Мой крёстный отец, ветеран Отечественной войны, два года воевал на Южном фронте, потом в плен попал во время боёв в Крыму и по какому-то стечению обстоятельств не погиб, а был угнан румынскими фашистскими прихвостнями в Германию.
Я коротко рассказывал о Воронине в одном своём рассказе.
Однако нужно заметить.
Не повезло моему лёльке Воронину Павлу Ивановичу во многом. Он офицером младшим служил в Красной Армии и поэтому, находясь в плену, сильно боялся, что узнав об этом, немцы без промедления расстреляют его, а если сбежать из концлагеря, то свои грохнут за предательство или в лагерь упекут лет на десять. Война была жестокой и поэтому, оправдывалось всё, что невозможно вписать в мирную жизнь.
Когда америкашки лагерь освободили, то он ещё раз сдался теперь уже союзникам и в Америку был перевезён, так как башковитый был, в Сибири инженером работал на драге по отмывки золота. Империалистам такие мастеровые были нужны, ведь Америка страна мигрантов, бандитов, рабовладельцев и рабов.
Воронин вернулся в Советский Союз в пятьдесят пятом году. Сталин к тому времени умер, Берию расстреляли его же соратники, после чего бывшие военнопленные потянулись на Родину. Конечно, и в то время так называемой Хрущёвской оттепели никто из военнопленных не был застрахован от лагеря, но жизнь на родине всё равно казалась лучше, чем на чужбине.
Павел Иванович умер в семидесятом году. В этом же году я демобилизовался из Армии и поехал на свою малую Родину в город Артёмовск, где и встретился с крёстным. До смерти ветерана оставалось ещё несколько месяцев и, не смотря на то, что Воронин тяжело болел, мы с ним провели двое суток. Фронтовик рассказал многое о плене, о жизни в Америке, но больше всего мне запомнилась мистическая история о войне, свидетелем и участником которой он был.
Ниже я постарался дословно передать историю участника Отечественной Войны.
***
- В райвоенкомате мне сразу присвоили звание младшего лейтенанта. - Начал свой рассказ Воронин. - Во время войны с такими руководителями производства не церемонились. Раз может командовать инженер десятком рабочих, значит, сможет и на фронте организовать оборону или атаку на вражеские позиции. Однако, несмотря на звание, меня всё же направили на краткосрочные офицерские курсы. Через две недели после окончания курсов, я прибыл на Северный Кавказ в город Нальчик и был зачислен в горный отряд специального назначения. Отряд занимался разведкой, выявлением диверсантов, минированием горных дорог, устройством дзотов и дотов на самых опасных направлениях. Немцы, не считаясь с потерями, рвались в приэльбрусья. Никто не мог понять, зачем фашистам нужно было, во чтобы-то не стало оккупировать Кабардино-Балкарию. В отличие от всех мне не пришлось долго гадать, почему гитлеровские полчища, как чёрная саранча, пожирали всё живое на Кавказских горах.
Именно в боях за вершины Главного Хребта я столкнулся с ужасающей мистикой, которая сломала всю мою жизнь, изменила взгляды на Земную реальность, заставила по иному взглянуть на извечный вопрос жизни и смерти не только людей, но и любого биологического существа на плане нашего человеческого бытия.
В начале октября за две недели до падения Нальчика в отряде особого назначения капитана Тенькова появился старшина Пётр Клочков по прозвищу Гностик.
Отряд Тенькова осуществлял все свои операции в строгой секретности и подчинялся командиру дивизии. Бойцы уходили на задание и возвращались с него тайком, не показываясь никому на глаза и жили, на отшибе, в двух домах на окраине города.
Старшина Клочков свалился как снег на голову, сунул командиру какую-то бумажку и заявил громко, что все могут обращаться к нему по-простому - Гностик.
- Позывной у тебя старшина, какой-то дурацкий, но менять не станем. Будешь напарником у лейтенанта Воронина. Он старший. - Буркнул не многословный Теньков.
Весь день отряд готовился к новой вылазке в район горы Турпан - это в пятидесяти километрах от расположения отряда в сторону двуглавого Эльбруса, под вершину Каракая возвышающуюся на три тысячи шестьсот метров над уровнем моря.
Ночью с хребта спустился местный житель и сообщил командованию, что в горах наткнулся на группу фашистов, он насчитал не меньше двадцати человек. Фашисты везли на нескольких лошадях пулемёты и какое-то горное оборудование и снаряжение.
Капитан долго расспрашивал пастуха о местности и выяснял куда, по мнению горца, идут диверсанты. Мужик не сомневался в том, что гитлеровцы методично прочёсывают склоны горы, ставят какие-то знаки. Он был уверен, что фашисты ищут вход в какую-то таинственную пещеру.
Теньков немедленно обо всём доложил командиру дивизии и получил приказ силами спецотряда уничтожить диверсионную вражескую группу, а пастуха отправить в штаб для допроса.
Отряд на двух грузовиках ехал в горы столько, сколько позволяла очень плохая, местами размытая осенними дождями дорога, а потом ещё три часа поднимался по тропам в указанный пастухом район. Немцы тщательно маскировались, но разведчики сумели отыскать их след и даже обнаружили знак на камне в виде фашисткой свастики с выбитой датой его установки. С этого момента началась охота за диверсантами. Отряд рассредоточился по парам, разведка идёт впереди и вновь натыкается на знак, а это уже в километре от входа в пещеру. Пастух нацарапал на карте это место. Значит, не ошибся горец, немцы действительно ищут эту дыру в горах.
Капитан Теньков собрал офицеров и вопреки правилам Гностика тоже позвал на совещание.
- Будем окружать диверсантов и уничтожим прямо у входа в пещеру. Ты Воронин с Клочковым зайдёте сверху и забросаете фашистов гранатами, по этому сигналу начнут действовать все остальные.
- А если немчура вглубь земли уйдут, тогда их оттуда не выкурить. - Вставил замечание старшина.
- Если спустятся в пещеру, тогда взорвём всё до основания. Завалим вход так, что им до Победы оттуда не выбраться. - Зло процедил сквозь зубы капитан. - Они наших красноармейцев в Крыму в катакомбах и пещерах целыми батальонами хоронили таким же методом, вот пусть и прочувствуют. -
Теньков не сомневался, что спецотряд уничтожит диверсантов и сказал.
- Я думаю, они не рискнут спускаться под землю. Пастух рассказал, что в этом гроте колодец бездонный вертикально вниз уходит, причём дыра четырёхгранная, будто рукотворная. Если камень бросить то он до дна летит не меньше десяти секунд, а это глубже ста метров. Кто полезет в такую западню? Оттуда не вернёшься, если, конечно у фашистов нет какого-нибудь специального оборудования. Ведь везли же они на лошадях снаряжение. -
Теньков угрюмо задумался, очесал потную макушку и сказал.
- Как этим гадам удалось через линию фронта переправиться таким большим подразделением? Бьют в хвост и в гриву нашего брата захватчики, но мы их тут всё одно накроем. Нечего по нашим пещерам шариться. У них там, в вермахте, сплошная мистика. Совсем одурели от своей расовой исключительности.
Однако пора начинать операцию. Ты Воронин гранат запасных возьми и поднимайся с напарником на десять градусов северней по той стороне лога, где тропа проходит, обходи выступ и с него же потом, атакуй. Всё по коням! -
Поговаривали, что Теньков в гражданскую войну в коннице служил.
- Мы с Клочковым обвесились оружием, боеприпасами и бесшумно двинулись к намеченной цели. - Продолжал рассказывать Воронин. - Капитан предупредил, что у нас есть только один час до начала атаки. -
Рассказчик поднялся на ноги, зашагал по комнате, шоркая подошвами об облезлый пол, приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки и сказал с ноткой сожаления в голосе, кисло сморщив лицо.
- Я скоро умру, судьба уже решила исход моей жизни, но прежде чем загнуться окончательно, признаюсь тебе крестник, что жизнь подкинула мне такую подлянку, что даже рассказывать об этом боязно. Тут и война с её страхом умереть и плен с унижениями и безысходностью, и прозябание на чужбине где сраная демократия ни во что не ставит человека, где всем правят только деньги, где нищета соседствует с чудовищным богатством. Америка это именно банда, в которую влились преступники со всего света. Эта банда напечатала собственные деньги и под угрозой расправы продаёт их всем остальным жителям Земли. Покупает на них настоящие вещи, покупает блага и людей любой масти, покупает сладкую жизнь для всех членов банды. Самое поразительное, все люди знают, что их обманывают, но почему-то ничего не могут с этим поделать. - Он развёл худые руки и поднял плечи, пряча тощую шею.
- Но главным испытанием для меня и моего товарища Петра Клочкова был тот день, когда мы получили задание от командира спецотряда начать операцию по ликвидации фашисткой группы диверсантов невесть, как и зачем оказавшихся в нашем глубоком тылу.
Воронин до предела напрягал силы, но подъём был крут, валежник преграждал путь, приходилось обходить завалы камней, промоины, продираться сквозь заросли колючих кустарников. Лейтенанту казалось, что старшина Клочков в душе надсмехается над его слабостью, а сам идёт легко и весело.
- Лейтенант нужно взять на десять градусов левее, как велел командир. - Предложил Гностик.
- Ты старшина какими-то морскими терминами говоришь. Никак с флотом повязан?
- Нет. Я хорошо представляю местность на карте. Если мы будем продолжать движение прежним направлением, не успеем к намеченному времени. Тут на Северокаракайский перевал ведёт тропа, и немцы обязательно сделают в удобном месте засаду. Надо постараться её обойти. -
Воронин взглянул на часы и даже остановился. В запасе оставалось несколько минут. Он не мог понять, почему время ускорило свой бег. Чувство его движения было охвачено какой-то аномалией. Казалось, прошло всего не больше десяти минут, но часы упрямо показывали, что минул почти час.
- Мы уже опоздали. Сейчас начнётся бой. - Сказал Воронин.
- Я чувствую врага печёнкой. Давай товарищ лейтенант разделимся. Я пойду левее, а ты продолжай двигаться к намеченным скалам. - Предложил Клочков и тут же скрылся из вида, будто провалился сквозь землю.
Воронов не медля снял с предохранителя автомат, потрогал свободной рукой гранаты и шагнул в чащу. Он автоматически ещё раз посмотрел на часы и подумал, что капитан может подождать с началом атаки, если конечно фашисты не обнаружат красноармейцев первыми. Мысль вроде бы принесла какое-то облегчение, Павел осторожно обогнул невысокую скалу и, подчиняясь солдатскому рефлексу, лег на землю, укрывшись за крупным замшелым камнем. Впереди прямо перед глазами между торчащими обломками скал зияла тёмная дыра. По всей видимости, это был вход совсем в другой грот и пастух о нём ничего не говорил, возможно, не знал о его существовании. Минуту спустя Воронин взял в руку гранату, отполз немного в сторону, медленно поднялся на ноги и двинулся к створу пещеры готовый в любую секунду забросить в него смертельное оружие. Когда до дыры оставалось несколько шагов с той стороны, куда ушёл Гностик раздался взрыв, потом ещё и ещё, тишину гор стали разрывать автоматные очереди. Лейтенант даже услышал крики, орал немец, он надрывным голосом отдавал команды, потом умолк, очевидно, был убит. Воронин в два прыжка достиг входа в пещеру, прыгнул в грот и в этот момент, произошло невероятное событие и совершенно необъяснимое даже для его просвещённого ума инженера-геолога. Когда его ноги коснулись каменного пола, тьму подземелья разорвала яркая вспышка света. Павел подумал, что это взорвалась мина, и рухнул на камни, но звука не последовало, а как раз наоборот уши будто заткнуло ватой.
- Я лежал, уткнувшись в холодный каменный пол, минуты две, потом поднял голову и увидел впереди огромный шестигранник света. - Продолжал рассказывать Воронин. Он повернул голову в сторону окна и задумчиво посмотрел за мутные стёкла.
- Эта штуковина была похожа на зеркало и в нём действительно отражались скалы, корявые деревья и даже облака на кусочке голубого небосклона. Я невольно посмотрел назад и ничего там не увидел, там стояла глухая тьма, но я точно помнил, что упал на пол грота лицом к этой тьме и спиной к входу. Я не мог развернуться при падении - это точно. Шестигранник продолжал жить и прямо на глазах исказился, вытянулся и превратился в ту самую дыру, в которую я запрыгнул несколько минут назад. Я с удивлением обнаружил, что мой мозг молчит как рыба, в его недрах прекратился вездесущий внутренний диалог. Я не мог, понят, где находится начало меня самого, где я заканчиваюсь и даже не мог какое-то время определить, как выглядит моё тело и что у нег твориться внутри.
Предметы и вещи окружающие меня вдруг стали волнообразной энергией, которая пронизывала всё моё существо. На меня обрушилась волна страха, а какая-то необъяснимая глушь в ушах и онемение в теле заставили психику опрокинуться в панику. Я вскочил на несуществующие или может быть невидимые для моего зрения ноги и опрометью бросился на выход.
Как только выскочил наружу, всё вдруг изменилось. Я услышал шум боя, тело почувствовало дуновение ветра, куда-то исчезло онемение и вместе с ним, пропал страх. Я увидел какой-то невзрачный осенний цветок, вдруг на него упал крупный лохматый шмель. Именно знакомое насекомое, деловито ощупывающее своим хоботком кувшинку цветка, привнесло в мою психику необходимое равновесие, чтобы не тревожить шмеля, я обошёл цветущий куст и кинулся дальше, перепрыгивая через валежины и замшелые камни. Мне некогда было рассуждать о произошедшем событии в гроте. Бой был в самом разгаре и требовал моего участия. Но признаюсь тебе крестник, впереди меня ждало ещё более устрашающее событие. -
Павел Иванович неистово сцепил свои костлявые ладони и потряс ими над головой.
- Я бежал, прячась за деревьями и камнями, грохот боя приближался с каждым шагом и вот, наконец, я увидел первого убитого солдата, потом второго - это был боец в немецкой форме, я обогнул труп и наткнулся на два других, это были погибшие красноармейцы.
От напряжения и от обуявшего чувства страха, мир перед моим воспалённым взором имел какие-то необъяснимые зыбкие очертания. Предметы то расплывались, то вдруг становились невероятно чёткими, на некоторые вещи я натыкался, не понимая, почему их не видел совсем с небольшого расстояния. Однажды я вроде бы проскочил сквозь каменную плиту, оглянулся и не нашёл её, словно и не было препятствия. Даже оружие в моих руках иногда вдруг исчезало и тогда, я в отчаяние искал автомат, и он почему-то мгновенно появлялся перед взором, будто подчинялся командам, исходившим из моей гудящей головы.
Когда я добежал до следующего павшего солдата в красноармейской форме, то вдруг какая-то сила заставила меня резко остановиться. Нет, конечно, к тому времени я уже успел привыкнуть к виду убитых, изувеченных войной врагов и товарищей, но тут был особый случай. Я нагнулся над погибшим бойцом, и ужас охватил мои внутренности, заставил содрогнуться и отпрянуть от убитого, потому-что в нём я узнал самого себя. Говорят, человек не способен узнавать себя даже во сне, если видит тело как бы со стороны. Мы ведь никогда не видим себя в натуральном виде, а только в зеркальном отражении, где всё выглядит наизнанку. Но я узнал в трупе именно себя, и как это произошло, нет объяснения, до сей поры. -
Воронин умолк на некоторое время и что-то напряжённо обдумывал, затем повернулся на сто восемьдесят градусов прошёлся по комнате и заговорил взволнованно.
- Я знаю, что в подобную чушь невозможно поверить, если только лично не убедишься в невероятной реальности.
Я убедился.
Опустился на колени, приблизился к собственному бездыханному телу и даже пощупал пульс, чтобы удостовериться наверняка, что жизнь покинула моё бренное изрешечённое вражескими пулями тело. Труп ещё не успел остыть и закостенеть, из ран сочилась кровь.
Силы на какое-то время оставили меня. - Признался фронтовик. - Мне действительно пришлось опуститься на колени, и я почувствовал, как горестные слёзы катятся по моим щекам. Дрожащей рукой я прикрыл распахнутые глаза трупа и со страхом коснулся своих зенок, убедился, что они на месте и что это из них капают горячие слёзы. - Воронин и сейчас автоматически потрогал глаза и покачал сокрушённо головой.
- Всё моё существо сотрясала невероятная сила. Мой разум так и не смог объяснить, почему я не живой человек, вижу и ощущаю собственное мёртвое тело, когда как второе остаётся живым и невредимым и только восприятие окружающего мира претерпевает какие-то аномальные кратковременные срывы, даже течение времени для меня вдруг стало иным, и я хорошо понимал это.
Нужно заметить, я ничуть не испугался, а только подумал мельком что, по всей видимости, слегка свихнулся на почве случившегося во входе в пещеру или возможно на мой разум повлиял напряжённый бросок в сторону вражеских позиций.
Неожиданно мой слух вновь обострился, принёс в сознание шум близкого боя. В следующую секунду я услышал крик напарника. Клочков крикнул, чтобы я брал левее и спустился чуть ниже по склону.
Я так и сделал.
Рванул вниз, забирая влево и минуты через три, плюхнулся рядом с Гностиком. Старшина яростно отстреливался от засевшего среди камней фашиста. Я по какому-то наитию вдруг увидел голову немца и выстрелил не целясь. Пуля снесла у него пол черепа.
- Но ты даёшь лейтенант! - Воскликнул радостно Клочков. - Я на этого гада уйму патронов истратил, а ты одной пулей его укокошил.
Я пропустил мимо ушей радостное восклицание товарища. Мне было по-прежнему не до смеха. Воображение продолжало рисовать картину собственного мёртвого тела. Клочков между тем не умолкал.
- Этот фашист для нас с тобой последний. Я всё-таки успел и бросил в створ пещеры пару гранат, после чего бой завязался. Сейчас наши бойцы добивают последних гитлеровцев. Некоторые фашисты решили укрыться в горах и теперь их преследуют разведчики. Немого отлежимся, и будем соединяться с отрядом, который прочесывает окрестности пещеры. -
Старшина поднялся во весь рост и махнул рукой в сторону, откуда доносились одиночные выстрелы.
- Надо идти. Нацисты шарятся тут по Кавказу в поисках какого-то наследия предков. У них создана какая-то особенная тайная секта. Я тебе потом расскажу подробней обо всём происходящем. Я ведь Гностик, ты помнишь мой позывной. Мне многое известно о нашем неуютном мире. - Он глянул лукаво на моё бледное лицо и усмехнулся.
- Ты лейтенант не дрейф. Всё уже позади.
- Нет не всё. - Выдавил я из себя. - Я убит и думаю что ты тоже погиб. Иначе как бы мы смогли с тобой разговаривать. -
Я потянулся и потрогал бойца за ногу, хотелось убедиться, что он не плод моего исковерканного воображения, а человек из плоти, что он материален, как и я.
- Не понял? Объясни? - Он рывком поднял меня с земли.
- Там недалеко от входа в пещеру, в которой я укрывался, лежит моё прострелянное в трёх местах тело.
- Покажи. Быстро! Видно сработал переход, который разыскивают немцы и ты попал совершенно в иной мир. Пошли. Труп твоего двойника нужно закопать, иначе тебя расстреляют, если вдруг поймут, что один такой же уже мёртв. Тут брат сработает подозрение в шпионаже, ну и так далее со всеми вытекающими последствиями военного времени.
- Ты что же думаешь, немцы подобрали похожего на меня бойца и таким образом хотели его внедрить в спецотряд? - Спросил я. Меня вновь стал сотрясать жаркий страх.
- Но там, среди камней валяется очень точная копия меня. Такого человека невозможно подобрать и почему подбирали двойника именно под меня?
- В мире, в котором мы живём, возможно, всё! - Загадочно сказал Гностик. - Надо торопиться и спрятать твоего двойника, иначе жди беды теперь уже от наших бдительных особистов. -
Через несколько минут мы оказались около убитого бойца. - Продолжал рассказывать Павел Иванович. - У меня не возникало сомнения, что среди камней лежит тело моего двойника, но мой напарник решил убедиться в том, что я не соврал и действительно наткнулся на свою убитую копию.
- Точно ты лежишь тут без признаков жизни, уже и коченеть стало тело. - Удовлетворённо констатировал Гностик. - Это не переодетый шпион и на нём можно отыскать кое-какие отличия, так же как и на тебе. Может быть, твоя мать родила когда-то не тебя одного, а вас двоих - близнецов. Но тут есть и другие отличия. Возьми хотя бы обмундирование. - Он подёргал на трупе гимнастёрку. - Видишь на убитом и на мне знаки отличия пришиты немного по-другому, чем у тебя, а твоя форма даже цветом не совпадает с нашей одеждой. Ты брат оттуда. ... - Он поднял палец к небу. - А здесь лежит мой командир, и мне очень жаль, что он погиб так по-дурацки. Мы с ним разошлись, чтобы атаковать немцев с двух сторон. У лейтенанта не получилась атака. Немец сидел в засаде, и они убили друг друга.
- Что ты хочешь этим сказать? - Спросил я, а у самого вновь страх сдавил сердце, чувство потери и безысходности плеснулось в разгорячённом мозгу.
- У меня нет брата близнеца, но если бы и был, то я наверняка бы знал, где он воюет. В нашей Армии принято близнецов не разлучать.
- Я о близнецах сказал просто так, чтобы успокоить тебя. Мне кажется в отличие от немцев, ты по какому-то невероятному стечению обстоятельств сумел найти потайную дверь в иное бытие и переместиться в ближайший параллельный мир. Фашисты узнали об этом проходе, о его существовании, осуществляя экспедицию в Тибет. У них был план проникнуть в иной мир и вынести оттуда новые виды вооружения, с помощью которого они смогли бы завоевать весь мир. Нацистские мистики очень умные и знают толк в устройстве миров. -
Клочков легонько ткнул меня в плечо и сказал, расплывшись в улыбке.
- Ты теперь лейтенант будешь жить не в том мире, в котором родился и пошёл на эту проклятую войну. Я был уверен, что подобное существует в природе и мой учитель всю жизнь искал доказательства космическому феномену, который ты открыл ненароком, а твой двойник вот погиб, так и не узнав в чём тут соль? -
Он продолжал рассуждать о каких-то фантастических вещах, а до меня никак не доходила суть случившегося. Я был просто ошарашен заявлением Гностика и не хотел верить в случившееся в пещере и потом на пути к месту боя.
- Как же теперь я буду воевать и вообще жить в этом вашем мире? Если я здесь, то там в своём мире я, по всей видимости, исчез с лица Земли?
- Исчез - это точно сказано. - Гностик даже рассмеялся, рассматривая мою обескураженную испуганную морду.
- Я не могу поверить в то, о чём ты только что сказал, но вынужден спросить, этот убитый принадлежит миру, в котором я нечаянно оказался?
- Конечно он здешний. Это мой напарник и командир лейтенант Воронин. Он нарвался на засаду, и фашист выпустил в него очередь из автомата. А в том мире, откуда ты переместился, тебя спасла от гибели случайность. Ты в какой-то момент решил спрятаться в пещере, а она оказалась переходом в параллельный мир и поэтому исчез. Ближние миры очень похожи друг на друга, но события в них не могут совпадать в точности и именно по этой особенности они плодятся как на дрожжах. Вот и случилось то, что случилось с тобой. В таком положении оказываются многие люди, но почти никто из них не способен понять что произошло, если конечно не попадает в мир, в корне отличающийся от родного пространства.
- Так может быть мне нужно сейчас же вернуться обратно? Мне как-то не по себе от того, что я попал в иной мир и это ни к чему хорошему не приведёт. - Воскликнул я. У меня даже поджилки затряслись от нетерпения, хотелось сорваться и бежать к пещере, но я не понимал, в какой стороне она находится.
- В пещеру нельзя соваться, скажи спасибо, что ты был переброшен в мир почти идентичный тому, в котором жил до перехода. Он же, переход, может теперь забросить тебя совсем в другой мир и от этого, ты только проиграешь. В нём, возможно война уже закончилась или ещё не начиналась, а возможно там обитают дикари, которые поджарят тебя на костре и сожрут, как лакомую добычу или превратят в бога и будут молиться, прося о помиловании. Давай затолкаем твоего двойника вон в ту расщелину и завалим её камнями, потом срочно в отряд. Позже когда всё утихнет, я тебе расскажу кое-что о параллельных мирах. -
Он подбадривающе потрепал меня по плечу, добавил.
- Не забывай, ты мой командир и вести должен себя соответствующе своей должности. Остальное всё потом. Соображай лейтенант, я знаю многое и только поэтому у меня позывной Гностик. Я до войны работал в специальной лаборатории, где изучал именно такие природные феномены, о которых мы сейчас рассуждаем. Нашим комиссарам давно известно, что нацисты ещё в тридцатые годы задумали, во что бы то ни стало раздобыть технологии по устройству какого-то мощного оружия. Им и нам известно, что такое смертельное оружие имеется в одном из параллельных миров. Ты же из своего мира попал в этот, где адскую взрывчатку ещё не изобрели, а немцы вроде бы достали нужную документацию и теперь создают оружие возмездия. По крайней мере, сообщения такие поступают по каналам разведки. -
Труп двойника Воронина бойцы захоронили быстро и надёжно. Замаскировали завал валежником и мхом, уничтожили следы крови на месте гибели несчастного напарника старшины и бросились в сторону отряда. Там уже к тому времени прекратилась стрельба. Красноармейцы стаскивали к месту захоронения убитых товарищей, оказывали помощь раненым и сбрасывали в глубокую расщелину уничтоженных в ходе боя фашистов. Взять в плен удалось только одного гитлеровца, но и того пришлось пристрелить, когда тот попытался сбежать. Капитан приказал всем помалкивать об этом инциденте с военнопленным.
Убедившись, что все диверсанты уничтожены, отряд отдал воинские почести погибшим товарищам и двинулся в обратный путь, унося с собой раненых бойцов.
- Похоронная команда придёт сюда и выкопает братскую могилу для павших красноармейцев. - Сказал капитан. - Я постараюсь это устроить, сам провожу старичков на это место. - Он задумался на мгновение и тяжело выдохнул. - Если конечно наша армия сумеет удержать город. Как саранча на Кавказ рвутся проклятые арийцы. Мёдом что ли тут намазано? - Он зло плюнул в сторону расщелины, в которую сбросили убитых фашистов.
Воронин вновь поднялся на ноги, тяжело ступая, подошёл к шкафу и достал из него сверток с какими-то вещами и подал их мне.
- Вот посмотри, это так называемые одноразовые бумажные передники рубах. Их в Америке продают в душевых и моечных. Пришёл, помылся, выбросил старый передник, нацепил новенький и ходишь как свежеиспечённая буханочка, у них там есть такие безвкусные беленькие булочки. Все знают, что у тебя не настоящая рубаха, а только ворот от неё - ну и что? Так принято. Таких людей прозвали в Штатах белыми воротничками. Я купил перед отъездом пакет этих передников и зачем-то тащил их через Океан?
Я там, в Америке работал на обогатительной фабрике на плато Колорадо, а теперь вот мучаюсь от раковой опухоли. Бумажной салфеткой от радиации не укроешься.
Ну да ладно. Тебя наверно больше интересуют мои дальнейшие приключения во время войны, когда я вдруг по воле случая оказался в ином мире, где на мою удачу погиб мой двойник, а двойники всех остальных людей даже и не заподозрили, что я им чужой. - Он запнулся на мгновение. - Если конечно не считать старшину с дурацки позывным или прозвищем - Гностик. Клочков меня и выручил. Вразумил что к чему и научил действовать таким образом, чтобы не вызывать опасных подозрений у командиров и сослуживцев. Действительно этот человек был по-настоящему умным. Я его про себя называл учёным, хотя для меня в то время это было очень мудрёное слово. Я ведь до войны только училище закончил и на драге недолго поработал. Вот и вся моя наука, хотя руки у меня по-настоящему мастеровые и голова кое-что соображала.
- Выходит старшина Клочков сумел вас убедить в том, что вы с того страшного боя в горах Кавказа стали жить не в своём мире? - Спросил я. - Как же это ему удалось и не терзают ли вас сомнения, что это только происки вашей разбалансированной войной психики?
- Гностик старался не жалея сил и всё время пугал меня сотрудниками особого отдела, хотя наш отряд тоже был рождён в недрах НКВД. Если честно признаться, я и сам был не промах. Рассудком не подвинулся из-за этого спонтанного перехода, а как раз наоборот моё внимание обострилось до невероятных пределов. Я всё замечал, фиксировал несоответствия, расхождения с былой действительностью и быстро перестраивал своё восприятие нового мира. Я ни одного раза не выдал себя, а разговоры на эту тему вёл только с Клочковым. Мы так и воевали с ним до тех пор, пока он не погиб в Крыму. Меня там румыны повязали и угнали в концлагерь, а труп старшины сбросили в катакомбы.
Но прежде чем это произошло, нас немцы выбили из Нальчика. Я с какой-то невообразимой тоской представлял картину разгрома Красной Армии в своём родном мире и пожаловался об этом Гностику.
- Конечно, фашисты и там взяли верх над твоими земляками. В мироздании всё случается по строгому закону. Есть программа и её нарушить может только Бог. Ну, тот Всевышний кто её составил. В некоторых религиях бога так и называют Всевышний, Создатель и ещё как-то по-иному. -
Он посмотрел на меня суровым взглядом и сказал.
- Хотя я не верю в антропоморфного бога, каким люди привыкли себе его представлять. Я ведь Гностик, а они отрицают существование бога, хотя признают существование высшего начала.
- Но гностики заявляют во всеуслышание, что им известно о боге гораздо больше чем всем остальным.
- Да это так. Однако основным законом гностицизма является закон иллюзорности окружающего человека мира. Именно этот закон подразумевает наличие множества миров, в один из которых ты нечаянно попал, оказавшись под влиянием другой не свойственной твоему родному миру голограмме. Вот где зарыта собака этого эзотерического учения.
- Какая же сила может так изменить восприятие человека? - Воскликнул я.
- Очень просто. Например, настоящий гипнотизёр способен в считанные секунды изменить восприятие мира любого человека. Он может сделать так, что ты будешь думать и видеть перед собой стихию, невероятно ужасающих существ или прекрасную окружающую природу. Это давно испытано и доказано. - Заявил мой напарник.
- Твоя теория глупая и никак не доказуема. Куда ты прикажешь девать плотный материальный мир, эту страшную войну с миллионами жертв, которых мы беспощадно приумножаем и как настоящие варвары закапываем в твою иллюзорную землю. Однако они не исчезают насовсем, их трупы лежат в могилах веками. Где ж тут иллюзия? Иллюзорная пуля без помех пробивает человеческое тело и тогда, вполне материальная красная горячая кровь сочиться из него унося жизнь.
- Запомни лейтенант, окружающий тебя мир рождается в твоей бестолковой голове. Всё что ты осознаешь, находится тут в черепе. -
Он постучал пальцем по своей макушке.
- А череп тоже порождён иллюзией. Тибетские монахи в течение многих тысяч лет знают об этом и смеются над всем остальным человечеством, которое ввел в заблуждение их же не совершенный ум. По их теории всё есть иллюзия или Майя - так они её называют. И то, что мы живём, рожаем детей, убиваем себе подобных на войне, пожираем иллюзорных животных и растения - это всё пустота, Эфир, преобразованный в голограмму. Германские нацисты в какой-то момент додумались до этого и связались с монахами, чтобы научиться у них посещать другие иллюзорные миры, которые на порядок опережают нас в развитии. Неизвестно удалось ли это им сделать, но судя по твоему загадочному перемещению в иную иллюзию, они на правильном пути. Надеюсь, ты не перестал думать, что с каких-то пор живёшь совсем не там, где был создан как сгусток голографической энергии? -
Упоминания Клочкова о гипнотизёрах подействовали на меня в большей степени, чем какие-то малозаметные расхождения в окружающем мире. Я вдруг поверил, что и меня мог кто-то очаровать, внушить мне видение своего мёртвого двойника и заставить думать, что я провалился в какой-то новый навеянный чужой волей мир. Я вспомнил о своих родителях, братьях, представил милое лицо моей жены Катерины, и сердце моё затрепетало от тоски и страшной неустроенности жизни. Вдруг даже постоянная угроза умереть, быть убитым, отошла на второй план, и я спросил со страхом у Гностика.
- Как же я домой после войны явлюсь? Там же ждут не меня, а того которого мы с тобой спрятали в расщелину высоко в горах Кавказа.
- Ты ещё в живых останься. - Парировал учёный приятель. Он посмотрел на меня снисходительно и процедил сквозь зубы.
- А если вдруг выживешь, езжай домой смело. О том, что ты из другого иллюзорного мира никто не знает кроме меня и тебя. Поверь, все твои родственники не заметят подмены и примут с распростёртыми руками. Мне известно о том, что в нашем мире такое случается часто и даже с двойниками своими перемещённые люди сталкиваются, удивляются встречи, но продолжают спокойно жить. Лично тебе нечего боятся, сам сказал, что двойник мертвец и лежит под камнями. Твоя Катерина может только лишнюю родинку на твоём израненном теле заметить, но так всем известно родинки имеют привычку появляться и исчезать на нашей шкуре. -
Я словно окостенел телом, какая-то тупость в мышлении гнобила мой раздёрганный ужасающими событиями ум. Я страдал от страха, но всё же спросил у Гностика.
- А Сталин здесь в вашем мире такой же? Он вождь? Там где я был раньше Сталин для Советского человека олицетворение всего на свете. Знает ли здешний вождь о том, что мир есть иллюзия и что он не единственный во Вселенной?
- Если нам известно, что Гитлер - эта фашистская сволочь, пытается отыскать путь в иной мир, тогда не приходится сомневаться в том, что руководителю Советского государства что-то остаётся тайной в этом вопросе. Наша разведка работает без сбоев и не пропускает ничего, что повредило бы безопасности родины.
Я думаю, наш Сталин такой же, как и в твоём мире и если есть отличие то очень незаметное. - Успокоил меня учёный старшина. Он знал толк в эзотерике.
Немного помолчав Клочков, осторожно осмотрелся по сторонам и сказал, понизив голос до шёпота.
- Ты лейтенант больше никогда не упоминай имя вождя. Тут кругом уши и глаза и, не смотря на то, что они тоже порождение иллюзии, всё слышат и видят. Вождей нужно вспоминать, когда идёшь в атаку на позиции противника, тогда кричи его имя и ори ура! Я уверен, в твоём мире воины поступают именно так.
- Действительно так. - Я вздрогнул от предупреждения, и тоже осмотрелся по сторонам. Рядом никого не было, и наш разговор оставался тайной.
Помедлив, я вновь спросил у Гностика.
- Раз ты понимаешь природу этого явления, тогда скажи, почему попав в ваш мир, я тут же наткнулся на убитого двойника? Было бы лучше, если бы я оставался в неведении, а теперь вот психоз непонятный на меня наваливается, я всё время чего-то жду и это что-то страшное и чужое. Не вписываюсь я в ваш мир, и мне всё время кажется, что скоро погибну или ещё что-то ужасное случится с моим телом и сознанием.
- На твою психику повлиял спонтанный переход. Ты успокойся и прими всё случившееся как должное. Я думаю, психика придёт в норму, а бояться смерти действительно надо, война нешуточная идёт. Многие миллионы погибнут и человечество, ещё несколько веков будет о ней помнить. Что касается твоей встречи с двойником, то тут объяснить просто. Во всех мирах люди действуют по одной схеме, ну или программе. Мы хоть здесь, хоть там в ином мире играем один и тот же спектакль, но с некоторыми нюансами. Вот и вся причина вашей загадочной встречи друг с другом. -
Наш разговор продолжался. Мне хотелось выяснить, наконец, почему Клочков уверен на сто процентов, что окружающий мир иллюзия и что подобных ему иллюзий великое множество. Что касается меня, я всё меньше верил в существование иных миров, якобы невидимых для человеческого глаза, не верил, что существует некий барьер между разными действительностями, что он неощутим и скрывается в каких-то определённых природой местах. Хотя с другой стороны я не забывал невероятное физическое и психическое состояние во время собственного перемещения, а значит, оно действительно произошло или это только в моей голове что-то переключилось, стало действовать по иному сценарию, отчего и восприятие мира изменилось.
Я вспомнил Ваську Дранкина, жителя нашего городка. Васька родился ненормальным и с самого детства видел многие вещи белого света совсем иначе, чем все остальные. Его родители всячески пытались воспитать у Василия адекватное восприятие всего и вся, но он твердил, что видит, как у соседской девочки Анюты растут остренькие рожки, а у Дранкина Семёна его отца, из штанов торчит хвост. Местный еврей психиатр самоучка говорил, что в голове Василия всё перепутано, особенно в зрительном отделе и поэтому он видит некоторые вещи в их первозданном виде.
Я рассказал о Василии моему башковитому старшине Клочкову. Тот выслушал меня внимательно, некоторое время обдумывал мою информацию и пояснил.
- Настоящий мир действительно существует, но он почти на сто процентов состоит из пустоты. А пустоту заполняют энергии различной природы и интенсивности. Основной энергией в мироздании является свет и электричество. -
Клочков придвинулся ко мне и легонько стукнул по голове.
- Мир любого живого существа рождается в мозгу. Человеческий мозг расположен в черепной коробке и всегда прибывает в непроницаемой темноте.
- Тогда как же он различает свет и его краски? - Вскричал я. - Как может рождаться твой пресловутый иллюзорный мир в наших головах?
- Это сложный процесс, в котором участвуют глаза и все остальные органы чувств. Все наши органы преобразуют чувства в электричество, которое потом перетекает в мозг и создаёт красочный мир. В действительности мир может быть совсем не таким, каким мы его видим, слышим и ощущаем. Тут главную роль играет частота, с которой вибрирует свет звук, запахи и ощущения. У каждого мира есть собственная частота вибраций и в этом вся загадка параллельных миров.
- По твоему мнению я побывал в особом аномальном пространстве, которое каким-то непостижимым способом переместила меня в иной мир и это перемещение я вроде бы заметил, но мой разум протестует, не желает признать того факта, что я оказался вдруг в другой реальности. Объясни, почему так происходит?
- Очень просто понять этот феномен восприятия окружающего пространства. - С ехидной улыбкой заявил мне Гностик. - Человеческий разум привык оперировать внушёнными шаблонами, а они оказались в обоих мирах одинаковыми. Зачем тогда было твоему уму заморачиваться, если ты видишь знакомые рожи товарищей, те же горы и деревья. Ты и сейчас продолжаешь действовать по тому же шаблону. Человеку неинтересно заострять внимание на знакомых вещах. Вот если бы ты попал в мир, в котором обитают страшные чудища, где невыносимая жара или наоборот ужасный холод, где вместо деревьев растёт гигантская трава, а на небосклоне крутится два солнца и несколько лун, тогда бы ты точно поверил в сумасшествие или в перемещение, если бы действительно не свихнулся. -
Петька загоготал, словно гусак и добавил к своим фантастическим рассуждениям.
- Люди с древних времён знают, что весь Космос и нашу действительность на планете создаёт некая стихия - Эфир. Это очень интересная и загадочная штуковина.
Я уже говорил, что нас окружает пустота, и мы сами состоим из пустоты почти на сто процентов. Но эта пустота не вакуум, а упругий универсальный и совершенно не познаваемый Эфир. С каких-то пор учёные перестали признавать, что эфир существует, и теперь ломают головы над тем, каким образом в Космосе и в окружающей нас среде передаётся свет, радиоволны и другие различные энергии природы. Пытаются приписать эти функции воздуху, воде, земле, но такое объяснение не выдерживает критики, так как всех этих стихий очень мало в Космическом пространстве, там властвует только Эфир. Именно Эфир создаёт для нашего восприятия чувства материи, именно он строит все голограммы, рисует иллюзии и заставляет нас думать, что мы состоим из чего-то твёрдого, жидкого и газообразного. На самом деле, всё это только объёмный рисунок в недрах эфира, а недра его безграничны и пока не познаваемы для человеческого разума. -
Следующий разговор о моём перемещении в иной мир состоялся у нас с Клочковым спустя несколько месяцев. Война-то не останавливалась ни на минуту. Она гремела и становилась всё страшней, если не рядом с нами, то чуть в стороне и по всему необъятному фронту от морей северных до гор Кавказа. Война даже не оставляла времени поговорить на волнующую меня тему. - После некоторого молчания продолжил рассказывать Воронин.
- Немцы заняли Нальчик и всю Кабардино-Балкарию, пытались подняться на Эльбрус и другие вершины Кавказа, они усиленно искали пещеры и различные входы под землю. Наш отряд никуда не перебрасывали. Мы постоянно уходили на оккупированную территорию, следили за фашистами, брали языков и занимались диверсией.
Оккупация длилась долгие пять месяцев и уже к концу января сорок третьего года, наши войска освободили Нальчик. В ходе боёв наш отряд потерял больше половины личного состава и поэтому, в феврале месяце пришло новое пополнение. В то время под Сталинградом были разбиты в пух и прах, немецкие армии.
Казалось, фашистов выбили с Кавказа, но не тут-то было. Их отряды остались в горах. Они, как и до оккупации продолжали исследовать самые загадочные места вокруг Эльбруса и других пятитысячных вершин, а их пять только в Кабардино-Балкарии.
Фронт стремительно удалялся в сторону Азовского моря, а наш отряд вновь занялся уничтожением нацистских вооружённых групп по всей площади приэльбрусья.
По невероятному стечению обстоятельств весной сорок третьего года, когда в горах уже сошёл снег, наш капитан Теньков получил приказ ликвидировать нацистскую вооружённую группу в том же месте под горой Каракая, где осенью прошлого года со мной произошли страшные события.
Наш отряд, как и прошедшей осенью, добрался по разбомбленной войною дороге до небольшого поселения, а оттуда уже пешим порядком двинулся к пещерам, рядом с которыми действовали фашисты. Местные жители рассказывали, что немцы много раз пытались спуститься в пещеру и вынести из её глубин какие-то старинные артефакты. -
Павел Иванович покачал задумчиво головой и сказал со вздохом.
- Вот ведь как случается в жизни крестник. Даже прибывая совсем в чужом мире, судьба никак не отпускала меня, мотала, носила меня по военным дорогам и вновь закинула в то место, где произошло странное и страшное для меня событие.
Мне было жутко не от того что я волею судьбы оказался в чужом мире, а от того, что мой ум постоянно прокручивал эпизоды прошлой жизни, а значит жизни в иной реальности. Я видел улочки своего родного Сибирского городка, видел дом с ярко окрашенными наличниками, видел развесистую рябину под окном, милое лицо матери в цветастом платочке. Ловил суровый, но такой родной взгляд отца, слышал, как он мне говорит что-то касаемо войны, смерти, геройства и счастливой жизни после победы. В моих глазах постоянно возникал образ любимой Катерины, её светлое лицо, нежные руки, белая грудь. Я воевал и постоянно боялся, что воюю совсем не за тех, за кого был призван воевать и готов был отдать даже жизнь.
Гностик всё замечал, всё видел и чувствовал моё смятение, молча переживал вместе со мной и старался порой успокоить меня, как-то повлиять на моё душевное состояние. Иногда он корил себя за то что, когда-то не подумав сказал мне, что я теперь живу совсем в иной реальности.
Однако именно война не давала мне повода сорваться, свихнуться умом. Я воевал, лез под пули, сжимая до боли зубы, и думал, что рано или поздно вернусь в свой городок, обниму родителей и поцелую Катю.
Во мне жила вера в то, что я не погибну. Я ловил себя на мысли, которая твердила из глубин души о том, что не могут погибнуть все двойники, пусть даже в разных мирах. Я откуда-то знал, что душа никогда не допускает полную гибель того, что сама когда-то создала, чтобы познать глобальный мир. Я хорошо запомнил слова Гностика о том, что меня перебросило в иной мир только за тем, чтобы я остался в живых. -
Павел Иванович подошёл ко мне ласково погладил по голове и сказал с тоской и печалью в голосе.
- Может я вовсе и не перемещался в параллельный мир? Может быть, это тот другой попал в нашу действительность и остался в ней навсегда, погибнув от пули не своего, а моего врага? Сейчас с колокольни прожитой жизни я не могу понять, что в действительности случилось со мной в горах Кавказа. Сам посуди, что произошло дальше и может быть тебе станет что-то ясней и понятней из всего произошедшего.
Рейд в тыл специальной команды был скоротечным.
Наш отряд действовал слаженно и профессионально. За последние полгода командиры набрались боевого опыта, бойцы отличались выносливостью и смекалкой. Короче действовали без каких-либо промахов и с минимальными потерями. Когда мы подошли к пещерам, капитан Теньков, памятуя бой прошлой осенью, вновь отправил меня с Гностиком и ещё одним бойцом по известному маршруту и приказал дать сигнал отряду, если мы вдруг обнаружим фашистов.
Вначале мы пришли к той самой пещере, из которой я выскочил совсем в другое пространство.
Вокруг стояла первозданная тишина. Мрачные дебри дышали весенним холодом, лист ещё не распустился, но почки на деревьях и кустарниках уже полопались и испускали еле заметный аромат. Казалось, что войны нет, что огонь и смерть мне только снился.
Я первым подобрался к дыре и увидел на большом камне у входа выдолбленную фашистами свастику. Не оставалось сомнения, нацисты все-таки разыскали вход в эту пещеру и, по всей видимости, тщательно обследовали подземелье. В гроте мы обнаружили остатки какого-то горного спелеологического оборудования, боеприпасы и поношенное обмундирование немецкой армии.
Я нерешительно топтался у входа в подземелье. Во мне разрастался какой-то непонятный суеверный внутренний страх перед дырой в пространство, из которого я, по словам Гностика, был переброшен сюда из одной войны в точно такую же, но уже чужую. Я вдруг подумал о том, какая из битв для меня была страшней и никак не находил разительных сравнений. Мне казалось, что я никуда не перемещался, что всё случившееся это только происки моего товарища, решившего меня разыграть по случаю обострения моего психического состояния, нарушенного войной.
Клочков заметил мою нерешительность и оценил психическое состояние. Он подошёл ко мне, толкнул легонько в спину и спросил.
- Что боишься вновь оказаться в чуждой иллюзии? Помнишь, я тебе говорил, что в одну и ту же воронку не попадают два снаряда. Если рискнёшь зайти в зону перехода, то скорей всего окажешься совсем в ином мире, который даже отдалённо не будет походить ни на твой родной мир, ни на этот в котором мы сейчас воюем. - Старшина подошёл к створу, засунул голову в грот и повторил.
- Правильно делаешь, что трусишь. Слышишь, тишина жуткая вокруг стоит. Боя нет, а это значит, что немцы давно ушли отсюда. - Он глянул на меня лукаво. - Они могли уйти в двух направлениях или в сторону моря, где их подберёт катер, или переместиться в другую реальность. Наш доблестный капитан сейчас в полной растерянности. - Клочков хихикнул себе под нос. - Но мы ему не расскажем в чем причина отсутствия нацистов. Это только наша тайна. -
Он вновь подтолкнул меня и сказал приказным тоном.
- Давай пойдём, посмотрим на месте ли труп твоего двойника и моего товарища лейтенанта Воронина. Его бы похоронить по человечески, да нельзя, похороны вызовут ненужные подозрения у командира.
Тело моего несчастного двойника лежало под камнями. Его даже не тронул тлен, так как была зима и в горах до сей поры ночами стояли крепкие заморозки.
Гностик долго пристально смотрел на тело своего погибшего товарища, потом вздохнул тяжело и сказал тихим голосом, словно его кто-то мог услышать.
- Хорошо лейтенант, что ты не застрял где-нибудь между мирами, там не то, что иллюзии, там нет ничего - пустыня, мёртвая зона там.
- Из твоих слов я понимаю, что помимо параллельных иллюзионных миров, существует и такое пространство, где на человеческое восприятие не действуют никакие силы, способные вызвать в мозгу картину мира.
- Я там не был, но знающие люди утверждают, что человеческая душа может оказаться в таком месте. Особенно подробно это пространство описано в Тибетской книге мёртвых. Есть такая чудесная книга, её на русский язык перевели то ли Рерихи, то ли Блаватская - это очень знаменитые русские учёные эзотерики. -
Мы вновь завалили камнями труп лейтенанта Воронина, присели у могилы. Клочков достал из вещмешка заветную фляжку и протянул её мне.
- Давай помянем Павла Ивановича. Погиб смертью храбрых, но остался навеки неизвестным солдатом. На этой войне будут миллионы погибших солдат, о захоронении которых будут говорить, что это неизвестный герой. -
Мы выпили по глотку горькой водки и умолкли на минуту, каждый думая о своём наболевшем за время страшной войны. Я вдруг уже в который раз представил в воображении, как возвращаюсь домой, как мне навстречу бежит моя Катя, плачет радостно мать и ласково хмурится отец, пожимая мне руку. Я вздрогнул от видения, по спине прокатилась волна озноба, я готов был вскричать, что не верю что эти люди теперь совсем не мои родные. Из моей глотки вырвался возглас отчаяния, и Гностик мгновенно оценил моё психическое состояние, резко поднялся на ноги и сказал.
- Пора идти лейтенант, а близкие люди Воронина, - он ткнул пальцем в могилу, - таковыми же являются и тебе. Двойниками всегда руководит одна душа, ей бессмертной доступны все миры, она может жить в любой иллюзии, даже в наших снах, которые рождаются только в отдельно взятой голове.
Не горюй офицер. Пошли воевать дальше. -
Рассказчик замолчал надолго. Возможно, какие-то странные и жуткие мысли копошились в его воспалённой голове, о которых он не желал никому рассказывать.
Я тоже молчал до поры до времени, ждал, когда размышления моего крёстного выстроятся в логический ряд, и он вновь возобновит рассказ.
Так и случилось.
- Я думаю тело моего двойника, а именно он настоящий житель этого мира, и сейчас лежит высоко в горах Кавказа. Лежат там и его товарищи, погибшие в том странном бою, а вот мое тело не было обнаружено на месте боя и командир, по всей видимости, решил, что я струсил и сбежал с поля боя. Он мог обо всём доложить по инстанции и моим родственникам, в таком случае, пришло сообщение, что я пропал без вести или оказался в плену у немцев. Об этом никак не узнаешь. - Горестно вздохнул Павел Иванович.
Я после мучительных сомнений всё-таки задал вопрос Воронину.
- Можете ли вы подтвердить, что и сейчас, после стольких лет жизни начиная с того памятного события в горах Кавказа, по-прежнему уверены, что находитесь в чужом мире? И ещё. Смогли ли вы убедиться за все эти годы, что мир, в котором мы все живём в действительности, является голограммой? Ведь именно эта дурацкая идея о параллельном мире возникла в голове вашего товарища, когда он увидел мёртвое тело очень похожее на лейтенанта Воронина. Я помню, вы рассказывали, там имели место различные версии о двойнике, но сопоставив усилия нацистов в поисках иных миров, можно было легко поверить в эту версию иллюзорного мира.
- Дорогой крестник, все мои размышления на эту тему улетучились после того как Клочков погиб, а я попал в плен к фашистам. Это произошло в Крыму.
В начале марта сорок четвёртого, когда наши войска освободили Николаев, я был назначен командиром разведгруппы, в которую вошёл и Гностик.
Под покровом ночи на двух небольших лодках мы удачно переправились через пролив в двух десятках километров от Керчи. Уже на следующий день, нас обнаружили немцы. Один из бойцов подорвался на мине, и этот нечаянный взрыв выдал группу. После скоротечного боя, в живых остались мы с Клочковым. Нам удалось оторваться от фашистов и тогда мы стали уходить в сторону Азовского моря, надеялись, что ночью удастся вновь переправиться на Таманский полуостров.
Этого не случилось. Немцам удалось нас догнать и, петляя среди невысоких холмов полуострова, мы с Петром оказались у узкого входа в подземелье. Там на Керченском полуострове все недра изрыты различными ходами. Где-то велась добыча камня, где-то строились подземные сооружения для военных нужд, и есть очень древние подземные тоннели и полости, предназначение которых трудно определить даже археологам.
Чтобы спастись от погони мы пролезли в эту заросшую кустарником дыру и вдруг оказались в обширном сооружении, которое было хорошо освещено.
Не было сомнения, помещение когда-то вырубили люди. Зал освещался странными фонарями, горящими голубоватым светом, причём к каждому светильнику подходила тоненькая труба. Мы догадались мгновенно, что в фонарях горит природный газ. В глубине зала стояла невероятного вида машина на гусеничном ходу, а на каменном столе лежали кучей различные приборы. Машина одновременно походила и на танк и на знаменитую "Катюшу", но мы за время войны никогда не видели такого оружия. - Воронин задумался на минуту, очевидно вспоминая детали техники обнаруженной в подземелье, но ничего не стал уточнять.
- Мы испугались странного помещения ещё больше, чем погони фашистов до этого момента. Я зачем-то схватил со стола непонятную металлическую вещь, и мы с товарищем кинулись по еле заметным ступенькам к выходу, через который оказались в этом странном и жутком подземелье. -
Павел Иванович признался, что они с Петром побоялись оставаться в узком подземном проходе и немедленно выползли наружу. На их счастье немцы к тому времени ушли в сторону города. Однако после выхода наружу с ними произошла жуткая и необъяснимая вещь. Воронин вдруг испытал ужасающий жар во всём теле и чтобы как-то спастись от повышенной температуры, ему пришлось выпить весь запас воды. Со старшиной Клочковым, произошло совершенно противоположное событие, Гностика в течение нескольких минут сотрясал озноб. Стараясь спастись от холода, он прижимался к тёплым камням, потом лёг на горячий песок. Через десять пятнадцать минут тела разведчиков пришли в норму и только тогда они, осмотрев странную не на что не похожую металлическую деталь, закопали её неподалёку от дыры. Затем соорудили там же над тайником только им двоим известный знак из камней, чтобы после войны, если останутся в живых, отыскать это место и узнать, что же на самом деле твориться под землёй в Керченских катакомбах?
- На фашистов мы наткнулись у самого берега Керченского пролива, там и погиб Клочков. Я же никак не хотел умирать и поэтому сдался врагам, это оказались солдаты Румынской армии, они воевали на стороне Германии. Очевидно, это меня и спасло. Немцы точно бы расстреляли на месте, а румыны переправили меня на другой берег Чёрного моря вместе с другими военнопленными. - Рассказывал дальше Воронин.
- Но до столкновения с врагом, шли к проливу осторожно, пробирались по дну ложков или за стенами чахлых кустарников. Когда немного успокоились и отдышались, я спросил у Гностика, что он думает о странной пещере и как туда под землю могла попасть техника? Я предположил, что где-то в стороне есть спуск в подземный ангар и терялся в догадках, почему рядом с машиной не было людей. Почему когда мы вернулись на поверхность, наши тела подверглись жутким испытаниям, причём прямо противоположного качества?
- Я думаю, люди были в соседнем помещении, туда вел широкий тоннель и я услышал с той стороны какие-то звуки, будто работал механизм. - Ответил Клочков. - Возможно, немцы роют тоннель, по которому можно будет вывести технику.
- Так это что, немецкий завод?
- На технике знаков различия не было, но покрашена машина немецкой краской, это точно. Я знаю их красители, работал с ними в разведшколе. -
Во время очередного привала старшина долго молчал, обдумывая происшествие и наконец, сделал выводы.
- Я уверен, мы вновь оказались в аномальной зоне, прямо перед входом в иной иллюзорный мир. По всей видимости, на тебя воздействует таинственная программа, которая призвана перебрасывать тело из одного мира в другой. Это страшно интересно, но очень опасно для тех, кто находится рядом с тобой.
- Ты что же решил, что теперь уже мы вдвоём переместились в следующий параллельный голографический мир? - Прошипел я, не веря своим ушам.
Хотя с другой стороны мне было ясно, что всё случившееся в Крымском подземелье очень похоже на первый случай, произошедший со мной и Гностиком в горах Кавказа.
Клочков снисходительно осмотрел меня с ног до головы, подхватил автомат и пошёл первым, увлекая меня следом.
- Нам нужно обязательно добраться до любой части Красной Армии. Мы должны доложить командованию о своём открытии. Я думаю, фашистам удалось проникнуть в иной мир, и они постараются вывести из него новейшее смертоносное оружие, на один образец которого мы наткнулись у перехода, но он пока ещё с той стороны.
- Но почему они его не вывели раньше, когда наши войска ещё и не помышляли об освобождении Крыма?
- Я уверен, проход действует не постоянно, поэтому нацисты ждали момент, когда он откроется в сторону нашего мира. Мы с тобой оказались в подземном проходе как раз в то время, когда между мирами стал действовать переход.
- Ты меня убиваешь без оружия! - Вскричал я. - Я, что же, вновь оказался в чужой стороне?
- По всей видимости, ты вернулся в родной мир, ибо только в него фашисты пытались переправить новое оружие и продвинутые технологии. Это известно нашей разведки и командованию во главе с Верховным Главнокомандующим товарищем Сталиным. Всё засекречено, но слухи об этом не умолкают с начала тридцатых годов.
- Выходит и ты теперь оказался не в своей тарелке? А как же быть с твоим двойником? Он ведь, по всей видимости, тоже где-то рядом?
- Ты же знаешь, что события в одинаковых параллельных мирах не могут совпадать на сто процентов. Может быть мой двойник, как и твой уже мёртв, а может быть воюет совсем на другом фронте или вообще не воюет.
- Но как же так? Я ведь точно помню, что мы с тобой служили вместе и там и здесь!
- Да. Но возможно мы переместились в ещё один параллельный мир. Как точно определишь? Нет такого механизма у человечества, хотя во все времена люди попадали в иной мир и некоторые из них возвращались обратно домой. - Клочков одобряюще, как и на Кавказе, похлопал меня по плечу и сказал.
- Теперь у тебя появилась надежда, что ты вернёшься домой к своей любимой Екатерине, к своим законным родителям. Верь, лейтенант и тебе будет легче жить и воевать. -
Воронин печально посмотрел на меня и сказал тихим голосом.
- Лично я не могу сказать что-то определённое о своей персоне. Может быть, мой двойник из иного мира остался на той стороне, а я теперешний всегда был и есть в этой действительности. Проверить это вообще невозможно. - Сказал мне Клочков. - Ты когда наткнулся на мёртвого двойника, был в растерянности, но в твоей голове даже не возникла мысль о том, что ты переместился в другую реальность. Мы уже об этом рассуждали с тобой не один раз. Даже после того, как я тебе многое рассказал об иллюзорных мирах, к тебе не пришло понимание об их существовании.
В душе ты до сегодняшнего дня надеялся, что я по обыкновению рассказываю сказки об устройстве нашего мира. Все люди воспитаны по одному шаблону и их восприятие мало чем отличается друг от друга, наблюдаются только не значительные отличия, на которые никто не обращает внимания.
- Это были последние напутствия Гностика. Вскоре мы наткнулись на засаду. Клочков погиб сразу, а меня румыны взяли в плен. Я уже говорил тебе, что не мог погибнуть, испугался смерти и сдался неприятелю. С того дня начались мои мытарства по концлагерям и чужим землям и странам. -
Рассказчик замолчал. По лицу Воронина мелькнула гримаса боли, очевидно, болезнь, которую он подхватил в Америке, не давала ему покоя. Я не стал спрашивать у Павла Ивановича, сожалеет ли он о том, что мигрировал в Штаты, испугавшись преследования за плен на Родине. Было понятно, что этот человек много раз прокручивал в своей голове различные варианты собственной жизни. Вносил в неё поправки, то на перемещение в иной мир, то на россказни Клочкова об иллюзорности человеческого бытия, то на собственное малодушие и страх перед гибелью, пленом или заключением, вернись он на Родину сразу после войны.
- Вы вернулись в Союз в пятьдесят пятом году, и мне кажется, должны были попытаться узнать о судьбе своего боевого товарища старшины Клочкова? - Спросил я.
- Да. Я действительно стал разыскивать родственников Гностика. - Оживился Воронин.
- Когда я вернулся домой, то всё во мне как-то перевернулось. Ещё жива была моя мать, и Катя ждала меня по-прежнему с войны. Ты наверно знаешь, что в сорок седьмом году я сообщил ей с одним человеком о том, что живу в Америке. Тот мужчина тоже был из числа военнопленных, но не выдержал и уехал на Родину первым из нас. Его арестовали и осудили на три года. Он и сейчас жив, лагерь не подорвал его здоровье, а я вот видишь, сгорел на копях проклятых америкашек.
Я действительно решил съездить в родной город Клочкова и сообщить его родственникам о месте, где он погиб.
- Так вы всё-таки были уверены, что случай в Крыму никак не повлиял на ваше существование?
- Когда погиб Гностик, а я оказался в плену, то у меня хватало времени размышлять о состоянии мира людей. Скажи, как я мог поверить в то, что человек это только голограмма. Ведь в концлагере все узники состояли из костей и шкуры, мы тощали от бескормицы и многие из нас подохли от голода и болезней, а другие были убиты, так и не дождавшись победы.
Поверь невозможно человеку, страдающему от холода и голода, каждую минуту ожидающему смертельного исхода, верить в то, что он порождение иллюзии и всё остальное его окружающее тоже иллюзия, что нет белка, жиров, сахара и других продуктов питания. Ни за что не поверишь, что вокруг нас только почти сто процентная пустота, а мир рождается в нашей дурной голове, которая тоже нарисована в пустоте. Даже всё заполняющий Эфир ничего не может изменить в нашем уме, в нашем непоколебимом восприятии материальной действительности.
Уже в Америке я окончательно понял, что Земля не голограмма, что она плотная и круглая, что все остальные небесные тела летят с сумасшедшей скоростью вокруг светила. Я копал жуткий смертельный для людей уран и плакал над своей тупостью, которая когда-то во время войны заставляла меня поверить Гностику в то, что я переместился в какой-то параллельный мир, который якобы существует отдельно от других, как могут существовать отдельно друг от друга различной частоты радиоволны.
Я помнил и был уверен, что на Кавказе увидел труп человека очень похожего на меня и что Гностик действительно погиб на берегу Керченского пролива.
Я, после некоторых колебаний, поехал в родной город Клочкова и разыскал его родственников. Однако там меня ожидал ещё один психологический удар.
Жена Клочкова, женщина лет сорока по имени Татьяна Николаевна поняв, что я фронтовой товарищ её мужа во время встречи мгновенно изменилась в лице, но пригласила в квартиру.
Я сказал ей, что старшина Клочков погиб на моих глазах, и я знаю, где это случилось и там, по всей видимости, есть захоронение павших красноармейцев.
Она усадила меня в старое замызганное кресло, а сама, извинившись, ушла на кухню, якобы приготовить чай.
Я сидел в одиночестве примерно полчаса. Моё нервное состояние ухудшалось каждую минуту и уже вскоре, я осознал, что приезжать сюда и вообще давать знать родственникам Клочкова, что я жив, было нельзя.
В комнату женщина вернулась не одна. Вместе с ней вошёл и предстал перед моими глазами сам старшина. Это был он. Гностика я не смог бы с кем-то перепутать.
Однако мужчина подошёл ко мне, пожал руку и представился как брат погибшего Клочкова.
- Мы очень похожи друг на друга и родились с разницей в год и два месяца. Я родился первым. - Сказал Клочков старший.
Я не поверил ни одному его слову. Для меня он был старшиной Клочковым по прозвищу Гностик. Он мало изменился внешне, если не считать лёгкой седины в шевелюре. Манера говорить, улыбаться, движения рук походка всё говорило о том, что передо мной Гностик. Однако я точно знал, что его в упор расстреляли румынские фашисты. Я так же в мельчайших подробностях помнил, где и как погиб мой двойник, помнил длинные разговоры на тему параллельных иллюзорных миров и этот факт вновь сбил меня с толка. Я вдруг подумал, что передо мной тоже двойник Клочкова. Что в этом мире он жив и здоров, а в том погиб смертью храбрых на полях самой жестокой войны разразившейся в нескольких мирах одновременно. -