминаний, от серой картины за окном ей стало неприятно.
Она отвернулась от окна и пошла вглубь квартиры. Ноги отчетливо ощущали ворс ковра, который становился все глубже. Девушка не дошла до середины комнаты, когда вдруг поняла, что ворс доходит ей до щиколоток. Следующий шаг был труднее, она запнулась о растущий навстречу ее шагам ворс ковра. И медленно, очень медленно стала падать. Порог комнаты казался ей поручнем, за который она сможет задержаться. Она протянула руки, но не достала до него. Ковер аккуратно смягчил падение девушки. Она провалилась в него. "Я задохнусь от ворса и пыли", - подумала Анелли. Но этого не произошло. Все вокруг было свежим и чистым. Ковер расступался, но в то же время не давал ей падать дальше. Она как будто плыла в нем. Ковер становился Туманом.
Анелли постаралась открыть глаза. Туман, вздохнув, выпустил девушку из своих объятий.
- Не открывай глаз.
- Почему, Сомул?
- Здесь очень яркое солнце. Ты можешь повредить их.
- Что мне делать.
- Прикрой их рукой.
Девушка поднесла руку к глазам и медленно открыла их. Даже через ладонь чувствовалось, насколько ярким был свет. Рука светилась ярко розовым цветом, Анелли отчетливо разглядела внутри все сосуды, которые пульсировали в такт ударам ее сердца. Она медленно развела пальцы и, жмурясь, посмотрела вокруг.
Свет действительно был очень ярким. Было непонятно, откуда он льется. Создавалось впечатление, что источником этого света является туман. Скорее всего так и было. Солнца не было видно. Точнее не было видно какого-то четко обозначенного источника света. Свет окружал со всех сторон. Со всех сторон окружал и туман.
- Ты уже осмотрелась?
- Я не знаю, Сомул. Вечером все казалось совершенно иным. Меня пугал этот город. А сейчас, утром, все совершенно иначе. Как будто это самое лучшее место из всех, что я когда-либо знала.
- А почему ты решила, что сейчас утро?
- День?
- Анелли, здесь нет привычного тебе течения времени. Здесь всегда нужное время. Здесь не надо спешить. Нельзя опоздать. Можно только неверно все воспринять и тогда все будет неправильно. Все станет чужим. Вечера не было. Ты просто не принимала это город, а город не принимал тебя. Он просто пригласил к себе. Ты отдохнула. Ты что-то поняла. Но еще остался туман. Он скрывает то, что ты еще не готова увидеть. Ведь ты же не всегда все понимаешь из того, что происходит вокруг тебя. Что-то кажется ТУМАННЫМ? Так ведь? Здесь все реально. То, что ты видишь - это то, что ты приняла или поняла. То, что спрятано за туманом.... За туманом может спрятаться многое. Чего-то ты никогда не увидишь. Всего понять невозможно.
- А как же ты?
- Я часть тумана.
- ?
- Я часть города. Я часть этого мира, если хочешь.
- Что я должна делать?
- Что хочешь.
- Но ведь здесь..
- Нечего делать?
- Да.
- Ты ошибаешься. Ты ведь ждешь, а это очень непростое занятие. Ты можешь продолжать ждать. Или можешь перестать это делать. Можешь просто гулять. Ты можешь спать. Ты даже можешь сама придумать себе сон. Здесь можно и это. Хочешь попробовать?
Птица, резко взмахнув крыльями, поднялась над землей, оставив внизу укрытый туманом город. Сверху было видно больше. Город не казался заброшенным. Сверху это был небольшой город, с правильными прямыми улицами, которые образовывали почти совершенные квадраты небольших кварталов. Улицы практически не имели изгибов. Окружающие город деревья осторожно подступали к домам, как будто остерегались чего-то. Птица наслаждалась полетом. Ее пьянило ничем не ограниченное чувство свободы. Возможность вот так легко парить над Городом кружила голову. Этой свободе не было предела. Оставшийся далеко внизу город как будто пытался что-то сказать птице. Он тянул к ней руки деревьев, отчаянно, как будто пытаясь предотвратить неизбежное.
Здесь же, в вышине, был лишь свежий ветер свободы, который только помогал птице держаться в воздухе. Поднимающиеся снизу потоки воздуха становились все слабее. Полет был ровным, красивым. Птица полностью отдавалась полету. Она не замечала, что ветер становился все сильнее, что он уже не был ровным. Ритм ветра рвался. Ветер становился порывистым. Возможно, это было от того, что птица поднялась очень высоко, возможно от того, что просто нельзя объяснить. Просто это происходило. Она не замечала. Свобода кружила ей голову, вселяла уверенность в то, что она может все, ничто не сможет помешать этому стремительному лету
Набегающий поток сбил птицу. Ровный полет прервался, земля резко бросилась навстречу. Все закрутилось в голове небольшого пернатого комочка. Земля, деревья, город, туман, улицы, мостовая, далекая река. Не хватало сил, чтобы расправить сбитые порывом ветра крылья. Увеличивающаяся скорость падения мешала еще больше. Голова тяжелела и наливалась кровью. Глаза стала затягивать красная пелена. Падение, это ведь тоже полет, только полет вниз. Это полет, при котором НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЕШЬ. Совладать с падением гораздо сложнее. Нужно еще и побороть страх, нужно суметь понять, что нет неизбежности. Что только ты сам можешь помочь себе. Птица теряла сознание. Туман стремительно несся навстречу птице.
Едва коснувшись верхней, чуть влажной кромки тумана Анелли проснулась.
- Сомул, но я не хотела увидеть этого!
- Ты все придумала сама.
- Этого не может быть!
- Не может быть твоей жизни? Не может быть того, что ты запуталась в череде происходящих событий? Не может быть того, что ты сама знаешь? Разве ты не чувствовала затяжного падения. Леденящего душу от осознания того, что ты не знаешь, как долго продлится падение, и, главное, что встретит тебя? Здесь ты просто проснулась. Это отражение твоей действительности. Здесь ты просто готовишься к тому, что тебе предстоит еще пройти. К тому, что непременно переменит твою жизнь. Если, конечно, ты этого захочешь. Захочешь перемен. Только прежде ты должна понять, что перемены вовсе не означают, что все изменится к лучшему. Хотя я уже стал говорить твоим языком. Впрочем, так тебе будет понятнее. Сейчас понятнее. Ты ждешь, что все изменится. Что тебе станет легче. Да, это может произойти. Но то, что ты увидишь, будет просто другим. Ты выберешь несколько иной путь. На этом пути так же будут и радости и печали, боль и слезы, обретения и горечь утрат. Но это будет ДРУГОЙ путь. Вот это и есть перемена. Перемена в гораздо большем смысле, чем выход из тени в свет или наоборот. В этом случае, ты можешь ничего не делать. Просто стоять на месте. Солнце в твоем мире просто изменит положение на небе и там, где только что был свет, будет тень. Но место будет тем же самым. Здесь же ты должна идти, ты должна меняться сама или менять место, где ты находишься. Тогда и меняется все вокруг. Ты помогаешь меняется окружающему тебя миру, а он помогает меняться тебе. То, что сегодня приносит боль, завтра окажется просто ножом хирурга, который удаляет нарыв. Ты получаешь исцеление через эту мгновенную боль. Так же сегодняшняя радость может завтра обернуться самой большой трагедией в твоей жизни. Ты должна понять, Анелли, все, что происходит с тобой - это лишь ступени той лестницы, по которой ты идешь. Некоторые из них скрипят, другие устланы ковром. Но это лишь внешнее проявление. Это ОДНА И ТАЖЕ лестница.
- Как странно, Сомул. Мне страшно.
- Чего ты боишься?
- Себя.
- Себя боятся не нужно. Просто слушай себя. Ты всегда сможешь понять, что нужно тебе. Ты всегда услышишь.
Девушка шла по городу по колено в тумане. Туман скрывал высокую траву. Анелли казалось, что ее ноги становятся влажными от тумана, но она просто сбивала росу с травы. И, не видя травы, считала, что именно туман так приятно щекочет ее ноги. " Как будто снова иду по ковру у меня дома", - подумала она.
- Ты и так дома.
- Нет, Сомул, этого не может быть.
- А что такое дом, Анелли?
- Это место, где я живу.
- Ты сейчас живешь здесь.
- Дома мне легко и уютно.
- А здесь?
- ...... мне страшно, Сомул.....
- Чего ты боишься? Осознать то, что и здесь ТОЖЕ твой дом? Ты начинаешь принимать, Анелли.
- Сомул, а где Странник, когда он появится.
- Странник... Ты уже ждешь... Я же говорил, что ждать будешь ты. И ты сама найдешь его. Только я должен сказать тебе, что встреча с ним, это лишь одно из звеньев цепи ПЕРЕМЕНЫ. Той самой перемены, которая происходит. ТЫ сможешь сделать так, что это будет самое важное звено, либо заменишь, потому что не будешь уверена в том, что это звено будет достаточно крепким, для того, чтобы вся цепь сумела выдержать ПЕРЕМЕНУ. Он просто гость в твоей жизни, как и все остальные, с кем тебе приходится встречаться. Но ведь гости бывают желанными, а бывают непрошеными. Тебе нужно самой определить, кем для тебя будет Странник.
- Но ведь я не могу управлять его чувствами.
- А зачем ими управлять. Если ты увидишь его ВОВРЕМЯ, все будет именно так, как хочешь ты.
- Как я могу хотеть неизвестного?
- Почему неизвестного? Разве ты не знаешь, чего тебе хочется? Не от конкретного чьего-то воплощения. Просто прислушайся к своим желаниям. Только очень внимательно прислушайся. Ты все поймешь. А когда поймешь, тогда и будет нужное время. Тогда ты и встретишь того, кто будет нужен тебе именно в этот момент.
Анелли подошла к одному из тех странных домов, которых было так много в этом городе. Сомул смотрел за тем, как ее пронзительные, серо-голубые глаза пытались рассмотреть за легкой (теперь уже очень легкой) дымкой тумана, есть ли дверь в этом доме. Она все еще была уверена, что для того, чтобы войти в дом, нужно открыть дверь. А ведь все гораздо проще. Что бы оказаться там, где ты хочешь, нужно просто туда идти.
Анелли поняла это внезапно, в тот момент, когда она вдруг оказалась внутри этого дома. В доме не было окон, но было так же светло, как и снаружи, в городе. Обстановка была самой обычной. Только снаружи дома казались странными. Странными лишь потому, что каждый из них был рожден чьим-то другим разумом. Каждый, кто посещал этот город, оставлял после себя дом. Войдя в него, можно было увидеть внутренний мир того, кто этот дом оставил.
Этот дом выглядел внутри именно таким, как она ХОТЕЛА. Он был родным и уютным. Казалось даже, что это был ее собственный дом. Она подошла к столу, выдвинула стул и села. Раздвинув, лежащие в некотором беспорядке листки бумаги на столе, она обнаружила под ним совершенно чистый лист. Рука непроизвольно открыла ящик стола, достала оттуда старый, маленький, но остро отточенный карандаш. Не на секунду не задумываясь, она написала на листке бумаги два слова - "Давай поговорим".
Думая о том, что писать дальше, она уже чувствовала, что она не одна в этом доме (Сомул просто спокойно смотрел за происходящим, он все знал). Обернуться она не хотела. Страха не было. Она приняла. Чья-то рука, появившаяся вдруг из-за ее спины, коснулась листка. Девушка, не поворачивая головы, отпустила лист бумаги. Она знала, кому отдает его. Она медленно встала, положила карандаш на стол и обернулась.
- Давай поговорим, - был ответ.
- Здравствуй, Странник.
- Здравствуй, ты ВОВРЕМЯ.
- Теперь мы будем здесь вдвоем?
- Теперь мы просто будем здесь.
Сомул смотрел за стоящими друг напротив друга фигурками людей. Он улыбался. Им еще многое предстоит. Но они хотят перемены. Они готовы и они все принимают.
А туман все так же стелился над городом, уже зная, что то, что должно было произойти - произошло. И что теперь нужно будет привыкнуть к еще одному дому в этом городе.