За окнами ярко освещенной аудитории бушевала весна, я же сидел и корпел над логарифмами, наслаждаясь трудностью задачи, и тем как я с ней расправлялся. Я всегда любил это чувство, оно сродни борьбе с достойным противником - перед тобой стоит задача, и ты должен победить. Правда, конечно, здесь борьба шла в голове и не с живым человеком, а с бездушными закорючками, но от этого чувство радости не становилось бледнее. Правда потом оно тускнело, как только уходила новизна, и начиналась рутина.
Препод уже всю доску исписал, периодически комментируя написанное. Я потянул руку, чтобы уточнить
Крики. Какой-то вой. Стук и треск ломаемого дерева. Я в растерянности, хватал ртом воздух, как рыба на берегу, пытаясь понять, в каком мире я нахожусь. Виски сдавило будто тисками, перед глазами только мутные пятна. Ещё этот противный крик режет уши. Чувствую, что меня тормошат, крик становится членораздельнее, начинаю понимать - кричат на меня. Вскоре силуэт принимает знакомые отцовские черты, на периферии вижу осколки сенсорного камня.
- Пришёл в себя паршивец? А ну пошли!
Отец грубо потащил меня к выходу из комнаты, я не сопротивлялся, да и вообще еле переставлял ноги, всё еще не оправившись после такого резкого прерывания сенсорного сеанса.
Минуту назад я изучал математику, по воспоминаниям сенсата с одного из планов, а теперь с трудом понимал происходящее. Какие-то люди громили Сенсориум! Вокруг был полный хаос, раскуроченная мебель, осколки, кровь...
Из центрального зала выбежал хранитель воспоминаний, но не успел добежать до выхода - упал от удара сенсорного камня, кинутого преследователями ему в спину. Старик попытался подняться на ноги, но к нему подбежало трое молодчиков, и принялись методично забивать дубинами. Сначала он кричал, но потом затих, слышны были только удары.
Всё произошло очень быстро, приостановившийся было отец вновь поволок меня к выходу.
Я попытался вырваться.
- Что тут происходит?
- Мы уничтожаем ваше гнездо порока! Давно пора было выжечь эту мерзость каленым железом!
- Да вы что рехнулись?!
Без замаха отец ударил меня под дых. Я скрутился, безмолвно хватая ртом воздух.
- А ну заткнись, и пошли домой!
Отец заломил мне руку и поволок дальше.
Потянуло дымом, я оглянулся через плечо и увидел языки пламени вырывающиеся из окон правого крыла Сенсориума.
***
- Что вы натворили? Там же были тысячи камней, с ценнейшими воспоминаниями!
Я сидел за столом, держась за голову. Отец расхаживал по комнате, постукивая кулаком по ладони. Каждым ударом он как бы подчеркивал сказанное.
- Знаю я эти ваши камни, один разврат да непотребство! Нам фрактол показывал запись в одном из них: мужчина избивал женщину, а потом грубо насиловал в задницу. Причём погрузившись в эти видения, я ощущал себя именно этой женщиной! Это просто отвратительно! Вам рассказывают, что познать устройство мира можно лишь через чувства, а сами под этим предлогом совращают молодёжь видениями распутных оргий и насилия!
- Да с чего ты взял, я вообще изучал математику, когда вы ворвались ...
- Ещё скажи, что ты только её там и изучал? Не ври мне сын!
- Да чтоб ты в Баатор провалился! Защитничек морали нашелся, поборник нравственности. Меня от насилия оградить собрался, при этом старому Мартину, голову как арбуз раскололи, и ногами забили! Да как ты ...
Отец отвесил мне смачную оплеуху и я плюхнулся на пол.
- Молчать, щенок! Совсем тебе голову в Сенсориуме задурили. 13 лет, а туда же. Иди себе в комнату, будешь там неделю на хлебе и воде сидеть, это пойдет тебе на пользу. Очистишь тело и разум, а потом и за душу можно будет браться.
Как же, пущу я тебя в свою душу, подумал я, но благоразумно промолчал. Ухо после отцовского удара до сих пор гудело.
***
Я мерил свою комнату шагами, а внутри головы у меня кипело варево из злости и страха, вскипающее пеной ненависти. Три дня прошло после погрома Сенсориума, а чувства мои и не думали утихать, наоборот они становились всё ярче. Раз за разом я прокручивал перед глазами пережитое: языки пламени, лижущие стены Сенсориума, мерные взмахи дубин и стоны старика учителя, озверелые лица фанатиков, одним из которых был мой отец! Я старался прочувствовать каждую деталь, запомнить всё до последней мелочи, так, как меня учили. Из-за этого я всё больше распалялся - конечно, мне случалось вступать в контакт с записями очень сильных чужих страстей, но сейчас это были мои чувства! Моя злость, моя боль, мой страх! И я не собирался забывать или прощать что либо!
Больше всего я был зол на своего отца. Как он мог присоединится к этим сумасшедшим? Почему он решил, что может управлять мною, да ещё и посредством силы. Чтоб его бааетузу в клочья разорвали! Может погиб не только Мартин, скорее всего они убили ещё кого-нибудь, возможно, мой отец он сам принимал в этом участие.
Я всё быстрее шагал взад вперёд. Казалось, я хотел взять разгон, чтобы проломить стену. Мне хотелось что-то сделать, как-то отомстить, да хоть бы и убить своего отца! Но в моей комнате не было никакого оружия, да и чем я, пацан, смогу убить взрослого мужика?
Я принялся перерывать комнату, но ничего не попадалось. Под кроватью, я нашёл забытый сенсорный шар, который когда-то взял, чтобы осваивать основы записи ощущений, да так и забыл о нём.
Всматриваясь в матовые стенки шара, я вспоминал сотни подобных камней, хранившихся в Сенсориуме. Я не знал, много ли их уцелело от рук фанатиков и огня. Мне захотелось записать в камень всё, что я сейчас чувствовал, все эти сильные эмоции и тяжелые воспоминания.
Сев по удобнее я постарался вспомнить всё чему меня учили и настроится на нужный лад. Умственно нащупав вход в хранилище данных, я принялся передавать то, что накопилось во мне за эти дни.
***
Если я думал, что записав пережитое, мне станет легче - я ошибался. К ночи я уже просто места себе не находил и тайком выбрался из комнаты. Отец уже спал. Я направился к дверям на улицу, как вдруг на глаза попался лежащий на столе отцовский нож. Чисто импульсивно я схватил его и подошел к лежанке. Поколебавшись несколько мгновений, я с силой вонзил нож отцу в шею. Хлынула кровь, он захрипел, хватаясь рукой за нож, скатился с лежанки, рухнул на пол и затих. Я в ужасе стоял в уголке, смотря на дело рук своих. Простоял я так минут десять. Тело на полу не двигалось.
Выйдя из ступора я как в бреду побежал в свою комнату, и достав окровавленными руками шар принялся записывать пережитое: удар, горячая кровь на руках, предсмертные хрипы отца.. Мне хотелось не упустить ничего, записать всё так, как оно было.
***
Черный шар ненависти, так впоследствии называли этот камень. Десятки сенсатов погрузившись в мощнейшие переживания, заключенные в нём, выплеснули свой гнев наружу, и волна террора захлестнула Сигил.
А когда вновь стали наполнять Сенсориум шарами из частных коллекций и архивов, он занял в хранилище своё почётное место, как урок и напоминание.