Аннотация: И рассказать бы Гоголю про нашу жизнь, - но! - Просто не получится
Рассказать Гоголю
22.02.17
Радио Свобода - Поверх барьеров с Иваном Толстым
Идет обсуждение с Борисом Парамоновым пункта номер один в литературе 19-го века:
- Гоголь.
И как в песне:
- Вот рассказать бы Гоголю про нашу жизнь убогую, ей богу, этот Гоголь бы нам не поверил бы.
Ибо:
- Всё равно это удар с бэкхэнда, отличающийся от официальной литературы только отсутствием нарочитого дуркования, типа:
- Бога нет. - Но и здесь Его нет/
Бог заменен в исследовании Ивана Толстого и Бориса Парамонова:
- Здравым смыслом, - про который Борис Пастернак в Докторе Живаго сказал:
- Всё можно, только ничего нельзя.
Всё дело в Боге. А о Нем даже не упомянуто, как будто с тех пор, как об этом силлогизме сказал Борис Парамонов - ничего не изменилось. Вона:
- Уже войны начались! - Перестали хвалиться, что мы день-деньской живем без войны.
Конкретно, опять-двадцать пять:
- Пушкин гений, - а почему:
- Неизвестно. - Просто он написал:
- Мой дядя самых честных правил, - а я так не только не могу, но никто не может.
Значит: и так видно, что он гений.
Нет! Как раз это и непонятно, ибо тогда получается, что Пушкин гений именно согласно школьному преподаванию, когда никто не может этого ни понять, ни почувствовать.
Так:
- Класиво, - а:
- А покурить на перемене не менее интересно, а уж тем более посмотреть, как приличных форм учительница математики поднимается по лестнице на второй этаж, можно даже с открытым ртом. - Пушкин, так сказать, таких высот не достигает, несмотря на, что и плохого сказать о нем нечего.
Хотя в принципе можно, ибо у нас в прогрессивном обществе ни стреляться, ни влюбляться не единожды уже не принято.
Хорошо напомнено Борисом Парамоновым, что смех без причины - признак дурачины, ибо, да:
- Гоголь - это просто правда, а не ее критика. - Коронный прием:
- Чуть-чуть исправления правды - это представление ее сатирой. - Ибо не то плохо, что люди врут, а что:
- Не врать не могут. - Вот он ужас - люди рождаются с уже мертвыми душами!
Ничего нельзя изменить, тем более, если Пушкин:
- Просто Гений. - И рассматривают родоначальником русской прозы Лермонтова, а не Пушкина.
Как Ленин, можно сказать, ибо, как:
- В Союзе писателей СССР, - о чем не очень давно сообщил ее драматург Есин. - Но!
Но и то сообщил с некоторым сожалением, мол:
- Можно бы пойти по Пушкину, но поперлись почему-то по Лермонтову.
Неоднократно повторяется, что ничего не изменилось после Октябрьской Революции, но, повторяю:
- Ничего не изменилось и в этой передаче Ивана Толстого и Бориса Парамонова.
Более того, вспоминая давнее утверждение - резюме Бориса Парамонова - и не произойдет никогда, т.к. Борис Парамонов по-советски посоветовал:
- Никогда этого не делать, - ибо:
- Так всегда поступал Джеймс Бонд:
- Смешать еще можно, но никогда не надо взбалтывать! - Что значит:
- Менять очень надо, надо, как рассказали Пастернаку в Докторе Живаго, - но!
Только материалистическим путем! - Как будто Библию никогда и не продавали в свободном доступе уже при Горбачеве.
Спрашивается:
- На хрена? - Если Борис Парамонов запретил применять ее в литературе.
В Библии написано:
- Человек измениться может! - А нам твердят, что он просто не хочет. Вот, мол, ему революцию 17-го года на уши повесили и в рот положили, а толку никакого. Ибо человек просто лентяй и скотина безрогая.
Тогда как в Евангелии много раз объяснено:
- Просто так с бухты-барахты не получится!
Пушкин же в Повестях Белкина не разлюли-малину разводит по примеру Вальтера Скотта, а именно не только показывает, - а:
- Делает это изменение Человека.
Но никто - в том числе сейчас Иван Толстой и Борис Парамонов - не только не хотят понять этого, но и - повторяю:
- Запрещают мешать Литературу и Веру в Бога.
И следовательно, сами ставят литературу, как Ленин кино, в разряд цирковых номеров напополам с их пропагандой. Но тогда непонятно, в чем недовольство? Всё рассказано чинно и благородно:
- Как Ленин. - Противостояние которому только в одном пункте:
- Всё он делал правильно и очень умно, только давайте, пожалуйста, без этого, как его:
- Дуркования, - без бросания Канта в реку, чтобы он там пел ку-ка-ре-ку.
Но вот это Ку-ка-ре-ку является не просто так, междометием, а это фундамент противостояния Богу. - Ибо предлагается вместо:
- Познания мира - Противостояние ему. - Почему всех и расстреливали и ссылали, а люди не могли понять:
- За что? - если просто так тихие и мирные граждане.
Но в том-то и дело, что Я - против, категорически против, и те, кто просто погулять вышли - значит - по сравнению со Мной:
- Экстремисты-ы.
В Евангелии сказано:
- На Небесах мы будем Другими. - На Небесах, да, но изменения Человека Крещением происходит уже на Земле. И это рассказал и сделал Пушкин в Повестях Белкина. Но никто этого не хочет видеть, не хочет просто по теории:
- Есть Форма, а бывает и Содержание.
Как были приведены слова Чернышевского, что в литературе до Гоголя было больше формы, а посмотрите, что там за содержание:
- Очень ничего нет, или мало.
Тогда как главное содержание находится именно в Форме! Так сказать, как в песне:
- Я милого узнаю по походке.
Как и Иисус Христос предлагает узнать Себя:
- По встрече в Галилее. - Как Высоцкий узнает Гамлета:
- Только по встрече на Сцене. - По логическому содержанию, следовательно, сие невозможно.
Тем не менее, просто От Фонаря приводятся чьи-то слова, кажется, Чернышевского, что:
- Не уничтожив зло - добро не получится. - Вот, пожалуйста, рассказывает Пушкин в Повести Станционный Смотритель:
- Хотя Персефона и похищена Гадесом в свой подземный мир неведомых наслаждений - она может возвращаться в мир людей каждый шесть месяцев году, мало того:
- С влюбленным в нее злым псом Цербером, которого она ласково зовет Москою, и имеет шесть детей - надо думать:
- Не от него, конечно, а от:
- Самого бога, - хотя и Подземного мира.
Самсон Вырин печалится только одному, что он - всесильный бог Прошлого - Зевс:
- Вынужден был уйти на пенсию.
Не только люди - боги меняются.
Другая Повесть:
- Метель, - Владимир становится гусарским полковником Бурминым, стоило ему только:
- Перейти эту границу у реки, - креститься.
Только по поэзии мы можем узнать, что Бурмин - это крещеный Владимир. По простому, общепринятому содержанию это не получится. Как и узнают в конце повести друг друга Владимир и Марья Гавриловна:
- По письмам, которые они писали друг другу почти еще в детстве, письмам из одной книги Жан-Жака Руссо Новая Элоиза.
Как можно реально увидеть, что Бог принимает участие в делах людей? Или по литературному:
- Как автор может войти в Содержание своего романа, если само название Автор - это:
- Наблюдатель. - Как он может стать Наблюдаемым? - Сколько это ни объясняй простым содержанием - не получится.
Но вот в конце Повести Выстрел это можно увидеть - при условии, что главное содержание - это форма:
- Автор этой Повести, Маша и Граф - три действующих лица в самом конце.
Но если читать эту сцену, не зацикливаясь на том:
- Кто есть кто, - выйдет - автоматически читатель почувствует, что вот этот сосед, который пришел знакомиться с семейством графа в его лице и лице его Маши, и есть:
- Сильвио! - Ибо Дуэль между ним и Графом здесь, в конце повести, мы видим воочию, потому что Форма заставляет Содержание быть именно таким.
И это не значит, что можно так и переписать для себя:
- Как это было, - а это другое внутреннее значит находится как крещение:
- Изменение Человека не на Земле, - а между Небом и Землей.
Но это не Поток Сознания, а отчетливое и ясное знание навсегда. Как и написал Пелевин в книжке:
- Чапаев и Пустота:
- Вот пуля пролетела, - и следовательно, не:
- Ага, - а могу вам рассказать даже:
- На каком расстоянии от живота это было. - И это правда именно потому, что между Автором и Героем существует Связь, такая же связь, как между двумя берегами бушующего моря, что можно сказать:
- Кто Господни? Ко мне! - и это будет сделано.
Вот этот переход на другой берег, туда, где:
- За рекой в тени деревьев находится жизнь вечная:
- Возможен в литературе, которая здесь называется хрен знает зачем:
- Прозой, - и думаю, только за тем, чтобы всегда, и вообще всю оставшуюся жизнь, плавать в прибрежной теплой водичке, прилегающей к утвержденному в мэрии пляжу, - и:
- Никогда не иметь возможности попасть туда, куда советовал и мечтал попасть Хемингуэй. Ибо здесь, кроме Пушкина об этой возможности никто больше даже не заикался.
Никто не может больше быть Одиссеем, чтобы пообещать Царю Небесному:
- Я возьму Трою.
Без этого изменения человек - будь он даже Гоголем - всегда будет только помощником существующей на Земле идеологии рабства.
Борис Парамонов и Иван Толстой хорошо исследуют литературу как классическую физику, и буквально прямым текстом - как советская пропаганда - запрещают пользоваться для исследования Теорией Относительности. Делая посылку:
- Классическая физика похожа на правду под крышей дома своего, и даже за его окошком, а Относительность - чисто выдумка Канта напополам пусть с Эйнштейном - измышления его головы без земной реальности.
Тогда как очевидно, что:
- Всё наоборот:
- Наоборот.
Происходит настоящая фантастическая вещь, как по текстам Пушкина:
- Воображаемый Разговор с Александром 1 и:
- Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана,- этого, утверждается:
- Не может быть, - тогда как прямо перед нами лежат эти произведения, не требующие доказательства, что:
- Они есть!
Фундамент отрицания правды:
- Да, пусть есть, но!
Но только, как Сон в Летнюю Ночь, - без подтверждения реалистической правдой Материализма и Эмпириокритицизма, Диалектического и Исторического Материализма.
Следовательно, правда Пушкина отрицается не Практикой, как критерием истины, а выдумкой, как критерием истины. Более того:
- Сознательной выдумкой, противостоящей правде.
Противостояние Правде сознательное, поэтому и доказать ничего нельзя, можно, как и написано:
- Только верить.
Верить - это видеть, просто должны замкнуть контакты:
- Да это так, - как увидеть сцену дуэли и стрельбы по картине в конце Повести Выстрел, где:
- Сильвио не было.
И вот именно, как написал Пушкин:
- Таким образом узнал я конец повести, коей начало некогда так поразило меня.
Удивительным здесь является то, что у Пушкина, как у Шекспира, как в Библии любая сцена никогда не висит воздухе между небом и землей, а находится, как положено:
- На Сцене.
Театра Жизни.
Гоголь - это вообще очевидный театр, но в том-то и дело, что театр это и есть правда, а не наоборот:
- Ее протаскивание. - Вот эту правду, слава богу, Иван Толстой и Борис Парамонов пропедалировали:
- Это не сатира. -Что почувствовать трудно, потому что тогда становится не как тут частенько повторяется по анонсам Радио Свобода:
- Что-то как-то страшновато, - а натюрлих:
- Страшно, аж жуть.
-------------------
20.02.17
Радио Свобода - Поверх барьеров с Иваном Толстым - Беседа с Борисом Парамоновым
Говорят, что Они - новые российские чиновники в частности - играют Хлестакова. - Но!
Как сказал Владимир Высоцкий:
- Ему и делать-то ничего не надо, - ибо такой как раз и есть.
Как вот сейчас бастуют в Ростове-на-Дону, что, мол, где деньги, Зин? - если мы уже полностью и даже давно заплатили за свои так и не построенные квартиры. Вот у кого-то не хватает ума вывесить им портрет Гоголя:
- Читайте и завидуйте, он же ж это всё и предсказал заранее, и следовательно, только бес-культурию своему вы обязаны своей верой, что:
- А вот, верю я им, честно, что не бесы, и народа - так как он полностью им покорился - боятся.
К сожалению, это сказки тупой бес-смысленной толпы, что черти боятся людей, особенно целиком и полностью отдавшихся во власть власти.
Никто так и не хочет не верить лозунгу кино-домино:
- Верьте нам, луды!
Сознательными рабами быть не хочется - тем более, что и запрещено в принципе - а признать реальной Гоголевскую реальность:
- Стыдно и страшно. - Ибо, да:
- Знаем, что съедят, но вдруг повезет и сделают это пое-дание исподтишка, и тогда удастся умереть не:
- Страшно.
Хотя всё равно:
- Жуть!
--------------------
21.02.17
Канал Культура - Игорь Волгин - Игра в Бисер
Игорь Волгин говорит, что майор Ковалев:
- Чрезвычайно пошл! - Но!
Такая категория в отношении Гоголя вообще вряд ли возможна. Получается, Ковалев пошл, потому что озабочен не только собой, но еще больше:
- Даже своим носом.
Как с Окуджавой получается, пошло:
- Своё, личное, - и только общественное, пропаганда - это гут, достижение человека.