В конце второй недели сентября группа горожан, в которую входил и я, отправилась для сбора ягод и грибов в таежное местечко "Булаг", что в сорока километрах от небольшого Сибирского городка.
"Булаг" - это шумный таёжный ручей, впадающий в горную речушку длиной в сотню километров. В устье ключа располагалась большая поляна, окруженная могучими лиственницами.
Я внимательно осмотрел место и понял, что здесь когда-то было поселение, но природа уже давно сравняла с землёй признаки человеческой деятельности и только отдельные почерневшие пни указывали на то, что деревья свалил лесоруб. Именно лесоруб, ибо лиственницы были не спилены пилой, а срублены топором - тоесть способом каким теперь давно не валят лес.
Отец был уверен, что срубить такие толстые лесины можно было только инструментом особой конструкции.
- Знающие люди утверждают, что такой своеобразный топор в виде секиры с отверстием внутри его рабочей поверхности ковали в древности в Тибете.
Пням не меньше века, только лиственница может сохраняться так долго. - Сказал задумчиво отец. - Старики тувинцы говорят, что такими топорами рубили лес байты - редкий народ, который в этих местах строил свои поселения в прошлом веке. Байты малочисленная народность Монголии, их территория раньше простиралась так же по землям Тувинцев и Алтайцев. Они обычно селились там, где степь примыкает к лесистым горам Саянского хребта, а сейчас проживают только в районе большого озера. - Очевидно, он имел в виду Монгольское озеро Убсу-Нур?
Мой отец, в те времена, работал кладовщиком большого продовольственного склада и дружил с продавцом автомагазина Ростовцевым Федором. Последний как раз и привёз нас на поляну.
Группа выгрузились из автолавки, а Федор, не задерживаясь на поляне, вернулся назад, чтобы обслужить скотоводов. Мы проезжали мимо их юрт стоящих вдоль берега быстрой горной реки.
Брат стал разводить костёр, а мы с отцом двинулись вокруг поляны.
Таёжное место, на котором наш отряд расположился, было настолько же загадочным и красивым, как и его название - Булаг, что в переводе означает ручей или родник.
- Пользоваться топором и строить дома, байтов, по всей видимости, научили китайцы.
Я здесь уже бывал.
- Показал он на буйно разросшийся кустарник у самой подошвы горы и продолжал объяснять.
- Там под горой располагается старое кладбище, а эти камни не что иное, как погребальные плиты. Камни тщательно обработаны человеком и закрывают древние могилы.
Очевидно, на поляне когда-то располагался сомон (деревня) байтов.
Раньше монголы по большей части бросали мертвецов в степи на съедение зверям и птицам, а эти старые могилы наталкивают на мысль, что китайские дровосеки приложили руку и к ритуалам байтов, обучили их устраивать захоронения. -
Закончив обход поляны мы, расселись вокруг импровизированного стола, чтобы выпить чая и немедленно отправиться в старые гари на россыпи ягодников.
Небольшой костёр к тому времени уже догорал, а запашистый напиток приправленный листьями смородинника нагонял аппетит.
Мой брат успел нарезать закуски, рядом с ним полулежал на шелковистой осенней траве приятель отца Николой Коваленко - крепкий рыжий мужчина. Он с юных лет шоферил, и нелёгкая профессия водителя оставила отпечаток на его фигуре и руках.
Компания не успела приступить к трапезе. Нашему застолью помешали птицы.
Вверху по течению ручья в густой зелени ельника и кедрача громко затрещали кедровки.
Раньше их крики тоже доносились до нашего лагеря, но было понятно, что птицы переговариваются в отдалении от поляны. Теперь же они трещали у самых подходов к биваку. Такое шумное поведение таежных птиц указывало на то, что по тропе спускается человек. На зверя эта чуткая и шумная птица реагирует редко, считая его жителем дебрей.
Тропа, выходившая из тайги к устью ручья, почти полностью заросла травой, но всё ещё угадывалась прогалиной в темном лесу, подступающем со всех сторон к поляне.
Неожиданно для всех присутствующих до этого чистый прозрачный воздух над поляной и вокруг нас стал приобретать какой-то странный белёсый оттенок. Можно было предположить, что дым от костра не рассеивается, а стелется под невидимой тяжестью над землёй.
Все не сговариваясь, посмотрели на костёр. Он почти не выделял дыма, по крайней мере, его не хватило бы, чтобы затянуть обширное пространство вокруг лагеря.
- Кто-то спускается по тропе. - Сказал отец и поднялся на ноги. - Пойду навстречу. -
Он не успел шагнуть в нужном направлении, ближняя к лагерю птица, протрещав напоследок, снялась с ветки и в тот же момент, на поляну вышел человек.
Появление человека сопровождалось легким порывом ветра.
Тайга сменила тон своей вечной песни. Черемушник качнулся слегка, сбрасывая первые порыжевшие листья. Лёгкая дымка, затянувшая было поляну, от порывов ветерка быстро улетучилась.
Человек на какое-то время замер на краю тропы и пристально стал всматриваться в нашу сторону. На его лице не было и тени усталости.
Одной рукой пришелец сжимал ремень закинутого за спину оружия, другой слегка прижимал широкие ножны, прикреплённые к поясу. На шнурке через плечо висел рог горного козла, очевидно служивший пороховницей, он был запечатан сверху крышкой искусно смастеренной из бересты?
Отец махнул призывно рукой и крикнул не громко.
- Идите сюда! У нас давно готов чай! -
Глядя на пришельца, невозможно было отделаться от удивительного чувства говорившего, что появившийся человек, каким-то загадочным образом вписывается в ландшафт древней поляны, он был не только её деталью, а скорей создателем всего окружающего и с момента появления странника, наш отряд превратился в чужеродную вещь совершенно не свойственную этому удивительному месту.
Я невольно перевел взгляд на дорогу. В неглубокой колее виднелся след протектора автомобильных шин, и я подумал о том, что отпечатки техники здесь ни к чему и оставлены случайно.
Примерно такие же чувства испытала вся наша компания, когда увидела странного путника вышедшего на поляну "Булага".
Захваченный мыслями о неуместности следов прогресса в этом таёжном месте, я вдруг осознал, что на окружающее пространство неожиданно навалилась странная тишина, она будто ватой заткнула наши уши. На какой-то миг неслышно стало трескотни птиц, плеска воды в ручье, гул тайги только что поменявший ноту, теперь не мог пробиться сквозь невидимую преграду. Даже крик отца показался далёким и неестественным, словно из-за стены.
Состояние необъяснимой глухоты длилось точно до того момента пока человек не шагнул в нашу сторону.
Охотник шевельнулся, и в природе всё ожило, вновь возвращая в атмосферу движение, запахи и звуки.
Мужчина уверенной походкой, шурша кожаными одеждами, подошел к костру и поклонился, но не проронил ни слова, а с любопытством стал изучать наши лица.
- Присаживайтесь. - Движением руки пригласил пришельца отец.
Мужчина сел, подобрав ноги под себя. Так предпочитают сидеть азиаты кочевники.
В те времена я был молод и не умел по виду человека быстро определить род его занятий, однако в данном случае не надо было особо напрягаться.
О вышедшем из леса человеке я подумал, что это точно охотник.
Без сомнения пришелец был силен духом и довольно смелым человеком.
Он, находясь в тайге в одиночестве, храбро подошёл к группе неизвестных людей принадлежащих к чуждой ему расе, тем более что наш отряд выглядел для пришельца совершенно не правдоподобно, по всей видимости, так же как и он для нас.
Возраст пришельца определить навскидку было невозможно.
Мы с интересом стали рассматривать гостя.
Мой брат тем временем налил в кружку чая, поставил её перед мужчиной и пододвинул поближе к незнакомцу хлеб.
Как сам мужчина, так и его одежды выглядели непривычно для наших глаз.
Пришелец не обладал чисто азиатскими чертами лица. Нам был неизвестен тип его лица. Он чем-то напоминал восточный, но одновременно в нем угадывались и черты западные европейские. Слегка раскосые темные глаза чуть приплюснутый нос, выщипанный до последнего волоска твёрдый подбородок, придавали гостю храбрость и решительность.
Длинные черные как смоль волосы его были заплетены в толстую тугую косу, спускающуюся на широкую спину обтянутую кожаной курткой зашнурованной впереди на ремешок. Штаны и сапоги охотника были сшиты из той же кожи что и куртка и сидели на незнакомце как влитые.
На поясе у него висел широкий охотничий нож.
Легко опустившись в позу лотоса, мужчина положил себе на колени связку из ружья и треноги.
Ни я и никто другой из нашего отряда раньше не видели подобного оружия.
Густого черного цвета шестигранный ствол ружья был накрепко прикручен сыромятными ремнями к деревянному прикладу, мастерски изготовленному из куска дерева мягкой породы. Приклад оружия был отполирован руками охотника до такой степени, что блестел всеми изгибами и фигурами своего тела. На казённой части ствола поднимался белёсый от воздействия порохового жара запал с еле заметной прорезью для прицела. Шестигранный шомпол для забивания пыжей и пуль был вставлен в ствол и удерживался в нём при помощи такого же мягкого ремешка привязанного особым узлом к цевью ружья.
Тренога, отполированная, как и приклад с не меньшей тщательностью, была намертво связана с ружьём. С неё свисал широкий ремень, предназначенный для переноски оружия за спиной.
Ко всему охотничьему ансамблю был прикреплён небольшой кожаный мешочек с пулями.
Я почему-то подумал, что пули могут быть не обязательно свинцовыми, для их изготовления мог бы вполне подойти какой-нибудь сплав из других вполне благородных металлов, которые можно было легко намыть с помощью примитивного лотка в вершине ручья.
Подняв кружку с дымящимся чаем, охотник обвёл нас взглядом темных глубоко сидящих в глазницах глаз и заговорил на незнакомом языке. Речь его звучала отрывисто и слегка гортанно, но в ней не чувствовалось и намёка на страх, взволнованность или тревогу.
Закончив фразу, пришелец сунул руку в карман шуршащей от сухости кожаной куртки и вынул небольшой предмет, ярко блеснувший на солнце, и показал его нам.
Эта была вещь округлой формы, похожая на амулет с выбитыми на его поверхности иероглифами, смахивающими очертаниями на китайскую или японскую письменность.
- Ваш язык не похож на монгольский. - Заметил отец. - Вы, наверное, китаец? - Он наклонился, чтобы лучше рассмотреть предмет в руках пришельца, после чего тот спрятал амулет в потайной карман своей одежды.
- Я могу разговаривать на тувинском языке или монгольском. Вы понимаете эти языки? - Спросил настойчиво отец.
- Мен белбеси. - Охотник ударил себя в грудь ладонью. Прозвучавшие из его уст слова явно не принадлежали китайскому языку. Скорей всего это был искаженный акцентом монгольский. Нам стало ясно, что с пришельцем придётся разговаривать на языке жестов.
Отхлебнув глоток чая, гость поставил кружку подальше от своих ног и вновь отрывисто заговорил, жестикулируя и показывая то на одного из нас, то на свои глаза, тронул крепкой рукой свою чёрную косу, потом показал на пшеничного цвета чуб моего брата.
Всем стало понятно, что пришелец впервые видит белых людей и очень удивлён цветом их глаз и волос.
- Мы русские. - Сказал отец по-монгольски, в свою очередь, ткнул себя в грудь и обвёл рукой всех остальных членов нашей группы.
Мне показалось, что охотник понял, о чем идёт речь. Скупая улыбка тронула его суровое лицо, он потянулся к куче нашего снаряжения и взял в руки обыкновенное ведро, сделанное из оцинкованной жести. Мужчина некоторое время с большим интересом рассматривал посудину, постучал по ней костяшками пальцев, прислушиваясь к характерным звукам и, протянул его не отцу, а четвёртому члену группы Николаю.
Бывший шофёр взял ведро в руки, не говоря ни слова, поднялся на ноги, подошел к ручью и зачерпнул воды. Охотник кивнул удовлетворенно головой и вновь постучал костяшками пальцев теперь уже по заполненному ведру. Было понятно, что его интересует ни сам сосуд, а материал, из которого он изготовлен.
У меня сложилось впечатление, что пришелец видит впервые не только жестяное ведро, но и человеческие лица, какими обладали мы, люди белой расы.
Тем временем пришелец вновь легонько постучал кулаком по полному ведру, как бы испытывая его на прочность и пытаясь что-то выразить звуками и движениями. Мне в голову пришла мысль, что таким образом гость желает убедить нас в том, что он не призрак, а вполне материальное существо. Очевидно, так думал не я один?
- Этот человек не знает не только белых людей, он никогда не видел современных вещей и ружьё у него древнее. Это шомполка. - Определил отец.
- Он говорит на языке похожем на китайский? Однако известно, что как такового чисто китайского языка нет в природе. Поднебесная многонациональная страна. Очевидно, где-то в горах существует древнее поселение или монастырь, откуда он мог прийти?
- Может он пришёл с монгольской территории? - Предположил я.
От того места где мы сейчас находились до монгольской границы было километров сорок-пятьдесят и охотник вполне мог пересечь плохо охраняемые рубежи.
Странный гость внимательно вслушивался в наш разговор, зорко наблюдал за каждым движением всех членов группы.
- Где твой дом? - Спросил мой брат, показывая руками форму строения и палочкой, быстро нарисовал на земле профиль юрты с трубой и дымком над ней.
Нас не покидало чувство, что этот человек должен жить именно в юрте или чуме.
Посмотрев на рисунок, гость ничего не ответил, он решительно и легко поднялся на ноги, закинул за спину ружьё, поклонился теперь уже на прощание и, не произнося не слова, пошёл в сторону зарослей черёмухи.
Всем стало предельно ясно, что он прекрасно понял рисунок, но не захотел отвечать на вопрос.
Гость направился прямо к подошве горы, где лежало древнее кладбище, когда он миновал тень деревьев, утреннее Солнце бронзой окрасило его мужественное лицо.
Уверенность чувствовалась в каждом движении пришельца, и весь его вид говорил о том, что эти места ему знакомы. Мужчина ни разу не оглянулся в нашу сторону, и было понятно, что незнакомец легко ориентируется на поляне.
- Он знает это место. - Сказал отец.
Мы дружно поднялись на ноги и смотрели вслед охотнику.
- Он, по всей видимости, пришёл сюда, чтобы посетить старое кладбище.
Действительно охотник подошел к первому самому крупному могильному камню и опустился перед ним на колено. Возможно, он что-то говорил на своём языке, плечи его слегка вздрагивали. Отсюда с нашего места человек казался неестественным, появилось желание подойти и потрогать его тело и оружие, но я прекрасно помнил, что охотник легко поднял кружку с чаем и стучал своими пальцами по ведру.
Очевидно такие же мысли бродили в головах всех остальных членов нашего отряда.
Николай всё время до этого молчавший хмыкнул и сказал.
- Древний какой-то странник? Я таких бойцов на картинках видел в одной исторической книжке. Это скорей средневековый воин, чем охотник.
- Или талантливый артист? - Высказал неожиданное мнение мой брат.
- И как он здесь оказался? Не с Тибетских же гор, в конце концов, спустился?
Возможно, он живёт не так далеко от "Булага", так как при нём нет поклажи и даже мешка для переноски добычи. Он пришел сюда явно не для охоты. - Продолжил размышления Николай.
Упоминание о загадочном Тибете подняли в моём воображении фантастические картины, в которых смелые отчаянные люди покоряют заснеженные вершины, но вместо оружия у них в руках ледорубы, а на ногах не мягкие сапоги, а массивные ботинки с острыми шипами. Наш гость не походил на альпиниста. Он вообще не походил на современного человека, пусть даже проживающего отшельником в глухих неприступных горах.
Тем временем охотник выпрямился перед каменной плитой, поправил за спиной ружьё, тронул на поясе нож и шагнул в гущу кустов. Ветви черёмухи качнулись за пришельцем, ещё какое-то время была видна голова с гладко уложенными волосами и наконец, исчезла и она, растворилась в зелёной листве.
- Куда это он пошёл? Я знаю, там есть тропа. - Вспомнил отец. - Я по ней ни разу не ходил, но считаю, что охотник спокойно сможет подняться этой дорогой в вершину ручья, только по левой его стороне. -
Удовлетворённые объяснениями отца, все как-то с облегчением стали усаживаться вокруг "стола" и принялись за еду, однако разговор продолжал вертеться вокруг столь неожиданного визита загадочного охотника, не владеющего известными нам местными языками.
Кто-то высказал предположение, что это вовсе не охотник, а оленевод, спустившийся с горных белков и что у этой категории кочевников, вполне могло сохраниться древнее ружье, стреляющее при помощи запала.
- Существуют же подобные экземпляры в коллекциях любителей стрелкового оружия? - Сказал брат. Он знал толк в ружьях. У него дома имелось несколько стволов различных марок, но шомполки конечно не было.
- Надо было попросить у охотника ружьё и рассмотреть его внимательно, а может даже выстрелить. - Запоздало сожалел брат. - Уж больно быстро он убрался с нашего бивуака. -
Закончив с чаепитием, я поспешно встал, отряхнул с одежды остатки еды и пошёл к зарослям, в которых скрылся удивительный странник.
Я не мог логически объяснить его появление в этом прекрасном таёжном месте и решил выяснить, что он сейчас делает на территории древнего кладбища. Что-то таинственное прослеживалось во всём облике странника, в его снаряжении и действиях.
Средневековое ружьё внезапно появившегося человека не убеждало меня в том, что он спустился с далёких гор Тибета и пересёк пустынные места Монголии только с одной целью - посетить могилы предков?
Возможно, прав был Николай и жилище охотника находиться где-то рядом?
На Земле ещё остались места, где живут представители каменного века и разного рода отшельники, навсегда порвавшие отношения с современным миром.
Не спеша тем же маршрутом, что и неожиданно появившийся и так же необъяснимо исчезнувший гость из средневековья, я дошёл до кромки зарослей, постоял у каменной плиты, у которой минуту назад приклонил колено пришелец.
Амулет, который только что у костра показывал нам загадочный охотник, мирно лежал на шершавой поверхности надгробного камня. Пришелец положил его в небольшое углубление среди полустёршихся иероглифов.
Я не осмелился взять загадочный предмет в руки, помня всеобщее поверье, что с кладбища нельзя уносить вещи принадлежащие мертвецам.
Огибая другие надгробия и просто валуны, прикатившиеся сюда со склона горы, я не спеша углубился в заросли. Двигаясь среди камней, старался не ступать на предполагаемые могилы, хотя отец говорил мне, что они закрыты огромными плитами и давно разграблены.
Охотник прошел где-то здесь же, но след его обнаружить было невозможно.
Пройдя сотню шагов, я наткнулся на довольно приметную тропу. Она извивалась между валунами и уходила на подъём в сторону скальных россыпей. Я нырнул под кроны черёмуховых кустов и пошёл дальше по тропе, отбиваясь от преграждающих путь веток с гроздьями спелых чёрных ягод. Теперь на дорожке я высматривал след, который должен был оставить охотник.
Ничего похожего на то, что здесь только что прошел человек, обнаружить не удалось.
Я осторожно пробирался тропой не забывая осматриваться по сторонам и наконец достиг подошвы горы. Здесь тропа скользнула в промежуток между двумя огромными кусками скалы и исчезала сразу же за ними. Далее за тем местом, где прервалась тропа, начинались каменные россыпи и незнакомца, если бы он пошел в ту сторону, я бы сейчас видел. Подниматься по каменным россыпям не лёгкое дело и на это отважится не каждый.
Возможно, охотник свернул в сторону и скрылся в подступающем к горе лесе?
Осторожно шагая, я почти достиг глыб и неожиданно почувствовал некое сопротивление, как будто невидимая преграда перекрыла мне путь. Почувствовал всем телом, что прозрачный барьер можно преодолеть, однако вмиг обострившееся чутьё подсказывало, что этого нельзя делать, по крайней мере, в данный момент.
Недолго постоял перед проходом, соображая, что могло вызвать сопротивление, но на ум пришло совсем иное. Я почему-то подумал, что странный охотник ушёл именно в эту сторону, зашёл в щель между огромными кусками скалы и потом растворился в неизвестности.
На какой-то миг время словно остановилось.
Невероятное и поразительное для моего сознания событие произошло в тот момент, когда я уже собрался повернуть от каменного входа в правую сторону.
Из промежутка между скальными глыбами раздался далёкий выстрел.
Показалось, выстрелили где-то под землёй и довольно далеко. Затем донеслись ещё какие-то приглушённые звуки, то ли топот, то ли хлопанье крыльев?
В ту же секунду над моей головой закричала кедровка.
Я бы мог поклясться, что птица вылетела из-за камней, будто бы напуганная прогремевшим выстрелом. Очевидно, я слышал хлопки её крыльев?
Никогда в жизни ничто меня так не поражало.
Необъяснимое явление, связанное с сопротивлением незримой преграды, с донесшимися невесть откуда звуками и появлением птицы привели меня в трепет.
Я попытался уговорить себя, что выстрел послышался не из расщелины, в которой прерывается тропа, а прилетел по россыпи с вершины горы, куда возможно успел подняться загадочный охотник?
Я не убедил себя в этом.
В следующую секунду из пространства между кусками скал вылетела ещё одна птица и с громким криком села рядом с первой. Теперь они вместе продолжили орать во всё горло, заглушая все остальные звуки тайги и гор.
- "Может быть, птицы действительно сидели по ту сторону камней и только мои движения их вспугнули?" - Подумал я.
Это означало бы, что охотник здесь не проходил и мои предположения о том, что он исчез в расщелине, не имеют под собой основания.
В то время мне не было известно, что существуют природные энергетические места, через которые возможно переместиться в иной мир или иное время, или попасть в наш обычный мир людей. Я подумал о том, что у каждого кладбища есть врата, которые ведут в загадочный потусторонний мир, в то пространство и время в котором располагаются известные всему человечеству Приделы Бога - Рай и Ад.
Я ужаснулся от мысли, что наш странный гость мог быть призраком, копией, когда то давно жившего в этих местах человека, который по какой-то одному ему известной причине посетил мир людей, поговорил с нами и так же загадочно вернулся в теперешнюю свою жизнь!
Через какое-то время меня позвали от бивуака, предупредили, что пора отправляться в ягодники, куда возможно ушёл и наш гость.
Услышав крики, я стал размышлять о том, могу ли рассказать о случившемся остальным членам нашего отряда? И понял, что не могу. Если заикнусь о происшествии, меня тут же поднимут на смех, сошлются на мою впечатлительность и фантазёрство. Все будут уверять, что случившееся не что иное, как происки моего воображения, возбуждённого странным и неожиданным появлением охотника экипированного в средневековое снаряжение.
Что до меня лично, то я и сам не очень-то поверил в собственные выводы искажённые суеверием о кладбищенском проходе в иной мир.
Я стал себя успокаивать и подумал, что мой ум каким-то образом изобрёл невероятную историю о путешествии странника между мирами. Признаюсь, эта вера в проход между мирами сохраняется у меня до сего времени.
Я ответил на крики, пообещал товарищам, что догоню отряд и, преодолевая волну страха, сделал ещё один шаг в сторону расщелины.
Слабый прохладный ветерок тронул моё лицо. Он дул из прохода.
Я напряг зрения всматриваясь в затенённое пространство. Тропа как бы смазывалась и исчезала в пяти метрах от входа, обозначенного камнями.
Не знаю, что меня побудило поступить, так как я поступил?
Я поднял с земли увесистый камень и бросил его в загадочное пространство. Камень пробил тугую преграду и глухо загремел в невидимом для моего глаза пространстве.
Никто в это не поверит. Я и сам не верил в случившееся, и какое-то время пристально всматривался в тропу пытаясь найти заброшенный камень. Но тщетно. Его нигде не было.
Признаюсь, через несколько лет я посетил "Булаг", даже ночевал на той загадочной поляне. Побродил по старому кладбищу, рискнул и прошел по тропе между кусками скалы до самого тупика, но ничего не случилось, хотя тропа, как и прежде, выглядела хорошо утоптанной. Это могло говорить лишь о том, что по ней постоянно кто-то ходит.
Укрываясь от Солнца среди камней, посмеялся над своими суевериями насчет мифического кладбищенского прохода в иной мир, а сам подумал о том, что он открывается только умершим.