Букреев Роман Викторович : другие произведения.

C'est dangereux

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Николь Грать - француженка, которой бывший муж повредил лицо, да так "удачно", что внешне ничего не заметно, а глаза так слипаются, что в них ощущается песок. Она инсценирует свое исчезновение без вести, убегая к бывшему однокласснику, и устраиваясь в тот же банк, в котором работает он. Причина? Сотрудник этого банка помог ей убежать от мужа. Но она и не подозревает, что этот банк связан с организованной преступностью еще времен коммунистической Франции. Работа вдохновлена творчеством Юлии Шиловой, фильмом и сериалом La Femme Nikita, а также фильмом "Женщина-кошка".
  

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

  
  

ГЛАВА I

  
  Николь Грать в настоящее время была замужем за Франческо Рикардо. Поскольку его отец был итальянцем, он иногда говорил с сыном на итальянском языке. Франческо, будучи гражданином Франции, закончил французскую школу, получив образование на новом языке. Тем не менее он неплохо говорит по-итальянски и может читать книги, написанные итальянскими авторами. Но очень плохо пишет, не может написать серьезный текст, выразить серьезную идею. При относительно неплохом пассивном понимании итальянского.
  
  Так как жена была француженкой, она не понимала итальянского и никогда не учила его, однако могла понять похожие слова (для среднего француза итальянский подобен украинскому или чешскому с точки зрения русских: почти в каждом абзаце будет что-то похожее на ваш язык, но общее значение текста может быть не понятно). Их квартира находилась в трехэтажном особняке в побережном городке Дипп, во Франции, на Route de Pourville. Она переехала туда из Парижа.
  
  Его компания Eldorado торговала сигаретами, и для среднего француза бренд действительно звучал как итальянский или испанский. Он, кстати, был испанским: она слышала от Франческо историю о том, как еще его отец назвал компанию словом "золотой" по-испански. Тогда было модно давать компаниям в родной стране иностранные названия, ведь непонятность сулила большие прибыли из-за звучного имени, а значит и статуса. Потом этот доморощенный испанец, в смысле компания, оказался во Франции. Да, Николь была замужем за миллионером.
  
  Возвращаясь из магазина одежды, Николь и Франческо начали разговор об именах.
  
  - Как тебя называли в детстве, Николь?
  
  - Нико́. Во Франции имена в разговоре сокращаются. Ты вполне мог бы сойти за Франа.
  
  - А ты знаешь, кто по национальности Санта Клаус? - Франческо Рикардо спросил Николь.
  
  - И кто же?
  
  - Итальянец, Нико́. Санта - это итальянское имя.
  
  - Оно и неудивительно, Франческо. Американцы вообще многое себе присваивают, а итальянского особенно. Санта Клаус, пицца, сыр. Поди еще многие американцы думают, что Пинокио и Чиполлино - персонажи Уолта Диснея.
  
  Хотя подавляющее большинство Франции адекватно относится к любым национальностям, французы времен Жака Ширака часто обращали внимание на "заимствованные идеи": чужая пища, мультипликационные персонажи, сказки. Да, верно то, что очень многое приписывают американцам: даже не американское по происхождению.
  
  - В Италии, напротив, могут удлиняться. Я мог бы назвать тебя Николлетой, если бы мы были там.
  
  - Кажется, я уже слышала этот вариант. Николлетой была знакомая моей бабушки, Бернарды, но я точно знаю, что она не была итальянкой. Кстати, а могу я тебя назвать Франческето?
  
  - Нет, удлиняются обычно короткие имена. Это итальянец говорить не будет.
  
  - Кстати, а сокращения имен и их допустимость в культуре сильно зависят от страны, - Нико́ продолжила разговор. - Французы - сокращают. Британцы - Джон может обидеться, если ты назовешь его Джо. Если только он сам тебе не скажет "Вы можете называть меня Джо". США - если американцы являются именно британцами, то они копируют Великобританию, но европейцы копируют свои культуры и короткие имена могут быть допустимы. Доходит до абсурда: американец из французский семьи, названный Джоном обижаться на Джо не будет, а какой-нибудь Джо, но британец, может быть обижен. Канада - короткие имена вполне стандартны в обращении, ибо там полно французов, и французы немного изменяют правила "обычных британцев".
  
  - Нико́, я действительно польщен твоим знанием самых разных культур, - сказал Франческо. - Но ты сказала, что тебя интересует Германия.
  
  - Да, оба моих родителя изучали немецкий. К тому же мой отчим Альфред, который сейчас умер, носил немецкое имя.
  
  - У них бывают сокращения?
  
  - В Германии нет. К тому же, немецкие имена и так короткие, их не очень-то сможешь сокращать.
  
  - Почему? Фи́липп - немецкое имя. Вполне может быть Филом.
  
  - Но не будет, потому что зависит не только от слоговой системы, но еще и от самой традиции. Альфреда превратим в Альфа. Это же тот чудаковатый персонаж из американского сериала, похожий на какую-то собаку? Какой это немец? - рассмеялась Нико́, а вместе с ней и сам Франческо.
  
  - Кстати, собака - символ дурости во Франции.
  
  - Да? А я думал, во Франции каждый второй любитель пуделей и бульдогов.
  
  - Это если к человеку.
  
  - Понятно. Если к человеку, то он, значит, дурак?
  
  - Да, Фран. Он дурак, - игриво улыбнулась Нико́.
  
  Она никогда не спорила об итальянском, да и не могла, но кое-что заметила: ее муж, возможно, знает не все слова этого языка. Как-то он решил ей показать книги итальянских авторов, читая их вслух: причем сначала по-итальянски, потом переводил на французский. Нико́ заглянула на страницу, и некоторые его предложения, переведенные на французский, оказывались короче на пару-тройку особенно редких, книжных прилагательных. С другой стороны, Франческо знал почти все глаголы, а если что-то и не знал, мог достоверно пересказать.
  
  Грать сопоставила это со своим немецким периода седьмого класса, который она изучала как иностранный: она точно также владела немецким. У нее были кое-какие немецкие книги, и там многое было понятно, но что-то она пропускала. Это говорило о том, что Франческо относительно неплохо понимал итальянский, на уровне грамотного среднего школьника, но вряд ли мог быть переводчиком литературы, каким хотел показаться в ее глазах.
  
  Несмотря на этот факт, Франческо похоже считал ознакомление своей новобрачной с оригинальной культурой своего отца просто вопросом чести. Уже через три месяца после замужества он положил итальянские книги в ящик и не интересовался ими. По окончании медового месяца Николь не разу не видела Франческо за чтением какой-нибудь итальянской книги.
  
  Будучи итальянцем по линии отца у него не было спутниковой антенны, он не смотрел итальянские каналы, он даже не летал в саму Италию. Ни за книгами, ни за чем-либо. Зато почти всегда его можно было увидеть решающим кроссворды из французских газет, или за чтением колонки "Анекдоты" на языке самой жены. Причем, смеяться он любил. Итальянская культура своего отца имела для него самого, именно для него самого, а не чести ради, очень минимальное значение.
  
  Нико́ попыталась использовать его интерес к юмору с условием, если он расскажет ей что-нибудь итальянское. Он назвал две шутки. Согласно первой, это, между прочим, реальный случай, когда американцы высадились на Луну, итальянские журналисты писали: "В этот знаменательный день Армстронг впервые прилунился на планету". Сам итальянский язык так устроен: там есть глаголы "приземлиться", "приводниться", "пригориться", "прилуниться", и для каждой поверхности итальянцы выдумывают свой глагол.
  
  Франческо лучше переводил Николь итальянскую серьезную прозу. Это были какие-то криминальные драмы, напоминавшие Графа Монте-Кристо - некогда любимую книгу самой Николь, когда ей было около пятнадцати лет. Но Рикардо был посредственным переводчиком шуток, за исключением Луны и Армстронга. Когда она попросила вторую шутку, он сказал:
  
  - Я слышал одну вещь. Нико́, что ты будешь делать при форс-мажорной ситуации? - тут было все логично. Наверняка, это что-то про огнетушители, пожары. - Эти металлические клешни могут покусаться, но не принесут тебе большого вреда. Поэтому, постарайся превратиться в трутня, и твоя проблема тот час же разрешиться.
  
  Нико́ совершенно не поняла этот набор слов. Ей с трудом удалось заставить себя засмеяться, но он ничего не заподозрил. Очевидно, речь шла о плохом переводе с итальянского, или вообще о какой-нибудь невоспроизводимости, когда все основано на форме или многозначности слова, которое не носит таких же свойств в другом языке.
  
  Поскольку она была образованной и грамотной, Николь очень хотела обсудить какую-нибудь общую, серьезную тему. Она заметила, что у них почти нет общих интересов, как и тем для обсуждения. Ничего не обсуждают, ни о чем не спорят, почти не бывают на совместных прогулках. Кажется, кроссворды и анекдоты для Франческо едва ли не интереснее самого бизнеса, и даже итальянского языка его отца.
  
  А потом наступит очередной день под контролем, словно в ошейнике на привязи, как будто Грать была его небольшой собачкой, поэтому чувствовала она себя дурой. Телефонные звонки только с уведомлением охранника относительно того, кому она звонила, и еда только с предварительного разрешения, потому что кухня с холодильником закрыта на замок. Николь обычно спускалась в винный погреб, где стояло несколько бочек с вином (Франческо не был хроническим алкоголиком, но вообще выпивал), и пыталась по сотовому набрать чей-нибудь номер, пока охранник ее не видит. Дом не настолько крут, чтобы еще иметь видеонаблюдение, да и зачем оно в винном погребе. Воры вламываются в дома с погреба на веранду?
  
  Частный охранник сторожил дом Франческо. Он заработал столько денег, что, кажется, сам не знал, куда их потратить. К сожалению, ее интеллектуальные дискуссии просто не с кем было поддерживать. Муж вообще не интересовался этой темой, охранник вступал в дискуссии не особо. Николь только и могла, что позвонить маме, которая вообще была большой любительницей всевозможных политических теледебатов, особенно о судьбе Франции в мире. Для этого она и спускалась в винный погреб, который муж держал открытым, и даже не особенно охранял.
  
  Безусловно, перед тем, как Николь вышла замуж, она знала и других парней, кроме Франческо, но у него было несколько важных для нее качеств, игравших в начале. Как уже упоминалось, он много рассказывал об итальянской культуре, а она вообще любила культурологию. К сожалению, это для него скорее "вопрос чести", нежели что-то реально играющее в его мышлении.
  
  Ведь можно жить в богатом доме, с мужем-бизнесменом, и при этом находится взаперти, в частности потому что он ревнив. Можно жить в бедности, когда все достается младшей сестре, переносить какие-то медицинские состояния, но при этом иметь что-то любимое. Тот же немецкий язык, немецкие книги, доставшиеся от матери. Хотя Николь не интересовалась психологией и не вдавалась в мотивы своего поведения, но возможно в браке, в общении с противоположным полом она искала замену отсутствующего у нее в детстве отца, которого даже не мог заменить отчим, сделавший ей младшую сестру.
  
  Были дни, когда они ходили побережье, оказались на каменно-травянистом склоне. Дипп вообще не богат пляжами и белым песком: как таковых и в городе нет, зато склонов там намного больше. Николь тогда была в джинсах: она очень хотела разорвать их, а он непротив был на это посмотреть. Но Николь хотелось от мужа большего, чего-то более общего, чем просто секса.
  
  Рассказав Франческо, что у нее в детстве было много нелюбимой одежды, которую хотелось порвать, но она будучи "хорошей девочкой" (ее мама не была полицейской в смысле чина, но в воспитании иногда казалась строгой) никогда это не делала, решила сделать исключение только сегодня. Тем более, что рваные джинсы вообще входят в моду. Принято считать, что Франция ассоциируется только с образцом высокой моды, но на самом деле, это не всегда верно. Да, джинсы придумали во Франции: впервые их промышленно стали делать в провинции Деним.
  
  Моду на разрезанные джинсы тоже ввели французы. Ее мама, Марго Грать, несколько раз рассказывала об истории, которую она читала в газете, как бабушка известного среди молодежи французского певца была категорически против его выступления в порванных джинсах, даже несмотря на моду. Ведь она судила только по высокой моде: богатый внук вряд ли может иметь права подражать бедным. Да, ее маме явно не понравилось бы это поведение на холме.
  
  
  

ГЛАВА II

  
  
  Грать думала, что выйдя замуж за Рикардо и покинув Париж, уехав в Дипп, будет чувствовать себя, как говорят французы, côte à côte ("бок о бок"). Дипп был небольшим портовым городом, выходящим в открытый океан, о котором много разговаривают, сама она прежде там не была. Но чем больше Нико́ жила с Франческо, тем больше их берега отдалялись. Частично потому что Франческо много работал, и вообще, это естественно для бизнесмена.
  
  Тем не менее, кажется было что-то не так в том, как Франческо относился к своей жене. Николь любила выходить и отправляться по магазинам, даже без намерения что-то купить, а он объяснял ей это тем, что она за четыре похода в магазин уже должна выбрать себе одежду. Когда у Франческо было свободное время, он предпочитал читать колонки анекдотов, решать кроссворды, причем не стараясь сделать Николь соучастником какой-то общей задачи.
  
  Она никогда не трогала его итальянские, французские, да как и какие-либо вообще книги или вещи, но Николь выяснила, что Франческо залез в ее сотовый телефон, удалил оттуда все номера. Он сказал ей, что замужняя женщина вряд ли может звонить одноклассникам, подругам и поддерживать внешние контакты. Грать, однако, изредка ухитрялась все равно звонить "тем, кому не следует", а телефоны она записывала на бумаге, самые важные - запоминала. В то время, в две тысячи третьем году, сотовые телефоны были не более четырех лет подряд, и люди еще имели многолетнюю привычку запоминать номера.
  
  Уходя по делам с утра, Рикардо замыкал кухню с холодильником, а ключи передавал охраннику. Если хотела есть, она сначала должна была спросить разрешение охраны. Обычно он не отказывал ей, но самой Николь происходящее казалось странным. Франческо говорил, что для него обеспечение правильной диеты жены является вопросом чести.
  
  Вообще, этот... очень любил фразу "вопрос чести". Они - довольно образованные люди. Два экономиста, хотя она затруднялась точно сказать, экономист ли вообще Франческо. Имея экономическое образование она и не отрицала, что муж и не отличался талантами бизнесмена, весь его бизнес просто достался от отца, а вторая компания с соком была куплена на остаток. В силу того, что судьба компании на семьдесят, если не на девяноста процентов объясняется ее предыдущими успехами, даже при непрофессионализме директора довести компанию до черты бедности будет очень трудно.
  
  Учитывая, что Франческо особенно любил фразу "это вопрос чести", она решила попробовать манипулировать с ним, используя ее.
  
  - Синьор Рикардо, - подчеркнуто официально обратилась она в к Франческо, читающим газету. Французским было бы "мсье".
  
  - Ты прям так ко мне обращается, как будто стала более покорной.
  
  - Для вас большой честью станет обеспечение мне свободного посещения кухни. Не стоит меня ограничивать.
  
  - Да, я могу пересмотреть. Кажется, последние месяцы ты вела себя хорошо, и явно не будешь злоупотреблять едой. Но есть одно условие.
  
  - Какое?
  
  - Ты отчитываешься, что и сколько раз ела. Для меня большая честь быть в курсе диеты жены.
  
  Озвученное требование не казалось таким уж жестоким, так что Николь согласилась.
  
  - Учитывая мое исключительно положительное поведение, неплохо будет, если бы синьор Рикардо разрешил бы мне выезжать на поезде за пределы Диппа.
  
  - Зачем тебе за пределы Диппа?
  
  - Я хотела бы встречаться со своей мамой и сестрой в Париже.
  
  - Но тебе уже не десять лет, Николь. Твоя семья должна быть здесь, а не там. Охранник у меня один, если я отпущу его с тобой, я не могу полностью рассчитывать на сигнализацию.
  
  - Заведи собаку. Овчарка или бульдог была бы неплохим решением для охраны дома, - Николь сказала это без злой иронии, просто предлагая варианты, учитывая другое значение слова "собака".
  
  - Кто будет выгуливать собаку, пока ты с охранником путешествуешь до Парижа?
  
  - Можно найти второго охранника. В погребе полно бочек с вином, они не дешевле.
  
  Франческо положил газету и, нахмурив брови, спросил, ударив по столу:
  
  - Что ты делала в винном погребе, дура?! Ты хочешь голову сломать себе что ли? - он ударил по столу второй раз, еще сильнее, чем до этого. Сердце Николь забилось быстрее. Франческо подошел и ударил ее по лбу. Николь почувствовала тупой удар: крови на лице у нее не было, но как будто голову пронзил тяжелый гаечный ключ с размаха.
  
  Когда они обсуждали французский и итальянский, Николь сказала ему, что во Франции основное животное в ругательствах - собака, а Франческо ответил, что в итальянском такого вообще нет, это неопределенное слово "животное".
  
  - Ты что, животное что ли? - продолжал Франческо явный словесный поток, и сокрушил ее другим ударом туда же, правда не таким сильным.
  
  Затем Николь услышала какие-то слова на итальянском языке, но ей хватило ума понять, чем это могло быть.
  
  - Ты дерьмо, - Николь ответила в стиле его выпадов, но по-французски. - Ты дерьмо! - повторила она еще громче, встала со стула и пыталась хотя бы куда-то убежать. Он схватил ее за кофту и шлепнул по заднице.
  
  - Ответь мне на один вопрос. Ты пила в винном погребе или как? Ты мне здороых детей должна родить!
  
  - Нет, Франческо, я не пила. Я клянусь всем, чем только можно поклясться: мамой, страной, Богом, но я ничего не пила из этих бочек.
  
  Нико́ громко дышала, ее сердце стучало быстро и практически разрывалось, ее артериальное давление явно было высоким, но ничего не поделать. Пытаясь успокоиться только начинала дышать еще громче. Из правого глаза текла слеза, если Николь что-то и говорила, то ее голос был начисто испорчен и напоминал фальцет. Присев, она подняла правую ногу и положила лицо на нее.
  
  - Если погреб для тебя так важен, ты мог бы закрыть его на ключ вместо кухни, - сказала она каким-то ужасно писклявым, испорченным фальцетом.
  
  - Да, я закрою и то, и другое, - говорил Франческо понятным для нее языком, а между реплик изредко вставлял что-то итальянское. - Ты не достойна свободы, все останется по-прежнему!
  
  Громко орал Франческо, не кричал в смысле напряжения связок, но его бас казался особенно громким, даже как-то давил в ее уши.
  
  - C'est con, - из уст Николь вырвался малоизвестный синоним "дурак", слишком специализированный для Парижа. К тому же она сказала это всего лишь громким шепотом.
  
  - Что ты там бубнишь, дерьмо? - судя по его вопросу, он не знал этого редкого синонима.
  
  - Я хочу сказать, что исправлюсь.
  
  - Громче, чтоб я слышал!
  
  - Я обещаю, что исправлюсь, - проговорила Николь медленно, сидя все на тех же коленях, стараясь выделять каждое слово и повысить динамику голоса для "слышимости". Ради иллюзии того, что Франческо не слышит. Он даже никогда не говорил, что ходил к ушному или имел проблемы со слухом.
  
  - Хорошая собака. Я верю.
  
  Франческо перешел на французский. Было похоже на то, что он оскорбил ее тем же словом и тем же выражением, которое от нее услышал, когда она знакомила его с французской бранью. Слово "хороший" по-французски не всегда означает именно "хорошо", а может быть использовано для усиления. Контекст этого слова для Николь как парижанки оставался неизвестным, но теперь ее уже ничего не удивляло.
  
  - Собака, которую надо держать на привязи - это ты. И я не думаю, что мне нужна вторая, - сказал он и вышел с кухни. Николь слышала, как он говорил стоявшему перед кухней охраннику запереть дверь, как только она выйдет. Она вряд ли в ближайшее время будет вообще кому-либо звонить. А что если мама позвонит ей первой? Куда ей нужно идти, чтобы ее не видел охранник? Ведь живя с Франческо она почти ничего не могла сделать сама, без какого-то разрешения. Николь знала об этом всегда, но лучше всего понимала сейчас.
  
  Перед глазами ничего не плыло, тупая боль со стороны лба прошла, но она беззвучно всхлипывала. Нико́ не выдала ни звука, даже не думая, что вообще это умеет. Она это делала прямо сейчас. С правого глаза стекло очень много слез. Она пыталась их вытирать тканью своей полосатой рубашки, но промочила ее так, как будто на рубашку вылили целую кружку.
  
  Уйдя с кухни и слыша, как охранник закрывает дверь на замок, она пошла в ванну, чувствуя неприятную влагу в глазах. Осмотрев себя в зеркало, она увидела, что ее лоб был слегка красноватый, но ничего, заживет. Никаких кровотечений, шрамов. По правде говоря, ей даже не было слишком больно.
  
  Единственная причина, по которой она поверила ему в начале: уж очень радостные рассказы об итальянской культуре, но все это было маской. "Большой честью" показать себя очень хорошим человеком, каким он даже не являлся. Ведь какой хороший человек не уважает родителей, отца, мать? А если ты их не уважаешь, то нужно делать вид, притворяться, играть, как будто это по-настоящему. Особенно, если человек поддерживает такие разговоры, а Николь была из таких.
  
  Забавно, что он закрывал на замок кухню под предлогом того, что следит за диетой жены, при этом погреб ему был чуть ли не важнее, но он никак специально не защищал его. Может, она не единственная, кто знает о погребе и охранник иногда сам туда заглядывал? Франческо не хотел, чтобы Нико́ пила вино в погребе, но у него не было даже ни одного доказательства, что она вообще была пьяной. Он строил свою логику ровно от того, что она не должна появляться в погребе.
  
  Только ночью она могла спокойно подумать о наболевшем, нежели пытаться нарушать правила днем, ходя в винный погреб. Николь все же удивляло другое: охранник обычно делал отчеты, когда она ела, пила, сколько потрачено продуктов, пыталась ли звонить, но он ни разу не проследовал за ней в погреб и не узнавал, что она там делает. Она даже видела, как он теоретически мог ее заметить, и он знал, что по лестнице она идет не на второй этаж особняка.
  
  
  

ГЛАВА III

  
  
  По правде говоря, когда Николь получила первый удар от Франческо, может быть она и заплакала, но решила, что все идет как надо. Она пыталась оправдывать Франческо, ведь ее родная мать была хоть и заботливой, но больше всего запомнилась ей в качестве полицейского характера. Марго часто повторяла перед Нико́:
  
  - Когда немцы оккупировали Францию в сороковые годы, Нико́, ты знаешь, что они говорили нашим людям?
  
  - Что, мам?
  
  - Иди работай, французская свинья! Вот лопата, вот траншея, копай окопы, урод!
  
  Грать никогда не воспринимала это обращение как личное. Все равно же речь идет об очень отдаленных событиях, когда она даже не родилась, да о немецких оккупантах, которые считали французов, и многие другие порабощенные нации своими рабами, думая, что им все должны. Николь знала об оскорбительных образах практически во всех европейских языках. Если сложить, то получится, что во Франции - собака, в Германии - свинья, в Италии - животное вообще.
  
  Марго обычно не прибегала к физическим наказаниям, но она была властной женщиной. Несколько раз выставляла ее за порог квартиры минут на семь из-за каких-то не очень значительных провинностей, которые она даже не помнит. Марго прятала бумажные деньги и монеты только из-за того, что Нико́ могла их порвать или куда-нибудь бросить.
  
  Она с детства знает, что деньги это самое ценное, нисколько не собиралась делать с ними что-либо плохое. Но стоило ей приблизиться хоть к какой-то монете, чтобы просто рассмотреть орла и решку, Марго сразу прятала ее.
  
  Когда Нико́ росла, Франция еще не перешла на евро. В то время были франки, эквивалентные одному рублю в смысле одиночной единицы. В одном франке сто сантимов (копеек) или десять десимов (в отличие от рублей, во Франции эквивалент десятикопеечных монет имел другое название). Когда она уже выросла и заканчивала последний курс университета в 2002 году, франки полностью прекратили существование и были заменены на евро. Сделано это было по требованию Евросоюза для того, чтобы обеспечить единую валюту у стран-членов Еврозоны, куда вошла и Франция.
  
  Почему Марго не показывала Николь деньги, остается загадкой. Скорее всего Марго в своем детстве сама рвала их и уничтожала, а теперь считала, что все дети одинаковы. Вы могли бы подумать, что Нико́ недоедала, не получала пищу, медицинское обслуживание, не ходила в школу, но нет. Старшая дочь Грать получала все. Но создавалось такое впечатление, что ее мама не умела любить, не проявляла заботу. Дети были сыты, относительно довольны, ходили в школу.
  
  И при этом - Марго постоянно говорит, что в квартире жарко, постоянно открывает окна, постоянно запрещает находится в какой-то конкретной комнате, где "открыто". Ладно, вполне логичен запрет становиться на стул с открытым окном или прикасаться к раскаленной конфорке.
  
  Почему Нико́ не может пойти туда, куда хочет? Марго не ставила никаких решеток, задвижек. Дочь туда не ходила просто из-за того, что "туда нельзя". Даже если никакого открытого окна не было видно, мама все равно придумает миллион вариантов, почему туда нельзя.
  
  Отвечая на вопросы дочери, почему в какие-то комнаты можно, а в какие-то нельзя, Марго вспоминала:
  
  - Однажды в детстве я жила в деревне у бабушки отца. У нее в старой швейной машинке была вставлена игла. Я попыталась повторить то, что миллион раз видела у своей бабушки: села на кровать перед машинкой, просунула палец, прокрутила ручку и порезалась.
  
  Это объяснение было вполне логичным, но Нико́ никогда не понимала, каким же образом запрет посещать определенную комнату, даже если там не открыто окно, связаны между собой?
  
  Лежать надо на каком-то определенном, конкретном диване, а другие не трогать. Иногда мама делала исключения: бывало, что на заднем дворе заходил закат, или наоборот поднималось солнце, и это было уместно. Но лишний раз к диванам нельзя было подходить.Она могла смотреть в окно на какой-нибудь закат, этот закат абсолютно ничем не отличался от предыдущих, был одновременно и красив по своей эстетике, и уныл по повторяемости и однообразию.
  
  Аналогичным образом мама прятала ножи, иглы, но скажем, не запрещала пользоваться виниловым проигрывателем или пультом от телевизора. Николь часто зависала перед тем же телевизором, уже с первого-третьего класса ее интересовали всевозможные политические дебаты, как не странно.
  
  Вы никогда не думали, откуда рождается перфекционизм и стремление к идеалу? Николь поняла, что она не гордится своим детством. Если у нее и были хорошие воспоминания, то их было очень мало. Они звучали так: а вот мама выставляет за порог за какие-то едва понятные провинности. А вот мама в очередной раз ругает после приема пищи. А вот она предлагает дочке одеть вторые штаны поверх. Нико́ не могла сказать, что ей жарко: это бессмысленно. Ведь у нее два состояния: либо Нико́ сделает так, как хочет мама, либо она будет ждать, когда Николь поймет, что это нужно сделать.
  
  У нее есть и положительные воспоминания. Как она ест белую рыбу: ее любимую, кстати. Она заметила, что мама - Марго - часто запрещает, а вот бабушка Бернарда наоборот является ее доброй версией. Поскольку семья была не очень богатой, Марго часто стремилась на всем экономить.
  
  Они умудрялись покупать один или два килограмма конфет, но при этом мама будет класть Нико́ всего три, максимум четыре конфеты. Бернарда иногда предлагала Нико́ шесть или девять в ее отсутствие. Зачем экономить, если их вообще килограмм? Можно сказать, бабушка добавляла то, чего так не хватало от мамы.
  
  Неужели вы думаете, что в силу всего вышеперечисленного Николь еще не будет оправдывать своего мужа? На самом деле женщины, которые живут с тиранами добровольно - они не всегда мазохисты, они не всегда дуры. Они такие же жертвы, как и эти тираны. Говорят, что в жизни не приходится выбирать.
  
  

* * *

  
  Узнав, что Николь была в погребе, Франческо повторял это несколько раз. Потом Нико́ стала тайно ходить на чердак, а Фран вырос настолько, что стал проверять в телефоне последние номера, на которые она звонила. Поняв, что Николь ни звонит ему ни разу, он вообще лишил ее сотового телефона и стал забирать его на работу.
  
  Она не понимала, почему живя в его доме на Route de Pourville она не может позвонить маме? Николь пыталась дозвониться до мужа, но он не был настроен на те разговоры, что она хотела: "Лучше бы рассказала что-нибудь смешное, а то все опять политика, культура, да твоя прошлая семья и детство".
  
  Бабушка Бернарда была склонна к апокалиптическим комментариям:
  
  - Послушай, Нико́. Когда-то еще моя бабушка сказала мне: и загорится весь мир, и люди увидят вулканическое пламя вместо неба, и всем станет жарко, они истекут по́том, а потом все погаснет. - Николь не знала, почему, но мама не хотела слушать ее апокалиптические комментарии: - Мам, ну перестань. Неприятно за столом.
  
  Сама же Нико́, если бы ее мнение сколь либо значило для мамы, сказала бы, что лучше обсуждать религию, чем слушать их словесный поток мата.
  
  Около шести лет Нико́ услышала первые нецензурные выражения, даже не от отца, а от отчима, который дал ей младшую сестру. Напился он как-то пьяный, пришел домой и начал разговаривать во сне. Николь какое-то время повторяла, это казалось забавным ее детской голове.
  
  Причем интересно, что Марго никак на это не отреагировала: ну, ругается ребенок и ругается, это же только у себя дома. Мама и сама-то ругалась не меньше, даже не скрывала этого. Она говорила Нико́: "Зачем ты пролила это на себя? Это же сранье какое-то", "Учись есть лучше, ты слишком много мусоришь".
  
  Причем ей не нравилась вообще ни одна крошка: желательно поесть так, чтобы их не было на столе, и больше всего характер мамы напоминал холерика.
  
  В детстве Нико́ частенько хотелось понять, кто же все-таки прав в этих конфликтах. У отчима своя версия, у мамы - своя. Нередко она приходила к тому варианту, что все конфликты происходят не столько из-за отчима, сколько из-за "полицейского" характера мамы. Она сама начинала миллионы конфликтов практически на пустом месте. Второй раз обновление нецензурного словаря произошло засчет попадания в токсикологическую больницу в одиннадцать лет.
  
  Когда она лежала в палате с подростками старше себя на несколько лет, как правило (там почти не было ее прямых ровесников), Нико́ была удивлена, как используя незначительный набор нецензурных слов можно выразить почти все, что угодно. Боль, агрессию, обиду, ненависть. Там была какая-то тринадцатилетняя девушка, черная, похожая на негра. Ее звали Карла, фамилию она не называла.
  
  Возможно, она выходец из Индии или арабского региона. Из ее рассказов, сдобренных французским матом почти через каждое слово, Николь в то время мало что поняла, а позже решила, что ее по всей видимости насиловал в семье родной отец или отчим. Последний у Николь не был таким уж хорошим, но к сексуальному насилию сводной дочери он не прибегал. Поскольку Карла часто заступалась за Николь перед остальными обитателями палаты, несмотря на язык, Николь поняла, что она не злая. Она просто употребляет язык той среды, который употребляют все остальные.
  
  Поняв, что Николь изучает немецкий, а сама Карла ни один из иностранных, едва ли хорошо владея и французским, она пожелала ей удачи. Когда Грать училась, она старалась не подвезти и ее, хотя Карла уже понятия не имела, где находится Николь, как она живет. Они вообще больше ни разу не встречались. Нико́ была в меру религиозной, без фанатизма.
  
  Николь было всего одиннадцать лет, когда она получила этот опыт. В дальнейшем никакая критика мата, ни один тип религиозности не могли переубедить ее в правильности того, что она увидела своими глазами. Для большинства Карла была каким-то неблагополучным французским иммигрантом с сомнительным будущим, никто, включая педагогов, не видел перспективы. Нико́ увидела в Карле характер. И не важно, на каком языке она разговаривает. Она сохранила религиозность как у Бернарды (Николь когда-то крестили сразу после рождения в католичку, и не исключено, что такое решение было принято до ее рождения), но это все равно не касается типа произносимого языка.
  
  Бернарда, кстати, тоже ругалась, но в меру. Хотя Николь думает, что она во многом сделала свои выводы познакомившись с Карлой, и пришла бы к ним, даже если бы не знала Бернарду, как свою бабушку по матери.
  
  Она несколько раз пыталась рассказывать эту историю. Но ее поняла, внезапно, только ее мама, Марго. Не тогда, когда она являлась ребенком, и ей "наверняка кто-то сказал" (после десяти лет дети уже могут иметь свою точку зрения), а когда она выросла и мама по крайней мере начала воспринимать ее как личность, хотя и со своим "характером".
  
  Николь всяко верила: да лучше ругаться и признаться в этом, чем ругаться и не признавать. Людей, которые не ругаются практически не существует.
  
  С другой стороны, у нее куда большее осуждение вызывали люди, которые ругаются на всех подряд. Не учитывают контекст ситуации, стремятся вообще проявить все свои эмоции, да еще считают себя так называемыми католиками и христианами. Понятное дело, что некоторые люди не могут удержать свои эмоции в отдельных ситуациях, но зачем всегда идти на поводу эмоций?
  
  Вот, к примеру, она знала одного человека на форуме из Нидерландов под ником Nimph, с которым она общалась на французском языке. Он считает себя католиком-христианином, да любитель поругаться и потроллить в Интернете. В будние дни он троллит и ругается, а в воскресенье на исповедь ходит - вполне себе христианин.
  
  Грать считала таких людей дерьмом, они искажают католичество, христианство вообще, и роль мата в религии. Многие люди начинают полагать, что мат и религия несовместимы, настоящие католики - это одни лицемеры, не замечающие очевидных вещей.
  
  Задача религии по ее мнению быть человеком, честным с собой, не обманывать себя, но и признавать свои провалы. Было бы абсолютно глупо исповедовать какую-либо религию только для того, что она простит кому-либо любой троллинг: чем эта позиция отличается от атеизма? Формальную религиозность практикуем, не так ли?
  
  Перфекционизм - большая тема, непознанная настолько, что один и тот же перфекционизм как вызывает самоубийства, так и может привести к совершенству. Перфекционизм Николь Грать привел ее к совершению, но не абсолютному, а через довольно жестокий путь ошибок.
  
  
  

ГЛАВА IV

  
  
  Сама Николь была вполне послушной маминой дочкой, жившей с отчимом: она не знала своего отца, он по каким-то причинам покинул ее семью в возрасте, когда его даже нельзя было запомнить. Училась она относительно хорошо: интересовалась немецким языком, который был иностранным языком ее мамы. Поступила в университет, получила образование экономиста. Все было внешне настолько хорошо, что в это просто не хотелось верить. Где-то внутри Грать думала, что ей не достает теплоты, что ее никто не понимает, и вообще, она крайне одинока.
  
  В старшей школе подружки предложили ей закурить. Даже не говорили, зачем и ради чего, но она часто видела их улыбающиеся лица с сигаретой в школьном женском туалете. Когда Николь попробовала первую сигарету перед ними, она сильно закашляла. Ведь курить, собственно, она не умела. Из ее легких выходило что-то вроде газировки. С той разницей, что газировка только в горле, а дым еще и в легких. От газировки можно охрипнуть, но не закашлять - если только подавится; от сигарет - вполне можно.
  
  Со временем, научившись курить, она не задыхалась, хотя в начале это было сложно. Эндорфины, которые сигарета вырабатывает в мозгу, действительно несколько поднимают настроение. Но сигарета и тем опасна, что ее вред появляется только спустя много лет. Типичное явление, когда понять, где же враг - очень трудно.
  
  

* * *

  
  Квартира Франа находилась в трехэтажном особняке в побережном городке Дипп во Франции на Route de Pourville. Особняк имел подвал с винным погребом, лестницу на чердак, четыре входа снаружи, столько же с другой стороны, и еще по двери сбоку. В романской архитектуре почти все здания симметричны, там не строят домов с одной входной дверью. Нико́ думала, как ей покинуть дом и добраться до Парижа, ее радовало, что охранник в доме был один, и теоретически, его было очень просто обмануть.
  
  Кухня была закрыта. Пойти поесть можно было только со специального разрешения охранника. Звонки на сотовый формально запрещены, кроме звонков самому Франу. Николь стала обыскивать квартиру в поисках ключей от остальных дверей, если ее обнаружит охранник - якобы захотела почитать, и ищет особенную книгу (он не знал, что и где лежит в доме).
  
  Ключи в одном из ящиков буквально на первом этаже: похоже Франческо хранил здесь все самое важное, и дождавшись, когда охранник будет снаружи на улице, попробует открыть дверь без какого-либо спроса. Никто не просил Франческо запирать ее в эту тюрьму.
  
  Особняк не только казался большим, в принципе он и таким являлся. Крыша была сделана из серого камня, часть стен из красного кирпича, часть из бежевых плит. Это вряд ли оригинальный вид особняка, скорее попытка его отремонтировать. Возможно, что когда-то он был полностью из красного кирпича. Таким особняк казался для проезжающих на дороге машин (они жили при шуме авто на дороге), но Николь знала: никакого красного кирпича тут нет. Это имитация в виде каких-то обоев. Внутри же почти все заклеено обоями, полно шкафов.
  
  Поняв, что ключи подходят, ей нужна обувь. Ведь в это время была осень. Солнце жарко светило, окна были распахнуты, из некоторых дул легкий ветер, словно тут и не Франческо живет, а ее же мама. Внутри особняка почти не было теней: блики из окон так и озаряли все вокруг. Кто сказал, что мрак всегда темный? Мрак - это еще и подделка реальности, мираж; картина, явно несоответствующая настоящему положению вещей. Поскольку этот выход из особняка был задним, подставка для обуви была не здесь, а в другом конце дома. Нико́ не знала, получится ли ускользнуть, охранник ходит где-то там снаружи. Она быстро закрыла дверь, стараясь делать это как можно более бесшумно.
  
  Хотя это просто не имело смысла: особняк довольно широкий. Ключи она спрятала под одежду, и пошла к обуви. Ей не помешало бы обуться перед тем, как выходить через задний ход. Поскольку охранник дома стоял перед передней дверью, он может ее заметить. Она стала обуваться, не объясняя своих планов, он подошел к ней:
  
  - Николь, вы хотите прогуляться перед порогом?
  
  Она кивнула.
  
  К этому времени Нико́, разумеется, закрыла все ящики, так что против нее не было ни одной улики. Она имела привычку к небольшим пробежкам, обычно не более ста метров кругов двадцать, но это было слишком мало, чтобы убежать. Несколько раз озиралась на охранника, стараясь сделать так, чтобы он не поймал ее глаза. Охранник с порога не уходил, похоже, муж приказал особенно тщательно охранять ее.
  
  Как бы там не было, она знала, что сегодня убежит. Грать не будет откладывать это на потом, и раз уж она берет ключи без спроса, это не просто так. Николь пробежалась минут двадцать, потом разулась и вернулась на прежнее место.
  
  Когда она легла на диван чувствуя ускоренное дыхание, она думала, что побег, возможно, не получится. Как ей выманить этого клоуна? Немного полежав и подумав, ей пришла в голову идея взять в ванной таз и помыть обувь. Разумеется, перед нужным запасным выходом. Если охранник будет проходить, она скажет, что у нее особая просьба от Франческо.
  
  Правда сначала Николь прошла к узким тумбам на первом этаже и стала искать свои документы. Без паспорта даже если она вернется в Париж, она будет призраком. Ей повезло, и она находит то, что нужно, а потом многозначительно идет мыть обувь, в результате чего Николь еще промоет мозги и охраннику относительно своих намерений. Охранник вновь пересекается с ней:
  
  - Вы моете обувь?
  
  - Да, ко мне у Франческо была особая просьба.
  
  - Какая же?
  
  - Если я помою обувь до блеска, то смогу пользоваться кухней без особого разрешения.
  
  - Я об этом сам не слышал, - сказал охранник. Николь, конечно, испугалась, что он мог бы позвонить ему и уточнить, а тогда выяснится подвох. - Думаю, что Франческо хотел меня удивить. Это на него похоже.
  
  Нико́ была благодарна выпавшей возможности, что он не захотел узнать, так ли это. Ведь уже сегодня, ее возможно не будет дома, а там не важно. "Это на него похоже". То есть вымысел Нико́ совпал с его характером? Какая находка.
  
  Через какое-то время охранник удалился. Николь до сих пор мыла обувь: ее было около тридцати пар. Она уже промыла мозг охране. Грать теперь интересовало, как сбежать: поставить обувь на место, а потом исчезнуть, или сымитировать свое похищение? Якобы кто-то открыл дверь со стороны заднего двора и похитил ее, а обувь валяется и разбросана. Но если ее похитили, почему никто не слышал крика? А что если когда она будет красться, ее кто-нибудь обнаружит из свидетелей?
  
  И потом, если будут случайные свидетели, а Франческо попытается обратиться в полицию, неужели он найдет именно тех прохожих, которые были в это время? Дело в том, что когда Грать последние два-три дня отпрашивалась в магазин, она заметила, что ей надо будет перейти проезжую часть улицы со стороны заднего двора от этого выхода, потом пройти немного вперед. Укрыться можно перед пятью мусорными контейнерами, а потом автостопом попытаться остановить любого водителя.
  
  У нее будут свои настоящие документы, поэтому она убедит водителей в том, что она не какая-то случайная бомжиха, к тому же будучи рядом с закрытыми контейнерами, она же не будет сидеть в самом контейнере. Какая же версия того, что прилично одетая девушка с документами, но без денег, оказывается в якобы незнакомом городе? Ее похитили? Может, ее ранили и ударили? Тем более, металлические контейнеры достаточно массивные для того, чтобы нанести увечья. Но Николь в этом сомневалась: металлические контейнеры приведут только к тупому удару по лбу. Тупой удар - это когда тебе больно, иногда очень больно, но нет ни кровотечения, ни сколь-либо серьезных увечий, которые бы убедили визуально в том, что ты вообще говоришь правду.
  
  Когда он ее ударил первый раз, особенность заключалась в тупых ранах: болит ужасно, но видно только небольшое покраснение лица, и то быстро проходит. Не любые дела о бытовом насилии вообще можно сколь-либо серьезно доказать.
  
  Может быть, взять нож с собой, укрыться за мусорными контейнерами, нанести себе самоповреждения, а потом назваться жертвой каких-то налетчиков, пытаясь остановить машину? Но когда в доме Франа появится полиция, выяснится, что налетчики забрали жену, их не заметил охранник, да еще и порезали они ее не своим ножом, а взятым откуда-то из дома. Все это выглядит очень странным.
  
  Долго рассуждая обо всех этих вариантах во время "мытья обуви", Николь думала о них сейчас. Она открыла ключами задний вход дома, перешла проезжую часть, повернула налево на тротуар, и дошла до мусорных контейнеров. Там был небольшой закуток с четырьмя заборами в рост человека, образующими квадрат, со стоявшими внутри них другими мусорными ящиками. Снаружи пять контейнеров были перед стеной напротив проезжей части и тротуара для пешеходов. В том числе Николь не видна и для полицейских машин.
  
  Так-с, деньги забрали, но есть документы?
  
  Может попросить кого-то довезти до банка, рассказав, что у нее нет наличных в результате нападения каких-то грабителей? Николь вышла из закутка с контейнерами с твердым желанием: остановить любое авто, которое пустит ее к себе, довезет до банка, где она сможет купить билет до Парижа и спокойно уехать домой на поезде, объявив молчаливую вражду Франу. Вероятность встретить его автомобиль в это время была крайне минимальной, ведь он генеральный директор двух компаний.
  
  Под его вторым брендом Le répas (фр. завтрак, обед, ужин) почти каждый день в магазине можно было увидеть бутылки и коробки из под сока. Компания Eldorado не могла открыто рекламировать себя на рынке из-за ограничений рекламы курения, но, к примеру, среди посетителей магазинов спрашивающих сигареты, этот бренд был хорошо известен. Компания Le répas не совсем принадлежала мужу, она была куплена, потому что многие владельцы табачного бизнеса стараются приобрести альтернативные компании. Ниже прибыль от сигарет, полузакрытый характер торговой деятельности.
  
  Любопытной особенностью является само название: если учесть, что испанский артикль - El, то должно быть El Dorado с пробелом, но когда его отец основал компанию и придумал бренд, лишний пробел считался не совсем нужным эффектом. Если бы его отец основал компанию Le répas, то он бы иначе как Lerépas без пробела назвать не смог, но во Франции больше уважают свой язык, меньше допуская модификаций слов, и требуя минимальной литературности.
  
  Великобритания времен Уинстона Черчилля и немного позже была самой курящей нацией в мире: первое место среди смертей от рака легких (зато свобода слова).
  
  Сейчас там курит 18% мужчин и 15% женщин, в силу пропаганды увлекающихся меньше, поэтому продукция компании Eldorado была в не меньшей степени востребована среди британцев в свое время, чем в Италии или Франции. Французы и сейчас критикуют свою страну в плане большого количества курящих. Традиционно, курение там не считается прерогативой только одних мужчин: женщин с сигаретой не меньше.
  
  Уступают они только Южной Корее: там курящих женщин еще больше, чем во Франции. На данный момент во Франции курение запрещено в общественных местах, общих ресторанах и кафе (кроме ночных заведений, позиционируемых как места для курящих). Штраф за курение только начинается от шестиста евро (закон принят в 2006). В 1991 французы ограничивали только курение в общественном транспорте (среди пассажиров и водителей).
  
  Грать пыталась остановить машину. Кто-то молчал, один сказал: "работу себе найди, шлюха тупая", какая-то женщина согласилась подвезти до ближайшего отделения Банка Мораль, где она может снять наличные (у нее не было кредитной карты, ее слишком долго искать, но она знала пин-код, и в наличии был паспорт: банк с такими данными не вправе отказывать в проведении операции), потом проследует к железнодорожной станции (на такси или автобусом). Она добралась дня через два или три, за короткий срок ее трудно отследить даже полиции, ведь она инсценировала свое похищение, чтобы уйти от мужа.
  
  
  

ГЛАВА V

  
  
  Разумеется, Николь убежала от Франческо не сразу. Она планировала это около недели или двух. В начале это действительно произошло на следующий день после того, как Рикардо избил ее, когда она сказала, что он хранит бочки с вином и предложила завести собаку. Не имея ни одного доказательства ни того, что она пила, ни даже того, что она вообще там была, Франческо поверил ее словам.
  
  Первый раз Грать решила помыть обувь изначально для того, чтобы убежать в этот же день - когда вернулся Фран, он сказал охраннику, что не давал Николь никаких специальных поручений. Тем не менее, он это ценит и очень удивлен ее иронией. Франческо сказал, что теперь она будет мыть его ботинки каждый вечер после работы и полировать до блеска. При этом появление дополнительных обязанностей для Нико́ вовсе никак не сопровождалось созданием для нее полностью свободного доступа к кухне.
  
  Нико́ спросила у Франа, может ли она мыть свою собственную обувь утром после пробежек, и тот спокойно согласился, потому что собственной обувью она может распоряжаться как угодно, а чистоты много не бывает. Это давало для Нико́ шанс, что она сможет убежать. Каждый раз мыв обувь, Грать думала о своем побеге, рассматривала деталь за деталью: как уедет, за кого себя будет выдавать, кто и где сможет ее подвезти.
  
  Однажды она направилась на "пробежку" по определенному маршруту: за заднюю часть двора, посмотреть, куда он ведет. Это в тот день она нашла пять мусорных контейнеров и дополнительный закуток из четырех заборов, где стоят контейнеры. Это в тот день она поняла, что ни другие машины, ни даже полиция там ее увидеть не смогут. Разумеется, ее обувь должна быть чистой. Она же не хочет оставить грязевой след.
  
  Николь даже посещали насильственные мысли против охранника. Как-то раз она стояла позади него со спины. Он по какой-то причине застыл: в этом положении стоял минут десять, Николь застыла вместе с ним и смотрела ему в заднюю часть шеи. Грать хотела его даже удушить, как это показано в некоторых телесериалах, или свалить на пол, обездвижить и приказать не делать резких движений. Но причем тут охранник, а, зачем ему делать больно? Это Франческо Рикардо виноват, этот тип просто нанял его.
  
  Если Грать убьет охранника, что будет? Фран ее моментально засудит, и перед следствием изобьет десять раз, разбив не одну бутылку на двух их головах, причем скажет, что это была борьба между охранником и Николь. Ведь побои - это не более чем кусок изодранной кожи и вен. Здесь нет пули, здесь не докажешь, что стреляли не из этого оружия.
  
  Пробить кожу и вены мог кто угодно, человек мог даже упасть сам, и кроме свидетельских показаний не существует никаких юридически точных. Ночью она попробовала удушить свою шею, чтобы оценить крепость рук. Нико́ не получилось даже заставить себя закашлять, как от сигарет, не говоря уж о потере сознания. Охранник просто выхватил бы ее руки, да и все. Хватка у Нико́ не железная, для удушения кого-либо подходит меньше всего.
  
  Насчет разбивания бутылок на лице: нет, это не просто метафора, это реальный случай. Николь пыталась рассказать Франу о матери с полицейским характером, немного балующей ее бабушкой с апокалиптическими фразами. Рассказ настолько не понравился Франу, что он разбил бокал на ее лице. Ее лоб был в крови, переносица была окровавлена, нос опух и стал фиолетовым, мелкие осколки стекла попали куда-то под глаза, со стороны лба капали ручейки словно растаявшие сосульки. Потом Рикардо самостоятельно предпринял попытку залечить ее раны, он не стал вызывать скорую.
  
  У него не было реалистичного объяснения, почему именно бокал был разбит на лице Николь. Между ними был конфликт? Николь может это опровергнуть. У нее суицидальное поведение? С чего бы это, если такого поведения у нее никогда не было? Николь была подвержена какому-то запредельному стрессу? Нет. Фран аккуратно вынул и извлек все осколки. Некоторые осколки выплюнула сама Нико́, потому что ее рот в это время был открыт, она разговаривала.
  
  Она чувствовала как стекла разрезают глаза, если их слишком сильно зажмурить, поэтому она почти ничего не могла видеть, и ее глаза скорее всего были закрыты. Вынув осколки, Франческо несколько раз обмыл ее лицо водой, возможно из чайника, чтобы остановить вероятное кровотечение, спровоцированное порезами осколков. Не только лоб или лицо, вся ее одежда была мокрой и липкой от верха до низа. Все равно, что если бы ее кто-то искупал в одежде. А главное, все это было смешано с кровью, поэтому кое-где одежда была окровавлена.
  
  Фран понимал, что кровь надо убрать свежей - она имеет тенденцию запекаться и твердеть на коже, а в этом случае удалить кровь с кожи будет очень не просто, поэтому он несколько раз промыл лицо сидящей Нико́, затем вытер. После этого Николь пошла в ванную, кинув липкую и мокрую одежду с частицами крови в стиральную машину. Когда она залезла в ванную и осмотрела себя, она не видела никаких кровотечений, но решила искупаться и переодеться во что-нибудь другое.
  
  После того, как она вышла, Франческо настоял наложить на лицо громадный слой зеленки, который, к тому же, запрещено смывать, поэтому ближайшие три дня выглядела Николь как какой-то зеленый труп. Она сомневалась, что все осколки были удалены, потому что это привело к неминуемым изменениям.
  
  Прошло около месяца, а она по-прежнему просыпалась и чувствовала, что мелкое стекло где-то щекочет в районе переносицы носа и с правой стороны левого глаза. Если Николь по каким-то причинам спала всего пять часов, а не семь, это становилось заметнее. Логично, что при недостатке сна кожа менее разглаженная, а это не спроста.
  
  Нико́ затруднялась в оценке поведения Франческо именно как монстра. Она ведь помнит Карлу в токсикологической больнице, едва владеющую французским языком, и изучившую больше французского мата чем литературных выражений, но она не была злой. Ее просто сформировала среда. Может быть Фран именно этот случай?
  
  Иногда Карла командовала Нико́: "поднимись шлюха тупая, че ты тут развалилась?". Однажды Карла избила ее. Тупыми ударами без кровотечений, в тринадцать и не подерешься. После того, как Николь не ответила ей, Карла решила, что она добрая и ее надо защищать.
  
  Но Николь ни в коем случае не верила, что эта иммигрантка индийского или арабского происхождения действительно та, что кажется при первом впечатлении. В больничной палате она видела и других школьников: как жалобно скулящих, хотевших домой, так и настоящих хулиганов, озлобленных на весь мир.
  
  Одна из школьниц по имени Элен всего на год старше Николь, француженка причем, постоянно говорила, что убьет ее, если та скажет хоть еще слово. Она была в черном платье с довольно симпатичным лицом, почти девушка с обложки, но покрытая сыпью. Карла каждый раз громко кричала на Элен и даже давала ей по голове: "Отвяжись от Нико́, она много раз лучше тебя".
  
  Иногда достаточно оглянуться, посмотреть и понять, что бывают настоящие монстры (разумеется, иногда принимающие "добрую" сторону), а не только полудобрые-полузлые дети, возможно еще не знающие, что они делают. Одно дело, если бы Франу было тринадцать лет. Можно было бы спорить, что повлияло на это поведение больше - неправильное воспитание, связанное со средой или какими-либо психологическими расстройствами. Но Франческо был взрослым, он являлся окончательно сформированным человеком.
  
  Николь помнит, как сказала маме о том, что та была не права. В ответ на это она объявила, что пришла пора купаться, раздела ее и отвела в ванную, причем без какого-либо повода. Марго не пользовалась грубой силой, не вертела ее шеей, даже не лила воду в глаза, но очень уж хотела ее наказать. Николь была в наполненной водой ванне даже без какого-либо определенного повода, предполагающего такие ситуации.
  
  

* * *

  
  Когда неизвестная женщина на синей машине подвезла ее к одному из отделений Банка Мораль, Грать зашла вовнутрь и дождалась своей очереди. Девушка-оператор в черном костюме с галстуком сказала, что она не уполномочена выполнять такие операции, и посоветовала ей пройти в закрытую кабину со стеклом и микрофоном, где снимают крупные суммы денег выше десяти тысяч евро.
  
  Но Николь не хотела снимать такую сумму, у нее даже не было такого количества денег. Им не понравилось ровно одно условие: наличие у нее паспорта, знание пин-кода карточки, но отсутствие самой карты. Технически, обналичить деньги с карты можно, но младший банковский персонал не имеет полномочий этого делать.
  
  Николь проследовала в кабину за стеклом. Само стекло было размыто, что едва ли видно даже того, кто там сидит. Мужчина в черном деловом костюме вряд ли был старше ее самой, а Грать было всего двадцать три. Он разговаривал по-французски негромким тенором без какого-либо акцента через микрофон.
  
  Она объяснила ему, что хочет обналичить деньги с карточки, но у нее кроме паспорта нет самой карты. Еще в машине с неизвестной женщиной Николь быстро придумала версию для банкира, что находится в Диппе у какого-то племянника, и когда она начала путешествие, она из дома забыла положить саму карту в сумочку.
  
  Сидевший в черном костюме мужчина сказал:
  
  - Ваша история довольно необычна для приезжей в наш город девушки, потому что обычно кредитные карты не забывают дома. Но, к счастью, в нашем банке это не составит проблем. Я должен дозвониться до головного офиса в Париже, сделать запрос, они подтвердят принадлежность карточки, и потом через главный компьютер спишут деньги с нее, а вы получите наличные.
  
  - Но меня не интересуют крупные суммы свыше де-сяти тысяч евро. Мне нужно всего триста евро.
  
  - К сожалению, так как вы забыли кредитную карту, ваша операция имеет особый приоритет, и мы должны установить принадлежность карточки с пин-кодом, который вы называете.
  
  Николь Грать стояла около получаса, но может и минут сорок. Мужчина сначала сделал запрос, о чем все таким же спокойным и тихим тенором уведомил. Заявке был присвоен какой-то странный номер очереди, состоявший из букв и цифр, потому что в главном компьютере есть операции важнее, чем снятие трехсот евро. Неожиданно, минут через пять пришел ответ, что заявка выполнена и принадлежность карточки установлена. Он сделал второй запрос, который занял большое количество времени. Заявке снова был присвоен номер очереди только для того, чтобы списать триста евро.
  
  Взгляд мужчины нисколько не изменился. Похоже, он поверил, что иногда происходят очень необычные истории, которые едва ли можно объяснить. Она опасалась, что сразу после завершения сделки мужчина мог бы позвонить в полицию или написать электронное заявление, чтобы "дополнительно проверить" сомнительную сделку. Иногда банкиры даже в очень необычных операциях сохраняют невозмутимость, поэтому никогда не знаешь, о чем они думают по-настоящему. Это необходимо для того, чтобы взять экономического преступника.
  
  Но даже если через полчаса мужчина свяжется с полицией, а они начнут проверку этого происшествия, они все равно поймут, что Николь не снимала денег с чужой карточки, а просто ее забыла дома. Если так, то это не уголовное преступление, а закон не требует проверки мотивации: в силу каких фактов Николь забыла карточку? Маловероятно, что он позвонит, ведь она не снимала крупную сумму.
  
  Наконец, приходит ответ, деньги списаны, и банкир выдает Николь триста евро. Их будет достаточно для того, чтобы на вокзале купить билет из Диппа до Парижа, и уехать от ненавистного мужа. После того, как Николь вышла из кабины с размытым стеклом, следующий полный человек лет сорок пошел к этому же мужчине.
  
  Отделение банка было небольшим, кабинка с размытым стеклом для особых операций была всего одной. Николь не знает, как долго этот человек ждал своей очереди, но он наверно подумал, что она открывала и закрывала последовательно около десятка счетов в разных городах или своих разных родственников по доверенности, ибо какая банковская операция может занять такое время?
  
  Она кивнула.
  
  К этому времени Нико́, разумеется, закрыла все ящики, так что против нее не было ни одной улики. Она имела привычку к небольшим пробежкам, обычно не более ста метров кругов двадцать, но это было слишком мало, чтобы убежать. Несколько раз озиралась на охранника, стараясь сделать так, чтобы он не поймал ее глаза. Охранник с порога не уходил, похоже, муж приказал особенно тщательно охранять ее.
  
  Как бы там не было, она знала, что сегодня убежит. Грать не будет откладывать это на потом, и раз уж она берет ключи без спроса, это не просто так. Николь пробежалась минут двадцать, потом разулась и вернулась на прежнее место.
  
  Когда она легла на диван, чувствуя ускоренное дыхание, она думала, что побег, возможно, не получится. Как ей выманить этого клоуна? Немного полежав и подумав, ей пришла в голову идея взять в ванной таз и помыть обувь. Разумеется, перед нужным запасным выходом. Если охранник будет проходить, она скажет, что у нее особая просьба от Франческо.
  
  Правда, сначала Николь прошла к узким тумбам на первом этаже и стала искать свои документы. Без паспорта, даже если она вернется в Париж, она будет призраком. Ей повезло, и она находит то, что нужно, а потом многозначительно идет мыть обувь, в результате чего Николь еще промоет мозги и охраннику относительно своих намерений. Охранник вновь пересекается с ней:
  
  - Вы моете обувь?
  
  - Да, ко мне у Франческо была особая просьба.
  
  - Какая же?
  
  - Если я помою обувь до блеска, то смогу пользоваться кухней без особого разрешения.
  
  - Я об этом сам не слышал, - сказал охранник. Николь, конечно, испугалась, что он мог бы позвонить ему и уточнить, а тогда выяснится подвох. - Думаю, что Франческо хотел меня удивить. Это на него похоже.
  
  Нико́ была благодарна выпавшей возможности, что он не захотел узнать, так ли это. Ведь уже сегодня, ее возможно не будет дома, а там не важно. "Это на него похоже". То есть вымысел Нико́ совпал с его характером? Какая находка.
  
  Через какое-то время охранник удалился. Николь до сих пор мыла обувь: ее было около тридцати пар. Она уже промыла мозг охране. Грать теперь интересовало, как сбежать: поставить обувь на место, а потом исчезнуть, или сымитировать свое похищение? Якобы кто-то открыл дверь со стороны заднего двора и похитил ее, а обувь валяется и разбросана. Но если ее похитили, почему никто не слышал крика? А что если когда она будет красться, ее кто-нибудь обнаружит из свидетелей?
  
  И потом, если будут случайные свидетели, а Франческо попытается обратиться в полицию, неужели он найдет именно тех прохожих, которые были в это время? Дело в том, что когда Грать последние два-три дня отпрашивалась в магазин, она заметила, что ей надо будет перейти проезжую часть улицы со стороны заднего двора от этого выхода, потом пройти немного вперед. Укрыться можно перед пятью мусорными контейнерами, а потом автостопом попытаться остановить любого водителя.
  
  У нее будут свои настоящие документы, поэтому она убедит водителей в том, что она не какая-то случайная бомжиха, к тому же будучи рядом с закрытыми контейнерами, она же не будет сидеть в самом контейнере. Какая же версия того, что прилично одетая девушка с документами, но без денег, оказывается в якобы незнакомом городе? Ее похитили? Может, ее ранили и ударили? Тем более, металлические контейнеры достаточно массивные для того, чтобы нанести увечья. Но Николь в этом сомневалась: металлические контейнеры приведут только к тупому удару по лбу. Тупой удар - это когда тебе больно, иногда очень больно, но нет ни кровотечения, ни сколь-либо серьезных увечий, которые бы убедили визуально в том, что ты вообще говоришь правду.
  
  Когда он ее ударил первый раз, особенность заключалась в тупых ранах: болит ужасно, но видно только небольшое покраснение лица, и то быстро проходит. Не любые дела о бытовом насилии вообще можно сколь-либо серьезно доказать.
  
  Может быть, взять нож с собой, укрыться за мусорными контейнерами, нанести себе самоповреждения, а потом назваться жертвой каких-то налетчиков, пытаясь остановить машину? Но когда в доме Франа появится полиция, выяснится, что налетчики забрали жену, их не заметил охранник, да еще и порезали они ее не своим ножом, а взятым откуда-то из дома. Все это выглядит очень странным.
  
  Долго рассуждая обо всех этих вариантах во время "мытья обуви", Николь думала о них сейчас. Она открыла ключами задний вход дома, перешла проезжую часть, повернула налево на тротуар, и дошла до мусорных контейнеров. Там был небольшой закуток с четырьмя заборами в рост человека, образующими квадрат, со стоявшими внутри них другими мусорными ящиками. Снаружи пять контейнеров были перед стеной напротив проезжей части и тротуара для пешеходов. В том числе Николь не видна и для полицейских машин.
  
  Так-с, деньги забрали, но есть документы?
  
  Может попросить кого-то довезти до банка, рассказав, что у нее нет наличных в результате нападения каких-то грабителей? Николь вышла из закутка с контейнерами с твердым желанием: остановить любое авто, которое пустит ее к себе, довезет до банка, где она сможет купить билет до Парижа и спокойно уехать домой на поезде, объявив молчаливую вражду Франу. Вероятность встретить его автомобиль в это время была крайне минимальной, ведь он генеральный директор двух компаний.
  
  Под его вторым брендом Le répas (фр. завтрак, обед, ужин) почти каждый день в магазине можно было увидеть бутылки и коробки из под сока. Компания Eldorado не могла открыто рекламировать себя на рынке из-за ограничений рекламы курения, но, к примеру, среди посетителей магазинов спрашивающих сигареты, этот бренд был хорошо известен. Компания Le répas не совсем принадлежала мужу, она была куплена, потому что многие владельцы табачного бизнеса стараются приобрести альтернативные компании. Ниже прибыль от сигарет, полузакрытый характер торговой деятельности.
  
  Любопытной особенностью является само название: если учесть, что испанский артикль - El, то должно быть El Dorado с пробелом, но когда его отец основал компанию и придумал бренд, лишний пробел считался не совсем нужным эффектом. Если бы его отец основал компанию Le répas, то он бы иначе как Lerépas без пробела назвать не смог, но во Франции больше уважают свой язык, меньше допуская модификаций слов, и требуя минимальной литературности.
  
  Великобритания времен Уинстона Черчиля и немного позже была самой курящей нацией в мире: первое место среди смертей от рака легких (зато свобода слова).
  
  Сейчас там курит 18% мужчин и 15% женщин, в силу пропаганды увлекающихся меньше, поэтому продукция компании Eldorado была в не меньшей степени востребована среди британцев в свое время, чем в Италии или Франции. Французы и сейчас критикуют свою страну в плане большого количества курящих. Традиционно, курение там не считается прерогативой только одних мужчин: женщин с сигаретой не меньше.
  
  Уступают они только Южной Корее: там курящих женщин еще больше, чем во Франции. На данный момент во Франции курение запрещено в общественных местах, общих ресторанах и кафе (кроме ночных заведений, позиционируемых как места для курящих). Штраф за курение только начинается от шестиста евро (закон принят в 2006). В 1991 французы ограничивали только курение в общественном транспорте (среди пассажиров и водителей).
  
  Грать пыталась остановить машину. Кто-то молчал, один сказал: "работу себе найди, шлюха тупая", какая-то женщина согласилась подвезти до ближайшего отделения Банка Мораль, где она может снять наличные (у нее не было кредитной карты, ее слишком долго искать, но она знала пин-код, и в наличии был паспорт: банк с такими данными не вправе отказывать в проведении операции), потом проследует к железнодорожной станции (на такси или автобусом). Сев на электричку до Парижа она ехала часа три, за короткий срок ее трудно отследить даже полиции, ведь она инсценировала свое похищение, чтобы уйти от мужа.
  
  
  

ГЛАВА VI

  
  Николь не только имела экономическое образование с нулевым опытом какой-либо работы, когда-то она сама была сотрудницей в банке, быстро пойдя на повышение и уже через двенадцать месяцев работала с крупными операциями. Она знала, и как работает банк, и что может заподозрить банкир в стеклянной кабинке по поводу "сомнительных операций". Грать прекрасно помнит, как тогда пришел какой-то мужчина по доверенности, и стал закрывать счета пяти родственников, перекладывая очень большую сумму денег всего лишь на один счет. Младший банковский персонал обычно не имеет полномочий обслуживать такие операции.
  
  Когда она убежала из поместья, Николь была в сером спортивном костюме и черных обтягивающих шортах для пробежек, а еще в белых кроссовках с темно-вишневой сумочкой. Не будучи похожей на женщину, просто взявшей рабочий перерыв, ее вполне можно было принять за приезжую по праздному поводу. И ей с такой одеждой верили, наверняка думая, что она остановилась где-нибудь в гостинице.
  
  Грать вышла из отделения Банка Мораль. Женщина, которая подвезла Николь, не стала ее дожидаться. Она придумала уже две различные версии того, что с ней якобы произошло в городе. Женщине за рулем Грать сказала, что приехала в Дипп с подругой, полчаса назад они шли к ее племяннику. На заднем дворе без свидетелей к ним подошли три молодых человека, каждый из которых показал нож, предложили либо заняться с ними сексом, либо заплатить мелочью.
  
  Николь отдала все наличные, "подруга" не согласилась, и ее затолкали в какую-то машину, а Грать без денег не знает, что делать в центре города, ищет кого-то, кто подвез бы ее до банка. Она сама доберется до полицейского участка, потому что якобы запомнила номерной знак машины преступников.
  
  Также Нико́ добавила, если она потревожила женщину, она может дождаться ее из банка, и та заплатит ей за потерянное время, но женщина отказалась. Если ее уже обворовали, она не должна платить кому-то, кто должен ей помочь. Женщина очевидно думала, что ее кредитная карта хотя бы при ней, раз она направляется в банк.
  
  Когда она ехала с ней в машине, Грать слегка охнула. Женщина спросила, все ли с ней в порядке. У Николь снова заныла стопа: после попыток ее мужа давить на них, вены в стопах периодически ныли. Нико́ сказала женщине: один из преступников произнес "Ты следующая", с силой наступил ей на стопу, схватил за талию, и тоже пытался затолкать в машину.
  
  Приехав домой в Париж, она планировала как раз устроиться в Банк Мораль, где сейчас работал ее прошлый одноклассник. Судя по сайту в Интернете, который она посмотрела дома у Франческо, компания не имела открытых вакансий, но поговорить с директором этого банка уже было большой удачей.
  
  Особенно учитывая, что этот банк уже спас ее, помог выбраться из кромешного кошмара. Когда-то Рикардо, еще хороший, настоял на том, чтобы она открыла счет в Диппе именно в этой финансовой компании, так как там высокие годовые проценты во вкладах.
  
  

* * *

  
  Поезд привез ее из Диппа в Париж всего за четыре часа. Это лучше, чем автостопом целым днем, возможно с ночлегом в гостинице на машине, да еще вряд ли кто-то согласится столько ехать. Ведь нет никаких гарантий, что она вообще хоть что-то заплатит, несмотря на приличный вид, равно как и гарантий, что она не связана с преступностью.
  
  Грать не взяла ничего: ни телефона, ни денег, только паспорт и основные документы. Николь даже не рискнула искать карточку: слишком рискованно, и не факт, что Франческо не забрал ее на работу. Он вообще многие вещи, которые принадлежали ей либо были общими забирал на работу, хотя эти предметы для него абсолютно бесполезны.
  
  Пару раз Рикардо забирал ее телефон, чтобы она не звонила случайным людям. В этом плане он еще очень ревнив. Поняв, что она пользуется его компьютером, он забирал сначала жесткий диск компьютера, а потом и весь системный блок. Причем Николь использовала компьютер только для просмотра сайтов или поиска нужной ей информации.
  
  Она не удаляла ни один из его файлов, даже не просматривала. Она не переименовывала папки, практически не устанавливала никаких сторонних программ. Николь даже не снимала денег с его электронных кошельков, хотя могла бы это сделать. Он просто не хотел, чтобы она сидела за компьютером, но Грать не делала ничего плохого.
  
  Подкрепившись на станции, Николь села на такси от железнодорожного вокзала Парижа и направилась в свой дом. У водителя она слышала по радио несколько песен.
  
  Мда... так много Николь не лгала еще никогда. Ей вспомнился диалог из одного французского фильма, изображающий допрос вьетнамского сержанта, вышедшего из комы. Он очнулся, и узнал, что будет подвержен пытке, потому что по мнению генерала он проштрафился и не обеспечил отвод войск. Николь диалог запомнился дословно, потому что она много раз смотрела этот фильм:
  
  - Ты говорил, что видел свет в конце туннеля. Теперь ты говоришь, что общаешься с падшими ангелами. Не слишком ли много вранья за один раз? - грозный генерал смотрел в лицо подвешенного сержанта, иногда избивал его, говоря хрипловатым басом, а иногда крича.
  
  - Черт, я говорю правду! Вы же бывали на побережье, вы должны знать! Те самолеты, которые бросали бомбы, вы же помните? - говорил допрашиваемый тенором.
  
  - Ты ошибаешься, я не присутствовал на побережье во время штурма. Меня срочно отослали на границу: там были дела, требующие немедленного решения на месте.
  
  - Вас там не было?
  
  - Верно.
  
  - Но кто тогда предупредил их о штурме? Я сам видел, как ребята из другого отряда выносили снабжение: боеприпасы, оружие, рацию, ящики с продовольствием. А через десять минут вражеские самолеты сбросили бомбы сначала на их опустевший бункер, где никого не было, а потом еще через десять на наш. Как будто они заранее знали, что их обстреляют, им кто-то помогал. У нас есть шпион.
  
  - Это имеет решающее значение? Ты сержант, ты должен был обеспечить безопасность всех людей своего отряда. А ты мне сейчас отвечаешь как кусок дерьма!
  
  - Вы должны меня выслушать.
  
  - Да я тебя в расход пущу, ты понял, а? Дерьмо собачье, а не сержант!! Имбецил хренов!! Зря ты очнулся, очень зря...
  
  Когда Николь смотрела этот фильм, она поняла, что лучшей иллюстрации лжи просто не существует. Фильм изображает ситуацию среди американцев во Вьетнаме, когда есть какой-то шпион с двойным сотрудничеством между американской и вьетнамской армией. Он предоставляет другой стороне информацию о месторасположении американских воинских частей, но не принимает на сто процентов ни сторону Вьетнама, ни сторону США, и до последнего момента остается в тени.
  
  Он получает какую-то экономическую выгоду спасая своих друзей - и убивая всех остальных, которые не представляют для него интереса. Поэтому он подготовил и нанесение удара по американским бункерам на побережье, и отвод войск "дружественного" ему по каким-то причинам отряда. Вьетнамской стороне он сказал, что в другом бункере людей пока нет, но они появятся через десять минут, чем и обманул этого сержанта, который сначала думал, что они пропустили цель. А его действия по спасению отряда оценивает генерал, который вообще в это время находился в другом месте.
  
  У нее была одна слабость: она ненавидела ложь ни в каком виде. Ни тогда, когда ее говорят во благо, ни тогда, когда ей вредят. И у нее был принцип: либо говоришь правду, только правду и ничего кроме правды, либо лучше вообще промолчать. За один день она солгала столько, сколько не делала этого никогда.
  
  Разумеется, Николь хотя и была относительно молода, но лгать ей приходилось. Она помнит, как пришла ее мама Марго, спросила бабушку: сколько конфет съела Николь? Бабушка ответила, что четыре, тогда как в действительности их было девять, что по мнению мамы было слишком много для дочери во втором классе. По мнению бабушки можно не экономить, когда их целый килограмм в холодильнике. Но чтобы придумать целый спектакль с мытьем обуви только для того, чтобы убежать, на самом деле выжидая пару недель - это уже сильно.
  
  Обманула женщину в синем авто. Она даже свою собственную боль будет использовать для того, чтобы лгать? Обманула банкира-оператора, что она приезжая, помнит пин-код своей карточки, но забыла ее дома якобы в другом городе.
  
  С другой стороны, как будто Фран ее не обманывал?
  
  Когда по радио объявили рекламу, Николь вспомнила средства для ухода за телом, парфюмерию, шампуни, одежду и прочие товары для женщин. Реклама навязывает всем женщинам определенный стереотип: их тело должно быть на первом месте. Женщина должна... хорошо одеваться, выглядеть, пахнуть. Тело женщины для нее самой должно быть на первом месте. И хотя, конечно, тело не всегда на первом месте, важно образование, важна культура, важен кругозор. Она думала, что собственное неприятие лжи и неправды она готова поставить даже важнее своего тела.
  
  Что она могла еще выбрать? Правду и истину, но возможно смерть из-за нее? Захотела стать Матерью Терезой только потому, что с моральной точки зрения это для кого-то более "праведно"? Или сделать паузу и дальше жить, любить, чувствовать, но с одним условием: ей придется один раз солгать?
  
  Интересно, что ложь и неправду в самой семье никто никогда не критиковал, ей кажется, что она всегда была такой. Грать видела школьников, избивавших друг друга, но каждый говорил, что не он начал этот конфликт. Слышала как подруги обсуждали сокрытие от родителей факта собственного курения: как будто они вообще не прикасались к сигаретам.
  
  Сколько бы лет не было ей самой, она всегда хотела видеть в мире поменьше лжи. Она видела ее везде, повсюду, и довольно жестоко осуждала. Начиная от американцев в Ираке с их спасительной операцией по уничтожению с вертолета мирного населения, заканчивая какими-то школьницами с сигаретами. Не говоря уж о своей лжи.
  
  Нико́ вообще не принимает никакую ложь ни в каком виде, вне зависимости от ее аспектов, а тем более настолько глобальную. Но про Мать Терезу и ее достижения хотя бы писали, она известный и публичный человек. А Николь? Да кому нужна какая-то рядовая Николь Грать и ее ложь про преступников, если даже политика США не основана на правде? Ложь обычного человека и оценивается по-другому: никто от этого существенно не пострадает.
  
  Если она не покинет этот дом, он будет продолжать это делать всегда. Франческо будет давить на стопы, ударять по лицу, разбивать бокалы. Что дальше? Реанимация, убийство? Но для того, чтобы покинуть этот дом надо придумать хорошую ложь: уйти из дома используя стопроцентную истину невозможно. На кон поставлено ее тело, и, возможно, жизнь.
  
  Да, Нико́ вышла замуж за этого идиота Франа, да, он сам ее обманывал. Но она тоже пошла вперед и наговорила лжи. Грать еще долго будет вспоминать это. Поскольку она плохо оценивала этот поступок с точки зрения морали, возможно только от факта ее лжи она что-то не получит в своей жизни.
  
  Как говорила ее школьная подруга, которая предложила ей сигарету: "Не страшно упасть, страшно не подняться". Так и Николь думала, что убивать плохо, но если ты честно скажешь об этом - тебе станет лучше, в отличие от твоего отрицания свершившегося факта. Если ты обманываешь - обязательно рассмотри другие варианты, когда ты можешь решить ту же задачу, но не обманывать. Как будто они всегда возможны?
  
  
  ГЛАВА VII
  
  
  Однако Николь не просто разочаровалась в отношении Франческо к ней самой. Разбитый бокал на лице и неумение любить явно были не единственными причинами. Рикардо как-то сказал ей, что он хочет от нее детей, и вот тут самое интересное. Он дает ей испытательный срок жизни в лице молодожен в течении четырех месяцев, иными словами секса, свободного от беременности.
  
  В течении "испытательного срока" он проявил самые лучшие качества, которые только мог проявить. Он читал ей книгу за книгой по-итальянски и французски: не до конца и даже не до половины, но на хорошем уровне. Если не узнать развязку с финалом, то завязку и стиль автора можно было оценить и за какие-то недели. Он купил одну классическую испанскую гитару, недешевую.
  
  В сексе он казался ненасытным. Рикардо как-то сел на ее ноги, как типичный фроттерист, Николь сказала бы "не то слово, скорее навалился". Она сообщила ему, что ей больно, он приподнялся и вовсе не хотел ей вредить. Франческо сказал, что она его очень возбуждает. Грать ответила, что она не против, но категорически запретила ему давить на живот чуть ниже пупка. Она ведь до сих пор помнит, как в пятом классе врачи нашли какое-то воспаление в ее яичниках. В то время Николь меньше всего хотелось, чтобы сексуальные игры с Франческо как-то вернули это состояние.
  
  Грать не считала, что мужчина вообще должен разбираться в гинекологии или слышать какие-то подробности на этот счет, хотя адекватному мужчине она, возможно, могла бы рассказать, если бы он первый поднял эту тему. Франческо никогда не бил ее туда, куда нельзя. Он предпочитал атаковать лицо, шею, спину, но по животу он никогда не бил. Подходили последние недели при которых "испытательный" срок для молодоженов заканчивался. Рикардо объявил об этом за неделю, и занялся с ней сексом после которого она должна была оказаться беременной.
  
  В то время Франческо приехал и сам привез ей тест на беременность. На следующее утро после секса был показан положительный результат. Николь стала считать себя женщиной, требующей особого подхода, и может быть Фран хоть успокоится. Она не давала ему никаких намеков, но рассчитывала на это. Но он продолжал обращаться с ней строго. Если она случайно роняла еду на кухне, он бил ее куда-нибудь в спину, лишь бы живот не трогал. Николь поняла, что даже ее беременность вряд ли что-то изменит.
  
  Кстати, в чем его логика? Покупать тест на беременность для жены, избиение которой он все равно будет продолжать. Через четыре месяца ее беременность обернулась выкидышем, который он сразу не заметил, потому что она стала набирать вес. Николь решила не говорить ему. Он может предположить, что она тайно сделала аборт. Лишь когда Грать похудела, только тогда сказала ему, но Франческо ответил, что "ему нужны дети, а не жена, которая ни на что не способна" и в ближайшее время они заново начнут половую жизнь.
  
  Франческо купил ей целых пять тестов на беременность в один день. Кажется, ее моча интересовала его больше, чем сама Николь. Но всю неделю имела только отрицательные результаты. Грать даже боялась предположить, почему именно. Потом он сказал, что ее надо показать какому-нибудь хорошему частному гинекологу, да подороже. Еще когда Грать жила в родительском доме у мамы и отчима Альфреда, она сталкивалась с похожим обращением.
  
  - Тебе в этом доме ничего не принадлежит, шавка! Заработай, купи сама, а потом смотри чертов телевизор, пользуйся хреновым компьютером или виниловым проигрывателем!
  
  Позднее Николь постоянно думала: это связано с тем, что ее отец не родной. Он не любил эту женщину с самого начала, а завел ее младшую сестру возможно только для того, чтобы сказать самому себе что он мужчина. Он ходит на работу, делает труд, зарабатывает очень мало, и помимо себя и своей жены он еще должен делиться чем-либо с дочерью от другого дебила.
  
  Если отчим приходил домой, он обязательно все отключал, как минимум менял просматриваемый канал. Вместо ее любимых политических дебатов он находил какой-нибудь фильм или вообще включал порнографические кассеты с видеомагнитофона. Когда у них появился компьютер, Николь перестала пользоваться телевизором, ведь его почти всегда "нужно делить". Но и сюда он добрался, Альфред подсел к Нико́ справа от нее и сказал:
  
  - Посмотри на меня.
  
  Нико́ отвернулась от компьютера в его сторону.
  
  - Почему ты меня игнорируешь? На первом месте только хренов компьютер, да?
  
  Альфред сокрушил ее тупым ударом в лоб. Ей было больно, она даже прикрыла глаза.
  
  - Что не отвечаешь, шавка? Почему у нас нет общих интересов? Это хренов компьютер виноват, да?
  
  Он выключил монитор компьютера, а потом попытался вытащить вилку системного блока. Очевидно, что он подсел к ней вовсе не для того, чтобы искать так называемые "общие интересы". Отчим считал, что он занимается "воспитанием", и при том воспитанием для него было не наказание за какие-то действительно вредные действия, а просто демонстрация своей силы и вымещение злобы. Нико́ не делала ничего плохого и совершенно не понимала, почему она была наказана.
  
  Николь получила экономическое образование только в силу того, что ей очень много и много раз повторяли, что она не хозяйка этих предметов. Она не может полноправно ими пользоваться, не существует общих вещей в доме, все принадлежит только тому, кто сам заработал и купил.
  
  Грать росла в относительной бедности. Альфред зарабатывал немного денег, а все, что он покупал принадлежало только ему. Мама после создания так называемой совместной дочери, которую он признавал получше, чем ее саму никогда не работала.
  
  Только ходила по различным социальным учреждениям, которых там много во Франции, чтобы получить хоть какие-нибудь деньги от правительства. Марго обивала порог за порогом, ходя от чиновника к чиновнику, от учреждения до учреждения (по-французски, соответственно "бюро"). Маму не сразу направляли туда, куда нужно, а ссылались на различные второстепенные бюро.
  
  Ее французское имя писалось в старой традиции как Margaux, но это же имя в новой традиции без различий в произношении было известно под вариантами Margo или Margot. Чиновники, которые сидели в этих конторах не всегда были грамотными, и она рассказывала Николь, как теперь отвечает на их вопросы:
  
  - Ваше имя и фамилия?
  
  - Margaux Gratte. Марго в старой традиции с "aux". Gratte с двумя "t".
  
  Чиновники могли пропустить одну "t" в фамилии, либо записать имя в новой, более известной традиции как Margo Gratte или Margot Gratte. Однажды не самая расторопная сотрудница перепутала два различных, но близко похожих имени: Margaux (Марго) и Margeaux (Маро).
  
  Оа ходила в разные социальные учреждения словно на работу. Можно подумать, Марго фактически работала в различных бюро, пытаясь получить то одну, то другую привелегию.
  
  Ее никто не заставлял учиться. Не заставляла ни мама, ни отчим, но она себя проявила очень хорошо. Правда, иногда курила сигареты, что приносили ей школьные подруги. Но одна, а не с ними и, как правило, не дома.
  
  У нее были подростковые побеги из дома, правда она ходила не по улице, а спускалась до второго этажа к одному соседу, который ее всегда хорошо принимал. Некогда ее семья была настолько бедной, что они даже не имели домашнего телефона. Сначала бабушка Бернарда, а потом и сама Марго спускались до этого соседа, у которого всегда можно было позвонить. Позднее он принимал Николь тогда, когда она считала, что лучше уйти из семьи.
  
  Старшая дочь Грать всегда покидала дом во время начала очередной ссоры. Они ссорились так активно, кажется, что даже не замечали, как их дочь уходила. Хотя для Альфреда она все равно была "не совсем дочерью". Николь наивно думала, когда ее мама с отчимом поймут, что она уходит не просто так, а только для того, чтобы не слышать их ссоры.
  
  Она могла бы не уходить, если бы они проявляли свои эмоции хотя бы немного потише. Но в семье не понимали, они ссорились и ссорились, и не видели никакой закономерности в ее подростковых побегах. Хотя Николь не часто спускалась с шестого этажа на второй. Лифт в доме был старым, и она не хотела им пользоваться.
  
  Определенно, ей повезло с самим соседом. Это был шестидесятилетний мужчина по имени Симо́н, уже вышедший на пенсию. Он был немного тощего телосложения.
  
  Его дети давно выросли и разъехались по разные части Парижа, но, к сожалению, стариком они интересовались не часто, приезжая не более двух раз в двенадцать месяцев. Несмотря на возраст, он чувствовал себя хорошо, по утрам занимаясь пробежками и приучив к этому саму Николь.
  
  После того, как очередной скандал утихал, мама спускалась с шестого на второй этаж только для того, чтобы забрать Нико́ домой. Иногда за ней приходила Бернарда. Насчет побегов: ее ругала и бабушка, и мама, пытались это выставить плохим проступком. Интересно, что отчиму было просто все равно. Основной причиной являлось то, что Симо́н не кормил Николь. Тот оправдывался:
  
  - Послушайте меня, Марго. Когда ко мне приходит ваша дочь, она никогда не говорит, что хочет есть. Я понимаю, основной претензией является то, что мы ее не кормим, но если бы она попросила, мы бы не отказали.
  
  Марго делала комментарии, больше похожие на претензии:
  
  - Да вы не знаете, как ее кормить! У вас нет этой еды, вы и вкусов ее не знаете!
  
  - Если у нас этого нет, почему она к нам приходит?
  
  - Шалит потому что. Воспитаем лучше и она больше вас не потревожит.
  
  - Послушайте, Марго, давайте по-человечески решим этот вопрос. Если она не хочет быть в вашем доме, и вы не хотите, чтобы мы ее пускали, будет лучше, если она без сопровождения взрослых отправится на улицу?
  
  В другой комнате Нинель, жена Симо́на, мерила давление. После этого разговора она сказала мужу, что будет лучше, если он откажется принимать чужого подростка, а лучше наладит отношения со своими настоящими детьми. Когда Нико́ пришла в очередной раз, ей вежливо отказали.
  
  Симо́н сказал, что он не против пустить ее к себе посмотреть телевизор, но снова появится Марго и будет его ругать. Нинель позвонила своим детям и сделать им замечание. Бернарда говорила, что молодые люди стали часто заходить в эту квартиру, хотя прежде они даже не интересовались жизнью своих родителей.
  
  Нико́ было немногим больше тринадцати. Поднявшись по лестнице наверх, не воспользовавшись лифтом, Грать стояла перед порогом своей квартиры и думала, звонить ли ей домой, или еще постоять. С другой стороны лестничной клетки она увидела кампанию молодых людей, которые смеялись и курили. Нико́ никто не учил, но она знала, что подобные кампании не могут быть ее друзьями. После того, как в токсикологической клинике ее избили две пациентки: Элен и Карла (до того, как Карла приняла ее сторону), она сама избегала таких кампаний.
  
  Она могла бы присоединиться к этим веселящимся на лестничной клетке молодым людям, попросить у них сигарету, но не захотела. Николь почему-то казалось, что из ее квартиры могли все уйти, а ключа у нее нет, но через полчаса надышавшись рокота за ее спиной, лихо сдобренного смехом и фразочками типа "да ваще клево", она постучалась в дверь. Ей открыла бабушка Бернарда (ни отчима, ни мамы дома не было), она разулась и проследовала в свою настоящую комнату.
  
  Живя с отчимом еще до его смерти мама иногда говорила Николь, и так запуганной различными запретами до появления отчима, что она плохо "воспитана". Представление о правильном воспитании в этой семье было творческим: мама думала, что Николь надо проругать, прокричать, и якобы после этого она будет лучше себя вести.
  
  Альфред подсел к Нико́ справа от нее и сказал:
  
  - Посмотри на меня.
  
  Николь отвернулась от компьютера в его сторону.
  
  - Почему ты меня игнорируешь? На первом месте только чертов компьютер, да?
  
  Это произошло в тот же вечер после ее возвращения от Симо́на, который уже не пускал ее. Причем, не пускал по-доброму: потому что мама настаивает, возможно, когда она будет взрослой, даст Бог, Симо́н и Николь еще увидятся. Альфред был слишком пугливым, чтобы драться непосредственно с соседом, поэтому он старался выместить злость только на своем "ненастоящем" ребенке. А все его "воспитание" заключалось только в том, чтобы побольше накричать на ребенка, который даже не делает ничего плохого.
  
  Это в сочетании с тем, что он постоянно подчеркивал: "моя вещь, не твоя, сначала заработай и сама купи". Николь не хотела становиться экономистом ради каких-то сверхприбылей, зависти окружающим или чему-то подобному. Старшая дочь Грать просто хотела жить, иметь свои вещи, а не те, которые принадлежат отчиму, и он обязательно сделает замечание, если она возьмет что-нибудь у него.
  
  
  ГЛАВА VIII
  
  
  К сожалению, Николь больше не встретилась с Симо́ном.
  
  После того, как она закончила университет сначала умер он, а потом через двадцать пять месяцев в конец спившийся Альфред, который тогда переехал из квартиры матери к какой-то сожительнице этажом ниже. И Симо́н и Альфред были седыми: но какое-то время Нико́ помнит Альфреда с короткой стрижкой и черными волосами.
  
  После смерти Симо́на дети продали квартиру, бабушку забрали себе, Нико́ не вмешивалась. Ей нужен был Симо́н, а не его сыновья или внуки. Мама не пыталась знакомиться после того как Марго бросил родной отец Нико́ и умер Альфред, но если ей что-то не нравилось в поведении дочери, она непременно говорила: "тебя просто не до конца воспитали".
  
  У нее улучшились отношения только после того, как она стала взрослой и мама начала рассматривать ее как личность, а не как объект для воспитания. Ее преследует только страх того, что она завела этих дочерей, других не будет, а если она будет дерзить, то старшая дочь запросто могла бы оставить ее в доме пенсионеров.
  
  Ей было тринадцать лет, когда она впервые убежала, и не прошло и двенадцати месяцев, как она прекратила это делать. Грать ничего не рассказывала Симо́ну об обстановке в семье, он просто принимал ее, потому что не хотел отказывать.
  
  Так нелюбимый отчим Грать умер только тогда, когда она закончила университет экономики. Через некоторое время после совершеннолетия Нико́ ему приписывают один случай, когда он позвонил какой-то шлюхе и вызвал ее только для того, чтобы она будучи голой помыла ему окна. Его половое бессилие, вызванное беспробудной пьянкой было настолько весомым, что мог он рассчитывать разве что на вуайеризм.
  
  

* * *

  
  После того, как Нико́ прекратила подростковые побеги к Симо́ну, Марго провела телефон в свою квартиру. У них не было особых контактов в Париже, и они не делали звонков сложнее службы скорой помощи для Бернарды или самой Марго. Но Нико́ освоилась с телефоном и стала звонить. Прежде всего, своему однокласснику Але́ну Рына́. Она делала это тайно, практически не произносила его имени, ведь отношения никоим образом не одобрялись обоими семьями.
  
  Вы могли бы подумать, что Але́н однажды кинул мелом в Николь, как-то подрался или сказал что-нибудь грубое. Нет... Он ничего не делал, не был для самой Николь никоим образом плохим. Имела место просто типичная реакция родителей, которые в своей семье сами друг с другом не разберутся.
  
  Кстати, а почему родителям Але́на не угодила Нико́? Да, она курила, но ведь и он сам курил. Но дело было не в курении, ему просто говорили, что он "слишком мал" и пока должен воздержаться от отношений. Хотя он не делал ничего плохого, он хотел общения, а ему приписывали такие смыслы, как будто он уже занимается сексом. И взрослые, видимо, такого же третьесортного пошива.
  
  Узнав от Марго номер телефонной справочной, Грать еще в конце пятого класса стала звонить к ним, узнавать различные номера и задавать интересующие вопросы. Например, у них по телевидению был один канал, где показывали американские концерты и музыкальные интервью с французскими субтитрами, изредка с местной рекламой. Потом он исчез, а она хотела узнать, почему.
  
  Николь позвонила сначала в телефонную справочную и попросила номер компании, которая управляет "телецентром". Позвонив на телецентр, ей сказали, что он занимается только производством федеральных программ, но не отвечает за вещание иностранных СМИ как в переводе, так и без перевода. Ей посоветовали позвонить в антенную компанию или спутниковому оператору. Поскольку они не пользовались спутником, Ника связалась со справочной и получила телефон антенной компании.
  
  Ей сказали, что вещанием этого СМИ на территории Франции занимается некое Intermedia SARL (SARL - аналог "ООО" во Франции, пишется после названия компании). Николь поняла, что бренд и компания далеко не всегда синонимы.
  
  - Intermedia SARL закрыто?
  
  - Почему закрыто, нет! У нас договор с ними на семь лет и он до сих пор действует.
  
  - Но я вижу другой канал вместо того, к которому привыкла.
  
  - Вы обратитесь в Intermedia SARL и они вам скажут, почему они не транслируют этот канал. Антенная компания занимается только заключением договоров на обслуживание телевизионных передатчиков, но не отвечает за содержание или наполнение каналов.
  
  Николь практически в десятый раз звонила в телефонную справочную. Набрав эту компанию, она услышала, хотя в Intermedia SARL часто звонят телезрители, недовольные заменой телеканала, но, увы, у Intermedia SARL нет бюджета для канала RLE. Он больше подходит операторам спутникового телевидения, но не подобным мелким компаниям, так что ей посоветовали заинтересоваться предложениями спутниковых операторов.
  
  Под вечер, изрядно просидев на телефоне, Николь пересказала маме содержание телефонных диалогов и ее маленького расследования. Марго ответила: "Теперь ты поняла, что значит просить чего-либо у различных бюро. Хотя ты только сидела на телефоне, но никуда не ходила".
  
  

* * *

  
  Вернувшись на такси домой после Франческо, даже толком не забрав свои вещи, Нико́ сказала Марго купить краску для волос. У нее были черные густые волосы, еще недавно она слегка подкрашивала глаза темно-синими тенями, но последнее время решила снять макияж. Это не составляло проблемы, потому что лицо ей нравилось и без макияжа, а при сидящими под левым глазом осколками это теперь больно. Мама принесла ей краску цвета блонд, которую она нанесла в ванной.
  
  Не спрашивая разрешения мамы, старшая дочь Грать позвонила в полицию, и представившись именем мамы, спросила, не находится ли она сама в списке пропавших без вести. Ей было важно, не пытался ли Франческо связаться с полицией по поводу ее исчезновения, ведь она формально без разрешения открыла один из черных ходов в его квартире на Route de Pourville. Он может подозревать, что ее кто-то тайно выкрал, в том числе возможный любовник с ее полусогласия. Полиция ей ответила, что ее "дочери" (ведь это была она сама) нет в списке пропавших без вести.
  
  Спросив, не хочет ли она объявить ее в розыск (ведь им были неизвестны мотивы звонящей), "мама" ответила, что ее дочь отсутствовала неделю, и поскольку у них якобы много знакомых кто-нибудь другой мог разыскивать ее, но она сегодня вернулась домой. Над сценарием звонка долго думать не потребовалось. На пятом этаже жила когда-то бабушка Тереза часто общавшаяся с Бернардой.
  
  Однажды она рассказала историю, когда их пьяный отчим Альфред Бурже́ доехал к ней на лифте до пятого этажа вместо шестого, и спросил, в какой квартире живет Альфред Бурже́, хотя это был он сам. Очень удивившись, почему он говорит о себе в третьем лице, она сказала, что Альфред Бурже́ живет этажом выше. Потом он якобы вошел в свою квартиру и больше этажи не путал.
  
  Франческо отвечал Николь на ее выпады, немного раскрывавшие ее планы, что если она покинет его дом и уедет в Париж, то он может обратиться к частным детективам. Ведь он не верил в справедливость французской полиции, а частники найдут ее гораздо быстрее и лучше. Николь рассказала маме об ее травмах, настоящем отношении к ней, посоветовала ни в коем случае не сотрудничать с возможными "частными детективами" и утверждать, что она "пропала без везти" и "не знает, где находится дочь".
  
  Еще в винном погребе Николь Грать несколько раз звонила Але́ну Рына́, и именно по этому она была не заинтересована в том, чтобы ее разговоры слышал охранник даже о том, что они были. Ведь он был очень ревнив и вряд ли это разрешит, хотя он потом все равно стер из памяти сотового все телефоны, кроме него самого. Але́н сказал ей, что арендует квартиру в условном месте и, как полагала Николь, Франческо вряд ли знает, где он находится.
  
  Николь была до сих пор очень зла на мать из-за того, что она никоим образом не одобряла ее отношения с Але́ном Рына́ в школе. Грать еще думала, что она ей немного навязала отношения с Франческо. Ее познакомила не Марго, а сотрудница в предыдущем банке, которая была его племянницей, и упомянула, что есть очень перспективный, молодой, но все еще неженатый мужчина. Разумеется, спросив, не замужем ли Николь. Марго поддержала этот брак за табачника-миллионера.
  
  Старшая дочь Грать сказала маме, что она якобы накопила некоторые деньги со времен их брака с Франческо. На них она найдет съемную квартиру, устроится на работу и будет оплачивать ее. Пока что денег хватит, чтобы пожить пять месяцев, вряд ли за это время она никуда не устроится будучи экономисткой. На самом деле она планировала пойти к Але́ну, но поскольку он персона нон-грата для Марго, ей необязательно знать это. По счастливой случайности он работает в Банке Мораль, который уже спас ее.
  
  Перебравшись на съемную квартиру Николь увидела бежевые стены, декоративный линолеум в виде кирпичной кладки, белый стол с ящиками на кухне и какой-то мягкий серый диван. Не так богато, как у Франческо, зато уютно. Але́н впервые поцеловал ее за более чем десятилетний период молчания, и хотел, чтобы она стала его любовницей. Николь ответила, что ей нужна работа в Банке Мораль.
  
  - Зачем тебе работа, Нико́? Я и так неплохо зарабатываю в банке, ты можешь жить и практически ни в чем себе не отказывать. Кроме частных самолетов и огромного бюджета.
  
  - Мне нужны свои деньги, кстати, чем больше, тем лучше, - сказала Николь, поправив опустившиеся ей на глаза крашенные пшеничные волосы. Але́н заметил ее изменения.
  
  - Светлый тебе тоже идет, кстати. Зачем тебе свои деньги?
  
  - На личные нужды.
  
  - Почему ты хочешь заработать именно в этом банке? Ты знаешь, какой у них отбор сотрудников? Это целая машина.
  
  - А я не боюсь отбора, мне деньги нужны.
  
  - На какие-то цели, ты не хочешь мне объяснять?
  
  - Ты прав. Не хочу.
  
  Единственное, чего в данный момент времени хотела Николь - это устроиться на хорошую работу, получать свои деньги, а не зависеть от очередного урода, который будет диктовать свои правила. Она обратится к хорошим врачам, проконсультируется с частным гинекологом. В перспективе Нико́ должна заработать достаточное количество денег для пластического хирурга, который вынет из ее нижнего века левого глаза оставшиеся мелкие осколки стекла, еще ощущаемые ею утром.
  
  - Скажи, а ты сейчас не наркоманка?
  
  Николь игриво рассмеялась. - Наркоманка-экономистка? Тоже мне юмор. Лицо вроде подтянутое, тело стройное, наркоманы обычно худые. Всяких шрамов нет. Как наркоманка может работать в банке? В это никто не поверит, ее держать не будут.
  
  - Нико́, прости, если обидел. Я не хотел.
  
  - Да ты не можешь меня обидеть, Але́н. Ты даже не знаешь, какой я стала. Мой совет: если хочешь кого-то обидеть, надо очень сильно познакомиться с кем-либо.
  
  - А что у тебя за нужды?
  
  - Да так, нужды обычной женщины.
  
  - Ты хочешь сказать, у меня нет денег на маникюр-педикюр? Я мог бы дать, - он заметил яркий розовый маникюр, который она недавно сделала.
  
  - Мне надо развестись с моим предыдущим идиотом. Мне нужен очень дорогой адвокат.
  
  - А потом? Ты выйдешь за меня?
  
  - Почему нет? Это вполне возможно.
  
  - Тебе нужно что-нибудь еще, кроме адвоката?
  
  - Да, есть кое-какие другие планы. Но тебе нет необходимости знать это.
  
  - Хорошо, я свяжу тебя с директором Банка Мораль, хотя я не знаю, зачем тебе нужен именно этот банк.
  
  Возможно, это единственный банк, который провел странную операцию по снятию денег. Вместо звонка в головной офис банка в Париже он вполне мог позвонить в полицию. Но тот оператор-банкир, говоривший тенором, просто дозвонился до головного офиса в Париже и достал нужные ей деньги.
  
  
  

ГЛАВА IX

  
  
  Иногда Николь была склонна к стрессовым бессонницам, но понятия не имела, что точно их провоцировало.
  
  В детстве она перенесла вспышку гастроэнтерита, ее тошнило и рвало желчью. В пятом классе Нико́ услышала от мамы, что врачи могут удалить дочке яичники, и возможно, если удалят, она никогда не сможет забеременеть и родить ребенка. У нее было какое-то воспаление в них, но оно прошло само. Врачи предлагали оперативное вмешательство, но поскольку ситуация не была критической и не угрожала самой жизни, мама не спешила класть свою дочь на хирургический стол. Это не провоцировало ее проблемы со сном.
  
  Зато однажды, когда Николь услышала о вторжении американцев в Ирак, что сильно критиковалось тогда еще заступившим Жаком Шираком, она не могла уснуть до пяти утра. Сама не знает, почему, ведь события происходящие в ее жизни не вызывали в ней бессонницу, в отличие от внешних. Ее жизнь иногда висела на волоске. Не говоря уж о такой рядовой кровавой процедуре, как удаление гланд: почти у всех ее знакомых они были удалены. Но уничтожение десятков, сотен, даже миллионов людей казалось ей более важным, чем собственное здоровье, собственная боль и история одного человека.
  
  Другим интересным фактом по поводу ее бессонницы было то, что она почти всегда появлялась в непривычной для нее кровати. Нико́ помнит, как ушла с дивана матери в комнату бабушки: та прогнала ее из-за какой-то очередной оплошности. Девочка пыталась заснуть, но в итоге у нее затекла голова и руки, она провозилась до двенадцати часов. Смена кровати немедленно вызывала у нее бессонницу, та думала, что едва ли сможет быть журналистом, музыкантом или за-ниматься работу на побегушках, засыпая где попало.
  
  Точно также было и в токсикологической больнице. Этот же сценарий повторился с Франческо на Route de Pourville, и снова на съемной квартире Але́на Рына́. Хотя сейчас Николь думает: была ли та "политическая" бессонница реально политической, может дело в смене какой-то подушки? Это выглядит куда более разумной версией.
  
  Наступил второй день. Николь снова проснулась на коричнево-клетчатом диване в квартире Але́на. Он был двухспальным, хотя Але́н часто раскладывал его с одной стороны. Красное, как и ее платье, одеяло было запутано в ее ногах и оказалась скомканным. Она не вставала минут пять: ее спина болела, это часто бывает после смены привычной постели.
  
  Себя она видела от первого лица. Последнее время, ей снились сновидения, скажем так, с частями мужского тела. Какой-то мужчина стоял облокотившись на стену, он был почти обнаженным, кроме серых шортов. Своей правой рукой он дотрагивался до правой ноги с недвусмысленным намеком: явно собираясь их снять. Лицо мужчины осталось неизвестным, вверх она не посмотрела. Он медленно садился на корточки, словно показывал стриптиз, но для женщин.
  
  Что еще заметила Николь в этом сновидении: кожа его рук и ног была не очень обычной, как будто очень отретушированной и эластичной, словно она смотрит глянцевый журнал. Но ей казалось, что это было на самом деле. При этом она пупке и ногах была некоторая растительность.
  
  Але́н уже собирался уходить, Николь слышала, как он закрыл дверь. Во сне она видела что-то с налетом легкой эротики, но не явно порнографическое или обнаженное. Николь даже сама не поняла, с кем там была. Наверняка подумав, что после такого сна она примет душ, на этот раз в этом не было необходимости.
  
  Через пять минут, поднявшись на ноги, Николь пошла в другую комнату и взяла свою дневную одежду. Сняв платье, одев черные спортивные штаны и серую кофту, она проследовала на кухню. Залив воду и поставив такой же темно-красный чайник, включив его в сеть, она хотела сделать себе свежий горячий чай. Спина у Николь уже перестала ныть, так что она почувствовала себя на более легком подходе. В квартире вообще встречалось много красных вещей, но стены были твердо бежевыми.
  
  Не став терять время даром, она принесла со своей книжной полки большой франко-немецкий словарь и стала пролистывать его на разных страницах, отметив, что и так знает каждое четвертое, если не каждое второе слово. Существовала единственная проблема: большинство ее книг на немецком языке остались в доме Франческо, и она не смогла их вытащить. Второй раз ей появляться не стоит. Но она надеялась купить новых.
  
  Работая в прежнем банке шесть месяцев Николь копила деньги как могла на единственную поездку в Берлин, где планировала зайти в книжный магазин. Однажды, Франческо сделал исключение, и она уже летала туда за немецкими книгами. Но теперь, как только она станет работать в Банке Мораль, это только вопрос времени заработать на очередную поездку в книжный магазин. Да, у нее существовали собственные интересы помимо посещения гинеколога или других врачей.
  
  Помимо большого франко-немецкого словаря у нее был короткий франко-шведский, преуспев в немецком языке она хотела попробовать усовершенствовать его. Но Николь нужен был франко-шведский словарь более толстого размера. Она уже читала шведские сайты, твердо понимая общий смысл, но обязательно находилось какое-нибудь неизвестное слово. Что-то по-шведски она путала с немецким, если слова были похожи, но несли разный смысл.
  
  

* * *

  
  Одноклассник дал Николь номер телефона Пьера, какое-то время разрешив пожить на его съемной квартире. Он принципиально не покупает свое жилье: налоги, привязанность к одному месту, техническое обслуживание, но у него всегда есть деньги на то, чтобы заплатить аренду. Пьер сразу же спрашивает, какими иностранными языками владеет Николь. Вполне логично, ведь она думала, что ее работа возможно будет связана с общением с международными клиентами.
  
  Женщина сказала, что владеет немецким, включая экономическую лексику, и шведским на уровне разговора. Это неожиданно совпало с иностранным языком Пьера, который тоже учил немецкий. Он говорит, что готов назначить встречу в одном из китайских ресторанов Парижа, а разговаривать она будет с ним на немецком языке.
  
  - Willkommen, Pierre! - обратилась к нему Николь по-немецки.
  
  - Herzlich willkommen, Nicole! - ответил он.
  
  Перед Николь предстал он. Полноватый старичок с большой головой, с седыми усами и седой бородой. Кажется, на бороде у него было больше волос, чем на макушке: она была совершенно лысой. У него был выпуклый нос, тонкие губы и черные, черные глаза. Пьер не был толстым, но казался пухловатым.
  
  Он сидел в прозрачных очках с серебряными оправами в виде эллипса, явно отличаясь не лучшим зрением. Говорил тенором со специфическим возрастным характером и небольшим французским акцентом, что Николь прекрасно помнит на примере студентов ее экономического факультета. Он вряд ли был немцем.
  
  Логика немного странная: с одной стороны, конфиденциальные разговоры не обсуждают за чашкой кофе в ресторанах, а с другой Пьер хотел добавить немного неформальной обстановки.
  
  Пьер Мораль не разбирался ни в самом Китае, ни в китайской кухне: просто там наименьшая вероятность встретить кого-то, кто знаком с немецким языком. Кроме чая со льдом он ничего не заказал.
  
  - Вы хотели бы что-нибудь заказать? - Пьер спросил саму Николь.
  
  - Нет, я не знакома с меню. Давайте все-таки обсудим бизнес, мы же здесь для этого.
  
  Николь была знакома с белой рыбой: ее любимая еда времен младших классов очень популярна в Китае, но обстановка не была подходящей для простого чаепития, и она не заказала никакой рыбы.
  
  - Формально, для того, чтобы работать в банке помимо экономического образования необходимо обучение, которое реализует сама компания. Но Банк Мораль не имеет образовательной лицензии, не вправе оказывать образовательные услуги, и не является университетом или колледжем, хотя и "обучает сотрудников". Вместо этого, мы реализуем обучение посредством "тренингов". Французское законодательство не отвечает на вопрос "что такое тренинг?" четко.
  
  Иными словами, "проводить тренинг" может любая компания, даже не университет, которая вообще не имеет образовательной лицензии, и показывать она там может что угодно - никто не придерется. Но тренинги обычно формально рассматриваются как "консультационные услуги", но не дают образовательных дипломов. Бизнес банка не основан на тренингах, и компания не берет за тренинги деньги с сотрудников. Но она не может никого нанять на работу, кто "проходит какие-то тренинги". Пока я не могу устроить вас в банк, но я могу предложить вам работу в "Син Даржон" - менее оплачиваемую в конторе по займам, но с перспективой попасть в банк. Если вы, Николь, пройдете обучение и попадете, вам будут платить очень много.
  
  Поэтому максимальное, что может Пьер предложить Николь на этот момент - это взять в "Син Даржон" с официальным трудоустройством.
  
  - Согласна. Что с оплатой в конторе по займам?
  
  Николь, имея желание потратить деньги на пластическую операцию, соглашается. Ей бы хотелось скрыть некоторые шрамы и рубцы, а также кардинально изменить лицо, чтобы ее не узнал бывший муж либо его частный детектив, которому он может предоставить фото.
  
  - Вы будете получать 300 евро в неделю, которых вполне хватит, чтобы покрывать месячную аренду жилья с остатком. В банке вы сможете заработать более 1000 евро.
  
  Из рассказа Пьера Мораль следует, что он ведет бизнес формально законно, но есть нюансы. Законно по букве, а по духу закона, напротив, стремится все извратить, найти подвох в формальном пункте закона.
  
  Если они разговаривали на немецком языке в китайском ресторане, это еще не значит, что он будет сообщать ей все аспекты бизнеса. Поскольку Николь, к примеру, имеет экономическое образование, а не закончила колледж менеджмента, он предлагает разные вакансии "своим людям".
  
  - Да, несмотря на относительно широкую рекламу, компания не имеет открытых вакансий, а нанимает людей только по знакомству. Важно другое: в обычных компаниях нужен "опыт работы", и они не заинтересованы брать студентов, а тем более на ответственные посты. Здесь "опыт работы" заменяется обучением в виде тренингов и живой практикой.
  
  - Что именно я должна делать? Как я буду совмещать обучение и работу?
  
  - Утром - сидеть в "Син Даржон", выдавая небольшие займы. Вы же экономист, не менеджер и не веб-мастер.
  
  - Я сидела на кое-каких форумах, некоторые даже соадминистрировала, но проекты некоммерческие.
  
  - Вот видите, вы знаете ответ на этот вопрос. Чтобы быть веб-мастером по нашим сайтам, надо быть php-программистом, самостоятельно писать движок сайта и администрировать несколько баз данных в MySQL. У вас же нет такого опыта?
  
  - Я могу создавать пользователя, присвоить пароль и выделить базу данных в MySQL, но на уровне рядового пользователя. Потому что мои сайты и форумы были небольшими.
  
  - Николь, нам не нужен рядовой пользователь, создающий обычные базы данных и устанавливающий бесплатные сайтовые движки из Интернета. Тот, кто хочет работать с сайтом банка должен быть максимально профессиональным, потому что у нас все самодельное. Для вашего старта вас устроит работа с займами?
  
  - Пожалуй, да. Если я могу быть еще чем-то полезна, всегда пожалуйста. Что я буду делать в ближайшее время?
  
  - Утром будете подписывать договоры на займы и общаться с физическими и юридическими лицами в "Син Даржон", в основном среди малых предпринимателей. Это лучшая работа для старта, которую я могу предложить, Николь. Вы не бухгалтер, не менеджер по рекламе, и все же не профессиональный веб-мастер.
  
  Вечером - продолжал Пьер, - будете ходить на тренинги и учиться в Банке Мораль, продолжительностью четыре часа. Необходимо делать "домашние задания". Это, кстати, лучше, чем у других тренинговых компаний, они ведут так называемые "интенсивные курсы" с семи утра до двенадцати вечера.
  
  Консультационные услуги не только мимикрирующие под образование (на деле, даже если это образование, то никакой реальный работодатель не будет впечатлен прохождением "тренингов"), но еще и занимающие полдня? Николь удивилась, потому что раньше она ни о каких тренингах не слышала. Чему вообще эти люди обучают своих клиентов или сотрудников?
  
  - А если вам так нравятся форумы и общение, и вы легко находите подход к людям, возможно мы дадим вам работу в телефонном центре банка.
  
  Ее все устраивает и она соглашается. И потом, есть ли у нее выбор? Он добавляет:
  
  - Спрашивать за знание методов и навыков работы в банке будут жестоко, успех обучения не гарантируется, некоторые выбывают. Кроме того, обратите особое внимание. Участие в тренингах запрещает разглашать информацию о сути и методах обучения. Я хочу убедить вас, что если вы по каким-то причинам будете вредить банку и его интересам, Николь, вы никогда, ни в одном суде не докажете, что банк оказывает образовательные услуги. Дипломы не выдаются, документы не печатаются, то, что сотрудник вообще обладает какими-то "навыками" проверить формально нельзя.
  
  Она не удивится, если узнает, что он и свидетелей "тренингов" подкупил бы для этой цели.
  
  - Каким образом при работе в Банке Мораль тренинги мне могут быть полезны? - спросила Николь. - Чему такому там обучают, что нельзя получить в экономическом университете?
  
  - Вас обучат работать с трудными или подозрительными клиентами. Вы будете подписывать договоры на займы и общаться с физическими и ненадежными юридическими лицами в "Син Даржон", в основном среди малых предпринимателей, которым мы не доверяем и не планируем давать им кредиты в банке. А затем, вы попадете в банк, и сами будете отшивать этих предпринимателей с кредитов до займов.
  
  - Почему?
  
  - Николь, потому что мой банк - самофинансируемая организация. Для того, чтобы выплатить зарплаты сотрудникам я снимаю деньги со своей карты. Банк делает бизнес предоставляя кредиты для корпоративных клиентов. Физических лиц обслуживать - себе дороже. Людей часто увольняют, образовывается текучка кадров. При этом многие хотят автомобильный кредит, ипотеку, но не факт, что смогут это выплатить. В частности, в нужный нам срок. Мы работаем только с корпоративным сектором.
  
  - Но и корпоративному сектору вы доверяете не всегда.
  
  - Мы изучаем и анализируем их информацию о доходах, прибыли как в открытых источниках, так и немного другими методами. Мы никогда не дадим корпоративный кредит даже бизнесменам, если они вышли из доверия. Николь, вы самолетами когда-нибудь летали, например? Если какой-то человек является сертифицированным пилотом, это еще не значит, что он хороший пилот. Однажды, я летел из Парижа в Берлин сев на соответствующий рейс.
  
  Вместо Берлина оказался в Мюнхене. Пилот не мог приземлиться в аэропорте с системой автоматического захода на посадку: было около двенадцати часов вечера по местному времени, а немецкие законы ограничивают шум авиационных двигателей вблизи населенных пунктов. Вместо более сложного аэропорта, который находился за городом, куда приземлиться можно только полностью вручную, но в Берлине, он улетел в Мюнхен, сославшись на плохую погоду. Хотя потом выяснилось, что в Берлине была хорошая погода. Профессионал ли он? Вот в чем вопрос.
  
  - Я летала одним самолетом до Берлина ради немецкого книжного магазина, хотя боюсь, что ваш опыт будет намного богаче.
  
  - Тогда поверьте мне буквально. Вы сами узнаете, каким образом мы отсекаем ненадежных корпоративных клиентов. Банк Мораль должен приносить прибыль, а не убытки. Но здесь я вам не могу сообщить эту информацию. Во-первых, слишком долго. А во-вторых, мы имеем людей, которые рассказывают лучше, детальнее и нагляднее.
  
  - Могу в это поверить.
  
  
  

ГЛАВА X

  
  
  Итак, Банк Мораль разительно отличается от всех остальных банков на парижском рынке по устройству внутренней организации внутри компании. Его особенность: отсутствие сторонних коллекторских компаний. Каждый банк, занимаясь кредитованием, рискует. Если кредит по каким-то причинам не выплачивается вовремя, банки стараются сначала используя собственных коллекторских сотрудников звонить должникам.
  
  В случае, если это по каким-то причинам неэффективно, но при этом банк не хочет обращения в суд о взыскании долга с должника, то они продают долг в порядке его уступки. Некая сторонняя компания сама выплачивает банку то, что ему не заплатил должник, а компания, владеющая уступившим долгом, требует сумму уже минимум в четыре раза больше. Но Мораль не сотрудничает со сторонними коллекторами, он справляется с рисками немного по-другому.
  
  Мораль владеет двумя компаниями:
  
  Banque de Morales. Непубличная (формально) частная компания, имеет филиалы во многих французских городах. Открыта информация о числе корпоративных и частных клиентов, а также об уставном капитале, закрыта информация о числе акционеров.
  
  Signe d"argent "Син Даржон" (Денежный знак, фр.). Компания занимается выдачей займов ненадежным физическим и юридическим лицами не для Банка Мораль. Банком не является.
  
  Компания предлагает для физических лиц лишь займы. Пьер Мораль предпочитает не тратить время на проверку обычных людей, нет никакой гарантии, что кого-нибудь не уволят и так далее. Банк, в основном, кредитует бизнес, а людям предлагает только вклады или займы через "дочку" компании в лице "Син Даржон".
  
  Но у банка высок уровень недоверия и к бизнесу. В начале все развивается по простой схеме: клиенты звонят в Банк Мораль и озвучивают свои цели. Уже по телефону сотрудники стараются решить, давать ли им кредит или нет. Вне зависимости от ответа, сотрудники банка говорят, что перезвонят. Если клиент им по каким-то причинам не понравился, говорят точно также, но не звонят.
  
  В начале Николь не знает, кто такой Пьер Мораль, чем знаменит его банк, по каким правилам он играет.
  
  

* * *

  
  На тренингах читают введение в каждую тему, а потом уже "студент" формирует свои интересы.
  
  Тема первая. Юридические аспекты экономической деятельности и экономические преступления.
  
  Как и сказал Пьер, его банк - не университет, не заменяет юридическое (или какое-либо другое образование), но каждый экономист по его мнению должен быть немного юристом. Содержание:
  
  "Де-факто" (деятельность, формально не разрешенная, но и не запрещенная, то есть не являющаяся преступлением) и "Де-юре" (деятельность, регулируемая законом);
  
  "Коллизии" (использование противоречивости законов в личных целях);
  
  "Криминальные кредиты", "Криминальное банкротство" (взятие кредита с целью якобы выполнения экономических обязательств перед кредитором с последующей имитацией банкротства, чтобы "относительно законно" ограбить банк);
  
  "Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности". Смена адреса, места жительства перед приходом судебных приставов.
  
  Кстати, в "нормальных" условиях этим по обращению кредиторской организации занимается полиция, но Пьер Мораль настолько крут, что сам готовит специалистов, умеющих расследовать подобные дела. Экономический отдел полиции в миниатюре, подчиненный одному человеку и расследующий только дела его банка.
  
  Николь, к тому же, обращает внимание на тему "Коллизии" и некоторые видит даже в работе Пьера. "Не является образовательным учреждением, но дает фрагмент профессиональных навыков с неким субъективным экзаменированием". Доморощенные юристы могут углубленно знать одну тему курса, но проваливать пять других.
  
  В качестве отрицательных факторов: занижение уровня экономических преступлений во Франции. Банк не обращается в полицию по этому виду преступлений, следовательно формально ничего неизвестно о криминальных кредитах в нем.
  
  Как следствие, юристы, журналисты, а потом и все люди (через СМИ) недополучают часть информации об экономической статистике. Формально законы Франции не запрещают самостоятельно расследовать какие-либо преступления (де-факто). Да что там, люди миллионные суммы готовы нести экстрасенсам-шизофреникам или расчетливым аферистам, которые якобы найдут тех самых убийц вместо того, чтобы связаться с профессионалами.
  
  Соответственно, по логике Пьера это не кажется таким уж негативным. Журналисты тоже могут копать на каких-то физических или юридических лиц, сообщая об их злоупотреблениях. Николь, однако, считает, что журналисты не препятствуют работе полиции, и никак не влияют на статистику, занимаясь скорее более праведным делом - освещением преступлений.
  
  Организация и источники финансирования банка. Это не тема курса, но это ряд закономерных выводов, которые сделала сама Николь.
  
  На что живет этот банк? Не секрет, что СМИ, к примеру, живут за счет доходов от рекламы. "Банки вообще" живут, с одной стороны, за счет инвестиций того или иного бизнесмена, исходного уставного капитала, процентной ставки по кредитам (которая, если банк продвинутый, может быть очень большой, но никак не наоборот).
  
  Банк Пьера Мораль не финансируется сторонним бизнесом или инвесторами, ни высокой процентной ставкой. Но тогда возникает вопрос: как он это все делает и где находит капитал на всевозможное обучение?
  
  Схема следующая. Банк выдает кредиты только корпоративным клиентам - бизнесу. Частные лица его не интересуют. Дело в том, что экономически при кредитовании частных людей выше риски, и они закладываются в процентную ставку. С бизнесменами риски будут, но значительно ниже: ведь проверить надежность частного лица сложнее.
  
  К тому же Пьер пытается по-своему бороться с "криминальными кредитами", а по статистике их берут компании определенного уровня:
  
  - Малый размер уставного капитала;
  
  - Один сотрудник (или вообще отсутствуют сотрудники, кроме генерального директора);
  
  - Фирма появилась недавно, как правило не более одного месяца назад.
  
  - Если фирма продает товары, а предприниматель не может толком сказать, где находятся склады для хранения товаров, даже какой вид товаров продается.
  
  (Все это признаки подставных фирм, созданных для криминальных кредитов).
  
  Он стал нахрен посылать всяких малых индивидуальных предпринимателей. Проверить честность этих предпринимателей, по его мнению, невозможно. Ведя гибкую политику в области кредитования, он значительно сократил риски (не заключает контракт, если нет хотя бы 70% уверенности, что капитал вернется), обходится, как правило, без коллекторов.
  
  При всем этом он заработал столько денег, что вполне может тратить их на "тренинги" для сотрудников банка. Или, Николь не исключала и эту версию, что его компания не такая уж самофинансируемая, и ему есть, что скрывать. Но она не знала об этом наверняка.
  
  Тема вторая. Интеллектуальный поиск конкретной информации в поисковых системах.
  
  Николь учится искать все сайты, где размещен один и тот же документ. Для этого надо ввести в поисковую систему "точный фрагмент текста из пяти слов" в кавычках, и нажать "поиск". Ее учат искать информацию с сайтов, которая была удалена владельцем - почти все есть в Wayback Machine (в "Архиве Интернета").
  
  Изредка что-то бессрочно может быть удалено по обращению каких-нибудь крупных юристов мегакорпораций, понятное дело, что не индивидуальных предпринимателей или частных лиц.
  
  Другая информация есть в "кеше поисковых систем", но она хранится всего месяц. Николь учится искать копии одной и той же фотографии: например, принадлежит ли якобы выигрыш в лотерею действительно этому человеку, или это какой-нибудь британский биолог, фотографию которого просто украли.
  
  Тема третья. Работа с аудио и записью звука.
  
  Тема четвертая. Навыки стенографирования на родном и иностранном языке.
  
  Держа в руках ручку и блокнот, Николь учится очень быстро записывать текст, произнесенный на родном и иностранном языке, даже в высоком темпе. Необходимость подготовки секретарей объясняется тем, что некоторые бизнесмены разговаривают в среднем и быстром темпе посредством монологов, не давая времени для вставки наводящих вопросов.
  
  По мнению самих бизнесменов, они становятся более убедительными, и используя приемы софистики, уходят от критики сомнительной части их предложений и планов. Это часто встречается при обсуждении планов на корпоративное кредитование в офисе: когда предыдущий отбор бизнесмен уже прошел.
  
  В идеале, каждый сотрудник банка должен иметь навыки для быстрой стенограммы и две тетради на 48 страниц. Стандартного секретаря недостаточно: каждый сотрудник ведет свою стенограмму, подмечает слабые стороны в презентации и задает свои вопросы, а не ищет что-то в стенограмме у одного секретаря на следующий день. Это ускоряет решение сделки. К тому же бизнесмен может вообще опровергать то, что он говорил еще вчера.
  
  Николь спросила какого-то ведущего тренинга: зачем им навыки стенографирования, если у них в принципе есть диктофоны? Ей сказали, бывает, что наши сотрудники приезжают в офис, а им специально говорят, что использование диктофонов запрещено. Стенографирование обычно не облагается ограничениями, потому что не копирует акцент, голос и прочее, и этот документ производит тот, кто пишет, а не тот, кто говорил.
  
  Тема пятая. Занятия с носителем языка по изучаемому иностранному.
  
  Николь улучшает грамматическую структуру, акцент (в сторону Берлина), изучает акценты в других городах и даже странах.
  
  Все это может использоваться как подтверждение того, что клиент не надежен (например, если француз выдает себя за жителя другой страны и звонит на другом языке). В западном банковском деле с характерной для стран Еврозоны миграцией владение другим языком и якобы незнание государственного языка - частое прикрытие криминального кредита, по которому не платят.
  
  Надо сказать, что дают интенсив, который очень трудно переварить даже старательному студенту.
  
  Тема шестая. Инфракрасное исследование денег и документов.
  
  Николь учится пользоваться специализированными приборами для выявления поддельных денег и документов. На первый взгляд, это единственная тема, которая непосредственно имеет отношение к работе банка.
  
  
  

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

  
  
  

ГЛАВА I

  
  
  Казалось, что каждый следующий день Николь Грать слабо отличается от предыдущего. Вот она снова просыпается на клетчатом диване, красное одеяло запутано в голых ногах. Она одевается в черные штаны и серую кофту в соседней комнате, разогревает электрический чайник, такой же красный, и заваривает темный чай.
  
  Але́н ждет ее на своем белом японском седане, как обычно подвозя ее до "Син Даржон", а потом уезжает в банк, ведь он там занимается довольно ответственной работой. Хотя он пока не говорил, какой именно, он вообще ей ничего не рассказывал о банке. Около 17:00 рабочий день заканчивался. Поскольку банк был в шаговой доступности, она просто бежала на тренинги.
  
  Они будут идти до 21:00 и окажется, что весь день Николь расписан по часам, если не минутам. Это ее не пугает, ведь у нее есть желание заработать очень много денег, и она готова идти на любые жертвы и риски. Правда, каждый третий день ей делали выходной, Николь там не работала полную смену. Это было нужно для "домашних заданий".
  
  Дома одежда ее не баловала. Либо серая, либо черная кофта с такими же черными штанами со спущенным поясом, постоянно соскакивающие вниз, так что слегка можно видеть ее нижнее белье. Кроме них почти такие же порванные джинсы.
  
  Хотя ее пшеничные, с черными глазами, волосы никак нельзя испортить. Николь подкрашивает их каждый месяц, покупая краску. Ее наверняка ищет бывший муж, приехавший для этого в Париж. Но ее не волнует домашняя одежда. Приносит диски со странными аудиофайлами, начинает их прослушивать в наушниках.
  
  Содержание аудиофайлов варьировалось. На фоне шума, больше всего напоминающего автомагистраль, голос на французском языке быстро повторяет "Пять, пять, пять, пять", а-ля гипнотизер. Это были настоящие радиопереговоры, или инсценировка на похожем оборудовании. Задача Николь - научиться слышать всегда, везде, даже в плохих телефонных трубках.
  
  Радиопомехи были разными. В одной папке с файлами шум был едва различим в наушниках, в другой - довольно заметен, в третьей - голос довольно трудно выделить на фоне помех. Когда начался немецкий язык, прошло минимум двенадцать недель с тех пор, как Николь сидела за этими файлами.
  
  Теперь это уже были немецкие переговоры. Прежде всего, она увидела в названиях файлов слово der Funkamateur - любительское радио. Трудно, видите ли, не заметить, что файлы, прежде называвшиеся на родном языке, теперь имеют иностранные имена.
  
  У нее были самые разные задания с радиофайлами. И понять, какое слово заглушено одновременно записавшейся сиреной. Это был французский язык:
  
  - Имбецил! (Слово не слышно из-за сирены). Смотри куда едешь! Если не остановишься, попадешь на ходячих полицейских. Тормози! (Вместо последнего слова слышно только один конечный слог).
  
  Николь записала: "Очевидно, в файле ... первой сиреной заглушено слово connard, потому что слышно co и конечную ar, но сиреной заглушается n. Определить второе слово не представляется возможным из-за того, что слышен только конечный слог uis. Это слово может быть каким угодно".
  
  Искренне не понимая, зачем банкирам юридическая фонология, и часто ли в банк звонят люди, речь которых заглушается какими-то сиренами, ведущий тренинга сказал ей, что это условные задания. Голос можно не расслышать, некоторые люди мямлют в трубку.
  
  - Если они говорят нечетко, то может быть не стоит звонить по ночам?
  
  - Некоторые люди всегда имеют определенный тип артикуляции, без разницы время суток.
  
  Нико́ подумала, насколько алчным должен быть этот банк, если их задача - взыскивать долги с каждого корпоративного клиента. Даже сотрудников подготовить таких, чтобы последнего гнусавого понимали. Мама видела Николь каждый третий день в неделю, но не чаще. Она появлялась в черном пиджаке, под ним была темно-серая футболка или водолазка, в зависимости от текущего месяца. И непременно светло-пшеничными волосами.
  
  - Нико́, зачем ты перекрасилась? - спрашивала мама. - Я всегда помню тебя с черными волосами, но недель двадцать назад ты сама сказала купить краску.
  
  - Извини, мам. Меня, возможно, бывший муж ищет, ведь я сбежала.
  
  - Если он тебя преследует - дойди до полиции.
  
  Когда Николь услышала эту идею, она вспомнила, как еще в пятом классе звонила по телефону сначала в справочную, а потом в различные бюро, пытаясь узнать то одну, то другую информацию.
  
  - Полицейский участок? Во-первых, у меня нет ни одного доказательства побоев. Во-вторых, дело было в одном городе, а я пойду жаловаться в другой? Да мне скажут снова ехать в Дипп и писать заявление там. Чушь собачья, - Николь резко махнула рукой. - А что, если он подаст в суд иск о защите чести и достоинства?
  
  - Он может на это пойти? Ему еще не стыдно?
  
  - Да таким людям ничего не стыдно.
  
  Заснув, Николь приснился странный сон. Она стоит не то на улице, не то дома в гостиной перед мотоциклом Але́на. Подошел невесть откуда взявшийся Франческо и попытался разобрать его на запчасти. Николь крикнула: "Что ты делаешь?" и ладонью повернула Але́на. Ее парень напал на него, нанеся от семи до двенадцати ударов в живот. В результате Франческо не только не упал, а даже сколь-либо существенно не пострадал. При том, что он не был тучным. Поняв, что попытка кражи не удалась, он скрылся.
  
  Проснувшись, она подумала, откуда в этом сновидении мотоцикл. У Але́на не было мотоцикла, хотя еще в школе говорил ей, что мечтал о байке. Несмотря на какой-то криминальный, полуразмазанный образ, когда Николь встала, ее спина уже не болела. Можно сказать, она полностью адаптировалась в съемной квартире.
  
  Вернувшись вчера от мамы, сказала ей, что сама снимает общежитие, но не назвала адрес. Якобы идет ремонт в отдельных комнатах. Марго сказала, что данная съемная квартира с бежевыми обоями, клетчатым диваном и красным чайником на кухне вовсе не похожа на квартиру, которую ремонтируют. Дочь ответила, что там идет ремонт лишь в одной комнате, но не предъявила никаких фотографий. Николь была не заинтересована говорить о своем парне. Марго могла бы допустить, что дочь скрывается от одного мужа, но вряд ли допускала бы второго парня.
  
  Снова заваривая электрический чайник, перед ее головой пронеслись все ее недавние отношения с мужчинами. Она хотела вычеркнуть Франческо и забыть его, но боготворила своего одноклассника.
  
  Николь успешно выполняла все задания тренингов. Как и хотел сам Мораль, она усовершенствовала немецкий язык: произношение, чтение, написание, прослушивание. Но были свои нюансы. К примеру, она слышала и понимала каждое немецкое предложение с любым акцентом. Западная Германия, северная Германия, Австрия, немецкий язык со шведским акцентом. Но авторы тренингов хотели различения.
  
  Долгое время, она отвечала всего лишь на 39% правильных ответов. Она знала берлинский, баварский и французский акцент, а они хотели большего. Николь то Австрию перепутает с Швецией, то какой-нибудь северный акцент назовет западным.
  
  Нико́ заходила в разные немецкие чаты. В одном из них, когда она спросила о том, как выставляют оценки в немецких школах, ее очень удивило то, что самая большая оценка равна единице. Во Франции двадцатибальная система, обычно Николь получала оценки от 17 до 15 баллов за задание.
  
  19 и 20 не ставились никому в ее классе, поэтому средний француз уж точно убежден в том, что знать программу на 100% невозможно. Правда, в одном случае ее подвел ненужный предлог в простом вопросе. Ей ответили: "Если вы из Франции, то шагом марш на задания и изучите немецкий намного лучше".
  
  Это ее сильно расстроило и вызвало большую истерику. Лежа на клетчатом диване она часа три колотила подушку. Экономический университет уже выпустил ее вместе с немецким, по идеи с навыками бытовой и профессионально-экономической коммуникации. И тут в чате кто-то находит опечатку в рядовом вопросе? Но как будто сам носитель языка не может ее сделать.
  
  Але́н Рына́ совершенно не понимал, что с ней происходит. Она была такой злой, нервной, скрученной и изнеможденной. Николь огрызалась даже на его попытки хотя бы узнать, что с ней происходит.
  
  - Все потому что я - бесполезная дура, - говорила она. - Я не оправдала ожиданий, в немецких чатах иногда видят опечатки.
  
  - Думаешь для банкира важно написание? Скорее грамотное произношение. Идиом для разговора у тебя достаточно.
  
  Николь не посвящала Але́на в содержание тренингов, программу каждый частично выбирает свою, хотя он догадывался. Верно и то, что она еще не расспрашивала его о том, какой конкретно пост в банке он занимает. Нико́ точно не знала, кто он, но учитывая отсутствие экономического образования, она не исключала, что он какой-нибудь программист.
  
  - А документы?
  
  - Ты не юрист, чтобы их составлять, поэтому ты вряд ли будешь с ними работать. Да и потом, их пишут наши французские юристы, потом переводят юридические переводчики, а потом корректируют носители языка. Никто не составляет никакие документы исходно на иностранном.
  
  - Я не понимаю, почему появился этот лишний предлог. У меня никогда прежде не было ни одной проблемы в немецких чатах.
  
  - Может быть, ты устала?
  
  На следующий день Николь забыла об этом случае и сконцентрировалась на другой части: стенографировании. Это было куда более важно с точки зрения понимания смысла, а грамотность там была не важна или не принципиальна.
  
  
  Прежде всего, отметим, что произошли значительные изменения в здравоохранении > Произошли изменения в здравоохранении.
  
  Карибский кризис начался с опрометчивых политических действий при холодной войне > Карибский кризис был начат политиками при холодной войне.
  
  Еще до осознания опасности Саддама Хусейна, Аль-Капоне для США был преступником номер один. Само составление рейтинга преступников не является новостью > Аль-Капоне был главным американским преступником до Саддама Хусейна. Составление рейтинга преступников - не новость.
  
  Тренер прокомментировал четыре разных рукописи стенограмм готовых французских (тогда еще родных) текстов. Он отметил, что Николь стремится все написать полными словами, а в стенограммах почти всегда используют сокращение размера, но не количества слов.
  
  Также он обратил внимание на то, чтобы не терялся наиболее ключевой смысл. "Составление рейтинга преступников" отталкивается именно от "преступника номер один". Здесь нельзя просто заменить другим синонимом, следующий смысл предложения неясен.
  
  И это еще более поздний вариант. Не будучи профессиональным секретарем, Николь начинала иначе:
  
  Что касается моей точки зрения, то я уже озвучил ее > Мое я уже говорил.
  
  Мы считаем, что наш проект предложений поправок в Уголовный кодекс значительно повлияет на раскрываемость преступлений > Наши поправки в УК повлияют на раскрываемость преступлений.
  
  
  То есть подобных несоответствий в ее стенограмме было гораздо больше. Тренер особенно подчеркнул, что не стоит менять "точку зрения" на "мое", потому что это слишком разговорная и по-разному трактуемая формулировка. И не "повлияют", а кто-то только думает, что может повлиять, то есть было бы лучше "Наши поправки в УК могут повлиять на раскрываемость преступлений". Наверняка этого никто не знает.
  
  На более поздних этапах изучения стенограммы, Николь уже твердо меняла слова на простые рисунки, если какое-то явление может быть изображено однозначно и независимо от контекста:
  
  
  В соответствии с параграфом 24.2 > В соответствии с Ї 24.2
  
  Когда они шли через лес, он что-то увидел > Он увидел нечто, когда они шли через ♣♣
  
  Данное мероприятие в зале происходило очень громко > Шум во время собрания был █
  
  Они пытались поделить стоимость нескольких активов > Они пытались ↔ стоим. неск. акт.
  
  Акции компании начали стремительно падать, уставной капитал снижался > Их акции начали ←, уст. кап. также ←
  
  На момент предъявления претензий по просроченному кредиту должник уже умер > Должник ┼, а вопрос по кредиту еще стоял.
  
  Кстати, когда Николь встретила последний текст в задании, она поняла точку зрения Пьера: он не хотел терять деньги из-за возможных смертей и других форс-мажорных обстоятельств, ведь за корпоративные кредиты обязана платить компания, а не человек. Но нормальный банк не боится рисков и учитывает их: почему Пьер не понимает простой аксиомы? Николь многим жертвовала, чтобы заполучить эту работу, а вот Пьер не хотел идти ни на какие жертвы. Последнее, что сказал тренер: избегать лишнего контраста. Жирный квадрат в "шуме" был вовсе необязательным.
  
  
  

ГЛАВА II

  
  Ее офис "Син Даржон" состоял всего из двух небольших помещений на базе какого-то дома. Там, где слушают заявки на займ, оформляют их, и кабинета директора. Николь приходила, отмечалась в кабинете директора и шла в соседний офис. Шефом был слегка полноватый мужчина возрастом лет от тридцати до сорока, с черными, сильно заросшими волосами и такими же черными глазами. Его звали Гардинье.
  
  В штате этого отдела состояло три человека, но фактически Николь работала с двумя словно дуэтом. Женщина казалась стройной, не высокой, не очень молодой: за тридцать. Она сидела в белой водолазке с закрытой шеей с темно-каштановыми, крашенными волосами под резинку. Утверждала, что все зовут ее Рагна. Можно предположить, что она поклонница одной компьютерной игры про Нью-Йоркский криминал, где был ночной клуб "Рагнарок".
  
  Словом, женщина выглядела почти так, как Николь выглядит у себя дома, только белая водолазка вместо серой. Сама Николь к серой водолазке всегда добавляла черный пиджак и, в зависимости от настроения, либо соломенную ковбойскую шляпу, либо белую кепку. Но в офисе она почти всегда снимала головные уборы. Кроме женщины с ней работал молодой парень с внешностью семнадцатилетнего подростка. Ему бы только в кино сниматься про выпускников старших классов.
  
  Иногда он сидел в черной водолазке, а иногда, внезапно, в серой, с каким-то небольшим испанским черным логотипом слева. Его звали Раймо́н. Бывало, что Николь в шутку называла их отдел "отрядом серо-белых человечков". У Раймо́на были тонкие и небольшие пальцы, худые руки, как у девушки. Он не курил и даже никогда не начинал. При этом его подушечки пальцев были слегка повреждены.
  
  Рай сказал, что часто играет на гитаре, причем с ме-таллическими струнами, и в отличие от Франческо, в американской, а не в итальянской традиции. Иногда Николь работала Рагной, а иногда с ним. Однажды Николь работала с Раем. На перерыве она вышла покурить сигарету, а он просто стал перед зданием офиса рядом с ней и кое-что рассказал о Рагне.
  
  - А чего она псевдонимы придумывает? - Николь спросила Рая. - Меня зовут Рагна. Своего имени нет?
  
  - Поверь, эта женщина сложнее, чем кажется, - Раймо́н обычно говорил негромким тенором, но на улице немного увеличивал громкость голоса. - Получила первое высшее: историческое. Потом поняла, что ошиблась с выбором. В преподаватели не попала, захотела выучиться на экономиста.
  
  - Чтоб у меня два высших еще было? - удивилась Нико́, выпуская клубы дыма. - С другой стороны, показывает, что человек изначально стремился не к тому, о чем хотел.
  
  - Рагна не любит когда не лучшим образом вспоминают ее семью. В начале девяностых годов члены ее семьи были участниками какой-то французской неортодоксальной религии псевдокатоликов. Традиционные католики их никогда не признавали и презирали.
  
  - А, знаешь Рай, я с детства крещенная католичка. Меня крестили или на первый день, или на второй. Могу даже у мамы узнать, как появлюсь у нее.
  
  - Лучше не говори ей это, Николь. Она терпеть не может католиков, вечно проклинающих ее семью и родню. Было за что: секта занималась каким-то нелегаль-ным типом гипноза. Члены неокатолической секты проговаривали какие-то мантры до пяти утра, голодали, и считали, что это даст им спасение. Когда Рагна появилась у таких родителей, она слышала только религиозное бдение.
  
  Я не знаю, как именно ей удалось получить историческое образование. Если она зла, она цитирует исторические факты, приводя разные минусы католицизма.
  
  - У нее настоящее имя есть?
  
  - Я этого не знаю, не удивлюсь, если Рагна - это ее настоящее имя. Она мне сказала, что это якобы псевдоним.
  
  Нико́ не стала спрашивать у Гардинье, как она записана в документах, но если бы она сама была шефом этого отдела, она бы посмотрела.
  
  Николь спрашивала работавших с ней сотрудников в "Син Даржон", что они выбрали на тренингах. Рагна выбрала такую же программу, но на примере английского. При этом она находилась на более ранней стадии изучения. Женщина не всегда понимала даже смысл произнесенной речи, до уровня "кто сказал" было далеко.
  
  После того, как Николь сообщила о своих результатах, та ей не поверила: "Ты все врешь, в этой программе никто не преуспевает". Больше Николь не говорила про немецкий в качестве темы случайного разговора, предпочитая носителей, а не других французов. Через какое-то время Рагна отомстила Николь и процитировала малоизвестные ей факты из области католичества. Она указала Нико́ веб-адрес какой-то страницы:
  
  Я ненавижу историю католицизма. Первое и самое банальное - инквизиция. Все об этом слышали, даже сторонники равенства всех религий. Второе. В католичестве грехи отпускаются как исходя из покаяния и исповедей, так и посредством приобретаемых за деньги индульгенций.
  
  Моральные характеристики всевозможных католических попов - вот тут начинается самое интересное. Среди них были честные люди, говорившие прихожанам, что можно покаяться, а можно купить индульгенцию. Так и коррумпированные, жадные и мелочные, склонявшие к индульгенциям даже самых бедняков.
  
  "95 тезисов Мартина Лютера" гласят:
  
  65. Итак, сокровища Евангелия - это сети, коими прежде улавливались люди от богатств.
  
  66. Сокровища же индульгенций - это сети, коими ныне улавливаются богатства людей.
  
  67. Индульгенции, которые, как возглашают проповедники, имеют высшую благодать, истинно таковы, поскольку приносят прибыль.
  
  Обычно считалось, что хороший католический священник должен принять покаяние от бедняка, а индульгенцию от того, кто может заплатить. Но у католических священников было очень много самых разных способов склонить человека именно к индульгенции: например, потому что священник не поверил вашему признанию.
  
  Фактически, не имея ни развитой психологической науки, ни каких-либо полиграфов, католики принимали решение о достоверности, честности покаяния. Если человек был бедным, то попы советовали снять последнюю рубаху, нести ценные вещи, лишь бы обменять их впоследствии хотя бы на какие-то деньги ради индульгенции.
  
  86. Или: Почему папа, который ныне богаче, чем богатейший Крез, возводит этот храм Св. Петра охотнее не на свои деньги, но на деньги нищих верующих?
  
  На вырученные деньги католики не делали ничего полезного или социального. Они строили новые храмы. Некоторые священники, стоявшие в оппозиции к церкви, вроде Мартина, вопрошали: зачем им деньги людей, если у них есть свои?
  
  Почему он просто не откажется от части своего состояния, тем более деньги? Если вы думаете, что католические священники известны какими-то монастырями, социальными приютами, то к сожалению, этого практически не было в Средневековье, но лишь в более поздней истории.
  
  5. Папа не хочет и не может прощать какие-либо наказания, кроме тех, что он наложил либо своей властью, либо согласно церковному праву.
  
  Что они говорили больным и инвалидам того времени? Они приходили к ним, просили какого-то совета или способа хотя бы облегчить проблему. Католический священник говорил им, что церковь им ничем не поможет.
  
  Ведь церковь может простить только те наказания, которые наложила по религиозному праву, а болезнь - это состояние организма и оно не имеет отношения к философии. Думаете, католические священники заступались за женщин? Если тебя бьет муж, то ты в чем-то провинилась, за что тебя целесообразно будет наказать. И вообще, семейные конфликты церкви того времени не касались.
  
  

* * *

  
  Когда она читала страницу Рагны, Николь прекрасно поняла, почему та не стала преподавателем истории. Ее интересовала только религиозная история и никакая другая. Конечно, Николь была не в восторге от того, что католики говорили женщинам, живущим с неадекватными мужьями в средние века.
  
  Но ей было понятно и другое. Рагна просто мстит ей за хорошее знание немецкого языка. Николь была просто удивлена, как могут появляться такие люди. Она не считала себя на сто процентов счастливым человеком. Скорее "относительно счастливым" с некоторыми пятнами прошлого. Но потратить полностью свою жизнь только на критику того, что ты всем сердцем ненавидишь - зачем?
  
  В прочем, если Рагна появилась в семье, где ее не кормили, не одевали... или, может быть, не удовлетворяли ее детское любопытство, это похоже на истину. Когда у вас появляются дети их надо воспитывать, а не бздеть о рае.
  
  Сидя в отделе Николь перешла к простым мыслям.
  
  Она делит французских мужчин на две основные категории. Первых она называет "грубые". Они полные, лохматые, могут иметь шрамы, тату и прочее. Нередко итальянская или испанская внешность.
  
  Как считала сама Николь, типичный представитель этого портрета: их шеф Гардинье. А почему нет? Полноватый, лохматые, нерасчесаные черные волосы и глаза. Правда, нет шрамов и татуировок. Он не имел романской внешности, скорее казался типичным французом.
  
  Вторых она называет "мальчики". Они похожи на подростков, возраст их практически не меняет, имеют округлое лицо, часто близкое к женскому. Мальчики ей кажутся несерьезными и слабыми, не умеющими за себя постоять (да и часто льют слезы), а "грубые" слишком непривлекательны. Типичный представитель этого портрета: Раймо́н.
  
  Но это были лишь ее стереотипы. Николь ни разу не видела, чтобы тот же Рай устраивал истерики на рабочем месте. Что он делает дома ее касаться не должно. Да и сама Николь может устраивать истерики. Если бы можно было дать оценку Рагне за столь странное поведение, то как бы звучала ее характеристика? Девочка что ли? На девочку Николь тянула не всегда, даже несмотря на короткое имя.
  
  Такая двусторонняя классификация мужчин, по их внешности и портретам, у нее появилась не сразу, а, может быть, на первом или втором курсе экономического университета. Франческо, с которым она жила ей всегда казался "грубым". Романская внешность итальянца, коричневые усы под верхней губой, немного морщин на лбу, стрижка-канадка. Бежево-коричневый костюм под черный, непритязательный галстук.
  
  Пьер отличался от него значительно, да вот только производил почти такое же впечатление. Полноватый, лысый, в очках с седой бородой и усами, хотя и без волос на голове. Николь не знает, почему, но Але́н ей казался кем-то средним между "грубым" и "мальчиком".
  
  У него были густые, но все же серые брови, пара тонких розовых губ, слегка заросшие волосы, небольшая небритость. То, что волосы были слегка заросшими, а не такими неотесанными, как у их шефа Гардинье за сорок, не делало его на сто процентов "грубым". Так считала Николь.
  
  Але́н обладал каким-то особенным для нее обоянием, особым шармом. В силу этого, она не рассматривала в качестве своих кандидатов ни Гардинье, который скорее всего уже женат, ни даже Раймо́на. В личной жизни она хотела только Але́на.
  
  Сам Але́н думал по-другому. Он занимался с ней сексом, но ему постоянно казалось, что эмоционально она как будто от него отстранена. Кроме истерики из-за немецкого не припомнит ни одного ее эмоционального отклика, но он надеялся и ждал, что рано или поздно Нико́ все-таки раскроется. Когда она одевала красное короткое платье после секса при выключенном свете, он спросил:
  
  - Нико́, позволь мне почувствовать тебя не только сексуально, но и эмоционально. Расскажи о своем прошлом, детстве, школе. Кто точно этот мужчина, с которым ты не развелась.
  
  - Не хочу. Спроси чего-нибудь другое.
  
  - Как же я узнаю тебя лучше, если ты не хочешь говорить?
  
  - Сейчас не время абсолютно. Я так устала.
  
  
  

ГЛАВА III

  
  Что касается Рагны, то Николь может быть и была удивлена ее поведением. По началу. Но она выяснила, что в "Син Даржон" абсолютно все ходят на "тренинги", даже сотрудники, которые не заинтересованы в получении вакансии в банке. Вот Рагну вполне устраивала контора с займами, она и не хотела никакого карьерного продвижения. Но Пьер навязывал тренинги всем.
  
  Даже не потому что они были платными, коммерческими - нет. Не в этом бизнесе. Присутствие постоянных участников создает для новичков большой эффект включения. Ведь из разных "Син Даржон" набирается равномерная аудитория, даже если не все люди собираются становиться секретарями, менеджерами и так далее. Рагна еще несколько раз повторяла Николь:
  
  - Если я не знаю иностранных, это еще не значит, что я глупее. Ведь вы не знаете той части истории.
  
  - Я не пытаюсь с этим спорить. С чего вы решили?
  
  - Вы, видимо, здесь недавно. Я хожу на эти тренинги больше четырех лет, мне преподают одно и тоже. Только потому что я не могу получить другую работу и не хочу терять эту.
  
  - Вы же экономист. Попробуйте связаться с другими банками.
  
  - Ты, видимо, не понимаешь, как делается бизнес во Франции, - Рагна рассмеялась, хотя смысл ее иронии остался для Николь непонятным. - Не получится из-за моих родителей. Неокатолики, а также их дети - отбросы общества, презираемые всеми. Они в черных списках во многих отделах кадров, включая крупные банки.
  
  - В "черных списках"? Первый раз о них слышу. Это, наверное, что-то для людей уровня Билла Клинтона?
  
  - Полиция неофициально продает банкирам информацию относительно того, кто где замешан. Мотивация: не допустить "сомнительных" людей на ключевые посты в экономике. Кроме того, банки обслуживают интересы полиции, финансируют их. У меня нет и не может быть другой работы, и даже не спрашивай.
  
  - Ты не можешь выйти из "черного списка"? Например, если ты привлекалась к уголовной ответственности, ты можешь попросить об амнистии.
  
  - Я не привлекалась к ответственности, но даже если так. Амнистия не отменяет аннулирование твоего имени из юридической статистики, только добавлено будет о твоем амнистировании. Обычный преступник меняется на амнистированного, и что? Где-то все равно будет указано: кто-то судим. Но поскольку полиция и банки "сотрудничают неофициально", появившись, из черного списка не выходит никто.
  
  Ранее Николь никогда не слышала ни о каких черных списках и неофициальном сотрудничестве полиции с кем-либо. Рагна посоветовала ей спросить шефа Гардинье. Когда у них сложился перерыв в работе, Николь прошла к этому полноватому лохматому мужчине с черными глазами с юридическим образованием. Может быть, он прояснит ей, что происходит, и насколько это законно.
  
  Гардинье сказал ей, что о черных списках не получится найти информацию в открытых источниках, вроде Интернета, тем более внятную. Если что-то и написано, то в общих чертах. Да, какие-то комиссары могут продавать списки недавно освободившихся из мест лишения свободы крупным компаниям и лишить их работы. Такова система, а пытаться изменить систему - все равно, что совершить самоубийство.
  
  В информации, которая опубликована в Интернете никогда нет конкретных имен. "Некоторые комиссары полиции", "крупные банки", то есть они даже не говорят, кто именно. Деятельностью занимаются не совсем законной, вот поэтому и молчат. Гардинье еще сказал Николь, что за распространение юридических баз данных предусмотрена уголовная ответственность, но если кто по этой статье и судим, то крайне незначительное число сотрудников полиции.
  
  Грать еще спросила, каким образом участники и дети религиозных учений замешаны в базах "недавно освободившихся из мест заключения", пусть и продаваемых незаконно и неофициально. На это Гардинье сказал Николь, что Рагна - ее настоящее имя, а псевдокатолическая организация называлась "Рагнарок". Теперь, кажется, для Грать все сходилось. Компьютерная игра тут не причем, но название самой секты совпадает с вымышленным ночным клубом из этой игры.
  
  Биржи труда, не говоря уж об отделе кадров крупных компаний, часто используют нечестные приемы, скорее превращающие их в низкопробные бюро. Они покупают базы данных лиц, недавно освободившихся из мест заключения, участников нетрадиционных религиозных движений. Кого там только нет, и все для того, чтобы осложнить жизнь конечным людям и понизить их специализацию.
  
  Другой вопрос: кто и как предоставляет им эту информацию? Секты обычно заявляют о своей избранности, требуют скрывать членство, что-то не похоже на то, что они "палят контору". Может юристы, которые расследуют дела? Но вдруг Гардинье сказал Николь кое-что важное.
  
  - Вы там осторожнее с этими тренингами. Серьезным экономистам говорить нельзя: рано или поздно ваше имя будет в их черном списке.
  
  Николь Грать не знала наверняка, но у нее сложился закономерный вывод: Пьер сам может продавать информацию об участниках своих тренингов другим банкам или деградированным юристам, которые потом перепродадут банкам. Ведь что-то в его бизнесе не казалось честным. Обычно банк закладывает свои риски в процентную ставку по кредитам.
  
  Пьер не сотрудничает с физическими лицами, потому что боится рисков. Доверяет он не всем корпоративным клиентам, и при этом держит всевозможных тренеров и ведет обучение. На какие же деньги, если основной доход приносят только кредиты? Кажется, что он может продавать что-то еще, кроме кредитов.
  
  После того, как Николь услышала эту информацию от Рагны, последняя молчала при каждом ее вопросе. Она так и не узнала, почему Рагна не попыталась изменить свое имя, почему она не устроилась в университет преподавателем истории религии. Сообщив о себе всю информацию она больше не хотела ни о чем рассказывать, все также молчаливо выдавая займы, если работала сегодня с Николь.
  
  Грать не стала рассказывать Раймо́ну про Рагну. Хотя женщин и считают болтливыми, она не хотела осложнять ей жизнь. То, что человек скрывает больше двадцати лет, говорит случайным людям, которые понятия не имеют о нем самом, должно быть скрыто.
  
  А что касается различных видов преступности, то, конечно, экономическая преступность приносит финансовый ущерб. Но преступность юридических лиц, тех, кто должны охранять закон, но "продают базы людей", отвратительна более всего.
  
  

* * *

  
  В личных отношениях у Николь была следующая ситуация. Если она занималась сексом с Але́ном, это ни в коем случае не означало, что закончился период романтики. Они ужинали в различных ресторанах, и даже на природе. Ее вечерняя жизнь была довольно насыщенной, совершенно не хуже, чем рабочая, но лишь когда у нее был выходной.
  
  В тоже самое время, Але́н чувствовал, что сколько бы он свиданий с Нико́ не назначал, женщина ему открывалась неохотно. Он часто спрашивал ее:
  
  - Нико́, расскажи о своем прошлом.
  
  В одном из китайских ресторанов во Франции, где они сидели, Николь ответила:
  
  - Я родилась 22 июня 1981 года, а теперь я здесь.
  
  Тогда в 2003 ей было двадцать три.
  
  - Да я не совсем про это. Я чувствую, что ты отдалена от меня, и несмотря на нашу совместную жизнь, я практически ничего о тебе не знаю. Я всего лишь хочу тебя узнать.
  
  - Неужели тебе интересно мое прошлое? Про маму с полицейским характером, вечно говорящей мне: "Нико́, тебе туда нельзя"? Про отчима, который заходил в мою комнату и переключал телеканал на другой? Может быть про то, как он заламывал маме руки? Ты хочешь узнать об этом во всех подробностях? Зачем?
  
  - Я ни в коем случае не спрашиваю и даже не хочу интересоваться твоим детством. Особенно тем, что тебе не нравится. Просто расскажи мне о себе. Ты слушаешь какую-нибудь музыку?
  
  Нико́ не захотела никак отвечать, а ее лицо ничего не проявило. Причина Але́ну не была ясна.
  
  - Я что, задал какой-то не тот вопрос?
  
  - Але́н, я слушаю музыку и смотрю фильмы. Но они очень личные и я не хочу обсуждать их.
  
  - Ты считаешь произведения искусства личным вопросом, - он попробовал сменить тему. - Может быть ты мне расскажешь о своей любимой еде? Что тебе нравится кроме белой рыбы?
  
  Нико́ не была знатоком китайской кухни и даже не интересовалась ей, но ее с детства привлекала белая рыба. Всего лишь один продукт такой кухни.
  
  - Однажды мама решила меня обрадовать и купила белую рыбу. Правда, мы ее не ели в ресторане. Я часто проходила витрины и говорила ей: мам, ну купи ананасов. Она отвечала: они кислые, у тебя рот завянет.
  
  Я хотела попробовать кокосовое молоко, но она отвечала: я его не пробовала, вдруг ты отравишься. Она редко учитывала мои вкусы. В один прекрасный момент мама купила белую рыбу, и я влюбилась в нее с первой дегустации. Ничего лучше не видела.
  
  - Ты пробовала какую-нибудь другую рыбу?
  
  - Конечно! Однажды меня впервые взяли в ресторан на свадьбу какой-то маминой подруги. Мне было от шести до семи лет, хотя я точно не помню. Там давали какие-то батоны с высушенной рыбой. Она очень соленая.
  
  Предполагалось, что взрослые будут запивать ее вином или каким-то другим алкоголем. Но поскольку сока там не было, а визитом ребенка явно не были довольны, мне пришлось есть соленую рыбу. Но я привыкла, и потом какое-то время бабушка Бернарда покупала мне высушенную рыбу.
  
  - Расскажи про какую-нибудь другую еду.
  
  - Ну, я больше любитель итальянской кухни. Мне нравятся их спагетти, макароны, пицца, хотя я избегаю сыра.
  
  - Иными словами, пиццу с сыром не заказывать?
  
  - Кроме пиццы. Его там не очень много.
  
  - Похоже твоя мама была любителем итальянской кухни, ведь она ничего тебе из этого не запрещала.
  
  - Но она сначала скептически относилась к пицце. Но все-таки итальянская кухня к нам ближе китайской.
  
  - А ты пробовала улиток? Многие считают их деликатесом.
  
  - Нет, нет, мама всегда говорила мне: "никогда не пробуй улиток", - Николь улыбнулась.
  
  Але́ну иногда удавалось разговорить Нико́, хотя из всех тем больше говорила про еду. Николь не посвящала его в свои чувства. Он не знал, кто такой Франческо Рикардо, каким образом Грать от него ушла.
  
  Знает ли ее мама о нем самом, и как сейчас она оценивает его, сможет ли он в ближайшем времени познакомиться с ней. С другой стороны, и Николь ценила его за это качество, его меньше всего интересовала ее гинекология и физиология, равно как и неторопливость в семейных вопросах.
  
  В отличие от Франческо, не центрирован до каких-то начисто показных принципов большой чести.
  
  Вечером. После того, как Николь одела короткое красное платье, Але́н подсел к ней и начал разговор:
  
  - Я здесь немного не для этого. Ты должна знать о моем посте в банке.
  
  - А как же коммерческая тайна?
  
  - Забудь об этом. Если уж ты выбрала нашу контору, то тебе необходимо услышать это.
  
  - Хорошо, рассказывай.
  
  - Моя работа заключается в поиске компромата на различных юридических лиц в Интернете, которые могут не вернуть корпоративный кредит.
  
  - Это твои люди не принимают на работу в банковский сектор бывших заключенных или представителей неортодоксальных учений? Что им религия сдалась, если человек может у них работать?
  
  Але́н не смутился и быстро ответил:
  
  - Мы не сотрудничаем с деградированными юристами из экономических отделов и не применяем никаких ограничений для сотрудников. Но мы жестко проверяем всех корпоративных клиентов, интересующихся кредитом, даже если они сообщают нам не всю информацию.
  
  - Але́н, скажи, это важно. Все ли банки руководствуются черными списками?
  
  - Не все, но самые крупные как правило являются продажными и активно скупают информацию о бывших зэках, членах различных сомнительных религий и так далее. - Николь поняла, что у Рагны есть шанс поменять место работы на контору с займами, но без тренингов. Но она не пользуется шансом, ее кто-то сильно унизил.
  
  - Но самое главное даже не это, - продолжал Але́н. - Я занимаюсь сбором правды, но в тоже время мне говорят прикрываться другой ложью.
  
  - Какой?
  
  - Я звоню клиентам, заявка которых не одобрена и представляюсь бывшим сотрудником Банка Мораль. Согласно легенде, по счастливой случайности рассматривал не кого-нибудь, а именно заявку клиента, теперь работаю в "Син Даржон", а мои друзья предлагают займ. А самое смешное здесь в том, что я и не собираюсь оттуда увольняться. Помимо меня звонят десятки человек, а я - руковожу колл-центром.
  
  - Пьер задуривает клиентов, которым не доверяет, псевдобывшими сотрудниками из своего же офиса? - улыбнулась Николь. - И что, в Интернете вас еще никто не разоблачил?
  
  - Понимаешь, Николь, все гораздо сложнее с этим банком, чем ты думаешь. Это не открытая реклама. Это сообщение для людей, которым отказали. Пушечное мясо и лузеры. Лузер будет опубликовывать свой разговор? Правильно, не будет. Обычный человек, физическое лицо, может и да. Но корпоративные клиенты дорожат своей репутацией.
  
  - А если несколько корпоративных клиентов знакомы друг с другом и узнают голос одного и того же человека, который якобы "недавно" уволился из банка?
  
  - Они представляются разными ненастоящими именами и обладают актерскими способностями, иной раз меняя голос от баса до тенора.
  
  - Боюсь спросить, из какого театра их набирают. Вот как, звонят актеры!
  
  - Тебе знакомо понятие "реферал" по работе в "Син Даржон"?
  
  - Конечно, мы постоянно, выдавая займы, вписываем каких-то рефералов, а это люди, которых даже не существует в природе.
  
  Николь нисколько не удивляло это слово. Она часто слышала от клиентов "Я тут от реферала Мишеля". Но она даже не знала, что этой работой занимается Але́н.
  
  
  

ГЛАВА IV

  
  
  Компания "Син Даржон" имеет неофициальное название среди сотрудников "мираж". Это связано с тем, что "Син Даржон" обещает займы корпоративным клиентам и физическим лицам по низкой процентной ставке на рынке (иными словами, наиболее выгодные условия). Фактически, действует немного другая схема:
  
  Сумма процент "Син Даржон" нормальный процент
  5000 евро 30% (+1500 евро) 30% (+1500 евро)
  10000 евро 30% (+3000 евро) 42% (+4200 евро)
  20000 евро 30% (+6000 евро) 46% (+9200 евро)
  
  Обещают всем тридцать процентов, но если сумма займа больше 5000 евро, то проценты "немного вырастают". Больше сумма - больше повышается процент. Чем выше, тем хаотичнее.
  
  Иными словами, сотрудники фирмы "Син Даржон" крутят проценты как хотят, не гнушаясь и обманом. Все документы указывают, что сумма процента складывается из налога на добавочную стоимость и других расходов, и не всегда может совпадать с "приблизительным процентом".
  
  Профессиональные юристы и экономисты обходят эту "контору" стороной. Но хуже всего другое. Точно такой же сценарий работы с займами используют все другие компании на рынке, и "Син Даржон" не отличается от них, словно два здания, которые были сооружены по одному архитектурному проекту.
  
  Николь это знала и всегда считала конторы с займами обманом, паразитированием на финансово-банковской сфере. Формально "контору" называют "Син Даржон" (денежный знак), но фактически французское слово "мираж", как ее называют сотрудники, и даже сам Пьер Мораль, ей подходит больше.
  
  Они все занимались обманом. Работая в "мираже" обманывала как сама Николь, так и Рагна с Раймо́ном. Гардинье этим филиалом "миража" с главным бухгалтером еще и руководил. У них у всех были разные причины и мотивы того, почему они работали в таком месте.
  
  Из всех этих людей только Раймо́н казался лишним человеком. Почему он выбрал именно эту работу? Зачем ему тренинг на тему поиска информации в Интернете? Возможно, чей-то программист? Но почему именно тут?
  
  Николь знала о том, что работа в таких местах не очень уважается финансовыми учреждениями, и если она когда-нибудь уйдет из "миража", заработает достаточно денег, чтобы оторваться от Франческо, она никому и ни при каких обстоятельствах не будет сообщать, что вообще работала в "Син Даржон". Пьер не казался продавцом списка бывшей клиентуры.
  
  Некоторые не самые честные бизнесмены известны и этим. Базы может покупать кто угодно, но часто это рекламщики, которым нужны телефоны для обзвона. Поэтому в цивилизованных странах и ставят автоответчики. По крайней мере, речь не идет ни о каких черных списках.
  
  Але́н Рына́ рассказал Николь о том, как он занял этот пост в банке, о предыдущем сотруднике, который был до него. Это заставило ее содрогнуться, быть на чеку и не пытаться вредить банку: Пьер, возможно, уже кого-то убил. Но дело мутное и копать против шефа себе дороже, а значит никто этим заниматься не будет.
  
  Как известно, характер отношений Банка Мораль и "миража" не афишируется. Все дело в том, что "мираж" получает финансирование через подставной счет, который связан с банком. Его характер замаскирован, из-за чего его сложнее проследить.
  
  Сначала деньги перечисляются на этот счет из самого банка, который оформлен на какого-то родственника Мораль, а потом с этого счета в "мираж" под видом какого-то "спонсора". Так Пьер попытался перестраховаться от слишком любознательных налоговых инспекторов, которые могут продать информацию об обнаруженном счете какому-нибудь идиоту или журналисту.
  
  Представим себе некую малотиражную французскую газету. Никто точно не помнит, как она называлась, этого не знал и сам Але́н Рына́. Назовем ее ради условности La petit vérité (маленькая правда, фр).
  
  Так вот, в La petit vérité была опубликована информация о том, что Банк Мораль и "Син Даржон", а точнее "мираж", связаны между собой общим источником финансирования. Журналистам информацию предоставил сотрудник по имени Жерар Рюз, возглавлявший до Але́на, этот же подотдел. Анонимно, но Пьер все равно понял.
  
  Обе компании официально опровергли эту информацию. В качестве доказательства, которое не противоречило коммерческой тайне у него была зацепка, что обе компании не публичны, но некоторая часть информации открыта. Причем открыта одна и та же часть: число филиалов, число выданных займов (в банке - кредитов и вкладов), год основания.
  
  При этом не сходилась одна деталь: у Банка Мораль открыта информация об уставном капитале, а у займов она закрыта. Несоответствие этой детали позволило убедить журналистов в том, что финансовая поддержка обеих компаний никак не связана между собой.
  
  Этого добивался Пьер Мораль: чтобы сделать компании "выглядящими по-разному". Возможные журналисты, желающие расследовать его деятельность, в том числе ее связь с криминалом, потерпели бы поражение. Тем не менее, деятельность Жерара Рюза через La petit vérité не понравилось шефу и он решил пойти на убийство того, кто говорил.
  
  Зимой около 18:00 по местному времени, когда Жерар Рюз выходил из Банка Мораль к своему мотоциклу (он считал, что в некоторые уголки Парижа лучше добраться на мотоцикле, чем на неуклюжем авто: у него еще не было ни семьи, ни особых грузов), какие-то люди подошли к нему. Они повалили его на землю, накинули прозрачный пакет на голову с кляпом и почти без лишнего шума, который можно заметить, затолкали в микроавтобус.
  
  После нескольких попыток его убедили затащить мотоцикл в этот же микроавтобус якобы добровольно. Там Рюза накачали какими-то снотворными внутривенно, ближе к двум часам ночи вывезли тело за город и распылили соляной кислотой.
  
  Для мотоцикла приготовили заранее глубокую яму: Мораль арендовал экскаватор, специалиста, чтобы прохожие думали, что городские власти ремонтируют какие-то коммуникации. С микроавтобуса сняли номерные знаки, двигатель, аккумулятор и стекла, быстро перекрасили в другой цвет и открыли некоторые двери.
  
  Стекла могли бы разбить, но разграбленный микроавтобус тянул на криминал и скорее всего привлек бы внимание полиции. Владелец якобы оставил его в лесу по неизвестным мотивам, а Пьер, разрабатывавший сценарий похищения, убийства и захоронения критика, знал, что покинутый транспорт наименее интересен полиции. Запчасти микроавтобуса выкинули в ту же яму, что и мотоцикл Жерара Рюза.
  
  После того, как машинист экскаватора закончил работу, около трех или трех с половиной часов ночи по местному времени его встретил какой-то вооруженный пистолетом человек, нанятый Пьером Мораль. Он стал перед кабиной и сказал ему:
  
  - Ты все видел, знаешь, но должен молчать. Тебя отпустят до дома наши люди, но никому и никогда ты не должен говорить, с кем ты сотрудничал. В этом случае мы не причиним вреда ни тебе, ни твоей семье, ты просто копал коммуникации.
  
  Жерар Рюз до сих пор считался пропавшим без вести, его даже никто не искал. Машинист экскаватора не стал о чем-либо говорить или обращаться в полицию, его и не трогали. Але́н Рына́ слышал эту историю, о чем рассказал Николь. Байк Рюза закопал машинист экскаватора, а само тело было распылено.
  
  Через какое-то время в отделении банка появилась полиция, но все сотрудники под копирку говорили ровно одно: Жерар куда-то уехал, он якобы добровольно положил свой мотоцикл в микроавтобус какой-то транспортной компании и захотел перевести вещи.
  
  С тех пор Але́н Рына́ заменил самого Жерара Рюза.
  
  - У меня осталось два вопроса, - сказала Николь. - Кто тебе предоставил информацию об убийстве Жерара Рюза? Как именно ты попал в этот банк без экономического образования? У тебя был "поручитель"?
  
  Это была суббота. Николь не спешила в "мираж" и у них появилось больше времени на прояснение пробелов. А ведь Але́н долго пытался расспросить ее хоть о какой-то части ее прошлого, она до последнего молчала или отбивалась короткими репликами про плохого отчима, мать с полицейским характером.
  
  Когда Нико́ рассказала ему о белой рыбе в ресторане, хоть какие-то подвижки наступили в тематике "пища". Но его не интересовал ее желудок, его интересовали ее чувства и воспоминания.
  
  - Я рассказал тебе достаточно о своем знании этого банка. А теперь твой черед отвечать на вопросы. Я думаю, ты мне ответишь.
  
  - Может отвечу, а может и не отвечу, - сказала Николь словно софист.
  
  - Расскажи мне хоть сколько-нибудь существенной информации о твоих эмоциях, чувствах. Кто ты? Я живу с тобой месяцами, а до сих пор не понимаю этого. Кроме того, что мы одноклассники, мы не знаем друг друга.
  
  - Здрасьте. Мне лучше задать конкретный вопрос. Тебя интересует столько, что проще быть мной, чем отвечать на эти вопросы.
  
  - Расскажи первое главное воспоминание кроме белой рыбы. Я уже слышал об этом.
  
  - Я сказала маме, что снимаю квартиру одна. Здесь якобы проводится ремонт в одной из комнат, поэтому я ее не приглашаю. У нее плохо с пылью: она сразу задыхаться начинает и эта версия вполне реалистична в плане того, почему она не должна здесь появляться.
  
  - Почему я не могу познакомиться с твоей мамой?
  
  - Ты сам знаешь ответ. Наши отношения еще в школе не одобрялись. Нас все ненавидели, включая учителей. А все потому, что в четырнадцать лет я впервые побрила ноги без ее разрешения.
  
  С мамой, имеющей полицейский характер, это явно делать не стоит. Мать решила, что у меня уже был секс, я с кем-то переспала. Она отвела меня к частному гинекологу.
  
  - Но это было в четырнадцать лет.
  
  - Потому что формально я до сих пор замужем. Думаю, маме не очень понравится то, что я гуляю от "любимого" мужа, - интонация в слове "любимый" намеренно была фальшивой.
  
  - Кто такой этот загадочный официальный муж, с которым ты просто не можешь развестись?
  
  - Он убьет меня, Але́н. Он не связан с таким криминалом, как Пьер. Но он просто хладнокровно убьет меня за то, что я не родила ему ребенка. У меня был выкидыш. Возможно, в этом виноват он, но я не знаю.
  
  - Тебе нужны большие деньги на гинеколога и адвоката?
  
  - Ты уже ответил на вопросы. Доволен? А теперь дай мне побыть одной.
  
  - После того, как ты устроишься в банк и заработаешь на адвоката, ты выйдешь замуж за меня?
  
  - Возможно. Ты мне правда нравишься, и может быть я познакомлю тебя со своей мамой.
  
  Николь в этом точно не была уверена. Она скорее сказала, что он ожидал услышать, и потом, последнее время она не могла определиться сама. Ее состояние объяснил бы лифт, спускающийся с Эйфелевой башни, когда пассажир стоя в нем не может уже стоять, а его тело просто соскальзывает по стене на пол. А лифту еще ехать, ехать и ехать.
  
  - После того, как ты заработаешь на адвоката и гинеколога, ты покинешь бизнес Пьера?
  
  - Возможно. У меня была идея открыть свой бизнес.
  
  - А что ты хочешь продавать?
  
  - Сама не знаю.
  
  - За твоими словами нет никакой стратегии.
  
  - Как будто в твоей работе вечно увольняющегося банкира больше стратегии. Ты, Але́н, почти как Рагна.
  
  - Рагна?
  
  - Женщина одна, с которой я работаю в "мираже". Каштановый волос под резинку, белая шерстяная водолазка. Родилась от членов культа "Рагнарок", псевдокатолической группы фанатиков. Читали мантры каждый час, да голодали до пяти утра. Она много от них натерпелась. И кстати, Рагна - ее настоящее имя. Знает, что тупо, слишком уж привыкла.
  
  - Как я вижу, Николь, ты неплохо разбираешься в чужих людях. А свои эмоции открывать не спешишь. Но это хорошо, в наше время данное качество почти не встретишь. Цени это.
  
  - Что ж, я польщена твоим комплиментом. Но если я пытаюсь открыться другим людям, мне задают наводящие вопросы. Я просто хочу, чтобы меня кто-то послушал без всяких наводящих вопросов и тупых предположений.
  
  - Я могу подготовиться лучше. Ты можешь рассказывать столько, сколько хочешь. Я еще хотел спросить, почему ты не очень эффективно расходуешь свои финансы?
  
  - А что не так с расходами денег, которые я сама заработала?
  
  - Ты купила толстый немецкий словарь. Он стоит дешево, ты могла бы попросить у меня, а свои деньги лучше сохрани для гинеколога или адвоката.
  
  - Это то, что уничтожил мой "муж", и я захотела его обратно. Это не очень повредит моим накоплениям.
  
  - Кстати, криминальное прозвище Пьера - Сан (Le Sang, фр. "кровь"). Ты ведь знаешь поговорку Bon Sang? (фр. "хорошая кровь", аналог "черт возьми").
  
  Николь не говорила то, что "муж" ничего не уничтожал, она просто сбежала из дома и не смогла все это захватить.
  
  Грать купила две тетради на сорок девять листов: одну для неизвестных слов в немецком языке, другую для неизвестных слов в шведском. К ним добавила блокнот с большими линейками: типа записной книжки. Он для немецких идиом, идеально подходит для коротких записей. Но линейки там только на лицевых страницах: на не лицевых страницах ничего нет и Але́н вписывал туда неизвестные ей номера телефонов, скорее всего предпринимателей, которым отказали в выдаче кредита и их нужно перенаправить в "мираж".
  
  Николь не возражала против записи в этом блокноте, но не понимала, почему он свой не может купить. Просматривая блокнот и тетради в ее отсутствие, он заметил среди немецких слов много тех, которые являются негативными.
  
  колебаться, стесняться zögerlich
  хрупкость die Gebrechlichkeit
  неустойчивый benommen
  и наоборот und umgekehrt
  компромисс mittlerer Boden
  союзник Verbündete
  предвидеть vorhersehen
  стиснутый, ограниченный verkrampft
  отсрочить, отложить verschieben
  
  
  

ГЛАВА V

  
  
  Безусловно, после того, как Николь стала не только выполнять "домашние задания" приходя с тренингов, но и обзавелась блокнотом с тетрадями, ее техника стенографирования начала меняться сама собой. Уже не по указанию какого-то тренера, а потому что ей так самой было удобно.
  
  Открыв свой блокнот не на титульной странице, где были напечатаны линейки, а сзади, где их нет, она увидела какие-то номера телефонов.
  
  Телефоны были подписаны нечитаемым французским рукописным почерком. Наверняка, это стационарные номера каких-то не очень надежных для Пьера бизнесменов, скорее всего с автоответчиками. Николь никогда не звонила по ним. Через какое-то время Але́н перестал портить задние страницы ее блокнота.
  
  Она узнала, что Але́н просматривает ее тетради и блокнот, пытаясь получить хоть какую-то эмоциональную информацию о ней самой, а там только словари, да перевод. Николь не писала личных дневников. Если он хочет узнать, кто она такая от нее самой, пусть смотрит. Когда Але́н увидел "Франческо Рикардо" он сначала колебался, шла ли речь о нерожденном ребенке или бывшем муже, но сразу же понял ее намек про Альфреда. Если бы он был нерожденным ребенком, то напротив него было бы два креста.
  
  Николь хранила различные "малоизвестные" иностранные слова и фразы, в основном на немецком языке. Она очень хотела держать под рукой все нужные в "серьезном разговоре" на немецком фразы. Она пользовалась косой чертой (для альтернативных вариантов одной и той же фразы) и прямой. Если слово или фраза были настолько короткими, что вполне помещались на одну линию:
  
  volumetrisch объемный
  das betont это подчеркивает
  
  В скорописи, если Николь понимала, что размер пробела между словами слишком короткий, она обязатель-но добавляла прямую черту. В школе Нико́ никогда не писала на скорость. Она обычно строго соблюдала все линейки и прочее, не допуская изменение даже размера своих символов, разве учитель математики при изучении дробей посоветовал писать знаменатель крупнее.
  
  Для французской традиции вообще не характерно разделение строк таким|образом, то есть без двойного пробела (таким | образом), но это касается, разумеется, законченных и проверенных текстов для читателя, а не какой-то скорописи. В стенографировании она могла отступать от этого правила.
  
  Але́н решил выяснить, кто такой Франческо Рикардо, и каким образом он так сильно напугал Николь. Если уж Але́н начал это дело, то он добьется того, что хочет.
  
  * * *
  
  Иногда мама Николь Грать переставала быть строгой полицейской и действительно чем-то радовала дочь. У них было одно хобби на каникулах: они садились на разные автобусы и ездили от одной конечной до другой. Когда Нико́ вошла в Интернет и полностью уступила телевизор родителям, ей захотелось сделать сайт с перечислением номеров городских автобусов. В то время ничего подобного во французском Интернете не было.
  
  Несмотря на относительную бедность, у них был пленочный фотоаппарат, оставшийся еще из восьмидесятых годов, ванночка для проявления с освещением красного цвета и небольшой черно-белый сканер, подключенный к компьютеру через COM-порт. Так что в скором времени Николь открывает фотораздел на своем сайте. Ей очень нравилось делать фотографии различных автобусов, а ее мама была не против поделиться своими автобусными воспоминаниями за двадцать лет до ее рождения.
  
  Автобусы отличались. Марго помнит, как приезжал какой-то автобус компоновки, больше всего напоминающий вагон метро на колесах. Его нижняя половина была темно-синей, а верхняя - кофейно-бежевой. Номер был над одной из фар, а конечные остановки наверху вообще не обозначались: в то время еще не было табличек. Это был 1955 год, когда Марго было всего пять лет, но очевидно, что сам автобус произведен десять лет назад.
  
  Найдя информацию в Интернете, Николь поняла, что данный автобус ходил в сороковые ходы, через десять лет в рабочем состоянии был всего один, который и запомнился маме. Постепенно, сайт, созданный Николь, рос как в отношении фотографий, так и в отношении таблиц, изображающих номера и полные маршруты транспорта.
  
  Пока росла Марго, очень быстро автобусы с вагонной компоновкой салона заменили на всем привычные, с дверями в виде гармошки. Такой автобус ходил с двумя окнами в дверях, примерно похожий на него, появившийся в шестидесятые годы с тремя окнами. Его помнит и сама Николь, но в то время он уже был старым и появлялся на французских улицах не часто, как правило, в других районах города.
  
  "Реферал". Какое знакомое слово для Николь. Кажется, более знакомое и более однозначное, чем какое-либо. "Я от реферала Мишеля". У нее было такое чувство, что она где-то уже слышала это слово раньше. "У меня есть реферал - Оливье".
  
  Она увидела это слово во французском Интернете. Создав сайт и разместив счетчик посещения, она хотела, чтобы туда заходили люди. Добавив сайт в поисковую систему - то есть прислав ссылку на новый сайт поисковой системе, она хочет, чтобы сайт был более полезен людям и его находили быстрее.
  
  Поняв, что на счетчике посещения ее ресурса очень много хостов (просмотров), но мало хитов (посещений с разных компьютеров), где-то увидев фразу "продвижение сайтов и SEO" изучает поисковую систему в поиске чего-то подходящего. Быстро узнав, что бесплатно продвигать сайт никто не собирается (хостинги иногда можно было найти, но не продвижение), она почти отчаялась привести хоть каких-то посетителей.
  
  Пока не наткнулась на странную "систему". Грать встречает некую "систему продвижения сайтов", основанную на рефералах.
  
  Суть в том, что нужно скопировать их страницу и разместить на своем сайте ее клон в виде секретного отдела (добавлять на нее ссылку на основном сайте необязательно). На этой странице будет десяток ссылок на другие сайты, где нужно убрать последнюю ссылку и добавить вместо нее ваш сайт.
  
  Таким образом, вашу страницу находят другие пользователи (рефералы), копируют к себе уже с вашим сайтом и через какое-то время (как уверяют авторы) якобы ссылка на сайт будет размещена на десятках ресурсах, а сайт по каким-то поисковым запросам будет в начале, а не в конце. Это причина, по которой Николь участвует в реферальной системе. Какой-либо платы за это было не нужно.
  
  Сама страница имела следующий вид:
  
  Реферальная система раскрутки сайтов. Список продвигаемых ресурсов:
  1. Ресторан "Côte à côte". Ужин на побережье.
  2. Ателье "Savetier". Ремонт обуви.
  3. Центр детских развлечений "Pan!". Ваш ребенок будет доволен!
  4. Заработай в интернете с "Invraisemblament"
  
  Таких ссылок около сорока. Список заканчивается почти таким же образом, как и начинался:
  
  39. "La fureur". Монетизируй рекламу на своем сайте!
  40. Адвокатская контора "Нейтралитет". Решаем любые проблемы в семейном и уголовном праве.
  
  Николь предлагалось переписать сороковую позицию своим сайтом, подняв последние сайты назад. Да, поднять, даже не стереть самую нижнюю страницу:
  
  38. "La fureur". Монетизируй рекламу на своем сайте!
  39. Адвокатская контора "Нейтралитет". Решаем любые проблемы в семейном и уголовном праве.
  40. Движение транспортных автобусов в Париже. Частный проект Николь Грать.
  
  Через какое-то время страница уверяла, что список будет выглядеть по-другому, поднимется вверх, а именно - примерно так:
  
  1. Барахолка "À bon marché". Продаем и скупаем все дешево! Успей продать!
  2. Банкеты, фуршеты, розыгрыши, корпоративы в "Contre toute attente".
  3. "Nous résolvons la incorrigibilité". Ремонт ПК, ноутбуков, быстро, недорого.
  4. "La fureur". Монетизируй рекламу на своем сайте!
  5. Движение транспортных автобусов в Париже. Частный проект Николь Грать.
  
  Николь прекрасно заметила, что тематика рекламируемых ресурсов в самом списке делится всего лишь на две категории:
  
  Коммерческие ресурсы небольших предпринимателей (средний и серьезный бизнес в таких системах вообще никогда не рекламируется). Это компании, о которых Николь никогда не слышала даже из телефонной справочной. Intermedia SARL, куда она звонила по настоящему телефону, был хоть и относительно небольшим, но уверенным бизнесом. Что касается этих компаний, то даже не гарантировалось, что они вообще существовали.
  
  Сомнительные способы "быстрого заработка" в Интернете. Почти все они являлись кидалами, представляли собой интернет-казино, финансовые пирамиды и прочую сомнительную чепуху.
  
  В чем выгода продвигать какие-то сайты по списку, при этом еще и бесплатно? Через три месяца Николь поискала по запросу: "Движение транспортных автобусов в Париже. Частный проект Николь Грать". Она поняла, что ее ссылка как была на сороковой позиции, так и осталась. Кроме ее "секретной страницы", ее не скопировал никто, ни один из веб-мастеров других сайтов. Даже более того, эта система работала бы только в том случае, если бы ее страница была высокораскрученным сайтом.
  
  У нее было такое чувство, словно она была тем самым кораблем, пославшим "Титанику" сообщение азбукой Морзе про айсберг, только его и не читали.
  
  Найдя в Интернете о поисковом продвижении, она увидела некую странную аббревиатуру "PR". Поскольку среднему французу она по умолчанию не говорит ни о чем, а английский язык интересовал Николь в меньшей степени, чем немецкий, поисковое значение она запомнила больше маркетингового. "PR" - это некий условный рейтинг сайта или даже отдельной страницы в поисковой системе.
  
  Высокорейтинговые, коммерческие, сайты, имеют "PR" 10. Проверив "PR" собственного ресурса она узнала, что он равен всего лишь трем единицам. Если бы "PR" ее ресурса был бы хоть сколь-либо вменяемым, то только тогда "реферальная система продвижения сайтов" имела бы хоть какой-то смысл. Николь оставалось не понятным, кто и зачем придумал эту систему, и кому выгодно продвигать чьи-то сайты бесплатно?
  
  Некоторые навыки, которые Николь получала на тренингах, в частности о поисковых системах, она уже знала. Да, поиск чего-либо в ''кавычках'' (компьютерных, а не типографских) способен привести человека к точному текстовому соответствию во всех поисковых системах. Если бы кто-то искал "частный проект", но без кавычек, ему бы попадались все "частные проекты".
  
  Но Николь и без тренингов Банка Мораль знала, еще когда создавала свои подростковые страницы, что если ввести в поиск ''Частный проект Николь Грать'' с кавычками, там будет ровно одна страница с точным текстовым соответствием. И именно на первой странице, вне зависимости от "PR". Про поиск информации в Интернете она чувствовала, что ей повторяли материал, который та знала еще с тринадцати лет.
  
  Но в чем выгода "реферальной системы продвижения сайтов" для ее создателей, если те не взимают деньги за участие в ней? Чтобы неопытные веб-мастеры сайтов с "PR" от 5 продвигали чей-то малый бизнес и сомнительные способы заработка в Интернете?
  
  Николь изучает работу системы, которая оказывается вовсе не такой же, как она первоначально предполагала (и как об этом говорил рекламный текст на самой странице). Каждый сайт, который будет распространять "секретную страницу", имеет свой рейтинг, измеряющийся в "PR". Чем выше этот рейтинг, тем чаще копируют не вашу реферальную страницу, а другую (с другими сайтами).
  
  Вы размещаете сорок ссылок на своем ресурсе чужих сайтов, владельцев которых не знаете, а вашу ссылку никто не копирует - рейтинг вашей страницы минимален, ее просто не находят. Кроме того, ваш сайт может улететь в бан поисковой системы (вместе с адресом), тогда его находить никто не будет.
  
  То есть вы создаете нормальный сайт, но спамите из "секретного раздела" - так делать нельзя. Учитывая, что у Николь слово "реферал" давно и прочно ассоциировалось с обманом, ее сайт попал в бан поисковой системы. А ведь она собирала материалы для него и фотографировала все эти автобусы пару-тройку лет. "Реферальная система продвижения сайтов" была нужна только для того, чтобы как можно больше сайтов попало в бан поисковой системы.
  
  Это - классическая пирамидальная схема, только в переложении для Интернета. И вместо чисто финансового обмана веб-мастер рискует только баном в поиске. А что если эти сайты "не знают" об участии в "системе"?
  
  
  

ГЛАВА VI

  
  
  Автобусы ей были очень до́роги, хотя Николь было в лучшем случае тринадцать, и ей еще не положено водить. Настолько до́роги, что она даже нашла некий форум la-grand-echelle.fr, посвященный масштабным моделям. Правда, его тематика не ограничивалась одними лишь автобусами.
  
  Основной тематикой форума являлась сборка масштабных моделей большегрузных авто: грузовиков, товарных машин с прицепами, микроавтобусов и фургонов, тракторов, пассажирских автобусов. Николь интересовали только автобусы, разумеется.
  
  Ресурс имел несколько побочных направлений и веток, на первый взгляд, не связанных с его основной тематикой. Это коллекционирование сканов технических инструкций, старые рекламные проспекты той или иной машины (например, призывы покупать грузовики в шестидесятые годы), опознание по фото неизвестного грузовика или его неизвестной модификации.
  
  Николь с удовольствием читала всю эту информацию, не желая слушать очередные ссоры. Правда, иногда они казались настолько громкими, что она не могла даже спокойно читать свои любимые форумы и страницы. К сожалению, в скором времени Нико́ убрали с форума.
  
  На форуме были энтузиасты в области сборки масштабных моделей. Сама Николь никаких моделей не собирала и не умела. Ее черно-белые фотографии современных парижских автобусов вовсе не впечатляли этих активистов. Какой-то сайт с перечислением маршрутов, и то не всех, а лишь автобусов ее района, казался и того смешнее.
  
  Если точнее, фотографии были сняты на цветную ленту, хотя и фотоаппаратом не то семидесятого, не то восьмидесятого года выпуска. Просто сканер был черно-белым и не предусматривал передачу цвета.
  
  Многие пользователи La Grande Échelle находили ее потуги что-то сделать "незначительными" и советовали "просто читать форум". Ее попытки рисовать автобусы были и того хуже: неточные пропорции самого рисунка скорее мотивировали закрыть страницу, чем просматривать ее.
  
  Несколько раз она видела сообщения, что она просто чей-то "не до конца обласканный ребенок явно с завышенной самооценкой". Хотя, казалось, какая логика в этих сообщениях? Обычно высокую самооценку имеют те, кто хорошо забалованы, а значит и обласканы сверх меры. Кто-то советовал ей "никогда и ни при каких условиях не фотографировать, а тем более не рисовать".
  
  Грать поняла, что администраторы форумов в большинстве случаев не нуждаются сообщениями пользователей и размещенной информацией. Некоторое время она просматривала женский форум Les-Femmes.fr. Быстро поняв, что она не сильно разбирается в проблемах "взрослых" женщин, решила остаться там "гостьей".
  
  Но кое-что Николь поняла и так.
  
  С проблемами сталкиваются все, а женщины - особенно. Одни писали о том, как упали в снег при сильном гололеде, другие про то, как пришлось обходить гололед какой-то мусоркой. Какую-то женщину вырвало в транспорте. Воспитание навязывает всем идеалы и эталоны красоты, иной раз запрещено говорить о том, что женщина - это, в первую очередь, организм, и потом уже все остальное.
  
  После того, как Николь вышла из токсикологической больницы, Марго говорила ей: "никогда, нигде, ни с кем, и ни при каких обстоятельствах ты не должна говорить, что вообще там была". А что в этом такого? Нико́ никогда не записывала свои личные мысли в какие-то дневники.
  
  Ей захотелось писать лишь однажды: когда, в той токсикологической больнице, до нее домогаться какой-то одиннадцатилетний пацан. Обладатель коротких, русых волос и лысых висков. Он был французом, прекрасно разговаривал, но не казался самым воспитанным ребенком.
  
  Мальчик предложил Нико́ снять бюстгальтер и разрешить дотронуться до ее груди, он несколько раз сказал "такая шлюха как ты должна сосать", явно не понимая смысл этого выражения. Кажется, он услышал эти слова из какой-то не самой культурной семьи. Но ведь и сама Нико́ не до конца понимала смысл этих намеков.
  
  Грать захотелось взять ручку и бумагу и записать об этом, но потом ее текст кто-то уничтожил. Поскольку было маловероятно, что мальчика кто-то покрывал, администрация больницы явно не хотела секс-скандалов.
  
  Один мальчик услышал взрослый разговор, значение которого не понял, и сказал такой же девочке. Где же тут само изнасилование? Ведь культура речи интересует полицию и чиновников в последнюю очередь, если вообще интересует. Больше Николь не писала никаких личных дневников. После того как прочитала те сообщения о сугробах на Les Femmes, она заинтересовалась возможностью сделать свой форум.
  
  В силу того, что будучи подростком она не являлась компетентным экспертом ни в чем, она просто хотела создать форум, являющийся альтернативой La Grande Échelle, правда, посвященный не масштабным моделям как таковым, а рисункам и фотографиям различного вида транспорта.
  
  Николь назвала форум Le véhicule de métal. В чате форума La Grande Échelle смеялись:
  
  - Э, смотрите, она хочет нас опередить.
  
  - Да кто туда заходить будет? Туда никто не полезет.
  
  Если пользователи форума La Grande Échelle вовсе не собирались смотреть ее ресурс, почему туда помимо нее зашло три человека именно после того, как она объявила о ресурсе в их чате? Даже первый рекорд посещения установили.
  
  Все это было относительно позитивной новостью для того, чтобы ресурс Le véhicule de métal развивался. Но проработав всего месяц, туда никто не заходил.
  
  Единственный человек, который туда зашел: некий дизайнер, спросивший, не нужна ли Николь помощь по оформлению форума? В чем заключается оформление: HTML-код, картинки, разделы, дизайнер не уточнил, как и не назвал сумму вопроса или свою выгоду. Даже не доказал, что вообще что-то понимает в дизайне. Николь отказалась от его помощи.
  
  Через некоторое время Николь увидела пользовательницу под ником Нинель с ее сообщением: "Ты дерьмо, Николь, и твой ресурс это полностью подтверждает". Нинель? Это жена того самого Симо́на? Нико́ кто-то узнал из реальной жизни? Вряд ли. Если бы ее узнали, непременно добавили бы про отчима-алкаша Альфреда, который даже этажи путает. А тут - короткий выкрик и больше ничего.
  
  Нико́ была очень недовольна этим сообщением, хотя ее недовольство было недолгим, и она быстро забыла это. В целом, этот период характеризовался двумя новостями. Одна была хорошей, другая плохой. Хорошая заключалась в том, что у нее проснулся интерес к новой, интересной тематике: созданию ресурсов. Плохая была в том, что туда практически никто не заходил.
  
  Николь создавала очень много сайтов и форумов. Не важно, про что. Ради самого процесса. После того сообщения из чата La Grande Échelle, она провозилась с новосозданным форумом всего три дня, и потом, как бы в подтверждение их слов, забросила его.
  
  Никольский Le véhicule de métal появлялся на самых разных бесплатных доменах французского Интернета того времени. Николь сначала создавала html-страницы, а потом начала ставить различные бесплатные PEARL-скрипты. Их типичный признак: работа в папке cgi-bin, то есть адрес сайта выглядит так: site.fr/cgi-bin/
  
  Время было несовременным, еще не было массового "переезда" всех популярных ресурсов на php-скрипты. У скриптов на языке PEARL был один единственный недостаток: эти форумы (гостевые книги и тому подобное) плохо работали с большим количеством посетителей и сообщений, то есть чем больше сообщений, тем медленнее они загружались.
  
  Более-менее современное, в техническом аспекте, время, наступило уже тогда, когда появился движок форума phpBB2, работавший именно на php, а не на медленном PEARL, а сайты необязательно было хостить, а можно размещать на своем компьютере. Такой пустой форум стоял когда-то на компьютере Николь уже во времена Франческо, и был виден только ей.
  
  Фран считал, что Николь зря тратит время, сидя на пустом форуме с фото каких-то автобусов, поэтому он обрубил ей эту возможность, вытащив жесткий диск и унеся его на работу. Странно, ведь если он был довольно ревнивым человеком, то ее звонки по сотовому телефону должны интересовать его больше, чем коллекции фотографий каких-то автобусов.
  
  Грать какое-то время думала об "идеальном форуме" в плане как правил, так и функционала, но она никогда не была сколь-либо хорошим специалистом по php или базам данных. Вот о правилах форума: другое дело. Нико́ помнит, как на La Grande Échelle недовольны черно-белыми фотографиями. Но кто мешает ввести правило и подписывать темы [Ч/Б фото], [цвет. илл.], [Ч/Б чертежи]. Это так сложно? Но они не потрудились этого сделать.
  
  Зато ругали всех, кто создавал у них темы. Но, может быть, учитывая, что это был старый форум на PEARL, где администраторы заинтересованы в уменьшении пользователей и сообщений (а не в увеличении), техническая сторона и замедленность самого cgi-bin все объясняет?
  
  Через какое-то время время Николь узнала, что все эти "PR" действуют только для доменов вида ваше-имя.fr. Если имя вида вашеимя.хост.fr, то "PR" будет только у основного домена хост.fr. Создавать сайт в рамках бесплатного домена? Разумеется, хостинг будет раскручен по "хостинговым" запросам, а вот в автобусах или других машинах имеет минимальное значение.
  
  Плохой новостью, связанной с идеей Николь было то, что после смерти Альфреда Бурже́ мама почти перестала покупать новую фотопленку, а без нее и фотографий не сделаешь. Грать заходила за фотопленкой около двух или трех раз, но сделанных фотографий автобусов едва тянуло на полноценную коллекцию. Она же не может в свою личную полку забить целый музейный фотоархив, как ей самой хотелось.
  
  

* * *

  
  - Я в браузере посмотрел твою историю посещения сайтов. Тебя как-то интересуют автобусы. Что, планируешь купить, как заработаешь денег? Но зачем нам автобус на двоих? Машина была бы лучше.
  
  - Хм, я не думала именно о покупке и получении прав. Просто меня интересует история автобусов. Мне нравилось ездить с одной конечной остановки на другую еще с мамой, даже без какой-либо цели. Мы не знали никого в городе. Никто из наших знакомых по этим маршрутам не жил. Но нравилось кататься, и катались.
  
  
  

ГЛАВА VII

  
  
  После того, как Николь ушла со всех этих форумов и оказалась в тени, когда она стала гостьей посещать Les-Femmes.fr, она зарегистрировалась на одном из форумов, где обсуждали сам процесс создания каких-то сайтов. Их объединяло то, что администратор форума тоже бедный, но умный, своего домена не имел, а адрес был вроде sitecreating.free.fr.
  
  Нико́ на какое-то время завела друга по переписке. Его звали Андре́ Муди́, ему было около восемнадцати лет, хотя Николь в лучшем случае четырнадцать. Они не обсуждали секс или что-то вроде этого, скорее Андре́ был таким всезнающим программистом, с которым она иногда говорила об условиях жизни вовсе не на технические темы.
  
  Он родился в однокомнатной квартире в частном доме где-то на окраине Парижа. Было небольшое удобство: конечная остановка автобуса в шаговой доступности. Андре́ жаловался на какое-то заболевание, связанное с хрупкостью костей. Если на него нападут в темном переулке, то убьют сразу, в жизни об этом не знают.
  
  Николь ему так и не сказала о воспалении в яичниках.
  
  Андре́ был, по всей видимости, непритязательным в жизни человеком. Он сказал, что у него не было даже видеомагнитофона, в отличие от нее, и он довольствовался только сериалами и фильмами, показанными по телевидению. Жил с какой-то серой кошкой. Николь не разводила животных и не расспрашивала его об этом детальнее.
  
  Интереснее другое. На их форум sitecreating.free.fr, посвященному созданию самих сайтов, ломился один человек под ником "Мастер вирусов". Однажды он взломал их ресурс еще на малоизвестном форумном движке до появления phpBB2. Скрипты, обеспечивающие работу сайтов, форумов были слабо защищены. Вместо страницы отображалось окно с нецензурным сообщением.
  
  Андре́ восстановил форум из бекапа: резерва, который он всегда делал. Выяснилось, что это стало возможно из-за незащищенного поля отправки сообщения: он вставлял java-редирект на другую страницу, который при открытии "зараженной" темы перенаправлял на его собственный сайт.
  
  Через какое-то время, когда Николь уже училась в университете, и был 2000 год, Андре́ поставил вместо cgi-скрипта новейший тогда форум phpBB первый. Но еще во времена cgi-скрипта они обсуждали поведение "Мастера вирусов" в режиме "невидимой темы". Кто не помнит, на старых форумах не было разделов (то есть раздел был одним единственным), а сам форум уже раскрывался в виде списка тем.
  
  Андре́ Муди́ всегда сидел под ником Admin, но и не скрывал своего имени. Сказал, что знает человека под ником "Мастер вирусов" в реальной жизни. Это парижанин, некий Элиот Мур, талантливый, но страдает каким-то психическим заболеванием. Похоже, он решил "помочь" их форуму, продемонстрировав уязвимость на практике.
  
  Admin спросил Nicole, не против ли она ограничения ему доступа бессрочно, но та, вспомнив Карлу, предложила дать второй шанс, и только если он еще второй раз что-нибудь подобное повторит, санкции на их форуме последуют незамедлительно.
  
  Да, Николь увлекалась сайтами и форумами. Les-Femmes.fr убедил ее перестать стыдиться собственной рвоты: как будто она сделала что-то плохое? Но когда она сидела на ныне почившем в бозе la-jeu-des-femmes.ukha.fr, малоизвестном форуме для девушек (ресурс назвали "женскими играми"). Не такой крупный как Les femmes и не состоящий из женщин за двадцать пять.
  
  Там ее когда-то снова оскорбили, и она поняла, что, по всей видимости, должна стыдиться всех воспоминаний, связанных с Карлой. А лучше не рассказывать о ней вообще.
  
  Она создала собственную страницу на html и выложила туда историю. Из нее, помимо прочего, следовало, что в какой-то день Карла воспользовалась моментом и навалилась ей на ноги, сев на них своим полным весом. Но они были в одежде. Николь до сих пор не знает, почему Карла это сделала. Какое-то время спустя, Николь почувствовала, что медленно поднимается. У нее как будто что-то было с мышцами ног.
  
  Это продолжалось месяц, а потом полностью исчезло. Еще она обратила внимание на подкапывание мочи при этом, хотя Николь не сделала это, когда она на ней сидела. Безусловно, Карла была неблагополучным подростком, она что-то повторяла... и это что-то было не по-настоящему.
  
  К сожалению, девушки, которые сидели на "Женских играх" вовсе не одобрили ни ее саму, ни эту историю.
  
  Ее обвинили в том, что она позорит облик французских токсикологических больниц, смешении лесбийского опыта где-то у подруги со сменой места обстановки.
  
  Форум был небольшим и основное общение происходило между несколькими девушками. Это Рейчелл, по национальности британка, но без французского языка с иностранными ошибками. Парижанки Йоланда и Дени́з. Форум, кстати, принадлежал самой Рейчелл. С французским акцентом ее имя звучит Раша́лль. Дени́з являлась якобы будущим врачем этого заведения.
  
  Николь больше всего удивило другое: почему если в токсикологической клинике самой доброй была Карла, названная испанским именем, но имеющая арабо-индийское происхождение, то в этой истории ее поняла только британка? Иностранка оказывается намного лучше уже не в первый раз. Йоланда раньше поддерживала Николь, но неожиданно приняла сторону Дени́з, наверно, чтобы не портить с ней отношения.
  
  Почему люди, которые не видят человека, не знают его, пытаются делать вывод о самой истории, о том, что в ней было настоящим? Дени́з приписала копирование фильма "Эмануэлль 2", который она, конечно же, смотрела, но вообще не имела в виду. Это была настоящая, а не переписанная история из фильма или по его мотивам.
  
  При том, они даже не слушают автора самой истории. У них всегда была единственно правильная версия произошедшего.
  
  Какое-то время Николь ненавидела ЛГБТ и даже симпатизировала консервативным взглядам в этой области, тем более учитывая религию. Грать не была лесбиянкой, но ей приделали лесбийский опыт. Если они все такие, то не жалко. Пусть их ненавидят, они того заслуживают. Потом поняла, что дело тут не в ЛГБТ, а обычных любителях сплетен. Но Николь даже сейчас мало кому доверяет секреты, и по-настоящему не верит никому.
  
  

* * *

  
  Конечно же, путешествие в больницу и обратно у Николь также было связано с автобусом, учитывая, что она ими интересовалась и раньше. 27 декабря 1991 года они сели на новый финский "Карус" желтого цвета. Там были сидения из дермантина. 7 или 9 января 1992 они возвращались назад на том же "Карусе". Он был серо-зеленым с гораздо более мягкими и высокими креслами. Все эти автобусы были большой вместимости.
  
  Ей запомнилось, как они оттуда уезжали. Приехали в город, сели в какое-то открытое кафе недалеко от автовокзала. Там продавали французской версию торта "Наполеон" в коробке. В отличие от русской, он не сыпучий, а тугой, типа бисквита, а его начинка чем-то напоминает тульский пряник. Распечатав коробку на столе, Марго достала свой нож и стала делить все на порции, оставшееся хотели взять себе домой.
  
  Несколько кусочков нечаянно упало на асфальт. Не менее десятка голубей, может быть чуть больше, прилетело к свежим крошкам торта. Птицы толкали и пинали друг друга, махали крыльями, в надежде съесть все первыми. Николь никогда не видела так много птиц в одном месте. Она слегка испугалась и заерзала.
  
  - Не бойся, Нико́. Это всего лишь птицы.
  
  - Да, но их слишком много, - временно перестав жевать сказала Нико́.
  
  Больше никаких мальчиков, говоривших слово "шлюха". Она не знает никакую Элен (вечно конфликтующую и избивающую ее), никакую Карлу (и хорошую, и плохую). Больше никакого халатного персонала, абсолютно не интересующихся происходящим медсестер. Краж из ее шкафчика, уничтожения страниц из дневника. Это все. Когда она делала ту страницу, Николь хотелось писать только о самом больном. Она ничего не упоминала об автобусах, сидениях, голубях, торте "Наполеон". Вообще ничего хорошего: только то, что у нее наболело.
  
  Когда Грать летала самолетом до Берлина и заходила в книжный магазин, ее интересовали две немецкие книги. Одна из них была авторства Чехова, "Палата ?6", перевод на немецкий язык. Несмотря на то, что она изучала немецкий, Нико́ не всегда интересовалась собственно немецкой культурой. Кое-где еще действовали стереотипы "нации терроризма", сам немецкий класс в ее школе был очень непопулярным.
  
  Обсуждение политики занимало ее, потому что она считала, что беспредел, происходящий во Франции, характерен только для одного региона. В Чехове она нашла упоминания краж из больничных полок два века назад.
  
  Николь пользовалась немецким языком для чтения того, что слишком неудобно звучало по-французски. Во-первых, мама могла толком не знать, что она читает. Она учила немецкий, но добилась только уровня чтения со словарем, уровень Николь был полусвободным.
  
  Некоторые вещи и обстановка из этой книги разве что без мата и иностранцев сильно напоминала ее атмосферу во французской токсикологии. Она уже не стремилась никому об этом говорить, и не хотела, чтобы это кто-то знал. По большому счету, людям нужны те, другие, которые могли бы сказать, что это происходит не только с ними.
  
  К сожалению, из-за деятельности так называемой Дени́з на форуме Рейчелл "Женские игры" Грать стала ужасно стыдливой, неловкой и неуклюжей. Она не хотела вообще говорить об этом, боясь повторения сценария, что к этим прикосновениям кто-нибудь снова припишет ей лесбийство. Ее стыдливость достигла такого уровня, что она вообще отказывается от хорошего друга
  
  Но общение с Муди́ лучше прекратить: он наверняка терпит ее только потому, что кроме нее на форуме нет более достойных людей. Она сказала ему, что никогда не была крутым веб-мастером, а в php и MySQL она пользователь, но не программист.
  
  Но Андре́ Муди́ тоже имел немного говнеца. Именно от него она услышала, что базы данных различных жителей в принципе продаются, иногда их разворовывают. У него знакомый какой-то работает во французском паспортном столе, и иногда, выполняя просьбы собственных людей, предоставляет информацию о различных физических лицах своим друзьям.
  
  Муди́ якобы позвонил этому знакомому, назвав имя и фамилию Мастера вирусов, попросил предоставить на него "информацию". Затем Муди́ связался с Мастером вирусов по домашнему телефону, предложив тому успокоиться. Ничего более серьезного, в отличие от Пьера Мораль, он не делал. Лишь то, что по этим базам кто-то ведет какие-то черные списки было для нее новой информацией от Рагны. На форум перед ее уходом стал заходить некий его знакомый Жильбер.
  
  Николь создала отвлеченную тему "Смысл жизни". Жильбер ответил ей примерно так:
  
  "Ты можешь рассуждать о смысле жизни только в двух случаях. Если ты философ, и если ты самоубийца. Судя по твоим сообщениям, на увлекающуюся философией ты не очень похожа, а о втором даже и не думай. Это ничего не решит".
  
  Николь не захотела никак отвечать. Она не подтверждала и не опровергала какие-либо выводы, и молча ушла. Андре́ в эту дискуссию даже не ввязывался. Потом она думала, почему Жильбер написал, что это ничего не решит.
  
  Какое-то время, она бродила по суицидальным ресурсам. С течением времени поняла, что ее пытаются задурить религией люди, которые рассматривают то, что проблемы останутся нерешенными после смерти кого-либо. А если я хочу умереть, меня что, это волнует?
  
  Как бы там не было, смысл жизни большинства людей прост и банален: схватить волю в кулак, стиснуть зубы и идти. Попутно задурив себя какой-нибудь большой задачей или миссией, вроде спасения мира, того, что от жизни кого-то зависят чья-то семья, или придав жизни религиозное значение. Все повторяется. Ничего нового не будет. Смысла тоже. Как и честной полиции.
  
  Николь по поводу всей шняги "Андре́ - Жильбер - Мастер вирусов" заметила следующее. Первое, Андре́ в принципе был не против мата, сам не использовал, но и не пытался банить людей, которые его использовали. Если он чего-то не знал, то всегда отвечал Николь матерным сокращением JNSPUC. Соответственно, Je ne suis pas un con - я не дебил (намного грубее, чем в русском).
  
  По прошествии той страшной хрени с форумом Рейчел "Женские игры", сказать, что она просто чувствовала себя поломанной - не сказать ничего. Николь больше всего подошла бы на роль наркомана в последней стадии, которая вот-вот умрет от ишемической болезни сердца. Выговорилась про больницу на свою голову, а на нее ушат дерьма наложили, нет? Может они благодарность выражали?
  
  И вообще, одних конкретных изнасилованных поддерживают, а других изнасилованных иногда давят. Человек, возможно, вообще ни причем, равно как и ее история. Николь всегда была немного религиозной. Но если Бог существует, почему он ничего не делает против этого?
  
  Грать думала, не зря ли она ушла от Муди́ и Жильбера. Ведь ее никто не прогонял. Но потом ей пришло в голову, возможно, не зря. Жильбер был сторонником жестких мер борьбы с пиратами программного обеспечения. Говорил, что пираты приносят огромный вред.
  
  Взамен, нужно даже следить за пользователем, который использует программу. Нужны системы защиты, которые будут снимать метки с жесткого диска, привода, вычислять тактовую частоту процессора, и немедленно прекращать работу, если конфигурация компьютера изменилась. И этот человек ей будет еще говорить про самоубийство или смысл жизни. Поди еще "95 тезисов Мартина Лютера" процитирует с закрытыми глазами.
  
  
  

ГЛАВА VIII

  
  
  Что ж, если Але́н Рына́ хотел знать про Франческо, у него есть такая возможность. Про все остальное она рассказывать не будет, как и повторно причинять себе боль. Когда Николь одевала короткое красное платье, Але́н снова подсел к ней.
  
  На этот раз с разговором. - Николь, у меня есть вопрос к тебе, - сказал он, обняв ее за руки, когда она закончила.
  
  - Надеюсь, не очень личный, потому что я отказываюсь отвечать на слишком личные вопросы.
  
  - Да нет, это касается всех женщин.
  
  Какие двусмысленные намеки, да? А в прочем, Але́н мог иметь в виду все, что угодно. Совершенно не зная, что думать и ожидать, она только кивнула головой. Ей знакомы его попытки интересоваться совсем личным.
  
  - Мне правда больше не к кому обратиться. Ну, кто еще поймет меня с этим вопросом.
  
  - Тебе нужны деньги, Але́н?
  
  - Да какие деньги, Николь? Причем тут деньги? Я хотел спросить тебя про слезы.
  
  - А что про них спрашивать? - сказала она, пожав плечами. - Слезы - это выделение солей. Или ты не слышал?
  
  - Меня не интересует здоровье и наука. У меня личный вопрос. Мне кажется, что на эту тему кто-то хорошо промывает мозги сначала детям, а затем и будущим взрослым. Как будто мужчины не плачут.
  
  - Я видела разных мужчин, хотя не очень люблю говорить о бывших, - сделала Николь намек, правда не уточнив, где именно она могла их видеть. - Мужчины вполне делают тоже самое. Я не слышала никаких данных, чтобы глазница у разных полов как-то отличалась.
  
  Что всегда удивляло Але́на, так это ее склонность переходить к научным данным. Он хотел личного одобрения, но не научной сводки.
  
  - Наверное, мой вопрос все прояснит.
  
  - Ты сказал, что тебя интересуют слезы, но не задавал вопросов.
  
  - Я рос в одной квартире с очень старшим племянником. Я считал себя слишком плаксивым, но не видел никаких слез ни у него, ни у отца. Никто мне не говорил, что мужчины не плачут и должны быть смелыми. Никто мне не "промывал мозги" в чистом виде. Я просто сам всегда это понимал. И теперь думаю, что я неправ.
  
  - Ошибаешься. Миллионы людей относятся к слезам примерно одинаково. Миллионы людей хотят плакать как можно реже, включая женщин.
  
  От последнего разговора про еду у него было ощущение недосказанности, и Але́н попробовал сменить тему.
  
  Николь пересказала ту историю про птиц и французский торт. Але́н был очень доволен, особенно с учетом того, что от Нико́ слова не дождешься.
  
  - Давай все-таки вернемся к слезам.
  
  - Давай. Чтобы еще вспомнить? Знаешь, Але́н, у меня частенько бывает такое впечатление, что меня никто не понимает. Если меня кто-то и понимает, то это небольшое число людей.
  
  - А мне ты не веришь?
  
  - Я не про тебя. Просто я слушала некоторые песни, читала отдельные книги. И у меня бывает такое впечатление, как будто песня или книга понимает меня лучше десятка, если не сотни людей. Причем, мягко сказать, книги и песни с лирическими героями не всегда похожими на меня. И мне иногда так хочется сказать: да пошли вы все к черту. Ваши маски, ваша наигранность. Если человек, который написал эту песню или книгу согласен со мной, мне не нужны вы и так называемые плюсы вашего общества.
  
  Але́н искренне надеялся, что это все перечисленное сказано не лично в его адрес. Ох уж этот французский с разницей "ты/вы", потому что очень странно звучало это местоимение в общении с конкретным человеком.
  
  - Вообще, мои эмоции и мне самой непонятны, - сказала Николь словно в оправдание, как будто она не совсем уверена в произнесенной идее. - Мне самой кажется, ну что за паутина, что за сеть непонятных ассоциаций и переплетений. Но, тем не менее, это мои эмоции.
  
  - Я единственное не понимаю, кто такие "вы" в этой истории?
  
  - И не пытайся понять. Оно тебе не нужно, Але́н.
  
  - Чувствам не прикажешь - если ты кого-то ненавидишь, то это в силу сложившихся отношений. Не стоит пытаться подменить ненависть на любовь только в силу хорошего тона, ничего не получится изначально. Если ты скажешь камню "разбейся", а грому и молнии "исчезни" - один, соответственно, будет расколот, а другое исчезнет? Нет. Но в эту жалкую ложь еще продолжает верить огромное число людей, как будто ситуация поменяется.
  
  - Я не знаю, откуда у тебя столько мудрости, но ты очень сильно прав. Я даже не знала, что это может сказать сотрудник телефонного центра банка, который вечно играет роль "уволившегося банкира".
  
  Але́н никак не ответил, но ему хотелось верить больше, чем Андру Муди́ или Жильберу. Когда Николь последний раз заходила на сайт Муди́, Жильбер там появлялся не часто, но его заменил другой активный пользователь, некий парень по имени Мондель. Муди́ совместно с Монделем разрабатывали плагин "антимат" под французский язык для движка phpBB2.
  
  Весил он около двух гигабайт и содержал даже неправильно написанные слова, вроде kon, ckon. Интересна ситуация, когда противниками мата являются чуть ли не главные эксперты по нему. Достоверно неизвестно, нет ли там полуматерного сокращения JNSPUC или завуалированный мат не считается?
  
  Если еще учитывать, что для французского уха имя Мондель связано с миром (monde во французском, mondiale в итальянском), то наверно, мир принадлежит эмоциям и очень грубым выражениям. И от этого никуда не деться. Если честно, Николь сомневалась, что и "словарь мата" был их собственного авторства, скорее скомпилировали из разных баз.
  
  

* * *

  
  Николь возвращается к маме на какой-то выходной и начинает разговор. Ей интересно узнать, на какой день после рождения она была крещена в католичку. Обещала это сказать еще Раймо́ну в "Син Даржон", но поскольку перестала работать там, выполнила просьбу для себя.
  
  - На какой день я была крещена, мама? На второй или третий?
  
  - Ни на тот, ни на другой, - сказала Марго. - Разве ты не знаешь, мамы с детьми месяц находятся в роддоме?
  
  - Ну, извини, я не знала. Мне пока не приходилось рожать. Должно быть, мне нужно спросить: на второй или третий месяц?
  
  - Я сейчас точно не помню, но где-то в сентябре. Месяца через два. Мы старались сделать это побыстрее.
  
  Николь не понимала разговоры мамы на тему религии. Как мама с полицейским характером в принципе может во что-то верить. Нико́ поверила бы в религиозность Бернарды, которая часто говорила о Боге, несмотря на какую-то ругань, нежели в религиозность Марго, вспоминавшей об этом, как правило, раз в год, на Рождество или Пасху.
  
  Грать подумала, что это очень странно: два месяца разницы. Она слышала о каких-то исламистах, которые делают обрезание уже на второй день после родов. Но они не были исламистами. Когда разговор коснулся бывшего мужа, она узнала кое-что более интересное.
  
  Франческо оказывает давление на Марго, хотя скорее лапшу на уши вешает. Несколько раз он звонил ей на домашний телефон и клялся в верности жене. Попробовал даже преподнести теще подарок на день рождения: подарить сотовый телефон. Время было еще такое, что по нему звонило только молодое поколение, не поголовно каждый взрослый.
  
  Марго отказывается: она не привыкла брать чужое, даже если дарят. Кто такой Франческо она знает поверхностно, и если бы не какая-то сотрудница банка, предложившая ее дочери этого мужчину, не узнала бы никогда. Франческо, возможно, думает о других способах вернуть жену. Но пока этого хватит.
  
  Николь, сильно перекрашенная под другую женщину, вышла на лестничную клетку шестого этажа своего дома. Она увидела... Франческо. Ее сердце забилось и она почувствовала все оттенки омерзения, которые могут быть связаны с этим человеком. Чувствуя, что начинает прихрамывать, она зашла в старый лифт. Тем не менее, ничего не выдала.
  
  Она была в черных очках с пшеничными волосами, ковбойской шляпой и светло-розовым маникюром. Вид, прямо скажем, нетипичный для прежней Николь, поэтому он ее не узнал. Только в таком виде она направляется в квартиру мамы. Она открыла первую дверь старого лифта рукой, закрыв ее сердце все еще ускоренно билось, но но выйдя на улицу, Николь сразу чувствовала себя лучше.
  
  Франческо позвонил в квартиру матери сразу же после того, как закрылись двери лифта. Дочь не слышала их разговора.
  
  - Кто эта блондинка?
  
  - Это моя племянница, - сказала Марго, хотя у нее вообще не было племянницы, по крайней мере, объявившейся. Но эта роль вполне подходила по возрастному портрету: племянница может быть и на двадцать, и на тридцать лет младше.
  
  - Николь мне никогда не рассказывала о ней.
  
  - Нико́ у меня всегда была закрытой, замкнутой.
  
  - По ней заметно, Марго. Кстати, а как зовут блондинку?
  
  - Адель, - сказала мама, надеясь, что дальнейших вопросов не последует.
  
  - Какая у нее фамилия?
  
  - Депьюи.
  
  - Очень распространенная фамилия. Скажите, а она замужем?
  
  - Пока еще нет, но планирует.
  
  - По какому поводу она приехала сюда? Здесь есть свадебное платье или что-то еще?
  
  - Платье пока еще не выбрали. Мы обсуждали, в какой ресторан они пойдут.
  
  - И что?
  
  - Я думаю, что в какой-нибудь немецкий. Адель не любит батоны так, как большинство французов, которые прикусывают с ними вообще любую еду. А вот в Германии только масло намазывают, или подают колбасу, рыбу. Супы там свободны от мучного, она их недолюбливает.
  
  Марго описала вкусы ее же дочери Николь, только те, которые знала. Она не догадывалась о высоком значении для нее белой рыбы, всего лишь одного продукта китайского ресторана. Но знала, что дочь почему-то недолюбливает батоны.
  
  - Вы не могли бы рассказать о вашей семье кроме дочери? У вас есть брат или сестра?
  
  - У нас слишком много данных, и мне кажется, вы зашли не вовремя.
  
  - А, понимаю! Но для меня большая честь знать вашу семью.
  
  - С удовольствием! Я напишу обо всех родственниках, чтобы не забыть, и достану фотографии из альбома. Не сегодня.
  
  Это была полуправда-полуложь. Нынешняя Марго едва была похожа на школьную, ее фото с головным убором можно выдать за детские фото Адель. И ничего, что у нее были серые глаза, а не синие: как будто на черно-белом фото это так заметно. Кроме того, Марго хранила кое-какую семейную тайну.
  
  Когда был жив Абраам, отец Марго, который теперь был бы дедом, еще у его отца было огромное количество сестер. Около девяти, и она помнила все их имена. Они разъехались в разные стороны. Некоторые жили в разных районах Парижа, кто-то уехал в Дипп, кто-то жил в Лионе. Марго их не знала, а они не сильно стремились познакомиться с их семьей.
  
  Николь, конечно, слышала об этом, а вот Моника понятия не имела. Единственное, что осталась от "большого клана сестер", это разве что черно-белые детские фотографии ровесников самого деда. Когда-то был жив Абраам. Потом он заболел, а через какое-то время умер. Только его дочь осталась с ним, а его многочисленные племянницы вместе с их взрослыми детьми даже не знали, в каком состоянии находится их дядя.
  
  Николь теперь племянников, дядей и теть даже не считает за родственников. Это примерно как коллега на работе. Вот сегодня вы работаете в "Син Даржон" с Раймо́ном, а завтра уже нет. Или друзья на форуме. Сегодня вы сидите на форуме "Женские игры", а завтра, может быть, не будет и самого ресурса.
  
  Марго хотела, чтобы они вспомнили свои семейные связи, но у них свои семьи, они могут не хотеть ни с кем знакомиться. И потом, это имело больше смысла когда жил Абраам, и они были сестрами его отца. Как только у них появились взрослые дети, а потом и собственные семьи, они потеряли характер тождества. Нечего искать каких-то призраков.
  
  Зато теперь их фотографии являются неплохим способом промыть мозги самому Франческо Рикардо. Ну, он это заслужил. Даст Бог, он никогда не узнает правду, и даже если он попытается кого-то найти, у него ничего не выйдет. Даже если бы она настоящие имена называла, а не просто придумывала. К тому же часть имен она не знает.
  
  
  

ГЛАВА IX

  
  
  Николь уходит из "Син Даржон" и устраивается в один из филиалов Банка Мораль. Она начинает работать в конференц-зале с четырьмя мужчинами. Ее официальная работа: оценщик бизнес-проектов второго уровня (когда бизнесмены, берущие кредиты для корпоративного сектора рассматриваются чуть серьезнее телефона).
  
  Уже никаких тренингов, никакого обучения. Николь прошла свой отбор, а теперь имеет полное право получить эту работу. И ей дают эту возможность. Судя по речи Пьера Мораль еще в китайском ресторане, он походу придерживался такой политики, что "Син Даржон" это "мираж" и недоконтора.
  
  И относится к ней нужно как к недоконторе, словно бараки для начинающих военных. А вот Банк Мораль - организация солидная. Николь надеялась, будучи оценщиком, не заниматься хотя бы прямым обманом кого-либо, а просто делать свою работу и быть спокойной за собственную совесть.
  
  Ее официальная должность имела полное название "Специалист по оценке экономических рисков", но среди ее нынешних коллег это название мало кто использовал. Они были "оценщиками", не более того. Первые несколько недель работы даже не были собственно работой, стажерством. По-другому туда устроиться нельзя.
  
  Перед аудиторией находится небольшая сцена с микрофоном, слайдом.
  
  Там деловые люди рассказывают о своем бизнесе. Доверие есть к тем, кто приносит слайды, документы, подкрепляет слова чем-то бо́льшим, нежели простой рассказ в микрофон. Тот, кто просто говорит - рассматривается менее надежно.
  
  Наверняка здесь будет часть экономики, которая по определению не может быть ясной, то есть обращена в будущее. Перспективен этот проект, стоит в него инвестировать, и если нет, то почему. Она всегда считала, что такого рода отчеты ни на каких реальных данных не основаны. Своего рода экономический шаманизм.
  
  Но работа по экономической оценке корпоративных кредитов не казалась сложной. Слушай, стенографируй, задавай вопросы, иногда - выезжай на юридический адрес компании, или на адрес производства.
  
  Николь работала с тремя мужчинами. Поль Сито́, Рой Пажаз и Симо́н Макроби́. Первый был примерно ровесником самого Пьера Мораль. Без бороды и усов, частично облысевший лоб с морщинами, седой волос, в очках. Производит впечатление юриста из какой-нибудь нотариальной конторы. Или какого-нибудь психоаналитика.
  
  Второй среднего возраста с небольшой небритостью, но она не отталкивает, слегка лохмат. Его возраст оценить было трудно, но где-то от тридцати до сорока. Что касается третьего... более непривлекательного молодого человека даже трудно представить.
  
  Молодой, лет двадцать, но худой и тощий, с густыми маленькими бровями и черными волосами, в очках. Это даже не мальчик. Глядя на него создается впечатление, кажется, что он слегка недоедает.
  
  И почему-то черты лица очень непривлекательные, по крайней мере, с точки зрения Николь. Настолько непривлекательные люди попадались редко, но еще Марго говорила про таких "шибздик".
  
  За Полем Сито́ оставалось последнее слово. Он был старшим оценщиком "экономических рисков".
  
  Оценщики перебивают говорящего. Они подмечают слабые стороны и интересуются в первую очень именно ими. Произвольно рассказывать в аудитории без наводящих вопросов ни один бизнесмен не может. Как постоянно говорили на тренингах стенографов, если не запомнить сомнительный момент их предложения или рассказа тот час же, уже завтра они будут отрицать, что вообще это говорили.
  
  Иногда сотрудники выезжают на то или иное предприятие, чтобы посмотреть, насколько солиден бизнесмен. За живые выезды в Банке Мораль даже приплачивают. Двое отсутствуют, их работу в прослушивании презентаций делают другие сотрудники временно. Тут и выясняется, зачем на тренингах сотрудников обучают самым разным навыкам, даже не имеющим отношения к конечной работе - они могут потребоваться для внеурочной работы, а она - особенность самого бизнеса.
  
  Пьер считает, что выгоднее держать команду профессионалов примерно одного уровня, чем искать разных специалистов для подсобной работы.
  
  В конференц-зал, в результате ложно сообщенной по телефону информации самим бизнесменом, однажды попал очень неказистый человек. Обычный француз лет тридцать, внешность без особенностей. Сказал, что уже привлекал инвестиций не менее 5000 евро в свой бизнес. Телефонисты неправды не обнаружили и пригласили на обсуждение проекта в зал Николь. Он держит какую-то мясную лавку.
  
  - Позвольте мне вас перебить, Остин, - сказала она, и это был ее первый рабочий день. - Вы утверждаете, что инвестировали не менее 5000 евро. Это ваши?
  
  - Нет, это не мои деньги. Мой бизнес был на подъеме. Я работал с разными банками и открывал лавку за лавкой.
  
  - У вас какой совокупный размер уставного капитала юридического лица? - спросил Поль.
  
  - Компаний было больше одной. Не считал.
  
  - Почему "было"?
  
  - Они закрылись.
  
  - Тогда какой размер убытков?
  
  - А что, мой предыдущий бизнес имеет решающее значение? Не нынешний и развивающийся, а именно предыдущий?
  
  Николь поняла, что снова вспомнила сцену из того вьетнамского фильма. Имеет значение все. Так что не надо уходить от ответов. Она спросила:
  
  - Сколько у вас сейчас юридических лиц?
  
  - Одна компания, - ответил Остин. - Но она широко развивается. Я знаю, не взял соответствующие бумаги.
  
  - Давайте вспомним начало разговора, - заговорил худой Симо́н. - Вы утверждали, что цель получения вашего кредита: расширение магазина?
  
  - Да, разумеется.
  
  - Каким образом вы планируете себя расширять? - спросил он. - Достройка существующего здания, перестановки, аренда других помещений?
  
  - Я хотел бы арендовать другое помещение.
  
  - Сколько людей у вас работает? - спросил Поль.
  
  Судя по интонации Остина, было очевидно, что он нервничал. По каким-то причинам ему не понравился этот вопрос, и Николь заметила это сразу.
  
  - Я думаю, это бессмысленно обсуждать в конференц-зале. Поезжайте ко мне и я вам покажу.
  
  Остин вышел с трибуны и выложил на стол одну визитку с адресом.
  
  - Думаю, на этом все, - сказал Поль. - Пожалуйста, Остин, поднимитесь на сцену и выйдите за кулисы. Наш охранник укажет вам дорогу, подождите там. Мы сейчас же примем решение.
  
  Итог совещания понятен: ехать. Поль сразу же сказал, что судя по его опыту, этот Остин явно что-то скрывает, как минимум, зарабатывает не такие деньги, о которых говорит. Николь согласилась, указав на странную паузу на одном вопросе.
  
  Поль послал двух человек: Николь и Роя. Если бы это не был ее первый рабочий день, он послал бы одну. Но она была стажером и должна приобрести опыт в оценке бизнеса "на месте" с более опытным человеком.
  
  Николь проследовала за дверь с табличкой "Personnel autorisé seulement". Там была вешалка для сотрудников. Она уже не носила привычный черный пиджак и расклешенную черную юбку, в которой работала еще во времена "Син Даржон". Накинув легкую куртку на черную футболку с темными джинсами, Николь вышла на улицу вместе с Роем и пошла в сторону парковки.
  
  Ожидая увидеть что-то вроде седана или хэтчбека, они подошли вовсе не к автомобилю. Мотоцикл. Рой, как и покойный Жерар, о котором рассказывал Але́н, тоже был сторонником такой точки зрения, что Париж ужасно тесен, и в некоторые его уголки на мотоцикле можно добраться быстрее, чем на авто. Одна проблема: Николь не имела ни шлема, ни наколенников. Рой ехал медленно, по крайней мере, не быстрее велосипеда, и все это ей не потребовалось.
  
  Несколько раз Рой спрашивал у прохожих дорогу, навигаторов еще и в машинах не было. Наконец, они нашли нужный адрес и остановились. Недорогое помещение с вывеской "Мясная лавка у Остина" стояло напротив какой-то остановки.
  
  Остин держит всего лишь одну мясную лавку с одним мясником. Когда они вошли, обнаружили небольшое помещение около 40 кв. м., огражденное тремя стенками темно-серого цвета. Два отдела для посетителей, первый продает замороженное мясо, второй продает "прочие продукты", и техническое помещение.
  
  В техпомещение предприниматель запретил заходить, и заявил, что будет считать это ограблением. Рой обнаружил отсутствие сигнализации и огнетушителя. Что-то не похоже на бизнес с инвестициями в 5000 евро. На это предприниматель им сказал, что до появления этой конкретной лавки закрывался и открывался в более чем пяти местах. Раньше везло меньше: места были с низкой проходимостью, и туда почти никто не заходил.
  
  Сейчас в магазин в день заходит сотня человек, но в разное время дня, что неплохо для небольших лавок. Никаких доков, видеокамер, серьезных свидетельств, он сказал только "я здесь как-то полдня сам работал с мясником, чтобы посмотреть на это".
  
  Банку Мораль, конечно, пришлось отказать в одобрении кредита. Через неделю бизнесмен позвонил Николь и говорит, что после возвращения из магазина его какие-то бандиты вечером пытались избить, кажется, китайско-азиатской внешности. Остин был спортсменом, но не в области борьбы, и лучшее, что он смог сделать - убежать.
  
  Получив первую зарплату, Николь купила велосипед, потому что ее работа будет связана с разъездами. Она обзавелась двумя привычками: ездить на велосипеде, и постоянно проверять наличие сигнализации. Постепенно, поработав с Роем, она поняла, на что нужно обращать внимание.
  
  Поль когда-то сам инструктировал того же Роя, но теперь он понимал, кого следует отправлять в такие места. Когда Николь перестала быть стажеркой, Поль придумал оправдание, почему на места должны выезжать два человека, а не один. Николь оценивает саму услугу, человеческий фактор (вежливость продавцов); Рой оценивает технику. Прежде всего общается с бухгалтером, менеджером и директором.
  
  Приезжают они как-то в компанию, которая занимается сборкой компьютеров и комплектующих. Директор фирмы - русский. В новеньком офисе при полном ремонте розетки установлены не по евростандарту: за полметра (если не полтора), а не тридцать сантиметров от пола.
  
  Рой говорит, что банк даст кредит на "дальнейшее совершенствование бизнеса", но расположение розеток лучше поменять, пока это заметили сотрудники банка, а не "кто-то по-серьезнее". Могут оштрафовать.
  
  Николь вспоминается один очень странный магазин, в котором доводилось бывать. Прежде всего: не определена сама тематика магазина, но больше в сторону мебели. Диванами, шкафами, креслами не торгуют, но продают колесики от диванов и кресел, строительные уголки, некоторые инструменты, вроде рулеток или дрелей.
  
  Площадь около 80 кв. м., аж пять продавцов, витрины, индексация товаров на компьютере. Рой по бухгалтерской части проблем не находит, о продажах не врут. Николь заметила одну проблему: продавцы вечно не знают, где искать то один товар, то другой.
  
  Пришла мама с каким-то шестнадцатилетним подростком, хотела купить колесики для кресла. Слегка пухлый продавец за сорок ей сказал, что эти колеса для кресел слабы, они больше для столов. Но у той было твердое намерение купить, потому что на кресле все равно никто не сидит, и это - декоративный элемент в дизайне квартиры. За пять лет, правда, сломались.
  
  Она сказала, что такие же колеса уже держали это кресло последние годы. Ассистент продавца и, видимо, грузчик по совместительству, приносил со склада то одну стереотипную картонную коробку, то другую, то третью. Но вместо колес для маминого кресла там оказывались сначала рулетки, потом перфораторы, а затем и вообще бензопила. Продавец при покупательнице открывал их.
  
  Николь записала в свой блокнот: "Плохой менеджмент по части логистики" с детальным описанием сути проблемы. За какие-то пару месяцев она привыкла к профессиональным терминам своего напарника.
  
  Подросток сказал:
  
  - Не могли бы вы быстрее, мы торопимся.
  
  Не самый умный ассистент продавца среднего возраста ходил с наклонными бровями и был явно готов ругнуться. К тому же вспотел, Николь поняла, что он доставал коробки с верхних полок, унеся в комнату склада лестницу, которая полчаса назад стояла перед продавцами. Как будто они еще здесь свет ремонтировали. Ему ответили:
  
  - Извините, у нас в магазине не совсем обычная ситуация. Полно сторонних людей, пришли новые стажеры и продавцы.
  
  Через полчаса они все-таки нашли эти несчастные колесики для кресла, и мама с подростком вышли из магазина. Но проблемы логистики это не отменяет. Высший банковский персонал здесь согласился с оценкой Николь и не стал одобрять этим идиотам заявку.
  
  Але́н Рына́ сказал Николь, что в списке клиентов "миража" их не было. Некоторых клиентов Пьер Мораль мог просто выкинуть, не перенаправляя их.
  
  
  

ГЛАВА X

  
  
  Чем больше Николь работала, тем больше бизнес-привычек приобретала. Тех, которые требовала эта работа. Она уже ездила на велосипеде, глядя в окно Марго как-то увидела дочь на велике. Последний раз она садилась в него во втором классе. Это в совокупности с тем, что Франческо не знал про нее ни одного детского факта, и даже если он и следил за ней, он все равно не узнает.
  
  Когда обновился кадровый состав, Поль Сито́, как главный специалист по оценке экономических рисков, встал перед странной дилеммой. Несмотря на то, что Николь получала деньги, она считалась для него стажеркой неделю или две. Потому что она не привыкла к особенностям этой должности, некоторые навыки ей нужно получить на практике.
  
  Дилемма заключалась в следующем. Раньше Рой Пажаз сам проводил оценку некоторых бухгалтерских, экономических и бизнес-процессов, как условие получения корпоративного кредита, на который соглашались различные генеральные директоры. Либо бизнес работает хорошо, либо той или иной компании следует отказать. Предполагалось, что Николь сама будет в скором времени оценивать подобные вещи, а Рой Пажаз мог бы одновременно выехать в другое место, если подвернется случай.
  
  Существовал некоторый тип бизнеса, который недостаточно оценить, проверив только финансовые отчеты. Это магазины, сфера услуг, многочисленные массажные салоны и так далее. Что касается того странного мебельного магазина, то там было все чисто в финансовом отношении, смете, уставном капитале, оптовых поставках и прочем.
  
  Но работа с клиентами находилась на крайне низком уровне. Впервые Поль Сито́ рекомендует руководству не давать какой-то кредит не на основе финансовых данных, а на базе информации об обслуживании. Ведь плохо идущие розничные продажи не гарантируют, что это заведение уже в ближайшем будущем не разорится.
  
  Поль решает проблему следующим образом: если само заведение что-то вроде магазина, ресторана, кафе, или связано со сферой услуг (те же парикмахерские) логично послать Николь Грать вместе с Роем Пажазом. Если сфера обслуживания не важна, всевозможные нотариальные конторы, рекламные компании, юридические отделы, это может быть оценено одним человеком.
  
  За всю свою работу специалистом по оценке экономических рисков, Николь не может вспомнить ни одного случая каких-то лжемагазинов, лжеюридических отделов производственных компаний, которые создают только для криминальных кредитов. Она не отрицала, что они в принципе существуют, и вряд ли такой банк "преподает" сотрудникам чей-то вымысел. Но кажется, их отсеивают телефонисты из другого отдела банка.
  
  Обычно они пытались оценить риски на основе неких слайдов, но слайды таили в себе другую опасность. Они являются неточными, неспециализированными околобухгалтерскими текстами, и зачастую, носят полурекламный характер. У Николь появился список типичных вопросов.
  
  Она записала их в служебную тетрадь (всем сотрудникам рекомендовалось купить две общие тетради по 46 листов). Таким образом, Грать вела записи не имеющие отношения к изучаемому языку:
  
  "Наша компания является самой крупной на рынке"
  По сравнению с кем? Кто ваш конкурент?
  
  Выступающий называет некие проценты, а потом говорит об одном и том же событии, но ни увеличиваются/уменьшаются.
  В начале вы говорили, что в 200_ году прибыль выросла на 40%, потом называете этот период и говорите уже 45%. Почему вы в этом так уверены или вы говорите о разных месяцах?
  
  Выступающий называет неопределенные, приблизительные проценты "от/до". Узнать причину.
  Если вы говорите о прошедшем событии, почему вы говорите, что ваша прибыль выросла на 40-45%? У вас были бы точные доказательства.
  
  Судя по общению Николь с бизнесменами и по списку вопросов, можно было предположить, что она в жизни была заносчивой, пожирающей всех стервой. Грать всех ненавидит, чужим успехам она не радуется, а всегда видит только слабые стороны.
  
  Николь не была такой. Существовали люди, которые хотели, чтобы она такой стала. Это сам Пьер по прозвищу Кровь, затем Поль Сито́, потом еще Рой Пажаз. Нико́ не медсестра, не сиделка, не психоаналитик, и даже не педагог. Она не должна делать того, чего не должна, и бизнес, видимо, требует жестких мер для его регулирования.
  
  Кроме того, все эти люди могли обмануть банк, вместе с этим принести убытки компании, которая платит ей зарплату. Каждая их якобы ошибка и оговорка во время показа слайдов может означать вовсе не оговорку, а отсутствие самой информации или ее неточность.
  
  Тем не менее, когда она впервые получила хоть какое-то подобие власти в бизнесе, Николь чувствовала, что на нее легко натянуть подобную маску и примерить данную роль. У нее даже не было особых противоречий в ее поступках лично для нее. Самым страшным Николь всегда считала ложь и неправду, а самым праведным - установление истины в конечной инстанции. И, похоже, не важно, какими путями.
  
  Иногда и она чувствовала, что слишком увлекается. Она покинула форум Муди́ и Жильбера не только потому, что Жильбер был сторонником "полиции мотивов пользователя", а Муди́ занимался дерьмом с получением информации о частных лицах Парижа. Сама Нико́ была не лучше. Когда она начинала администрировать форум о создании сайтов еще на PERL-скрипте, она установила "правила".
  
  Николь стала прописывать туда чуть ли не все возможные сомнительные формы поведения в общении.
  
  Запрещено использование текста красного цвета, в силу того, что он предназначается только для модераторов и администраторов. Запрещено слишком частное форматирование, "р а з б и в к а" текста, то есть его набор с пробелами для привлечения внимания. Категорически запрещен набор кода не через тэг [code][/code], чтобы не обрезался смайлами.
  
  Муди́, очевидно, нравились ее нововведения. Он хотел жесткости на этом ресурсе.
  
  В начале, ей это нравилось. Но выбившись в администраторы более крупных форумов, она заметила, что некоторые люди начали на нее жаловаться. Николь в роли управляющей на форуме всегда принимает решения в пользу одних пользователей, правых, по ее мнению, и наказывает других. Кто-то хотел демократии.
  
  Николь была чужда демократия. Для нее есть те, кто прав, и наоборот. Вот и сейчас, если вспомнить Остина и его мясную лавку, он пришел в Банк Мораль. Он должен этот банк уважать, а не обманывать. Банк не хочет работать с одиночками, найди себе другой банк.
  
  Другой ее бизнес-привычкой было то, что она записывала всякие интересные номера телефонов, если вообще могла их получить. Николь записала Остина, и он именно ей позвонил. Очевидно, он думал, что женщина выразит сожаление. Николь сказала, что когда-то отчим бил ее саму, и она понимает его, но его слегка удивили ее вопросы о подробностях. Она спросила, почему он связался именно с Банком Мораль, и тот сказал, что в период плохих стартов оказался в черном списке других финансовых учреждений.
  
  Затем в Банк Мораль обратилась одна частная клиника "Ипе́р спесиалите́". Им нужен кредит для размещения рекламы на биллбордах. Клиника небольшая, пять врачей-массажистов, один гинеколог и один зубной.
  
  Главврач, выступавший в конференц-зале казался убедительным, ему хотелось верить, но остался один вопрос. Очень странный подбор специалистов в клинике. У Поля было ощущение, что начало положил мебельный магазин, а теперь еще и врачи.
  
  Николь и Рой добрались. Увидели очередь на прием к массажистам, человек шесть. Пять женщин и один мужчина. Ни гинеколог, ни стоматолог их не интересовал. Рой подмигнул Николь, и она сразу поняла, что он имеет в виду: клиника зарабатывает деньги как массажная, главврач для пристройки бедных родственников держит непрофильных врачей.
  
  Николь изучала здание, а Рой решил проверить, как с посещаемостью на входе, приходят ли новые люди. Ориентировочный план на изучение: четыре часа или чуть меньше. Что касается документации, то все важное главврач продемонстрировал в конференц-зале, их тактика была другой. Их интересовали не документы, а посещаемость самого места.
  
  В холле частной клиники была одна особенность: одни двери были с окнами, а другие совсем нет. Те двери, которые еще имели окна, существовали с запотевшими стеклами. Несмотря на запотевание, Николь точно увидела в одной из дверей гинекологическое кресло, а в другой стоматологические инструменты. Двери массажных кабинетов были без окон.
  
  Только Николь перескочила эти две двери с окнами, из гинекологического кабинета вышел толстый врач, закрывший дверь на замок. Кажется, его рабочая смена закончилась: пациенток-то на приеме все равно нет. Грать незаметно обернулась и увидела это.
  
  Николь решила применить неформальный подход: заговорила с очередью из этих шести человек. Поскольку она сама женщина, видимо, особенно смущаться нечего.
  
  - Извините, я здесь первый раз, - сказала Николь, тянув начальные слова, как будто это ее смущало. - Я никогда не обращалась к массажистам, но мне посоветовала подруга. Говорят, что это успокаивает нервы.
  
  - Вы по какому заболеванию? - спросила сидевшая женщина в панаме. Вопрос был немного неожиданным. Николь слышала лишь стереотипы про расслабляющий массаж из некоторых программ телевидения, из того же фильма "Эмануэлль", но не знала никаких заболеваний.
  
  - Сколиоз, остеопороз?
  
  - Каким образом это может помочь? - спросила Николь, изменив тактику.
  
  - Если ваш позвоночник смещен влево или вправо, мануальный терапевт может его передвинуть.
  
  Все сказанное звучало как в каком-то сновидении Альфреда, когда он разговаривал во сне. Передвинуть?
  
  - Это вообще возможно?
  
  - Маловероятно, но мануальные терапевты говорят об этом.
  
  Да, клиника начинает казаться настолько же странной, как и тот мебельный магазин. Худшие опасения Поля, возможно, подтверждаются? Одна из женщин, сидевшая в очереди, решила ей помочь.
  
  - Кажется, вы тут первый раз. Мы можем встретиться в другом месте и обсудить все, что вы хотите.
  
  - Женщина, у вас контактный телефон есть?
  
  - Сотовый, домашний?
  
  - Да какой угодно. Запишите на листке, - Николь вырвала пустую страницу своей рабочей тетради.
  
  - Могу я вам позвонить вечером?
  
  - Да, часов в шесть будет очень удобно.
  
  Николь вышла из очереди, сказав: "Извините, мне надо позвонить по рабочей линии". Рой сторожил ее велосипед, как будто он принадлежал ему. На входе он спросил чуть громким шепотом:
  
  - Ты куда? Мы еще на объекте. Если тебе нужен туалет, то он там, - указал Рой ладонью руки, потому что французы не используют один указательный палец.
  
  - Мне надо позвонить Полю, не хочу чтобы они слышали.
  
  Она застегнула молнию легкой куртки, скрывшей черную футболку, одела свою белую кепку, поправив ее на лбу и вышла на улицу. Набрав рабочий номер Поля, она спросила:
  
  - Поль, ты мне можешь дать телефонный диктофон? Это имеет отношение к "Ипе́р спесиалите́". Вечером я позвоню одному человеку, она немного расскажет о человеческом факторе в клинике.
  
  - Увы, никак нельзя.
  
  - Но это имеет отношение к делу!
  
  - Я сказал все. Если тебе что-то нужно, позвони Моралю. Он иногда делает исключения.
  
  Николь набрала номер Крови. Он разрешил вынести из офиса телефонный диктофон, пишущий разговоры на кассеты. Если обнаружит что-то ценное, то может рассчитывать на премию завтра же. Но вернуть она его должна в 18:00 на велосипеде этим же днем, ключи ей дадут. Утром никто ничего заметить не должен. Разумеется, не царапать, не ронять.
  
  Николь, наконец, вернулась в клинику. Рой все также сидел на входе, придерживая ее велосипед. Осмотрев здание еще раз, пройдя мимо закрытого гинекологического кабинета, повернула направо, слева дверь из которой видно стоматологический кабинет, а прямо - очередь на массаж. Она поняла, что смотреть здесь не на что.
  
  Посещаемость понятна: сарафанное радио, знакомый врач. Она даже не расспрашивала, по небольшому опыту понимала, что никого здесь кроме "своих людей" нет. Главврач хочет внешнюю аудиторию, вот и планирует взять кредит на рекламу. Николь и Рой поехали в отделение банка к Полю.
  
  Грать проследовала в соседний офис, где сидели сотрудники, общающиеся по телефонам и записывающие разговоры. Выбрав какого-то свободного мужчину, она сказала, что Пьер разрешил ей взять диктофон, упомянув о том, что если он не согласен, может позвонить ему самому.
  
  Николь не стала уведомлять звонившую женщину, что ее разговор будет записан. Все равно он не для публикации, а для получения сведений, это скорее прерогатива журналистов или официальных разговоров. Женщина, назвавшая себя Рене́, сказала, что страдает сколиозом, разочарована в мануальных терапевтах и не советует к ним обращаться.
  
  В "Ипе́р спесиалите́" ее прислал какой-то "местный массажист", немного с извращенными наклонностями. Районный массажист постоянно дотрагивается до нижнего белья, трусов, и явно его интересует не только массаж. Если бы в "Ипе́р спесиалите́" работали такие врачи, это еще о чем-то говорило бы. Но районному терапевту ничего не предъявишь, она из банка, а не полиции.
  
  Иногда некий загадочный местный массажист отвечает на критику тем, что тело не имеет четких, очерченных линий живота. Некоторые трусы находятся на уровне пупка в зоне его массажа. Но женщина массажем живота не интересовалась, ее-то зачем трогать?
  
  Николь поняла, что она очень часто обсуждала массаж вообще, явно не была настроена говорить что-то про "Ипе́р спесиалите́".
  
  - Скажите, а "Ипе́р спесиалите́" вам помог?
  
  - Мне стало только хуже. Я не планирую вообще получать такие услуги.
  
  - Почему вам стало хуже? В чем?
  
  - Во всем. После, я чувствовала себя избитой.
  
  - Вам массаж делали или вас избивали?
  
  - Мне сказали, потерпите. А потом я почувствовала движения двух разложенных вдоль запястий рук. Хирург сказал, что после массажа есть ухудшения.
  
  - Насколько серьезно ваше основное заболевание?
  
  - Третья степень.
  
  - Иными словами, вы хотите сказать, что врач знал о том, что он ничем не поможет, но все-таки лечил?
  
  - Похоже на то.
  
  - Обратитесь к хорошему адвокату.
  
  - Было бы на что, Николь.
  
  - И вы пойдете завтра?
  
  - Нет. Сегодня мой платный сеанс закончился.
  
  - Вы не переставали ходить после ухудшения?
  
  - Я заплатила за неделю. Тогда, возможно, пропадут мои деньги.
  
  Николь была удивлена и экономической, и правовой безграмотностью, даже элементарной, некоторых личностей. Но с этим ничего не поделаешь. Если кто-то отдает деньги частному врачу: он уже их потратил. Он элементарно может не прийти на прием к врачу, если чувствует ухудшение.
  
  
  

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

  
  
  

ГЛАВА I

  
  
  Через некоторое время Николь увидела газетный заголовок: "Массажист был отстранен от работы в клинике за сексуальные злоупотребления". Все-таки эта женщина, Рене́, дошла до ближайшего полицейского участка, чем порадовала Николь. Судя по описанию в газете его нарушений, это был именно тот человек, о котором она говорила по телефону.
  
  К сожалению, существовала одна деталь. Поль нисколько не счел содержание записанного телефонного разговора с Рене́ важным относительно одобрения кредитной заявке клинике. Он сказал так:
  
  - Послушай, Николь. Правда здесь в чистом виде никому не нужна. Клиника приносит доход за счет массажистов, хотя туда не ходят к гинекологу или стоматологу. Подумаешь, главврач каких-то родственников пристроил. Но массажисты делают деньги, а значит он сможет вернуть кредит.
  
  - А если последуют иски в суд? - спросила Николь серьезно. - Неужели банку, который их финансировал, не будет нанесен репутационный ущерб?
  
  - Николь, а ты все-таки не понимаешь неформальные правила бизнеса, - сказал Поль так, как будто он их понимал. - Твои активы, твой ущерб - ты за него и отвечай. А мы здесь просто по партнерскому соглашению.
  
  - Даже если на них и подадут в суд, - добавил Рой, - они подадут в суд на клинику, но не на банк. Забудь. И потом, как бы не критиковали что-либо, найдется миллион людей, которые будут защищать даже самую плохую идею.
  
  Николь вспомнила Рагну. Да, это имеет место быть в отношении тех же сект. И ведь не признавали этих псевдокатоликов, а из общины если кто-то и уходил, даже под влиянием разгромной критики, то крайне незначительное число людей.
  
  В тот период она заметила, что ее больше всего пугает даже не хаос. Ее пугает амбивалентность в людях, люди, которые амебами торчат на одном и том же месте, и даже не пытаются ничего изменить. Пока их самих не убьют, ничего делать не будут.
  
  Николь была очень сильно разочарована тем, что в Банке Мораль правды она не добьется. Ведь в первую очередь бизнес. Увидев в газете материал о выговоре массажиста-извращенца, она решила позвонить Рене́. Женщина не добавила ничего нового.
  
  - Здравствуйте, Николь. Но я уже все объяснила. Я не понимаю, чем я могу быть еще интересна.
  
  - Вы видели материал в газете "Лави́ Де Пари"? Не вы ли обратились в полицию?
  
  - Да, видела. Хорошо, что этот массажист, наконец, не будет работать. Нет, я не обращалась в полицию, думала, это вы.
  
  Здравствуйте. Если Николь что-то о чем-то слышала, это не значит, что она пострадавшая или располагает фактами, которые может знать только жертва. "Ну, амеба", - чуть не сказала вслух сама Николь.
  
  Она положила трубку, но подступившее, словно комком в горле, разочарование, быстро сменилось пониманием того факта, что кто-то все же наказан. Не важно, кто и как сообщил.
  
  

* * *

  
  Але́ну Рына́ не потребовалось долго объяснять, что Николь принесла в его квартиру телефонный диктофон для записи разговоров. Она сообщила о внеурочной работе. Але́н совершенно не слышал разговора по телефону, и даже не пытался узнать какие-либо детали. У него была своя собственная работа в банке. Николь спросила о структуре банка.
  
  - Кровь знает структуру. Остальные - не думаю.
  
  - Разве? Такая секретная организация с коммерческой тайной, а некоторые сотрудники знают, кто такой Кровь.
  
  - Углубленно. Кровь - он такой. Никто не знает, что у него на уме, но бизнес он вести умеет.
  
  - Предлагаю так, Але́н. Я скажу тебе кое-что о структуре из своего отдела, возможно, ты не знаешь этого. А ты ответишь на мой давний вопрос?
  
  - Возможно. Ну, так что ты выяснила?
  
  - У него существует два телефонных отдела по работе с клиентами. Один занимается "идиотами", другой - лояльными клиентами.
  
  - Я знаю о двух отделах. Ты об этом хотела сказать?
  
  - Нет, не только об этом. У меня, как у экономиста, есть подозрение, что Банк Мораль не является самофинансируемой организацией.
  
  - "Син Даржон" ее "дочка", я же рассказывал.
  
  - Мне кажется, что у банка несколько "дочек", только Кровь никому об этом не говорит.
  
  - Почему?
  
  - Да потому! Мы каждый день задаем бизнесменам, желающим взять у нас корпоративный кредит, одни и те же вопросы. Я бы спросила самого Пьера. Как его банк добился такого роста? Обучение, но "необразовательная организация". За счет чего он финансирует "тренеров"? Мне кажется, что Пьер может заниматься чем-то незаконным. По каким-то причинам он пришел в банковскую сферу, а методы своего старого бизнеса пытается искать у других людей.
  
  - А вся полиция, в том числе экономические отделы, такая продажная? Производители антивирусов случайно не заражают компьютеры пользователей, чтобы стимулировать спрос на их продукты? Это просто теория заговора, ничего серьезного. Я не знаю ответов на эти вопросы, и не думаю, что Кровь на них ответит.
  
  Николь видела Але́на ходящим в "наушниках" и с кобурой пистолета, который из нее, он, в прочем, не высовывал. Возможно, он начинал в банке с охраны. Она точно не была уверена, мог ли сам Але́н убить этого Жерара, чтобы занять его пост.
  
  - Я не понимаю, зачем тебе информация о том, кто сказал мне об убийстве Жерара? Из сказанного тобой я узнал только о том, что в банке есть телефонные диктофоны. В нашем телефонном отделе их не используют.
  
  - Ты знаешь то, что может знать только участник события. Кто ты? Машинист экскаватора? Один из охранников в микроавтобусе? Или тебя там вообще не было?
  
  - Не поверишь. Меня там вообще не было.
  
  - Где этот загадочный машинист экскаватора? Связаться с ним можно или он испарился? Ему не могли предложить какую-нибудь более оплачиваемую вакансию в самом банке, лишь бы он молчал?
  
  - Кровь вполне мог.
  
  - Ты так уверен, как будто он тебе сказал.
  
  - Хорошо, я расскажу о еще одном уголовном деле, про которое слышал. Маловероятно, что я участвовал в двух разных эпизодах.
  
  Тем временем, Кровь сохранил номерной знак мотоцикла Жерара. Через год он встретился с тридцатипятилетним наркоманом Николя Куртом, подсунул ему номерной знак мотоцикла и попросил сознаться в убийстве, которого он не совершал. Кровь был готов заплатить ему любые деньги после того, как Николя вернется из тюрьмы. Если он не согласится, то его убьют, а дело замаскируют под самоубийство.
  
  Николя и не соглашается: его расстреливают из пистолета. Затем кидают пистолет перед ним, где точно израсходован ровно один патрон и номерной знак мотоцикла. Пьер Мораль ждал появления на полосах газет заголовков, вроде "Убийца банкира Жерара Рюза из Банка Мораль покончил с собой", но этот татуированный наркоман с короткой стрижкой не привлек внимание французских журналистов.
  
  Николя Курт ему нужен потому что он сын Нормана Курта. Бывшего акционера, продавшего свою долю из Банка Мораль и обещавшего рассказать правду журналистам "как только он соберет все доказательства". Сам Норман уже к этому времени умер от цирроза печени. Он совсем спился, особенно после того, как дела в бизнесе пошли плохо. Но Кровь не знал, владеет ли правдой о банке его сын-наркоман, которому тот мог передать информацию.
  
  Правда заключалась в том, что часть капитала банка Пьер Мораль вложил от денег, полученных преступным путем на коммерческих убийствах. Появление во французских газетах такой информации означало бы потерю коммерческой репутации. Мораль, отмыв эти деньги, теперь не занимается коммерческими убийствами, а избавляется от людей, которые слишком много знают.
  
  - Что ж, - сказала Николь, - это многое объясняет. Так вот насколько "самофинансируемой компанией" является этот банк. А сейчас ОПГ работает, нет?
  
  - Разве что избавляются от "нелояльных людей". От слишком сильно нелояльных.
  
  - Одно убийство очень важного человека, вероятно, приносит ему больше денег, чем десятки убийств людей-пустышек?
  
  - Вполне.
  
  - Тебе-то эту информацию кто предоставляет? Надеюсь, ты меня никуда не ввяжешь?
  
  - Один надежный осведомитель. Но мы выберемся из этой организации, это я тебе обещаю.
  
  Николь хотя бы какое-то время хотелось верить, что она в безопасности. Разборки ведутся между бывшими криминалитетами, акционерами, и вряд ли затрагивают рядовых сотрудников, вроде Але́на, Николь, или даже Поля. С другой стороны, убит был Жерар, но лишь потому что он связался с французской прессой и рассказал о "дочке" компании. Для репутации банку солиднее выглядеть полностью самофинансируемым.
  
  Норман и его сын Николя все-таки не похожи на обычных сотрудников.
  
  - Ты спрашивал меня, что я хочу открыть какой-то бизнес, но не знаю, в какой сфере. Я буду заниматься оптимизацией бизнес-процессов. Этот будет бизнес для бизнеса.
  
  - Неплохая идея, Николь.
  
  - Пока что готова поработать в банке. Кстати, ты узнал меня лучше за последнее время, но не на сто процентов, а как сам попал в банк и не сказал.
  
  - Тебе это не нужно знать.
  
  Николь рассказала ему о странном мебельном магазине, и на это он ответил:
  
  - У них проблемы не с логистикой, а с отделом кадров. Одни и те же идиоты сначала кладут ящики в один угол, а потом ищут в другом.
  
  - Логистика - вещь неодушевленная, за все отвечают люди. Если люди так себе, то логистика такая же.
  
  
  

ГЛАВА II

  
  
  За какие-то месяцы Николь узнала все не только об Отделе по оценке экономических рисков в Банке Мораль, а даже о работе соседних отделов. Когда она в первый день встретила Поля, Симо́на и Роя, она не представляла, как именно она будет работать, и главное, как будут распределены обязанности.
  
  Поль Сито́ руководил этим отделом. Симо́н Макроби́ был своего рода секретарем: в конце он опрашивал всех ведущих стенограмму в поиске важной ключевой информации.
  
  Ее он передавал Расчетному отделу, который вел собственные, более конкретные дискуссии с бизнесменами. Сколько евро им нужно, на какие конкретно расходы, и в течении какого срока они готовы выплатить деньги.
  
  Хотя это не было его основной работой, но Симо́н Макроби́ также занимался анализом сайтов "новых компаний", которые хотят сотрудничать с банком. Николь сначала спросила его, зачем здесь он нужен, если в банке есть Отдел по анализу информации, но на это Макроби́ ответил, что его интересует "быстрый анализ".
  
  После того, как с какой-то компанией завершит работу Расчетный отдел, и как минимум часть денег будет выплачена, дело по тому или иному кредиту отдается на обработку снова в Отдел по оценке экономических рисков. Цель: приехать в ту или иную компанию и посмотреть, выполнены ли эти услуги, закуплены ли товары оптом и тому подобное.
  
  Например, если компания, занимающаяся рекламой, берет корпоративный кредит на расширение штата, то итогом будет именно найм новых сотрудников (дизайнеров, копирайтеров). Бизнесменам объясняют это тем, что банк опасается криминальных кредитов, будет пресекать любые попытки его обмануть.
  
  Николь черпала вдохновение для своего дела по оптимизации бизнес-процессов даже из той текучки, которая складывалась в самом Банке Мораль. А кое-что не поленилась вывести на повестку дня. Приехав на своем велосипеде и загнав его в служебное помещение с вешалкой, Николь переоделась и проследовала в Отдел по оценке экономических рисков. Она сразу пересеклась взглядом с Полем.
  
  - Поль, я сразу с предложением. У меня есть идея по тому, как не повторять некоторые ситуации, связанные со странным мебельным магазином, клиникой "Ипе́р спесиалите́".
  
  - Я слушаю, Николь.
  
  - Когда мы приглашаем бизнесменов в наш конференц-зал, каждый из них формирует информацию по-разному, - уже пришли Симо́н и Рой. - Нет стандарта. Неплохо было бы написать какой-то документ, который по пунктам помог бы им составить информацию о своем бизнесе.
  
  - Предложение неплохое. Но слишком много разных людей, да и видов бизнеса. Для одного вида бизнеса существенен персонал, вроде сферы обслуживания, но для какой-нибудь рекламной компании будут важнее экономические показатели.
  
  - Файл может носить не обязательный, а рекомендательный характер.
  
  - А по какой причине ты выносишь эту инициативу на обсуждение?
  
  - Потому что мы с Роем столкнулись с тем, что Оценить бизнес, зная его экономические показатели - не всегда возможно. Хотелось бы, чтобы бизнесмены рассказывали о своих компаниях хотя бы немного.
  
  Приехав в клинику, я думала, что они занимаются массажным салоном, а не лечением каких-либо заболеваний. Но врач в нашем зале даже не рассказал, о каком массаже идет речь, и для кого он предназначен. Еще пример - странный мебельный магазин. Если бы бизнесмены точнее обозначали ассортимент, мы бы не мотались туда вообще, а сразу бы их отсеяли.
  
  Идею поддержали и Симо́н, и Рой.
  
  - Большинство не против, как я вижу, - резюмировал Поль. - Но у меня нет полноценной власти в этом бизнесе. Необходимо разрешение Пьера Мораль.
  
  - Позвонить ему? - спросила Николь и полезла в свою темно-вишневую сумочку за сотовым телефоном. Пересказав ему суть предложения, Пьер согласился.
  
  - Это распространено у издателей компьютерных игр, - сказал Симо́н. - Они даже не принимают обращения в службу технической поддержки, если пользователь не пришлет определенный текстовый файл с характеристиками компьютера.
  
  Николь тоже была знакома с компьютерными играми, очевидно, в банке работает более одного любителя. Достаточно вспомнить, что ей напоминал псевдоним Рагна.
  
  Когда Грать училась в школе, она не очень любила поэзию и прозу, казавшуюся ей скучной. Хотя и были некоторые исключения. Произведение "Дюна" американского писателя-фантаста нравилось ей больше оригинальных "Трех мушкетеров", хотя явно было на них основано.
  
  Несмотря на далеко неравнодушное отношение к литературе, Николь не писала ни стихов, ни прозы. Николь Грать - это писательница правил и наставлений. Она не писатель, но вполне могла бы заняться в начале копирайтерством, а потом и экономической аналитикой. Грать теперь нужно было только написать этот файл, и на днях она приступила к рабочему тексту.
  
  "Уважаемые партнеры! Спасибо за ваш интерес к Банку Мораль. Мы очень ценим и собственное время, и Ваше. Обратите внимание, что специально для экономии Вашего времени у нас существует небольшой список рекомендаций по подготовке слайдов и презентаций в нашем конференц-зале.
  
  Пожалуйста, включите в содержание выступлений информацию о Ваших товарах, ассортименте и количестве, услугах, клиентах или партнерах. Эта информация поможет сотрудникам нашего банка быстрее принять решение. Стоит ли говорить, что это сэкономит наше общее время?
  
  Например, существует несколько мебельных магазинов. Там может быть полный ассортимент кухонных и письменных столов, стульев, диванов, межкомнатных дверей. Другие мебельные магазины специализируются только на запчастях к мебели, или продают лишь офисную мебель. Больших, спальных диванов и кресел у них не бывает, лишь гостевые.
  
  Как нам поможет эта информация? Зачем она нам?"
  
  Дело в том, что Николь понятия не имела, как клиенту объяснить, что банк проверяет серьезность бизнеса. Если бы это было ее предприятие по оптимизации бизнеса, она бы могла сказать:
  
  "Наши специалисты подберут идеальное решение для Вашего бизнеса. Например, если Вы считаете, что проблема в ассортименте товаров, но Вы продаете офисную мебель, то не стоит сразу же расширять склады, и покупать всю подряд мебель у оптовиков. Возможно, для Вас подойдет немного другое решение, и стоит лишь увеличить количество существующего товара".
  
  Но она не могла. Грать все еще работала в Банке Мораль и это был не ее личный бизнес.
  
  Поль Сито́ не был впечатлен написанным текстом.
  
  - Николь, я сторонник четкой структуры. Твой текст тянет на общее описание.
  
  Как не странно, на этот раз она была согласна с его мнением.
  
  - Добавь туда цифровой список информации, которую следует включать в доклады.
  
  У нее был опыт в написании форумных правил, состоящих как раз из таких списков.
  
  - Да, я включу необходимую информацию.
  
  Николь добавила к написанному тексту:
  
  "Наш опыт показывает, что информативное сообщение о сути Вашего бизнеса ускоряет принятие решения.
  
  1. Сколько юридических лиц и какой формы создано в рамках Вашего бизнеса?
  
  2. Какова размер уставного капитала Вашего юридического лица или лиц?
  
  3. Какие торговые марки ассоциированы с Вашим бизнесом?
  
  4. Сколько людей работает в Вашем штате?
  
  5. Если у Вас магазин, то какова площадь магазина и склада?"
  
  Пьер попросил изменить текст таким образом, чтобы из него было понятно, что все это список рекомендаций, а не требование. Если новый вариант текста понравится Мораль, то он закажет его печать во все отделения банка, от Парижа до Лиона и Диппа.
  
  Единственное, что Николь изменила в тексте, добавила по сути избыточную строку:
  
  "Вы не обязаны следовать этим правилам, но наш опыт показывает, что если Вы включите в доклад всю ключевую информацию, мы рассмотрим Вашу заявку куда быстрее".
  
  Грать предложила ввести опрос самих бизнесменов о пользе данных рекомендаций. После того, как дела уже передавались в Расчетный отдел, была отпечатана небольшая форма о том, помогли ли им при составлении доклада рекомендации банка. Через три месяца по всем отделениям были получены следующие ответы:
  
  560 человек - помогло;
  
  90 человек - отталкивало;
  
  120 человек - затруднились ответить.
  
  Николь получила за свое предложение очень большие деньги. 100 евро за человека; 100 х 560 = 56,000 евро.
  
  Больше их отделению ни разу не попадались клиенты уровня странного мебельного магазина или клиники "Ипе́р спесиалите́". Грать думала, как распорядится капиталом. Она купила мотоцикл и записалась в одну из автошкол, чтобы получить на него права и водить. Для машины у нее не было как семьи, так и особых грузов.
  
  Тем не менее, основная работа Николь не изменилась, и она все еще продолжала ее делать. Грать точно не была уверена в том, когда именно открывать свой бизнес. Их последним клиентом на тот момент был какой-то магазин светильников, кажется, назывался он "Депьюи" (Depuis - начало, фр.).
  
  Николь ходила по торговым площадям 400 кв. м. и думала, что может все. В ближайшее время Грать планировала найти какого-то дико дорогого адвоката. Николь объяснит ситуацию, подпишет его, или ее, уполномоченным действовать от ее имени, затем адвокат представит мнение Грать в суде и подаст на развод без ее прямого участия.
  
  Мама сказала, что Франческо выслушал ее рассказ по мотивам детских фотографий сестер ее деда, кажется, он в это поверил. Николь где-то внутри удивилась: "Поверил? Да этот человек никому не верит". Она очень хотела посмотреть на его лицо после развода.
  
  
  

ГЛАВА III

  
  
  Николь несколько раз возвращалась в "Депьюи". Торговые площади были большими, светильники, люстры и бра были закреплены на металлическом стенде сверху. Они подключены к электросети, их можно было включать и выключать. Привычка Николь записывать нужные ей адреса и телефоны, храня их неделю, не раз выручала ее.
  
  После того, как частный адвокат, нанятый Нико́, приступил к бракоразводному процессу, Франческо много раз звонил ее маме, Марго, чтобы та повлияла на дочь и заставила Николь передумать. В конце концов, если для Марго крайне неприятно переубеждать свою дочь в любовных делах, она может сказать Адель Депьюи, чтобы та с ней поговорила.
  
  Франческо пытался по уши задарить Марго коробками конфет, бутылками коньяка, косметикой, в очередной раз предложил сотовый телефон. А Марго Грать не брала: он не ее мужчина, и не надо с ней флиртовать.
  
  Отдел светильников в "Депьюи" очень понравился. Она хотела обновить люстры как в маминой квартире, так и по месту их проживания с Але́ном. Одна только проблема: у нее нет машины, на мотоцикл такой груз не влезет. В маминой квартире в Париже до сих пор висела старая люстра, кажется, пластмассовая, с тремя оранжевыми плафонами, типа рожков. Хотелось бы поменять их на что-то более сверкающее, богатое. И они могли себе это позволить.
  
  К тому времени бракоразводный процесс подошел к концу, и Франческо ничего не смог с этим сделать. Николь снова перекрасилась в брюнетку, перестала носить эти идиотские шляпы и солнцезащитные очки. Будто бы всегда была она, сама Николь Грать, и никогда не было никакой Адель Депьюи, лжеплемянницы Марго. Нико́ привезла маме очень дорогую люстру: пять рожков с десяткой бусин, выглядит вообще золотой. Она здорово украсила гостиную.
  
  В следующий раз Николь купила только более простые люстры в виде плоских цилиндров. Но они были стеклянными и выглядели тоже очень здо́рово, не то что прежние. Але́н впервые познакомился с ее мамой, когда ставил большую люстру. Та была рассчитана на двухметровые здания и цепь пришлось выбросить, но даже без цепи она делала гостиную слегка тесной: подпрыгивать в комнате нельзя.
  
  Иногда Але́н говорил Николь, что она как будто бы открывается не до конца. У него было странное впечатление.
  
  - Николь, ты мне эмоционально не отдаешься.
  
  - Ты познакомился с мамой, установил ей подаренную мной люстру. Неужели этого мало.
  
  - Мне кажется, что в наших отношениях не хватает романтики.
  
  - Какой романтики? Уйти из Банка Мораль и выйти за тебя замуж?
  
  - Опять ты про бизнес. Я не знаю, как тебе рассказать. Взгляни в окно, на восход или заход солнца. Неужели он не вызывает в тебе никаких эмоций? Я заметил, что ты не смеешься над моими шутками.
  
  - Признаюсь тебе честно, я ненавижу юмор. Ты меня интересуешь, конечно, но вряд ли изменишь. Меня нельзя изменить. Либо такая, либо... путь свободен.
  
  - Почему?
  
  - Да какая тебе разница? Просто я всегда была такой. Живя со мной у тебя всегда будет ощущение недосказанности. И я не хочу меняться.
  
  Але́ну казалось, что Николь все-таки можно растопить. Он всегда задавал ей различные эмоциональные вопросы, а она или не отвечала, или делала вид, что игнорирует. Разговоры про еду ему надоели, он хотел понять ее чувства, в том числе к миру, и к нему самому.
  
  Не так давно Мораль позвонил Николь и предложил внеурочную работу, обещая еще более высокую оплату, чем прежде. В виде премии. Она согласилась, думая, что теперь сможет найти деньги еще на гинеколога, который скажет, действительно ли она бесплодна, и пластического хирурга, что сможет вынуть осколки бокала.
  
  - В чем заключается работа?
  
  - Из Германии во Францию приезжает один бизнесмен. Его зовут Михаэль Шнайга или Мишель Шнайге, в зависимости от страны. Он сейчас вдовец, его жена умерла, а его взрослая дочка Алисия Амол имеет вклад в нашем банке. Тебе нужно стать его прислугой во французской квартире, наши специалисты, которые прослушивают телефонные переговоры установили, что недавно Михаэль уволил свою предыдущую прислугу, а теперь подыскивает другую. У Михаэля есть кое-какой бизнес как в Германии, так и во Франции. Алисия уговаривает его взять корпоративный кредит в нашем банке. Тебе надо кое-что проверить.
  
  - Если ваши "телефонные специалисты" настолько круты, и вы и так знаете, о чем он разговаривает с дочкой ежедневно, зачем вам еще какое-то проникновение и моя помощь?
  
  - Недавно он обнаружил жучок. Чтобы следить за ним, надо стоять за его спиной.
  
  - Поняла. Что мне нужно узнать?
  
  - У него в Германии есть холдинг, большой издательский дом, специализирующийся на периодической прессе, в рамках которого около восьми различных компаний. Но есть одна компания, не его собственная, и не имеющая отношение к печатному делу, он хочет там выступить инвестором. И вот тут-то в дело вступаем мы, потому что я не намерен терять свои деньги попусту. Эта немецкая компания существует с 1998 года, и по настоящее время, до 2004 года, не произвела ни одного продукта.
  
  - Офис, штат, сфера непрофильной компании? Я хочу знать детали.
  
  - Мы не знаем всех деталей, вот это ты и выяснишь. Офис есть, сотрудники есть, штат получает зарплату. Казалось: работай - приноси деньги своим акционерам. Для примера представим себе компанию, которая хочет получить в собственность здание, а потом зарабатывать на его аренде.
  
  Его компания похожа на фирму по аренде жилья или офиса, только она не покупает помещение уже в течении шести лет. Мы подозреваем, что скоро эта фирма закроется по сценарию фиктивного банкротства. Логично, что он выступает инвестором, но не директором. Тогда против него будет слишком много доказательств.
  
  - И сдался вам этот неудачливый Михаэль? Если вы не заинтересованы давать ему корпоративный кредит, вы просто можете его опросить в конференц-зале, разыграв любопытство, а потом отказать.
  
  - На твоем месте я бы сказал примерно также. Но здесь все сложнее, чем ты думаешь. Первое: в нашем банке есть счет его дочки. Там находится около миллиона пятьсот шестьдесят тысяч евро, некогда пересланные со счета папика. Если мы откажем Михаэлю, то дочь может переложить свои деньги в другой банк.
  
  Папина дочка вольготно устроилась в Париже. Работы не имеет, гоняет на иномарке из клуба в клуб. Она попала в одно небольшое ДТП: протаранила заднюю часть какого-то небольшого автобуса. Я не удивлюсь, если узнаю, что Алисия и наркоту пробовала.
  
  Я понимаю, что Алисия дерьмо, но от ее счета зависит наш доход. Благодаря тебе, Михаэль должен подумать не то, что мы ему отказали, а то, что сотрудники его подставной компании где-то напортачили. Мы планируем сначала согласиться, а потом прервать контракт по середине.
  
  - А что, других крупных компаний у вашего банка нет?
  
  - Есть, но мы дорожим любым капиталом.
  
  "Жадность", - подумала Николь. - "Это единственное качество, по которой его ОПГ вообще превратилась в банк".
  
  - Хорошо. Каков точный сценарий операции?
  
  - Ты подсядешь к нему в ресторане, якобы кокетка. Скажешь, что ты подыскиваешь работу как будто у тебя ее нет. Рано или поздно он предложит тебе стать прислугой. Ты согласишься, а потом он отвезет тебя на своей иномарке и покажет точный адрес. Ты будешь ездить к нему вместо нашего банка: я найду тебе замену. Наши сотрудники привыкли к внеурочной работе.
  
  - Я буду формально уволена?
  
  - Да, но на какое-то время. Справишься с работой - сможешь вернуться.
  
  - А где гарантия, что он со мной согласится? Может, я не в его вкусе?
  
  - Посуди сама. Жена умерла несколько лет назад, кажется в начале двухтысячных. Дочь - шлюха и падаль, которая почти его не слушает, он сам ее презирает. К тому же его предыдущая прислуга была примерно одного с тобой возраста. Тебе надо встретиться в банке с людьми из Отдела по обработке информации.
  
  Николь подъехала на своем мотоцикле к банку. Зашла в заведение, переоделась, проследовала в Отдел по оценке экономических рисков. Ни Поль, ни Симо́н с ней не поздоровались, даже не улыбнулись, они увлеченно беседовали с каким-то очередным бизнесменом, говорящим с трибуны в микрофон. Но Поль на секунду взглянул в ее сторону.
  
  Отдел по обработке информации - дверь, в которую можно войти из Отдела по оценке. Там множество компьютеров, которые разделены картоном, и за ними сидели люди. С виду обычный офис. Ее встретил там сам Пьер Мораль и отвел в какую-то другую комнату.
  
  Пьер показал ей несколько фотографий. Общий вид телефонного автоответчика Мишеля, куда нужно надавить, чтобы вылезла кассета, каким образом ее нужно перематывать и перезаписывать. Глядя на всю эту "информацию", возникает вопрос, не проникали ли в его квартиру со взломом, пока сам Мишель занимался бизнесом и был в разъезде.
  
  - Ты будешь следить за его звонками по сотовому телефону и копировать кассеты с его автоответчика.
  
  - Когда и как? Ночью?
  
  - Когда он будет в разъездах. Ты - прислуга.
  
  - Что мне одеть в ресторан? Предпочтения жертвы известны?
  
  - Не одевайся и не веди себя как его дочь-шлюшка. Рваная одежда исключена, она ей часто увлекается. Какое-нибудь платье, одежда должна быть светской.
  
  - Красное пойдет?
  
  - Цвета можешь брать какие хочешь.
  
  - Как я пойму, что речь идет о нужной нам подставной компании?
  
  - Обращай внимание на слово "холдинг", и фразы "в нашем холдинге", "холдинг в Германии". Учти, что холдинг называется Vista, поэтому обрати внимание и на это слово.
  
  - Название подставной компании известно?
  
  - Название компании неизвестно, но мы знаем, что это какая-то "студия", которая разрабатывает проект с английским названием GET READY - будь готов. Мишель выступит инвестором этого проекта. GET READY существует уже шесть, а никакого проекта нет и в помине, мы уверены, что это подставная компания, созданная для целей фиктивного банкротства.
  
  - Вы уверены, что у Мишеля неприятности в холдинге? Может его самого кто-то задурил относительно прибыльности проекта? Вдруг он не обманывает ваш банк, а его кто-то пытается обмануть?
  
  - Ты это и выясни, Николь.
  
  Грать хотела, чтобы Пьер Мораль ввел ее в полный курс дела.
  
  - С чего вы уверены, что он приедет во французский банк, где размещен счет его дочки-шлюшки и будет подавать заявку на бизнес в Германии?
  
  - Потому что в немецком банке он не будет это делать!
  
  - А что, во Франции банки проверяют бизнесменов хуже?
  
  - У него в нашей стране есть один нормальный бизнес. Газета для немецких иммигрантов, живущих во Франции "Дотчн ин Франкрх" (Die Deutschen in Frankreich). Редакция находится в Париже, выходит на двух языках. Он придет в банк и будет брать кредит якобы под нее. И там не важно, он нас пытается обмануть, или его обманывают.
  
  - Понятно. А кто предоставил вам информацию об этих проектах? У вас в бизнесе Мишеля есть свой крот?
  
  - Это, Николь, тебя не должно интересовать. Твоя задача получить недостающую часть информации, а не расспрашивать меня о том, кто собирает цепочку. В целом: Отдел по обработке информации работает не зря.
  
  - Вы взламываете компьютеры немецких компаний? Это реальность?
  
  - Может взламываем, а может и не взламываем. Тебе это знать не нужно. Кстати. Его предыдущая прислуга: наша женщина по имени Аделлет. Он уволил ее. Она рассказывала стихи, носила черные коктельные платья, и стенографировала арабским транслитом. Постарайся вообще избежать стенографии, старайся разговоры запоминать. И не говори, что ты пишешь стихи.
  
  Когда Николь уходила, она краем глаза заметила, как мужчина, сидящий в офисе за компьютером, переключается между двумя рабочими столами. В начале кнопка "Пуск" была зеленой, а иконки на рабочем столе располагались одним образом, потом кнопка "Пуск" стала серой, и появились другие программы. Он не просто менял тему оформления, а потокового видео в Интернете еще не было.
  
  Кажется, эти ребята никому не доверяют. Они еще взламывают корпоративные компьютеры, чтобы убедиться, действительно ли их дела идут так хорошо, как они об этом говорят.
  
  
  

ГЛАВА IV

  
  
  В начале Николь посмотрела фотографию "жертвы". Мишель Шнайге, или Михаэль Шнайга. Ей рекомендовали даже не говорить, что она вообще владеет немецким и какими-либо иностранными. Так Мишель будет лучше себя чувствовать, более раскованно общаться по телефону, не боясь ее оценки.
  
  Портрет ей показали маленький, другого Кровь при себе не имел. Это мужчина, седой, очевидно не меньше пятидесяти лет, возможно, чуть старше, но не самый старый. На нижней губе у него была ровная седая борода, как будто плоская. На верхней губе такие же седые небольшие усы.
  
  Его стрижка была короткой, волосы казались серыми, но не слишком белыми. Стало быть, они хрупкие и не такие толстые, как у некоторых других мужчин. Лоб средний, и неожиданно без морщин. Николь даже сама удивилась. Но несколько морщин у него все же были, правда в другом месте: сбоку от губ, там, где обычно образовывается улыбка.
  
  Что-то было с бровями: они настолько короткие, что кажется, как будто вообще выщипаны или не растут. Глаза его были черными, а общий вид, особенно с учетом бровей, казался каким-то жалобным и добрым. У Николь была одна странность: она не рассматривала людей с глаз или волос, хаотично сверля глазами из стороны в сторону, как будто изучает картину.
  
  Время было около 22:00. Николь взяла мотоцикл, и отправилась по адресу, что сообщил ей Кровь по сотовому телефону. Наружка из двух сотрудников банка следила за его машиной весь день, он остановился в одном из немецких ресторанов.
  
  Оставив мотоцикл на парковке, она зашла в помещение. Поискав разные столики, Мишеля узнала сразу.
  
  - Хотите составить кампанию? - спросил Мишель по-французски без какого-либо сильного акцента. Только звук "р" говорил о том, что он не совсем француз. Слишком резкий.
  
  - Да. Вы не против поужинать со мной?
  
  - Конечно, разумеется.
  
  - Знаете, у вас такая смешная голова, - игриво заметила Николь, - похожа на спутниковую тарелку. - И я думаю, почему бы не присесть. - Сама она шутила очень редко, а чужие шутки обычно не понимала.
  
  Мишель рассмеялся.
  
  - Вы так щедры, мадам...
  
  - Грать. Николь Грать. Но можно просто Нико́.
  
  - Очень приятно, Нико́. Меня зовут Мишель Шнайге.
  
  Официант принес меню. Посмотрев туда, она хотела найти какую-нибудь рыбу, но белой здесь не было. Это не китайский ресторан. Либо тунец, либо семга. Николь заказала семгу, вкус которой ей был, как минимум, знаком, а вот что ждать от тунца она не знала. Семгу ей доводилось пробовать еще в шестом классе. Интересная рыба, как-никак.
  
  За едой разговор продолжился.
  
  Разжевывая рыбу, Мишель прищурился даже в очках. Он что-то заметил в ее лице.
  
  Сидела женщина с крашенными пшеничными волосами, на макушке часть волос виднелась коричневой, но главное: с двумя темными синяками на лице, слегка полупрозрачными от тонального крема. Шрамы были слева и справа от носа, чуть ниже глаз, но не на щеках. Сразу видно, что ее кто-то избил.
  
  - Кто сделал это с вашим лицом?
  
  - Вы хотите сказать, сколько стоит моя косметика?
  
  - Не уходите от разговора. У вас два синяка.
  
  Мишель Шнайге оказался более любопытным, чем она думала.
  
  - Я сейчас подыскиваю работу. У меня был строгий шеф, я уволилась от этого говнюка.
  
  - А кем вы были?
  
  - Да, знаете, поваром. В дерьмовом каком-то ресторане, хуже черной ночи.
  
  - Я могу вас нанять. Вы все еще ищете работу?
  
  - Да, пока не определилась.
  
  - Вы кроме готовки дом можете обслуживать? Просто я как раз недавно уволил последнюю прислугу во французской квартире. Там пока моя взрослая дочь, но она, черт возьми, ленится и не хочет ничего делать. Тарелки - не вымыты, храпит и день, и ночь.
  
  "Тогда ты сел на правильный крючок", - подумала Николь.
  
  - У вас какие-то газеты на коленях, - сказала она, - откуда вы их берете?
  
  - Я бизнесмен, у меня есть печатный бизнес. Это моя парижская газета для немецких иммигрантов во Франции "Дотчн ин Франкрх". Вы парижанка или приезжая?
  
  - Я француженка, родилась в Париже, но какое-то время жила в Диппе. Была еще в Лионе.
  
  - Вашему знанию Франции можно только позавидовать. Я из Германии, основной бизнес расположен там. Здесь у меня только одна газета, а там целый печатный холдинг.
  
  - Холдинг? - переспросила Николь так, как будто и она не знает, что это такое. Она просто играла роль. Мишель уверенно отвечал без тени разочарованности в голосе, словно он каждый раз объясняет это своим друзьям.
  
  - Во Франции вы ради "Дотчн ин Франкрх" или еще чего-то другого?
  
  - Я не против интересных знакомств.
  
  Грать сама помнит, как много раз звонила людям под предлогом того, что она хочет поговорить по делу, пообщаться или побеседовать. Ни один человек не будет разговаривать с банкиром или журналистом, тем более банк просит невозможного. Сбор информации является совокупной работой, но за нее не получают прямую зарплату, она не работала в Отделе по обработке информации.
  
  Мишель протянул Нико́ бумагу с адресом. Доев семгу, она вышла из ресторана и проследовала к своему мотоциклу. Достав из темно-бордовой сумочки сотовый, Николь позвонила шефу:
  
  - Кажется, он сменил адрес.
  
  - Мишель непостоянен в этом вопросе. Раз в полгода он арендует разные, вечно ему чего-то не нравится.
  
  - А дочка с ним?
  
  - Данных нет.
  
  - Он мне сказал, что после увольнения Аделлет за квартирой присматривает она, только делать ничего не хочет.
  
  - Будем считать, что он не врет.
  
  Кровь попросил Николь завтра снова ранним утром приехать на мотоцикле в его банк. Чтобы в очередной раз запомнить, какой автоответчик стоит в квартире, как его вынимать, чтобы "новые сообщения" оставались новыми сообщениями.
  
  Затем она приехала в квартиру Мишеля. Это была просторная трехкомнатная квартира с темно-розовыми обоями, хотя явно ремонт сделан не именно им. Дизайн квартиры был уютным, но совсем не радовал ее. Не для того она учила иностранный язык, "иностранцев в иностранном", чтобы работать какой-то прислугой. Она - какой-нибудь международный бизнес-консультант, она занимается не тем, но делать нечего.
  
  Она как пчелка работала на кухне, сделав суп, приготовив курицу и спагетти. Несмотря на то, что Шнайга был немцем, он явно любил и часть итальянской кухни. Пока кастрюли стереотипно кипели, а дочки еще не было, Мишель сказал, что Алисия вроде бы переезжает от какого-то фиансе́, коих уже было более сотни, Николь принялась за автоответчик.
  
  Она вынула кассету из автоответчика. После того, как Николь вставила ее в музыкальный центр, прослушала от начала до конца, быстро записывая смысл переговоров. Они были иногда на немецком, иногда на французском языке. Прослушав, она перемотала до голоса первого сообщения. Вечером позвонил Кровь и попросил пересказать содержание телефонных звонков.
  
  - Что выяснила, детка? - спросил он, словно только что пересмотрел голливудский фильм, обычно Кровь так не разговаривал.
  
  - За два часа я переписала на бумагу разговоры за последнюю неделю.
  
  - Интересно. Аделлет он уволил как раз неделю назад.
  
  - Звонила Алисия. Бытовой и финансовый монолог на немецком языке.
  
  - Давай их.
  
  - Извлекла тампон и обнаружила, что он стал желтым. Интересуется, надо ли обращаться к гинекологу, есть ли признаки беременности.
  
  - Не интересует. Давай финансовый.
  
  - Просит Мишеля связаться именно с Банком Мораль. Говорит, что у вас есть партнерская программа для родственников. Некоторая часть процентов из корпоративного кредита исчезнет, кажется, около пяти, они станут "финансировать" годовые на счете того или иного родственника. Она сказала, что ей деньги нужны, и он обязан подать заявку в этот банк.
  
  - Программа есть, но Алисия не совсем точна. В зависимости от конкретной суммы кредита, она расcчитывается от двух до десяти процентов.
  
  Николь поняла, почему Банк Мораль так интересует людей. Какая-то программа софинансирования годовых для кровных родственников.
  
  - Родственники не первого плана, например, племянники, считаются? Как давно открыта программа?
  
  - Программа существует недавно. Она для родственников первого плана, нам нужно схватить этих идиотов Шнайге, а не благотворительностью заниматься.
  
  Она поняла, что женщина, предложившая ей Франческо, не могла пользоваться программой.
  
  - Кто еще звонил?
  
  - Какая-то женщина, Ева. Она может быть подругой покойной жены. Признается в любви к спагетти, данный факт важен по работе, так как в холодильнике есть спагетти, которые я приготовила, и она может придти в гости.
  
  - Что еще?
  
  - Ева звонила еще второй раз, просила отвезти на машине в один французский супермаркет.
  
  - Это не так интересно. Что-то говорилось про студию, холдинг или "Дотч ин Франкрхт"?
  
  - Про холдинг точно ничего, - Николь перелистывала одноразовый текст стенограммы. - Зато кое-что про "студию".
  
  - Говори, выведем их криминальный кредит на чистую воду.
  
  - Позвонил какой-то мужчина на немецком языке и сказал, что он "загрузил скриншоты GET READY для издателей".
  
  - Говори все!
  
  - Ладно. Из монолога следует, что "скриншоты" новых "трасс и машин" из GET READY уже отправлены каким-то "издателям".
  
  - Вуаля. Чертов сукин сын, а, - не скрывал эмоций Кровь. - Похоже, GET READY это подставная компания, которая хочет продать какие-то билеты на гоночное состязание, а потом его отменить. Ведь не существует ни стадиона, ни машин, ни гонок, ни самих гонщиков. А на компьютере занимаются моделированием трасс, водителей для каких-то рекламных баннеров. Что еще на них есть?
  
  - Мужчина сказал, что логотип какого-то "его журнала", возможно, одного из журналов Мишеля, размещен на баннерах трассы в виде продакт-плейсмента. Еще упомянул, что готовится какой-то перевод на английский язык. Якобы реклама с его журналом на "баннере трассы" должна быть для немецкого рынка, но не британского.
  
  - Итак, понятно, что Мишель не обманывает. Его самого кто-то ввел в заблуждение. Он думает, что некая компания GET READY организует развлекательное мероприятие, связанное с гонками. Но на самом деле, просто напечатают какую-то рекламу со смоделированными машинами, продадут билеты, а потом "отменят мероприятие по техническим причинам".
  
  - Кто-то копает под бизнес Мишеля и хочет его прибрать. Ты мне другое скажи. GET READY - это просто экономическое мошенничество. Но они делают деньги, не важно, какими путями. Значит, в этом "деле" криминальных кредитов нет, и тебе не о чем беспокоиться. А кого они на твои деньги обманут - это тебя не касается.
  
  - Ты быстро соображаешь. Скоро получишь свой гонорар.
  
  
  

ГЛАВА V

  
  
  Эти разорванные сны. Эти нечеткие образы.
  
  - А позволь мне тебя спросить? - сказала Николь. - Мы друг друга мало знаем, практически никак.
  
  - Да, прошу. Пожалуйста. Отвечу на любые вопросы.
  
  - Але́н... - Николь назвала его имя и сделала паузу. В голове быстро прокрутился стиль общения с предыдущими парнями, с которыми ей приходилось пересекаться.
  
  Раймо́н и Андре́, казалось, отвечали сухо, и строго по делу. Особенно Андре́ не любил длинные сообщения и эмоции. Она постаралась думать об Але́не просто как об интересном человеке, и отказаться от своих стереотипов "мальчик или грубый". Тогда она - девочка.
  
  - С какими трудностями тебе приходилось сталкиваться, Але́н? Неужели у тебя их нет?
  
  Николь решила посмотреть, как он ответит именно на такой вопрос, в зависимости от его тактики, строить дискуссию по-своему. Если бы она задала этот вопрос Дени́з. О Боже, да никаких проблем у нее нет, и скорее всего, и вообще не бывает. Эта дура просто неописуемо ее бесит до сих пор!
  
  - Мне кажется, что самая моя большая трудность: бабушка. Она приехала из какой-то деревни в Париж, и владела не совсем тем наречием, странно произнося слова, слоги. В семь лет я пошел в школу. Выяснилось, что я знаю алфавит, но пишу слова как их произносит бабушка в семье. Если бы у меня не было члена семьи со странным акцентом, я бы преуспел в английском так, как нужно этому чертовому банку.
  
  - Если ты хочешь выучить язык только ради работы: ничего не выйдет. Тебе нужно жить, чувствовать. Да знаю, звучит банально. Тебе нужно выражать эмоции на том или ином языке, понять чужую культуру хотя бы частично.
  
  Николь сменила тему. - Ты знаешь, кто такой Франческо Рикардо? Пытался его искать?
  
  - Да вот мне нужны какие-то бывшие.
  
  - Кто такой Андре́ Муди́, Жильбер и Мондель?
  
  - Предыдущие ошибки молодости, парни до Франческо? Еще скажи, что с Муди́ траву курила, вот, видимо, поэтому и молчишь. Я не знаю, какое тебя там дерьмо преследует, но я могу представить.
  
  - Эх, совсем больной, - сказала Николь с иронией в голосе.
  
  - Расскажи про Муди́. Ты с ним спала?
  
  - Не поверишь. Это всего лишь какой-то программист с форума с аватаркой какой-то серой кошки. Я даже не знаю, как он выглядит на самом деле.
  
  - Почему ты не попыталась связаться с Муди́? Может быть, тебе повезло бы больше, чем с Франческо.
  
  - Он знал какого-то своего человека в паспортном столе. Иногда этот знакомый предоставлял ему информацию о физических лицах.
  
  - Муди́ вывел тебя ко мне? Он до сих пор на твоем крючке? - судя по интонации, он скорее шутил.
  
  - Нет, он меня не знает, и никогда не сможет узнать в толпе. Он меня не видел. Дело даже не в Муди́, а в Жильбере. У него такой полицейский характер, лучше б в уголовку шел, чем в программирование. Почти как у худшей версии моей мамы. Сторонник жестких мер по борьбе с пиратами и нелицензионными программами. Считает, что программы имеют право собирать информацию о пользователях и компьютерах, в том числе недобровольно.
  
  Ей снилось, действительно снилось, как она идет со своим парнем, разговаривает на самые разные темы из прошлого и настоящего, а он удовлетворяет свое любопытство, узнавая ее намного лучше. Но она не могла. После Франческо она уже никому не доверяла, никому не верила. К тому же Кровь, узнав о "темной стороне Муди́", может просто застрелить его. Не исключено, что ее в придачу тоже. Хвосты этому человеку не понравились бы.
  
  

* * *

  
  Недавно Николь Грать в очередной раз ужинала с Але́ном Рына́, а потом они шли, гуляя по городу. Але́н хотел откровенного разговора.
  
  Он понятия не имел, кто такие Жилбер и Андре́ Муди́, о Франческо Рикардо он знал только то, что тот клиент Банка Мораль. Але́н ничего не знал про Карлу, Элен, Дени́з, ничего из ее прошлого. Никаких ее эмоций, ощущений или чувств, как будто у нее ничего не было.
  
  - Николь, пожалуйста, доверься мне.
  
  - Давай просто помолчим, погуляем...
  
  Грать резко почувствовала какую-то жгущую боль в животе. Она сразу не поняла, имела ли она дело с менструациями, или своей типичной токсикологией. Спустя какое-то время Николь поняла, что это не просто критические дни.
  
  Дело в том, что Грать никогда не полнела и не толстела, как большинство женщин. Она не интересовалась способами похудения или чем-то вроде еще. Но периодически Нико́ срывалась, набивала свой желудок, ее тошнило и рвало.
  
  Поскольку Марго имела полицейский характер, это отложило отпечаток даже на это. Если Николь по каким-то причинам срывалась и ее тошнило, та еще в подростковые годы научилась сдерживать позывы. Ведь мама очень не хотела, чтобы она портила какой-нибудь ковер или матрац, который очевидно для нее был важнее желудка дочери.
  
  В перспективе нескольких лет Николь заметила, что, будучи ребенком, ее как бы рвало автоматически. Ныне она даже вырвать не может без приложения усилий. Ходя с Але́ном за руку, она несколько раз открывала рот, у него создавалось такое впечатление, что она хочет закашлять, или ее нос просто заложило. Таким образом, проходила минут пятнадцать. Она открывала и открывала рот, а вырвать не могла. Приобретенный в подростковые годы психологический барьер мешал.
  
  Але́н что-то там спрашивал, хотел от нее откровенности. Николь не слушала. Напряжение в ее животе все возрастало и возрастало, она открывала рот, словно заложило нос. Ее вырвало раза два или три, хотя боль в животе не утихала. Какая-то желто-белая масса выскочила изо рта. Во рту ощущался запах желчи, ею же воняло и по дороге, это самый противный, самый нелюбимый вкус Николь в мире.
  
  - Николь, что происходит? - спросил Але́н. - Почему ты молчала всю дорогу? Мы могли бы уйти с улицы.
  
  Несколько раз ее спазмы повторялись. Николь, в каком-то смысле радовало чувство облегчения, которое она получит после естественного слива помоев. Ее раздражало все остальное: неприятный запах и вкус, как будто в рот затолкали какой-то яд.
  
  Какие-то подтеки из горла с падающими частичками пищи, которые еще надо убирать и стирать.
  
  - Одноразовые салфетки, - задыхаясь, сказала Николь.
  
  Але́н отошел на полметра, чтобы, по крайней мере, она не испортила его одежду. Поскольку он никаких салфеток не носил, он снял ее темно-бордовую сумку и попытался поискать их внутри нее. Она обходила бело-желтые лужи рвоты, чтобы не подскользнуться в них, зная, что они очень скользкие на некоторых поверхностях, как и, возможно, на этой городской плитке.
  
  К счастью, рвать ей больше не хотелось.
  
  - У тебя все? - спросил Але́н.
  
  - Да. Я больше не хочу, - прохрипела Николь, не имея сил разговаривать громко. - Давай пойдем отсюда.
  
  Чуть выше правой коленки на черных джинсах был небольшой след от блевотины. Он совсем не беспокоил Николь, от него просто избавиться. Она почувствовала, что слегка выдавила в трусы, хотя пятна на промежности не было. Влага ощущалась, если дотронуться до пояса джинсов чуть ниже пупка.
  
  К несчастью, она услышала выстрелы из пистолета. Кто-то ранил Але́на Рына́ и он упал. Как будто он слишком много знал, а ему хотели заткнуть рот. Упав, он достал пистолет из кобуры и... замер. Его кто-то обстрелял из неизвестной Николь иномарки, хотя она почему-то была уверена, что та скорее всего являлась черной.
  
  Николь схватила светло-серый пистолет с деревянной рукояткой. На дуле нанесено слово Springfield. В одном магазине восемь патронов. Обойму она не взяла, перезаряжать не умела. Она вспомнила, что мама рассказывала ей о работе во французском коммунистическом банке. Даже рядовая банкирша должна была уметь стрелять. Никаких криминальных случаев не было, но однажды Марго случайно задела кнопку сирены.
  
  Взяв пистолет, Николь стреляла по мчащимся мимо машинам, особенно черным и дорогим. Она не хотела, чтобы пострадали люди, поэтому разбивала не стекла, а пыталась попасть в покрышки. Одна пуля отрекошетила от двери иномарки, распалась на три осколка, впившиеся в асфальт.
  
  - На улице психованная шлюшка-наркоманка с пистолетом!
  
  - Уходим отсюда, пока тебе башку не прострелила.
  
  Николь слышала разные голоса. Она израсходовала последний седьмой патрон, точно попав в покрышки застывшего на светофоре внедорожника. Заднее и переднее правое колесо сдулось, машина нагнулась в правый бок и напоминала подержанную.
  
  - Эй, женщина! Я эти покрышки только вчера поставил в яме гаража!
  
  - Черт возьми, да она прострелила этого парня три раза. Его перед смертью вырвало!
  
  - И не стыдно вам, женщина? - подошла какая-то старушка с маленькой собачкой. - Сначала парня этого убили, довели до рвоты, потом по машинам думали вандалить.
  
  - Я не стреляла в парня! Я не стреляла в парня! - повторила Николь.
  
  - Как это, не стреляла? - старушка не унималась. - Это ты убила мужчину, сознайся.
  
  - Я не убивала мужчину, его застрелили из какой-то машины в то время, когда меня стошнило. Я не запомнила ни марку, ни номерной знак.
  
  - Ты ствол приставила, что его аж стошнило!
  
  Николь вытерла излишки пищи изо рта салфеткой, запах желчи испарился. Она даже не могла доказать, что рвота не принадлежит этому мужчине. Грать попробовала давить на интеллектуализм и математику, что всегда ей удавалось.
  
  - Я выпустила две пули в оба колеса вот этого внедорожника, я попала в дверь какой-то машины, но пуля срикошетила, две пули влетели в стену дома. Итого, пять пуль выпущено, но в пистолете семь. На теле же три раны.
  
  - Как будто я поверю, что это единственный пистолет, - говорила бабка с собачкой. - Он тебе что, наркотики не продал? Или, может, спать с тобой не захотел?
  
  - Я еще раз повторяю: стошнило меня, а его из машины кто-то застрелил и уехал. Если бы я стреляла вблизи, то я была бы в крови сама.
  
  Мужчина, который вел внедорожник, выступил против бабки.
  
  - А что если она права, женщина? Парня стошнило. На семь метров?
  
  - Она специально отвела его, чтобы меньше доказательств было против нее.
  
  - И чего, пистолетом махала пять минут? Прикольно. Да что вы раньше не попросили полицию вызвать?
  
  Перед приездом полиции Николь успела позвонить Крови:
  
  - Пьер, слушай срочно. У меня ЧП!
  
  - Теперь у тебя тампон пожелтел?
  
  - Твою мать, я серьезно. Гуляли мы после китайского ресторана с Але́ном. Сейчас какой-то тип на машине подъехал и застрелил его.
  
  - Что?
  
  - Я серьезно, его кто-то замочил прямо сейчас.
  
  Минутах в пяти приехала полиция и машина скорой помощи. Врачи с фонариком светили в глаза: покойник, сразу понятно. Николь Грать арестовывают. Бабка с собачкой доказывает свою версию.
  
  - Это она! Она приставила пистолет к его горлу, его аж вырвало.
  
  - Она повредила мои покрышки. Вчера только в гараже поставил, - сказал толстый водитель внедорожника, одетый в серое.
  
  - Я по звуку слышала, что стреляли из разных пистолетов. Если я была вблизи, то где кровь на одежде?
  
  - Да ты вон на мостовой в воду погрузилась, а потом всплыла.
  
  - А одежда не липкая.
  
  - Боюсь, она права - сказал комиссар полиции. - Вызов поступил недавно, если бы она падала в воду, то одежда не успела бы высохнуть.
  
  - Вы - лгунья! - кричала Николь бабке. - Вас слушать противно!
  
  - А ты - криминалка! И названия пистолетов знаешь, и сколько патронов. За сколько сутенер купил тебе это говно?
  
  - Это пистолет из его кобуры, он из частной охраны, - оправдывалась Николь. - А вы сочиняете одну ложь за другой!
  
  Комиссар обратился к старушке.
  
  - Мы предупреждаем вас об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
  
  - Я не давала никаких показаний, - сказала бабка, - не надо их записывать. Я вижу плохо, для понимания, что произошло, есть фантазия. Пошли, Пьер.
  
  Бабка сказала своей собаке, а ее имя подозрительно совпало с Кровью, хотя это ни о чем не говорило. Николь почувствовала раздражение из-за того, что тот час же нельзя наказать авторов заведомо ложных показаний, особенно если они пожилые.
  
  
  

ГЛАВА VI

  
  
  Ближайшие шесть недель Николь проведет под стражей. Да, существует теоретическая вероятность, что не сама Грать стреляла в этого парня. Одежда ведь не окровавлена. Але́на больше нет, но Кровь приложил все усилия для того, чтобы ее вытащить, разумеется, по "букве закона".
  
  Он договорился с толстячком, владельцем внедорожника, на мировое соглашение, возместив весь ущерб, а еще с владельцем здания, по штукатурке которого попала Николь Грать. Кровь выполнял пункт за пунктом, добиваясь ее освобождения из-под стражи.
  
  Существовала одна единственная проблема, которая не зависела даже от денег Крови. Это очередь на судебно-баллистическую экспертизу. В Париже слишком много уголовных дел, ставка делается на резонансные дела. Стрельба по покрышкам какой-то свихнувшийся проститутки была "такой значимой".
  
  Николь снова и снова вспоминала сцену из того кинофильма про Вьетнам. Простой вопрос и односложный ответ словно застряли в ее голове.
  
  - Вас там не было?
  
  - Верно.
  
  - Вас там не было?
  
  - Верно.
  
  И почти всегда судить, делать выводы пытаются люди, которых даже не было на месте происшествия, или, в случае Николь, по крайней мере, не было в нужное время. Ведь можно быть в нужное время в нужном месте, а можно быть в этом же месте через год - разница большая, не так ли?
  
  Скудная пища, жесткие кровати, редкие свидания. Бессонница, вечно больная спина, она всегда болит, если это связано с необходимостью привыкнуть к новой кровати. Ее посещала и Марго, и Кровь. Але́на больше не существует.
  
  - Объясни, что происходит? - говорила мама. - Мне сказали, что ты прострелила какие-то покрышки у водителя внедорожника из пистолета, и тебя еще подозревали в убийстве Але́на. Но ты же всегда любила его. Тебе что, его деньги нужны?
  
  - Да замолчи мам, опять ты за свое.
  
  - Как вырвало? Чего ты мне не позвонила и не пришла?
  
  - У меня было много работы в Банке Пьера.
  
  - Все работа, да работа.
  
  - Все социальные службы, да социальные службы. Смысл жизни большинства людей - в работе.
  
  - Но кто застрелил одноклассника?
  
  - Наверно тот, кто хочет поживиться его деньгами. Но не я.
  
  Разговор с Кровью был отнюдь не более простым. Он разговаривал с ней на немецком языке, чтобы не прослушивали.
  
  - Ну и психованная шлюха, а! - воскликнул Кровь. - Да на хера ты по этим покрышкам внедорожника палила? Зачем тебе, на хрена, мля, пистолет вытаскивать?
  
  - Извини, не подумала. На меня что-то нашло.
  
  - Ты и раньше такой психованной была? Ты знаешь, что ты теперь в черном списке? Не думай уходить из моего банка, ни одна финансовая организация тебя брать не будет.
  
  - Интересно, почему? Дело с покрышками завершилось мировым соглашением, а не уголовным сроком. А здесь надо очереди дождаться, но поверь, его убили из другого пистолета. Если бы я не выстрелила, я бы даже не узнала, так что поверь, я на страже правды.
  
  - Да потому что эти юристы - самые продажные. И базы лиц, привлекавшихся к уголовной ответственности продают, и базы подследственных. Найдется какая-нибудь жопа, которая захочет получить деньги от продажи базы с твоим именем. Но потом твое имя из подследственных исчезнет, понимаешь, нет?
  
  - А что ты сказал Мишелю? Что он какой-то уголовной дуре предложил работу?
  
  - Все нормально, он думает, что ты в токсикологии лежишь. Там, кстати, в доме опять хозяйничает Алисия Шнайге. Недавно тоже вляпалась в одну историю, - Кровь попытался хотя бы немного поднять ей настроение.
  
  - Какая история? Тампон опять желтый?
  
  - Около 23:00 Алисия ехала в какой-то клуб. На дороге ее остановили фальшивые полицейские, переодетые жулики в спецодежде. Предъявили муляж алкотестера, он "обнаружил", что она пьяна. Сказали Алисии штраф платить, шестьдесят тысяч евро, или лишат водительских прав. Она стала звонить отцу, говорит, папа выручай, полиция хочет прав лишить.
  
  - Ну и дура. У нее счет в твоем банке, а она отца вызывает, чтобы с карточки деньги списали?
  
  - Не, не. Карточку папик спрятал куда-то далеко. Алисия... твою мать, она же все пропьет. Миллиона в миг не станет.
  
  - Как закончилось это дерьмо с жуликами в костюме полицейских?
  
  - Папику лень было приезжать. По телефону он пропел, что у нее должны быть многократные нарушения ПДД. Законы во всем Евросоюзе под копирку, даже в социалистических странах больше отличались. Помнишь ведь ГДР и коммунистическую Францию, не так ли?
  
  - Да, мама рассказывала. И что было дальше?
  
  - Посмотрели "полицейские", машина не женщине принадлежит, а отцу. Алисия говорит, что может дать только триста евро. Остальное она обещала заплатить позже, но "полицейские" слишком уж добрыми стали. Говорят: нет, мы тебе прощаем. Не захотели проблем иметь из-за бизнесмена. Правда, на машине домой пришлось возвращаться, она-то хотела в клубаке прокутить. Но псевдополицейские виноваты, денег нет.
  
  - Узнал-то ты об этом как?
  
  - Позвонил Мишелю под видом якобы твоего отца, а он разболтал. Сказал, что ты слегла в токсикологию. Скоро вернешься. Он не знает про это дерьмо с покрышками. А вообще, дочь у него дерьмо. То тампон желтый, то молочницей кто-то заразил, то автобус какой-то протаранила. Причем, протаранила, развернулась и уехала: даже полицию ждать не стала. Она очевидно заслужила этих псевдополицейских.
  
  Проходит время и Николь Грать выпускают. Она не хочет жить с мамой, которая принесла ей столько детских страданий, возвращается на бывшую съемную Але́на Рына́. Позвонив Пьеру, которого совсем не хотелось называть "Кровь", она узнала, где похоронен Але́н и привезла ему красную розу на могилу.
  
  Вечером после того, как она вернулась на мотоцикле в съемную квартиру, около 17:00 туда же приехал Пьер. Николь была в черных джинсах и черной футболке, но с пшеничными волосами. Ради Мишеля она оставила себе этот цвет и после развода с Франческо.
  
  - Я устала, - сказала Николь перед Пьером. - Я ухожу из вашей организации.
  
  - Детка, из нашей организации никто просто так не уходит, - у него снова появился странный тон, как будто перед поездкой американский фильм смотрел. - Ты помнишь, что деградированные полицейские продают банкирам?
  
  - А я не уголовный преступник. Я просто была под следствием, и потом, экспертиза показала, что парня убили не из пистолета "Спрингфилд".
  
  - Я знаю, что ты не уголовный преступник. В ближайшее время, полгода где-то, ты не найдешь работу по специальности. По крайней мере, во Франции. А уехать в Германию ты не сможешь.
  
  - Ты восстановишь меня в работе с Мишелем? Да, я знаю, я устала. Но мне все еще нужны деньги, и немаленькие. Что там, "отец" еще не сказал, что скоро его "дочь" выйдет на работу?
  
  - Я позвоню. Но сначала нам надо сформировать нашу новую тактику. У нас в банке нет ни одного сотрудника со связями в Германии, а GET READY в основном там мутит воду. Надо точно узнать, что они задумали. Благодаря тебе, мы знаем, что это какие-то билеты несуществующих гоночных состязаний, ориентированных на продажу в Германии и Великобритании. Мне интересно, какого черта он во Франции делает, и только ли шлюшка-дочь связывает его с нашим банком.
  
  - Это не криминальный кредит. Вам зачем эта афера во всех подробностях? Вы что, ребята, перехватываете чужой бизнес, в особенности делая ставки на аферы и шулерские конторы, а потом за счет них финансируете свой банк?
  
  - Может да, а может и нет. Тебе это знать не положено. Нет допуска.
  
  - Выпиши, "отец".
  
  - Сначала скажи, какая у тебя тактика.
  
  - Я не могу сказать Мишелю, что знаю немецкий. Он может обо всем догадаться.
  
  - Логично.
  
  - В первый день Алисии не было дома, ночевала у какой-то подруги или фиансе́. Но во второй день, она спала в квартире. Может, ее следует опросить?
  
  - Она ничего не понимает в бизнесе своего отца.
  
  - Что логично, но она может дать зацепки, которые мы другими путями не получим.
  
  - Алисия даже не знает, где лежит ее кредитная карта. Отец боится, что она все пропьет, и формально она не лишена дееспособности. Ее дееспособность он контролирует воспитательными методами.
  
  - Мишель что, такой идиот? Прячет кредитную карту, но каждый день снимает ей триста евро наличными, чтобы она кутила по клубам? Может, у нас не совсем достоверная информация?
  
  - Например. А что ты получишь в итоге?
  
  - Я сниму то, что осталось от пятидесяти тысяч евро, которые ты заплатил за "рекомендации". Подгоним сейф с этими деньгами, дадим ей код. Она может вытаскивать и вытаскивать деньги, пропивая их ежечасно. Кто подарил - какой-то фиансе́, которого она не хочет называть. Нам необязательно летать в Германию, суматоху введем в его квартире во Франции, а GET READY иссякнет сам.
  
  - Он сам обыщет ее полки и даже сумку, где эта карта лежит.
  
  - Сейф - ее наркотик. Она не покинет эту квартиру, и закатит очередную истерику. Может тебя попросить об одной небольшой услуге? Услуга за услугу.
  
  - Какая?
  
  - Сделать тоже самое с Франческо Рикардо.
  
  - Ты спятила, он наш главный вкладчик. Уставной капитал процентов на 70% формируется за счет его компании. А вот GET READY должен умереть.
  
  - Почему?
  
  - Потому, что нечестно с точки зрения бизнеса кого-то обманывать, не предлагая никаких услуг.
  
  - Бери выше. Те же врачи-массажисты навязывают услуги даже людям, которым массаж вообще вреден. Я тебя предупреждала несколько раз. Один раз звонила, второй. А ты: нет, надо сотрудничать, они бабло приносят. Я говорю: хоть один известный клиент, сразу же иск об оказании плохих услуг. Но ты: нет, не наши проблемы. А теперь тебе GET READY мешает. Неужели завидуешь, что тебе не достанется, и ты сам не заработаешь?
  
  - Тебя мои принципы не касаются.
  
  - Хорошо, выкинешь ты из GET READY Мишеля. Ты думаешь, он там главный, если инвестор? Потратит он нервные клетки на разборки с дочкой из-за нашего сейфа, а как будто проект будет закрыт? Так за счет GET READY и несуществующих гонок кто-нибудь еще заработает на обмане. Не Мишель, но останутся.
  
  - Этот обман не будет связан с нашим банком, с нами его связывает Мишель. Только и все. Я не полиция и не стремлюсь посадить всех лохонтрощиков.
  
  - Походу, ты хочешь остановить лохотрон Мишеля и не хочешь, чтобы он уходил из банка? Двух овец пытаемся урвать за один раз?
  
  Николь действует строго по плану. Дочь Алисия часто спит утром после ночных пьянок, а вечером лишь снова ищет новые деньги на них. Грать будит Шнайге и предлагает схему по тому, как избавиться от Мишеля хотя бы на три месяца. Люди Николь сняли в одном месте номер, туда доставят сейф, внутри около пятидесяти тысяч евро, код она скажет в случае одобрения. Она спрашивает, какая лично ей выгода, и безопасно ли это, Николь отвечает:
  
  - Меня наняли конкуренты Мишеля. Наша задача вывести его из одного бизнеса, а лучший способ - влиять на тебя.
  
  - Я съезжала несколько раз к разным фиансе́, но рано или поздно возвращалась. Либо деньги заканчивались, либо они меня переставали любить, это его не удивит. Какие варианты?
  
  - Ты получишь кредитку, она уже у меня.
  
  Алисия Шнайге поступает так, как нужно Крови. Николь Грать продолжает "работать по контракту" и следить за автоответчиком Мишеля, попутно обслуживая его дом. Поскольку Але́н Рына́ погиб, ей не нужно объяснять долгие отлучки.
  
  Мишель Шнайге конфликтовал со своей дочерью Алисией. Он обещал забрать ее в Германию и положить в психиатрическую клинику на лечение от алкоголизма. Рано или поздно эти тусовки и ночные клубы подойдут к концу. Дочь перла на него потому, что он не исполнял отцовские обязанности. Алисия переезжала с адреса на адрес, нанимая каких-то грузчиков ради сейфа. Мишель не мог справиться со своим гневом и пошел к какому-то психотерапевту в Париже.
  
  Даже он сам начал сомневаться, дал ли он дочери то, что она хотела. Через какое-то время Алисия попала в жуткое ДТП и впала в кому. Она еще была жива и не собиралась умирать, но ее капризов больше не существовало в природе.
  
  
  

ГЛАВА VII

  
  
  Оставив красную розу, Николь проплакала перед могилой Але́на Рына́. Она даже ему толком не открылась, не была достаточно искренней в нужный момент. Считала, что ее прошлое не имеет никакого значения. Ей снились сны про то, как она говорит про Муди́ и Жильбера, но этого никогда не происходило на самом деле. Николь не была уверена, стоит ли это говорить: Кровь может убить самого Муди́, решив, что за ней хвост. Таков этот банк на крови.
  
  Николь не была до конца уверена, что Мишель - это не мошенник. Да, Мишель был обаятельным, седым мужчиной. В таком возрасте с сединой без морщин на лбу: везет ему, черт возьми, словно сорокалетний актер, играющий роль старика. Только помятость сбоку губ напоминала о реальном возрасте.
  
  Что касается Але́на Рына́, то может, она не отдалась ему полностью, и не сообщила всю информацию, но он ей тоже не сказал, кто предоставил ему данные о криминальном прошлом Пьера. У нее были кое-какие подозрения в плане того, кто заказал Але́на.
  
  Николь почти круглосуточно работала у Мишеля, нежели в самом банке: да, она была оттуда формально уволена. Выходных у нее не было. Вечером она не знала, куда возвращаться: в съемную квартиру Але́на, или в одну из своих квартир, к маме или бабушке.
  
  Грать знала, что теперь она сама убила Алисию, но против нее нет формального обвинения. Она лишь склонила, но какой полиции это нужно? Тогда бы одна половина общества сидела, а другая половина ее бы охраняла. Обязательно кто-нибудь кого-то склонял не к самым благовидным поступкам, иногда и без умысла.
  
  Вечером Николь приехала на съемную квартиру Але́на. Ее попросил Пьер, хотел устроить какой-то разговор. Грать только разулась, даже не успела снять свои черные джинсы, он уже ждал ее на кухне с тем же красным чайником. Кровь открыл окно и закурил.
  
  - Нам нужно поговорить, - сказал Пьер.
  
  - Согласна. Нам обоим, - нейтрально ответила она.
  
  - Так говори. Женщина на первом месте.
  
  - Пьер, ты даже не представляешь, кто я, и какую иерархию на самом деле занимаю в банке. У тебя там может быть вписано все, что угодно, даже то, что я уволена, или вообще никогда не работала.
  
  - Я и не отрицаю. Наши тренинги творят чудеса, а в обучении ты преуспела.
  
  - Да я не про это. Мне интересно, кто застрелил Але́на Рына́. У меня есть кое-какая версия.
  
  - Прошу.
  
  - Пьер, я знаю, что твое криминальное прозвище в уголовном мире - Кровь. Ты состоял в одноименной организованной преступной группе во времена коммунистической Франции еще в семидесятые. Убивал по заказу. Каким-то хреном перебрался в банковский сектор. Причастен к убийству Жерара Рюза, инсценировал его выезд за город, закопал под землю, наняв машиниста экскаватора. Потом ты причастен к убийству наркомана Николя Курта, сына Нормана Курта, бывшего акционера. Я знаю о тебе все. Может быть, ты себя хуже знаешь.
  
  - Неплохо. И что дальше? Вызовешь отцу полицию?
  
  - Ты мне не отец. Я не знаю своего отца вообще.
  
  - Но тогда кто тебя сделал?
  
  - Кто-то. Но детей надо воспитывать, их недостаточно просто "сделать". Поэтому у меня вопрос.
  
  - Какой?
  
  - Не ты ли заказал Але́на Рына́?
  
  - Я не мог его "заказать", - выкурив сигарету, сидя за кухонным столом, сказал он. - Але́н Рына́ мой приемный сын.
  
  - Как будто я сразу в это поверю. Он мне рассказал, что у тебя есть жена с двумя дочерьми, одиннадцать и тринадцать лет. Ты наверно называешь сынками и дочерями всех людей, кто младше тебя самого.
  
  - Ты должна поверить, потому что это было очень давно, и у меня есть его детские фотографии. А что про "сынков" и "дочерей", да, есть идиотский штамп речи.
  
  - Еще в пятнадцать лет я сидела на форуме La Grande Échelle, посвященному масштабным моделям грузовиков и автобусов. Там был один пользователь с ником Папа. Ему было едва ли больше тридцати двух, а он людей, которые уже на три года младше его считал своими дочками, да сынками. Поди ты еще его брат, а? - слегка улыбнувшись, игриво спросила Николь.
  
  - Тоже мне достижение, - уже отчетливо ощущался запах дыма на кухне, открытое окно слабо спасало. - Я приемного сына воспитал, а ты на форумах сообщения набираешь.
  
  - Приемный сын тебя не уважал.
  
  - Докажи.
  
  - Он хотел вывести меня из банка, и уйти самому. Он знал, что я открою свое дело по оптимизации чужого бизнеса.
  
  - Мало ли чего он хотел? Он получал эту иллюзию. Ты думаешь, я ему эту работу просто так дал? Когда по тысяче раз в год говоришь, что ты якобы уволенный сотрудник, но ты не уходишь из бизнеса отца, в мозгу что происходит? Правильно, ты начинаешь верить этой иллюзии.
  
  - Тем не менее, ему удалось вывести меня из твоего бизнеса.
  
  - Не совсем: я вывел тебя ради него. Он должен думать, что "обманул" отца, если на этом жизненном этапе ему это нужно. И теперь что? Вывел. Да ты в черном списке. А денег на бизнес у тебя нет. Отдали Алисии, которая должна была прятаться, а фактически совершила самоубийство.
  
  - Признайся, что ты замочил сына, и делов-то.
  
  Кровь вышел из-за стола. Николь почувствовала тяжелые запястья сначала на плечах, а потом и целые локти на спине. Он повалил ее на пол кухни. Схватив руками голову, несколько раз сильно ударил по батарее. Голова громко звенела, как будто Грать разбила колокол, куда-то впившийся. Макушка головы ужасно болела.
  
  - Что ты делаешь, дерьмо? Мне больно.
  
  - Да, я кормил его иллюзиями, в том числе и на счет тебя. Но я его не убивал. Только ты знаешь, кто застрелил Але́на. Я его не заказывал.
  
  Николь поняла, что ошиблась. У нее не было особых противников. Единственный, кто мог заказать убийство его приемного сына - какой-то человек, нанятый Франческо Рикардо.
  
  Она лежала на полу на животе. Ее лоб болел значительно меньше. Одна рука являлась опорой для головы. Николь удалось встать, ее походка не была шаткой, стало быть, повреждения незначительны. Грать заметила как Пьер раздевался, он спустил штаны и она увидела его "хозяйство".
  
  Взяв большую синюю вазу, стоявшую на кухне, Николь угрожала Пьеру:
  
  - Так, оделся быстро! А не то я разобью эту вазу! Размажу по самые яйца!
  
  - А это видела? - Кровь достал из кобуры упавших штанов свой пистолет, серый "Спрингфилд", из которого Николь стреляла, поэтому она сразу узнала его. - Поставь вазу, дура! А не то этот патрон первым выстрелит по ней. Это мы еще посмотрим, кто кого размажет. Иди в гостиную и раздевайся. Мы с тобой поиграем в любовников. Ведь жизнь - игра, а мы в ней все актеры. Хватит на сегодня дочерей и отцов.
  
  Николь поставила вазу, пошла в гостиную и села на диван. Она нащупала пуговицу на черных джинсах, а потом спустила молнию, после чего сняла их.
  
  - В полицейском участке сказали, что ты там вроде без трусов была, а здесь...
  
  - У тебя не спросилась.
  
  Николь думала, что даже если бы она и убила Пьера, то рано или поздно ее бы все равно нашли. Хорошую работу она не получит. Сейчас она была в черном списке многих финансовых организаций минимум на полгода из-за того, что была под следствием. Теоретически, у нее была возможность выйти из черного списка. Если бы убила - она уже никогда оттуда не выберется...
  
  Еще когда Николь лежала на полу, она почувствовала какое-то напряжение в собственной промежности. Она не хотела секса, но словно на уровне физиологии сильный удар в принципе мог ее возбудить. Она медленно превращается в шлюху? Но потом она успокоилась и решила, что это просто физиология. Людей возбуждают мало-мальски похожие вещи, даже прижимание к определенной области. Не факт, что люди.
  
  - Ты думаешь, я могу забеременеть? Есть предположение, что я бесплодна.
  
  - Бесплодие - это хорошо, - сказал абсолютно абсурдную вещь смелый еще полчаса назад отец. - Ты думаешь меня никто не унижал? Ошибаешься. Я в школе был толстым, меня дразнили "беременный Пьер".
  
  Изнасиловав ее, Кровь пошел на кухню.
  
  Ее не удивляли сексуальные функции организма, у нее не было особенно религиозных предрассудков против секса. Ее даже не так сильно интересовал его возраст с учетом ее биполярной модели "мальчики", "грубые", но Кровь минимум два раза сделал ей больно.
  
  Николь включила воду и приняла душ. Ей хотелось стереть как свои засыхающие слезы, почти слившиеся с ее кожей, и от того более раздражающие, чем просто пара бегущих струек; так и остатки всевозможных выделений, в основном в промежности.
  
  Поскольку в ее лицо давно впились осколки стекла еще со временем того размазанного Франом бокала, если она сильно плакала, у нее почти всегда бежала кровь из какого-нибудь глаза. Николь старалась не плакать. Так она действительно стала "дочерью" Крови. Раздражающее кровотечение открылось и было быстро смыто.
  
  В душевой проявилась ее идиотская привычка чистить зубы, хотя сейчас это было совсем не лишним. Выйдя оттуда, она накинула халат и села на один из стульев, закурив тонкую сигарету, взяв ее в санузле. К ней подошел уже одевшийся Пьер.
  
  - Я не знал, что ты куришь. Первый раз вижу.
  
  - От такой жизни и не закурить? - нейтрально сказала Николь.
  
  - Понимаю. Но я бы ни за что не заказал своего приемного сына.
  
  - Как тебе сказать, Пьер. Я знаю, кто заказал Але́на Рына́. Но тебе это или не понравится, или ты в это не поверишь.
  
  - Ну и кто же? Ты кого-то на бабки кинула, так?
  
  - Людей убивают не только из-за бизнеса.
  
  - Кто же?
  
  - Человек А, которого нанял человек Б. Мне известно имя человека Б, что касается А, то его скорее всего убрали после перестрелки, чтобы не свидетельствовал.
  
  - И кто же этот Б?
  
  - Человек, который формирует бо́льшую часть твоего уставного капитала банка, и ты в любом случае не заинтересован его убивать.
  
  - Да. Его я убивать не буду. Даже не хочу знать, кто он.
  
  - Но это не бизнес. Я не брала денег в долг, я никого не "кидала". А иногда людей убивают не только из-за бизнеса.
  
  - Почему он не застрелил тебя вместе с ним?
  
  - Ну, видимо, чтобы позлить меня, чтобы нервничала, переживала, чтобы вывести меня на эмоции. Это самое очевидное. Но есть кое-что другое. Есть что-то, что только я могу ему дать, ему нужна я, очевидно, это еще далеко не все. Я с ним сама разберусь.
  
  После того, как он ушел, Николь в халате закрыла дверь. Затем она продула все еще влажные волосы феном, расчесала их, оделась в серую водолазку и черные штаны. В них была порвана резинка, поэтому те соскакивали, и обычно, когда Николь сидела, ее трусы были слегка видны еще живому Але́ну. Теперь в них была новая резинка, и они держались хорошо.
  
  Еще раз расчесав волосы Грать больше не хотела к ним возвращаться.
  
  Николь пошла на кухню, увидела зеленую картонную коробку с соком. Нет, эта не та компания, принадлежащая Франческо. Она взболтала коробку и открыла ее ножницами, а потом налила одну кружку. Когда сок лился, коробка вибрировала, сжималась и разжималась, словно половой орган.
  
  На кухне стояло четыре бутылки коньяка, распечатанные, и опустошенные примерно наполовину. После сока Грать приступила к алкоголю, откупорив бутылку и став пить прямо из горлышка. Это напомнило ей промывание желудка в больнице, когда нужно выпить простую воду, а потом вырвать ее, чтобы очистить желудок от желчи. Сколько пила из горлышка сама Николь, она не помнит. Но ей захотелось вернуться к Мишелю. Грать сама не знает, зачем.
  
  Она хотела одеть черную расклешенную юбку чуть выше колен, с которой когда-то сидела в "Син Даржон". Но побоялась, что будет слишком холодно. Еще осталось в памяти то, как она простудилась и сильно кашляла, надорвав мышцы живота. Так что она одела те же черные джинсы, в которых и была у Мишеля, и накинув джинсовый комбинезон вышла.
  
  Грать не собиралась садиться за мотоцикл, и он просто был припаркован где-то неподалеку. Пройдя мимо, она даже не посмотрела в его сторону, как будто он принадлежит другому человеку. Николь хотела добраться до него своим шагом.
  
  
  

ГЛАВА VIII

  
  
  Хотя Грать не сильно сожалела о коме чужой дочери, в какой-то степени она все равно чувствовала себя виноватой (религия без фанатизма, но очень много значила для нее самой). Снился ей и Але́н. Николь сидела за компьютером, просматривая некий сайт. Он открыл дверь и вошел.
  
  - Але́н? Какими судьбами? Я сама видела, как тебя из машины застрелили прямо в городе.
  
  - Это был не я, а мой брат-близнец.
  
  - Он тоже второй приемный сын Пьера?
  
  - Нет, он не должен был ни о чем догадаться. Пьер взял всего лишь одного сына, он не захотел воспитывать второго. Но мы были близнецами.
  
  - Но, подожди, фальшивый "Але́н" был в тех же белых наушниках, замаскированных под музыкальные, с кобурой того же пистолета, что и у Мораль. Он знал то, чего не мог знать брат-близнец.
  
  - Я ему все сказал. Есть одна деталь. Брат-близнец не понял, в каком ты состоянии. Он не отвечал на твои реакции, как будто бы рядом шел другой человек.
  
  - Ты знаешь, что я лежала где-то в токсикологии?
  
  Но Николь просыпалась и понимала, что все это сны, возможно ее несбыточные фантазии по поводу тех или иных людей. Эти сновидения сопровождали ее в разное время. Когда Грать пришла к Мишелю, он не стал ее выгонять. Ее вид был не то, чтобы плохой и неважный, он просто ничего не выражал. Она легла на свободный диван, сняв лишь обувь и джинсовый комбинезон, даже не раздеваясь.
  
  Николь осталась в черных джинсах и заснула в них. Это не составило труда на новом диване, потому что Грать последний раз разбудили в четыре часа ночи. Она проснулась после этого странного сновидения про то, что Але́н имеет брата-близнеца.
  
  Грать открыла глаза. Через некоторое время ее заметил Мишель. Время было около вечера.
  
  - Николь, ты проснулась? С тобой все в порядке?
  
  - Да.
  
  Женщина поняла, что сильно пропотела. Влага пропитала лоб, подмышки, ноги, колени, бедра, икры. Николь точно знала, что не из-за одежды: иногда она засыпала в штанах, к тому же Николь не спала полностью голой. Возможно, в квартире было слишком жарко.
  
  Мишель подумал, что у нее могла быть температура, и предложил ее измерить. Достав откуда-то градусник, измеряющий температуру по Цельсию, Николь положила его себе подмышку. Через пять минут оказалось, что ее температура нормальная.
  
  Николь встала и направилась в туалет, после чего вернулась. Мишель спросил:
  
  - Может тебе врачей вызвать?
  
  - Нет, не нужны никакие врачи. Они предложат мне больницу, а у меня нет никаких личных документов. Я хотела поговорить с тобой, но устала, что отрубилась.
  
  - Они хотя бы посмотрят.
  
  - Не надо на меня смотреть.
  
  Она не знала, используют ли врачи какие-то списки наподобие банкиров. По идеи они дают клятву Гиппократа и клянутся оказывать помощь всем людям, но от Франции можно ждать чего угодно.
  
  Наконец Николь поняла, почему она пропотела: Мишель зачем-то накрыл ее одеялом, как будто в квартире нет отопления.
  
  - Я могу снять джинсы и хорошо поспать еще?
  
  Этим он напомнил ее бабушку Бернарду, которая, кажется, всегда считала, что внучка замерзает, даже если спит в одежде. Николь аккуратно сняла их. Ее ноги были без колготок, но в черных носках.
  
  Колготки слишком долго одевать, для быстрых прогулок она пользовалась носками. Но их недостатком было то, что они почти всегда впивались в кожу икр и оставляли следы, словно стяжка. Самый любимый момент - вернуться из долгой прогулки (разумеется, носки не сидели совсем туго, это ощущалось со временем) и освободиться от их стяжек. Она сложила одежду на стул, стоящий неподалеку, а потом закрыла глаза.
  
  

* * *

  
  Мишель вез ее на машине ночью с включенным светом в салоне, остановился у какого-то озера. Из багажника он достал большое синее платье, облегающее талию. Переодевшись в него, она долго целовалась с Мишелем, обнимала его, ей удалось побегать по ночному берегу озера, и даже порассматривать освещенные яркой луной водяные капли.
  
  Платье облегало талию, что касается нижней части, то оно состояло из трех юбок: верхней, средней и нижней, явно было слишком пышным. Мишель сказал, что платье будет его особенным подарком, хотя мотивы презента Николь были не понятны. Когда ей надоело озеро, Грать села в машину, Мишель подвез ее до дома, где живет ее мама, Марго.
  
  Их дом был шестиэтажным, не очень новым, как и подавляющее большинство архитектуры Франции. Лифт подстать дому: одну дверь нужно было открыть руками, лишь одна дверь автоматическая. Николь нажала кнопку. Кабина стояла внизу и она открыла дверь вручную.
  
  Неизвестный мужчина кинулся на нее с пакетом, и она мгновенно потеряла сознание. После того, как ее похитили, Николь раздели и оставили в нижнем белье. На ней было тоже белье, в котором она пришла в квартиру Мишеля в жизни.
  
  Очнувшись в каком-то подвале Николь увидела перед собой Гардинье. Она не могла говорить. Блестящая серая лента связывала ее рот, сама она была привязана к стулу ногами, а на ее руках были наручники. Гардинье сорвал ленту резко, но она не почувствовала боли.
  
  - Гардинье? Я думала, ты еще директор Отдела по оценке экономических рисков. Ты знаешь, что похитил меня незаконно?
  
  - Ты нужна Пьеру Мораль, так что все по закону. Я был повышен до замдиректора Отдела внутренних расследований.
  
  - И какое же дело ты расследуешь?
  
  - Твою причастность к убийству Але́на Рына́.
  
  Николь и в жизни слышала о существовании такого отдела в банке, хотя понятия не имела, чем они там занимаются. Она проснулась и поняла, что это просто дурной сон. Отныне любое упоминание Але́на Рына́ в сновидении могло ее разбудить.
  
  Разумеется, Отдел внутренних расследований в банке существовал, но Грать не думала, что те еще и похищают людей. Скорее занимаются разработкой тактики по тому, как отменить мошеннические и явно сомнительные операции. Иногда Отдел внутренних расследований называли "Службой безопасности".
  
  Мишель Шнайге вошел в ее комнату. Николь оделась. Диван был двуспальным, но сложен одиночно. Сидя, она талией перекатилась с одного угла в дивана в другой, вытянула одну руку, показала ему пальцы с розовым маникюром. Внизу ногтя уже растет природный цвет:
  
  - Я хочу обновить маникюр на пальцах, - сказала Николь. - Знаю здесь один салон.
  
  - Ладно, мы можем съездить. А потом куда?
  
  - Потом в реанимацию к Алисии Шнайге, а затем на кладбище Але́на Рына́. Что с бизнесом?
  
  - Бизнес в порядке, я скажу замам. Там нет ситуаций, которые требуют моих решений.
  
  Николь была готова, единственное исключение: она сняла бежевый лифчик. Ей совсем не нравилось ездить в машине, будучи пристегнутой ремнем. Она накинула на черную кофту джинсовый комбинезон и вышла к черной машине.
  
  Мишель остановился на своем черном лифтбеке неподалеку от салона красоты. Николь, сидевшая спереди, вышла и оказалась внутри салона. Когда ей предложили выбрать цвет для нового маникюра, она раздумывала, делать ли ей розовый или синий. В итоге, решила не поддаваться сновидению и оставить ярко-розовый.
  
  Грать вернулась в машину и стала пристегивать ремень, Мишель сделал ей комплимент: "мне кажется, они стали ярче, чем раньше". Николь оценила, хотя знала, что это неправда. Машина отправилась в реанимацию, как и хотела сама Николь. Они подошли к стеклу.
  
  Она несколько минут стояла спокойно. Не двигалась и не говорила.
  
  - Мишель, я понимаю, конечно, что это не совсем мое дело, - Николь пыталась оправдываться. Она знала только о том, что произошло ДТП, но никогда прежде не поднимала эту тему. - Я хочу знать, как Алисия Швейге впала в кому.
  
  - Это полностью твое дело уже из-за того, что ты первой попросила меня приехать в реанимацию.
  
  - Есть какой-то слух, что она протаранила бензовоз, - Николь совсем не знала, правда ли это, так она слышала в своем сновидении. "Очень надежный" источник информации.
  
  - Хм, слухи. Посмотрел бы в глаза этим выдумщикам, - Мишелю ни к чему было знать, что выдумщица - она сама. - Алисия ехала по какой-то загородной дороге, где-то в районе побережья. Следователи предполагают, что она заснула за рулем. Машина вылетела с дороги, перевернулась раз семь, Алисия впала в кому и не приходит в себя до сих пор.
  
  Черт возьми. А Николь даже не знает, сколько гостиниц сменила Алисия до того, как попала в аварию. Вряд ли это Париж, там почти никаких мостов нет.
  
  - В каком именно городе была ее машина?
  
  - Где-то в Лионе.
  
  - Да, там таких много. "Мостовой" город Франции. Лион некоторые местные называют "французской Великобританией". Там полно развилок и мостов, почти как в Лондоне.
  
  - Ты там была?
  
  - Да
  
  - Думаю, нам обязательно надо как-нибудь там побывать. Я знаю Лондон, но во "французском Лондоне" я еще не был.
  
  "Конечно, ведь твоя задача шулерствовать в Великобритании". Николь хотя и хотелось романтики, чужого плеча, но она все же была скептичной к Мишелю, до конца ему не верила.
  
  - Тебе только лифты в зданиях покажутся немного старомодными. Одну из дверей надо открывать своими руками.
  
  Николь попробовала вернуться к основной теме.
  
  - Скажи, а ты кого винишь в смерти дочери?
  
  - Себя. Сначала довел до ручки ее мать и свою жену, не уделив ей должного внимания. Дочка росла без нее и ее быстро сформировала "улица". Мне же нужно было очень много работать. А недавно я повелся на какие-то чертовы эмоции, и только из-за меня она убежала из моего дома в собственную гостиницу. Независимости захотелось, вырваться из гнета неуважаемого отца.
  
  Мда. Николь поняла, что она вне подозрений. Даже если она и расскажет правду, ее провокацию, действие по заказу Пьера, Мишель ей никогда не поверит.
  
  Это просто несчастная семья, вполне себе и без ее вмешательства. Другой причиной ее кошмаров было то, что сценарий стравления дочери разработала она сама, а не Пьер. Мораль вообще не хотел вмешивать дочь и Грать тоже была виновата в провокации этой аварии.
  
  
  

ГЛАВА IX

  
  
  Мишель и Николь сели в машину, пристегнулись. В начале он направился к ближайшей бензозаправке, оплатив своей кредиткой. Затем, они очень долго ехали по шоссе за город. Николь нажала на кнопку и открыла стекло в двери. При довольно жаркой температуре ветер начал дуть ей в уши, и она почувствовала себя за бортом самолета. Они проехали примерно минут пятьдесят.
  
  Остановились в середине пути, купив какие-то пирожные и бутылку газировки в небольшом трейлере. Они не стали есть в машине, приберегли еду на кладбище, и отправились по дороге дальше. Дорогу к конкретной могиле, где она уже была на мотоцикле, Николь указывала Мишелю.
  
  Когда приехали на кладбище, Грать освободилась из-под ремня, закрыла стекло и открыла дверь. Николь поела пирожное, Мишель - какой-то бутерброд, выпив часть газировки. Выйдя из машины, она бегом направилась к нужной могиле. У нее не было никакого цветка или чего-то другого, она просто хотела, чтобы Мишель посмотрел.
  
  Николь объяснила, что покоящийся Але́н Рына́ был ее одноклассником, и работал вместе с ней в одной компании. Они раньше очень любили друг друга, возможно, могли бы пожениться, а знакомы еще с пятого класса средней школы. Мишель сказал:
  
  - Да, я понимаю тебя, Николь. Я тоже похоронил жену, которую очень сильно любил.
  
  - Кстати, здесь до сих пор моя красная роза. Я уже тут была, но, к сожалению, не в день похорон. У меня было очень много работы.
  
  Грать думала, что Мишель ни в коем случае не должен узнать, кто его приемный отец и чем они знамениты. Также она предполагала, что Шнайгу необязательно быть в курсе, что на самом деле она не работала, а сидела в полицейском участке по делу о пробитых покрышках внедорожника.
  
  Это в данном контексте не имеет никакого значения. Он ведь тоже не собирается ей говорить про шулерство.
  
  Николь ходила и осматривала другие могилы. Неожиданно, она почувствовала себя очень счастливой именно на кладбище. Дело в том, что в детстве Марго и Бернарда часто брали Николь на кладбище Абраама, отца самой Марго. На могиле Абраама она была чаще, чем в ресторанах, а теперь женщина ощущала, что ей нравится атмосфера кладбища.
  
  Она видела нескольких однофамильцев других своих одноклассников, если их знала, или людей с интернет-форумов. На одном надгробии было написано Douks, кажется, человек с этой фамилией заходил на форум масштабных моделей. На другом было написано Grais, начальный слог был похож на ее фамилию и почти также читался (последняя "s" по правилам французского не произносится).
  
  На третьем привлекшем ее надгробии было выгравировано Maunedaux. Это фамилия того ребенка из токсикологической клиники, назвавшей ее шлюхой и предложившей опустить бюстгальтер. На четвертом она увидела китайское имя Yeng San Khan (Йен Сан Хан). Николь подумала о любимой белой рыбе, которую, как правило, подают в китайских ресторанах и прониклась огромным уважением к человеку китайской национальности, похороненным во Франции.
  
  Насколько она слышала, в Китае людей только кремируют, но не захоранивают. Из датировки его жизни на могиле следовало, что он родился в 1915 году и умер в 2004. Николь, конечно, обошла множество могил. Самый молодой захороненный Але́н Рына́, которому было всего двадцать пять. Самый старый вообще прожил 102 года, который вообще родился в 1902.
  
  Николь подошла к какой-то брошенной белой тряпке, больше напоминавшей небольшую простынь. На ней был какой-то текст на французском языке, но она его не знала. Взяв простынь, Грать увидела текст, перевернутый вверх ногами. Вертела и вертела, пыталась прочитать. Оказалось, что на простыне была молитва "Прощение всех грехов".
  
  Грать положила накидку на одно из надгробий. Фамилия этого человека была ей незнакома, такого однофамильца она не встречала. Николь подумала, что это непременно будет способствовать ее личной удаче.
  
  - Почему ты смотришь чужие могилы? - спросил Мишель, удивленный ее любопытством.
  
  - Я вижу много однофамильцев, которых знала в школе, в Интернете.
  
  - Ха! Однофамильцы. Был я на одном мемориале во Франции, так тоже встречалась фамилия Шнайге. А я никаких военных родственников и не знаю. В Париже миллионы людей.
  
  - Ты не понимаешь, Мишель. Видя однофамильцев я ощущаю внутреннюю гармонию. Я прекрасно знаю, что в городе миллионы людей с одной фамилией.
  
  - Смотри, Николь, зеленая ящерица, - Мишель заметил ящерицу, которая заползала в одну норку и выползала из другой. Грать приковала взгляд. Голова ящерицы выглядывала из норки, она хотела выйти. Николь неподвижно стояла минуты три, может быть пять, а голова ящерицы так и выглядывала.
  
  Она подумала об охраннике, который ходил в доме Франческо из угла в угол, и неожиданно остановился. Грать до сих пор помнит, как смотрела ему в заднюю часть шеи, и хотела удушить, но не стала. Она просто поняла, что этого идиота нанял Рикардо. Охранник держит ее в доме вовсе не потому, что сам этого хочет.
  
  Николь чуть шевельнула голову. Ящерица повернула голову и снова зашла вовнутрь своей норки, из которой она хотела выйти. Мишель также указал на три муравейника.
  
  

* * *

  
  После поездки Николь вернулась в квартиру Мишеля, она все еще была нанята его прислугой, это единственное место ее работы, хотя и немного странное. Мишель уехал в редакцию "Дотчн ин Франкрх", узнать, как идут дела в газете для немецких иммигрантов во Франции.
  
  По старинке, Николь продолжала прослушивать его звонки на автоответчик. Алисия Шнайге не вернется, других родственников во Франции Мишель не имеет. Кажется, он прибыл в Париж ради уединения. Звонки не были нужны Крови, но она хотела знать, может ли она полностью доверять Мишелю, или он все-таки аферист.
  
  Несуществующие гонки, шулерство. Но Николь просто не имеет более лучшего мужчины и вряд ли в ближайшее время познакомится с кем-то еще.
  
  Вытащив кассету из автоответчика, и вставив ее в музыкальный центр, она прослушала какой-то звонок на немецком языке от женщины лет тридцать пять - сорок. Тематика сообщения была похожа на плохое оправдание, почему она не хочет отвечать на его комплименты:
  
  "Мишель, я знаю, что тебе это не понравится. Ты всегда был влюблен в меня, оказывал знаки внимания, и пытался ухаживать. Я это очень ценю, правда, ты хороший человек. Но я не могу бросить Германию и уехать во Францию. Я не знаю французского языка, мне не интересен Париж, и даже более того, я не хочу его узнавать. Не так давно мой сын идет в первый класс, и он получит образование на немецком языке. Но ты можешь ко мне приезжать в любое время".
  
  На днях Грать зашла к маме и решила рассказать о своих планах. Она не надеялась на понимание, тем более ее мама почти ни в чем ее не поддерживала.
  
  - Я уволилась из Банка Мораль, - спокойно сказала Николь.
  
  - Как? - короткий ответ Марго был похож на начало очередной перебранки и чтения морали.
  
  - После того, как убили моего одноклассника Але́на Рына́, я не понимаю, что я там делаю. Но я решила основать свой бизнес, - Николь взяла по-крупному.
  
  - Откуда у тебя опыт в бизнесе?
  
  - В банке. Но я поняла, что у меня есть идеи, которые никогда не могут быть реализованы, если бы я там осталась.
  
  - Я сама проработала в банке более тридцати лет, - начала вспоминать Марго. Николь подумала, может она еще вспомнит, как ее из пистолета учили стрелять, и как это круто было с точки зрения коммунистической Франции? Для людей прошлого работа в одном месте всегда являлась показателем надежности и солидности, но времена изменились.
  
  - Почему ты не осталась в банке? - спросила Марго, и сразу было понятно, что она ее в этом обвиняет.
  
  - Потому что я был сотрудником Отдела по оценке экономических рисков, и принимала решения о выдаче кредитов тем или иным бизнесменам.
  
  Но я поняла, что меня не интересует бухгалтерия, финансовые отчеты. Я видела достаточно магазинов со странными складами, с продавцами, которые не знают, что и где лежит под носом, и я хочу заняться оптимизацией бизнес-процессов. Помогать бизнесменам продавать лучше, оказывать услуги лучше, а не решать, насколько они солидны по заказу таких же "благочестивых" людей.
  
  - Где ты найдешь деньги на собственный бизнес?
  
  - Я познакомилась с одним предпринимателем, и профессионально, и лично. Я еще в раздумьях, как это использовать. Возможно, мы уедем в Германию, у него там целый холдинг, приносящий большие прибыли, а здесь только небольшая газета.
  
  - И сколько ему?
  
  - Пятьдесят пять.
  
  - Да ты шутишь! Пятьдесят пять и двадцать пять, - он тебе в отцы годится!
  
  - У меня нет отца, я его никогда не знала, и скорее всего и не узнаю, так что заткнись, - Николь сказала довольно грубо, но верно. Иногда мама просто нарывалась на подобные ответы.
  
  Если честно, она все еще не до конца верила Мишелю. И даже если Николь поверит, она все равно не будет говорить ему все. Скорее всего, он не узнает даже о половине тех секретов, о которых знал Але́н. Ночью она вышла из квартиры мамы, закрыв дверь на замок. Та спала и не заметила.
  
  Направилась она в съемную квартиру покойного одноклассника, и у нее была старая связка ключей. Если ей повезет, и Кровь еще не поменял замок, она заберет некоторую часть старых вещей: словари, блокноты, записные книжки. Разумеется, свои. Ей везет. Пьеру вроде и дорог был приемный сын, а замок почему-то еще не поменял. Может он думал, что она, наивная дура, еще второй раз к нему пойдет?
  
  Николь повезло вдвойне, и Пьера дома не было. Остается гадать: она единственная, кто знает об этом презенте, или другие сотрудники банка регулярно наведываются сюда в гости? Грать решила не включать свет, подсветив все экраном сотового телефона. Судя по всему, сторонних людей в квартире не было, отсутствовал характерный беспорядок.
  
  Она постаралась не думать о мистике, захватив свои словари, блокноты и записные книжки, которые планировала унести подмышкой. Теперь Николь знала, кто и почему замочил Але́на. Перед сном она написала полное имя "Франческо Рикардо", когда Грать не смогла сразу уснуть. Даже думала: "если Ален хочет узнать меня, пусть, все равно он читает мои блокноты и ищет какие-то личные дневники".
  
  Вот и узнал. Скорее всего навел справки на Франческо Рикардо, объявил себя, а потом тот его и застрелил, так как не смог простить свое отвержение. Николь взяла подмышку все, что хотела. Она выдрала эту кровавую страницу из своего блокнота. Николь никогда не вела дневники, и, скорее всего, и не будет. Ее секреты третьих лиц не касаются. Кое-какую записку она оставила: это для Пьера.
  
  
  

ГЛАВА X

  
  
  Николь думала, что потеряла все. Ее любимый одноклассник был подстрелен Франческо, ее бывшим мужем, к которому она ничего не испытывала. Теперь он знает, что никакой племянницы не существует, и никогда не существовало. Рано или поздно он может найти ее с Мишелем, а затем закажет и его самого. Ей нужно бежать, но она сама не знает, куда. Люди, рядом с которыми она появляется, почти всегда вынуждены умереть. Она не знала, о чем думал Мишель.
  
  

* * *

  
  "Что происходит? За что? Почему я это все получил? Это должно быть каким-то наказанием. Но где и как именно я провинился? Наверно в том, что не уберег ни жену, ни дочь от опасностей суровой жизни и, в частности, большого бизнеса".
  
  Ее звали Гризельда. В тысяча девятьсот семьдесят втором она родила дочь Алисию. Ныне лежащая после страшной аварии девушка являлась ненамного старше самой Николь. Гризельда была бывшей театральной актрисой в ГДР, как правило в комедийных постановках. Но после рождения дочери она хотела перемен в своей жизни.
  
  Перемен, чертовых перемен. Уйти из театра, да заняться чем-нибудь новым. Поскольку ее муж был бизнесменом, а у самой Гризельды не было никаких специальных, даже экономических навыков, она очень хотела преуспеть в бизнесе. В то время не было огромного количества женщин, которые бы добились успеха в предпринимательстве, поэтому эта неизвестная грань еще больше манила ее к новым вершинам.
  
  В Германии появилась одна косметическая компания с английским названием "Scenario of the Beauty", которые распространяли косметику посредством сетевого маркетинга. О самом сетевом маркетинге и его недостатках тогда еще никто не слышал. Гризельда стала ходить на какие-то die Sitzung и das Meeting. "Ситзунги" и "митинги" стали темой ее разговоров, и непременно всплывали при личном общении.
  
  Scenario of the Beauty продавали женщинам некий die Reihe (комплект, нем.). В него входят туалетная вода, духи, губная помада, пудра, румяна, шампунь, крем для тела, и все это можно купить только вместе, даже если это не нужно конкретной женщине. Компания Scenario of the Beauty предлагала использовать нужную косметику в личных целях, а ненужную продавать подругам. Логично, но не совсем так, как можно подумать. Дело в том, что нельзя продавать какой-то продукт отдельно от одного рейхе.
  
  Если в рейхе есть все это, то нельзя, распаковав один рейхе, забрать себе помаду, шампунь и крем, а остальное продать. Женщины, желающие подзаработать на продаже косметики из Scenario of the Beauty должны были купить три разных рейхе. Один они могут распечатать сами, даже если все месте им не нужно, и лишь два других продать.
  
  На различных ситзунгах регулярно выступали das Gesicht der Schönheit. Гезычт дер шунхтайты, как правило, представляли собой различных девушек и женщин от двадцати до пятидесяти, которые могут совмещать воспитание детей и личное дело. Согласно типовой легенде, которая продвигалась на собраниях, гезычты якобы в первый день купили три рейха, быстро распродали их своим подругам с 20% разницей.
  
  Потом, якобы после того, как крема, помады их подруг закончились, они попросили им продать новые рейхи. Возникает закономерный вопрос: почему подруги сами не могли обратиться в Scenario of the Beauty, и не купить те же три рейха без каких-либо наценок? Здесь гезычты говорили, что сыграли на неосведомленности подруг: "компания недавно появилась, представителей у нее немного, и она может в любой момент времени исчезнуть, поэтому успей купить".
  
  Михаэль, тогда еще в большей степени немецкий, думал, если они хотят основать малый бизнес для женщин без сверхприбылей, почему же они сразу начинают с обмана? Для того, чтобы продать набор косметики с наценкой надо обязательно говорить, что компания может исчезнуть?
  
  Спросил бы он Николь про профессию бывшего одноклассника, до могилы которого подвозил. Вывод: если компания не может принести себе деньги на открытом рынке, или хочет заработать "чуть быстрее", она всегда использует метод "конца света". Бывшие, уволенные сотрудники, уникальное предложение, ликвидация отдела.
  
  У Гризельды, как у начинающего предпринимателя дамской косметики, был ровно один недостаток: крайне небольшое число подруг. Предпринимательниц учили лишь одному навыку: как вычислить среди их подруг глуповатых, наивных дурнушек, и продавать им то, что они не могут купить, потому что не привыкли поднимать свою попу с дивана, хотя бы позвонить в справочную.
  
  Предпринимательниц не учили устанавливать нормальные, партнерские бизнес-отношения.
  
  Гризельда регулярно посещала ситзунги. Они рассказывали одни и те же истории: сначала они купили три комплекта, продали с 20% наценкой, втянули в это своих подруг, получали проценты с "дружественных" продаж. По мере роста количества их партнеров, их прибыль уже якобы стала многомиллионной.
  
  Все это возможно в так называемых "идеальных" условиях при высокой рентабельности товара. А в личных продажах этого не наблюдается. Это значит, что ты, дура беспросветная номер один, должна продать два комплекта дурам номер два и три. Дуры номер два и три, кажется, должны быть абсолютными зомбаками.
  
  Они должны тоже заинтересоваться панацеей сетевого маркетинга, например, у них не должно быть другой работы. Но если одна подруга согласится, не согласится какая-то другая. И мало того, что эти подруги должны продавать (здесь понятно), они должны втягивать в это субподруг, и субсубподруг. Их суб и субсубподруги должны тоже с этим согласиться, а они могут отказаться.
  
  Кроме того, есть немаловажный аспект. Считаем количество подруг, субподруг и прочих? И что мы получаем? Дура номер один продает рейх за 20%, вторая уже с наценкой 25, а то и все 35%, ну, а третья за все 50%. Социальная цепочка субсубсубподруги уже ни хрена не захочет покупать этот же рейх с такой огромной наценкой. В пирамидальных схемах по теории разбогатеть можно. Вот только у вас должна быть сотня субподруг, а у них в конечном счете должны быть потребители, желающие покупать косметику по цене автомобиля, ибо наценка будет уже 1000%.
  
  Подруги еще делиться прибылью должны, а это очень трудно проконтролировать, не имея нормальных юридических документов. Ибо ты продаешь подруге с наценкой 20%, она продает с наценкой 35%, а ты получаешь 15%. Какой же документ должен заставить ее поделиться собственными деньгами с тобой, об этом кто-нибудь подумал?
  
  Цепочка Гризельды оборвалась даже не дойдя до уровня судподруг. Она продала один рейх подруге, у той возникла аллергическая реакция. В следующий раз она уже не стала покупать никакой рейх. Гезычты говорили на синтзунгах, что необязательно убеждать подругу вступать в партнерскую программу, пусть для начала испробует линию косметики. Но раз она вызывает сыпь, совершенно понятно, что продавать кому-то еще эта подруга не будет, равно как и не посоветует судподругам.
  
  Ей выдали какой-то сертификат, что она является selbstständiger Unternehmer (независимым предпринимателем, нем.). Михаэль, мягко говоря, был удивлен и самим сертификатом, и тем, что в нем было написано. В немецком праве вообще отсутствовало понятие "независимого предпринимателя".
  
  Но Гризельда цеплялась за все на свете. Для многих она всегда была какой-то комедийной актрисой, над которой все просто смеялись. Неужели она не может ничего достигнуть? И она достигала. Но стоило ли завоевывать репутацию именно этих людей?
  
  Схемы, которые предлагали другие женщины на ситзунгах, так называемые успешные независимые предприниматели, не работали. Гризельда на деньги Михаэля только покупала бесконечные залежи рейхов Scenario of the Beauty. Ни одна из знакомых Гризельде женщин не хотела их покупать.
  
  Через некоторое время Шнайга перестала интересоваться дочерью. Если кто-то приходил в дом, она спрашивала, почему никто не желает купить один рейх гипоаллергенной косметики Scenario of the Beauty? Она стала злиться, ей казалось, что все работают против ее благополучия.
  
  Гризельда хорошо цитировала псевдокоммерческие штампы, хотя не знала ни одного типа аллергии, Михаэль сомневался, что и слово "гиппо" для нее было чем-то понятным. Она говорит это только потому, что так говорят "представители компании", словно выучила роль. Через некоторое время Михаэль направил ее к какому-то частному психиатру, и тот установил, не на псевдокоммерческом немецком, а на вполне научном:
  
  Обсессивно-компульсивное расстройство личности. Коммерческая сверхидея.
  
  Рекомендованная Гризельде психотерапия не помогала, она и там начинала рекламировать услуги Scenario of the Beauty. А ведь ее проходили люди с фантомными болями, не только свихнувшиеся коммерческие деятели сетевого маркетинга.
  
  Последнее время у Гризельды появились признаки анорексии. Она даже не хотела разговаривать ни с Михаэлем, ни с маленькой Алисией, так что Михаэлю пришлось найти какого-то частного воспитателя. А через некоторое время она умерла. Михаэль до сих пор винил себя за то, что он не смог остановить жену.
  
  Позже он стал копать на Scenario of the Beauty. Михаэль хотел сделать все, чтобы знать, почему он потерял жену, а дочь - маму. Он выяснил, что некоторые "гезычты" - персоналии, задуривающие голову другим женщинам, являются актрисами из тех же драматических или комедийных театров.
  
  После того, как компании вроде Scenario of the Beauty существовали полуподпольно, и могли даже не учитывать местные законы, придумывая вместо них свои, внутрикорпоративные, к ним в том числе был усилен контроль.
  
  Многие актрисы, которые ранее играли роли успешных продавщиц косметики, а за всю жизнь продали в лучшем случае детский поношенный велосипед, решили, что безопаснее уйти. Против этих компаний подавались многочисленные судебные иски, налоговики проверяли их честность, а биографическая литература пестрила разгромной критикой.
  
  Ныне сценарий красоты все также существовал, вместо актрис на смену им пришли другие продавщицы. Например, родственницы генеральных директоров, которые действительно "продавали товар". Теперь на собраниях перед очередной зомби-толпой крутили чеками, а с появлением Интернета еще скриншотами с сайтов интернет-банкинга. Разумеется, не без замазанных имен, фамилий.
  
  Используя эти "доказательства" их "личного дела", даже нельзя проверить, действительно ли эти деньги заработала эта конкретная женщина. Может, это вообще "счет" мужа или отца, которому принадлежит сама компания. Но... раньше была одна зомбо-толпа, там где была Гризельда и такие же наивные дуры как она, теперь зомбо-толпа другая. А суть и не думала меняться.
  
  Михаэля особенно злило то, что Гризельду обманули "другие актрисы".
  
  Долгое время Михаэль чувствовал самого себя успешным бизнесменом, руководителем печатного холдинга, которому принадлежало несколько журналов и газет в Германии. Серьезный бизнес, не сетевой маркетинг. Но ему казалось, что он ничего не сделал ни для своей жены, ни для своей дочери. Не то, чтобы у него не было денег, или он гулял налево. Михаэль думал, остался ли кто-то еще на этом свете, кто является мужем единственной жены и отцом единственной дочери?
  
  Он переехал из Германии во Францию, и даже в Париже он менял квартиры как перчатки. Некогда он написал книгу про заболевание Гризельды Амол, раскритиковав там Scenario of the Beauty. Однажды во Франции у него была прислуга, молодая девушка с коричневатыми волосами, которую звали итальянским именем Аделлет.
  
  Теперь в Германии он был неформальной персоной нон-грата, по крайней мере для "этих людей". Он добился того, что актрисы, которые играли фальшивые роли, ушли из Scenario of the Beauty. Михаэль думал, что МЛМ-щики могут его преследовать. Сначала они задолбали его звонками в немецкой квартире. Голоса по телефону угрожали то взорвать и разнести его квартиру в клочья, то убить его самого или его дочь.
  
  Убийство его бывшей прислуги Аделлет стало предупреждением. Дело в том, что он поссорился с ней из-за того, что заметил прибор для прослушивания его телефонных разговоров. Он сразу же заподозрил ее. Подслушивающее устройство действительно установила она, и она же его сняла в день ссоры, хотя действовала по заказу Банка Мораль. Аделлет не ответила на вопросы, кто ее нанял, и что именно им нужно.
  
  Михаэль подозревал, что за ним до сих пор следят люди из Scenario of the Beauty, которым он нанес огромные репутационные и финансовые потери. Уничтожив его жену, теперь они хотят уничтожить его самого и как-то вывести из печатного бизнеса. Тем более, если раньше ему принадлежала одна газета, ныне это целый холдинг, у них будет, чем поживиться.
  
  Он не знал точно, кто такая Николь, и зачем она ему подвернулась, нет ли у нее корыстных интересов. У него было одно подозрение: когда она не пришла на работу его прислугой, позвонил некий "отец Николь". Ему казалось, что он вряд ли ее отец, он слышал его голос год назад, этот тенор в возрасте, и звонил он явно с недобрыми намерениями. Она не объясняла, что ее изнасиловали; он не знал точно, что произошло, но был уверен: нечто серьезное. Раз уж все женщины, которые находятся рядом с ним, вынуждены умереть или заболевают, он должен оказать ей помощь. Вне зависимости от ее корыстных интересов.
  
  
  

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

  
  
  

ГЛАВА I

  
  
  Она сразу не хотела давать волю его ухаживаниям, особенно зная, что он мошенник. Ведь по данным "отца" Пьера, Мишель инвестировал в некую студию, которая существует шесть лет, но уже давно ничего не производит. По всем данным напоминает "бюро", созданное для криминальных кредитов.
  
  Согласно данным, собранным ею с автоответчика, "студия" планировала заработать на организации несуществующих гоночных состязаний в Великобритании и Германии. Из обрывков разговоров следует, что они на компьютере фабрикуют фотографии гонщиков, трасс, машин, болельщиков, словно у них целый стадион.
  
  У него был "честный" бизнес в придачу, но возникает вопрос, не идут ли его "честные" дела плохо, учитывая, что он решил подзаработать таким образом. Его глаза были добрыми, седая голова, лоб без морщин, но сам он мошенник, возможно не меньше Пьера.
  
  Но Николь не имела более лучшего мужчины, она хотела с кем-то посоветоваться, хотела взгляда со стороны. А может быть, даже большего уюта. В конце концов, она могла переспать с ним, но он был бы более приятен, чем Кровь. Что, в дальнейшем, и сделала. Это произошло тем же вечером, как они вернулись с кладбища.
  
  - Мишель, я хочу тебя, - Николь осталась в том же красном платье, в котором была перед Але́ном.
  
  - Значит, пошалим? Я не против.
  
  Они разделись почти одновременно, но Мишель вообще не знал ее предпочтений, ранее он никогда это не делал с ней.
  
  Мишель начал целовать ее в лоб, губы, подбородок, сказав, что у него остались презервативы от Алисии, которая сама давала своим фиансе́. Николь попросила его кое о чем: переместиться на пол.
  
  - Может, на полу продолжим?
  
  - Ладно, а тебе холодно не будет?
  
  - Я как-то пробовала, - Николь попыталась выдать свой удар об батарею за секс, - вроде не заметила, что стало холоднее.
  
  Как она и попросила, они переместились на пол. Их позы менялись: женщина то сверху, то снизу. Грать кое-что вспомнила помимо избиения Мораль. Когда их родители скандалили, Нико́ уходила с дивана и ложилась на пол. Странный способ заставить родителей успокоиться. Бернарда всегда приносила ей хотя бы подушку на пол. Николь никогда не засыпала в таких позах.
  
  Еще задолго до своего осуждения, она как будто сама себя заковывала в какую-то тюрьму. И ведь объясни кому-то - все равно никто не поверит. После того, как они закончили, Николь, к удивлению самого Мишеля не ушла в ванную, а одела платье и белье, легла под одеяло.
  
  По правде говоря, Грать никогда не хотела именно секса на полу, у нее не было подобных фантазий. Она просто хотела попробовать что-нибудь нового, в результате она сложила удар Пьера и какие-то странные, совсем непонятные действия из раннего детства.
  
  Николь наивно полагала, что хороший секс обеспечит ей хорошие сновидения, но если бы это было так, она бы не была Николью Грать. Это была бы кто угодно, но не она. Ей снились какие-то тазы и ведра, под завязку набитые рвотными массами, разве что сновидение не передает запах. При этом она почувствовала сексуальное возбуждение.
  
  Она не любила все эти сентиментальные разговоры про нежность и любовь. Однажды заболев и попав в токсикологию, это стало возможно одним из самых страшных кошмаров всей ее жизни. Не менее было вероятно и то, что однажды появившись, это уже никогда не исчезнет. Это ее тени прошлого.
  
  Грать никогда это не рассказывала, она просто чувствовала, что это нужно только ей самой. Некогда на форуме "Женские игры" рассказав идиотке Дени́з, получив комментарии на тему лесбийства, Николь решила даже не приступать к основной части истории. Она хотела, но отказалась. Если люди не хотят это слушать, значит им виднее.
  
  Тем не менее, Николь проснулась в чуть лучшем настроении. Обычно эти сновидения не сулили ничего хорошего. Правда, погода совсем испортилась: к 17:00 появились сначала признаки, а потом и вовсе пошел дождь, даже гремел гром и была гроза.
  
  - Мне понравилось, - сказал Мишель, - мне правда понравилось, ничего такого давно уже не было.
  
  Шнайге был спокоен. Николь, мягко говоря, удивилась его ответом: неужели холодный секс на полу такой уж привлекательный? Судя по его ответу, он не страдал от сновидений с элементами рвоты. Николь ничего не ответила.
  
  - Но... - тут же появилась нота скептицизма. Ей думалось, что он наверняка упомянет холодный пол. - Я не знаю, зачем это тебе нужно, Николь. Ты хочешь коротких отношений, страсти? Или чего-то большего?
  
  - Ты не думал найти вторую жену? Ты же ведь чувствуешь себя одиноко, нет?
  
  - Проблема в том, что я слишком долго хранил верность лишь одному человеку. Я любил ее молодой, я любил ее в возрасте, когда у нее было здоровье и когда иссякло. Я не понимаю, что может двух разных людей связывать. Мне кажется, познакомиться возможно только в молодые годы, остальное все проходящее. Может и ты.
  
  Если ты хочешь серьезных отношений, отказывайся сразу. Я живу в основном прошлым, а не настоящим. Мне дороги те люди, которых я помнил, к которым у меня столько привязаностей. Мне труднее привыкнуть к новым людям, а тем более разделить быт с тобой. Да, ты красива, но возможно, не для меня, - его реплики больше всего напоминали простое оправдание.
  
  - Расскажи мне про смерть первой жены. Мне, правда, интересно. У меня есть одна особенность: ну, не хочу я рассказывать именно о себе, зато я неплохо понимаю чужих людей.
  
  Мишель рассказал ей про Гризельду, Scenario of the Beauty, МЛМ-конторы, попытки преследовать его в Германии после выхода его книги, плохое воспитании Алисии. Потому что сам он уделять внимание не смог, а сиделки оказались так себе. Они не заинтересованы в чужих детях, даже если это дети миллионеров. История плавно перешла в показ фотографий на ноутбуке.
  
  - Ну что, теперь твоя очередь?
  
  - Ладно, но это все равно будет не все. Скажу сразу, я не питаю больших надежд на брак, замужество, что ты очень лучезарно любишь меня и прочий бред. Я не обещаю, что на 100% полюблю тебя или смогу заменить ту жену, которую ты потерял. Помоги мне, и я помогу тебе. А любовь? Возможна в виде послевкусия.
  
  - Ты не похожа на наивную дурочку. Выглядишь молодо, а говоришь так, как будто лет сорок.
  
  Она рассказала. Ее зовут Николь Грать, и она никогда не работала прислугой прежде. Закончила экономический университет, в 2002 году устроилась в Loyauté Bank в Париже. Быстро продвинулась и стала управлять особыми операциями. Обслужила какого-то человека, который перекладывал деньги с десяти счетов на один, закрывая предыдущие счета. Итоговая сумма была крупной.
  
  Потом в банке стала работать какая-то родственница ее первого мужа, и быстро навязала его. Он оказался табачным миллионером, французом итальянского происхождения, но только часто хвалился родной культурой (знал ее посредственно) и жестоко обращался с ней. Николь переехала в Дипп, на побережье, о чем, собственно, она уже рассказывала, и именно там прожила свои так называемые отношения.
  
  Убежала от частной охраны (правда, охранник всего один), инсценировав свое якобы похищение. Скрывалась за квадратным забором с мусорными контейнерами: ее там вообще было не видно, в том числе полиции.
  
  Там счет завел ее бывший муж, упомянув про высокие проценты. Через какое-то время Николь захотела работать в таком банке, так как он ее своеобразным образом спас.
  
  Теперь Грать являлась специалистом по оценке экономических рисков, прослушивала заявки на корпоративные кредиты, и либо одобряла их, либо отказывала им. Иногда выезжала на те или иные точки, предприятия, компании, чтобы посмотреть бизнес "живыми глазами". Узнав, что Николь встречается с Але́ном, бывший муж заказал какого-то камикадзе, чтобы Але́на расстреляли прямо на ее глазах.
  
  - Чтобы спасти себя, мне пришлось пойти на ужасную ложь. Не существовало ни подруги, ни племянника, да и я не была приезжей в Диппе. Кто поверит, что я бегу от своего мужа-тирана? Я плохая девочка, решившая инсценировать похищение?
  
  - Не вини себя. Ты сделала то, что требовала ситуация. Смысл в моральных нормах, если их четкое соблюдение противоречит выживанию? Но мне интересно, каким образом ты из сотрудника банка оказалась прислугой у меня?
  
  Николь рассказала по-подробнее про оценку бизнеса. Первый день ей запомнился неким Остином, который решил проверить банк на чувствительность ко лжи. Банк не заинтересован давать кредит маленьким мясным лавкам, а он ссылался на то, что у него более одной лавки, ибо он закрывал более десяти акционерных обществ, но затруднялся назвать их чистую прибыль, даже их названия. На следующий день его вечером кто-то избил, но он убежал.
  
  Она продолжила про несколько запомнившихся ей случаев. Николь уволилась из Банка Мораль и хочет основать серьезный бизнес, основанный на ее опыте по оценке. Она бы хотела оптимизировать предприятия, конторы, помогать бизнесу, предпринимателям и директорам организовать работу лучше.
  
  Она рассказала про двойное убийство Пьером неких Жерара Рюза и Николя Курта. Затем Мишель подробно рассказал ей про Аделлет и предположительно ее убийство Пьером. Прислуга, также "подыскивала работу".
  
  Дело в том, что Мишель не выбирал банк Пьера самостоятельно. Этот выбор ему навязала его же собственная взрослая дочка, которая имела счет в Банке Мораль. Там одна из самых высоких процентных ставок на рынке: до 12% годовых.
  
  Но Мишеля интересовали не только сбережения: его устраивали услуги немецких партнеров. А вот корпоративный кредит на развитие газеты для немецких иммигрантов во Франции лучше в самой стране получить, чтобы при переводе не переплачивать за комиссию.
  
  У самого Мишеля было небольшое предположение, что Пьер или один из партнеров каким-то образом причастен к Scenario of the Beauty. Это даже заставляло его ссориться с Алисией: иногда она говорила, что Мишель не понимает Францию, и вообще - ему здесь нечего делать.
  
  Мишель спросил Николь как коренную парижанку, понимает ли она будучи француженкой логику Пьера? Николь ответила по-французски, но совсем не романтично:
  
  - Monsieur Pierre est mort.
  
  Иными словами, господин Пьер не сильно похож на живого человека. Николь хочет сказать, что он мертв изнутри. Ранее она упомянула перед ним, что его криминальное прозвище - Кровь, а он был главой одноименной ОПГ еще времен коммунистической Франции в семидесятые.
  
  - Вот это ты правильно говоришь, - ответил Мишель. - Так, слушай. Ей повезло меньше, и я прогнал ее, поскольку понял, ее просто зачем-то нанял этот придурок Пьер, чтобы копать на меня. А на следующий день я прочитал в какой-то французской газете, что полиция нашла недалеко от шоссе труп девушки сильно похожий по описанию на нее саму.
  
  - И откуда ты знаешь, что это не совпадение, а?
  
  - Она была в черном коротком платье, серых колготках и черных туфлях с какой-то сумочкой брезентового цвета. Ногти у нее тоже были накрашены черным, а глаза слегка темно-синим. Ее волосы по грудь были скомканы на шее, а в вену на левой руке сделали какой-то укол. Похоже, Пьер хотел, чтобы она выглядела наркоманкой, которая умерла якобы на трассе от передозировки.
  
  Николь уже подумала, что это не просто случайное совпадение. Это похоже на Пьера: его люди иногда не просто убивают и закапывают, а накачивают какими-то сильными наркотиками. Если верить ее однокласснику и приемному сыну Пьера.
  
  - Еще у нее на щеках были красные румяна. Ее зачем-то раскрасили театральной косметикой, - сказал Мишель.
  
  - В смысле? Избили что ли? Порвали или порезали вены на щеках?
  
  - Да в прямом смысле, Николь, в прямом. Он ее еще и раскрасил театральной косметикой. Признаков сексуального насилия не было. Похоже, пытался замаскировать под передоз какой-то наркоманки. Она якобы стояла за забором, хотела сделать себе инъекцию какой-то дури. Сделала - и потухла.
  
  Николь поняла, что если она и умрет от лап Пьера, то не от пистолета точно. Он убийца, но не серийный киллер и не такой уж психопат: иначе бы не преуспел в банковском деле.
  
  Его почерк никогда не повторяется. Николь немного забавлялась такой убогостью Пьера, что он даже не способен придумать сценарий убийства или похищения, похожий на правду. Полный идиот. Сначала банкир якобы уезжает куда-то, грузит свой мотоцикл в микроавтобус транспортной компании, а про мебель в доме забывает.
  
  Теперь якобы смерть "наркоманки" Адделет от передоза наркотиков. И снова промах: в сумочке у нее доза лежала, но ни шприца, ни ампулы поблизости, даже упавшей, хотя бы стеклянных осколков. Полиция предположила, что ее кто-то накормил наркотиками, но как обычно, никого не нашла. Как будто они кого-то находят? Пьер слишком неуловимый засранец, чтобы его так просто поймали.
  
  Откуда у наркоманки деньги на театральную косметику? Вся проблема Пьера в создании своих убийственных картин в том, что он совершенно не думает о том, насколько будет логичным то, что он покажет. Можно было еще предположить, что она сделала инъекцию в одном месте, хоть у себя дома, а упала в другом.
  
  Да вот подвела еще и поза: садится на корточки, будто заранее знает, когда упадет? Скорее, упала бы на дорогу. Можно предположить, что ее прижало чуток в другом месте, вот по этому поводу она и присела, но одежда закрыта. Короче, все признаки искусственности...
  
  
  

ГЛАВА II

  
  
  Николь могла сколько угодно винить себя за свое собственное дерьмо. Да, она была не в восторге от этих сновидений то с тазами и ведрами помоев с рвотой (это маловероятно, что когда-нибудь исчезнет).
  
  Грать чувствовала боль немного чаще, чем все окружающие ее люди, и даже ее мама не понимала всех амбиций дочери. Не только неудачный брак, токсикология была ее давней проблемой, она винила себя за то, что ни с кем не может свободно знакомиться или вынуждена жить полузакрыто. Любви для нее не существовало.
  
  Николь, однако, была удивлена, какое же дерьмо может твориться в голове Пьера, если он идет на все эти преступления. Должно быть, он видит сновидения с помоями человеческих и животных внутренностей, если не похуже.
  
  Да, в обществе не принято это обсуждать, формально они оба одинаково больны, только по-разному. Но она всегда считала, что люди, вредящие окружающим больнее самого слабого человека. "Просто больных" общество должно оставить в покое и не трогать.
  
  Нерабочее воскресенье продолжалось. Николь и Мишель еще о многом должны рассказать друг другу, но романтика была ей не нужна. Скорее бизнес с вкраплением личных отношений.
  
  - Не знал бы кто ты, никогда не посоветовал бы тебе идти в бизнес, - сказал Мишель. - Бизнес убивает женщин.
  
  - Я сожалею о том, что произошло с твоей женой, - сказала Николь под шум ударившего грома. - Но посуди сам, у нее не было профессиональных навыков, и она попалась на первую же аферу с подставными актрисами. А женщина вполне может преуспеть и в бизнесе при наличии вменяемого образования. Одного желания мало.
  
  - Согласен.
  
  - Ты можешь вывести меня и мою семью в Германию? Я скроюсь от Пьера, бывшего мужа и смогу основать там собственный бизнес.
  
  - Ориентированный на французов в Германии?
  
  Николь некогда было объяснять, поэтому она просто сказала:
  
  - Wenn Sie wollen, können Sie Deutsch sprechen.
  
  - Так ты знаешь немецкий? - спросил он по-французски.
  
  - Я изучала его в экономическом университете, еще доучивала в самом Банке Мораль. Без этого в банк вообще нельзя устроиться. А моя семья может подучить, тем более мама учила его в школе. Бабушка может сидеть дома, а вот младшей сестре Монике возможно придется идти в немецкую школу.
  
  - А почему они так сомневаются в уровне иностранного языка своих сотрудников?
  
  - Хотят, чтобы различали акценты, наречия, говоры. Они прослушивают телефонные звонки, имеют навыки во взломе компьютеров, ноутбуков. Мораль хочет сам убедиться, так ли эти бизнесмены успешны, или они только говорят об этом.
  
  - И ты тоже делала это? Тебя повысили, для этого временно уволили из банка и предложили проверить мою честность?
  
  - Да. Но теперь я не получаю заданий. Я все еще помню, как Алисия звонила тебе на немецком и говорила о пожелтевшем тампоне, - Николь рассмеялась. - Аделлет - сотрудница нашего банка. Я ее не знала, но когда звали меня, сказали мне не повторяться.
  
  Мишель рассказал про кое-какие странности в поведении Аделлет. Она читала стихи на французском, и могла писать по-арабски, называла это поэзией. Когда он сказал ей прочитать хоть один арабский стих, она быстро запнулась. Ему пришлось выгнать ее, к тому же Мишель обнаружил жучок на телефоне, а тот факт, что она сняла его, говорил о том, что она же его и установила.
  
  - Нет, глупец, - сказала Николь. - По-арабски - это записи твоих телефонных разговоров. Поэтому ей было нечего читать.
  
  - Почему она не прочитала на иностранном языке? Я бы все равно ничего не понял.
  
  - Это транслит. Слова написаны не на нормальном арабском, а как звучат по-французски, лишь с арабскими символами. Она нормального арабского не знала, кроме букв.
  
  - Что они искали у меня? Им не нравится газета для немецких мигрантов во Франции? Плохо продается и приносит мало дохода? - Николь старалась ничего не выдать ни в лице, ни в жестах.
  
  Грать хотела пойти на сложный маневр: смешать его прошлое с ее прошлым. Что если GET READY - это что-то причастное к организаторам бизнеса, который похоронил его жену? И там, и там, - английское название. Оба проекта похожи на убыточные. Но это было рискованно. Что если Мишель знает о GET READY что-то, чего она не знает?
  
  Мишель Шнайге должен пасть перед страхом. Ему не следует знать, где факты, а где лишь ее предположения.
  
  - Итак, что-то я готова рассказать, а кое-где задам тебе вопросы.
  
  - Конечно, слушаю.
  
  - Клиентом Банка Мораль являются либо собственники "сценария", либо собственники дочернего с ними бизнеса, который необязательно связан с сетевым маркетингом, а для вида может быть каким угодно. Этот бизнес может софинансировать "сценарий", особенно в кризисное время, - все сказанное Николь не было совсем достоверным фактом, но предположения не так уж далеки от истины.
  
  - Так газета не причем? Это сценарий красоты? Эти чмошники и тут меня хотят достать?
  
  Николь не дала прямых ответов на эти вопросы, но продолжила свой рассказ.
  
  - Согласно информации, которой я располагаю, они хотят либо уничтожить твой бизнес, либо принести тебе значительные убытки.
  
  - Кто эти люди, Николь? Имена, фамилии? Надо постараться найти их, и подать в суд.
  
  - Ты слишком наивен, Мишель. Эти люди никто и ничто. Доказательства, полученные незаконным путем, например, путем прослушивания переговоров и нарушения тайны корреспонденции, не являются доказательствами в суде. Разбираться с ними тоже не стоит - они часто просто убивают тех, кто стоит перед ними.
  
  - Варианты?
  
  - Отменить несколько сделок и непрофильных активов. Но здесь лучше: я знаю, какие именно. Они уже пытаются влиять на твой бизнес изнутри. Лучшее, что ты сможешь с ними сделать - не пытаться с ними бороться юридическими или другими методами, а пресечь эти вкрапления в твоем холдинге, дать им понять, что они, дескать, промахнулись. Как будто у них не получилось достигнуть то, чего они хотели.
  
  - Что это за сделки и активы?
  
  - У тебя сколько непрофильных активов, которые не относятся к печатному делу?
  
  - Есть одна табачная компания, я ее купил, но она не приносит особой прибыли.
  
  - Возможно, они пытаются влиять на тебя через эту табачную компанию, - Николь этого не знала, но она бы не удивилась, если там замешан Франческо Рикардо, частично или полностью.
  
  - Хорошо, я продам ее. Она едва себя окупает.
  
  - Это еще не все. Есть один непрофильный проект под названием GET READY, - Николь набралась смелости сказать ему прямо.
  
  - Это профильный продакт-плейсмент. У меня есть журнал, посвященный этим играм Lass uns spielen (давайте поиграем, нем.). GET READY - это компьютерные гонки. На пит-стопах, которые появляются в игре будет размещена реклама нашего журнала, в результате чего мы увеличим узнаваемость бренда.
  
  Это меняет все. Николь помнит, как Кровь звонил ей по телефону и сам сделал скорострельные выводы. Мишель - шулер, он хочет организовать какие-то несуществующие гоночные состязания. Она бы промахнулась, если бы сказала что-то о данном проекте из своих неверных предположений.
  
  Хуже всего, его дочь Алисия пострадала в ДТП, а потом и впала в кому, не без провокации самой Николь, не ради борьбы со лживым шулерским проектом, а из-за компьютерной игры.
  
  - С этим проектом что-то не так, - задумчиво сказала Николь, но, к сожалению, не нашла лучшей стратегии, чтобы объяснить это Мишелю.
  
  - Что именно?
  
  - Мне не говорили все о GET READY, наверно через проект этой игры пытались повредить твоему Lass uns spielen. Но кое-что сообщили. Студия, которая ее разрабатывает, как называется?
  
  - Masterhead Studios.
  
  - Сколько по твоим данным существует студия?
  
  - Два года, по моему.
  
  - Ужасная ложь. Студия существует с 1998 года. Формально, они "разрабатывают" одну и ту же игру под бессменным названием GET READY. Почему ее делают уже почти шесть лет, а сделать не могут?
  
  - Я этого не знал, они ввели нас в заблуждение. Что, к этому тоже причастны Scenario of the Beauty?
  
  - Возможно. Организуй мне поездку в офис Masterhead Studios, я посмотрю на их фактическую работу и у меня будут точные выводы. Опыт оценки у меня есть.
  
  - Ты ни разу не была ни в одной игровой компании.
  
  - Мой опыт хороший. Было две клиники, помимо массажной еще стоматологическая клиника. У меня все получится. Я оценивала самые разные компании, даже компании с очень "странным" сегментом.
  
  - Хорошо, ты полетишь.
  
  - Выясним, кто пытается тебя обмануть, и если да, то я тебе помогу. А потом ты сделаешь то, что мне нужно и сам обещал. Вывезешь мою семью в Германию.
  
  

* * *

  
  Николь Грать вылетела в Германию. Мишель оплатил ей гостиницу, временно устроил ее в игровое издательство Lass uns spielen, где она даже ни разу не была. Просто формально визит менеджера из Lass uns spielen вызывает меньше всего подозрений. Зачем какие-то независимые оценщики интересуются закрытым проектом, который даже открытую рекламу пока не использует?
  
  Собеседником был зеленоглазый мужчина неопределенного возраста, но Николь казалось, что ему не менее сорока пяти, может быть, около пятидесяти. Он говорил на немецком языке и представился именем Вальдо, специально подчеркнув:
  
  - Зовите меня просто Вальдо. Не люблю, когда называют фамилию.
  
  - Как не странно, я тоже. Меня зовут Николь, и я родилась во Франции, но я не люблю обращение по фамилии, - у нее были свои причины не называть фамилию. Она не знала, действительно ли Банк Пьера ни за кем не следит в Германии.
  
  У Вальдо было частичное облысение волос, он стоял в белой полосатой рубашке. Николь поняла, что у него не совсем берлинский акцент.
  
  Несмотря на добрую внешность, Вальдо ее не впечатлил. Она понимала, он что-то скрывает, ведь делая одну и ту же игру шесть лет, он небось сам находится в каких-нибудь черных списках в Германии.
  
  Николь понимает, что во Франции она сталкивалась со своей собственной французской бюрократией. Бывший криминалитет создает банк на недавно отмытые деньги, а теперь убирает всех людей, которые слишком много знают. "Конторы", дающие займы, обманывают своих потребителей с процентами. Банки составляют "черные" и "белые" списки своих клиентов.
  
  Николь даже слышала об американских и британских сетевых пирамидах (типа Scenario of the Beauty), которые активно заваливали немецкий, французский и прочий околоевропейский рынок. Обещали многомиллионные прибыли от продаж косметики, БАДов и иной чепухи, а давали в лучшем случае один шиш.
  
  А вот ситуация, которая происходила в немецкой компании Masterhead Studios разве не похожа на petite версию бюрократии в эдаком консервативном немецком стиле?
  
  Ладно, у них большой проект, требующий огромное количество часов на разработку и обещающий баснословные прибыли в случае его реализации. Но компания ничего не выпускает, даже примитивных игр вроде тетриса. На что она тогда живет?
  
  Вальдо и занимается petite версией бюрократии: он просто запудривает голову своим инвесторам, рассказывая о большом проекте, но извлекая для своих инвесторов в лучшем случае 10% от обещанной прибыли (совсем ничего делать нельзя - слишком очевиден будет подвох, и в это никто не будет инвестировать).
  
  В разговоре у нее вырывается исконное французское: - Eh, bonne sang!
  
  Она понимает, что Вальдо не знает французского, он переспрашивает на немецком:
  
  - Извините, что вы только что сказали?
  
  В этом возгласе, который по-французски означает "черт возьми" отражается все: и прозвище Пьера (дословно "хорошая кровь"), и понимание, зачем ему нужно было следить за Мишелем, и чертова бюрократия внутри самой Masterhead Studios, когда деньги доят, а компания не зарабатывает для инвесторов нужные им суммы.
  
  - Похоже, что вы не владеете французским. Это возглас моей мамы когда я жила в Париже, воспринимайте его как выражение "хорошо постаралась, умница".
  
  Тем более французский двуязычен: это же выражение может быть и положительным.
  
  - Очень приятно, что вы не забываете о маме.
  
  Французы не скрывают то, что думают. Но многие немцы относятся отрицательно к выражению слишком сильных эмоций, в этом плане похожи на американцев, увлекающихся политкорректностью или консервативными религиями.
  
  
  

ГЛАВА III

  
  
  Про Masterhead Studios Николь может сказать гораздо больше, чем про Остина, странный мебельный магазин, не менее странную массажную клинику, или стоматологию - там-то проблем не было, но вот одна женщина-врач не настолько компетентна, как хотела казаться. Начать хотя бы с того, что менеджер из Lass uns spielen уже посещал компанию, поэтому для Николь нужен был другой повод.
  
  Грать сама его находит с учетом знания специфики компьютерных игр. Значит, речь идет об игровом пит-стопе и о размещении логотипа журнала? Причем, размещение рекламы уже согласовали, видели текстуры. Но игры запускаются с разными настройками графики: будучи способными работать с низким, средним и высоким разрешением экрана, неплохо было бы проверить, как логотип журнала выглядит на разных компьютерах.
  
  Мишель сам позвонил в редакцию журнала, чтобы узнать, сделано это или нет, и оказалось, что поскольку текстуру с разным разрешением в игре никто не видел, поручил это именно Николь.
  
  Вальдо рассказывал ей о разных отделах своего офиса, но поскольку будучи "менеджером из журнала" ее интересовала фирменная текстура с разным разрешением, он отвел ее сначала в Отдел дизайна.
  
  Там несколько компьютеров, может быть, штук пятнадцать. Одного из мужчин он назвал "шрифтовиком", сказал, что он занимается дизайном текста: шрифтами, тенями, но это не то, что им нужно. Они подошли к "дизайнерам двухмерных поверхностей".
  
  Один был фотографом, и сам фотографирует асфальт, щебенку и прочие поверхности. Другой был фотодизайнером: он занимается обработкой. Третий курировал "лицензированную графику", в том числе текстуры поверхностей, которые местному фотографу найти не удалось, от сторонних компаний.
  
  Стало быть, он отвечает за логотип игрового журнала в игре. Мужчина, представился Фи́ллипом, предложил Николь сесть в свое кресло и стал рассказывать о какой-то папке textures на движке игре, которая имеет подпапки low, middle и high. Грать не знала английского языка на уровне разговора, но понять общую терминологию труда не составило.
  
  - Что вы хотите увидеть, Николь?
  
  - Не слишком ли размыто "L. U. Spielen" в папках middle и low? Прочитать надпись можно везде?
  
  - Хорошо, давайте для начала найдем ваш логотип в папке high.
  
  Фи́ллип крутил текстуру за текстурой с какими-то непонятными именами, носившими технический характер, типа arena001.dds, base025.dds, generic041.dds.
  
  Николь достала свой блокнот и записала на французском языке: "Неинформативное название файлов с текстурами". Никто из них не знал французского, поэтому никто точно не понял, что там на самом деле написано. Ни Фи́ллип, ни Вальдо спрашивать ее не стали.
  
  Текстура журнала оказалась в файлах с названиями bulding054.dds и generic022.dds. Фи́ллип точно был не совсем уверен, где она, но он нашел.
  
  - Вы хотите сравнить, чем middle и low отличаются от high?
  
  - Да, наша редакция интересуется, читаема ли надпись вашего спонсора при любых настройках игры.
  
  - В игре помимо разрешения текстур игрок еще выбирает разную фильтрацию: анизотропную, билинейную, либо трилинейную.
  
  - Где мы можем посмотреть, как текстура выглядит при разных настройках и фильтрациях на компьютере конечных игроков?
  
  - Вам не сюда, а в отдел тестирования. Вальдо, сопроводи ее.
  
  - Я пойду, а ты, Фи́ллип, займись своей предыдущей работой.
  
  - Хорошо, старина.
  
  Николь заметила высокую фамильярность в данной компании. Все разговаривали так, как будто в реальной жизни друг друга знали лет десять, неудивительно, что за шесть лет подружились. Николь пришла в Отдел тестирования. Там стояло примерно столько же компьютеров - штук пятнадцать, подходят для целей тестирования, однако, очевидно, не охватывают все существующие модели процессоров и видеокарт.
  
  Ей объяснили, что поскольку ее задача проверить четкость всего лишь двух спонсорских текстур, то компьютер можно взять "наиболее мощный". Ибо ее не волнуют кадры в секунду и общая скорость игры на разном "железе". Грать согласилась, игру запустили с разными настройками, сделали скриншоты, а потом сравнили.
  
  Название L. U. Spielen читалось везде, даже в режиме текстур GERINGE QUALITÄT (низкое качество, нем.) при анизотропной фильтрации. Порассматривав разные скриншоты и сравнив настройки, формально, ее работа была выполнена через два с половиной часа.
  
  Сам Вальдо помог ей, назвав скриншоты, теперь уже в формате JPG разными именами, типа LOW_ANISOTROPY.jpg, LOW_BILINEAR.JPG и подобными. Николь снова взяла блокнот и сухо записала на французском: "В игровом движке отсутствует режим производства скриншотов с субтитрами настроек. Это усложняет этап тестирования".
  
  После того как ее работа формально закончилась, Вальдо все не унимался и показывал ей отдел за отделом, а Николь не хотела отказывать. Надо уметь пользоваться неформальными связями и доверчивостью, а то вдруг Masterhead Studios скрывают что-то еще помимо неинформативного названия текстур и несовершенного игрового движка, написанного буквально на коленке.
  
  Побывав в Отделе моделирования, где занимаются игровыми машинами, она поняла, что у Masterhead Studios нет денег на лицензирование настоящих машин (глуповатые спонсоры, вроде Мишеля, не выделяют суммы с шестизначными нулями), поэтому они занимаются репликами и копиями машин, когда узнать ту или иную машину можно, но при этом ее нельзя называть настоящим именем. В дизайн тоже нужно внести изменения, чтобы детали бортиков, капотов "не совсем совпадали", ибо внешний вид охраняется в Европе вне зависимости от названия.
  
  Николь искренне надеялась, что Masterhead Studios не причастны к репликам чего-то посерьезнее, например укрывательству налогов или подделке денежных знаков. У нее не было доказательств, что компания нечестна в экономическом ключе.
  
  Вальдо проводил Грать в Сценарный отдел. Это личный офис всего одного человека, некоего копирайтера по имени Альфред. "Опять Альфред? Я надеялась, что в Париже слышала это имя в последний раз".
  
  Дело в том, что в GET READY есть некий "карьерный режим". Состоит он всего лишь из 60 гонок, что немного странно. Николь знает о гоночных играх, где требуется пройти тысячи гонок, чтобы заработать какую-то сносную карьеру гонщика.
  
  Перед каждой гонкой отображается некий текст, его пишет некий сценарист по имени Альфред. Из прочитанных "брифингов" очень быстро обнаружилось, что мы играем не совсем за легального гонщика, а, скажем так, за гонщика официального, но который не гнушается состоять в неофициальных отношениях с некоторыми судьями (он их просто знает), подкупать незнакомых судей. Поди еще спит с дочкой организатора какого-нибудь гоночного кубка.
  
  Если честно, Николь никогда не читала ничего более бредового по-немецки. Она едва смогла улыбнуться от прочитанных текстов. Альфред часто "нукал", был склонен к словам-паразитам, особенно в начале предложений, и чрезмерно фамильярному стилю языка.
  
  "Эй, чувак! Нам нужно поговорить. Послушай, Кевин вляпался в дерьмо, полицейские забрали мою машину. Представь себе: мой ребенок находится на полицейской стоянке и там помирает с голоду! Наверняка еще и обкакался! Я не знаю, куда этот ублюдок въехал. Послушай, ты должен спасти моего ребенка... Неважно. Охранник сделал мне одолжение и дал ключ. Но это не проблема. Нет, проблема в том, что сделка не прошла как надо. Когда ты повернешь ключи зажигания, он сделает свою работу и предупредит коллег, якобы вернулся владелец. Поэтому двигайся на старый склад как можно быстрее. У тебя слишком мало времени и поджимают сроки. Если тебе потребуется еще время, у нас будет много проблем даже при наших связях..."
  
  Написанные тексты производили на Николь просто никакое впечатление. Второсортный, совершенно бессмысленный продукт. Ни иронии, ни таланта, ни чувства юмора, и все на тему коррупции или продажности. За одним исключением. Прежде Грать никак не могла залезть "внутрь головы" какого-то немца, и узнать, что чистый носитель думает на эту тему. Теперь знает. И похоже, немцы в этом плане недалеки от французов. После того, как GET READY действительно была выпущена, тексты сильно отредактировали.
  
  У нашего гонщика, ролью которого мы проникаемся, есть, так сказать, "честная" и "убийственная" сторона. Честная - побеждать в соревнованиях. Убийственная - уничтожать машины гонщиков после соревнований, которые вышли из гоночного бизнеса, теперь же мешали каким-то боссам.
  
  Например, есть какой-то старый хрен, который раньше много ездил, участвовал в соревнованиях, заработал целое состояние, а теперь сбрендил и стал требовать невозможного. То ему гонораров за использование имени слишком мало (например, с футболок с его фамилией для фанатов), то еще что-нибудь. Боссам он надоел, и нашему гонщику нужно заставить его замолчать.
  
  Одно дело, как думала Николь, если бы гонщик был каскадером, и просто направил бы свой автомобиль на большой скорости в его машину, а потом смог бы открыть дверь и быстро выпрыгнуть. Но способ избавления не совсем обычный: нам нужно сблизиться с его авто, разогнав примерно одну и ту же скорость, вытащить из окна автомат и застрелить водителя "на лету".
  
  Потом он сам попадет в такую аварию, что никто никогда не докажет сам факт того, что в него стреляли. Особенно, если на быстром шоссе. Николь решила, что наверно, по мнению автора сценария, некоего Альфреда, большинство судмедэкспертов идиоты, и пулю внутри организма, даже сильно изуродованного, не найдут.
  
  С другой стороны, существует предположение, что авторы игровых продуктов специально придумывают нереалистичные сценарии убийств, чтобы их не пытались повторить. Хотя Николь знала того же Пьера, он и в реальности пытается подделывать то наркоманию, то "внезапный выезд из города", то самоубийство, убедителен не больше Альфреда. Та же полиция считала, что Аделлет не умерла от наркомании сама, а ее кто-то накачал, но с другой стороны, они никого не нашли.
  
  Что про саму Masterhead Studios, то Николь получила от Мишеля 3000 евро за два обнаруженных предупреждения в процессе разработки, и заметку про странный маркетинг. Компания-паразит, занимается скорее мечтой, нежели бизнесом, поддерживается примерно таким же старым хреном Вальдо, как и тот хрен, которого нужно убить в сценарии игры.
  
  Николь пришла в свой номер, арендованный предварительно на неделю, там она снимала колготки. К ней зашел Мишель, спокойно требуя отчета по поводу Masterhead Studios. Он уже сам почти верил лишь предположению Грать, полуправде-полулжи о том, что его бизнесу действительно пытаются повредить.
  
  Полуложь была недалека от реальности, но Николь не знала, стоят ли за этим действительно эти лица. Мишель спросил:
  
  - За этой компанией стоит кто-нибудь из чмошников Scenario of the Beauty?
  
  - Не думаю. Просто наивный мужичок Вальдо, свою мечту хочет реализовать. Как будто в детстве в машины не наигрался.
  
  Мишелю были неинтересны внутриигровые сценарии, машины, и стрельбища. Он интересовался, не могла ли она зайти в кабинет директора (по любому поводу, хоть разыграв любопытную дурочку, которая ошиблась кабинетом) и подсмотреть хотя бы часть их экономических бумаг.
  
  - Да ты спятил, Мишель. Моя роль - менеджера, если я открыто буду говорить об экономическом образовании, мне предоставят еще меньше информации, чем "менеджеру".
  
  - Ты неплохо сработала, я тобой восхищен. Свой гонорар ты получишь завтра. Официально и с налогами, за оказание неких "консультационных услуг". В дополнение к зарплате менеджера по рекламе в журнале.
  
  Мишель пропел ей, что никому и нигде она не должна вообще говорить, что именно искала в Masterhead Studios. Если спросят, то она всего лишь работала менеджером по рекламе. В этом плане Мишель не отличался от Пьера, может эта секретность не спроста, возможно, он сам причастен к чему-нибудь нечестному?
  
  
  

ГЛАВА IV

  
  
  Николь Грать считала доведение Алисии до ДТП самым несправедливым роком, который вообще может произойти. Вместе с тем начались очередные сны с полицейскими участками. Тем более, у нее был опыт из-за "дела о простреленных покрышках".
  
  Женщина с каштановыми волосами лет за сорок не просто допрашивала ее, а требовала признаний.
  
  - Признайтесь, это вы нанесли тяжкие телесные повреждения Алисии Шнайге.
  
  - Я не наносила! Где орудие убийства, где патроны, где простреленные гильзы! Вы не поймали меня даже со Спрингфилдом с выпущенными патронами, ничего по-оригинальнее не смогли придумать?
  
  - Ваши действия привели к тому, что она попала в это ДТП! Если вы признаетесь, мы уменьшим срок.
  
  Присутствие женщины-полицейской было очень тягостно и невыносимо. Отчасти, потому что Николь считала свою мать частично полицейской из-за ее строгого характера и постоянных отчиток в детстве. Отчасти, из-за того, что стереотипы приписывали женщинам абсолютно другое поведение, совсем не такое же, как у Николь.
  
  Грать видела четыре мучительных, повторяющихся сновидения, где появлялась одна и та же женщина. Требование признаться в действиях, провоцирующих тяжелое ДТП было только началом. Во втором сне женщина говорила о том, что против нее есть доказательства.
  
  - Признайтесь, это вы нанесли тяжкие телесные повреждения Алисии Шнайге. Мы уменьшим вам срок.
  
  - Я не наносила! У вас на меня ничего нет!
  
  - Вы действовали по заказу Пьера Мораль, спровоцировав сначала ее желание выйти из арендуемой Мишелем квартиры в гостиницу, а потом, после того, как она сменила третью гостиницу, она завела автомобиль, и разогнавшись, заснула за рулем и вылетела с моста.
  
  - Так обвините Пьера!
  
  - Пьер не является непосредственным участником события. Да, он просил вас прослушивать автоответчики Мишеля, и сейчас проходит по другому делу из-за нарушения тайны корреспонденции. Но он был не заинтересован ни в коме Алисии, ни, тем более, в ее смерти. Если бы Алисия умерла, то ее счет был бы аннулирован, а Мишель уехал бы в Германию.
  
  - Вы пытается приписать то, чего в принципе нет. Алисия не умерла, она впала в кому. Да, мне это неприятно, но Мишель только сильнее будет связан с Францией, он не уедет в Германию. Уехал бы, если бы она умерла. И то не факт, его преследовали придурки из Scenario of the Beauty, они заставили его исчезнуть из Германии, он и исчез. Докажите, что я хотела наступления этих последствий, связанных с ДТП! У меня есть презумпция невиновности.
  
  - Вы не считали ее достойным гражданином, и вам на нее не было все равно.
  
  - Допустим. Это доказывает, что мне не нравилась Алисия Шнайге, но это не доказывает, что я хотела, чтобы она попала в аварию. В чем дело?
  
  - Вы превысили силу, Николь.
  
  - Я ее вообще не оказывала.
  
  - А тот случай с поднятой вазой?
  
  - Да, но иначе Пьер мог бы меня изнасиловать.
  
  - Но у нас есть фотография, из которой следует, что вы находились в квартире Мишеля с кобурой пистолета, приделанной к черным джинсам.
  
  - А кому я угрожала? Тогда покажите фотографию! Не было у меня никакой кобуры на джинсах, я ее вообще не ношу. Если бы у меня была кобура, где же тогда мои белые наушники?
  
  Женщина с каштановыми волосами приставила фотографию, но это была фотография не той датировки. Николь поймана со Спрингфилдом в "деле о простреленных покрышках". Грать мгновенно проснулась.
  
  Согласно последнему сну, женщина вообще отпускает Николь, потому что в ее деле отсутствует состав преступления. Алисия Шнайге была совершеннолетним человеком, не ребенком, и такая форма поведения как "доведение до эмоций в результате чего следуют какие-то последствия" скорее моральный вопрос, нежели судебный.
  
  Николь ждала, будут ли эти сновидения продолжаться полную неделю, по крайней мере до субботы. Но ее самообвинение сдалось немного раньше: в четверг. После "оправдания" она ничего не видела.
  
  Грать тайно вела двойное сотрудничество: одновременно с Мишелем, и одновременно с Пьером. Она не могла покинуть Францию не сотрудничая с ним: Кровь мог просто ее убить как лишнего свидетеля "не тех событий в истории банка", он бы долго ее искал, и в конечном счете, нашел.
  
  Вытащив из съемной квартиры Але́на свои блокноты, черновики, словари, она оставила записку:
  
  "Я буду продолжать следить за Мишелем. Свяжись со мной по сотовому телефону на обратной стороне. Гарантируй мне безопасность и неприкосновенность, как личную, так и моей семьи, и ты узнаешь про него все"
  
  Вечером в четверг после того, как Мишель ушел, Николь позвонила Пьеру:
  
  - Алло, Пьер. Добрый вечер.
  
  - Добрый вечер, что у тебя?
  
  - У меня все хорошо. Мишель все знает: и про меня, и про Аделлет, и даже немного про тебя.
  
  - А вот здесь по-подробнее.
  
  - Да то, что ты убил Аделлет на улице перед забором, не справившуюся с заданием, накачав ее наркотиками. Он поверил, что я от тебя оторвалась и ты про меня ничего не знаешь. Поэтому я могу за ним следить гораздо лучше, чем Аделлет. Он полностью в моих сетях.
  
  - Отлично, молодец. Что ты узнала?
  
  Николь рассказала про Masterhead Studios; ДТП, в которое попала Алисия Шнайге. Также про Scenario of the Beauty, сетевой маркетинг его жены, и игру на его предрассудках: якобы Masterhead Studios возможно причастны к этим чмошникам, похоронившим его жену.
  
  - Ну, Пьер, ты был полным имбецилом. Не фальсифицируют они никакие вымышленные спортивные состязания. Это просто компьютерная игра.
  
  Николь рассказала по-подробнее. Пьер ответил:
  
  - А игрушка, надо понимать, делается дурачьем, не наигравшимся в машинки и автоматы в детстве.
  
  - Хотя ты не мой отец, Пьер, но ты прямо читаешь мои мысли, - сказала Николь сглотнув, слегка хихикая.
  
  - Что я говорил? Хех.
  
  - Жаль, конечно, что его дочь погибла из-за какой-то игры. Если бы только в моих силах было помешать ее продаже.
  
  - Да успокойся, Николь. Не надо сожалеть за чужих людей. Надо использовать эту ситуацию: иметь его по полной программе, он сейчас особенно уязвим.
  
  Николь почувствовала раздражение от его реплики. Все-таки он в течение долгого времени был мрачным, угрюмым цинистом. Если не сказать, что он вообще помешан. После потери его сына - тем более. Она ничего не высказала.
  
  Возникла пауза. Через мгновение он продолжил:
  
  - Да его проект провалится, - в то время они точно не знали, так ли это. - Шесть лет "студия одной игры" делает "одну игру". Да это смешно!
  
  - Я надеюсь, что это так. Бизнес Мишеля не пострадает, он уже получил свои деньги. Как будет продаваться эта игра Мишеля уже не касается.
  
  

* * *

  
  Настала весна 2005 года. Николь Грать при поддержке Мишеля Шнайге окончательно уехала из Франции. Квартиру Марго или Бернарды они не продавали, Николь хотела хотя бы иногда возвращаться. 15 апреля они улетели самолетом, 19 июля стало известно, что кто-то сделал поджог в двух квартирах.
  
  9 мая 2005 взорвана квартира Марго. Кто-то открыл дверь и включил газ, дом полностью развалился, не подлежит восстановлению. Николь думала, что выбор даты не случаен, она слышала о газовых камерах нацистах. 27 июня кто-то подорвал квартиру бабушки. Этажом выше делали евроремонт, взорвалась труба.
  
  Дом не поврежден, но квартира Бернарды сильно повреждена, имущество приведено в негодность. Николь знала, что это не случайные совпадения: кто-то в очередной раз захотел вывести ее на эмоции. Она подозревала Пьера якобы из мести за то, что она сменила место жительства, так что Николь позвонила ему:
  
  - Пьер, скажи мне, кто это дерьмо устроил с подрывом квартир? Не ты ли?
  
  - Bin ich? Sei nicht albern, Nicole ("Я? Да ладно, не смеши, Николь"), - он говорил по-немецки, она отвечала на таком же языке.
  
  - Это серьезный разговор. У тебя почерк никогда не повторяется, ты вечно придумываешь чего-нибудь новое. Взрыв газа в доме Марго девятого мая в военный праздник? Мы оба учили немецкий язык, ты хотел на это намекнуть?
  
  - Не тот ты курс выбрала на тренингах. Криминолог из тебя ужасный, даже не пытайся судить. Если бы я хотел тебя убить, я бы тебя убил, но пока ты ценный кадр. Я бы не стал портить твое имущество, ты лишний свидетель, который может меня слить. Да, я убиваю людей по-разному. Но меня ведь не интересовало имущество ни Аделлет, ни Жерара, ни
  Николя. Меня вообще не интересуют ни деньги, ни порча имущества.
  
  - Что за чмо подорвало мои квартиры после переезда? Почему они от меня не отстанут?
  
  - Ну, ты говоришь "чмо". Это слово Мишеля. Может, ты на крючке этих Scenario of the Beauty.
  
  - Но я не причастна к антирекламе этих МЛМщиков, это Мишель им вредил из-за истории своей жены в книге.
  
  - А что если за Мишелем следил кто-то, кроме нас?
  
  - Откуда такая уверенность? Словно перед тем, как отправить меня туда, ты сам какие-то камеры поставил, чтобы следить за мной.
  
  - Тебя расспрашивал кто-нибудь о Мишеле часом? Не ты ли встречаешься, не собираешься ли ты замуж?
  
  - Мишелем никто не интересовался.
  
  - Значит, ты единственная, кто за ним следил, а дом подорвал какой-то человек из твоего прошлого. Но не я. Я бы не стал вредить чужому имуществу.
  
  Николь положила трубку и выругалась: "Чертов урод, пошел ты к такой-то матери".
  
  Они переехали. Моника три месяца ходила на занятия для детей-иммигрантов перед тем, как поступить в немецкую школу, и даже после того, как она стала учиться в пятом классе, она продолжала посещать эти курсы. Ибо задача - сформировать языковые навыки, аналогичные детям самой страны языка.
  
  Бернарда просто хозяйничала в новом доме, а Марго скорее пыталась освежить полузабытую грамматику переводчика со словарем, немного улучшив ее до уровня жизни в Германии. В это время Николь сыграла свадьбу с Мишелем. Нет, не потому что она хотела лучше внедриться в бизнес Михаэля, или перестав работать с Пьером, она сотрудничала на какого-то из Scenario of the Beauty, нет. Она действительно влюбилась и позволила себя немного побаловать.
  
  Через какое-то время влюбленность прошла, наступил совместный быт, но она начала сомневаться в правильности этого решения. Дело даже не в агрессии Мишеля, как в случае с первым мужем. Николь хотела основать свое дело, сделать бизнес на оптимизации чьих-то торговых процессов и получать за это разумные деньги. Ее коробила амбивалентность в любой форме.
  
  Михаэль ей говорил, что бизнес убивал женщин, бизнес убивает женщин, и бизнес будет их убивать. На дело, полезное всем женщинам, напоролась Гризельда, жертвой собственной независимости пала Алисия, поди еще и Аделлет хотела заработать, иначе зачем ей подсоединять подслушивающие устройства к его телефону.
  
  Николь вышла замуж за Михаэля, он купил ее семье новую квартиру, дал машину, организовывал несколько поездок. Они были в Лиме (Перу), Пекине (Китай), Риме (Италия), в Венеции. Но часто возвращались в Пекин, он даже приглашал маму. Марго нравилось в Пекине, нравился его климат, приветливые люди, а Николь там дико скучала и думала только о том, когда закончится ее так называемый отдых в Китае.
  
  Живое знакомство со страной "белой рыбы", равно как и страной огромного населения, ее не впечатляло.
  
  Вернувшись из Китая в Германию, Николь вела младшую Монику с курсов немецкого. По дороге к старшей пристала какая-то "подруга".
  
  - Guten Tag, ich bin Karla, - к Николь она обратилась по-немецки. - Ich kannte dich, ich bin dein Freund, - она представилась ее другом, упомянув о том, что знает ее.
  
  "Карла...", - Николь начала думать.
  
  Она вспомнила, что видела Карлу в токсикологической клинике. К сожалению, так называемая подруга была вообще не похожа: говорила по-немецки с берлинским акцентом, была белой, а не черной, арабо-индийской иммигранткой.
  
  - Извините, я вас не знаю, - сказала ей Николь по-немецки и пошла с Моникой дальше. - Вы меня с кем-то спутали.
  
  "Подруга" больше не появлялась. Может, это похоже на правду: очередное случайное совпадение? Ведь пса той клеветнической бабки звали Пьер, и она не подсадная утка, а случайный свидетель. Если бы на Николь кто-то копал из ее прежнего окружения (хоть этот сумасшедший идиот Фран) наверняка последовали бы следующие попытки. Но немецкоязычная Карла с европейской внешностью больше не появлялась.
  
  Николь заснула. Ей снилось, как она смотрит на свою одежду, какое-то блестящее светло-серое короткое облегающее платье. На самом деле, она такого не носила. Какая-то рука, очевидно мужская, гладила ее за талию с определенными намерениями, опускаясь все ниже и ниже. Кажется, Николь стояла, она не посмотрела на мужчину: сама не знает, кто это был. Чем ниже он прикасался, тем больше болел ее живот, и когда он дотронулся до трусов она проснулась с чувством небольшого подташнивания.
  
  Так или иначе, но ей придется сотрудничать с Пьером. Михаэль, несмотря на чувства, вовсе не собирался спонсировать ее бизнес. Поскольку Михаэль уже не интересовал Пьера, он узнал о нем все, что хотел, то следить за его бизнесом ей уже не нужно. Она скорее всего устроится в Банк Мораль в Германии. Сам Пьер ей разрешил и договорился с нужными людьми, если она хочет, она может вернуться в тот же Отдел по оценке экономических рисков.
  
  
  

ГЛАВА V

  
  
  Николь хотела либо сама первой позвонить Пьеру, либо подождать, пока он позвонит. Но то, что было дальше по части ее карьеры, удивило даже ее саму. Banque de Moralés сами прислали ей приглашение на собеседование в один из немецких филиалов. Письмо заканчивалось:
  
  "Альберт Штольц. Генеральный директор".
  
  Едва читаемая подпись.
  
  Приехав на собеседование, Штольц спросил о знании языков. Николь ответила, что перед получением немецкого гражданства, она сдала два европейских теста, из которых следует, что она владеет французским на уровне C2 (в высшей степени грамотный) и немецким на уровне между B2 и C1 (умеренный).
  
  - Что ж, неплохие показатели, - ответил Штольц по-немецки. - У вас есть базовый английский? Он не нужен на уровне разговора для нашей компании, но может потребоваться на уровне отдельных терминов.
  
  - Базовый будет запросто, - ответила Николь, - но я не сдавала европейских тестов по этому языку.
  
  - Да не важно, проя́вите себя в работе - хорошо. К тому же по английскому вообще два, если не три теста. Европейский и британский, как минимум. - Он протянул ей какой-то лист бумаги. - Сколько слов вы здесь понимаете?
  
  Николь увидела: "assets, depreciating assets, liquid assets, working assets, automation"
  
  - Это не очень сложные термины, - ответила она. Не будучи "англичанкой" Николь видела "assets" только в одном месте: офис Masterhead Studios, так назывались какие-то трехмерные модели трасс или машин. Но понимание языка зависит от контекста самой работы. Теоретически любую вещь можно назвать "working assets".
  
  - Вот и хорошо. Расскажите о собственном финансовом опыте Специалиста по оценке экономических рисков.
  
  Она повторила то, что знала, но не совсем в оригинальном порядке. Николь упомянула странный мебельный магазин, только не самой мебели, а запчастей от нее, где финансовые показатели были хорошими, а вот обслуживающий персонал полчаса искал колесики от кресла.
  
  Грать вернулась в этот магазин, надев свою белую кепку и сняв очки, зачесав волос наверх, чтобы ее не узнали. Постаралась не разговаривать, потому что голос могут помнить. Стояла три часа, разглядывая то одну витрину, то другую. Какой-то из продавцов спросил, надо ли ей что-то конкретное, или она выбирает. Николь кивнула вместо ответа.
  
  Приходил какой-то седой мужчина лет пятьдесят, спрашивал, может ли он купить замок для двери и здесь же заказать врезку замка. Одна из продавщиц на кассе ему ответила, что врезчика надо искать самостоятельно. Их магазин продает, но не оказывает строительные услуги. Николь сжала левую руку в кулак и держала ее около подбородка, стараясь не засмеяться так, чтобы ее заметили. Врезка замка - это строительная услуга? Да даже ее отчим-алкаш Альфред Бурже́ и то умел.
  
  Одна молодая семейная пара спутала этот так называемый мебельный магазин с несколько иным. Спрашивали обои для стен, а их здесь и не продают. Тридцатилетняя женщина интересовалась карнизом для окон, но его здесь тоже не оказалось. За три часа они не продали товары трем случайно выбранным клиентам?
  
  Николь сделала вывод, что это явно не из-за количества людей тем вечером около 17:00. Тогда был сложный день, они приехали туда не утром и не в обед, а из другого офиса. Им позвонил Поль и перенаправил их, они договорились о встрече уже с какими-то другими бизнесменами. Но утром эти сотрудники продают не лучше, чем вечером. Магазин не такой уж маленький - они что, будут распродавать эти товары двенадцать месяцев?
  
  Она рассказала то, что чувствовала, кроме своего отчима-алкаша. Добавила про Остина и его мясную лавку, а потом пересказала про две медицинские клиники.
  
  Первая медицинская клиника была массажной, человек, который представился главврачом был довольно убедителен на конференции. Когда они приехали туда, сами обнаружили два кабинета с непрофильными врачами: гинеколог и стоматолог. Клиентов там не было, зато на массаж очередь женщин из пяти. Сам главврач хотел рекламу на биллбордах: туда приходят только родственники и знакомые врачей, но нет случайных пациентов, что недостаточно выгодно.
  
  - Как эта история завершилась после передачи в Расчетный отдел?
  
  - Я не знаю. Я не работала в Расчетном отделе, и не имею доступа к их переговорам.
  
  - Я бы предложил этим людям часть бюджета оптимизировать на рекламу, а часть - на расширение самой клиники. Несколько массажистов и один стоматолог, один гинеколог - да это смешно.
  
  - Там здание небольшое было. Проще открыть вторую клинику в другом месте или переехать, я не думаю, что это входило в их бюджет.
  
  Николь не верила сама себе. Каким образом она может обсуждать простой французский блат таким серьезным немецким языком, а-ля "человек взялся за клинику". Да, он создал ее главным образом для своих знакомых врачей: прибыль, инвестиции, а равно как и здание его не интересует. Она постаралась не упоминать, что вообще не хотела одобрять им заявку.
  
  Грать сразу почувствовала, что немецкий дух филиала одной и той же компании отличается от французского. Уже на собеседовании. Неизменным оставалось одно: извлечение прибыли в компании, это так и везде.
  
  - Расскажите про оценку стоматологической клиники. Вам везло на медицинские организации.
  
  - Клиника хорошая, прибыль приносит, они хотели закупку медицинских растворов и инструментов. Подвела одна из специалисток. Некая Доктор Жозефина Сель. Я обратилась туда за лечением зубов, меня как-то избили в челюсть подростки. Девишные разборки. Теперь некоторые мои зубы в районе ударов стали разрушаться, но не требовали удаления.
  
  Доктор Сель сказала, что один из зубов надо просверливать, там уже стояла предыдущая пломба. И сверлить надо будет глубоко. Но она старалась все делать быстро, не заморачиваться. После того, как я пошла к другому врачу, кажется, Доктор Анри́, она вообще сказала мне, что "сверлить очень глубоко нет необходимости".
  
  Потом Анри́ упомянула, что к Сель однажды пришел странный клиент, мужчина лет сорок с очень запущенным, полуразрушенным зубом. Он сказал, что, если возможно, лучше обойтись без удаления и поставить пломбу. Доктор Сель, не сказав, что это уже невозможно, досверлила ему до живого нерва. Мужчина избил ее в операционной, выхватил дрель и угрожал что-нибудь ей самой просверлить. Приехала французская полиция, его задержали.
  
  С тех пор Доктор Сель приобрела грубый, больной, мягко скажем, не очень "врачебный" характер работы. Всегда делает наркоз, всегда говорит, что будет больно, всегда предлагает заплатить за наркоз. Всегда сверлит самыми большими диаметрами.
  
  - Что значит "заплатить за наркоз", если я уже пришел на прием к врачу? Она просила взяток?
  
  - Нет, во французской клинике наркоз стоил отдельную сумму. Например, вы приходите к терапевту, но это не значит, что после него вы выздоровеете, если не купите рекомендованное лечение.
  
  - Конечно, хорошо, что вы следите за качеством работы врачей, - сказал Альберт Штольц, - но из вашего рассказа про стоматологическую клинику я не узнал ничего говорящего о вашем экономическом опыте.
  
  Николь не сказала про массажиста-извращенца, тем более, что извращенцем там был не врач, работавший именно в этой клинике, а его друг из абсолютно другого района Парижа. Компетентность и их массажистов была под сомнением, но доказать это может разве что другой врач.
  
  - Через некоторое время Доктор Сель была уволена. Пришла к ней какая-то девочка лет 18, у нее абсолютно молодые зубы. Она по традиции говорит: при сверлении будет очень больно, скорее всего дыра слишком большая, платите сразу за наркоз. Supermassive Black Hole, понимаете? Выяснилось, что помимо общей суммы наркоза она еще вымогает нечто вроде "добавочной стоимости", то есть просит себе на карман, и вообще, Жозефина неплохо устроилась. На нее кто-то написал жалобу, потом ее из этой клиники уволили.
  
  - Вы одобрили или не одобрили кредит этой медицинской организации? После этого они перестали требовать деньги за наркоз помимо стоимости визита к стоматологу?
  
  - Нет, не перестали, но без Доктора Сель наркоз стал дешевле. Обычно ведь о деньгах не говорят, но кажется, когда девочка дозвонилась до какого-то менеджера, он ей сказал, что наркоз столько не сто́ит.
  
  - Надо полагать, вы работали как рядовой сотрудник в случае этой стоматологической клиники, и наверно уже принимали решения в случае массажистов, мясной лавки Остина?
  
  - Да, именно, - сказала Николь полуправду, полуложь, как обычно это и делала. К тому же, попытка написать набор рекомендаций при составлении доклада не совсем тянет на рядового сотрудника. Но полноценной директорской власти там и Поль Сито́ не имел, никто, кроме Пьера Мораль, не может управлять бизнесом.
  
  - В резюме не написано, странно, - сказал Штольц.
  
  Возможно, немецкий филиал Banque de Morales будет лучше французского, с полноценным продвижением и так далее. А главное: без этого идиота Пьера, или с его меньшим влиянием. Николь теперь работала в одном из немецких отделений банка. Вечером после собеседования позвонил Пьер. Интересно, что ему потребовалось на этот раз.
  
  - Запомни, девочка, если ты переехала в Германию, это не значит, что ты теперь здесь хозяйка. Ты можешь работать только в моем банке.
  
  - Почему нет?
  
  - Но в других не сможешь!
  
  - Я что, из-за твоего дерьма теперь в черном списке в Германии?
  
  - Нет. Вот слушай, ты иммигровала в Германию, так? Правильно. У тебя аттестат зрелости есть?
  
  - Разумеется, в чем проблема?
  
  - Твое французское экономическое образование в Германии не нужно. Ни один работодатель именно по экономической части не будет впечатлен твоим французским дипломом экономиста. А во Францию ты вернуться не сможешь: ты там в черном списке.
  
  - Но я могу вернуться лет через пять.
  
  - Не в ближайшее время. Сейчас у тебя есть выбор: либо работать на мой банк в Германии, либо позволить Михаэлю полностью обеспечивать тебя. Вариант: ты, конечно, сможешь работать официантом, но не в банковской сфере.
  
  - Как все сложно. На девятое мая ты все-таки подорвал мою квартиру? Ты в курсе, что французские документы у меня?
  
  - Это был кто угодно, но я в этом не участвовал.
  
  Она стала заместителем директора по оценке финансовых рисков, ибо опыт самой оценки Николь не подлежал сомнению. В скором времени Грать знакомилась со своими новыми сотрудниками, по крайней мере, не всего отделения, а тех, с кем непосредственно пересекалась. Непосредственным директором Николь стал сам Альберт Штольц.
  
  Новых сотрудников, с которыми она часто пересекалась, было несколько. Первой сотрудницей была небольшая брюнетка Дайн Джонс, переехала из Великобритании. Николь уже который раз удивляется: чего ей так везет на британских женщин, куда бы она не пошла? Сначала Рейчелл с того форума, да, она не видела ее лица ни разу, но Николь думала, что она ничего. Теперь еще Дайн Джонс в немецком филиале банка, с которой она будет работать.
  
  Второй важной сотрудницей стала светловолосая, как и в ее случае, Кристина Вебер, немка. Она сразу подружилась с ней, потому что та рассказала Николь о случаях насилия в семье. Грать поддержала Вебер, сказав, что сталкивалась примерно с такими же проблемами, хотя не так важно, кто, где, и при каких условиях. Николь была не в восторге от своего отчима, хотя он не насиловал ее сексуально, а про Пьера рассказывать - это дело государственной безопасности. Тем более, в немецком филиале его же банка.
  
  Другим был русский мужчина в Германии, брюнет по имени Олег Быстрицкий. Увлекается игрой на фортепиано (Николь подумала об еще одном музыканте после "Син Даржон" во Франции, ведь Раймон играл на гитаре), его родители переехали еще в ГДР из СССР. В Россию не возвращались.
  
  Он говорил о том, что мир слишком жесток, в нем не хватает любви. Где-то через шесть месяцев Николь сложила о нем полный портрет. Он живет с каким-то хомяком, жениться не собирается, да возможно и вообще не будет это делать в своей жизни. Скорее всего Олег жил где-то в сельской местности, отец или дед часто убивал скота на забой. Он писал какую-то научно-фантастическую прозу про то, что в мире будущего человека арестовывают за убийство хомяка или зайца, и кажется, Николь поняла, почему он это говорит.
  
  В целом, он казался адекватным. Но у него была небольшая "квартирная агрессия". Он критиковал людей, которые покупают или арендуют жилье не на свои деньги, при этом живут в Германии постоянно или относительно постоянно, а не являются гостями.
  
  - Скажите Николь, вы с кем проживаете в доме? - спрашивал Олег.
  
  - Со своей семьей, у меня бабушка, мама и младшая сестра, которая ходит в пятый класс.
  
  - Вот видите, - Олег сделал какой-то вывод, хотя она совсем не поняла, к чему он клонил. - Вы не такая. Вы не как эти свиньи, они приезжают на все готовое, выходят замуж за олигархов, а потом творят всевозможную хрень на чужие деньги; в частности, разбивая авто, которое они даже не покупали. Вы - выше этого. Если вы переехали со своей семьей из Франции, стало быть, вы сами заработали на свой дом.
  
  - Да, конечно, я переехала. Я в Германии не случайный гость на один или два года. Mais comment? (мэй комме, "но как?")
  
  - Что вы там все время добавляете на французском?
  
  - Ничего особенного. Я хотела сказать, что вы абсолютно правы. - После работы Николь с ним несколько раз ужинала. Она не спрашивала разрешения Михаэля, хотя и сказала, что человек с таким именем работает в Банке Мораль. Именно после таких вылазок в ресторан она и поняла Олега лучше: его философские рассуждения про насилие в мире и недостаток любви, равно как и его экономическую теорию, что лучшее всегда достается тому, кто работает меньше всего.
  
  
  

ГЛАВА VI

  
  Существовала еще одна деталь, которая делала Николь Грать и Олега Быстрицкого несовместимыми между собой. Грать часто вставляла французские фразы, и между прочим, она не хотела этого делать, Николь уважает людей, которые могут не знать ее родного языка. Но Быстрицкий постоянно говорил, что немецкий акцент Николь, мягко говоря, требует улучшения.
  
  Осенью на одной из встреч он сказал:
  
  - И как всегда с ошибками в речи, - не очень громко, но она заметила.
  
  Николь иронически ответила:
  
  - Regardez-les, dit Dieu ("посмотри на них, сказал Бог").
  
  - Что ты там говоришь по-французски?
  
  - Бог нами восхищен.
  
  Зимой между 2006 и 2007 годом, кажется, 2 января 2007 они пришли в тот же ресторан и заказали два ананаса. Помимо самого Быстрицкого была еще Дайн и Кристина, особо напряженных разговоров не было. Просто поели и ушли. Николь сказала, что всю жизнь мечтала попробовать ананас, а ей это никто не покупал.
  
  Кристина сказала: "Я не буду просить у тебя кусок, все четыре наших ананаса одинаковы, но знай, я и твой глазами пожираю". Обычно Кристина была грустной, но тот ужин в ресторане ее взбодрил.
  
  Честно говоря, замечания Быстрицкого, связанные с акцентом, заставили ее немного понервничать. Она начала спрашивать всех подряд. Михаэль Шнайга сказал, что прекрасно понимает ее, и акцент не нуждается в каких-либо изменениях не то, что в быту, но возможно, даже в профессиональных целях. Словно он представил, как она возглавит его холдинг "Виста".
  
  Грать знала, это лишь тупая лесть, если бы он связал бы ее с холдингом не в отдаленном будущем, а в ближайшее время, она бы не работала с Пьером и совершенно ушла из его банка.
  
  Быстрицкий любил назначать свидания, и при этом не переходить к более серьезным отношениям. Дайн призналась, что встречается с ним в ресторане уже полгода. Он не хочет серьезных отношений, но любит поесть. Хомяк устраивает его больше любых женщин, ну, а Дайн - большая любительница кошек. Кажется, идеальнее пары для свиданий нет. Но не для жизни.
  
  У Быстрицкого свои идиотские стереотипы в области вегетарианства, недопустимости забоя скота, и мыслей про недостаток любви в мире вкупе с авторской экономической теорией. Джонс тоже, кажется, потрепали. Или ее родители были психами, наркоманами или алкоголиками, но она об этом не говорит, или что-то подобное.
  
  Так думала Николь, у нее не было причин ошибаться.
  
  Однажды закончился их очередной ужин, правда, они были на троих, а не на четверых. Олег сказал:
  
  - Женщины, вы можете идти, а со стола уберу я.
  
  Когда Дайн вместе с Николь добирались до своих машин, Джонс кое-что сказала ей. Нет, она совсем не была пьяной.
  
  - Николь, скажу тебе по секрету, - они многие свои реплики начинали с именных обращений, - но мне кажется, что этот Быстрицкий - сумасшедший идиот, - сказала Джонс и сама игриво рассмеялась.
  
  - С которым ты все время назначаешь свидания?
  
  - Мне кажется, надо нанять какого-то боксера и нокаутуировать его.
  
  - За что?
  
  - Да, была у меня одна ситуация в жизни. Оба моих родителей умерли. Я жила в четырехкомнатной многоэтажной квартире. Потом переехала в частный дом, 42 квадратных метра.
  
  Когда я ему сказала это, он на меня так смотрел недобро, и еще добавил: "Ты приняла дурацкое решение по вопросу квартиры". Я говорю: "Ты не понимаешь, если у меня нет престарелых родителей, зачем мне большой дом"? Он ничего не ответил, сделал вид, что разговора не было. Ему еще не нравятся подаренные квартиры, если они лично не на твои деньги. - Николь ничего не ответила, но поняла, что в тот раз, когда он спросил про ее дом, она не выдала то, что он ненавидел.
  
  По правде говоря Грать сначала верила в Быстрицкого и считала его мнение образцовым: как в жизни, так и на работе. Ей не нравились только его замечания про акцент речи, и, если честно, она тоже сомневалась, что его произношение полностью берлинское. Дайн, напротив, она недооценивала.
  
  Ей казалось, что Дайн Джонс несобранная, несконцентрированная, у нее вечно все валится из рук, и она ничего толком не успевает. Было несколько случаев, когда, будучи замдиректором Отдела по оценке экономических рисков, Николь просила с нее несколько отчетов, а та заканчивала их иногда через два дня, а иногда через три.
  
  Но после того, как Джонс раскритиковала Быстрицкого, Николь перестала его уважать и сблизилась с самой Дайн. Она поняла, что Дайн - настоящий друг, а Олег - псевдокомпаньон, которому она никогда не сможет доверять. Николь почему-то сомневалась, что у Быстрицкого только квартирная агрессия, словно и не было замечаний про акценты речи.
  
  Когда Николь попыталась рассказывать Кристине, которой доверилась почти сразу, или Дайн, примерно тоже, что Быстрицкий каждый раз повторял ей об акценте, у них возникал лютый ступор и они даже не знали, как надо отвечать на такие вопросы.
  
  - Дайн, как бы это тебе сказать, - говорила Николь. - У меня есть такое чувство, - она почему-то сказала, что чувство только у нее, постеснялась назвать Олега в качестве источника беспокойства, - будто моя речь звучит не как на берлинских улицах, и меня все-таки не принимают за свою.
  
  - Я не знаю, Николь, кто тебе преподавал язык, но ни немецкий, ни какой-либо другой не делится на какие-либо стандартизированные акценты. Улицы Берлина или Мюнхена... да в разных районах одного и того же города могут говорить по-разному. Вот услышишь ты гостя из Мюнхена в Берлине, начнешь думать, будто берлинский вариант похож на Мюнхен? Вряд ли.
  
  - Я не говорю слишком неправильно для тебя, Дайн?
  
  - Странный вопрос, - она вообще не понимала источник ее беспокойства.
  
  Николь спросила Кристину, которая вообще выросла в Германии. Та ей сказала, что измененные звуки незначительны, но ощущаются. Акцент вполне приятен для слуха. Грать все больше и больше начала думать, что Быстрицкий - глупый идиот, сам наверно с трудом учил немецкий, теперь отыгрывается на других. Она не спрашивала про его акцент ни Джонс, ни Вебер, не хотела подтрунивать.
  
  Редко, но бывало, что Николь слегка рассеивалась в самом немецком. Ей казалось, что Кристина никогда не употребляла никаких сложных выражений, но вот немецкое "absichtlich" (намеренно) из уст Дайн Николь сразу не поняла. Она редко пользовалась этим словом, и нашла его только в словарях.
  
  В банке было двое пожилых мужчин. Один с полукруглым лицом, белыми и седыми волосами, второй лысый без волос. Николь видела, как к ним издалека подходил Олег Быстрицкий, похоже, они его давно знают. Однажды она слышала обрывок разговора с этим седым мужчиной, что у него умерла жена от онкологии, и, кажется он служил в армии, имеет звание сержанта.
  
  На один из военных праздников Грать купила открытку и вложила туда собственное стихотворение. Она знала, что седого мужчину зовут Людвиг. Там были некоторые строчки, из которых следовало, что лирическая героиня, изображающая его жену уже находится в раю, а он должен гордиться своим военным опытом, возможно, даже написать книгу со своими мемуарами.
  
  Прежде она не писала никаких стихов, кроме всевозможных правил, рекомендаций и так далее. Когда она подошла к седому мужчине, он разговаривал по телефону и проигнорировал как ее открытку, так и ее присутствие. Она положила ее на стол, а сейчас Николь вообще сомневается, что он читал ее.
  
  В конце дня к ней в банке подошла абсолютно незнакомая женщина, которая, оказывается, видела открытку. Она представилась Ани, сказала, что она сталкивалась с проблемой онкологии, несколько ее родственников очень мучительно умерли, стих крайне интересный, впечатляющий, а альтер-эго страдающей женщины, оказавшейся в раю, очень воодушевляет. Тот седой мужчина, для которого эта поэма предназначалась, вообще никак не откликнулся.
  
  С какой-то моральной точки зрения чтение чужих писем неприемлемо, и Ани нарушила табу, с другой стороны там не было ничего особенно личного, никаких тайн конкретного человека. Даже если жена этого седого мужчины умерла таким образом (она слышала лишь обрывок разговора, причем это говорил сам Людвиг), все равно Николь о ней ничего не знала.
  
  Она много раз видела еще до увольнения Олега Быстрицкого, что седой и лысый ему доверяют больше. Он иногда с ними останавливался в кабинете, и было похоже, что они разговаривали не только о работе. Вот Николь Грать тоже хотела с ними познакомиться, войти в их круг доверия. А они люди консервативные: Быстрицкий начал общение с ними, когда они были чуть помоложе в 1994, а теперь они не хотят знакомиться ни с кем.
  
  Многие говорят о существовании кризиса молодых и пожилых поколений. Но одни пожилые доступны для молодых, легко общаются и знакомятся с ними, а другие замкнуты и недоверчивы. Если подойти к какому-нибудь пожилому и преподнести ему какой-то подарок, то совершенно не факт, что он еще захочет общаться или будет рад такому вниманию.
  
  Из обрывков разговоров Николь несколько раз слышала, что они писали какие-то книги, возможно свои мемуары, а Быстрицкий был как-то причастен к их редактированию, оценке и чтению. Она подумала, раз они пишут, то возможно будут рады получить что-то написанное в их честь, но не судьба. Они встретили Николь недавно, а не в 1994 году, сейчас они с недоверием относятся к чужим людям.
  
  И вдруг... падение в обморок, ощущение перемотки времени, реанимация, врачи, дефибрилятор, мелькание, даже вспыхивание каких-то ярких пятен в глазах... и окончательный выход на пенсию. В офисе стало плохо лысому. Это тот дедушка, которому Николь не давала никаких открыток.
  
  На следующий день он абсолютно спокойно пришел, даже не прихрамывал. Он занялся оформлением всех необходимых документов со своего работодателя. Седой подошел к лысому. Николь снова застала подслушанный обрывок разговора:
  
  - Я, конечно, понимаю тебя, Эдвард, - она впервые узнала его точное имя, - но ты сам знаешь, в каком мы возрасте. Мы слишком старые, а наше здоровье резко испортилось. Помню, как делал пробежки каждое утро, а теперь дойти бы до работы.
  
  Николь зашагала мимо. Им не докажешь, она ведь знала больше. Она представила, как сглотнула, а потом сплюнула - в уме, разумеется.
  
  Старики, конечно, были уверены, что люди, которые являются самыми ущемленными на планете - это только они. Это только у них заболевания, это только они болеют, это только ради них работают врачи.
  
  Как будто не было никакой токсикологической клиники, как будто не существует никаких сновидений с бочками и банками, заполненными мочой и рвотой. Пересказал бы кто-то хотя бы пару сновидений Николь, и они изменили бы свое мнение, так? В лучшем случае это эротика, но только финал этих сновидений почему-то вызывает тошноту.
  
  - Мы прожили здоровую и счастливую жизнь, - сказал Людвиг, - а молодежь нынче не та. Только наркотиками себя травят.
  
  О Боже, старик все-таки упомянул молодых. Но вот только по его версии во всех молодежных проблемах со здоровьем виноваты только наркотики. Рвоты, токсикология? Да вы просто приняли какие-то чертовы наркотики, которые организм не принимает. Убийства, насилие? Да, они скорее всего находились под влиянием наркотиков. И не важно, кто и как создал этот бизнес, даже этот хренов банк.
  
  Как будто нельзя просто так взять чистого, невинного ребенка и изнасиловать его. А жертвы насилия, вроде Карлы или Кристины считают, что они в центре внимания. Женщины или мужчины, похожие на Николь возмущались бы, почему про проблемы желудка никто не пишет. Каждый считает себя в центре, только и всего.
  
  Пожилые люди ничем не отличаются от тех же феминисток, жертв насилия, да вообще от кого-либо другого. Все это помножено на стереотипы, которые культивируют уважение к ним, хотя бы потому, что эти люди могут быть чьими-то родителями.
  
  Женщина с проблемой анорексии, например, может не захотеть обсуждать анорексию с мужчиной, также и старики могут не захотеть общаться с нестариками. Только насчет анорексии нет никаких положительных стереотипов, в этом и отличие от стариков.
  
  Николь не хотела ничего доказывать старикам. Какую бы они точку зрения не разделяли, лучше успокоить их нервы, а не напрягать. Но где-то внутри она все равно была зла на эти стереотипы: болезни только у стариков, а все болезни молодых только от наркомании. Эти люди не поймут, пока их дети не окажутся какими-нибудь больными, но не наркоманами.
  
  
  

ГЛАВА VII

  
  
  Николь почти сразу сблизилась с Кристиной. Она стала звонить ей и выяснила одну простую вещь. Грать много осуждала Францию. Она ненавидела эту страну, хотя была француженкой, французский был единственным языком, на котором она говорила без какого-то акцента. Но она считала Францию несправедливой. Родная страна стала тяготить и раздражать ее, ведь она не стала там счастливой.
  
  Кристина могла рассказать тоже самое о Германии. На этот раз не вымышленные истории про бюрократию полуюмористического характера от какого-то игрового сценариста, а вполне реальный человек. Ее отец - следователь по особо важным делам. С утра до вечера занимался уголовными делами, а по вечерам насиловал Кристину.
  
  Она просто делала уроки. Он внезапно врывался в комнату, выключал свет, прикладывал какую-то клейкую ленту к губам, клал ее на постель и снимал одежду. В темноте он насиловал ее, снова и снова, снова и снова, снова и снова. Он не уходил, пока не закончит.
  
  По телефону Кристина хладнокровно описывала это. Она не плакала и не стонала, словно говорит какой-то юрист или медицинский эксперт, а голос не принадлежит жертве насилия, словно ее еще не представляли. Порой Николь сама удивлялась, как это возможно.
  
  Сколько раз это было? В каком возрасте? И если ее насиловал родной отец, почему она еще жива? Ее отца звали Гарольд, он был невысокой комплекции, лет сорок, с волнистыми морщинами на лбу, он сам ловил в числе прочих и педофилов. Небось говорил им: "мы обнаружили на теле жертвы следы вашей спермы!", но он не гнушался заниматься насилием.
  
  Рано или поздно, но Николь открылась страшная правда: нет плохих стран - есть плохие люди. Ни одно из криминальных действий не может произойти только в одной стране. У нее, конечно, такие предположения были и раньше, но сейчас она четко понимала это. Несмотря на свою неприятную историю, Кристина стала хорошим гидом по Германии.
  
  Николь всегда знала к кому обратиться, если встречала какое-нибудь очень редкое слово, сталкивалась со странным жестом, да и вообще, мало ли, что может произойти в практически незнакомой стране. Ни на работе в банке, ни за ужинами Дайн никогда не говорила, что ее кто-то насиловал, но Николь сразу заметила, что эти женщины были очень близки. Дайн всегда заступалась за слабых, и очень не любила, когда кого-то обижали.
  
  В тоже время Дайн не была лицемеркой. Если у кого-то плохое настроение, то вместе можно было власть поругаться (главное, был бы это немецкий, не корейский какой-нибудь) и она вовсе не собиралась прекращать отношения с кем-либо, так как кто-то "очень вульгарен".
  
  На работе складывалась примерно следующая ситуация. По какой-то причине пропала Ани, которая прочитала ее открытку, написанную вообще для Людвига. Николь сначала подумала, что та уволилась, но когда она спросила директора отдела, ей удалось узнать, что Ани взяла отпуск. В отличие от русской традиции, в Европе нет фиксированных месяцев отпуска.
  
  Николь видела, как Олег Быстрицкий положил в ее стол какую-то бумагу. Она подумала, это что-то по работе, когда он ушел Грать открыла ящик и увидела:
  
  "Я надеюсь, что с тобой все в порядке, и ты скоро вернешься. Олег Быстрицкий. Целую"
  
  Угу, любовные письма? После того, как Быстрицкий понял, что ни Кристина, ни Дайн, ни она сама им не интересуются, он будет флиртовать с другими женщинами? После этого, он сам пропал из Отдела по оценке рисков. Сразу после отпуска Ани и того обморока Эдварда, сам Олег куда-то испарился. Николь подумала, что он уволился, но на самом деле он тоже взял отпуск.
  
  Кое-что Грать не нравилось в организации самой работы, точнее она считала это немного несправедливым. Выдачу премий.
  
  Рекордсменом по числу премий была, конечно же, Кристина. Директор никому не выдавал премии произвольно, их нужно было просить. Кристина просила премии каждую неделю, и за год работы Николь поняла, что он ей почему-то никогда не отказывал, даже если было сделано очень мало.
  
  Если учитывать ее премии, она получала такие деньги, что ее доход был равен или почти приближался к ее зарплате на посту замдиректора Отдела по оценке экономических рисков. Ладно бы Кристина ездила бы всюду, общалась с клиентами и директорами фирм. Так нет, сидит на одном месте, и выполняет те же функции, что и Симо́н Макроби́.
  
  Через какое-то время Николь поняла, Кристина просто кого-то знает. Она чья-то племянница, или кто-то в этом роде. Не будут каждую неделю или две давать премии случайному человеку. Не хотелось рвать свои контакты с Кристиной: она хороший человек, она поняла бы "потребности" ее тела.
  
  Николь не рассказывала свою историю, но в ресторанах делала намеки: рано или поздно она станет сильной и расскажет. Настанет и ее звездный час типичного мазохизма. Но не сегодня.
  
  Удивляло ее и другое. Ни разу, ни один из пожилых людей, вроде Эдварда или Людвига, не попросили премию. Они не просят - им не дают. Просто гениальная схема. Понятное дело, Кристина тоже много пережила, хотя это не относится к самой работе, и было в лучшем случае в подростковом возрасте. Но она получает премии каждую неделю. Посмотрев документы, Николь поняла, что старики за все время работы не получили ни одной!
  
  После того как Эдвард потерял сознание, а на место приехали врачи, ясное дело, за один факт обострения заболевания давать премию никто не будет. Медстраховка, за которую платят каждый месяц, компенсировала простой. Страховики заплатили за часы, которые он не работал. Допустим, Эдвард, даже если бы и попросил премию - не лучший кандидат, ему не дадут за обморок, но тому же Людвигу можно было и дать.
  
  Да, это не влияло непосредственно на корпоративные показатели, измеряемые в процентах, но однажды Людвиг подошел к той же Ани со своим "скептическим блокнотом", где сказано, какие вопросы бизнесменам в конференц-зале следует задавать первыми. Она взяла его, а потом вообще просила премию себе! Словно ее производительность - результат ее смекалки. Могла бы что-то отдать Людвигу.
  
  А сам Людвиг особенно и не пытался спорить. Надо сказать, что больше всех Николь удивилась Дайн: за год она попросила всего лишь одну премию, и не больше. При том, что Дайн всюду ездила на машине, всегда старалась выяснить особенности каждого бизнеса, и это ей должны давать премии каждую неделю.
  
  Однажды утром, Николь приехала к банку на своей белой машине. Она нажала кнопку для закрытия стекла, выключила зажигание и открыла дверь. Когда Грать вышла из салона, неподалеку она увидела, как шел какой-то рыжий мужчина в шерстяных перчатках. Перчатки казались немного странными, ведь было слишком тепло. Одну из них мужчина оборонил.
  
  Николь быстро подбежала к перчатке, пыталась позвать мужчину:
  
  - Эй! Эй - Он не отозвался и быстро убежал, как будто куда-то спешил.
  
  Подняв перчатку, Николь обнаружила записку:
  
  "Если вам не с кем поговорить, позвоните вечером по обратному телефону".
  
  Весь день она рассуждала: "просто сделаю один звонок и все. Он не спросит адрес и я не скажу. А если спросит, то я просто повешу трубку".
  
  Вечером она позвонила. Высокий тенор, похожий на азиатский, спросил: - Здравствуйте! Если я мог быть чем-то полезный, пожалуйста, рассказать мне о своих проблемах". Говорил человек, который учил немецкий как иностранный и делал слишком явные ошибки, но в целом был понятен.
  
  - Вы не стали бы возражать, если бы я рассказала о своих женских проблемах?
  
  - Я очень интересный узнать о ваших женских проблемах.
  
  Николь разговорилась. За каждым ее вопросом в случае сомнений следовал такой же сухой ответ непонятного азиата. Она даже не была уверена, говорила ли она с человеком, который действительно оборонил перчатку, ведь тот рыжий мужчина не был похож на представителя Китая.
  
  "Соберись. Ни слова о Мишеле, Get Ready, Scenario of the Beauty. Хотя бы не примешивай сюда третьих лиц".
  
  Очень быстро вопросы с очень сухими ответами перешли в ее монолог. Николь рассказывала и рассказывала, потеряв счет минутам. О том, что работает кредитным экспертом в немецком филиале крупного банка из Франции, о несправедливых премиях в отношении стариков и о молодых сотрудницах, некоторые из которых просят премии каждую неделю, а им их еще и дают.
  
  Она рассказала, что замужем за состоятельным человеком, и может вообще не работать, но она работает. Ей нужны очень большие деньги на косметическое преображение, ее шрамы внешне незаметны, но они до сих пор приносят ей боль. Когда-то ее ранил бывший муж, размазав бокал по лицу.
  
  Николь упомянула о связях в криминале некоего французского шефа, который основал "один из банков". Она убежала от бывшего мужа, склонного к насилию, к его приемному сыну другого француза, она не знала о том, кто ему отец. Он был для нее просто одноклассником. Спустя какое-то время бывший муж застрелил одноклассника, с которым она стала жить, а он мстил за ее побег. Да, она не жила в Париже, она уехала в другой город, но в конечном счете сбежала и вернулась туда же.
  
  - Понимаете, меня либо никто не станет слушать, либо мне никто не поверит. Я могла сфальсифицировать побег, если в противном случае меня бы убили?
  
  Азиат молчал. Было слышно его дыхание, как будто у него заложен нос. Ноздри свистели, но он не сказал ни слова ни на каком языке.
  
  Дальше - больше. Приемный отец нанял следить ее за одним немцем, он не хотел давать ему кредит в банке, к тому же его нужно было вывезти из одного бизнеса. Она согласилась за деньги, в случае вывода некоего немецкого гера из игры, она могла бы заработать больше, чем рядовым кредитным экспертом, а ей нужно на пластическую операцию лица.
  
  В результате был спровоцирован конфликт, дочка бизнесмена ушла из арендуемой квартиры и разбилась в ДТП, впала в кому. Это не вина Николь, разумеется, но если не пойти на условия французского шефа, ее застрелят или убьют, потому что из-за нее бывший муж застрелил приемного сына французского бизнесмена. Ведь он считал, что она не разобралась со своими старыми отношениями и полезла в другие.
  
  Грать старалась сгладить свои последствия, вместе с немцем посещала реанимацию и видела невменяемую дочь, он ей очень доволен. Она добавила немного чувств и эмоций, и выехала из Франции в Германию. После того, как его дочь умерла так и не придя в сознание, немец не знал, зачем ему жить во Франции и уехал к себе на родину. Она последовала за ним и вышла за него замуж, но это наполовину фиктивный брак.
  
  Он нужен ей, чтобы парочка французов не убила ее в Германии. Один из-за ревности, другой после того, как первый убил ее приемного сына. Она солгала немцу и французу, каждому по-своему. Немец думает, что она действительно его любит. Француз думает, что Николь вышла замуж за немца фиктивно, но только для того, чтобы "лучше вывести его из бизнеса, на этот раз он должен прогореть в родной Германии".
  
  Теперь она крутит этими двумя мужчинами в своих интересах. Разумеется, она не будет выводить немца из бизнеса, по крайней мере так, как хочет француз. Немец ей нужен для того, чтобы дал убежище, чтобы француз не послал кого-нибудь ее застрелить. Убийство простого смертного, понятное дело, не нужно никому ни в одной стране мира. Но вот убийство жены известного бизнесмена без внимания журналистов не останется.
  
  Николь скоро заработает деньги, нужные на пластическую операцию, и после этого, она скорее всего кинет и немца, и француза, как использованные игрушки. Немец ей ничего не предлагает, кроме чувств, но ей нужны деньги на пластическую операцию лица, размазанного небольшими осколками бокала. Он обладает крупным холдингом, но он может дать ей машину, не больше. Француз знает об ее проблемах и пытается манипулировать ее телом.
  
  Он обещает заплатить, и очень дорого, если холдинг фрица в Германии будет уничтожен: или разорен, или распродан другому собственнику по частям. На полученные деньги Николь хотела основать свой бизнес, но у нее нет стартового капитала. Немец ей ничего не даст, он вдовец, а его первую жену убили лохотронщики в области МЛМшной косметики. Тоже хотела продавать товар, в итоге довела себя до анорексии и умерла. Дочка росла без мамы.
  
  С тех пор у немца бзик на женщин в бизнесе. Он слегка сексист и не допускает их на управляющие места. И не важно, что специалист по кредитованию и актриса, желающая попробовать МЛМ - очень большая разница, но он все равно сексист. Он не допустит в бизнес женщин только потому, что они женщины.
  
  Даже свист ноздрей азиата исчез. Николь поняла, что азиат повесил трубку: "Чертов урод! Только говори ему и рассказывай, а сам он ничего не советует". Она вспомнила, как Остина пытались избить какие-то азиаты, и не думала, что это совпадение случайно. Перезвонив Пьеру, она поняла, что он за ней не следил, ничего не узнал. Азиат просто был каким-то больным и одиноким.
  
  
  

ГЛАВА VIII

  
  
  Странный мужчина, который уронил шерстяную перчатку с номером, и не менее странный азиат, который взял трубку появились еще на том этапе, когда Николь в компании доверяла только Кристине и Олегу, Дайн вообще считала сотрудницей "так себе" из-за того, что она заканчивала отчеты завтра, но не сегодня.
  
  После азиата она прекрасно поняла: никто не возьмет ее проблемы под свой контроль. Решить их может только она. Она могла бы пойти к психологу или даже психотерапевту, но что они ей посоветуют?
  
  Обратиться в полицию? Не хватало бы, чтобы они сами позвонили. Полицейские разборки могут уменьшить уровень доверия Михаэля к Николь, а Пьер вообще может попытаться ее убить. Даже если это будет не он сам, он всегда найдет, какого киллера прислать, и даже как сфабриковать убийство, напоминающее несчастный случай.
  
  Однажды за столом, Дайн упомянула второстепенную в целом тему, что всегда запоминает песни, которые играют в какое-то кризисное время, даже создает целые плейлисты такой "кризисной музыки". Исполнителей, разумеется, она называла немецких. Николь поддержала ее разговор. Грать сказала, что ее как-то похитили и пытались продать в рабство, единственный способ спасти себя - солгать, что ты якобы идешь за мусором и не возвращаясь, сесть на такси.
  
  Она запомнила, что по радио в машине играли две "кризисные песни" на французском языке:
  
  1.
  Прости меня, мама, за то,
  Что я ушел из дома так рано
  И возвратился лишь недавно.
  Перестань меня ругать,
  Ведь я осознал в чем неправ.
  
  Ты в курсе, что это значит:
  Двадцать четыре месяца, не иначе.
  Все думают, что я пропал,
  Словно переехал в другой город.
  Но я отбывал свой срок достойно.
  
  Мама, не ругай меня за что судим.
  Не знал я, к чему это может привести.
  
  2.
  Я ни разу не ходил в церковь прежде,
  Но вот теперь я стою, словно на сцене.
  На фоне свечей и темного света от ладана,
  Я до сих пор не могу себе поверить: это правда?
  
  Хотя я не сомневаюсь:
  Все не вернуть то, что пропало.
  Но я знаю, надо, надо.
  
  Николь закрыла лицо ладонями, поникла сначала над столом, а потом ее голова упала на стол. Дайн пыталась ее успокоить:
  
  - Да не плач, Николь, почти все попадают во всевозможные неприятные ситуации, - сказала Дайн утешающим голосом. И тем самым, она выгодно отличалась от азиата: он просто слушал, сопел ноздрями и молчал, а потом повесил трубку. Телефон доверия на полной анонимности, твою мать.
  
  - Полиция не захотела меня слушать, у меня не было доказательств, - Николь, конечно солгала, но зная французскую полицию, ее бы не удивил отказ. - Поэтому я долгое время хотела покинуть страну и вот, наконец, мне это удалось.
  
  Так кем был этот загадочный азиат? Какой-нибудь человек, питающийся чужим негативом? Вечно находится в депрессии, может быть выпивает или курит, а как услышит о чужой трагедии, так сразу силы к жизни появляются, словно вырастают крылья.
  
  После этого Кристина рассказала о том, что ее насиловал родной отец и впервые предложила позвонить ей после ужина. История, рассказанная Дайн, вместе с какой-то "кризисной песней" не очень была похоже на ее ситуацию. Кажется, она спешила на какой-то городской поезд, и едва успела. Закрывшаяся автоматически дверь чуть не придавила ее саму, а песня играла в наушниках. Николь вспомнила, как ее придавила дверь старого лифта и какой-то пьяный водитель автобуса, который закрыл дверь раньше, чем нужно.
  
  Дело в том, что Марго, ее мама, обычно была лучшего мнения о Китае, разве что кроме политики Мао Дзэдуна. Нынешний Китай казался ей очень современным, отстроенным, туры в Пекин это подтверждали. Николь сами поездки в КНДР казались очень скучными, и она неделями не знала, как оттуда уехать, вообще не видела ничего интересного.
  
  Грать завела несколько китайских друзей под видом якобы интересующейся Китаем. Страна ее не интересовала, она просто хотела кое-что выяснить. Узнать что-то об этом азиате, это он один такой больной, или они все от него не отличаются.
  
  Один еврей, который жил в Китае несколько лет, и даже знает язык, сказал, что для китайцев можно быть своим только, если владеешь китайским. Если у них плохой акцент, они не владеют вашим иностранным хорошо, они часто играют в игры, типа "давай помолчим".
  
  Если не Пьер, то кто? Откуда взялся этот рыжий с перчаткой и какие цели преследовал азиат? Похоже, китаец, с которым она разговаривала, просто учил немецкий как иностранный на ее реальных страданиях. Слишком дорог китайско-немецкий учитель, он просто не захотел платить преподавателю.
  
  Позвоните психологически неустойчивому человеку в кризисный период, он вам много новых слов озвучит, всевозможных уничижительных, которых нет в учебниках с грамматикой, в частности по цензурно-литературным ограничениям. А потом просто запишите разговор на кассету и поищите их в больших словарях.
  
  Испытывая злость на звонящего, Николь разрезала и уничтожила перчатку, отнеся ее в мусор. Перчатка была похожа просто на непонятный кусок ткани.
  
  Она была недовольна Китаем, даже более того, она начала ненавидеть КНДР, хотя раньше даже не понимала его критику. Черные списки граждан Таиланда, въезд которых запрещен на территорию КНДР. Чем это отличается от банковских черных списков, или моральные запреты должны быть такими, что о них нужно помнить всю жизнь, и не давать человеку второго шанса?
  
  Оставим в стороне историю, в том числе недавнюю. Ладно, этот больной, который просто не хотел платить преподавателю-профессионалу за изучение немецкого как иностранного. Николь надеялась, что Китай в политике честнее и не пытается обманывать Францию, Германию или Еврозону в целом.
  
  Помимо изучения отчетов характер ее работы включал проведение переговоров с бизнесменами, соискателями корпоративных кредитов. Утром ездила в банк, чтобы получить информацию о том, кто, в какое время и где именно назначил встречу. Потом встречалась то с одними бизнесменами, то с другими. Иногда в офисах, а иногда в ресторанах, если они как Пьер хотели придать встрече неформальный характер.
  
  В немецком филиале Банка Мораль она теперь являлась той самой сотрудницей, не допускающей "низкокачественных" бизнесменов к более серьезным переговорам в Отделе по оценке экономических рисков или, упаси Боже, в Расчетном отделе. Предполагалась, что данная работа требует знаний намного бо́льших, чем переговоры с целью определения конечных целей кредита.
  
  Николь помнит и тех, кто пытался ее обмануть.
  
  Была назначена полунеформальная встреча в одном из немецких ресторанов с двумя бизнесменами, которые, похоже, являлись не только партнерами, но и друзьями. Бизнесмены казались не очень большими, практически одинаковы по росту (одноклассники?). Один говорил тенором с небольшой шепелявостью, другой басил, словно актер из французской телерекламы, призывающий купить лучшие духи в мире.
  
  Они представились: бас - Аларик; тенор - Вагнер. Николь заметила, что лицо у басящего было более симпатичным. Они часто шептались и переговаривались, как будто у них даже не готова тема доклада. Николь начала:
  
  - Расскажите о вашей компании.
  
  Вагнер снова повернулся к Аларику и что-то шептал. Она услышала, как последний ответил: "нет, я не буду ее обманывать", обладателю такого голоса всегда сложно быть тихим. Аларик ответил:
  
  - Мы управляем туристической компанией. Понимаем, что мы не можем продемонстрировать полупустой зал аэропорта, сейчас нет сезона с массовыми отпусками.
  
  - Почему вы сотрудничаете именно с нашим банком? - Николь задала вопрос с подвохом, все сомнительные бизнесмены, которые уже состояли в черных списках других банков, как правило, шли к ним, а руководство требовало благополучно их посылать.
  
  Вагнер ответил:
  
  - Потому что мы очень солидная и надежная компания, которая извлекает прибыль даже в кризисное время. Мы считаем, что ваш банк достаточно надежен для вашей компании.
  
  - Вагнер, не преувеличивай... извините, Николь, мы совсем не это хотели сказать.
  
  - Я вижу, - сказала Николь подняв свои брови. - Вы можете предоставить какие-нибудь доказательства, как именно ваша компания ведет свои дела?
  
  - Естественно, здесь некоторые документы, указывающие на компании, которые являются нашими официальными партнерами, - сказал Аларик.
  
  Это была визитка с адресом и телефоном, ксерокопии писем о сотрудничестве с авиакомпанией и какой-то студией веб-дизайна, занимающейся созданием корпоративных сайтов. Авиакомпания не была той, которой пользовалась сама Николь, но не было сомнений в том, что это может быть поддельной фирмой. Студия веб-дизайна также ей ни о чем не говорила.
  
  Очень быстро Николь поняла, кто есть кто из этих предприимчивых бизнесменов. Вагнер преувеличивает показатели своей компании, стремится выставить ее в лучшем свете, а Аларик хочет все решить путем честных переговоров, не приукрашивая реальность.
  
  Подход Аларика ей больше симпатизировал, а что до Вагнера, она хотела не встречать таких людей никогда.
  
  Они снова перешептались. Здесь Николь и пригодились идиотские задания, типа прослушивания фраз на фоне каких-то сирен. Николь понимала любой шепот на любом знакомом языке, разве что у него громкость как у муравьев и его вообще никто не услышит.
  
  - Ну, ты же знаешь, Вагнер, я не могу...
  
  - Позвольте мне поговорить с каждым из вас по отдельности, - сказала Николь. - Аларик, вы можете выйти, - логично было бы прогнать самого умного, самый глупый просто не пожелал бы уходить.
  
  Аларик встал и вышел без каких-либо вопросов. Вагнер занервничал, оглядывался из стороны в сторону.
  
  - Он просто сел за соседний столик, вы же видите, - сказала Николь, пытаясь приободрить его. - Скажите, а вы постоянно проживаете в Берлине?
  
  - Сами мы из Мюнхена, первый офис турфирмы мы основали там, потом расширились и дошли до Берлина, - Вагнер включил "логиста"? Удивительно, но по крайней мере в этих словах не было явного преувеличения. - Мы и сейчас там проживаем, а в Берлине бываем наскоками. Мы наняли генерального директора и менеджера, а сами участвуем в бизнесе только, если он требует именно наших решений.
  
  - Что-то может доказывать то, что вы работали в Мюнхене? На вашей визитке только один город.
  
  - Зачем вам это?
  
  Неужели она поймала за нос очередного лгуна? Они внесены в какой-нибудь черный список в Мюнхене, потом сменили город для очистки своей кредитной истории, и начали все по новой?
  
  Если честно, Николь это было абсолютно не интересно. Но руководство требовало выяснять эти аспекты, и было бы очень недовольно, если она не узнала ни о каких черных пятнах компаний. Она была бы рада построить бизнес, основанный на помощи бизнесменам, реальной помощи, а не унижении, но пока не могла этого позволить.
  
  - Может быть, в этом и нет необходимости, - она словно отступила в шахматах, как будто не хочет брать короля, и вводя собеседника в заблуждение. - Просто скажите, как вы хотите продолжать разговор? Я выясню то, что мне нужно или вы мне разложите по полкам. Зачем вам в данный момент кредит? Сами признаете, время не прибыльное, путевки не покупают.
  
  - Мы хотим зарабатывать на нашем сайте. Сделаем целый путеводитель по странам, будем рассказывать о разных достопримечательностях. Привлечем людей туристическими путеводителями, а там люди и за путевками потянутся.
  
  - Что значит "сделать путеводитель"? Как будто вы не знаете, что его нельзя просто так взять и сделать? Для этого вам нужны авторы с опытом путешествий.
  
  - Мы и хотим их привлечь.
  
  - А программисты? Вы сами будете писать HTML-код? Или, может быть, на наши деньги преподадите авторам путеводителям HTML-уроки?
  
  - Несколько штатных программистов решат эту задачу. - Когда Аларик находился за соседним столиком, разговор приобрел больше логики, чем когда эти двое постоянно шептались, как будто у них нет единого плана на общий бизнес. Настало время, и Николь попросила Вагнера пригласить Аларика, и пересесть на другой столик. Для такого слишком уверенного в себе человека странно звучало бы требование просто уйти.
  
  Николь хотела прояснить с Алариком несколько вопросов, на которые Вагнер никак не ответил. Неожиданно сам Аларик заговорил:
  
  - Пожалуйста, сделайте вид, что вы только согласны сотрудничать с Вагнером. Не сотрудничайте по факту.
  
  - Почему? Вы предаете своего партнера? - Николь прекрасно знала ответ на этот вопрос, но пыталась изобразить удивление.
  
  Аларик старался говорить своим басом потише. - Он лжец, Вагнер все лжет от начала до конца. Он сказал и мне в этом участвовать.
  
  - И вы согласились? Вы знали, что будете меня обманывать, но приехали сюда вместе с ним посмотреть, как это выйдет?
  
  - Он предложил мне за это 500 евро, он купил мое фактическое присутствие, но не купил эмоции. И он был очень навязчив в своем предложении.
  
  - Что по факту?
  
  - Мы вообще не проживали в Мюнхене, он все это придумал, чтобы увеличить вес своей компании. Офис мы открыли недавно, договоры с авиакомпанией и веб-студией заключили, но пока не вышли на самоокупаемость. Он хочет кредит для этого и придумывает всякие идиотские поводы, про путеводитель, про заработок на сайте.
  
  - Наш банк делает предпочтение состоявшему бизнесу, а не начинающему. Мы скептически относимся к стартапам. Заработаете капитал - пожалуйста, приходите в любое время.
  
  Николь рассказала Аларику про Остина еще во Франции, а закончила она так:
  
  - Мой босс не любит, когда вы трепите ему нервы. Еще несколько лет назад я разговаривала с Остином, который пытался выдать свою мясную лавку у остановки чуть ли не за главную мясную базу. Через неделю он позвонил мне и сказал, что его какие-то мигранты азиатской национальности пытались избить. Позвонив боссу я узнала, что это он их нанял.
  
  У вас нет никаких доказательств. Этого разговора про альтернативный способ решения проблем моего начальника во Франции - не было. В Германии он дела ведет законно, во всяком случае, на бумаге, но кто знает. Если вы ему не понравитесь, то он может послать кого-нибудь за вами.
  
  - Хренов Вагнер. Эти азиаты, избивающие бизнесменов, они здесь, в этом ресторане? - он начал оглядываться по сторонам.
  
  - Они могут быть и не азиатами, мой босс не любит повторяться. Может они здесь, а может и нет, - Николь знала, что правда именно в конце, но она сеяла панику. Лгуны должны заплатить.
  
  - Каким образом мы можем покинуть ресторан?
  
  - Вы отдадите мне 500 евро вашего дружка Вагнера.
  
  - Он мне не заплатил, должен с карточки вечером перечислить. Но если нужно, я скажу, и он заплатит через два часа. Спишите эту сумму и оставьте нас в покое.
  
  - Да, надавите на него своим характером, он у вас есть, но вы просто любите подчиняться. Бизнес любит людей напористых. А я вам помогаю, я, так сказать, добрая ведьма в злом шабаше.
  
  Аларик вышел из-за стола и подошел к Вагнеру. Николь сразу услышала, как он спросил: "Она должна согласиться, она согласилась?" Аларик ответил: "Она подумает и перезвонит, а теперь заплати чертовы бабки за мое участие. Помни, если она и согласится, то только из-за меня, твои приемы на нее плохо действуют".
  
  Последнее, что сказал Аларик: "И вообще, я где-то перед выходом собаку видел, а ты знаешь, я их побаиваюсь, так что давай тихо, незаметно и молча отсюда выйдем, ладно?".
  
  Николь должна была в специальном журнале зарегистрировать определенную компанию и ответственных лиц: либо то, что встреча состоялась, либо то, что встреча была отложена. Грать написала, что встреча была отменена самой компанией, в банке ее не спрашивали.
  
  
  

ГЛАВА IX

  
  
  Теперь у нее была еще одна опора (или, по крайней мере, ей так казалось) помимо Михаэля. Которому требуются только одни чувства, но он не может дать ей всех денег, обеспечить хорошей защиты, кроме относительной, пока она "разваливает холдинг Виста", пусть и в мечтах Пьера, он не будет ее убивать.
  
  Она сможет связаться с Алариком, если Михаэль по какой-то причине исчезнет? Например, будет "полностью разорен" ею по заказу Пьера. Через неделю она позвонила Аларику.
  
  - Это Банк Мораль Гер ГБХ, Николь Грать, замдиректора Отдела по оценке экономических рисков, - она говорила максимально официально, чтобы он вспомнил.
  
  - Что тебе нужно еще, Николь? Деньги я заплатил, ты их списала. Кстати, ты приняла правильное решение. Вагнер меня послал к чертовой матери, мы теперь сами по себе.
  
  - Просто я хочу сказать, что если ты откроешь новое дело и подыскиваешь менеджера или директора, то я всегда рада рассказать о своем опыте.
  
  - Я бы с радостью, но я пока не определился с форматом бизнеса. Изучаю предложения, рассматриваю варианты. Я не знаю, что я должен продавать.
  
  Сначала прошла одна неделя, а потом и другая. Николь пробовала звонить по этому телефону, но оператор отвечал: "Неправильно набран номер". Аларик, скорее всего, отключил сим-карту. Возможно, его испугала ее связь с криминалом.
  
  Теоретически оставалась вероятность позвонить ей по неизвестному, новому номеру, но Аларик этого не сделал. Через три месяца Аларик все-таки позвонил по другому телефону.
  
  - Я думаю, ты не могла поступить иначе. Вагнер тоже бизнесмен не из мягких. Я обратился в хорошую веб-студию, часами изучал портфолио разных компаний, примеры сайтов, ты видела тот документ. Он все отменил. Сказал, что через друга можно нанять школьников, и они сделают не хуже, а главное дешевле. Скупой платит дважды, верно?
  
  Потом он берет всякие статьи блоггеров-путеводителей, просит школьников и студентов удаленно прочитывать по предложению и менять стиль, чтобы текст выглядел "якобы собственным". Его другу он платил 3000 евро, а этим школьникам и студентам тот давал вообще не более сотни. Он просто крал все чужое. Мне сказал, что для получения кредита бумага о созданном сайте в профессиональной веб-студии будет более убедительна для конечных банкиров, чем переписка какого-то друга с матами.
  
  - Вагнер думал, что банкиры поголовно новички и он первый человек, который пытается нас обмануть?
  
  - Видимо, да. Я прекрасно понимаю, что банки - не какие-то чертовы полицейские, что вы можете сделать - внести в черный список? Но вы одна компания, внесет одна, этот человек пойдет просить деньги к другим людям. А ваш банк, вроде бы полукриминальный, да?
  
  - Криминал во Франции. Я не знакома ни с каким случаем, чтобы Мораль кого-то избивал в Германии, Великобритании и так далее; даже кого бы то ни было нанимал для этого. Здесь он честен, но кажется, что с такими лгунами, вроде Вагнера, надо манипулировать при помощи страха.
  
  - Получается, что Мораль похож на Вагнера, только более напористый, властный и опытный?
  
  - Вы даже не представляете, насколько.
  
  - Почему вы не смените работу?
  
  - Это сложный вопрос, его трудно объяснить. Когда-то я вышла замуж за бизнесмена-табачника. Он партнер банка, но он был крайне жестоким. Я убежала от него к своему однокласснику, который позвал меня в банк. У него не было экономического образования, но он приемный сын самого Мораль. Однажды прямо на улице его застрелил человек из машины, нанятый моим бывшим мужем, видимо из ревности. На машине он скрылся.
  
  Мораль это не понравилось, он изнасиловал меня и попросил закончить одно дело. Вывести моего второго мужа - немецкого бизнесмена - из одного холдинга. Чтобы он продал компанию, или терпел убытки. Я "добила" его во Франции, после скандала он выгнал свою взрослую дочь и она попала в ДТП, впала в кому, а потом вообще умерла.
  
  По правде говоря, я вышла замуж за Михаэля фиктивно. У нас есть близость, да, но меня он не интересует как мужчина. Он - единственная причина, по которой Мораль вообще не убивает меня.
  
  Я солгала немцу, что между нами что-то есть; я солгала французу, что разрушу теперь его еще и в Германии, но я не хочу этого делать. Звучит странно, но мне бы найти нужных людей и либо куда-то уехать; либо перейти в какой-то другой бизнес, так, чтобы он потерял мой след. Это единственный выход.
  
  - Обратись в полицию.
  
  - Он может уничтожить доказательства, мне бы не просто рядовую полицию, а именно "своих людей" в полиции. А их нет. Если что-то и может остановить бизнесмена-киллера, то только внезапность.
  
  - У тебя есть идеи?
  
  - Кормить Мораль обещаниями и якобы "активно работать для разрушения бизнеса немца в Германии". Немец уже продал одну табачную компанию, он получил приманку, что там "засели какие-то люди, возможно причастные к убийству его первой жены".
  
  Ее не убивали, но склонили к саморазрушающему поведению после ее участия в бизнесе, в действительности неприбыльном, мошенники без навыков предпринимательства. Так что убыточность табачной компании все реалистично объясняет.
  
  - Его доходы уменьшились?
  
  - Нет, это пошло ему на пользу. Компания едва себя окупала и была полууботочной. Мораль думает, что процесс разрушения его холдинга идет. Ничего полезного я пока не "убивала". Теперь думаю, надо ли вообще в это играть.
  
  - Твой босс приезжает в Германию?
  
  - Пока ко мне не приезжал, но все возможно. Мы ведем связь по телефону.
  
  - Возможно само сойдет на нет и француз поймет, что нет смысла соваться в чужой огород. А, кстати, почему он это делает, какая ему выгода?
  
  - Это связано с одной компанией, которая причастна к убийству первой жены второго мужа. Они партнеры банка, и похоже, этого хочет не сам Пьер, а кто-то из его партнеров. Он очень равнодушно разговаривает, когда речь идет об этом "деле".
  
  - Да что это за компания, которая убивала? Ядерные отходы? Оружейный завод? Заказные убийства?
  
  - Нет, продажа косметики через сетевой маркетинг. Они довели ее до нервного срыва, оторвали от мужа, дочери и семьи. Потом он им мстил, книгу какую-то написал про убийство жены. В косметической фирме были начаты полицейские рейды, сотрудники были уволены, осуждены или приговорены к штрафам. Здесь в Германии. Теперь люди, которые причастны к этой компании манипулируют французом, и хотят, чтобы он убрал немца из бизнеса.
  
  Она даже сразу не заметила, когда именно Аларик повесил трубку. Но помогать он ей не собирается, как и быть связанным с каким-либо криминалом. Он вряд ли позвонит ей второй раз. Он вышвырнул ее как из своей жизни, так и из бизнес-партнерства. Возможно, что Николь надавила слишком сильно.
  
  

* * *

  
  Около часа ночи Марго разбудила Николь:
  
  - Николь, просыпайся.
  
  - Зачем? Что происходит?
  
  - Мишелю плохо. Он очень немо разговаривает.
  
  - Ладно, я сейчас посмотрю.
  
  Николь поднялась со своей кровати и проследовала в другую комнату. В комнате были Марго и Бернарда. Моника спала. Других детей не было. Они разговаривали с ним по-французски, забыв, что для него это иностранный, но он их понимал.
  
  - Как вы себя чувствуете Мишель? - спросила Бернарда.
  
  - Хорошо, - очень немо ответил он по-французски.
  
  Бернарда начала охать и причитать, что совсем не помогало делу. Тем более, что такая реакция у нее была на любую негативную новость, показанную по телевизору.
  
  - Николь, вот и ты, - сказала Марго. - Вся надежда только на твою помощь?
  
  - Почему? Я не врач.
  
  - Мы не знаем ни одного экстренного номера в чужой стране. Если ты сейчас же не вызовешь врачей, он умрет сегодня утром. Я слышала о таком состоянии с какой-то бабкой во Франции, еще когда мы не проживали в Париже.
  
  - Ладно, я позвоню. А что я должна сказать? Немая речь и все?
  
  - Скажи хоть что-нибудь, но вызови врачей!
  
  Николь сделала звонок по-немецки, назвала свой адрес, пожаловалась на немую речь своего мужа и назвала его возраст. Поскольку ночью особых пробок не было, они приехали через несколько минут.
  
  Когда приехали врачи и стали задавать вопросы, из трех человек полезными оказались всего двое, потому что Бернарда вообще не говорила по-немецки. Она бодро и энергично описывала симптомы мужа Николь, но на французском языке, а ее не понимали. Бернарда как будто забыла, где жила.
  
  Марго и Николь оделись и проследовали к машине скорой помощи. Бернарда осталась с Моникой. Она была уже школьницей средних классов, но ранее ее никогда не оставляли одну в доме. Учитывая, что Бернарда не знает немецкого, бабушка может остаться.
  
  Врачи сказали, что муж в сознании, но требует интенсивных реабилитационных (или реанимационных) мер. Марго и Николь не понимали, зачем. В машине, а потом и в больнице мама разговаривала с ней по-французски.
  
  - Николь, они говорили о каком-то ударе мозга. Что происходит? Что все это значит?
  
  Дочь, ведущая свой автомобиль, лишь отрицательно покачала головой.
  
  - Но мы его не ударяли, - продолжала говорить мама по-французски. - Он не падал. А что если неправильно поставили диагноз? Что если они заведут уголовное дело и обвинят нас в умышленном причинении вреда?
  
  - Да успокойся ты, мам. Это иностранный язык! Тут слова работают и сочетаются совсем не так, как ты привыкла во Франции. Может, у него опухоль какая-то вылезла?
  
  - Спроси у них о деталях. Ты же знаешь, как по-немецки опухоль?
  
  - Я не знаю, как это по-немецки. Я не врач, никогда не работала медсестрой, и у меня нет ни одного медицинского словаря. Но я думаю, что это, возможно, обострение опухоли. Может даже, он с этим жил несколько лет, возможно десятков лет, а узнал только сейчас.
  
  - А что будет с бизнесом? На что мы будем жить?
  
  - Он меня не вводил в структуру компании, я знаю ее поверхностно. Но если это серьезно, с нами свяжется один из его замов. Я оповещу его утром, как только пойму, что, черт возьми, произошло с Мишелем.
  
  После того, как фургон врачей остановился у больницы, его на носилках увезли в какую-то реанимацию. Николь и Марго туда не пускали. Через дежурного врача они получили листок с поставленным диагнозом. Также он сказал:
  
  - Это крайне серьезное состояние, женщины. Первый шаг мы уже сделали: направили его на реабилитацию. Тем не менее, учитывая тяжесть его состояния, я не могу сказать, сколько он проживет.
  
  - Он умрет на днях? - спросила Николь.
  
  - На днях вряд ли. Но потом гарантировать ничего нельзя. Неделя, месяц. Он вряд ли доживет до следующего года. Я уже напечатал точный диагноз - вы сами можете посмотреть в любом поисковике.
  
  Врачи обычно не ссылаются на поисковые системы, там может быть недостоверная информация. Но похоже этому врачу было просто лениво что-то объяснять. Даже не потому что он устал - он вообще на смену пришел в 22:00. Было видно, что он не желает возиться с какими-то женщинами, часто что-то обсуждающими на другом языке, и не исключено, что не полностью знакомыми с немецким.
  
  Они вернулись домой на машине Николь в пять часов утра. Дочь поискала про заболевание в Интернете. Она сидела в темной комнате на фоне ослепляющего монитора с убранными жалюзи с едва заметным светом из окна.
  
  - Ну, что там, Николь?
  
  - Это не опухоль. Возбуждение каких-то сосудов головного мозга, ведущее к разрыву вен или что-то вроде того. Я не врач.
  
  - Разрыву вен?
  
  Сидя в компьютерном кресле перед экраном, Николь развернулась:
  
  - Когда это началось?
  
  - Еще в час. Я не могла тебя разбудить, ты слишком крепко заснула.
  
  - Черт! - Николь ударила подлокотник кресла и начала визжать: - А-а-а! - она несколько раз ударила в подлокотник.
  
  - Почему ты меня не приложила усилий, чтобы меня разбудить? - она визжала фальцетом. - Ударила бы по голове, все, сон окончен!
  
  - А что, это так важно?
  
  - Да, это очень важно! Ты имеешь образование в самой Германии, полученное на немецком языке? Ты готова пойти в школу предвузовской подготовки в "нестуденческом" возрасте? На что мы будем жить, коль он умрет?
  
  - Речь идет о сверхдоходах, всяких иностранных поездках, а не о том, что мы остались без денег. И то, ты могла бы занять пост в холдинге "Виста". Как будто с твоим знанием Банка Мораль это будет такой большой проблемой?
  
  - Меня если кто и назначит на этот пост то, только на время. У такой компании всегда найдется кандидат лучше!
  
  - Ты не дочь-наркоманка, чтобы сожалеть о том, что твой папик умер!
  
  - Ах ты и дура! - Николь подошла к маме и схватила ее за воротник. - Еще слово: и порву немедленно. Это в детстве ты надо мной издевалась! Теперь этого не будет!
  
  - Прекрати шипеть, сестру разбудишь. Какая же ты гиена.
  
  - Ладно, хрен с тобой. Моя задача связаться с компанией. Какой будет ответ, такой и будет. Но я не гарантирую, что меня не сменят.
  
  Хотя Марго не так хорошо знала немецкий, в смысле узкоспециализированный, она хорошо освоилась в самой Германии. Могла сесть в общественный автобус и спокойно доехать до больницы, где он размещен.
  
  - Я спокойно могу доехать на автобусе, узнать, где он и завтра же отвезу ему продукты, - говорила Марго. - Сегодня пойду в магазин, куплю то, что он любит. Правда, я не знаю, какие продукты ему теперь уже запрещено принимать по болезни.
  
  - Молока хоть купи или сока. Если он может есть, то врачи, наверняка, будут ему что-то давать.
  
  - Это само собой. Только ты успокойся, Николь.
  
  Мама ушла в другую комнату, она пыталась заснуть на диване, чтобы дочь ее не видела. Из-за ее ошибок в ее детстве она часто на нее огрызалась, и после совершеннолетия стала предъявлять свои претензии. Возможно, Марго уже давно сожалела, что сделала это, но ведь она воспитывала дочь так, как воспитывали ее саму.
  
  Неожиданно, Николь обнаружила, что слезы сочились из ее левого глаза. Она даже сама не знает, почему. Она вышла замуж за Мишеля фиктивно, чтобы убежать от Пьера, который, в противном случае, мог бы ее убить как лишнего свидетеля. Николь была жива только потому, что должна была разваливать его холдинг, но она не хотела этого делать.
  
  С другой стороны, не важно, почему Николь связала свою жизнь с этим мужчиной, она ведь все равно очень долго была с ним. Пусть иногда она изображала интерес, которого не было. Это как у актеров. Если вы слишком часто изображаете воодушевление в одной и той же пьесе, не означает ли это, что со временем, вы воодушевлены по-настоящему?
  
  Николь затруднялась назвать причину слез. Возможно, подействовало неожиданность ситуации, легкое недосыпание. Возможно она действительно привязалась к Михаэлю, и не важно, изображала она интерес или нет, теперь его даже не перед кем будет и изображать. Как будто ей нужно играть пьесу в полностью пустом зале без аплодисментов.
  
  Может быть, она боится, что Пьер опять позвонит ей, попросит возглавить пост директора холдинга "Виста", а далее будет диктовать, как и каким образом, незаметно для акционеров развалить эту компанию. Ведь это хотели люди из Scenario of the Beauty, и Николь сомневалась, что люди этого типа даже после заболевания Михаэля успокоются.
  
  Напротив, Михаэль ослаб и в ближайшем будущем умрет, разрушить компанию стало проще простого. Поскольку, после его заболевания маловероятно, что этот пост возглавит человек с улицы или вообще ранее работавший в другой компании, ей попытаются воспользоваться. Но она была из бедной семьи, она знала, что такое бедность, недостаток денег, и совсем не хотела уничтожать то, что даже не было создано ее силами.
  
  Если она не подчинится и не сделает то, что они хотят, они могли и вовсе застрелить ее.
  
  
  

ГЛАВА X

  
  
  Ладно, Михаэль - абсолютно чужой человек для Марго. И даже после того, как его выбрала ее дочь, он не стал для нее более родным. Она относительно легко переживет ее смерть. Он не дал ей детей, внуков, у него не было так называемых "основных" достижений.
  
  Хотя он организовал для них несколько поездок в Китай. Для мамы там было очень интересно и свежо, а Николь скучала неделями, и не знала, как улететь из Китая по-быстрее. Может быть, она будет помнить его хотя бы по этому.
  
  Этим же днем, поспав несколько часов, Марго отправилась в магазин, купила три батона и молоко, а потом хотела отвезти их в палату. Вернувшись, она сказала Николь, что разговаривала с дежурным врачом, пока ее не пропустили в реанимацию, но на второй или третий день Михаэля могут перевести в палату.
  
  Продукты пришлось везти обратно, но как только он появится в палате, мама обязательно что-нибудь для него купит. Подойдя к закрытой двери реанимации, она громко слышала слово "мама", произнесенное каким-то стариком. Спросила, не Михаэль ли это, но ей сказали, что он уснул. Это другой человек.
  
  В девять часов утра Николь отправилась в банк, она хотела попросить оплачиваемый отпуск месяца на три. Ей разрешили, ведь в банке она работала почти бесперебойно. На этот пост временно назначат Дайн, которая до этого была лишь рядовым экспертом по оценке рисков.
  
  - Он жив?
  
  - Да, пока жив.
  
  - Будем надеяться, что с вашим мужем будет все в порядке, - сказала ей Дайн.
  
  - Спасибо за то, что понимаешь чужие хлопоты.
  
  - Всегда пожалуйста, Николь.
  
  Затем она встретила Олега, он остановился рядом.
  
  - Извини, Николь, мы мало знакомы...
  
  - Вернее, вообще незнакомы.
  
  - Я слышал, что ваш муж попал в больницу. Мне хотелось бы верить в то, что все обойдется.
  
  - Спасибо, Олег. - Николь сама не ожидала такой реакции от этого человека. Ей казалось, что единственная тема, которая крайне важна для Олега - у вас плохой акцент немецкого языка.
  
  Затем она увидела Кристину. Ту самую, которую насиловал родной отец в подростковом возрасте. Она была секретарем, типа Симо́на Макроби́ из французского отдела, и в ее обязанности входило согласование работы Отдела по оценке экономических рисков и Расчетного отдела. Кристина бодро звонила по рабочему телефону и улыбалась. Глядя на нее, Николь тяжело вздохнула.
  
  Она не заметила ее взгляда, согласовывая какую-то очередную сделку и передавая ее в Расчетный отдел. Боже, Николь хотелось подойти и назвать ее форменной воровкой. Несмотря на то, что она понимала ее историю с отцом, и часто просила от Кристины помощи, как хорошего путеводителя по Германии, языку и тем же акцентам.
  
  Она считала, что Кристина поступает не хорошо. Николь помнит тех двух стариков, один из них до сих пор работает в банке. Будучи замом отдела, она имела доступ к документам, связанным с премиями; из них следовало, что Кристине кто-то назначал премии чуть ли не каждый месяц, а иногда неделю. А эти старики не получили ни одной премии. Так называемая жертва инцеста не отказалась ни от одной из своих премий в пользу пенсионеров. Это просто отвратительно.
  
  Обморок одного из пенсионеров в офисе ничуть на нее не повлиял.
  
  Но Николь лишь тяжело вздохнула и не захотела выяснять отношения между Кристиной в офисе. Она ведь часто терпела и все скрывала в себе, почему этот день в принципе должен чем-то отличаться от остальных. Николь подумала, что если она будет работать в другом месте, где будут премии, она могла бы уступить свою премию, или отдать ее деньги каким-нибудь более старшим сотрудникам.
  
  Не то, чтобы Кристине особенно нужны были такие деньги, у нее не было ни одного ребенка, а мама продолжала работать. Могла бы один раз не пойти в ресторан, один чертов раз хотя бы кому-то помочь. Но кажется, от Кристины этого не дождешься. То, что она жертва инцеста совсем не оправдывает ее эгоизм. Будучи замом отдела, Николь могла бы просить премии не реже, но ни разу не сделала этого.
  
  Кристина до сих пор считала ее своей подругой. Это было не совсем верно: Николь бесила ее жадность.
  
  

* * *

  
  Прошел третий день. Михаэля все-таки перевели в палату. Марго купила ему молоко и три батона. Это может подарить только француз, ибо в Германии батон обычно не считается самостоятельной едой (в отличие от Франции, где его рассматривают как мучное, хлебобулочное изделие, а не закуску).
  
  Вернувшись домой, она пересказала Николь и Монике содержание своего короткого разговора с какой-то женщиной, коренной немкой, очень удивившейся такому подарку. Тем не менее, женщина ее не осуждала, и не говорила, что французы в Германии должны "стать немцами".
  
  На четвертый день дежурный врач клиники сказал, что нет смысла Михаэлю до сих пор находится в больнице. Его можно забрать, либо продлить его проживание за дополнительную плату. Марго посоветовала Николь поискать услуги компаний, транспортирующих больных. Ведь Михаэль сейчас ходить не может, вряд ли его можно довести в машине или автобусом.
  
  Они воспользовались компанией, оказывающей самые дешевые услуги подобного рода. На пятый день Михаэля доставили домой. Его понесли на носилках к кресле-каталке, в этом кресле он проследовал в фургоне до дома. Николь была дома с Моникой, его забирали Марго и Бернарда.
  
  - Итак, вносим, - бодро сказал по-немецки какой-то санитар из этой компании. Они были уже на пороге их дома. Моника вместе с Николь молча за всем наблюдали. Последней оптимизм этих санитаров казался немного неуместным, но ведь они работают с транспортировкой больных. Это, видимо, стандартная реакция, помогающая им держаться в строю.
  
  Первоначально предполагалось, что с Моникой будет Бернарда, а не Николь. Но та настояла: чтобы помочь санитарам нужно больше физической силы. Ее бабушка была крепче, чем она сама. Марго опасалась, не возникнет ли какой-то проблемы, связанной с немецким языком, ведь Николь говорит на нем раз в сто лучше своей мамы.
  
  - Да успокойся ты, мам. Тебе там не потребуется словарь, сложнее "дай", "подай", "вперед". Тебе не нужна моя "немецкая" помощь. А если это диагнозы и более серьезные разговоры, в них и я не очень хорошо ориентируюсь.
  
  - Понятно. Возьму Бернарду, она сильнее тебя. Физическая сила нам приходится больше, чем переводческая. А ты - посидишь с Моникой. Сегодня выходной, но убедись, что она сделала уроки к следующему понедельнику.
  
  
  Два санитара проследовали прямо и повернули направо, устроив Михаэля около левого дивана.
  
  - Ваш дедушка?
  
  - Нет, муж и зять, бизнесмен. У него нет детей, остался бизнес.
  
  - Ну, он как-то повеселел! - также бодро сказал санитар. - Мне кажется, это самое главное.
  
  После того, как Михаэля положили и ушли, он начал бодро разговаривать по-немецки. Хотя, если это вообще можно назвать словом "бодро". Николь, даже выйдя за него замуж фиктивно, не могла узнать его голоса. Михаэль был хриплым и немного гундосым. Еще недавно он звонил по телефону какому-то акционеру, говоря:
  
  - Флаке, я все понимаю. Холдинг "Виста" стремятся разрушить. Но мы будем делать все возможное, и я лично поручаю тебе следить за любыми попытками наших врагов вмешаться в дела холдинга, везде, откуда бы они не исходили.
  
  Хрипло веселым и гнусавым тоном Михаэль благодарил всех, кто находился перед ним - Марго, Бернарду, Николь, Монику, прощался, читал какие-то речи про то, что его время закончилось или скоро закончится, но мы должны жить и продолжать свои дела. Николь он сказал связаться с каким-то Флаке, и предупредить о болезни. Она понятия, не имела, кто это, но возможно, какой-то из замов в холдинге "Виста". Она вспомнила его телефонный разговор с ним.
  
  - Ты понимаешь хриплый немецкий?
  
  - Понимаю. Он нам не чужой человек. Он говорит так, как будто мы для него много значим.
  
  Перед Бернарда и Марго перевернули его набок, протерли влажными тканями. Под одеялом его кожа казалась дряблой, руки и шея напоминали очень старое дерево, которому лет двести. Сейчас они сидели на соседнем диване втроем, Бернарда, Моника, Николь. Михаэль все также хрипло продолжал говорить, и говорил он довольно долго.
  
  Марго ушла в магазин за продуктами. Николь обратилась к Михаэлю по-немецки:
  
  - Кто такой Флаке, Михаэль - это зам "Висты"?
  
  - Да, - немо ответил он.
  
  - Это отвратительно, - сказала Бернарда, вообще не понимавшая немецкого. - Он может отвечать на французские вопросы, почему если он заболел с ним надо общаться только по-немецки?
  
  - Бабушка, французский для него иностранный. Он может уже не помнить его.
  
  Михаэль никак не реагировал на ее реплики. Было не совсем понятно, знал ли он содержание разговора.
  
  - Пойду включу французские телеканалы, - сказала Бернарда, словно злорадствовала. - А то что-то немцев в доме стало слишком много.
  
  "Да если бы не он, ты бы даже телевизор здесь смотреть не стала", - подумала Николь, но не стала говорить.
  
  - Михаэль, ты доверяешь Флаке?
  
  - Да. Флаке очень хороший.
  
  - Кто он?
  
  - Секретарь.
  
  "Странно", - внутри Николь вновь появился ее голос. "Он сказал, что он зам, это должность гораздо ниже".
  
  - Он секретарь или зам?
  
  - Да, - Михаэль сказал односложно, но это еще куда сильнее запутывало саму Николь. Она поняла только то, что ему можно доверять, и они были в очень хороших отношениях. Кем бы не был этот Флаке, секретарем или действительно заместителем, она должна позвонить.
  
  Похоже, Михаэль после заболевания оказался в какой-то степени невменяемым. Он уже точно не вернется к бизнесу. Возможно, никогда.
  
  Николь позвонила Флаке с его телефона:
  
  - Алло, - она услышала какой-то бодрый тенор.
  
  - Это Николь Грать-Шнайга. Жена Михаэля. Пожалуйста, уточните вашу должность.
  
  - Флаке Крёгер, заместитель генерального директора в холдинге "Виста". Что случилось с Михаэлем, почему звоните именно вы?
  
  - К сожалению, Михаэль оказался невменяем. Я сомневаюсь, что он вернется к бизнесу.
  
  - Черт! Не вовремя, да. Он жив?
  
  - Да, пока жив. Но он может не дожить уже до следующего нового года.
  
  - Что у него за заболевание? Врачи уже определили диагноз?
  
  - Gehirnschlag, - Николь назвала немецкий диагноз.
  
  - Я помню своего отца, он вообще умер почти сразу же. Интересно, как он еще жив, везет ему. Ну, Михаэль много сделал для нашего бизнеса.
  
  - Он говорил мне несколько раз будучи полуневменяемым обязательно позвонить какому-то Флаке. И так я связалась с вами.
  
  - Ну, для начала, я не "какой-то", а один из его лучших друзей и партнеров. Когда я могу приехать?
  
  - Вы можете приехать в любое время. Правда, вы не знаете его последний адрес, после этих идиотов из Scenario of the Beauty он часто менял квартиры. Адрес я вам могу назвать.
  
  - Я постараюсь сейчас же, с учетом пробок. Буду часа через два-три, пойдет?
  
  - Ладно, приезжайте.
  
  Марго и Флаке пришли практически одновременно. Флаке позвонил в дверь в то время, когда Марго укладывала продукты в холодильник. Когда она спросила, кто звонит, Марго и по-немецки сразу поняла, что этот человек не может представлять угрозы.
  
  Флаке прошел к кровати, где находился человек, которому он еще недавно подчинялся.
  
  Он обратил внимание на двух сидевших женщин, заметив, что другая была лет на десять младше. Моника рассматривала его внешне не меньше, чем Николь. Она сказала:
  
  - Добрый день, присаживайтесь. Николь Грать или Николь Грать-Шнайга. Лучше просто по имени.
  
  - А это что за женщина? Его дочка? - Флаке очевидно любил детей, скорее и сам был отцом. Он хвалил ее, называя взрослой женщиной.
  
  - Это моя сводная сестра Моника, - сказала Николь. - К сожалению, у Михаэля не было больше детей, кроме Алисии.
  
  - Добрый день, - сказала Моника по-немецки.
  
  - Вы очень любезны, Моника, - ответил Флаке. Николь не была уверена, поняла ли она смысл ответа, но в немецком она за последнее время хорошо преуспевала.
  
  Когда Флаке зашел в комнату и поздоровывался с самим Михаэлем, он очень оживился.
  
  - Флаке, возьми "Висту" под свой контроль, - хрипел его голос. - Не позволь им разрушить холдинг.
  
  - Они получат достойный отпор, и у них ничего не выйдет, это я могу обещать. Когда мы встретимся там, ты еще отчет получишь, - одобрительно говорил Флаке, погладив его по лбу.
  
  Сняв куртку, Флаке остался в коричнево-сером пиджаке из какой-то фабричной ткани. Вместо галстука и рубашки у него была какая-то полностью черная кофта. Николь подумала про него: "типичный немец. В отличие, к примеру, от британцев, не пришел в смокинге, и очевидно, в этой одежде и работает". Казалось, он среднего возраста: не старшего, и молодого, но уж точно моложе самого Михаэля. Слегка закругленные очки, которые он снял, дополняли его образ, делая чуть старше.
  
  Он был сначала рядовым бухгалтером, потом продвинулся до его личного секретаря, а потом и вовсе стал заместителем. Последние несколько лет он оставался замом, но часть инициатив начала исходить от него. В кризисное время, например, когда у Михаэля были непонятки с дочерью, он несколько раз брал управление холдингом полностью на себя, но временно.
  
  - Флаке, вы не возражаете, если мы продолжим разговор в другом месте? Я думаю, Михаэль требует заслуженного отдыха, а мы здесь громко обсуждаем ваш пост в холдинге.
  
  - Не возражаю.
  
  - Моника, если он спросит, подай ему воду, но медленно и осторожно. Ты же знаешь, у него хрипит дыхание даже тогда, когда он молчит - сказала Николь по-французски. - Смотри, чтобы не задохнулся.
  
  - Конечно.
  
  - Дайте угадаю, вы, наверное, итальянцы?
  
  - Нет, мы из Франции. Но с итальянским мужем я тоже жила, хотя я не говорю на его языке.
  
  Ее ничуть не удивило это сравнение. Когда Николь стала жить в Германии, ее несколько раз путали и принимали за итальянку, если она говорила что-нибудь по-французски, а ее переспрашивали. Надо полагать, тому способствуют какие-то общие слова, одинаковые в обоих языках.
  
  Николь думала, сказать ли Флаке правду. За это признание, что именно ее и наняли для разрушения холдинга "Виста", и что она скорее "работала" женой Ми-хаэля, нежели по факту являлась, он мог бы просто отдать ее под суд или сильно осложнить ее жизнь. Часто с ней отказывались общаться, если просто узнавали эти факты. Но он казался настолько простодушным, даже через чур, что она в очередной раз рискнула.
  
  Брови на лице Флаке поднялись, тут же опустились, и он сказал:
  
  - Да. Вашей работе не позавидовать, если это, конечно, правда.
  
  - Клянусь. Я не люблю юмор, почти не делаю шуток.
  
  - Хорошо. Для начала скажите, сколько вам заплатили. Вы же говорите, что вы работали "женой" Михаэля. Вы получили что-нибудь за фиктивный брак?
  
  - Нам платят за результат. За брак мне никто ничего не платил. Помните, у вас была такая табачная компания Zurück в холдинге "Виста"? Я убедила Михаэля ее продать. Сказала, что там засели дочки-сыночки из Scenario of the Beauty, но это была уловка. Просто убыточная компания. Мне звонит один человек из Франции, координируя мои действия. Он хотел, чтобы Михаэль распродавал компанию за компанией, но я убедила его продавать только "Цурук". За исчезновение этой компании из его активов он мне и заплатил.
  
  - Почему вы мне помогаете?
  
  - Рано или поздно они узнают о заболевании Михаэля. Я не знаю, правда, сколько людей в это втянуто, и где точно они находятся в "Висте", но они тщательно работают против вас. Я не хочу, чтобы они осуществили задуманное, я хочу, чтобы вы выиграли. Думаю, что если я буду помогать вам, я смогу защитить себя.
  
  - От чего? Вы, наверное, католик?
  
  - Если бы этот вопрос ограничивался только религией, Флаке. Эта организованная преступность. У меня во Франции от прежних родителей было две квартиры. В одной жила бабушка Бернарда, а в другой все остальные, включая Монику. 9 мая 2006 года кто-то включил газ в маминой квартире, дом обвалился вместе со всеми соседями, как после минометного обстрела. Да еще и в годовщину капитуляции нацистов, это оскорбление! Где-то в июле взорвали квартиру Бернарды. Они дали мне понять, что если я не буду выполнять их приказы, они убьют лично меня. Если мы сможем узнать и вычислить этих людей, как минимум, обезопасить компанию, то это единственный способ мне защитить себя.
  
  - Что ж. Похоже вы на нашей стороне. Хотя и были фиктивной женой Михаэля.
  
  - Это уже не имеет значение.
  
  
  

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

  
  
  

ГЛАВА I

  
  
  Михаэль заболел и ослаб. Он был чрезвычайно уязвим и требовал особого ухода. Несмотря на все его состояние, Бернарда, Марго и Николь обходились сами. Они не купали его, только вытирая влажными салфетками. Каждое утро они меняли подгузники. Но если для Бернарды или Марго это был рядовой уход, у Николь вообще все кипело.
  
  Уже на следующий день Михаэль не был таким бодрым. Он только хрипло просил воду на своем немецком языке. Но она сделала то, что он хотел. Для Флаке дни были не менее напряженными. Компания нуждалась в авторском руководстве самого Михаэля, ее пытались захватить, а он, неожиданно, заболел и оказался невменяемым.
  
  Вторая жена Михаэля, к тому же, признается, что была фиктивной "женой", ей обещали заплатить за развал компании. Она убедила его продать только табачный завод "Цурук", за что ей тайно заплатили с какого-то французского счета. Компания была убыточной и непрофильной, "журнальному" холдингу она ни к чему.
  
  С учетом криминального характера деятельности, строгой конспирации, поймать их было непросто. Не факт, что если Николь выполнит что-нибудь еще, ей обязательно заплатят именно с этого счета, он же наверняка уже закрыт и уничтожен, а деньги выведены в неизвестном направлении.
  
  На днях, в квартиру Николь и Михаэля постучали. Марго услышала: "Лейтенант полиции Май Линдер. Откройте". Она позвала дочь по-французски:
  
  - Николь, сюда! Лейтенанту полиции что-то нужно от нас.
  
  Она подошла. Сотрудница полиции была на кухне, и если честно, они были сильно удивлены ее визитом. Семья не делает ничего незаконного. У Марго были подозрения, что врачи все-таки неправильно определили диагноз Михаэля, посчитав за черепно-мозговую травму, а потом могли передать дело полиции.
  
  Николь думала, не позвонил в полицию этот Флаке. Хотя у него не может быть ни малейшего юридически точного доказательства, что она в настоящее время вредит, или вредила в прошлом, бизнесу Михаэля. Когда они услышали рассказ Май Линдер, все их подозрения, зачастую необоснованные, рассеялись.
  
  - Моя дочь Николь, - Марго представила ее.
  
  - Лейтенант полиции Май Линдер, вот удостоверение, - показывала какая-то женщина. Она была полноватой, в морщинах, со светлыми волосами.
  
  - Мы ищем ребенка. Пропала девочка, последний раз ее видели недалеко от вашего дома. Может быть, она вам попадалась, - Май открыла сумку и достала оттуда небольшой портрет с фотографией.
  
  - Клаудия Гайтц. Восемь лет, девяноста девятого года рождения. Черный волос, с темными глазами, такими, слегка пухлыми щеками. Вам она на глаза не попадалась?
  
  - Нет, я эту девочку не видела, - сказала Марго по-немецки. - А ты Николь?
  
  - Да мне тоже не попадалась.
  
  - Последний раз ее видели у вашего дома, похоже, она опять убежала.
  
  - Что? - сказала Николь. - Вы говорите, что она убежала "опять"? Как будто это не первый раз.
  
  - Она живет неподалеку? - развивала тему Марго. - Спросите родителей или опекунов, почему она от них постоянно убегает, мы-то тут причем.
  
  - Ее видели недалеко от вашего дома.
  
  - Вы хотите сказать, что мы знаем ее, но почему-то не говорим? - Марго всегда была категоричной и она не стеснялась этого качества даже с лейтенантом полиции иностранного государства.
  
  - Понимаю ваш гнев, вы думаете, почему я ее не нашла, и заставляю искать вас. Но мы таким образом пытаемся определить ее местонахождение. Если у вас есть свободные люди, вы могли бы поискать окрестности, вы знаете этот район лучше лейтенанта полиции, который тут впервые.
  
  - Николь, позови Бернарду.
  
  - Бернарда? В квартире есть кто-то еще, кто не хочет выходить?
  
  - Это моя мама, но она не говорит по-французски. Она часто выносит мусор, больше она ничего не знает. Мы покажем ей эту фотографию, и может быть, она ей встречалась.
  
  Николь привела Бернарду. Не за руку, конечно, она может идти сама. Бабушка не опознала эту девочку, этот ребенок, как ей казалось, вообще ни разу не появлялся в окрестностях этой улицы.
  
  - Мам, ты видела эту девочку? Ее разыскивают, она какая-то из беспризорных.
  
  - Нет. Я ее не знаю, Марго.
  
  - Она говорит, что девочка ей не встречалась, - отвечает Марго по-немецки. - Скажите, пожалуйста, как давно ее здесь видели? Ее до сих пор не могут найти?
  
  - Ее видели вчера.
  
  - Извините, нам она не попадалась.
  
  - Ладно, извините за беспокойство, я пойду. Я должна опросить соседние дома и квартиры.
  
  - Всего хорошего.
  
  Все время трезвонил Флаке через сотовый телефон Михаэля, которого волнует судьба компании и попытки каких-то вандалов развалить их. Хитрые, расчетливые, скоординированные до того, что они с Михаэлем знали только то, что они есть, но они даже не знали, где именно. Из всех вандалов сдалась только Николь, желая спасти компанию теперь уже не фиктивного, а вполне настоящего мужа, но кто знает, сколько их еще.
  
  Вечер, около 17:00. Николь вместе с Марго протерли Михаэля влажными салфетками. Перед ее носом стоял запах какого-то ароматизатора этих салфеток, используемых, видимо, чтобы вытереть руки после фаст-фуда, дабы они не воняли жиром какого-нибудь гамбургера. Запах был сам по себе приятным, но он ассоциировался с конкретной ситуацией, и Николь начинала его ненавидеть.
  
  Она услышала рингтон сотового телефона Михаэля. Это опять Флаке. Интересно, что за весь день кроме него никто не звонил. В компании, видимо, уже знают о заболевании Михаэля, и кто знает, не дошла ли информация до вандалов, которые попытаются захватить холдинг.
  
  - Алло, Николь, это Флаке.
  
  - Понятно, что не Ангела Меркель. Чего тебе?
  
  - Только ты знаешь, если не всех вандалов, то хотя бы их методы. Если хочешь спасти холдинг "Виста", ты должна сотрудничать.
  
  - Буду. Какая информация нужна?
  
  - Я пытаюсь сформировать тактику с нашим советом директоров. Пока ты у меня неофициальный консультант, и люди в компании думают, что я принимаю полностью собственные решения.
  
  - Я должна быть в совете директоров?
  
  - Возможно, я пока не знаю.
  
  - У меня уже есть работа. Я в оплачиваемом отпуске в Банке Мораль.
  
  Флаке пока не знал, чем "знаменит" этот банк, но рано или поздно все равно узнает. Судя по его кооперации уже сейчас, очевидно, он не разочаруется этим фактом.
  
  - В какой должности ты там?
  
  - Я как раз была заместителем директора Отдела по оценке экономических рисков.
  
  - Да, есть! Это то, что нужно. Твой опыт внутри криминальной структуры в сочетании с руководящей профессией нам бы очень пригодился.
  
  - Я пока не знаю. Вандалы могут за мной следить. Они знают, кто я, где я живу, где я работаю, за кого я вышла замуж и ради чего. Идти в совет директоров не то, чтобы плохо, но рискованно на фоне всей остальной так называемой предыстории.
  
  - Что ты знаешь об этих методах? Как мы можем обнаружить этих вредителей?
  
  - Я замужем за Михаэлем два года. Проверь, есть ли в акционерах, в совете директоров, где угодно, люди, которые получили место недавно. Может быть, они их инсайдеры.
  
  - Исключено. Совет не менялся лет шесть.
  
  - И это не гарантирует, что они не купили какого-нибудь нелояльного сотрудника, который выполняет их поручения. Изучи историю холдинга и всех компаний, если можешь, конечно, за два года. Уволенные сотрудники, нанятые сотрудники, финансовая отчетность, баланс, приобретения и продажи этих компаний. Ищи любые зацепки, ищи все, что покажется подозрительным. Проверь историю всех акционеров и людей в совете директоров, даже если они лояльные. Не говори о своих планах, они могут уничтожить какую-то часть доказательств.
  
  - У меня есть несколько вопросов, Николь.
  
  - Пожалуйста, задавай.
  
  - Тебе звонит какой-то человек из Франции. У него один номер телефона?
  
  - Да, он мне два года звонил по одному и тому же номеру, но даже не пытайся его искать.
  
  - Не буду, надо действовать хитрее.
  
  - Он мне не звонит последние четыре месяца. Это значит либо то, что меня скоро убьют, либо то, что меня хотят убить, либо то, что мое задание выполняет кто-то еще. А последнее мне нравится меньше всего. Они вряд ли будут меня убивать в ближайшее время: слишком высокий риск огласки, даже не для журналистов, а внутри холдинга.
  
  - Как же нам найти этого "крота"? Кто же из наших на них работает? Какие зацепки у тебя могут быть?
  
  - Мда, Флаке. Мы связаны по рукам и ногам. У меня есть и зацепки, и часть моего плана, но если что-то сделать не так, они просто начнут стрелять в неугодных людей. Они будут убивать акционера за акционером, директора за директором, но с разницей шесть месяцев, чтобы полиция не связала дело в одну папку.
  
  - Что же ты все время молчишь и молчишь. Я чувствую даже по тону голосу, тебе что-то известно.
  
  - Я скажу. Обещай не делать быстрых шагов. Если ты принял какое-то решение, обязательно обсуди его со мной. Я ведь лучше тебя знаю, с кем мы имеем дело, чем ты. Если ты сделаешь неправильный шаг, возможно завтра, ты уже не проснешься. Не пытайся найти их по номеру телефона, счету в банке, они все раз десять поменять могут.
  
  - Кто нас преследует? Хотя бы ориентиры?
  
  - Это Scenario of the Beauty. Они недовольны тем, что публикация книги Михаэля о смерти его первой жены еще в начале девяностых годов привела к аресту МЛМ-щиков в Германии.
  
  - Кто им помогает?
  
  - Банк Мораль, в котором я работаю.
  
  - Так уходи и не работай.
  
  - Я же сказала тебе, они убирают нелояльных людей. Они должны думать, что я на их стороне. Если ты на них работаешь, но выполняешь часть команд, они не могут проверить, это потому что ты сама не хочешь делать этого, или у тебя просто не получилось подступиться. Они думают, что мне удалось убедить Мишеля продать "Цурук", но у меня не получалось убедить его продать все остальное. О его заболевании они уже знают, это сто процентов.
  
  - Как нам сформировать дальнейшую тактику?
  
  - Смотри, Флаке, чтобы поймать преступника, надо мыслить как преступник. Михаэль невменяем, они уже знают об этом. Какого бы продолжения они хотели? Они хотели бы, чтобы я заняла пост генерального директора холдинга "Виста". Я подхожу для этого лучше, чем кто-то еще из их законсперированных вандалов. Я ведь играла роль жены Михаэля, логично, холдинг предпочтет именно меня, чем человека с улицы.
  
  - Как идет обмен информацией внутри группы? Каким образом ты узнаешь, или можешь узнать, что этого хотят именно они?
  
  - Через три месяца оплачиваемого отпуска меня уволят из Банка Мораль. Если да, то их планы предсказуемы даже для меня с моим опытом работы на них. Так называемый "человек из Франции" может позвонить, и сказать, что я должна занять этот пост. Если не позвонит, то я пойму интуитивно. Они могут и не объяснять задачу, даже иногда они этого не делают, считают, что преданный человек сам догадается.
  
  - Тебя увольняют, ты занимаешь этот пост. Что будет дальше?
  
  - Тогда мной, скорее всего, будет командовать так называемый "человек из Франции". Вот этого - уволь, вот этого - повысь, вот этого - поставь на определенный пост, вот этого - сними с поста. Вот эти акции - продать, вот эти акции - купить.
  
  - Черт, да холдинг, созданный по́том и кровью станет заложником этих людей.
  
  - Вот именно, я это знала с самого начала и именно поэтому пытаюсь тебе помочь.
  
  - А их задача увеличить прибыль холдинга?
  
  - Прибыль не знаю, а вот поставить дочек-сыночек из Scenario of the Beauty или Банка Мораль - это запросто. Чтобы в холдинге работали не какие-то, а их люди. У меня есть предположение, но оно неточно, что они хотят закрыть холдинг по принципу фиктивного банкротства. Но мне кажется, что они скорее будут софинансировать свой "банк для предпринимателей".
  
  - "Банк для предпринимателей" настолько невыгоден, что его в принципе кто-то должен софинансировать?
  
  - Ну, смотри, Флаке, какие люди занимаются бизнесом, такие же и доходы. У меня есть одна информация о французском Банке Мораль. Со мной обещали расправится за предоставление этой информации сторонним людям, так что не болтай, даже намеков не делай, что ты это знаешь...
  
  Николь рассказала о четырех уголовных делах, фальсификации умышленных убийств за несчастные случаи. Псевдосамоубийсто, псевдопередозировка наркотиков, псевдопереезд в другой город.
  
  - Нихрена себе, и ты еще с ними работаешь? У тебя нервы, похоже, железные.
  
  Потом она продолжила про бывшего мужа, приемного сына "человека из Франции", его убийство бывшим мужем из ревности, потому что она совершила побег из его тюрьмы, в которую он превратил дом на побережье.
  
  - "Человек из Франции" был и остается моим руководителем. Это его приемный сын, он изнасиловал меня за его заказного убийство, мол, нечего было шляться, и угрожал пистолетом. Выйти замуж за Михаэля, пусть и фиктивно было единственным решением хоть какое-то время пожить, по крайней мере он не будет меня убивать сразу. А теперь имеем то, что имеем.
  
  - Кто вообще такой этот "человек из Франции"?
  
  - Пьер Мораль. Он организовал, по крайней мере, четыре этих уголовных дела. Его криминальный псевдоним "Кровь", Sang по-французски. Он руководил одноименной организованной преступной группой еще времен коммунистической Франции семидесятых. Они занимались заказные убийствами.
  
  - Зачем ему софинансировать банк?
  
  Николь рассказала про тренинги, обучение и переобучение, всякую скрытую, официально неафишируемую деятельность банка, преимущественно во Франции. "Син Даржон", конторы с займами, тренинги и тренеры Банка Мораль. Псевдоуволенные, псевдобывшие сотрудники, которые якобы рассматривали именно кредитную заявку клиента, но перешли из банка в "Син Даржон". Попытки взлома сайтов и личных компьютеров кредитуемых бизнесменов, чтобы узнать, действительно ли они зарабатывают столько, сколько заявлено.
  
  А еще - непременно внеурочная работа, даже у самых низших сотрудников. Но всегда помноженная на жадность, возможность заработать больше или получить премию.
  
  - Эта махина требует многого. Еще когда мой одноклассник, он же приемный сын Пьера, был жив, я задавалась вопросом, не продает ли этот банк что-то помимо кредитов. Теперь я понимаю. Они псевдодобровольно захватывают чужие предприятия с помощью своих "кротов", и один Бог знает, что им еще принадлежит, кроме банка.
  
  - Кем ты была?
  
  - Обычным кредитным специалистом?
  
  - А что создало почву для подозрений?
  
  - Мы опрашиваем бизнесменов, компании, узнаем об особенностях их бизнеса. Мы не доверяем недавно открывшимся, "новым" компаниям. Почему? Банк вкладывает в стоимость кредитов уровень рисков. А кредиты во Франции дешевле, чем в других банках. В немецком филиале это не так, конечно.
  
  - У тебя были другие предположения, что они продают что-то, кроме кредитов?
  
  - Да, мне казалось, Пьер торгует базами бизнесменов, которым отказал, или своих бывших сотрудников.
  
  - Базами? А какой от них смысл?
  
  - Во Франции кредиторы, экономисты и полицейские находятся во взаимном сговоре уже больше сорока лет. Если ты проходишь в каком-то уголовном деле как обвиняемый, недобросовестный комиссар полиции может продать человека банкирам, а те внесут его в свой "черный список".
  
  Также продаются списки сектантов, посетителей тренингов "личностного роста" и прочих зеленых улыбочек. Мне казалось, что Пьер торгует базами своих бывших сотрудников, многие из которых посещали его "экономико-юридические тренинги" и выдает их за тренинги личностного роста для идиотов с психологическими проблемами. Поэтому его бывших сотрудников обычно не берут в другие банки.
  
  Если ты не хочешь работать у Пьера, он сделает так, чтобы ты вообще нигде не работал, кроме смены специальности на абсолютно другую, где его власть не распространяется.
  
  
  

ГЛАВА II

  
  
  Наступило следующее утро. Николь и Марго снова переворачивали и обмывали тело Михаэля прямо на диване. Отвратительный кусок кожи на шеи, груди и обоих руках напоминал ствол дерева, которому лет так двести. Приторно хороший запах ароматизатора из влажных салфеток ничуть не успокаивал, а скорее нагнетал. Михаэль не говорил ни слова, только хрипло охал.
  
  Разговоры по полчаса, а то и целый час по сотовому телефону с Флаке, стали обыденностью для Николь. Она думала, только бы Крёгер дал им закончить свою работу и не звонил бы слишком рано. Они обсуждали судьбу холдинга "Виста", тематикой разговоров совсем не были те, которые могли бы облегчить страдания Михаэля.
  
  Бернарда в это время отправилась с Моникой до школы. Она вернулась через два часа, и сказала нечто, во Николь просто отказывалась верить.
  
  - Николь, я видела эту полицейскую, которая ищет девочку. Она мне встретилась на обратной дороге.
  
  - Интересно, что она здесь делает? Она сказала, что впервые в нашем районе и не знает его.
  
  - Я не знаю, Николь. Попыталась ее догнать, крикнула "Eh, eh!" - она убежала. Мы пересекнулись взглядом, а потом она куда-то вздрючила от меня в сторону.
  
  - В Германии надо говорить: "Hallo". "Халло", не "э".
  
  - Наверное, ты ей в следующий раз и скажешь, если встретишь.
  
  Около четырех часов дня, когда Моника вернулась, мама снова ушла в какой-то магазин за продуктами. Бернарда смотрела французские каналы, Моника делала уроки. Николь пошла вынести мусор: там была пара использованных больших подгузников.
  
  Она бросила два черных мешка в контейнер, которые слегка воняли даже будучи полностью запечатанными. Контейнеры стояли буквально в нескольких шагах от многоэтажек. Развернувшись, она снова увидела ее... загадочная полноватая блондинка в морщинах.
  
  Кто она, черт возьми, такая? Почему она за ней следит именно в этой момент? Лейтенант полиции Май Линдер сказала, что якобы вообще не знает этот район, и вообще здесь впервые.
  
  - Здравствуйте, Май! - не очень громко сказала Николь, но так, что ее можно было услышать. - Как там поиски девочки, ее еще не нашли?
  
  - Девочка уже найдена, Николь. С ней все в порядке.
  
  Она думала, что разговор на этом исчерпан. Лейтенант полиции вряд ли будет обсуждать какие-то семейные дрязги на улице, да еще с незнакомой женщиной. Но не тут-то было...
  
  - Николь, пойдемте со мной.
  
  - Куда? Меня что, в чем-то подозревают? - Нико́ была обескуражена, и даже не знала, что она может попросить.
  
  - Мне нужна помощь...
  
  Чем бы это не было, они все равно стоят на улице. Ее не просят сесть в чужой автомобиль, или что-то в этом роде. Она села на лавочку заднего двора многоэтажки. Это, конечно же, не была квартира Михаэля, он после того скандала переезжал с места на место и нигде не задерживался постоянно.
  
  - Присядь, - опять-таки, Май просто хочет, чтобы она села. Ничего особенно плохого не происходит.
  
  Николь села. Ей ничего не оставалось.
  
  Ей предстояло услышать страшную правду.
  
  - Девочка, фотографию которой ты видела - это просто моя внучка. Она никуда не пропадала, была все время дома, - Май говорила по-немецки.
  
  - Мне следовало бы догадаться. Если бы вы были настоящим лейтенантом полиции, вы бы ни слова не упомянули про обстановку в семье, не имеющую отношения к ходу дела. Важно только то, что она пропала.
  
  - Нет никакого лейтенанта полиции Май Линдер, - она достала фальшивое удостоверение и разорвала его.
  
  - Хорошо, Май. Если "никакого лейтенанта полиции нет", я могу собрать это по кусочкам и позвонить в полицию, сообщив о подделке документов?
  
  - Но что доказывает мой умысел? Лишь то, что ты хочешь меня обклеветать? Кто-то еще меня видел с этим удостоверением.
  
  - Марго и Бернарда, члены семьи.
  
  - У вас нет никаких объективных доказательств. Суды сейчас не очень верят словам.
  
  - Это типично, - сказала Николь. - Скажи, что тебе сейчас от меня нужно? Кто ты вообще?
  
  - Британская театральная актриса Мэй Лисбет. После иммиграции в ГДР сменила имя на Май Линдер, это звучит более по-немецки. Я могу с вами говорить на моем первом языке?
  
  - Scenario of the Beauty, верно? Это невозможно, Мэй. Я знаю английский только на уровне технической документации, но путаюсь в глаголах, временах, и модальностях. Если хотите, вы можете говорить по французски. На моем первом языке.
  
  - Нет, я не говорю по-французски. Немецкий предпочтительнее.
  
  - Извините, Май, но вас это не касается.
  
  - Еще как касается. После иммиграции в ГДР я зарабатывала очень большие деньги, играя продавщицу косметики в Scenario of the Beauty. Мне платили так, словно я снималась в Голливуде. Но после его книги о смерти предыдущей психованной наркоманки Гризельды, меня уволили. Всю компанию начала проверять полиция и налоговики.
  
  - Ваша компания доводила женщин до нервного истощения. Вы думали только о своих собственных доходах, и при этом вы убивали остальных.
  
  Май сняла свою темную сумочку из кожзаменителя с плеч и положила ее на колени. Оттуда достала зажигалку и пачку тонких белых сигарет, закурив. Образ доброй полицейской, спасающей ребенка, мгновенно менялся на посетительницу какого-то посредственного заведения.
  
  - Зато мы имели всех! - у нее появилась некая мания, искра в голосе, как у подростков старших классов, несмотря на ее годы. - Детка, мы были на коне! Спорю, что все прогибались под нас, а мы зарабатывали не хилые суммы.
  
  Вот это женщина! Вот это бабка, если действительно верить в то, что изображенная девочка являлась ее внучкой, а не просто лицо, скачанное с миллиона соцсетей.
  
  Внезапно Николь начала понимать чуть больше.
  
  "Детка..." Она, кажется, слышала это слово от Пьера, который звоня ей, разговаривал так, как будто американский фильм посмотрел. Еще когда она была прислугой Мишеля во Франции. О чем бы это могло говорить?
  
  - Слушай, "детка", черт возьми, тебе знакомо имя Пьера Мораль?
  
  - Банк Мораль и Scenario of the Beauty должны захватить или разрушить холдинг "Виста". Я одна из участниц. Помню, помню, черт возьми, твою работу с его дочкой. "Папа, у меня пожелтел тампон"! Да это смешно! Она жаловалась папику даже на гинекологию вместо визита к хорошему врачу.
  
  - Признаюсь, было смешно. Но может сейчас вы не будете шутить? Вы знаете, что у него инсульт?
  
  - Он столько крови высосал, что я долго думала: как скоро? Давно пора, - цинично сказала Май. - Даже задавалась вопросом, как он еще в 2006 году не слег.
  
  - Почему вы его ненавидите?
  
  - Он разрушил империю. Михаэль должен умереть.
  
  - Вы говорите "должен", как будто, мягко говоря, не совсем управляете этим.
  
  - Слишком рисковано было убивать его нам. Пусть умрет сам. А ты должна возглавить пост генерального директора холдинга "Виста".
  
  - Это ты диктовала Пьеру, какую информацию нужно получить от Михаэля, как ее интерпретировать? Поговоришь с ним, он уже слово "детка" использует, да? Он не склонен к такому стилю речи.
  
  Это ты решила, что Get Ready - организация каких-то фальшивых гоночных состязаний? Пьер никогда не принял бы такое решение, у него была слишком ограниченная информация.
  
  - Да, да, и снова да. Наконец, включила голову и догадалась?
  
  Дура с пробитыми бывшим муженьком глазами. Хотела на пластическую операцию заработать, да скрыться где-нибудь в Австралии?
  
  - Пошла, да не хочу доводить дело до конца.
  
  - А если мы убьем тебя и всю твою семью?
  
  - Это блеф. Если бы вы хотели убрать Михаэля, вы бы его уже убрали, но вы боитесь. Времена отсутствия свободы слова в ГДР и разгульного криминала закончились, не так ли? Вы меня даже не уволили из Банка Мораль, почему? Давай-ка рассказывай, королева мести.
  
  - Две стороны не могут поделить одну компанию, поэтому думают, как быстро назначить тебя генеральным директором. У Мораль собственные интересы, ему необходимо слиться с компанией, и просто купить контрольный пакет ее акций. Scenario of the Beauty хотят поставить в совет директоров своих дочек-сыночек.
  
  - Почему они не могут договориться?
  
  - Да потому что Пьер звонит и говорит, что сначала он получит акции, а потом уже произойдет смена совета директоров, а те говорят, наоборот, это мы подошли к данной компании. Сменим совет, потом перепродадим акции.
  
  - Как все сложно.
  
  - Слушай, подруга, а не зайти бы мне в гости еще раз? Попьем чайку, да поговорим.
  
  - Не пущу я тебя в свою квартиру. К тому же, ты в ней уже была.
  
  - Чего ты такая дерзкая?
  
  - Иди к черту, Май. Хотя... если ты скажешь мне кое-что о поглощении, может и пущу.
  
  - Ах, ты торговаться будешь, да? Надо было предвидеть твою слишком меркантильную натуру. Пробитые глаза в первом браке все-таки на тебя повлияли капитально. Что ты хочешь знать?
  
  - Кто еще в холдинге "Виста", помимо меня, может возглавить пост генерального директора?
  
  - Знала бы сама, детка, сказала бы.
  
  - Мне кажется, что ты знаешь. Тебе знаком человек по имени Флаке Крёгер?
  
  - Кто это? Твой жених, к которому ты убежишь, сыграв третью свадьбу? Что-то я сомневаюсь, что ты будешь ухаживать за Михаэлем. У тебя же все на пять шагов просчитано... А, ладно, шучу. Это заместитель Михаэля, его правая рука.
  
  - Он работает на вас?
  
  - Пока нет, но мы его можем переманить. Пока не придумали, как. Но среди совета директоров есть наш человек... кроме тебя. Вдруг ты передумаешь и укатишь замуж. Мы не можем на тебя рассчитывать. Ладно, информацию я тебе предоставила, сейчас пойдем в гости.
  
  Май и Николь встали и пошли. Детка бросила окурок в мусорку. Поскольку она находилась в шаговой доступности, они быстро добрались до подъезда, вызвав лифт.
  
  - Кабина теперь металлическая, блестящая. Ты бы видела, детка, где я во Франции жила. Там двери надо было открывать вручную, - сказала Николь.
  
  - Ох, можешь не рассказывать.
  
  - А что, есть опыт? После того, как часть сотрудников Scenario of the Beauty была арестована, шлялась по Франции, живя с самыми дешевыми ухажерами?
  
  - Не учи меня жить. Боюсь спросить, где ты в это время шлялалсь.
  
  - Я не шлялась, а училась.
  
  - Конечно, на тренингах Пьера, - сказала Май и рассмеялась. - А сейчас мы изучим юридические коллизии и фирмы-однодневки для вашего недоправового образования.
  
  Они зашли домой. Николь сделала себе чай, Май отказалась.
  
  - Нет, спасибо. Что-то я не хочу у тебя пить. Давай посидим, обсудим дела.
  
  - Услуга за услугой. Сколько в компании подставных людей? Флаке Крёгер еще не догадывается?
  
  - Нет, только один кандидат на пост, кроме тебя. Слишком много людей передрались бы за кресло. Флаке не знает.
  
  - И он попал в совет директоров года два или три назад, также как и мой фиктивный брак с Михаэлем?
  
  - Нет, мы купили одного старичка. Флаке Крёгер ни за что не узнает. Думает, это надёжный партнер, а там всё уже за три года украдено!
  
  - Он согласился уничтожить старую команду совета директоров? Почему?
  
  - Всё из-за денег, детка, так что ответ очевиден. Сей человек когда-то хорошо помог совету директоров, но потом у него возникли прения как с Флаке, так и Михаэлем. При этом он никуда не уходил, лишь тайно копив и аккумулировав свою злобу, надеясь, что когда-нибудь он дорвется до рычага управления. В этом случае он бы запросто сместил с поста как самого Михаэля, так и Флаке, но есть одно "но". Поэтому он и колеблется.
  
  - Какое "но"?
  
  - В совете директоров есть один его друг, причем он более лоялен к Михаэлю и Флаке. Он не хочет смещать Флаке самостоятельно, иначе мистер икс уже перестанет быть его партнером. И он хочет, чтобы Флаке скомпрометировал сам себя.
  
  - Например?
  
  - Ну, скажем, Флаке сам попадет в ту же аварию, что и Алисия, дочь Михаэля. Остальное - уже технические детали. Примет ли он снотворное, о котором сам не узнает, или с его автомобилем кто-то предварительно поработает. Или ему кто-нибудь подложит порошок кокаина, заведут уголовное дело за распространение наркотиков. А потом, либо испортив свою репутацию, либо погибнув, он сам уйдет из компании. При этом человек, который жутко нелоялен к Михаэлю и Флаке, не испортит отношение к себе своего друга из того же совета директоров. Ведь его "мистер икс" всегда уважал Флаке, и до сих пор его уважает.
  
  - Почему этот нелояльный член совета директоров, который продался вам, ненавидит Флаке?
  
  - Прадед Флаке состоял в Гитлерюгенде. Он готовил подростков к войне и посылал на передовую, уже когда поражение Гитлера было близко и неизбежно. Теперь этот человек верит в телегонию и абсолютную наследуемость генов. Он верит, что Флаке - это слегка измененный его прадед, и считает, что он должен уйти.
  
  Николь, кажется, поняла, кто и с какой мотивацией поджег две ее французские квартиры. Это был Пьер через данного человека. Она допила чай, Май сказала:
  
  - Будь добра, проводи меня до Михаэля. Я хочу посмотреть ему в глаза.
  
  Проследовав в комнату с больным мужем, она смотрела ему в глаза. Михаэль повернулся в ее сторону, ведь такие люди всегда смотрят тому, кто на них обращает внимание, в глаза. Она плюнула ему в лицо, повернулась и попыталась убежать.
  
  - Что ты делаешь, сука? - заорала Николь на немецком. - Это мой муж, и я бы не пустила тебя, если бы знала, зачем ты пришла.
  
  - Его книга про жену лишила нас сверхприбылей!
  
  - Она была напечатана пятнадцать лет назад, и если посмотреть на среднего жителя Германии, едва ли у кого-то остался экземпляр с тех лет.
  
  - А мне больно до сих пор!
  
  - Некоторые семьи живут без сверхприбылей вообще всю жизнь. А тут: сверхприбылей лишили, больно, бьют! Убирайся из моей квартиры немедленно, и знай: ты больше сюда не войдешь. Плевать она в больных инвалидов будет! В своих плюй!
  
  
  

ГЛАВА III

  
  
  Они не пользовались услугами никаких сиделок, с Михаэлем сидели сами. Получив оплачиваемый отпуск, Николь часто подносила воду. Ее нужно было медленно наливать в левый уголок рта, практически каплями, иначе он быстро задыхался. Михаэль ничего кроме хриплого немецкого "Wasser" (вода) не говорил.
  
  В это же время Николь активно пользовалась Интернетом, и нет, вовсе не для того, чтобы найти хоспис, дом престарелых, который бы принимал таких пациентов. Ей нужно знать, как и каким образом они могут повредить машину Крёгера, чтобы он попал в аварию якобы случайно; какие медикаменты они могут использовать для его усыпления.
  
  Она также прекрасно понимала, что эти методы могут быть применены и к ней самой. Николь не была автомехаником, но кое-что начала понимать. За какие-то дни она прочла очень много, и это лишь часть методов, которыми они могут воспользоваться для того, чтобы убрать "националиста Флаке". Николь наивно полагала, что хоть на момент заболевания Михаэля ей дадут покой. Нет, никто не даст, все будут даже использовать эту ситуацию для своей выгоды.
  
  Таким образом, утром перевернуть и вытереть влажными салфетками, днем пассивно подавать воду, вкупе с просмотром Интернета в другой комнате. Вечером Николь имела почти часовые разговоры с Флаке Крёгером о предателях внутри компании, о том, какие шаги они предпримут или могут предпринять против них.
  
  Она рассказала о визите Май к ней домой, о разговоре на лавочке, об использовании поддельного удостоверения лейтенанта полиции, о двух неназванных людях в совете директоров. Наконец о том, что Флаке в скором времени, так или иначе, подставят.
  
  - Николь, я советую тебе поменять замки в квартире. Сегодня в три часа утра я проснулся и услышал какой-то шорох. Их люди что-то у меня искали, но когда я поднялся, они уже закрыли двери и ушли.
  
  - У тебя ничего не украли. Тебе пытаются подложить наркотики. Кокаин.
  
  - Я даже не знаю, как он выглядит.
  
  - Белый, рассыпчатый, похож на муку. Имеет резкий запах, но я точно не знаю. Может храниться в контейнере, спичечном коробке и любой другой закрытой упаковке, в особенности плотно закрытой. Осторожно, может лежать в твоем чемодане или рабочей сумке, они хотят, чтобы ты взял его на работу. Проверь все предметы, которые покажутся тебе неизвестными.
  
  - Хорошо, я проверю. Как от него избавиться?
  
  - Отвези куда-нибудь на городскую свалку поздно ночью. У тебя не должно быть свидетелей, никто не должен видеть, что ты выбросил.
  
  - Тем временем, в моем доме поселился замечательный сосед, - сказала Николь с воодушевлением.
  
  - В смысле?
  
  - Да сегодня утром Май даже протереть Михаэля не дала мне спокойно. Позвонила по сотовому, предлагает пари. Ты мне, говорит, дай возможность плюнуть в Михаэля второй раз, а я тебе скажу имена. Какой человек из совета директоров "Висты" продался.
  
  - И ты ей так поверишь? Может, она сама не знает, зато твои замки на входной двери ей будут куда интереснее. Они нас обворовывают: меня без спроса, тебя с полусогласия. Не верь ей.
  
  - Не буду, - сказала Николь спокойно, но не была уверена в том, что Май рассказала все. Нужно было просто перезвонить ей, и сказать, что она согласна, но Николь нужны доказательства: часть информации.
  
  - Знаешь, Флаке, ты на машине с какой максималкой проезжаешь?
  
  - А зачем тебе это?
  
  - Да просто, хочу знать.
  
  - Не более пятидесяти километров в час. Как будто в городе с его пробками вообще можно гнать.
  
  - Тебе приходится ездить из города в город?
  
  - Нет, я лучше куплю билет на самолет.
  
  Николь читала дюжину автомобильных сайтов, часть по-немецки, часть по-французски, а часть вообще по-шведски. Самой уязвимой деталью был слив тормозной жидкости, это не влияет на торможение на незначительных скоростях, но могло бы привести к отказу тормозов на большой скорости, на шоссе.
  
  Однако, когда Михаэль еще был жив, он сказал ей, что по мнению полиции она заснула за рулем, и это означает, что данную неполадку они не подстраивали. Но они "меняют почерк", стараются не повторяться. Кто знает, что они придумают. Судя по тому, что они пытались подкинуть Флаке наркотики, они очевидно, пока не выбрали вандализм, связанный с автомобилем.
  
  Николь набрала номер Май, уже внесенный в ее телефонную книгу. Она требовала доказательств.
  
  - Ну, так ты согласилась? - Линдер была настолько наглой, что даже не сказала "алло".
  
  - Подумываю, могу согласиться, - Николь морочила ей голову, надеясь, что она поверит. - Но мне нужны доказательства. Смотри, мы с тобой обе в игре. Я долгое время знала, что Пьер по каким-то причинам против Михаэля, потом фиктивно вышла за него, и узнала, его преследовала какая-то компания Scenario of the Beauty. Но о тебе я узнала только недавно, что ты руководишь Пьером и подводишь его к "Висте". Где гарантия, что ты знаешь имя этого директора? Мне нужны доказательства. Я не позволяю плевать в лицо моего больного мужа кому попало.
  
  - Хорошо. Прямо сейчас, я могу озвучить тебе один, любой, но один, факт о взаимоотношении директоров. Если хочешь услышать имя, я должна плюнуть в его рожу второй раз. Чем тебе не доказательство?
  
  - Ладно, устраивает. Расскажи мне о достижении этого человека в компании. Почему он так долго держится в холдинге, что его нелояльность не замечают, если даже не сказать, что не хотят замечать?
  
  - Совет директоров уже раза три или четыре хотели менять. Хотели увидеть новых лиц, привнести творчество в бизнес-процессы. Этот человек был активным критиком всех таких попыток поменять руководство компании.
  
  Особенность была в том, что он приближенный самого Флаке и Михаэля, стало быть, компанию возглавляют те же лица, но меняются некоторые отдельные люди. Он говорил, что команда слишком хорошо сложилась, и ее не нужно менять. Флаке и Михаэль, в свое время считали, что он был прав. Свою собственную нелояльность он тщательно скрывал.
  
  Еще он кучу миллионов отдал на всевозможного рода благотворительность, поэтому никто, никогда не поверит, что нелоялен именно он.
  
  - Как его зовут? Могу ли я ему позвонить?
  
  - А за это, милочка, я должна еще раз плюнуть в лицо твоему Михаэлю. Еще один плевок - и я отвечаю на любой твой вопрос, может быть на несколько вопросов.
  
  - Я подумаю, - сказала Николь, сдержавшись от ответа, типа "иди к черту". Май Линдер слишком ценная прохвостка, которая слишком много знает, чтобы ее так просто терять.
  
  Повесив трубку, Николь стала думать, выбирать ли ей добрую сторону, или злую. Она могла бы сотрудничать с Флаке и выбрать добрую сторону, сообщив, что после заболевания Михаэля весь совет директоров должен быть заменен. Они никогда не найдут нелояльного директора, учитывая, что он маскирует свою ненависть к Михаэлю и Флаке все эти годы, и даже финансирует благотворительность.
  
  Николь также могла бы выпросить имя и номер телефона этого директора, но здесь сложнее. Она могла бы выдвинуться на пост генерального директора холдинга, и сделать то, что хочет "мистер икс", но при этом Флаке исчезнет. В лучшем случае, он будет вынужден уехать куда-нибудь в Австрию, и никогда не появляться в Германии, в худшем его убьют или посадят в тюрьму - способ эти люди найдут всегда.
  
  Она могла бы также сделать часть того, что хочет он, а в части отказать. Например, что теперь она стала директором, и ей нужно подчиняться, а не командовать, как он раньше делал. Но у нее нет гарантий, что сотрудничая с мистером икс частично, ее просто не убьют.
  
  Флаке можно было бы просто помочь уехать в Австрию, ведь эти люди не остановятся до тех пор, пока не сделают то, что желают сделать.
  
  Где-то из глубин своего сердца, Николь предложила сама себе еще один вариант. Конечно, не самоубийство, это было бы просто глупо, вариант лучше.
  
  Она связывается с Май и говорит, что готова услышать ее информацию за плевок Михаэлю в лицо. Предварительно приходит Флаке и прячется в другой комнате так, чтобы был не виден. Как только она подходит к Михаэлю, быстро появляется он и накидывает на ее глаза какую-нибудь повязку с кляпом. Потом они долго и тщательно ее допрашивают без всяких плевков в другой комнате.
  
  Май сказала бы и имя, и телефон, и должность этого директора, и название благотворительного фонда, где он широко известен, лишь бы ее отпустили. Вкупе с именем его дружка, более лояльного к Флаке, из-за которого он пока колеблется и медлит. Она не сообщила бы Пьеру или этому директору, ведь он просто застрелил бы ее за слив информации, решив, что она на другой стороне, а Флаке просто заплатил ей больше и сразу.
  
  Но сам Флаке может отказаться. Он может сказать, что слишком добрый, чтобы пытать женщину. И не важно, что она психопатка, только похожая на женщину. Сама Николь чувствовала, что она ненавидит мужчин. Ее кто-то обидел: хорошо и надолго. Может быть и не сам Михаэль, а например, отец, опекун, дед, племянник, кто угодно и он сейчас умер. Теперь она ненавидит мужчин, как уверена Николь, настолько, что если бы Май знала, что ее не посадят в тюрьму и не накажут, она бы запросто отрезала кому-нибудь член.
  
  Май не изменится либо пока сама куда-нибудь не попадет, или ее не убьют; либо пока не умрет своей смертью.
  
  Флаке позвонил и сказал, что она была права.
  
  - Николь, я обнаружил странный спичечный коробок в своем портфеле. Ты сказала, что вещество сильно пахучее, я не открывал его. Около 23:00 я отвез его на свалку без свидетелей. Думаю, мне пытались подкинуть наркотики, чтобы потом передать дело полиции и под шумок убрать из "Висты".
  
  - Ты уверен, что за тобой никто не следил? Кто-нибудь ехал сзади все время, останавливаясь там же, где и твоя машина?
  
  - Я был осторожен. Думаю, что слежки не было.
  
  - Найди автомеханика, чтобы тебе машину проверял ежедневно. У меня есть информация, что они хотят что-то с ней сделать. Вылить тормозную жидкость, моторное масло, чтобы ты попал куда-нибудь по дороге, якобы несчастный случай.
  
  - Сделаю, Николь.
  
  - Если еще раз увидишь что-нибудь похожее на подложенный наркотик, никогда не открывай. Наркотики можно принять даже если находится рядом с ними, через дыхательную систему. Они бы нашли их в крови, обклеветав тебя и в хранении, и в употреблении.
  
  Николь все-таки решилась позвонить Май. Она вспомнила кое-какой французский сериал:
  
  - По каким правилам мы играем? - женщина-оперативница спросила напарника.
  
  - По своим, - ответил он.
  
  Она хотела предъявить Май Линдер свое собственное условие. Николь разрешит плюнуть в лицо мужу-инвалиду, но с одним условием: Май попробует ее чай.
  
  - Соглашайся, Май. Тем более, после чая у тебя будет больше слюны, чем обычно. Я же помочь тебе хочу сделать твою работу.
  
  - Ладно, идет. А какой, кстати, чай?
  
  - Холодный, черный. Не обсуждается.
  
  - Думаю, мы договорились.
  
  Естественно, Николь не была заинтересована пускать эту Май в свою квартиру просто так. Она заплатит.
  
  В холле квартиры висела аптечка такая, белая. Нико́ уже ее открывала, мама не поняла, зачем именно.
  
  - Ты искала таблетки для умерщвления себя? - последняя время Николь нервничала, говорила о самоубийстве в связи с "разваленной жизнью", поэтому у нее была такая интерпретация. - Их там нет.
  
  - Почему именно их? - спросила дочь, не став продолжать этот разговор. Перед сном она ликовала: да, она сыграла даже чертовы суицидальные эмоции, лишь бы мама не догадалась о настоящих причинах открытия аптечки. Она хотела измельчить и подсыпать Май мочегонные капсулы, к тому же понижающие давление. Эта идиотка, которая влезла в ее семью, должна заплатить.
  
  Николь проверяла все сайты с причинами об обмороке, чтобы вообще купить что-нибудь вырубающее. Но говорилось только о тяжелых металлах, серьезных медицинских состояниях, вроде стенокардии. Ничего из этого не подходит: никто же не будет писать названия ядов.
  
  Но она была довольна и этим: Май должна, просто обязана заплатить, и если она заплатит таким образом, то можно и так. Николь готовилась тщательно: выбрала один спичечный коробок (их всего было восемь, и они хранились не в слишком заметном месте, так что мама уж точно не заметит, что исчез один), спустила спички в раковину (в мусорные пакеты иногда заглядывает Бернарда или Марго, если что-нибудь кладет).
  
  Одна спичка застряла, и она пробила ее другой, из используемой пачки. Затем она выбрала один из тайников в неприметном углу за системным блоком, который вообще не просматривается. Положив туда для теста кусок отрезанного замороженного мяса в спичечном коробке, она поняла, что этот тайник не надежен. Слишком пыльно: коробка покрылась таким слоем цветной, фиолетовой пыли от матраца, был вид, как будто ее полгода не вынимали. Николь спрятала коробок между трубами в ванной комнате. Никто из членов семьи его обнаружить не смог, видимо потому что не часто вы думаете, что между трубами что-то спрятано.
  
  Первая попытка залезть в аптечку (чтобы посмотреть лежащие там коробки) была неудачной в том плане, что мама обязательно запоминает, что коробки лежат не в том месте, и не в определенном порядке. Точно также Марго помнила, где лежит ключ от аптечки, и что его вообще перекладывали.
  
  Николь доставала ампулы осторожно: она фотографировало расположение ключа от аптечки, фотографировала расположение коробок лекарств, а потом возвращала все точно по фотографии. Марго больше ни разу не сказала, что аптечку в принципе кто-то открывал.
  
  Оставалось назначить день встречи с Май, а потом заставить эту дуру заплатить, пусть и ценой очередного плевка в голову больного Михаэля. Но когда она получит имя главного директора, который устроил все это дерьмо, то она станет фактически неуязвима и будет диктовать свои условия обоим сторонам: как этому мистеру икс, кем бы он не был, так и Флаке.
  
  Николь уже открыла аптечку, достала две капсулы, разрезала их ножом, спустила капсулы в ту же раковину, и начинила свой спичечный коробок, спрятанный с обратной стороны труб ванной комнаты. Там она устроила незаметный лоток.
  
  
  

ГЛАВА IV

  
  
  На следующий день в ее квартиру пришла Май Линдер, плюнула в лицо Мишеля один раз, затем честно назвала имя и фамилию человека из совета директоров "Висты", на которого работает сама. Маркус Родригез, 45 лет.
  
  Он руководит операцией по захвату холдинга. Флаке Крёгер уже неделю назначен временно исполняющим обязанности генерального директора, но он думает, что это ненадолго. Николь решает позвонить ему, тщательно продумывая свой образ и первые слова.
  
  - Николь Грать-Шнайга. Жена Михаэля Амоля. Банк Мораль. Отдел по захвату холдинга "Виста". Мой реферал Май Линдер.
  
  - Что ж, неплохо. Узнаю. И чем мне может помочь жена?
  
  - Я знаю кое-что, о чем не догадывается Май Линдер. Флаке Крёгер у меня на крючке. Он слишком крут для того, чтобы его можно было спалить такими примитивными приемами, как подкладывание наркотиков в его арендуемую квартиру. Я знаю, как его достать, как подобрать ключик специально для него.
  
  - Сколько стоят твои услуги? Где гарантия, что не возникнет проблем с законом?
  
  - Гарантий никаких нет, но если дело пройдет как надо, так оно и будет, обещаю. Моя цена - около десяти миллионов евро, с декларацией налогов. Я оказываю консультационно-экономические услуги. Назначь мне встречу и я сообщу детали.
  
  - Ты знаешь такой ресторан "Zurück in die Zukunft"?
  
  - Где это?
  
  - Западная часть Берлина.
  
  - Я живу как раз на севере.
  
  - Вот и хорошо, будет повод изучить карту города, ты же наверняка у нас недавно работаешь, верно? Встретимся в "Цурюке", там одни немцы, но там очень громко крутят музыку. Заодно и поужинаем.
  
  - Когда и во сколько?
  
  - Завтра, в семь вечера.
  
  - Хорошо, идет.
  
  Николь работала в Берлине уже больше двух лет, это было не совсем так, как он ожидал. Но она хорошо не знала большой город, посещая только те улицы, районы, парки, рестораны, которые находились недалеко от нее. Она совсем терялась в Берлине и не знала его как местный житель, а уж Маркус, несмотря на испанское имя, уж точно казался местным.
  
  Он говорил на немецком языке без какого-либо иностранного акцента, так что Николь не была уверена в том, что это его реальное имя. Скорее, он выбрал этот псевдоним на случай проведения операции (Май Линдер сказала ей, что он сам хотел убрать Флаке Крёгера и занять тот же пост в холдинге).
  
  Май пришла на следующий день, позвонив утром в ее квартиру, сразу же после того, как Николь с Марго снова обмыли больного Михаэля. Подоспев к двери и посмотрев через глазок, Грать наблюдала прямо картину маслом: на пороге стоит Май Линдер, рукой зажимает промежность, и кажется, она мочится прямо на ее порог, причем в одежде.
  
  Николь сама не знает, почему, но кажется, ее мочегонный препарат, тайно поданный Линдер в чае начал действовать только через день. Странно, она сама читала в Интернете, что период выведения практически любой химии из организма не превышает суток. Видимо, препарат сбил какие-то существующие в ее организме ритмы мочеиспускания, передвинув их.
  
  Она открыла ей дверь. Май слегка пританцовывала, двумя руками зажимая ноги.
  
  - Можно воспользоваться твоим туалетом? - спросила она.
  
  - Перед дорогой сходить не судьба? - передразнила Николь с характерной интонацией.
  
  - Да я что-то прямо сейчас захотела. Эта инфекция какая-то походу, может цистит.
  
  - Ладно, иди.
  
  Что ж, если Николь хотела унизить Май, она это получила. Как будто плевки в ее мужа-инвалида в обмен на какую-то информацию сильно лучше ее наказания. Николь не просто хотела ее унизить, она считала, что та обязана быть униженной за отрицательное отношение к человеку, даже если он уже инвалид. Линдер все никак не могла смириться с тем, что потеряла сверхприбыли от его книги про собственную жену.
  
  Когда те добродушные санитары занесли Михаэля и положили его на диван, Николь чувствовала небольшой запах мочи. Ей вспомнилась старая история из ее прошлого, и нет, даже не обстрел покрышек в городе с Але́ном, когда того и убили. Она вспомнила, что когда возвращалась от Симо́на, еще до того, как ее начнут искать, и в итоге опять будут ругать соседа, прошла мимо той веселящейся компании молодых людей, куривших одну или две сигареты.
  
  Такой же, или эквивалентный, "небольшой" запах мочи исходил от них. Кажется, они это сделали где-то на лестнице. Возможно, именно поэтому она не захотела к ним присоединиться, даже несмотря на то, что в принципе курила. Николь за это время поняла: не все, что пахнет одинаково, действительно ужасно. Этим молодым людям не хватает хорошего воспитания, чтобы они не засирали подъезды, и их не следует сравнивать с инвалидами.
  
  Этот же небольшой запах сейчас шел от Май Линдер, даже после того, как она вышла из туалета. Но она была в черных спортивных штанах, и каких-либо пятен было незаметно.
  
  - Май, - сказала Николь.
  
  - Что?
  
  - Ну, ты это уже сделала, понимаешь. Я не знаю, зачем тебе сейчас снова плевать в лицо Михаэля?
  
  - Да потому, что в него надо плевать, пока он не умрет. Он это заслужил!
  
  - Это наша квартира, и для тебя действуют мои правила. Если ты это сделала туда, это эквивалентно тому, как если бы ты плюнула в его лицо двадцать раз. Какая разница, вода сверху льется или снизу: это все равно вода. И ты должна сообщить мне двадцать фактов о любых лицах, которые меня интересуют.
  
  - Да меня просто тошнит от твоих двусмысленных намеков, - громко истерила Май. - Если ты хочешь сказать, что я обоссалась, то и скажи.
  
  - А во Франции не все это говорят. Это слишком грубо. А вот "дела делают" все. Я не уверена, есть ли подходящее слово в немецком языке, - Николь чуть не засмеялась. Она приложила ладонь правой руки к губам, чтобы подавить смешок. Ей казалось, что если Май это поймет, она кинется в драку. - Но если тебе так проще, то скажу. Обоссалась ты, Май, да и только.
  
  - Чертова инфекция, - выругалась она. - Ладно, задавай вопросы. Я скажу все, что знаю. И плевать в его лицо сегодня не буду.
  
  - Если ты не ответишь на все двадцать вопросов, то они в силе завтра, и все остальные дни. Маркус Родригез - это псевдоним?
  
  - Да.
  
  - Он житель Германии? Национальность та же?
  
  - Да, он родился в Берлине, знает английский, поэтому понятно, почему он связывается со мной.
  
  - Каким образом я его узнаю?
  
  - Он маленький, невысокий, но стройный. По крайней мере, нет впечатления, что он плохо питается, - она подумала о Симо́не Макроби́, профиль примерно тот же, но не такой худой. - Обрати внимание, у него есть особая примета: он посидел в 39 лет. Сейчас ему 45, и ты этого старичка узнаешь запросто: у него полностью отсутствуют морщины на лице. Может быть небольшая небритость, такая же, седая.
  
  Николь охватила грусть, ведь когда она встретила Мишеля еще с той идиотской шуткой про то, что его голова похожа на спутниковую тарелку (голова Мишеля была эллипсоидной, и немного вытянутой), он тоже выглядел седым, но почти без морщин. Видимо, хорошо питался и следил за собой, но приступ инсульта все испортил. Отвратительные куски кожи на шее, обоих руках и груди. Это напоминает даже не гусиную кожу от приема воды, а скорее очень старое и ветхое дерево.
  
  Дыхание его было хриплым и громким, если поднять одеяло, легкие находятся почти снаружи. Словно его инсульт разрушил существенный слой кожи. Он казался таким хрупким, что ему легко можно было нанести большие увечья даже небольшим порезом. Еще и плевать в его лицо? Май в своем уме?
  
  Она старалась ничего не показать Май, ведь любая слабость Николь может быть использована против нее самой. Грать-Шнайга долбила и долбила ее вопросами, стараясь выбрать самое главное, и она уже израсходовала все двадцать вопросов. За двадцать первый Май в очередной раз требовала разрешить ей плюнуть в лицо Михаэля, но Николь отказала, сославшись на количество вылитой воды из организма Май.
  
  - Завтра плюнешь, - она сказала ей это нейтрально, ибо Май не должна догадаться, что завтра она ее просто не пустит на порог квартиры.
  
  Наконец, Май Линдер ушла, и в этот день не беспокоила ее. Вечером Николь села на такси и сказала, что ей нужно добраться до "Zurück in die Zukunft". Она не решилась брать машину, подаренную Михаэлем. Грать-Шнайга не питала особых иллюзий, что ее проблема разрешиться, но, в конце концов, встреча все равно будет полезной.
  
  Снаружи ресторана светились яркие неоновые буквы в футуристическом шрифте.
  
  Zurück in die Zukunft
  
  Очевидно, ресторан был оформлен довольно добротно, строго в одной стилистике, ведь его название переводилось с немецкого как "Назад в будущее". Интерьер был отделан серой кафельной плиткой, блестящей, как новая посуда, с такими же столиками. Николь искала своего гостя среди седых посетителей, полагая, что он уже здесь. Но потом она села за пустой столик, полагая, что она личность довольно известная, из Франции ведь приехала, не откуда-нибудь, и ее узнают саму.
  
  На столике она увидела небольшую табличку с надписью:
  
  "Запрещается приносить свои продукты. Столики предназначены только для посетителей Zurück in die Zukunft." Шрифт в названии ресторана был выделен особенно, сразу видно, что о стиле эти люди думают постоянно.
  
  Электронная музыка, как правило Techno, Industrial, звучала громко, заметно, но не навязчиво. Разговаривать можно было комфортно. Посмотрев напротив она заметила какого-то толстого человека, который смотрел ей в глаза, кажется, с недобрыми намерениями, или, по крайней мере, Николь так показалось.
  
  Очень быстро она поняла, что особенность ресторана: отсутствие официантов. Необходимо самому подойти к столику с барменом и поварами, и сделать заказ. Кажется, толстяк плохо смотрел на нее, потому что она ничего не заказала. Но он и сам сидел, пулясь в сотовый телефон, просматривая какие-то сайты.
  
  Через полчаса появился Родригез.
  
  - Вы - Николь Грать? - спросил он, назвав ее прошлую фамилию.
  
  - Да, это я, но я еще хуже, чем она. Меня прислали на замену.
  
  - Неплохое начало, - сказал он. - Что вам принести?
  
  - Что-нибудь без алкоголя.
  
  - Здесь есть такие вкусные шоколадные суфле. Желаете попробовать?
  
  - Да, я люблю хороший шоколад, но вижу его редко.
  
  Наконец, он вернулся. Родригез был в коричневом пиджаке, маленький, лицо без морщин, седой, с треугольной бородой. Его голос казался немного более молодым, чем его внешний вид. Они принялись за разговор. Он принес ей девять шоколадных суфле, сам имел не более трех, и два горячих черных чая на каждого.
  
  - С чего начнем? - спросила Николь первой. - С нашего плана, или с оплаты?
  
  - Для начала, я бы хотел обсудить вопрос цены, - говорил Родригез тенором. - Какие интересы удовлетворяет сумма в десять миллионов евро?
  
  Она сняла с глаз свои солнцезащитные очки. Он увидел ее синие глаза:
  
  - Николь, у тебя глаза моей дочери. Ей тринадцать лет.
  
  Затем она взяла ладонь левой руки, преподнесла ее к левому глазу, и вытащив из ладони указательный палец с силой вонзила себе чуть левее переносицы. Из левого глаза побежала ярко-красная кровь.
  
  - Что происходит? У тебя спрятана булавка или шило в ладоне?
  
  - Когда-то мой первый муж размазал мне осколки бокала по лицу, - интонация ее голоса не изменилась, как будто Николь делает это уже не первый раз. - Это было в ссоре. Уже несколько лет я пытаюсь заработать очень большие деньги на пластическую операцию по их удалению, - она протерла окровавленную часть переносицы и века салфетками, предназначенными для еды, потом продолжила свой рассказ.
  
  - Это ненормально, и неправильно. Это ужасно. И мое лицо, и то, что я делала. Да, я преследовала Мишеля во Франции по заказу Мораль. Я помогла убрать его дочку, в результате чего она попала в аварию. Я даже вышла за него замуж фиктивно, здесь в Германии, но мне нужны деньги. Мне должны заплатить за пластическую операцию по извлечению осколков.
  
  Родригез рассказал, почему он не уважает Флаке и Михаэля. Май Линдер не говорила ей о последнем. Помимо привычного конфликта в лице Родригеза - пресс-секретаря холдинга, который почти все знает о компании, но которого никогда не выдвинут на руководящую должность, добавились оценочные категории двух лиц. Про то, что отец, или дед (это уже не важно) того же Флаке - националист, она узнала еще кое-что.
  
  Михаэль в свои лучшие годы, еще до заболевания, делал ряд кое-каких спорных высказываний. Он говорил, что девятое мая - день освобождения от нацистов - не следует отмечать среднему немцу вообще. Здесь Николь и узнала "другую Германию", которая существует и знакома местному жителю, но не про нее не пишут и не говорят.
  
  Те немцы, которые являлись евреями по национальности, обычно гордятся этим праздником. Другие, которые являются арийцами, считают, что этот праздник - день национального унижения среднестатистического немца. Этот праздник придумали точно такие же нечистые люди, прежде всего СССР, для того, чтобы уничтожить моральный облик немца.
  
  Михаэль придерживался второй точки зрения. Николь уже окончательно понимала, за что он поплатился своей дочерью, а сама Николь - своими французскими квартирами.
  
  Она прекрасно понимала, что их взорвал Родригез, не кто-то еще.
  
  - Ну, не лежала его душа к этому празднику. Не хотел он его отмечать, если его спрашивали - у него была собственная позиция, и он ее отстаивал, - говорила Николь. - Он что, запрещал отмечать этот праздник другим людям, вроде вас?
  
  - Михаэль, предположительно, оправдывал своего дружка Флаке, у которого вообще родственники были националистами. Флаке умен, он не будет говорить открыто. А этот говорил.
  
  - Вы хотите сказать, что Флаке и Михаэль были современными националистами? Но это невозможно. Они просто не имели достаточного времени, - Родригез договорился с Николь все "плохие" темы, в том числе планируемые преступные схемы, обсуждать в прошедшем времени.
  
  - Милочка, ты до конца не понимаешь, я ведь пресс-секретарь холдинга и мне известно больше. Однажды Флаке прямо со своего рабочего компьютера открыл немецкоязычную "Википедию" на статье про жест "Хай Гитлер!". Если Флаке не симпатизировал националистам, зачем эту статья?
  
  - Поздравляю! У вас была куча времени для того, чтобы отстранить эту парочку и поймать их на горячем, но вы не воспользовались этим!
  
  - Заметил только я. Пресс-секретарь ничего не решает, компанией управляли Михаэль и Флаке.
  
  - Сделали бы фотографию, на телефон или обычный фотоаппарат, предъявили бы доказательство на собрании акционеров.
  
  - Да я уже предлагал варианты в развитии компании! Пока эта парочка правила, они меня не слушали. Против их надо было идти их же методами.
  
  - Через какое-то время один националист заболел, а другого убили, - Николь говорила о вероятных событиях в прошедшем времени, как и было оговорено. - Почему арестованная группа не захотела договориться с покойным Флаке?
  
  - Арестанты не хотели, чтобы Флаке занимал тот же пост в той же компании. Они считали, что Флаке вышел из доверия, а потом убрали его, чтобы взять компанию на себя.
  
  - Они могли бы не убивать Флаке, если бы он уехал в другую страну, и не появлялся в Берлине? Они, прежде всего, хотели не его смерти, а чтобы он не попадался им на глаза.
  
  - Если бы Флаке был чуть умнее, то да. Но Флаке вряд ли бы уехал. Он скорее остался бы в Берлине.
  
  Николь сняла свои солнцезащитные очки, ладонью левой руки она чесала где-то чуть выше носа.
  
  - Да ты не чеши, иначе опять пойдет.
  
  - Все нормально, Родригез, это прыщ какой-то, а не осколок.
  
  Она съела шесть шоколадных суфле, размером с зефир. Еще три суфле Николь хотела взять к себе домой. Черный чай казался вроде и остывшим, но по-прежнему обжигал горло и часть гортани. В ее левом глазе чувствовалась жесткость от засохшей крови.
  
  - Я понимаю, ты не хочешь обсуждать вопросы истории в ресторане, - подмигнул Родригез. - Надо бы тебе посетить мой дом. С дочкой знакомиться необязательно. Расскажешь мне про Флаке. Как он умер.
  
  
  

ГЛАВА V

  
  
  - Зачем вы стучитесь в нашу дверь? Убирайтесь отсюда к чертовой матери! Вы нас обманули, никакого ребенка не похищали, вы высматриваете наши замки, да и только!
  
  Бернарда ругалась на французском языке на пришедшую Май Линдер. После того, как Николь установила связь с неким Родригезом, не важно, плохой он сам или хороший, она отказалась общаться с Май Линдер.
  
  Теперь Николь запретила пускать ее домой, чтобы плевать в лицо Михаэля. Май Линдер ушла, так и ничего не поняв. Она не владела французским языком, но поняла, что в квартире какие-то родители бывшей француженки.
  
  В этой истории каждый пытался урвать свою часть пирога. Флаке думал, что у Николь остались связи с Банком Мораль, и в силу этого, она знает, как и какие методы применят против него. Если Флаке хотел наказать преступников, почему бы ему лично не установить наблюдение за каждым директором и акционером?
  
  Мораль вместе со всей этой так называемой группой с Май Линдер и Маркусом Родригезом думали, что они манипулирует Николь, используя ее шрамы для того, чтобы заставить делать то, на что она никогда бы не пошла, если бы ей не были нужны огромные деньги на операцию.
  
  Но даже и они не понимали, что Николь играет с ними, правда, по своему, специфически. Она была заинтересована в конструктивном, насколько это вообще возможно для данных людей, решении данного конфликта.
  
  Ей заплатят за пластическую операцию на лицо, к тому же у нее останется несколько миллионов на иммиграцию. Далее, или она уедет с Флаке куда-нибудь в Андорру, или она даст ему достаточно денег для того, чтобы он уехал, а она сама возглавит этот несчастный холдинг.
  
  Николь видела следующий сон. Она стоит недалеко от своей машины, в кресле второго водителя сидит Флаке с головой, которая опущена на приборную панель. Николь общается со скульптором, ему нужно изготовить полную копию его тела в данном положении в полный рост.
  
  - Знаете, мы снимаем один любительский фильм, в этом кинофильме автомобиль должен потерять управление и врезаться в стену, причем пассажир должен сидеть в автомобиле, но его, понятное дело, травмировать в наши интересы не входит. Вы спишите с натуры настолько хорошую точную копию, насколько это возможно. Затем наш каскадер разгонится, на лету выпрыгнет из машины, автомобиль врежется в определенную стену, рядом с которой будет стоять камера, а мы убедим зрителя, что человек в автомобиле вообще сидел и якобы получил самые тяжелые ранения, которые вообще возможны.
  
  - Хорошо, Николь, я понял. Похоже, из этого выйдет неплохое для любителей кино.
  
  Она заснула с мыслями, что неплохо было бы найти скульптора, попросить сделать Флаке в полный рост, сфотографировать на фотоаппарат или телефон (предварительно еще и одев в нужную одежду), а потом прислать эти снимки какому-нибудь Маркусу Родригезу. Николь через своих людей наняла какого-то человека, который якобы застрелил Флаке, и его больше не существует. А настоящий Флаке уже сел на самолет до Андорры, и поскольку его все равно не будет в Берлине, Маркус Родригез никогда не узнает, что он жив.
  
  Существовало несколько проблем, в сущности незначительных, но все они в совокупности могли сорвать этот план. Два взрослых сына Флаке могли бы определить поддельность или постановочность фотографий, ведь им не сообщали о смерти отца. Люди в компании могли бы истребовать справку о его смерти, а в посольстве им бы запросто сказали, что он туда обращался, и за какие-то взятки могли бы даже предоставить информацию, куда он уехал.
  
  Фальсификация смерти - слишком сложная тема, но с другой стороны, если этого не сделать, то Маркус Родригез рано или поздно мог бы убить его по-настоящему. Стало быть, его нужно опередить? Флаке Крёгер должен умереть, но на бумаге? А что сказать сыновьям? Если бы они знали, что Флаке жив, они могли бы летать в Андорру, но Маркус Родригез запросто мог бы установить за ними слежку.
  
  Маркус мог бы потребовать назвать могилу, где якобы похоронен Флаке, но учитывая, что его прадед был националистом, а националисты сами десяток кладбищ уничтожали, его скорее всего кремировали, что звучит вполне убедительно. Особенно для Родригеза, который убежден в связях Флаке с ними. Можно усыпить какую-нибудь собаку, а потом кремировать ее, чтобы сделать фотографию праха. Родригез уже не будет сомневаться в том, что вся эта история удачно сфальфицирована.
  
  Этот маленький крючок с седой треугольной бородой был намного опаснее, чем кто бы то ни было, возможно даже опаснее Пьера Мораль.
  
  В ее голову лезли и куда более темные мысли, но все меняло наличие тринадцатилетней дочки. Например, если бы ее не было, можно было бы сделать фотографию якобы заваленного Флаке, якобы сжигаемого тела, и якобы праха Флаке Крёгера. Если он хотел сфальсифицировать хранение и употребление наркотиков со стороны Флаке, пусть сам сядет по сфабрикованной статье. Даже если он не убивал Флаке (его вообще никто не убивал), и даже если прах все равно не принадлежит этому телу.
  
  Но куда отправится дочка? У него же заберут родительские права моментально, да и потом, сфальсифицировать для публики всегда можно. Что если для семьи этот Маркус Родригез абсолютно другой, а она вообще не знает его таким человеком? Что если он преследует только вышедших из доверия взрослых, но любит детей? В любом случае, Николь даже не знает его настоящего, немецкого имени, но она на ранних этапах знакомства с ним.
  
  Она приехала по его адресу в условную квартиру на такси. Взяла одно суфле, чтобы угостить дочку. Одно из них на пополам съели мама и бабушка, другое - младшая сестра. Николь не стала есть сама, она решила, что дочке Маркуса оно будет полезнее для ее "дипломатических" отношений. Дочка была в абсолютно другой квартире, сразу видно, что он снял ее для конспирации, чтобы общаться с Николь, Май и подобными "диверсантами".
  
  Николь стояла в его квартире, с занавешенными жалюзи и включенным светом. Он умудрился найти такой дом, который вообще даже не оборудован мебелью, кроме кухонной комнаты. Все остальные комнаты были полупустыми с реверберацией от разговора.
  
  - Это угощение для дочки, - сказала Николь на кухне. - Одно я решила оставить.
  
  На этой кухне Маркус Родригез был более внимателен к деталям. Он упомянул, что еще в 1990, когда ГДР преобразовалась в Германию, Михаэль Шнайга позвонил в одну программу в прямой эфир по поводу празднования дня победы, и озвучил свою позицию. Его голос из телефонной трубки по телевизору звучал минуты три.
  
  Маркус знал "владельца голоса", и его мнение произвело на него, мягко говоря, чувство, что он кощунствовал. День победы надо помнить, а не забывать, и не следует отождествлять немцев с нацистами в целом.
  
  Николь Грать-Шнайга (или только Грать?) удивилась, до чего же Михаэль заботился о политике, но не был в курсе мошеннических схем, в которые ввязалась его жена, или кампаний, с которыми проводила его дочка.
  
  - Похоже, он жил для общества, а не для семьи, - Николь рискнула сказать вслух.
  
  - Да, дочку свою не воспитал, жену угробил. Но давайте лучше он обсудит празднование дня победы в Германии. Он говорил в прямом эфире минуты три, и я почувствовал, как сейчас у экранов телевизоров большинство людей спрашивает: какие знакомые приходятся голосу этого идиота? Я был этим знакомым, я знал Михаэля. И у меня было чувство, что его телефонный звонок меня оскорбил.
  
  - Эта позиция прозвучала удивительно?
  
  - Нет, меня она не удивила, я ее уже слышал в неофициальных разговорах в совете директоров. Но теперь Михаэль говорил по телевизору!
  
  - Я поняла, что для Германии девятое мая - больной вопрос. Одни считают, что этот праздник унижает Германию, что Германия в этом празднике прежде всего проиграла. Другие, что Германия сама была освобождена от террора Третьего Рейха. Кому же я сама должна верить? - спрашивала Николь. - То, как в Германии относятся к этому празднику - что-то вроде холодной войны между США, СССР и их союзниками, а правды и нигде незаметно. Например, в СССР психиатров обвиняли в обслуживании политических интересов, в то время как в Великобритании общество так называемых "антипсихиатров" росло семимильными шагами.
  
  - Николь, ты абсолютно права. В Германии споры между значением праздника девятого мая что-то вроде местной "холодной войны". Вина, в основном, у представителей Германии в первую очередь, и детей бывших нацистов, вроде Флаке. Ни один человек, отличный от детей, а потом и правнуков, праправнуков нацистов, не будет себя винить за этот праздник.
  
  Что ж, Николь это запомнит. Человек под псевдонимом Родригез, может и переживал до уровня истерик от того, что случилось с его прадедом, и ненавидел Флаке, желая его уничтожить, но Михаэль и Флаке - это отдельные люди, и отдельные проблемы.
  
  - Я не участвую в "холодных войнах" ни в одной из стран, я вообще за примирение всех национальностей, - сказала Николь. - Не важно, немецкая ли это "холодная война" или классическая. И я считаю вашу точку зрения объективно разумной. Но вам не кажется, что вы сами заставляете детей бывших нацистов чувствовать вину тем, что вы постоянно понукаете и напоминаете им об их родителях?
  
  - Логично, - ответил Родригез, быстро подняв и опустив брови. - Но я не понукал, и никогда не ссылался ни на отца Флаке, ни на отца Михаэля. Даже более того, я изначально не знал, кем был прадед этого чертового Флаке. Они сами навязались в эти дискуссии.
  
  Сначала Михаэль начал "холодную войну" в немецком стиле, и говорил, что этот праздник позорит Германию в тогда еще абсолютно новом здании нашего холдинга. Потом он позвонил в программу прямого эфира еще в ГДР, и озвучил это на полстраны. Да, конечно, многие его не узнали, а многие и забыли.
  
  Потом Флаке сам упомянул о том, кем был его отец. Зачем? Может, было бы лучше, если бы мы этого не знали?
  
  - Родригез, ты утверждаешь, что ты против холодных войн, но похоже ты и сам не смог сдержать эмоции, начал его ненавидеть. Чем ты лучше прадеда этого Флаке из Гитлерюгенда? У тебя дочка растет, а тебя волнует не то, как сделать ее счастливой и дать ей хорошее образование, а кем был прадед этого чертового Флаке, и что теперь уже больной Михаэль думал о параде победы.
  
  - Отчасти, ты права. Ты и внешне чем-то напоминаешь мне свою дочку, так что я учту эту позицию.
  
  - Я поставлена в неловкое положение. Я совсем не актриса, не певица и не модель. Как-то не привычно, что мои аргументы оценивают только на основе моей внешности, но в любом случае, это радует. Подумайте о дочке, прекратите бессмысленную войну. Рано или поздно вас посадят и найдут.
  
  - Не все уголовные преступники подвергаются наказанию, а моральные проступки и вообще остаются безнаказанными. Того же Йозефа Менгеля считали без вести пропавшим, а нашли глубоким стариком в Аргентине под вымышленным именем.
  
  - А ты, наверно, хочешь побить рекорд Йозефа Менгеля? Зачем? Зачем ты взорвал две моих французских квартиры? Из-за мести перед Флаке? Да я даже не имею к нему отношения, и вообще не немецкой национальности. Ты поступил ничем не лучше организаций, типа "Хамас" или "Аль-Каида": мстя одним людям, они почему-то не разбираются со своими противниками, а отыгрываются на других.
  
  - Помимо Михаэля и Флаке были другие директоры. В частности, человек, который известен под псевдонимом Сильвестр. Это не его настоящее имя, его звали Эдмонд, он просто поклонник того американского актера. И такие люди, они не только говорят о своих родителях-нацистах, они иногда унижают других. Прадед Эдмонда сам был евреем, но Сильвестр говорил, что автоматизация заводов должна убить труд "ручных инженеров", а эти самые ручные инженеры являются мазохистами, которые продолжают работать в дерьме за гроши. К сожалению, он был против унижения евреев, и в частности его национальности, но мой отец был ручным инженером уже после войны. А вот моего отца этот еврей оскорблять может.
  
  - Но ты взорвал два моих дома. Взрывай тогда дом Сильвестора-Эдмонда, если знаешь, где он.
  
  - Я понимаю, это было ошибкой. Но у нас два общих интереса. Я не желаю видеть людей в совете директоров, вышедших из доверия, ты хочешь реконструкцию твоего лица. Ты же не случайно двинула тем осколком в глазе, когда была в ресторане? Когда ты позвонила, ты сказала, что у тебя есть план или фрагмент плана. Я хочу его услышать.
  
  - Если Флаке останется жив, но уедет, и не будет тебе показываться, это хороший вариант? Он откажется от своего поста в компании, и предоставит тебе кресло. Его обязательно убивать?
  
  - А куда он хочет уехать?
  
  - Например, в Австрию, - Николь не могла назвать настоящее место, она хотела отправить его в Андорру - единственную французскую колонию, которая отказалась от собственной независимости. Из-за схожих документов, в том числе образовательных, она могла бы запросто заняться местным бизнесом. Флаке не знал языка, но она могла бы сблизиться с ним и стать его личным гидом и переводчиком, как и Кристина в Берлине.
  
  - Еще чего, этот националист хочет уехать в бывшую колонию, которую потерял после Первой Мировой, - Родригез говорил так, как будто Флаке сам отвечал за все эти события. - Язык страны не должен быть немецким. В этих странах он вышел из доверия.
  
  - Если бы он поселился в Великобритании, этот вариант мог бы устроить?
  
  - Он не должен иметь ни одной доли в немецком бизнесе.
  
  - Он мог бы взять какие-то миллионы из холдинга, чтобы элементарно найти жилье и жить? Больше он вынимать деньги из холдинга не будет.
  
  - Он может взять годовую выручку, но не генерального директора и зама, а того секретаря, кем он изначально был. Это не миллионы, но самое дешевое жилье найти можно.
  
  Николь была рада, что Маркус Родригез хотя бы пообещал, что Флаке останется в живых. В силу ли собственных глаз, совпадающих с его дочерью; в силу ли того, что ей понравилось такое же шоколадное суфле, что и ей; в силу скромного, но все-таки подарка для дочери. Но она всегда любила следить за мировой политикой, а теперь узнала о немецкой разновидности холодной войны. И она добилась в ней дипломатии.
  
  В сущности то, что Николь хотела сделать с Флаке, не являлось ничем новым. Религия ведь тоже была изобретена варварами. Она верила в то, что Ииссус Христос существовал как человек определенного времени, жил как человек, и что его казнили как человека.
  
  Но вот посудите сами: была ли там мистика? Все, что является доказанным, доказано потому, что имеет повторяемость. ВИЧ/СПИД, психиатрия. Историю той же шизофрении можно проследить у Жанны Дарк, эпилепсию - у Сальвадора Дали, а от венерического заболевания умер, по иронии судьбы, сам Зигмунд Фрейд.
  
  Нигде в мире не зафиксировано ни одного случая, похожего на мистическое воскрешение Христа, кроме изложенного в Библии. А было ли это мистическим воскрешением? Его скорее убили и казнили как человека, потом тайно вывезли и похоронили где-нибудь анонимно. Никто даже не знает, что именно там настоящий Бог.
  
  Николь много рассуждала о религии, нацистах, Боге. У нее были свои собственные выводы, а не те, которые она видела в книжках, пропагандирующих религиозность для детей. Мир вообще порочен по своей природе. Порочна и она сама, хотя не теряет голову. Зачем Богу вообще были выгодны две мировые войны?
  
  Допустим, люди из этих войн должны были сделать какие-то важные выводы. Одной войны почему-то не хватило, потребовалась и вторая. Скорее принцип "не суди, да не судим будешь", ведь Адольф Гитлер начал ее для пересмотра результатов первой войны. Но остановка войны потребовала исключительно работы ныне живущих людей. Бог не остановил войну метафизически.
  
  Миллионы людей умерли в лагерях, читая молитвы, которые ничего не меняли. А Бог им так и не пришел на помощь, пока их не освободили профессиональные солдаты. Допустим, это доказывает вредоносный характер Бога: он иногда мазохист, и он хочет, чтобы умирали люди. Вторая Мировая война закончилась и выводы были сделаны.
  
  Почему Бог сохранил жизнь Йозефу Менгелю, позволив ему бежать в Аргентину и жить под вымышленным именем до семидесяти лет? Ведь он столько людей дезинфецировал в газовых камерах, что никакого морального права на жизнь не имеет. И умер он тоже не метафизически, не потому что Бог наказал: его арестовали люди из Моссада, израильского аналога американского ЦРУ.
  
  Допустим, основание этого Моссада оправдывается божественной миссией: борьбой с бывшими нацистами, которые продолжали существовать под вымышленными именами (вроде того же Менгеля). Но почему после того, как бывшие нацисты либо умерли, либо были ликвидированы и осуждены, Бог не ликвидировал Моссад? Моссад теперь решает еврейские проблемы: убивает неугодных террористов и прочих боевиков на территориях других государств, причем в одностороннем порядке.
  
  Это же делает ЦРУ, Интерпол, и куча других маленьких спецслужб, типа СБУ Украины. Это что, битва разных богов? Если Николь потребуется подстроить смерть на бумаге, в этом нет ничего нового. Вся мистика вокруг казни Иссуса Христа является просто фальсификацией.
  
  
  

ГЛАВА VI

  
  
  Одну из подруг по переписке зовут Марсела. Николь не знает ее настоящей фамилии, даже ни разу не видела в глаза. В настоящее время Марсела проживает в Париже, родилась в Понтуазе, потом переехала и поступила в один из экономических колледжей или университетов. Еще студентом она начинала продавцом в каком-то магазине электроники или сотовых телефонов. Также может многое рассказать про обман. В частности, ее прошлое место работы некий магазин электроники "Ораж" (Orage, шторм, фр.).
  
  Там продавали телевизоры, холодильники, микроволновые печи, домашние кинотеатры, компьютеры и периферию. Если какой-то товар ранее был сдан покупателем и отремонтирован, на него выставлялась скидка. Не потому что он востребован, популярен и компания "Ораж" заинтересована его продавать, а просто потому, что он уже не такой годный. Компания избавлялась от залежалого товара, паразитируя на не сильно состоятельных людях или желающих сэкономить.
  
  Затем Марсела ушла из этого магазина, она получила экономическое образование и устроилась в некий неуточненный банк. Она не стала говорить Николь куда именно, но судя по тому, как Марсела описывала этот банк, скорее всего это не компания Пьера. Прошло около пяти или семи лет переписки. Неожиданно Марсела сказала, что теперь она один из менеджеров табачной компании "Эльдорадо", и даст Бог (Марсела придерживается христианства, это не просто штамп речи), она там так и останется.
  
  Какое-то время Николь рассуждала о мести своему бывшему мужу и его бизнесу, табачной компании "Эльдорадо". Кто вообще окажется сильнее? Ее чувства мести, обиды и досады, поломанности собственной жизни и сильные раны, как физические, так и психологические, которые не заживают до сих пор (и которые она скрывает даже от самых близких, вроде закрытой черепно-мозговой травмы), или стремление сохранить работу для Марселы в "Эльдорадо"?
  
  Одно время Николь думает, рассматривает варианты. Что если Марсела узнает, что это именно из-за нее закрылось "Эльдорадо"? Но это исключено, потому что Николь и Марсела - инкогнито.
  
  Они не знают себя в глаза, но они поняли и прочувствовали себя в Интернете. Многие их переживания, обиды, чувства, даже школьные, были очень похожи, хотя они понятия не имели о существовании друг друга. Подруги не были лесбиянками, их интересовали мужчины, но у них был высокий уровень доверия между собой.
  
  Дело еще в том, что Николь существовала на форуме под ником NCL_Paris (в современном французском акценте "НКЛ Пари"), а Марсела под ником MRider. Форум был не какой-нибудь женский "о мужчинах, сексе, семье и отношениях", на котором обычно сидит женская аудитория.
  
  Это форум абонентов кабельного и спутникового телевидения во Франции, где обсуждают различных операторов, поставщиков, приставки, антенны, рекордеры и другое телевизионное оборудование. Марсела почти наверняка была уверена, что NCL_Paris живет именно в Париже, может быть, они даже пересекались, просто не знали друг друга в лицо. Но потом Николь сказала ей в личных сообщениях, что она уже несколько лет проживает в Германии, а никнейм отсылает лишь к месту ее рождения.
  
  Николь не говорит, что обе ее бывшие парижские квартиры кто-то залил бензином и поджег после перелета в Германию. Она должна огородить Марселу от угрозы: если их увидят вместе, то могут убить их обоих, а Николь он давно пытается найти. Не важно, будет ли это Пьер или Маркус. Лучше не рисковать и не встречаться в реальной жизни.
  
  Ее бывший муж падет, падет само "Эльдорадо", и этого она тоже хотела, но какое-то время Николь думает, сохранять ли место работы для Марселы.
  
  Надо особенно отметить, что обе женщины крайне серьезно разбираются во всем этом. Они не скрывают, что они женщины, но в профиле у них ничего не написано: они на форуме не знакомятся. Мужчины принимают их за мужчин, о том, что они женщины узнают только когда используются глаголы вроде "я поставила", "я настроила".
  
  Более того, MRider даже является супермодератором форума (форум не очень большой, но и не из нескольких разделов состоит). NCL_Paris просто хороший пользователь. У MRider есть спутниковая тарелка: она заработала на нее деньги сама, сначала откладывая ненужное, будучи в банке, а потом как пришла в "Эльдорадо".
  
  Каждая из них знает не только, что такое аналоговая антенна, сельская антенна, IPTV, HDMI, ТВК (запас знаний среднего мужчины, разбирающегося в современном и старом телевидении), но и даже типы DRM, "метки" (звук для оборудования, пускающего городские рекламные вставки, типа Реклама-Париж, Реклама-Понтуаз).
  
  Получатели сигнала без городской рекламы на спутнике хорошо знают метки (реклама там международная, ориентированная не на местных: туроператоры, интернет-магазины, ничего из того, что имеет сильно конкретный адрес и не работает более чем в 10 странах по крайней мере Еврозоны).
  
  NCL_Paris тоже имеет спутниковую тарелку и приставку, но смотрит ее иногда, в основном мама больше увлекается телевидением (политическими шоу о судьбе Франции и международной политики, франкоязычными, разумеется). Николь больше доверяет Интернету, где просматривает информацию на трех языках: французском и немецком, немного шведском.
  
  Для связи и сообщений нефорумного (свободного) характера использовали раздел "Флудилка" и личные сообщения. Иногда там поднимаются политические темы, иногда просто жизненные. Был какой-то парень, который решил выложить свое фото с челкой: Марсела сказала, что ей не нравятся парни с креативными прическами, особенно такими.
  
  В личных сообщениях она отправила Николь, что терпеть не может длинные волосы. Когда-то ее отцом был длинноволосый усатый мужчина, который часто кричал на нее, выгонял за порог, а однажды - бросил с лестничного пролета. Марсела ненавидит длинные волосы ни в мужчинах, ни в женщинах, и часто делает их не длиннее шеи. Это не совпадает со вкусами Николь: длинные волосы ей всегда нравились.
  
  В то же время Николь понимает: Марсела приняла ее с дебильным мужем-тираном, чем-то похожим на ее отца (Николь пока не говорила, что он обладатель блокирующего пакета акций "Эльдорадо"), со вторым мужем (и про него она не говорила, что он бизнесмен) с его кардиологическим заболеванием и даже инсультом. Но она возненавидит Николь, если увидит ее с длинными волосами, поэтому они не хотели делать отношения более личными, в частности переходить в социальные сети. Марсела слишком важная подруга для Николь, хоть и на расстоянии: но у нее был бзик на длинные волосы, напоминающим о ее отце-тиране.
  
  Если бы она сказала правду о Михаэле, то Марсела могла бы подумать, что Николь не имеет постоянного источника дохода, а ухаживает за ним только из-за денег. Она поддерживала ореол заботливой женщины как могла, в том числе ограничивая информацию, и не допускала социальным противоречиям и статусам его разрушить.
  
  Николь знала о Марселе, что она интересуется операторами кабельного и спутникового телевидения, имеет тарелку (хотя Марсела не говорила какой именно компании), а еще ее любимый фильм "Форсаж". Она пыталась найти ее во франкоязычном сегменте социальных сетей по этим критериям. Позже Николь три дня посвятила ради личных целей, когда эта история устаканилась. Она перебрала множество женщин по имени Марсела, искала любительниц конкретного фильма и особую примету в виде вовсе не женского интереса к кабельному и спутниковому телевидению.
  
  Николь нашла трех подходящих кандидаток, но никакой не написала. Постеснялась показать свое фото с длинными волосами, опасалась, что Марсела вообще прекратит с ней связь просто потому, что волосы Николь похожи на того, на кого нельзя - на жестокого отца Марселы. И напоминают ей о нем. Так что она может послать ее и перестать общаться.
  
  В данный момент, когда она анализировала этот опыт, Николь понимала, что Флаке и Михаэлю просто надо было держать язык за зубами, и они бы запросто избежали этого конфликта. Не нравится вам общенациональный, святой абсолютно для всех, кроме вас, детей бывших националистов, праздник - вы все равно не запретите его отмечать никому.
  
  Но с другой стороны, в Германии вообще по мотивам девятого мая идет что-то вроде аналога холодной войны: одни считают, что этот праздник позорит Германию, напоминает о поражении великой империи (хорошей или плохой - другой вопрос); другие считают, что Германия тоже была освобождена от гнета нацистов в стране. В качестве последнего аргумента приводится тот, что к 1942 году в Третьем Рейхе разочаровались даже те люди, которые голосовали за эту партию, поняв, что уровень жизни при ней для среднего немца не вырос.
  
  Как и всякая холодная война, эта "холодная война по-немецки" идет долго, окончания не получила, в ближайшее будущее, и не будет закончена. Флаке и Михаэль вовсе не являлись ни первыми, ни последними людьми, которые поднимали эту тему.
  
  

* * *

  
  Май Линдер снова попробовала постучаться в ее дом:
  
  - Николь, пусти, мне в туалет нужно.
  
  - Теперь ты мой бесплатный туалет посещаешь?
  
  - Да нет, шла к подруге, пусти или наложу дерьмо.
  
  - Ладно, заходи, но строго туда.
  
  Николь стояла лицом перед ней и делала шаги назад, Май шла через нее. Она запрещала входить в какие-либо комнаты без разрешения и таким образом указывала только на туалет. Зная проделки Май Линдер, бежит туда, бежит сюда, и потом опять плюнет в лицо Михаэля, правильную дорогу ей нужно указать.
  
  Грать не понимала, откуда у нее проблемы с кишечником. Она что, теперь еще слабительные использует, поняв ее фокус с мочегонным? Зайдя в туалет, она стала корпеть минут пятнадцать, да так громко, что на кухне можно было услышать. Такое впечатление, пардон, что у Май там просто кирпичи.
  
  - Извини меня, Николь, по дороге казалось, что меня очень сильно прижало, но кажется, у меня запор. У тебя ничего от запора нет?
  
  "Что? Она еще мою аптечку будет видеть, чтобы посмотреть, есть ли у меня мочегонные или нет?"
  
  - Май, я пустила тебя в туалет, но лечить тебя вовсе не собираюсь. Иди клянчить деньги с родителей, парней, муженьков, кто там у тебя.
  
  - Жаль, жадина ты.
  
  "Да? Это я жадина? Да твоя основная задача - плюнуть в рожу Михаэлю".
  
  Николь не заметила, как она снова прошла в его комнату и в очередной раз плюнула ему в рожу. Ее ярости просто не было предела. Актриса! Целый спектакль разыграла, имея якобы проблему с кишечником!
  
  Грать вернулась в его комнату, быстро протерла слюни тряпкой (она даже не знает, не заразны ли эти слюни) и приступила к плану Б. Перейдя в туалет, она достала свой спичечный коробок, положила его в карман штанов и проследовала на кухню. Налив на кухне кипяченую воду и быстро бросив порошок из спичечного коробка, она предложила отведать напиток Май Линдер под видом якобы святой воды. Та собиралась в прихожей и при закрытой двери не видела точно, что положила в воду Николь. Эта аферистка должна заплатить.
  
  - Май, выпей пожалуйста святой воды.
  
  - Извини, я в это верю.
  
  - Май, ну что ты, я же католичка. Иначе тебе вообще дверь не открою.
  
  - Ну ладно, ладно. Я думала, у тебя настоящие лекарства есть, если это важно, я выпью.
  
  Николь читала вслух по-французски:
  
  - Май Линдер. За то, что ты сделала с Михаэлем, ты даже не представляешь, как заплатишь. Когда ты схватишь инсульт, твои дети будут бить тебя розгами или плетью не менее пятидесяти раз, больно для тебя самой, но не очень сильно в физическом смысле слова. На твоем лбу они будут наносить удары очень больные для тебя после заболевания, и при этом не убивать тебя сразу. Когда ты попросишь воды, ты впадешь в дикий диссонанс: с одной стороны, у тебя проснулась жажда. Но с другой, ее никто не удовлетворит, ведь появятся черти, которые будут бить тебя розгами или плетью, колоть гвоздями, и наносить тупые удары по макушке. Они бы твою тупую башку даже вообще бы отрезали, но они пообещают не наносить повреждений, которые причинят смерть мгновенно. Они бы просверлили тебе третью дырку в носу, может быть зубной дрелью, а может быть и строительной, что похлеще. Но они скорее будут бить по твоей башке молотком, а ты - кричать.
  
  - Что ты там читаешь? - спросила Май.
  
  - Молитва о прощении всех грехов Михаэля и тебя.
  
  - Ну, спасибо.
  
  Это был, наверное, самый неправильный французский перевод от Николь за всю ее жизнь. В Германии она запросто могла ругнуться, но если ее спросят, она отвечала: "Бог его знает", "удивительно", но чтобы отборные садомазохистские пожелания под видом молитвы! Да, это что-то новое.
  
  Николь не была, конечно, полной грешницей, она не делала серьезных грехов: не воровала, не убивала, вообще почти ничего. Кроме слов, но она не считала их большим грехом, если они только не будут исполнены, а настоящие маньяки, как правило, никогда не говорят, что они сделают с телом. Они просто делают.
  
  В ее голову полезли всякие #@!%^... короче, очень грубые мысли. Имеет ли она право, если узнает об инсульте Мораль, Родригеза или Линдер, наносить "безопасный тип повреждений", которые могли бы держать пациента в страхе уже перед определенным лицом того или иного человека, даже если он ничего не будет делать?
  
  Может ли она, и как просто, обмануть судмедэкспертов, чтобы ее удары не посчитали непосредственно причиной смерти, если жизнь при инсульте когда-нибудь оборвется. Но тот факт, что она никогда не дотянется до них - огорчал ее. В прочем, ее совесть чиста, ведь исполнение страшнее мысли.
  
  
  

ГЛАВА VII

  
  
  Михаэль умер уже на второй неделе. Рядом были Бернарда, Марго и даже Моника. Он звал какую-то маму на немецком языке, уже три или четыре дня. И продолжал звать перед смертью. Он еще что-то сказал, Марго сама не поняла, но кажется, он говорил, что переходит в другой мир. Николь этого не слышала: когда он разговаривал было слишком поздно.
  
  В тот вечер, когда он умер, было примерно девятнадцать часов. Михаэль перестал дышать, но его сердце работало, рот был открыт. Затем он издал какой-то страшный вопль, сильно напугавший Марго и Бернарду, хотя Моника никак не отреагировала. После этого, он умер.
  
  Днем до этого, Марго вызвала священника. Кто-то во французском квартале для иммигрантов в Германии посоветовал ей на родном языке. Священника она позвала немецкого. Он пытался совершить обряд покаяния, но Михаэль не отвечал и не реагировал. Позже врачи сказали, что он был в коме. В итоге священник просто простил все грехи.
  
  Минут за десять до того, как священник пришел, в квартиру пробралась давно известная подруга по имени Май Линдер. Она ссылалась на то, что уже ушла от какой-то подруги, живущей неподалеку, и ее желудок прихватило, при этом она не захотела возвращаться и стучать к ней только ради унитаза. Ссылаясь на то, что если Николь сейчас не откроет, она навалит кучу дерьма в коридоре, та ее все-таки пустила, хотя в реальности проблем с кишечником сомневалась.
  
  Сама Николь не могла знать, не применила ли она слабительное по-настоящему, возможно ее дыхание в чужом туалете в прошлый раз было только репетицией? Она дулась минут тридцать или сорок, пока священник не вышел из комнаты Михаэля. Марго закрыла дверь комнаты, чтобы священник не слушал, хотя он игнорировал все, что не касалось его службы.
  
  Выйдя из туалета и поняв, что священник ушел, после его ухода дверь к Михаэлю закрыта, возможно и на ключ, Май в очередной раз пожаловалась на запор и стала одевать куртку.
  
  - У меня запор, но такая жадина, как ты, все равно мне ничего не даст. Ни лекарств, ни денег.
  
  - Кто-то говорил за дверью, что щас чуть не обделается, - издевалась над ней Николь с ехидным смешком, но она этого заслуживала. - Ладно, без шуток, если у тебя запор, я тебе могу посоветовать один медикамент, но ты купишь его сама.
  
  - Какой медикамент?
  
  - Слабительное от запора.
  
  - Откуда я знаю, от запора оно или нет? Ты не врач, Николь, ты самозванка.
  
  Сразу заметен голос человека якобы страдающего запором. Она бы спросила название, а не начала бы показывать сомнения. Николь сама не понимала: Май же актриса, она должна, нет, просто обязана уметь изображать эмоции, всевозможные состояния. Но она палила саму себя своими собственными словами, обвиняя Николь - она выдавала свои планы.
  
  В день, когда Михаэль окончательно умер, Май позвонила в квартиру, но на этот раз не использовала унитазную тему, якобы она хочет всего лишь попить чаю "в знак давней дружбы".
  
  Николь думала: "Да нет между нами никакой дружбы, выход его книги о жене просто обрезал твои доходы из Scenario of the Beauty, ты призналась в этом один раз, и то, сквозь зубы. Ты здесь только для того, чтобы плюнуть в его рожу, пользуясь женской добротой".
  
  Она терпела ее только потому, что она связана с Банком Мораль, с Пьером Мораль, и с так называемым Маркусом Родригезом, кем он не был по настоящему имени. Возбуждение всяких уголовных дел, привлечение общественности или журналистов было бы чревато тем, что они могут убить либо саму Николь, либо ее семью, либо сделать так, что она станет персоной нон-грата уже в Германии.
  
  Грать сначала не пустила ее, ссылаясь на то, что сахар на кухне якобы закончился, а его запас хранится на балконе, но Николь знала, что это означает на самом деле. Она пошла в туалет, и достала оттуда спичечный коробок, предварительно начиненный белым с виду порошком, извлеченным из разбитой медицинской капсулы. Мочегонное + понижатель давления.
  
  Николь не была мазохисткой, ее не интересовало чужое грязное белье. Второе свойство медикамента было интереснее первого, ведь порошок способен вызвать вялость, забывчивость, повышение частоты опечаток при наборе на клавиатуре или ухудшение почерка. Понижатель давления потенциально запрещает право вождения, но Николь знала: у Май нет машины, она не водит.
  
  Остается гадать, сколько же реальных ДТП по всему миру спровоцировано подложенными медикаментами такого типа.
  
  Николь приготовила чай, положила заварку, сахар и белый порошок из спичечного коробка. Коробок, кстати, выглядел не совсем обычно: его нужно отличать от простого. Его первая сторона была раскрашена темно-синим маркером, а задняя - темно-красным. По центру нанесен крест черным маркером, что может говорить о религиозных мотивах.
  
  Готовя этот спичечный коробок впервые, в том числе его дизайн, она закрыла дверь в зале. Марго, Бернарда или Моника могли ее заметить, но не стали стучать в комнату. Привычки что-то мастерить или рисовать у нее не было, спичечный коробок она взяла без спроса из не самой просматриваемой тумбы, поэтому они не заметили его пропажу. Поскольку он еще и самые заметные цвета имел, ей нужно было его прятать очень надежно. Его обнаружение грозило уголовным делом, и Бог только знает, чем еще.
  
  Николь никогда не пошла бы на вред, если бы знала, что возможен диалог. Но диалога, очевидно, не будет. Май все отрицала, она говорила перед Марго, что это у Николь были причины плевать в его лицо. Еще у Май была другая особенность, обусловившая эту ситуацию: она была ужасно болтливой до своих болезней. С учетом этого качества, Май, наверно, сама не понимала, почему Николь не верит в ее бред про заболевание кишечника.
  
  На лавочке она сказала, что у нее много болезней. Сахарный диабет, какие-то камни в почках, страдает от гипертонии. Николь не была врачом, но она считала гипертоников немного агрессивными. Гипертония была у ее мамы с традиционным полицейским характером. Возможно, всякие "Николь, тебе туда нельзя" - это просто проявление заболевания.
  
  Но Марго была хотя бы своим членом семьи, Май была ей вообще не знакома. Поскольку Линдер, помимо прочего, была буквально "заряжена ненавистью" вообще к миру, и к Михаэлю в частности, выбор метода не заставил себя долго ждать.
  
  Выпив этот чай с белым порошком - понижателем давления, Май Линдер поблагодарила ее за угощение и ушла. Эта благодарность казалась Николь абсурдной, не исключено, что она носила "игровой характер". Когда Николь выносила мусор, она застала Май в лифте, причем он стоял на том же этаже, где и жила Николь.
  
  - Что ты здесь делаешь? - она спросила Май.
  
  - Ничего. Просто так.
  
  Николь поняла, что это все действие порошка, который она приняла. Она просто залипла на одном месте, и свои собственные действия ей даже не показались нелогичными. Не хватало еще, чтобы она обгадила лифт.
  
  - Я спущусь на первый этаж. Можешь идти куда хочешь, но выметайся из лифта.
  
  - Поняла.
  
  Интересно, видел ли ее кто-нибудь залипшей, кроме самой Николь.
  
  - Ты с кем живешь, Май? Одна или в семье?
  
  - У меня есть взрослая дочка, но она и знать обо мне не хочет. Я вообще сама по себе и сама для себя.
  
  Николь почувствовала облегчение, узнав, что кроме себя самой, спровоцированную тупость Май по дороге никто не узнал и не увидел.
  
  У нее была собственная фраза, которую она произносила про себя либо в непредвиденных ситуациях, либо просто перед очень сложной проблемой (типа той стоматологической клиники или странного мебельного магазина). Она имела такой вид: "созывайте экспертов". Николь произнесла ее перед сном в тот день, когда Май первый раз плюнула в лицо парализованного мужа. Когда она проснется, она обязательно изучит противопоказания и другую сводку по этому медикаменту. Она не разрешит ей плюнуть второй раз просто так.
  
  Мышление Май просто нужно замедлить, но она не должна пострадать смертельно. Она даже спросила врача-медика в социальных сетях, одну ее хорошую подругу, и сама удивилась, почему та не посоветовала обратиться к врачу, а спрашивает именно ее совета. В следующий раз, уже после первого плевка Николь навязала ей выпить чай, даже пошутив про "количество слюны".
  
  В этот же день, когда он умер, около 23:00, дверь была открыта. Ожидали судебных медиков, которые должны определить некриминальный характер смерти. Все были на кухне. Май тихо открыла дверь и пошла, Николь успела ее заметить, но пыталась притвориться, что план Май все еще работает (помня о том, как это делают сотрудники банков в "сомнительных сделках").
  
  Май плюнула в лицо Михаэля, на этот раз трупу, открыв дверь его спальни, быстро хотела выйти, она не сняла даже куртку. Но ей встретилось лицо Николь, и она не захотела ей ничего объяснять. Николь зашла в спальню и протерла ее слюни уже с трупа.
  
  Когда он умер еще в 19 часов, она посвятила фонариком, пытаясь проверить реакцию зрачков. Они не расширялись: 99,9%, что он мертв. Ночью, когда она застала Май, невесть откуда взявшуюся поблизости, еще и в такой час, это вызывало определенные вопросы. Не следит ли за ней Маркус Родригез, не пытается ли проверить лояльность: вдруг Николь какому-то Флаке верит больше, чем ему?
  
  Но как бы там не было, Михаэль умер. Больше никто не потревожит его покой. Однако, порошок, подсыпанный в коробке из-под спичек, был только началом. Николь имела свой план по тому, как Май может отработать свой чертов "грешок".
  
  Она манипулирует ненавистью Маркуса Родригеза к прадеду Флаке - националисту, и Май Линдер - к человеку, который разорил Scenario of the Beauty. Но только ненависть она направит в нужную сторону. Если они хотят мстить, то Николь тоже будет.
  
  Маркус Родригез обязательно должен оплатить ее пластическую операцию - другого уже и не будет. Но у нее есть для него кое-что еще. Если он сможет сделать так, чтобы табачная компания "Эльдорадо" Франческо Рикардо закрылась или потерпела убытки, Николь согласилась бы убить Флаке. То есть сфальсифицировать его смерть на бумаге, вплоть до праха, который якобы ему принадлежит, а сама - тайно вывести в Андорру и сделать так, чтобы он не появлялся в бизнес-среде.
  
  У Маркуса Родригеза есть право ненавидеть прадеда Флаке. У Май Линдер есть право ненавидеть уже покойного мужа Николь. Почему Грать не имеет права кому-нибудь оборвать жизнь или бизнес также, как это делают данные люди? Она в клубе просвященных. Даже знает, в какой квартире находится кокон Родригеза.
  
  - Как тебе такое предложение? - его спросила Николь. - Вы выводите Франческо Рикардо из табачной компании "Эльдорадо", а я - сама или с помощью людей - убиваю националиста Флаке.
  
  - Мы должны убить одного человека, чтобы заставить тебя убить другого?
  
  - Не совсем. Вы должны сделать так, чтобы компания "Эльдорадо" прекратила свое существование, но не просто с поглощением другой компанией, а с каким-нибудь громким скандалом. Например, Франческо Рикардо является ужасным человеком, отмывающим деньги. Все каналы показывают, во всех новостях говорят. Он ожидает суда, и скоро его посадят за решетку.
  
  - Как мы должны это сделать? Захватить Франческо, долго и упорно пытать его, может быть полгода, чтобы побудить его отмывать деньги. Он поступит таким образом, как тебе нужно, не обратится в полицию, не найдет телохранителей или детективов, не совершит самоубийство, и при этом будет достаточно дееспособен, чтобы технически отмывать деньги, да еще на крупные суммы. И давать взятки коррумпированным полицейским, чтобы его не поймали слишком быстро, а скандал был больши́м. Наконец, за полгода его пост в компании не займет кто-нибудь - посмотри-ка, как Флаке прикарманил кресло своего друга после инсульта Михаэля. Где гарантия, что это сработает?
  
  - Придумай лучше. Я не обязана никого убивать бесплатно, а мои услуги сто́ят дорого. Я требую уничтожения бизнеса Франческо Рикардо за прах Флаке Крёгера.
  
  - В противном случае?
  
  - Я дам ему возможность бежать в любую страну, в любую сторону, куда он только захочет. В случае, если бизнес Франческо Рикардо будет развиваться, националист Флаке с ненавистью к парадам победы будет жить. Это мое условие. Вы никогда его не найдете.
  
  - Франческо Рикардо - надежный партнер Пьера Мораль.
  
  - Если мы все сделаем правильно, то он провалится сам, якобы по своей вине. Нашего следа в этом деле не будет, и Пьер Мораль вообще не будет знать, что мы к этому причастны.
  
  - Мы должны лгать боссу?
  
  - А разве мы не сами по себе? Тебе надо занять пост в "Висте", чтобы управлял ты. Мораль хочет, чтобы ты давал его банку долю. Как насчет поработать на себя? А то все: "я бизнесмен, но для другого бизнесмена". Это даже не на благотворительность вкладывать, Родригез.
  
  Они были хорошими бизнесменами. Начав еще с ГДР, где бизнес не принадлежал самим бизнесменам, и даже директора получали только фиксированную зарплату, они основали что-то вроде небольшой издательской империи. Но их рассорила холодная война в немецком стиле: кто и как должен отмечать 9 мая, что средний немец должен чувствовать от этого праздника.
  
  И они начали вражду. Самую бессмысленную, самую беспощадную, которой вообще нет конца. Николь хотела воспользоваться этим, но для своих целей. Заплатить должен человек, который до сих пор не заплатил.
  
  - Пройдешь проверку на детекторе лжи, - сказал Родригез. - Если нас устроит искренность ответов, мы подумаем о том, как мы можем убрать Франческо Рикардо.
  
  - Хорошо. Когда проверка?
  
  - Через неделю. Надо подготовить оборудование и эксперта.
  
  - С каких пор криминалисты-полиграфологи вообще с вами работают?
  
  - А у меня свое оборудование и свой эксперт. Я ему хорошо плачу, чтоб он не разглашал информацию.
  
  Николь читала одну книгу про мифы в области психологии. Там долго и доходчиво объяснялось, почему доказательства, полученные полиграфом, не могут быть доказательствами сразу в нескольких странах по всему миру. Но главное: там был пункт о том, можно ли, и если да, то как обмануть детектор лжи.
  
  Для начала надо сказать, что обманывается не прибор, а лишь полиграфолог, который проводит анализ. Прибор объективен, хоть и не лишен недостатков, например, с его помощью нельзя определить дату, количество людей, любую детальную информацию.
  
  Для того, чтобы обмануть полиграфолога, при этом давая заведомо лживые ответы, достаточно просто произвольно увеличить кровяное давление в определенных участках тела. Большой палец ноги накладывается на соседний, а сустав плотно сжимается - не все полиграфологи просят снимать обувь.
  
  Можно сжать ладонь руки в кулак, при этом жестко упираться какими-то пальцами в кожу, можно напрячь колени, короче, много разных вариантов. Николь проходит полиграфический тест, и Родригез даже отказывается верить в эти результаты.
  
  - Как вас зовут?
  
  - Николь.
  
  - Какое у вас полное имя?
  
  - Николь Шнайга-Грать.
  
  - Сколько вам лет?
  
  - Двадцать семь.
  
  - Вы собираетесь обманывать меня при проведении этого теста?
  
  - Нет.
  
  Прошло два часа.
  
  - Вы действительно хотите убить и сжечь Флаке Крёгера, если на ваши условия пойдут?
  
  - Да.
  
  - У вас есть соучастники с другой стороны?
  
  - Нет.
  
  - Вы действительно не хотите, чтобы Франческо Рикардо узнал вас в лицо?
  
  - Да.
  
  Эксперт пытался объяснить показатели Родригезу:
  
  - Удивительно, но график с самых ранних вопросов, типа "как вас зовут" не отличается от ответов на ключевые вопросы. Она не врет.
  
  - Ты определил, почему, если она настолько крута, не может опустить его бизнес самостоятельно?
  
  - Она не хочет, чтобы он узнавал ее в лицо, Николь ответила на вопрос-приманку положительно. Она какая-нибудь жертва сексуального насилия, которая хочет мести.
  
  - Мы можем ей помочь, а она нас под шумок обворует и убьет?
  
  - На вопрос "сообщаете ли вы Маркусу Родригезу частичную информацию" она ответила "нет" и не врет.
  
  От этих ногтей на ладоне были следы как от прижатых прищепок, но без крови. Если Родригез спросит, она уже готова была солгать, что якобы на нее напали и пытались остановить.
  
  Все эти два с половиной часа Николь сжала правую руку в кулак, ногти цепко упирались в кожу. Она недавно их подстригла, и только поэтому они не вызвали кровотечение при проверке, иначе бы полиграфолог мог догадаться. Он не спросил, зачем ей сжимать кулак.
  
  Оба больших пальца на ноге она положила на соседние, причем все Николь сделала до подключения прибора, как ей предложили сесть. Поэтому первые вопросы не отличались от последних. Прохождение псевдодетектора лжи означало, что они начнут ей доверять, и не будут проверять лишний раз.
  
  Но это также означало, что Флаке в опасности. Рано или поздно встанет вопрос об его убийстве, и если Николь сделает что-нибудь не по плану, они убьют его сами, еще и повесят вину на нее, предварительно подкинув полицейским несколько доказательств.
  
  
  

ГЛАВА VIII

  
  
  Эксперт задавал некоторые вопросы повторно, иначе исследование длилось бы едва ли больше двадцати минут, но в разных формулировках: "У вас есть соучастники с другой стороны?" "Нет ли у вас соучастников с другой стороны?" "У вас могут быть соучастники с другой стороны?" Николь даже без бумаги имела хорошую память, и в тонне вопросов вычисляла одно и то же, отвечая строго одинаково.
  
  Саму обувь долго выбирать не пришлось: она нужна с закрытыми пальцами ног. Босоножек и открытой обуви Николь вообще не носила, но желательно на каблуке. Он увеличивает нагрузку на стопу, а значит и вероятность ложноположительного прохождения повышается. Сами сапоги она хотела набить ватой, чтобы "стопа тяжело сидела". Но детектор сильнее реагирует на импульсы, выдаваемые самим мозгом (свое поведение), в отличие от реакции на препятствие.
  
  Чего она только не рассматривала. Например, набить внутреннюю часть сапог стеклом, оно бы щекотало ее стопы сильнее ваты. Но она не является профессиональным иллюзионистом, ходящим по стеклу: если она чуть-чуть неправильно расположит стопу, и стекло прорежит ее на каком-то вопросе, полиграфолог скорее заподозрит ее в ложном ответе.
  
  Она рассматривала даже возможность нанесения себе систематических порезов ноги, от бедра до колени, от колени до стопы. Продолговатых, как при разрезании сосисек для салатов, или просто "тыков" от ножа. Активные раны вызвали бы больший отток крови, а следовательно и ложноположительные результаты в полиграфе.
  
  Николь не была психологом-профессионалом, но она очень много прочла. Из известной ей информации следовало, что раны могут увеличить давление только во время открытого, идущего кровотечения. Но кто даст ей резать ноги во время теста?
  
  Она также использовала несколько хитростей, связанных с одеждой. Одела лифчик, почти любой из них немного пережимал ее грудь, добавила к ним трусы, тесные с правой части бедра. К ним - утепленные серые колготки (жар в ногах - вероятность положительных ответов повышается), к колготкам красные носки.
  
  Все это было закрыто черными джинсами, и двумя кофтами, как ей когда-то советовала мама. Оставалось только надеяться, что ее ноги не будут лапать (тогда можно будет догадаться, что под ними что-то есть), и что пояс джинсов не задерется. Но молнию она закрепила, а в реальности первого сомневалась: она уже имеет репутацию блатной, которая может всех их убить.
  
  От этих попыток сдавить ногти на внутренней стороне ладони были следы как от прижатых прищепок, но без крови. Если Родригез спросит, она уже готова была солгать, что якобы на нее напали и пытались остановить. Плохой новостью было то, что они записали прохождение детектора лжи на видео, поэтому она не могла сразу идти в полицию и сдать их. По крайней мере, не сейчас, пока она не уничтожила запись.
  
  После заболевания Михаэля Швайга никто из совета директоров не выразил желание занять пост генерального директора холдинга "Виста". По этой причине Флаке Крёгер стал постоянным генеральным директором, но Линдер и Родригез думали, что это ненадолго. Сама же Николь Грать-Швайга скоро могла бы стать первым заместителем генерального директора, но Флаке ее пока не назначал. Ей нужно было время для пластической операции.
  
  Стало понятно, что Николь Грать-Швайга была уволена из Банка Мораль уже в Германии. Она не была удивлена решением руководства: фирменный стиль Пьера. То, что делает Пьера самим собой. Если бы его не было, это был бы кто угодно, но не Пьер. И она не хочет расстраиваться от этого решения: пусть будет, как будет. Становится известно настоящее имя так называемого Маркуса Родригеза. Это пресс-секретарь Пауль Кёстер.
  
  Опять повторяющееся имя? Ведь Пауль и Поль были одним и тем же именем, но в разных странах. Она думала, что встретит Поля во Франции последний раз. Его имя назвал сам Флаке Крёгер, когда она указала на него во время посещения компании. Это было важно, если затея Николь удастся, она непременно напишет о прахе свиньи: "Сожжение Флаке Крёгера проведено по заказу Май Линдер и Пауля Кёстера".
  
  Пауль Кёстер согласился заплатить за пластическую операцию Николь Грать, считая ее опасной, дерзкой и слишком ценной. Они встретились в тайной квартире где-то в северной части Берлина. Николь уже искала в Интернете подходящего врача, кто и как именно может провести ей эту операцию.
  
  - Деньги ты получишь скоро, - сказал Пауль.
  
  - Почему "скоро", а не сейчас? - интересно было Николь.
  
  - Пока ты должна выбрать клинику, врача. И еще, я сам пойду с тобой, познакомлюсь с твоим ремонтником. Я хочу знать, за что плачу. Мы сыграем в пару.
  
  - А зачем вообще эти идиотские игры?
  
  - Ну, Флаке Крёгер не твой парень, верно? А Михаэль умер.
  
  - Мне кажется, эти игры вообще для детей даунов.
  
  - Ах, вот какая ты. Дерзкая, нахальная, наглая. А что, мне нравится. Я люблю женщин с характером.
  
  - То есть все-таки секс? Мне надо с тобой спать?
  
  Николь знала, что говорит как будто не она. Ей просто нужно было поддерживать образ ужасной стервы, того, чего популярно в голове самого Пауля.
  
  - Секс я предпочту заработать. Что я должен сделать для того, чтобы ты меня захотела? - Надо же, Поль был седым с треугольной бородой, а разговаривал едва ли не лучше озабоченного студента.
  
  - Легко. Заплати мне за хирурга, а потом можешь делать это, сколько захочешь.
  
  - Ты уже выбрала клинику и врача?
  
  - Да, но он очень дорогой, - Николь говорила очень игриво, - как бы тебе не оказался не по карману.
  
  Ладно придурок, теперь серьезно. Операция займет может быть день, может быть пару-тройку дней, а может еще неделю. Плюс реабилитация около месяца. За это время не трогай Флаке Крёгера. Его убрать надо деликатно, это не под силу ни тебе, ни Май Линдер.
  
  - Не будем. Дождемся реабилитации девочки-стервочки. Кстати, а когда ты указала на меня, что сказал Флаке?
  
  - Просто назвал твое настоящее имя. Я не буду ложится в постель с мужчиной, который мне известен исключительно под псевдонимом. Это несерьезно.
  
  После этого разговора, она вернулась домой.
  
  Через некоторое время Николь уже разговаривает со своим пластическим хирургом. Им оказывается примерно сорокалетний немецкий мужчина Геро Стеффен. Она пытается все максимально хорошо объяснить, и начинает со своего первого мужа. Геро слушает ее, не сводя глаз, не перебивая и не задавая вопросов.
  
  Николь не уверена, что эта история и этому мужчине "зайдет вовнутрь", ведь обычно такие истории важны только для конкретных людей. Но, в отличие от китайца, и его друга с какой-то странной перчаткой, он является тем, кто хотя бы может разрешить эту проблему. Проходит минут тридцать. Ответ Геро удивил даже ее.
  
  - Все это, конечно, очень трогательно и печально, - говорит Геро, сидя в своей белой врачебной форме, видимо для солидности, потому что он не был на операции. - Но из всего того, что вы рассказали я не услышал ничего о том, какую работу мне нужно сделать.
  
  - Вот где-то здесь - в районе век. После разбитого им бокала я ощущаю движение каких-то осколков. Если можно, я бы хотела, Геро, чтобы вы их убрали.
  
  - Скажите, вы получали медицинскую помощь в течение недели после этого события?
  
  - Я жила в Париже, а не в Германии. Нет, что вы, он бы меня убил, если бы я обратилась к врачам. Были бы доказательства того, что он сделал. А что если бы он назвал меня дурой и лишил документов?
  
  - Знаете что, Николь. У вас кроме полупрозрачных синяков на лице ничего не осталось с тех пор.
  
  - Да, я скрывала все это тональным кремом, но совсем не проходило. Даже мой второй муж спрашивал. Он недавно умер. Я и познакомиться нормально не могу. Обязательно всплывет этот вопрос.
  
  - У вас почти нетронутая кожа лица, как будто детская. Если бы вы получили серьезную травму от бокала, вы бы потеряли сознание, очнулись в реанимации и неделю, может месяц, ходили бы с гипсом на лице, но ничего этого не было.
  
  - Да, он разбил на моем лице один бокал, не стопку от винного ларька. Да, удар был не сильно большим, но большим и сочилась кровь. А то, что он бил меня в спину, зубы, грудь - это не так важно? Главное, что на лице почти ничего нет.
  
  - Обратитесь к врачам соответствующих специальностей. Зачем вам лицевой хирург?
  
  - У меня есть чувство, что где-то на лице до сих пор сидят мелкие осколки, и их желательно было бы снять. Я слышала какую-то историю, когда бывший генерал Второй Мировой войны переехал в США. В него кто-то выстрелил еще в Германии, и пуля буквально сантиметр не дошла до его груди. Когда ему было уже восемьдесят, он пользовался благосклонным отношением к старикам, а его военные преступления прошлого начали забывать, неожиданно, на него напали какие-то воры и выстрелили. Его пытались обокрасть вооруженные налетчики. Он упал на грудь, но умер не от от пули налетчиков, а от пули, полученной еще в эпоху Второй Мировой. Поскольку она обросла тканями и прочим, даже малейшее ее передвижение убило его. Дойдя до сердца, он отключился и больше не просыпался.
  
  Николь не старалась придумывать. Она действительно слышала эту историю в какой-то немецкой документальной программе. Геро Стеффен, казалось, верит в эту историю, тем более, все военные или околовоенные образы, зачастую, являются святыми для большинства людей. Кроме детей этих бывших националистов.
  
  - Если это так в вашем случае, где гарантия, что вы будете живы после этой операции? Хирург не может разорвать вену и сшить ее обратно, мы можем манипулировать только жировым слоем.
  
  - Но этому деду было восемьдесят или около того. Мне вообще двадцать семь. Есть предположение, что стекло не обросло слишком сильным слоем сосудов.
  
  - Я посмотрю, что можно сделать, но я никогда не делал ничего подобного. Если не получится, я могу как-то еще изменить вашу внешность?
  
  - Сравнять размер верхней губы с нижней, маленькая очень. И мышцы живота сделать бы посильнее.
  
  - При всех достижениях пластической хирургии, губы остаются теми, какими они сформировались приблизительно в подростковые годы. Их не меняют, можно только накачать внешне, визуально.
  
  - Мне не нужен ботекс, я хочу, чтобы верхняя губа по размеру соответствовала нижней.
  
  - К сожалению, это невозможно. Второе пожелание еще раз?
  
  - Сделать мне более сильные мышцы живота.
  
  - Это даже не вопрос пластической хирургии. Это вопрос физиологии мышц. Кстати, а зачем? Внешне это никакой роли не играет. Вы танцуете? Может быть, занимаетесь тяжелой атлетикой?
  
  - Несколько лет назад я сильно простудилась. Кашель надорвал мне живот. И учитывая, что я плохо переношу мало-мальски холодную температуру, хотелось бы живот посильнее.
  
  - Что ж, могу только посоветовать одеваться теплее. Мы не можем сделать мышцы живота сильнее. Что еще?
  
  - Поменять бы свет глаз на зеленый, ненавижу эти синие глаза.
  
  - Почему?
  
  - Они у Франческо Рикардо, человека, который испортил всю мою жизнь. Ненавижу их. После развода я была в таком подавленном состоянии, что подходила к зеркалу, и мне казалось, будто глаза не голубые, а уже зеленые.
  
  - Носите линзы, это вполне реально.
  
  - Их нужно снимать. Для моей религиозности обман нежелателен. Для меня важно, что, когда я иду с линзами, и кто-то видит мои глаза абсолютно другими, они на самом деле не зеленые. Стало быть, это обман.
  
  - Вы разочаровываете меня дальше и дальше. Почти ни одно из этих требований не может быть выполнено.
  
  - Да что вообще в этой жизни может быть выполнено? Все ломают друг другу жизнь. Портят чьих-то детей, насилуют их, потом портят жизнь взрослым. Иногда мне кажется, что смысл нашей жизни - испортить жизнь кому-нибудь другому. А хотя на правой щеке у меня ямка, уберите ее. Это то, что вы можете испортить.
  
  - Вот это запросто. С удовольствием испорчу жизнь этой ямке!
  
  Николь улыбнулась. Похоже, Геро Стеффен все-таки имел чувство юмора, да такое, что даже вечно серьезная и грустная Грать-Швайга улыбнулась.
  
  Она заплатила огромную сумму денег. Реабилитация за ямку на правой щеке заняла около двух недель. Всего для Николь прошел месяц, пока шрамы от хирургического скальпеля не отошли. Они ждали ее и только ее. Флаке Крёгер не предпринимал никаких действий, чтобы убрать пресс-секретаря предателя из компании.
  
  Он даже не знал, что предатель именно он. Николь упомянула о треугольной бороде, ему казалось, что он понравился ей внешне. Так называемый Маркус Родригез, или более известный как предатель Пауль Кёстер, тоже ничего не делал, а ждал ее возвращения.
  
  - Николь, как ты себя чувствуешь? - Пауль позвонил по сотовому телефону.
  
  Не хотела отвечать искренно. Кёстер не ее муж, он звонит не для того, чтобы узнать об ее ощущениях. Ему всего лишь нужно знать, когда начнется операция "исчезнувший Флаке Крёгер".
  
  - Все как обычно, еще потребуется какое-то время.
  
  Николь поняла, что пластическая операция на лицо не решила ее проблемы. Она пожаловалась Геро:
  
  - Я до сих пор ощущаю это осколки, ямочку вы убрали, лицо чуть выровнили, а это?
  
  - Боюсь, Николь, я ничем не могу вам помочь. Когда вы оказались на столе хирурга, я внимательно исследовал ваше лицо, и, к сожалению, не нашел изначально никаких осколков. Я не вправе менять здоровое лицо.
  
  - Но я их ощущаю!
  
  - Скорее всего, это не вопрос пластики. Попробуйте обратиться к хорошему психотерапевту.
  
  Эти слова были для нее эквивалентны помещению в какой-нибудь очередной черный список преступников в Германии. Оказывается то, с чем она хотела бороться, просто не существует в природе, и это всего лишь работа ее воображения.
  
  Наполнивший ее гнев от того, чем набил ее Франческо, как физическими повреждениями, так и психологическими травмами, позволил ей действовать дальше. Основным доказательством пока что являлся видеоролик с записью бандитского детектора лжи, где Николь обещает убить и сжечь Флаке Крёгера, если на ее условия пойдут.
  
  Поскольку она пока частично не вышла с реабилитации, она могла поехать туда, в тайную квартиру, и уничтожить запись. Сначала она хотела связаться с системным администратором из журнала компьютерных игр Lass uns spielen. Он должен не просто удалить файл, то есть заголовок файла (все якобы удаленные файлы с жесткого диска можно вернуть), он должен удалить и заголовок, и содержание.
  
  Она могла бы показать пистолет, и у него не возникло бы вопросов. Но как он появится на работе утром, если сильно захочет спать? Николь решит эту проблему сама. Через день она разработала детальный план.
  
  Грать-Швайга наведывается в гости. Поскольку время ее реабилитации не закончилось, ждать ее там не будут. В Интернете существует миллионы программного обеспечения с пользовательским интерфейсом, которые бы позволили удалять файлы напрямую, без всяких усложненных "чтений из потока NTFS". Открыть эти потоки - дело нетривиальное.
  
  Одна пиратская программа, скачанная нелегально, решила бы эту проблему. Если ее купить официально, то информация об ее приобретении где-то может храниться. Как только начнется уголовное дело, полиция может и не прочитает, что именно было удалено, но поймет, что кто-то вообще пытался удалить какой-то файл. Найдут в реестре компьютера записи программы, а потом выйдут на производителя, сопоставят дату, и выяснят, что тут все равно замешана Николь. Она не даст им себя проучить; она проучит их сама.
  
  Поскольку программа будет пиратской, у производителя на сайте не будет записи о том, кто и когда ее покупал, а значит, Николь якобы не причастна, а Линдер и Родригез будут перекладывать ответственность на себя. Появившись в квартире, она удаляет файл при помощи программы, а потом запускает якобы полное форматирование раздела жесткого диска. Как только полоса доходит до 5%, она выключает компьютер из сети.
  
  Это спровоцирует синий экран, потому что одни секторы жесткого диска хорошие, а другие стерты. Родригез будет думать, что ЖД технически неисправен, и после того, как программа на синем фоне предложит восстановить сектора, он поймет, что под шумок неисправности жесткого диска пропал не какой-то, а именно самый дорогой ему файл. Там, где Николь Грать-Шнайга обещает убить и сжечь Флаке Крёгера, если на ее условия пойдут.
  
  Пауль Кёстер не заставил себя долго ждать.
  
  - Николь, у нас техническая проблема, - звонил он. - Что-то не так с жестким диском компьютера. Пропала запись твоего допроса после того, как я увидел синий экран смерти. У тебя её нет?
  
  - Пауль, я не обязана заботиться о сохранности файлов, которые не сделаны на мой бюджет. Я отвечаю исключительно за свои активы. Ты меня снимал, ты и храни файл как надо.
  
  - Компьютер неисправен, он не самый новый.
  
  - Извини, ничем не могу помочь. Нет времени.
  
  
  

ГЛАВА IX

  
  
  Чем сильнее Николь Грать-Шнайга осознавала, что она ничего не может сделать с этими "осколками", что самих осколков не существует, это просто какие-то приобретенные соматические ощущения, "делаемые" ее мозгом, тем сильнее она хотела закрыть Франческо Рикардо. Ведь она психологически получила это от него. Уничтожить, убить, раздробить, размазжить голову какими-то гигантскими прессами за все это.
  
  Прошел месяц и реабилитация после пластической операции была завершена.
  
  - Созывай экспертов в свой кокон, - Николь звонила Родригезу, другими словами, Кёстнеру. - Я хочу обсудить, каким образом Флаке Крёгер должен пасть.
  
  Она не сказала правду сразу, но Кёстнер и Линдер знали, что Николь наверняка объявит какое-нибудь новое условие. Она хотела обсудить, каким образом они могут испортить репутацию Франческо Рикардо, чтобы "мотивировать" ее работу.
  
  - Франческо Рикардо должен пасть! - Николь жестко ударила ладонью по столу. - С Флаке Крёгером я разберусь как только это будет сделано! Ваши варианты?
  
  - Ну, Франческо Рикардо тебе в глаза бил, не мне, - сказала Май Линдер. - Ты и предложи нам способы по тому, как мы можем от него избавиться или сильно повлиять на его репутацию. Мы же посмотрим, что мы можем сделать для этого.
  
  - Компания "Эльдорадо" соусирует марихуану или кокаин вместо табака. И потом следует закрытие за нарушение антинаркотических законов, - сказала Николь.
  
  - У нас нет достаточного количества ни того, ни другого, - сказал Кёстнер. - Марихуану или кокаин надо отгружать вагонами.
  
  - Своих людей на ключевые места, - сказала Нико́. - Охранники наши, проверяют, что вместо табака привезли наркотики, а не тот табак, который раньше был. Обслуживающий персонал проверяет, что в сигареты именно наркотики упакованы. Директор филиала фальсифицирует документы, на бумаге ему якобы какая-то фирма табак продает, а по факту марихуану.
  
  - Стольких людей нужно подставить? Да я против, - сказала Май Линдер. - Их всех арестуют. И именно их будут судить, не факт, что суд отправит за решетку того, кто тебе нужен.
  
  - Она права, не пойдет, - спокойно сказал Кёстнер.
  
  - Может быть, у вас есть предложения? - спросила Николь.
  
  - Предлагаю секс-скандал, - ответила Май Линдер. - Хочешь убрать или опозорить Франческо Рикардо, так разбирайся с ним, а не с компанией.
  
  - Некоторым мало личных разборок, некоторые хотят уничтожать империю, - сделала вывод Николь.
  
  - Послушай, да твой Михаэль был не лучше. Если бы он не мешал Scenario of the Beauty, мне он был бы безразличен.
  
  - Ты не знаешь, как я жила, мразь! Это не трогай, то не включай, туда не ходи; здесь тебе ничего не принадлежит. И никаких сверхприбылей.
  
  - Успокойтесь, женщины, - ответил Кёстнер. - Мы обсуждаем здесь, что нам надо сделать сейчас, с Франческо Рикардо, а не ваши обиды на личную жизнь.
  
  - Как бы не было в твоих отношениях с ним, мне кажется, что такой тип мужчин как Франческо Рикардо никого не любит на самом деле. Он кто-то вроде Билла Клинтона. Молодую увидит - сразу западет и захочет переспать.
  
  - Логично, - сказала Николь. - Кого только в секс-скандале использовать? Не меня же. Ты тоже не подходишь. Слишком много морщин.
  
  - Я понимаю, что ты на меня злишься, за все те унитазные проблемы, плевки. Я предлагаю свою дочь. Она все равно сидит без работы.
  
  - Так ты же сказала мне в лифте, что с ней не общаешься и она тебя не понимает.
  
  - Я имела в виду общаюсь, но не часто. Она может соблазнить Франческо Рикардо. Мы ей заплатим, вернее, лично ты ей заплатишь. Она потом подаст в суд на него по делу об изнасиловании, а это крупный бизнесмен - громкий скандал обеспечен. И ты ей заплатишь не те деньги, которые она может получить от суда, а гораздо больше.
  
  Николь думала, что Май Линдер опять выкинула номер. Мало того, что влезла в ее семью, издевалась над ее мужем и могла подвергнуть его куда большей опасности, например, избить или даже убить. Так она еще хочет возмещения ущерба, который нанесла Николь для нее? Это смешно! Как будто она пострадавшая, а не ответчик.
  
  - Она говорит по-французски?
  
  - Черт, вот тут проблема. Она живет здесь в Германии. Франческо Рикардо, я даже не знаю, кто это.
  
  - Француз, родившийся от итальянца, который вообще не говорит по-немецки.
  
  Николь поняла, что номер Май Линдер не удался. Она не сможет использовать свою дочь таким образом, чтобы Николь заплатила в ее семью.
  
  - Да, вот это проблема. Мы знаем, как унизить твоего муженька, но не знаем, где искать модель для нашей аферы.
  
  - Спросите Пьера Мораль, - ответила Николь. - Он знает огромное количество всевозможных расчетливых, хитрых женщин, да еще и со знанием иностранных языков. Мы можем попросить напарницу.
  
  - Только не Пьер, - сказала Май Линдер. - Узнает, кого подставляет напарница без его разрешения, и кто ее финансировал, перестреляет и ее саму, и за нами людей пришлет. Франческо Рикардо его важный партнер.
  
  - Бери выше, - подмигнула Николь. - Пьеру принципиален бизнес, "Эльдорадо" как компания. А не личная жизнь Франческо Рикардо, и в каких сексуальных скандалах он замешан.
  
  - Я на стороне Николь, - сказал Пауль Кёстнер. - Пьер использует нас, как подопытных кроликов. Свел меня, человека неравнодушного к нацизму, и тебя, Май, обиженную на уголовное дело против "сценария красоты", и тебя, Николь, обиженную на бывшего мужа. Все для того, чтобы мы принесли этому Пьеру деньги, твою мать! Он нас свел, но совсем не думал, что у нас могут быть и свои интересы.
  
  - Верно, Пауль, - сказала Николь. - А это, ко всему прочему, означает, что мы можем не подчиняться Пьеру, а развивать свою линию. Решим наши проблемы, да и все.
  
  - А где гарантия, что Пьер так просто согласится отдать перспективную, молодую сотрудницу своего банка? - спросила Май, и этот вопрос казался логичным. - Вы что, тут, идиоты, сами не можете закончить это дело?
  
  - Мы можем сказать, что сотрудница нужна для сексуального скандала с Флаке, и он согласится.
  
  - Но ведь во всех французских новостях покажут скандал, Пьер сразу же увидит свою сотрудницу! Даже если она будет под другим именем.
  
  - Мы можем попробовать обмануть Пьера, - сказала Николь. - Например, помните синий экран смерти, который уничтожил видео с моими ответами на вопросы детектора лжи? У нас нет хорошего секретаря, и якобы нашей партизанской организации он потребовался. А с Франческо Рикардо она переспала абсолютно случайно, якобы он увидел ее в каком-то клубе, а у нее по молодости гормоны сильно играют.
  
  - Идет! - сказал Пауль. - Этот придурок Пьер должен заплатить. Я целый месяц ждал тебя, Николь, с пластической операции, а Флаке Крёгер до сих пор живет и работает. Где мое кресло директора? Я думал, что получу пост сразу после смерти Михаэля, а вы будете работать ради моей цели, а не решать свои междусобойчики. Позволяя этому националисту управлять холдингом.
  
  - Что ты предлагаешь, Пауль? - спросила Май.
  
  - Сотрудница Пьера после секса с Франческо Рикардо умрет или станет инвалидом. После соблазнения, она какое-то время поиграет, потом начнет его атаковать. Он окажется в ярости и убьет сотрудницу - громкий, извращенный секс-скандал во всех новостях на каналах и газетах, - сказал Пьер.
  
  - Если только твое католичество не запрещает тебе убивать людей, - сказала Май, в очередной раз пытаясь наколоть Николь. Ей хотелось влепить ей прямо в лицо, но она не подала даже вида. - Ты ведь не хочешь убивать Флаке сама, ты, скорее всего, кого-то наймешь.
  
  - Иди к черту, - только и смогла сказать Николь.
  
  - По рукам?
  
  - Меня этот вариант устраивает. Или банкирша убивает Франческо, и садится в тюрьму за недопустимый уровень агрессии, или погибает сама. Если сядет в тюрьму - попадет в черный список и станет зависимой от Пьера.
  
  - В первую очередь сделать людей такими бедными, как и ты в своем детстве, - сказала Линдер.
  
  - В первую очередь убить кого-нибудь, так что заткнись, Май. Как будто ты лучше.
  
  Ведя этот разговор, Николь обратила пристальное внимание на строение ладони Май Линдер. Она сидела справа от нее, пальчики лежали на столе, иногда жестикулировали. Николь заметила, что указательный палец Май Линдер толще, чем все остальные, как минимум на правой руке. Она была увлечена жестикулированием и не поймала ее взгляд.
  
  Всему виной тело, уродство и дефекты. Они заставляют людей совершать абсурдные поступки, если только человек совсем не псих форменный, а его поведение не формируется автоматически. Николь не знает, кто и как называл Май Линдер в школе, но подумала про Пьера. Он был настолько толстым, что его дразнили беременным Пьером, когда он учился в старших классах.
  
  Май чуть ли не ежедневно меняла макияж, цвет ногтей. Она явно не довольна этой частью тела. Ее можно было увидеть то с красным, то с фиолетовым, то с синим маникюром, то вообще со всеми цветами из детского пинала на разных пальцах. Николь и саму достало тело, но она понимала это намного лучше, чем Май.
  
  В ее голове еще существовало такое понятие, как грех, и на те мочегонные она пошла только из-за того, что Май ее по-другому не поймет.
  
  Николь вернулась домой и зашла в Интернет. Она открыла в Википедии статью "Франческо Рикардо", кроме того, поискала в поисковых системах. Запросы были "Франческо Рикардо скандал", "Франческо Рикардо дети", "Франческо Рикардо идиот", "Франческо Рикардо насилие". В "Википедии" она поняла, что он ведет абсолютно другую жизнь, якобы мирную:
  
  "Семья [править]
  Состоит в единственном браке с Корнелией Амоль. Детей нет".
  
  Поиск по запросам "скандал", "насилие", "избиение" результатов не дал. Неужели Франческо Рикардо изменился, или можно сказать, затаился? Ее обида и так не проходила, а узнав, что он еще, оказывается, для кого-то действительно "хороший" и "честный" человек, ей было еще больнее. Николь не была сторонницей подхода "наказать всех, во чтобы то ни стало", хотя часто видела применение этого подхода в жизни (те же черные списки). Но ей ничего не оставалось. Пластическая операция не принесла ей результата, психологическая рана еще не остыла. И, кроме того, этот человек должен быть заплатить, но он еще не заплатил.
  
  Единственный брак? И никакого упоминания лично о ней? О чем бы это говорило: Франческо Рикардо предал свои же (в целом, показные) принципы чести и отрекся от себя? Это очень и очень странно.
  
  Через какое-то время Николь позвонила Пьеру:
  
  - Мне потребуется сотрудница твоего банка. Молодая, привлекательная, с поставленным голосом, желательно со знанием итальянского языка.
  
  - Зачем? Каким образом она тебе поможет?
  
  - У Флаке есть друг-ловелас, он сейчас ищет женщину. Его надо схватить через него. Помнишь, как мы тогда через дочку Мишеля сработали?
  
  - Ладно, но итальянок у меня много. Банк не занимается непосредственно проституцией, но иногда некоторых конкурентов лучше соблазнить.
  
  "А глупый ты все-таки ублюдок, Пьер" - думала Николь. - "Как будто моя работа бывшей прислугой Мишеля не предполагала то, что я буду с ним спать. Это просто вопрос времени. Или твое изнасилование".
  
  - Мне выбрать самому из незанятых и подходящих под описание, или ты приедешь и сама укажешь?
  
  - Нет, не стоит. Лучше выбери сам.
  
  Через некоторое время девушка прилетела в Германию и проследовала в их кокон. Анна Коломбо, 25 лет. Сезон был летним, а ее вид был специфическим. Маленькая, стройная, с короткой стрижкой чуть ниже подбородка с черными волосами. Худые плечи, но большие бедра, которые ближе к верхней части ноги казались мясистыми.
  
  У нее было много татуировок и украшений. На левой руке ниже кисти зеленое тату в виде роз с шипами. С задней стороны правого плеча татуировка в виде безголовой змеи. С тыла шеи тату в виде звезды. На левом плече цветной огонь, с зеленым, красным и оранжевым цветом. Подстать внешнему виду и одежда.
  
  Большие черные шорты типа танга, которые чуть не доходят до пупка, соединенные с таким же черным жилетом в одно платье. На ногах прозрачные черные колготки. Нижняя губа по центру была проткнута, пирсинг также имелся выше левой и правой груди в виде цилиндрических, небольших кнопок. Николь заметила, левая грудь может выскочить из-под черного "жилета".
  
  - Как я выгляжу для нашего итальянского клиента? Меня зовут Анна.
  
  Она говорила по-французски бегло, но небольшой акцент проскакивал. Николь не стала развивать данную тему.
  
  - Пойдет, Анна - ответила Николь. - Только пирсинг с губы сними. И левая грудь у тебя сейчас выскочит.
  
  Анна одной рукой поправила расположение "жилета" на груди.
  
  - Вы - итальянки? - спросила она. - Пара женщин?
  
  - Нет... - ответила Николь. - Тебе нужно соблазнить мужчину. Никому и никогда, даже Пьеру ты не должна говорить, кто он.
  
  - А что такое?
  
  - Мы раньше работали на Пьера, мы и сейчас перед ним отвечаем, - сказала Николь. - Но у нас свои интересы. Надо испортить репутацию человека, который является крупным клиентом Банка Мораль. Несмотря на то, что он в почете у Пьера, он помешал нам.
  
  Май Линдер достала пистолет, черный "глок" и приставила его к лицу Анны.
  
  - Вы меня не убьете, Пьер пришлет людей за мной.
  
  Николь все также комментировала.
  
  - Если будешь сотрудничать - нет... А в противном случае, первый выстрел будет сделан в левую грудь, а второй прямо промеж ног. Предварительно, мы еще тебя и разденем. Расследование здесь в Германии начнется, но никого не найдут. Это мужской почерк преступности. Ни один лейтенант полиции не поверит, что стреляла женщина, и возможно, они посадят случайно выбранного мужчину с этим же пистолетом из числа местных, - из-за этого они бывали в коконе только ночью, и, как правило, глубокой, приезжая туда не раньше двух часов ночи. Сейчас тоже была ночь.
  
  - Ладно, ладно, я согласна. Скажите, что мне делать, как быть, с кем спать, и сколько вы за это заплатите.
  
  - Для начала, получишь пару адресов. Поедешь во Францию, посмотрим, найдешь ли ты там кое-что. Узнаешь, не проживает ли там нужный нам человек, он мог переехать. Дальнейшее - получишь после. За непослушание или разглашение информации мы тебя расстреляем. Будешь кем-то вроде репортера или журналиста, опросишь людей и добудешь сведения.
  
  Николь не считала, что угроза кого-то убить - особенно негативна, ведь никто не стрелял. Религия тоже, например, некоторые грехи считает смертными, а основной ее смысл - запугать кого-то возможностью смерти. И если бы она считала угрозы смертельными, она бы не жила. Сколько раз ее отчим предлагал выбросить с балкона, выселить из квартиры. На это дерьмо еще кто-то обращает внимание?
  
  Анна не пострадает (если только не считать страданием управление ее сексуальными стимулами), если только Франческо Рикардо сам ее не закажет, хотя судя по изменившемуся имиджу, это вряд ли возможно.
  
  
  

ГЛАВА X

  
  
  Николь понятия не имела, кто такая Анна, и кем она приходится Пьеру Мораль. Его бизнес основан либо на личных детях, либо на детях своих знакомых, хотя происхождение Анны ее не волновало. Она сравнивала ее с собой в первые годы в банке. Николь знала, что Мораль кого-то застрелил, но даже не думала о том, чтобы просить у него собственную крышу. Не полиция защищает Анну, ее крышует Пьер, и скорее всего, взаимовыгодно.
  
  Анна узнает для Николь, что Франческо Рикардо уже не проживает на Route de Pourville в Диппе. Он куда-то переехал. Далее, она по заданию сидела весь вечер перед главным офисом 'Эльдорадо' в центре города, якобы читала газету. Периодически выглядывала, не выходит ли кто-то, в случае чего, была готова догонять его на мотоцикле.
  
  Про транспорт, кстати, Николь не спрашивала, это не было условием ее отбора. Но работа в банке часто связана с разъездами и у многих имеются транспортные средства, так что она не удивилась. Николь готова была поспорить, что она в том же Отделе 'по оценке рисков'.
  
  Одновременно, Николь Грать, Май Линдер и Пауль Кёстер следили за официальными пресс-релизами внутри компании 'Эльдорадо'. Очень быстро выясняется, что скоро будет публичный корпоратив по случаю круглой даты - столько-то лет с даты основания компании. Вспоминая сейчас, Николь не запомнила точную дату, но это было приблизительно не менее пятидесяти лет назад.
  
  Этим надо было немедленно воспользоваться для провокации. Ведь Франческо Рикардо состоит в единственным браке (якобы состоит?) с Корнелией Амоль. Но учитывая то, насколько он ревнив (а ревнивы, как правило, люди, которые сами гуляют), если Анна где-то с ним закроется в номере и переспит, это будет неприятный сюрприз для жены.
  
  Но все меняется и очень быстро. Когда Анна работает курьером, она узнает, что жена с ним не проживает уже около года, та самая Корнелия Амоль. Оказывается, у Франческо Рикардо есть ребенок, сын Луи, но он его не признает. И ни слова в 'Википедии'! Сразу понятно, что этот ресурс не находится на стороне достоверной информации.
  
  По каким-то причинам Корнелия ушла от Франческо вместе с ребенком. Николь сама догадывается: скорее всего бил, но Анне она просто не говорит. Какое-то время они проживали, но что-то пошло не так. Случайностей в этом бизнесе, как известно, не бывает, и скорее всего, здесь что-то не чисто. Интересно вот еще вот что: формально, Корнелия и Франческо еще муж и жена, то есть они не разведены. Поскольку Корнелия не работает, она надеется получить от него деньги, при этом думая, что она может проживать раздельно, а он ее еще будет признавать. Непозволительная роскошь!
  
  Через Николь, Анна убеждает Корнелию развестись и подать на алименты, но сама Корнелия на тот момент все еще подыскивала подходящего адвоката. Ни Николь, ни Май не стали поддерживать ее финансово, поскольку у Франческо и так много лишних денег. Анна совместно с Николь и Май осматривают ночной клуб, где пройдет корпоратив.
  
  - Мы сможем здесь эту свинью пристрелить? - Николь спросила Май Линдер по-немецки.
  
  - Не советую. Слишком большая площадь, во время корпоратива тут будет куча людей.
  
  - Тогда действуем по плану. Анна подсядет к нему, он будет на нее глазеть, а потом они поедут в номер.
  
  - Если уже кого-нибудь не завел.
  
  - Да кого он заведет? Он неудачник по жизни.
  
  

* * *

  
  Наступил корпоратив. Музыка играла не на теплоходе, но тоже неплохо. А главное: здесь присутствует Николь в образе Адель Депьюи, якобы племянницы Марго (со светлыми волосами, в ковбойской шляпе и солнцезащитных очках). Май Линдер в своем обычном образе, и сама Корнелия, официальная жена Франческо Рикардо. Она была с каштановыми волосами в черной шляпе. Так ее проще выделить.
  
  Они наблюдали за ужином, еще не переходили к танцам. Анна сидела почти рядом с ним, в своей вызывающей одежде, в платье, которое представляло собой соединение больших черных шорт и 'жилета'. С той разницей, что ткань была значительно более тонкой, чем у обычных жилетов.
  
  Анна сняла пирсинг с нижней губы, в основном все остальные украшения и татуировки были видны. Кажется, что он постоянно заглядывался на нее: то на плечи, то на грудь, то на ладони, и явно с недвусмысленными намеками. На какую тему они разговаривали, было неслышно, но это и неважно.
  
  Николь подумала, что ей бы столько пирсинга при прохождении бандитского детектора лжи (четыре кнопки на одной груди, столько же на другой). Они бы оказывали нагрузку на кожу, сосуды и вены, что упростило бы прохождение теста, особенно если одну руку прижать чуть выше сосков. С закрытой одеждой мотивация такой позы осталась бы для полиграфолога непонятной.
  
  Прошло полчаса. Франческо и Анна съели уже по две тарелки какого-то супа. Николь помнит, что он всегда просил не одну, а две, и похоже свою новую знакомую Анну он хотел взять на слабо. Его жена Корнелия, спросила Николь по-французски, может ли она подойти. Николь разрешила, ведь он перенасытился и вряд ли у него найдутся силы для скандала.
  
  В зале с большим танцполом и столиками было много людей, но ходить можно было свободно. Корнелия настигла Франческо Рикардо рядом с Анной, со злобой выбросила свою темную шляпу и заявила о том, кто она. После этого, она несколько раз ударила его в лицо.
  
  - Что ты себе позволяешь при официальной жене? Кто она? Откуда? - Корнелия не знала, что Анна работает с Николь. Она не видела ее в татуировках.
  
  - Успокойся, успокойся. Я просто объясню тебе все по-человечески, - что ж, при людях атаковать женщину он не решил даже при прямой провокации. А может дело в том, что он наелся?
  
  - Ничего у нас не было! - оправдывался он. - Мы просто поели! Совместный банкет, вот и все!
  
  Плохой новостью было то, что на этом корпоративе не присутствовало никаких внешних журналистов. Для телевидения там никто не снимал, только сотрудники пресс-службы самого холдинга 'Эльдорадо'. И поскольку они не являются хорошим СМИ, финансируются исключительно компанией, они оставят эту историю в секрете и не будут портить репутацию компании.
  
  Несмотря на то, что материалы, снятые пресс-службой на корпоративе опубликованы не будут, все сделали выводы о том, что Франческо Рикардо - ужасный муж.
  
  Николь спрашивала сотрудников пресс-службы под видом посетительницы (Корнелия так и не раскрыла Николь, к тому же это могло бы поставить под угрозу всю операцию). Сотрудники сказали, что Франческо Рикардо предсказуем донельзя, он их абсолютно не удивил, и на всех корпоративах почти всегда кого-нибудь лапает в тайне от официальной жены. В один момент, уже изрядно поев, он просто обнял Анну, чем выбесил ее, и она захотела подойти к нему.
  
  Как они сказали, новым было лишь то, что в одном и том же месте оказалась его жена.
  
  

* * *

  
  Корнелия пошла дальше и обратилась на один французский телевизионный канал, всячески пытаясь испортить репутацию Франческо, призвать его к ответу, и выплатить деньги на сына Луи, который проживает отдельно, и которого он не признает. Поддержку она не получает. На нее нападают какие-то злобные актрисы, не понятно из какой мотивации, защищающие известного табачника. Хотя, скорее всего, он им просто заплатил.
  
  Сам Франческо ни на одну из этих программ не приходил.
  
  - Корнелия, стыдитесь! Вы не любили этого мужчину изначально! Зачем вы вышли замуж, вам нужны были его деньги? Или хорошие гены для вашего ребенка?
  
  - Я не понимаю, почему вы на меня орете в таком ключе. Я вас вообще не знаю, - говорила Корнелия с экрана по-французски.
  
  Женщины-актрисы казались эгоистичными, завистливыми и противными. Сама Корнелия выглядела скорее шокированным и удивленным школьным учителем, который не может унять агрессивный класс.
  
  - Вы не сказали, по какой причине съехали от него! Ваша история не полна и не точна; вы лжете, женщина! Так и признайтесь в этом.
  
  Когда Корнелию показали, ее губы были наполовину открыты от удивления, а глаза застыли. Она и правда не понимала, что происходит.
  
  Николь, смотря эту же программу, сделала несколько иные выводы. Да, не очень хорошо поступает Фран (хотя, когда он хорошо поступал?). Не приходит ни на одно из шоу, нанимает каких-то актрис, которые 'на женском языке' спорят с Корнелией. Они ее освистали, унизили и прочее, и скорее всего, не без гонорара за кадром.
  
  Не защищая этих актрис, Николь думала, что Корнелия поступила не совсем верно, умолчав о побоях. Она помнит Дени́з еще на том форуме 'Женские игры', которая освистала ее за достоверный рассказ со всеми деталями. Людей, которые рассказывают все от начала до конца надо поощрять, а не освистывать. А тех, кто скрывает часть истории? Но актрисы ведут себя мерзко.
  
  Через некоторое время Корнелия подает на развод. Появляется ужасное для многих женщин видео в Интернете: Франческо ударил Корнелию прямо в зале суда! Некоторые французские каналы показывают это видео в новостях. Женщина-адвокат, которая развела Корнелию уже грозится подать иск в суд о взыскании морального вреда, такое поведение недопустимо.
  
  Хотя Корнелия, как думала Николь, не рассказывала об изначальных причинах, по которым она съехала от Франа к себе домой, сам Франческо Рикардо проявил себя так, что его сразу было видно. По началу, она пришла на шоу и говорила, что проживает отдельно, а Фран якобы не признает своего сына Луи. Но Фран никогда не просил о тестах ДНК, так что он не мог сомневаться в отцовстве.
  
  Она просто съехала из-за его побоев, только ей было стыдно сразу рассказать об этом, и она формировала отрицательный имидж Франческо Рикардо, но не тот, по которому Николь помнит настоящего Франа. У Николь, конечно, была и злая сторона, такая же, как и у всех. Она считала троллинг этих актрис процентов на тридцать оправданным. Если тебя бьют: так и скажи. Не надо придумывать никаких 'других историй'.
  
  С другой стороны, если бы Корнелия сказала, то появился бы 'эффект дуры Дени́з'. Как будто, если бы она рассказала, как было, ее бы на шоу перестали троллить. Напоминала бы более молодую Николь на том форуме.
  
  

* * *

  
  После того, как Флаке стал генеральным директором холдинга 'Виста', проявились не самые лучшие качества его управления. Еженедельник политической аналитики 'Махтбефугнес' (Die Machtbefugnis, власть) закрылся вообще. Ушла часть журналистов из игрового издания 'Ласун шпиллен' (Lass uns spielen, давайте поиграем), а также из газеты экономической аналитики 'Ди клюге Вирхштаф' (Die kluge Wirtschaft, экономика с умом).
   Часть журналистов перешли из одного издания в другое, например из 'Махтбефугнес' в общественно-политическую газету 'Дас гуте Либн' (Das gute Leben, хорошая жизнь). Она пишет на политические темы более усредненным языком, понятным менее просвещенным, а также освещает культурные события, вроде концертов и выставок, для чего 'Махтбефугнес' явно не кажется подходящей.
  
  Уже не только Май Линдер и Пауль Кёстнер, которые просто были против руководителей 'Михаэль + Флаке', уже сама Николь Грать начала сомневаться в его политике в компании. Флаке убеждал ее, что холдинг и все его газеты работают в обычном режиме, и никак не связаны с изменением руководства в холдинге.
  
  - Кто-то приходит, кто-то уходит, - говорил он. - Ты знаешь, откуда ушел Гейб Ньювелл? А то, что происходит в 'Ксероксе'? Некоторые люди зарабатывают столько денег, что естественно они хотят открыть свой бизнес, они не хотят работать на кого-то.
  
  - Флаке, то, что сейчас происходит с компанией не похоже на то, что 'ушли отдельные люди'. 'Махтбефугнес' вообще закрылась. Сомневаюсь, что политические новости плохо продаются. Они просто не могут продаваться плохо, это изменение в руководстве. Кажется, ты сам что-то делаешь не так.
  
  - Ты убедила Михаэля продать табачную компанию 'Цурюк'? (Zurück, назад) Сказала, там засели люди из Scenario of the Beauty, а там и не было никаких людей. Они всегда были в руководстве холдинга, и может быть, продолжают сейчас работать против нас.
  
  Его недоверие к людям из Scenario of the Beauty, особенно с учетом того, что они погубили Михаэля (а возможно, готовят покушение на него самого) привело к тому, что он стал авторитарным, начал принимать односторонние решения без учета прочих людей из совета директоров. Николь он не доверял полностью.
  
  Она думала, что станет его новым заместителем, а он вовсе не хотел ставить ее на эту роль. Он предполагал, что она сначала будет независимым консультантом, после чего вообще выйдет из этой компании, может быть даже переедет. Уже сама Николь думала, что единственный способ заставить компанию зарабатывать: убрать Флаке Крёгера. Прибыль его не интересует.
  
  

* * *

  
  Живя в Германии, Николь купила своим родственникам частный дом в одной из деревень. В нем была одна корова. Бернарда и Марго когда-то проживали в деревне еще во Франции и очень хотели вернуться в свое собственное детство. Последнее время, они находились там, а Николь больше привыкла к городской жизни.
  
  Однажды она даже посетила квартиру Флаке Крёгера. Николь уже знала, что на бумаге он должен умереть, разумеется, Линдер и Кёстнер думали, что он умрет по-настоящему. Грать взяла рулетку и в шутку начала его как бы измерять, сославшись на то, что хочет подарить одежду, и поинтересовалась его днем рождения.
  
  Николь знала: ей нужен предлог. Он не должен ни о чем догадаться, а тем более сообщить полиции. Правда заключалась в том, что она действительно хотела выдать ему новую одежду, но только не сейчас.
  
  Основные события произошли в пятницу, 23 августа, 2008 года. В квартиру Флаке постучали примерно в 22 часа, Николь объявила о себе. Он увидел в ее шерстяной шапке с задвинутым капюшоном, хотя погода была ясной, а дождь не шел. Она договорилась с арендой одной машины, ее доставили эвакуатором еще днем. Они не должны уезжать тем же транспортом.
  
  Она вытащила пистолет, но не хотела стрелять.
  
  - Это Scenario of the Beauty. Я работаю на них и всегда работала. Одевайся и молча выходи из квартиры, тогда сохранишь свою жизнь. Через пять часов здесь будут люди еще хуже. Они уничтожат тебя. Будешь кричать - я сама тебя здесь пристрелю.
  
  Флаке потянул трубку домашнего телефона, но она оказалась обрезана. Ее сначала отрезали, потом слегка склеили, чтобы визуально выглядело одинаково.
  
  - На пороге нас ждет припаркованный автомобиль. Поведешь ты сам, в машине будем только мы оба. Тебе нужно уехать из Германии, или тебя прикончат.
  
  - Ладно, только не убивай меня.
  
  - Тебя я не трону. А вот про 'тех людей' ничего не могу гарантировать.
  
  Николь задвинула на глаза капюшон и застегнула куртку. Флаке одел отданный ею седой парик, ведь за домом могут следить, а сама операция по спасению Флаке не согласована со Scenario of the Beauty. Выйдя на порог они по очереди открывали задние двери, и даже багажник. Убедились, что там никого нет, и ложили груз.
  
  После этого, Флаке сел в автомобиль. Вести должен он сам, это будет намного безопаснее. Николь хотела, чтобы он поехал из Берлина до их деревни, это займет часа четыре. По правде говоря, никакие люди из Scenario of the Beauty не хотели посещать его квартиру, ждали действий Николь. Она просто пугала его, иначе без паники он бы никогда не пошел на то, что требуется.
  
  Скоро все точно закончится.
  
  

* * *

  
  Ранее она уже получила необходимые документы на вымышленное имя, и они уже ждали Флаке Крёгера. Их уже сделали.
  
  - Пьер, мне нужны документы, французские и немецкие.
  
  - Зачем?
  
  - Я нашла одного любовника, который бросил жену. Она собирается взыскать с него алименты. Он должен пропасть без вести.
  
  - Не люблю я помогать тем, кто кидает людей. Но ты работала фиктивной 'женой' Михаэля, а это слишком ценно. Какие тебе документы нужны и на какое имя?
  
  Николь даже думать не хотела об этом блефе. Как будто то, что Банк Мораль потом выгоняет сотрудников из прочих банков, посредством продажи списка тренинганутых, сильно лучше того, что она делает?
  
  - Он хочет бежать из Германии в Андорру. Во Франции я ведь персона нон-грата, а в Андорре меня никто не знает, поэтому он выбирает мою страну. Но он хотел поехать во Францию.
  
  

* * *

  
  По приезду Флаке и Николь зашли в какой-то сарай. Их было два. В одном была корова, а другой был без животных. На небольшой полке лежали спичечные коробки, внизу стояло четыре огнетушителя и один большой фотоаппарат на штативе. Еще какая-то бочка.
  
  - Что происходит, Николь? Что это за место?
  
  - Я обещала тебя убить для Scenario of the Beauty, но я сохраню тебе жизнь. Достаточно сделать фотографии, и лишь убедить их в том, что ты умер. А потом ты вместе со мной покинешь Германию, и не будешь директором холдинга 'Виста'.
  
  Флаке осматривался, не понимая, что происходит. Но понимание для него наступало быстро. Он заметил манекен в рост, копирующий свой собственный.
  
  - Значит, макенен...
  
  - Я сняла размеры, когда обмерила тебя рулеткой, якобы игриво флиртуя. Потом заказала его по ним.
  
  Догадавшись, он начал раздеваться. Надо нарядить манекен в его одежду, а потом поджечь его. Пусть горит, раз они так настаивают.
  
  - Не так быстро. Фотография без лица их не убедит. Сначала немного погоришь ты сам. Ложись на пол.
  
  Она достала стоявший сбоку бочки половник и разливала воду, особенно в области головы. Это сымитирует на фото его потоотделения, кроме того, сделает небольшое возгорание в области воротника потенциально не таким большим.
  
  Николь подожгла воротник делового костюма. Он горел секунд тридцать, после чего был потушен пеной. Был сделан снимок якобы догорающего и ожидающего смерти Флаке, после которого он получил какую-то часть вполне настоящих ожогов. Остальные снимки были сделаны с использованием манекена.
  
  Последними снимками были фото с печатными надписями на немецком языке: прах коровы, выдаваемый якобы за прах Флаке Крёгера (надпись Der Staub). Также как и уведомление: 'Käufer: May Linder, Paul Köster. Der Mörder ist auch tot' (По заказу Май Линдер и Пауля Кёстера. Исполнитель также уничтожен).
  
  Позже Николь подложила снимки под дверь кокона, а потом позвонила в полицию с телефона-автомата. Май Линдер и Пауль Кёстер были арестованы и осуждены. Хотя они так и не смогли сказать, ни кто именно был ими нанят для совершения убийства, ни где находилась квартира, в которой Флаке Крёгер был уничтожен.
  
  Они не захотели указывать на Николь, но не из-за того, что они особенно хотели сохранить ей жизнь, а потому, что она уже сделала крайне отвратительную вещь. И кто знает, может быть, она сама убита, или ее скоро убьют. Им также не были известны ее связи с Мораль, может он воспринимает ее более лояльно, чем их, и обеспечит ее крышу. Они ведь не являлись сотрудниками его банка.
  
  Им также предъявили обвинение в хищении некоторых миллионов из холдинга 'Виста' по документам как будто убитого Флаке, но это была сама Николь. Флаке уехал в Андорру, для своих детей он умер. Живя под именем некоего Жана Морелло, он стал рядовым барменом и отказался от сверхдоходов и холдингов.
  
  Репутация Франческо Рикардо упала ниже плинтуса. Анна Коломбо спуталась с ним по-настоящему, забыв о своей роли. Она начала оскорблять предыдущую жену в Интернете и по разным телепрограммам, даже несмотря на то, что ей за это уже не платили. Николь это не касается. Выпроводив Флаке, Грать осталась в Германии.
  
  На работу Марселы это никак не повлияло. Бизнес не закрылся, просто речь идет о личной репутации.
  
  
  

ЭПИЛОГ

  
  
  После данных событий прошло десять лет. За это время умерла Бернарда, осталась Марго, а младшая Моника стала взрослой. Никто не узнал ни о подложенном лекарстве Май Линдер, в результате которого у нее были проблемы с концентрацией памяти и мочеиспусканием, ни о манекене, который подожгли, ни о том, что Флаке в принципе жив.
  
  Флаке Крёгеру пришлось умереть на бумаге, иначе Маркус Родригез организовал бы сговор с целью убийства. И если бы Николь не вмешалась, не предложив свою так называемую помощь, он бы убил его сам: либо лично, либо используя своих людей из-за убеждения, что Михаэль Шнайга и Флаке Крёгер - дети националистов, которые тайно поддерживают своих темных отцов.
  
  Николь хочет созидать. Она основала свое скромное дело, о котором всегда мечтала - дело, которое должно помогать бизнесменам и предпринимателям оптимизировать расходы, а не унижать их, ища недостатки в уставном капитале, бухгалтерских документах, фактически выполняя функции экономический полиции. Каждый может обратиться в компанию Gratte GMBH, которая даже называется на одну букву больше: старшая дочь теперь считает, что ее зовут Николь Гратте.
  
  После того как Маркус Родригез и Май Линдер были арестованы, а холдинг возглавил более достойный человек из совета директоров 'Висты', мир изменился. В нем стало немного меньше дерьма, чем раньше.
  
  Уже на протяжении лет так десяти у Гратте, когда кто-нибудь идет в туалет, обязательно где-нибудь сбоку лежит газета. Чтобы было что почитать, не тратя время в туалете попусту. Когда Николь села, теперь уже завязавшая с курением, она достала газету на немецком языке о какой-то старой ГДРовской актрисе, что, конечно же, напомнило ей о Гризельде, первой жене Михаэля. Николь уже совсем не помнит, как звали актрису, но давайте будем называть ее Розой.
  
  Это какое-то интервью, смысл был именно в том, что сказано внутри.
  
  'Когда я была маленькой, существовало ГДР. Это не какая-то материнская плата или иная деталь от компьютера: это старая Германия, которая раньше не была единой ФРГ, а делилась на ГДР и ФРГ. Мои родители были дипломатами, которые работали от ГДР в США, и я часто путешествовала с ними в Америку. Они разговаривали на обоих языках, но со мной только на немецком. Я часто смотрела американское телевидение того времени, понимая смысл уже с самых ранних лет.
  
  Наша семья была, разумеется, элитой, и смотрела все телевидение, а не только два общедоступных канала в Америке того времени. Прекрасно помню, как на каком-то кабельном, коммерческом канале показывали какой-то странный фильм-боевик про то, как боксер-немец убивает какого-то негра на ринге. Лицо, выражение - настолько злое, что я никогда ничего подобного не видела в Германии'.
  
  'Повезло тебе, Роза' - думала Николь. - 'Ты ведь из дипломатической семьи, все твои знакомые - элита ГДР, и не меньше. Пожила бы с алкашами-отчимами и поняла бы жизнь раньше. Многим везет меньше, а показали художественный фильм - для тебя это уже плохо. И то, элитой вы были за счет бюджета ГДР, вы не заработали ничего сами'.
  
  Дальше интервью продолжалось:
  
  'Показанный телефильм произвел очень большое впечатление на меня. Родители хотели сделать меня дипломатом, но я ушла в театр и стала актрисой'.
  
  Николь подумала, что никогда не понимала таких людей. Май Линдер - Михаэль Шнайга с книгой о своей жене лишил ее сверхдоходов. Помогите, бьют, убивают, насилуют - я не могу купить сумочку за сто тысяч франков, и отправить свою дочь учиться куда-нибудь в Великобританию. А вот Роза - противоположный пример. Дипломатические родители, лучшее воспитание, развитие и образование. Нет, я откажусь от этого, не буду дипломатом, стану менее ценной, по личному мнению Николь, актрисой, певицей или телеведущей.
  
  'Вы дебютировали в роли восьмиклассницы в Абсолютно неизвестной постановке Абсолютно неизвестного театра в Мюнхене', - пересказывал журналист для тех, кто Розу не знает или уже забыл. Николь в газете видела какой-то театр и постановку с названием, типа 'Встреча с родителями', но она не жила в ГДР и не может ничего помнить. Это несет для нее только информационное значение.
  
  Далее она читает слова, переписанные с прямой речи самой Розы:
  
  'Они дали мне очень хорошее образование в области английского языка. Я жила в двух семьях: в ГДР у своих настоящих родителей, и в США, сначала со своими настоящими родителями, а после школьного возраста с семьей других дипломатов от ГДР. Мои родители тоже принимали детей этих дипломатов'.
  
  Николь думала: 'Да чтоб меня. Да, меняли родителей, но не били, не насиловали, не запрещали пользоваться вещами. Да и разве станет ребенку скучно от постоянной перемены обстановки? Вот когда живешь в четырех стенках с одними и теми же родителями, одними и теми же запретами, постоянными пьянками и драками - неужели это лучше?'
  
  А Роза продолжала утверждать: 'Я решила пойти в театр и не продолжать дипломатическую карьеру. Эта работа казалась более стабильной, она меньше связана с перемещениями. К тому же, мне нравилось внимание, я никогда не боялась публичных выступлений'.
  
  Журналист говорил: 'Вы раньше активно снимались в кино. Сначала Первый никому неизвестный фильм, потом Второй никому неизвестный фильм. Но после того, как вам исполнилось уже двадцать четыре, вы ушли из кинематографа и решили получить образование экономиста. Почему?'
  
  'Поработав с киносъемочными бригадами, я поняла, что эта работа связана с жестким графиком, тратой огромного количества времени на те же дубли'.
  
  'Как будто работа с выдачей кредитов не связана с потерей времени', - думала Николь. - 'Ей бы тех двух немцев-дурачков, или странный мебельный магазин, или странную массажную клинику'.
  
  'Наступил период', - говорил журналист, - 'и вы попали на один из крупнейших немецких автомобильных концернов. Почему именно вы работали генеральным директором в их компании?'
  
  'Из-за денег, конечно', - думала Николь.
  
  'В связи с дипломатическим прошлым моих родителей, у меня самый лучший акцент английского языка. Мне говорили, что на переговоры в Великобританию или США лучше послать меня, чем любого другого сотрудника, даже знающего английскую грамматику'.
  
  'Но тем не менее, ты учила английский язык как иностранный, ходя в две школы попеременно, а не сразу в одну иностранную. Узкоспециализированный, уличный сленг такой человек все равно не поймет', - размышляла Николь.
  
  'В данный момент ваше состояние оценивается в несколько сотен миллионов евро', - сообщил журналист.
  
  'Не, ты скажи лучше: Роза деградировала. Она не учится и не работает. А, хотя... ну, конечно, статья-то небось самой Розой профинансирована. Малоизвестная актриса, о которой я даже не слышала', - Николь знала многих популярных актеров и певцов в самой Германии, но имя Розы ей не говорило ровно ни о чем.
  
  'Вы перестали работать и просто живете'.
  
  'А, вот все-таки сказал то, что должен сказать', - думала Николь.
  
  'Почему бы вам не блеснуть какой-нибудь новой ролью? Сыграйте маму, взрослую племянницу'.
  
  'Не хочу', - отвечала Роза на странице. - 'Раньше я была в центре внимания. Теперь мне оно надоело, да и, честное слово, не нужно. Я устала от всего этого'.
  
  'Скажи правду, правду, черт возьми', - думала Николь, читая интервью в газете. - 'У меня появилось множество болячек: сахарный диабет, гипертония, шизотипическое расстройство личности, поэтому мне и ничего не нужно. А еще скажи, что тебе лень над всем этим бороться, ты сдалась, ты слаба, стала слабее некуда, вот и говоришь, что ты просто живешь, прикрываясь своими деньгами и миллионами'.
  
  Николь только в данный момент заметила заголовок всего телеинтервью, это выделенная большим шрифтом ключевая идея:
  
  Известная в прошлом актриса ГДР Роза: 'Раньше я была в центре внимания. Теперь мне оно надоело'.
  
  Обычно Гратте читает только мелкий шрифт, в принципе не тратя время на заголовки.
  
  Когда Николь смотрела этот материал, она думала, что переживания Розы во многом похожи на нее саму. Однако начав читать, Гратте поняла, что Роза хоть и относительно похожа, но вызывает у нее лютую ненависть. Что ж, ребенок дипломатических родителей имеет и право, и возможность быть разбалованным, не видеть ничего плохого и предъявлять повышенные претензии относительно 'средних детей'. Это же национализм какой-то, само разделение. Но, тем не менее, так оно есть, и так будет еще долго. Все семьи имеют право на существование, но некоторые семьи являются более семейными, чем другие.
  
  Она просто не понимает, как, как, как это, черт возьми, вообще возможно. Худшие стремятся быть лучшими, а лучшие не хотят ничего делать для своего будущего. Дочка дипломатов становится сначала менее ценной по ее мнению актрисой (политика для Николь была на первом месте, и как ей казалось, если бы она могла достигнуть то, о чем всегда мечтала, она бы не отказалась от этого). Очень быстро выясняется, что, похоже, всем смыслом жизни Розы было лишь то, чтобы работать как можно меньше.
  
  Нет, Гратте никогда не была сторонницей работы до потери пульса и позднего ухода на пенсию, но Роза постоянно меняла места работы. Где полегче стало бы работать, тем более, что дочка дипломатов может быть какой угодно, и абсолютно справедливо имеет право выбирать. Выбирать эта дочка может даже больше, чем любая другая. Она уходит в актрисы, выясняет, что там не проще дипломатов, да еще, к тому же, и платят меньше. Если только не громкие проекты и не главные роли.
  
  Поскольку, очевидно, родители навязали ей то, что обеспечивать ее не будут, и она должна кормить саму себя, оказывается, что деньги для нее очень важны. Ведь есть разница между дипломатической семьей и какой-то незначительной актрисой в театре, она идет в экономику, потому что выбор очевиден. С детства забалована, а дальше действует синдром Май Линдер: помогите, бьют, лишили сверхдоходов. В экономике она преуспевает благодаря хорошему знанию английского языка и уже в 40 лет выдвигается в директора: это относительно молодой возраст для управляющих сотрудников.
  
  Но, заработав несколько сотен миллионов, она понимает, зачем стараться, зачем корпеть, зачем для чего-то работать. Жить надо, а не трудиться, надо вернуться в детство. Добавим сюда приобретение различных болячек, синдром хронической усталости и мы получим Розу - известную актрису в ГДР и генерального директора автоконцерна в ФРГ, после объединения двух Германий.
  
  Так думала Николь.
  
  В конце газетного материала она нашла другую мини-беседу, с каким-то никому неизвестным знакомым Розы. Назовем его просто Терри. Он утверждает, что 'Роза не такой печальный человек, как можно подумать. Да, она ушла со сцены, и из бизнеса, но она воспитывает ребенка, которого недавно завела. От кого, не знаю, это ее дело'.
  
  Николь было абсолютно все равно, кто приходится отцом ребенка, не является ли ребенок неафишируемой сиротой, ведь автомобильный концерн она возглавила лет в сорок, календарно - десять лет назад, стало быть, сегодня ей около пятидесяти. Гратте отметила: 'Роза такой счастливый человек, что об ее успехе и так называемых основных достижениях женщины говорит какой-то знакомый, чего она сама не скажет?'
  
  Она старалась не осуждать людей лишний раз, но иногда очень хотелось. У нее тоже было стремление к деньгам, но из недостатка, а не из избытка и желания продолжать себя баловать, как в детстве. Одно лишь отличие: у Николь было меньше возможностей. Гратте не могла себе позволить экспериментировать с будущими профессиями, к примеру, а эта дура Роза вполне могла. Даже если бы Николь выбрала на тренингах Банка Мораль что-нибудь другое - это, мягко говоря, не тоже самое, что дочка дипломатов, меняющая один университет и одну школу на другие.
  
  В конечном счете не осталась нигде - в театре мало платят, постановки малоизвестные, а роли не главные. Ни театр, ни кино ей не улыбнулись, стало быть, и актриса она второсортная. Если бы она была востребована, ее бы обязательно пригласили второй раз. Что-то не похоже, что киношники-профессионалы не ценят хороших актеров. Автоконцерн ее второй раз тоже не приглашал: легко найти замену даже человеку с хорошим акцентом английского, а продвинули ее все-таки родители?
  
  Николь ничего не могла с собой поделать, но похоже, ее так воспитали. Она всегда считала, что надо урвать от жизни все. Но не так, как элитные семьи: у меня есть родители-дипломаты, следовательно я могу какое-то время поучить язык, какое-то время побыть в театре, а потом вообще переквалифицироваться в экономисты. Николь росла по-другому: надо и урвать от жизни все, и возможностей, связей, да даже талантов для этого, зачастую, никаких.
  
  Если бы у Николь было больше талантов предпринимателя, она бы меньше зависела от сторонних людей. От всяких Франческо Рикардо, от Але́нов Рына́, приемных сыновей хрен знает каких родителей. Она бы поступила по-другому: хочу открыть рядовую мясную лавку, иду в любой банк, который работает с малыми предпринимателями. Но она стремилась для этого использовать окружавших ее мужчин, а не приобретать бизнес-навыки независимо.
  
  С другой стороны, это, возможно, вообще вопрос культуры. Женщина имеет право жить с мужчиной, предъявлять к нему требования, претензии и просить его содержать ее. Такие женщины практически не осуждаются. Вот аналогичные мужчины, наоборот, почти не имеют шанса на существование, взять хотя бы то, что они считаются недостаточно мужественными.
  
  Самое интересное, когда один человек, одного и того же пошива, критикует других, которые, как он сам считает, находятся на более низшей ступени эволюции, а сами эти люди отнюдь не более чистые, не более лучшие, а точно такие же и не сильно отличаются. Безусловно, между Розой и Николь все равно есть разница. Первую, скорее всего, продвигали в автоконцерн или родители, или какой-то непонятный, неназванный знакомый, с которым она, скорее всего спит или спала.
  
  Николь навязалась сама, и ни на одном из этапов своей карьерной лестницы никогда особенно не уважала кого-либо. Пьер Мораль, Але́н Рына́, Михаэль и Алисия Шнайга, Флаке Крёгер, Май Линдер, или так называемый Маркус Родригез. Да для нее все были одинаковы. Если бы она хоть кого-то уважала, безусловно, она бы сразу обратилась в полицию и не стала бы подставлять Флаке. Но после своего первого мужа она не уважала никого, может быть она чуть-чуть начала уважать Михаэля после его заболевания.
  
  Николь считала, что если ее могут просто так взять и избить, и не где-то на улице, а просто потому, что она жена мужа, для которого 'большая честь' воспитывать жену. Она натерпелась столько, что была готова крушить, ломать, идти напролом. Возможно, прежняя Гратте чувствовала, что отныне она никогда не будет честной. Если с ней можно абсолютно 'честно' поступить таким образом, то она точно также будет поступать с другими. Не менее вероятно, что она являлась сторонницей частичной смертной казни: люди, которые сами десятки и сотни убивали, просто не имеют право жить.
  
  Возможно, она стала настолько циничной именно из-за своей предыдущей экономической профессии в банке: единственный способ арестовать экономического преступника - сделать ту операцию, которую он хочет. Безусловно, Николь не была юристом, и возможно, что она стала перекладывать опыт борьбы с экономической преступностью на общеуголовные дела. Ведь лучший способ предотвратить последние - зная о готовящемся преступлении, провести задержание всех ключевых фигурантов до того, как они что-то сделают. А не изображать пустышки из того, что они хотят получить.
  
  Но Николь, возможно, простительны эти ошибки: если преступники наказаны, то не так уж и важно, как это сделано. Да, Флаке Крёгер должен жить под вымышленным именем и фамилией по фальшивым документам с другой легендой. Конечно, его не увидят взрослые сыновья, считая, что его якобы жестоко убили, а потом сожгли по заказу ненормальных, типа Май Линдер и так называемого Маркуса Родригеза. Разумеется, Флаке никогда не вернется в совет директоров холдинга 'Виста', иначе главным подозреваемым в убийстве станет главный потерпевший в одном и том же деле.
  
  Существовала еще и другая причина, по которой Николь могла пойти на это. Зная про мощь Пьера Морале, который мог просто убить Николь, если она слишком быстро выйдет из доверия, а также Май Линдер, если она даже будучи женщиной не стесняется выключить свои эмоции двадцатилетней давности и забыть его 'книгу' - а был ли у Николь вообще выбор? Может, иногда даже предотвращение преступлений идиотскими методами - все-таки предотвращение преступлений? Что же касается Флаке, то он взрослый мужчина, и принять это должен соответствующим образом.
  
  Николь знала, кем бы не была эта Роза из интервью, ни с чем подобным, в отличие от нее самой, она не сталкивалась. Похоже, жестокие кинобоевики из США и страшилки из теленовостей - это все, о чем она знала.
  
  Все это, разумеется, ни в коей мере не означает то, что Николь всегда не уважала или ненавидела людей, у которых выше социальный статус, чем у нее самой. Она бы запросто поняла Светлану Алилуеву, дочку тирана Сталина, но таких как Роза она всегда презирала. Светлана Алилуева привлекала ее тем, что она была полным непрофессионалом, но при этом ее еще слушали, а в этом факте не было ничего плохого. Она не причастна ни к разоружению разных стран, ни к падению железного занавеса, ни к прекращению холодной войны.
  
  Светлана Алилуева была долгое время известна исключительно благодаря своей семейной истории. Ни на каком этапе своей биографии она не становилась ни профессиональным политологом, ни каким-либо другим околополитическим гуманитарием, а ее слушали, читали, читают, и будут читать. Она даже не хотела повышать свой политической кругозор. У нее была семья, и все, этого уже достаточно. Иногда человек известен совсем не своим высоким профессионализмом, например в области анализа политики. Такие люди всегда привлекали и вдохновляли Николь, иногда даже больше, чем какие-нибудь 'высокие профессионалы'.
  
  Другое дело, чтобы зарабатывать исключительно на своей семейной истории - надо эту историю, во-первых, иметь, а во-вторых, она будет намного сильнее, гаже и отвратительнее, чем сама история Николь вместе взятая. Зарабатывать на счастливых историях невозможно - это все знают, а детективщики любят этим пользоваться. Более того, Николь даже думала, что все эти истории 'жизни с такими-то заболеваниями', это вот как раз началось с СССР, Солженицына, Алилуевой. Это не американский продукт в чистом виде.
  
  С их католичеством и протестантизмом, частная собственность, и соответственно, частная жизнь, скорее пусть лучше будут закрыты. А вот СССР с их культурой коммунальных квартир к этому куда ближе. Так кому же на самом деле принадлежит изобретение свободы слова?
  
  Кроме того, после этих событий мама рассказала Николь один случай про то время, когда она сама работала еще во французском банке. Однажды, мама вместе с директором отделения главного французского банка (других конкурентов при коммунизме не было) собиралась уходить, но неожиданно сработала сигнализация. Закрыть отделение ни директор, ни она сама не могла, пока не приедет полиция и не установит причину срабатывания сигнализации. Приехавший спецназ обнаружил... пистолет 'Магнум', не спрятанный в сейф.
  
  Полицейский подошел к отделу, где работала в те годы Марго:
  
  - Кому вы оставили этот пистолет, преступникам? Почему он не закрыт?
  
  В то время все французские отделения банка имели пистолет, серебряный Магнум, выпускаемый с конца позапрошлого века. На работу принимались только психически здоровые люди, стрельба в тире была почти обязательной, хотя многие служащие банка, в основном женщины, не умели эксплуатировать оружие: заряжать, снимать с предохранителя, и это не говоря уж о том, что стреляли не очень метко.
  
  - Я догадываюсь, почему вам предлагали пистолет именно этой модели, - Николь сказала Марго, сидевшей на кухне и что-то подкрашивающей в своем лице. - У него хорошая пробивная сила. Из него можно убить, выстрелив практически в любую часть тела, включая руку. В условиях, когда целиться просто некогда, и преступник потенциально вооружен - неплохое оружие. Палец запросто может отстрелить, потом ни один хирург не пришьет - почти ружье. К тому же, Магнум наиболее хорош для непрофессионалов, включая женщин. Но у него разброс больший, чем у пистолетов других моделей, издалека не постреляешь.
  
  - Мне другое интересно, как они узнали о пистолете? - спросила Марго.
  
  - А где хранился пистолет?
  
  - В одном из сейфов.
  
  - Скорее всего, там был датчик веса - магнит такой. Датчик веса показал, что входная дверь банка закрыта, дверь сейфа закрыта, а пистолет не на месте. И вызвал сирену якобы о произошедшей краже.
  
  - Потом его увезли на экспертизу, проверяли происхождение, думали из дома свой кто-то принес среди нас. Директрису вызвали в полицию вместе со мной, потом меня отпустили. Сказали, что разговор меня не касается. Ее ругали, мол, почему она не контролирует вопросы, связанные с оружием.
  
  - Небось упомянули об этом датчике, о котором она первый раз в жизни узнала. Она могла знать, что сейф оборудован датчиком веса?
  
  - Не знаю, может и знала.
  
  - А мне кажется, что при коммунизме было полувоенное, полунедоверчивое время. Готовили каких-то директоров и директрис, причем эти так называемые директора не были своевольными начальниками - их еще кто-то проверял, контролировал и мог сместить.
  
  - Вот и мой секрет.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"