Надежды горошик
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Июль 2012
Грошик надежды
Я - человек толпы
Вдохновлена, сливаясь в ощущеньях
С сообществом двуногих. Огорченьям
И радостям внимаю чутко я...
И в парк входя, приятно отвечать
На встречные приветы и улыбки,
И благодарно замечать
Свет божьего лица в обычном лике.
8.7
Дух акаций
Вдохнула ветер, задохнулась
Душистым запахом акаций -
И что-то тяжко провернулось
В мозгу, во множестве абстракций.
И миг конкретности внезапной
Из груды выхватил прообраз,
Гвоздями вбитый в мозг дизайном,
Рожденным в детстве - крутит глобус
Мои перемещенья в мире -
Жизнь виртуально наблюдаю
Каким-то умственным визиром.
И резкость против аберраций
Придал мне ветер - дух акаций.
8.7
Гранд-Титон - Йеллоустон
Первый день
***
Как там жрали комары,
Оводы и слепни,
Будто в жуткие жары
Подмосковья летом.
Навалились в самый миг
Вайоминга прелести:
Озираешь чудный вид -
И укус, из вредности.
***
Мозги распластались - о чем говорить,
Когда прокатился каток Вайоминга,
Возможно увидеть, но можно ль постичь -
Постичь, рассказать об огромности мига.
Что эта неделя в сравнению с тем,
Что нам подарила природа лавиной,
Что деньги потрачены, коли хотел
Увидеть огромность Титона вершины.
Увидеть снега в самый длинный из дней,
Когда тебя плавит безжалостно солнце,
Увидеть, как мчится кристальный ручей
До озера, где холодней, чем в колодце.
Охватит объятьем ледовым вода,
И гордость свою призывая на помощь,
Ты грянешь с разбега, без мысли - туда,
И жар отступает в мгновение ока.
И свежесть такая, что сердце щемит,
И ты из воды выползаешь без силы -
И снова в дорогу. Тропинка пылит,
И вьется комар, и неделя катила.
***
Швейцарское шале,
Гостиничный наш комплекс -
Дизайнер ошалел,
Пытаясь дух оформить
Готическим письмом,
Сосновыми столами,
Стилистикой простой
Старинных фотографий,
Оградою резной
На лоджии-балконе,
А остальное все
Найдем мы в Гранд-Титоне:
И ели тонкий шпиль -
Дух готики извечной,
И белый снег - в настил
На пик остроконечный.
И Альпенхоф стоит,
Заносчиво швейцарский,
В предгорье стильно вшит,
Для развлечений барских.
9.7
День второй
***
Июльская жара, сирены визг и вой
Доносятся рыданием прогресса.
Куда бреду сквозь непомерный зной -
С асфальта марева завеса
Струится фантазийно, глаз мутит,
Поспешно взгляд на розы обращаю -
И запах вдруг откуда-то летит,
И с наслаждением его вдыхаю.
Узнать я не могу, но то не стирки знак,
То неподвластный индустриям аромат
Отвлек меня на несколько минут...
А горы Гранд-Титона вновь зовут.
***
Согретый солнцем, пахнет плод,
Еще не зрел, но пал на землю.
Его и белка не берет,
И фруктоядной крысе вредно.
Но кормится мураш на нем,
Жучки неслышно копошатся,
А к цвету нету слов придраться -
Пасхального яичка тон.
***
А из дальней дали мне сверкают снега Гранд-Титона,
Их немного в июле, но все-таки это снега.
Водопады к земле свои нити волос протянули,
И холодная льется и наполняет озера вода.
Эти Таггард и Бредли приняли всю талую воду,
И гремящий ручей, стараясь уменьшить объем
Ледяного котла, нам перекроет дорогу
И, ломая кустарник, несется вниз напролом.
И вода снеговая омоет лицо и руки,
Одолеть помогая несколько-мильный подъем,
Мы идем, погибая от жары, комара и мухи,
И добравшись, нарушим прозрачных озер окоем.
И насмешливо глянут на нас Титоновы боги,
Наблюдая, как плещется в волнах пришлый карась.
Отошли от усталости? А теперь уносите ноги!
А я знай себе, плаваю, плаваю стилем брасс.
А потом выхожу, и пока спутник мой в баттерфляе
Разгоняет пласты кристально холодной воды,
Мне на грудь села бабочка, облюбовав купальник,
Весь цветастый, ошибаясь насчет еды.
***
В Альпенхофа ресторане
После сауновой бани
Заказали ужин и вина.
В этом месте гвоздь сезона
Мясо дикого бизона,
Рюмка "Френсисом Копполою" полна.
Чтобы долго не возиться,
Заказал мой спутник шницель:
Любопытство простофили - не порок.
Предпочла я медальоны
Мяса свежего бизона
И стаканчик, где клубился взбитый сок.
Ах, какое наслажденье
Дарит пищи поглощенье,
Льется музыка негромко с потолка.
Средь неведомых мелодий,
Появилось что-то вроде
Иль кадрили, или даже трепака.
Кто и как мотивчик стибрил -
Непонятно в этом мире.
Где оригинал, кто автор - не узнать,
Но запела под сурдинку,
Роясь в музыки копилке,
Свалке мусора мозги мои подстать.
10.7
Задымление
Понесло пожаров вонью -
Дух пожаров разыгрался
По долинам Вобигонья -
Вайоминга дым помчался,
Застилая сплошь поляны -
Лес не может быть защитой,
И цветочный дух медвяный,
Запахом дымов убитый
Не пробьется в мои ноздри,
Переполненные вонью.
Ветер сильный, ветер борзый,
Дуй поддержкою здоровью.
11.7
Сигнал
А пред нами с Сигнальной горы -
бесконечный простор,
Разливается Змейка-река
и шустро бежит по порогам.
Под безоблачным небом
извилистый синий убор
На зеленой груди Сигнальной горы -
оберегом, подаренным богом.
А у берега озера россыпи
пестроцветных камней -
Собирай их горстями
и сыпь под запоры.
Только высохнут пленники
и умрут вне божьего взора -
Сделав снимок, оставь их,
не беря на душу грех.
***
Отвлекли от тяжелых дум о грехе
прохожие мимо,
Потерявшие путь в лабиринтах
дорожек кривых.
И улыбки вспорхнули с лица,
просигналивши зримо,
Что в тебе есть нужда на земле,
коль надежду ты даришь другим.
12.7
В чем наказание?
Твое печальное "смешно"
Меня ничуть не рассмешило,
А сердце вдруг иглой пронзило,
Что истину несло оно.
А может, впрямь тебе смешны
Пустые, с твоей точки зренья,
Мои сомненья и волненья,
Смешны потуги ждать любви,
Знак благодарности какой-то
От родственников по крови,
Кому печаль моя прикольна,
Чья пара теплых лживых слов
Разгладит сердца разрушенье -
Кто проклял наше поколенье,
В чем наказание богов?
13.7
Morning Glory
Morning Glory славит утро -
Синий граммофон,
Гейзера труба раздута,
Зев водою полн.
Адским кипятком наполнен,
Из нутра земли
Вырастает Morning Glory -
Люди обрели
Ощущение фантазий,
Видимый каприз,
Чем природа без оглядки
Взоры одарит.
И грохочут граммофоны,
Изливая в пар
Воды горькие Плутона,
Тартара нектар.
Тенью тонкой незаметной
Вглубь земли дыра,
Вьется пар гадюкой едкой -
Уходить пора.
14.7
Сероводород
Ковры, художникам на зависть -
Слои стелили отложенья
Растворов соли по поверхности земной.
Миры другого измеренья
Палитру пронизали ядом:
Сквозь дыры дуршлага кальдеры
Услышишь шип и вой.
И очарованы парами
Идут животные стадами,
Как наркоман, принявший дозу, в кайф впадет.
Вдохнувши сероводорода,
Бежали любопытных взводы,
Зажавши нос и прикрывая рот.
14.7
Гейзер "Черный дракон"
А дракон неожиданно грянул,
И щелью в земле
Он прополз и внезапно встал пред глазами людскими.
Бушевал он - из пасти воды подземные лили,
Пар горячий валил из ноздрей.
А потом приутих и французским бульдогом дышал,
Выпускает пары и тихонько плюется водицей.
А проснется -
И где Ланселот, чтоб с драконом сразиться,
И молись всем богам, чтоб оттуда в тот миг убежал.
!4.7
***
На дорожке смазано
"You are loved" несказанно" -
Мелом буквы раскрошились по земле.
Я не верю словесам,
Удаленным голосам -
А надежды грошик зазвенел.
14.7
Непогода
Дождливый день, и обещали грозы -
Некстати так в походах по горам,
Некстати так по выезде из дома,
Но делать нечего - скучать придется нам.
Нет ярко-синего небес великолепья,
Озер лазури, блеска рек и луж -
Но делать нечего - терпеньем сердце скрепим,
И в путь скорей, коль взялися за гуж.
А тучи пеленой стянули небо,
Дождь крапает в автомобильное стекло,
И солнце напрочь унесло,
И на шоссейку смотрят слепо
Гостиницы глазами номеров.
А дворники скребут стекло Тойоты,
И сырость до прожилок проберет
Любителей прогулок и походов.
Все к лучшему: многообразьем
Природа одарила терпеливых -
И гейзеры, как на параде,
Открыли шлюзы пару и разливу.
Земля дымилась тысячами труб,
Дым ветер рвал в клочки, гонял стадами,
И парус Старика раздул,
И лебедями шеи изгибали
Другие гейзеры - им силу придала
Насыщенная сыростью погода,
И нам благословение от бога -
Воистину, великие дела!
15.7
Пониманье
Деликатно мягок нежный переход
Тающих под паром отложений
Солевых растворов мини-извержений,
Проявившихся под однодневный дождь.
И кальдера мощною парной
Задымила, белым покрывалом
Пар ложился и вставал стеной,
Мысли пониманьем обжигая.
16.7
Переходят дорогу
Кончался день - решили посетить
Еще местечко до захода солнца -
Воткнулись в пробку - час проносится -
Другой пошел, и некого спросить.
Ушли нетерпеливцы с трассы,
Пешком разведать, что случилось, шел народ,
И вот мальчишка - встречный пешеход,
Сказал - они ушли, и масса
Застрявших двинулась вперед.
Они ушли, исчезли, как мираж -
Огромное бизонье стадо
В вечерних сумерках, в кустах
Беззвучно растворилась вся громада -
И нет следа. Машина дальше мчит,
И фары освещают автостраду,
И тайны сумрак сохранит
Ушедшего бизонья стада.
16.7
Горячие источники
Легкий парок, едва видимый глазу,
Вьется над скалами, манит узнать -
Что там такое, не видел ни разу -
Чудится, мнится... явилось опять.
Тонкою, незаметною нитью
Струйка течет между скал, и над ней
Слабый парок еле виден, чуть виден:
Термо-родник просочился из недр.
Палец просунул Фома неразумный
Между обломками мокрых камней -
Миг - и обжегшись, дует и дует:
Эта вода кипятка горячей.
16.7
***
Побольше птичка с красной грудкой
Хозяйничает на газонах -
Откуда появилась? Будто
За много миль летела. Вздорно
Вороны каркнут издалече -
Ей гнезда вить не помешают.
А тихий день и теплый вечер
Ее приветливо встречают.
17.7
Великанье стадо
Эта мощь нечеловечья -
Прочный корпус, шея, плечи,
Сила мышц уму непостижима,
Грива львицам и не снится,
Этой силы единица
Вдвое-втрое больше лошадиной.
Только гордого бизона
Впрячь в телегу невозможно,
Впрочем, как и трепетную лань.
По степи ли, по саванне
Гордо бродит великанье
Стадо - руку протяни, достань.
Так в кальдере от вулкана
Обитают великаны,
И зеваки - с ними я - глядят им вслед.
Пастухи у них - медведи,
На машине егерь едет,
Обеспечивая травяной обед.
Как из травки и улиток,
Тли и слизней вырос прыткий
И могучий, и гневливый бык?
Он в сражениях опасен:
Этой туше, этой массе
Ни чего не стоит дать под дых.
17.7
На подъемнике
В трамвае подвесном в преддверии заката
Средь никого - и фанов не нашлось -
Мы поднялись над горным скатом,
Где снег зимой лежал, и лыжников несло.
Обзор сквозь мутноватый сумрак,
Сквозь вечер надвигавшийся, давал
Постичь желанье, отодвинув скуку,
Набрать адреналина, кайф сорвав,
Начав со старта.
17.7
Сыновья
Я не могу их не любить,
Прошедших отвратительную школу жизни,
И не могу я их корить,
Что видят мало смысла в жизни.
Когда глядит сын на меня,
Пустяк неважный обсуждая,
Как укорять - я мать родная,
А он, мой сын, душа живая,
А не преступник и не тать.
17.7
Птицы
1.
Вот зеленая колибри
Вьется среди синих лилий,
Налету глотнув нектар.
Этот интерес глубокий
Брат мой передал с дороги,
По которой движемся в Тартар.
Мы уйдем, а птицы вечно
Над планетою беспечно
Переносятся, не оставляя след.
В той ближайшей катастрофе,
Что пророчат нам пророки,
Птицы выживут, какой-то сохранится бренд.
2.
Что сорока-певунья трещала, порхая над дубом,
Так стрекочут сороки в наших российских лесах.
Неужели какие-то корни - поройся, и груда
Откопается связей. Сравнить бы, да жизнь впопыхах.
И не та же ли самая птица сорочьего вида
Напевает волшебные гимны любви на земле,
А теперь затрещала, и мечется. Что за обида
Погубила в ней голос, который нравился мне?
Видно, снова вороны гнездо испоганили птице,
Оттого и носилась у дуба, бессильно треща.
Трепетали крыла, и охриплое горло певицы
Все пыталось кричать.
17.7
Вечерняя съемка
Как фейерверк, верхушки пальм,
И облака - горящий феникс,
Зажглись огни фонарных ламп
Бегущих волн бесшумным всплеском.
И в сумраке сгустился тон
Роз, лилий, выцветших на солнце -
Записанное в память-граммофон
Иглою глаза, мозг предъявит громче.
А фотоаппарат дарит
Все, что забылось - без сомненья,
Все, что схватил без искаженья,
И то, что память не хранит.
Альбомные крутя страницы,
Я и не вспомню, что за чем.
Но дух, но образ возвратится -
Роз, лилий, пальмы фейерверк.
18.7
Грязевые ванны
К грязевым вулканам
Шли бизоны кланом,
Оставались старики, чтоб кости греть.
И лежит бизонья
Туша средь зловонья
Сероводорода, как он есть.
Здесь тепло ночами -
Прямо перед нами
Термогрязь лечебная - собес.
И бизон усталый
Врачует свои раны
В теплоте зловонья аш-два эс.
18.7
Синие
Синих лилий волны накатили
И застыли - ветер не колышет,
Белой пеной кружевной оделись пышно -
Тех же, только белоцветных лилий.
Все застыло в мареве жары -
Редко птица свистнет в клубах пыли,
Лилий белые и синие шары
В вал слились и у дверей застыли.
Синий белопенный океан
Лишь на снимке волны остановит -
Я приду к тебе на выходных, поклон отдам,
Поднимая ракушки осколок,
Или камень, сточенный водой,
Или вынесен волной обломок рифа -
На обрывах отдыхают грифы,
Что гнездятся в здешних эвкалиптах,
Выросших зеленою стеной
За моей спиной.
19.7
Четки
Зонт скрипит, прикрыв меня от жара,
Под редвудом уплотнилась тень.
Четками стволы перебираю,
Коротая одинокий день.
Треск сороки, скрип зонта и крик вороны
Редко нарушают тишину,
Гул машин воспринимаю отстраненно
И жасмина запахом дышу.
19.7
Серный котелок
Как булькал котелок бездонный,
Как пар клубился, исходя
Из недр земли, непредставимо раскаленных,
И глубь приковывала взгляд.
И жидкий магмы слой в приливах колыхался
И постепенно рос,
В урочный час мегавулкан чтобы взорвался
И род людской унес
С его блошиным мельтешеньем,
Прозрениями мудрецов
И реформаторов-отцов,
И ретроградов запрещеньем.
19.7
Вспомнив Ал. Толстого
Приду с прогулки и сварганю суп
Куриный с ножками, наваристый, как студень.
Ну, отчего не съесть посреди буден
Такой горячий - обжигает кожу губ.
Сварганю суп и пару дней не знаю горя -
Народ мой сыт и счастлив до утра,
Как тот приказный дьяк, который объегорил
Толпу голодных, съевши осетра.
19.7
Под хлорофитумом
Птица бедная вспорхнула, закричала -
Окатила я ее водой,
Вот жестокость походя, случайно
В час поливки и не слишком регулярной -
Получилось зло.
Я глазам не верила - откуда
На балконе, где бываю каждый день,
Происходит маленькое чудо
В тишине под хлорофитумом, где тень.
Ни гнезда не увижу, ни птицы -
Где таилась крохотная плоть?
Не зови меня быть очевидцем,
Я не в курсе дел твоих, господь.
Я того не ведаю, не знаю -
Вылупятся ли птенцы на свет,
Бог ты мой, а совесть зло карает
И сверлит гвоздем - прощенья нет.
Ах, вы, птахи... Неуемность птахи
Истинной заботе отдана.
Что пред этим мелкотравчатые страхи,
Жизнь моя - чему посвящена?
Думы за детей - бессмысленны исходно:
Все уж выросли - так отпустите ж нас.
Почему ж господь нам дал свободный
Выбор сделать не когда-то, а сейчас.
Точит зуд иголкою вмешаться,
Все отдать, не требуя наград...
Все, достаточно. Вернусь назад -
К бедной птице, что сидит на яйцах.
20.7
Не уходит
Полынно пахнущий, от сухости колюч,
Кустарник низкий ноги хлещет.
Дождь мелко сеет из-под сизых туч,
И гейзер банным паром плещет.
В воды копытцах, выросших после дождя,
Зубчатых елей отраженье.
Машина мчит, одно мгновенье -
И останавливает взгляд
Хребет горы касаткой белобрюхой,
На солнце греющей темно-зеленые бока.
Ой-ой, метафора плоха,
Да и украдена, как будто.
***
Под прикрытьем сосны разрастаются ели,
И сменив, как перчатки, зеленый покров,
Хорошеет природа, века хорошеет,
Как миледи, надевшая новый убор.
21.7
Двести лет - русские в Калифорнии
Приближается дата, и взвинчены цены настолько,
Что смешно и пытаться поехать на праздник с семьей.
А рулить многочасно муж не может, и возраст небойкий,
И к тому ж перспектива попасть в бесконечные пробки
Хоть кого утомит, будь он даже водитель лихой.
И решая проблему оптимального поведенья,
Выдвигаю критерии против и за, и возможный эффект,
Понимаю - ресурсы нужны, и стоят ли эти лишенья
Где-то важно сказать: мы там были, отметить эти самые двести лет.
22.7
Пожилые дамы
Холодный ветер с утренней жарой,
Смешавшись, задают приятный тонус.
Не зная, получу ли бонус
По возвращению домой,
Я надеваю темные очки от солнца,
Скрыть чтоб возраст.
Кокетство - перед кем? Ведь улицы пусты,
Лишь мусорных бачков толпа скопилась,
И не стыжусь ног наготы,
Хоть грусть от шеи жилистой.
О дамах пожилых нейдет с ума
Недавний фоторепортаж:
Нужны отвага и кураж,
Чтоб взгляды брать на абордаж -
А нам привычнее типаж:
Старуха, посох и сума.
23.7
Телега времени
Опять обнял меня медведь
Волною ароматов детства -
Боль для чувствительных сердец
От милого невольного соседства.
С базара мама принесла
Трофейную игрушку - серый мишка,
Собачку-сумку обрела сестра -
Дворовым зависть ребятишкам.
Так и живет облезлый зверь
На глубине резного шкапа
Усталым сторожем находок и потерь
Истории семьи. Больные лапы
Его не держат, глазки те ушли -
Им на замену пуговицы стали.
Пыли, телега времени, пыли -
С обочины гляжу в туманны дали.
Ах, овевай нас, розовый медведь
Акации приветным ароматом,
И наша жизнь наполнится приятным,
И внуку расскажу что было - все как есть.
24.7
Устали
Как высохла красуля по жаре -
Ее ни разу не полили, видно,
Хоть суккулент красуля, ей обидно
В безводье жить - от солнца перегрев.
Избыточность жары - устали от нее
И люди, и другие божьи твари.
Когда же грянет гром, когда же дождь прольет -
Лазурно небо, над асфальтом марево.
И бедная газонная трава
Проплешинами покрывается,
Лист палый, зубом сухости изжеван, рван,
Под ноги попадается.
Пределы допустимости жары
Вот-вот уйдут за грань немыслимой,
И прячусь в глубине норы
Пространства жизненного.
24.7
***
Скользнуло манго, не оставив след,
А с яблоком надолго есть не хочется,
И утренний анахорет
Ползет домой, и ноги не волочатся.
***
Плоды роняет нектарина,
Июльским солнцем перегреты,
И многоцветные картины
На рынке - летние приметы.
***
Иранский магазин - почти азербайджанцы,
Лукавые восточные глаза.
Продажный чек - с Хитровки. Хитрованцы
Умели объегорить простака.
24.7
***
Я шла за бабочкой, порхавшей
В тени редвудовой аллеи,
Меня на шаг опережавшей,
А солнце брызгало елеем.
А солнце жарило. Ярило,
Шампуры лета заготовив,
Нанизывал тела нагие,
И обгорал народ безвольный.
Бассейн с водой, прокипяченной
На солнечной плите сверх меры,
Навродь с селедками бочонок -
Набит с избытком подгорелыми.
И брызги вверх, но сохнет быстро
Бетон - бассейнова канистра.
25.7
Ночное
По утреннему холодку
Спешу стряхнуть ночные страхи,
Ночные думы сберегу
О боге, о судьбе, о карме.
Нам испытанья жизнь пошлет -
Что выдержим, преодолеем,
Что совесть скажет, как мораль оценит,
И вправду ль наказанье ждет,
Пока твое сознанье дремлет...
И ночь бессонная, в магнитных бурях ночь
Пройдет в смятенье и в метаньях
Души, назначенной к изгнанью
С земли прекрасной в рай иль прочь.
26.7
На балконе
На балкон, где хлорофитум
Стал гнездовьем птицы скрытной,
Заглянула утром, так уж повелось,
И услышала - возникли
Где-то тихие чикчики,
И увидела - на стуле крошка-гость.
Думается, эта птичка
Все же вышла из яичка,
Несмотря на сокрушительный потоп.
Мама птички-невелички,
Телом заслонив яичко,
Выполняла материнский долг.
26.7
Высшие приматы
1.
По просторам Вобигонья
Бродят древние бизоны,
На Амуре сохранился леопард -
Очевидно, пряли Парки
Для национальных парков
Нити крепкие который год подряд.
На просторах Вобигонья,
В темных пущах Пошехонья,
Вдалеке от государственных границ
Бродят звери на свободе
По нетронутой природе,
Не встречая любопытных лиц.
2.
Не умеют жить в согласье
Высшие приматы: зятя
Не выносит теща, тещу - зять.
Дочь готова гнать в три шеи,
О своей семье болея,
Эту женщину, которая ей мать.
26.7
Просто -
А, может, просто - сочинять стихи,
Идя под зонтиком, на мир любуясь,
Сварив борща, на волю всех стихий
Отдаться - без резонов, не волнуясь.
А, может, просто - сочинять стихи,
Идя под зонтиком с ключом и диктофоном,
Живописать синь неба, волн морских,
Глядеть на эвкалиптов кроны.
А, может, просто - сочинять стихи,
Идя под зонтиком и с прочим причиндалом,
Откусывая персика куски,
И размышляя - что уже устала,
Что волосы седы, очки нужны,
Что медленней взбираюсь в гору...
Увижу ль новые просторы?
И взрослые давно сыны...
26.7
Слова, слова
Синяя пена, синее кружево -
Синим воображенье разбужено.
Синь паутины, прозрачной на солнце -
Все эти образы в лилию вложены.
Белое кружево, белая пена,
Белые простыни, саваны белые -
Лилия та же, да цвет переменный:
Новые образы, мир драгоценный.
Мир драгоценный волшебного слова -
Что же находится в слове такого?
Слово, возникшее в бездне сознанья -
Есть ли в нем родина, есть ли изгнание?
Дальше гоню я бесплодные мысли -
Ведра пустые на коромысле.
Я сочиняю, мир созидая,
Словом случившимся путь устилаю.
Скатерть-дорожка слова живого -
Глаз побежит - и возникшее слово
В чье-то другое внедрится сознанье...
Может, не зряшное это деянье...
26.7
***
Отрезан кактуса кусок,
Кому-то надоел, быть может,
И, ухватив за уголок,
Я дотащу, коль бог поможет.
Кактусовод Андрей живет
В подвальчике, где нету солнца,
И потому ему придется
Искать местечка для него.
26.7
Бегство от шума
Банан в руке, и сытною закуской
Становится, и голод утолен.
Ворона на березе, склон
Зеленый пред глазами, гулко
Разносится машинный гром.
На проводах устроились пичуги,
И электричество им нипочем.
И утро разливается в округе,
И в общем, тишина,
и лишь машинный гром.
То утро пятницы - спешат перед week-end'ом
Мирские выполнить дела,
Чтоб отдохнуть на выходной безбедно
И в церкви провести полдня.
27.7
Как то было
Встретилась мне мама с деткой,
Нежелающим заснуть -
Изложу свои советы,
На примере покажу.
Вспоминаю, как то было,
В отдаленные года -
Как то было, снова всплыло
И не делось никуда:
Как катила по тропинкам
Я коляску на двоих,
Повстречала там кретинов,
У которых член отвис.
Как я место выбирала,
Чтоб потише - леса глубь,
Как я стоя засыпала,
Или сидя - будь, что будь.
Как сороки вылетали,
Пробиралися ежи,
Как малину собирали,
Как катилась наша жизнь.
Как из крохотных созданий
Вырастали мужики...
Все-таки свежо преданье -
Надо тормозить стихи.
27.7
Рыбой
Солнце высоко, но мягче палит,
Все разошлись - кто куда.
Я возвращаюсь домой по тени,
Прячась под дерева.
Даже в туманное утро июль
Держит свой градус торчком.
Что-то не слышен местный бюль-бюль*-
Может быть, время ушло.
Ночью, вестимо, цикады орут
Свадебной флейтой-зурной.
Что-то не слышен наш местный бюль-бюль
Трелью ли, нотой одной.
Быстро куда-то туманы ушли,
Утро сиянья полно,
Пятнами солнца и тенью густой
Утро меня одарит.
Ждет меня синий бассейн, в глубину
Солнцем наполненных вод,
Можно считать, что нагая нырну
Дерзкою рыбой морской.
* бюль-бюль -
соловей на азербайджанском яз.
27.7
Раз в четыре года
Олимпиаду как не описать,
Припомнив и паденья, и награды,
И пережить особую усладу
С сердечным другом наблюдать:
Под шалью вязанной укрытые вдвоем,
Смотреть в глаза победе, пораженью,
И обменяться впечатленьем
Без слова - взглядом, вздохом, в унисон.
28.7
Босиком
От жара хуторов умчались к океану,
Скорее, доползли в машинной толкотне.
А пробки в тягость, возражать не стану,
Но тем роскошней океан - вдвойне.
И босиком на час туда, на час обратно
Вдоль по песку, убитому волной,
Отрезанные от других стеной
Границы пенной, друг за другом рядом
Шагаем мимо Aptos'а. Del Mar
Впадает в море у начала
Пути к New Brighton Beach, мимо причала
Уже в отставке, здесь бессилен жар.
Картонка кофе, шоколад
Нам силы придает для быстрого движенья,
На полпути пред возвращеньем
Бревно лежит у самых скал.
И новым глазом я гляжу
На стен многометровых протяженье -
Обрыв над нами - подтвержденье
Реальности землетрясений,
Которых здесь все время ждут.
***
Каждый раз я с опаской гляжу на эти обрывы -
Что делать, когда придет большая волна?
Как поступить, чтобы остались мы живы,
Иногда из-за этого даже лишаюсь сна.
29.7
Свои приметы
Настригла синих лилий со двора -
Так хорошо предстали в польской вазе:
Головки в кружевах - прелестницы украсят
Домашний интерьер. А там стоит жара.
Там, во дворе, под тяжестью жары
Поникли молодые листья,
Роняют сосны иглы, и сорит
Редвуд на крыши.
А яблони спешат свои плоды
До Спаса удержать на ветках.
А впрочем, здесь свои приметы...
Но уже ломятся сады.
***
А белка, ловкий черненький зверек,
Решила закусить хурмою у соседки,
А той, как будто, невдомек,
Кто у нее таскает с ветки.
На крыше белку увидав,
Кричит кыш-кыш, но понапрасну:
Зверек кумекает прекрасно -
С хурмой умчался, хвост подняв.
Ох, лето красное - любила б я тебя,
Когда б не вонь машин, избыток их и гул,
Они в наш быт вросли, как вредный стул,
Удобства нам создав, здоровье погребя.
30.7
***
Идет тяжелая жара,
Дожди отсутствуют повсюду.
Небес фаянсовое блюдо
Слепит глаза, и надо брать
С собою зонтик плотный красный,
Коль попадать под луч опасно.
31.7
Без спроса
Я влезла без спроса в поэтов ряды,
И знаю - я где-то в хвосте.
А, может, точнее - средь книжной гряды
Меня не услышат совсем.
Но все же сильнее разума - страсть
По строчкам водить пером.
Вернее - по кнопкам keyboard'а стучать
Упорно неловким перстом.
Я в ваши ряды ворвалась - потеснись,
Поэтов сановный строй.
Вы вправе с презреньем ко мне отнестись,
Отправив меня на убой.
Но я вылезаю из ямы, кряхтя,
В руке старый мой диктофон,
Успела я чувства свои описать,
Пока выбиралась вон.
***
Поэзия - недорогое дело:
Ведь что тут нужно - чувства да стило,
И чтоб душа тихонько пела,
Чтоб сердце пламенем горело,
Да диктофон, к нему keyboard.
31.7
Связаться с программистом сайта.