Бунецкий Дмитрий Николаевич : другие произведения.

Хроники Изумрудного Города

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Миры слились. Сон и явь. Волшебная страна поглощает наш мир. Некрохирург Изумрудного Города своим скальпелем отделяет души от тел. Старая сказка в стиле "Сайлент Хилл".

  Кусочки мозаики Љ1, 2, 3, 4
  17:31
  Утро.
  Сижу в потрескавшемся металлическом корыте, посреди ободранных стен ванной комнаты. Пытаюсь согреться, но струйка воды слишком тонкая и не такая горячая, чтобы ее можно было разбавлять. Поэтому приходится практически сдирать с себя кожу, растирая ее до красноты невесть как уцелевшей посреди всего этого бедлама мочалкой.
  Я пришел в эту квартиру вчера ночью, уставший, как собака. Не ахти, но на одну ночь сгодится. Сейчас много пустых квартир, однако вламываться в бронированную дверь сил уже не было, тем более, что пришлось на себе кое-кого тащить. Пришлось выбрать эту - с хлипкой сосновой доской. Стоп, одергиваю сам себя, Рэмбо, ты и эту-то полчаса ломал. Если бы не ломик, подобранный в подъезде, спал бы на улице... или на ступеньках, что еще хуже.
  Да, отвечаю сам себе, жаловаться не на что. Чьей-то бритвой, проржавевшей насквозь (еще бы, сколько времени-то прошло, а говорили, мол, "Жилетт, хуй испортится") скребу щетину. Плевать на порезы, но вот поросли на лице я с детства не люблю. И снова стоп, с какого дества? Веду себя, будто мне лет сорок... И щетина-то недавно начала пробиваться. Лет с восемь назад...
  Натягиваю трусы и джинсы, затем - вылинявшую футболку цвета хаки. Свитер, на руки - полуперчатки, эти проверяю тщательно, если слетят (не дай бог), без кистей могу остаться. Какой-то подозрительной лентой стягиваю волосы в хвост, чтоб вглаза не лезли. Зеркало в ванной есть, но оно разбито, и я благоразумно решаю в него не смотреть. Даже брился вслепую. Мало ли. Предрассудки пока не подводили. Да и интуиция тоже. Мало ли кто туда с Темной Стороны забрался...
  Одеваю тяжелый кожаный плащ. На нем уже видны несколько глубоких царапин и куча микропорезов, но в целом все нормально. Защищает не хуже бронежилета. По крайней мере, от пропущенных близко к телу когтей. Проверяю пистолет, засовываю в кобуру. Зашнуровываю берцы. Подхожу к окну и смотрю на свои старые кварцовые часы. Семь сорок пять. До наступления Темной Стороны осталось всего пятнадцать минут.
  Захожу в комнату. Он лежит на столе, тяжело дыша. Связан по рукам и ногам. Зловонное дыхание превращается в пар. Я беру свой меч.
  - Сейчас я хочу услушать, где дорога, - мягко говорю я. Он молчит. Он - это так, чтобы совесть не мучала. На самом деле я не знаю, какого пола Летучие Обезьяны и есть ли у них пол вообще. Кончики крыльев твари, не помещающиеся на столешнице, беспомощно скребут по грязному полу.
  - Дорога, вымощенная желтым кирпичем. Где она? - говорю я и подношу клинок к его горлу. Тварь хрипит, пытаясь отодвинуться от отточенного лезвия.
  - Молчишь, - с сожалением констатирую я, мельком бросая взгляд на часы. Без пяти восемь. Пора кончать с этим. Клинок описывает блестящую дугу и встречается с плотью.
  Обезглавленное тело Летучей Обезьяны дергается в агонии, из горла хлещет черная кровь. Я вытираю меч куском ваты - здесь, на полу, ее много, даже не знаю почему, и выбегаю из квартиры. Короткий кросс по ступенькам - вниз, на улицу. Нельзя встречать Темную Сторону в доме, это знают все, кто смог выжить в первые дни. В доме ты заблокирован, один на один с тварями, и Летучие Обезьяны - самые безобидные из них.
  На улице останавливаюсь, застегиваю плащ, но меч не убираю. С ним мне вообще повезло - возле дома, где я когда-то жил была кузница. Когда Темная Сторона наступила впервые, я сумел забаррикадироваться от тварей в стенном шкафу. И дрожал весь день. А ночью вдруг все исчезло. Тогда кто-то еще питал дурацкие надежды на то, что это разовое явление. Хотя было понятно, и были знаки, что все повториться. Тогда я оккупировал опустевшую кузницу и нашел несколько мечей, настоящих, боевых, и пару ножей. И не пожалел об этом.
  Верховья деревьев начинают дрожать. Началось...
  Небо разом изменило свой цвет с серой облачности на густую зелень, раздваивающиеся предметы меня уже не удивляли. Когда-то я встретил старика-физика, который доказывал, что слияние миров - так он это называл - было неизбежным. Во Вселенной остается мало места, говорил он, поэтому миры вынуждены тесниться. Измерения разрушаются. Могло быть и хуже, говорил он. Вместо одного мира на Землю накладывалось бы несколько, и кто знает, не показался бы Некрохирург безобидным парношкой по сравнению с тамошними обитателями. Я ему, честно говоря, не поверил. И до сих пор не верю.
  Тень деформировала очертание предметов, уступая место яркому солнцу. Я заморгал и понял, что снова упустил момент перехода. Вместо города вокруг меня раскинулись холмы. Некогда они, наверное, были сочно-зелеными, но сейчас даже трава стала серой от пепла. Я убрал меч в ножны, удостоверившись, что рядом нет никого опасного, и зашагал вперед. Рано или поздно я найду ее, эту чертову дорогу, вымощенную желтым кирпичем...
  
  
  **************************************************************************
  
  
  
  Под подошвами ботинков визгливо скрипит пепел.
  Втягиваю носом запах гари. Здесь смердит. Ужасно смердит обугленными телами. Стараюсь не смотреть налево, туда, где раньше, видимо, стоял домик старосты. Большой такой, с голубыми ставнями, и там жили себе не тужили сказочные персонажи. Они и сейчас там. Потолок обвалился и я видел их, когда вошел в деревеньку. Их останки. Руки, ноги, головы - обгоревшие и воняющие. Наверное, так пахнет ад... Хотя ад сейчас здесь.
  Тяжесть меча приятно успокаивает руку. Конечно, вряд ли здесь остались незванные гости - да и зачем, веди все сожжено, - но так мне спокойнее. Эта железка защищала меня с самого начала, с тех пор, когда я даже не знал, как с ней управляться. И не хотел учиться, думал, что - чем черт не шутит, может пройдет.
  Хотя знал, что это навсегда.
  Последняя мысль тяжелым камнем упала на потрескавшееся зеркало души. Навсегда. На-всег-да. Тяжелые слоги отпечатывались глубоко в подсознании, а я прятался от них, хотя понимал, что это бессмысленно. Откуда знал? Не знаю. Может быть дались взнаки все прочитанные за короткую (сейчас я это понимаю, а тогда думал, что уже достаточно взрослый) спокойную жизнь, когда не приходилось вздрагивать при каждом звуке, книги. Там все заканчивал главный герой.
  И кто знает, может в этой блядской Волшебной стране, которая уже потеряла последние признаки волшебства, все закончу именно я?
  Ведь все просто. Мне объяснили. Первые встреченные здешние жители - со смешными колокольчиками на шляпах. Они сказали, что все легко. Найди Дорогу, Вымощенную Желтым Кирпичем, говорили они. Пройди по ней до Изумрудного города. И убей Некрохирурга. Но бойся, плакали они, его скальпель отделяет души от тел. И знай, рыдали они, Гингема вернулась. Он вернул ее.
  И я пошел. Чтобы не прятаться и не дрожать. Чтобы сдохнуть на подступах к городу, стену которого дрожат от атак неведомых ранее тварей и в котором любимые персонажи детства распяты на башнях. Распяты и живы. И кричат от боли каждый раз, когда Некрохирург проходит рядом.
  На выходе из деревушки стоит кресло. Обычное кресло-каталка, оно мягко поскрипывает на ветру. Я достаточно привык к странностям этого мирка, но такое вижу впервые - здесь не бывает кресел-каталок, здесь бывают странные уродцы, которые жаждут чужих жизней. Здесь не место уюту.
  Я сажусь в кресло и достаю сигареты - благо, их хватает, поддомом стоял киоск с кучей блоков внутри. Твари не курят. В кармане шелестит клочок бумаги. Это карта. Достаю ее, распрямляю. Детские каракули. Нарисованные классе эдак в третьем. Тогда все было просто. Восток - Голубая страна, которую Элли освободила от злой Бастинды. Юг - Розовая страна вечной молодости и Стелла - прекрасная волшебница, вечно юная и добрая. Запад - бывшие владения коварной Бастинды, которую растопило ведро воды, Фиолетовая страна. И Север, в котором правит Виллина, мудрая и справедливая повелительница Желтого народца. И центр - Зеленая страна. Изумрудный город. Гудвин Великий и Ужасный. Который давно уже умер в своем Канзасе.
  Жаль, что тут нету подробных географических координат, хихикаю я. Было бы прелестно - найти ту гребаную Дорогу ВЖК. Но единственное, что мне известно, это то, что она немного восточней и начинается у порога домика Гингемы. Которую возвратило к жизни искусство Некрохирурга.
  Докуриваю сигарету и прощаюсь с креслом. Пока, говорю я ему. Пока, кресло. Может мы увидимся, а может я сдохну через несколько часов. Кресло скрипит в ответ. Я ухмыляюсь и иду дальше.
  
  
  
  
  
  **************************************************************************
  
  
  
  
  
  Понемногу схожу с ума.
  Иду, иду, иду, и снова иду, переставляю ноги, вместо того, чтобы лечь и дождаться смерти. Смерть избавляет от усталости. Она вообще от всего избавляет. Я завидую тем, кто умер в первые дни. Когда еще ничего не было известно. Когда все казалось простым кошмаром. Когда невесть как сохранившиеся власти пытались поднять остатки армии.
  Я видел всего один бой - и после этого понял, что все, к чему готовили этих ребят в форме, дурная туфта. Они даже не пытались защищаться. когда несколько Летучих Обезьян камнями упали с небес. Несколько беспорядочных выстрелов - и все, в живых остались лишь пирующие монстры, улыбающиеся и довольные, бормочущие хвалу Некрохирургу. Даже армия, в мощь которой нас заставляли верить, даже мифические спецподразделение - все они оказались бессильны против нового врага.
  Я раньше часто думал - почему выжил сам? Почему мое изодранное обескровленное тело не валяется посреди какой-нибудь площади, понемногу разлагаясь под частыми дождями? Теперь я знаю ответ. Потому что я всегда оставался один. Потому что всегда был готов к чему-нибудь подобному, еще с детства, в котором любимой игрой была странная фантазия - а что, елси люди исчезли, и я проснулся один? Что бы я делал? Может, тогда родился новый "я", который на автомате собрал оружие и припасы, который запасся консервами, который научился убивать, потому что понял, что даже самые ужасные твари смертны.
  Который до сих пор считает, что Некрохирурга можно проткнуть клинком и по чистому лезвию потечет мутная красная жидкость...
  И который сейчас идет по бессмысленной нереальной стране, полностью готовый к смерти.
  Под ногой что-то хрустит. Я не опускаю взгляд, потому что знаю, что там. Кости тех несчастных, которые не успели сбежать. Почему-то мертвые существуют в обоих мирах...
  Ноги сами тащат меня вперед. Тело напоминает машину - смесь стекла и металла, в которой вместо крови течет дым. Которая будет двигаться пока не иссякнет бензин. Вместо горла - литой гудок. Вместо мозга - микропроцессор. Вместо мышц - сервомоторы. И только сердце по прежнему гулко стучит посреди мешанины проводов, которая есть я. Потому что оно живое. Единственное живое, что осталось во мне...
  Глаза заметили какое-то движение. За холмом впереди кто-то есть. Меч мягко рассекает воздух - он готов. Левая рука сама вытаскивает пистолет. Лучше перестраховаться. Поступь становится мягкой и шуршащей. Иногда я напоминаю себе змею - скользящую, бесшумную, комок мышц и яда.
  За холмом лежит тело. Мертвое - иных здесь почти нет. Его убили недавно. И убийца еще не успел уйти - вот он, передо мной, пожинает плоды смерти. Он подобен волку, если волк может жить без шкуры. Его глаз - один, по центру окровавленного лба, горит красными прожилками. Его язык - длинный и тонкий - скорее напоминает жало. Туша с бойни. Он лакает кровь из распоротого живота убитого. Он меня не видит.
  Я улыбаюсь и иду к нему. Остается всего несколько шагов, когда волк замечает нового героя драмы. Или комедии? Кому как больше нравится. Он клокочуще рычит и наклоняет голову. Я покачиваю мечом. Мир застывает - и он прыгает на меня. Тупая тварь. Я ощущаю глухое бешенство. Мир снова ускоряется - и я едва успеваю увернуться и взмахнуть клинком. Волк неуклюже падает, припадая на раненную лапу. Он начинает понимать, что я играю с ним. Но осознание этого умирает вместе с его носителем - вторая лапа, третья, четвертая. Тварь хрипит и выпрямляет язык-жало, но клинок перерубает и его.
  Когда острие вонзилось в его голову, я был счастлив.
  Мне всегда хотелось убивать...
  
  
  
  
  
  **************************************************************************
  
  
  
  
  
  Я дохожу туда на исходе дня.
  Едва передвигая ноги от адской усталости, опираясь на меч и вытирая слезящиеся от чертового пепла глаза. Это еще одна деревенька, весело посверкивающая голубыми крышами, нарочито мирная испокойная, если учитывать, что все поселения, увиденные мною ранее, превратились в братские могилы-крематории.
  А здесь даже нету того запаха, которым пропилалась, кажется, даже кожа - смрада обугленных тел, преследующеего меня с начала путешествия. Я останавливаюсь. Хорошо бы заиметь бинокль, да поглядеть что там, впереди, кто там может ждать одиногого путника, но подобной роскоши я не нашел пока нигде.
  Сажусь на плотный серый ковер травы. Достаю плитку шоколада и флягу с водой. Ну что ж, подождем. Может те, кто сохранил деревеньку в целости и сохранности, объявятся сами. А может и нет - тогда я просто подожду захода солнца и завалюсь спать где-нибудь.
  Иногда кажется, что все это - просто сон. И стоит открыть глаза по-настоящему, Волшебная страна исчезнет. И блядский Изумрудный город с его Некрохирургом тоже. Но глаза не открываются. После таких мыслей я вижу странные сны - свои руки с ободранной кожей, плавающие в мутноватой жиже над каким-то проржавевшим пультом и пучки проводов, торчащие из моего рта. Я словно кибермант, маг новой эпохи, оживляющий мертвое "железо" и сам понемногу ржавеющий и приходящий в негодность, чтобы потом возродиться мертвым. Я не знаю, кто насылает на меня эти сны, но если они думают, что я не дойду, они ошибаются.
  Воздух наполняется странным бормотанием, словно телевизор, включенный на "пустом" канале и показывающий лишь "белый шум". Мой взгляд неотрывно следит за деревенькой - звук исходит оттуда. Я провожу подушечкой большого пальца по лезвию меча. Слизываю кровь. Гудение-бормотание нарастает.
  Самое странное во всем этом, что я радуюсь. Радуюсь тому, что сейчас произойдет. Радуюсь тому, что мне, возможно, удалось догнать поджигателей-убийц, которые разрушают все на своем пути и оставляют лишь полосу пепла. Раньше я встречался лишь с монстрами - тупыми и безмозглыми, способными едва произнести несколько слов. Теперь же меня ждет встреча с неуловимыми хозяевами...
  А может и не ждет... Словно в подтверждение этой запоздалой мысли деревеньку сметает огненная волна. Словно лава взорвавшегося вулкана, она прокатывается между домиками, рушит стены и крыши, сжигает дотла маленьких сказочных жителей, которые плача от ужаса жмутся друг к другу...
  Я открываю глаза. Деревенька все так же сверкает голубыми крышами в свете заходящего солнца. Огненная волна была всего лишь глюком. Бредовой фантазией воспаленного сознания. Гребаная страна и гребаный мирок. Я подымаюсь на ноги и бреду вперед, шатаясь от усталости, облизывая неожиданно сухие губы шершавым языком.
  Солнце скоро зайдет. Нужно торопиться.
  
  
  
  ************************************************************************
  
  
  
  
  
  Когда часы показывают восемь вечера начинается обратный переход.
  Волшебная страна исчезает в лучах заходящего солнца, ее зыбкие очертания расплываются перед глазами, деревенька с синими домиками распадается в мозаическом паззловом танце, возвращая привычные очертания города. Родного города. Светлой стороны.
  Несмотря на то, что наступает ночь, а Волшебная страна появляется только днем, я продолжаю именовать Темной стороной именно ее. Обратная сторона нашего привычного мира не может быть стороной света. Тем более, что те, кто населяет ее, далеки от солнца. Порождения чьего-то кошмара, которые неизвестно как держатся под палящими лучами. Когда-нибудь я избавлю мир от них. Если повезет.
  Я хихикаю. Тоже мне, Терминатор. Вчерашний студент, которому повезло и который смог выжить... А сейчас только послушайте - практически неуязвимый боец, ужас всех тварей Изнанки. Некрохирург наверное заливается хохотом, подслушивая мои мысли. ну и плевать. Пусть так. Так будет легче к нему подобраться. Так будет легче от него избавиться.
  Я иду к ближайшему дому, надеясь наткнуться на свободную квартиру. Их много. Людей мало, а квартиры и дома остались. Остались без хозяев, без привычной утренней и вечерней суеты, без пьянок и молитв, без секса и убийств, без завтраков, обедов и ужинов. Если бы они могли говорить... Каждый дом может поведать свою историю. О болезненно скрипящих стенах, стонущих трубах, веселых голосах детей и пьяных воплях подростков. О том, как ЖЭКи не делают ремонт...
  Я хохочу. Последняя мысль стала последней каплей в моем личном безумии. Страшно. Страшно и странно. Мир умер. В последний раз я разговаривал с человеческим существом еще до слияния. Больше чем полгода назад. Иногда кажется, что я забываю слова. Приходится забираться в домашние и публичные библиотеки и воровать книги, чтобы читать и вспоминать звуки и формы, посредством которых мы когда-то общались... Воровать... было бы у кого воровать...
  Дверь подъезда закрыта кодовым замком. Я на автомате нажимаю цифры "3" и "8". Щелчок. Дверь открыта, прошу, неизвестный гость, входите. Чувствуйте себя как дома.
  Я закрываю дверь за собой. Каждый шаг отдается гулким эхом в абсолютно пустом подъезде - в каждом из помещений каждой квартиры он резонирует и заполняет собой весь дом. Я стараюсь идти тише, но это не помогает - дом ловит каждый звук и играет им, наслаждась жизнью, перекатывает его от крыши до подвала.
  На первом этаже везде закрытые бронированные двери. Приходится идти дальше. Лестница усыпана слоем пыли. Сюда не заходили с момента Слияния Миров. На втором этаже я вижу старенькую дверь, обитую чем-то черным. Никогда не задумывался, как называется этот материал, но он был всегда. В моем сознании он ассоциируется с бабушками и дедушками, у которых на хватает денег на нормальную дверь. Впрочем, бабушек и дедушек уже нет.
  Я никогда их не любил - пенсионеров, которые вечно куда-то спешат, толкаются, лезут вперед в общественном транспорте. Куда они ездят? Почему именно рано утром и вечером, когда город накрывает час-пик? Почему мешают нормально добираться людям, которые работают или учаться, плюс ко всему устраивая скандалы практически из-за каждой мелочи? Но сейчас я скучал даже за ними.
  Я ломаю дверь. Бью со всей дури по замку, раз, второй, третий. Но она не поддается, только жалобно поскрипывает. Я достаю пистолет. К черту. Нужно поспать.
  Выстрел отдается громким взрывом, диссонирующим с общей тишиной, когда он затихает, у меня закладывает уши. Но дверь открыта - и это главное. Вряд ли здесь остались люди.
  Я захожу в квартиру. Здесь пахнет чем-то нафталиновым. С бабушкой я похоже угадал. Прохожу по всем комнатам, захожу в старенькую ванную. Там на шнурке висят старые панталоны и какое-то изодранное платье. Срываю это все и бросаю на пол. Проворачиваю кран. Трубы жалобно воют, но воды нет. Оставляю кран открытым - иногда требуется время, чтобы вода появилась. Иду на кухню. Сажусь у окна и достаю сигарету, стараясь не раздавить табурет. На столе - засохший кусок хлеба и покрытый плесенью сыр. Закуриваю, стараясь вытравить запах той, что жила здесь. Это как ритуал - я не могу спать в чужом доме. Нужно, чтобы он стал моим. Хотя бы немножечко. Как будто я внук этой бабушки. Внук из далекого-далекого города. Который приехал в гости, а она ушла к соседям.
  Из ванной доносится журчание. Бегу туда и перекрываю воду. Отлично. Значит, помыться смогу. Облегченно вздыхаю и тушу сигарету об дверной косяк.
  В спальне практически без чувств валюсь на кровать...
  Дверь, конечно же, остается открытой, но я уже не в силах ее как-то баррикадировать. Да и смысла нет. Я засыпаю...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"