Вместо мыслей невеселых о больнице
Наполнялась голова попутным ветром...
И казалось, что халатик медсестрицы
Стал короче на пятнадцать сантиметров.
Улыбнулась, наклонившись для укола,
Скрасив телом молодым наш быт больничный.
Захватило дух от зрелища такого,
И лежать я смог в палате лишь частично.
За глаза сестричку эту звали Рыжик.
Ножки были загорелы, губки алы...
Зашаталась от нее шальная крыша,
И "на раз" воображение восстало!
Сыроежки мои, рыжики, белянки...
Восстановлен я - ура! - в правах мужчины.
Мне бы слёту под огурчики полбанки,
Но не просто ради пьянки - для почина.
Смефуечки, анекдотцы, тары-бары...
Про себя я вопрошал к себе: Доколе?!
Но облизываться стал, как тот котяра,
И пожар гасить хотелось алкоголем.
А сосед, как будто между прочим,
Пробурчал под нос, что смерти накануне
Размножения инстинкт проявлен очень...
Много, видно, знает, умник, хоть и дурень!
И до Кафки медсестре, как до Китая,
И в стихах не понимает ни бельмеса...
Но надежду я все больше обретаю,
Что она в постели словно поэтесса!
А сосед никак, зараза, не уймётся,
Снова каркает, как ворон на погосте,
Мол, любовь для нас - последний свет в оконце,
Значит, скоро ждать с косой старуху в гости.
Час настанет - голос трубный грянет в ухо,
В небе ангелы злорадно заликуют!
Но спешить не станут черти, а старуха
Прослезиться, вспомнив молодость лихую.
Тырындит сосед - и что ему не спится? -
Что мы все на свете - ёжики в тумане...
Нет, не зря я, видно, угодил в больницу -
Стала жизнь казаться слаще и желанней.
В этой жизни ждут пиры и ласки гурий,
И Венеры интерес, и ярость Марса.
Чтобы радугу увидеть после бури,
Надо вовремя пройти через катарсис.
<декабрь 2014>
|