|
|
||
Предполагаю, что данная история в основном найдет интерес у тех, кто интересуется жизнью не полностью психически здоровых подростков, вероятно, предоставит интерес коррекционным педагогам или детским психологам. Но это не история со счастливым концом, может быть, это вообще не литература в стандартном смысле слова. Этот текст лишь показывает, но ничего не пропагандирует. И он также не рекомендуется нытикам "литература либо воспевает хорошее, либо не воспевает ничего". Потому, что, во-первых, ничего другого вы здесь не найдете, во-вторых, существуют и более жестокие книги, например состоящие из каких-то детально представленных сцен убийства и криминала, а в-третьих, "все уже украдено за вас". | ||
Эта история основана на реальных событиях, но перенесена в другие локации (города). Имена и фамилии персонажей изменены, некоторые события добавлены.
Опубликовав эту историю впервые, я столкнулся с тем, что некоторые считали ее суицидальной историей: где в первой главе героиня совершает попытку самоубийства, а по середине (по ходу романа) якобы убивает себя окончательно. Такого эпизода в книге нет, никогда не было и не будет: дальше только о попытке разобраться в том, что происходит и вспомнить свою жизнь. Ну, и отомстить.
Хотелось бы также сказать, что это психологический роман с элементами детектива (в большей степени) и мистики (в основном, в финале или ближе к финалу). Здесь повествование идет о девушке-инвалиде, ее попытках разобраться в себе, наивном желании попасть в гимназию, которые заканчиваются наихудшим из возможных сценариев, с последующей попыткой мстить тому, кто якобы в этом виноват. Чего здесь точно нет? Здесь нет хэппи-энда в классическом смысле. Это не история из категории "инвалид становится здоровым и создает здоровые отношения". Здесь нет крышесносной любовной линии "и появился кто-то, кто принял ее". Конечно, здесь есть любовная история, но такая, которая могла бы быть у инвалида в реальной жизни. Здесь ставка не делается на эротику: задача стоит не в том, чтобы воспевать красоту.
Предполагаю, что данная история в основном найдет интерес у тех, кто интересуется жизнью не полностью психически здоровых подростков, вероятно, предоставит интерес коррекционным педагогам или детским психологам. Но это не история со счастливым концом, может быть, это вообще не литература в стандартном смысле слова. Этот текст лишь показывает, но ничего не пропагандирует. И он также не рекомендуется нытикам "литература либо воспевает хорошее, либо не воспевает ничего". Потому, что, во-первых, ничего другого вы здесь не найдете, во-вторых, существуют и более жестокие книги, например состоящие из каких-то детально представленных сцен убийства и криминала, а в-третьих, "все уже украдено за вас".
Автор.
Эта история началась осенью 2012 года, может в сентябре, а может в октябре. Был вечер, около 23:00 в волгоградской трехкомнатной квартире горел привычный желтоватый цвет. Дедушка и бабушка давно спали при выключенном свете в их комнате, мама сначала смотрела какой-то федеральный канал, а позже заснула при работающем телевизоре. У нее было две дочери: старшей Ляйсан Бахчеевой было двадцать пять, она вышла замуж и жила на квартире у мужа. Младшей Айлин Бахчеевой (можно просто Алина) было семнадцать и она ждала своего совершеннолетия летом следующего года.
Алина была на диване в свободной комнате, которая де-факто служит ее комнатой, а когда изредка появляется Ляйсан Бахчеева, в том числе со своими детьми, иногда становится комнатой Ляйсан. Гостиная, где спит мама, становится общей между ней и Алиной. Лежавшая Алина была очень грустной, ее посещали разные мрачные мысли. Она просто закрыла свои глаза и плакала, обычно прикрыв их кулаком. Любимая отмазка Алины: "Нет, я не плачу, просто в глаз что-то попало".
Ее лицо было зажмурено, и она продолжала плакать и вспоминать прошлое. Алина кое-что поняла, или, по крайней мере, ей казалось, что она поняла. Сегодня она умрет и совершит самоубийство. Этот день будет последним, так как если он не будет последним, вся дальнейшая ее жизнь вообще не имеет никакого существования. Она шла к этому долго и только сейчас она поняла, что именно такой момент и настал.
Алина была уверена, что никто и ничто не способен ее переубедить. Она не видела никакого смысла в форумах или иных группах поддержки в Интернете. Скорее всего, она получит что-то на манер: "Тебя зовут Алина и тебе 17 лет? Хочешь совершить самоубийство? Интересно почему, опять любовь-морковь? Парень в школе бросил? Да таких миллионы. Какие еще страдания могут быть в 17 лет?"
Ей казалось, что общество воспринимает подростков как позитивных, смешных и интересных, и просто не допускает, что у них могут быть иные страдания. Словно в подростковые годы жизнь только начинается, а не может оборваться. Нет, Алина не хочет совершить самоубийство, потому что ее бросил парень, не любит подруга или кто-то гноит в социальных сетях. Формально, ей было 17 лет, но после всех потерь и падений она ощущала себя так, словно прошло лет 35-40. Она не была связана с группами смерти, и никто не пропагандировал для нее это делать.
Одной из проблем является то, что Алина больна. Несмертельно, но сразу по нескольким линиям. У нее с детства были клыкообразные зубы, чистка которых до определенного возраста всегда заканчивалось кровотечением. Слабо надавливаешь -- не очищаешь, сильно надавливаешь -- обязательно заболит десна. Ей хотелось улыбаться, но у нее нет ни одного детского или подросткового фото с улыбкой, так как ее зубы вызывали омерзение даже у нее самой.
Естественно, зубы не были единственной проблемой; проблемы словно снежный ком притягивались одна к другой. К ним шлейфом тянулись проблемы с позвоночником и скелетом. Не очень значительные, но Чулпан, ее мама, часто говорила: "Вот если бы не твои проблемы с позвоночником, ну нет у нас в роду таких людей". Алина понимала, что кто-то может ее осудить. Она может не понравиться родителям будущих женихов: "А это передается по наследству? Мы хотим, чтобы наши дети были такими же? Почему наш сын должен жениться на ней?"
Так, значит, зубы и скелет равняются синдрому "я ненавижу свое тело" и мы получаем подростковое самоубийство? Если бы. История была бы очень неполной если исключить из нее хоть одну деталь, как биографическую, так и медицинскую, все в совокупности составляют ту Алину Бахчееву, которой она и является. Когда-то у Алины была хорошая семья, но к ним приходила напасть за напастью. Тогда они жили в Казане, позже переехали. Или, точнее, им пришлось переехать.
Она родилась здоровой и очень большой. Но после пятого класса и первых проблем с позвоночником ее рост остановился, и сейчас был едва ли больше среднего. В год ее отец, Дамир, первый раз ее уронил. Но больши́х проблем это не вызвало. Года в три с половиной она упала со стула, на который забралась и прыгнула, потому что хотела научиться летать. Это привело к задержке речи: минимальное, что она говорила, это просто мычание "угу" или "да", "нет", но речь короткими предложениями исчезла.
Сама Алина думала, что разговаривать умеет, просто ей не о чем с ними разговаривать. Проблемные дети ведь часто придумывают реалистичное обоснование тому, что не умеют, а может дело вообще в устройстве психики. Защищает от того, что понять не дано. Ее мама, Чулпан, искала способы вернуть ей речь, в противном случае она могла остаться немой. Где-то в центре Казани был какой-то колдун, контакты которого она получила от своих соседей.
Они переехали в Ново-Савиновский район на улицу Гаврилова из Дербышек, небольшого села в Казанской области, к которому можно подъехать на электричке. Живя в селе все друг друга знали и Чулпан хотелось познакомиться со всеми соседями многоэтажного дома. Чулпан была с Алиной у колдуна раза три или четыре. Безусловно, он определил, что девочку сглазили или испугали, возможно у мужа появилась другая женщина.
Колдун, насколько помнит Алина, какой-то старый седой дед, обещал решение проблемы после третьего или четвертого визита, но речь девочки ни на йоту не возвращалась. То, что их отец и глава семейства, Дамир, завел женщину на стороне, не казалось очень удивительным. Но девочка не встречала в доме никаких сторонних женщин, за этим тщательно наблюдали родители самой Чулпан, они бы сказали. Она не могла сглазить без внешнего контакта, и Чулпан сочла его выдумки далекими от реальности.
Он посоветовал не обращаться к врачам, якобы их приборы и лекарства мешают настраиваться на энергетику для выздоровления. Но поскольку колдун кое-чего точно не угадал, даже несвободная от суеверий Чулпан решила, что колдун лжет. Она повела девочку сначала к терапевту, а потом к неврологу. Она назначила три разных лекарства уколами и уже через три месяца речь начала возвращаться. Вроде бы наступил хэппи-энд и проблема решена?
Если бы проблема была решена, она бы не думала о самоубийстве. Через некоторое время у девочки появилась проблема, связанная с поведением в песочницах. Она была замечена в пихании и толкании чужих детей. Сама Алина объясняла это тем, что какой-то из чужих уничтожил ее "пирожки". С тех пор она поняла, что ненавидит вообще всех детей. Уже в самом раннем возрасте Чулпан старалась уйти с Айлин куда-нибудь подальше от детей. Иногда они даже останавливались у чужих песочниц незнакомых домов. Айлин это очень сильно задевало, но потом ей стало просто все равно.
Но ничто не проходит бесследно, и получив свою речь обратно, все поняли, что Айлин надолго останется картавой, а может быть, она вообще способна говорить слова лишь "павильно". К тому же Чулпан приписала ей проблему с детской агрессивностью, которая якобы возникла после лечения речи хотя "после этого -- не значит вследствие этого".
* * *
В пять лет она выходила на детскую площадку. Там играл соседский мальчик Тигран, который уже ходил в первый класс. Его мама Люда также какое-то время являлась подругой Чулпан, но они не дружили семьями и не ходили в гости, они просто сидели на площадке вместе с детьми. Люда работала бухгалтером в местном мебельном магазине на проспекте Фатыха Амирхана, довольно неплохо компьютеризованного (это в то время, когда средняя русская семья не могла себе позволить компьютер).
После того, как она ушла с магазина, остался архив старых прайс-листов, счетов-фактур и тому подобного. Она передала листы Чулпан для того, чтобы Айлин могла рисовать на обратной стороне. Теперь просматривая архив этих рисунков, Чулпан и Айлин прекрасно видят, что принтерных листов, отпечатанных Людой, было от силы две сотни, но никак не полтысячи.
Тигран часто бегал с Айлин и раскачивался на качелях. Во дворе старые качели с толстыми прутьями. Хотя они были сделаны в середине девяностых (или в начале), но явно человеком с еще советской закалкой. Теперь уже таких нет, на них очень легко разбиться, совершить такое же самоубийство, если широко высунуть голову.
Тигран и Айлин садились вместе и качались как можно выше, причем лично Айлин казалось, что у нее нет страха высоты или скорости. Потом они бегали по детской площадке. Айлин еще хотелось верить, что из-за хорошего отношения с Людой и Тиграном она не была неадекватно агрессивным ребенком, ее конфликты на детской площадке скорее носили психологический характер. Но родители других детей пытались придать им значение бессмысленных.
Сначала сказала одна мамочка, потом другая, потом третья, и теперь уже Чулпан верит в существование псевдопроблемы, пытаясь убрать Айлин от чужих детей, ведь каждый защищает только свое семейство. Что точно поняла Айлин в тот момент: она совсем не хотела играть с детьми ни младше себя, ни со своими ровесниками. Тигран ведь был в первом классе, а ей было пять лет, она была на два года младше. Позже выбирала более старших собеседников. В основном, ей везло с ними. Но это не значит, что всегда.
* * *
Когда конфликт с песочницами исчез или оказался просто неактуален, на семью и саму Алину валились другие проблемы. Мама пыталась обучать Алину чуть ли не всему: часам, времени, русскому и немецкому алфавиту (немецкий язык в СССР был, мягко говоря, более распространенным), чтению. Рассказывала о разных животных и насекомых. Ляйсан шла в первый класс. Чулпан не работала, она жила на зарплату мужа и пенсию своих родителей.
Кстати, еще в ранние годы Айлин узнала, что получила имя в честь своего деда Айрата, с которым совпадает первый слог. С другой стороны, Чулпан нанимала разных не очень дорогих педагогов. Она наняла логопеда, чтобы девочка, наконец, перестала кагтавить. Но под маской логопеда оказалась женщина лет 25, всего лишь просто нянька. Она предлагала Алине различные игры, типа настольного футбола, но как же это поможет решить ей проблему с речью?
Заплатив всего лишь за два занятия, уже третьего просто не состоялось. Так называемая логопедша вообще не приступала к коррекции речи. Она выдумала амплуа логопеда, видимо на него откликаются чаще, чем на нянек (в семьях почти всегда есть кто-то, кроме самих родителей). Это было начало двухтысячных. Время бедное, а задача некоторых людей -- относительно честный отъем денег, а не предоставление хороших услуг.
Большинство своих глобальных проблем, не каких-то однократных, а уже когда появился снежный ком, когда он начал падать, когда он увеличивался, Айлин связывает с другим человеком. Она довольно рано появилась в их семье в казанской квартире. Ее звали Ленар Билятдинова.
С Ленар мама познакомилась на платформе "Восстание-Пасс". Там она хотела сесть на поезд до станции Васильево, где живет взрослый сын Иннокентий от предыдущего брака Дамира, с которыми были хорошие отношения. Оказалось, что подруга живет в Ново-Савиновском на улице Маршала Чуйкова -- а не случайный гость. Почти по соседству. Только Ленар не называла номер дома, и в гостях у нее никто не был. А поездом она только что вернулась с 774 км, где сама родилась (эта станция перед Васильево). Другими словами: одна приехала, а другая должна уехать.
Ленар пообещала маме решить проблему ее дочери с агрессией в песочницах, картавостью, плохим русским языком (в основном, копирующий русский язык ее мамы Наили, вида "серчас", "шуровать", "здеся", "тама") и многое-многое другое.
Вы могли бы подумать, что Чулпан наняла детского психолога или Ленар сама была мамой какой-нибудь "сложной" дочери. Ведь не может же эта "подруга", с которой они просто познакомились на станции, появиться из ниоткуда и тут же получить доступ ко многим тайнам семьи? Но это не так -- может. Ленар не брала денег за разговоры, но она была неудачницей: она получила диплом школьного психолога, но никогда не работала по специальности, перебиваясь по каким-то "работам", суть которых даже не называла (похоже, не лучше продавщицы).
Ее научный опыт отсутствовал или был не более высоким, чем у любой другой мамы, хоть у соседской Люды с Тиграном. Сейчас Айлин понимает, что вся ее мотивация объяснялась только одним: Ленар хотела самой себе доказать, что она не лузерша и еще что-то может. Ленар обманула Чулпан в том, что она может изменить Айлин и помочь им решить ее проблему с агрессией. Не просто через неделю, когда подвернулась возможность, а, вероятно, она с самого начала хотела кого-то обмануть. Если бы она обманула не Чулпан, на ее месте была бы какая-нибудь другая мама.
Таким образом Ленар стала и подругой дочери, начав свою коррекцию. Она не обещала быстрого эффекта. Они очень быстро подружились, и в некотором роде Ленар стала действительной подругой Айлин. По-началу, когда она еще не понимала, кто она такая, Ленар вела с ней разные разговоры о кусании пальцев и сосании ногтей, о том, как нужно правильно говорить в русском языке. К примеру, маленькая Айлин называла самцов и самок животных "муж", "жена", Ленар ей сказала "про животных надо говорить 'самец' и 'самка'. 'Муж' и 'жена' только у людей".
Официально, в Казане периода Ельцина ее отец устроился в одно НПО на станции 804 км, он не был там инженером. На километре он работал ассистентом инженеров. Основная химия, физика, электричество для него не являлась секретом. Его неофициальной работой заправлял человек по имени Анатолий Петрович. Они ездили на грузовике по различным колхозам и завхозам, снимали различные мельницы и другое сельскохозяйственное оборудование. Дамир принимал участие в резке металла, а потом вместе с Петровичем они выдавали металлический мусор за металлолом.
Петрович неплохо "обул" Казань того периода. Он вместе с его подельниками своровали почти все канализационные люки. Что не канализация в городе, то всегда дыра. Как минимум, один человек шел не глядя под ноги, упал и умер. Так что одно, Петрович причастен к непреднамеренному убийству людей. В 2001 -- 2004 экономика региона изменилась, в том числе и в Казане, Дамиру уже не нужна была "неофициальная работа" ради выживания. Но Петрович давил на старую службу, устоявшиеся социальные связи, тот факт, что он уже успел познакомиться с детьми Дамира, а также на жадность.
-- Да, Дамир. Экономика приходит в норму, но с нами ты сможешь заработать еще больше денег для твоей семьи. Ты ведь любишь своих детей, не так ли?
Это привело к конфликтам внутри семьи. Основная проблема сводилась к жилплощади: она еще не была приватизирована, принадлежала муниципальным властям, которые дали, но могут и отнять. Например, в случае возбуждения уголовного дела. Надо полагать, что Дамир пытался бросить Петровича, но кажется, это было невозможно или очень трудно. Например, его могут убить, чтобы он не давал показания против Петровича, причем вне зависимости от того, свяжется ли он с милицией или нет. В том числе и "на всякий случай, все равно свидетель".
Дамир пристрастился к спиртному. Хочется верить, что не потому, что был плохим человеком, а, чтобы забыться, справиться с ультиматумом между Петровичем и старой дружбой из девяностых годов, и его нынешней семьей. Иногда он выпивал мало и был более или менее нормален, иногда он злоупотреблял. Хотя в целом он был нейтрален к алкоголю.
Айлин думала, что тот же Высоцкий задолбал свою семью алкоголизмом гораздо больше, так он еще вместе со своими детьми из телевизора не вылезает, а один из сыновей пытается его оправдывать. Якобы он не такой алкоголик, как о нем принято думать. А как Дамир и ее родной отец, так хуже него разве что Адольф Гитлер или Саддам Хусейн. Хотя и особым тираном он не был. "Сурковская пропаганда" среди соседей работала на полную катушку, и мало кто имел настоящее представление, что здесь происходит.
Дамир был хорошим, семью он любил. Но, если вспоминать советскую киноклассику, "все уже украдено за нас". Дамир не мог покинуть бизнес Петровича, возможно, он ему угрожал, и ему приходилось работать на Петровича. Чулпан не считала, что после восстановленной экономики и усиления работы милиции неофициальный бизнес Петровича вообще можно продолжать. На фоне этого Дамир начинает жить в формате: запой -- норма -- запой -- норма.
К тому же его тесть Айрат предъявил претензии: либо полностью трезвый, либо выселяйся. Поняв, что все против него (Айрат, Анатолий, Чулпан), а помощи ждать не от кого (возможно, помогла бы сама Айлин, если бы она была взрослым ребенком, и ей было минимум лет тридцать), он уходит из квартиры и поселяется на улице Академика Павлова в доме напротив тайного общежития Петровича. Там он живет с какой-то бабкой-алкашкой и начинаются разговоры, типа "гуляет от своей же семьи и детей".
Айлин поняла, что мир состоит из огромного количества лгунов, идиотов, сплетников. Они не хотят смотреть на ситуацию, человека, они мыслят стереотипными критериями, вроде: этот -- гуляет, а тот -- не гуляет. Однажды, когда Дамир все-таки решил вернуться в свою семью и дом, какая-то машина встретила и сбила его. Айлин была убеждена, что это сделал сам Петрович, ему просто был невыгоден неудобный свидетель неофициального бизнеса, а в качестве доказательства -- бампер его мини-грузовика был поврежден.
К сожалению, ее старшая сестра Ленар не защищала Дамира, она была на стороне Чулпан, Айрата, соседей, но не на стороне Айлин. Ее точка зрения была в том, что Дамир не смог отказаться от сотрудничества с Петровичем, обратиться в милицию и оставить их. Разумно, но гарантий, что Петрович не послал бы кого-нибудь, чтобы убить Дамира через некоторое время (скажем, выйдя на свободу через несколько лет), тоже никаких. У него было слишком много криминальных друзей.
Айлин казалось, что Ленар просто не понимает, что там все уже украдено было за них. Какое бы решение Дамир бы не принял в этой ситуации, оно будет плохим потому, что кто-то уже принял его заранее (имеется в виду Петрович). А задача Петровича была в том, чтобы убрать неудобного свидетеля, даже если он никак не будет вредить Петровичу. Ленар пыталась изменить отношение дочери к родному отцу, но даже после смерти по-своему их наколола.
Был декабрь 2005, когда Дамира убили. Официально, он попал под машину, но Айлин всегда считала это убийством. Она училась в третьем классе, и в школе Айлин стала персоной нон-грата. Над ней часто смеялись:
-- Алина, ты знаешь, кто твой отец? А я вот знаю. Он тут всем известен как любитель проституток и женщин постарше.
Пришлось перевести девочку на домашнее обучение, чтобы остановить это. Насмешки стали настолько частыми, что она даже забывала часть программы или содержание урока. Домашнее обучение не способствовало ее успеваемости: учительница приходила раз в неделю вместо двух или трех раз. Парадокс: не могу учиться в школе, там смеются над моим отцом, и не могу учиться дома. Здесь никто не смеется, но учительница и не сильно спешит обучать. Появились проблемы со сном: зачем мне спать, когда в школу все равно не спешить?
Ленар продолжала оставаться подругой матери. Она посоветовала ей сменить обстановку. Приватизировать квартиру, продать ее, а на вырученные деньги куда-нибудь уехать. Они начали копить деньги на смену постоянного местожительства в Волгоград. Чулпан помнит одноклассника, который после школы предлагал ей уехать, хотя она выбрала не его, ее отец Айрат тоже был не против. Волгоградский полк участвовал в освобождении Казани в сороковые годы, и дед часто ездил именно туда.
Дело только в том, что переезд с детьми школьного возраста не так прост, как кажется. Уезжать лучше до начала школьного года, иначе потребуется время на привыкание к новым учебникам, или поиск репетиторов, чтобы ребенок ориентировался в программе вне зависимости от авторства учебника. Семья приватизировала квартиру и выставила ее на продажу, одновременно ища недвижимость в Волгограде.
Нынешний быт Айлин Бахчеевой был не определен и туманен. Приставочные видеоигры, чуть позже компьютер, проблемы со сном, да общение со старшей сестрой Ляйсан и этой нахалкой Ленар Билятдиновой. Ленар посоветовала Чулпан, в случае, если сделка по квартире будет завершена после начала учебного года, определить Айлин временно в школу-интернат ?1. Тем более, там работает ее подруга Анна-Аида, а знакомства ведь главный критерий выбора чего-либо.
Когда он получил квартиру в девяноста втором, примерно в конце девяностых -- начале нулевых, это был один или два дома по адресу: Ново-Савиновский район, улица Гаврилова, дома пятьдесят семь и девять. Частные застройщики среди строительных компаний захотели достроить к их дому другие здания. То есть дом пятьдесят шесть будет расширен: к одному хотели присоединить еще четыре многоэтажки, а теоретически может и больше.
В декабре 2007 семья получила возможность уехать (иначе бы насмешки продолжались), но школьный год пятого класса не закончился. Айлин попала в интернат и отбыла там больше полугода. Ленар настаивала на этом потому, что "авторы учебников поменяются слишком быстро, а в интернате они будут те же, что и в школе. К тому же девочка из-за этого отца и постоянных насмешек уже давно сидит на домашнем обучении и не знает реального коллектива".
Айлин отбыла в интернате чуть меньше полугода. За год она набралась и натерпелась столько, сколько не видела за всю свою тогдашнюю жизнь и в самых страшных кинофильмах. Кроме того, "те же авторы учебников" совсем не помогли ей пройти программу и оказаться в следующем классе общеобразовательной школы. Она получила месяц в психиатрической клинике для выявления причин резкого отставания от школьной программы, причем в больнице никаких особых причин не нашли.
Это не было, конечно, недобровольной госпитализацией: даже если она не знает программу следующего класса, она никому не вредила. Теперь она уже закончила коррекционную школу точно до девятого класса. Ей предлагали и десятый, но она не видела смысла оставаться в нем. Работы нет и не предвидится, да и зачем, когда есть вторая группа инвалидности. Ее старшая сестра во многом более успешна, чем она. Работа, муж, дети, никаких интернатов, коррекционных школ или групп инвалидностей. Ее мечта стать переводчиком или врачом просто провалилась. Зачем ей вообще жить?
* * *
Пролежав на подушке, Айлин плакала. Этот бесконечный диалог между ее сомнительным прошлым, неопределенным настоящим и туманным будущем идет уже давно. Мама ее не слушала, всегда отвечала односложно на манер "ты просто не с той ноги встала или не выспалась". Сама Айлин всегда думала: "это больше, чем просто встать не с той ноги. Ведь Дамир не отец Чулпан, и она не любила его как отца дочь, это просто муж, который сделал неправильный выбор".
"Да зачем мне вообще жить, если меня здесь никто не понимает, включая родную мать? Я больше десяти лет потратила, чтобы ей все объяснить, но она до сих пор стоит на своем. И старшая сестра Ляйсан ей подпевает, говоря, что Дамир был только плохим и никогда не был хорошим. Наверно, они заодно и слушать их не стоит. А может быть и жизнь не стоит того, чтобы жить, от нее только умирают".
Первые суицидальные мысли ей пришли в интернате, и с тех пор периодически всплывали в ее голове, никогда не исчезая. Она сделала наивную попытку в 12 лет, пытаясь разбить свое лицо, хотя не нанесла ни царапины. Дело ограничилось кивком персонала, серьезной психиатрии никто не увидел. Больше она это не повторяла, потому что всякие суицидальные попытки только осложнят ее жизнь и так не в простом интернате.
В 15 лет она увидела на одном из центральных каналов репортаж о том, что все чаще школьники совершают самоубийства из-за отсутствия внимания родителей. Разбирались примитивные истории, типа первой любви, первого отвержения, первой девичьей ревности, но ведь ее проблемы никогда не были проблемами типичного подростка. Она заинтересовалась самоубийствами и начала искать информацию в Интернете, хотя от этой информации скорее тошнило ее саму. Даже не от смертей, а от попыток различных религиозных и иных активистов убедить людей жить. Жить ради самой жизни, только потому, что умереть -- не по-божески.
Айлин никогда не попадала в психиатрические заведения из-за своих суицидальных намерений. Они об этом не знали. Имеются в виду психиатры. Кем бы они не были, взяли на себя право решать, кто живет, а кто умрет. Кому нужна поддержка, а кому нет; кто должен работать, а кто работать не будет, но они об этом не знают. Они пытались ее обследовать из-за резкого отставания от программы шестого класса после переезда, но внезапно, ничего не нашли. Хотя и посоветовали коррекционную школу.
Ленар исчезла из ее жизни и больше они не пересекались, но оставила в ее жизни такой след, что сколько бы лет не прошло, он не исчезнет. Все равно что руку отрубила. Айлин казалось, что если бы не этот интернат, если бы не этот переезд, если бы не Айрат и Петрович против Дамира, ничего бы этого не произошло. В моменты особого эмоционального напряжения она даже могла ранить саму себя. Типичными были удары по своему лицу, по своим глазам.
Но не тянуло не то, что на суицидальную попытку, даже синяк самой себе сделать -- и то проблема.
"Пора покончить с этим. Покончить с этой болью, с этими ошибками, и с этим неприятным прошлым. С мамой, которая совсем не хочет меня слушать. Ты живешь на 7 этаже в Волгограде -- так сделай это. Соверши свой последний прыжок. Стань, наконец, свободной, а не привязанной, только потому, что Ленар совершила то, что она совершила".
Айлин пыталась поднимать и тему своего самоубийства на одном из сайтов, и читала другие обсуждения, которые находила в поисковых системах. Да глупости. Опять скажут, что если тебе 17 лет, то значит тебя бросил парень в старших классах и ты думаешь, что мир остановился. Или какая-нибудь подруга перестала дружить с тобой. Придут, конечно, типично борзые и скажут: "ты чего, дебилка или эмочка? Считаешь, что смерть такая романтичная тема? Хочешь, чтобы мозги были вышиблены, а у какого-нибудь деда случился инфаркт? Ну, вышиби их кувалдой, но не прыгай, у тебя их все равно нет".
Есть, конечно, и философские, говорят, что самоубийство ничего не решит. Надо признать, они совершают самоубийства каждый день, поэтому и знают наверняка? Есть те, кто пугает психиатрией, учеткой, реанимацией, откачкой. А если ты уже являешься психиатрическим пациентом и будешь им до конца жизни, то ты принадлежишь к тому типу людей, для которых умереть лучше, чем жить? Вот у кого-то, да: карьера, работа, семья, дети, благополучное прошлое. Им есть что терять, но допустим, наступил такой же кризис, как тот, который предшествовал кончине Дамира и выходке Ленар. Им просто нужно порвать с какими-то людьми и все наладится.
Надо собраться с мыслями, подумать, решить, и если это необходимо, с кем-то расстаться. Айлин думала, что проблема Дамира только в одном: он не пытался конфликтовать, но играл по обе стороны колод, и в итоге проиграл везде.
"Да пошли они с этой психиатрией, учеткой в случае выживания и будущей жизни, от которой я якобы отказываюсь. Я уже являюсь психиатрическим пациентом, уже имею учетку, уже не имею ни намека на нормальное будущее. Ни семьи, ни карьеры, ни работы, ни нормальной личной жизни со скорейшей отправкой в дом инвалидов или пенсионеров после смерти мамы. Я принадлежу к типу людей, которые просто созданы для того, чтобы умереть. Если я создана для того, чтобы умереть, почему бы мне не умереть?"
Слезы заливали ее лицо, и от неприятных воспоминаний, активно прорабатываемых, их было еще больше. Очень высока была вероятность, что она пойдет на самоубийство, она даже знала, как и где. В кухонной раме не было ни москитной сетки, ни даже одиноко висящего паука, хотя она побаивалась их, вне зависимости от размеров. Это была ее странность: умереть хочет, а пауки якобы самые страшные и опасные. Она могла забраться бесшумно, так, что это никто не заметит, особенно, когда все спят.
О том, что Айлин Бахчеевой больше нет, узнают в лучшем случае утром.
Она уже проводила репетицию самоубийства. Ей хотелось знать, как это будет, чтобы это не было для нее неожиданным событием. Дня два или три назад, а может вчера от этого дня, она забралась на подоконник, открыло окно, из которого дул несильный ветер. Высунулась наружу так, что увидела свет из кухонного окна шестого этажа ее соседей. Там проживали какие-то Абрамовы с еврейской фамилией. Это стало возможным еще и по тому, что долгое время росло большое и высокое дерево, но недавно его спилили. Оно было почти впритык к окну и резко исключало удачное самоубийство.
Скорее всего, она просто не сможет стартовать и набрать скорость. Как в той авиакатастрофе с самолетом Як-40. Айлин всегда увлекалась самолетами, гоночными автомобилями, краностроительной техникой, да и вообще не только девичьими интересами. Айлин нужно не какое-то самоубийство, а удачное, успешное и гарантирующее ее исчезновение.
Она расплакалась лежа на диване и ее слезы не проходили. Айлин знала, что вряд ли прыгнет в таком состоянии: надо быть спокойной. Она включила телевизор. Тот был жидкокристаллическим и больши́м: три метра в ширине, хотя и с приемом в виде аналоговой антенны. Айлин была уверена, что просто промотает по очереди все пятьдесят каналов и нигде не остановится. Секунды за три, плазма после нажатия кнопки оживилась, и она начала с самой первой программы.
"Что идет по телевизору? Да всякая ерунда. На первой программе Путин, на второй Медведев, на третьей ментовский сериал, на четвертой инопланетяне. Ничего о людях, вроде меня. Ах-да, конечно. На какой-нибудь восьмой или десятой сериалы про любовь и чувства для домохозяек с бигудями, которые и жизни-то не видели. Куда там телевидению. Там одни богатые и жирные, проблемы инвалидов, учеток и ошибок воспитания в семьях их вообще не интересуют".
Она подумала, что может быть в реальной жизни она не так глупа, как ее поставили другие. Прежде всего Ленар, врачи и прочие заинтересованные в исходе дела стороны (что она взяла из телесудов). Даже по своим суждениям ее можно принять за кого угодно, только не за 17-летнего подростка. Поставь на каком-нибудь форуме 27 или 35 лет, разницы в аргументации никто не заметит. Но кому она сейчас хоть что-то докажет? Есть бумаги, там написано, что она полным средним образованием не владеет.
Вместо переводчицы только метелка или официантка. А Ленар, пожалуй, очень сильно довольна в жизни. Использовала ее как практикум, чтобы при будущем обучении на детского психолога иметь больше преимуществ, чем студенты, которые вообще незнакомы с практикой детской психологии. Сейчас кого-нибудь корректирует за деньги и официально, и нет никакой возможности не то что убить ее или ранить, а даже сделать так, чтобы она не работала. Но у Айлин остался единственный выбор: она может закончить все прямо сейчас.
Переключая каналы, она не думала, что где-то задержится. Напротив, она искала Путина, ей хотелось знать, что он говорил в ее последний день жизни на случай, если загробный мир действительно существует. Но новостей нигде не было видно, к этому времени они уже прошли. Ей попался один документальный фильм, рассматривающий удивительные случаи смерти. С уже еле заметными слезами она задержалась на нем.
Один пациент американской клиники, мужчина, попал в пожар и пострадал от страшных ожогов: пришлось загипсовать 90% его тела. Но он был страшным курильщиком, попросил сигарету и зажигалку у дежурной медсестры. Поскольку в американских больницах курение категорически запрещено, она доставила его на крышу последнего этажа, где стояли горюче-смазочные материалы. Выкурив какую-то часть, он оказался в ловушке: некуда бросать окурки, кроме как на гипс. Упавший окурок тут же загорелся, а через некоторое время бочки с горюче-смазочными материалами рванули.
Там были и другие несчастные случаи со смертельным исходом. Почти все эти примеры сопровождались ехидными, но как казалось Айлин, в чем-то справедливыми комментариями. "Вы думали, что от сигареты нельзя умереть? Тогда мы идем к вам". Документальный цикл "1000 способов умереть", причем Айлин попалась именно первая серия. В конце показали какого-то человека, который выжил после падения от нераскрывшегося парашюта. Запомнились его слова: "Это можно называть по-разному: судьба или Бог, но это правда. Мне действительно удалось выжить".
Айлин не стала совершать самоубийство в тот день. Она и сама не знала, как в ее поле зрения попал именно этот документальный цикл, да еще с начала самой первой серии. После просмотра она снова подошла к форточке на кухне, открыла ее, высунулась настолько широко, как могла. И ничего не делала. Она не видела света у соседей, хотя ей казалось, что она почти уже выползает из окна. Ей казалось, что свет уже погасили.
В то же время, не став прыгать и отменив самоубийство именно в тот день, Айлин не исключала, что ее самоубийство может состояться, скажем, через полгода.
Айлин не очень любила игрушки, распространенные среди девочек. Ей дарили какие-нибудь куклы, особенно родственники семьи Дамира и даже сам Дамир. У него была другая семья и другой сын, уже взрослый, но это не вызывало конфликтов до развода Чулпан с Дамиром.
Айлин брала куклы и медвежат, просто ставила на полку, а потом к ним не возвращалась. Айлин не привлекали эти игрушки.
Она знала, что Ляйсан спала с каким-то большим белым медведем, Айлин решила это повторить, но долго не продержалась. Еще не заснув, она убрала и спрятала медведя, сказав всем, что медведь полностью под одеялом и положив туда вторую подушку.
Ей не хотелось обижать взрослых. Им ведь не понравится, что Айлин сложно угодить. Что она не любит игрушки, что ей всем сердцем дарят. Она воспринимала это так. Кстати, взрослые поверили на слово и не пытались проверить насчет медведя, так ли это.
Дамир однажды выиграл в автомате то ли слоника, то ли какого-то бегемота цвета морского дна, потратил реальные деньги на сам розыгрыш и принес его ей. Она сделала с ним то же самое, какое-то время она "поигралась" с ним.
Айлин знала, что даже те дети, что любят игрушки, быстро их забрасывают, так как они им надоедают. Умело сыграв эту роль, она могла понять: отец скорее всего решит, что этот бегемот ей надоел.
Была такая книжка черная, на ней было написано "Поделки из бумаги". На черном фоне был какой-то синий антропоморфный персонаж, кажется, кубический, чем-то напоминавший Альфа из одноименного телесериала. Ляйсан любила эту книжку, но не являлась большой поклонницей этого увлечения.
Сложить простой самолетик могла, а вот большой оригамщицы не получилось, быстро теряла интерес к этим более продвинутым упражнениям. Айлин помнит, как они запускали эти бумажные самолетики при еще живом Дамире в каком-то далеком детстве.
Был вечер, скорее всего выходной, потому что Дамир тогда работал даже официально, и не был так сильно связан с Петровичем, как последнее время. Ветер дул направо и самолетики часто уносило к соседнему балкону стоящей параллельно многоэтажной квартиры в открытое окно, а там -- недовольная хозяйка со злостью выбрасывала их вниз.
Вспоминая свое детство, еще живого отца Дамира более объективно, она припоминает не только приятные или сугубо отрицательные воспоминания, но и нейтральные, средние, наполнявшие ее жизнь в не меньшей степени.
Например, для того, чтобы отправиться в лес, нужно было проделать следующий путь: от улицы Гаврилова до авторынка, потом по проспекту Фатыха Амирхана идти слишком долго, особенно для детей. Они садились на автобус, что вез их до здания местного УФМС.
Потом они шли пешком к назначенному времени через промзону по асфальтированной дороге: слева они видели забор какого-то завода на фоне цвета, казавшимся песчаным как ландшафт Египта, справа -- зеленые березы. Дойдя до ворот завода, куда ведут небольшие пути, где ездил манёвровый тепловоз, они подходили к станции 797 км. Потом проезжали одну остановку (Дербышки) и выходили на 804 км. Там было одно научно-производственное предприятие, где работал отец Айлин, и именно поэтому он хорошо знал эти леса.
-- Станция 797 км. Осторожно, двери закрываются. Следующая станция: Дербышки, -- более тысячи раз говорила фонограмма женского голоса в электричке.
Мама всегда напоминала Айлин, что в Дербышках они жили раньше с отцом и Лейсан, еще когда она не родилась. Существовала другая деталь: Айлин знала про какие-то Дербышки, но никогда не видела конкретный дом и не была в нем минимум до шестнадцати лет.
Однажды ей все-таки показали дом, но она в него не входила: там жил престарелый муж еще живой сестры Айрата. Добрый, в отличие от самого Айрата, но детей там не видели лет пятьдесят. Им комфортно в тишине нежели в обстановке постоянных детских вопросов.
Был один случай, когда электричка сделала остановку на станции Дербышки, потом поехала дальше, ехала минут пять, и тут же остановилась. Стояли они долго, около получаса, на рядовой светофор не было похоже. Дамир вышел к машинистам в головной вагон, чтобы узнать, почему они остановились. Когда он вернулся Чулпан спросила первой:
-- Ну, что там у них, Дамир?
-- Какие-то механики не закончили работу на путях вовремя. Ехать пока нельзя, уйдут с путей -- сразу поедут.
Да, в тот день вышла задержка, конечно, но не по вине машинистов. А в другой раз они выходили из леса и шли к станции 804 км на последний поезд. Уже стемнело и Айлин первой сказала, что пора домой. Она не хотела, чтобы взрослые опоздали, иначе уехать из этой глуши невозможно, если только не идти по путям или около путей несколько километров. В другом случае, пробирались они через лесные дебри "километра", шли около часа. Нашли одно футбольное поле, где скорее всего играли старшеклассники.
На этом поле Айлин оказывалась очень слабой и уставала буквально через пять минут. Да, дорога была интересной, но в итоге все омрачалось тем, что они будут сидеть на какой-то лежащей березе и смотреть футбол Дамира и Ляйсан. Или -- немного Айлин и Ляйсан, потому что нормально поиграть она все равно не сможет.
В другом воспоминании они были на одной опушке леса там же, гоняли в теннис с мамой. Вообще, что касается спортивных игр, то Дамир играл в футбол, хотя не был болельщиком и не любил его смотреть. Чулпан сама играла только в теннис, и когда-то следила за советским теннисом (особенно, за женской сборной), еще была поклонницей фигурного катания и хоккея.
* * *
Школьная физкультура стала кошмаром для Айлин. Во втором классе школы ?113 тренер заставлял играть их в баскетбол со старшеклассниками или просто бегать. В беге она отставала сильнее всех. Ее обгоняли три раза, четыре раза, пять раз даже ее одноклассники.
Было понятно, что ей даже не стоит пытаться интересоваться физкультурой, или, по крайней мере, такой. Это понижало ей настроение и не мотивировало вообще участвовать. Лучший способ: это свалить с урока просто прогуляв его или приходить в школу в принципе на час позже (физкультура у них всегда была первой).
Наконец, Чулпан просто взяла для Айлин медицинское освобождение. У нее была вегето-сосудистая дистония, и врачи решили, что такая нагрузка с учетом этого заболевания неоправданна. На самом деле, Айлин просто хотела избавиться от пониженного настроения.
Чертово чувство ущербности, несправедливости на фоне постоянных попыток заставить ее участвовать в игре, где она не просто победила или проиграла. Где она никогда не победит. Казалось не случайным то, что ее отец вообще не любил никакой спорт. Или он просто нетипичный мужчина?
* * *
У Ляйсан были свои причины ненавидеть Дамира. Тогда еще в СССР они жили не на улице Гаврилова, а на станции Дербышки, на Третьей станционной. Одна железнодорожная станция на электричке.
От мамы Айлин слышала, что он примерно в конце восьмидесятых или начале девяностых вел ее до железной дороги, но он был пьян. Дамир упал, первая дочь только стояла с ним и смотрела, потом вздумала куда-то бежать. Появилась милиция, хотели сначала забрать какого-то алкоголика, потом видят, что он с дочерью -- скорее всего, ребенок его.
Милиционер попытался разбудить Дамира хотя бы ради дочери, тот встал. Конечно, он был не совсем трезвым, но отвел Ляйсан домой, а сел на поезд сам -- до своей еще более далекой станции Васильево, где жила его мама. Там же -- сын от предыдущего брака.
Первоначально предполагалось, что он с Ляйсан отправится туда, но не тут-то было. Когда росла его вторая дочь, Айлин, Дамир вроде бы закодировался и если не перестал пить, то хотя бы перестал это делать так, чтобы слишком мешало. Правда, Айлин помнит: однажды Дамир довел ее до порога дома на Гаврилова и заснул перед дверью.
Ее принял дед Айрат -- тогда не настолько нелюбимый, а просто нейтральный. Сейчас она понимает, что он сделал это по велению Чулпан, а она сама не могла выйти поскольку и готовила на кухне. На самом деле, она это поймет позже, Айрат вряд ли что-то испытывал к семье или к своим внучкам, но он был больным до приказов.
Если кто-то что-то скажет -- надо сделать. А там не важно. Если бы Айрату приказали убить кого-нибудь, не сомневайтесь, он бы пошел и на это.
Кроме того, есть одно воспоминание про Дамира, когда он вместе с Айлин заходил в частный дом недалеко от бензоколонки, где теперь какой-то магазин. Постучался в дверь к седой бабке лет шестьдесят и попросил самогон. Точнее, Айлин не помнит: или купил, или даже не купил. Может быть, не хватило денег или ему, как семьянину, бабка продавать не стала.
Если же он купил алкоголь, то напиваться на улице с ребенком на этот раз не стал. Бутылок она, никаких не видела: дело было так, что она стояла перед дверью, а выпил он там или нет, оставалось загадкой.
А кто сказал, что люди совсем не меняются? Дамир попробовал поработать над своими ошибками, и возможно, сделал это. Справедливости ради, стоит сказать, что каких-либо приключений с заснувшем папой на этот раз не было.
Чулпан приводит такой пример: еще когда она с Дамиром жила в Дербышках -- Дамир шел к себе домой, мимо увидел какого-то алкоголика, валявшегося и заснувшего на проселочной дороге. Рядом переплет "Большой советской ботанической энциклопедии". Он тихо подошел, взял переплет и унес его к себе домой, а алкоголик продолжал спать.
Айлин думала: "Вот это мужик! Вот это уважаю! Хочешь читать ботанические энциклопедии -- не напивайся и не теряй переплеты от них".
Хотя Ляйсан, наверно, было не смешно. Если бы милиционер не появился около станции Дербышки, то где бы сейчас была она? У Айлин было чем возразить: Ляйсан незнакома и с половиной переживаний, что были у нее, особенно когда ее оставили в одном интернате на полгода.
Ну, ночевала бы в детской комнате, пока не сообщили бы ее родителям, но все равно не в коллективе с неадекватными детьми. Кстати, мама еще рассказывала, что Дамир возил Ляйсан на электричке до Иске-Казанского заповедника. Почему же старшая сестра хорошее не вспомнит? Туда только в одну сторону добираться на электричке -- часов пять, так что они точно потратили на всю дорогу весь день.
* * *
Не то чтобы самым больши́м, но заметным воспоминанием, Айлин считает сцену, произошедшую на одном пляже также лет в шесть. Там суть даже не в том, что фактически происходило, а в том, какие это контексты приобрело. Будучи девочкой она лежала в купальном костюме на надувном матраце. Она задержала дыхание, прыгнула в воду и хотела узнать, что на глубине реки Казанки, а потом вернуться. Мама громко закричала с берега: "Она тонет!" и попросила мужа достать ее.
Тот побежал в воду, потом прыгнул, взял девочку за плечи, посадил на голову и повел к берегу. Помимо нее самой, это еще видела ее сестра Ляйсан. Теперь вспоминая это, она думает, что "взрослые -- всегда правее детей". Даже если движения будут правильные, характерные для пловцов, просто мать решила, что девочка тонет.
Видимо заснула и зашевелилась во сне? А отец в это еще и поверил. Хотя такие игры с водой могут закончиться и утоплением, но Айлин знала: она умеет плавать. Но от родителей это всегда был большой секрет, особенно от мамы: по ее версии девочка плавать не умеет и вода не должна быть ее стихией.
Чулпан боялась воды: она не умела плавать, как и не горела желанием приобрести эти навыки. Однажды ее отец Айрат посадил маму на три каких-то кружка, соединенных в один (он купил эти кружки то ли потому, что надувной матрац разобрали, то ли потому, что их вообще не было, дело было в СССР). Но ветер начал дуть в другую сторону и ее уносило все дальше и дальше от берега.
Чулпан кричала и требовала ее спасти, но взрослые были заняты совместным разговором, а из-за очень большого расстояния, а, возможно, и ветра, ее не слышали. Ей пришлось плыть и спасать себя самостоятельно, но она не погружалась под воду. Многочисленные попытки будущей мамы, тогда девочки, рассказать об этом случае взрослым не были услышаны и после истории. Мама поверила Чулпан лишь пятьдесят лет спустя.
Теперь будучи взрослой женщиной она считала, что ее дети никогда не свяжутся с водой и не будут плавать. Правда, к увлечению плаванием старшей сестры она относилась спокойно, лишь бы не слишком глубоко заплывала. Но младшая сестра -- на нее выливались все фобии, что были у самой Чулпан еще с самого детства. Младшая дочь никогда не свяжется с водой, никогда не будет плавать. Плавание как таковое она считала извращением в каком-то смысле.
Правда, она смогла понять мужа, что уже "развратил плаванием" старшую дочь, но классика жанра: "у нее подходящий высокий возраст, все-таки старшие классы", а вот младшая дочь плавать не будет вообще. Никогда. На самом деле, младшая дочь, возможно, и не хотела плавать по своей воле, но часто когда мама ее мыла -- наливала воду в нос, рот и ей пришлось научиться задерживать дыхание.
В день своего якобы утопления дочь просто хотела попробовать поплавать в Казанке -- настоящей реке, а не просто задержать дыхание в ванной. Взрослая Айлин и до сих пор не знает, как это сделать, но ей хочется сказать мамам, что надо перестать навязывать собственные фобии теперь уже своим детям. Однако "каждый родитель лучше знает, как надо воспитывать своих детей". Люди из Интернета в принципе ничего не докажут.
Теперь же, поскольку в семье точно копировались фобии мамы Чулпан, комментарии девочки также не были услышаны. Это просто какие-то общие слова ребенка, что пытается себя оправдать. Но существовала одна деталь: Дамир ее несколько раз брал на речку, где он ловил какую-то рыбу. Они проходили с ней пешком от дома по Кадышевской через частный сектор, и по проселочной дороге достигали небольшого залива реки -- от берега до берега метров семь.
Сначала он копал червей неподалеку, потом шел к реке, маму не тащили. У них с отцом не было ни одного разговора о том, что значило "утопление" и было ли это "утоплением". Была ли вообще "девочка, что заснула на надувном матрасе в Казанке". Айлин все равно верила: ее отец знает правду. Дамир умеет плавать, он видел ее движения, и маловероятно, что он придерживается версии мамы с водяной фобией. Младшая дочь контролировала технику, а не тонула в реке.
Через несколько лет, уже когда Айлин сами врачи порекомендуют плавание, мама дочери до сих пор будет вспоминать несуществующее утопление -- имеющееся только в ее сознании, и откажется даже от лечебной процедуры. Технически Айлин рано научилась плавать, задерживать дыхание, и умеет это делать. Основная проблема заключалась в том, что ей мама с водяной фобией не разрешит. Однако Айлин все равно нашла способ это компенсировать.
Она увлеклась фотографией, а профессиональная фотография без штатива в значительной степени основана на задержке дыхания.
Правда, когда отец взял ее на речку, Айлин умудрилась попасть в приключение и без воды: она нашла вечером на берегу реки (еще не темнело) какую-то улитку и решила начать изучать, в итоге ее палец застрял в панцире. После того, как она достала палец, он кровоточил примерно как после врача, забирающего кровь. Не часто Айлин попадала в приключения, но бывало. В данном случае, пришлось вернуться домой и наложить повязку.
* * *
Айлин помнит, что Дамир развлекал их блатным сленгом, а вовсе не учил плохим выражениям. В СССР его посадили за попытку кражи, причем, ничего своровано не было. Он даже не подошел к объекту посягательства кражи, а просто был около двери (да и воровать он хотел по сговору с какой-то группой, а не сам). Если Айлин и Ляйсан играли в приставочные игры, он часто говорил "мочи босса" или что-то в этом роде.
Если говорить о безусловно хороших воспоминаниях, то это их велосипедная прогулка по шоссе через мост на проспекте Хусаина Ямашева. Они долго ехали по прямой, потом повернули налево и продолжали ехать, проехали двойной железнодорожный мост по пересечению Несмеловой и Клары Цеткин. После чего Дамир свернул в частный сектор и выехал на Брюсово. Айлин увидела пляж.
Пляж -- это то место, что ассоциируется у Айлин не только с загоранием и лежанием под солнцем, но и со сценой своего псевдоутопления. Правда, в воду не заходил из них никто, девочка не имела купального костюма, отец -- плавок. Всякие фокусы у строгой мамы, особенно склонной к водяной фобии, точно не останутся незамеченными.
Остановились где-то в начале пляжа, светлого, чистого, видели очень много людей на машинах. Какое-то время посидели, потом поехали домой, причем -- другой дорогой и через другую часть города. Можно подумать, что отец проехал кольцевой маршрут автобуса с дочерью на велосипеде. Так и было.
В другой раз они с Дамиром пошли к железнодорожному мосту, на этот раз вместе с Ляйсан. Выйдя из пятьдесят шестого дома, они обошли его и пошли через частный сектор по Третьей Кадышевской. Через какое-то время они шли по проселочной дороге с небольшими домиками, там надо было пройти через неглубокий залив Казанки -- через реку это самый простой путь.
Дамир сначала поднял Айлин и пронес ее, а он сам и Ляйсан прошли сами. Они оказались не совсем на железнодорожном мосту, а под ним -- Айлин из-за шума там казалось немного страшнее, но вообще, ничего плохого нет. У нее, правда, был небольшой страх, не обвалится ли этот мост под большой и громкой нагрузкой поездов. Но смотришь на мост, не находясь под ним -- почему не обваливается?
* * *
По поводу двух судимостей Дамира, первая, еще советская, была условной за сбивание человека (он пострадал, но не умер), вторая не условная, но больше псевдосудимость, была за попытку кражи, хотя ничего своровано не было -- интересен был взгляд самой Айлин Бахчеевой. "Да, мой отец -- гад, мерзавец и негодяй, по крайней мере для правительства, не для меня, и я это знаю. Но с другой стороны он совершил эти ошибки, чтобы мы знали как нужно общаться с полицией, и мы их не повторим".
"А то можно быть нейтральным, чистым и несудимым, пройти мимо трупа, попытаться помочь и сделать вентиляцию легких, а потом тебя же и заберут. Труп есть, преступник, причастный к этому трупу со своими отпечатками на нем также есть. Он и убил, арестовывайте и судите. Причастен ли он к убийству -- десятый вопрос, полиция еще и ради звездочек работает, а не всегда ради справедливости или по призванию".
Еще бесила позиция Ленар: не судим -- справедливый, судим -- перестал быть справедливым. Как будто режим не может осудить человека просто так, даже необязательно политика, а просто хоть того же полицейского, который мешает какому-нибудь следователю лично. Судимый полицейский может быть как действительно несправедливым, так и просто мешать своим коллегам, которые и сфабриковали то или иное дело.
Ее постоянно критиковали за несоциальность, за то, что она не понимает людей, не способна их понять. Ей постоянно приписывали качества аутиста, синдрома Аспергера. Даже Чулпан думала, что ее дочь несоциальная и плохо понимает людей, зато хорошо рисует и чертит. Отчасти, такую точку зрения для нее предлагала Ленар, ее псевдолучшая подруга.
Понятно, что она была здесь для того, чтобы отыграться на чужом ребенке и сдать психологию лучше студентов, не имеющих никакого фонового опыта работы с людьми. Она хотела сжульничать и не учить все с нуля. На самом деле Айлин понимала людей, и довольно неплохо, слишком взросло для соответствующего возраста. Но Айлин не пыталась это объяснить и ее считали несоциальным ребенком. Особенно, она не хотела это объяснять Ленар.
Однажды, на Айлин напал один человек, мужчина. Это было примерно в три года, может в три и два месяца, где-то так. Он разбил ей подбородок и выбил зуб. Позже она точно не была уверена, произошло ли это на самом деле, было ли это сновидением, или это было с другим ребенком. За все эти семнадцать лет она не помнит ни одного настолько кошмарного сновидения, чтобы там еще и боль была настоящей, поэтому это не сон. Она уверена, что это было на самом деле.
Второй аспект был связан с тем, что ей казалось, будто все происходит с другим ребенком. В воспоминании она видит кровь на одежде и полу, какой-то маленький белый, окровавленный зуб. Она точно не может сказать, была ли кровь на ее детской одежде или какой-то другой. Затем она видит детское лицо, как будто в зеркале. Айлин думала, что не могла точно оценить, было ли это с ней или с ее старшей сестрой. Ведь по другой версии напали на старшую сестру.
Недавно она кое-что вспомнила. Однажды, Айлин то ли уже училась в первом классе, то ли нет, может быть это было между первым и вторым классом, но точно летом -- на одном из федеральных каналов показали фильм "Убить Билла" в двух частях. Это был самый жестокий фильм, который она вообще смогла посмотреть, и нигде ни разу она не заплакала, равно как и ей не было страшно.
Кровь -- это же почти ежедневная чистка зубов -- при ее зубах. То, как Ума Турман в роли Беатрикс Киддо лежала на полу, то, как к ней подходил Билл с акцентом на ботинках для того, чтобы выстрелить в голову. Это же древнее воспоминание самой Айлин. Теперь она уже точно была уверена, что это не сон, а напали на нее саму. Айлин-ребенок выглядела не лучше Турман в гриме. Крови было достаточно, запомнилось, что она была посередине подбородка из кровоточащей десны.
Маловероятно, что сон какой-то татарской девочки мог быть увиден американским режиссером, ей пришла версия, что скорее такие ситуации "вообще происходят".
Слезы, возможно, смешались с кровью, хотя щеки и прочее не были разбиты. Айлин не лежала, в отличие от нее, она просто была ребенком, еще ходившим под стол, просто присевшим от боли. Она видела его штаны, его обувь, так как дети в таком возрасте не могут посмотреть в глаза взрослому без поднятия головы наверх. Это был мужчина, но это был не отец. Не Дамир.
При помощи черно-белой картинки верно показана тусклость воспоминаний: воспоминания настоящей Айлин не были черно-белыми, скорее цветными, но тусклых цветов. После этого, мама протерла ее салфеткой, также как в этом фильме Билл протирает кровь Беатрикс.
В этот момент Айлин не могла говорить. Возможно, что-то слабо мычала или стонала, но ей хотелось сказать, и она была уверена, что скажет. По факту, Айлин вошла в режим рыбы. Теперь она нынешняя сомневалась, причастно ли к исчезновению речи ее падение со стула, или это же это нападение. Не исключено, что мама отвлеклась на другое событие.
Разумеется, никто не поверил, что на ребенка напали. Якобы подскользнулась, неудачно упала сама и разбила себе зуб. Более того, увидев этот кинофильм, она даже вспомнила, кто именно на нее напал. Ей казалось, что она всегда знала. Но "это было давно и неправда", срок давности прошел -- ничего не докажешь.
Этот фильм может и не совсем подходил для возраста (ребенок того же возраста мог бы и не осилить фильм, если бы не кровотечения с каждой чисткой зубов и специфические зубы), но он кое-что заставил вспомнить и изменил вообще отношение к фильмам.
Отчасти, и к людям.
Война в Чечне была самым жестоким и агрессивным событием, о котором она слышала еще до школы. Кто-то говорил, что металлические гробы наших новобранцев везут в Казань. Кто и зачем их везет, а главное, какую идеологию преследует в войне, оставалось для нее неизвестным, но детские интерпретации на тему войны тоже появились. Ей казалось, что какие-то террористы нападают на наших новобранцев, пытают и истязают их, а потом на допросе выясняют их домашние адреса, засовывают их заживо в металлические гробы и везут презент. По адресам, которые выбили на допросах.
У нее никогда не было вопросов наподобие "откуда берутся дети?", "чем мальчики отличаются от девочек?", а сразу "а кому живется проще -- мужчинам или женщинам?". Ей казалось, что сложнее всего живется мужчинам, ведь женщины в армии -- одни поварихи и медсестры, но не военные. Женщин ведь не заковывают в гробы и не везут в виде подарков, а мужчин везут -- выводы? Конечно, в обществе наиболее ущемлены мужчины, а не женщины. Кроме самой Айлин. Она почти что мальчик, раз на нее напали.
Когда-то ее бабушка, Наиля, сказала, что ей не нравится Алина. Она хотела мальчика для дополнения к уже существующему ребенку, чтобы Ляйсан сидела дома, а не играла с какими-то соседями. Она повторяла это несколько раз, потом прекратила, потому и Айлин это хорошо запомнила. Позже Наиля вообще отрицала, что это говорила, и в результате, какое-то время Айлин даже стеснялась того факта, что она девочка.
Она была унылой, скучной, подавленной, злой. Какой угодно, только не той девочкой, которую большинство ожидают увидеть. Интересно, что татарская версия ее имени, Айлин, вообще не имеет рода (в татарском языке этой функции нет), но с точки зрения русского языка ее имя казалось именем мальчика, а не девочки. Да и назвали-то ее в честь деда Айрата, мужчины, а не в честь какой-то женщины.
Посмотрев две части "Убить Билла", она поняла, что фильм сразу нужно ввести в черный список. Его сценарий нельзя обсуждать со взрослыми, даже вообще говорить, что она смотрела хоть минуту из него. Тем более с такими людьми, как Ленар, которые типа связаны со психологией. Возникнут вопросы, типа "почему ребенок смотрит такой взрослый фильм?", далее "а что вообще ребенок, который 'жизни не видел' может найти в таком фильме?"
Кстати, она была уверена, что возрастные рейтинги составляются иногда на среднего ребенка (если ребенок постоянно чистит зубы с кровью и у него "специфические зубы", кровь его не удивит). Иногда и на самого тревожного (который психологически склонен к панике, тревоге и ему вообще ничего нельзя смотреть кроме нарисованных картинок). Что такое "нетипичный" ребенок психологи почти не разработали.
Или определяют их только как жертв сексуального насилия, знакомых с сексом с самого раннего возраста. Вот привык ребенок к крови, специфические зубы имеет, на балконе дело со строительными инструментами имел, поняв, что такое "острые предметы". Но не задача составителей рейтингов разбираться в каких-то индивидуальных детях, они советуют для средних, а иногда и для максимально пугливых, чтобы перестраховаться.
Второе, что она поняла: она хочет повторить ее достижения. Она знает эту мразь, которая на нее напала в далекие годы. Но не по лицу, а по штанам, ботинкам и походке. Сейчас она ребенок, и бить его не будет, а лет через двадцать она может убить его. Как говорится, ничего не забыто -- никто не забыт. Всяким там Ленарчикам это особенно знать не нужно. Чего умела Айлин, так это заглядывать в будущее: представить себя взрослой лет через двадцать после всего этого, и так далее.
Айлин даже между первым и вторым классом на момент показа фильма не отрицала, что в будущем убивать того, кто напал на Айлин, необязательно. Возможно, так она думает только сейчас. Она может простить его, или после него появится еще какой-нибудь злодей, от которого она пострадает еще больше. Что самое интересное, такие появились, так что и здесь она была права. В основном, в интернате, но она не попала бы туда, если бы не идиотизм этой Ленар Билятдиновой.
В черном списке фильмов, обсуждение которых со взрослыми запрещено, было всего лишь три фильма: две части "Убить Билла" и "Терминатор".
Но что еще изменила для нее Ума Турман, так это Айлин поняла, что бесполезно искать в обществе пол, который живет проще или сложнее. Не от пола это зависит, не от того, мужчина этот человек, или женщина. Это зависит от везения, удачи, от того, какие люди тебе попадутся на пути. Было бы абсолютно глупо говорить, что простота или легкость, везение в жизни определяется только одним полом. Запихнуть в гроб можно и мужчину, и женщину, нашелся бы только исполнитель дела.
Короче, между первым и вторым классом Айлин думала о таких вещах, которые иным не приходят раньше пятого или седьмого класса, иным раньше тридцати лет, а некоторым не приходят и никогда. Но Ленар продолжала ее занижать, говорить, что она несоциальна, неадаптирована, ничего не знает и не умеет, кроме как рисования. Она не понимает, что такое любовь, забота, доброта, жестокость, насилие и прочее. Теперь у Айлин была другая версия.
Если ребенок слишком социален и адаптирован, ему ведь не нужен психолог, так? Если она скажет правду, Чулпан перестанет ее пускать. Хотя Ленар и любила слово "подруга", Ленар здесь ради ее дочери и без дочери человек незнакомый, никакая она Чулпан не подруга. Хотя иногда саму Ленар тянуло на бла-бла-бла с ее мамой и вовсе не по вопросу ее дочери. Принять какое-то решение в жизни, что самой Ленар делать с ее мужем, стоит ли разводиться, и так далее.
Думая о самоубийстве, даже репетируя самоубийство, она знала, что испытывает не только обиду просто какого-то слабоумного, осознавшего, что он хуже других. Она испытывала обиду от того, что была лучшей, чем другие, но ее постоянно недооценивали и презирали из-за каких-то совсем уже далеких факторов. Возможно, думали, что остановка речи -- это больше, чем остановка речи. Якобы она еще влияет на интеллект, социальность, и прочее.
Ленар решала с ней всякие идиотские проблемы и конфликты, типа сосания пальцев, кусания ногтей, упомянула, что сама это делала в том же возрасте. Короче, расходовала время и убеждала маму, что ее консультации дочери еще нужны, а проблема агрессивности якобы не разрешилась. Шел первый класс, второй класс, третий класс. Сколько можно? Однажды Ленар не пренебрегла и прямым обманом.
Обсуждала такую важную тему как сосание ногтей и кусание пальцев. Ненавязчиво, но все диалоги сводились, в основном, к этому. Когда пришла мама, Чулпан, она сказала ей, что ее дочь совсем ничего не хочет делать для решения своей проблемы агрессивности и гнева. "Она не работает, не старается, не слушает меня -- вообще никакая. Надо уже с ней что-то делать!" Плюс, она говорила громко, довольно неодобрительно, и от третьего лица, как будто самой Алины нет.
Айлин начала плакать и слез ее было настолько много, что ее водолазка пропиталась до целой груди, словно на нее вылили кружку чая. Айлин еще ни разу так не плакала, ни при одном конфликте в семье. Разве при том нападении, когда она потеряла зуб, а потом решила, что это либо ей приснилось, либо это вообще было с другим ребенком. Хуже того, Айлин не успокаивалась целый час.
Вот уже Ленар Билятдинова ушла, нет ее никакой, ни доброй, ни злой, а она все плачет и едва может успокоиться. Эта была самая любимая водолазка Айлин, мама купила ее три дня назад. Не прошло и недели, а Айлин уже сомневалась, что вообще когда-то наденет ее во второй раз. Доказать, что Ленар грубо обманула обоих, было очень трудно.
Фактический диалог с дочерью на тему сосания пальцев и кусания ногтей -- на абсолютно другую тему -- в сочетании с желанием ничего не делать против своей агрессивности -- вводил в заблуждение как Айлин, так и Чулпан. Айлин не знала, что Ленар врала с самого начала. Она завела эту тему только для того, чтобы реалистично обвинить ее дочь, а Чулпан думала, что ее дочь недостаточно хорошо занимается.
После этого Айлин впервые поняла, что Ленар ей не советчик. Кому-кому учить ее жизни, только не этой падали.
* * *
Однажды Айлин начала такой разговор после убийства отца:
-- Вот там на полке, сбоку слева -- его лучшая фотография с паспорта. Это Ляйсан отпечатала на принтере для мамы, -- прошло уже два года с его смерти. Фотография была черно-белой еще из советского паспорта, серый цвет был заменен на коричневый. Отцу на ней было примерно тридцать пять или сорок два. У него было овальное лицо, ровные волосы и лоб среднего размера.
Внешне она показывала согласие.
-- Да, Айлин, я, как и ты, вижу, что он очень красив на фото.
Но выражение лица у нее было другим. Ленар как будто или скучает, или куда-то торопится. Кажется, она слегка зевнула. Психологически, как будто ей не интересна тема беседы. Так сейчас помнит Айлин.
Каждый раз когда младшая дочь рассказывала про Дамира, особенно хорошего, лицо Ленар говорило, что она не заинтересована в продолжении беседы, несмотря на выдачу совсем других реплик. Поэтому у младшей сестры было такое чувство, как будто она насквозь видит ложь любого человека.
Зная ее страсть к портретам различных людей (Айлин могла бы быть художницей портретов, но на тот момент рисовала обычно не портреты), Ленар однажды принесла свой детский черно-белый портрет.
Причем так долго, так ярко, и так красочно его описывала, что из черно-белого он плавно превращался в цветной, или, по крайней мере, легко можно было представить оригинальные цвета. Она расхваливала свои коричневые волосы, цвета весенней земли, голубые глаза (такие же, как у Айлин), голубой воротник какой-то сшитой мамой одежды. И вообще, производила впечатление, что ее мало хвалили в детстве.
Айлин иногда прокручивала одну версию, но не такую же хорошую, как подозрения в том, что Анатолий Петрович наехал на Дамира. Имя подруги Ленар начиналось с той же буквы, что и ее старшей сестры -- Ляйсан. Может, Ленар где-то встречается с Ляйсан, они разговаривают и обмениваются повесткой дня?
Ей казалось, что аргументы психологини и старшей сестры -- одинаковы. Также по-своему давило на дочь большая разница в возрасте с ними -- со старшей сестрой на восемь лет, а с Ленар вообще на тринадцать. Эти аргументы вряд ли были достоверными, но тогда они играли значение.
Однажды Айлин решила пошутить перед Ляйсан, спародировав один рекламный слоган:
-- Ну, Ляйсан, как ты, нормально, да? Не тормозишь? Не тормози.
Но реакция самой Ляйсан ее удивила.
-- Ты что, Айлин, больная вообще? Какие-то рекламные слоганы цитируешь. Сначала проверяй, есть в этом смысл или нет, а потом роток открывай.
Что же так подозрительно связывало старшую сестру Ляйсан и подругу мамы Ленар? В один момент Ленар сказала маме:
-- У меня есть младшая сестра. Она больная. Ей кто чего скажет, то она и повторяет.
Но сейчас было очевидно, что это просто случайное совпадение реплик двух несвязанных людей и между психологиней Ленар и старшей сестрой Ляйсан не стоит такой же знак равенства как между Анатолием Петровичем и Дамиром. Ляйсан почти никогда не понимала никаких шуток Айлин.
Пошутить для нее перед старшей сестрой -- на свою же голову. Обязательно скажет, что в этом нет никакого смысла. Зато Ляйсан любила подшучивать над неудачами Айлин, но никогда не взаимно. Шутить надо про младшую, а старшая всегда права.
Айлин прекрасно видела, как на словах "нравятся" фотографии Дамира психологине Ленар, и такое в действительности незаинтересованное лицо. Несмотря на то, что младшую дочь назвали с той же буквы, что и отца матери, она обладала ценным навыком: легко и интуитивно могла понять истинные намерения человека. В отличие от Айрата, что легко велся на любые лестные комментарии, даже если его требования не были выполнены.
* * *
Айлин не только лишь отличала правду от лжи. Она умела и чувствовать, и поддерживать, если человек вообще нуждался в этом. Как-то Ленар рассказала маме историю своей жизни, что она живет с мужем-тираном, который постоянно говорит о том, что надо выгнать сестру Ленар из дома. Поскольку она инвалид, он не хочет оплачивать ее жизнь, и на саму Ленар он наезжает.
На ней лежит вообще все. Айлин еще периода второго класса послушала и не поверила: так вообще кто-то живет хуже нее? Это слишком жестоко: если Айрат в ее семье был словесным троллем, этот, похоже, серьезно угрожает ее выбросить. Переигрывая в один файтинг на приставке, у нее была книга кодов и подсказок к этим играм, что принесла Ляйсан (опять-таки небольшая, но положительная составляющая старшей сестры). Она наносила все подряд Fatality, Brutality и прочие "комбо", еще к тому же достаточно быстро. Параллельно пытаясь думать о том, правдива ли история Ленар.
Обе сестры были большими поклонницами "Смертельной битвы". Пересмотрели все фильмы, иногда даже по нескольку раз, включая тот сериальчик, переиграли во все игры на самых разных платформах: от примитивных картриджей до дисковых и дико дорогих приставок (одну такую Айлин видела у своего одноклассника, который позже умер от онкологии).
Было лето, нешкольное время, Айлин лежала на диване и не могла заснуть до пяти утра, фактически ревя за чужого человека. Думая и думая: "Ложь ли это или правда?". Ее детский анализатор лжи, кажется, подвел ее, и был явно не рассчитан на такую перегрузку. Наконец, Айлин пришла к такому выводу: "Я не знаю, правда ли это, но я хочу ей верить, я обычно верю людям".
Да, это был третий класс, две тысячи пятый год, лето, возможно, июнь или июль. Тогда она еще верила людям и была хоть и скептическим, но в целом наивным ребенком. Через несколько месяцев Петрович убьет ее отца, а через пару лет Ленар превратится в машину лжи, которой нельзя верить. Она слова правды не скажет. Ленар внушала и внушала ей, командуя чужим ребенком:
-- Ты должна забыть Дамира. Дамир -- плохой. Дамир -- очень плохой, -- Ленар пыталась как бы гипнотизировать Айлин, повторяя одни и те же реплики.
-- Дамир не отказывался от двух дочерей даже сотрудничая с Петровичем. Ты не можешь это говорить, не зная человека. По одному мужу не судят всех.
-- А ты что-то знаешь о моем муже? Ты с ним жила? -- она опустила брови и явно перешла в атаку.
-- Мне рассказывала мама, ссылаясь на тебя и то, что ты сказала. А вообще, я могу тебя спросить?
-- Почему нет?
-- Расскажи о своей младшей сестре.
Ленар как подменили. Она молчит: нет ответа.
-- Это правда, что на нее легко влиять?
Снова молчит. Айлин пыталась ее поддеть из-за уничтоженной водолазки: если бы ее спросили в тот момент, она бы сказала, что Ленар просто порвала ее одежду. Но даже ее молчание было красноречивым. Айлин была уверена, что Ленар говорит об ее отце, судя по своему мужу, который выгоняет ее сестру. Почему одного мужчину надо оценивать по другому мужчине, только потому, что он мужчина? Она все равно никак не смогла опровергнуть то, что она не оценивает Дамира по своему мужу. А, может быть, после развода она так относится ко всем мужчинам.
Ленар не употребляла фразу-клише "Все мужики -- козлы", но сложив все ее реплики воедино, это вырисовывалось. Она всегда говорила о мужчинах в осуждение: мужчины пьют, мужчины курят, нападают на женщин, да и друг друга убивают. Они придумали армию, придумали наркотики, придумали патриархат. Они у нее вообще все придумали, видимо, кроме планет и галактик, а женщины -- ничего, кроме разве что дамских романчиков, вроде "Унесенные ветром". Однажды Айлин еще во втором классе включила телевизор на каком-то дамском телешоу, и там была реплика:
-- Как и когда женщина начинает считать, что все мужики -- сво...
Именно так, с пропуском, хотя она прекрасно знала, как это заканчивается. Особенно долго эту передачу она не смотрела: даже не помнит, на каком канале ее показывали. Да, у нее еще не было своих парней, но она уважительно относилась к своему отцу.
Айлин думала: "Не учи меня жить, Ленар. У самой личная жизнь не удалась, и видимо судишь обо всех мужчинах по своему бывшему мужу. Выражение 'хороший отец' тебе ничего не говорит. Преувеличиваешь недостатки человека и не видишь никаких положительных сторон, только из-за того, что он судим, не важно, как и по каким статьям".
В восемнадцать лет, уже в Волгограде, Айлин купила гитару и хотела попробовать поучиться. У нее уже что-то получалось с первых дней, и она сразу направила видеокамеру на себя. Но Ляйсан сказала:
-- Ты даже аккорды нормально зажать не можешь, уже себя снимать надо с гитарой.
Айлин редко отвечала перед Ляйсан, но ей часто хотелось сказать "отвяжись, дура" или "пошла к черту", и это еще самое простое. Через месяц она уже что-то играла, но хотела пойти на концерт одной группы в Волгограде -- куда они с семьей (дедушкой, бабушкой и Чулпан) переехали из Татарстана. Ляйсан сказала:
-- Я бы на твоем месте залезла в Интернет и узнала бы стоимость билета. А ты все на гитаре играешь.
Иными словами, если Айлин не умеет играть на гитаре -- Ляйсан вставит свой зловонный, вонючий комментарий. Если же Айлин уже играет -- все равно вставит. Как будто ее никакой исход не устраивает. Айлин уже осваивала пентатонику и играла разные хроматические гаммы.
-- На твоем месте я бы придумала что-то оригинальнее. Ты уже целую неделю это гоняешь.
Да? И это говорит человек, на гитаре вообще никак не играющий. Айлин не знала почему, но Ляйсан часто играла роль какой-то Дарьи из одноименного мультсериала. Айлин пришла на день рождения Ляйсан и хотела сыграть за столом перед аудиторией родственников ее первого мужа еще до ее развода.
Те разбежались, и создавалось впечатление как будто Айлин не с гитарой сидит, а с голым задом. Музыку слышала Ляйсан, но особенно не обратила внимания, а также бабушка мужа и две ее дочери -- Алфия и Венера. Вторая старше. После того, как закончились песни, Ляйсан опять сказала Айлин:
-- На твоем месте я бы улучшила технику. Ты играешь довольно однообразно.
Самое смешное, что комментарий делает человек, которая даже детально музыку не слушала, уткнувшись в компьютер и смотря какие-то социальные сети. С именами дочерей опять прикол: Алфия, вторая дочь старшей сестры -- то же имя с буквы "а".
Кстати, она просто обожала выражение "на твоем месте". Так и хочется Ляйсан поверить: вот она лежит, спит и видит, как она оказывается на месте Айлин и проходит все эти круги ада. Не старшей сестры, которую любят больше. Которой достается все больше, она умнее, сильнее и выше (даже после восемнадцати Ляйсан была сантиметров на десять выше Айлин, и та ее терпеть не могла и из-за этого).
После смерти отца, через несколько лет Ляйсан громко накричала на Айлин:
-- Слушай, ты, скотина тупая, а! Твой папик сдох, теперь я -- твой отец!
Гениально. Зигмунд Фрейд просто переворачивается в гробу. Это называется словом инцест, -- конечно, он тут не сексуальный, но не сильно отличается. Хотя Ляйсан наказывала ее мало, возможно, месяц, а потом и забыла об этой "роли". Но Айлин до сих пор помнит этот бред.
* * *
Мама Чулпан на публике нередко критиковала мужа, а детям запретила его вспоминать (кроме стандартного "помянем", потому что на порохонах это делают все). Старшая сестра Ляйсан в итоге его вообще ненавидит и терпеть не может, затыкает любые попытки Айлин рассказать про хорошего Дамира. Хотя сама вышла замуж за одного алкоголика и сожительствовала с другим, может быть даже более плохим, чем их отец, мужчиной.
Ляйсан терпеть не может своего отца из-за каких-то старых обид, только сфоткала дверь и сделала татуировку на ее основе. Причем, продолжает его осуждать и с разрисованными руками. Еще известно, что она бо́льшего роста, чем младшая сестра.
Айлин все же верила, что и Чулпан не так сильно осуждает мужа как Ленар, и рано или поздно она откажется от этих слов -- это просто вопрос времени. Ведь ее подруга Ленар также была замужем за алкоголиком и вряд ли хотела услышать что-то хорошее про него от Чулпан или ее дочерей.
Айлин иногда прокручивала одну версию, но не такую же хорошую, как подозрения в том, что Анатолий Петрович наехал на Дамира. Что же так подозрительно связывало старшую сестру Ляйсан и подругу мамы Ленар? В один момент Ленар сказала маме:
-- У меня есть младшая сестра. Она больная. Ей кто чего скажет, то она и повторяет.
Но сейчас было очевидно, что это просто случайное совпадение реплик двух несвязанных людей и между подругой мамы Ленар и старшей сестрой Ляйсан не стоит такой же знак равенства как между Анатолием Петровичем и Дамиром. Ляйсан почти никогда не понимала никаких шуток Айлин.
Пошутить для нее перед старшей сестрой -- на свою же голову. Обязательно скажет, что в этом нет никакого смысла. Зато Ляйсан любила подшучивать над неудачами Айлин, но никогда не взаимно. Шутить надо про младшую, а старшая всегда права.
Айлин прекрасно видела, как на словах "нравятся" фотографии Дамира подруге мамы Ленар, и такое в действительности незаинтересованное лицо. Несмотря на то, что младшую дочь назвали с той же буквы, что и отца матери, она обладала ценным навыком: легко и интуитивно могла понять истинные намерения человека.
После подключения к Интернету еще и возможное настроение, с которым написано сообщение, даже если это вообще два слова. Настроение людей она читает запросто: как своих, так и чужих. Айлин устала от этой лжи, этого непонятного спектакля, который зачем-то разыгрывают люди.
От этих попыток людей играть в любовь. Причем, навыки Айлин даже по этой части недооценивали: ее недооценивали часто, почти всегда. Ленар, к примеру, говорила о младшей дочери мамы: "Она совсем ничего не считывает, оправдывает отца только потому, что он ее отец. Если он пил и ушел из семьи, то он плохой. Она пока не понимает".
Да и от старшей сестры Айлин натерпелась. Если у Ляйсан и были какое-то положительные качества, то их было немного. В основном, она мучила и пытала бедную Айлин.
Однажды уже взрослая Айлин готовилась ко сну в волгоградской квартире -- дело было несколько лет назад. Тут выскочила Ляйсан и троллила ее за какое-то подсмотренное интимное действие, несексуальное. Возможно, смену ежедневки. Что она точно сказала, Айлин уже и не помнит, но что-то вроде:
-- У тебя проблемы, Айлин? -- повторила она несколько раз. Ляйсан имела такую ехидную улыбку, примерно как у Сергея Мавро́ди когда его финансовая пирамида в девяностые годы обманывала миллионы людей.
Айлин думала, что она очень устала, до того устала, что глаза закрываются сами по себе (она не спала предыдущую ночь и таким образом проходила весь день, но была очень слабой). Что до Ляйсан, то подло. Как Ляйсан меняет прокладки, Айлин не подсматривает, почему Ляйсан себе позволяет это делать? Ей, видимо, захотелось продолжения украинской передачи "Голые и смешные", которых уже не показывали.
Другим днем, около четырнадцати ноль-ноль -- Айлин точно запомнила обстановку и последовательность своих действий вплоть до времени на часах -- Ляйсан выходит из своей комнаты, подходит к Айлин. Та ей сказала что-то отрицательное: Ляйсан явно недовольна.
Айлин сидела в кресле, отвернувшись от своего компьютера, секунд тридцать думала, надо ли ее проучить за "все хорошее", в том числе за подсмотренное недавно интимное действие. Чем больше она думала, тем сильнее закипал ее адреналин. Слабые руки становились тяжелыми, если вы понимаете, о чем это.
Она правой рукой ударяет в челюсть Ляйсан (выбор области не случаен, Айлин когда-то били туда же), та матерится, пытается ответить раза два или три, но Айлин в каждом случае смогла предвидеть удары и увернуться (если Ляйсан и попала, то очень слабо). Она бьет еще своей ногой и сбивает с ног Ляйсан, та матерится, почти плачет и приседает на ковер (когда она попала ногой в Ляйсан, у сестры было неудачное положение: она наклонилась -- легко в этом случае сбить, чем Айлин и воспользовалась).
Айлин думала, стоит ли еще отвечать, но решила, что раз ей больно, значит, на этом бой можно закончить, тем более она почти упала. Младшая сестра могла и проучить кого-нибудь, но не хотела, чтобы им -- даже ее личным противникам -- было слишком больно.
Как она считает, она ответила Ляйсан за ту тупую рожу, ехидную улыбку, слежение и насмехательство над ней в ванной комнате. Мама пыталась их разнять, но ничего не получилось. Айлин думала: это лучшее, что она может сделать. За все ее издевательское поведение, за недовольство ее шутками. И не одной или двумя, а почти всеми: любая попытка Айлин пошутить перед Ляйсан хорошо не заканчивалась ни во втором классе, ни в двадцать лет. За тупую фразу, что она будет ее отцом, и должна сама ее воспитывать.
Если Айлин и Ляйсан вместе брили ноги или слушали музыку, это еще не значит, что Айлин ей во всем довольна. Как-то у Айлин сломался системный блок. У нее был один диск с видеозаписями ее акустических песен под гитару, она решила временно посмотреть на компьютере Ляйсан.
Как отреагировала последняя? Для этого необязательно включать телевизор поздно вечером, чтобы увидеть очередную серию тупого реалити-шоу. Все очень просто.
-- Ты зачем эту хрень на мой чистый диск записала? -- спросила Ляйсан.
Айлина думала: "Да? Это ее чистый диск? Она в этом уверена также, как в своих ежедневках?"
-- Это мой диск и я записала его год назад. Мой компьютер не работает и я решила посмотреть видео на твоем. Всего на пару часов. Тем более, ты все равно сейчас уходишь.
Но не стоит обвинять младшую сестру в чрезмерной жестокости. В начале нулевых Ляйсан очень любила телепередачу "Сам себе режиссер", русский клон "Самого смешного видео". Причем чьи-то падения обязательно вызывали в ней восторг. Когда Айлин было пять или шесть лет, а ее отца еще не убивали, пошли они вместе в лес -- кроме самого старшего поколения.
Ляйсан взяла свой синий дамский велосипед. Разбили палатку, присели на какой-то березе (переносно, палатку непосредственно не брали). Ляйсан колесила на велосипеде вокруг "палатки" и наехала на какой-то сук дерева, а потом упала с него. Айлин в возрасте от пяти до семи лет сказала ей:
-- Ха-ха, дура! Смотри под ноги, куда прешь!
Сказала не ради зловония, чтобы сыграть роль Дарьи, а именно с намеком на ту программу, что Ляйсан любила смотреть. А что если она сама упадет, а еще кто-то неподалеку смеяться будет? Мама очень долго обещала купить Айлин велосипед со вспомогательными колесами. Она какое-то время ездила сначала на трехколесном, потом на каком-то пони с колесами, а заветного двухколесного не дождалась.
В итоге Айлин не умеет ездить на велосипеде до сих пор, хотя и Ляйсан, перебравшись на автомобиль, его забросила. Будучи еще школьницей, Ляйсан как-то разговаривала о мотоцикле или мотороллере, но учитывая то, что он намного дороже даже велосипеда, она его не дождалась.
* * *
В двадцать один Айлин захотела себе купить шестиоктавный синтезатор -- это было год назад, уже в Волгограде, и она была довольно взрослой. Ляйсан к этому времени уже сдала на права и умела водить. Но она абсолютно не желала помогать ей. У Ляйсан было две машины: бежевая старая "пятерка" (ВАЗ-2105) с одного интернет-аукциона, и темно-синяя ВАЗ-2149. Она появилась с того же интернет-аукциона, ради б/ушной покупки которой она даже влезла в кредит.
Айлин вместе с Чулпан доставили синтезатор, воспользовавшись услугами какого-то частного такси. Когда Ляйсан зашла посмотреть вечером, Айлин очень много играла. До этого инструмента у нее были только недоинструменты, поэтому для любителя она отличалась каким-то полуконцертным уровнем и не нуждалась в обучающих режимах. Ляйсан сказала на инструмент:
-- И что может эта херня, что вы купили?
Ляйсан абсолютно не уважала никакие чужие вещи, если они не стоили ее денег. Только собственными поношенными машинами гордилась. Между прочим, на этом синтезаторе потом пытались играть две ее дочери, даже она сама, а сначала-то она эту вещь "херней" назвала. Хуже, Айлин ей это припомнила.
Ляйсан всегда была впереди, всегда конкурировала с младшей сестрой и помирить их -- это все равно, что помирить кошку с собакой. В тот момент, когда Ляйсан была за рулем, она уже не помнит по какому поводу их возила, кажется, она была на мосте через реку Волгу, Айлин процитировала один спор из Интернета про русские машины:
-- Ляйсан, а ты слышала, что в Интернете пишут про такие машины? "Если кто-то считает, что тазик -- это вообще машина, то с ним разговор можно не продолжать" или "Тазики-вазики -- это самые ненадежные тачики на которых гоняют хачики".
Когда-то на "хрень" сказанную в адрес ее синтезатора Айлин вообще никак не отреагировала. Но Ляйсан пришла в ярость, громко и нервно выругалась к такой-то матери и сказала:
-- Да пошли они со своим чужим мнением!
А если Айлин назовет ее машину словом shit, это ей не понравится, она еще в ответ ругаться будет. По правде говоря, ей абсолютно без разницы было чужое мнение, но смотреть на реакцию старшей сестры -- это доставляет. Мама сказала не отвлекать ее от вождения, и Айлин не стала продолжать -- ей уже хватило даже небольшой порции.
Синтезатор для Айлин доставили осенью или зимой, на дороге также был лед. Когда Чулпан выгружала коробку из багажника, она подскользнулась. Угадайте, кто кого спасал. Айлин схватила коробку с инструментом до того, как она смогла разбиться (на ней даже не было царапин), а таксист поймал Чулпан и не дал ей упасть до конца. В один прекрасный момент Ляйсан заставила Чулпан снять деньги с черного счета и купить "машину солиднее".
Они откладывали этот счет в рамках совместной идеи Айлин и Чулпан еще во втором классе: похороны отца обошлись очень дорого, и еще тогда самая младшая сестра, не старшая, сказала, что им необходим резервный банковский счет.
Можно сказать, что Айлин рано взрослела или была ребенком с некоторыми функциями взрослого. Больше всего было похоже на второе, потому что Айлин была настолько наивна, насколько можно быть наивной в этом возрасте, но не самой доверчивой или глупой.
Накопленных там денег не хватило Ляйсан даже на самую дешевую японскую или азиатскую машину, пришлось покупать русскую, но новую. Зато за наличные, а не в кредит. А она влезла уже в три или в четыре кредита в разных банках, и на стационарный телефон волгоградской квартиры часто названивали коллекторы с грозными голосами.
Ее неприятности с долгами в Волгограде достигли такого масштаба, что Чулпан выключает телефон от сети (он только для экстренных вызовов: ради чего она предварительно включает его). Кстати, про русскую машину, выглядящую почти как импортную, Ляйсан сказала:
-- Мне наконец-то не стыдно показываться на шоссе.
Вот как ни крути, а стереотипы про тазики почему-то сильно задевали саму Ляйсан, и не так уж равнодушно она к ним относилась. Если бы ей было все равно, она могла бы ездить на темно-синем ВАЗ-2149. В Волгограде Ляйсан начала жить со своим новым муженьком Святославом, от которого родила двоих дочерей.
* * *
Классе в шестом или седьмом они переехали в Волгоград летом. В это время Айлин закончила пятый класс уже в интернате, а компьютер стоял три или четыре года (тогда -- один и общий). Они купили одну научно-фантастическую игру. На задней обложке был такой "высоконаучный" текст, что-то в духе:
"Подавляющее большинство внесистемных флуктуаций подвергается растворению в вакууме. Оставшиеся флуктуации оседают где-то на поверхности атмосферы".
Ляйсан и тут нашлось, что ей сказать:
-- Даже не думай читать: ты ни хрена не понимаешь, что тут написано. И не поймешь. Но смысл в этом есть.
Это смешно. Ляйсан то не понимает простых шуток из местной рекламы шоколадных батончиков, то требует от Айлин понимания научно-фантастического описания на уровне теоретического физика.
Понятное дело, что некоторые писатели увлекаются научным языком, но если только текст не писал сам ученый, то может быть много ошибок. Самая очевидная: как будто в вакууме вообще можно что-то растворить: реактивы бы в этом случае изобретать не потребовалось. А Ляйсан не заметила этого ляпа.
-- Ну, ну, ну давай, назови мне все смыслы слова "флуктуация".
Айлин обычно не отвечала на ее "розыгрыши" и избиение тупой дуры Ляйсан в двадцать лет и задним числом -- это меньшее, что она могла сделать. Но она была увлечена этим странным описанием: вроде и на русском языке, но смысл где-то ускользает.
Айлин и Ляйсан ездили в магазин за другой игрой: гоночками. Вообще, они принадлежали к редкому типу девушек, которые любят компьютерные игры. Это был две тысячи шестой год и они еще не пользовались Интернетом. Мороз, около пяти или семи градусов, Ляйсан пошла без перчаток -- она самая крутая, а значит, не замерзнет, и потом, все равно купят и быстро вернутся.
Но Айлин поступила еще лучше: она тоже пошла без перчаток, чтобы как-то проучить Ляйсан. В итоге, возвращаясь назад (они ездили туда и оттуда на автобусе -- три остановки) -- диск держала Айлин. Запястья ее рук сильно замерзли, эпидермис начал болеть и колол под кожей какими-то иглами.
Странное ощущение для нее, которое она запомнила от холодного мороза. Как будто одновременно ее руку держат и в печи, и в морозильной камере: сначала оглаждая, а потом тут же разогревая.
Она подскользнулась перед порогом корпуса их дома, подходя к своему, но быстро встала; коробка с диском -- упала, но без ущерба. Причина? Ее всю занимала только боль в пальцах от холода, и иногда она прятала руки, чтобы совсем не замерзнуть. Зато у Ляйсан был очередной повод ее критиковать:
-- Ты что, слепая? На улице полно льда.
И, кстати, принесенная таким образом игра самой Ляйсан не понравилась, так что она заслужила это. Она не могла освоиться в управлении машиной в игре. Ее постоянно заносило, особенно на проселочных дорогах: она нервничала, ругалась, иногда кричала и фыркала перед Айлин прямо за монитором.
Стиль ее вождения в игре напоминал какого-то пьяного мужика на обычной дороге по которому плачут гаишники. На проселочной занесет, в городе -- в каждый угол врезается. Если бы вам показали запись ее игры, при этом не говоря, что это Ляйсан -- так и подумали бы, играл явно человек пьяный, скорее всего мужик.
Иными словами, обе сестры постоянно конкурировали. Отчасти, как думала Алина, из-за восьмилетней разницы между ними. Они не были партнершами или подругами. Старшая всегда подчеркивала, еще до смерти Дамира, что она выше, больше, умнее, и лучше нее. Младшая всегда хотела того же: быть лучше и умнее.
Айлин было приблизительно шесть или семь лет, а в стране -- начало нулевых. Они с еще живым Дамиром на велосипеде едут от своего дома на улице Гаврилова, пятьдесят шесть, до одного общежития и поднимаются то ли на второй, то ли на третий этаж. Там находилась квартира самого спорного человека -- Анатолия Петровича. Несмотря на то, что в квартиру пришел лишь какой-то "коллега" со своим ребенком, Петрович принял ее хорошо, ничего странного не было.
Сейчас Айлин понимает: маловероятно, что это единственная квартира Петровича. Он был крутым боссом, но любил прибедняться даже внешне: к примеру ходил не в самом модном головном уборе примерно как у британских полицейских в тридцатые годы.
Недалеко от общежития стоял гараж с его грузовой машиной, поэтому он его снимал. Ни жены, ни детей в доме не было -- они жили в другом месте, но тогда Айлин казалось, что они просто отсутствовали. У нее было банальное мышление ребенка, что человек не может иметь более одной квартиры.
Квартира в общежитии казалась двухкомнатной, тесной, в ней было мало мебели, но достаточно. Что хорошо запомнила Айлин в обстановке -- этот полный мужчина лет за пятьдесят примерно напоминавший Михаила Круга жил с занавешенными окнами и очень не любил их открывать.
Приблизительно в двенадцать часов при палящем летнем солнце на улице его квартира казалась очень темной как в пять вечера при первых сумерках. Диссонанс, однако: ехали по утренней дороге -- зашли в вечерний дом -- вышли с велосипедом вообще в полдень. Как будто сновидение.
Петрович угостил дочь какой-то разводной кашей из миски, глиняной или пластмассовой -- она уже не помнит. Дамир обменивался какими-то репликами с ним, но в целом они были не также болтливы как в женских кампаниях -- это она заметила сразу. Что он давал ей пить она уже не помнит, но никакого алкоголя. Потом они вернулись домой, приехав на велосипеде.
Ныне Айлин двадцать два и она просматривает в Интернете современную карту Казани, чтобы понять, знал ли об этом общежитии кто-то еще кроме нее самой и покойного Дамира.
-- Чертовы дельцы, -- вырывается из Алининых уст в результате анализа информации. -- Похоже жульем тут занимался не только Петрович. -- Дело в том, что после развала Советского Союза, так называемый советский порядок и стабильность в стране закончились. Еще в недавние девяностые было так, что нормальные управляющие компании, знакомые современному жителю СНГ еще не появились, дома приватизировали как угодно, за что угодно, и соответственно, кто угодно.
В Казане на улице Академика Павлова недалеко от гаражей стоит шестиэтажный дом -- именно в нем Айлин ела кашу из миски. Его тогда приватизировало одно лицо -- частное или юридическое, значение уже имеет небольшое. Как и та татуировка на правой руке, что носил Дамир.
Но в нем жили люди еще до развала -- некоторые были пожилыми, большинство просто не знало, как поступить. В результате государство уже не являлось собственником дома, правила игры диктовало некое частное лицо, что приватизировало дом (официально) и превратило его в общежитие (уже неофициально).
Взимая деньги, формально необлагаемые налогом, за проживание всех жильцов -- они пополняли свои жадные карманы, а потом отмывали их используя "относительно честный" бизнес. Айлин не знает, платил ли Петрович аренду за проживание во псевдобщежитии, что даже не внесено список общежитий Казани. Но она не сильно удивится, если узнает, что Петрович -- одно жулье -- был в доле с другим жульем.
Очевидно, что он занавешивал окна перед проезжей частью неслучайно. Квартал города не был самым безлюдным, машины ехали постоянно, как и ходили люди. Хотя и небольшая, но все же вероятность появления какой-нибудь проверяющей инстанции не исключалась.
Несмотря на попытки прибеднить как свой дом, так и свою внешность, Петрович звонил по сотовому телефону еще в начале нулевых: в России их вообще практически ни у кого не было. Айлин и узнала про эти телефоны именно от него. Любопытна, кстати, реакция Ляйсан: только стоило ей увидеть Петровича, что пришел в гости (он был и в доме Чулпан), так такой же телефон просить стала у отца.
Потом у одноклассников она где-то скупила один по дешевке черно-белый и примитивный в две тысячи первом году. Конечно, да, подумаешь. Увидела телефон. А вот шанса побыть в гостях у Анатолия Петровича Ляйсан не представилось. Айлин думала: лучше бы Ляйсан не на телефон смотрела, а увидела бы, в каких сумерках он живет.
* * *
Айлин узнала, что помимо нее от физкультуры освобождены два мальчика -- Сергей и Евгений. О Сергее она знала, кстати, он являлся ее лучшим другом наравне с Павлом. У Павла бабушка проживала в том же псевдообщежитии, где Петрович занавешивал окна, и в школьном возрасте ей был известен беспредел, что устроили коммерсанты девяностых годов.
Внешне Павел чем-то напоминал Худса из мультсериала "Как говорит Джинджер": включая и одежду, и то, что он такой же маленький. Но в гости Айлин туда не ходила. Что до второго освобожденного от физкультуры Евгения, Айлин с удивлением узнала, что он просто не спускается в подвал спортзала, а остается в классе.
Он брал учебник литературы, открывал его на самых последних страницах и читал любые рассказы, которые хотел читать. Кажется, ему это нравилось. Айлин сразу обратила внимание ровно на одно: вся кооперация в сто тринадцатой школе идет только вокруг детей, которым нравится физкультура. Среди "неудачников" и "лузеров" кооперации нет: кто в лес, кто по дрова.
Одни просто прогуливают предмет, другие -- Сергей и Айлин -- сидят на скамейке запасных и смотрят на чью-то беготню и игру в баскетбол. Третьи, вроде Евгения, вообще остаются в классе и читают последние страницы учебников. Почему дети, которым не нравится физкультура, или у них нет к этому склонности, были в этой школе не в месте, а порознь?
Хуже того, задним числом она узнала, что плохо с физкультурой было у учительницы младших классов, но та предпочитала держать язык за зубами и не навязывать своего мнения. Она даже ничего открыто не сказала Айлин: просто та двенадцать лет спустя нашла в социальной сети на фотографии признаки ее же заболевания, абсолютно такого же. В пользу этого говорило еще и косвенное поведение учительницы: она должна прийти к назначенному часу. Даже если класс в принципе отведут на физкультуру, чтобы отчитаться, поставить портфели и так далее.
После этого она вообще выходила из школы на час и шла в свою какую-то съемную квартиру. Айлин наверняка не видела, говорят, что училка жила в частном секторе на улице Мусина. Глядя на эти многоэтажные домики в стиле "позднего баррокко" (в переносном смысле), облезлые, почти аварийные, возникает вопрос: за что ее так наказали?
Некоторые из них также захватили псевдокоммерсанты начала девяностых со своими псевдосъемными квартирами, и ремонтировать их вовсе не собирались. Учительница так ненавидела физкультуру, даже не хотела торчать целые шестьдесят минут в классе с портфелями чужих детей: лучше в свою убогую квартиру вернется, также, не без разрешения директора школы. Кстати, у нее была умеренная квартирная агрессия: ее лицо резко менялось, если кто-то неподалеку от нее говорил слово "дом".
Она не стремилась координировать неудачников и ее не волновало, что дети не склонные к физкультуре -- порознь. Она, быть может, сама себе боялась признаться, что проигрывала в спорте. Ее неумелая сокращенная программа, когда дети возвращались домой, а дома были закрыты родителями -- яркий пример ее педагогической безалаберности.
* * *
У нее была своя, собственная версия причин смерти отца. Эту версию никто никогда не доказывал, но она считала, что к его смерти причастен один человек с русским именем, известный как Анатолий Петрович.
Когда-то ее отец работал с ним, и использовать это слово -- не сказать ничего по существу дела. На фоне кризиса вылезает Петрович и еще в девяностые предлагает ему "относительно честную", но не совсем законную работу. Он выезжал с ним на ГАЗеле в разные татарские деревни и предлагал воровать неиспользуемые мельницы из закрытых или полуразвалившихся колхозов.
Дамир выступал резчиком металла. Если остановит милиция -- то они нашли якобы груду металла, что не имеет отношение к краденой сельскохозяйственной технике. За счет этого Петрович жировал и наел себе такое пузо, что певец Михаил Круг явно не был самым толстым человеком. Дамир занимался этой работой непостоянно, а время от времени.
У Айлин следующая версия появилась еще в ее втором классе. Ее отца около 23:00 четвертого декабря две тысячи четвертого года сбил Михаил Петрович на ГАЗеле. Дело в том, что он тогда шел по мостовой проспекта Фатыха Амирхана недалеко от местного УФМС Ново-Савиновского района. Похоже, что он избавлялся от лишнего свидетеля, и полагал, что Дамир может сотрудничать с милицией, а тем самым его долбанному бизнесу настанет конец. Затем, как она считает, Анатолий Петрович проехал вперед несколько километров от довольно большой улицы Петра Витера до Максимова, там развернулся и поехал в гараж немного другой дорогой.
Иными словами, если бы кто-то видел, что Петрович кого-то сбил и разворачивается, то мог бы запомнить номерные знаки. Как говорит Айлин, за эту аварию ответственны два человека, которых и не думали судить. Сам Петрович, и какой-то его сообщник, что сообщил, где находится Дамир. И это перед зданием местного УФМС, у милиции под носом. Но их коллеги и не думали расследовать это дело.
Приблизительно двенадцатого декабря две тысячи четвертого года, через неделю после похорон, мама Чулпан Бахчеева и Айлин ехали на ГАЗеле Петровича до места захоронения отца на Сухорецком кладбище. Дочке еще периода второго класса очень не понравилось то, что Петрович по каким-то причинам задерживался.
Они стояли около двух или трех часов перед порогом своего дома на Гаврилова, он обещал их забрать примерно к девяти утра, а приехал в лучшем случае в двенадцать; через несколько часов. Тот объяснил это необходимостью прогрева двигателя, что занимает приблизительно полчаса, но что он делал остальное время?
Айлин еще заметила, что капот ГАЗели был незначительно поврежден: она была почти уверена, что это сделал Петрович.
Он ехал по окружной, чтобы не стоять в пробках. Выехал через улицу Фрунзе на Горьковское шоссе, по нему на улицу Залесную, потом по прямой и направо на автодорогу Волга, затем очень долго, долго ехал по ней, снова направо. Через несколько остановок, типа "Сады КМПО-14", от "Сады Тасма-5" свернул на проселочную влево, через небольшую церквушку опять направо, и они оказались на кладбище.
На Горьковском шоссе было довольно много снега: очищались эти дороги властями хуже, они не самого главного значения. Всю дорогу она знала, что едет с убийцей, который просто не пойман, и его вряд ли поймают. Правда, несмотря на то, что он согласился довести их до могилы "коллеги с которым колымил", это вряд ли говорило о добрых намерениях.
Кстати, Петрович очень любил слово "калым" (что-то вроде внеурочной или запасной работы). Вроде сам русский, а татаризмы периодически проскакивают. Полностью говорящим по-татарски его никто не видел. Петрович ненадолго выходил из машины, кажется, остановился перед какой-то бензоколонкой. До того, как он пришел, девочка сказала маме: "Ты его капот видела? И знай: он и есть убийца".
После того, как он вернулся, она спросила Петровича, не строив никаких версий, почему незначительно поврежден капот его ГАЗели. Тот сказал, якобы ехал по какой-то дороге, где хулиганы бросали кирпичи и один попал в него. Объявив, что бензина хватит еще на сорок километров, он снова включил двигатель и поехал. До кладбища Дамира было полпути.
Версия о кирпиче казалась очень сомнительной: почему кидали не в стекло, где водитель, а именно в капот. Кому вообще нужно бросать кирпич именно перед машиной, а не сбоку от нее. Когда первый раз приехали на могилу отца, земля была замерзшей, выпал первый снег и прокопать ее было трудно.
В православии был какой-то ритуал, землю нужно было чем-то осыпать через неделю после похорон, а Чулпан в это верила. То, что отца вообще хоронят, а не кремируют, да еще с какими-то православными ритуалами, давало Айлин возможность поверить в то, что он не преступник с прямым умыслом, а введенный в заблуждение.
Она знала как иногда обманывает внешность. Например, известный певец Михаил Круг, гастролировавший по российским тюрьмам, давал заключенным новую надежду -- снова поверить в возможность жизни. Анатолий Петрович либо с внешностью Михаила Круга, либо не сильно от него отличавшийся, кажется, хотел сделать так, чтобы в кризис как можно больше людей оказалось за решеткой. У Айлин были русые волосы и голубые глаза (одно время она перекрасилась в брюнетку, потом побыла рыжей). Психологиня Ленар имела голубые глаза и была блондинкой.
Но у них не было ничего общего. Айлин долго пыталась доказать, что у ее отца был и хороший режим, не только плохой. Ленар считала, что все это естественная реакция маленькой дочери и она будет защищать любого отца, а потом поймет. Когда Алине стало двадцать два, она не припомнит практически ни одного большого противоречия с отцом: даже его небольшая язвительность, иногда громкие приказы, иногда пару физических наказаний, не вызывало в ней большой ненависти.
* * *
Хотя мама бесила Айлин из-за своей водной фобии и псевдоутопления на пляже, однажды она преподала ей важный урок. И не про что-нибудь вроде того, как читать римские цифры на часах или немецкий алфавит. Это касалось Анатолия Петровича, когда он вместе с отцом пришел в их дом и активно разговаривал с Ляйсан.
Как уже говорилось, он хотя и прибеднялся, все же был полноватым, похожим на Круга, а главное -- крутил в руках сотовый телефон. Он подсел к Ляйсан и стал ей показывать, какие у него игры есть на черно-белом телефоне, вроде тетриса или чего-то другого. Айлин тогда сказала, почти спросила:
-- И находите же вы время на игры, Анатолий Петрович.
-- Да, вот так получается, нахожу. Если нечего делать -- неплохой вариант!
Она заметила, что этот склонный к жаргону человек, в жизни часто употреблявший слово "калым" в значении "работа" (Айлин знала это как татарское слово, обозначающее "незаконный доход"), вообще не использовал перед Ляйсан никакого сленга (но отец про него рассказывал больше). Кстати, совершенно неговорящий по-татарски человек, почему-то русский, эксплуатирует минимум одно татарское слово. Было сразу понятно, что этой семикласснице телефон Анатолия Петровича интересен больше его самого. Может ли девушку-школьницу привлечь мужчина в возрасте, особенно полный? Вряд ли.
Айлин сказала об этом маме, особенно об "играх", и Чулпан ей ответила, что Петрович -- врет. Он вообще не играет ни в какие игры, просто решил разыграть этот спектакль для дочерей Дамира. Кстати, "игры Петровича" на Ляйсан оказали большее впечатление, чем на Айлин. Возможно именно данный комментарий мамы заставил младшую сестру скептически воспринимать Петровича, когда он вез их на кладбище по окружной. Не исключено, что если бы Айлин поверила в "игры Петровича", она никогда бы не узнала правду об убийстве своего отца.
Но она не была склонна верить только своей матери; если мать очень сильно хотела переубедить ее, то из этого ничего не получалось. По описанию тогда еще живого отца, Петрович -- это человек, не склонный к мату, но сленг и вставки на татарском, периодически присутствует.
Поэтому, возможно, в голову маленькой Айлин пришел вывод, что его поведение необычно, не соответствует его профилю, предоставленному отцом, а следовательно, он лжив. Это заметили все, включая маленькую Айлин, за исключением старшеклассницы Ляйсан, которую он загипнотизировал своим сотовым телефоном.
Что еще запомнила Айлин (и запомнила довольно точно): это какие-то непонятные фокусы с погодой. Был декабрь две тысячи пятого. Когда они ехали на ГАЗели Петровича в декабре, через неделю после похорон выпал снег. Ближе к двадцати седьмому -- тридцать первому декабрю, он сначала таял, а потом его даже на дороге не было заметно. Температура напоминала конец августа.
Как будто бы уход Дамира в другой мир окончательно разорвал ее с реальностью, даже лишил хорошей погоды. Так ей казалось в то время. Хотя уже через год в той же Казане ее руки заболят от боли на морозе, когда она будет нести вместо Ляйсан одну гоночную компьютерную игру. В то время она очень много плакала, ей хотелось плакать. Отца нет, климата и погоды тем более: все это напоминает какой-то дурной сон, откуда она не может выбраться.
В Казане в Ново-Савиновском районе на улице Гаврилова у них была репутация фрик-семьи -- об это уже вся улица знала. О Дамире, что якобы ушел из квартиры и оставил двух дочерей.
При этом никто не говорил про деда Айрата и об его необоснованных требованиях, все решили, что Дамир просто забыл об этой семье. Ожидаемый переезд в Волгоград, другая школа, наезды на детей, не имеющих отца, да еще его "темное прошлое" вообще не прибавляли Айлин оптимизма.
Обязательно спросят, кем был отец, у него была и "хорошая работа" в НПО на станции 804 км, куда они ездили на электричке в лес, так что стоило ее использовать. Ее бесила и Ленар, бывшая подруга матери: у нее не только самая обрывочная информация о событиях. Но хуже того -- она решила, что это правда и им нечего обсуждать.
Как будто Дамир ушел из семьи сам, а не при посредничестве Айрата. Может репутацию фрик-семьи стоит делать не только из-за Дамира, но из-за завышенного мнения Айрата о самом себе? Просто он решил, что пить нельзя никогда, нигде и ни при каких условиях. Смешно, что исламистом он не был, но кажется, что какой-то из исламистов в его прошлом серьезно повлиял на его убеждения.
Чулпан сама рассказала Ленар полуправду -- полуложь: хотела приобрести репутацию в глазах Ленар. В результате по этой полуправде-полулжи сама Ленар обо всем и судила. По словам мамы, Чулпан сама не пускала мужа раза три. Ленар думала, что Чулпан -- довольно сильная женщина.
Тогда в две тысячи четвертом феминизм и смешение ролей вообще были не в моде, особенно в России. Но эти случаи происходили всего пару раз, и ни в коем случае не были решающими во влиянии на поведение отца. К тому же Чулпан действовала не сама, а чтобы ее отец не сердился, так что она не сильно тянула на ту "сильную женщину", что ее хотела видеть идиотка Ленар.
В детстве ей нравились коробки с фруктовыми кашами, они казались более вкусными, чем манные. Кстати, много лет спустя, вспоминая Анатолия Петровича и его затемненную комнату на улице Академика Павлова, она сомневается, что этот человек вообще мог знать, от какой еды ее не будет тошнить.
Вкус каши был знакомым, почти как дома из тех коробок, что она любила. Поэтому было понятно, что Петровичу коробку с фруктовой кашей подсунул именно ее отец. Он точно знал, что она любит есть, и отец ее кормил тем утром, а не Петрович.
Вообще, дед представлял собой один большой парадокс. Как такой человек может прожить шестьдесят или более лет, создать семью, завести внучек. Айрат не сделал практически ничего полезного для семьи. Он часто хвалился заводской работой, сваркой деталей для Казанского вертолетного завода.
После начала своего психического заболевания -- еще и несуществующими военными наградами, но их просто нет. Он не имел никакого сердца. Айрат как-то сломал юлу, подаренную родителями Ляйсан еще в Советском Союзе -- пятидесятилетний дед, а в игрушки не наигрался. Ладно бы просто крутил, но был бы осторожен. Осторожность -- это не про Айрата.
В СССР, в основном, многие работали на одном месте десятилетиями, при этом их еще не увольняли. После развала Советского Союза такая стабильность исчезла. Кажется, Айрат и раньше преуменьшал таких людей. Напротив, он хвалился своими связями сразу на нескольких заводах.
Он работал на Казанском заводе "Радиоприбор" на улице Фаткулина, "Заводе металлической кровли" на Магистральной, "Казанском электромеханическом заводе" на улице Восход, и даже на "Казанском вертолетном заводе", что дал ему новую квартиру. Дело не только в его большом послужном списке. Он считал, что ему все обязаны и должны, а директора заводов особенно.
Когда-то он получил производственную травму на "Казанском вертолетном заводе". Завод изрядно платил еще со времен Советского Союза, несмотря на то, что он с него ушел. Раньше он жил в Вахитовском, а не в Ново-Савиновском районе, и почти все его заводы находились там.
В 1977 он вернулся на "Радиоприбор", вообще расположенный в соседнем районе, и стал ездить в Вахитовский район. После выхода на пенсию Айрат решил, что ему все должны и обязаны. Он получал за увечье от вертолетов, основную пенсию, и еще добавку за то, что он тыловик труда (когда началась война, он был старшим подростком и работал в одной части, но не был настоящим военным). И это его не устраивало.
Он хотел, чтобы ему платил каждый завод, где он когда-либо работал. Одно время писал письма на разные заводы, но ему отказывали. Айрат считал, что его увечье должно компенсироваться сверхдоходами: где-то между Борисом Ельцином и Анатолием Чубайсом, или, если не между ними, то хотя бы между местным самоуправлением. Часто рассказывал про то, как писал различным местным чиновникам. Например, первому Президенту Татарстана Шаймиеву Минтимеру Шариповичу (1991 -- 2010), Председателю Совета Министров Татарской АССР Садыкову Ильдусу Харисовичу (1982 -- 1985), мэру города Казань Исхакову Камилю Шамильевичу (1989 -- 2005). Был даже на личном приеме у последнего.
Такой интерес деда к государственным чиновникам Татарстана и Казани вовсе не подкреплялся какими-нибудь нормальными целями. Например, жалобами об отсутствии детских площадок, мест в детских садах или хотя бы перегруженностью врачей в местной клинике. Кажется, таким людям пишут в основном на эти темы.
Насчет детской площадки: напротив, он однажды вышел и смазал каким-то мазутом качели, держащиеся на металлических кольцах, причем досталось именно Айлин. Айрат не хотел, чтобы в его дворе дети скрипели качелями этого типа. Считал их самыми шумными, и он даже не учитывал, что жертвой будет его внучка.
Основной смысл его писем: "Дал бы ты денег, мужик", и мотивация девяноста процентов его писем сводилась, в основном, к этому. Правда, чиновники пытались удовлетворять его запросы хотя бы как-то, но и не повышать притязания. Существовал и существует местный Совет ветеранов, что выплачивает тыловикам некоторые деньги.
Айрат брался за все, лишь бы получить от государства как можно больше денег (хотя он не был таким уж больным, как некоторые другие) и даже слабо разбирался в вопросах того, как, кто, и почему их присылал. Местный Совет ветеранов -- это что-то вроде общественной организации, не имеющей отношения к правительству. Айрат, будучи юридическим безграмотным, считал, что это что-то от Совета министров.
Времена изменились, СССР развалился: в самом Союзе не существовало ни одной неправительственной организации в принципе. Он занимался электрогазосваркой, и, хотя в то время университеты и высшее образование не были распространены как таковые, у него не было даже "банального" образования вроде сельскохозяйственного.
Годами его мышление формировала официальная пропаганда, идеология и советская номенклатура: если что-то скажут по телевизору -- это не пропаганда, агитация или ложь. Это -- правда, и всегда ей было. Хотя отец двух дочерей Дамир работал (по крайней мере, в самом начале), семья вне меньшей степени жила за счет Айрата и пенсии его жены. Он этим по-своему пользовался.
Если возникали ссоры или скандалы, ему чего-то не нравилось, он говорил, что непременно напишет директору "Казанского вертолетного завода" письмо о выселении "дебоширов" из его квартиры. Даже если это его родная дочь или жена. Обычно, не писал.
Учитывая, что девяноста процентов его требований удовлетворены не были, вряд ли бы кто-то стал расселять членов одной семьи. Но он непременно говорил, что был на приеме у Камиля Исхакова, неважно с каким исходом, и как тот удовлетворил его требования.
Иногда он говорил, что был у Исхакова не по личным амбициям, а интересовался автобусным парком, и якобы после его многочисленных жалоб автобусный парк Казани обновили. Правда ли это -- после того, как он умер, никто точно не знает. Айлин однажды сказала об этом школьному учителю, но добавила, вряд ли один Айрат интересовался автобусным парком.
И при этом, кто именно это все требует. Айрат Исмаилов не является почетным жителем ни Татарстана, ни хотя бы Казани. Рядовой рабочий с рядовым увечьем подавляющему большинству чиновников был не интересен: он получал то, что должен, но другое требовало бы абсолютно других заслуг.
Айрат Исмаилов не кавалер ордера "За заслуги перед Отечеством". И заслуг особых, не просто трудовых или от работы в тылу, а принципиальных, стратегических, государственных, у него нет. Несмотря на различные письма, присылаемые ответы то от мэра Исхакова, то еще от кого-нибудь, за пятнадцать лет в дом Бахчеевых не пришел ни один журналист.
Правда, его когда-то напечатали в две тысячи пятом году, когда Айлин была в третьем классе, а он посетил "Казанский вертолетный завод". Но тут дело было в другом: журналисты одной местной газеты решили зайти на этот завод и увидели "самого разговорчивого пенсионера". Разумеется, что интервью чаще всего берут именно у таких амбициозных, подобных ему людей.
После этого интервью он несколько раз показывал фрагмент газеты со своей фотографией, особенно если в дом приходили какие-нибудь гости (обычно, не с визитом к Айрату, например, сестра его жены Раиса). Справедливости ради, в газете был не фрагмент в один-два абзаца, а полноценное интервью (хотя, может быть и стоило ограничиться фрагментом).
Несмотря на то, что этот "самый разговорчивый пенсионер" в очередной раз приехал "жаловаться" на "Казанский вертолетный завод", интервью получилось абсолютно другого характера: о трудовых заслугах перед заводом. Айрат обладал настолько высокой самооценкой, что любое упоминание либо его имени, либо его самого "сойдет и так". Неважно, что его жалобы озвучены не были, неважно, что их не напечатали, неважно, что толк разговора изменен. Главное: там сам Айрат Исмаилов собственной персоной.
Вы могли бы подумать, что Айрат, наверное, был клиническим паранойяльным пациентом, но и тут мимо: он просто обладал завышенной самооценкой, в каком-либо принудительном лечении не нуждался (кроме самых последних лет), и иногда его жалобы имели смысл.
Когда он получил квартиру в девяноста втором, примерно в конце девяностых -- начале нулевых, это был один или два дома по адресу: Ново-Савиновский район, улица Гаврилова, дома пятьдесят семь и девять. Частные застройщики среди строительных компаний захотели достроить к их дому другие здания. То есть дом пятьдесят шесть будет расширен: к одному хотели присоединить еще четыре многоэтажки, а теоретически может и больше.
Интересно, что оригинальный пятьдесят шестой дом вообще стоял за углом и не имел отношения к этой застройке. Это решение не устраивало жильцов, ведь в этом случае резко увеличится квартирная плата, когда соседи дома пятьдесят шесть, первого и единственного пятьдесят шесть, должны платить за пятьдесят шесть -- дополнение от первого до четвертого, и наоборот. За подъезды жильцов, в которые захотел подселить частный застройщик. С которыми сами жители даже не общаются и не знают их. Когда на Гаврилова перед домом пятьдесят девять появился первый плитовоз и уже стоял кран по соседству, Айрат мешал их проезду.
-- Во-первых, вы портите укладку асфальта, -- говорил Айрат так, что его на восьмом этаже было слышно. Водители плитовозов были настолько суровы, что часто проезжали по три штуки, из них только один стоял на асфальте, а остальные заезжали за бордюры. -- Во-вторых, вы не имеете права ничего здесь достраивать без разрешения "Казанского вертолетного завода".
-- Дедок! -- громко отвечал легкомысленный водитель плитовоза среднего возраста из высокой кабины. -- Так я этого и не знаю! Строительная компания меня просто наняла на работу. Если у них нет какого-то разрешения, пусть "Казанский вертолетный завод" подает на них в суд. Я простой рабочий, не более.
-- И подаст! Завтра письмо будет лежать у кого надо.
-- А насчет асфальта, я согласен просто становиться в очередь. Все равно крановщик не работает с тремя плитовозами одновременно, так что с вами согласен, дедок.
Юридически, застройщик действовал законно. Фактически, возникла правовая коллизия между де-факто и де-юре. Де-юре квартиру нужно приватизировать и после этого жилец не обязан платить за все подъезды присоединенного дома. Де-факто, в конце девяностых и начале нулевых это стоило настолько дорого, в том числе и из-за налогов, что позволить это могли только предприниматели. Подавляющее большинство обычных физических лиц было вовсе не заинтересовано в приватизации квартир.
В двухтысячном году жители дома пятьдесят девять на Гаврилова (в основном, состоящие из пенсионеров и ровесников Айрата) устроили несколько митингов в разных частях города с просьбой к администрации вмешаться и остановить агрессивность частных застройщиков на их улице.
Стояли на площади Султана Галиева, потом на площади Тукая, в Советском районе на одноименной площади, и там же -- на Комсомольской. Наконец, устроили митинг перед зданием Управления Министерства Юстиции РФ по Республике Татарстан на Космонавтов.
Все это сопровождалось многочисленными письмами в различные инстанции, администрации это надоело, и они приняли компромиссное решение, устраивающее и частного застройщика, и жильцов. Дом пятьдесят девять не будет расширен так, как этого сначала "хотел" застройщик, но ему будут присвоены разные корпуса. Для жильцов отличаться не будет ничего, кроме внешнего, расширенного облика, а владельцы квартир первого корпуса не должны будут платить за четвертый. Теперь Айлин жила не в Ново-Савиновском районе в доме пятьдесят девять, а в доме пятьдесят шесть, корпус два.
Конечно же, Айрат Исмаилов вспоминал эту историю и безусловно говорил, что это его личная заслуга и "его людей". Да, он принимал участие в митингах. На всех этих митингах Айрат и там был самым разговорчивым, но он не был инициатором. В доме пятьдесят девять, ныне пятьдесят шесть второго корпуса, проживало два юриста, и скорее на решение администрации повлияли грамотно составленные письма, нежели неумное брюзжание какого-то бывшего рабочего с трудовым увечьем на фоне таких же пенсионеров.
Если бы спросили, почему частный застройщик, желая расширять чей-то дом с "бо́льшим свободным местом", заранее не подумал об этом, то вы просто не знаете, как делался бизнес в лихие девяностые. Этим словом сейчас объединяют время, состоящее из коммерциализации бывшего советского общества, выражающееся в том, что советский способ ведения бизнеса устарел, но новый еще не был выработан.
* * *
По врачам ее водили часто, в том числе и потому, что она не разговаривала до пяти лет после падения. Однажды, они ее спросили:
-- Как тебя зовут?
-- Айлин Бахчеева.
-- Где ты живешь?
Это предполагало, что она должна знать точный адрес с точностью до квартиры, по крайней мере, в России так принято.
-- Я живу в России, Республика Татарстан, Казань, в Ново-Савиновском районе, в доме пятьдесят шесть, корпус два...
-- Ты не помнишь, где ты живешь? -- Айлин очень удивил ответ доктора, так как адрес она помнила дословно. -- У нас написано "Ново-Савиновский район, дом пятьдесят девять". Какие корпуса в доме пятьдесят шесть? Я была там вроде не так недавно.
-- Извините, наш дом пятьдесят девять строители присоединили к пятидесяти шестому вместе с администрацией, -- говорила Чулпан. -- Я думала, вы в курсе последних новостей.
Айлин было очень больно слышать, что ее адрес не узнают, ведь дети, незнающие своих адресов -- самые глупые, банальные, дурацкие, и их ненавидят все -- от взрослых до детей, но главное -- врачи...
Так она узнала, что в Свидетельстве о рождении упоминается дом, которого сейчас никаким образом не существует на бумаге, поскольку его присоединили к другой цифре после многочисленных достроек и дали номер корпуса. Иногда Айлин думала, что внутренне мертва. Почему? Она родилась в доме, который испарился. Ее настоящий отец -- человек, который тоже испарился. Там где же доказательства, что Айлин вообще живет?
* * *
Когда умер Дамир и его уже похоронили, а это было между вторым и третьем классом, она не могла заснуть без мамы. В пустой комнате ей казалось, что она слышит его дыхание, что он словно дотрагивается до нее, что в постели кто-то еще. Вместе с мамой она может и слышала третье дыхание, но на фоне маминого, оно становилось тише, слабее, и она старалась сконцентрироваться на ней.
Потом этот эффект пропал. Когда дыхание исчезло, через пару лет ночью она заметила странность с часами: они то идут нормально, то идут чуть медленнее, то как будто кто-то вообще останавливает часовую стрелку. Один раз она услышала один шаг в прихожей, как будто постороннего, но это был абсурд: он с потолка что ли свалился, чтобы его сделать? Как он мог быть услышан, если там никого не было, а чтобы войти в дом нужно больше шагов?
Начитавшись психологических книжек, она решила, что это была просто паническая атака, спровоцированная стрессом, связанным со смертью родителя (это было небезопасно говорить реальным психологам: могут покарать, а не помочь, особенно в России).
Айлин рано предположила, что, возможно, она воспринимает вещи совсем не так, как они кажутся другим людям. Если долго смотреть на лампочку и не отводить взгляд появлялись какие-то яркие фигуры. Любая лампочка несколько слепит обычного человека. Сначала эти фигуры были с красными гранями с оранжевым внутри, потом становились синими или бледно-зелеными. Если поморгать, то они подсвечивались. Если закрыть глаза -- они будут такими же яркими.
Наконец, через какое-то время они становились бледными даже при закрытых глазах, а потом вообще пропадали. Какое-то время Айлин вообще не были нужны игрушки: она забавлялась вырисовывая различные интересные или не очень фигуры с лампочки своими же глазами.
Если смотреть на лампочку и водить глазами, то полученный узор соответствует движению головы, можно попытаться изобразить букву "А". Жаль, что их нельзя сфотографировать, но можно перерисовать. Правда, она не делала этого. Все равно фигуры были бессмысленными и мало кто поймет, что это.
Если бы вы сказали, что дочь просто изучала мир и рано освоила медицинское понятие "ожог сетчатки", то вы были бы правы. Но, как обычно, это была не вся часть этой истории. У Айлин рано появились псевдогаллюцинации.
Она сидела при еще живой бабушке в прежней квартире (та умерла через двадцать лет), смотрела на синюю штору и на ее фоне видела какие-то странные полупрозрачные кружки. Изучив физику, химию и биологию в школе, заметив цепочки ДНК, ей казалось, что эти кружки были больше всего похожи на ДНК или соединение химических формул.
Айлин называла их "молекулы", и они никакого отношения не имели к лампочкам, жили в ней самой. Они появлялись при ярком свете: днем, на солнце, и обычно пропадали вечером или ночью. Не все кружки, что она видела, были кружками из химических формул, есть обычные мурашки.
Они очень напоминали ей химию, хотя это довольно странно. Химия даже не была ее любимым предметом (и вообще, первый раз она их помнит еще в пять или шесть лет, когда даже не придумала им названия). Айлин не говорила об этом, но не по той причине, что это стыдно, неприятно. Просто потому, что она не знала, как их называть.
Безусловно, в химии она не преуспевала (предмет вообще отсутствовал в коррекционной школе), но помнила базовую информацию о том, что ртутью можно отравиться. "Молекулы" были полностью бесполезной в жизни вещью, но иногда с их помощью она могла заметить даже незначительно неровно лежащий предмет.
Один раз она увидела в глазах женщины целое заболевание: небольшую неровность головы на фотографии Ленар в соцсети. Равно как и на фото еще других, менее существенных людей, вроде учительницы младших классов.
Ее больше всего бесило, что Ленар, в прошлом отличавшаяся агрессивными комментариями в сторону "дочери от отца-алкоголика", сама была носителем того же самого заболевания (и, возможно, видела точно такие же "молекулы"), но не стремилась объединяться с другими, а тихо ненавидела тех же самых.
И, кстати, где мы можем посмотреть, от какого алкоголика она сама? Айлин прекрасно поняла, что некоторые "волонтеры" действуют вовсе не из мотивов помощи: они могут обладать тем же заболеванием, только менее существенным. И она знала это еще в 17 лет, когда пыталась совершить ту попытку самоубийства. Нет никакого волонтерства в чистой форме, чужой человек никогда не будет интересоваться кем-то, кто не имеет к нему отношения.
А некоторые волонтеры, к примеру, могут быть бывшими родителями-наркоманами уже без родительских прав, но с желанием о ком-нибудь заботиться. Так что даже когда кому-то помогают, не факт, что из благородных мотивов. С другой стороны, это работа и ее кто-то должен делать. Если ее делают хорошо, то какая разница, что чувствует человек?
Еще она развивала и собственный глазомер. Когда она не могла заснуть в своей спальне уже в Волгограде (ремонт там совместно сделали Чулпан и Ляйсан в две тысячи восьмом году с участием и младшей сестры), к потолку они приклеили декоративную плитку.
Она просто брала и проводила глазами крест на крест, пытаясь найти центр. Перспектива в художественном смысле слова, что делала плитку неровной (плитка издалека кажется более искаженной) усложняла задачу. Сначала она пользовалась указательным пальцем.
Потом она стала водить только глазами. Это было лучшее упражнение от бессонницы по ее мнению. Она не очень понимала, какой смысл считать до ста, как обычно, советуют. Через несколько ночей этих упражнений она с любопытством обнаружила, что ее глазомер ничуть не хуже проведения линий указательным пальцем.
Главное: она смотрела куда-нибудь, воображала "гипотетическую" точку, ее даже не видела и пыталась сделать так, чтобы, проведя два зигзага, эта "точка" находила центр. Она не ориентировалась на псевдогаллюцинации, а при плохом свете даже не видела их.
Айлин не была художницей, не продавала свои картины, но готовилась нарисовать портрет одной девушки -- местной татарской певицы. Из региона, где она больше не жила, но который так ассоциируется с ее детством, и еще живым отцом. В ее задачи не входило выслеживание каких-либо заболеваний и незначительных наклонов головы, вроде Ленар, но ей сопутствовал и дополнительный успех.
У нее были претензии к Ленар, были большие претензии к тому, что она сделала с ее мамой, но у Айлин было мало злобы. Она не интересовалась чужими болезнями и не считала, что кто-то -- хуже других (даже если она может увидеть незначительные скелетные отклонения).
Поскольку в каком-то смысле Айлин была необычным ребенком и понимала то, чем не интересовались другие дети ее возраста, у нее были высокие требования.
В России среди школьников того времени была очень популярна юмористическая программа "Ералаш". Татарское слово "ежедневник", хотя рассказав об этом русскому Сергею, Айлин удивилась, что не все это знали (к тому же вошло в русский язык в значении "беспорядок" из первоначального тюрского праязыка как "аралаш", а необязательно из татарского). Там был сюжет про двух каких-то школьных мальчиков, один из них разыгрывал другого. Изображалось, что они живут на двадцать четвертом этаже -- это еще выше, чем сама Айлин на восьмом.
Один постоянно говорил: посмотри, там через окно какой-то клоун, посмотри, там через окно какой-то клоун. Но никакого клоуна не было. В конце серии выясняется, что другой школьник все-таки увидел клоуна. Ему кто-то показался, решил рассказать это другому школьнику.
Тот начал над ним шутить, а потом он опять это увидел. Возмущение, именно возмущение у Айлин, еще шестилетней, а не смех, просто не знало границ. Зачем потребовалось делать юмористический сюжет, основанный на заболевании? Как будто дети не имеют психических проблем и среди них не может оказаться именно того, кого они пародируют.
Справедливости ради, и учитывая во внимание особый послужной список старшей сестры Ляйсан, она постоянно смотрела "Ералаш", но никогда особенно не смеялась над этим тележурналом. Ни над каким эпизодом. Да и Айлин не помнит ничего особенно смешного.
После этой серии Айлин стала смотреть "Ералаш" не так, как обычно смотрят другие дети ее возраста, а именно с точки зрения морали: чему учит та или иная серия, что она предлагает усвоить, и на чем основана та или иная шутка. Но она не видела медицины, только примитивные сюжеты: сначала подумай (семь раз отмерь -- один раз отрежь), поменьше разговаривай, и тому подобное.
Айлин никогда не видела людей или животных, в смысле тех, что видны перед человеком. Когда она жила в татарской квартире, периодически ей мерещилось, что кто-то открывает или закрывает занавески на кухне, но там никого не было.
Иногда она слышала, что кто-то включает газ. Даже если она проснется в два или три часа ночи, а все остальные спят. Сейчас уже гораздо труднее докопаться до истины, но возможно тактильные галлюцинации: ее кто-то дергал за заднюю часть спины, как будто руками.
Так называемые "молекулы", которые мельтешат перед глазами на фоне всего, что она видит, Айлин вообще увидела лет с пяти (раньше либо просто не замечала, либо возможно в каком-то очень далеком детстве их вообще не было) и не расставалась с ними никогда. Когда они переехали в Волгоград, а Айлин пошла во вторую школу, ей показалось, что "молекул" больше нет.
У нее была субъективная версия о том, что они провоцируются стрессом, но она не подтвердилась. Она увидела молекулы через четыре года после начала обучения в другом городе и больше они ни разу не пропали, поэтому она поняла, что просто не замечала их.
Перед тем, как уезжать из Ново-Савиновского района Казани в две тысячи шестом, когда их семья уже окончательно превратилась в семью фриков с точки зрения окружающих соседей, Чулпан и Ляйсан увлеклись программами уфологического содержания. Айлин также пытались в это втянуть. Смешно вспоминать: Чулпан жила с Дамиром, дочери в принципе от Дамира.
Но отец покинул свою семью и переехал на Академика Королева в одиннадцатый дом напротив псевдообщежития Петровича к какой-то бабке, у которой есть самогонный аппарат. Их считают главными фриками на улице Гаврилова. Так и сама семья находя себе интеллектуальную жвачку в виде уфологии -- только подтверждает свой фрик-статус. Ведут себя как voodoo people какие-то.
Разговаривают по поводу похищения людей, про вскрытие судмедэкспертом какого-то инопланетянина из "Зоны пятьдесят один". Про геопатогенные зоны, что продвигал тот же Дружко, а этот телеведущий сам ненавидит своего отца, как и Ляйсан. У них уже был компьютер, но его и не думали подключать к Интернету.
Айлин долго не засыпала, потому что не могла заснуть из-за нахлынувших на нее слез. На двери своей реальной комнаты она увидела силуэт -- тень от какой-то маленькой девочки, но ее самой не было.
Если Айлин и видела визуальные галлюцинации, то это были тени объектов, но не сами объекты. Кажется, она видела ее в какой-то уфологической программе, то есть это был конкретный персонаж. Ляйсан и Чулпан еще поклонники "Секретных материалов", для Айлин этот сериал был самым скучным и банальным.
В татарской квартире она слышала закрывание занавесок даже глубокой ночью, открытие газа. Высокий восьмой этаж не способствовал тому, что в квартиру вообще кто-то мог попасть снаружи. Еще ее кто-то дергал за заднюю часть шеи или спины как будто руками. Если повезет (а она последнее время поддерживала особый режим), кроме "молекул" ее никакие образы не беспокоили.
Эти галлюцинации всегда были псевдогаллюцинациями -- они поддаются критике и она никогда не верила в реальность этих событий. Особенно они ей не мешали. Видимо ее мозг был не настолько болен, чтобы изобразить человека, закрывающего занавеску и включающего газ.
Ведь не следовали, хотя и могли бы, звуки работающего газа, разогреваемой еды, открытие и закрытие холодильника. Потом, если бы она туда пришла, она могла бы увидеть самого человека, тот еще будет с ней говорить, а она -- ему отвечать.
Айлин сначала было страшно: кто же чудит на кухне, ведь почти всегда все были за телевизорами или спали. Но она проходила на кухню, видела, что там никого не было и ее страх, даже страх больной девочки -- пропадал.
В более раннем детстве ей было трудно понять другое: почему же там никого нет, а звуки занавесок и газа она слышит? У нее появилось наивное объяснение. Якобы это не закрытие занавесок, а ветер, что высасывает штору наружу -- он возникает сам, и человек на кухне необязателен.
Когда был сильный ветер, они с Чулпан были на кухне и могли это наблюдать, она слышала точно такой же звук, сопровождаемый движением шторы, да еще многократно. Это вообще бывало в их квартире.
Правда, ее немного напугал звук "шторы при высасывании ветром" в четыре часа ночи, когда даже окна были закрыты. Она, наконец, согласилась с тем, что никакого реального события данный звук не подразумевает, это -- ее вымысел. Это лишний раз доказывает: если в раннем возрасте дети испытывают галлюцинации или псевдогаллюцинации (не стрессовые или временные, а периодические), они придумывают им различные реалистичные объяснения (с точки зрения самих детей).
Вроде внезапно появляющегося ветра, что высасывает штору. Ясность, что все это -- не по-настоящему, приходит не сразу. Но, обычно, когда образы появляются, а прежнее объяснение уже не кажется хорошим.
* * *
После того, как они переехали в Волгоград, а интернат закончился, летом, ее бабка Наиля стала жаловаться на визуальные галлюцинации. Она увидела черную кисть какой-то руки, что якобы попыталась ее задушить.
Закричала так, как не кричала за свою жизнь во всех кухонных ссорах с Чулпан в татарской квартире. У нее было слабое сердце и на фоне какого-то скачка давления она увидела эту чушь. По странной ерунде, произносимой голосовыми связками, этот крик побил только ее инсульт.
Другая деталь: она ходила за какими-то покупками, возможно, очередным мороженным, которое очень любила. На улице в Волгограде было жарко, около тридцати шести градусов, и Чулпан предположила, что она могла получить тепловой удар, что обусловил скачок давления.
Как бы там не было, Айлин это снова напугало, но для начала она решила проверить, не шутит ли бабушка. Сев рядом с ней, когда она лежала, Айлин резко дернула рукой и зашипела. Бабушка, кажется, испугалась по новой, а прибежавшая Чулпан посоветовала дочери так больше не шутить. Почему она решила, что Наиля шутит?
Прежде всего, Чулпан кучу раз водила Айлин к парикмахеру. Ее прическа не менялась: все те же русые волосы чуть ниже шеи. Ни теней, ни пудры, ни помады, ни даже банальной покраски волос -- почему надо вырасти, чтобы свободно выбирать свой имидж? Бабушка Наиля любила разыгрывать сценки, что очень довольна изменением ее имиджа, хотя Айлин чувствовала себя дурой -- ей просто подрезали волосы, выросшие сантиметров на пять и убирали с ушей.
Она знала, что бабушка иногда разыгрывала эмоции, которых у нее просто не было, и наверняка преуспела бы в театре, если бы не родилась в глухой деревне в начале Второй Мировой. Во-вторых, свою злую долю сыграла дерьмосерия "Ералаша": этой темой еще иногда и шутят. Если этой темой шутят по телевизору в детских программах, возможно, это нормально, и не исключено, что этой темой шутят в самих семьях.
Через несколько лет она иногда слышала бабушкин голос, называющий ее имя. Когда она уже была в Волгограде и училась в седьмом классе (а младшую сестру не интересовали чужие сотовые телефоны престарелых толстых мужчин), они пришли вместе с Чулпан в цирк на Краснознаменской и во время антракта она снова услышала бабушкин голос: "Айлин". Причем не вблизи, а как будто со стороны входа в зрительский зал, но она знала: там никого нет. То же щелканье газом.
Несколько лет назад взрослая Айлин проснулась посреди ночи, кажется, в четыре или пять утра. Перед собой она увидела Чулпан, наклонившуюся и посмотревшую ей в глаза. Но она быстро поняла, что та ненастоящая.
Стоило на секунду отвести взгляд глазами -- ее уже не было. Чулпан слишком быстро удалилась из комнаты, как приведение в фильмах ужасов -- она не слышала ее шагов. Чтобы их не было, надо красться, а не бежать: Айлин сама знала по опыту, когда будучи подростком проходила к холодильнику и тайно что-нибудь ела.
Это из-за такой крадущейся походки ее ноги разного размера, по крайней мере, она в этом уверена. Прибежав в комнату к настоящей Чулпан, та увидела, что ее мама крепко спит, и ей именно показалось. Она легла вместе с мамой на двуспальном диване и заснула под утро, вовсе не говоря о причине по которой изменила кровать.
Мама обычно не склонна к таким приемам, но если бы это была Ляйсан -- Айлин не удивилась. Однажды Ляйсан купила какую-то новую компьютерную игру, а потом будила Айлин словами и движениями:
-- Просыпайся, просыпайся! Пропустишь самое интересное!
Она стучала ей по спине, но не больно, стащила одеяло, из-за чего ее ноги моментально замерзли. Убрала подушку с головы и стала, как маятник, ударять подушкой по лицу. Айлин в это время крепко спала, но ей пришлось встать, потому что Ляйсан не прекратит.
После этой визуальной галлюцинации несуществующей Чулпан она не видела подобных "серьезных" галлюцинаций. Но в две тысячи седьмом, когда бабушка с больным сердцем пожаловалась на какую-то руку, пытающуюся ее задушить, Айлин вспомнила, что обычно, когда ее кто-то дергает за заднюю (реже -- переднюю) часть шеи -- ее глаза закрыты.
Может, если в этот раз она откроет глаза, то также увидит ту же самую руку? Возможно, паранормальное существует, просто это никто не афиширует, а то население не будет работать и учиться? Но другое дело, что рука не пытается душить Айлин, а просто кто-то дергает ее за шею: вообще никого не видно. Если оно и существует, почему для каждого конкретного человека это не одно и то же?
Еще она заметила в облике "Чулпан" той ночью, что у нее был немного более низкий рост, чем в реальности: это почти незаметно, но не для такой девушки с развитым глазомером; ее мама выглядела почти как настоящая, если бы не эта деталь. Она видела только голову, может часть шеи, все остальное было под диваном, а ведь мама на самом деле выше. Ей казалось, что голова, запуская такие галлюцинации, делает все, чтобы человек не обнаружил подвох.
Особенно, если образ не совсем четкий, его есть за что критиковать, а человек повышенно склонен к рисованию или черчению. Возможно, многие видят в галлюцинациях не совсем тех людей, как эти же люди в реальности. Что касается какого-то мужчины, который напал на нее и выбил зуб, то он выбил ее зуб именно по-настоящему: ее галлюцинации не настолько беспощадны. Это правда, и она поняла это только сейчас.
Однажды мама купила такую водолазку, темно-оранжевую с черным, и белой полосой. Она очень понравилась Айлин и, в основном, в доме она стала носить только ее. Водолазка настолько отличалась от всей остальной одежды, которая была у нее: либо розовой, либо яркой, либо с дурацкими, детскими рисунками. Главное, что это одежда выглядела достаточно взрослой.
Однажды Ленар разговаривала с Айлин, она была в этой водолазке, а мама вернулась. Поняв, что Ленар дома, она спросила ее:
-- Какие успехи делает дочь? Она уже перестала чего-нибудь бояться, или стала более настроенной на общение с другими детьми?
Ленар была жестокой и только давила.
-- Она меня не слушает. Она не хочет ничего делать. Ничего не сдвинулось и с места. Она вечно настаивает на своем. У нее всегда кто-нибудь еще виноват, кроме нее самой. Зачем мне меняться -- пусть другие вокруг меня меняются. Я ей очень недовольна, и считаю, что она виновата перед своим бездействием.
Ленар ругала ее, как не понятно кто, хотя Айлин с ней нормально разговаривала до этого. Когда Айлин выросла, ей стало казаться, что само появление Ленар в их доме было ошибкой. Ленар говорила на двух языках: одним с ее мамой, которая требовала от нее решение проблем с фобией собак (или фобией бешенства), решение проблем с теми песочницами, хотя она ни с кем не дралась в школе; и на абсолютно другом языке с самой Айлин. С ней она только говорила про кусание и сосание ногтей, старших сестер своих подруг.
Да, у нее не было младшей сестры, она рассказала маме о какой-то своей подруге, как будто речь идет о ее сестре. Разумеется, она никак не могла продолжить разговор с Айлин: сестра лично не у нее, а сплетничать о чужом человеке она не решилась.
-- Она меня не слушает. Она не хочет ничего делать.
Айлин была очень расстроена тем, что от нее услышала. Слезы моментально побежали из ее глаз, Айлин закрыла лицо рукой, а ее голова поникла вниз. Она проплакала, кажется, целую вечность, и никакие другие слезы не могли сравниться с тем, что было тогда, во втором или третьем классе в ее доме. Айлин, оказывается, виновата, потому что она не хочет работать! Да, это удивительно. Если она здесь решает проблему ее агрессии и фобий, зачем она втиралась в подруги к Айлин? Зачем она бесконечно рассказывала ей эти идиотские истории про кусание и сосание ногтей, и как же эти истории могут помочь решить ее проблемы? Психолог ли она вообще или самозванка?
Что касается водолазки Айлин, то она была уничтожена. Слез было настолько много, что они выливались вовнутрь, и она почувствовала, что мокро в ее груди. Ее переполняли многие эмоции, но больше всего: предательство. Ей хотелось подойти к Ленар, сидевшей недалеко от нее и разорвать ее рукав, ведь она говорит с Айлин и ее мамой на двух языках, а вовсе не следует какому-то одному плану.
Ленар носила ярко-синюю водолазку с оттенком серости, как будто цвет песка морского дна. Если кто-то погружался под воду и видел, каким же кажется песок в воде, то этот цвет узнает. Назвать ее только синей или только серой было нельзя. Забавно, что она предприняла попытку троллинга, как это сейчас модно говорить, только после появления новой одежды у Айлин.
* * *
Одна из лучших подруг сказала Айлин: "Человек не выбирает, где рождаться, в какой семье рождаться, и рождаться ли ему вообще". Ей казалось, что она, как минимум, склонна к суицидальным мыслям.
Айлин просматривала различные старые телепрограммы, фрагменты из них на видеоресурсах. В частности, ей почти дословно запомнилась речь Леонида Парфенова, которую он произнес перед закрытием программы "Намедни":
"Мы объясняли: это путь к разрушению компании, и приводили аргументы. Наконец, главный управленец главного акционера ответил: акционер имеет все права, в том числе право на ошибку, и своих решений менять не собирается. То есть ради принципа готов действовать даже во вред себе. Сразу уйти невозможно, остались другие, недоделанные проекты..."
Даже странно, как это ей так могло казаться, но казалось, что Парфенов говорит в точности о ее семье. Взрослые имеют все права над детьми, в том числе и право на ошибку, и если в чем-то слишком хорошо уверены, своих решений обычно не меняют.
Позднее, Айлин узнала, что у Ленар были свои причины так делать и давать такие советы. Ленар Билятдинова родилась в Казане в одной из деревень, но не в Дербышках, как Чулпан, а по другую сторону железнодорожной ветки в Васильево. Если верить маме, ее отец умер рано, еще когда она его не помнила. Однажды, он быстро ехал на повозке с лошадями и перевернулся. Он просто упал с седла. Скорость была большой, и он потерял сознание. Спасти его не удалось.
После смерти отца и оставшись одна с ребенком, ее мама, Айгуль, волочила жалкое существование. Да, ее поддерживали другие мусульманки, приносили ей обеды, пытались поддержать добрым словом, но всегда чего-то не хватало. Ей не хватало мужа. У нее был дядя в самой Казане, работавший на заводе "Радиоприбор". Он забрал ее в Казань, дал ей квартиру, деньги и даже познакомил с новым мужем. После этого, Айгуль переехала от дяди к нему.
Все шло хорошо на тот момент. Ее муж Геннадий работал, деньги приносил, ни в чем не отказывал, принимал участие в воспитании дочери. Но все изменилось с тех пор, как девочка пошла в пятый класс. Однажды наедине с мамой Геннадий сказал ей, что ему не нравится имя дочери, и его необходимо поменять. Вместо Ленар Билятдиновой должна быть Елена Белова.
Якобы из-за имени, если в глазах окружения она будет считаться этнически русской, она преуспеет в Москве. Но она вряд ли получит работу в столице, если большинство будет считать их дочь чуркой из Татарстана. Ее новый отец хотел, чтобы она работала в Москве, брат отца затевал там новый бизнес, но он отрицательно относился к представителям Татарстана. Какой-то татарин изнасиловал жену брата в Москве еще до того, как они поженились.
Но если бы только имя. Геннадий считал, что будущей Елене Беловой просто необходимо мужское воспитание. Наверно, потому, что он считал такие методы правильными. Она должна последующую часть школы пройти в интернате, и все тут, не обсуждается. Но для этого ее сначала нужно сделать беспризорной. Он привез ее на машине в четыре часа ночи на незнакомую улицу и оставил в городе. Она должна бродить целый день, пока ее не заметят менты, и ее заметили.
Если спросят, то она Белова Елена Вячеславовна, адрес такой-то (заранее заучила), родителей зовут так-то. Отец рассчитывал на убедительный обман этой казанской сироты: если она скажет случайные данные, они никогда не определят, где она родилась и откуда она появилась. Предварительно, они забрали документы из школы и сменили съемную квартиру в другом районе города. Все делалось для того, чтобы Елена Белова была признана беспризорной, не имеющей родителей и помещена в интернат.
Зачем? Чтобы у нее было мужское воспитание и навыки выживания в экстремальных условиях, как у мужчин в армии. С этого момента Ленар Билятдинова перестала быть Ленар Билятдиновой, а стала Еленой Беловой. Начала проходить комиссии по определению способности пойти в следующий класс. Сначала были подозрения, что она страдает амнезией, шизофренией или чем-то еще, но позже поверили: ее действительно забыли родные родители и она появилась из ниоткуда. Милиция пыталась их найти, но не преуспела.
Геннадий и Айгуль переехали в другую съемную квартиру, и так и не меняли адреса жительства. Милиция проверяла всех пропавших и найденных беспризорных детей, особенно тех, кто имеет имя Елена или фамилию Белова. Выяснилось, что Елена Белова пропала в другой части Казани, ее встречали чужие родители, но не опознали в ней свою дочь.
Это были уже девяностые, Советский Союз перестал существовать, и множество русских оказались за границей. Милиционеры приходили и к родителям Ленар Билятдиновой. Охладила пыл миллиционеров простая ложь о том, что Ленар Билятдинова сейчас находится в Латвии у дальних родственников и там ходит в школу под латвийским именем. В конце концов, поиски какой-то сироты не являются делом политической важности. Да и положительно характеризующийся сотрудник "Радиоприбора" вряд ли будет лгать.
Милиционеры успокоились и не стали перепроверять детали, хотя сейчас эта история может уже не сработать. Они не объявляли ее на опознание в СМИ, а простая проверка того, что она говорит, не дала никаких результатов. Она говорила предварительно заученную ложь, многократно повторенную и спроектированную Геннадием со всеми острыми углами. Ребенок появился буквально из ниоткуда.
Айгуль получила список всех школ-интернатов в Казани, потому как она не знала, где находится Ленар. Она договаривалась о встрече с детьми и вручении для них подарков. Айгуль покупала от тридцати до сорока мандаринов на каждого и дарила их даже чужим детям. Ее задача -- найти школу-интернат где проживает именно Ленар Билятдинова, как бы ее сейчас не записали.
Посетив несколько таких заведений, она вручала мандарины, всматривалась в каждого ребенка, пытаясь сдержать слезы, но нигде не было той самой Ленар. Наконец, она нашла такую школу-интернат, но это было еще больнее. Елена Белова может обмениваться только небольшим взглядом, максимум -- незаметно взять руку мамы. Если окажется, что их эмоционально что-то связывает, сразу возникнут вопросы. Кто такая эта беспризорная Белова и беспризорна ли она вообще.
А если выяснится этот настоящий обман с изменением имени, фамилии, отчества, обратного адреса и даже датой рождения (число -- минус два дня от настоящего числа, а месяц соответствует предыдущему) -- накажут их всех. И Айгуль, и Геннадия, и, не исключено, что саму Елену Белову. Однажды, Елена Белова решила написать письмо. Она составила его ночью.
Увидев, что директор интерната, не закрыв дверь на ключи, вышла из кабинета в столовую, она вошла в ее кабинет и положила письмо с обратным адресом в почтовый ящик, который находился там, где были письма для отправки. Она несколько раз была в этом кабинете по приглашению, ее расспрашивали о родителях, происхождении, и она даже запомнила то, что там вообще есть два почтовых ящика.
Существовала другая проблема. Она не знала по какому адресу писать, но дословно помнила адрес их новой сменной квартиры. Но если это уже не их адрес, сразу же обнаружится подвох. Так что она использовала в заголовке письма свое новое имя, а не старое. Но даже это было рискованно: а что если заметят, что ребенок, якобы беспризорный, что-то пытается отправить? Кто они вообще такие, что она знает их адрес? Но ее письмо не заметили, и ей повезло.
Да и текст там был простой, никакой конкретики: "Меня зовут Елена. Я жива". Кажется, ее новый отец был более доволен, чем ее мать. "Наконец-то приняла первое самостоятельное решение, человеком вырастит вместо негодной чурки". Для Айгуль стал привычен ритуал в виде покупки тридцати пяти персиков или мандаринов якобы на всех детей и краткий взгляд в ее сторону.
Айгуль продолжала думать, что если бы ее первый муж, мусульманин Тигран, не садился бы в тот день на повозку, он бы не слетел с седла и не умер, ее дочь не находилась бы в интернате под видом беспризорной с другим именем. И она бы вообще не поехала в Казань. Но после той ужасной потери она боялась потерять даже плохого мужа. Допустим, он ужасный отец, а что если он отчасти прав? Что если такое воспитание дочери сделает ее более сильной, чем других?
С тех пор утекло много воды. Белова участвовала в попытке побега за кампанию. Начала некоторых называть дебилами и дятлами, так как это делали все. Словом: шкодничать, как и остальные. Белова не была настоящей сиротой, но ей пришлось ей стать и ничем не отличаться от других. Она узнала о критических днях, видела попытки изнасилования или гнобления, и все остальное, что можно увидеть в интернате.
Отчасти, новый отец этой Беловой был прав. Окончание школы-интерната дало его падчерице очень многое для выдержки, выносливости, хватки, способности стоять на своем и идти напролом в любой ситуации. Но лишило чувство юмора, любви, заботы и многих радостей. В то же время, когда дочь и падчерица выросла и вернулась в семью, правда, якобы под абсолютно другим именем и фамилией, кое-что пошло не так, как хотел ее отчим.
Взрослая падчерица сказала: "Я пахала на вас в этом интернате все эти годы, а дальше пахать не буду. Я начну жить, как я захочу, а не так, как вы украли мою жизнь лет на двадцать вперед". Елена Белова жила где придется, и работала где придется, убежав из дома и скрываясь даже от Айгуль. С подростковых лет неофициально, а чуть позже ночью забрала из дома родителей и свои документы. Она жила на съемных квартирах. Сотовых телефонов еще не было, и Айгуль понятия не имела, где она находится.
Она вышла замуж даже не будучи особенно разборчивой в связях: хоть за кого, лишь бы не сидеть дома. Белова была разной: продавщицей, официанткой, но она быстро поняла, что хорошую работу "без вышки" найти нельзя. Ей захотелось стать детским психологом, но она не хотела просто поступать и учиться. Ей нужно попасть хоть в какую-то семью, найти жертву, и получить преимущества перед другими студентами на живой практике.
На вокзале Казань-Пасс она искала не кого-то, а именно таких мам, как Айгуль. Заговорив с Чулпан, она поняла, что внешность ее не обманула. Она оказалась мамой проблемной дочери и приняла ее помощь, впустив в свою семью. Дальше была попытка какой-то коррекции или имитация деятельности, а также изучение секретов хоть какой-то семьи, отличной от своей. Установление полезных знакомств и понимание, каких ошибок делать не стоит. Качество помощи неважно: профессионально таких ошибок быть не должно.
Чулпан не была ни самой первой мамой, ни самым первым человеком, с которым она говорила на этом вокзале. Она прошла из более чем четырехсот человек. Досчитав до четвертого десятка она окончательно сбилась со счета. Ее сомнительные разговоры и интересы привели к тому, что часть людей на нее косились, старались пересесть. У тех, кто ее видел не в первый раз, возникали вопросы: "сектантка?", "иеговистка?", "колдунья?", "мошенница?", "предлагает какой-то лохотрон?"
Айлин еще ни один раз вспоминала слова Парфенова:
"Мы объясняли: это путь к разрушению компании, и приводили аргументы. Наконец, главный управленец главного акционера ответил: акционер имеет все права, в том числе право на ошибку, и своих решений менять не собирается. То есть ради принципа готов действовать даже во вред себе. Сразу уйти невозможно, остались другие, недоделанные проекты..."
Ради принципа Чулпан хотела уехать из Казани любой ценой, потому как на ее дочь в школе пальцем показывают, и это якобы очень плохо. Для нее было второстепенным фактом то, что наносится вред ребенку. Ради принципа Ленар считала, что раз ее когда-то запихнули в интернат, она имеет право испортить жизнь кому-нибудь еще, посоветовав то же самое.
И если она психологиня -- она имеет все права, как право поддерживать людей, так и давать им какой-то пинок якобы из благих намерений. А, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад.
Нацисты себя тоже называли социал-демократами, только вот не являлись ни первыми, ни вторыми. Одну из немецких деревень они вообще уничтожили без суда и следствия. Можно понять нацистов, когда они убивают евреев. Они чужие, они им не нужны, но зачем убивать коренных жителей?
Ленар Билятдинова, она же Елена Белова, иногда думала о том, как и кому отомстить за это. Ей казалось, что мстить надо родителям, в первую очередь ее отчиму. Но на самом деле, все было гораздо сложнее. Дело в том, что, как казалось самой Билятдиновой, жизнь состоит из часов, которые идут вперед после того, как они заведены. Например, когда-то родители берут ребенка на похороны, допустим, своих знакомых. Там он слышит похоронный марш.
Лет в тринадцать, когда он начинает увлекаться рок-музыкой, в сложном роке он слышит скрипку и прочие симфонические инструменты. Вот тут-то он и встречается с часами, которые идут вперед. Он без перевода песни с немецкого языка по тональности понимает, что эта песня о погребении. В дальнейшем, как правило, он свяжет свою жизнь с музыкой профессионально, и то, что делает человек в прошлом всегда отражается на его будущем.
Иными словами, чтобы существенно повлиять на человека, как думала она сама, необходима пара заведенных часов. В жизни Елены Беловой первые часы завелись когда отчим отвез ее недалеко от центра города в четыре часа ночи, чтобы она шаталась там до появления милиционеров и сказала им, что она не Ленар Билятдинова, а Елена Белова.
Елена знала: часы завелись и, скорее всего, тикать они будут всю жизнь. Правда, сильнее всего она ощутила это в интернате, где с течением лет эти часы тяжелым грузом ощущались в ее груди. Но человек не принимает никаких решений от однократно заведенных и тикающих часов. Необходимы другие. Другие часы были заведены в тот момент, когда Дамир ушел из семьи Айлин Бахчеевой. Ленар, она же Елена, решила: сейчас или никогда.
Она заведет вторые часы путем отправки Айлин Бахчеевой в интернат, причем возможность заведения этих часов возникла не сама по себе, а из-за противоречий Дамира. Судя по тому, как Айлин оправдывает Дамира, она сама будет рада этой заводке. Когда вторые часы у Айлин Бахчеевой начнут тикать, первые часы у оригинальной Елены Беловой прекратят работу и остановятся, тем самым освободив ее груз из разрывающейся груди. Она получит свободу, вот в чем заключается ее принцип.
"Наконец, главный управленец главного акционера ответил: акционер имеет все права, в том числе право на ошибку, и своих решений менять не собирается. То есть ради принципа готов действовать даже во вред себе..."
Ее принцип в том, что она не могла пострадать в интернате просто так, кто-то тоже должен пострадать. Должны быть заведены вторые часы, которые остановят действие первых. Здесь и сейчас: сейчас или никогда. То, что она посоветовала Чулпан, конечно, не обязывало ее поступать именно так. Но узнав от своей подруги, работавшей в заведении, Анны-Аиды, что девочка в интернате, Белова много раз думала, правильно ли то, что она устроила против нее.
"Да ладно тебе, Лен", -- за десятки лет она давно привыкла к своему русскому имени. Имя "Ленар" она использовала только для хороших знакомых. -- "Во-первых, каждый в нашей жизни пострадал. Он, она, ты, вон те люди, и так до бесконечности. Во-вторых, кто-то пострадал больше, а кто-то меньше", -- она была склонна к цинизму в виде измерения наказаний. -- "Каждый из нас мазохист, и ни он, ни она это не изменит".
"Я была в интернате с пятого по девятый класс, отказалась от своего имени, фамилии, даты рождения, встреч с родителями. Почти от всего прошлого. Она-то как проиграет от того, что полгода побудет где-то вне дома в интернате и с прежним прошлым? От этого домашнего обучения она уже от людей отбилась. Она даже не знает, что такое жестокость, ей для жизни плохо. Я не пытаюсь ей вредить, я спасаю ее, помогаю обрести социализацию. Я добрый ангел, добрый, черт возьми, а не злой. Это ее дочери только на пользу. Пусть хоть на других детей посмотрит, а то кроме своего отца никого не знает".
Елена Белова прибегала к разным поэтическим ассоциациям. Она заводит вторые часы вместо первых, потому, что если она их не заведет, то первые часы остановятся сами. А это очень плохо. Белова занимается благотворительностью и помогает обрести социализацию чужой дочери. Могла бы и деньги за это взять, но предпочитает не мелочиться. Белова делает только лучше, и не вредит, соблюдая главный принцип врачей.
Ленар не знала только одного: Дамир не являлся единственным человеком, которого знала Алина. Будто не было никакого Анатолия Петровича. Словно у нее не было одноклассников Сергея и Павла, а ведь последний жил в том же псевдообщежитии, что и Петрович, правда на другой улице. Пожалуй этот жулик еще имел с них свою долю, явно занимаясь не только резкой металла. Ленар не знала настоящую Ляйсан и все ее подлые выходки.
Если так посмотреть, о чем не знала Ленар, думая, что она знает Бахчееву, так она ее вообще не знала. Не знала о пережитом отравлении в пять лет, о нападении какого-то мужчины на нее и того раньше: в три года. Не знала о том, как она творчески подходит к некоторым фильмам. "Убить Билла" почти полностью копирует ее детское нападение, а "Обитель зла" -- ее детское отравление. Она не знала о слишком взрослом прочтении эпизода из "Ералаша".
Может быть, и знала, и догадывалась. Но она психологиня (пусть и с кавычками на тот момент времени). Ваш ребенок психологически корректен -- вы покидаете семью и больше никогда не возвращаетесь. Но зато если ваш ребенок якобы ничего не делает, консультировать можно до бесконечности без мыслей о том, чтобы уходить. Это ей было и нужно.
Когда Айлин стала на какое-то время немым ребенком, она часто просто слушала. Если Чулпан останавливалась с какими-то мамочками и те говорили: "да, я тоже мама, тоже проблемный ребенок, как и ваша дочь", ей очень интересно было послушать содержание взрослой беседы. Никто не спрашивал, понимает ли она их или нет, но она понимала. И уже к шести с половиной годам, примерно тогда же и появилась эта Ленар, она имела знания о семейной жизни не хуже взрослых женщин, кроме ее сексуальной стороны.
У них были соседи, жили на одной лестничной клетке: Альбина и Юрий вместе с дочерью Александрой. Одно время, еще до того, как Ленар появилась, они дружили семьями. У Айлин была небольшая теория заговора: не потому ли Чулпан поверила Ленар, что внешне эти блондинки, Альбина и Ленар, имели что-то общее? Ведь знакомому лицу доверяешь проще, чем незнакомому.
Однажды Альбина зашла и начала разговаривать с Чулпан. Саша крутилась вместе с Алиной. Они играли, веселились и ходили из комнаты в комнату. Саша не вела разговоров сложнее "смотри, как я умею", "давай" и прочее. Алина сконцентрировалась на взрослом разговоре двух женщин. Из того, что она поняла, Альбина сама не из Казани, из какой-то деревни. Она выбрала Юрия по той причине, что у него есть квартира в Казане, и он может ее прописать. В ближайшем УФМС работает через две остановки от них.
Также она поняла, что Саша -- не ее родная дочь, они взяли ее из интерната, а сама Альбина родить не может. Эта информация была для Алины новой, и таким образом она поняла, что некоторые родители не являются для своих детей настоящими. Но она никогда не сомневалась в своих, а смерть Дамира только укрепила ее связь. Каждый раз приходя в детскую поликлинику она думала о том, что часть родителей и детей в этом здании не являются настоящими.
Если Саша в тот момент что-то ей говорила, Алина старалась концентрироваться на беседе взрослых женщин. Алину удивило другое: почему Саша так спокойно играет и совершенно не реагирует на то, что Альбина признается в том, что она ненастоящий ребенок? Но Алина сама предположила: ей было около шести, а Саше, наверно, три или четыре. Ребенок в этом возрасте может не понять значение словосочетания "приемная семья". Это наверно родители, которые любят и принимают своих детей, и что в этом такого?
Когда наступила осень 2007 Айлин и Чулпан ходили по всяким чиновникам и собирали документы. Мама наивно думала, что изоляция, может быть, приобретение опыта в закрытом учреждении, зато "сохранение оригинальных учебников", поможет ей учиться лучше.
В декабре, однако, Айлин перестала ходить в школу: она была даже убрана из школы ?113. 27 декабря 2007 года Айлин рано легла, проснулась очень рано, около 6:30. Мама сказала, согласно справке от чиновников, им было нужно в здание Администрации Авиастроительного и Ново-Савиновского районов на Волгоградской, 32.
Там мама поставила основные подписи, и уже днем, около 15:00, Айлин вместе с мамой и бабушкой направлялись в школу-интернат ?1. Они познакомились с воспитателями, и им они показались довольно хорошими людьми, которые будут присматривать за Алиной. С этого дня Айлин становится Алиной: не совсем понятно почему, но татарские и национальные имена в учреждении были запрещены. Воспитатели отказывались называть ее иначе как Алина.
С этого момента Айлин поняла, что Казань немного сложнее, чем она представляла. Многие татары имеют два имени: одно татарское, другое русское.
Обычно, русским именем является русификация: Айлин -- Алина, но иногда татары имеют русское имя, никак не связанное с оригиналом, например Аида -- Анна (сходство только в начальной букве), Ляйсан -- Олеся, Наиля -- Нина. Например, ее бабушку Наилю иногда называли Нина.
Воспитательницу Аиду, татарскую по паспорту, часто ради большей русификации звали Анна. Они шли перед зданием интерната. Мысли Алины были туманны. Она не знала, что ее ждет. Наиля и Чулпан оживленно разговаривали с Анной, безусловно, встал вопрос о Ленар.
-- Анна, скажите, вы знаете Ленар Билятдинову? У нее какая-то племянница работает в этом интернате.
-- Чулпан, вы хотите сказать Елену Белову? Она давно изменила имя, ее так только друзья называют. -- Анна говорила, а Алина думала: "Ах, эта дура еще русификацией имени пользуется". Она бесит ее под любым именем после той истории про пролитые слезы на водолазку в таком количестве, словно окунули для рекламы стирального порошка. -- Да, ее племянница -- директор этого заведения.
-- Она будет уважать нашу дочь?
-- Я скажу.
После такой ненавязчивой беседы, мама и бабушка последний раз попрощались с Алиной, а она вошла в корпус. Теперь она будет спать вместе с какими-то девицами, которых совершенно не знает, хотя, конечно, всегда можно познакомиться. Ей помогли застелить кровать и она разместилась в левом углу. В это время там был тихий час, все спали. Но Алина не привыкла к такому режиму, она просто лежала, смотрела и скучала.
Она ждала долго, примерно два часа, и ей стало ужасно скучно. Теперь уже было около 19:00, а окна темнели. Были зимние каникулы, и они пока не учились. Первой проснулась соседка в правом углу, поняла, что новенькая не спит, подошла к ней. Она спросила ее шепотом:
-- У тебя сигареты есть?
-- Нет.
-- А вообще, ты куришь?
-- Нет, -- она совершенно не удивила Алину, именно так вела себя Ляйсан.
Объявили ужин и подали какую-то горячую кашу. Алина не привыкла есть горячую еду, причем, вообще. Она не привыкла дуть, она не привыкла ждать. Но все ели, причем, такое ощущение, что их рот не горел. Чай Алине показался не сладким, как будто в нем не было сахара. Может быть, в нем было мало сахара.
Алина была новенькой, и она им была абсолютно неизвестна. Девицы из ее комнаты сказали ей, что она абсолютно не умеет заправлять кровать, впрочем, никогда не поздно учиться новому. Алина сначала стояла в этой комнате.
Их позвали в игровую комнату. Стояла она там довольно долго, может быть, около получаса. Поняв, что стоять так можно вечно, она присела на корточки. Впервые ей нужно было принимать собственные решения, совершенно не спрашивая маму. Чулпан запретила бы ей садиться при открытой форточке.
На большой полке, прибитой сверху, очень высоко стоял телевизор, не намного больше, чем тот, который когда-то купил Дамир, еще не плотно сотрудничающий с Петровичем, и не ушедший в очередной запой. Ниже него стоял старый видеомагнитофон. Полка кассет лежала на нем же.
-- Как тебя зовут?
-- Алина, -- она поняла, что использовать местное имя не стоит, так ей сказала еще Анна-Аида, для большинства просто Анна.
-- У тебя есть прозвище?
Алина затихла, она не совсем была уверена в том, как ответить на этот вопрос. У нее не было прозвища, по крайней мере, в классическом смысле этого слова: то, что заменяет имя. Но у нее был никнейм, которым она подписывала профили в играх: KPD, что отсылает на коэффициент полезного действия.
-- Я точно не знаю, -- сказала она первое, что пришло в голову и тут же показавшееся ей глупым. -- В смысле, я имею в виду, я... Оно было, но не устоялось. Меня называли всего пару раз и я не уверена, что буду на него откликаться.
-- Нет, вы смотрите, -- сказал один четырнадцатилетний белый подросток, тянувший на мордоворота, несмотря на возраст. Перед Алиной сидела еще какая-то смуглая девица в полупорваной зеленой юбке и кофте. -- Она точно не знает.
Между ними протиснулся еще один парень, блондин. Он разговаривал детско-хриплым голосом, его тембр голоса имел отдаленные черты с Сергеем в прошлой школе, а вот предыдущего на улице она бы точно приняла за взрослого.
Блондин сказал:
-- А есть ли какие-нибудь вещи, которые ты точно знаешь? Что ты вообще знаешь?
Ситуация, которая происходила между абсолютно незнакомыми воспитанниками, казалась странной до безобразия. То ли они угрожали ей, то ли шутили, но диалог не складывался. У них были сжатые кулаки и явно не просто так.
-- Давайте я расскажу немного о себе, лады?
Они промолчали, и она решила, что они согласны.
-- Из мультфильмов в раннем детстве нравились "Том и Джерри", даже не знаю, почему. Наверно, потому что напоминают нас двоих -- младшую и старшую сестру. Она всегда была с характером. Нравился "Алладин", но не советская "Лампа Алладина". Не помню, смотрела ли точно до конца полнометражку: вполне возможно, что смотрела, но забыла. Мультсериал, который шел, когда мне было семь лет, тоже помню, приглянулся мне почему-то этот бродящий бедняк. "Чип и Дейл" помню немного, тем более отрывок старшая сестра записывала на кассету, воспринимала -- никак.
Всегда отмечала совпадение обстановки, внешности персонажей. Мультяшки то реальных людей напоминали -- наш изначальный директор первой школы чем-то смахивал на Скиннера из "Симпсонов" -- то видела какие-нибудь предметы, похожие на наши. Например, в "Том и Джерри" есть эпизод с настольным синим радио, такое же, только приделанное к стене, раньше висело у нас.
В "Ох уж эти детки!" видела старый телевизор без пульта ДУ, похожий на наш "Рекорд", и поняла, что они, по всей видимости, были не только в СССР, но, возможно, по всему миру. Музыку из "Красотки", а точнее заглавную тему, помню еще в 2001-2002, а это не более 6-7 лет. Слова слышала как We are women, хотя там, кажется, что-то другое.
-- Смотри-ка, а она крутая, а! -- сказал подросток-мордоворот. -- "Коммандос" ей нравится, еще скажи, что ты поклонница Брюса Уиллиса и Арнольда Шварценеггера?
-- Да, особенно третьей части "Крепкого орешка", которую я посмотрела самой первой. Вы не хотите немного юмора?
Алина старалась не обсуждать фильмы, которые были в черном списке, а именно "Убить Билла" и "Терминатор". Шварценеггер, как известно, снялся в последнем, так что она его умышленно пропустила.
-- Ты еще и анекдоты строчишь? -- спросил блондин, но в действительности выстроившихся школьников перед ней было больше, чем эти трое.
-- Не совсем, но думаю, вам понравится. Как вам идея такой игры: принять вымышленные имена?
-- А что за имена?
-- Ну, я просто сравниваю реальных людей с киношными и мультипликационными персонажами, и мне, зачастую, в одних лицах видятся другие, понимаете? -- она указала пальцем на блондина. -- Вот тебя как зовут?
-- Вообще-то, Павел.
-- А назовем тебя Джек.
-- Почему, Джек? Я вроде не похож на того пирата.
-- Да нет, был другой фильм. Там блондин такой был немного агрессивный, вроде на тебя похож, -- она использовала компьютерную игру, а не фильм. Не была уверена, что у них вообще был компьютер, и пыталась сочинить вымысел по мотивам, все равно они не могли смотреть все фильмы. -- Угонял машины, отжимал их у разных людей, у тех, кто на переходе остановился. Но однажды с ним произошел смешной косяк: он где-то остановился, вышел отлить, а потом у него вторично угнали ту машину, которую он прежде угнал. И он понял, что машину кто-то завел, бежит за машиной, а она все дальше и дальше. У него уже силы кончились бежать, и он сказал: "По крайней мере, мою малышку увел не какой-то там урод".
Подросток-мордоворот улыбнулся, затем стал хихикать, и повернулся к Павлу.
-- А чего, похоже Алине понравился блондинистый водила-гомосек, который любит автомобили больше, чем женщин. И она, кажется, считает, что ты на него похож.
Алине захотелось почесать нос, а Павел дал ей по лбу.
-- Очень смешно! -- грозно сказал Павел. -- Блондин! Угонщик автомобилей! Гомосек! Просто лох и тупица!
Каждый раз, когда он делал паузу, он бил ее по лбу. Теперь она видела перед собой уже пятерых. Подросток-мордоворот, блондин Павел, девица в полупорваной зеленой юбке, еще какой-то статист, внешний вид которого ей вообще ничего не говорил. Другой девицей была какая-то в черном платье, но Алина ее не видела в той комнате. Она спала где-то еще. Они обратились к ней.
-- Меня вообще Кристина зовут, -- сказала девица-смуглянка. -- А по твоему идиотскому прозвищу не знаю, -- смуглянка подняла брови наверх.
Алина быстро поняла, что мордоворот в этой кампании был самым главным, отчасти потому, что он был самым сильным по комплекции. Он сказал:
-- Небось, она думает, что твоя внешность ей напоминает цыганку-воровку, которую подобрали на вокзале, -- сказал мордоворот и усмехнулся. -- Скорее всего, из какого-нибудь отечественного сериала.
-- Это так? -- к Алине обратилась Кристина, выставив кулак и готовясь ударить, как будто это только что сказала Алина, а не кто-то еще.
-- Но я этого не говорила, -- поняв, что шутить и спорить с этими подростками бесполезно, она отмахивалась.
-- Но тебе Павел какого-то водятла-гомосека напоминает, скорее всего из второсортной комедии, -- сказала Кристина.
-- Ты не смотрела этот фильм, и не вправе судить о контексте роли. Ну да, блондин облажался, но машину-то потом вернул.
-- А ты Павла первый раз видишь, и уже даешь ему какое-то имя.
Подросток-мордоворот усмехался, наблюдая за диалогом, и сказал:
-- Алина, а я какого-нибудь киноактера напоминаю? -- спросил он явно с лестной интонацией. -- Если напоминаю, то скажи. Чего, я готов услышать сравнение.
Поскольку в голове Алины ничего, кроме слова "мордоворот" не крутилось, она затихла. Алина решила, что надо придумать чего-нибудь другое, но она совсем ничего не знала об этом подростке.
Она знала, что ее отец пострадал от Анатолия Петровича, который с высокой долей вероятности убил ее отца, и она никогда не допустит шутить об убийстве. Хотя, ее отец был обвинен в совершении кражи, которой просто не было. А что если Павел серьезно пострадал от воров? Что, если родители его были лишены квартиры черными риелторами, тем более, что она слышала об этом в газете?
-- Я предпочту не отвечать на этот вопрос, -- сказала ему Алина.
-- У Минакова, похоже, еще более худшая роль, чем у рыжика, -- Алина не понимала, почему эта девица называет блондина рыжиком, но она постоянно так к нему обращалась. Все ее дни присутствия в школе-интернате.
-- А какая роль у моего двойника, Алина? Скажи, а? Меня ничего не удивит. Продавец наркотиков? Работорговец? Морской пират?
-- Я не буду отвечать.
-- Эгегей! -- воскликнула Кристина в зеленой юбке, как тот клоун Красти из "Симпсонов". -- Похоже, Минаков ей просто не нравится, а в тебя, рыжик, она влюбилась с первого взгляда!
-- Да пошла она на все четыре стороны!
-- Рот закрой, порву, -- сказал подросток-мордоворот и, похоже, не шутил. Алина поняла, что мордоворот, возможно, мог пострадать от педофила, и это в ее двенадцать лет. Семья часто следила за криминальной хроникой, и это не было для нее секретом. -- Я хочу услышать ответ Алины, а не тебя.
-- Я точно не знаю.
-- Как это ты точно не знаешь, если хотела отвечать? Значит, тебе известен конкретный ответ.
-- Предположим, ты был настолько неоднозначным, что не посмотрев этот фильм, ты никогда не поймешь, положителен ли этот персонаж или отрицателен, -- Айлин уже занялась чисто вымыслом.
По правде говоря, киноактера ей напоминал только Павел, тот, который был в видеоролике игры, а не все остальные. Может быть, девица в зеленой юбке еще, немного. Хотя посмотри ролик из этой игры, она не найдет на себя ничего похожего в плане характера. Слово "мордоворот" или "бугай" ей говорить в его сторону совсем не хотелось.
-- Эй, да кажется, она послала Павла, которого похоже начала ненавидеть с первого взгляда, а вот в Минакова она влюбилась. Что-то она не сильно хочет говорить о его роле в кино, -- сказала Кристина в зеленой юбке и усмехнулась. -- Ты любишь Минакова? Ну, признайся, походу это так.
-- Я точно не знаю. Это от него зависит.
-- Похоже, она хочет, чтобы Минаков ее добился, -- заявила девица в черном платье. -- А поскольку ты ее не добивался, она тебя буксует, как летние покрышки на заснеженной дороге.
Алина поняла, что большинство шуток, которые она знала, были криминальными. В основном, ее развлекал так родной отец, который ныне был убит. Теперь, кажется, что большинство их шуток -- какие-то дурацкие любвеобильные, как будто они верят в любовь с первого взгляда. То ли верят, то ли также, как Алина, отчасти верят, а отчасти играют в свою роль. По большому счету, Алина и позже думала, что так оно все и происходит у большинства людей.
Продолжая задавать вопросы, ее избивали то Павел, то Кристина, то мордоворот по фамилии Минаков (его кто-то назвал, возможно, Павел). Она поняла, что не может верить этим людям. Они только говорят о любви, но скорее всего, никого не любят. Наконец, подростки увлеклись каким-то музыкальным клипом, и объявили вечер танцев. Алина совсем не умела танцевать, думала, что над ней скорее всего будут смеяться, но ее быстрее изобьют, если она откажется.
Алина прыгала, совершала волнистые движения талией, а еще она использовала ноги. Она волнистыми движениями быстро ходила слева направо, и похоже, подросткам это понравилось. Чуть не сбила кого-то еще, но с ней не дрались.
-- А, смотри, -- сказала Кристина. -- Алина у нас посредственно шутит, а вот танцует на зависть другим.
Хотя самой Алине хотелось просто провалиться куда-нибудь. Этот позор еще кто-то танцами называет? Она просто быстро ходит слева направо, ну да, волнистыми движениями. Вроде не пьяная, слишком быстрая для того, чтобы быть пьяной. Но разве это "правильно" и рудиментарно?
-- Есть идите! -- громко сказала Кристина, что это можно было услышать в любой точке комнаты, если не вообще на всем первом этаже. Алина поняла, что здесь кормят четыре раза: завтрак, обед, полдник и ужин. И то, что она приняла за ужин, на самом деле было полдником.
У Алины не было зеркала, она не знает, как выглядело ее лицо. Но поскольку ей было больно после их ударов, она бы не удивилась, что ее кожа покраснела. После конечного ужина они должны, по идеи, спать. Правда же заключалась в том, что воспитатели постоянно вели свои разговоры, полной тишины после отбоя не было.
Они разговаривали и во время сиесты (дневного сна), и во время отбоя. Первый день Алины перед отходом ко сну. Она только плакала и плакала. Помощи ждать неоткуда. Мама не придет, отца несколько лет назад убили, Ляйсан ее "кинула", поступив в "элитный" университет в Волгограде. Впрочем, от нее помощи не дождешься и в лучшее время.
Алина открыла свой столик, достала оттуда пакет с записной книжкой и ручкой, написала что-то, потом стерла. Ее настроение не менялось. Лицо было заплаканным, ожидания -- пессимистичными, надежд -- почти никаких, равно как и планов. Она услышала:
-- Перестань там шуршать. Мы знаем, что ты не спишь.
Алина точно не помнит, что писала на бумагу. Было ли это слово "помоги мне", какие-то стихи, или какая-то жалоба. Это ушло вместе с ее прошлым. Она точно помнит, что ее выезд пришелся на понедельник (возможно, один из самых трудных в ее жизни), следующий день был вторником, новый 2008 год выпал на среду, а первое января -- на четверг. Из-за памятной даты запомнить первые дни недели не составляло труда.
Она перестала плакать. Не потому, что она была слишком уж сильной. Потому что, скорее всего, любой человек в любой ситуации рано или поздно успокаивается. Свет выключили во всем заведении, даже в коридоре он не горел. Это испугало Алину: не потому, что она боялась темноты, а потому что темнота резко увеличивала вероятность галлюцинаций.
Галлюцинации -- это все, конец, стоп-сигнал. Не хватало, чтобы увидели ее здесь, смотрящую в какую-то точку, где ничего нет, или отвечающую кому-то, кого на самом деле нет. Алина закрыла глаза и мучительно пыталась уснуть, тем более, что в полной темноте и при почти полной тишине, кроме разве что стуков ее сердца и дыхания, это не составит проблемы. Через некоторое время она так и уснула.
Ей повезло, может она и встретилась с неадекватными подростками, но не с галлюцинациями.
Проснулась она на следующий день от того, что в комнате включили свет, и ярко-желтый луч проник в ее глаза. Женский голос громко сказал:
-- Подъем, сон окончен!
На завтрак была какая-то огненная гречневая каша. Все уже покинули кухню. Работавшая в эту смену Анна-Аида выносила маленькие кружки из серой эмали, маленькие тарелки и ставила такие же маленькие стулья из покрашенного белого дерева. Алине они напоминали ее советские стулья в казанской квартире, только меньшего размера и рассчитанные на детей.
Алине было не очень приятно: на кухне только она, других воспитанников нет, все уже играют в так называемой игровой комнате. Хотя среди их игр с непонятными шутками, кулаками, оскорблениями, не было разве что отниманий мелочи. Денег ведь ни у кого нет. Алина пыталась отчасти дуть гречневую кашу, отчасти, морщась от боли, проглатывать и так горячее. Она так может и к обеду ничего не съесть.
Наконец, испытывая мучительную боль, она покидает кухню и идет в игровую комнату. О тарелках и стульях можно было не волноваться: Анна-Аида подберет и без нее. Она пришла в игровую комнату утром: зимние каникулы она фактически жила в этой комнате. По телевизору передавали клип, где в тюремной обстановке какой-то рэпер читает текст.
Алина подумала: "Да, пап, все повторяется. Сначала тебя посадили, а теперь и меня. Разве что не хватает наручников и кандалов". Сегодня Алина усмехнулась бы этой мысли, но тогда ей совсем не хотелось смеяться. Неожиданно Анна-Аида позвала Алину к директору школы-интерната.
-- Алина, тебя вызывает директор интерната.
-- Зачем? Я что, в чем-то виновата?
-- Да ни в чем ты не виновата, она хочет поговорить.
"Родственница Ленар Билятдиновой хочет с ней поговорить? Зачем?" Какой вообще может быть разговор с ее противниками?
Анна-Аида взяла ее за руку и отвела в кабинет директрисы. Прямой причины для этого не было, значит, надо действовать по ситуации. Но зная, какой "подругой семьи" была Ленар, ничего говорить ей она не будет. Кабинет находился перед входной дверью в следующем коридоре. Оттуда, откуда Алина шла, он был слева. При входе в заведение он вообще-то был справа.
Анна-Аида посадила ее в кресло, и ушла, оставив наедине. Алина увидела перед собой абсолютно неинтересную, сухую, тощую женщину среднего возраста. Как будто Ленар больше повезло с внешностью, чем ей, но, разумеется, Алина об этом ей не сказала.
-- Здравствуй, Алина. Как тебе в нашем заведении?
На полсекунды сама Алина задумалась, потому что она не знала, как ответить на этот вопрос.
-- Непривычно, но я быстро привыкаю к изменениям, -- сказала Алина притихшим, но уверенным голосом. У нее никогда не было смущения перед людьми, чужой человек, или первый раз видит -- это не так важно. Если бы было, она бы не позволила так шутить с подростками.
-- Надеюсь, тебе здесь понравится, -- Алине не нравилось это непонятное панибратство, и она хотела узнать настоящую причину разговора. В кабинет директора не приглашают просто так. Ждала она недолго, уже следующий вопрос выдавал ее планы с головой.
-- Как ты думаешь, какова твоя настоящая причина проживания в этом заведении?
Ей хотелось ответить в духе: "Повторение сценария фильма 'Убить Билла', а именно его начала. Где Дэвид Кэрадин говорит Уме Турман, что она зря считает его садистом, и он совершает самый мазохистский поступок. Ведь неважно, что ее запихнула сюда Ленар, неважно, что она заставила ее страдать. Главное, что это якобы пойдет ей на пользу. Хотя даже если и пойдет, то лет через десять, а в ближайшие 2-3 года она все равно не увидит улучшения жизни от пребывания здесь".
Этот фильм был в черном списке еще и по другой причине: напавший на нее мужчина в 3 года был знакомым семьи. Если Алина заявит о том, что этот фильм -- ее любимый, в фильме он может узнать свой грешок десятилетней давности, и когда они останутся одни, повторить это. Только на этот раз она умрет. Она точно знала, что это не Дамир.
Алина никак не ответила на этот вопрос. Она помнит, как сама Ленар реагировала на такие вопросы, и попыталась скопировать ее, просто помолчав. Она всегда считала, что жизнь должна быть устроена по правилу: "Ты -- мне, я -- тебе". Если бы Ленар рассказала ей хоть что-то о своей сестре, она бы отвечала иначе, ибо нельзя дружить в одностороннем порядке.
-- Нам есть что обсудить? -- переспросила директриса.
-- Нет, нам нечего обсуждать. Я не знаю, зачем вы вообще меня пригласили.
-- Ладно, можешь идти.
Скорее всего, разговор с директрисой школы-интерната был устроен с той целью, чтобы выпутать у Алины что-нибудь новое. Да только не получилось: Ленар уже была "подругой семьи" и не стоит спрашивать у нее что-либо новое. Она и так все знает. Еще несколько раз в другие дни она приглашала Алину к себе, спрашивая о настоящей причине пребывания в этом заведении. Алина никак не отвечала.
Второй день. Алина ушла в игровую комнату. К ней подсел какой-то паренек и сказал: "А вот этот, какой мимо прошел, он не долбоеб? Ты ведь точно не знаешь?" Алина отрицательно кивала.
Наконец, рядом прошел какой-то другой блондин и сказал:
-- Ты это говорила или он?
-- Он. Он тут, походу, никого не уважает: на каждого говорит то мудак, то мудозвон, то дебилоид, то еще что-нибудь.
Между ними началась драка.
-- Ах, ты тупой скотоеб. Я тебе щас въебу, ты понял, а?
Паренек дал ему в подбородок, тот аж пошатнулся, а "воспитав" его -- пошел в другую часть игровой комнаты. Алина думала, что этот блондин, походу, то ли приехал вместе с ней, только утром, то ли решил проверить, кто здесь больший дурачок. А то вдруг Алина дура, и ее не учат предыдущие ошибки. Она немного играла роль девицы, которую вообще бьют первый раз. Совершенно не позволяла им узнать, что они не первые, кто ее оскорбляет. Если бы они узнали, это усложнило ее жизнь в этом заведении.
Поскольку наступал новый год, по всей школе-интернату была шумиха, связанная с новогодними стихами. У Алины было кое-что, в связи с чем они подозревали, что она, возможно, полная дура. Мама послала ее с двойной парой штанов, сверху от пижамы белые, точнее -- белые, слинявшие до желтых, на них -- другие, черные. Готовясь ко сну, она совсем запуталась в них, но больше черные на белые никогда не одела.
Каждый учил новогодние стихи, хотя некоторые только делали вид, что учили. Кристина сказала:
-- Девчонки, да какие ей стихи, она и в штанах своих не разберется, а мы ее учить чего-то заставляем.
Перед сном во второй день ее вырвало возле своей кровати. Кто-то из воспитателей принес ведро, а кто-то из соседок дал ей по лбу. Возможно, Елена (девица в черном платье), она была ближе.
Алине было вдвойне неудобно из-за того, что она казалась неуклюжей в своих двойных штанах, и не очень понимала, как же заправить кровать, но против мамы не поспоришь. В первом случае, она предложила надеть ей это дерьмо. Во втором случае, не учила ее это делать, но для кого-то другого это "крайне важно".
В ночь третьего дня Алина проснулась около часа и захотела в туалет. Свет в коридоре горел: зачем его тогда отключали, Алина не знает, может быть, отключили на самой подстанции, а не в заведении. Она сначала самовольно прошла в сторону туалета в конце коридора, слева от игровой комнаты. Но она была закрыта! Затем она побежала в обратную сторону и попыталась разбудить воспитательницу.
Пока она шла (а торопиться воспитательница не очень хотела), Алина по дороге наложила дерьма. Правда, не очень сильно. Примерно две или три чайные ложки, воспитательница открыла дверь, Алина там просто посидела минуту, потом вымыла руки и, как ни в чем не бывало, вышла.
Алина совсем не понимала, как она заснет с грязными штанами, но она просто закрыла глаза, легла на живот, чтобы дальше ничего не размазывать и уснула. Проснулась она в трусах, но без штанов. Перед ее лицом была Кристина:
-- Мне кажется, ты обосралась, Алина. Чего, во сне? Слишком крепко спишь?
-- Не твое дело, отстань, -- фыркнула Алина.
-- В твоем ящике лежали вторые, черные. Одевайся, я тебе кое-что покажу.
-- Ладно, -- сказала Алина и натянула черные штаны.
-- Кровать я могу заправить, пойдем к туалету, кое-что тебе покажу.
Когда они входили в дверь туалета, там было две двери. Слева находилась ванная, а справа -- напольный туалет с тремя дырками без кабинок. Нормальных унитазов здесь не было, как и во всех прочих заведениях. Алина и Кристина зашли в комнату слева. Какой-то подросток стирает ее белые штаны. Да что здесь вообще происходит?
Алина взяла руку Кристины, не побоясь ее реакции, вышла к двум дверям, где также была раковина, но без зеркала.
-- Кристина, почему какой-то мальчик стирает мои штаны? Он что тут, прачкой нанимался?
-- А здесь такие законы, Алина. Это этот дебилоид, который просил тебя на того сказать. Он сказал -- тот ему огреб, а теперь пусть исполняет, -- сказала Кристина пока мыла руки. -- Впрочем, если ты хочешь его простить и стирать сама...
-- Да не хочу я никого прощать. Работа есть работа, наказание есть наказание. Пусть "трудится", -- сказала Алина с нетипичным для ее двенадцатилетнего возраста цинизмом, смотря сначала в спину, а потом и в лицо Кристины. Затем, она перешла к умывальнику и сама мыла руки.
-- Знаешь что, Алина? Я одно пытаюсь понять: откуда ты такая нарисовалась? Почему ты здесь?
-- Не поймешь.
-- Возможно, это ты многого здесь не поймешь. Тебя это даже удивляет, -- значит хорошо играет роль. Якобы из полностью благополучной семьи, которая, скажем разорилась.
-- А тебя удивит истинный ответ на этот вопрос. Ты мне на этот вопрос первой не ответишь, неужели это так важно? Ты увидела, как я обосралась, тебе этого мало, и ты просишь продолжения?
-- Ты сама меня не поймешь, так что иди ты на хер со своими объяснениями, а?
Дверь туалета открыла воспитательница, но не Анна-Аида. Алина ее не знала. Она была какой-то смуглой, почти негром, хотя и говорила грамотно. Может, ее отец откуда-нибудь с Индии? Воспитательница зашла в дверь ванны, и вышвырнула этого подростка.
-- Пошел на хер отсюда, дебил, -- громко сказала она подростку. Теперь Алина поняла, что школы-интернаты живут по специфическим "законам". Под законом подразумевались скорее "понятия" и это явно были не те законы, о которых рассказывают в телепрограмме "Человек и закон", а она смотрит ее еще с шести лет. Одни законы у детей и подростков, другие как бы у воспитателей.
Кристина поймала этого дебилоида, как она его сама назвала, и решила его наказать, заставив стирать грязные штаны Алины, которые стянула с нее пока та спала. Но стирать ему недолго -- ровно до тех пор, пока воспитательница не вошла в ванную.
Воспитательница сказала Кристине:
-- Иди руки мой и к завтраку.
-- Я уже мыла.
-- Все равно, иди мой, херка. Десять раз в жопе перекопаешься, а то я не знаю. А ты, -- она указала на Алину, -- давай в ванную, тебе зад надо подмыть, понятно?
Алина ничего не сказала. Они прошли в ванную, негритянка закрыла дверь на замок, затем Алина стянула черные штаны. Негритянка была грубоватой, но она просто помогла ей искупаться. Не было никакого насилия или чего-то запрещенного, неправильного, незаконного.
Затем Алина вышла к завтраку, а потом оказалась в той же игровой комнате. Ничем примечательным этот день не запомнился.
На дверях интерната были развешаны гирлянды. Никакой елки не было, все по-скромному. Похоже, на это у них просто не было бюджета. Как тут не вспомнить Скиннера из "Симпсонов": "Да, но мне просто не хватает финансирования". Тем более, директор их сто тридцать первой школы был чем-то на него похож внешне.
В самый поздний ужин одна из воспитательниц (та, которая на пару с негритянкой) сказала: "Сегодня мы вам такую жирноту даем, вечером, наверно, каждый из вас обосрется точно". Еда? Боже мой, кот наплакал. Накупили батонов, отрезали две горбушки и подают к столу. Остальное, пожалуй, для себя и своих семей разворовали.
В пятницу в заведение приехала мама, ей уже сказали, что Айлин наложила в штаны. Чулпан привезла ей клубнику, они встречались в пустом классе интерната. Также она хотела подстричь ей ногти, но на третьей день это уже было сделано в самом заведении. Мама подстригла их еще меньше, потому что взрослые часто видят то, что хотят видеть. Впрочем, никаких мазохистских поступков: больно не было.
Айлин только плакала, молчала, или говорила очень сухим языком. Она не рассказывала все подробности: касается не ее, и ей это знать не нужно. Это она живет этой жизнью. После того, как она уехала, воспитательница попросила ее пройти к директору школы-интерната. Алина была девочкой, которая не знала, зачем ее постоянно приглашают в кабинет директора школы-интерната.
Директриса спросила ее:
-- Как ты думаешь, какова твоя настоящая причина проживания в этом заведении?
Боже, опять этот дурацкий вопрос ни о чем, и опять Алина ничего на него не ответила. Ей хотелось сказать "достать, испелелить, искорежить меня еще сильнее после проникновения Ленар в семью", но Алина не ответила. Она не хотела выдавать своих планов, и то, что касается только ее, остается за ней.
Во второй день Алине хотелось биться головой об стену, и она несколько раз ударила саму себя по голове. Все равно, ее уже били, и какая разница, кто бьет: они или она сама. Анна-Аида видела ее, сказала прекратить, или она свяжет, но никому не сообщила. Алина подумала, что та точно никак не была связана с директрисой: для Ленар это был бы слишком важный факт, она бы такое никогда не пропустила.
За полгода Алина поняла, что связки были стандартной ложью и как бы хоррором для детей: угрожали связать и других, но никого не связывали за очень большой промежуток времени. Она даже не знала, есть ли там вообще где-то веревки или какой-то трос, места, где он хранится в заведении, она не видела.
Как могла бы сказать ее бабушка Наиля, тогда еще живая, принцип Ленар был таким: "Чья бы корова мычала, а моя бы молчала". Если беда и у тебя, и у кого-то еще: обсуждай и даже осуждай другого, может и себе жизнь покажется лучше. Зачем Ленар отец чужой семьи -- со своим бы мужем разобралась. И мама Айлин как свой бесплатный психолог, у которого она просила советы: пошла бы к любому за деньги, мало в России таких недовольных мужьями?
Новогодняя елка была почему-то не первого января 2008 года, и даже не пятого, а вообще десятого. Приезжал какой-то священник из Казанской области, село Семиозерка, которое находится не очень далеко. Был небольшой концерт на улице, с вынесенной "Вегой", колонками АС-25. Такие же были у Алины в старой казанской квартире, только бирюзовые, а не черные. Эти были черными.
Из всех необходимых разъемов использовался только микрофон и какой-то DVD-плеер. Ни на кассетах, ни на пластинках никаких фонограмм записано не было. Концерт проходил якобы с пением, но очень даже вероятно, что это лишь заранее записанная фонограмма этих же исполнителей, нежели их перепевка. Качество голоса в колонках было не очень высоким и, мягко говоря, не сильно совпадало с пением.
Приглашали всех воспитанников интерната, каждый читал какие-то свои стихи. Алина вспомнила стих то ли из первого, то ли из второго класса. Разумеется, в данный момент она его не помнит. Потому, что она не учила ничего особенного, тексты необходимых стихов ей не выдавались. Она могла бы даже свой записать, но ей не хотелось сочинять.
Разумеется, все получили новогодние коробки с конфетами. Существовала только одна деталь. Слишком большая строгость заведения не позволяла их просить. Алина очень часто хотела узнать, какой же час и сколько в данный момент времени. Но воспитатели ей отвечали: "нисколько", "столько, сколько надо", "оно тебя волновать не должно", "тебе зачем?".
Через некоторое время ей действительно стало все равно какой в данный момент час.
Конфеты положили в холодильник, заморозили. Но просить же какие-то конфеты, которые она получила за посредственный четырехстрочник, потому что их вообще всем дают? В тот день она не видела ни одного ребенка, который бы их не получил, а вот не сказать, что они все одинаково хорошего поведения.
Помимо времени, она просила позвонить, но она не была уверена, что телефон в заведении вообще есть, разумеется, кроме кабинета директора школы-интерната. И то, позвонить она никогда не разрешит, сначала попросит ответить на свои дурацкие вопросы, выпросить что-нибудь еще интересное про семью для мазохистки Ленар. И если она ответит, допустим, даже будет искренней, ей никогда не разрешат позвонить.
Конфеты Алина не просила. Через некоторое время срок их годности истек. Она даже не знает, что было в этой коробке.
Воспитатели таких заведений могут делить детей на хороших и плохих. Алина -- плохая девочка, она жидко накакала в штаны посреди ночи. Кто ей даст конфеты? Остальные дети подходили и спрашивали эти коробки, а Алина думала, что будет также, как с временем или разрешением позвонить.
Однажды в коридоре, который соединял места для ночлега, раковину, туалет (в заведении почему-то было два умывальника: один возле туалета, другой отдельный, еще для всяких Аид-Анн был умывальник на кухне), Алина встретила привлекшего ее воспитанника. Это был парень среднего роста и веса для школьника, не мордоворот, в отличие от Минакова с черными глазами и волосами.
Парень представился Толиком. Его волосы были очень коротко подстрижены возле ушей, а настоящая прическа была только на макушке. Он был слегка смуглым и казался ей очень добрым, хотя и не сильно стремился к общению с Алиной. Примерно там же она встретила другого парня.
Он курил с подростковых лет, но читал первую часть "Гарри Поттера". Он разрешил одолжить свою книгу, чтобы читать совместно, разумеется, он и Алина были на разных страницах. Не сказать, что Алина для двенадцати лет читала слишком много, но "Гарри Поттер" не показался ей оригинальным произведением, начало первой книги чем-то напомнило биографию Максима Горького.
Ей даже показалось, что персонаж мог быть списан с Максима Горького, ведь несмотря на иностранное происхождение, русская литература известна по всему миру.
В детстве у Алины не было в списке любимых ни одной классической сказки, даже хоть как-то похожей на литературу для детей. Нравилось читать описания бытовых приборов, устройств, составы шоколадок. Сказки были, конечно, в наличии -- в лучшем случае полистает первую главу, и все. А вот что касалось инструкций, составов -- дочитывала очень много. Любимой книгой было просто описание разных рыб вообще без сюжета (сазан, карп, язь, ерш, окунь).
Вообще, сказки Алине рассказывали и читали, про богатырей там, и прочее. Сама не прочитала ни одну сказку. Она была, походу, слишком "нетипичным ребенком", и выбор для чтения у нее был очень странный.
Сказки ей не нравились дикой нереалистичностью сюжетов. Потому, что петух там разговаривает, корова разговаривает, рыбы разговаривают. Бесила ее "белиберда детских сказок", наивность, неправдоподобность, далекий вообще от жизни вымысел. Первый вообще только кукарекает, вторая только мычит, а рыбы немые. Нехудожественное описание рыбы нравилось больше любой сказки для детей.
При этом даже в шесть или семь лет ей хотелось прочесть что-то настоящее, искреннее, честное, именно про саму жизнь, или про то, как в ней жить. Или про то, как в ней живет кто-то еще. Но детских писателей можно понять -- в жизни много плохого, кто в детскую книгу будет вставлять что-то, чего многие родители не рассказывали бы детям этого возраста?
Кто производит и тиражирует это? Алина считала так: производят за зарплаты, выдумывая плоские и неубедительные даже для детей сюжеты, лишь бы не работать на стройке, не копать могилы, не быть пожарным, не заниматься электрогазосваркой. Кто покупает это? А дальше общественное мнение действует. Какой я родитель, если сказку ребенку не купил? А будет ли ребенок ее читать -- десятый вопрос.
Лишнее доказательство, что ее актуальные мысли были старше биологического возраста? Еще была какая-то большая книга с зеленой обложкой (толстой), там были всякие рыбацкие истории в духе: "Мы две недели ходили по разным местам, чтобы узнать, где клюет лучше, а сейчас уже шли в определенное место с определенными намерениями словить рыбу".
Еще была черная книжка с каким-то синим персонажем на обложке, сильно смахивающим на Альфа из сериала (представьте Альфа аватаром и вы примерно поймете, на кого он похож). Она про оригами и разные поделки. Перечитывали вместе с сестрой, лично Алина стремилась собрать из бумаги самое сложное. Удивляло то, что персонаж на обложке не имеет никакого отношения ко всем поделкам (наверно, единственная книга, все страницы которой она видела в детские годы, не считая инструкций).
Но далее действовало экономическое рационализаторство: тот, кто писал саму книгу и делал обложку -- далеко не всегда один человек. Если бы автор не написал про оригами, этот персонаж "украшал бы" еще какую-нибудь сказку. Конечно, там было бы сказано, что персонаж имеет синюю кожу.
Алине нравилось, когда мама пересказывала содержание статей в местной газете. Дочь считала, что жизнь -- она скорее в газетах, чем в книгах; книги же похожи на бессмыслицу и вообще ни о чем не говорят.
Она помнит, что из детского чтения была одна или две книги про "Черепашки-ниндзя" минского издательства. Вообще, "как бы фанфик", а не официальный продукт. Она читала очень долго, примерно 30%. Сюжет слабо помнит, как и основного протагониста.
Запомнилось, что эти 30% авторы мусолили их затворничество и жизнь в канализации. Про остальные книги не знала, и не видела их. Если бы узнала, то безусловно возник бы вопрос: во всех остальных книгах -- то же самое? Канализация, затворничество, одно и то же. Книга воспринималась чем-то вроде большого романа.
По поводу явно "недетских" эпизодов -- ей не попадались, но персонажи казались куда более серьезными, чем в мультсериале. Тот же Сплинтер, апеллирующий к восточной духовности. В мультсериале все очень кратко и сжато. Благополучно забросила книгу, узнав о новых приставочных играх по мотивам того же мультсериала. Книга казалась хорошей, но не отличной, не было чего-то, что заставляло бы узнать ее финал.
Во младших классах, когда начались первые уроки литературы, биографии всяких писателей, поэтов и прозаиков ей были интереснее непосредственно их творчества. Интересно было, как жил Пушкин, Лермонтов. Кто приходился нянькой Пушкину, или почему их обоих застрелили. Где-то там был и Максим Горький, года еще не нынешние, когда он исчез из школьной программы, будучи "пропагандистским" или "просталинским" автором.
Алина воспринимала Гарри Поттера как книгу чуть выше среднего, но узнавалась неоригинальность темы. Через какое-то время этот паренек перестал давать ей книгу. Алина не сильно хотела узнать окончание этого сюжета, к тому же он бы ее, скорее всего, разочаровал: магии просто не существует. Книга ведь не учит искать ориентиры, устанавливать взаимоотношения без магии, не является "слишком психологической", а скорее развлекает.
Когда она встречала Новый год в дали от семьи, ей вспомнились братья Каримовы, принимавшие участие в скандальной телестройке еще в 2004 году. Сначала их было двое, потом один покинул проект, а другой остался. Тот, который остался, сказал о Новом годе так: "Мы более десяти лет встречали Новый год вместе, а не порознь. Лично у меня это первый раз, когда я отделен от своего брата". Благодаря этому шоу, Алина знала, что не была единственной, такие истории иногда происходят.
Алина черпала вдохновение в другом, включая жестокие компьютерные игры. Она прошла игру "Каратель". Довольно жестокую, где озлобленный мужик мстит уничтожению своей семьи и убивает одного криминалитета за другим. Допросы, удушение, пытки, угрозы просверлить голову дрелью, или бросить в измельчитель мусора вкупе с чрезмерным использованием ненормативной лексики.
Каратель был настолько крут, что один из блатных даже обосрался. Алина неожиданно почувствовала себя участницей этой игры. Она прошла эту бродилку и совершенно не побоялась всех этих тем, даже переигрывала повторно. И из последних уровней, перед тем, как она попала в школу-интернат, в игре Алина была где-то на середине, где тот причал. Тогда она наивно думала, что совпадения не случайны. Игру она запустила второй раз, находится в ней примерно на середине, так и интернат ей надо пройти.
Когда она сидела в игровой комнате, включали какие-то фильмы с видеокассет. По большому счету, вообще для нее неинтересные, кроме "Звездного десанта". Она смотрела этот фильм по телевидению в официальном переводе, а на кассете он был в пиратском одноголосом. Один из первых ужастиков, которые она посмотрела в шесть лет, вообще ни разу не испугавшись. Видимо, ее нетипичные зубы и кровотечение при каждой чистке определяли все.
Также там были абсолютно неинтересные мультсериалы и мультфильмы. Это не то, что ей нравилось смотреть. Если фильм был ей знаком, одноголосовой перевод его вообще не портил, а Алина следила за смыслом. Как считала Алина, а отчасти и до сих пор так считает, разница между путешествием в школе-интернате и игрой "Каратель" лишь в том, что в школе-интернате ее не могут убить, а так -- плюс-минус то же самое. Правда, одни воспитанники уж очень жестоко били других.
Один парень с фамилией Дегтярев (Алина и фамилию-то запомнила по Пулемету Дегтярева, увиденному в какой-то игре) в клетчатой темно-синей рубашке однажды громко истерил, наговаривая разные оскорбления, в том числе и непечатные, в адрес Алексея Минакова -- того подростка-мордоворота. Скорее всего, задел его где-то, она даже не помнит, почему он ругался на него. Минаков подошел к нему, схватил руками, и несколько раз ударил головой об пол.
Это было уже через месяц после того, как Алина поселилась в интернате, и еще должна была в нем учиться. Алина думала только о том, что ей не хотелось бы оказаться на месте Дегтярева. Если говорить о том, куда смотрели воспитательницы, то они были женщинами. Бодаться с агрессивным мордоворотом, который уже почти как взрослый мужчина, никому из женщин не хотелось. Если один подросток бил другого, им просто было все равно.
Школы-интернаты живут по специфическим, закрытым правилам годами. Возможно даже, что не только в одной России: есть предположение, что тот же Гарри Поттер основан на какой-то закрытой британской школе, той эпохи, конечно, ну и добавили мистику и магию, лишь бы нельзя было узнать определенное заведение.
Алина хваталась за минимальный, мало-мальски положительный стимул. Она увидела какого-то подростка на кухне, отбивающего ритм барабанов одного показанного вечером музыкального клипа. Одной рукой он бил по столу, изображая сильную долю ритма, а другой просто ударял в ладоши (для слабой доли). Получалось что-то вроде рэпа, который крутили по телевизору. Алине всегда нравились барабаны: когда-то, когда еще ее отец был жив, она мечтала о карьере барабанщицы.
За младшие классы она сочинила больше этих ритмов, чем все вместе взятые школьники прочитали каких-либо стихов и книг, часто хвалилась этим Ленар. Поэтому Ленар знает о музыкальных амбициях Алины. Ленар отдала свою дочь в детскую музыкальную школу, но позже Настя совсем не захотела становиться пианисткой и закрыла крышку фортепиано. Разумеется, Алина уже не хвалилась. Это знает только она и нет никакой возможности доказать им, что это вообще правда.
Другой аспект, который она заметила: они были неблагополучными подростками, гопниками, постоянно ругающимися, матерящимися и не скрывающими эмоций. Читали ли они такие же стихи подстать их характеру? Нет. Стихи они читали про Деда Мороза, про всякую сказочную фигню, лишь бы выглядели красиво и литературно, как стихи. А вообще, им все равно, как они выглядели или выглядят, лишь бы получить конфеты. Ни один из них не содержал мата, впрочем, был воспитанник, слагавший и матерные стихи. Его считали более удачливым юмористом, чем Алину.
* * *
Она ни разу не слышала обсуждение ни одной религиозной темы, ни одной молитвы, произнесенной вслух. Не считая приезда священника, хотя подросткам, по большому счету, вообще было все равно кто приезжал. Лишь бы хоть что-то подарили. Айлин хоть и назвали исламским именем, но они были православной семьей. Объяснить этот парадокс никто в семье не решался. Хотя на того же Айрата исламские запреты о решительной недопустимости алкоголя повлияли больше, чем любой из православных запретов.
Помимо всплывавших кинофильмов, той же Умы Турман, того же Максима Горького из литературы, того же Карателя из компьютерной игры, Айлин пыталась пробудить свою религиозность, она молилась. Молилась, чтобы, несмотря на все ее страдания и лишения, ее как минимум не убили. Чтобы она не попала в какую-нибудь ситуацию, которая не предусматривает ее выживания. Чтобы она была жива.
Она использовала любые попытки удержаться на плаву, и религия, конечно, не была единственной темой, но она тоже была одним из способов остаться на плаву.
Никаких особенных молитв Айлин не знала, кроме "Святый Боже, Святый Крепкий, помилуй нас", что часто читала ее бабушка Наиля. Она знала, видела и слышала в семье, как при разных кризисах, при разном горе она произносила эти слова. Она точно не знала и не расспрашивала ее, зачем и почему она молилась, а главное, как это должно подействовать. Подразумевает ли это "надо говорить для успокоения" или "действительно кто-то придет и улучшит ситуацию".
Все эти годы после интерната Айлин часто думала, скорее, о первом, чем о втором. Никто не приходил и не улучшал ситуацию. Ничего не менялось. Иногда было только хуже. Единственное, в чем, как она считала, вообще помогает религия -- ее здесь не убивают, она не умрет и не может здесь погибнуть. А так, священник подарил конфеты, только она все равно их не получит. Да и кто такой этот священник? Сам Бог что ли? Священники не Боги, даже не менеджеры и не замы Богов.
Перед отъездом Чулпан спросила, хочет ли она поехать со своим крестиком или без него, на что Айлин ответила, что крестик обязательно возьмет. В своих мыслях она добавила, что в неизвестные и незнакомые места нельзя ехать без Бога. Так как ты не знаешь, что тебя ждет в этих местах. Вообще, кем будут все эти люди, которых она даже не знает. Религия тоже была в списке запрещенных тем, так же, как и фильм "Убить Билла".
Причины для вынесения религии в черный список не обсуждаемых тем разные. Первая: она грешит вместе со всеми, потому как в этих стенах вообще нельзя жить и не грешить. Не согрешишь -- не проживешь. Это как идти через Ад, в окружении падших ангелов пытаться встретить Сатану или хотя бы его заместителя и все еще иметь надежду, что ты по-прежнему свят. Если ты садишься за игровой стул с шулерами, при этом ты сам честный, игра все равно будет идти по шулерским правилам.
Вторая причина чуть ли не важнее первой (хотя многие из этих причин взаимодополняют друг друга). Зная ее религиозную конфессию, ее религиозные убеждения, ими могут попытаться как-то воспользоваться формально незнакомые, но все-таки заинтересованные люди, типа Анны-Аиды или директрисы интерната, напрямую связанные с Ленар Билятдиновой. Они могут принудить ее к какой-нибудь чертовщине, подобрав религиозное оправдание и оформление.
Вот, например, почему Толик или Алексей Минаков получили конфеты? Потому, что Толик регулярно делает массаж спины для разных воспитательниц, а Минаков таскает картошку, когда к интернату подъезжает очередная машина с продуктами. Они могут сказать: вот ты и таскай, ты ведь знаешь про ноев ковчег из Библии? Интернат -- это и есть библейский ноев ковчег, а чтобы его обустроить -- необходимо поработать.
Вот только промывания мозгов на околорелигиозные темы ей не хватало. Впрочем, после интерната у нее и без промывания мозгов накопилось много вопросов к Богу, да и вообще к религиозности и трансцендентности. И на большинство из них даже согласно англоязычной Библии Он либо не ответил, либо Его ответы слишком неубедительны.
* * *
В классном кабинете, в котором сидели с мамой, когда она начала приезжать, ситуация была не лучшей. Несколько матерных слов были написаны мелом, очевидно, когда учитель объявил перемену. Возможно, что в этом интернате он просто один. На полке стояли разные учебники: математика, физика, химия. Мама объясняла Айлин, что самый трудный класс в школе -- пятый.
Так как раньше у тебя был один учитель, а сейчас их таких в каждом классе. Раньше было всего лишь четыре, максимум пять или шесть предметов (физкультура и музыка). Теперь же предметов -- очень много. Иностранный язык, история, физика, химия, и прочее. Чтобы подавить скуку, Айлин просто брала какой-нибудь учебник даже еще не на закончившихся каникулах и читала их вместо сиесты. Теперь она не спала.
Ее видели то с учебником физики, то с учебником химии, то с учебником геометрии класса пятого, шестого или седьмого. Сначала воспитатели пытались отнимать у нее книги: нельзя, режим для всех одинаков. Айлин боролась с воспитателями. После того, как мама уходила, она прятала какую-нибудь книгу под штаны или кофту и несла ее к кроватям. Все равно водолазка и штаны ее полнят: более толстые, чем температура в комнате (так хотела мама) и вообще от другого размера ног и талии, за что ее даже прозвали толстой.
Однажды пришли воспитатели. Книга была спрятана под одеялом.
-- Ну, давай, показывай, чем ты шуршишь. А, сворована наша книга?
-- Я верну ее завтра, как только прочитаю.
-- Читай, читай, дура. Ты все равно ничего не поймешь.
Некоторые воспитатели были ничуть не лучше тех, кого они воспитывали. На следующий день она услышала:
-- То физика, то химия, то геометрия. Да ты умственно отстала, чтобы понять, слышишь? Ты все равно ничего не понимаешь.
Ей хотелось читать, и не "Гарри Поттера", в котором она узнавала вторичность и неоригинальность. Скорее всего, переписанная биография Максима Горького под магический и фэнтезийный сеттинг. Айлин хотела серьезных книг, оригинальный продукт, а не вторичный. Учебники подходили лучше, чем что-либо другое. Айлин больше всего понравилось описание Исаака Ньютона, который на момент рождения вообще весил около 300 грамм и помещался в пивную кружку. Она поняла: он был недоношенным, а стал великим физиком.
Может, и она может больше?
Когда воспитатели поняли, что книги она не рвет, не трепет, и возвращает на место, они перестали ее преследовать, хотя по умолчанию даже чтение учебников на каникулах казалось в этих стенах нежелательным. Правда, однажды кто-то своровал взятую ей книгу и бросил в толчок вместо туалетной бумаги. Айлин не ругали. Кто это точно был, до сих пор остается неизвестным.
Иногда Айлин не хотела читать, а просто ходила возле кроватей кругами. Однажды в комнату зашел Алексей Минаков: она боялась его, но он интересовался не ей.
-- Бахчеева, чего ты ходишь кругами? -- он спросил ее полушепотом.
-- Хочу и хожу, -- ответила она также.
-- Ложись в постель, не буди остальных.
-- Я тихо.
-- Все равно ложись. Вдруг кто-то встанет, а ты сшибешь какую-нибудь из "подруг".
Айлин ничего не оставалось как подчиниться, тем более Алексей Минаков был очень опасен и огорчать его нельзя. Постояв в комнате, он ушел. Айлин не знает: то ли его воспитательницы послали специально за ней, то ли самому Минакову нужны были какие-то сигареты.
Каникулы в школе-интернате ?1 продолжались, а вместе с тем продолжались и новые выдумки в так называемой игровой комнате.
Подросток-мордоворот, тот, что по фамилии Минаков, спросил Алину:
-- Ты в игральных картах разбираешься?
-- Да, вроде. Я играла в дурака с дедушкой и бабушкой, и еще у меня была даже американская колода.
-- Интересно. Не расскажешь?
-- Там не тридцать шесть карт, как в нашей, а пятьдесят четыре.
-- А в чем вообще суть этого покера, Алина? Я кучу американских фильмов просмотрел, где какие-то мужики играют, играют, а так ни черта и не понял.
-- Смысл не такой же, как в русском дураке, хотя и там, и там -- карты. В основном, там собирают парную комбинацию одной и той же карты. У кого карты совпадут, тот и побеждает. Разные комбинации называются Фулл Хаус, Каре, Сет, Стрит-Флеш, но я очень мало знаю о покере. Ты бы спросил Ляйсан.
-- А кто она такая?
-- Это моя старшая сестра, она объяснила мне суть, но я половину забыла.
-- А еще какие карточные игры знаешь?
-- Кроме дурака и покера? Я играла только в дурака с американской колодой. Там цифры были, вроде двоек, троек, еще джокер был помимо туза.
-- Ой, бля... -- сказал Минаков, явно проявляя расстроенность в голосе. -- Почему у нас нет американской колоды?
-- А Ляйсан и не в Америке покупала, Минаков. У нас здесь тоже бывают. Сигарет кури поменьше, и может попадешь на золотую жилу.
-- Пошла ты в пизду, Алина -- отмахнулся Минаков. -- Не тебе решать, что курить мне, и как.
Всякий раз, когда Алина заходила в туалет школы-интерната, чтобы отлить, в ее лицо ударял небольшой такой дымок, как будто после маленького пожара. Ее, конечно, не сильно раздражал этот дым. Она вообще не была брезгливой, чтобы раздражаться, но ее удивляло, как такие подростки могут столько курить за день?
Постепенно, Алина втягивалась в их игры. Помимо танцев под музыкальные клипы, транслировавшиеся каким-то местным музыкальным каналом, подростки занимались кое-чем еще. Например, массажировали спины воспитательницам, правда не лежа, а сидя, и не голых, а в одежде и через нее.
Вечер, фиг знает какой день. Алина сидела на небольшой кушетке перед игровой комнатой, наблюдая за пальчиками Толика. Смуглый Толик массировал спину какой-то воспитательнице, сидя сзади от нее. За все время своего там нахождения Алина ни одну воспитательницу (кроме Анны-Аиды) не запомнила по имени, не говоря уж об имени-отчестве. Мордоворота Минакова с его склонностью вечно грубить не к месту не было. Сидел где-то в игровой комнате.
Вдруг из приоткрытой двери (ее закрывали только ночью) выходит именно этот самый мордоворот и говорит:
-- Алина, в дурака не пойдешь играть? Опять сидеть будешь?
Это был уже не первый день. Он несколько раз ее уговаривал, а Алина не понимала, что общего между ней и каким-то мордоворотом, который, к тому же, выше и массивнее нее.
-- Ладно, я попробую, -- сказала Алина.
-- А ты, Толик, не пойдешь? -- он играл такими интонациями, словно собачка, виляющая хвостом, несмотря на его жестокость, как позже поняла Алина, может и притворную.
-- Че, Минаков, какие карты? Мне вообще-то спину надо массировать, -- сказал он, не переставая играть пальчиками на спине воспитательницы через одежду.
Алина была убеждена, что Толик или кто-либо другой делает это не просто так, а его скорее всего вознаграждают какими-нибудь сигаретами. В другие дни вместо Толика она видела кого-нибудь еще. При этом не менялось все остальное: кушетка, воспитатель, сидящий недалеко от его спины какой-нибудь воспитанник. А чего? Родителей нет, жаловаться никто не будет. Кто от этого пострадал?
-- Ладно. Алин, пошли.
Все было почти точно также, как и в день ее первого унижения. Толпа подростков, образующая центр, как обычно, водят хороводы, только все сидят на корточках. В центре находится колода карт, которые еще не были переиграны: слева -- новые, справа -- старые. До того, как раздать карты основным игрокам, колоду тасовал сам Минаков, ему помогала Кристина, а иногда и другой подросток, которого звали то ли Александр, то ли Алексей.
Алина думала, что наконец-то найдет общие интересы и увлечения у этого странного коллектива. Но она даже не знала, какой подвох заключает в себе эта игра. Да, от этих подростков следует ожидать только подвохов, и никогда ничего полезного или интересного. Это была не просто игра в дурака, или, если бы они были американцами или индейцами, просто какая-нибудь другая игра.
Это был дурак с идиотскими заданиями, которые проигравший исполняет перед победителем. Загадывали вообще разное. Открыть форточку, закрыть форточку. Нередко были дурацкие задания так или иначе имеющие сексуальную подоплеку. Когда Кристина победила Минакова, она загадала ему задание: поднять футболку на десять секунд. Он отвернулся спиной, в задании ничего об этом не было сказано. Потом она снова хотела его подбить, чтобы он поднял футболку, но не оборачивался.
Однажды Кристина победила Алину и загадала ей произнести "идиотскую" реплику:
-- Ты должна сказать: "Прости меня, засранца, я больше так не буду".
Алина задумалась на секунду, но ничего об этом не сказала: "Она хочет, чтобы я использовала мужской род? Она считает меня мужиком только потому, что я обосралась в штаны? Ну ладно, чего тут такого. Какая-то фраза не делает из меня мужика". Затем Алина сказала:
-- Прости меня, засранца, я больше так не буду, -- она использовала даже абсолютно ту же интонацию с которой это сказала Кристина. Секундную задержку никто не заметил и идиотское задание считалось выполненным.
Однажды Алина победила Минакова, и теперь уже сам Минаков требовал придумать идиотское задание для него. Если только не самое невыполнимое. Кристина подбадривала:
-- Минаков поднимет майку на тридцать секунд и ему запрещается поворачиваться спиной, -- Алина подумала: "Ага, Кристина думает, что этот примитивный гипноз на меня еще второй раз будет действовать, как будто что-то сказать снова -- это мое задание?"
-- Иди ты, Кристин... Задание пусть Алина озвучит. Ну, Алин, что ты предлагаешь?
-- Идиотское задание для Минакова... -- начала говорить Алина.
-- Поднять майку и показать соски, -- повторила Кристина.
-- Да, съебись ты уже, тебя не спрашивали, -- сказал ей Минаков. -- Ну давай, идиотское задание...
Алина немного запнулась, в частности, из-за того, что она не совсем была уверена, уместно ли это задание, или, по крайней мере, тот тон, который она хотела использовать. А неправильное использование интонации эти подростки чувствовали больше, чем кто-либо другой.
Ей хотелось сказать литературно, возвышенно: "А сейчас, Минаков, ты медленно и воодушевленно покидаешь эту игровую комнату, желательно виляя ягодицами, сменяя Толика в искусстве массажа, а Толик также медленно, виляя и покачивая плечами, как стриптизер для женщин, займет твое место в этой аудитории".
Но Алина сказала по-другому, повторив свою ключевую реплику:
-- Идиотское задание для Минакова: выйти из этой комнаты, сменить Толика в массаже, а Толик пусть займет твое место.
Она ожидала чего угодно, но мордоворот подчинился, и буквально через тридцать секунд вышел Толик.
-- Меня кто-то звал? -- без всяких жестов сказал смуглый Толик, имевший то телосложение, словно сделан для семейного портрета вместе с Алиной. Помимо внешних данных, он, к тому же, был немногословен.
-- Да, Алина победила в дурака, и говорит: гони ей Толика вместо Минакова, -- сказала Кристина.
-- Все верно, Толь. Так что колоду теперь ты тасуешь, поскольку тебе была передана роль последнего проигравшего, -- сказала Алина.
-- Ты, походу, влюбилась, -- сидя на корточках сказала Елена Крапивкина в черном платье, под этим именем ее теперь знала и Алина. Но она была в числе толпы зевак, а не тех, кто сам играет. Выполнять идиотские задания ей не хотелось. -- Кто тебя воспитал? -- ехидно сказала Елена, как будто сама была взрослой. -- Крутишь мужиками налево и направо. То Минаков тебе симпатичен, то теперь Толик.
Однако, когда Минаков заменил Толика и сам должен был делать массаж спины для воспитательницы, он был очень ленивым. Ни хрена он делать не стал, сначала попросил у нее сигареты, потом, взяв их, пошел в толчок с теми тремя дырками в полу, стоял там около пяти минут и курил.
Пока он курил, к спине воспитательницы подошел Дегтярев. Он чего-то не хотел наблюдать за тупизмом играющих в карты. Недалеко от них сидел только тот парень с "Гарри Поттером" и читал.
Через какое-то время, изрядно накурив дымка в туалете, Минаков выходит. Смотрит, теперь спину Дегтярев массирует. Поняв, что Минаков свободен, Дегтярев от спины воспитательницы отстранился и пошел в противоположный конец коридора, напевая какую-то песню.
-- Дегтярев! -- крикнул ему Минаков из другого конца коридора, повернувшись по направлению к его голове. -- Ты петь ни хуя не умеешь. Рот закрой и не понтуйся. Это тебе я, Алексей Минаков, говорю. -- Затем он повернулся к ушам воспитательницы и сменил тон, словно мурлыкая. -- Нормально?
-- Пойдет, -- сказала тетка не менее сорока лет отроду, если не шестидесяти.
Разумеется, этот день не был единственным: жизнь Алины, картинка и оформление ее будней до неузнаваемости изменились после того, как она переехала в школу-интернат. Были и танцы под музыкальные клипы, и игры в карты, уже в зависимости от того, что взбредет в голову самим подросткам. Однажды, под влиянием всего увиденного, Алину посетила блатная фраза собственного авторства: "Законы тут не пишут. По законам тут живут".
Шли дни и вечера: довольно разные. Каких только идиотских заданий в подкидном дураке не было. Кристина однажды снова победила Минакова и загадала ему задание: поднять футболку, при этом не отворачиваясь спиной. И уже на сорок секунд. Кристина думала, что считать будет она, но Минаков быстро пробубнил: "раз, два, три, четыре, пять", и вместо настоящих сорока секунд это заняло секунд пятнадцать. Зато она все-таки полюбовалась его сосками.
Алине вспомнилась немецкая песня Eifersucht, причем, не будучи профессионалом в области немецкого произношения, она слышала ее как ai sasokht, и на ее псевдонемецком это звучало так: ai -- один, а второе догадайтесь сами. Понятно, почему им там смешно: это же один сосок вместо двух. А чего, где-то такие мужчины правда есть или это просто шутка? При том, что настоящее значение смысла песни -- "кайф".
Ее мама Чулпан учила немецкий и довольно часто переводила фразы из немецких песен. Теперь Алина бы сказала: "произношение немецкого f не всегда и не во всех позициях совпадает с русским, но речь необязательно идет о том, что eifersucht якобы равно ai sasokht в транскрипции; скорее aifasokht, из-за выпадения гласной в слоге fer". Иностранные языки всегда привлекали Алину, хотя она не выбрала конкретно немецкий.
Алина заметила, что после того, как она наложила в штаны, ее восприятие здесь изменилось. Да, ее не гнобили, не унижали, лишний раз не поднимали эту тему, не считая идиотской карточной фразы Кристины о засранце. Но с ней не стремились общаться. Если бы Толик ее по-настоящему уважал, он бы выслушал ее. Если бы Минаков хотел произвести впечатление, он бы произвел. Так что все эти мужчины тянули на каких-то однососочных инвалидов.
К сожалению, нарушение гигиены, даже просто один раз наложить в штаны, было с точки зрения их законов чуть ли не самым тяжелым преступлением. Они не будут унижать и гнобить, но и сближаться, заводить настоящую дружбу или вести общение они тоже с такой персоналией не будут. Иногда Алина чувствовала, что Толик в этом заведении тоже как будто лишний, как будто он из такой же семьи, что и она.
Спрашивать бесполезно -- тема, скорее всего, в таком же черном списке, что и отношение Алины к английскому, немецкому, Библии или Уме Турман. Вскоре она получила частичный, хотя бы частичный ответ на этот вопрос, но мы вернемся к карточной игре.
Иногда возникали скандалы и драки, связанные с идиотскими заданиями. Проиграл однажды Минаков Дегтяреву, и загадал ему "повтор фразы, придуманной победителем".
-- А что за фраза? -- спросил Минаков.
-- Я, Алексей Минаков, полный долбоеб и мудозвон, -- сказал он с ужасно ехидной интонацией. Это даже Алина ощущала, не то что они: более тонкие знатоки голоса и эмоций, словно несостоявшиеся актеры.
-- Да я тебе сейчас покажу, кто тут мудозвон, -- грозился Минаков, изрядно взбесившийся. Дегтярев бегал по игровой комнате, прятался за толпу.
Минаков и Анастасия имели настолько длинные и сильные руки, что один схватил его за одежду, а другая за волосы, и давали кто по спине, а кто в лицо. Если честно, Анастасия также была важным персонажем, но это Алина поняла чуть позже. Анастасия не принимала участие в избиении Алины в тот первый вечер после ее неудачных шуток.
Дело в том, что Анастасия была таким же мордоворотом, что и сам Минаков. Большая, массивная, тучная, но при этом с симпатичным лицом и длинными волосами. Глядя на них, создавалось впечатление, что Анастасия и Алексей вообще являются биологическими братом и сестром. Алина никогда не задавала им этот вопрос, он мог дорого стоить, но и отрицать это было также бессмысленно.
Казалось, что Алина процентов на пятьдесят меньше по сравнению с ее комплекцией, похожей на ту, которая обычно преуспевает в тяжелой атлетике, а Анастасия метра два ростом. Была и другая особенность: да, у Анастасии был очень высокий рост. Алина вспомнила двух Евгениев из первой школы. Один выглядел как ребенок, не больше нее самой, кстати, ему также не нравилась физкультура, а другой был очень высоким. Фактически, он догонял саму учительницу младших классов.
Матерью этого высокого Евгения приходилась женщина, которая по комплекции такой же высокий мордоворот, как и сама Анастасия. Нет, Алина, конечно, не думала, что эти люди как-то реально связаны: что высокий Евгений учится в школе ?131, а его менее удачные старшие брат и сестра ошиваются здесь. Внешность может и чисто случайно повторяться.
После избиения Дегтярева, в котором участвовали Анастасия и Алексей, появился негласный закон. Запрещено произносить реплики, которые должны кем-то повторяться. Это идиотское задание уже никто не выбирал.
Хотя, когда Алина сравнивала их так называемые избиения с игрой "Каратель", она не считала их жестокими (даже несмотря на то, что на лицо Дегтярева надо было наложить очень много зеленки). Да, подростки говорили об этом, используя слово "избиение", но она сама думала "вы еще тех избиений не видели".
Если бы они увидели над своими глазами дрель, они бы сами обосрались.
Сколько бы раз подростки не играли в карты в этой школе-интернате, то Алина заметила тенденцию, которая появилась с самого первого ее дня наблюдения игры, и никогда не пропадавшую. Карты есть, идиотские задания есть, подростки, которые их выполняют -- тоже есть. Но никто не старался выполнять задание так, чтобы удовлетворить победителя.
Если нужно было поднять майку, то ее быстро прятали. Если нужно было открыть или закрыть форточку -- ее хлопали со всей злобой, показывая, как им это важно. Один придумывает, другой делает, но обязательно с подвохом и никогда не на тех условиях, которые нужны победителю. Если кто-то прогибается, то скорее всего, подросток это слабый.
Однажды Алексей Минаков победил Анастасию и придумал для нее идиотское задание -- показать язык, но так, чтобы всем было видно и продержать его побольше. Поскольку Анастасия сама была массивным мордоворотом, она открыла рот, высунула язык (он у нее был небольшим), затем медленно складывала пять пальцев, отчитывая секунды, а потом подошла к Минакову и облизала две его губы.
Он не мог с ней ничего сделать. Настя была еще выше, еще массивнее, и еще более атлетической, чем он. Алине нравилось, что она может скрутить его, а то дебил какой-то командует всем коллективом, возомнил из себя умника.
Елена Крапивкина сказала:
-- А может это любовь? -- впрочем, все ее шутки почему-то сводились к тому, что у кого-то роман с кем-то другим. Алина думала, что она не может ничего оригинального придумать.
-- Ты это у меня отсосал, Минаков, -- сказала Анастасия. -- Так, для разминки. В следующий раз может и вообще откушу.
-- Иди ты, извращенка, -- если бы это была Алина, он бы обязательно сгрубил и сказал что-нибудь матерное, но только не против Насти-мордоворота, которая типа сильнее.
В другой раз Толик проиграл Кристине, а все знали, что он вроде спец в массаже. Кристина загадала:
-- А теперь, Толик, ты делаешь мне массаж спины, -- он приступил к этому и сама игра в подкидного дурака сошла на нет. Они вышли из игровой комнаты в общий коридор. Крапивкина ничего не говорила: Кристина ее пошлет или устроит драку, приревновав к Толику, они были двумя соперницами, словно финансисты на Уолл-Стрит и смотрели примерно в одну и ту же сторону.
После этого был случай, когда Алексей Минаков проиграл Анастасии. Все гадали, какое же идиотское задание она приготовит ему, и насколько суровым оно будет. Анастасия сказала:
-- Иди вон в тот угол игровой комнаты и ложись на спину, на пол. Я закрою форточку. Лежать ты должен не менее минуты. -- В это время Анастасия направилась к окну, а поскольку ее рост был очень большим, она легко дотянулась до окна, после чего закрыла его.
-- А что будет потом? У тебя какой-то подвох?
-- Увидишь, Минаков, увидишь. Ложись для начала.
Минаков подчинился и лег на спину. А чего, с девушкой-мордоворотом, которая выше его, не поспоришь. Смешно, но Минаков был намного массивнее Алины, она казалась вообще маленькой дюймовочкой на его фоне. В то время как Анастасия была тоже толстой и чуть повыше самого Минакова, поэтому могла бы дать сдачи, если бы он чего-то отказался делать.
Закрыв форточку, Анастасия подошла к нему, и начала садиться на корточки прямо перед ним. Толпа зевак, типа Елены Крапивкиной, наблюдали со стороны примерно полметра. Никто даже не рискнул подойти ближе. Алина, хотя тоже принимала участие в игре, но сейчас не сильно отличалась от самой Крапивкиной. Им лучше не мешать.
Между ними произошла сцена: Анастасия пыталась запустить свою руку ему под пояс, Минаков попытался влепить ей пощечину, она дала ему по лбу, но драки не получилось. Анастасия усмехнулась:
-- Чего, зажрался, толстозадый жмот? Боишься меня? -- у нее была такая игривая и одновременно смешная интонация.
-- Иди ты, извращенка. У тебя все мысли крутятся вокруг жопы.
Анастасия попыталась второй раз проделать это движение, но после этого Минаков встал. Она не хотела с ним спорить: не хочет, да ну его на хрен вообще. Алина подумала, что ей хотелось оказаться на месте Анастасии. Она бы на ее месте взяла его за пояс, как сжала бы этими тяжелыми руками, и он бы порвался, задохнулся бы в крови, и умер. Потому, что с таким дерьмом, как Минаков, надо поступать только так.
Но ладно. Она его все равно схватила, и похоже, это ему не понравилось. Он даже лег на пол для нее.
Там был еще такой подросток, звали его, кажется, Александр по настоящему имени, если Алина правильно помнит (там и вправду было минимум два Алексея, и возможно ни один Александр). Он был настолько похож на Фрэнка Касла, имел такую же бритоголовую прическу, что если Алина его видела, звала его про себя не иначе как Каратель. Однажды в картах Каратель проиграл Алине, а это значит, что она должна была придумать ему идиотское задание.
Но Алина не заморачивалась.
-- Твое идиотское задание -- просто внимательно посмотреть мне в глаза.
Это был не взгляд на минуту или полминуты, такой, чтобы можно было влюбиться еще сильнее. Не было всей той фигни, которая происходит в мелодрамах, типа "Титаника". Он посмотрел ей в глаза, это длилось пару секунд, а потом он жестко ударил ей по лицу, и начал отчитывать карты. Больше Алина с ним не разговаривала, даже старалась не смотреть в глаза, тем более его поведение полностью соответствовало той роли, на которую он внешне похож. В дальнейшем она вообще старалась не смотреть в глаза незнакомым людям, и до сих пор этому придерживается.
Затем он начал перетасовывать карты, и кто-то играл дальше.
Там было очень много жестокости, словесной и обычной. Хотя Алина поняла, что самое главное -- это просто не перечить им. Какая разница, как бьют кого-то еще, или как они матерятся.
Каждое утро, каждый подъем, когда она шла к умывальнику, какой-то детский хитровыебанный голос говорил: "Руки мыть. Носки стирать. Хуй сосать". Алина точно не знала, кто это говорил (этот ребенок чем-то Гогена Солнцева напоминал по интонациям, только более детский голос), но у нее были и продолжающиеся матерные рифмы: "Пидораса уебать, всех обосрать". Да, и это для двенадцати лет?
Однажды Алина проиграла удивительному человеку. Это тот подросток, которого Кристина заставила стирать штаны Алины. Значит, идиотское задание должен был придумать он. Что он и сделал.
-- Идиотское задание для тебя -- описаться в штаны. Ты сделаешь? -- сказал он перед Алиной, сидевшей на корточках.
К ней подошла Кристина и шепнула:
-- Может, мне просто ударить его?
-- Не надо. Я сделаю, -- тихо ответила ей.
-- Ну, тебе виднее.
Некоторые протестовали, мол, ну вонять же будет. Минаков сказал ему: "Не вздумай заходить в туалет сегодня вечером, считай, что ты огреб". Друг Минакова, второй Алексей, наоборот захотел посмотреть на это, ну и Толик не был против. Алина сначала не знала, почему это было им интересно, но позже узнала. Их диалог произошел за считанные секунды.
-- Я согласна на немного, но кажется, я не сильно хочу в туалет.
-- Ладно, если это немного, то почему нет? -- спросил Минаков, тем самым дав согласие.
Дальнейшее Алина помнит как в замедленной съемке. Она встала. Была другая проблема: штаны не те от слегка пожелтевшей пижамы (через эти она бы пописала даже с удовольствием, потому что они вообще ей не нравились), а новые, серые, спортивные с белой полосой. Обеими руками она залезла под штаны, убрала трусы примерно к коленкам, затем попробовала вздохнуть, чтобы запустить процесс.
Как, что сочилось, она не помнит и не знает, но примерно через тридцать секунд, там, где пояс штанов, она увидела один большой овал, начинающийся чуть на уровне трусов и расплывающийся на две ноги. Штаны были темно-серые. Затем Алина медленно поднялась и показала им свой вид, словно модель, которой нужно позировать. После этого она села и стала пересчитывать карты.
-- Фу, мерзость, -- говорили ей некоторые подростки, как будто она не идиотское задание выполняла, а просто сама не пошла в туалет.
-- Я описалась от избытка чувств, -- сказала им Алина, пытаясь пошутить над собой. Это был единственный возможный юмор в этих стенах: самому стать посмешищем и забыть о том, что ты клоун. Ведь неважно, над кем смеются, главное, чтобы всем было хорошо. Она никогда не переживала боязнь публичных выступлений, и это ей нравилось самой.
-- Тебе на диету надо садиться, Алина, очень толстые ноги, -- сказала Кристина. -- На мужика похожа, еще и обоссалась. -- Сама Алина подумала: "Посмотрела бы на Анастасию. У нее только лицо женское, а так рост и фигура мужика. Подросток-мордоворот".
-- У меня не толстые ноги, меня полнят эти штаны на размер больше. Как будто я их выбирала.
-- Я знаю, что ты стыдишься лишнего веса, -- сказала Кристина и Алина окончательно поняла: что-либо объяснять этим подросткам бессмысленно. Они все равно будут стоять на своей версии.
Трусы Алины почти не были мокрыми, но когда она их подтянула до уровня пояса, наверно, тоже намокли, хотя и не так, как штаны (в основном, как она думала, за счет мокрой промежности). Что до влаги на штанах, то она чувствовала не только влагу внутри. За счет того, что штаны были на размер, если не два больше, когда она сдвигала ноги, разные мокрые складки на этих штанах тоже ощущались липкими.
Зато когда Алина победила Кристину, она загадала ей свое идиотское задание: одолжить порванную сзади зеленую плиссированную юбку на один день. Она прикрыла ее мокрое место, а что до запаха, то он ощущался Алиной, но не был особенно сильным. Никто не говорил ей, что она очень неприятно пахнет, и она едва чувствовала это. Правда, влага между ног так и ощущалась.
-- Обоссалась, а теперь тебе юбка нужна? Задание надо изменить! Хочешь -- покажу язык. Хочешь -- дотрагивайся до любого места, но я не буду ее снимать.
-- Либо пис в трусы, допустим, юбку можешь поднять, либо давай мне ее.
-- Да у меня там кроме трусов вообще ничего нет.
-- Вот и побудешь, Кристина, тебе же с голыми ногами не холодно? В чем проблема?
-- Блядь, Алин, что ты несешь, -- она замахивалась для удара, а Алина зажмурилась.
Вмешался Минаков.
-- Бахчеева победила, а ты проиграла. Она устанавливает правила игры. Победишь ты -- требуй с нее все, что хочешь. Хоть эту юбку назад потребуй, но победи ее.
-- Да ладно тебе, Кристина, она все равно порванная и уже тебе самой давно не нравится, -- Алина пыталась подшутить над Кристиной из-за толстых ног.
-- Убедили -- одалживаю. Но если я опять проиграю, больше я ничего не сниму, замените идиотское задание.
Когда Алина примерила ее юбку, она была великовата: все-таки под другой рост, под другую талию. И то, что на Кристине было юбкой до колен -- на Айлин стало юбкой до щиколотки. Перед сном, когда ее штаны высохли, она отдала эту юбку ей. Та долго осматривала, хотела к чему-то придраться, даже замахнулась для очередного удара, но почему-то не стала ее бить.
В тот момент, когда игра в дурака закончилась и начались танцы, Алина сказала Кристине: "Посмотри на кадры вон того клипа из телевизора. Видишь эту певицу в кофте, белых трусах, с феном и голыми ногами? У нее даже носков на ногах нет, и не похоже, чтобы ей было холодно. Я не вижу дрожания ног в кадре. Чем ты хуже, а?"
-- Ты права. Но тут иногда форточку открывают.
-- Минакову скажи или Анастасии, пусть закроют.
Алине запомнился этот день, потому что в каком-то смысле он стал для нее началом конца.
В ее детстве не было никаких проблем с мочеиспусканием: ни проблемы приучения к горшку, ни мокрых постелей, ни чего-то другого. В плане мочеиспускания она была совершенно обычным ребенком, таким же, как и все. У нее было не более трех случаев, больше похожих на случайные. Когда ей было около пяти лет, утром мама сказала: "Айлин, ты сегодня ночью обкакалась, но я тебе все поменяла".
В другой вечер, когда она была примерно в третьем или четвертом классе, Алина не пошла в туалет, потому что там было "очень мало". Утром под одеялом она проснулась во влажных штанах, но этого никто не заметил (спала Алина в одних штанах, а днем мама просила одевать другие поверх них). Потом она начала ходить в туалет перед сном, вне зависимости от того "сколько там". Но до этого был другой случай примерно в том же классе. Алина засыпала, но хотела пописать, хотя и немного. Она ничего не "выдувала", именно хотела.
Алина решила не ходить и не вставать, потому что ее мама заснула час назад, и она может ее разбудить. В результате лежа на постели, Алина опустила трусы примерно до коленей. Ее мама так и не проснулась, потому что она была осторожной.
Она думала, что пописать пару капель можно и так. Но произошло нечто другое. Да, она рассчитала правильно: в мочевом пузыре было совсем немного. Менее чем за полсекунды хлынул слабый поток. Под бедрами было немного влажно, несколько капель, но не более: особого дискомфорта это не доставило.
Но главное: ее трусы были немного мокрыми, поток горизонтально пошел, как будто она описалась, не опуская их. Хотя, если бы она их не убирала, было бы пятно с яблоко. Отныне Алина всегда идет в туалет перед сном: много, немного -- одинаково. И не решается на сомнительные способы.
Другой случай произошел также примерно в четвертом классе в квартире. Айлин захотела пописать, включила свет в туалетной комнате, зашла, опустила штаны, села на унитаз. Начав писать, ее удивило отсутствие звука капель в унитазе, она посмотрела под ноги. В итоге увидела, что сидит очень близко к крышке, моча идет не вертикально, а горизонтально, да еще немного штаны и трусы пострадали. С тех пор она не садится близко к крышке.
Что касается ее репутации в школе-интернате, то Алина сама даже не знала. С одной стороны, этот случай постоянно не вспоминали, не использовали. Тем более, все знали, Кристина и Минаков находятся с ней в более чем особых отношениях, а они сильные -- над ними лучше не шутить. С другой стороны, иногда она слышала нелестные комментарии в свой адрес, типа "Алина и другие ссыкуны".
Однажды на кухне кто-то напердел во время трапезы. Мысли Алины звучали так: "какой сильный пердеж, сама не знаю, кому так не повезло". Мысли кого-то другого, которые еще были озвучены вслух, звучали хуже: "кто насрал?" Какой-то из подростков подошел к табуретке Алины, попросил ее подняться, затем также без спроса спустил ее штаны и посмотрел. Алину уже не пугал стыд: все равно не она обосралась, пусть увидит и успокоится, коли некоторым интересно.
А через некоторое время Алина услышала о таких же ситуациях, связанных с ночным писом, что и несколько лет назад у нее. Сначала по всей школе-интернату разнесли новость, что ночью обоссался Толик. Сам Толик эту новость не опровергал, значит, это правда. Алина поняла, почему он такой скрытный, но в это же время добрый, мало с кем общается. Потому, что он "ссыкун". Таких здесь унижают. Это их территория и их законы. И этот мир придуман не Алиной Бахчеевой.
Потом самое смешное: обоссался Алексей, друг Минакова. Алина подумала: может Минакову, как и Кристине, надо перестать смотреть на какие-то законы, униженных, падших и несерьезных? Может, стоит продолжать дружбу вне зависимости от того, что говорит общественное мнение? Она так и не спросила ни Алексея Минакова, ни другого Алексея. Но судя по тому, что она поняла из обрывков разговоров: их кровати стояли очень рядом, два к одному, как у возлюбленных.
Ну и, дескать, Алексей Минаков промок от его мочи, и не смог ему это простить. Поэтому и исключил его из своего круга общения. Еще скажи спасибо, что не бил. Наверно, по старой дружбе.
Иногда маячили воспитательницы, включая Анну-Аиду. Она говорила, что воспитанники слишком много пьют и не ходят в туалет. Отчасти, может оно и было так (а вдруг детство Анны-Аиды было похоже на детство Алины в этом вопросе?). Обсуждали они и желудок Алины, о чем она слышала.
-- Мне кажется, у нее проблема с поносами началась после того, как приехала мама и дала ей клубнику. Мы -- заведение, мы кормим как надо, а родители кормят чем попало. Дети же только страдают. Теперь она каждый второй день недели приезжает, тушите свет.
Алина знала, что это ложь. Проблемы начались с первой же съеденной у них каши, от которой ее и вовсе вырвало. Но доказывать им что-либо было бессмысленно, и она не стала с ними разговаривать. Если заведение знает, как надо кормить детей -- пусть знает дальше.
Но кто же обосрался на кухне? А этот Гоген. Который у умывальника каждое утро шутит: "Руки мыть, носки стирать. Хуй сосать". Перданул себе в штаны, да и все тут. С ним потом также не общались. Обмочиться или наложить в штаны -- это очень большое табу с точки зрения подростков данных заведений.
Это было началом конца, в том смысле, что у Айлин был сформирован интерес, ранее почти абсолютно несвойственный и нехарактерный. Она начала интересоваться мочеиспусканием, проблемами с ним, и даже интегрировала их в свои сексуальные фантазии в виде фетиша. Но это появилось не сразу, а постепенно.
* * *
Больше всего, Айлин интересовалась, почему же интерес к мочеиспусканию был сформирован, а, скажем, особого интереса к дефекации не возникло. Это стало вторым и самым главным ее расследованием, которое уступало только теме того, кто причастен к убийству ее отца. Второе расследование: что произошло с ней самой, ее телом, и ее сексуальностью?
Безусловно, те три случая, когда она села слишком близко к крышке унитаза, начала писать и намочила трусы со штанами, а также то влажное сновидение, когда она описалась просто потому, что не пошла в туалет перед сном; и еще третий случай, когда она решила писнуть в кровати, "ведь там несколько капель", не были абсолютно единственными. Но этих случаев было не очень много. Она не страдала энурезом.
Однажды, когда Айлин вместе с мамой пошла на речку, она была одета в купальник, а ей было около шести лет. Иногда она ходила только с мамой, иногда и вообще всей семьей, включая старшую сестру. Айлин лежала на подстилке и захотела пописать; она сказала об этом маме. Айлин совсем не помнит случая, чтобы она писалась в постель: это было в очень ранние, детские годы. Чулпан сказала ей: "Писай в купальник". Айлин просто дотерпела до дома: ей было немного некомфортно, но не беспредельно. Никаких болей у нее не было.
В другой день Айлин и мама стояли в воде. Она сказала, что хочет писать, и мама ответила, что она может писать в купальник. Айлин так и поступила. Поток воды, который ветром разносился волнами был настолько плотным, что она даже не заметила, как писает. После чего ее мама спросила:
-- Пописала?
-- Да.
Сейчас Айлин кажется: успешный пример того, как она дотерпела до дома, несмотря на детские годы, обусловил ее ложное понимание того, что той ночью, если она хотела в туалет очень немного, она могла просто не ходить и заснуть. Ну, и как итог, утром она описалась в пижамные штаны. Неудобно, конечно, но не сильно.
Но был еще другой случай, на этот раз из дома. Айлин собиралась спать, а мама советовала ей посетить туалет. Но когда она подошла к ручке двери, она была закрыта: там сидела Ляйсан, причем именно курила сигареты. Айлин легла в постель, там, где спала вместе с Чулпан, в тех же пижамных штанах устроилась животом на подушку. Ей хотелось отомстить. Учитывая, что она прилично хотела писать, она расслабилась и начала, затем затихла и долго лежала, почти не испытывая никаких эмоций.
Ей хотелось специфическим образом, по-детски отомстить. Наверно, в этом обвинят Ляйсан, то, что она курит и зря занимает туалет, хотя есть люди, которые в это же время хотят использовать его по прямому назначению. Айлин сильно хотела в туалет, хуже, чем в тот раз, когда она не стала писать в купальник, возвращаясь с пляжа. Сейчас Айлин считает, если бы она не считала это бы это местью против старшей сестры, рано или поздно она бы все равно описалась.
Прошло время, Ляйсан вышла из туалета, Айлин он был не нужен, и она просто лежала, накрытая одеялом. Ее мама Чулпан переоделась, натянула ночнушку и хотела лечь спать. Когда она подошла к ее кровати, Айлин не спала, Чулпан произнесла:
-- Айлин, вставай, ты легла не в той одежде, -- говорила она, приподнимая одеяло. Айлин перевернулась и начала подниматься. -- Тебе надо поменять оде... -- она подразумевала поменять одежду с дневной на сонную, кроме пижамных штанов. -- Ой... да ты вся описалась, описала простынь, штаны. Ты заснула?
Айлин еще около шести лет поняла, что доказывать что-либо маме бессмысленно. Если Чулпан решила, что дочь просто заснула и описалась во сне, а не спасалась таким образом от еще большего позора, потому что туалет заняла Ляйсан, то и переубеждать ее не стоит. Разумеется, с Ляйсан это потом никто не связал.
Чулпан привела Айлин в порядок. Сняла мокрую розовую простынь, начала искать другую в какой-то еще комнате, потом постелила ее. Кажется, новая простынь была белой с каким-то узором. Затем, она заставила Айлин снять мокрые штаны. Трусов на ней не было, Чулпан думала, что ей будет слишком холодно и часто не одевала их дочери. Айлин этим тоже воспользовалась: она знала, что описает только пижамные штаны, которые, к тому же, ей не нравились с самого раннего детства. Она протерла ее какой-то своей потной футболкой, которую потом бросила в стирку, и Айлин уже лежала в чистоте.
Сейчас Айлин иногда думает: а что если бы не пошла и не легла писать на свой диван, а просто подождала бы, пока та выйдет? Не запустило бы ли это цепную реакцию? Может, у нее не было бы такого интереса к мочеиспусканию?
Лишь малая часть ее мокрых проделок с одеждой.
Спустя событий и с учетом своего прошлого, после интерната ей захотелось вновь описаться в шестом классе, прочитав истории из Интернета. В начале она просто вылила в трусы одну шестую кружки кипяченой воды, чтобы почувствовать, как это будет. Не так уж это и отвратительно, тем более, она это делала. С шестого по седьмой класс она писала в трусы одну или две чайные ложки.
В одном случае она взяла старую желтую футболку от Ляйсан (действительно желтую, а не просто полинявшую) и попробовала внизу растянуть ее до уровня мини-юбки. Ее ноги были голыми (без колготок), только трусы (кажется, черные) и обувь. Какое-то время она в этом торчала дома. Черные трусы не сильно воодушевляли писаться в этом, да и писать в юбку -- это ходить с мокрым задом, ничего фотогеничного (как будто села на мокрое). К тому же мама может заметить.
Больше всего ей нравилось писаться так, чтобы об этом знала только она. Сначала она описалась в трусы и черные штаны, позже -- в черные шерстяные колготки, еще позже -- в серые штаны. Первый раз это было в черные штаны, она напи́сала чуть ниже чайной ложки, в трусах уже было заметно, но не на штанах. И этим ограничилась. Второй раз она напи́сала побольше, две или две с половиной чайные ложки, на черных штанах была небольшая капля, чуть больше соломинки.
Будучи подростком, ей нравилось на диване лечь на бок, положить одну ногу на другую, немного пописав между ними, а потом растирать кожу около промежности. Интернет изобиловал примитивными запросами в духе "описалась в трусы", "описалась в колготки" или "описалась в шорты". Для нее это звучало иначе: "я не описалась, а смочилась". Ей было все равно, какие на ней трусы: черные, зеленые или розовые, есть ли они вообще, или она только в штанах или колготках (как и цвет штанов или колготок).
Правда, существовала одна деталь: в доме, чтобы скрыть проделки от мамы, удобнее всего было писаться в черное. Хотелось сделать хорошие фото. Лишь однажды она сфотографировала небольшой писсинг в черные штаны с "пятном посолиднее" на фотомыльницу. Вспышка, конечно, позволяла увидеть пятно, но ей хотелось одежду поярче. У нее была та же желтая футболка Ляйсан, и она прикинула план фото: подглядывание под желтой мини-юбкой в мокрых трусах. Одной рукой придерживала футболку на полтора размера больше, чтобы она хотя бы похожа была на юбку, третьей сняла фото, и какой-то силой воли писала в трусы. Фото она в сеть не выкладывала, а позже удалила.
После восьмого класса писсинг как таковой ей наскучил, но фантазии стали постоянными: она до сих пор видела хотя бы один мокрый сон раз в три месяца.
Это были самые трудные полгода для Айлин. Первый раз мама приехала в понедельник следующей недели. Теперь она старалась ездить как можно чаще, обычно привозя язычки, некоторые конфеты, как правило, тугие с орехами (просто Айлин их любила до попадания в интернат). В этот момент шли торги, связанные с их квартирой.
В следующий раз мама вернулась, кажется, в среду или четверг следующей недели. Она долго пересказывала Айлин историю того, как в тот понедельник Айрат и Наиля пустили в квартиру каких-то аферистов. Они специализировались на краже денег у пенсионеров и обещали Айрату устроить домашний санаторий на дому, но для этого им нужен их паспорт и их пенсионное удостоверение.
Вернувшись, Чулпан долго ругалась сначала на этих женщин, которым было около шестидесяти. Они спросили ее: "Это ваша дочь? Она какая-то агрессивная". Чулпан порвала все бумаги, документы, ксерокопии и быстро выпроводила их. Своровать они ничего не успели. Айрат всегда был высокомерным, он полагал, что уже в силу одного своего возраста ему обязаны.
Айлин было не лучше. Она обсиралась еще четыре дня, и за это время окончательно подтвердился ее статус как девушки-подростка, у которой необязательно сухая постель. Причем обсиралась она почему-то в четверг одного и того же дня, и при том в одно и то же время ночью. Теперь ей кажется, что у нее был стрессовый синдром раздраженного кишечника.
После того, как квартиру, наконец, продали, Айлин стали забирать на выходные. Каждую пятницу приезжала мама и около 15:00 они садились на поезд, ехали несколько часов до Волгограда, а потом автобусом до новой квартиры. Айлин помнит свой первый день в новом доме. Наконец-то она может спать.
Она часто видела сны, которые повторялись и едва ли были отличны. Они изменились еще с самого первого (или второго) дня в интернате. Подъезжает какой-то поезд, как правило, локомотив ВЛ-10, тепловоз ТЭ109, ТЭМ2. К нему были прицеплены какие-то вагоны, он останавливался и она садилась. Айлин точно не видела, была ли в этих сновидениях мама, или нет, ей часто казалось, что она сама по себе.
Сны заканчивались довольно одинаково: она встает на порожек вагона или уже проходит в вагон и тут же:
-- Подъем, сон окончен!
Или Айлин просыпается иным образом, понимая, что это всего лишь сон. Разумеется, на вокзале, когда мама стала ее забирать в реальной жизни, этот сон становился реальностью. Когда она была в новой квартире в Волгограде, этот сон также был прерван на самом интересном месте. Она уже приготовилась увидеть себя в интернате, перед собой Кристину, Алексея Минакова или еще какого-то урода. Но она увидела спальню новой квартиры.
Ей удалось точно запомнить первые два дня дома, но пока ее обучение еще не закончилось (а, точнее, не начиналось, потому что были зимние каникулы). Чулпан опять ругалась на кухне между Наилей и Айратом. Айлин села в туалет. Мама со злобой с кухни пошла мыть руки в раковину, и при этом щелкнула оба выключателя: как двери в туалете, так и в раковине.
Айлин была настолько подавленной, что даже не крикнула: "Мам, ты выключила мне свет!" В темноте побежали ее слезы и она беззвучно заплакала. Ей хотелось, чтобы мама сама обратила на нее внимание. Внезапно, она перестала ругаться, и поняла, что Айлин нигде не видно. Она спрашивала ее, где она, но та не отвечала.
Айлин не хотела, чтобы Чулпан слышала, как она плачет. Слезы вообще были ее давней проблемой: она плакала часто с самого детства, а в подростковые годы осталась такой же ранимой. Ляйсан она вообще не видела плакающей, кроме одного случая, который она помнит в свои десять лет, когда восемнадцатилетняя сестра сильно заболела.
-- Айлин, где ты? -- кричала мама.
Не отвечая голосом, она пнула дверь туалета с обратной стороны.
-- В туалете? Чего же ты не отвечаешь? Ох, да ты еще и в темноте.
Айлин все равно сидела, ей хотелось по-большому. Свет ей был абсолютно не нужен. Она не хотела видеть, как она плачет, а слезы льются из ее глаз. Айлин вытерла их в темноте, как только побежали самые первые капли, которые могли бы поблескивать на ее лице в другой ситуации, стараясь обмануть себя, что и вообще не плакала. Если Айлин не видела визуально, что она плачет, якобы этого не было. Но она чувствовала, как на лице становится густо от слез даже без света.
-- Включила тебе свет, -- сказала Чулпан. -- Ты в туалете сидишь?
Наконец, Айлин рискнула ответить:
-- Да, мам.
Она пнула дверь туалета, не желая отвечать, боясь, что ее голос будет слишком писклявым. Айлин не хотела выдавать свои эмоции. Ей казалось, что она уже попала в среду, в которой скрывать свои эмоции безопаснее, чем высказывать их. И Айлин будет жить и делать так, как нужно этой среде.
Айлин стала путешествовать с пятницы по понедельник по маршруту: интернат в Казани -- квартира в Волгограде, интернат -- квартира, интернат -- квартира, она почти не сталкивалась с трудностями в плане переключения среды. Айлин не становилась более скованной дома или в интернате, чем была до отправки в это заведение.
Последняя такая трудность возникла примерно через первый месяц, в феврале 2008 года. Чулпан тогда пыталась забрать Айлин не в пятницу, а в четверг, и заведение благополучно это разрешило. В понедельник, снова приехав в интернат, она не узнала саму себя. Ей хотелось плакать, ныть, слезы бежали из ее глаз бесконечным потоком. Двумя кулаками она закрыла глаза, растирала их, а они все шли и шли.
Приехала новая воспитанница, ее звали тоже Александра (это уже третья девушка с повторяющимся именем). Около 15:00 после обеда объявили сиесту, дневной сон до 18:00. Там не было настенных часов, и никто не отвечал на вопросы, связанные с временем. Примерное время Айлин реконструировала по рисунку неба и его освещенности за окном.
Александра называла Айлин Бахчееву ни иначе как Алина Кабаева. Кристина звала ее Алина. Минаков использовал ее фамилию, потому что его тоже называли по фамилии: "Минаков, пойди сюда", "Минаков, что скажешь?" Толик, Гоген, другой Алексей, Елена Крапивкина ее никак не называли, и даже не обращались к ней.
В ту самую сиесту, когда Айлин не могла уснуть по режиму, а слезы бесконечным ручьем лились из ее глаз, которые она закрывала кулаками, жмурила и пыталась прийти в себя, Александра сказала:
-- Смотрите все, Алина Кабаева плачет. Походу, она упала с бруса, сломала себе голову или спину.
-- Она тебе не нужна, Александра. Спать ложись, у нас сиеста.
Слезы так и текли из ее глаз. Не надо было забирать ее с четверга вместо пятницы: ее нервы не выдержали слишком резкую смену окружения. Так ей казалось в двенадцать лет и так ей кажется до сих пор. Вроде та же жестокость, та же холодность, та же черствость. Когда она попала в интернат даже в первый раз ей не хотелось плакать, а тут вдруг заплакала и лицо начало слезиться.
Айлин не понимала, почему они смеются над ее эмоциями, над ее слезами, почему проблема чужих эмоций вообще кого-то волнует. Ведь плачет ее лицо, ее глаза, ее щеки, а не их. А они все равно над ней подсмеивались и неодобрительно косились в ее сторону, если видели лицо заплаканным, или просто прикрытым двумя маленькими кулачками.
Айлин успокоилась, слезы перестали литься ручьем. Она поняла, что Александра здесь впервые и как будто бы не создана для таких заведений. Она задавала много вопросов: "а сколько время?", "а когда мы пойдем есть?", "а что тут делать на кроватях?" Получала на них скупые ответы Анны-Аиды, похоже, на этот раз работала та же воспитательница, которая встречала саму Айлин.
Ей совсем не хотелось думать о том, почему Александра здесь. Конечно же, не исключалась вероятность, что Ленар Билятдинова работает и с другими детьми, тоже посылая их в эти заведения, но у всех разные истории. Одни родители не воспитывают детей, другие умирают, а дедушки и бабушки не способны их поднять.
Сама Айлин тоже не могла уснуть и наблюдала за ее поведением и дурацкими вопросами. Позже, в другие дни, заново приспособилась к тому же режиму: такому знакомому, и такому непривычному, как будто старому новому.
Ее настроение немного поднялось от того, что Александра здесь ни хрена не знает. Пятнадцать минут назад смеялась над Алиной, называя ее упавшей с бруса Алиной Кабаевой, а теперь сам интернат смеется над ней же (подростки спали, но реакция воспитателей была однозначной). Айлин не смеялась и не выдавала свои эмоции: здесь это небезопасно. Над такими здесь смеются или попросту презирают их, и это не говоря уж о том, что могут и в рожу заехать.
Через некоторое время, а именно в ближайшую неделю -- Александра приспособилась под правила интерната, даже начала засыпать во время сиесты. Айлин стала умело маскировать эмоции: никто вообще не должен знать, что она на самом деле испытывает. Все равно будут смеяться, или это осложнит ее взаимоотношения, и так непростые. А, может, у нее здесь вообще нет никаких взаимоотношений.
Иногда Айлин выкручивала внутреннюю часть губы наружу: вид у нее был очень печальный, даже если она не плакала. Кристина у нее спросила:
-- А зачем ты так губу выкручиваешь? У тебя ужасно печальный вид.
-- Хочу и буду выкручивать. Это мое лицо печальное, а не твое, а ты, Кристина, за собой следи, -- сказала Айлин и была совершенно права. -- К тому же, мне это положение губы кажется смешным.
В интернате всех мало поили: попросить чай было вообще нельзя даже для Минакова, который "очень полезен заведению": то массаж медсестрам делает, то бочки с картошкой приносит.
К тому же, учитывая, что Алина еще "писается в постель", ее даже в лучших условиях поить бы не стали. Она чувствовала, как кожа ее губ осушается: прежде губы были влажными, теперь же Айлин чувствовала, что ей нужна была искусственная подпитка.
Разумеется, настоящую причину ни Кристине, ни кому-либо еще она не скажет. Пусть слышат эту ложь про то, что это очень смешное для нее положение губ.
Поскольку Чулпан часто ездила за Айлин, разговаривала с ней и приносила ей продукты, а также забирала ее, это нравилось не всем. Например, Елена Крапивкина высмеяла ее:
-- Ну что, Алина, опять пойдешь на свидание с мамой? -- спрашивала она с ноткой удивления, скорее всего, фальшивого, в голосе. -- Это несерьезно. Нормальные девушки с парнями и мужчинами строят отношения, а ты ходишь на свидание к маме. Ты любишь женщин?
Айлин ничего не отвечала. Она даже не рассказывала все своей маме: это наверняка осложнит ей отношения. Ведь взрослые могут сделать замечания подросткам, а подростки все равно будут заочно отыгрываться на самой Айлин. Но она была настолько зла, что все-таки сказала об этой реплике.
Крапивкина снова присела к ней:
-- Ах, ты пожаловалась, Алина?
Кристина была рядом, но почему-то приняла точку зрения Айлин.
-- А что ты с ней сделаешь, Лен?
-- Да пошлю ее вместе с мамочкой на хуй и все. Не будет она мной командовать.
-- Хорошо, Лен, только балаболь меньше.
Айлин, как девушка, знала больше: если у нее выросла грудь и начались первые месячные, это еще не значит, что она может никому не подчиняться. Как она жить в браке будет? Даже хороший муж может выставить какое-нибудь требование: ты мало готовишь, ты мало убираешь, ты не стирала мои брюки и рубашки, ты слишком много говоришь. Айлин не задумывалась о том, что Крапивкина может измениться с возрастом.
Кстати, туалет в интернате не делился на мужской и женский, а был просто общим. Но Айлин никогда не ошибалась и не оказывалась там вместе с парнями: она ходила туда или в одиночестве, или вместе с другими девушками. Ее как девушку почему-то забавлял другой аспект: воспитатели пользовались этим же туалетом, служебного в здании не было. Обычно, они закрывали дверь за ключ, чтобы за ними никто не прошел.
Айлин думала: "Вид женской промежности может и удивит парней, но не меня уж точно. Они ничем не отличаются, кроме большого количества волос". Если она оказывалась в туалете одна, там почти всегда было накурено, а небольшой дымок, словно туман в дождливую погоду обрушивался на ее лицо.
Между тем, каникулы продолжались, а заниматься было нечем. Айлин разве что музыка согревала из тех клипов по телевизору. Чулпан привезла Айлин сначала игровой журнал, которым зачитывались еще вместе с Ляйсан: несколько старых номеров и новых. Правда, игры 2008 года ей были малознакомы. Ее интересовали разве что общие компьютерные новости, их компьютер был года так 2003-2004 и ничего нового давно не тянул.
Однажды к ней подсела Кристина и начала тыкать в какую-то страницу. Айлин еще удивилась: чтобы такой человек, как Кристина, видела в этом смысл? Ее привлекла какая-то пародия на камасутру: сколько положений при сидении в кресле можно придумать? И там было около девяти поз: как кубик рубика.
-- Тебе какая из этих нравится? Мне -- вторая, -- сказала Кристина.
-- Восьмая, однозначно, -- ответила Айлин. -- Рада, что тебе что-то понравилось.
Другие страницы игрового журнала совершенно не привлекли Кристину или кого бы то ни было еще. Потом Чулпан привезла ей тетрис. Айлин считала, что это простая, примитивная, и совершенно скучная игрушка. Абсолютно бесполезный предмет. Но он изменил ее статус в интернате. Теперь два-три человека устраивались в очередь, чтобы она дала им поиграть.
Айлин не понимала, что происходит. Они считают ее сикушкой, обмочившейся в штаны, серуньей, четыре раза накакавшей в постели, но им интересен тетрис. Может, если они ее не уважают и не будут, они будут не уважать ее полностью? То, что она делает, то, во что она играет для них также должно быть самым плохим и отвратительным. Нечего пялиться на ее тетрис, а тем более просить его.
Подсел к ней как-то Дегтярев, которого довольно сильно избил Минаков, правда в другой день. Он тоже из парней, которые типа слабые, льют слезы, но и ударить может. Хотя вся его агрессия, скорее всего, тупо показная, а сам он такой же ранимый, как ранима Алина Кабаева, упавшая с бруса. Они стали соревноваться в тетрисе: кто пройдет те же соревнования, но на максимальной скорости.
Первый заезд Айлин в пиксельные машинки, которые едва ли имели очертания самих машин, прошел успешно. Она одолела примерно четыре заезда с максимальной, но и так все возрастающей скоростью. Дегтярев прошел примерно столько же.
Однажды в тетрисе сломался звук и Айлин его спрятала. Дегтярев снова к ней подошел.
-- Алина, ты куда тетрис дела?
-- Да, отдала его маме, она его увезла. Он больше не работает, сломан.
-- А что в нем не работает?
Айлин сначала не хотела отвечать потому, что она не знала, как будет воспринят такой ответ. Но он повторил вопрос два или три раза: на этот раз спокойно. Да, ее там не уважали, но из-за игрушки появилось хотя бы что-то похожее на уважение.
-- Там звука нет.
-- Да, можно играть и без него.
Комментировать ситуацию дальше не хотелось. Когда приезжала мама, Айлин спросила ее, как она отнесется к тому, чтобы отдать тетрис вообще им.
-- Но мы покупали его тебе, Айлин.
-- Да, покупали, но мне он не нужен. Они устраиваются в очередь: Дегтярев, Минаков, Кристина, Павел. И все почему? Ради примитивной игрушки?
-- Почему ты вообще позволяешь им в него играть? -- да, мама точно не была в курсе всей ситуации. И Айлин сомневалась, что ей не станет плохо, когда она узнает всю правду, которую скрывают стены этого заведения.
-- Я хочу, чтобы ты сегодня его увезла. В нем звук не работает. Завтра изображение не будет работать. Они передерутся, -- говорила Айлин с возмущением. -- Тошно-то как от их поведения.
Ложь в этом заведении была в принципе возможной, но нежелательной. Подростки и негласные правила этих стен имеют определенные запреты лжи, постоянно проверяют друг друга на возможность солгать. Лучшей стратегией для обороны было умолчание. Если ты не используешь какую-то тему, например религиозную, ислам или православие, к тому же, стараясь соответствовать стенам заведения, сам ведешь себя как дурак, никто вообще не угадает, что ты по факту религиозен.
Но иногда солгать было можно. Желательно, чтобы ложь была, скажем, интеллектуальной и не относилась к стенам этого здания. Дегтярев снова спросил ее про тетрис. Айлин сказала, что ранее он уже ломался, и обычно после потери звука может пропадать изображение, а в таком виде он здесь нужен меньше всего. Если ложь не относится к стенам самого этого здания, если ее очень трудно (или невозможно) проверить на месте, ее просто тупо начнут считать правдой. И поверят.
Не секрет, что люди, которые подыскивают новое жилье, ориентируются на свои старые квартиры. Ведь двенадцать лет, проведенные на улице Гаврилова в Ново-Савиновском районе не проходят просто так. Прежде всего сам Айрат настаивал на Волгограде. Так как он был тыловиком, то он знал, что Казань освободил Волгоградский полк, и если уж менять постоянное место жительство, то направляться нужно туда.
Чулпан была не против после одноразовой поездки в Волгоград в детстве, запомнившейся ей покупкой какой-то куклы. Она настояла на том, чтобы Ляйсан училась именно там, и поступала в какой-нибудь вуз именно в этом городе. Ляйсан поступила в ВГАУ, расположенном в Советском районе, а жить начала в официальном общежитии от этого университета.
Прежде всего, что заметили все члены семьи, Волгоград -- город очень большой, громадный, гораздо больше, чем центр Казани. Они поселились в более отдаленном месте.
В Красноармейском районе на улице Удмуртской в доме 103 на седьмом этаже. Потому что продав ту квартиру, они не могли себе позволить жилье в центре Волгограда. Владельцем квартиры была семья с одним взрослым сыном. Они собирались уезжать уже в Москву, выносили все основные вещи и пытались наспех продать квартиру.
Безусловно, Чулпан, Айрат и немного Айлин рассматривали и другие предложения. Победила похожесть этого места отчасти на то, к чему привыкли Чулпан и Айрат, отчасти на то, что они хотели видеть. Поэтому, кое в чем это место их устраивало больше. 103 дом на улице Удмуртской был неприметной девятиэтажкой, построенной еще в советские годы, но пока надежной. Лифт был староват, но ездил.
В шаговой доступности справа от дома находился почтовый филиал, это важно для Айрата и Наили, так как им не нужно далеко ходить за пенсией. К тому же, учитывая, что у Айрата вечно есть привычка рассылать письма различным чиновникам и ведомствам, это место для него в те годы было раем. Еще в шаговой доступности был Лицей ?1, в котором очень перспективно обучение Айлин после школы, если она не попадет в университет.
В пределах двух или трех остановок целых три больницы: Клиническая больница скорой медицинской помощи ?15, Родильный дом ?4 и Больница ?16. Недалеко Церковь Рождества Пресвятой Богородицы для православной Чулпан и Наили. А также управление пенсионного фонда России, база отдыха, куда хотела бы съездить Чулпан, но так и не съездила. Также недалеко Средняя общеобразовательная школа ?38 с углубленным изучением иностранного языка. Айлин считала это довольно перспективным для себя.
Купив квартиру, они стали обживаться и из случайных посетителей случайного места превращаться в постоянных местных жителей. Оказалось, что в этом месте не все так уж безоблачно, и есть некоторые недостатки. Раньше Айлин могла свободно выглядывать из окна балкона. Здесь же росли огромные деревья, перекрывающие вид на улицу. Да и сама улица казалась довольно однообразной.
Чулпан жаловалась на жару и пекущее солнце, хотя тоже заметила, что деревья, растущие впритык к окну, мешают обзору из окна. По ее мнению, в этом месте весной жара, осенью жара, а зимой слишком холодно.
Но старша́я в этом доме на коллективном собрании жильцов говорила, что деревья предотвращают засыхание деревянных предметов, лежащих на балконе других жильцов. Среди них есть один плотник, которому это важно, а, чтобы посмотреть улицу, можно и выйти из дома.
По началу, так и было. Айлин с Чулпан, иногда Айлин с Наилей, а реже -- все вместе, выходили на улицу и гуляли. Иногда сидели на лавочке, иногда просто шли куда-нибудь, а иногда ездили с одной конечной остановки автобуса до другой даже без какой-либо конкретной цели. Но по мере того, как Айлин становилась взрослой, ей все реже хотелось этого и она становилась более привязанной к дому.
Компьютер, Интернет, английский язык, перевод, иногда игры, заполонили ее с головой. Чуть позже и музыкальные инструменты. Она не выходила из дома по праздному поводу. Но не потому, что стала более больной, а просто потому, что у нее появилось много сидячих интересов, требующих как раз именно усидчивости и сидения в доме.
Позже она увлеклась редакторами карт, потом двухмерным дизайном, а чуть позже еще и трехмерным. В то время пиратского графического редактора за 200 рублей на DVD ей было более чем достаточно.
Несмотря на унылый вид из окна, заставленного деревьями, она оценивала общие перемены в своей жизни более позитивно. Хотя Чулпан ей говорила об еще более унылом виде в Дербышках: деревьев не было, но единственное, что было видно -- небольшую деревянную будку сельского туалета, в который она как-то провалилась. Должно же Айлин хоть когда-то повезти. Ее жизнь не может состоять на 50% из интерната и на 50% из Ленар Билятдиновой и Ляйсан Бахчеевой, пытающихся ей донести другое восприятие ее отца.
Ей очень хотелось добиться того, чтобы ее жизнь перестала делиться на "до и после интерната" и начала, наконец, делиться на "до и после переезда в Волгоград". Но травмы, нанесенные в течение полгода, она совсем не могла забыть. В каком-то смысле она действительно делила жизнь на "до и после переезда в Волгоград", но она боролась с другой своей сущностью.
Эта сущность продолжала делить ее жизнь на "до и после интерната".
Ляйсан, в основном, училась в ВГАУ и в новом доме на Удмуртской появлялась не часто. Хотя она знала, где он находится, и ей даже удалось запомнить количество комнат и обстановку в них. С 23 по 27 лет она только училась, получив статус кандидата химических наук, хотя и не закончив докторскую по химии.
Ляйсан начала работать в Волгоградском областной центре крови на улице Голубинской, почти в самом центре города. Туда было очень неудобно добираться, поэтому до своей работы она просто снимала квартиру неподалеку, в частном секторе на улице Новорядской.
Попав в большой город, Ляйсан поняла, что жизнь, как и везде, крутится в центре, а не в каком-то захолустье, пусть и большого города. Чтобы попасть в центр из Красноармейского района надо преодолеть Кировский район, Советский район и потом попасть в Ворошиловский район. Так что они были очень далеко от центра. На машине возможно, но это займет тоже часа два или три.
Периодически в семье поднимался вопрос в плане того, не стоит ли купить другую квартиру, начав копить деньги и не покупая никаких телевизоров, холодильников и прочей большой бытовой техники. Точнее, поднимался одной Ляйсан.
Чулпан не имела никакого мужского мнения: Айрата и так все устраивало, а мужа давно убили. Айлин просила сначала вещи перевезти из старой квартиры потому, что они продали ее. Не взяли все сразу, а предупредили владельцев, что они будут возвращаться и брать нужные вещи постепенно. Как и эта семья Панфиловых, продавших им дом в Волгограде, так что они иногда видели их возвращающимися, но глубокие знакомства не заводили.
* * *
Айлин и Ленар когда-то делились своими горечами, победами и поражениями. Разговоры с ней были обязательны раз в неделю, и Ленар была кем-то вроде духовника, нежели психолога (хотя не пыталась обращать ее ни в какую религию).
Нередко бывало, что кто-то рассказывал веселую историю (например, Айлин любила своего отца, да и после рождения второй дочери он порядком изменился), а эта история кажется веселой лишь для одного человека. А когда Ленар рассказывала про своих подруг -- Айлин не совсем понимала, что такое хорошие сестры или подруги. Эх, слышала бы она неприятную историю Айлин про темно-красную кровь из ногтя среднего пальца.
Между третьим и четвертым классом, когда умер ее отец, произошел важный период в этой привычке. Однажды Айлин полностью содрала ноготь (шов между откусанным ногтем пошел очень неудачно) и осталась только та часть, где обычно женщины накладывают маникюр, и эта часть откусана на миллиметр. С небольшим, но довольно кровавым следом: ноготь был полностью уничтожен. Выглядело это так, как будто средний палец правой руки гниет от какой-то болезни.
Через неделю кровь стала темно-красной, запекшейся. Айлин проходила с этим неделю, может две, пока новый ноготь не вырос. Зато повысился скептицизм к этой привычке и она начала пропадать. Больше Айлин этим не занималась. Пока "хорошо не обгрызла палец" -- не понимала. Никакие сказки Ленар про маникюр и порчу крашеных пальцев не помогали. Лет до восемнадцати все равно никакой маникюр она не наложит.
* * *
После всего пережитого Айлин очень хотелось длинного разговора с мамой на тему интерната, Кристины, Минакова, а то может быть и несколько длинных разговоров. Даже ее разодранный до крови ноготь в четвертом классе, наверно, и рядом не стоял с тем, что она испытала. Мама не хотела, чтобы она вообще поднимала эту тему. "Нельзя", "я не хочу это слушать", "мне это неприятно", "оставь это при себе".
Она долго добивалась такого разговора с мамой, спрашивала и в 2008-м, и в 2009-м, и даже позже, в 2012-м, когда ее обучение или заканчивалось, или было ближе к окончанию. Но мама совсем не хотела поднимать эту тему. Не то чтобы она была плохой мамой. Хочется надеяться, что здесь она не обманывала ее и это действительно было ей неприятно. Позже эмоции Айлин преобразовались в нечеткие идеи, похожие на "стакан наполовину пуст", но характерно: ничего явно суицидального.
Уже в 2012 году, когда она стала добиваться таких разговоров, Чулпан говорила ей: "Айлин, ты ужасная, нудная, пошлая и циничная. Ты думаешь только о смерти и пытаешься этой смертельной темой досадить всех остальных". Айлин окончательно поняла и закрепила, что обсуждать эту тему не стоит не только с мамой, но возможно и с собой тоже. Зачем вообще думать о грустном? Зачем фантазировать с сослагательными наклонениями "а что если бы не было?"
Как ей написал мужчина на одном из форумов: "Каким я мог бы быть и стать, если бы эта ситуация не произошла, я не видел, не вижу, и никогда не увижу. Сегодня для меня есть я настоящий, а не то, каким бы я мог быть".
В момент получения этого сообщения она была не полностью согласна с ним. Примерно в 2013 году, прочитав "1984" Джорджа Оруэлла, в Приложении она нашла цитату из "Декларации независимости Джефферсона", вцепившейся в ее разум сильнее, чем весь роман как таковой:
"Мы полагаем самоочевидными следующие принципы: все люди сотворены равными, всех их Создатель наделил определенными неотъемлемыми правами, к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью".
Люди созданы не для того, чтобы страдать или воевать, думала она. Люди должны жить, радоваться прожитому, общаться с друзьями, быть в приятном коллективе (а не в тупых и бессмысленных коллективах интернатов) и все остальное. Фактически, Айлин живет, а не лежит в земле, как ее отец, у нее даже есть относительная свобода (хотя и нет абсолютной, впрочем, ее нет даже у президентов стран).
Но вот чтобы люди были счастливы и довольны (при жизни и свободе), в мире должно быть поменьше такого дерьма, как Алексей Минаков и Ленар Билятдинова. И ведь у этих людей всегда найдется ответ: да, Айлин, ты пострадала. Да, это неприятно. Но ты там была всего лишь полгода, а я вообще несколько лет, да еще стала на бумаге сиротой-отказником с изменением имени и фамилии.
* * *
Но летом 2008 Айлин не думала об этом. Ей хотелось думать о хорошем и она радовалась появившейся свободе. Больше никакого Алексея Минакова и Кристины (пусть они и относительно подружились, но Айлин почему-то думала, что там никогда не уважали ее по-настоящему). Больше никаких подъемов и бесконечных унижений, очередей перед тетрисом и матерных слов, написанных на доске мелом.
Она переигрывала в "Карателя", те гоночки, которые купили вместе с Ляйсан, когда подскользнулась Айлин, и другие игры. Ездила вместе с Чулпан, иногда вместе с Наилей за другими играми уже в волгоградские магазины.
Айлин было мало просто компьютерных игр. Она увлеклась редакторами карт: сначала от стратегий, а потом и вообще от стрелялок. Она сделала свою карту для одной стратегии в реальном времени, и часто в нее переигрывала с ботами, потому что она знала все ходы. Карта была лесной, с деревьями и несколькими ручейками. При этом она обнаружила, что едва может заставить себя играть в саму игру. Ей хотелось творчества, а не работы по сценарию.
Впрочем, она все-таки заставила себя пройти основную кампанию и аддон, но в дополнительные миссии, не связанные с кампанией, играть не хотелось. Айлин сама может таких дополнительных миссий сделать, и у нее получается не хуже, чем у разработчиков игры.
Когда она делала эти карты, пользуясь редактором карт, поставляемым на лицензионном диске, игра не была новой, Ляйсан уже играла со своими друзьями, которых приглашала домой. Но вот редактор карт она видела первый раз. Алина так и думала: "Может, я и наложила в штаны в этом интернате, зато я более творческий подросток, чем они. Они смогут сделать карту?". В начале ей просто хотелось все забыть, ее писсинг еще не был активным.
Доля правды, в этом, отчасти была. Айлин и без редакторов знала, что самопальных карт к этой игре полно. Но сначала ей было трудно сконцентрироваться на фантазии. Айлин толком не знала, чего хотела. То ли какого-то технологизма в дизайне, все эти плитки, новая цивилизация и прочее. То ли просто какой-то незамысловатый ландшафт в виде травы, гор, леса, озера. В конечном счете, создав свою первую карту, она остановилась именно на этом. Но при этом Айлин оставалась скромной: она не гордилась картой.
Айлин казалось, что карта была создана чуть ли за полчаса. Чем здесь гордиться, если здесь нет большого авторского вымысла?
Перейдя от одной стратегии до другой игры (такой же стратегии), она взялась за другой редактор карт. Айлин сразу почувствовала, что первая программа была, мягко говоря, адаптирована для усредненного человека, а вторая программа была полностью профессиональной. Нужно было знать английский язык хотя бы как дизайнер и программист, иногда набивать скрипты на языке LUA (она его не знала, но подсмотреть можно было из других карт).
Там несколько кампаний: за лордов (за Миледи), за демонов, за некромантов, за эльфов. У нее возникла идея для своей кампании: а что если создать одного персонажа, но объединить все преимущества игры? Сценарий кампании возник сразу: а что если демоны похищают Миледи, допустим, обладающую мистическими способностями? Она какая-то гадалка, может видеть прошлое, будущее, и таких людей в мире не очень много.
Айлин точно затруднялась сказать, какова же численность населения в этом мире, но здесь такая Миледи, очевидно, одна. Демоны хотят ее использовать для преимуществ на своей стороне. Демоны вообще хотят всех поработить: и некромантов, и чернокнижников, и эльфов. Так что, скорее всего, Миледи зачали от какого-нибудь человека с одной стороны, и от чернокнижника с другой.
Скорее всего, роман какой-нибудь девушки с чернокнижником в тайне от родителей. При этом магия и способности, которыми обладает Миледи, не похожа ни на классические боевые техники, ни на классическую магию чернокнижников. Ее отличие также в том, что чернокнижники видят баланс сил, но на земле. Подземные пещеры они не видят. Миледи же может выбрасывать свою душу, вроде призрака, путешествуя и летая как по подземелью, так и по земле, фактически находясь в одном и том же месте.
А потом использовать преимущества для себя либо сообщать эту информацию другим. Одна проблема -- Миледи похищена, а она хочет продавать свою силу за деньги, а не быть бесплатной рабыней. И она не будет работать на демонов, а сбежит в бескрайние края куда-то недалеко от своего настоящего дома (там, конечно, его уже давно нет), на лужайке которого было очень много тыквы, а она обожала ее есть.
Это первый такой вымысел Айлин. К тыкве она относилась нейтрально: нравилась, но не была самой любимой, и совсем не стремилась сделать героиню похожей на себя. Она тщательно прорисовала пещеру, чтобы она не была плоской, а то и коридорной, с точностью до последнего камушка (правда, не смоделированного самостоятельно, а из банков игры). Иногда леса, иногда мощеную дорогу, иногда редкие избушки.
В этой стратегии по умолчанию не было синхронизации подземелья с наземным миром: можно было лишь мгновенно телепортировать героиню наверх, но нельзя сделать так, чтобы пещера заканчивалась и начиналась лужайка (карты с солнцем и без него использовали разную систему освещения, у движка не было синхронизации двух разных схем освещения). Айлин предполагала, что настоящая героиня стоит в подземелье, а ее дух-дубликат пытается исследовать, где она вообще находится. Так как демоны жили в промозглых пещерах, недалеко от кипящей лавы, вид пещеры совершенно не помогал ориентироваться в мире.
Задание и логика ее кампании была в том, чтобы сочетать прохождение пещер реальной героиней (физическим телом) с изучением поверхности наверху (духовным телом). Разумеется, героиня не была одна: она управляла своим войском, и для своего войска также создавала духовные тела. Конечное задание -- выбраться вообще из пещеры и найти выход. Пещера не была свободной, такой же как земля, демоны ее строили в формате лабиринта, а это значит, что в ней множество ответвлений и только один выход.
И поскольку она похищена для того, чтобы она служила демонам, маловероятно, что этот выход вообще неподалеку.
Все бы хорошо, но Айлин переиграла в свою кампанию (состоящую не более, чем из десяти, максимум -- двенадцати миссий) всего лишь раз. На второй раз ей уже стало скучно. Она заметила, что улучшать кампанию можно до бесконечности. Рисовать другие загрузочные экраны (вместо стандартных), проверить грамматику текста в заставочных экранах миссии, прорисовать пещеру еще лучше.
По правде говоря, в их доме в Волгограде на Удмуртской не было телефона. Политика семьи все еще объяснялась экономической моделью бедных девяностых: если что-то можно не подключать и за что-то можно не платить, то за это платить не нужно. Телефона у них не было. Интернета тоже.
Звонить семье Чулпан было просто некому, кроме вызова скорой помощи, но тут уже действовали знакомства с соседями. Чулпан, реже Наиля, обычно ходила звонить на второй этаж. Они жили на седьмом этаже: на один этаж ниже, чем раньше. К Чулпан привязался новый мужчина по имени Александр Шепелев, он хотел познакомиться только на волне домашнего телефона. В основном, Наиля ходила к его матери, которая бо́льшая ровесница для нее.
Последнее время Чулпан не интересовалась отношениями, Александр Шепелев был ей особенно не нужен. Она скорее "играла" с ним, лишь бы гвоздь забил, сделал ремонт. Так, он поставил в туалете новую плитку. Может быть, ее младшей дочере все еще нужен отец, Чулпан думала так, потому что последнее время ее поведение необъяснимо, а перспективы туманны. В принципе, Шепелев сначала ладил с младшей Бахчеевой.
Айлин с Чулпан и Наилей постоянно пользовались лифтом, на кнопочной панеле которого было написано:
ЛЕНКА ИЗВРА
ЩЕНКА
Теперь она знала, о ком это. И даже знала, кто это сделал.
В начале Александру Шепелеву нравилось играть с Алиной. Серафима просила, чтобы он встречался со своими настоящими взрослыми детьми, которые почему-то не сильно интересовались сорокасемилетним отцом, а после этого начали активно приезжать и встречаться. Даже бывшая жена объявилась, которая его обворовала.
Чулпан понимала, Шепелеву это не нужно. Весь этот цирк устраивает его мама Серафима, а он является не слишком самостоятельным мужчиной, чтобы поддерживать свою позицию. Ранее Шепелев играл с Алиной и, кажется, стал для нее новым отцом. Но позже Алина Бахчеева и для него оказалась скорее шилом в заднице. Все чаще он приходил домой просто, чтобы наказать ее, причем на пустом месте.
Айлин включала компьютер, заходила в какие-нибудь игры или просто в папки со своими файлами. Он зашел и сел рядом.
-- Ну что, Алина, опять компьютер? Почему ты не хочешь со мной поговорить?
-- О чем, например?
-- Да потому, что ты не хочешь со мной разговаривать. У тебя только компьютер. Повернись ко мне.
Айлин повернулась и почувствовала, как он ее ударил. Она не видела никакой причины для этого. Почему она наказана и был ли вообще повод для ее наказания? Пристает с каким-то разговором, тему разговора не называет, только говорит, что компьютер как-то мешает разговаривать. Что ему мешает самому что-нибудь спросить у нее?
Однажды Айлин увидела его в комнате Наили и Айрата (дедушка и бабушка были еще более молодыми и выходили из дома, так что их не было). Он пытался начать какой-то разговор с Чулпан.
-- Чулпан, нам надо поговорить.
-- Я не знаю, о чем именно.
-- А ты, -- он явно обратил внимание на Алину, -- иди в свою комнату и не подсматривай.
Тему разговора он так и не назвал, даже когда никто за ними не смотрел. Тем более, что стены в квартире легко прослушивались. Скорее всего, ничего другого, кроме флирта и секса он не подразумевал. Алина знала, что девушки взрослеют раньше, чем парни, и если сексуальное поведение в тринадцать или четырнадцать лет еще удивляет или смущает среднего парня, такую же девушку вообще не удивляет.
Ее никогда не насиловали, она никогда не смотрела порнофильмы, но она всегда интуитивно понимала, как развиваются сексуальные отношения. Когда наступил достаточный возраст, она получила определенные подробности, но она всегда интуитивно догадывалась об этом. Так что Айлин почти верила в то, что дети не получают сексуальную информацию, а рождаются с ее интуитивным пониманием.
Кажется, еще когда Шепелев не наказывал Айлин (ни с поводом, ни без повода), Чулпан и Шепелев переночевали у него дома. Возможно, это не понравилось его маме. Лет десять после этого Айлин спрашивала ее о романе с Шепелевым, но никаких подробностей не получила. Ее мама всегда была какой-то асексуальной, или, как минимум, хотела поддерживать такой имидж. Это не тот тип человека, который рассказывает о романах.
Было несколько случаев, когда Шепелев наказывал Алину за что-то конкретное. Например, за ее шутку про обезьяну. Он разбил ей нижнюю губу на автобусной остановке до школы.
Какое-то время, еще когда Шепелев был более или менее адекватен, летом 2008 Айлин постоянно убегала к Шепелеву. Просто Чулпан уж очень часто любила скандалить с Наилей, Айратом. И нет, это в детстве Айлин должна была терпеть, сейчас она может просто поменять обстановку. Шепелев ни о чем с ней не говорил, просто что-то мастерил в своей комнате под включенный фоном телевизор.
Таких побегов у Айлин может было семь, а может было четырнадцать. Шепелев, конечно, тянулся к Айлин, он понимал, возможно, что он не все дал своим взрослым детям в детстве и он все еще может быть отцом. Недовольна была только его мама Серафима. Когда Наиля или Чулпан приходили на четвертый этаж, они постоянно жаловались.
-- Саша ее принимает и принимает. Как будто вам она не нужна, -- жаловалась Серафима.
-- Да нет, нужна.
-- А чего она к нам постоянно приходит?
-- У нее не было отца, она какая-то недовоспитанная. Ее мало наказывали, вот и ходит.
Айлин думала, может две или три попытки ее побега убедят Чулпан не скандалить, но безрезультатно. Она продолжала эти попытки.
Не исключено, что Шепелев начал проявлять свою агрессию не только потому, что этого хотела его мама, но еще и потому, что этого хотела Чулпан. Поняв, что Шепелев кинул ее дочь и начал проявлять агрессию, Чулпан свернула свои отношения и не стала их развивать.
К тому же, плитку в туалете он положил, несколько картин к стене прибил. Он сделал свою мужскую работу, и романчик получил в придачу.
Отчасти, Чулпан действительно считала, что Айлин не до конца воспитана, но влиять на нее лучше советом. Возможно, она проецировала на нее свою старшую дочь, которая уже стала взрослой. Айлин долго и упорно терпела ее во всем: независимо от скандалов в казанской квартире, независимо от того, надо ей в интернат, нравится ей Ленар Билятдинова.
В понимании подростковых побегов из дома (если они только не по бредовым мотивам) надо видеть предшествующий опыт в семье, и не за последние два-три месяца или года, а вообще лет за десять. Но большинство родителей совсем не хотят усложнять восприятие своего мира. Им интереснее верить в то, что их дети не до конца воспитаны, непокорны, и если якобы воспитать их до конца, эту проблему можно решить.
* * *
И все же, хотелось бы верить, что если бы Александр Шепелев был более самостоятельным, а не полагался на мнения манипулирующих им женщин (его матери и бывшей жены), может быть, что-то и получилось бы. Хотя рано или поздно всплыл бы вопрос: "хочу совместных детей вместе с Чулпан" и не факт, что сама Чулпан вообще согласилась бы. Другие дети, и подтверждения Шепелева, что он все еще мужчина, были ей не нужны. Ставка должна быть сделана на воспитании Алины.
Александр Шепелев и его родители становились настолько сильными "друзьями семьи" (такими же, как Ленар Билятдинова в ее лучшие годы), что Чулпан, Наиля и Айлин умудрились даже приехать на их совместную дачу. Хотя Айлин мало что помнит об этом. Запомнился только домик из светлого дерева, вообще не имеющий никакого отопления, старый телевизор, который и сигнал-то толком не ловит, а еще огромный слой грязи в доме. Они ходили не разуваясь.
* * *
К этому моменту Чулпан категорически отрицала, что играла с Александром Шепелевым в любовь-морковь ради ремонта, забивания гвоздей. По ее версии, телефона в квартире не было (как и желания его проводить), Наиля ходила к Серафиме, и иногда к ней же ходила Чулпан. Александр Шепелев предложил сам начать роман, намекнув, что он -- один, она -- одна, затем он предложил часть строительных услуг.
Правда, плитка все же не была его плиткой, Чулпан купила ее сама, Шепелев только ставил. Помощь по строительству вовсе не обернулась появлением какого-то романа. Чулпан просто не были нужны сами отношения, так как она сконцентрировалась на Алине.
Характерно, что также повторилась ссора Айрата и Александра. В один день Шепелев сказал:
-- Я не знаю, как ты мужиком живешь, ни одного гвоздя в квартире не забил. Чего ты вообще делаешь в этой жизни? -- Айлин заметила, что именные обращения им были необязательны. Но и Ленар была не лучше: постоянно говорила "дочь", "муж", как будто у людей и имен нет.
-- Убирайся в свой Сахалин, сахалинский бродяга.
-- Как ты вообще можешь знать, откуда я приехал? И я не с Сахалина.
Также, что заметила Айлин, конфликт Шепелева и Айрата был только вопросом времени. На этот раз алкогольная тематика не всплывала, встал какой-то псевдоконфликт (настолько он был карикатурен) происхождения самого Шепелева. Но он вроде волгоградский, а не приезжий.
Позже, после ухудшения отношений с Александром Шепелевым, он потребовал деньги за ремонт. Обычно, он говорил об этом когда был пьяным. Айлин было важно другое: она помнила Дамира. Настоящего, а не того, про которого говорят. Он разрешал играть со своими инструментами, хотел сделать ремонт совместным. Они расклеивали обои: младшая Айлин только носила, Ляйсан и Чулпан клеили.
Айлин очень хотела, чтобы у нее был не просто какой-то очередной кандидат в отцы (попросту говоря, отчим). Она хотела прежнего Дамира. Но Александр Шепелев совсем не оказался им. Совместный ремонт, строительство, все это исчезло со времен смерти настоящего Дамира. Что думает падчеридца -- не так важно.
Александр Шепелев совершенно не догадывался, что он далеко не первый, кто наказывает ее. Видимо, Шепелев считал ее ребенком второго сорта, проявлять любовь для которого необязательно. Она помнит, что Дамир занимался ремонтом, положил плитку на кухне (еще когда ей было три года).
Он поддерживал любое ее начинание. Говорил как о рыбалке, так и об удочках, так и о глиняных вазах, так и о немецком языке или о лаке, которым покрывают музыкальные инструменты. Дамир был для Айлин всем. Вселенной, Богом, никак иначе.
При детальном разговоре с Шепелевым, Айлин поняла, что Шепелев кто угодно, только не ее настоящий отец. Его квартира годилась для того, чтобы переждать там очередную истерику Чулпан и Наили. Но она не хотела начинать с ним сложные разговоры. Однажды Айлин захотела рассказать Шепелеву о древнерусском языке средних веков, хотя не очень сильно подготовилась.
Он был не очень заинтересован, к тому же сказал:
-- Сначала ты говорила "древнерусский", а теперь говоришь "старославянский". По всей видимости, ты сама мало что знаешь об этом.
Конечно, она больше знала об английском, немецком, как и о самих США. Но почему-то ей казалось, что Шепелеву все эти темы не намного интереснее, чем предыдущий, более старый русский.
Шепелев слишком много смотрел телевизор, шоу Михаила Задорнова, совершенно не понимая, где заканчивается ирония и начинается серьезное содержание. Он сказал:
-- Задорнов говорит, что они тупые. Он там был сам. Ты там не была, а только читала, и то, неизвестно чего.
Айлин была в его гостях вместе с Чулпан, тогда они смотрели какой-то боевик через DVD-плеер. Вспоминая это, она думала: "перед тем, как включить DVD, лучше бы подумал о том, из какого языка это слово своровано. А если тебе они не нравятся в плане национальности, мог бы его не использовать".
Она столкнулась с новой для себя темой: национализмом и шовинизмом. Удивительно, но Шепелев не говорил ничего ни против Татарстана, ни против мусульман, ни против Казани. Эта тема просто не всплывала.
А вот как американцы, так обязательно самые тупые.
* * *
Удивительно, но тема мочи тоже имела отношение к смерти Шепелева, а умер он уже тогда, когда она закончила школу. Они больше не общались. Все равно Александр Шепелев -- кто угодно, только не Дамир. Алкоголик, националист, семейный тиран, провокатор очередных скандалов с Айратом.
Последние годы он перестал выходить из квартиры, перестал бриться, посидел и напоминал старика лет под семьдесят, хотя ему было не больше пятидесяти пяти. Шепелев изменился как Джулиан Ассадж, несколько лет скрывавшийся в британском посольстве. Он закрывался в своей квартире с огромным количеством алкогольных бутылок. Сначала пил сами бутылки, потом, когда они заканчивались, начинал мочиться в них. Так продолжалось неделю, может месяц, а потом он просто умер.
"Да, да, конечно, сраная макака умирает также, как и любая другая обезьяна", -- заметила повзрослевшая Айлин. Да, она описалась, наложила в штаны, ну и что, Айлин всегда вела такой образ жизни?
Вот Алине интересно мнение какого-то алкоголика о том, насколько тупой или умный язык она учит. Сам он кандидат или доктор каких наук, чтобы вообще делать какие-либо выводы? Скрыл предыдущую жену и назвал себя одиночкой? Чулпан больше не искала никаких мужчин: главным для нее стали дочери.
Шепелев и рисунок своего отца раскритиковал (он был художником): тоже мне, повесил рисунок какого-то кривого оленя. Сам-то хоть одну картину нарисовал? Так что дело было не в Алине, не в Задорнове и, скорее всего, не в тупом английском.
* * *
Завершая рассказ об отчиме, следует сказать, что она никогда не принижала, не завидовала и не мстила людям с хорошими отчимами или мачехами. Она воспринимала такие истории просто нейтрально. Да, кому-то повезло с отчимом также, как и ей со своим настоящим отцом. Настоящий или ненастоящий отец -- это просто биологический факт. Он никак не влияет на желание мужчины воспитывать детей. У нее был хороший настоящий отец, но плохой отчим; кто-то другой мог бы доказывать, что в его жизни настоящий отец был хуже отчима. Просто все люди разные и не стоит из-за них на это обижаться.
Айлин знала, что история про плохого отца, но хорошего отчима -- это не ее история, а история другого человека. Но она не стремилась переубедить таких людей или пропагандировать биологизаторство. Хотя сама она, отчасти, верила в это. Возможно потому, что в татарском языке символ крови многозначен. Татары могут сказать "она моя кровь" в смысле "она мне родная". Потеряв своего настоящего отца, она не нашла никакой достойной замены. Сейчас она принимает свои решения, может сама анализировать ситуацию.
Но у нее нет какого-то человека, которому она могла бы довериться, рассказать о своих волнениях. Подруги? Хороших подруг мало. Сплетницы, которые обязательно скажут кому-нибудь еще, да советчицы в духе "а чего мне тебя слушать, пошла бы к психологу и все бы быстро решила". Ее будущий мужчина? "Хорошо, но ты истеричка. Ты должна меня радовать, а не жаловаться на неизменяемое прошлое".
Даже когда Александр Шепелев положительно ее воспринимал, вопросы про настоящую и ненастоящую дочь поднимались. Его мама хотела, чтобы он общался со своими "настоящими" детьми, а не каким-то брошенным подростком, скорее всего нагуленным. Дело было не только в маме. Наверно, в его семье никогда не говорили, что чужих детей не бывает, а всегда делили их на "настоящих" и "ненастоящих". Шепелев не был татаром, а вот в принцип домино верил чуть ли не сильнее татар.
Айлин однажды попалась компьютерная игра, которая отчасти воспроизводила ее прошлое. Там тоже фигурировало убийство отца главгероини. А весь подобный контент действовал на Айлин все равно, что красная тряпка на быка. Это было основной причиной повышения громкости звука. Айлин не понимала, почему какого-то Шепелева вообще волнует громкость игры.
Время было около двенадцати, выходной. Да, когда-то на нее громко кричал Дамир, но он был очень уставшим, выпившим и хотел спать. Почему-то какого-то Шепелева, который вовсе не пришел домой уставшим, а ему просто нравится доминировать и командовать женщинами и детьми, это вообще волнует. На нее также влиял контекст игры и подразумеваемые смыслы, это была и своего рода месть за его поведение: "Посмотри, претендует на отцовство, а для него я по-прежнему ненастоящая дочь".
В обычное время Дамир не запрещал громкую музыку. Возможно, Шепелев считал обсуждение настоящих и ненастоящих детей таким же нейтральным, как и слова "отчим" или "отец". Просто она не первый для него ребенок и никогда не будет первой. Но не это было самым главным.
Он даже думала: отчим уже не первый раз присутствует в семье, постоянно говорит с мамой. Прошло около года, но у него с Алиной не было никаких длинных разговоров. Хорошо, вот берет Александр Шепелев и говорит: "Алина, выключи игру. Я хочу начать с тобой длинный разговор", где она могла бы рассказать ему все о прошлом, настоящем и будущем. Вот все, что она испытывает. Она бы перестала играть и послушала его.
Но она понимала, что Александр Шепелев никогда на это не пойдет. Да, она присутствовала на его даче, в его квартире на другом этаже того же дома. Разговоров о прошлом и интереса к прошлому семьи и дочери до Шепелева не то, чтобы не было, но... Чулпан сказала, что она больная. Неважно, в чем, и не важно, где, но ее лучше физически не трогать. С этого и начались все проблемы.
Айлин Бахчеева уже по-своему опыту поняла, что Шепелев верил в самое простое объяснение ее проблем. Она нагуленный ребенок от какого-то идиота, которого, скорее всего, не помнит и сама Чулпан. В лучшем случае, не женился.
Если бы Айлин начала налево и направо говорить "а вот когда был жив мой отец", "а вот когда-то с моим отцом", она бы не удивилась, узнав, что Шепелев думает: "Алина просто все это выдумывает. Какая же брошенная дочь не мечтает об отце". Кроме того, в интернате она помнила, что большинству подростков не нравились сравнения с другими персоналиями, даже с киноактерами.
Если бы Чулпан начала говорить, Шепелев мог бы ответить: "Чулпан, тебе нужен не мужчина, ты меня не любишь. Ты ищешь замену своему бывшему мужу". Хотя взрослая женщина легко может поменять одного мужчину на другого, поменять отца для ребенка не так просто, как кажется. Особенно, если ребенок потерял его больши́м, а он играл значение в прошлом. Почти всегда будет "а вот когда был жив мой отец, мы...".
Некоторые отчимы особенно не любят сравнений. Бахчеева знала, никакого разговора с этим человеком не будет. Коммунисты ненавидели американцев, американцы ненавидели коммунистов. Настолько, что они не будут мириться: кто-то из них должен исчезнуть. Алина могла рассказывать о своем прошлом отце, а он бы думал: детские фантазии.
Все разговоры, которые устраивал Шепелев, были не для того, чтобы узнать ее прошлое, каким был ее отец в Татарстане, в какую школу она ходила, какие достижения делала, были ли у нее подруги среди детей. Нет, его разговоры сводились к воспитанию, к изменению ее поведения, к тому, что она в чем-то виновата. Даже если она ни в чем не виновата, остается последнее: она ребенок. Взрослые воспитывают детей, то есть почти всегда дети в чем-то виноваты, Шепелев видимо еще верил в профилактическое воспитание даже при отсутствии помарок.
* * *
Таким образом в жизни Алины прошли два года, между двенадцатью и тринадцатью годами. Ее фетиш активизировался после тринадцати лет, когда Шепелев окончательно исчез из ее жизни. С одной стороны, так совпало с подростковым интересом к сексуальности, с другой стороны, полезнее было, чтобы у нее не было лишних свидетелей.
Алина не отрицает, возможно, Шепелев сам был к нему склонен, может быть, он бы разделил ее увлечение, будь ей лет сорок, а не тринадцать. Она не уверена, что и своему родному отцу могла бы рассказать о чем-то подобном, не говоря уж о случайном человеке. Исчезновение Шепелева совпало с другой новостью: сначала у Алины появился стационарный телефон, а потом и Интернет.
По большому счету, ей нравилось о фетише скорее читать, чем смотреть. Текстовые истории активизировали визуальные фантазии. Литература не была ее особенно любимым предметом, в школе она вечно читала всякую чушь, якобы не имеющую отношения к жизни людей. Какая книга для школьников говорит о злых отчимах, разбивающих губы? Какая книга говорит о том, что люди делятся на нормальных и извращенцев? И так далее. Но ей нравилось представлять. Внешность персонажей, обстановку, детали быта, интерьера. Ради такого увлечения было даже неважно, что читаешь.
На литературных сайтах комментировали: "не понимаю, Алина, зачем ты читаешь мою книгу, если у тебя аппетит рождается во время еды? Почему ты не читаешь то, что именно фанатично любишь? Судя по твоим комментариям, моя работа для тебя ни о чем. Я не понимаю, почему я все еще у тебя в избранном". Да и читала она поначалу только фетиш-истории, а не любителей прозы вообще. В начале казалось новым. Типичной историей было что-то вроде "китайское соревнование по терпению мочевого пузыря", потом приелось. Одну историю она даже попробовала перевести, как результат, в ее багаже появились слова, типа loo -- туалет, такое же как и толчок.
Позже она наткнулась на сборник рассказов про какую-то вымышленную Елену, которая учится в строительном техникуме, потом идет в строительный бизнес отца, но есть одна проблема: у нее гиперактивный мочевой пузырь. "Китайские соревнования" уже не казались ей хорошими историями про это.
Наличие парня, свалившегося Елене на голову (впрочем, он спит и с тремя другими студентками, и все это знают) только добавляло пикантности этой истории. В четырнадцать лет ей казалось, что шансы есть. Но всему приходит конец.
В этих историях одинаковое начало, развитие, конец, и одни и те же элементы персонажей. Можно подумать, большинство девушек читает о попаданках, какое-то фэнтези или аниме, а у нее была своя, еще более узкая тема, в целом Алина не отличалась от других.
Видео о фетише казались ей запредельно извращенными, каким-то БДСМ с элементами садомазо, кроме отдельных исключений (некоторые тексты выглядели не лучше). Нравились иллюстрации в истории про вымышленную Елену, там, где она зажимает платье или у нее какое-нибудь небольшое пятно на брюках (она искала идеи для своих фото в этих иллюстрациях). Алина перечитывала рассказы раз в год, но потом и они приелись.
Алина задавалась вопросом, а почему бы Елене не придумать другие недостатки, кроме мочевого пузыря? Почему бы ее не сделать левшой, почему бы ей не добавить школьную историю, которая практически отсутствовала, отсюда еще и неуверенность перед мужчинами (так как она только сидела на надомном обучении, ведь в школе можно кричать, но нельзя вонять).
Иногда она думала, вот бы написать свою Елену, но более живую и более настоящую. Где мочевой -- это одна из проблем, а даже не преобладающая.
Но она столкнулась со специфическими сложностями в создании героини. Перечисляешь болезни, Елена превращается в такого инвалида, которая разве что на коляске будет сидеть. Пытаешься сделать ее более живой, более человечной, добавить какого-нибудь парня -- получаются проблемы с трусиками, левша какая-нибудь.
С этим можно жить, но почему она ненавидит себя? Может быть, небольшой недостаток веса, хроническая усталость и все, но так у нее не будет слишком большого кругозора настоящей Алины. Сама же Алина совсем другая. Ей хотелось не слишком больную героиню, но и не просто девушку. Балансировать очень трудно.
Сложно было и в придумывании самой романтики. У подростка не было никакого опыта отношений, кроме далекой Ленар, еще более далекого отца; мамы, которая ее не понимает, надомных учителей во младшей школе. Да и перевод отчима в парня для Елены даст скорее властного героя, не уважающего ее саму. Она не верила в сказки и ей сложно было просто придумать историю, да и потом, если бы она придумала, получился бы продукт, сильно не совпадающий с реальностью, слишком сказочный и приторный, настолько инфантильный, что так не бывает.
Алина не могла написать даже очень банальные ресторанно-кофейные диалоги, ее вводили в заблуждение вопросы, типа того, где Елена должна быть самостоятельной, а где и сам парень может ее раздеть (при этом не быть навязчивым и не заменять няньку). Когда-то в детстве до этого бардака Дамира уже убили, а Чулпан и Алина часто отдыхали сидя на железнодорожной станции, хотя и не ждали никакого поезда.
Алина могла написать историю про расстояние, где поезд играет большое значение, может быть, парень девушки -- машинист, а она мечтает о тихой и безлюдной карьере машиниста, ведь полу локомотива совершенно все равно, писает она или нет. Машинист рассказал бы ей про своих коллег, у которых вечно захарканные окна, когда они формально здоровы, да только проезжают в такой же грязи.
Но Алина не привыкла писа́ть, не привыкла придумывать. Такой простой казалась ее Миледи из аддона для стратегии, и таким сложным кажется персонаж с нуля, когда ты не продолжатель, а выдумщик от начала до конца, и не понятно, как изменить свою жизнь на бумаге таким образом, чтобы персонаж был интересным и убедительным.
Но вернемся на два года назад, когда Алина не имела Интернета, не писала истории, а только создавала свои карты и кампании. К сожалению, успехи Айлин в придумывании своих кампаний и карт для известных компьютерных стратегий в этот период совершенно несоответствовали уровню ее реального образования.
Она очень хотела поступить не куда-нибудь, а именно в Среднюю общеобразовательную школу ?38 с углубленным изучением иностранного языка. Ее туда не взяли, потому что она должна была идти в шестой класс, но урока иностранного языка вообще не было в интернате.
Пообщавшись с преподавателем, который просил ее перевести сначала простые местоимения, вроде we, all, your, do, does, а потом и предложения, он понял, что английский язык Алины скорее всего подходит для общеобразовательной, но не углубленной школы.
Он просил точный разбор всех компонентов в предложении: What does the heart feel pain? Вида: what -- местоимение, does -- модальная связка, the -- определенный артикль, feel -- глагол в инфинитиве, pain -- прилагательное. Разумеется, знание просто смысла предложения не подходило.
Айлин прекрасно знала, что в России были как русские, так и английские версии компьютерных игр: немного раньше, во времена так 1995-1996 годов, многие известные игры вообще не переводили (отчасти, в силу того, что там кроме менюшек просто нечего было переводить). В интернате ей просто повезло, что фильмы на пиратских видеокассетах были уже переведены и озвучены.
Кристина хвалила ее за знание русского, татарского и английского языка, а еще и математики. Постоянно просила помочь ей с математикой, хотя класс был не очень большой, а задания были не очень сложными.
Хорошо, что ее переводить американских негров из кино не заставили, потому что по-английски она делала больши́е успехи для русскоязычного ребенка, но иногда ошибалась. К примеру, еще в первом классе песню из кинофильма Pretty Woman она услышала как We are women, и долгое время думала, что так оно и есть.
Можно было бы представить, каким бы наказаниям ее могли бы подвергнуть в интернате, если бы она что-то не перевела из кинофильма, пропускала бы половину, или не понимала отдельные реплики или сленг, так как фильмы обычно им богаты; а также если из ее кинопереводов нельзя было бы понять содержание фильма.
Не говоря уж о качестве и громкости звука, степени зажеваности кассеты (так как фильмы они смотрели не новые), и это еще умножить на то, что говорить перевод нужно громко и четко, но здесь проблем точно не возникло бы. Вот говорить и продолжать слушать иностранный текст, достраивать предложения -- это такой же навык.
* * *
Можно спорить, почему же Ляйсан ведет себя именно таким образом. Однажды ее избила другая школьница -- Элла. Она была той еще хулиганкой. Чулпан по молодости поймала ее и дала раза три по шее, даже не посмотрев, что это чужой ребенок.
Ляйсан тогда была во втором или третьем классе. Потом ее мама вызвала родителей в школу. Если Ляйсан ведет немного мужиковатый образ жизни, вредные привычки имеет, то Элла не просто мужичка или бунтарка. Она -- девушка-гопник. Известна в определенных кругах срыванием цепочек с шей чужих парней и девушек.
Говорят, что она подходила к жертве с цепочкой, брала шею кого-либо и изображала попытку удушения. Тем более, учитывая слабость рук типичной девушки, цепь на шее могла играть роль гильотины. Всем говорила, что если цепочку с шеи не снимет -- она задушит ей же, большинство велось. Отдавали цепочки, а потом она куда-то убегала и скрывалась.
По другой версии, что успела стать городской легендой, Элла срывала цепочки принудительно: тихо подходила сзади, быстро брала и выдергивала. На шеях жертв от ее деятельности иногда оставался странгуляционный след, как будто они выжили после петли в результате попытки самоубийства. Жертвы ничего не заявляли потому, что боялись показаться суицидальными.
После окончания школы по решению суда Элла получила год лишения свободы в Вахитовской колонии за доказанные факты кражи драгоценностей с угрозой насилия.
У нее была фамилия Дрожкова, а прозвище по нему -- Дрожала. Причем именно существительное, а не глагол. Среди молодежной части Ново-Савиновского можно было услышать реплики в духе:
-- Дрожалу видел? Позови ее.
Хотя Айлин это точно неизвестно, но согласно городской легенде, Дрожала вроде бы и интересовалась не только цепочками, но и деньгами. Идя по улице, скорее всего с мамой, Айлин где-то слышала: "Дрожала сейчас 'работает' на авторынке в нашем районе".
Работает -- то есть грабит, и до сих пор не поймана. Айлин подумала, что сочетание авторынка и работы не случайно, явно ее интересуют не только цепочки. Ведь пузатые мужики (владельцы "пятерок" и других автовазов) их почти не носят. Айлин имела собственную фразу: "Дрожала подорожала". Фраза появилась после того, как Дрожкова была осуждена и окопалась в Вахитово. Это изменило Эллу в иерархии и повысило ее стоимость на Нью-Йоркской фондовой бирже -- дорогая сучка в отличие от простых воровок.
Айлин просто помнила ее и никогда не использовала перед другими людьми. Все равно никто не знает, какого черта это значит. Кажется, это была не совсем ее фраза: Ляйсан сказала ее как-то на балконе. Когда еще живой Дамир обивал плинтуса, прося старшую дочь также распиливать доски, что тем самым закончило бы ремонт быстрее (младшая также пилила).
* * *
Чулпан обратилась в МОУ Средняя общеобразовательная школа ?75, которая также была недалеко от них. Те послали на комиссию в местный комитет по образованию.
Безусловно, у Айлин был какой-то запас знаний по химии, физике, но больше всего спрашивали по русскому языку, истории, географии, геометрии. У нее оказался такой провал знаний, что Чулпан предложили устроить ее не в шестой класс, а повторно в пятый.
-- Вы не понимаете... -- говорила Чулпан. -- Мы переехали, в Казане были одни учебники, в Волгограде другие. Почему она должна повторно идти в тот же класс?
-- Потому, что у нас стандарты выше. Чулпан, мы пустим ее в шестой класс. Она мало что будет понимать, кроме отрывочных знаний. В результате будет получать тройки, или вообще гоняться за более успешными одноклассниками, чтобы попросить списать у них. В конце концов, вы за нее же можете делать домашнюю работу или значительно помогать ей. Но она не сдаст ЕГЭ. Если она доберется до экзаменов в высшую школу, возникнет вопрос: почему она получала хорошие оценки, а сдать ЕГЭ не может?
-- И ради всего этого надо это устраивать?
-- У нас здесь строже, давайте девочка позанимается в пятом, а там посмотрим. Это в Казане бандит на бандите. Та же Элла Дрожкова, выдирающая с шеи цепочки, которую показывали по телевизору, чего стоит. -- Женщина явно не жаловала их прежнее местожительство и считала Казань одним большим изолятором.
Айлин сидела рядом. Это обстоятельство привело к тому, что она всегда представлялась Алиной перед случайными людьми и никогда не говорила о татарской версии этого имени. Хотя дело не дошло до такого идиотизма, как в случае Ленар Билятдиновой: переезд в центр, выдача себя за псевдосироту, смена паспортного имени.
Добиться понимания от чиновников местного образования не удалось: те упорно стояли на своем. Айлин знала, доля правды в этом действительно была. В том интернате был всего лишь один школьный класс. Один учебник по химии за пятый класс, один учебник по физике за пятый класс, ни одного учебника иностранного языка, два учебника истории: за восьмой и девятый класс. И на все один преподаватель.
У нее были какие-то подозрения в плане воспитателей, их реплик. Они что-то знают. Почему они называли ее неспособной к обучению дурой, которая все равно ничего не выучит даже при большом старании? Как будто сами в своей школе (сельской или городской) учились очень плохо, а теперь подкидывают детям по одному учебнику, чтобы даже способные к обучению становились безграмотными.
Ладно, Айлин согласилась и пошла в пятый класс, хотя должна была уйти в шестой. Она знала, кто все это устроил, и как зовут ее главного противника. Ее противник не какой-то Алексей Минаков, нет, вообще не мужчина. Ее противник -- Ленар Билятдинова, которая изначально устроила эту аферу.
Первого сентября 2009 года она направилась на свой первый урок в другой школе. После официального торжества и какого-то рисования классная руководительница, которая теперь преподавала русский язык, ранее -- английский, обратила внимание на новую ученицу. Она поддерживала панибратскую атмосферу и разрешила ученикам задавать вопросы о ней самой.
Айлин вышла к доске и держалась уверенно. У нее никогда не было фобии публичных выступлений.
Вопросы были самыми разными. Первым было традиционное: "Как тебя зовут?". Она ответила: "Алина Бахчеева", не думая, что татарскую версию имени вообще где-то следует использовать, кроме как в семье. Тем более, имя на русском языке звучит в мужском роде под мальчика.
Вторым вопросом было "Сколько тебе лет?". Айлин решила действовать хитрее, она сказала, что родилась в 1995 году, предполагая, что раз класс является сильным, как о нем говорят учители, то пусть считают сами. Учительница все же перевела год в возраст, а не позволила ученикам сделать это самим. Вопросов про возраст больше не последовало. Кто-то понял, что она на год старше, чем они; кто-то не понял, кому-то просто лень.
Затем сама учительница спросила: "Откуда ты?". Айлин ответила: "Из Казани. Мы переехали в Волгоград. Мой дедушка был тыловиком и он часто говорил о том, как волгоградский полк в сороковые годы освободил Казань". Она постаралась не упоминать Татарстан, тем более, в одном из его интернатов все воспитанники никогда не говорили по-татарски, и Айлин даже не встретила среди них ни одного татарского имени.
После этого кто-то спросил: "А кто твой отец?". Она была совсем не заинтересована отвечать на этот вопрос, и даже не ожидала его услышать. Секунды через три ее правый глаз заслезился, что заставило ее прикрыть кулаком.
Айлин сказала: "Все в порядке... просто... что-то в глаз попало..." Затем она подошла к учительнице и шепнула, может ли она выйти. Та разрешила, и она под благовидным предлогом скрылась в ближайшем школьном туалете. Если учительница придет за ней, то никогда не узнают о настоящей причине.
Айлин зашла за одну из кабинок, их там было три или четыре, спустила штаны и просто ревела. Слезы текли и текли из ее глаз и она совсем не ожидала услышать такого вопроса. Она зажмурила глаза, как будто от боли, ей было не больно, просто у нее была такая привычка. Ей совсем не хотелось отвечать на вопрос о том, кем был ее отец, и где он сейчас. Она знала, что его убил Анатолий Петрович, сбив его на грузовике. Дело Петровича никогда не докажут; оно все равно что протухшее дерьмо.
Айлин также знала, что он был хорошим отцом, но власти его не сильно уважали. Также, как и ее старшая сестра, также, как и Ленар Билятдинова. Как она вообще может односложно ответить на этот вопрос, если это длинная история. Скажешь "преступник" -- все будут сравнивать с Эллой Дрожковой, и, возможно, вспомнят еще каких-нибудь стереотипных преступников. Скажешь: "работал на НПО" -- вроде недосказано, а что если спросят, почему он не пришел?
Наконец Айлин перестала плакать и взяла себя в руки. Она оделась, хотя вовсе не была в туалете ради того, для чего он предназначен. Потом она вышла. Учительница стояла недалеко от двери.
-- Алина, ты плакала? -- Лицо Айлин было слегка влажным, понятно, почему она сделала такой вывод.
Учительница не унималась.
-- Алина, ты плакала?
Но и она не хотела говорить правду.
-- Нет, я просто вымыла лицо.
"Последнее время мои губы очень сухие и я мою лицо, чтобы они пришли в норму", -- нет, Айлин, это говорить ты не будешь. Она просчитывала подразумеваемые и настоящие реплики, и если ей хоть что-то не нравилось, она не говорила об этом вообще.
Выход из класса подразумевал хорошую новость. Все перечитывали учебники, пытались понять сложность предстоящей программы. Кто-то панибратски разговаривал друг с другом, особенно сидящие за одной партой.
Кто такая Алина Бахчеева и ее отец, а также сколько ей лет -- им было вообще до лампочки. Она заметила, что три разных парня строят ей глазки. Один сидевший перед ней, а другие с задних парт. Одного звали Николай, другого -- Александр, а третьего -- Вартан. Он же и самый ближний. Айлин казалось это имя странным и удивительным одновременно: кажется, он не совсем русский. Хотя говорил без всякого акцента. Татарским это имя также не являлось.
Из них Николай был самым маленьким, и тянул как будто не на пятый класс, не выше третьего. Александр был среднего роста, но чуть выше Айлин, Вартан был таким же, как и она, только со слегка пухлым лицом. Очень скоро она поняла, кто есть кто. Николай, скорее всего, рос медленнее, чем другие, хотя это не касалось его интеллекта, который умеренно средний. Он немного прихрамывал, но она никогда не говорила ему об этом.
Характер он имел не то чтобы злой, как Алексей Минаков, но скорее вредный. Он завышал свои знания и умения, если он был лучше, то обязательно это подчеркивал: "почерк как кура лапой", "кто не проходил эту формулу, обезьяна?", "таблицу умножения на пальцах будешь считать?".
Александр был таким, что всегда поддакивал Николаю и обычно смеялся над тем, что или кого он гнобил или осуждал. Что-то вроде: "ха-ха, кура красивее высиживает яйца, чем этот ученик пишет", "черт, люди пошли с обезьян. Обезьяна, по идеи, может решить, а он, человек, и не знает", "да, он медленную память имеет, поэтому ему и нужны пальцы для простого умножения".
Кстати, он смеялся над почерком другого Александра и тот сказал ему: "эй, перед тем, как осуждать, посмотри на себя!".
Айлин нравился больше всего Вартан. Потому, что он был добрым, юморным, но он никогда не шутил против кого-либо. И, похоже, дело совсем не в его национальности. Он кратко рассказал о том, что за ученики в классе. Его отец из Армении, сам он вырос в России. В классе также есть смуглая девушка Айгуль: она из Чечни. Тема национальности никак особенно не затрагивалась, ученикам просто все равно на это.
Она призналась ему, что они вымирающий вид -- православные татары, так как обычно считается, что все представители Татарстана верят только в ислам. Ее отец умер год назад, он трагически погиб и его убили, но дело не доказали. Больше она никому не верила. Главными для нее были Николай, Александр и Вартан, с другими она не общалась, они тупо статисты и массовка. Правда, были еще жертвы Николая.
Этот маленький Колян, явно не набравший веса в тринадцать лет, обязательно над кем-нибудь будет стебаться. Он сказал Айлин (кажется, это было первого сентября): "бесит меня старшая сестра со своими романтическими и сентиментальными песнями".
Когда понял, что у Айлин удается английский язык, он сказал "ну, и езжай со своим английским в Англию, чего там делать? Только убивать или расследовать. Ну да, Алина, ты же детектив, докопаешься до любого". Хотя она не говорила ему ни слова. Он даже не знал, насколько. А в другой день он попросил у нее помощи в английском.
-- Алина, решишь задание по английскому?
-- Какое?
-- Как записать правильно: Where [does] [do] [did] my mother will say?
-- Where does my mother will say?
Это был правильный ответ, но он не поблагодарил ее.
Айлин заметила, что нередко отношение к учителю распространяется на весь предмет в целом. Ей нравилась математика, не нравился русский и литература (из-за псевдохарактера читаемых произведений), не совсем нравилась история.
История была предметом, который ненавидела Алина. Но дело не в учителе, сам предмет. Она не верила достоверности истории и историкам как таковым. Айлин очень рано задумалась о фальсификации в истории. Возможно, она последний человек, который помнит настоящее отношение к детям Дамира. Стоило ему только умереть, и уже говорят: он был хроническим алкоголиком, бросил семью, других качеств у него якобы нет и никогда не было.
У нее была не очень приятная история в интернате. Айлин заходит в туалет, а там на полу лежит Елена Крапивкина. Айлин подумала, что ей стало плохо, надо ее поднять и вынести оттуда. Она пересиливает страх и берется обеими руками за ее голову, поднимает ее на десять сантиметров, но делает резкое движение и ее голова падает. Крапивкина взвизгнула, вошла Кристина и спросила:
-- Какого хуя ты делаешь?
-- Она лежала на полу. Мне показалось, что ей плохо.
-- Я всегда лежу, дура, -- ответила Елена. -- Это моя привычка. Я не упала. Наверно, ты сама постоянно падаешь в обморок, раз так думаешь.
Все обошлось и Алину не стали бить: ни одна, ни другая. Лишний раз к ней не подходили и не говорили сказать что-то смешное в адрес кого-нибудь. У Алины появилась репутация человека, который может ответить. Зато голову посетили самые темные мысли.
Она вспомнила своего отца Дамира, которого посадили якобы за кражу, но лишь потому, что он пытался открыть дверь склада. Его даже за имуществом не поймали: попытка кражи равна краже, таковы были советские законы. Затем, история затерялась и в тюрьме его считали просто вором. Он даже действовал не сам, а в группе, может из остальной группы тоже следует делать жертву? Индивидуальный и коллективный вор ведь не одно и то же.
А что если Айлин видит лежащую Елену, неправильно это интерпретирует; Кристина убьет саму Айлин, думая, что она пришла не помочь ей подняться, а лишь для того, чтобы разбить ей голову из злого умысла? Первое, что поняла Айлин, и при том очень рано, даже до университетского возраста: правда определяется не правдой, а тем, во что хотят верить.
Вот кто-то верит в Бога, Бог для него реален, и для него это уже правда. Неважно, существует он или нет. А кто-то другой скажет: я верю в то, что доказано, Бог не доказан и его для меня просто нет. Иногда могут убить, уничтожить или истязать человека, который делал что-то хорошее и из хороших мотивов. Вот она пыталась помочь, но ошиблась с тем, почему именно лежит Крапивкина, а кто-то может думать, что она убийца.
Она сказала себе никогда не верить мировой истории, по крайней мере школьной, ведь история о людях, которые умерли много веков назад, никогда не может быть полностью правдивой.
На уроках истории Айлин казалось, что им преподают что угодно вместо истории. Если бы она училась в гимназии, она бы точно также думала. Ибо она читает пересказ, написанный на современном русском языке (а не оригинальный текст с твердым знаком и буквой ять, если это про историю Древней Руси, к примеру).
Она не знает, из какой мотивации пишет это историк-пересказчик, какие факты для школьников скрывает или не скрывает, насколько он честен, как человек. Где заполнил отсутствие исторических документов своими домыслами и суждениями.
Айлин изучение курса истории просто сломало голову. Фактически, из всей истории она считала самым важным -- как сказать "Киевская Русь" или "Иван Грозный" на современном английском языке, чем непосредственное содержание курса истории (все равно все сфальсифицировано, изменено; или является интерпретацией, а не историей соответствующего века). Популярные же в обществе интерпретации истории можно получить уже после школы при изучении литературы.
Если бы Кристине было выгодно убивать Айлин в интернате, а сама Айлин была бы мертва и не могла опровергнуть бытующие про нее домыслы, все бы так и думали: Кристина убила какую-то другую убийцу.
Айлин никогда не была эгоисткой: нет, она всегда за то, чтобы помочь ближнему. Но поскольку с ней произошел такой случай, она стала проходить мимо валяющихся алкоголиков, наркоманов и прочих сомнительных людей, так как попытка им помочь ничем хорошим не закончится.
Сейчас Айлин понимает: в большом городе могут устроить и какую-нибудь подставную акцию, где-то может валяться какой-нибудь актер, а какой-нибудь блогер с видеокамерой снимать мимо проходящих, в том числе и ее, а потом и стыдить на принадлежащих ему сайтах или блогах.
Она -- эгоист? Она никогда не была эгоистом, ее жизнь заставила. Некоторых людей лучше не поднимать и не трогать. Подумаешь, кто-то упал в обморок. Человек может медитировать без простынки, мол, он все равно природой сделан и природа ему ничего не причинит.
Сейчас настало такое время, когда якобы потерявшимся детям также лучше не помогать. Особенно, если помогает мужчина. Дети самого блогера могут бегать вдалеке от взрослого, пока взрослый ищет, снимает и находит якобы каких-то "педофилов" для своего рейтинга.
Айлин была и остается убеждена: да, есть среднестатистические эгоисты. Такие, которым просто все равно, что происходит с другими. Но она была оптимистом: ей казалось, что некоторых людей эгоистами делает не их эгоистический характер, а сомнительные паттерны других людей, которые существуют в обществе.
Возьмем банальный и уже избитый штампами пример на мотив "наложить в штаны". Вот мы думаем, что человек, который мочится в штаны или больной (особенно, эпилепсия с обмороком и мочеиспусканием, можно вспомнить тот же простатит, цистит), или с алкоголем перебрал, или наркотики принял.
Если это полная женщина, то она может быть беременной. Но с одинаковой вероятностью можно встретить и извращенца, которому это в принципе нравится, и который, скорее всего, попал в ту же ситуацию, что и сама Айлин, но форумы извращенцев об этом, разумеется, не говорят.
Будет ли для него уместно наше сожаление?
И вообще, человек, который проходит мимо: должен ли он выражать какие-то эмоции по поводу ситуаций с незнакомыми людьми? Вот идет влюбленная парочка, целуется, нормальный человек будет кричать "горько" или нет? Может, это вообще пара подростков. А такие комментарии неуместны: смотрите про борьбу с педофилами и дебильный способ блогеров поднять свой рейтинг. Иначе как дебилами этих педоманов не назовешь.
Общие выводы были такими:
Когда Айлин училась, она не верила школьной истории. Это самый бессмысленный, совершенно никому не нужный, недостоверный предмет, так как достоверность истории искажается со временем. Здесь ей вспомнилось интервью Евгения Киселева. Она обнаружила, что более чем согласна с ним, даже больше: недостоверность истории кем-то сознательно преуменьшается.
Она читала все задания и тексты истории на каждом уроке, а учебники были фанатов "России, которую мы потеряли". Советских детей раздражала пропаганда СССР, Айлин раздражала пропаганда величия Российской Империи. Взять хотя бы то, что Российская Империя и ее точка зрения далеко не всегда самая лучшая. Если что-то появилось в Российской Империи, это еще не значит, что это самое хорошее.
Айлин видела примеры искажения правды относительно личности недавно умерших людей в ее семье. Они мертвы, их нет и не будет, а истину формирует тот, кто говорит. Точнее (в подавляющем большинстве случаев), тот, кому зачем-то выгодно говорить.
Ведь говорят не взрослые дети этих предков. В кого превратили дочерей и внуков Сталина, Брежнева? Они говорят, а кто-то в это и еще верит, как якобы в непреложную истину. "Правда определяется не правдой, а желанием верить во что-то конкретное".
В Библии описан один якобы наблюдаемый случай воскрешения человека, но за прошедшее тысячелетие не встречался ни один похожий. Нет ни одного доказательства воскрешения или вообще работоспособности Библейского сценария.
Фактически, споры на тему истории определяются вкусовщиной, дискуссии даже не похожи на выяснение правды и сколь-либо достоверных событий. "Я считаю, что Сталин плохой", а кто-то скажет "я считаю, что хороший". Скорее всего, каждый будет прав по-своему, но в разном. Детальный разбор? Разбивка и сопоставление фактов, плюсов, минусов и сложных пятен? Ведь легче ни разбираться, ни анализировать, а просто "придерживаться лагеря", который за тебя проанализировал.
Она считала все описания политических лидеров, их качеств, строев и режимов "постановками по мотивам истории". Айлин даже не видела особой разницы между художественным кинематографом, литературой и учебником истории в школе. Что там постановка, что в учебнике.
Айлин не верила, что авторы учебников вообще могут владеть "той самой историей", которую, скорее всего, не знают даже сами люди, читающие архивные документы. Возьмем Ивана Грозного. Айлин этого человека не видела, ее родители не видели, учительница в школе его не видела.
Авторы этой "биографии" в учебнике его также не видели. Каким же образом можно проверить, что все перечисленное соответствует правде? Не говоря уж о том, что жизнь и правление Грозного подчинено историческому контексту, эпохе, и маловероятно, что школьникам будут рассказывать эти объемные темы. Что вообще тема истории делает в школе? Подготовить к ЕГЭ, да при том чаще всего не будущего историка-специалиста?
Авторы учебников почти никогда не говорят о своих первоисточниках подобно серьезным научным исследованиям. Читали ли они берестяные грамоты или они взяли вторичный труд, типа Карамзина? (Карамзина, при этом, они читали с твердыми знаками и буквой ять, или вообще его современный перевод?). Как получен каждый из представленных фактов, кто эти факты вообще доказал?
Возьмем Александра Македонского. Авторы учебников не говорят, владеют ли они хотя бы современным македонским, не говоря уж о древнем. А поскольку Айлин не на македонском читает, она даже не знает, что из этого не искажено в переводе. Айлин в школе интересовалась теми, кто составил учебник, на основе чего, откуда взяты исторические факты. Сами ли авторы проводили эти исследования, или они вторичные, третичные? Почему она всему этому должна верить?
Айлин считает, что она скорее всего убрала бы историю, сделав ее только вузовским предметом для очень серьезного изучения. Этот набор вымышленных фактов, постановок, подчиненных к тому же историческому контексту (малодоступен школьникам) не дает будущим детям вообще ничего полезного.
Кроме разве что требования сдать ЕГЭ по истории для поступления в вуз. Нет, она не за увеличение шуток про этого Карбышева. Она убеждена, что в 90% учебниках истории Карбышев все равно не был включен, и никто кроме очень профессиональных историков о нем до скандала не слышал.
Нет, она не сторонник Фоменко: "никакой истории не было примерно до десятого века". Подобное обходит стороной. Просто у "академических историков" некоторые факты с поправкой на процент искажений из-за ушедшей истории, у фриков никаких фактов и вовсе нет. Очень низка вероятность, что во всяких якобы нехудожественных, исторических книжках, типа "Правда о ком-то" не врут. Настоящего Македонского никто не видел, и никогда не увидит, а потому не вправе судить об его мотивации, личностных качествах. Историки же владеют только фактами с поправкой на "исчезнувшие факты", понимаете?
Айлин вообще была скептична к истории, как официальной, так и популярной или альтернативной. Исторические книжки игнорирует, главным образом из-за исчезновения части доказательств (в зависимости от протяженности истории) и фактора "тот, кто это написал, этого точно также не видел". Споры о достоверности исторических работ Айлин не совсем понимает: как будто тот, кто спорит -- обладает всеми историческими доказательствами.
Она бы никогда не заинтересовалась историей так сильно, особенно при отсутствии родителей-историков, которые бы сами проводили время в исторических архивах, если бы не та поднятая голова и попытка оказать помощь тому, кому ее оказывать просто незачем.
Допустим, Кристина на нее нападает, убивает, а потом в колонии будет говорить, что убила убийцу, поэтому ее нужно простить. Самой Айлин не будет, а врет Кристина или нет, все равно никто не узнает. Даже полиграф будет бессилен -- людей убивают и из-за неправильно понятых мотивов, а не только потому, что кто-то "первый начал", угрожал другому, или потому, что убийца -- серийный маньяк.
Айлин подумала об уроках истории, которые в скором времени начнутся: не верить им вообще. Она читала тексты школьной истории на уроке, отвечала на вопросы учительницы, и как только она выходила из кабинета, Айлин каждый раз повторяла как мантру: "ты здесь не сидела, этот текст в учебнике не видела, а этой истории никогда не существовало".
Иногда Айлин добавляла: "И вообще, ты не по-древнемакедонски читала, чтобы утверждать, это он говорил или другое. Скорее всего, автор текста в учебнике -- пересказчик каких-нибудь более поздних жуликов, мошенников, шулеров и аферистов, которые настоящую историю давно вывезли или уничтожили, а 'историческими описаниями' заменили, подогнанными под свою одностороннюю выгоду".
Школа ее выпустила с нулевыми историческими знаниями, даже не потому, что Айлин не старалась запоминать. Она старалась целенаправленно забыть содержание урока. Айлин уважала серьезную историю, конечно, и все эти судьбы.
Единственный факт, который мы можем установить -- их звали так-то, и они, по всей видимости, существовали. Может быть, мы знаем дату их рождения и смерти. А дальше? Какая еще агрессивность Ивана Грозного? Он вам сам это сказал, или его поданные сказали, или его личный палач сказал? Вместе с объяснением исторического контекста?
И все потому, что историю ее отца извратили до неузнаваемости. Только она (возможно, последний человек на Земле) знает, кто он такой на самом деле. Чулпан или Ляйсан -- члены семьи, но говорить они будут абсолютно другое. А еще потому, что она подняла голову Елены Крапивкиной, которую не стоило поднимать. Она пыталась оказать свою помощь в том случае, в котором ее помощь вообще не требовалась. Она стала противником необдуманной истории.
* * *
Примерно в седьмом классе в Интернете она столкнулась с фактами про "негативного Сталина", которые, в основном, цитировали украинцы еще в 2010 году, а ее дед утверждал, что Сталин -- хороший, справедливый и добрый правитель. У Айлин была своя интерпретация.
Скорее всего, настоящий период правления Сталина не характеризовался ни особенно хорошими, ни особенно отрицательными вещами. Сталин как серая мышь, такой же безликий, как и масса людей. Только его сторонники и противники нацепили на него всевозможные маски, лишь бы придать своим аргументам в споре красоты.
В это время ей попадались различные исторические книги, настолько красочные описания пыток, лагерей, ГУЛАГа, Лубянки -- советской тюрьмы "смертников", что, скорее всего, Сталин действительно отвечал за все эти преступления и угнетения простых людей. Просто она вбила в себе голову идею: если кого-то обвиняют -- скорее всего этого кого-то оклеветали, а за эти грехи отвечает другой человек. Иногда людей обвиняют потому, что они действительно виноваты, и не все люди в мире такие же, как ее отец.
У нее оставался один вопрос: почему ее дед Айрат был так уверен в том, что Сталин -- хороший, добрый и справедливый? Наверно, из-за советской пропаганды? Кто будет в советские годы говорить о том, каким же он был на самом деле, если это один из символов самого СССР? Позже она узнала о том, что Хрущев даже проводил десталинизацию: критика Сталина перестала быть секретной.
Было утро и они уже жили в Волгограде. Айрат, который был большим поклонником Сталина, снова рассматривал портрет за портретом: Сталин на встрече большой тройки, Сталин в кабинете, Сталин у дерева (Сталин и Троцкий у дерева, но потом его лицо было отретушировано). Айлин спросила:
-- А ты слышал о том, что он причастен к расстрелу большого количества людей?
-- Слышал, его даже во времена Хрущева запретили, -- что для Айлин был отнюдь не новый факт.
-- И ты считаешь, что он добрый, справедливый, а не такой же паразит, вроде Гитлера?
-- Цель оправдывает средство. Гитлер на нас напал, а Сталин защищал. Что до контрреволюционеров, то они сами поубивали огромное количество людей.
Дело в том, что в самой семье Ленин и Сталин долгое время были святыми символами. Они в то время не могли представить эти сайты из области "Сталин и Ленин -- убийцы", "Сталин хуже Гитлера".
Тема расстрелов никогда не поднималась, да и расстрелянных людей в семье не было, равно как они и не слышали об этом. Теперь Айлин поняла: просто Айрат хотел сформировать у внучек уважение к образу Сталина с самого детства, полагая, что если в детстве долго напевать об его доброте, они не изменят точку зрения во взрослом возрасте.
О расстрелах он знал, в заблуждение его никто не вводил, включая советскую пропаганду, а слухи о расстрелах достигли даже его. Айрат еще считал, что цель оправдывает средство: да, Сталин убивал, но он убивал якобы только виноватых.
Айлин была удивлена и шокирована, узнав, что добрый Сталин -- ничто иное, как сказка для детей, напетая им и очень часто повторяемая, лишь бы внучки, когда вырастут, сами были сторонником его точки зрения о необходимости смертной казни.
Ей нравилась математика, не нравился русский и литература, не нравилась история. Причем ей не нравилась учительница русского и литературы. Она постоянно кашляла и не производила впечатление здорового человека. Ей вспомнились слова из интерната.
Учительница русского и литературы часто раздражала ее из-за сильного кашля. Слово сказала -- кашель, еще слово сказала -- кашель. В итоге, затрачивает очень много времени на объяснение программы. Были такие моменты, когда за пять минут сказанных ей нормально слов минута приходилась на кашель. Чем она таким болела? Айлин и до сих пор не знает.
У учительницы была фобия заражения: в школьной столовой она очень долго мыла руки, минут десять от большой перемены. Математичка ей нравилась больше, и она часто с удовольствием слушала ее уроки и решала задания.
Литературку звали Надежда Александровна. Каждый раз, приходя на ее урок, она чувствовала раздражение. Дело в том, что ее мама заболевала бронхитом несколько раз. И она очень не любила этот кашель. Даже начинала рычать или мычать, когда его слышит. Чулпан думала, что Айлин становится все страннее и страннее и даже не подозревала, с чем это было связано.
Сидеть на уроках Надежды Александровы было трудно. Ведь надо не рычать и не мычать, когда слышишь кашель. Айлин начал раздражать звук самого кашля. Если она слышала сильный кашель у мамы, то она затыкала уши, старалась его перекричать или перемычать, чтобы его вообще не было. Старалась удалить сам звук из того потока, который слышит.
Это провоцировало ее дополнительную напряженность и часто приводило к скандалам на пустом месте. Надежда Александровна не понимала ее напряженность: почему урок математички Елены Юрьевной ей нравится больше, чем Надежды Александровной? Бывало, что Айлин срывалась. Один раз она ударила учительницу, а в другой раз сказала:
-- Говорите со мной только на английском языке. Я не буду общаться с вами на языке революционеров, террористов, воров, криминалитетов и организованных преступных группировок. Русский язык она преподает, -- сказала Айлин с нарочито вредной, истерической интонацией. -- Какой нормальный человек говорит или когда-либо говорил на русском языке? Одни только недостойные люди, начиная со Лжедмитрия?
Это была своеобразная месть за то, что она так и не попала в Среднюю общеобразовательную школу ?38 с углубленным изучением иностранного языка. В дальнейшем при обмене репликами с Надеждой Александровной она пользовалась только английским языком, хотя прекрасно понимала по-русски.
-- Алина, ты не видела Наталью?
-- No, I have not seen her.
В какой-то из тех дней, когда Надежда Александровна должна была передавать их классной руководительнице Валентине Васильевной, она сказала:
-- Алина Бахчеева может говорить, но исключительно на английском языке. Не знаю, что с ней делать.
Теперь она убеждена, что если бы дело было где-то в Европе, например во Франции или Италии, ее бы посчитали ученицей с недостаточным знанием французского или итальянского языка. Но поскольку дело было в России, в Волгограде, и до этого Алина прекрасно общалась на русском языке без единого акцента, все заподозрили в этом лишь какое-то специфическое шкодничество.
Валентина Васильевна не стала ее ругать. Она не понимала, что шкодничать можно интеллектуально, в этом было что-то еще. Обычно хулиганы нарушают правила дисциплины, а не просто переходят на изучаемый иностранный язык.
-- Алина, я не знаю, почему ты говоришь по-английски не на уроке английского. Ты, наверно, уже начинала изучать этот язык в школе. Сейчас в классе идут цифры, цвета, а у тебя уже простые предложения.
-- Валентина Васильевна, я хотела поступить в школу с углубленным знанием английского языка, а не в эту. Комиссия говорит, что у меня нет базиса для углубленного английского из-за знания только слов, а не грамматических элементов.
-- Почему тебя интересовала конкретная школа?
-- Подобную школу в своем городе окончил Сергей Лавров, а ваши обычные массовые школы не дают свободы во владении языком. Мне кажется, что вне зависимости от степени успеваемости ученика, достичь свободы во владении все равно нельзя в массовой школе.
-- Ты знаешь, я была учительницей английского. Может у тебя есть конкретные грамматические вопросы?
-- Да, есть. Мне известно, что did является прошедшим временем, типа предложений you did see, но в вопросе did you see меняет место. Вот does и do мне до конца не понятны. Я могла перевести с английского на русский, а они просили с меня знания этой грамматической единицы, того, как она употребляется в оригинале.
-- Алина, каждый из этих элементов передают действие -- "делать", и ставятся перед глаголом, но они соответствуют разному английскому времени. Did -- прошедшее время, do -- настоящее, does от местоимения зависит.
Валентина Васильевна сказала, что напишет схему, которую часто показывала своим ученикам.
Вопросы
Вопрос, прошедшее время: Did I love? Я любил? Did you love? Ты любил? Did we love? Мы любили? Did they love? Они любили? Did he love? Он любил? Did she love? Она любила?
Вопрос, настоящее время: Do I love? Я люблю? Do you love? Ты любишь? Do we love? Мы любим? Do they love? Они любят? Does he love? Он любит? Does she love? Она любит?
Вопрос, будущее время: Will I love? Я полюблю? Will you love? Ты полюбишь? Will we love? Мы полюбим? Will they love? Они полюбят? Will he love? Он полюбит? Will she love? Она полюбит?
Утверждения
Утверждение, прошедшее время: I saw. Я видел. You saw. Ты видел. We saw. Мы видели. They saw. Они видели. He saw. Он видел. She saw. Она видела.
Утверждение о прошедшем времени: I did not love. Я не любил. You did not love. Ты не любил. We did not love. Мы не любили. They did not love. Они не любили. He did not love. Он не любил. She did not love. Она не любила.
Утверждение, настоящее время: I (don't) love. Я (не) люблю. You (don't) love. Ты (не) любишь. We love. Мы любим. They (don't) love. Они (не) любят. He loves. Он любит (однако He doesn't love). She loves. Она любит (однако She doesn't love).
Утверждение, будущее время: I will (not) love. Я (не) буду любить. You will (not) love. Ты (не) будешь любить меня. We will (not) love. Мы (не) будем любить. They will (not) love. Ты не будешь меня любить. He will (not) love. Он не будет любить. She will (not) love. Она не будет любить.
-- Вот тебе эта схема, Алина. Постарайся запомнить, где стоят [s], их произносят. Вроде He loves me, He knows me, He listens to me. Обрати внимание на does и doesn't: эти формы зависят от местоимений, нежели их следует воспринимать с точки зрения только настоящего, будущего и прошедшего времени.
-- Если существуют школы с углубленным изучением английского языка, чего же они там учат?
-- Это зависит от года обучения, я не работала у них. Думаю, что они учат этот шаблон с первого класса.
-- А дальше?
-- Идут сложные глаголы прошедшего времени, типа He saw me, а потом еще и фразы, тематики текстов и сами тексты. Обрати внимание, что saw -- форма от "see". Таких всего восемьсот.
Айлин быстро выучила эту схему: не прошло и месяца, хотя ей гораздо труднее было запомнить таблицу умножения. Она заметила, что тексты на английском языке, понимание которых на компьютере представляло сложность, даются гораздо проще. Как правило, технические описания всевозможных драйверов, программ (в том числе купленные сборники пиратских программ).
Если Ляйсан искала кучу русификаторов перед тем, как вообще воспользоваться практически любой программой сложнее "Блокнота", то Айлин начала понимать программы, вообще не переведенные на родной язык. И даже то, что она не понимала, она могла интуитивно реконструировать. Частенько, ее удивляли деинсталляторы, к примеру, с такими надписями:
Gathering required information...
Какой может быть "запрос необходимой информации" у деинсталлятора программы на компьютере, вообще не подключенного к Интернету? Хотя, возможно, если бы компьютер был подключен к Интернету, именно туда бы на какой-нибудь сайт производителя она бы и полезла. Позже Айлин узнала, что это пишут все деинсталляторы, и лезут они в реестр на компьютере, а не в Интернет (хотя отдельные программы могут интересоваться Интернетом).
Кроме того, Айлин и сама не знает, в силу какого недоразумения, но она выяснила, что Николай и Вартан фактически "живут в школе". Когда приходит вторая смена учеников и другие учителя, они продолжают находиться в школе и изучают ту же самую программу. У этих учеников была какая-то особая договоренность с учителями.
Айлин заметила, что к этому как-то причастна Надежда Александровна, та, которая бесит ее из-за постоянного кашля. Но говорить и выкладывать всю схему она никогда не будет. После того, как эту схему ей предложила Валентина Васильевна, Айлин перестала разговаривать с русичкой по-английски. Хотя Надежда Александровна уже не хотела с ней начинать случайные беседы и даже спрашивать ее. Но когда спросила, та ответила по-русски.
Через некоторое время в школе произошло несколько разных ситуаций. Женский туалет на первом этаже оказался сломан, и девочки часто ходили в мужской. Айлин зашла на второй этаж в мужской туалет. Там было три перегородки. К примеру, в туалете интерната перегородок вообще не было, а туалет даже не делился на мужской и женский.
Чтобы не попасть на неподходящий пол и "не смущать монахов", достаточно было идти вместе с другими девочками, даже если они псевдоподруги, которые на самом деле тебя ненавидят. Айлин заняла одну перегородку, спустила штаны, присела и пописала. Затем она вышла.
И тут в дверях прямо перед ней стоял Вартан. Это же тот одноклассник, который ей кажется очень симпатичным. Произошло кое-что, что Айлин позже назвала "английским недоразумением". Английским она назвала это, так как английский вообще не имеет рода глаголов и существительных.
Нет разницы между "я смотрел" и "я смотрела". Если писатель явно не называет пол персонажа, то теоретически возможно написать книгу от первого лица, которая может относится как к женщине, так и к мужчине. Она знала, что рода слова нет и в некоторых других языках, вроде татарского. Итак, Вартан спросил:
-- Алина, а что ты делала в мужском туалете? -- спросил и рассмеялся он. Айлин сначала не поняла, что он имеет в виду. То ли потому, что она выглядит тупо и неловко в неподходящем месте, и он просто над ней смеется. То ли потому, что он пытался поднять ей настроение и не шутил со зла.
-- А что обычно делают в туалете? -- спросила Айлин и улыбнулась.
Для большего понимания этой ситуации необходимо также добавить то, что входная дверь в мужской туалет была приоткрыта и ее никогда не закрывали. Так что спина Вартана смотрела прямо в коридор, а не находилась в закрытом помещении. И тут за спиной Вартана она увидела Колю, смеющегося с портфелем, явно еще не вошедшего в класс. Она сказала:
-- Эй, Вартан, обернись. Коля, кажется, тоже заметил наше английское недоразумение, -- сказала она просто, не скрывая своей улыбки. Он, очевидно, мог ее слышать. Они отошли, а Коля сделал вид, что ему неинтересно. Также к ним подошла Настя (не имеющая никакого отношения к тому подростку-мордовороту, хотя и полноватая и тоже одетая в синее), и спросила:
-- А там, в женском что, не работает?
-- Да, я слышала не работает.
После уроков Вартан снова спросил Алину, что она делала в мужском туалете.
-- Я пришла в школу и услышала, что женский туалет на первом этаже сломан. Надеюсь, это английское недоразумение не будет предполагать окончание отношений или мое отвержение, -- сказала она серьезно.
-- Да нет, что ты, Алина. Ты сделала мой день!
И так Алина и Вартан поняли, что они должны дружить. Но Коля становился для Вартана все менее интересным. На него не производили впечатления ни фишки, полную коллекцию которых он собрал. Ни крышки от пивных бутылок, которые они собирали. Он приносил пакеты с большими картонными коробками в раздевалку, которые потом тянул на большую перемену. Но Вартан не хотел этого.
Вартан понял, что влюбился в Алину и хочет быть с ней. Хочет сидеть рядом с ней, танцевать рядом с ней, разве что в гости не ходили (они ездили в школу на автобусе, а не жили рядом, как и Коля). Коля со своими фишками и крышками ему надоел. Он хотел вроде бы как-то и отвергнуть его, но не говорил ему ничего. Коля увидел в его глазах очень странный интерес к Алине.
Через некоторое время он начал мстить Айлин. Первый раз садился на свою парту (Вартана еще не было в классе) и сбил ее обувь. В другой раз дернул хвост волос. Третий раз как будто бы нечаянно толкнул (но Айлин уже не верила, что это было случайно). Однажды в школе кто-то заболел ветрянкой и был объявлен карантин.
Все уроки для их 5А проходили в музыкальном кабинете. Всю неделю там читали математику, русский, историю, географию, английский, была и музыка. Не было, правда, уроков шитья, домоводства и столярного дела. На переменах выходить можно было только в туалет, ученики старались держаться в классе, а учителя их не отпускали.
Вартан и Айлин стали перед доской перед всем классом и начали сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее крутиться вместе, как будто в беззвучном танце. Никакой музыки не было: на фортепиано никто не играл, хотя оно стояло в нескольких сантиметрах от них.
Была зима, уже примерно ноябрь, недалеко от левой ноги Айлин стоял обогреватель, поэтому слева было немного жарче, чем справа. Официального отопления в батареях еще не было. Чиновники не выпустили указ, из которого следовало, что на улице действительно холодно. Дома и муниципальные учреждения нуждаются в отоплении.
Однажды обогреватель отключился, и как только пришла Татьяна Васильевна, чтобы провести очередной урок музыки, она сказала об этом ей. Татьяна посмотрела и сказала, что обогреватель придется временно отключить: он уже скоро перегреется, это самовыключение. Когда пришла русичка, которая вечно неприятно кашляла, она сказала выйти в коридор.
Дальше она по очереди просила сначала девочек, а потом мальчиков посетить туалет. Мальчики не захотели туда идти, а Айлин пошла, причем, не для того, чтобы действительно пописать. Она хотела просто сесть минуты на две или три, ей нужна была передышка, перемена (не фактическая, а настоящая), ей уже надоел этот идиотский класс вместе с идиотским карантином.
Она чувствовала себя примерно как Эллис и Спенс в фильме "Обитель зла": бункер, подземелье, угроза заражения вирусом, а еще непонятки с памятью. То ли ты действительно любила Спенса, то ли тебе так только кажется. Посидев в туалете, даже не снимая штанов, она вышла. Надежда Александровна не сильно расспрашивала, что она там на самом деле делала, и ничего не заподозрила. Молчание хотя бы на несколько минут помогло Айлин привести мысли в порядок.
Айлин не плакала, больше сидела и молчала.
Ей запомнилось, как они встали перед классом возле школьной доски и снова кружились в беззвучном танце. Вартан почему-то хотел очень сильно раскачать ее. Они кружились по кругу, все ускоряясь и ускоряясь, держась за руки. Айлин почувствовала легкое головокружение, но оно быстро прошло. Когда-то точно также она раскручивалась еще в детстве, только сама, без парня.
Из класса нельзя было выходить. Коля безуспешно пытался начать разговор с Вартаном, кажется, Алина была для него интереснее, чем его бесполезные крышки и фишки. На перемене Айлин писала по-английски всевозможные предложения, что-то вроде:
I love everyone but everyone doesn't love me at all.
Коля, любивший издеваться над всякими умниками, всегда отвечал: "Опять английский, Алина? Ну что, осталось выпуститься из школы и Агата Кристи родилась заново? Ан, нет, потом еще к выученному языку следует добавить опыт убийств. Если ты не убивала, то ты не можешь быть детективщиком: ты не мыслишь как преступник".
Айлин почувствовала дикое раздражение, хотелось просто по морде дать этому Николаю. Сначала из-за ассоциаций с ее отцом, потом из-за того, что она действительно якобы пыталась "убить" Елену Крапивкину в школьном туалете. По крайней мере Айлин показалось, что именно об этом и думала Кристина. Но она понимала, что это просто дурацкая шутка Николая, а сам Коля вряд ли может знать ее настоящее прошлое. Но вот старое прошлое, вроде нападения на нее в три года, она почему-то не вспоминала.
Через две недели этот надоедливый кабинет школьного класса был разбавлен другими и они ходили в школу в обычном режиме.
* * *
Хотя были и другие неприятные ситуации, связанные с писсингом. В семье несколько раз переносили бронхит. Сначала все начиналось с Чулпан, тем более мама была более склонна к этому заболеванию. Она часто довольно сильно кашляла. Через полчаса такого кашля с перерывом он превращался в звук, напоминавший рвоту. Это было ночью.
-- Ты все чихаешь, -- сказала Айлин.
-- Я не чихаю, я кашляю.
В то время Айлин путала эти два слова. Ей они казались просто синонимами с двойным значением: кашель -- более нежный, чихание -- более грубое. Айлин еще не знала, что глагол "кашляю" в русском языке вообще не носит оттенка нежности. Произошло это из-за окончания глаголов: когда говорят "я писаю" или "я делаю в штаны" -- используют более детское выражение, чем когда говорят "я ссу". Приставки и окончания являлись крайне важными в татарском языке, образовывали смысл, а в русской грамматике вообще чаще всего являются формой слова (обычно падежа, числа, рода, формы глагола) без передачи какой-либо информации.
-- Почему ты не можешь заснуть? -- Айлин спросила Чулпан.
-- Я не могу, у меня удушье, -- мама употребила это слово, видимо думая, что оно больше прояснит смысл дочери.
Она докашлялась, что издала звук, почти похожий на рвоту.
-- Аж описалась, -- сказала Чулпан быстро, как показалось самой Айлин с ноткой удивления в голосе. На самом деле, Чулпан не имела в виду удивления, просто так получилось.
Чулпан поднялась с кровати и пошла в туалет. Она закрылась на шпингалет, и принялась там дальше кашлять и осматривать себя. Самое интересное, что ее трусы были снаружи почти сухими. Если бы была необходимость, Чулпан сунула бы майку, она не хотела выглядеть мокрой и слабой, прежде всего, перед дочерьми, и поняв это еще днем (за весь день ее кашель переходил в специфическую рвоту раз семь), она заткнула трусы майкой.
Эти симптомы не были для нее новыми: она страдала от них, в зависимости от везения иногда раз в два-три года, иногда раз в пять лет, а иногда она десять лет могла не вспоминать о них. В подростковые годы Айлин услышала ее разговор с Наилей:
-- Я еще в Дербышках когда жила -- печку топила, иногда кашляла -- аж ссалась.
Было видно, что ей неприятно, неудобно, она использует максимально грубые слова, но это жизнь. Ce la vie. Той ночью, когда Айлин было уже около восьми или девяти лет, когда Чулпан сказала "аж описалась", плохой новостью было то, что Айлин показалось, как будто она тоже описалась. Хотя бы немного. И ей очень не нравился этот мерзкий кашель, звук которого напоминал рвоту. У Айлин были и проблемы с желудком, она помнит себя рвущей много раз, а вот рвоту мамы она видела всего лишь однажды, уже в Волгограде. Тогда вся семья отравилась просроченным хлебом.
С тех пор Чулпан приобрела привычку поднимать истерику из-за даты продукта: никогда не купит ничего не сегодняшнего, даже если продукт изготовили вчера или позавчера. Конечно, не скоропортящиеся продукты она допускала и вчерашние, а вот хлеб обязательно будет брать в другом месте.
Через два года Чулпан снова подхватила эту болезнь. Также заразила бабушку, Ляйсан, и немного ее саму. У бабушки и Ляйсан была та же реакция: сильный кашель, ускоряясь, переходит в звук рвоты, и на выходе получаем просачивание мочи. Наиля часто говорила две фразы: "ох, бабка обоссалась", "до уссачки".
Айлин думала: может, это не стоит комментировать? Неприятно же. Припомнила бабушке и старое, в более раннем детстве: купила всем мороженое и только одной Айлин ромбабу, заставив чувствовать ее смущенной. Якобы из-за того, что холодное мороженное есть ей рано. Кто-то один мог бы не съесть мороженое, а взять вторую ромбабу. Так теперь еще и эти комментарии будет делать, которые ее тоже смущают. Хотя позже она простила ей это.
Ляйсан также кашляла и издавала примерно такие же звуки. Это когда Алине было десять лет.
-- Что с тобой, Ляйсан? От чего у тебя кашель? Горло или нос? -- спрашивала мама, чтобы узнать, что ей дать.
-- Я могу не кашлять, -- сказала Ляйсан и тут же закашляла по новой. -- У меня просто... что-то в горле... чтобы избавиться, я сама вызываю кашель.
-- Горло или нос? -- повторила Чулпан конкретный вопрос.
-- Не знаю, -- сказала она, сорвавшись на фальцет.
Из другой комнаты Айлин слышала тихое рыдание: она завывала, где-то от боли, а где-то от неприятной ситуации. Странно, такой она старшую сестру никогда не видела. Всегда агрессивная, борзая, нахальная, стервозная. Айлин даже никогда не слышала, как она плакала; вплоть до того, что младшая сестра наивно полагала, что та плакать не умеет вообще. Она -- мальчик в женском теле, неведомо как там оказавшийся, наверно по большой ошибке.
Сейчас Айлин понимает, что Ляйсан тоже человек, тоже женщина. Она может испытывать какие-то эмоции, особенно от тех ситуаций, которые могли бы выбивать в принципе любого. Ляйсан плакала, но только не дома. В гостях, у кого-нибудь еще, или вообще идя по улице в дождь, так, чтобы ее слезы смешивались с каплями дождя. В отличие от нее, Айлин была более эмоциональной в детстве.
Алина часто плакала, капризничала, ей вечно что-то не нравилось. То ей не нравилось, что люди убивают муравьев, ведь им тоже может быть больно, они тоже получают повреждения. Но люди ведь войну ведут друг против друга, почему для каких-то муравьев они будут делать исключения? Сожалела она, конечно, что колола глаза рыбе, ну да, та была мертва. Хорошо, что еще ее никто не увидел. Сейчас очень много стереотипов о таких детях: якобы тот, кто мучает животное, обязательно будет мучить человека.
Ляйсан до такой степени никогда не плакала, что Айлин решила: она безэмоциональна, все равно, что спрашивать эмоции от робота. Ноющей и рыдающей она ее видела впервые за десять лет в связи с этим кашлем.
Айлин медленно прошла из своей маленькой спальни в гостиную, к тому же, она услышала, как Ляйсан шуршала чем-то, вроде одеяла. Ей хотелось посмотреть, как плачет Ляйсан, как тушь, косметика, и все остальное размывается и размазывается по ее лицу, посмотреть на ее заплаканное лицо. Просто она никогда не видела сестру настолько эмоциональной: для нее она была борзотой, приблатненой хулиганкой и стервой. Ей просто захотелось посмотреть, как же она плачет.
Айлин увидела следующую картину: Ляйсан лежит на подушке в белом атласном бюстгальтере и белых трусах. Ее голова была наклонена на левый бок, к телевизору, который был отключен. Глаза были закрыты, черная тушь напоминала две кляксы вокруг век. На левой щеке очень толстая слеза, которая прилипла к лицу. На подушке пятно от ее глаз. На трусах полуовал от мочи. Из них торчала черная ткань, кажется, ляйсан подложила свою кофту. Она открыла глаза.
-- Ма? -- Увидев вместо нее Айлин она закрыла глаза, и полусдавленно прошептала "уходи", а потом снова сильно закашляла.
-- Я не собираюсь тебя ругать, -- прошептала ей младшая сестра. -- Я просто услышала, как ты плачешь, и захотела посмотреть.
-- Нет, нет, нет, -- прошептала Ляйсан, каждый раз громче предыдущего, словно это было крещендо.
Это оставило настолько неизгладимый след на психике обеих сестер, что каждая из них отличалась своей фирменной туалетной агрессией. У Ляйсан выскочил этот идиотский номер с подсматриванием того, как двадцатилетняя Айлин меняет прокладку. Да, Ляйсан тогда не была ребенком. Айлин было десять, а ей -- восемнадцать, когда она за ней подсмотрела. Но сейчас Айлин думала, что Ляйсан всегда была скрытной. Скрывала эмоции, никто ее дома не видел плакающей (даже их мать). От этой скрытности и пошла злоба.
Айлин ее избила через три дня после этого подсматривания. Когда она крепила прокладку, но забыла закрыть дверь (думая, что ей не от кого скрываться), она так ехидно смеялась. Айлин почувствовала, словно она опять в интернате, перед собой видит Гогена со своим "руки мыть...", Минакова, его друга Алексея, Кристину. Минакова, кстати, она больше всех терпеть не могла. Словно опять они смеются над ней, ведь она наложила в штаны.
Айлин тогда была слишком слабой. Она и так не спала всю ночь, а еще идиотка Ляйсан над ней насмехается, и вроде взрослая, уже не подросток. Если бы она полезла в драку, Ляйсан бы она не победила. Через три дня Айлин ей ответила, и старшая сестра неплохо огребла. Основный удар Айлин нанесла по подбородку, туда же, куда били эти подростки за ее собственные шутки.
Ляйсан махает кулаком то ли левой, то ли правой рукой. Айлин сидела, и Ляйсан в любом случае приняла решение в стоячем положении бить сидячую, что вдвойне подло. Она неудачно наклоняется спиной (способствует то, что Айлин сидела).
Просто удивительно, как всего лишь тройка неудачных ситуаций может изменить жизнь вроде бы обычных, нормальных людей. Теперь понятно, почему Надежда Александровна была для Алины проблемой. Пройдет, наверно, лет десять пока Айлин не перестанет мычать, если слышит женский кашель. Во всяких заведениях и конторах, типа земельных комитетов Чулпан просто отходила в конец коридора лишь бы Айлин не мычала на публике. Чулпан знала: дочери не нравится кашель, возможно, это как-то связано с ее психической болезнью, но она не понимала, почему она это делает.
Коля так и мстил Алине, возможно, он ревновал ее к тому, что она увела Вартана. Не было никакой Алины Бахчеевой: Вартан был прежним. Нормальным другом с нормальными интересами, интересовался фишками и его коллекцией крышек от пива, которые он собирал на улице. Алина Бахчеева пришла в новый класс и Вартана вообще как подменили. Для Коли он стал зомби. Как будто роль Вартана играет какой-то дурацкий актер-пародист.
Алину достали его идиотские шуточки про Агату Кристи и убийства. Как будто по-английски говорят только люди, которые убивают. Но она кое-что знала: подростки часто склонны к идиотским шуткам, на которые и реагировать не стоит. Как будто после той дурацкой шутки про Алину Кабаеву, упавшую с бруса и разбившую лицо в хлам, она вообще будет реагировать на этот бред. Рано или поздно самому Коле надоест то, что он говорит.
Поняв, что Алина для Вартана интереснее, она бы на его месте поискала других друзей, благо в большом классе из тридцати шести человек это не должно быть проблемой. Но Коля повис на Вартане. Он хотел своего друга назад и вовсе не собирался заводить новых друзей (в этом классе или в другом).
Айлин еще не знала, что не вся подростковая психология объясняется только интернатом. Там стоило всего один раз наложить в штаны и тебя будут игнорировать ровно до тех пор, пока ты не уйдешь. Алексей Минаков отказался от общения с другим Алексеем только из-за того, что он всего лишь один раз обмочился в постель. А ведь они дружили месяцами, еще до того, как пришла Алина.
Но она не знала, что некоторые друзья очень приставучие и совершенно не хотят забывать друг друга. Равно как и есть примеры любви между мужчиной и женщиной, на которую никто и никак не может повлиять.
Однажды Валентина Васильевна заболела, а классной руководительницей стала Надежда Александровна. Ничем хорошим это ни сулило. Ведь Алина про себя уже давно прозвала ее Генератор кашля. Она не лечилась, не выздоравливала, совершенно не хотела позаботиться о своем здоровье. Даже не извинялась. Ее вечная манера рассказа: говорит в классе три минуты, из них только минута приходится на кашель. Это изрядно бесило Алину.
Но она поняла, что у Николая и Надежды Александровной какие-то неофициальные отношения, что-то вроде служебного романа. Неофициальные отношения между взрослым и ребенком, как будто она -- учительница ребенка какой-то знакомой семьи. Поправляет его галстук, бабочку, причесывает и расчесывает, персонально отпускает его с урока. Да кто вообще такая Надежда Александровна для Николая? Он -- племянник, а она -- тетя какой-нибудь сестры? Еще какие-нибудь знакомые или родственные отношения?
Настал такой момент и стало известно, что класс отправится на экскурсию в один из местных ДК или камерных залов. Поедут туда сначала на пустом или полупустом автобусе, за детей заплатит школа. Затем, дети отправятся на автобус -- уже сами, и должны будут ехать до дома за свои деньги. Надежда Александровна объясняла:
-- Сколько стоит проезд на маршрутке?
-- Десять рублей, -- незаинтересованно сказала Айлин, совершенно не поднимая руку. Когда речь идет о безвольной трате денег, поднимать руку вообще бессмысленно. Ее и не предупреждали.
-- Хорошо, дети, десять рублей, так десять рублей. Например, ты -- Александр, -- она указала на одноклассника, который становился жертвой "приколов Коли". Это якобы он имеет такой почерк и пишет так, что кура лапой напишет лучше. -- Ты у нас не живешь поблизости, а ездеешь в школу на автобусе, насколько я знаю. Скажи родителям завтра, чтобы тебе дали на проезд не десять рублей, а двадцать, иначе ты не уедешь к себе домой.
"Вот как? У них большая касса для сдачи? Детей они отправят за счет школы, а возвращать назад не будут?"
"Да, и обязательно говорить 'родители', как будто их двое во всех семьях".
Наступил следующий день. Ученики шли до ближайшей автобусной остановки. Мама Алины не осталась в стороне: она была рядом. Алина держала за руку Вартана и очень не хотела его отпускать. Сразу за Алиной она видела перед собой того самого Николая, вечно всех разыгрывающего любым нужным ему способом, даже обидеть не гнушается. Он прихрамывал и Алина быстро заметила, что его шаги рассинхронизируются с ритмом марша.
Еще когда она жила в Казане, а Ляйсан и Чулпан привезли первый в их семье DVD-плеер, году так в 2004, они купили один концерт. Айлин часто смотрела его, особенно следила за барабанщиком: он был широкоплечным мужчиной среднего роста с черными волосами и отбивал довольно сильные и ритмичные партии. Поэтому ритм всегда был внутри Алины. То, что она заинтересовалась музыкой, не было случайностью.
В детстве она играла на балалайке, а у отца была губная гармоника. Балалайка была вещью, которая объединяла Айлин и Наилю. То, что Николай шагает против ритма не было для нее секретом. Но заметить то, что он прихрамывает и лажает в ее случае можно было даже если бы она не увлекалась музыкой. Она периодически наступала на его обувь, хотя шла ритмично. Поняла, что он хромает.
Николай обернулся и сказал:
-- Ты бьешь по моим подошвам.
Алина никак не ответила. Она научилась молчанию в интернате и не хотела отвечать. Если ее считают упавшей с бруса Алиной Кабаевой, ее будут считать упавшей с бруса Алиной Кабаевой. Ей также вспомнился Толик: сам обоссался, а сказал тому священнику, подарившему учреждению матрацы, что это якобы Алина имеет проблему с мокрыми постелями. Кстати, потом он еще раз обоссался, как бы в наказание.
В те годы Алина все больше начала сомневаться в религии, Боге, и прочей духовности. Священник -- это не Бог, даже не заместитель, не адвокат и менеджер Бога. Обычный человек, которого точно также можно ввести в заблуждение. Впрочем, это не доказывало, что самого Бога именно не существует.
Проходит минут тридцать. Просто шли они долго: им надо сесть на большой полупустой автобус, на маршрут, которым в час пик никто толком не ездят. "Просыпается" Надежда Александровна, которая даже кашлять перестала. Наверно из-за того, что не разговаривала. Видит, что Николай уже второй или третий раз оступается и хромает.
Затем, она принимает разумное решение: сделать так, чтобы Николай шел примерно на полметра впереди от Алины и Вартана, чтобы скомпенсировать его хромоту. Ну, надо же! Учительница находится в близких отношениях к Николаю, знает, что тот хромает, знает, что тот может оступаться, и все равно делает так, чтобы это произошло. Позже исправляет свою же собственную ошибку.
А может надо не делать ошибки, которые нужно исправлять, а вообще не делать их изначально?
Затем Алина и Вартан садятся на автобус вместе со всем классом. Здесь без приключений и происшествий. Чулпан садится на следующий за ними автобус, чтобы не мешать Алине и Вартану. Она сомневалась, что в автобусе с учителем вообще что-то может произойти. Добираются до какого-то ДК. Класс заходит в помещение, мама Алины стоит неподалеку.
Сама Алина увидела перед собой какие-то красные, немного потертые кресла, больше всего похожие на цирковые.
-- Это что, Вартан, цирковое представление? -- она спросила его, как будто он сам был организатором поездки.
-- Не знаю, Алина. Посмотрим.
На сцену вышли четыре человека, мужчины. Один был точно седой и казался самым старшим, другие очевидно среднего возраста. Каждый из них держал свой саксофон: два из них были золотыми, другой серебрянным. Посередине сцены стояла одна микрофонная стойка. Седой подошел и представился:
-- Здравствуйте, меня зовут Александр Осипов. Я преподаватель музыкальной школы ?2 по классу саксофона. На этой сцене стоят четыре моих взрослых ученика, которых я когда-то давно выпустил еще в конце восьмидесятых. Прошу, пожалуйста, представьтесь.
Сначала подошел первый:
-- Здравствуйте, меня зовут Станислав Марков. Я играю на альт-саксофоне.
Апплодисменты.
Потом второй со своим серым саксофоном.
-- Здравствуйте, меня зовут Антон Карадайкин. Я играю на баритон-саксофоне.
Снова аплодисменты. Айлин заметила, что этот же саксофон был самым большим.
Потом третий.
-- Здравствуйте, меня зовут Лев Новоселов. Я играю на тенор-саксофоне.
Все еще аплодисменты.
Затем музыканты сели на три кресла и затихли. Стали как будто живой декорацией. Айлин немного усмехнулась, вспомнив в своей душе живой щит из "Карателя", а преподаватель начал свой рассказ. Саксофон собрал американский изобретатель Уильям Сакс в 1920-е годы в Америке. Айлин понравилось то, что он начал с нероссийского происхождения саксофона.
После этого, он рассказал о диапазонах и тональностях саксофона, особенностях игры на нем, сравнивал разные саксофоны. Все это Айлин позже нашла в Интернете поскольку она забыла оригинальный монолог. Ей запомнилась только одна фраза, произнесенная преподавателем перед тем, как они начали играть.
-- И запомните ребята: пока есть саксофон, пока есть джазово-эстрадное отделение музыкальных школ, пока вообще есть джаз -- есть и высокая культура в музыке. Если джазово-эстрадное отделение исчезнет, если перестанут играть джаз, если саксофон станет не модным или непопулярным инструментом, то никакой высокой музыки больше не будет. Останется только культур-мультур и аранжировки невнятной степени.
Затем последовательно играли каждый из трех саксофонистов. Надежда Александровна была со своим классом. Чулпан, закашляв (она сильно заболела) вышла из класса, чтобы не смущать Алину. Не хватало еще, чтобы та начала орать, как только ее услышит. Алина слышала, что мама задыхается, ее как будто кто-то сильно душит, но постаралась проигнорировать это. Вполне получилось.
* * *
Что до джазового выступления этих музыкантов, конечно, Айлин очень понравились сами музыканты. Но не менее вероятно, что это был банальный продакт-плейсмент самой музыкальной школы. Впрочем, на этот класс продакт-плейсмент никак не повлиял. Алина не припомнит, чтобы кто-то вообще обсуждал саксофон после того дня в ДК.
По поводу музыки позже она поняла следующее. Понятно, что никуда не исчезнет джаз, поп-рок, рэп, и прочая современная эстрада. Понятно, что останутся исполнители классики эпохи барокко, но самой высокой музыкой Айлин считала только церковный орга́н.
Более этого, в историческом контексте Айлин считала элитой в музыке одних только композиторов (как-то Бах, Бетховен, Шопен, Моцарт, Штраус). Сама музыка исполнялась в сомнительных заведениях, как-то рестораны, пабы, тем же быдлом и для быдла, которое сейчас слушает "культур-мультур". Причем быдлом были как музыканты (пианисты, скрипачи), так и те, кто их слушал. Играли они, зачастую, фальшиво и не без алкоголя в крови. Очень редко были профессионалами.
Да, композиторы были элитой, но, увы, не люди, которые слушали эту музыку. И даже не люди, которые ее играли. Культурным деятелям, заявляющим об антикультуре не помешало бы спуститься на землю, и не вспомнить, чем в истории был репертуар типичного камерного зала.
Пьяные скрипачи, пьяные пианисты, не попадающие духовики, пьяные оперные (причем, только светские) исполнители -- все это черта того так называемого "элитного времени".
От всего этого современный культур-мультур (плохая поп- и поп-рок-музыка) отличается только развитым качеством фонограммы и наличием там не пьяных оперных исполнителей, а псевдовокалистов, стоящих под кайфом и пытающихся петь под плюс (то есть под фонограмму голоса накладывают второй голос). Но классики обвиняют рокеров и совсем не хотят посмотреть на своих коллег периода так три века назад.
И то, что эти факты преуменьшают -- для нее еще один плевок в школьную историю. Да и вообще, в историю, в которую верит "толпа".
По сути Айлин пришла к точке зрения, что только органно-церковная музыка действительно была высокой, лучшей, настоящей классикой. На всю эту пьяную шантрапу (которая иногда играла музыку эпохи барокко) ее симпатии не распространялись. И ей стало очень жаль, что вместе с революцией в России, сменой идеологической парадигмы и действующего строя власти, исчезло по-настоящему хорошее, доброе, вечное и искреннее -- органная музыка. А ее она ставила выше таких же показных, пьяных "бароккеров".
Ей, конечно, нравилось одно произведение Баха, одно произведение Чайковского, одно произведение советского Свиридова (а тот факт, что его музыку использовали в пропагандистских целях -- вставляя в пропагандистскую новостную программу -- лежит лишь на совести пропагандистов). Какой-то старый немецкий вальс Штраусса, прослушанный еще на уроке музыки эпохи казанской квартиры. Одно произведение Римского-Корсакова. Но большее очарование она все равно видела в орга́не и церковной музыке, а не в этих псевдоэлитистах, критикующих "культур-мультур".
Прочитав Иосифа Бродмана, пианиста начала двадцатого века, она не соглашалась с его мнением, что играть на орга́не несопоставимо проще, чем играть на фортепиано. Якобы из-за того, что на фортепиано продвинутая механика клавиш, и нужно играть громко, тихо, и вообще -- неодинаково. При этом фортепиано всего лишь с тремя педалями, а орга́н может иметь более двенадцати ножных педалей.
Можно предположить, что Иосиф Бродман судил по примитивным ручным орга́нам с одной клавиатурой и ограниченным количеством ножных педалей (или вообще без них, такие тоже были), но никогда не видел большого орга́на. Также в большом орга́не обычно три или четыре клавиатуры, каждая отвечает за свою октаву (так что орга́н дает такой бас, которого не дает фортепиано).
* * *
Через некоторое время Айлин начало казаться, что весь этот продакт-плейсмент саксофонов, прикол с ДК и требование дать детям больше денег на проезд, чем им нужно, мотивировалось скорее ветрянкой и закрытым кабинетом. Айлин узнала, что из всей школы, а это более тысячи учеников, только они должны были куда-то идти. Разве что не потребовалось сдавать деньги на это, впрочем, как будто от этого легче.
Айлин и Чулпан доехали на автобусе до дома. Этот день мог бы обернуться неприятным приключением, таким же, как интернат, но не обернулся. Основные приключения ждали Айлин позже. Она очень хотела, чтобы классной руководительницей стала именно Валентина Васильевна. Потому, что та очень сильно помогла ей, а Надежда Александровна помогает только Коле.
В чем же заключалось неприятное приключение Айлин? На самом деле, было несколько других подобных вещей, которые привели к ее фобии. Чулпан периодически болела своим бронхитом. Пятый-шестой класс младшей сестры не стал исключением. Айлин несколько раз слышала эту "рвоту", хотя рвотой это в строгом смысле назвать нельзя. Просто звук кашля чем-то напоминающей ее.
Айлин пыталась понять, какой же день в неделе самый трудный. Она слышала, что понедельник труднее всего. И действительно, в понедельник Чулпан снова "вырвало", еще так с самого утра. Чулпан заявила, что описалась и Айлин показалось, что с ней это то же произошло. Да, неприятно, конечно, идти в школу в мокрых трусах, но что поделаешь, тем более, не велика беда. Все равно незаметно.
Но затем она вспомнила, что в интернате вроде как накакала в штаны ночью в четверг. Причем все четыре четверга подряд у нее были грязные, словно по расписанию. Позже, она услышала "рвоту" в четверг той же недели. И если бы это небольшое недоразумение было единственным. Но нет, надо идти в школу, а там еще такая же Надежда Александровна. Хотя кашляла она часто и неприятно, но в это ее кашель не переходил. И на том спасибо. Хотя раздражала, жуть просто.
В один прекрасный момент, еще задолго до появления Интернета, Айлин узнала, что все болезни так или иначе повторяются. В автобусе через полгорода, когда добирались до той же школы, Айлин встретила кондукторшу с этой же "рвотой". Это было отвратительно и возмутительно терпеть в течение часа, но это был очень важный автобус. Если не сесть на него, можно вообще не попасть в школу.
Она видела очень много историй в Интернете в стиле: "я не знал, что есть другие люди с этой же проблемой и уже начинал подумывать о самоубийстве пока просто не открыл Интернет". А иногда человек может увидеть похожего где-нибудь на улице, и что, ему лучше от этого станет? Сколько людей болеет бронхитом в год? Может, около одного процента?
Айлин, возможно, с самого начала не понимала пассажи в духе "Интернет объединяет и ты не один". Хорошо, допустим, этим болеет кто-то еще. А что, болеть этим вообще нормально? Проблема остается проблемой, и никакое третье лицо не может ее убедить в том, что меньшинства -- не равны меньшинствам. На самом деле, меньшинства есть, были и всегда будут. Когда она встретила ту кондукторшу еще в пятом классе в автобусе проще ей стало не намного.
В это же время, младшая сестра активно осмысливала свой опыт и начала понимать, что не все подростки ведут себя обязательно как Алексей Минаков. После того, как Вартан и Коля встретили ее в дверях мужского туалета (в который она пошла якобы потому, что не работал женский), она ожидала шуточек в свой адрес, типа "Алина -- девочка, бродящая по мужским туалетам", но ни Коля, ни Вартан не стали эту тему развивать. От Минакова только и жди.
Хотя шутки Коли про Великобританию и Агату Кристи изрядно раздражали ее. Если даже Принцесса Диана попала в ДТП -- это просто несчастный случай, но далеко не гарантия того, что в Великобритании все закручено только на убийствах. Этот Коля лучше бы посмотрел на количество наркоманов в России: да, там не меньше, а здесь с учетом количества населения еще больше.
Однажды Айлин набросилась на Надежду Александровну. Она сама уже и не помнит, почему именно, но тема кашля так или иначе участвовала. И когда ведь потребуют рассказать правду, рассказывай -- не рассказывай, все равно не поверят. Или поверят, но скажут, что это какая-нибудь болезнь, возможно, это где-то еще было. Ведь кондукторшей в автобусе в тот раз не была ее мама.
Во всяком случае, сама Надежда Александровна в это не поверит, и потребует школьного психолога. Далее, эта психотравма, назовем ее так, встречается не слишком часто. Не факт, что школьный психолог то же о ней слышал и может потребовать детского психиатра. Это может как-то повлиять на ее будущую карьеру переводчика.
Нет уж, Надежда Александровна говорит три минуты, из которых только одна минута -- кашель, продолжает работать в школе и уходить не собирается. Прется напролом как бык. Значит и Айлин должна переться. Это вообще нормально. Они говорят тебе не делать что-то, а ты все равно делаешь. К тому же у Надежды другая фобия -- боязнь заразиться. Учительница мыла руки слишком долго, не менее пяти минут, а то и больше.
Может Айлин услышать, как у нее появилась эта фобия? Ведь только ее фобии ищут, только она в чем-то виновата. Надежда пережила в детстве дизентерию, туберкулез или еще какое-нибудь тяжелое вирусное заболевание? Но учительница то же не будет это объяснять, в свою очередь Айлин может не объяснять свою проблему.
Короче, как только Айлин слышала "рвоту", ей кучу раз казалось, что она описалась. Ей вспоминался то интернат, то та неприятная история в десять лет с Ляйсан, в том числе и случаи бронхита пораньше. Ей и в этот раз повезло, наверно, дважды. В автобусе она ничего не выдала, микроконфликт с Надеждой Александровной забыли.
Коле также не хотелось шутить на тему, что Алина -- девочка, которая бьет школьных учителей.
Но Коля продолжал приставать. Приходил в класс, занимал определенное место на парте, сбивал ее сменную обувь. Делал подножки, пытался сбить с ног, однажды скопировал беззвучный танец Вартана и пытался закружить ее до головокружения около школьной доски. Но она совсем не хотела с ним танцевать.
* * *
После этих нескольких случаев с кашлем в виде "рвоты", Айлин начала сначала затыкать уши, а потом и мычать, если слышала Чулпан слишком сильно кашляющей. Чулпан знала, у дочери много странностей и дурацких фобий.
Вроде фобии собак, которых Айлин всегда опасалась. В числе прочего, ради лечения которой (желательно безвозмездно, у семьи не было лишних денег) она и впустила псевдоподругу Ленар Билятдинову. В прочем, Ленар не сильно помогла ей.
У Чулпан было много проблем, не только склонность к вспышке бронхита. Апноэ во время сна, из-за чего она кашляла по ночам, вообще не имея никакой особой заболеваемости. Криво растущие ногти на ногах, по поводу которых она даже обращалась к хирургу, но лет через пять они продолжали расти криво.
Все это она компенсировала почти нулевым стажем алкоголя (не считая небольших рюмок вина до рождения детей) и нулевым стажем курения. Чулпан считала, что ведет здоровый образ жизни, не считая только проблем с хроническими болезнями.
Пройдет наверно лет десять пока Айлин не перестанет мычать, если слышит женский кашель. Во всяких заведениях и конторах, типа земельных комитетов Чулпан просто отходила в конец коридора лишь бы Айлин не мычала на публике. Чулпан знала: дочери не нравится кашель, возможно, это как-то связано с ее психической болезнью, но она не понимала, почему она это делает.
Айлин знала, это давняя проблема, и она была спровоцирована, но лучше не пытаться ее понять. Это ее и только ее проблема. В своей возможной биографии ей хотелось бы защитить так называемых "психов" и доказать, что далеко не все "психическое" отличается отсутствием логики. Но кто ей поверит, скорее скажут, что ее рассказ -- нереалистичный dull thriller (посредственный психологический роман).
Разве что откликнется два или три человека, имеющие такую же проблему. Большинство промолчат, светить себя опаснее, и только самые смелые будут говорить. Прошла проблема сама, как и появилась. В некоторых заведениях она слышала голос такого же женского кашля, но с мамой все было в порядке.
Во "рвоту" он не переходил и она просто перестала ожидать то, что она придумала. С подмоченным бельем, которым это могло закончиться, это также было связано. Последний раз она столкнулась с этим у мамы, когда вместе ездили за гитарной педалью лет в двадцать три. Айлин эта проблема мамы не принесла никакого ущерба, в том числе и в плане белья. Разве что она возбудилась. Впрочем, кого это волнует, среднего взрослого сексуально возбуждать может что угодно.
В школьной столовой как-то вырвало Викторию -- девочку из их класса. Айлин знала, что это такое, но после уроков не подходила к ней и не обсуждала эту тему. Для нее в классе существовал только Вартан, к которому она испытывала симпатию, все остальные были только статистами.
По дороге Айлин зачем-то рассказала об этом Чулпан. Нет, она не спросила, не произошло ли это на самом деле с Айлин. Маме было интересно другое:
-- Айлин, ты могла ее подбить на эту рвоту? Может, это психологическое?
Она замолчала на некоторое время, вздохнув. Чулпан показалось, что она знает правильный ответ, но Айлин думала совершенно о другом.
"Что? Она серьезно? Детей тошнит только от того, что рядом появляется Алина Бахчеева и всем вставляет два пальца в рот? Так что ли?"
-- Нет, я ее не провоцировала, мам. Она сначала съела глазированный твороженный сырок, а потом суп. После этого все пошло рвотой... -- сначала Айлин хотела закончить, но поняла, что вопросов меньше не будет и добавила. -- Ее и вырвало-то слегка.
Когда приехали домой у Чулпан зазвонил сотовый телефон.
-- Айлин, мне не незнаком этот номер. Я думаю, звонит мама Виктории, узнать, причастна ли ты к этой провокации. Допустим, ты и непричастна. Но я не буду брать трубку. Она все равно будет обвинять именно тебя.
"Вот так и логика у этих мамочек", -- думала Айлин. -- "Конечно, если ваша дочь принимает еду в неправильном порядке, а потом у нее все идет рвотой, виновата всегда Айлин Бахчеева. Да больше некому. Даже не школьная учительница, а тогда работала именно Надежда Александровна, которая не следила за тем, как и кто ест. В частности, дочь этой мамы, желавшая слопать сладостей сразу. Что вы, это Айлин Бахчеева должна следить за чужими детьми. Ай да молодца! Она и сама учится и учителей заменяет".
Некоторое время назад Айлин устроила скандал из-за небольших шоколадок, похожих на копейку. Там было написано, что в них всего 20% какао, что казалось сильным обманом. Причем довольно больши́м шрифтом, видимо для пенсионеров (мелким не стала бы рассматривать). А если еще девочка вообще любила читать составы с самого детства, то это казалось вообще возмутительным.
С учетом этого факта, обвинение в том, что Айлин "заставила" вырвать этот сырок Викторию было более, чем оправданным. Но даже сейчас для нее было удивительным: а что, детей рвет только потому, что какой-то другой ребенок им что-то набалтывает о еде? Эта проблема возникла исключительно по вине Виктории. Она все равно в тот раз вообще ничего не говорила о сырках.
* * *
Были и другие случаи, только не такие значительные. Однажды Чулпан приехала для того, чтобы забрать Айлин из школы, но раньше, чем кончились уроки. Была просто большая перемена. Мама увидела, что какая-то из булочек является слишком поджаристой, с черной коркой, и прошла в столовую, чтобы отговорить есть эту корку. Ей сделали замечание:
-- Уйдите из столовой, нас санэпидемстанция будет ругать.
-- Это мой ребенок, а не ваш. И вы не понимаете, что если она это съест, ей станет хуже.
-- Объяснили бы ей это дома, мамаша.
Женщины, которые были в столовой, не казались понимающими. В основном, они отстаивали точку зрения своей школы. Это к вопросу о всеобщей женской солидарности: якобы если одна женщина объясняет проблему своего ребенка, другая женщина ее обязана понять и принять. Это далеко не всегда так и этот случай полностью доказывает именно это.
* * *
Наконец-то в школу вернулась Валентина Васильевна. Близился день учителя или еще какой-то другой праздник. Она предложила провести в спортзале сценку, разыгрывающую некоторые семейные ситуации. Айлин и Вартан, учитывая их симпатию, сыграют родителей. Ребенком будет Коля -- у него слишком детская внешность. Нарядили "актеров" соответствующе.
Вартан одел черную цилиндрическую шляпу молодого отца самой Валентины Васильевной, какую-то клетчатую рубашку. Айлин впервые попробовала поносить венок, конечно же, ее для этого зачесали (сначала Чулпан, а потом и Валентина). А Коля должен был разыгрывать именно школьника (как внешне наиболее похожий на ребенка) и пришел в школьном костюме с бабочкой.
Сценка заключалась в том, что "взрослые" Алина и Вартан отводят своего "ребенка" в школу.
Интересен другой момент: Айлин совсем не хотелось критиковать Колю. Она не называла его ребенком ни до шоу, ни после самого номера. Да и он перестал ее критиковать ее, апеллируя к стереотипам про Агату Кристи и Великобританию. Может, эта идиотская постановка решит ее проблемы? Но оказалось, что она их только усугубила. Он не прекращал приставать и сбивать ее с подошвы обуви.
Айлин решила это сохранить в секрете и никому не жаловаться. Скандала в стиле федеральных каналов про очередные приставания одного школьника к другому просто не получилось. В интернате она знала, что жаловаться бесполезно. Все равно там всем управляет Алексей Минаков, который на хорошем счету. Бочки с картошкой и водой приносит. Здесь не было Алексея Минакова, как и кого-либо другого с этой фамилией.
Но Айлин знала: Надежда Александровна "более поддерживает" точку зрения Коли -- это какой-то знакомый ребенок и этим все сказано. Валентина Васильевна "более поддерживает" точку зрения Алины. Так как она уверена, что Алина -- умный ребенок и вряд ли будет что-то наговаривать просто так. Она даже не собиралась ничего объяснять Надежде Александровной. Просто хотела, чтобы Валентина вышла с больничного и заменила ее.
После этого номера Коля совсем невзлюбил Айлин. 23 декабря 2008 года был очередной концерт в школе, скорее всего, предновогодний. Пела местная певица из самого Волгограда в спортзале под их громковключенный серебряный музыкальный центр. Кажется, звук был живым. Но Коля приготовил свой номер.
В кабинете на уроке русского языка между дверьми был один гвоздь. Он ничуть не удивлял Айлин как таковой: она его видела уже вторую неделю. После концерта Коля быстро погнался на второй этаж, к тому же Айлин погналась за ним. Он был слишком быстр и неосторожен, что рассек руку этим гвоздем.
-- Это ты сделала! -- говорил Коля.
-- Я этого не делала! Ты был в этих дверях, и ты бежал первым. Если бы ты не спешил, Коля...
-- Это ты сделала! Завтра в школу можешь не приходить! Моя сестра с тобой разберется!
"Что, он мне угрожает?" -- думала Айлин. -- "Также, как и Алексей Минаков, только слишком слабый, чтобы бить самому и натравляет еще кого-то? Если ты такой крутой, чего же ты сам не дерешься? Больно стало после рассечения кожи, да?"
-- Ты напросилась, Алина! Я звоню своей сестре и завтра она с тобой разберется.
Айлин внимательно следила за руками на его сотовом телефоне. Он пытался набрать какой-то номер с автонабора на своем сотовом телефоне, приложил телефон к ушам. Айлин не слышала гудков: ей показалось, что он или не звонил вовсе, или она ему не ответила. Он произнес несколько стереотипных слов на манер: "да, она мне угрожала". А где "алло", именное обращение или "это ты, да?". Разве так разговаривают по сотовому телефону? Словно она наблюдала дешевую постановку в каком-то отечественном сериале. Возможно, он никому не звонил, а только запугивал.
-- Все, Алина, ты напросилась. Это твой последний день в школе.
Коля куда-то вышел. Он привел Надежду Александровну и указал на свою руку.
-- Это она сделала, она. Она натолкнула меня на гвоздь. Это Алина во всем виновата.
-- Он шел первым, я вообще была сзади.
-- Достаточно, Алина. Я все слышала. По моему мнению, ты можешь это сделать, и мне кажется, что ты это и сделала.
"Только по одной моей выходке судит обо всей моей личности? Кто ее муж, Алексей Минаков? Судя по ее боязни заражения, которую постоянно наблюдаю в школьном умывальнике, она ничуть не менее нервничает, чем я".
Этот случай изменил все. Айлин больше не вернулась в школу: она не посещала классы и ушла на надомное обучение. Только потому, что ее оклеветал ученик "знакомой" учительницы.
Осень 2012 года, может сентябрь, а может октябрь. Репетиция наиболее вероятного самоубийства Алины Бахчеевой. Она зашла на кухню, включила свет, осторожно и беззвучно открыла окно, услышала слабый ветерок. Москитной сетки не было. Более шести лет назад было вырублено дерево, которое росло и мешало это сделать. Ее самоубийство наиболее вероятно, она могла бы сделать это сейчас, но Алина устроить репетицию. Она хотела знать, какой же взгляд видят прыгуны перед выключением.
Терять ей было нечего и некого, и хотя ей было всего лишь 17, ее достала собственная жизнь так, как будто она жила не менее 40 лет. После ужасной клеветы в 2009 году ее выперли на домашнее обучение уже в школе ?75. История ее отца тут не причем, тем более она даже не развивала эту тему. Ее посещали мысли о том, что в мире вообще все предначертано. Если бы это было неправдой, эта история не повторилась бы в другой школе.
Завуч и классная руководительница говорила ей: "да, мы переводим тебя на другую форму, но это не значит, что ты хуже остальных". Сказали бы хоть раз правду: Алина, ты хорошо учишься, но нам свой ребенок (Николай Миклашевский) важнее, чем ты. Плюс, сама виновата, так как постоянно создаешь проблемы. Некоторые проблемы действительно произошли из-за нее и у нее были дополнительные поводы для самоубийства. Ведь почти во всем виновата она.
Она пыталась хоть в чем-то подняться. Проходила и даже перепроходила компьютерные игры, пыталась их модифицировать, писала сценарии для своих пользовательских кампаний в стратегиях, создавала уровни. Лишь бы зацепиться за что-то и не исчезнуть. Лишь бы отстраниться от этого несправедливого мира, который часто работает против нее и найти что-то другое.
Но какая-то темная сторона внутри Айлин все равно знала, что она может пойти на самоубийство при еще более сильном ухудшении ситуации. Вопрос не в том, пойдет ли она на самоубийство -- этот вопрос решен. Вопрос лишь в том, когда состоится окончательное и непоправимое, еще более сильное ухудшение ситуации.
Например сейчас, когда она поняла, что живет с такими дебрями, типа странных фобий. Редкий психолог или психиатр, может быть чистый идеалист в своей профессии, вообще смог бы ее понять. Не говоря уж о том, что мирок в целом не состоит из психиатров. Ради чего она должна жить? Ради бесконечных консультаций и смен одного психотерапевта на другого? Ни мужа, ни семьи, ни детей, ни подруг, ни общения.
В 2010 году стал вопрос о продолжении школы, началась очередная комиссия, так как Алина Бахчеева -- слишком творческий ребенок. Она не прошла комиссию на проверку знаний предыдущего класса, так как надомные учителя совсем не спешили к ней ходить, появляясь не чаще одного раза в неделю. Ей рекомендуют коррекционную школу, а это означает, что у нее не будет полного среднего образования. Причем, сразу надомную форму.
Зачем-то домой приезжает классная руководительница новой школы: это смешно, ведь у нее нет ни одного предупреждения. Не начались даже сами занятия. Время было вечернее, около 17:00. Чулпан знала, что у дочери уже есть привычка спать в середине дня после той сиесты. Алина притворяется спящей, хотя не спит на самом деле, да и разговор их был хорошо слышен. Она не очень хочет следить за ним, пытается заснуть, но заснуть не может.
Учительница объясняет, что их школа не сулит выпускникам ничего хорошего, кроме дворников. По крайней мере, раньше так было лет десять назад. Но есть какой-то техникум в городе, туда можно поступить после окончания учебы, хотя, опять-таки, это не высшее образование. Есть вакансии бухгалтера, повара и ряд других, хотя если кто-то и берет таких, то неофициально. Кстати, перед школой врачи рекомендовали Алине психиатрическую госпитализацию.
Эта госпитализация не была недобровольной через милицию, суд, просто по рекомендации. Пытались провести полное обследование, узнать причину умственной отсталости, странных фобий и прочего. Существовал другой аспект: Чулпан хотела, чтобы Айлин была заведомо агрессивной, хоть это и недостоверно.
У нее было два мотива: первый, дочь действительно бывает агрессивна, хотя это связано с кашлем, с провоцирующими факторами и фобиями, а не само по себе. Второй: муж умер, нового нет, лишь бы сделать дочь пенсионером. Тем более, вероятность, что она вообще будет работать, крайне низка или почти равна нулю. Третий фактор, очевидно, был связан с коррекционной школой: там 95% воспитанников чистые инвалиды.
И она начала играть. Она играла дурацкие роли ради Чулпан, она делала отвратительные поступки и говорила отвратительные слова перед врачами. Ради Чулпан. Врачи подержали месяц, но внезапно так и не написали никакую причину, да и не захотели делать ее инвалидом слишком быстро. Чулпан не успокаивалась. Ездила по всяким конторам, брала ее с собой и преувеличивала реальные болезни.
Отчасти, ее понять можно: все равно Алина не будет работать также, как и остальные. Она другая, и правила у нее тоже другие, как в рекламе сотового оператора. Но Алина все равно держалась, она была сильной и не совершала никаких самоубийств. По большому счету, уходя сначала в компьютерные игры, потом в их модификацию и сочинение пользовательских кампаний.
Друзья, парни, отношения, знакомства и общение -- все это было прервано. Айлин стала одиноким комнатным растением, маленьким кактусом, стоящим когда-то в плошке перед старым белым ЭЛТ-монитором еще в казанской квартире. Кстати, кактус являлся едва ли не единственным растением, которое нравилось Айлин; еще были колокольчики и грибы. Чулпан, как не странно, нравились многие цветы и растения, но больше десяти лет в казанской квартире стояло алоэ.
Айлин запомнился старый мультсериал "Дикая семейка Торнберри" и одна важная серия из него, которую она вспоминала ни один раз. Не то, чтобы она была особым любителем животных, разве что приходила к одному и тому же мурайвенику, живя еще в Казане, а собак она вообще боялась. Но она поняла, что этот мультсериал -- больше, чем мультсериал. Это проза жизни, редко попадающая в художественные произведения вообще, а в детские и подавно. Также как фильм "Убить Билла" больше, чем фильм.
В нем главную роль занимает рыжеволосая Элайза и ее семья: старшая сестра, которая ее игнорирует, и родители, которые разъезжают по Сафаре и прочей Африке, занимаются документальными фильмами о дикой природе. По всей видимости Элайза не очень здорова: она считает, что может говорить с животными, а те ей даже отвечают. Она помнит, что этот дар возник не сразу, а появился после падения с дерева, когда она шкодничала, бродя по пустыне, чтобы ей не было скучно.
Ее спас какой-то самец шимпанзе от неминуемой опасности перед челюстью крокодила. Так она поняла, что стала другой: теперь она говорит с животными, хотя большинство просто смеется от хода ее мыслей. Но Элайза никому об этом не рассказывает и не заводит друзей, да и пустыня не сильно позволяет это делать. Она очень долго хотела понять, одна ли она такая в этом мире, может, кто-то еще говорит с животными, но скрывает это.
Однажды родители остановились где-то в городе, судя по всему, похоже на индийский город. Она увидела плакат, что состоится представление единственного в мире человека, который говорит с животными и может заставить сделать их все, что угодно. Например, он говорит лошади: "а сейчас ты заржешь", и лошадь делает тоже самое. Удивительно, неужели Элайза в этом мире все-таки не одна?
Но попав за кулисы, она понимает, что просто специальные механизмы с пультом дистанционного управления ударяют лошади поддых, поэтому она и ржет. А Элайза в этом мире все-таки оказалась одной, и больше не существует ни одного человека, ни одной души, которая была бы даже близко похожа на нее. С некоторыми поправками она продолжала верить в этот принцип. Этот эпизод настолько впился в ее душу и сердце, что иногда она говорила про себя, характеризуя разных людей:
"Опять Элайза, которую никто не поймет".
"Элайза в этом мире одна, и раз она одна, то никто и никогда понять ее не сможет".
Ближе к окончанию школы Чулпан сказала, что услышала на улице об этой коррекционной школе. На Удмуртской есть девочка по имени Кристина, которая тоже там обучается, причем именно на надомной форме, может она хочет начать общение с ней? Ее мама просила передать Айлин, наверняка общего между ее дочерьми найдется больше, чем у обычных детей. Но Айлин не захотела с ней встречаться и у нее была своя аргументация:
"Скорее всего, эта Кристина какая-нибудь очередная Элайза из того мультсериала. У нее может быть абсолютно другая история. Что я ей скажу, что я не инвалид, а одна из самых умных, просто произошла ошибка и череда неприятностей? Да она будет смеяться надо мной или просто начнет завидовать по-черному. Так что есть вероятность впустить в жизнь если и не очередную Ленар Билятдинову, то очередную Элайзу. Я скажу ей, что моего отца убили, а отчим унижал меня, а она скажет, что не понимает меня, так как у нее нет ни того, ни другого. И мы друг друга не поймем".
Айлин Бахчеева закрывалась в интернете, на форумах и всевозможных сообществах. Но она не стремилась рассказывать о своей истории, ей нужна была легенда, никак не связанная со всеми этими событиями. Писательница, стихоплетчица, художник. Автор различных кампаний и модов для игр. Интересовалась самопальными, альтернативными русификациями игр, так как это единственный, и возможно последний способ выучить английский язык на практике.
* * *
Первый раз с английским языком она познакомилась еще когда читала инструкции от бытовых приборов. Она заметила, что английский идет первым, немецкий или французский идут вторыми или третьми, итальянский и испанский -- четвертыми и пятыми. Русский какой-нибудь восьмой, девятый, десятый, иногда его нет вообще. Почему английский идет первым? Означает ли это, что английский более перспективен, чем их русский?
Она изучала первые слова, предлоги, приставки еще в шесть лет до школы. Быстро заметила, что ряд языковых элементов в европейских языках похожи, например английское и французское for/pour, английское и немецкое for/für, но текст сильно изменен и при знании английского не узнается немецкий, при знании немецкого странным кажется английский или французский, и так далее.
Поскольку мама больше знала немецкий и учила ее на базе немецкого, английский Айлин читала с сильным немецким акцентом: the end -- тхе ент, fight -- фихт, come -- коме. Причем, хотя ее произношение было плохим, она понимала смысл уже с самых ранних лет. В четвертом классе полностью были выучены основные структуры, типа center of the room, хотя с опорой на смысл, а не грамматику.
В пятом или шестом классе она заметила, что понимает фразы и даже целые диалоги из английских версий игр не хуже, чем какой-то пират-русификатор перевел, в большинстве случаев калькировано и непрофессионально. Поняв, что она тоже может переводить, она втянулась в это, изучая технические детали: шрифты, архиваторы, способы хранения текста теми или иными играми.
Занятия по переводу, пусть даже кустарному и непрофессиональному, успокаивали и образовывали ее одновременно и, кроме того, хотя бы в теории приближали к ее предназначению. Ведь она никогда не хотела быть кем-то, кроме переводчицы. Переводила она все подряд, не только оригинальные игры, но и аддоны, в том числе иногда созданные непрофессионалами и любителями. На одном из дисков к игровым журналам она нашла мод, сделанный в Германии.
Речь там была записана по-английски, только с немецким акцентом. Диктор говорил: "тэй комэ" -- как читается, но не как произносится. Это был ее первый опыт прослушивания аудио, записанного не носителем языка. Она слышала, что большинство профессионалов аудируется с аудиокассет, но там ведь очищенная и профессиональная речь из студии. На первых порах рано приступать к иностранцам в иностранном, если человек не знает стандартного иностранного.
Это было еще до вхождения в Интернет. Она разобрала одну игру, перевела там readme.txt, EULA.txt, png и jpg файлы в меню, тексты, лежащие в открытой форме в txt. Одна проблема: когда она запускала саму игру, вместо кириллического текста пестрили все подряд диакритические знаки из разных европейских, типа üö и слова оказывались закодированными. Дело было в шрифтах: она взяла пиратский fonts.pak и просто заменила им оригинальный.
Но латинские буквы были жирнее, а русские -- более тонкими. Она поняла, в чем смысл, пиратские программеры разобрали шрифт и вместо диакритических знаков использовали первый попавшийся шрифт, совсем не сравнивая его с оригинальным. Но будучи переводчицей, а не магом цифр, нулей и битов, раскодировать, даже понять, как этот шрифт работает, ей не удалось. Хотя она изменила один DLL-файл при помощи готовой программы ResHacker (там хранился текст из меню, причем другого назначения данный DLL-файл не имел).
Игра зачем-то дублировала этот fonts.pak путем tga-файлов (вполне читаемых в графическом редакторе) в сторонней папке. Айлин догадалась, что это распакованные и раскодированные шрифты из fonts.pak. Но при сохранении оригинального английского fonts.pak и использовании, опять же, этих шрифтов, предоставленных пиратами, текст продолжает выглядеть кашей из диакритических знаков.
Позже, Айлин поняла, что эти шрифты используются для драйвера Direct3D, и если у игрока другая видеокарта, и этот драйвер ему не подходит, то он будет видеть шрифты из fonts.pak. Они меньше памяти занимают.
Иными словами, разные игроки видят как бы разные копии одной и той же игры, в зависимости от того, какая у них исходная система (поскольку tga-шрифты были высококачественными, они играли только на мощных машинах, а для ее машины подходил только fonts.pak более низкого разрешения). Все это она проделала и поняла без Интернета, интуитивно, так как Ляйсан часто возилась с драйверами операционных систем.
* * *
В подростковой личной жизни ее не интересовали случайные статисты, типа всяких подростков Кристин, которые учатся в той же школе и на домашнем обучении, и якобы в силу одного этого факта должны ее привлекать. Она хотела видеть и слышать только Вартана. Прошел год, летом 2010 она нашла его старый телефонный номер, который записала еще в школе. Он жил на другом конце Волгограда, и она позвонила к ним домой.
Первое, что ей сказал Вартан почти сразу: он не забыл ее и все еще помнит о ней, но понятия не имеет, куда она пропала. Ей хотелось обрадовать симпатичного парня, а не взваливать на него печальную и горькую предысторию, к которой он, к тому же, никакого отношения не имеет. Он перевелся из школы ?75, так как был сильно расстроен и переживал, он не мог простить предательство Николая Миклашевского.
Когда Чулпан забирала документы из школы, она видела Вартана. Его было просто не узнать: на перемене загонялся в угол между дверью на следующий этаж и ступеньками, отворачился к стене, и стоял так больше десяти минут. Миклашевский подходил к нему, а он просто не отвечал. Он не хотел видеть этого идиота, который оклеветал ни в чем невинного человека. Вторая вещь, которую он сказал ей: он не верит, что Алина Бахчеева могла пойти на то, в чем была обвинена.
Наконец, Вартан сказал, что перевелся в интернат. Похоже, там было лучше, чем то, где отбывала свое наказание Алина Бахчеева. Но он не собирался там жить, он пользуется им как школой. Бахчеева была за него спокойна, если для него это интернат только на бумаге, то какая разница, как и чем это называется.
Вот она обучалась в коррекционной школе, где вообще нет никаких иностранных: ни английского, ни немецкого, и это еще не значит, что она сама учить эти языки не будет или не учит. Система навязывает всем определенные стереотипы, в частности, кто и сколько должен знать. Их общение оборвалось, не успев начаться. Его родители стали выключать домашний телефон от сети, чтобы лучше учился и проводил время с сестрой, а не с какой-то девочкой, которая заинтересована звонить.
Хотя они не очень долго звонили друг другу, общение с Вартаном действовало на Айлин охлаждающе в хорошем смысле слова. Она поняла, что в жизни все равно есть моменты и мгновения ради которых стоит жить.
Больше она не искала никакого реального общения, по крайней мере на этом этапе (слишком ранний возраст, чтобы начинать отношения, да и от взрослых парней больше недостатков, чем преимуществ). Ее интересовал только Интернет, и на то были ряд причин. Вероятность, что эта девочка Кристина какой-нибудь слабослышащий инвалид сильно выше, чем крутая хакерша, которая может распаковать fonts.pak. Все энтузиасты в области альтернативных переводов и русификаций были только в Интернете.
Опять же, вероятность, что Кристина из семьи билингвов и еще владеет каким-нибудь английским или немецким на уровне быта тоже равна нулю процентов. С нее нечего взять. Да, Алина Бахчеева много требует. Не меньше, чем то, через что она прошла благодаря идиотизму некоторых людей, типа Чулпан, Ленар, Минакова и того же Миклашевского. Теперь Алина может потребовать и свою цену.
В Интернете она видела всех, кого хотела в реальной жизни: русификаторов, энтузиастов в области перевода, хакеров и распаковщиков шрифтов, игровых дизайнеров и создателей таких же любительских кампаний для игр, как и она сама. Она не понимала, почему в жизни этих людей нет, и именно их ум и интеллект притягивал ее, как металл притягивается магнитом. Она хотела не знакомится с Кристинами или иными инвалидами так как они инвалиды, а знакомится с умными потому, что они умные.
Но Айлин не знала, что хакеры, программисты, шрифтовики, и прочие гении из Интернета могут быть умными, но, мягко скажем, не иметь социальных навыков. То есть не уметь общаться, не понимать, что такое культура общения или ничем не отличаться от того Миклашевского или Минакова, от которых она пострадала в прошлом. Только в придачу с интересующими навыками программирования.
Она заинтересовалась альтернативными уровнями для игр. Люди, которые их делали, назывались "мапперами" даже на русскоязычных форумах (от английского map -- карта). Была небольшая, но проблема: ее старшая сестра Ляйсан вернулась в квартиру на Удмуртской и планировала сменить место работы, поняв, что прежнее ей не подходит. В этот момент Ляйсан была в поисках новой работы. Она переустановила систему и подавляющее большинство старых карт и кампаний Айлин было просто утрачены.
Но Айлин хотела сделать новых карт и, конечно же, опубликовать их в Интернете. Сначала на русскоязычных форумах, а потом, если повезет, можно и на англоязычных. Она заметила, что у Интернета, мягко говоря, другое восприятие всего этого. Стратегии и тактические игры, равно как и кампании для них не очень котируются, а вот на первом месте идут всякие стрелялки. И она сменила направление: ей хотелось больше карт делать для стрелялок, чем для стратегий и тактических игр.
Она нашла генератор шрифтов, этого самого fonts.pak. Одна только проблема. Программа не какая-то хакерская, а написанная самим разработчиком игры, и помещенная в сеть им самим, поскольку игре уже больше десяти лет. Сама по себе она была бесплатной, разве что запрещается присваивать ее авторство себе. Она позволяла сгенерировать новый fonts.pak из шрифтов, которые есть на компьютере. Получившийся файл может весить и 200кб, и 400кб, и никого не волнует, какие же шрифты в оригинале игры, ведь она для модеров (тот, кто создает дополнения), а не переводчиков на непопулярные с точки зрения латинского алфавита языки (типа русского, греческого или китайского).
Айлин поняла, что люди, которые модифицируют игры и распространяют моды, и сами разработчики оригинальных продуктов мыслят по-разному. Программист, который написал программу для работы с fonts.pak, получил задание: программа должна упаковывать сжатые шрифты в единый файл. Никакого эталона шрифтов в игре никто не видел, и не знал, как они должны выглядеть; это уже задача дизайнеров.
Айлин, как и другие модификаторы, думают иначе: а какие же шрифты используются в самом оригинале? Хорошо, программа есть, а где найти сами шрифты, которые она упаковывает? Неужели случайно угадывать? Но ей казалось, что шрифты в игре Tahoma и Lucida Sans, так что они стандартно идут в системе и их не нужно искать.
Она хотела пересесть с одного редактора карт на другой, так как одна из этих игр имеет большой спрос по картам, чем другая, а значит и прославиться будет проще. Она последовательно искала: редактор карт (есть), компиляторы (есть), информация об игровых объектах (нет). Эта информация нужна для того, чтобы вставлять персонажей, игровое оружие, и прочее, так как редактор карт -- лишь оболочка для работы.
Айлин даже нашла альтернативную, частную поисковую систему (кроме общеизвестных). Частной и альтернативной она действительно была, только являлась партнером тех же двух поисковых гигантов, плюс имела свою базу сайтов. Информация об игровых объектах называлась FGD, и она даже написала в техподдержку этой системы, что не может найти Main-FGD mapedit, зато на многих сайтах попадаются Addon-FGD mapedit.
Она получила ответ и вежливо написавшая девушка говорит, что тоже не может найти Main-FGD mapedit. Вердикт удивил саму Алину: "возможно, то, что вы ищете, вообще отсутствует в Интернете". По наивности Айлин думала, что даже в Интернете некоторая информация может отсутствовать. Дело в том, что найти игровые объекты для редактора карт от аддона игры чуть ли не проще, чем от оригинальной игры.
Позднее, она поняла, что Main-FGD mapedit вообще располагался в папке с установленным редактором. И ни слова информации при установке редактора карт. Вот License Agreement это крайне важно, а написать, какие компоненты и где устанавливаются, разработчикам было как-то лениво. Это произошло, минимум, через год. Пока что она создавала карты для аддона при помощи Addon-FGD mapedit и запускала через компилятор.
Смешно, но первоначально она скачала не оригинальную программу для установки редактора карт, а всего лишь один архив с mapedit.exe, который, конечно же, никаких дополнительных папок не имел вообще. Этот эффект действовал настолько сильно, что даже при установке официальной программы она не ожидала увидеть в папке с программой ничего, кроме mapedit.exe. Одна проблема: официальный установщик тоже не пишет, что Main-FGD mapedit, который он потребует при запуске, будет скопирован в папку с программой.
Программа постоянно слетала и путь к Addon-FGD mapedit необходимо было прописывать каждый раз заново. Ранее, мягко скажем, не отличавшаяся терпеливостью Айлин, критикуемая за это как Чулпан, так и той же Билятдиновой, вообще начала игнорировать такие задержки. Она все перенастроит более двести раз, и если потребуется, еще четыреста.
Кстати, эпоха альтернативных поисковых систем прошла. Когда используются базы от тех же G/Я, только их администратор крутит свои баннеры, пытаясь зарабатывать на массовости (или на том, что кто-то не может найти какую-то конкретную информацию у гигантов). Теперь выше вероятность натолкнуться на фейковые, все ссылки с которых при любом поиске и запросе ведут на какие-нибудь вирусы. Особенно, если при нахождении на них не проверить точный адрес сайта. Понятно, что легальные поисковики не находятся по адресам, типа yahdshowo5017xw0.com.
Но это были технические детали, а вот общение с умными мапперами и хакерами в Интернете начинается дальше.
* * *
Айлин зарегистрировалась на одном из таких форумов, где постоянно выкладывались карты для разных стрелялок. Она решила создать мультиплеерную карту, то есть ту, на которой нужно играть командные поединки без прохождения. В качестве популярных тем карт обычно выступают вузы, техникумы и школы. Она решила создать карту своей школы ?75 в Волгограде. Это там, где прошла эта клевета Миклашевского.
Особенность форума была в том, что можно выложить как готовую карту, так и показывать процесс работы над ней в режиме реального времени. Айлин создает себе псевдоним KPD2074. Это тот самый, первые три буквы которого она хотела озвучить в интернате, когда ее спросил то ли Алексей Минаков, то ли кто-то еще. Айлин даже не говорит, что она девушка, и об этом они узнают только по глаголам, типа "я пыталась сделать".
Между ее желанием сделать карту школы ?75 и реальностью существовало две пропасти. Первое: для игровых текстур необходимы фотографии самой школы, а у нее даже не было фотоаппарата. Окна, батареи, двери, решетки и прочие детали не соответствовали актуальной школе, а были подобраны по принципу "и так сойдет". Айлин совсем не разбиралась в игровых размерах текстур: одни текстуры были высококачественные, другие вообще пиксельные.
Кроме того, второй деталью было то, что из-за домашнего обучения она совсем не помнила планировку и размеры каждого класса, поэтому на ее карте школа была представлена, в основном, коридором разных этажей и раздевалкой. Нельзя было попасть в спортзал, нельзя было воспользоваться черным выходом. Она хотела просто скопировать отпечаток школы, который остался у нее в памяти.
Карта школы ?75 также приобрела спорную репутацию на форуме из-за акцента именно на разработке туалетных кабинок. Старожилы считали, что туалетные кабинки не требуют такого внимания, лучше уделить внимание классам, спортзалу, черным выходам. Но дело в том, что Айлин мыслила не столько логикой самой карты или интересами игрока, сколько своими эмоциями. Она проектировала эту карту все равно, что писала любовный роман.
Туалетные кабинки запали в ее памяти после "английского недоразумения", когда она посетила мужской туалет из-за того, что якобы женский не работал, и на выходе встретила Вартана. Она сделала в редакторе какие-то странные многоугольники, не похожие на отверстия в полу и попросила у форумчан фотографии такого рода туалетов. Один из пользователей откликнулся. Его никнейм был TTTed_Tturner.
Создавалось впечатление, что чем больше она набирала сообщений на форуме, тем более низкой становилась ее репутация, хотя почему ей помогает один из старожилов? Через два месяца она попыталась закончить карту, но Интернета у нее не было из-за неуплаты перед провайдером. Она поблагодарила всех пользователей, использовав ники по памяти, но Тэда написала по-другому: TTTed_Turner. Подключившись к Интернету, она была шокирована негативными сообщениями, типа: "кстати, Тэд, она тебя благодарит, но ты там в ее ридми файле на одну букву сокращен". Это привело к эффекту испорченного телефона.
Почему им правильность написания ника кажется более важной, чем факт благодарности? Они тоже пишут про нее kpd, но не всегда KPD2074, и "кпд" кириллическими буквами тоже использовали.
Она столкнулась с тем, что ее ник на форуме уже с кем-то совпадал, увидев странные сообщения в теме:
-- кпд? маппер новичок? да он карты делает с 2004 года и, кажется, он не новичок.
-- Его ник KPPD, а это ник KPD2074. И, кстати, это она.
-- походу я ошибся. эта не та кпд.
Она добавила в профиль свое имя: Алина Бахчеева, чтобы внести ясность и исключить путаницу. На некоторых форумах она видела, как, порой, переходят с ников и начинают панибратские обращения, типа "Вот Петр (пользователь форума) думает, что...". Причем предполагается обычно при общении во флудилке, а не при создании тем на форуме, которые могут быть найдены в поисковых системах. Алиной ее никто ни разу не назвал.
Ляйсан посоветовала ей набрать больше сообщений, а то кроме своей карты ничего не обсуждает. "И как же это поможет тебе раскрыться?" Сейчас Алина думает, что Ляйсан, наверно, сидела не на программистских форумах, а на форумах по обсуждению танцев, моды и прочих женских штучек. Лексика ее вопроса вообще не похожа на мужские форумы. Айлин начала обсуждать другие карты, советовать, предлагать. Но попытка "раскрыться" ей ничего не дала. Не женские это форумы и не работают они по женским правилам.
Один обвинил ее в переходе на личности, хотя Алина даже не поняла, где там вообще был какой-то переход. Другой увидел тенденцию хоть как-то обосрать хорошую идею (кстати, один из новичков, такой же, как сама Алина). Она решила написать благодарность к одной из карт, которую знала еще до Интернета, и оказалась в бане. Последний раз ее обсуждали пять лет назад, а необоснованное поднятие старых тем приравнивается к "некрофилии". Хотя она была в шоке увидев это слово в необычном контексте.
Здесь она поняла, что на форуме есть обычные разделы, которые видят все, включая поисковиков и гостей, а есть раздел "Опускалово" для забаненных. Где надо создавать тему для того, чтобы узнать, что ты нарушил. Там ей объяснили, что за всякое поднятие неактуальных тем, не обсуждавшихся больше полугода, действуют санкции в виде трехдневного бана. Никаких правил при регистрации на форуме она вообще не видела. То есть пользователь вводит данные, нажимает "Зарегистрироваться" и вообще не знает о том, что правила существуют.
Правила нужно искать на форуме в служебных темах. Потом она задала несколько вопросов о технических проблемах с редактором, ей ответили "юзай поиск, здесь эта ошибка уже обсуждалась". Написала о том, что не может открыть первую серьезную карту недавно начатого метрополитена. "Извини, никак не решить, начни заново. Я эту ошибку первой раз вижу, может быть, это даже на стороне медленного компьютера. Да и судя по скрину, ты всего пару стенок проложила".
Ага, легко им судить, "судя по скрину". Там были просчитанные пропорции и размеры, хотя саму работу по наполнению карты интерьером предстояло сделать. А теперь и их нужно считать заново. Объяснить им, что метрополитен проектировать сложнее школы было почти невозможно. Тем более они уверены, что KPD не способна на серьезные карты. Она сделала небольшую карту развалин, похожих на виды где-то в Чечне или Дагестане (сама не была, просто понравилось несколько фотографий).
Не заинтересовало. Первый же написал "не нра -1", не сильно-то аргументировав свое мнение. Остальные говорили, что работа сделана тяп-ляп, лишь бы побыстрее. Она не писала Дагестан или Чечня, не хотелось громких слов, если ты не можешь обеспечить качество. Просто "Развалины". Нет, давай нам что-нибудь посложнее, если это развалины тридцать на тридцать метров, пусть и правильно собранные, то вообще неинтересно, играть негде.
Второй раз ее то ли забанили, то ли не забанили. Около месяца глючила форма отправки сообщений, поэтому "Забаненный" не светилось, а написать ничего было нельзя. Скорее всего, глючил браузер самой Айлин. Через месяц прошло. Спрашивали, где была KPD, и нет ли у нее карты хорошего уровня. Сказали, что за это время реально сделать. "Да? Сомневаюсь, что разработчики игр делают хоть какие-то карты за месяц. Не удивлюсь, если по полгода тестируют, грамотеи", -- думала она, но не написала.
Потом она была в бане два или три раза. Естественно, карт после "Развалин" и "Школы ?75" больше не было. Айлин интересовалась различными вещами, ей хотелось попробовать все, а они думали "не умеешь на уровне профессионала -- не лезь". Заинтересовалась она созданием сайтов и создала тему со своей домашней страничкой. Один из пользователей сделал то же самое. В итоге, сначала был забанен некто, а потом еще и Айлин для профилактики. Она поняла, что опять забанена и полезла в раздел для лохов.
Один человек под ником Waskung пишет, что разместил домашнюю страницу в соответствующем разделе также, как KPD2074. И не понимает, почему он был забанен, а она свободно пользуется форумом? Один из администраторов ему ответил, что KPD2074 пользуется сомнительной репутацией на форуме. Размещает она что-то или нет -- подражать этому не нужно, но правил она не нарушает. Правила и репутация на этом форуме -- вещь нетождественная.
Они сказали ему, что Waskung был забанен так как крутил на своем сайте коммерческие баннеры и монетизировал ресурс, а реклама коммерческих (не личных) сайтов в разделе "Интернет" запрещена. Waskung ответил, что KPD2074 хостится с рекламой на каком-то бесплатном хостинге, и он тоже крутит коммерческую рекламу. Но страница KPD2074 якобы отнесена к более личной, а его -- к более коммерческой. Поняв, что, забанив всего лишь одного человека, ошиблись сами судьи, они забанили и Айлин для профилактики.
Создавать в кунсткамере тему, когда все ясно из предыдущего забаненного, было просто бессмысленно.
Ей хотелось хоть какой-то справедливости в этом месте; но чем больше она пользовалась форумом, тем больше понимала, что ее не получит. Один из пользователей +0dor, постоянно отвечающий на ее сообщения о технических ошибках редактора, послал ее на статью на своем сайте, домен имел вид 0dor.бесплатный почтовый ящик.ru.
Там было написано: "Чем обычный нуб отличается от нуба-мудака?" и ей показалось это оскорбительным. Она написала жалобу на бесплатный почтовый ящик, и те, не особенно заморачиваясь, просто стерли весь его аккаунт. Разумеется, он увидел по цитированной жалобе, кто и когда писал. Алине захотелось побыть кем-то вроде Умы Турман и хоть какой-то справедливости добиться. Он начал стучаться к ней в мессенджеры, и чуть ли не в суицидальных действиях признался.
Она переписывалась с ним два часа, используя всю свою эмпатию, и даже подумав, может, она зря строчила жалобы. Самым умным из того, что она написала ему, было:
-- Если у тебя когда-нибудь появится девушка, то вам придется искать компромисс. Ей одно нравится, а тебе другое, это нормально.
-- Эта статья не оскорбляла ни тебя, ни твой ник, а этот сайт я собирал несколько лет. И вообще, не я ее писал, этот текст бродит с 2004 года.
-- Четкий ты. Сам не писал, какую-то фигню скопировал на свой хостинг и спамил этой фигней мне в личку.
-- У тебя нет хоть одной копии этой домашней страницы?
-- Увы. Не собираюсь я записывать копии всяких дурацких страниц. Бекапы надо было делать.
Поговорив с ним два часа и, как минимум, убедив его не совершать ошибок в виде самоубийства, он даже не поблагодарил ее. "Иди ты в пизду, ты мне не подруга". Очевидно, не была подругой и тогда, когда он всякую фигню в личку присылал. Ей было 13 лет, а ему все 18, а кто в этой истории умнее? Этот Федор, имя ему никогда не нравилось, писал, что в Википедии тоже есть статья про "олбанский язык" на букву "о". Чего же албанцы ее не удалят?
С албанцами в Косово, Сербия, он явно был незнаком. Такие же опасные, как и афганские бушмены: только вздумай пошутить. Впрочем, 13-летняя Алина о них тоже не слышала.
Она думала, кого и как еще можно разыграть на форуме. Для первого раза ведь нормально. В итоге она ввела ник одного из администраторов, случайный пароль (все равно не угадает), а потом нажала кнопку "Забыл пароль?". Позже, это пытались использовать против нее. Создавали вики-раздел на сайте, посвященный созданию карт. Сначала он работал, наполнялся, а потом бам-бам: кто-то удалил из вики-раздела все статьи. И KPD2074, она же Алина Бахчеева, под главным подозрением. Хотя она оттуда статей не удаляла, даже не просматривала этот раздел.
В 2016 году, много лет спустя после 2010, она под другим ником написала админу Yives, который администрировал этот справочный вики-раздел. Ни о каком целенаправленном удалении статей из вики-раздела каким-либо пользователем он и не слышал, просто у них полетел сервак. После 2016 года Алина успела даже встретиться с Вартаном в реальной жизни, впрочем, это уже совсем другая история.
Холодную войну про удаление статей развивал этот Федор, сам толком не зная, что происходит с вики-разделом. А в чате сайта, подыграв Федору, видимо по предварительному сговору, ее обвиняли все подряд. Но она знала, что обвинение подделано. Это был кто угодно, но не она, если это вообще было. Федор оказался таким же, как Николай Миклашевский из школы ?75. Когда сам насрал и этого никто не заметил -- это хорошо, только так и нужно делать. А когда против тебя насрали -- это только враг народа.
Много раз Алина пыталась возродить этот форум по производству карт в другом месте. Она создавала и создавала бесконечное количество его дубликатов на бесплатных форумных сервисах, думая, что в следующий раз повезет и ресурс все-таки раскрутится. Но раскрутку если кто и обещал, то только за солидные деньги, которых у нее не было. Да и вообще, интересно: а создание карт для игр -- неужели это тема номер один? Важнее родителей, детей, пенсий, моды, и всего остального? Те же женские форумы, форумы для мам раскручиваются проще таких малоизвестных тематик.
Один раз она только встретила на новосозданном форуме какого-то дизайнера, который предложил ей помощь с оформлением. Она отказалась, потому как создать форумы и категории по плану может и сама, а что касается уникального дизайна, еще не факт, что он будет оптимизирован под разные разрешения экранов. Видела она работы таких дизайнеров, где форум слетает налево и надо прокручивать страницу. Свою выгоду, причину интереса, возраст или опыт он не назвал.
Алина пыталась сделать сайт для школьников по критике учителей, но и этот не собрал рейтинга. На нем всего зарегистрировалось два пользователя: "ололо" и petrovich. Алина удивилась, увидев это отчество на ресурсе: это тот самый Анатолий Петрович о котором она думает, или это такое случайное совпадение? Хотя маловероятно.
Если бы ее узнал тот Петрович, непременно добавил бы про отца-алкаша, который жил у какой-то бабки ради самогона. Такого троллинга там не было (то есть каких-то конкретных фактов из жизни, знать которые может только тот, кто ее саму знает). Она предполагает, что под ником "ололо" скрывался TTTed_Tturner с того самого форума по созданию карт, petrovich скорее всего какой-нибудь другой пользователь.
Она видела несколько тем на учительском форуме. Учители писали в духе: "всякая критика школы самими школьниками необоснована, связана с гормональным всплеском, и почти всегда школьники неправы. Если школа хоть в чем-то виновата, а ученик прав, то это можно понять только в перспективе прожитых лет, когда бывшему ученику уже лет 35". Алина поняла, что искать правду на учительских форумах также бессмысленно, как искать ее на ресурсах, посвященных созданию игровых модификаций со всякими кулхацкерами.
Пока они видят "Алина, 13" или "Алина, 16" или "Алина, 17", они будут игнорировать любое сообщение о школе, особенно критическое. Ведь школьник просто генетически прошит быть неправым в силу возраста, а учители довольно часто склонны к эйджизму. Неважно, какие у тебя претензии к школе, как ты их формируешь, что ты пережил или пережила в школе: логичность критики определяется возрастом написавшего. Будет хотя бы 25 -- тогда и поговорим.
Алина поняла, что какое-то время пользователи предыдущего форума тупо пробивали ее старый ник KPD2074 в поисковых системах, и искали ее везде, где бы она ни была. Однажды ей повезло. Она вливалась в уже созданный форум по модификации игр, и он не принадлежал тем людям. Это было под ником KPD, поэтому вероятность найти ее по нику из поисковой системы резко уменьшается. Постепенно, она росла на этом форуме.
Через неделю она стала модератором одного раздела. Еще месяц -- модератором нескольких разделов. Через три месяца она была супермодератором всего форума. За полгода она стала соадминистратором форума наравне с самим админом. Титулы ей давались исключительно за полезные сообщения, как-то техническая помощь с редактором карт, исправление ошибок, помощь в указании необходимых папок и директорий. Уроки для начинающих, уроки для продвинутых.
На втором форуме все шло хорошо и, кажется, Алина получила то, что хотела. Призвание, репутацию и оценку своей персоны по заслугам. Но дальше начал происходить худший сценарий фильма "Убить Билла". Это когда она сбежала с ребенком. Билл думал, что она мертва, а он нашел ее успешной и отказавшейся от криминального бизнеса в другом месте. Все было почти также, только без беременности и перестрелок. Один из бывших пользователей первого форума понял, что забаненная там KPD2074 с двумя неудачными картами и соадминистратор KPD на этом форуме -- одна и та же Алина.
Ее ошибка была только в том, что она не придумала более уникальный никнейм. Если пользователь с первого форума увидит этот ник на втором форуме, он легко догадается, что это один и тот же человек. Дальше дело было так: форум два был связан с рядом других форумов (примерно три или четыре ресурса). На каждом из них была KPD, что доказывает: один и тот же человек пользуется несколькими ресурсами по одной и той же тематике. Но соадминистратором KPD является только на одном.
Назовем ресурс, где она была соадмином, форумом 3. Был также некий форум 2. Админ форума 3 -- супермодератор форума 2. Админ последнего форума обвинил супермодератора в том, что он создал сайт-клон (в виде форума 3) и переманил часть аудитории со своего форума к себе посредством спама в виде ссылки под своими сообщениями. Он был настолько зол, что на форуме 2 начал банить всех без исключения, если они не оставляли полезных сообщений. В первую очередь было забанено огромное количество пользователей, если они замечены на форуме 3 под теми же аватарками и никнеймами.
Иными словами, ошибку совершила не только KPD. Они все сидели под одними и теми же аватарами, они все были под колпаком. Но более того, скандалом между форумом 2 и 3 воспользовался абсолютно левый человек с форума 1. Это там, где раньше была KPD2074, но сейчас она пожизненно забанена за попытку якобы взлома вики-раздела. Ему не нравилась KPD, которая мусор и падаль, забанена на одном ресурсе и форуме, но успешна на другом, что дослужилась до соадминистратора. И он решил ее проучить, договорившись с другими пользователями.
Была разработана теория заговора, согласно которой есть прямая связь между KPD и агрессивным админом форума 2. Это объясняется тем, что агрессивный админ забанил многих, но по каким-то причинам не забанил KPD. Хотя она не только сидит на форуме 3, а даже является соадминистратором: она-то почему не предатель его ресурса? Далее, KPD якобы в сговоре с ним и по указке админа форума 2 удаляет определенные темы и сообщения с форума 3. Тем самым, чтобы подмять форум 3 под его усмотрение. Не исключено, что знает о фейковом пользователе, которым является скрытый админ форума 2.
Алина не смогла опровергнуть то, в чем ее обвиняют. Сообщения она никогда не терла, только редактировала (даже если они были бессмысленными, там будет красное предупреждение от админа). Несколько супермодераторов и администраторов предложили ввести "флудилку без правил, где можно выпустить пар, но без мата". В этой флудилке один из пользователей, который писал якобы о стертых Алиной сообщениях (их изначально никто не видел) предложил смоделировать туалетную комнату.
Здесь-то Алина и поняла: это тот самый Билл. Кто-то с самого первого форума, кто знает, что Алина там забанена и ничего не может написать. Честно говоря, знакомую флейту она услышала когда один из пользователей с форума 1 зашел на форум 3 под ником "Чих-Пых", под которым она помнила его летом 2009 года.
И он даже не поленился ей написать в ЛС. Он ее помнит на старом форуме, но по его мнению, ее сообщения были бредовы и против правил. Словно судьи на форуме 1 никогда не ошибались. Об ошибках этих судей и о помещении разных пользователей в баню и кунсткамеру говорили даже люди, которые пользовались форумом с самого начала.
Теперь она поняла, что означали те жалобы о сообщениях, которые якобы пропадают с форума, причем составленные без особой конкретики или скриншотов. Заговор против Алины на сайте готовился не меньше месяца, конечным результатом заговора было не просто ей досадить. Она должна с позором покинуть сайт. Но в дальнейшем админ форума 3 требовал скриншотов пропадаемых/испорченных сообщений. Он понял, что его подставили пользователи форума 2, оклеветав соадминистраторшу. Но он так никого и не наказал (позже ее разжалобили до пользователя).
Тем более, что главный из них, тот самый Чих-Пых, человек с форума 1, действовал скрытно и больше под своим старым ником не заходил. Возможно, он существовал под каким-то фейковым именем. А второй человек просто пострадал от произвола администратора форума 2 при дележке сайтов, он им и воспользовался в своих целях. Алина, разумеется, не обязана была его банить, только потому, что в ЛС он осудил ее сообщения на другом форуме. Здесь он ничего не нарушал.
Хотя надо было бы, можно было солгать, что он рассылал спам, а скриншоты сообщений он бы скорее всего сделать не успел. Впрочем, Алине кажется, что у этого человека была задача убрать ее из соадминистраторов во что бы то ни стало. Если бы она забанила его сразу, он бы придумал другую схему. Нет гарантий, что у нее вообще были шансы. Ее единственная ошибка -- использование того же ника KPD с именем Алина в профиле.
А еще есть версия, что Чих-Пыху оно не нужно, а действовал он по наводке того самого Федора. Если это был Федор, то прошел год, а он до сих пор истерит из-за пропавшего сайта? Ну, он сам белиберду на нем размещал. Если ты создаешь домашнюю страницу, то помещай на нее полезную информацию. А то, секретная страница для дяди Вани с матом -- он мне когда-то конфету не купил, пусть знает. Секретная страница еще для кого-нибудь. Надо быть сильным и не допускаться до секретных страниц на сайтах для конкретных людей.
И вообще, формат секретных страниц устарел. На лишние ссылки сейчас и от друзей не нажимают.
* * *
Параллельно, став соадминистратором крупного сайта с живыми посетителями (и конфликтами), она начала администрировать другой программистский форум. Но людей там было мало, более четырех или пяти человек почти никто не заходил. Был свой хакер, который постоянно пытался их взломать и писал тонну мата и ненависти. Алина вместе с Андреем (первым администратором) простили его один раз, он обещал измениться. Но все-таки продолжал. Честно говоря, Алина не очень тянула на крутую хакершу, ее больше интересовали сайтовые движки, чем языки программирования, и позднее, она ушла с этого сайта.
Отбившись от форумов, хороших или плохих, были ли там преимущества на ее стороне, или нет, она заинтересовалась своими настоящими интересами. Она боялась регистрироваться под старым никнеймом, поняв, что эти люди смогут найти ее где угодно. Особенно, на ресурсах щекотливых тематик. Однажды, еще когда она была KPD2074, ее спросили, почему все классы ее школы на карте закрыты. Алина честно ответила, что сейчас в школе ?113 не учится, и перешла в другую. Какой-то умник решил пробить номер другой школы в поисковике и узнал о том, что в Волгограде она коррекционная.
Это изменило их отношения навсегда, и сформировало репутацию Алины-дебилки. Неважно было, насколько хорошо ты знаешь английский, программирование, или сайтовые движки, кто ты вообще в жизни, ведь школа определяет все. Алина считала что нужно закрыться от людей на замок и ее мама только подтверждала это.
А еще, если верить песне Виктории Дайнеко, нужно уметь забывать. И она именно это и делала. Но Алина хотела забыть все. Сложные отношения с отцом: как то, кем Дамир воспринимался в глазах общества, так и то, кем он был на самом деле. Предательство маминой псевдоподруги Ленар, интернат, психиатрию. В один момент она сказала себе, что умерла изнутри, что у нее нет никакого прошлого, а, может быть, нет и ее самой.
У нее появился смешной ответ на вопрос: "расскажи о том, кто ты?". И она отвечала: "Однажды в Техасе развернули телепорт два метра на два метра с цифровой клавиатурой. Туда были введены цифры, возникло короткое замыкание, и потом появилась я: Алина. Никакого стандартного прошлого у меня нет и никогда не существовало. Но я оказалась в России, так как меня решили сделать роботом-переводчиком". Она могла бы посмешить окружающих, но никому, кроме интернет-друзей не говорила о своей альтернативной биографии. А еще ей хотелось заняться литературой и написать о необычной девушке-роботе.
* * *
Она продолжала пользоваться Интернетом. Оказавшись разжалоблена на форуме 3 до пользователя и потеряв привилегии, она ушла на один из сайтов-клонов. Такая вещь коснулась форума 3 точно также, как она коснулась форума 2. Там сидели пользователи, которые были недовольны порядками форума 3. Сайт-клон тихо и мирно существовал не более, чем из четырех людей, но без скандалов. Алина оттуда уходила и приходила раза три наверно. Просто он не был сайтом первостепенной необходимости.
Перестав производить только карты для компьютерных игр, там поощрялось любое творчество, в том числе были и пробы пера в области писательства. Однажды Алина пришла туда, но не за картами, а именно за этим. Ей хотелось написать, и не какую-то дурацкую идею о девушке-роботе (дурацкие фобии у девушки-робота есть, или это может только человек?), а свое, честное, настоящее. Она особенно подчеркнула, что ее история основана на реальных событиях и не является вымышленной. Алина решила рассказать о том, как девочка-подросток симулирует психиатрическое заболевание в больнице, надеясь получить пенсию и действуя по заказу мамы.
Также она подчеркнула, что у нее нет никакого выбора. Если она ослушается маму, то поедет в интернат и, возможно, столкнется со случаями сексуального насилия. Но врачи не верили девочке-подростку, заподозрив ее в плохой симуляции, хотя она начала писаться и какаться, и ее роль стала больше, чем ролью. Многие детали были настоящими, невымышленными, хотя Алина творчески мешала и больницу, и интернат, пытаясь сделать историю покороче.
Единственное, что отличалось, имя героини не Алина, а Наташа, из-за того, что это допускало рифму с какашкой, и прочим. Оригинальное имя вроде не имеет такой ассоциации, хотя его можно связать с татарским словом "боль", начинающимся также на букву "а". Ей не хотелось, чтобы для правильного понимания истории потребовалось учить языки малых народов России. Но ее быстро разогнали даже с сайта-клона: "Алина, если это правда, а не просто троллинг, хватит заниматься ерундой. Иди работай или учись, ты далека от психиатрических пациентов".
Конечно, там не было полной истории про псевдогаллюцинации, Дамира, Ленар Билятдинову. История у нее слишком долгая и потребуется очень долго объяснять, чтобы хоть что-то понять. Это были самые обидные слова, когда-либо пересланные ей через Интернет, что ее полунастоящая история, оказывается, просто троллинг и игра на публику. Теперь Алина старалась пользоваться форумами, но никогда не регистрироваться. Единственное место, где она была зарегистрирована: один ресурс, посвященный русификациям.
Там было такое правило, что пользователь, не написавший ничего в течение месяца, будет удален. Она создавала разные одномесячные профили для скачки файлов. Ни Федор, ни Чих-Пых (ни какая-либо другая падаль из прошлого) ее больше достать не смогли. Она интересовалась женскими, психологическими и психиатрическими порталами. Интересно было прочитать про происшествия разных женщин: падение в гололед, рвота в общественном транспорте. Алина понимала, что она, возможно, не чище и не грязнее других.
Психиатрические и психологические порталы ей нравилось читать, но не нравилось там регистрироваться или что-то писать самой. Большинство пишет о том, что психиатрия не дает жить садомазохистам, геям, лесбиянкам, или тем, кто видит галлюцинации. Ее история какой-то девочки-подростка, которая пыталась симулировать заболевание по заказу мамы, но в итоге ей все равно не поверили, вряд ли вызовет радужный прием в таком месте.
"Мы не пытаемся симулировать. Мы просто другие, а они нам это запрещают или пытаются лечить. А вот вы, Алина, видимо, обманываете всех и, похоже, что не только в психиатрии", -- словно слышала она их слова после гипотетической отправки истории, которую даже не собиралась отправлять.
Даже неважно, кто и когда заставил ее играть эту роль. Кроме того, под KPD вообще нельзя заходить. Федор, Чих-Пых и прочие падальщики ищут всех забаненных в поисковых системах, регистрируются на других сайтах и уже там начинают спорить с этими пользователями. Они считают, что всякий человек, который исчез с форума, должен исчезнуть везде. На одном из психологических форумов ей попался какой-то парень с ее проблемой. Ему все равно ничего не посоветовали.
"Были трудности с образованием и плохим обращением в детстве? А сейчас у вас работа есть?". Да, как будто наличие работы сильно упрощает жизнь. Эти форумы не учат, как найти вкус к жизни, интерес к жизни, как влюбится в кого-то, или приобрести какое-то хобби. Просто найди источник дохода, и отвяжись, как будто все остальное неважно. Алина поняла, что ей пришлют какой-нибудь ответ в стиле этого.
Ей попадались психологические книги, но они не давали ей возможность чувствовать себя лучше. Согласно им, она просто не хотела взять жизнь в свои руки, и уходила в Интернет, книги, сериалы, фильмы, во что угодно. Якобы все люди делятся на два типа: тех, кто сидит и ждет, и тех, кто принимает решения. Ее единственным решением было стать переводчицей, другого она никогда не хотела. Но ее никогда туда не зачислят.
Да, можно пройти интернет-курсы, школу английского языка с каким-нибудь доменом, типа english-is-easy.ru. При этом ни одно переводческое бюро не будет впечатлено кандидатом с интернет-дипломом.
Не говоря уж о том, что переводчики-филологи устаревают, и сейчас проще выпускать экономиста, журналиста, юриста еще и с фоновым знанием какой-либо области, чем просто переводчика. Делать перевод смыслом жизни просто глупо, а ни в чем другом Алина больше не была хороша.
* * *
Осень 2012 года. Она закончила учебу год назад благодаря хитрости: шестой класс общеобразовательной школы, в который ее не взяли примерно соответствовал седьмому классу коррекционной школы. А сейчас, думала она, зачем ей вообще эта жизнь. Она толком и начаться не успела, как закрывается. Ее попытки приобрести друзей и хоть на кого-то повлиять оказались тщетны. Алина теперь никто и ничто, и вряд ли станет кем-то.
Бахчеева заходит на кухню волгоградской квартиры и включает свет. Медленно подходит к окну, пересекая стоящий справа от нее стол. Чтобы открыть окно, надо встать за кухонный уголок. Слабый ветер начинает свистеть, но она считает, что это репетиция самоубийства, а не само самоубийство. Алина хочет посмотреть и осознать за какие-то два дня, какую же картинку видят настоящие самоубийцы. Есть ли что-то такое необычное во взгляде вниз, или так только в кино показывают.
Но в ее памяти не проносятся все эти события: она их просто знает. Да, в жизни у Алины были и друзья, но они никогда будут дружить вечно. Они скорее попутчики. Программист Андрей с того форума, где она была другим соадминистратором (без скандалов) оказался мышечным инвалидом, но он не пользуется инвалидной коляской. Он просто прихрамывает. Школьный учитель из коррекционной школы, филолог Юрий Паливода, был очень интересен для нее.
Он говорил с ней не только о шмотках, моде, образе жизни или семьи. Хотя коррекционная школа обязывает, вводит СБО: якобы урок самой социальной жизни. Ей на этом уроке казалось, что она деградирует до уровня пяти лет: какие темы не нужно поднимать за столом, например. Прежде всего, он поддерживал с ней языковые темы: английский, немецкий, эсперанто, искусственные языки вообще, азбука Морзе. В один момент она и жила ради этого педагога.
Его тоже пытались оклеветать в школе: якобы украл стационарный телефон, хотя у этих женщин, видимо, таких же честных на руку, не было особых доказательств. Поэтому его за глаза просто называли Рука. Но Алина еще со времен Дамира понимала: все честные мужчины обязательно в чем-то обвинены. По общению он не казался ей дубликатом Минакова. Паливода ни разу не снял эту маску и не оказался другим, как в слезливых историях про плохих мужчин.
Когда Алина отказалась от самоубийства, это была не только сила режиссерской мысли авторов "1000 способов умереть". Она думала о том, что у нее остались незаконченные дела. Хотелось попробовать закончить и разместить в Интернете свою прозу. Про девушку-робота, про Миледи. А еще ей нужно было найти двух людей в реальной жизни. Всего лишь один поцелуй с Вартаном на прощание, а еще она хотела найти эту психологиню Ленар Билятдинову. Посмотреть ей в глаза и рассказать все, что она о ней думает.
Только этими надеждами она и жила. Ей не хотелось разбираться ни с Чих-Пыхом, ни с Федором или другими интернет-клоунами. Ни даже с Алексеем Минаковым, которого Алина ненавидела чуть ли не больше, чем Ленар, да и знала его в реальной жизни. На самом деле женщина-кошка в этой истории всего лишь одна: Ленар Билятдинова, и Айлин постарается ее найти. Но сначала она хотела видеть Вартана.
Шансов, что Айлин Бахчеева ему вообще пара -- нет, как и вероятности, что у него не появилась другая, ведь прошло много лет. Но, как говорится, попробовать никогда не поздно.
* * *
После того, как она вступила на тот форум, где добилась славы, она не просто давала советы пользователям по редактору карт. Алина начала свой масштабный проект. Она меняла сценарий своего боевика (стрелялки) по-разному, заметив одного пользователя под ником Hormonal, который идеи и сценарии модов делал, но не создал ни одной карты.
У нее было два сценария. Первый, с разными вариациями, заключался в том, что на Землю напала какая-то другая цивилизация. В одном из вариантов инопланетяне выкачивали разных людей, и те, однажды заснув, оказывались на абсолютно другой планете. Согласно их плану, девушек и женщин с Земли они хотели сделать сексуальными рабынями, а мужчин -- обычными рабами. Но не все мужчины были согласны на них работать.
После того, как пришельцы потерпели поражение, люди действовали порознь, изображая из себя лояльных рабов, но так или иначе были нелояльны. Тот, кто собирал минизвездолеты, например, портил случайно определенную деталь: в одном была неисправна одна лопасть турбины, в другом металл был не очищен от кислорода (что при большой скорости приводило к пожару). Но поскольку бракованные детали были даже тогда, когда пришельцы выполняли эту работу, подвоха никто не замечал тысячелетиями.
Однажды появился некий герой, который либо сошел с ума, либо задумал саботаж. По непонятной причине из пистолета в потайном кармане чемодана инструментов он убил всех мастеров, которые за ним приглядывали. Сначала он ходил по станции и косил всех налево и направо, потом где-то затаился. И рабы, и пришельцы получили приказ от него избавиться. Вот здесь и начинается игра. Казалось бы, все против, но не все рабы несогласны с действием героя. Также непременной частью сценария была сексуализация женщин.
Пришельцы предпочитали писсинг, копро, шпагат в вагине, секс с использованием посторонних предметов. И они были склонны к прочим извращениям, иногда вывешивая их на фото. Порабощенные женщины были захвачены, они превратились в девиц легкого поведения и предпочитали не перечить.
Якобы по той причине, что помимо секса, в целом они живут обеспечено. У них красивая одежда, не сексуальные мазохистские костюмы, а именно самая высокая мода всех веков, фасонов и тканей. Любая еда, всех стран и эпох, хотя клонируемые апельсины, бананы и прочие фрукты/овощи все на одно лицо.
Алина никогда не выбрасывала придуманный ею сценарий на форум полностью. Когда будет игра, тогда будет и история. Ее рассказ про педофила, которого с использованием электричества пытает Министр обороны неназванный страны, стал образцом еще большей мерзости со времен этой сексуализированной истории (позже переделанной в рассказ про педофила -- директора интерната).
В отличие от двух недокарт с предыдущего форума, она делала огромное количество низкополигональных моделей. Их было настолько много, что каждая вторая модель на сайте Алины Бахчеевой. Стена, плитка, колонна, вагон, колесо для забора из покрышек, несколько зданий, раковина и сантехника. И она поняла, что даже максимальный вклад и помощь сайту может быть обесценен.
На форуме был закрытый раздел для администраторов, и она как-то решила кинуть ссылку на несколько эротических страниц с тем самым писсингом. Не для того, чтобы возбудить мужчин, ей хотелось проверить реакцию на сюжет ее игры. Но они впечатлены не были:
"Алин, а ты точно девушка? Ах, да, девушка, но ты перепутала сайт по игровым модификациям с сайтами сексуального досуга. Тебе здесь не место". Тем не менее, она никогда не была забанена, так как не нарушала ничего. Да и админский ресурс еще действовал, а она пользовалась правом на "неприкосновенность депутата", и не могла просто так исчезнуть, даже если кому-то не нравится.
Все эти сомнения в ее поле. Можно подумать, если девушка, то стереотипная до ужаса с длинными поцелуями, которая и трусы боится снять, а еще лучше, если и члена никогда не видела. А как нет, так проститутка, шлюха.
Вот у нее не было ничего с мужчинами, но она считала себя хорошим знатоком самого процесса. На Западе с сексуальным образованием ее бы оценили по-другому. Поняв, что ее игра с этими сексуальными пришельцами ни одному черту здесь не нужна, она покинула этот форум, да и вообще игровые форумы.
Хуже всего, этот выскочка под ником Hormonal якобы против фетиша и эксплуатации женщин, зато писал про то, как он, то ли избил преподавателя, то ли хотел избить, а это сильно лучше ее фетиша? Она была за удовольствие без всяких границ, зато против настоящего насилия.
По всей видимости, она должна стыдиться своей сексуальности, особенно ее фетишистской части. Обычным мужчинам это не нравилось. Разве что где-нибудь в Германии, где это вполне одна из форм. Но на фетишистских форумах было не лучше.
Кто-то выкладывает фото, видео, а один из модераторов берет и спрашивает: "А как им удается достигать столь отстойного качества? А почему камера такая помоечная?". Все то же самое, что и с форумами про карты: давай суперкачество, а ценить чужой труд никто не собирается. Даже речь не о деньгах, не благодарят.
Плохие новости для форумов и сайтов после того, как она покинула мапперов и модеров. Почти ничего, кроме сайтов фетишистской природы, зарубежных и отечественных, Алина не проглядывала. Был период тех фоток с желтой футболкой, растянутой до размера короткого платья, и тот рок-клип с кровью из-под кетчупа и небольшим писсингом.
И то на фетиш-форумы она ничего не выкладывала. Почему? Наш главный критик писсинг-фото по имени Вольдерон Ихтиозавр с аватаркой бульвола (бульвол -- это то, на что он максимально похож из земных видов) спросит:
"Алин, почему ты сфоткала свою футболку с такой помоечной цифромыльницы? У нас на планете Вольдероний есть объективы получше".
Почти ничего -- это кроме Википедии, ее последний глоток хоть какого-то образования после всего пережитого. Еще она очень хотела сочинять, и совсем не истории про попаданок или любовное фэнтези, даже не фетиш-истории (хотя под фэнтези ее бы фетиш неплохо подошел). Что-нибудь другое, свое, авторское.
Через десять лет с момента этих событий она вспомнит: удаление своих сообщений со ссылками на писсинг-фото было единственным стиранием, которое она сделала (вместе с ответом).
Это было всего лишь один раз, никак не отражалось на модерировании ресурса в целом, но способ удаления соадмина был быстро найден. Азамат это видеть не мог, не имел допуска в этот раздел. Если только этот идиот Hormonal, или они действовали сообща, как-то были связаны друг с другом.
Еще одно сомнение Алины в необходимости чего-то добиваться на форумах: она была у них соадмином, ее назначили на этот пост. Да только основные админы, так называемые корневые, управляли форумом и сайтом, обмениваясь информацией в своих закрытых видеоконференциях и чатах. Если Алина один из соадминов, почему она не вошла в эти видеоконференции? Задолго до этих сообщений.
Конечно, у нее были разные друзья в Интернете, кто-то все равно ее поддерживал. Ее привлек казахстанец Ринат, который поддержал ее историю девочки, симулирующей психиатрическое расстройство еще на форуме-клоне. Два москвича по имени Денис и Ян только мешали им двоим. Ринат настаивал на том, чтобы она была сильной, проходила всевозможные испытания в жизни достойно, и всячески приветствовал ее откровения, какими бы они не были. Денис и Ян считали, что Айлин просто должна найти работу и перестать писать бессмысленные истории в Интернете якобы запивая их алкоголем.
Но она не пила. Основная причина по которой Айлин вообще не превратилась в девушку-подростка, живущую с такой жизнью от запоя до запоя -- это воспитание, данное Чулпан и Айратом. Один человек, она думала о Дамире, ее отце, уже пострадал от якобы культурного и умеренного алкоголя, который быстро превратился в кризисный период в неуверенный. Она решила, что больше никто не умрет от рюмки (да, его убили другие, но только потому, что он ушел в притон), и если Айлин захочет себя убить, то это не самый лучший способ.
Это был 2011 год, когда она покинула сайт-клон, но еще не осень. Она уже дважды влюбилась в Алма-Ату. Ей хотелось туда переехать, в Казахстан, и продать квартиру в Волгограде. Айлин думала, что трава там зеленее, воздух чище, птицы громче, а запах цветов более уловим. Что Казахстан состоит только из таких чутких и понимающих Ринатов. Хотя, скорее всего, нарисовала регион, увидя его сквозь розовые очки. Естественно, что появились они в кризисное время.
Айлин увидела, что в Казахстане прошла музейная выставка. Одна из певиц собирала истории разных женщин, пострадавших от насилия и задала им вопрос: в чем они были? Ответы на вопросы можно было прочитать на выставке (но не всегда в мини-юбке или колготках в сеточку, как принято думать). В Москве или Питере -- запретили бы. Нашлось бы какое-нибудь псевдодуховное лицо, типа Милонова или Мизулиной, которых это очень волнует. В Казахстане идет выставка -- кому нужно, тот смотрит. Кого не заинтересовало -- ну, найдите другое.
Она думала, что для реальной свободы далеко необязательно ехать в Нью-Йорк, Берлин или Париж. Свобода ведь рядом: это страны типа Казахстана, Киргизстана, Узбекистана. Там нет законов, запрещающих какое-либо творчество, равно как и псевдоактивистов, нападающих на художников (если только ты не заявляешь что-нибудь про Коран). Формат Айлин про девочку, симулирующую психические расстройства, тоже не прижился бы у какого-нибудь российского издательства, но не факт, что казахское или киргизское книжное издательство было бы в этом незаинтересовано.
Московские или питерские писатели стремятся больше развлечь своего читателя. Фэнтези, стимпанк, альтернативная история, попаданцы и прочие вымышленные жанры. Казахские, татарские или киргизские писатели стремятся написать настоящие истории про настоящие переживания, а не просто развлекать толпу зевак. Как не странно, но Айлин видела больше смысла в реалистичном романе, чем в развлекательно-фантастическом (за очень редкими исключениями).
Да, у этих стран, людей и местного гостеприимства есть свои преимущества, но она знала и об отрицательных сторонах. На ее деда Айрата чрезмерно повлиял мусульманский запрет любого алкоголя. Она знает и всегда знала, что фактически он убил ее отца. Айлин догадывалась, что в воздухе другой страны нет никаких преимуществ, которые заставят ее жить лучше. Казахстан, Киргизстан, Татарстан или Башкортостан объединяется в основном русским мусульманским миром.
Законодательная свобода слова еще не говорит о том, что эта певичка, организовавшая выставку про сексуальное насилие, не стала у высокорелигиозных какой-нибудь падалью. Ведь людей, которые кого-то осуждают слишком много; слишком много тех, кто якобы знает, как надо жить. Если так разобраться, то мало и чистых христиан, по-настоящему готовых поддержать человека, наверно среди мусульман тоже есть порядочные и непорядочные люди.
Дело в том, что когда Алина ушла с форума 3 и раскручивался тот скандал, в нем принимал участие и житель Казахстана. Некто по имени Азамат. Да, он действовал не совсем сам, Чих-Пых его обманул. Это когда он заявил, что раз Алина забанена в одном месте, а здесь является соадминистратором, то значит администратор этого сайта допустил ошибку. И забанена она якобы за технический взлом, значит и здесь она что-то может пытаться взломать.
Это Азамат писал, что разместил ряд сообщений, которые якобы бесследно пропали. Это Азамат устроил соревнование по моделированию туалетной кабинки, что явно намек на ее прошлую карту, и далее -- на ее прошлые воспоминания в школе после английского недоразумения. Это Азамат прислал ей кучу гадостей в ЛС, что она шлюха, падаль, дебилка, херка, прошмандовка, и так далее. Он заваливал ее несколькими сотнями однотипных сообщений в ЛС на форуме. Будучи соадминистратором, движок не предусматривал их удаления, иначе кроме как прочтения.
Но Айлин воодушевилась Казахстаном и понимающим Ринатом. Она не верила, что Казахстан состоит из таких как Азамат. Позже, она нарыла интересную информацию на Азамата. Он страдает психическими расстройствами: они незаметны, если его лично не задевать. Школу он закончил, кажется, тоже на домашнем обучении. Если Азамат невменяем или отчасти невменяем, то можно ли обвинять Азамата в том, что он делает? Кроме того, что он пенсионер, он жил как фрилансер, и даже на рынке фрилансеров он был мало кому интересен. В этом бизнесе не делают серьезных денег без серьезных вложений.
Ринат казался ей идеалом. Он не был психологом или психиатром, а понял ее лучше других клинических экспертов. Даже среди людей, которые так называемые психологи, способные понять других, она не встречала таких, как Ринат. За десять лет жизни в Казане и Волгограде в целых двух городах она не видела никого похожего на Рината.
У нее возникал вопрос: что она делает в городах, которые разрушили ее и продолжают разрушать? Быть может, Казахстан был бы для нее более удобен? Но она не встретилась с ним и не нашла никаких контактов. Свою фамилию он не называл, а позже сайт-клон прекратил существование. Ринат остался для нее загадочным незнакомцем, но таким сладким... а ведь она даже не видела его фото.
Одно она знала точно: ей нужно попробовать написать свои книги, только не про свою жизнь, как-нибудь интеллектуальнее. Тем более, у нее есть идеи. Второе: найти Вартана и Ленар. Осенью 2012 года, когда Айлин пыталась совершить сначала репетицию самоубийства, а потом уже и окончательное самоубийство, она краем сердца ощутила это. Еще не вечер для смерти. Остались дела, которые надо выполнить. Осталась правда, которую необходимо узнать.
* * *
На форуме 3 каждый был виноват, но не хотел искать компромисс, видя лишь проблему в ком-то еще. Алина хоть и нажала кнопку "Забыл пароль?" под админским аккаунтом первого форума, но на хороший взлом это не тянуло. Зато админа ресурса, где она была соадминистратором, куда больше интересовал ее доступ во все разделы сайта. Она видела все их карты и модели, в том числе тупые и бессмысленные исходники.
Алина не хотела ничего распространять или доводить до сведения. У нее таких же исходников карт на компьютере было очень много. Но тогда на форуме планировался грандиозный проект: целая любительская игра.
"Персонал сайта" делился на две категории: просто админы и модеры, и команда разработчиков. Алина оказалось просто соадминистратором. Через некоторое время в разделе команды разработчиков она увидела сообщения такого плана: "достали уже эти просто админы и просто модеры, сами ни хрена не делают, а читают все наши темы с нашими исходниками. Чего-то не порядок с ними: они слишком много знают".
Она понимала, что это холодная война двух лагерей: людей, влившихся в команду разработчиков и людей, в нее не вошедших, но желающих посмотреть. Смотреть они запрещали. Иными словами, там не один Чих-Пых, Федор или Азамат получили бы психологический навар от блокировки соадминистратора Алины. Через какое-то время проект сошел на нет, и он того не стоил. К тому же понятно, что серьезные видеоигры на форумах не делаются.
* * *
Айлин была готова простить Азамата, все равно в момент своих яростных эпизодов он невменяем. Но она не простила Ленар Билятдинову, даже более того, она чувствовала кожей, что Ленар Билятдинова вменяема. Ленар -- сложный и интеллектуальный преступник, ни о какой болезни тут речь не идет. Она целенаправленно вредила семье Бахчеевых и лично Айлин Бахчеевой: правда из какой мотивации? Возможно, дело было в ее прошлом, но она хотела узнать правду.
Она отвергла Андрея с того программистского форума и покинула его ресурс не только из-за того, что она не совсем хорошо разбиралась в программировании. У него был друг, назовем его Сергей. Между ними не совпадала позиция по вопросу личных эмоций. Андрей мог спокойно написать то, что он относительный инвалид и не видел в этом ничего зазорного. Сергей считал, что все эмоции должны быть личными, оглашать их не нужно. Алина создала тему о самоубийстве на программистском форуме и Сергей ответил:
"Не похожа ты на человека, который интересуется философией, скорее на потенциального суицидента. Даже не думай об этом, это ничего не решит".
У Алины был небольшой блог, домен был от провайдера Интернета (вымирающий уже жанр сайтов). Там она размещала разные мысли, но не слишком личные. Однажды она написала то, что думает о заболевании Андрея, сопроводив его описание следующим текстом (цитата близка к дословной): "У него есть какое-то заболевание в виде уменьшения плотности костей, массы тела, ну и так далее". Сам Андрей не был против и написал о какой-то форме атрофии мышц в комментариях. А вот Сергей написал: "Не вздумай ничего писать или узнать обо мне, или я подам в суд".
Очевидно Сергей принадлежал к людям, которые критикуют других, но молчат о себе. Он еще сторонник агрессивных мер преследования пиратов, причем к пиратам он относил и потенциальных пользователей легальной программы. Программы должны запоминать ОС, процессор, и немедленно прекращать работу, если конфигурация ПК изменилась. Вот она хочет слышать философские комментарии от сторонника полиции мыслей? Если бы она написала свою биографию такому человеку, то что было бы?
Верно, повторился бы сценарий Дениса и Яна с того сайта-клона, так что ее бы запросто послали. Алина задним числом послала их самих, и она поняла, что Андрей, очевидно, более лоялен и предрасположен к точке зрения Сергея, чем к ней. Для нее это звучало: "Он тебе не Ринат".
Когда репетировала самоубийство осенью 2012 года (уже выкинув Андрея с Сергеем), но не согласилась сделать последний шаг, Алина понимала, что Ринат -- хороший парень, но он исчез (тот форум не задумывался главным образом для знакомств, он имел право исчезнуть и не поступил плохо). А Андрей и Сергей такие же, как Алексей Минаков или Чих-Пых, только не пытаются ее ни банить, ни устраивать скандалов. Словно замерли как гадюки и ждут момента для нападения.
Андрей был связан с человеком в паспортном столе, тот сливал ему разную личную информацию на людей в случае, если ему известно точное ФИО, или хотя бы имя и фамилия. Звонил по домашним телефонам нескольким людям, надоевшим ему на собственном форуме. Хоть Андрей и инвалид, но ему не делает чести то, что он деятельностью занимался не сильно отличавшейся от Терминатора, который искал тезок Сары Коннор.
Маловероятно, что Андрей -- хороший парень для чтения ее откровений, и лучше пропасть с его сайта без скандала. Лучше отпустить их, чем заработать очередных Чих-Пыхов, которые будут искать ее по никнейму в поисковых системах везде, куда бы она не вошла. Чих-Пыхи они или нет, но она сидела у них под ником Patriotka, который больше нигде не использовала. Они также были из того же Волгограда, так что получить от этих откровений еще и повестку в суд было более, чем реальным. С тем пор она поняла, что общение с людьми из одного с ней города по Интернету -- моветон.
* * *
Отказавшись от самоубийства, Алина приступила к своей первой книге. Этот фантастический роман развивал ее фантазии о героине, появившейся после телепорта, но она не была роботом. Она была человеком. Где-то в Техасе сверхсекретное военное подразделение примерно сорок лет назад искало добровольца, который должен был стать донором спермы, но под подпиской о неразглашении. Другим условием было то, что он никогда не увидит ребенка и не должен его встречать. Один мужчина оказался этим добровольцем, согласившись за миллион долларов.
Его сперму поместили в специальный резервуар: последнее военно-техническое достижение американской армии, которое позволяет увеличивать врожденные способности таким образом, чтобы подавлять у субъекта страхи, слабости, неуверенность и подавленность, и прочие отрицательные эмоции (они называли это "наработкой аллей ДНК"). Положительные качества, например силу, выносливость, и все остальное, данный резервуар наоборот увеличивает. ДНК находилась в этом резервуаре более 20 лет, модифицировалось, и с тех пор военные пришли к тому, что время для рождения солдата настало.
Солдат оказался девочкой, и это давно было им известно. Родила и воспитывала ее какое-то время одна из генеральских взрослых дочек (естественно, что зачала она неестественным способом). Ребенка назвали Анна. Она получала любовь и заботу, одновременно училась в обычной школе, и сразу после занятий автомобиль увозил ее в секретный кадетский корпус. У нее вроде бы все было хорошо. Только один вопрос ее волновал: кто ее настоящий отец? Став взрослой, она начала принимать участие в различных военных операциях, которые требовали экстраординарных способностей.
Террористы, наркоторговцы, педофилы и педофильские сети, контрабанда оружия, ценных металлов. Кого там только не было. Ее посылали в составе специальных отрядов против лютых отщепенцев, которых не может поймать ни ФБР, ни ЦРУ, ни АНБ. Она заметила, что ее начальство не одобряет положительные разговоры о России: русские в США чаще всего занимаются какой-то мутью, по крайней мере им так казалось. Хотя Анна считала, что в США полно нейтральных русских; естественно, что отделение, занимающееся отщепенцами, имеет намыленный взгляд.
Во время своих отпусков Анна пыталась найти своего отца, хотя бы какую-то информацию. Пыталась уговорить свою маму дать ей хоть какие-то документы, но еще в детстве поняла, что это небезопасно (ее дед мог за это убить их обеих, информация о добровольце совершенно секретна). Она проникла в его кабинет без спроса и со временем выяснила, что ее доброволец -- одинокий русский в Америке, но с нейтральной предысторией. По крайней мере, он не скрывался в США от какого-то преследования в России, и не был связан со шпионажем. Как окажется позже, он бывший авиаинженер, постоянно был связан с перелетами. Как только у него появилась возможность уехать из России, он уехал.
В дальнейшем, у ее романа было две концовки. Согласно плохой концовке, Анна встречается со своим биологическим отцом, но за ней постоянно следили. В итоге ее же бывшие коллеги убивают их обоих просто потому, что им кто-то приказал сверху. Наличие добровольца из России, американского русского, ведет к нелояльности на службе и потенциально может привести к тому, что ценный ДНК-материал, крайне важный для поиска и уничтожения плохих парней в США, уедет на историческую родину.
У Анны не было семьи или личной жизни в строгом смысле слова: все, что она делает, даже что испытывает, принадлежит только правительству США. Одноразовый секс, разумеется, не в счет, такое контролировать уже труднее.
Согласно хорошей концовке, Анна встретилась со своим отцом, отбилась от преследования сменив десяток гостиниц, каждый раз выходя через черный вход. Даже после этого ей казалось, что за ней все еще следят. Потом она выбила поддельные документы и переехала в Россию, начав учить новый язык, поскольку по-русски она не говорила никогда.
Но Алина остановилась на средней концовке: Анна встретилась со своим отцом, за ней действительно следили и признали это. Ее отец был слишком старым и слабым, и умер в этот же день. Он просто встал с дивана, сделал несколько шагов, упал и скончался. Она пыталась вызвать скорую по телефону из дома. Ее агенты знали, что она придет к нему; они перенастроили телефон таким образом, что любой набранный номер соединяет лишь с начальником Анны. Он сказал ей в трубку:
-- Возвращайся к службе, Анна. Твоего прошлого не существует и никогда не существовало.
Поскольку Анна не умела плакать, она лишь устроила переполох в доме. Сделала отверстия в нескольких деревянных дверях, перевернула мебель, разбила несколько стекол и посуду. Она не умела плакать и никогда не плакала, а ее ДНК было давно модифицировано. Но сейчас Анна поняла, что она такой же человек, как и все остальные. Ее привилегии в американской армии не дают ей ничего.
С тех пор она подавила свои эмоции, тихо и мирно выполняя задания. Но ей снился один и тот же сон: как она находит его квартиру, он встречает и обнимает ее; потом они начинают разговаривать, но он не погибает. Постоянным хобби Анны стало коллекционирование фактов, которые он сообщил о ней из этих сновидений. Он сказал ей, что постоянно наблюдал за ней, прослушивал ее телефонные переговоры. Анна знала, что это вряд ли так, но ей хотелось верить хотя бы во что-то, чтобы сегодня или завтра не наложить на себя оружие, нож или руки.
* * *
Отказавшись от своего самоубийства, каждый вечер 2012-2013 годов она смотрела "1000 способов умереть" о самых необычных, но все-таки возможных смертях. И почти каждый вечер после полуночи (реже днем) она придумывала невероятные способы умереть и убить из цикла похождений Анны. Она назвала свою книгу "Анна. Код доступа: обезвредить". Алина очень просто и быстро писала ее.
Слова, предложения, целые абзацы соединялись у нее воедино с большой легкостью, как ноты тех саксофонистов, прослушанных в ДК вместе с Вартаном. Всего через полгода она закончила свой дебют, и ей было без месяца семнадцать, но Алина понимала: выход книги чреват. Она хотела своего собственного самоубийства после завершения книги. Рабочим названием было "Анна. Код доступа: умереть", но оно слишком сильно выдает ее планы и было изменено.
Беглость сочинения книги была связана с тренировкой: до книги и даже до той истории о девочке, симулирующей психическое расстройство, Алина написала не менее десяти рассказов. Вот когда она писала первые рассказы еще лет в четырнадцать, она думала о чем ей писать и какие предложения использовать, как поступят персонажи. Когда Алина писала книгу, она уже как будто знала, что должно быть в книге, сочиняла на ходу.
Бахчеева понимала, что если она остановится на плохой концовке (Анна нашла своего отца, но потом в комнату ворвались ее же агенты, расстрелявшие их обоих) -- ее реальное самоубийство последует и в жизни. Ей незачем жить: мужчину она не найдет, матерью детей не станет. Да, сейчас ей 17, с нее и спроса нет. Но когда-то ей будет 30, 35, 40, все будут говорить, почему она не состоялась как женщина и не смотрит в сторону семьи. Почему у нее никого нет, может, она больная какая-то. Вопрос об ее образовании будет всплывать еще ни одну тысячу раз, а он способен ранить уже сегодня.
По правде говоря, со временем она написала две книги. В одной, Анна выполняет задания и пытается найти отца. В первой части она убивает некоторых плохих парней, и получает информацию о том, где ее отец, и как его можно найти. Книга заканчивается тем, что она узнает точный адрес, а финал открыт. Во второй она приезжает по этому адресу, начало среднее: он слишком стар и слаб, тут же сделал несколько шагов и умер. Ну, максимум, они поприветствовали друг друга (в первой книге они вели небольшую переписку в Интернете, но не встречались; книга заканчивается стуком в его дверь).
Теперь Анна понимает, что ее жизнь изменилась. Она живет, а смысла в ней нет. И каждый раз она видит повторяющиеся сны про то, как она встречает его, но на этот раз он не погибает. Все, что делает Анна, это выполняет задания по заказу своего начальства: ликвидирует опасных террористов, наркоторговцев, организаторов педофильских и обычных притонов, браконьеров и других. В ее жизни не меняется ничего: ДНК давным-давно модифицировали, чтобы она вообще ни в кого не влюблялась, но даже они не смогли уничтожить любовь к родителям.
Алина боялась приступать ко второй книге: ее развитие будет подразумевать, последует ли за ней самоубийство или нет. Но она не останавливается на версии, где за ними следили, окружив дом, и убивают Анну вместе с ее отцом только потому, что он русский, а она получила доступ к военной тайне. Книгу видели, читали: кто-то оценил, кто-то не оценил, некоторые ожидали другого чтива.
Первыми ее читателями были мужчины. Форумчане одного ресурса, довольно политизированного, фанаты Навального и прочих русских внесистемных оппозиционеров. Их огорчило, почему у сверхсекретного американского военного ведомства нет оценки деятельности Путина, и того, как обустроить Россию. Им было все равно, сколько прожила Анна: кто она такая, конфликт персонажа книги, или в чем суть истории. Главное, что она или ее начальство думает о Путине в России.
Женщины оказывались не лучшими читателями. Некоторые из них не понимали строгое центрирование текста на поиске только одного отца: неужели Анна за это время ни в кого не влюбилась? Они хотели видеть сентиментальный роман. Но кажется, что Алина ясно говорит: Анна имеет измененную ДНК, аллеи которой (полезные и бесполезные части генома) корректировали больше двадцати лет из оригинального ДНК-материала. Таких, как она -- не более сотни человек в США, и все они -- их агенты. Ни в кого они не влюбляются: ни мужчины, ни женщины. Просто они совсем другие.
Найти хорошего читателя для текста этого жанра и увидеть по-настоящему обоснованные комментарии было на вес золота. Да, ее не судили в отличие от той полуреальной, полувымышленной истории; не говорили найти работу, а не сочинять дебильные истории в Интернете, запивая их алкоголем. Что-то заставляло Алину писать дальше, не совершать суицид.
А еще найти Вартана, единственного одноклассника, в которого она была влюблена все эти годы (в отличие от Анны, вообще никого не любящей; впрочем, доля правды относилась и к Алине).
* * *
Прошло два года после написания Анны. Наконец, через несколько лет, она сделала второй сценарий игры по мотивам первой части фильма "Крепкий орешек". Планировалось его "экранизировать" в виде создания игровой версии, да и рука ее была набита после приключений Анны.
Группа организованных грабителей примерно из сорока человек планирует ворваться в небоскреб-гостиницу, зная, что гостиница несостоятельна и работает себе в убыток. Она живет только за счет тайно спрятанных алмазов, выкрадываемых боссом из пещеры Калифорнии для того, чтобы перепродавать их дизайнерам женской одежды и бижутерии. Узнав об этом, грабители планируют похитить хоть часть этих алмазов, предполагая, что босс не пойдет в полицию, поскольку сам их украл.
Но они долго ищут их по всему небоскребу, появляются полицейские (босс их периодически прячет в разные случайно определенные места, но есть примета: они всегда в сейфах). Возникает ссора из-за того, что грабители не могут найти все сейфы уже третий час, даже не знают, сколько должно быть сейфов, некоторые из них убивают друг друга.
Многие затаили план забрать деньги только себе, убив конкурентов. Да еще и подвел всех главный герой, он же игрок (не связанный с боссом самого небоскреба), опоздавший к времени проведения операции из-за вечерних пробок, за каким-то фигом ехавший через центр. Есть одна особенность: он руководитель операции по ограблению небоскреба, но бандиты начали без него.
В ответ на это он пригрозил по рации, что они выбыли из игры и подлежат ликвидации, а, значит, денег не получат. Теперь против него -- весь мир. Но выясняется другой неожиданный факт: помимо полиции, ФБР и его бывших подчиненных кто-то еще пытается украсть подпольные алмазы.
Этот проект занял ее на год. Она пробовала разные редакторы, движки. На одном она создала подземную парковку, но ее пришлось сделать меньшего размера: несовпадение идеи с максимальным размером карт. Хотя не верится, что у небоскреба в тридцать с лишним этажей парковка будет такой маленькой.
Она моделировала сам небоскреб, и карта с ним очень долго компилировалась, едва умещаясь в максимум по высоте. Алина создала небольшой бар, единственный объект, куда можно зайти, кроме небоскреба, и еще два дома рядом. Один с аркой, другой с пожарной лестницей. Третий, напротив, просто плоский для границы карты.
После двух неудачных карт она часто думала, что у нее есть желание их делать, но нет четкого сценария. Она много раз брала стенки, полы, светильники, но чего ей нужно? Даже когда она придумывала вымышленную планету, Алина не знала, что хотела. Теперь у нее была идея.
Отладка сложной карты с большими объектами "на манер кинофильма", это сама по себе работа, следующая сразу после маппинга. Алина перешла на другой движок с размером карт посолиднее, добавила к идее доступ через подземные коммуникации, но дальнейшая работа не пошла.
Она не понимала это в первом проекте про планету Вольдероний, ведь там сами карты были наполовину не готовы. А в этом случае, если у тебя есть помещения и улицы, это еще не значит, что игра готова. Еще квесты, скрипты, пешеходы, противники, баланс сил на карте. Текстовые сообщения, в конце концов, в духе "Нажмите Е, чтобы наклониться вправо" или "Получено новое задание: убрать бывшего заместителя".
У нее еще была карта кладбища в русском стиле (ландшафт чем-то скопирован с кладбища, где похоронен Дамир в Казане, но не ставила громких слов, и не называла карту копией того кладбища). Была еще карта психиатрической клиники, где она отбыла.
В последнем случае планировалось изобразить заглючившего пациента-попаданца, который якобы куда-то попал, шагая ночью по коридору. А дальше бластеры, автоматы, перестрелка и рост шизофрении, когда даже не понятно, происходит ли это на самом деле, или просто галлюцинации. Движок она выбрала проще, коридорный, и не планировала делать небоскребы. Но те же самые вопросы никуда не делись.
Был даже еще один проект. Она воспроизводила свою старую квартиру в Казане, подъезд и двор. Какой-то наркоман давно сидит на кокаине. У него бывают вспышки сердцебиений (ускорение ритма), он слышит какой-то голос и тот приказывает ему взять нож и резать всех налево и направо прямо во дворе. Это игра без сценария: просто, чтобы отдохнуть, расслабиться, завалить всех их на фиг, как в играх про зомби, но с более серьезной предысторией.
В квартире бонус: небольшой видеоролик. Изображает документальный фильм про правду о событиях во время теракта в больнице Буденновска; теракт произошел потому, что Ельцин не охранял границу города. Итого: человек, может быть, и наркоман, а интересуется серьезными вещами. Еще пьяные быдлососеди за стенкой, записанные с волгоградских гопников, и вечно идущий ремонт, записанный с замены плитки.
Казалось бы, создай одну большую карту, разбей ее на десять маленьких (квартира, лесенка, подъезд, двор и его разные закоулки). Просто помести в режиме триггера (самоповтора) ходящих безоружных пешеходов, пропиши их маршрут. Но и с этим проектом она в одиночку не справилась, очень трудно было то размер подъезда сделать правильным, то сбалансировать эти карты.
Это чтобы игрок, шагая на второй этаж, не начинал видеть ступеньки меньшего размера или стоящие под другим углом, как будто следующий этаж вырезали из другого дома. Низкополигональные модели, которые копировали шкафы, двери, мебель, батареи отопления оказались более низкого качества, чем она планировала. При том, что движок может лучше, нашелся бы лишь профессионал, а не любитель.
Таким образом Алина поняла, что книги Дарьи Донцовой врут на корню: профессионал частного сыска сделает свою работу, а любительница в реальной жизни либо никого не найдет, либо так и не доберется до главных улик. Типичный пример: сама Алина, ведь в этой роли она тоже была. Она точно не знала, причастен ли Петрович к тому, в чем его обвиняла всю жизнь, или там работал кто-то еще, как в ее сценарии про небоскреб (согласно ему, неясно, кто это был, да хоть полиция решила сорвать куш, переметнувшись на сторону бандитов).
Жаль, что она не сохранила карты кладбища и психиатрической клиники: добротный коридорный низкополигонал на коридорном движке не хуже оригинальной игры. Создавать карты для современных движков, хотя бы от 2004 года -- это не ее (более или менее хороший результат был достигнут, когда она попыталась перенести идею про небоскреб на движок посолиднее, экскаватор получился как настоящий).
Но тут и мапперы с форума были неправы: такие карты могут создавать год или вообще полировать все годы создания игры. За три месяца карту этого уровня не сделаешь.
Потом она почти полностью ушла в истории и фикшен, и она действительно в этом преуспела. "Впрочем, это уже совсем другая история..."
Когда она делала наркоманскую игру, выложила на форум Рината быдлофразочки для соседей. Ринат сразу понял, что голоса слишком громкие и четкие для того, чтобы быть соседями; он догадался, что это домашние склоки и, скорее всего, они характерны для дома Алины, а не записаны по сценарию. Алине нравилось, что он слушает фразы. Она хотела делиться этим с ним, а он ее не осуждал, не задавал лишних вопросов. Потом форум Рината исчез, и его личность испарилась. Как будто его и не было, как в истории про Анну.
Ей хотелось даже не секса или фетиша. Ей хотелось, чтобы ее кто-нибудь послушал. С каким бы человеком она не связывалась, все ее осуждали. Ринат умел слушать.
Были у Айлин и хорошие новости. Летом 2009 она нашла свою записную книжку с телефонным номером Вартана Авакяна и какое-то время начала звонить. Вартан сказал, что после исчезновения Айлин из школы, перевелся в другую школу. Она попросила назвать его адрес, хотя бы район города. Оказалось, что они живут в разных концах города.
Айлин жила в Красноармейском, а Вартан в Тракторозаводском районе. Это же через весь город! Каждый день он садился утром на автобус из Тракторозаводского района и с семи утра с двумя пересадками достигал их школы! Зачем? Он точно не сказал. Судя по всему, в школе работал какой-то знакомый учитель, "знающий" Вартана или его семью.
Родители Вартана нисколько не одобряли его разговора с Айлин. Даже не потому, что они поддерживали точку зрения школы об этом скандале. Айлин они даже не видели и не знали об ее достижениях ничего (ни хорошего, ни плохого). Скорее всего, сработал фактор ксенофобии. Ведь многие боятся того, чего не знают. Родители решили, что Вартан должен уроками заниматься, а не разговаривать по телефону на романтические темы каждый вечер.
После того, как Айлин услышала его историю, она поняла: ему уже больше нечего сказать. В трубке он тянул время, выдавал какие-то плоские, не очень смешные шутки. Еще прям "фирма": после прощания сразу не класть трубку, если ее первой не положит Айлин.
Была одна условность: Николая Миклашевского они часто называли Емельян Пугачев. Это еще с тех времен, когда в кабинете музыке во время карантина в школе все учителя вели уроки в одном месте. Учительница истории (она не была штатной историчкой: замещала другую) однажды разместила указательный палец перед лицом Николая Миклашевского и сказала: "А вот ты, такой Емельян Пугачев".
Поскольку Миклашевский совершил ужасный акт клеветы, Айлин вообще не верила, что у него есть право на свое имя. Она спросила у Вартана Авакяна:
-- А как там поживает наш старый знакомый Емельян Пугачев?
-- Емельян Пугачев? Черт возьми, а... придурок, -- и сразу же тема беседы по телефону изменилась, как будто он также очень сильно недоволен им. -- Честно говоря, я когда перевелся в другую школу, его больше не видел. Даже без понятия, где он и чем сейчас мается.
-- Емельян Пугачев очень крут, -- сказала Айлин со смешком в голосе. -- То есть очень туп. Очень тупая у него крутизна. -- Айлин Бахчеевой вспомнилось, что когда к Ляйсан ходил Вовка, друг по школе и ПТУ, он принес диск с треками в стиле рэп. Директория называлась "Крутизна".
Через два или три дня Айлин Бахчеева вообще не смогла дозвониться по этому телефону: аппарат был отключен. Вскоре и Вартан исчез из ее жизни, но лишь на время. Не из ее сердца. Айлин не была той девушкой, которая гонялась за популярными в классе парнями, как показывают в сериалах (почему-то ей казалось, что популярные парни в школах не встречаются. В офисах, да, может быть, но не в школах).
Ей просто было важно, что Вартан был именно тем человеком, который поверил, что Айлин не склонна ни к какому насилию и не стала бы никого наталкивать на гвозди. Она влюбилась не в поэта, не в музыканта, не в рассказчика историй. Единственное, что было важно для Айлин -- то, что он ее поддержал и не верил в официальную точку зрения школы, которую скорее сформировал Емельян Пугачев. Позже, это сыграло злой рок.
Несмотря на то, что Вартан по мнению Айлин много рассказал ей, Чулпан знала больше. Она ездила в эту школу забирать и переоформлять документы и видела Вартана. Он прогнал Айлин, приревновал ее к своему другу: тот изменился и перестал интересоваться его старыми увлечениями. Коля думал, что Вартан станет прежним. Он начал прятаться от него, игнорировать его же фишки и прочее, и никогда не сидел вместе с ним.
Иными словами, Коля хотел, чтобы Вартан изменился и стал прежним. Вартан хотел видеть Айлин, его не интересовали более детские игры и разговоры самого Коли (было явно видно, что он ему даже внешне не ровесник: наверно Коля отправился в школу уже в шесть лет). Вартан не хотел меняться ради Коли, он иногда закрывал лицо руками, и зажмуривал глаза. Он плакал из-за того, что больше не может встретиться с Айлин.
Коля стал для него врагом. Ему хотелось прогнать к чертовой матери этого идиота, а не меняться ради него. Его слезы видела Чулпан, но по телефону сам Вартан об этом не говорил. Не было нужды сомневаться в словах мамы.
Она, конечно, не знала, что на самом деле произошло между Колей и Айлин. Возможно, школа уже успела наболтать, что Айлин первой напала на него. Но как бы там не было, мама считала, что идет вражда за Вартана. Коле нужен друг, а ее дочери -- симпатичный одноклассник. Соответственно, Коля недоволен тем, что Вартан не играет свою прежнюю роль.
Айлин попала на надомное обучение и училась так до конца школы. Ее судьба больше всего напоминала Адриана Шеппарда из аддона известной компьютерной игры. "Учитывая ваши преступления, вы будете задержаны на какое-то время и переведены на нейтральную территорию, где вы не сможете причинить никакого вреда". Рассматривать или исследовать ее дело, принимать по нему решения никто не стал.
Когда ей стало около шестнадцати лет и она уже закончила обучение в школе, она слышала разговор на одной из московских радиостанций когда писала книгу про Анну.
-- Надомное обучение? Кому оно вообще нужно? А где социализация? Ну да, в школе можно учиться и на дому, а дальше колледж, университет, работа.
Более пятнадцати минут совершенно раздражающего и мозговыносящего разговора на радио убедили ее никогда об этом не рассказывать. Причем ведущие не рассматривали объективно минусы и плюсы этой формы обучения, а все как один являлись противниками этого. Людям ведь так трудно представить кого-то, кто от них совершенно отличается.
Ей казалось, что Айлин не должна говорить правду о своей школе. Ведь это как перевод. В арабском языке нет точного аналога термина "сексуальность" в смысле сексуальной привлекательности потому, что носители языка вообще не подразделяют никаких людей по этому критерию. Бо́льшую часть контекстов этого слова в арабском языке можно перевести словами "красота", "сила", "гибкость".
К тому же, у нее было преимущество. Это полное отсутствие каких-либо одноклассников. Вот, например, берет Айлин и говорит, что прошла этот урок в классе. Она привыкла обманывать. Даже не потому, что лгать -- это вообще ее выбор. Она хочет перевести свою роль в менталитет большинства людей.
Вся эта ситуация -- это как если бы Айлин приехала в Египет, говорила бы на арабском языке, в котором нет слова "сексуальность". Соответственно, выражение "это сексуальный парень" требует перевода вида "это красивый парень" или "этот парень притягивает внимание". Отныне Айлин никогда не будет показывать себя настоящую, а всегда помещать себя в тот образ, который требуется ее окружению.
Если подходящий образ придумать не удается -- лучше отказаться вообще от коммуникации и общения. Попытки общаться в тех случаях, когда человек не понят, или существует вероятность, что его не поймут, все равно ничем хорошим не закончится.
Иногда она думала о том, что она неполноценна, порочна, что ее кинула судьба или Бог. Что у нее неправильное прошлое, неправильная история, а если бы она была другой, то ее жизнь открылась бы по-другому. Ее спасала не религиозность (скорее подчеркивала ее порочность), не форумы униженных и оскорбленных (еще больше раздражали).
Ее спасала только собственная философия, что жизнь -- это один большой перевод. Надо определить исходный и конечный язык, а затем перевести.
Еще в старшие классы она сильно заинтересовалась той историей, которая была в Интернете.
Особенно при изучении Сталина, Хрущева, Брежнева, Ленина и прочих политических фигур СССР. Хотя она продолжала ненавидеть "упрощенный" подход к истории после той "головы" (историк вообще не вправе судить о мотивах умершей персоналии потому, что их и не знает).
Айлин увидела интервью с бывшими карателями, занимавшимися расстрелами, сделанное еще в восьмидесятые примерно во времена Перестройки.
-- Как вы говорили об этом женам?
-- А им зачем? Подругам хвалиться? Им достаточно знать, что мужья работают где-то в правительстве.
Точно также разделила свою жизнь вместе со школьной биографией и Айлин Бахчеева. "Толпе" и "окружению" достаточно знать, что у нее было всего лишь две школы. Все остальное -- а им зачем? Чтобы ее освистывать и считать, что они лучше, чем она? Все равно они не имеют жизненного пути Айлин Бахчеевой.
Интернат и класс с хилым набором учебников и единственным учителем? Псевдопсихологиня? Ага, конечно, еще поддержат ее точку зрения. Ведь ее отец -- какой-то алкаш, а она действительно заблуждалась в том, что он очень плохой в силу возраста, а психологиня, конечно, права. Такой же была и выдуманная ей Анна, если она общалась "вне организации". Идеально подстраивалась под запросы окружения.
* * *
Однажды, уже поняв, что она хочет быть писателем, одна из подруг попросила ее нарисовать в редакторе карт ландшафт для ее фэнтези. Для того, чтобы она смогла понять собственный мир еще лучше и описать его. Айлин была для нее очень крутой художницей, рисующей не персонажей, а целые ландшафты и миры. Алина пересказала ей ситуацию на форуме 1 вкратце, а потом спросила:
-- Видишь, что я могу? А почему я забанена на их ресурсе?
-- Наверно, ты допустила ошибку и забанена из-за какого-то конфликта.
То есть человек даже ситуацию не знает, а у нее возник эффект, похожий на сочувствие к (абсолютно неизвестным) спорщикам и их оправдание. Стокгольмский синдром без стокгольмского синдрома, то есть вообще без общения с агрессором. Что все споры необязательно являются необоснованными, натянутыми, а тем более сложносоставными, а то, что в споре виноватый якобы очевиден сразу.
Подруга очень любила стиль общения, типа: "я сделал", "я сказал", "я сегодня зол". Ее бы там забанили лишь за то, что гендер глаголов неправильный. Скорее всего, посчитав как раз за мальчика с комплексами. Алине было без разницы, как она общается, для них это был бы главный вопрос.
* * *
Айлин ненавидела психологов и педагогов, и имела к ним значительные претензии. Например, в интернате настоящим доминатором был только Алексей Минаков. Однако, воспитатели считали, что Кристина и Елена Крапивкина не лучше, а то и сама Алина подстать им. Там был один очкарик, Минаков называл его иногда Гуманоидом, чаще Фрэнки. Однажды Алина в разговоре назвала его также, так воспитатели решили, что Алина катится по наклонной.
Никуда она не катилась: там выгоднее было смешаться с толпой и не иметь отличий, чем отстаивать свою версию. Кристина могла избить, но она была и доброй: часто разговаривала с так называемым Гуманоидом, ей хотелось поддержать обиженного. Минакову этого не хотелось: он и лучшего друга исключил из списка общения только потому, что тот обмочился в постель. Кристина защищала и саму Алину, спорила с Крапивкиной: "отвяжись от Алины или будешь иметь дело со мной! Она в сто раз лучше, чем ты!".
Да и у Крапивкиной все шутки, в основном, сводились к знакомствам и любви. Может, и она играет какую-то роль, смешивается с толпой, а по факту девица в черном платье вообще не такая. Психолог, который там был, писала разные отчеты, но они вообще не отражали ничего. Согласно ее отчетам, нет принципиальной разницы между Минаковым, Кристиной и Еленой. По факту, она есть. Просто психологи -- это не более чем люди, которые работают со специфическими бумагами за зарплату. Выяснять реальные отличия психики будет только редкий идеалист своей профессии.
Алина еще в двенадцать лет думала, что помести Елену или Кристину в другое окружение, и мы не узнаем их самих образца жизни в интернате. Образ Минакова так и маячил перед ее глазами. Она избила Ляйсан в тот раз не из-за ее шутки про прокладку. Потому, что ей показалось, что уголки ее губ в улыбке были похожи на Алексея Минакова лет десять назад в том заведении. Она поняла, что старшая сестра может ее простить, но сделай она с другим, на нее подадут в суд.
Осенью 2012 года Айлин хотела самоубийства в том числе и из-за этого. Лучше умереть пока об этом не узнал кто-нибудь гораздо серьезнее и властнее. И это ведь еще далеко не единственный секрет Айлин.
* * *
Осенью 2013 года, почти сразу после своего дня рождения 26 августа, Айлин попыталась найти Вартана в соцсетях. Хотя ей самой казалось, что Интернет появился у нее поздно, никого в соцсетях из школы ?75 в Волгограде она не видела. Стоит попытать удачу сейчас. За это время многое изменилось: профиль в сине-белой соцсети у нее остался, но его взломали и отсылали рекламу какой-то астрологии, впрочем, недолго, и за 2009 год. Теперь это требует СМС-подтверждения и привязки сотового телефона.
Своего сотового телефона у Айлин банально не было, как и своей сим-карты. Ей просто некому было звонить все эти годы, так что она взяла мамин, тем более возражать не будет. Она сменила пароль, прошла двухфакторную авторизацию и пересоздала свою страницу. У нее было даже не фото: аватарка из той игры, для которой она делала карты и прогорела на форуме из-за их низкого качества. Она попыталась найти "Вартан Авакян, Волгоград" и увидела одного парня, подходящего по номеру предыдущей школы (он указал все заведения). Хотя у него стояла аватарка, а не фотка.
Время было около двенадцати вечера. Она спросила, тот ли он Вартан Авакян, который помнит Алину Бахчееву и клевету на нее, Николая Миклашевского, и других. Вартан что-то набирал целый час, постоянно стирая и переписывая, хотя скорее всего, придумывал варианты ответов. Бахчеева с нетерпением ждала, ведь если окажется, что Вартан свободен, только он является ее причиной, чтобы жить. Он подтвердил свою личность и узнал Бахчееву. В ходе переписки выяснилось, что он лежит на диване и строчит сообщения по телефону, а она сидит за компьютером в одиноко приглушенном свете на фоне темноты.
Прошло время и они стали часто переписываться: чуть ли не каждый день. Бахчеева зашла к нему на компьютер через удаленный доступ и настроила веб-камеру: теперь они стали общаться. У нее был только микрофон и фотография, а у него была видеосвязь, впрочем, это им не мешало. В начале Бахчеева окружила Вартана пленительным ореолом правдолюба, парня, у которого правда слишком правда, чтобы быть правдой. Еще со времен школы.
Но прошло какое-то время и что-то оказалось не так, или, по крайней мере, Айлин это чувствовала.
Оказалось, что Вартан Авакян часто пропускает ее вопросы, имеет замедленные рефлексы, какое-то странное, почти ребяческое поведение. В фантазиях Бахчеевой он казался если не сильным, то честным, откровенным, справедливым, а по факту он не производил и половину ее фантазий. Бахчеева наивно полагала, что Вартана надо узнать лучше, а первое впечатление, как известно, не всегда бывает хорошим.
Но сколько она с ним не переписывалась и не общалась, ее впечатление о наивной детской душе Вартана ни разу не исчезало. Как будто мужчина здесь -- она, а женщина -- он. Алина думала, что хоть встреча изменит это впечатление. Они назначили встречу у одного из городских фонтанов, им обоим нравилось это место. Правда, Бахчеева приехала не одна, а с мамой и бабушкой. Вартан обещал приехать один.
Недалеко от него крутилась какая-то старушка, как выяснилось позже, сестра его бабушки. В семье у Бахчеевой создалось нещадное впечатление, что этот Вартан, мягко скажем, не такой, каким должен быть обычный парень. Они его от чего-то оберегают. То ли он несмелый и не может постоять за себя, то ли на него кто-то нападал, только он не хочет говорить. Бахчеева была неприятно удивлена тем, как он вел себя на фонтане.
Все время отворачивался и создавал вид, будто Бахчеева для него ничего не значит. А как ласково солгал в соцсетях, что он любит и хочет быть с ней. Какого черта он вообще делает? Создавалось впечатление, что сама Айлин пристает к этому Вартану с обжиманиями и поцелуями, а не наоборот. Или он стесняется?
Тем временем у Бахчеевой были разные предположения, но она никому о них не говорила, даже Чулпан. Предположение первое: он попал в какое-то в ДТП, получив черепно-мозговую травму, но скрывает об этом и начинает молчать. Предположение второе: он стал жертвой грабителей или каких-нибудь налетчиков. Предположение третье: у него рак мозга. Да, что не предположения, то одно темнее другого.
Бахчеева много раз и писала, и говорила ему сказать правду. Что вообще с ним происходит. Но он замкнулся и не отвечал. Может, у него умер кто-то. Мама там или отец, да в чем вообще дело? Почему он пишет ей любвеобильные сообщения в социальных сетях, и больше десяти раз отворачивался от нее при попытке поцеловать? Что за двойные стандарты? Если он, конечно, действительно жуткий манипулятор и только, а там не стоит какая-нибудь другая история.
Через некоторое время, когда Вартан разговаривал с ней по веб-камере в порванной зеленой футболке, Алина присмотрелась к его странным шрамам на руке. Она его обманула и попросила выключить свет в комнате, чтобы якобы определить, как он будет смотреться в темноте. Ей казалось, что эти шрамы, или чем бы это там не было, видны лучше. Затем Бахчеева спросила его про руки. Алина написала текстом, чтобы не подслушивали с обоих сторон, и он ответил.
Вартан Авакян уже давно сидит на плане, то есть употребляет наркотики.
Алина пыталась узнать как, когда, при каких условиях он сел, что он маскирует. Вартан долго ломался, прямо как непослушная девица, но все-таки сказал, что у него давно конфликт с матерью. Он не знал своего отца, понятия не имел, кто он такой. У его мамы было четверо детей, следующий его брат был от другого мужчины, и очередная двойня из девочек от какого-то еще. Вартан не сказал об этом явно, но Алине казалось, что мама его не уважает.
Например, он родился слабым или больным, как и сама Алина, или она все-таки хотела ребенка другого пола. Может быть, ее не устраивал характер Вартана в детстве, или что-то еще. Алина видела его семью в школе ?75: мама, папа, все как у людей. Какая-то блондинка и мужчина со стрижкой под низкую насадку. Она думала, что только ее семья развалена. Но мужчина с низкой стрижкой и не был его биологическим отцом: это отчим, может быть, получше Шепелева, но не отец.
С этого момента Алина вступила в полностью токсические отношения.
Мама редко в чем-то поддерживала Алину, но когда они работали над книгой "Анна. Код доступа: обезвредить", это было одним из исключений. Книгу полностью написала и набросала Алина, но Чулпан помогла ей с обложкой. Дело в том, что у Айлин был старый рассказ про интернат и директора-педофила, который она, зачем-то, напечатала на принтере и просто положила в стол. Однажды Чулпан увидела этот рассказ, прочла и обомлела, ведь такой контент был волнительным.
Она, безусловно, спросила, основана ли эта история на каких-то реальных событиях, даже не на интернате, а, может быть, на советской истории. Айлин честно сказала, что сама выдумала эту историю, хотя не исключает вдохновение от реальных дел, прежде всего Анатолия Сливко: заслуженного учителя в СССР и фетишиста-пироманьяка.
Там речь идет о музыкальной учительнице, которую посылают по перераспределению в один из интернатов. Она узнает, что с директором интерната что-то не то и он педофил. Но у него "все уже украдено за нас": защита, крыша, свои менты в органах. Либо она молчит, либо ее посадят в психиатрическую клинику и заставят замолчать. Рассказ настолько понравился Чулпан, что она решила объединить принтерные листы в скоросшиватель и сделать печатную версию, которую удобно держать.
Когда Айлин придумала Анну, она объединила все свои идеи темной прозу в одну. Теперь уже ни один директор-извращенец, теперь целые преступные синдикаты и сети. Теперь не одинокая музыкалка Татьяна, которую унижает лишь один человек. Причем не в прямой форме, посредством того, что она слышит, а Анна, которую вообще создают ради унижений и для них.
Айлин захотела книгу с обложкой: можно взять тот же скоросшиватель, приклеить туда рисунок обложки, а страницы также сшить. Кроме того, она заинтересовалась созданием переплетов в домашних условиях, но перерыв весь Интернет поняла, что ни один из вариантов для нее лично не подходит. У нее не было задачи заплатить деньги и получить заказ, она хотела все сделать сама, независимо.
Примерно лето 2013, до встречи с Вартаном. Они пытались приклеить обложку на скоросшиватель. Айлин считала:
-- Один, два, три, давай.
Они взяли рисунок обеими руками и пытались быстро насадить его на клей.
-- Нет, криво, переделывай.
Со второй или третьей попытки результат устроил Алину.
Осень 2013. На первую встречу с Вартаном она взяла эту книгу со скоросшивателем и хотела сделать ему подарок. Но он не взял. Так что она была скорее как талисман. Чулпан вообще не понимала, почему Вартан ничего не купил Алине, а она вдруг наоборот захотела ему что-то подарить. Хотя саму Алину бесили эти гендерные стереотипы вокруг подарков. Все не могут быть как все. Прежде всего, каждый должен быть настоящим и делать то, что считает нужным, не поступая лишь в соответствии со стереотипами и предписанными ролями.
Второй раз она взяла этот скоросшиватель на могилу к Дамиру в 2016 году, за что ее, конечно же, раскритиковала Ляйсан, ведь она точно знает, что Алина, читающая саму себя на кладбище будет выглядеть тупо. Хотя, она не открывала эту книгу, для нее она была тоже как талисман. А то такое впечатление, что право на талисман есть только у спортсменов.
* * *
Алина не могла поверить, что единственный, честный, любящий правду и хранящий к ней симпатию все эти годы, Вартан, вдруг стал наркоманом. Прежде она никогда не верила во все эти истории в мелодрамах про искреннюю и честную любовь, или про мужчин и женщин, которые любят лишь друг друга, так как она считала, что партнеров для секса и так миллионы. Но ей хотелось не партнера. Ей хотелось кого-то, кто понял бы и принял ее такую, какая она есть. Слишком много страдала всю подростковую жизнь, и теперь она должна победить.
Она рассказывала ему многие вещи о себе, даже такие, которых сама стыдилась. Конечно, не про Минакова и то, что его улыбка в уголках губ некоторых людей до сих пор видится ей раз в десять лет. Нет, Вартан должен быть от этого защищен. Бахчеева может быть какой угодно, но Вартан об этом не должен знать. Вартан должен думать, что она сильнее, чем есть и держит ситуацию под контролем, даже если это не так. Такой ведь была выдуманная ей Анна. Попала в загазованную шахту, галлюционировала, но ей надо было достойно вывести пострадавшего строителя.
Например, она рассказала про Дамира. Конечно, не все, ключевое. Все равно он не был на месте этих событий, и не поймет историю даже будь она в правильном порядке. Судя по тому, что говорил Вартан, он сделал вид, что понял. Он смотрел вместе с ней через Интернет концерт в 2002 году любимого барда Дамира -- Михаила Круга (через год потом Круга убили), и отказался смотреть какую-то из своих программ. Это очень многое значило для Алины.
* * *
Если Алина не могла в чем-то разобраться, то она обращалась не к психологам (возьмут деньги и навяжут стереотипов в три короба), не на форумы (навяжут субъективное мнение и осудят), а к своей подруге Анне. Формально, ее вообще не существовало и она являлась лишь ее альтер-эго. Да и общаться с ней нужно уметь: если ты хотя бы в душе не актер, то этот метод тебе никак не способен помочь.
Общаться с альтер-эго Алина всегда умела. Наверно, этому способствовала ее ранняя немая биография. А, может, неадекватность старшей сестры Ляйсан. Ей хотелось либо брата другого пола, либо сестру адекватнее. С детства придумывала каких-то людей, которые ее слушают.
С детства в уме вела разговоры, типа: "я включаю телевизор и ищу любимый канал, обычно просматривая все каналы. А, вот и передача для Ленар про мужиков-козлов. Это моя психологиня, которая сама имеет зашкаливающее количество проблем в личной жизни. Но я не буду смотреть, мне это неинтересно. Ее, кстати, принцип: сама жить не умею -- обучаю других".
Наверно, по этой причине она и написала Анну так легко и просто. Дело не только в грамотности в рамках родного языка, интереса к литературе вообще (тем более, школьная литература ей не нравилась, и не понравилась, пока она не начала читать произведения 18+). Ей совсем не нравилась литература про обычные отношения: больше криминал, мистика и ужасы. Наверно под ее характер.
Две части книги про Анну она называла Анна-1 и Анна-2. Обычно считала, что Анна-1 депрессивное произведение, но все-таки с оптимистичным финалом, так как она нашла своего отца, а Анна-2 произведение более ужасное, страшное. Никаких поблажек: только идешь до конца, только ломаешь, только убиваешь и никакой помощи. Скорее, твоя помощь нужна всем остальным. Если она потребуется тебе, ее не от кого ждать.
Отношения с Вартаном помогли Алине (по крайней мере, отчасти) написать Анну-2 и превзойти саму себя. Согласно сценарию второй части, к Анне обращается бывшая психиатричка их секретного военного подразделения. Ее сократили из-за профнепригодности: она не может работать профессионально, постоянно думает о своем сыне, который подсел на героин. Ее неофициальным заданием становится найти и обезвредить наркоторговцев, которые поставляют наркотики для ее сына. Но поскольку она находится в трудном финансовом положении, она не может гарантировать ей оплату услуг.
Вторым неофициальным заданием будет организовать принудительный захват ее сына с целью помещения в специальный бункер с частным наркологом, который будет долго и агрессивно обкалывать его медикаментами для того, чтобы он слез с иглы или, как минимум, избежал синдрома отмены. Пойти на это непросто: надо будет предать военных, а потом сфальсифицировать отчет об ее точном местонахождении вне отпуска. По легенде на нее напал кто-то из своих секретных войск, кто знал Анну, но якобы слишком рехнулся (одним солдатом с модифицированным ДНК, если его слишком хорошо оклеветать, можно и пожертвовать). По факту за Анной постоянно следят, так как это проект армии США, но неизвестно точно, как часто.
Бункер и нарколога для ее сына Анна подберет по своему усмотрению.
Зачем все это Анне? Она предлагает ей ультиматум: тебе нечего терять. Твою ДНК тщательно модифицировали более 20 лет, чтобы заставить тебя убивать, убивать и убивать. Помоги кому-нибудь не по службе, сделай доброе дело, и ты станешь свободна. Тебе на душе будет легче, если ты что-нибудь сделаешь не по плану или уставу. Да, для этого нужно убедительно солгать военным. Но даже если они заподозрят во лжи и убьют тебя, то допустим, да, ты умрешь. Но ты сделаешь хоть что-то полезное перед своей смертью, кроме убийства этих браконьеров, педофилов, террористов и далее по списку.
Согласно сценарию книги под условным названием Анна-2 (это более краткое название, чем художественное), Анна долго раздумывает, но все-таки соглашается. Операция проходит удачно, хотя обе женщины нервничают, и у них есть шанс сорвать операцию в любой момент времени. Художественным названием книги стало "Анна 2. Код доступа: спасать". Книга вызвала неоднозначную оценку читателей, главным образом из-за примечаний авторши, которые комментируют разные стадии наркомании, взятые из различной нехудожественной литературы. Например, Алина раскритиковала японцев, назвав некоторые их интерпретации наркомании профанацией и фейком.
Она не исключала, что книга Анна-2 будет, но с другим сюжетом. Например, после смерти своего отца Анна долго и тщательно убивает всевозможных террористов, живя лишь иллюзиями одного дня о встрече, когда ты встречаешь своего отца, которому уже под 80, а он не падает и не умирает. Но потом ей надоели иллюзии и она все-таки совершает самоубийство, несмотря на все блоки, которые ей ввели в ДНК. Эта концовка была чревата и ее реальным самоубийством. Но тут она вводит эту бывшую военную психиатричку, которая узнала о ней, так как сама следила за ее жизнью перед уходом со службы. И вообще, Анна поняла, что пока работает ее чип -- за ее перемещениями наблюдают психиатры и оступаться здесь нельзя.
Психиатричка знает, что Анна живет иллюзиями одного дня на мотив "если бы отец не умер", и предлагает ей альтернативу. Не вернуть отца, которого все равно никто и никогда уже не вернет. Даже если бы ему было 40 лет, гарантии, что его такие люди, как они, не убили бы, нет. А поработать адресно с другим человеком, сделать что-то, что она могла бы сделать и гордиться. Спасти кого-то. Не очередного проштрафившегося сотрудника ФБР или АНБ, которого лучше убить, чем позволить ему опубликовать то, что он собирается, и опорочить целые спецслужбы махом. Спасти кого-то, кто вообще ни в чем не виновен. Кого-то, кто должен жить, любить и чувствовать, но на данный момент также несвободен, как и она сама.
Анна спрашивает:
-- А почему бы мне просто взять и не пристрелить тебя? Ты владеешь информацией о службе, в которой больше не активна и говоришь мне то, о чем говорить не должна из-за подписки о неразглашении. Служба вообще-то секретная, ты не забыла? Ты просишь выполнения неуставных заданий. И, кроме того, допустим, я освобожу твоего сына, а я что, стану после этого свободной? Покину эту службу, откуда выхода нет?
-- Может и не станешь потому, что с этой службы никто не уходит, особенно со специальной ДНК. Даже меня перевели в резерв: убивать не за что, на пенсию отправлять тем более, может прихожусь им где-нибудь в Отделе информации, но мне и не проще. Ты станешь жить качественно лучше, ты научишься помогать. Ты станешь смотреть на мир по-другому. Понятно, что сын мой, но это нужно и тебе.
Путем долгих уговоров, но Анна все-таки соглашается попробовать. Ее было не так просто убедить: в жизни она до цинизма лютейший скептик, делит людей на идиотов и лгунов. Терять ей, в любом случае, нечего, и как женщина она никогда не состоится. А в таком случае, она хочет рисковать. Алина же решила попробовать поиграть с наркоманом, как и ее альтер-эго.
* * *
Последним форумом, на котором зарегистрировалась Алина, стал форум, посвященный старому телевидению. Это там и именно тогда она нашла те отрывки из старых передач Леонида Парфенова. Но и на этом форуме все шло не лучше, чем на самых первых. Алина уже поняла, что с этими форумами вообще что-то не то творится. Форум -- это как грузовик с какими-то уродами, вот подъезжает такой, и начинают их выгружать. После этого грузовика потом дурно пахнет и хочется принять душ.
Во-первых, некоторые поклонники ее книги нашлись там, но они были не лучшими: слишком политизированными. Про дочь там написано или про сына, про то, будет Анна свободна, или нет... да ну на фиг, давай им критику Путина и план того, как обустроить Россию без него. А еще лучше план того, как его убрать из России, а то Анна чего-то убирает не тех, кого нужно. Во-вторых, некоторые пользователи и в жизни обращались к ней не лучшим образом. Но это же "типичные мужчины". Таких ведь как Дамир, Ринат или Вартан очень мало, в основном мужчины в этом мире "типичные".
Еще когда Алина зарегистрировалась на этом форуме, ее перепутали с кем-то еще, написав "Иванов, это ты?" с минусом в репутацию. Хотя она вообще ни одного сообщения не оставила. Если это замаскированный форум параноиков, то к черту на нем вообще оставлять какие-то сообщения? Как выяснилось, на форум действительно набегал какой-то Иванов, бывший забаненный. Она покинула этот форум без разговоров, не оставив и сообщения. Лучшая борьба с неадекватами -- просто их игнорировать. Через полгода в служебном разделе она видит обсуждения своего ника Volga, причем главный админ говорит, что IP-адрес не похож. Минус снят.
На форуме она провела больше семи лет перед тем, как поняла, что с ними все-таки надо попрощаться. Помимо телевидения и каких-то, но все-таки поклонников ее книг, были агрессивные политические рассуждения на манер того, почему Путин должен уйти, гей-браки в России должны быть разрешены, и прочее. Ей хотелось написать о попытках гомосексуальных изнасилований, которые она видела в интернате, но один из ярых сторонников гей-браков начал говорить: "я дружу с геями и что-то в мою жопу они не лезут. Почему они в чью-то лезут, я не знаю".
Правдивый ответ на этот вопрос предполагал, во-первых, раскрытия того факта, что она женщина (она никогда не заполняла информацию о своем поле). Во-вторых, пересказа довольно мутной истории, и то, "это было давно, неправда, и не факт, что в это кто-то поверит". Другая проблема с тем, что она решила раскрыть часть информации о своем образовании. Правда, сказала не то, что она из школы коррекции, а что у нее вообще нет диплома о среднем образовании, якобы образование было брошено.
Алина ничего не знала о духовности, экстрасенсорике, способности угадать или узнать правду, но много об этом слышала. Как известно, если о чем-то слишком часто говорят, это становится правдой даже если это неправда. Она решила проверить наверняка: все поверили в ее фейковую версию, правду никто не узнавал, пока она не рассказывала ее первой. И это при том, что по-русски она пишет относительно грамотно. У них была вероятность усомниться в этой истории, но она никогда не получала никаких сообщений о том, что пользователь Volga -- фейк.
Если они так охотно верят ее лжи и даже не поправляют ее, зачем вообще кому-то рассказывать правду в Интернете. Один из пользователей назвал ее пидорасом за пост про "агрессивных либерастов", за что был благополучно забанен на три дня. Ее попытка пояснить про геев и раскрыть себя может быть воспринята по-другому, ведь реалистичной неправде верят чаще, чем неправдоподобной истине.
Предположительно, этот же тролль пытался мусолить на одном из популярных пабликов: "меня зовут Анна и я дура. Пытаюсь наркомана заточить в бункер, лишь бы на героине не сидел. Хотя он мне не нужен: мне приказали, пообещав свободу". Ей казалось, что это именно этот пользователь. В первой книге у нее был злодей дико ненавидящий всех толстых, а тролль в жизни довольно толстоват. Теперь за сюжетные реплики он мстил Алине.
* * *
Вартан поддерживал ее желание написать книгу про него самого, хотя, как казалось Алине, не мог оценить сюжет книги по достоинству. Он был слишком занят работой с наркологами, синдромом отмены, вечно зудящими от боли венами. Он стеснялся одевать слишком открытую одежду, типа футболок, потому как он боялся показывать эти вены. Сюжет книги был, в сущности, и неважен. Алина думала, что пишет для себя, а на ее любовь к Вартану это никак не повлияет. Вартан обещал бросить наркотики и заняться спортом, который связан с более полезными эндорфинами для его организма, чем героин.
Вартан постоянно выбивал у нее встречу: в центре города, у фонтана, как раньше, у какого-нибудь из волгоградских мостов. Алина все время ему отказывала, подчеркивая, что, по ее мнению, Вартан изменился не очень сильно, чтобы отмечать это реальной встречей. Он должен измениться на все 100% и одних обещаний мало. Она хотела видеть вместо одного Вартана другого. Алина не хотела встречаться с парнем, зная, что под руками у него прячется повязка от раскромсанной вены.
Ее чувства к Вартану объяснялись примерно таким образом. Ей нужен парень, который любит ее такой, какая она есть. Такой парень имеется, но он наркоман. В идеале Бахчеевой нужно, чтобы наркоман в одночасье перестал быть наркоманом, или, по крайней мере, за месяц. Но ей казалось, что Вартан слишком долго работает над этим. Она сомневалась, что он вообще записался, или даже ходил в спортзал после наркологов. Она потребовала название спортзала и решила им позвонить. По телефону ей сказали, что ресепшен не знает никого по имени Вартан Авакян, и Алина злилась, не понимая, почему он ей лжет.
Каким вообще образом один и тот же человек может говорить, что он хочет посмотреть последний концерт любимого барда ее отца Дамира -- Михаила Круга -- и так нагло обманывать в другом! Видимо, для ее мертвого отца он хочет больше измениться, чем для нее настоящей здесь и сейчас?
Вартан очень сильно хотел новой встречи с Айлин, а она сомневалась, изменился ли он настолько, чтобы встреча вообще чего-то решала. Однажды он очень сильно попросил ее о встрече. Айлин не думала о том, что он так уж поменялся, но все-таки сжалилась и решила приехать. Путь был не близким, ведь они жили в разных районах города. Она в Красноармейском районе на Удмуртской, а он в Тракторозаводском районе на улице Николая Отрады. Это же через весь город.
Айлин добралась туда с мамой с пересадкой на двух автобусах. Все-таки отпускать дочь далеко Чулпан не хотела, а это расстояние чуть ли не до Китая пешком. Айлин вспомнила себя в детстве. Ей нравилось кататься на автобусах.
В первом автобусе играла какая-то радиостанция с отечественной и советской поп-музыкой. Второй водитель ехал без всякого аккомпанемента, и Айлин слушала дизельный двигатель и звук, похожий на часы. Насосная система, которая удаляет излишки паров топлива из выхлопной системы. Очень похожа на часы в ритме: тик-так, тик-так. Айлин с ее предысторией на фоне этих псевдогаллюцинаций про занавески, открытие и закрытие газа сначала думала, существуют ли вообще эти часы в автобусах.
Но она слышала их в огромном количестве павловских автобусов. Причем почему-то только в них. В детстве Айлин думала, что это часы, которыми пользуется водитель для того, чтобы быть в курсе времени, а не особенность выхлопной системы. Теперь она знала правду. Она изучила приборную доску павловских автобусов в Интернете.
Однажды, уже в Волгограде, ехали они из психоневрологического диспансера на павловском автобусе с двумя какими-то татарами, похожими на братьев: кондуктором и водителем. Приборная панель автобуса, на которую она обернулась, оранжевой лампочкой показывала риск отпирания задней двери: там был неисправен пневматический механизм. Такой инцидент однажды произошел в автобусе, который вез ее до школы в ее первый день. В переполненном автобусе дверь не закрывалась плотно из-за мороза, стоявшую на ступеньках женщину просто выкинуло.
Когда они ехали к Вартану, существовала дорожная особенность: сначала они ехали по городу и среди городской архитектуры. Так было на первом автобусе. Когда они сели на второй, он тоже сначала ехал по городу, а потом повернул в частный сектор, почти напоминающий захолустье. Айлин подумала, что ландшафт и картина чем-то похожа на фотографии Австралии, только не так жарко. Там температура может зашкаливать и до сорока градусов.
По виду какой-то пустырь. Двусторонняя асфальтированная дорога. По правую часть автобуса, если сидеть справа, небольшие кустарники, которые простилаются многокилометровой линией. По левую часть автобуса небольшие частные дома. Айлин уже поняла, что Вартан не живет во многоэтажке. С двух сторон от асфальта песочная насыпь примерно полметра, дублирующая основную дорогу. Небольшая, но идти можно. Наконец, голос в автобусе объявил: "Остановка: Военный городок. Следующая остановка: Улица Центральная". Айлин и Чулпан вышли справа, оказались на дороге из сухого песка, которая нагрузкой идет к асфальтированной.
Перешли дорогу. Там, где они вышли из дверей автобуса, никакой остановки не было, а там, куда они перешли, она была, но являлась довольно ужасной (автобус на правой полосе остановился чуть дальше). Остановка была выложена из белого кирпича и разделена на три яруса с ужасными, матерными граффити на странном англо-русском диалекте (Айлин подумала, что это точно не Австралия). На первом левом ярусе было написано:
Уeg
Паgо5
ЗАИЛКУRAP
На втором более красноречиво и четче:
МУСОРА
ПИДОРЫ
На третьем было то, что она почти не разобрала. Во всех случаях шрифт надписей на белой кирпичной остановке был такой, что Айлин не была уверена, что она читает слова правильно. Казалось, что понять текст на арабском языке, которым она заинтересовалась скорее для подтягивания английского (изучи более сложный иностранный язык, чтобы улучшить простой иностранный), было более просто, чем понять этот уличный псевдорусский.
Чулпан спросила Айлин:
-- Куда мы приехали? Он дал тебе точный адрес?
-- Он сказал, что на Военном городке. Как видишь, чего, это же твоя чертова Россия с полезными ископаемыми.
-- Не выражайся ты, Айлин. На остановке не я писала. Кстати, смотри, -- указала она пальцем вперед. -- Вон какой-то в желтом маленький и пухленький шатается, и идет к нам, это не Вартан? -- Чулпан всегда узнавала почти кого угодно по фотографиям даже спустя сорок лет после своей школы, отличаясь хорошей зрительной памятью. К фонтану Айлин взяла камеру и сделала фотографию Вартана, которую он даже поставил на свою страницу.
Слева от остановки была небольшая дорога, почти тропинка, свободная от кустарников, справа от стены остановки там стоял забор. Она позволяла попасть к частным домикам. Очевидно, Вартан жил в одном из этих частных домов по тропинке. Внезапно Вартан повернулся и побежал, как будто начал от кого-то убегать. Айлин хотела догнать его.
-- Так, стой, -- приказала Чулпан. -- Никуда ты не пойдешь в незнакомом районе городе.
Чулпан ощущалась для нее все равно что маленькой собачкой, поводок которой нужно удерживать. Или же это наоборот Айлин была собачкой с поводком, а Чулпан была полноправным хозяином. Ей было 19 лет или не меньше, а она все еще не может поехать или пойти туда, куда хочет.
-- Пока сядем на остановку, -- сказала она. -- Если Вартан захочет прийти, он придет и сядет.
Раскаленная жара этого места давила на Айлин. Она сняла свою черную шапку, которую ей навязала мама, ведь она не выбирает даже свою одежду. Хотя если ей сильно не понравится что-то отдельное, может отказаться. Почувствовав пот на лбу, она расправила волосы. Айлин была потливой даже в лучшее время, а сейчас и погода работала против нее. На улице никого не было. Изредка ездили машины, автобусы, но трафика было не очень много.
Через некоторое время Вартан пришел и сел на остановку в первом ярусе слева от нее, причем как незнакомец. Не поприветствовал, даже не посмотрел в ее сторону. У него был пустой взгляд на противоположную сторону улицы. Ей казалось, что она должна завоевывать его. Вообще, Вартан производил двойственное впечатление в соцсетях и в жизни.
Такой романтичный, любвеобильный, жаждущий встречи, судя по сообщениям, и почему-то ее игнорирующий в жизни. Айлин знала истинную причину, все дело в этих долбанных наркотиках. Вот если бы она смогла спасти его, если бы он отказался и перестал ей врать. Но Вартан что-то скрывает. Айлин думала, что наркотиками его снабжает кто-то в самой семье. Может, он от мамы-наркобарыги, например. Не похож он на людей, которые шатаются по улицам.
Айлин пересела поближе. Он продолжал ее игнорировать, как и в парке, но на какой-то миг ей показалось, это просто игра. Она пыталась его обнять, поцеловать, а он все вырывался. Ее первый поцелуй произошел неуверенно: формально она его поцеловала поближе к губам, но ему было как будто все равно. Она попыталась начать разговор, хотя он не был похож на общение любящих людей. Не очень хорошо запомнился, но иногда он ей отвечал. Чулпан пересела поближе. Ее мама была слева, а она сама -- справа. Айлин спросила, действительно ли он живет здесь. Он ей сказал ей, что живет здесь уже больше десяти лет, но в дом ее не пустит. Хотя может показать, где он находится.
Вартан проводил ее по маленькой дороге и указал: "вот здесь, за этим забором". Двухэтажный коттедж, его комната на втором этаже.
После этой совместной прогулки разговор развязался лучше, но в целом Вартан держал дистанцию. Он мало что говорил о самом себе. Возвращаясь назад и даже дома Чулпан истерила весь день. "Бросай этого наркомана, ты не должна с ним встречаться". Айлин не понимала, о чем она говорит. Да, у него проблемы с наркотиками, но никаких доз он ей не предлагал.
Кроме того, он единственный парень (может, и человек в мире), который знает, что произошло с ней в школе ?131. Ее ведь обвинили в применении насилия против парня, только потому, что она оказалась в ненужном месте и в ненужное время. Айлин будет игнорировать любую попытку сорвать их сближение.
Чулпан была зла на свою маму, Наилю. Она сказала на кухне за какой-то обороненный предмет: "ты поступила также криворуко, как этот ее наркоман Вартан. Тебе больше подошло бы быть его матерью". Ночью Айлин взяла все купленные конфеты из холодильника, раздавила их и приклеила к стене. Этот беспредел нужно остановить. Проснувшись в пять вечера Чулпан поблагодарила ее, сказав, что только сейчас отмыла стены.
* * *
Чтобы не сломаться, чтобы не совершить самоубийство, Айлин искала отдушину. Она обращалась к своей подруге Анне, которую сама придумала, так как никакой лучшей подруги у нее со времен школы не было. Отчасти, по той причине, что ее всегда держали на дому и не давали вообще возможности ни с кем познакомиться. А если и давали подруг, они не соответствовали ее требованиям. Коррекционные школы состоят в основном из инвалидов, гениям там тесно. По этой причине она пропадала на форумах.
Хорошей новостью у Айлин было то, что она заинтересовалась созданием музыки: игрой на электрогитаре, синтезаторе. Но она очень больно и жестко привыкала к инструментам. На гитаре очень трудно было синхронизировать обе руки, чтобы играть больше, чем шесть открытых струн. Не говоря уж о смене аккордов, скорости, чистоте звукоизвлечения. Первым ее синтезатором стала банальная офисная клавиатура, где скажем, клавиша C соответствует ноте ми, клавиша D -- ноте ре-диез первой малой октавы, и так далее.
Она постоянно включала инструменты для Вартана в формате видеоконференции, неважно, насколько плохо она играет. Даже она знала, что звучит далеко не хорошо, ведь она была меломанкой и переслушала почти всю музыку: от классики и джаза до поп-эстрады. В этом плане Айлин была всеядной. Ляйсан критиковала ее за это: сначала научись играть, мол, потом трансляции устраивай. Айлин обычно отвечала, что это не ее дело, пусть лучше за своими дочками следит.
Подруга Анна в этот момент из ее вымышленной истории полностью копировала ее саму в жизни. Правда, если Алина играла хоть для кого-то, Анна играла сама для себя, фотографировала пейзажи и симпатичных незнакомцев. У нее просто никого не было, она была более неудачной, чем Алина в жизни. Для Анны занятия музыкой и фотографией -- последний шанс не сломаться перед несуществующим прошлым, туманным настоящим и неопределенным будущим.
По правде говоря Анна занималась фотосъемкой еще в первой части ее книги, хотя во второй фотография ей наскучила, да и небезопасно это стало при неуставной тактической операции. Есть риск наделать ненужных доказательств, за которые ее прижмут. У нее протек аккумулятор от фотоаппарата, который все равно перестал работать, и потом она разыграла сценку, якобы у нее порвался ремень и фотоаппарат упал с многоэтажки. Аналогичным образом Алине наскучила фотография и возникла аккумуляторная проблема.
Ее техника и аранжировки от самых простых "туц-туц" до самых сложных росли не по годам, а по неделям. Она каждый раз пробовала что-то новое, хотя тонкие пальцы не всегда позволяли ей играть чужой набор нот. Так было и у Алины, она списывала музыкальную часть героини с себя, хотя боевик ей был не очень знаком в жизни, только по играм. Вряд ли ей вообще когда-то дадут оружие, будь она хоть парнем, но с той же предысторией.
* * *
Она играла на электрогитаре и практиковалась в ней, тратила свою пенсию на усилители, педали, наушники, аудиокарты, мониторы и прочее оборудование лишь бы играть лучше, звучать лучше. Так, например, она заметила, что наличие профессиональных аудиомониторов не гарантия хорошей музыки, еще нужно учиться сводить хорошо, без навыков никуда. И все это для Вартана.
Алина стесала пальцы на левой руке в кровь от частых занятий, лишь бы взять пассаж быстрее, лишь бы чем-то удивить Вартана. Она заметила еще со времен просто совместного прослушивания музыки и просмотра фильмов через два компьютера в Интернете, что музыка действует на него гипнотически. Что, может быть, он отвлечется от наркотиков, доз, вен и героина на первое время, а позже, когда он о них забудет, они сами сойдут на нет.
Она играла почти каждый день через Интернет или, как минимум, через день. Иногда с разницей в неделю, но она любила Вартана из-за того, что он ей когда-то поверил. Она хотела делать все ради него. Вартан сначала ценил ее музыкальные успехи, считал ее довольно талантливой, но просил новых встреч. Она их отбрасывала, так как Чулпан ее не отпустит, а ехать с ней опять и терпеть намордник было выше ее сил. Лучшим способом наверно было бы взять деньги и сбежать на автобус, как это было во время ее подростковых побегов к Александру Шепелеву (когда он был исключительно хорошим).
Но у Алины существовала одна особенность. В отличие от Собчак, сбегающей с подростковых времен из дома, Алина из дома никогда не сбегала. У нее даже нет такого опыта. Она побаивалась собак и, в отличие от своего альтер-эго, Анны, вряд ли смогла защитить себя перед уличной шпаной. Алина сбегала только к соседям, но не ходила по чужим улицам и, тем более, районам. Хотя Волгоград был большим городом, ей снились разные якобы неизвестные улицы из города.
* * *
Уже к середине следующего года Вартан стал скучать на трансляциях концертов разных песен в исполнении Айлин. Репертуар тот же, голос не меняется, песни повторяются, а новые не пишутся. Разве что чередуются клавиши и гитара. Вартану хотелось встреч, а не просто музыкальной игры, Айлин сомневалась, что Вартан перестал быть наркоманом. Кроме того, поездка к Вартану означала бы первый в жизни Айлин побег от Чулпан.
Да, была попытка встречи еще в 2013 году, только в обратном порядке. Алина дала ему свой адрес, а он проявил полную растерянность, сел на правильный автобус, но вышел раньше, оказавшись у того фонтана, где, конечно же, никакой Алины не было. Позже утверждал, что Алина в соцсети именно там и хотела встречи. Алина точно не знала как, но наркотики сильно меняют его поведение. Ей казалось, что он находился под дозой, употребление которой скрыл.
Не встретив его на остановке, даже Наиля пошла его искать в окрестностях, Алина позвонила ему на сотовый телефон, и посоветовала ехать домой, коли встреча не состоялась. Она влюбилась в Вартана еще со школьной скамьи, когда он поверил ее правде и посчитал ее более справедливой, но теперь Алина уже давно узнала настоящего Вартана. Несобранный, привязанный к наркотикам как нитка в клубке.
Ее начали тяготить эти отношения, она начала страдать и часто огрызалась на маму. Алина хотела видеть другого Вартана, а его просто не было. Вартан тоже огрызался на бабушку, и в семьях наступил разлад. Каждый обвинял в ухудшении отношений только противоположную сторону, никто не хотел приходить им на помощь и разбираться в их проблемах, а они, к тому же, не были финансово состоятельными, чтобы искать помощь самим.
* * *
До бабушки Вартана дошли ее книги Анна-1 и Анна-2. Она обвинила Алину в плагиате: якобы та книги не писала, потому как выпускники коррекционных школ вообще их не могут написать, а скачала тексты с каких-нибудь сайтов. Просто фамилию туда поставив: Алина Бахчеева. Но Алину это не пугало: если книги обвиняют в плагиате, значит, они великие. Всех известных тоже в чем-то обвиняли.
Однажды ей удалось в Интернете поговорить с сестрой его бабушки, и вот тут Алина впервые развернулась не по-детски. Она задала ей более двадцати неудобных вопросов.
Не является ли мама Вартана наркобарыгой, которая сама поставляет ему наркотики? Как родился Вартан, кесарево или не кесарево? Родился ли Вартан с каким-либо отклонением, была ли у него задержка речи, и так далее. Почему мама Вартана уделяет ему меньше внимания и живет с успешными мужчинами в других городах и новыми детьми?
Алина не чувствовала себя жестокой, она даже почувствовала себя на месте Анны. "Они уже оклеветали тебя в плагиате книг, которые ты сама написала только потому, что ты коррекционная. Эта семья -- кастрюля с кипящей водой без соли, которая так и хочет, чтобы ее посолили". На прощание она задала сестре бабушки последний вопрос.
-- Скажите, вы образ жизни мамы Вартана поддерживаете? Вам нравится, что она живет в Сургуте?
-- Мне не совсем нравится, как она живет, и я не поддерживаю ее образ жизни. Да, она по какой-то причине меньше уважала Вартана, чем других своих детей, но мы от них не отказываемся.
-- Спасибо, до свидания. Нам больше нечего обсуждать.
После этого, в их семье начались разговоры, что Алину Бахчееву надо уважать. Не понятно вообще, кто она такая по жизни, откуда взялась, и почему знает неприлично много. Были в семье Вартана разговоры, что никакая она не коррекционная. Это просто кто-то пустил слух из тех, кто ее не знает. Может, ее книги оказались более успешными, чем книги кого-то другого. Пусть лучше Вартан с ней общается, чем с каким-то Алексеем, про которого известно еще меньше.
* * *
Позже Вартан все-таки предал Айлин, и не один раз. Пишет он ей как-то в сине-белую соцсеть о том, что у него есть страница на других соцсетях. Он уже лишился девственности и переспал с кем-то еще. Айлин была возмущена таким предательством, кажется, она ни один раз говорила о том, что любит только Вартана. Она свободна от друзей, подруг и их идиотских мнений только ради Вартана, а Вартан ее и не ценит.
Вартан хотел встреч, секса и прочего. Айлин понимала, что другие девушки дадут это только потому, что она не может ни сбежать, ни вырваться из ошейника ее мамы, Чулпан. Но она знала, что главная проблема не в этом. И даже не в том, что Вартан -- наркоман. У Айлин было трудное прошлое, и оно навсегда ее изменило. Отчасти, она стала сексуально извращенной.
Ее захватили образы писающих в трусы мужчин. Еще с тех подростковых времен, когда она хотела увидеть Алексея Минакова в этой роли. Но она так и не победила его в подкидном дураке, чтобы назначить такое идиотское задание для него. Она предложила это Вартану, он сделал несколько раз перед веб-камерой, скрыв отсутствие энтузиазма.
Айлин думала, может, ему понравится, может, он не такой, другой. Мало того, что принял правду о ней, так еще и ее пошлые идеи разделяет? Тот самый идеальный мужчина? Но он скрыл отсутствие энтузиазма, ему это не нравится, не нравилось и никогда не понравится. Более того, он рассказал, что у него были проблемы, связанные с приучением к горшку. Он боялся сказать "я хочу писать" при незнакомых людях. Из-за дневного недержания его исключили из детского сада.
Айлин предложила ему игру: говорить "я хочу писать" в течение двух часов. Он нашел эту игру довольно забавляющей, а потом и сам себе смеялся. Ведь не так уж это и сложно! Но позже он внес ее в первый бан при новом обсуждении этой темы. Похоже, он боялся ей сказать о том, что ему это не нравится.
Еще в 2014 году Вартан позвал ее в конференцию и вышел не сам, а с другим своим другом. Кажется, его звали Алексей. Он постоянно смеялся, казавшись, мягко говоря, не очень трезвым. Алина перешла к своему синтезатору, потому как ей казалось, что ей не о чем с ними разговаривать, и играла так хорошо, как могла, постепенно увеличивая темп.
Вартан сказал: "Знаешь, Алексей, Алина -- хороший музыкант, бесспорно. Но она в жизни ни черта не понимает. Она не знает ничего ни о выстраивании отношений, ни о любви, ни о чувствах. Компенсируя этот минус она все сводит к музыке. Все определяется ритмом, темпом, ей вечно хочется что-то сыграть. Но она знает музыку и не знает жизнь". От этих слов хотелось просто провалиться, но Алина была внешне спокойной. Она концентрировалась на игре и, кроме того, ее микрофон был отключен, звук шел от синтезатора, а микшера не было, всего лишь один канал в аудиокарте.
Сама Алина подумала не о том, что он ее оскорбил, а лишь о том, что Чулпан не дает ей жить. Куда бы она не уехала, ее мама отправится за ней, ведь дочь давно считается странной (если не больной) и не должна свободно гулять по городу. Ей хотелось верить, что Вартан критикует не ее саму, а лишь то, к чему приручила ее Чулпан. Но ей было обиднее всего от того, что она пережила кучу событий в интернате. Может быть, даже больше, чем Вартан за всю свою наркоманскую жизнь!
Каждый раз, когда она играла на гитаре или синтезаторе, представляла себя на сцене. Словно где-то сбоку находятся люди, которые за ней наблюдают (конечно же, она не верила в реальность фантазий и фантазия была лишь фантазией). Она считала, что это мотивирует ее играть лучше, и меньше фальшивить. Хотелось представить, что это часть номера для шоу.
* * *
Прошло два года с момента начала их общения с Вартаном. В 2015 году он радомно добавлял и удалял ее из черного списка. Неделю повисит, потом опять добавит. Потом опять, неделю ему можно писать, и потом опять неделю недоступен. Весь 2015 год она терпела, надеясь, что случайные люди, контролирующие сознание Вартана (типа этого Алексея, появившегося не понятно откуда) уйдут и он начнет думать своей головой.
Позже он написал: "Алина, ты остаешься мне хорошим другом, но не более". Иными словами, это говорит о том, что песни ему играть можно, а вот близость у него все равно будет с другими. Через некоторое время и музыка, которую играла Айлин, надоела Вартану. В 2016 году она перестала заниматься фальшивыми, никому не нужными живыми выступлениями через Интернет (в частности, для Вартана) и сделала ставку на качественную фонограмму.
В 2016 году она купила шестиоактивный синтезатор, который казался просто гигантским на фоне ее предыдущей двухоктавной клавиатуры. Уже с первых недель, привыкнув к новому инструменту, у нее был почти концертный уровень исполнения импровизаций. Она позвала Вартана для живого выступления. Через несколько часов он ответил ей, что это ему не нужно.
Его отказ не изменил ее настроения, даже более того, уровень был не концертный, а именно наполовину концертный. Она может ошибаться и учиться сколько угодно, нет волнения перед выступлением когда делаешь еще больше ошибок.
В 2016 году она впервые упала в обморок при заборе крови: каждый год это идиотское, надоедающее лечение и процедуры. Возможно, струны вредили ее пальцам и пережимали вены, и все это ради Вартана. Ради человека, который теперь даже не хочет слушать, что она поет или играет. Сделав ставку на фонограммы, он сказал, что они интересны, и ее стиль несколько изменился, преимущественно в сторону женского рэпа. Но вряд ли он поставит ее треки в плейлист.
* * *
В эти мрачные 2015-2016 годы, когда она поняла, что отношение Вартана к ней изменилось, Айлин бродила по разным сайтам, в том числе различным суицидальным сообществам людей, которые хотят умереть. Она увидела двух нетипичных инвалидов. Один с повышенной склонностью к поносам каждые пять минут, считает, что только из-за какого-то дерьма не получил высшее образование, и больше пяти лет старается найти университет, который его зачислит, иногда поговаривая, что хочет умереть.
Бог якобы дает всем страдания, которые возможно перетерпеть. Последнее время Айлин верила в медицинское христианство: да, всевозможные дауны, шизофреники и аутисты, люди, которые лежат в коме никогда не будут работать, никогда не станут кем-то, но само их наличие позволяет подчеркнуть ценности обычной жизни. Они -- испытание в первую очередь не для самих себя, а для тех, кто рядом с ними. Это подтверждалось тем, что эти состояния обычно не убивают человека, может быть, Бог действительно есть.
Но она узнала, что некоторые люди живут в некоем стазисе: ограниченной коме, граничащей между сознанием и бессознанием годами, и при этом и не выходят из стазиса, и не умирают. Единственное, о чем они думают, это когда они умрут, и как долго это будет продолжаться. А есть люди с проблемами дыхания, которые вечно задыхаются, формально могут говорить, но должны молчать. И Бог их тоже не убивает даже при невыносимости жизни.
Она поняла, что нет никакого Бога, а, может быть, и никогда не было. Скорее всего, на этого Христа просто напали, пригвоздили его к кресту, раздели, сохранили одежду, а тело куда-нибудь вывезли. Анонимно перезахоронили или сожгли, там, где никто никогда не узнает о каком-то человеке. Одежду оставили, якобы она не материализовалась. И все это для того, чтобы промывать мозги населению Израиля: не нынешнему, а большой деревни.
Она поняла, что самые ужасные преступления против человека стоят за людьми, которые определяют саму мораль. Которые убивают всего лишь одного человека в особо жестокой форме, а позже те же самые люди говорят, что никто и никогда впредь не должен убивать. И она перестала отождествлять себя с христианством. Она осуждала христианство от начала до конца. Алина даже рассинхронизировалась с Анной.
Согласно сценарию ее третьей, незаконченной книги Анна-3, Анна умирает, а после смерти начинает бесконечно проживать последние семь месяцев ее неудачного задания. Это как в фильме "День сурка", только сурок получается полугодовой. Каждые семь месяцев она совершенствуется, она заранее знает, откуда появятся люди, и с каких ракурсов они начнут стрелять. Ее меньше ранят, а под конец книги не могут ранить вообще. Но она должна умереть, а ее жизнь -- прерваться.
Когда после череды реинкарнаций она понимает, откуда выезжает грузовик, который сбивает ее насмерть, вовремя уворачивается от него, но должна погибнуть. Или появляется вертолет, который в нее стреляет. Или из неизвестной ранее двери выходит очередной солдат, которого никогда прежде не было. Или, скажем, асфальт под ней проваливается и она падает за пределы. Или, если она оглянулась во все стороны, граната просто летит, ее даже никто не кидает, она летит сама. В этом мире невозможно выжить в этих семи месяцах вечной муки, если ты умерла в жизни.
Ее вымысел про Анну был подстать Вартану, который вечно то кидает ее в бан, то удаляет из бана. Последний раз, когда Вартан убрал ее из бана, даже не писала ему месяц, все равно не понравится. Она думала, что он не любит. Он крутит ее, как и хочет, думает, что может включать и выключать ее в любое время. Что она не девушка, а лишь любимая программа телевидения.
* * *
Что до религии, то она отвергла понятие о святых и несвятых. По ряду причин. Как ей казалось, никаких святых в этом мире нет, есть лишь люди, которые грешили сильно или слабо. Прожить жизнь без греха нельзя, проще совершить самоубийство. Она вспомнила британскую классику "1984", и ее привлек один аргумент в приложении книги.
"Труднопроизносимое слово или такое, которое может быть неверно услышано, считалось ipso factum (в силу одного этого, лат.) плохим словом, поэтому в целях благозвучия вставлялись лишние буквы или возрождались архаические формы".
Она поняла, чуть ли такое же происходит с людьми. Все эти национализмы, экстремизмы и прочие гнусные формы порабощения людей связаны с тем, что людей воспринимают ipso factum (в силу одного этого факта) нежелательными. То есть используют аргументацию: если нет чего-то одного (желательного) или есть что-то одно (нежелательное), то нет вообще ничего.
Художник написал сотни всемирно признанных картин, но у него нет семьи -- он странный. Человек -- хороший актер, но он бисексуальный -- не считать его серьезным или подавлять. Этот человек -- любитель справедливости, но он регулярно наблюдается у психиатров -- его самого не существует. Они -- бывшие наркоманы или зэки, и это значит, что они спят и видят только наркотики или следующие преступления, совсем не поменявшись.
Айлин больше не считала Декларацию Независимости Джекобсона главной из этого произведения. Скорее понятие об ipso factum применительно к чему или кому-либо. И она поняла, что огромное количество так называемых праведных религиозников нарушают этот пункт. Он -- атеист. Если он не верит ни в какого Бога, то это значит, что он поддерживает террористов.
Некоторые религиозные противоречия ничем не отличаются от семи бесконечно проживаемых убийственных месяцев Анны. Вам стало известно о фактах педофилии. Вы каетесь, и они считают вас греховными. Вы видели преступление, но не смогли его предотвратить, значит, вы якобы один из соучастников. Иными словами, педофил.
Или вот отношение к мату. Материшься -- плохой, ужасно воспитан. И неважно, что некоторые истории без мата пересказать нельзя. Не надо смотреть и на то, говорит ли это сам человек, или цитирует того же Алексея Минакова, речи которого так и изобилуют матом. Да, и если цитируешь, то наверно сам фан этого Минакова.
Да зачем вообще нужна религия, которая не встает на сторону человека и его ситуации, а сама по себе служит унижению, подавлению и сегрегации? Число людей, которые в христианстве мыслят как Алина, в лучшем случае не превышает 5% активно религиозных членов. В интернате ей помогли компьютерные игры, типа "Карателя" и фильмы, типа "Убить Билла". Был ли там Бог, вот в чем вопрос?
Большинство священников считают эти произведения слишком мрачными, кровавыми, что их нужно запретить. То, что они людям помогают проживать реальные ситуации (не совершить самоубийство и не убить кого-нибудь) -- они не учитывают. Означает ли это, что священники работают на Дьявола и сами способствуют сокращению населения? Сами заинтересованы в том, чтобы меньше ходило на исповедь, рассказывало о каких-то грехах. Меньше работы у священников -- тем лучше? Все равно большинство проблем повторяются?
Нормальный священник не будет против этих игр или фильмов, если они не во вред.
* * *
Алина стала записывать музыку и посвящать ее различным умершим людям. Она написала марш, который посвятила доктору Лизе. При ее жизни и эту обвиняли, говорили, что она шлюха, шмара, падаль, живет какими-то детскими фекалиями, потому как она якобы неинтересна нормальным мужчинам. А то, что она сделала для детей не в пример того, что говорят о ней критики? Логика ipso factum так в моде, да? То есть нет чего-то одного -- семьи доктора Лизы -- нет вообще ничего, самого человека не существует, остальное в расчет не принимается.
Она записала песню про Жанну Фриске, посвятила одну из историй Юлии Началовой (хотя сама она там не упоминалась, героиню звали по-другому, но она оказалась на необитаемом острове). Тому было две причины. Причина номер один -- неблагодарный Вартан и прочие подобные ему люди.
Лучше посвятить песню или музыку человеку, который умер, никого не слышит. Вообще даже не обязан знать, есть про него там эта музыка. Чем посвятить ее дерьму типа Вартана, который знает, что про него написали, а слушать не будет и в плейлист не поставит, и его личным, персональным хитом, эта музыка не станет. Мертвый человек не обязан ничего, а вот живой, который не будет слушать песню о себе любимом все-таки обидит Алину.
Причина номер два -- она глубже. Бахчеева считала себя ужасным человеком. Да, она прошла интернат, кучу унижений и слез, которые, к тому же, отразятся на всем ее будущем. Раз в десять лет ей обязательно мерещится улыбка Минакова в каком-нибудь человеке, провоцирующее резкое желание избить ее обладателя. Если об этом кто-нибудь узнает, ее могут назвать более невменяемой, чем она есть. Она и так психиатрический пациент, и даже несмотря на это, она может заработать новых проблем.
Вторая часть заключается в том, что она стала сексуальным фетишистом, пусть и не сама, а в силу своего прошлого. Она фантазировала о мужчинах, которые писают в трусы, и сама делала это несколько раз даже после всех этих событий. Сначала ее заставили, потом у нее происходила некая привязанность к этому.
Бахчеевой казалось, что Бог ее ненавидит, осуждает, и сделает так, что она должна умереть или скоро умрет. В силу фетишизма ли и недопустимых, ненормальных сексуальных фантазий, в силу того, что она видит улыбку Минакова ли в некоторых людях. Неважно, но она умрет, и Бог ей очень недоволен.
Она старалась записать эту музыку про доктору Лизу, про Жанну Фриске, этот рассказ, вдохновленный Юлией Началовой в силу того, что Бог на нее может посмотреть, и подумать, что убивать Бахчееву пока не стоит. Надо дать ей еще дополнительных пять или десять лет, если она ценит человеческую жизнь. Да, она грешник, но ведь грешник может быть и темным, и светлым.
В 2015 году Бахчеевой не спалось, она ходила по волгоградской квартире и думала: "Пусть я ужасный человек, фетишист. Допустим. Но я уважаю людей, жизнь. Я не должна жить как Анна после смерти в тех семи месяцах. Пусть я буду без парня, без отношений, без Вартана, пусть этот Вартан и дальше будет использовать меня как половую тряпку. Но у Бога я репутацию приобрету, хотят они этого или нет. Как? Я должна записать музыку про этих людей. Может быть, меня простят".
Бахчеева знала, маловероятно, что Бог вообще существует, и потом, его сторонники известны аргументацией ipso factum. Запиши музыку хоть про миллионы погибших людей. Они все равно будут тебя не уважать, как только узнают, что ты фетишист. Или еще какой-нибудь "в силу одного этого факта, без учета прочих достижений плохой". Но она хранила религиозность для себя. Раз уж она родилась религиозной, она ей и останется.
Хотя иногда она хотела откреститься от православия. Нет там места таким извращенным, пошлым и падшим людям, вроде нее. Чулпан только сказала, что сделала три аборта, и кто-то тоже может считать ее плохой ipso factum.
* * *
В 2016 году она поняла, что Вартан не будет прежним. Он использовал Алину для того, чтобы попросить у нее советов, как знакомиться с женщинами, какие подарки им предлагать. Алина не понимала, почему мнение какой-то извращенки вообще говорит о мнении прочих женщин. Она хотела рассказать про Ленар, не желая заниматься односторонней помощью, а он внес ее в очередной бан. Алина только подумала: "Он тебе не Ринат".
По всей видимости, эмоциями чужих людей трудно было управлять. Если уж Алексей появился в жизни Вартана, значит, это зачем-то нужно Вартану, и пока Вартан сам не захочет, никакой Алексей не исчезнет по мановению палочки просто потому, что он кому-то мешает. Равно как и другие девушки.
Алина могла вспомнить себя: она хотела учиться в школе в Казане, но буллинг, переезд, интернат, привели к тому, что из ее жизни исчезли Павел и Сергей, ее предыдущие друзья. Ни в кого в самом интернате она влюбляться не хотела просто потому, что этого не произойдет никогда. Были бы там адекватные воспитанники, это бы не изменилось.
Если бы эмоциями и чувствами людей хоть кто-то мало-мальски управлял, то страны бы не бомбили санкциями, не происходили бы революции, и так далее. Зачем накладывать на страну санкции, когда можно сделать лидера более лояльным, заставив его подчиниться и сразу не идти на конфликт?
Понимая, что Вартан уже никогда не будет прежним, она не сидела сложа руки. Он не муж, у них нет совместных детей, их вообще практически ничего не связывает. Кроме какого-то прошлого и якобы хорошо осмысленных фактов друг о друге. Так мало для отношений и интереса. Хотя ни один из них не рассказывал о себе все, оставляя некий пробел. Каждый стыдился каких-то конкретных фактов о себе.
Алина зарегистрировалась на втором крупном русском фетиш-форуме. С первого всех давно разогнал буйвол замечаниями про помоечные фото- и видеокамеры. Долгое время читала его в режиме гостя, создав себе профиль только тогда, когда число видимых разделов уменьшилось, но не собиралась никак помогать ресурсу. Она размещала некоторые короткие сообщения про известных людей, упоминания в прессе и СМИ. Не интересовали.
Через некоторое время на форуме начались "дорожные войны" и битва администраторов разных сайтов. Что ж, подумала Алина, это типично, нельзя просто жить и любить, надо скандалить. В начале к фетишистскому ресурсу предъявил претензии другой форум: этот специализировался на обоссывании вообще (в трусы и одежду), а тот только на памперсах. Второй заявил, что этот форум плагиатит их идею, но конфликт сошел на нет. Ресурсы не совсем похожи.
Позже обнаружился "поносный модератор". Рассылал девушкам в ЛС спам на тему того, как часто они писают в трусики, и пытался использовать его для получения контактов за пределами форума. Алина такое просто игнорировала: в конце концов, она может и не отвечать. Тех же, которые жаловались, он банил якобы за рассылку спама. Произволом он занимался год, может быть, пару лет, сказать трудно. Позже ЛС на сайте отменили.
Размещая короткие сообщения, Алина взяла с него пример и сосредоточилась на ЛС: хотелось узнать, что еще у девушек помимо фетиша. Тип фигуры, сопутствующие болезни (например, повторялись болезни спины), точное начало фетиша. Одна написала ей, что лет в двенадцать забралась в домик на дереве вместе с одноклассником, увидела его влажные носки, а через некоторое время путем фантазий сначала описалась во сне, а потом и все завертелось.
Механизмы формирования фетишей точно неизвестны, и маловероятно, что в ближайшее время вообще будут известны. Кое-что из историй было понятно. Кто-то писал об энурезе с детства, который очень поздно прошел, были и долго гуляющие по улице подростки, в том числе "сталкеры".
Например, один привел девушку на секс, та захотела писать, но не желала идти в темноту, он сказал сделать прямо здесь (лежали на каком-то дрянном матраце), она сделала, не раздеваясь. Потом она начала писаться в разных ситуациях: значит, склонность у нее заранее была. Другой был в Беларуси, знакомый ребенок нужных людей, типа как Миклашевский. Ему разрешили в ноль часов выйти за пределы лагеря, погулять на час с девушкой, та тоже захотела, ну и зажурчала в колготках.
У Алины появилась своя теория: фетиши появляются у людей, которые систематически попадают в одну и ту же ситуацию. Например, у хронических больных (тот же энурез), у тех, кто имеет проблему с почками или постоянно заболевает, скажем, циститом. Были и те, кто страдал от запирания сфинктера, это провоцирует идею обоссаться, а далее и сам фетиш, так и люди с гиперактивным мочевым. Это то, что ей удалось узнать.
"Поносный модератор" был разоблачен после мультиаккаунта одной девушки, с которого она настрочила жалобу (он считал свою схему идеальной, но не знал, что некоторые попытаются ее обойти). Но его разжалобили до пользователя, не забанили, хотя Алина знала форумы, самый первый, например, где его не то что бы забанили, а могли и удалить все его сообщения. Он настрочил слишком много сообщений, историй, выкладывал фото и видео.
Далее, форум не поделили администраторы: бывший, который был юридическим владельцем домена. Технический, который стал соадминистратором.
Юридический сказал, что форум движется не в ту ветку: все больше закрытых разделов, закрытые ЛС и прочая белиберда. Технический заявил, что тот отстал от жизни и не появлялся несколько лет, а поэтому не вправе судить об обоснованности реформ. Тот же самый "поносный модератор" и другие отличившиеся. В ответку юридический отключил сам форум, хотя Алина на него не заходила уже полтора года.
Когда форум закрылся, один из бывалых правильно сказал: "вот самое печальное: один и тот же человек создал, один и тот же человек развалил". Алина думала: "ну и поделом, на нем ничего интересного не появляется уже годами". Одна девушка создала тему о том, можно ли от этого избавится, так ее сначала затроллили, а потом прикрыли. Алина ее поддержала, пусть и задним числом, так затроллили и ее саму.
Дорожные солдаты ясно дали понять: "это форум для тех, кто принял эту ориентацию и фантазию. Если вы не приняли, то проблема в ваших комплексах, а если фетиш занимает свободное время, у вас просто низкий кругозор". Те же циничные психологические форумы, только с сексуальным углом. Алина никогда там не сидела.
Их не удивили ее знания психиатрии и наркологии после Вартана, выскочила какая-то Ольга (та самая, что боролась с "поносным модератором") и предложила ей написать про психиатричку, писающуюся при чтении МКБ-10.
У Ольги хотелось выпросить рассказ про Минакова, который унизил ее, но она молчит и только спрашивает фетиш-истории. Скорее всего, какой-нибудь отчим или отец (тот, кого в обычном обществе, но не в случае Ольги, уважают). Хотя позже Алина узнала, что Ольга просто энурезник и своего Минакова там вообще не было.
Самое грустное, что Алина, возможно, не одна выпускник коррекционной школы, да только на этом поломанном сайте об этом не узнаешь. Здесь все думают об одном и том же: рассказал бы им кто историю про кого-нибудь, кто обоссался в чуть другом антураже. Обмен опытом и историями не только о фетише, но и о жизни? Честный и откровенный разговор в стиле программы "Секрет на миллион"? Этого здесь нет и, скорее всего, не будет.
Некоторые пользователи ее заинтересовали. Но все же один пользователь заинтересовал ее больше других.
Это тот самый Yives, который администрировал вики-раздел форума 1. Она связалась с ним в 2016 году, чтобы понять, кто в 2009 был прав, а кто виноват. Он просто отключил сервер вики-раздела из-за долгов, про скандал с якобы удалением оттуда страниц каким-то вандалом он ничего не слышал. Вартан и дургие, конечно, разъебывали Алину налево и направо, но это не значит, что она не узнает правду.
Она увидела Yives среди пользователей писсинг-форума. Тоже программист, возраст совпадает, неужели, это он? От тех самых мапперов? Ей хотелось с ним связаться (ему бы понравилось сочетание знаний в области графики и интерес к писсингу), но она так и не связалась.
Было несколько нюансов. Из серии: вот хочу любить да нельзя. Алину давно прогнали с мапперского форума, ее присутствие там нисколько не одобряется, один из противников близок к админам. То, что какой-то Yives общается с Алиной, у них что-то есть, вряд ли будет аргументом в таком месте. Общение-то начать они могут, но на форум она вряд ли вернется. Это как в сериале "Ее звали Никита": только в реальности Майкл не настолько крут, чтобы вернуть ее в отдел и повлиять на решение начальства.
Второй нюанс заключается в том, что Yives может быть банальным пользователем платной порнушки, и вряд ли он вообще с кем-то общается. Третий нюанс в том, что даже в лучшем случае Алина у Yives вряд ли самая первая. Но тут без вариантов. Трудно найти человека-фетишиста, у которого не было бы первого опыта. Если он только недавний школер-энурезник, не только без опыта отношений, но и вообще без опыта жизни. Хотя иногда Алина думала, можно ли сейчас найти просто мужа без опыта каких-либо отношений.
Yives был предан мапперскому сообществу больше десяти, а то, может быть, и больше пятнадцати лет. Многие его друзья были оттуда, а он работал ради них. Узнав об Алине, он мог бы сказать: "знаешь, Алина, ты хорошая и интересная, но ты ассоциируешься с занозой у моих друзей. И, скажем, в силу одного факта я вообще не хочу с тобой никак сближаться. Ни в реале, ни в виртуале. Я не тот человек, который тебе нужен: найди кого-нибудь, кто тебя не знает с плохой стороны".
А он вполне мог так сказать и Алина прекрасно это понимала. По этому критерию у нее не было особых способов добиться расположения. По крайней мере, она узнала правду о вики-разделе, хотя и не выдавала свою личность.
* * *
Но перед этими взлетами и эпик винами у Бахчеевой был конфликт, связанный с ее художественной публицистикой, когда она написала про так называемые "недоезды скорых" в России в 2014 году. Это было связано со спорным мужским персонажем, который там появлялся и начинал грубо, цинично и непристойно обвинять в этой ситуации всех подряд, что самый строгий военный генерал позавидует его напору.
Под раздачу в диалоге шли все: ГАИшники, водители самих скорых машин, водители на дороге, дорожные чиновники, односторонние полосы движения. В потакании этой ситуации был обвинен даже бывший мэр Москвы Юрий Лужков.
Ее художественная публицистика не вызывала конфликтов у участников этих событий, хотя они не совсем понимали, почему же на эту тему пишет прозу человек, далекий от участия в событии. Но конфликт возник не из-за прямых участников, а из-за других конкурирующих писателей на сайте. Сначала Бахчеева получила первое странное письмо в личку:
"Добрый день, Алина Бахчеева. Это по поводу вашего рассказа 'Кто виноват?'. Собрали кучу фактов из последних новостей, и думаете, что литература? Я больше 5 лет собирал факты о разных геях в России. Я планирую текст, который должен сформировать другое отношение к русским геям, показать, что они тоже люди, а не раздувать истерику. Вы же все делаете нагло, подло. Мне отложить мою историю лет на пять пока вашу прекратят обсуждать на сайте?"
Несколько других сообщений, около десятка, Алина получила от других писателей, но характерно: ни одного от участника упоминаемого события. И что характерно: ни один под текстом книги, всегда лишь в личке. Иногда писали о том, что текст якобы нарушает какие-то правила сайта и его скоро заблокируют. Но оказалось враньем: прошло несколько лет, так и не заблокировали. Она была возмущена, что в основном обществе к гомосексуалам относятся куда хуже, чем к лихачам на дороге, но блокировать гей-тексты вряд ли кто-то станет.
Сообщения напрягали, конечно, но не смертельно. В личку приходил один негатив, в сновидениях она видела другой. Подчас, ей снились вымышленные негативные сообщения по мотивам настоящих. Хотя основная волна негатива прошла уже через неделю, и больше не повторялась. Бахчеева заметила другое: великие писатели удалились с сайта вместе со своими произведениями уже через год. Это было в 2014 году, когда их отношения с Вартаном активно развивались, так что и не назовешь это проблемой от личной жизни.
У нее было два мотива. Первый, самый возвышенный: передать ее любовь к отцу, Дамиру, так как в этом происшествии погиб отец дочери, но другой. Их Бахчеева не знает и никогда не встречала. Если она напишет про Дамира, это не будет нужно никому: ни Чулпан, ни Ляйсан, ни тем более ее деду. Ей просто запрещали говорить, что она любит своего отца. Плохой он человек, с которым развелась Чулпан, и все, тема закрыта.
Иногда Бахчеевой казалось, что лучше написать про смерть чужого отца, чем про смерть своего. Желательно, чтобы отец не был связан с криминалом, а то про ее оригинальную историю часто говорили, что Дамир допрыгался сам и играл по обе стороны колод, в итоге проиграл везде. Или, раз он крутился в криминале, он и получил по заслугам, как будто не было бедности девяностых, и причин, по которым он вообще на это пошел. Как будто Алина или Ляйсан вообще были бы живы, если бы он этого не сделал. Как будто нельзя пострадать не от криминала.
Второй мотив был низший, скорее месть, правда в другой форме. Ведь убийство Дамира никогда не расследовали официально, так и здесь, умер чей-то отец, а за это никто не понес ответственности. А еще ей хотелось затроллить других людей из своего прошлого. Она просто сделала карту школы, в которой когда-то училась, а они спросили, почему она не делает карту последней школы и узнали о том, что она теперь в коррекционной школе. Значит, конечно же, Алина перестает быть человеком. Ipso factum.
Или на том другом форуме хотела рассказать про попытку гомосексуальных изнасилований, а какой-то дружок, якобы гея, говорит, что к нему в зад не лезут, и хорошо. Другие истории ему незнакомы. Да, ее мнения никто не спрашивал. Она тоже не спрашивала их мнения про то, подавлять ли ее на форуме карт в силу того, что она коррекционник.
Она не пыталась вернуться на старые форумы, кому-то что-то писать в личку или воспользоваться "своим Майклом". Ее троллинг был ориентирован не на тех же самых людей, а на людей именно этого типа в другом месте. Безусловно, он удался, причем хватило обоим.
Ее история нашла даже одного поклонника. Он был единственным, кто назвал ее по имени, не по нику Sadness, а по имени Алина, и он захотел продолжения. Мотивация этого человека была ей не понятна. Он казался каким-нибудь троллем, который спрашивает текст, лишь бы где-то перепостить со своими комментариями и выдерганными цитатами. Настоящих друзей у нее не было, к тому же "Элайза может быть только одной". Он стал ее читателем, а в жизнь не лез, если только она сама не захочет рассказать.
Когда она рассказала про Белову, он заявил: "иногда палач имеет самое большое сострадание, а иногда адвокат ставит задачу нанести максимальный ущерб. Люди не смотрят ни на чью мотивацию; они судили, судят и будут судить лишь на основе внешности". Он просто любитель прочитать про чьи-нибудь страдания, может быть, такой же, как Ринат. Он не оказался троллем или фейком (вряд ли стал бы держаться несколько лет подряд), но у нее были сомнения по поводу того, кто он такой, и зачем следит за ее творчеством. Либо участник истории, либо наведенный ими казачок? Но это про другую песню, которая называется I think I'm Paranoid.
Алина поняла: чтобы она не написала, даже самое плохое, вполне возможно, что кому-нибудь это все равно понравится, что кто-то был в похожей ситуации или заинтересуется чужими откровениями, благо их вообще в Интернете не так много. Он так и не назвал свое имя, хотя она знала город -- Калининград. Это очень далеко от места ее истории в Казани. Случайный любитель чужих откровений? Как бы там не было, у нее был один преданный фан, но число преданных фанов не росло и даже через несколько лет вряд ли превышало семь человек. Похоже, что трагедии не очень интересуют людей. Что ж, и этого для "Элайзы", которую якобы вообще никто никогда не поймет, слишком много.
Про геев чего только не говорят. Одни убеждены, что это такие романтичные мальчики, которые не пристают к девочкам, а могут быть только друзьями. Другие, что это опасные преступники, доминирующие в армии, тюрьме и штрафбате. Третьи, что это постоянно страдающие от своей ориентации, непонимания общества и отсутствия интереса к их проблемам чуть ли не юродивые существа.
Алина Бахчеева думала, что всего понемногу. Она была против стереотипного освещения какой-то проблемы, вообще любой. Ничего морально определенного и точного нет. Подбор одних аргументов делает одну тему -- допустимой, а подбор других по этой же самой теме -- нежелательной. Алина видела это от российских и украинских СМИ до сайта Lurkmore и более нишевых ресурсов. "Я прав, но аргументы для своих выводов вижу только удобные для себя".
Чулпан про таких говорила: "в ступе не утолкнешь". За это время Алина обросла правильными и нужными цитатами из кинофильмов и литературы (самый классический пример: "1984" с ipso factum). Потеряв Вартана, она приобрела подлинного уважения к людям, хотя и создавала по-началу каких-то фриковатых персонажей в прозе. Начал расти ее английский: сначала автоперевод научных исследований по тематике наркомании, затем уже чтение в оригинале, позже просмотр фильмов с субтитрами, а года два спустя уже и без них.
Она верила, что была всем этим награждена только потому, что задумалась о проблемах чужих людей. Ведь парадокс: про чужих людей она не писала, так ее английский начинал деградировать. Настолько, что она верила будто do'nt, did'nt -- это правильно написанные слова. Алина освоила арабский хотя бы на уровне общего ознакомления, потому как в Интернете ей попались очень толковое арабское переводоведение. Она поняла, что если бы так обучали английскому, людей, которые бы еще не заговорили на языке, не осталось, но там был фактор алфавита.
Заинтересовалась французским и польским, последним с подачи двух форумчан. Большинство ее знаний английского без вспомогательного арабского были невозможны. Например, раньше считала, что модальные глаголы can/could/might/would передают один и тот же смысл "может". По крайней мере, русскому переводу соответствует именно это. Но если это одно и тоже по-русски, почему по-английски их четыре? Оказалось, что can стоит перед глаголами и обозначает вероятность, could является прошедшим временем от него.
May и might связаны, правда от can отличаются будущим временем. May -- может, но более будущее, чем can. Причем абстрактное время; might -- может, но будущее более реальное (степень вероятности выше). Will и would -- будет, только will -- будет точно, would -- гипотетически будет. В бытовых контекстах чаще говорят would, чем will, если только категорически не настаивают.
Разумеется, это пересекалось с арабским, который не изучи на минимально приличном уровне, и самое простое не скажешь. Например, там есть такая грамматическая функция, как состояние (нет точного аналога в европейских языках). "Окно открытый" с определенным состоянием будет "окно открыто" (констатация факта про окно), но то же самое "окно открытый" с неопределенным состоянием будет повелительной просьбой открыть окно (прилагательные и глаголы могут иметь свои состояния, почти артикли). Ей вообще казалось, что артикль пришел с Востока и в европейских языках сильно деградировал.
Через арабский она поняла, как носители языка видят английский, и что надо пользоваться самим языком, а не переводить на русский. Она видела очень много общего между изучением английского и арабского, которые, однако, сами по себе не всегда совпадали. Те же дейксисы: это (близкое), то (далекое), но в английском говорят that's fine в смысле "то хорошее", а не "это хорошее" (было бы this is fine). That равно больше неопределенному артиклю (абстрактное), а this -- определенному, если предмет уже упоминался (а не русским "это близкое" или "то далекое"). В арабском нет четкой разницы между "это близкое" или "то далекое", так как он использует одно местоимение.
Алина изучала не сами языки, а грамматические особенности языков. Поэтому она тянула два-три иностранных, и не по принципу "каждый следующий она знает хуже". Ей нравилось, что она где-то преуспевает, что в ее жизни есть и успехи. А не только убийство Дамира, непонимание Чулпан и Ляйсан, Билятдиновой, Минаков и подстава Вартана Авакяна. Ей было по барабану, в отношениях она или нет, есть у нее кто-то или нет, но ей должно было повезти. И ей везло.
* * *
Уделив внимание отчасти чужим людям, отчасти языкам и культурам, Алина задалась философскими вопросами. Не о Боге, тут все было очевидно. По факту не существует, живет в людях. Ее больше задавал вопрос, почему она стала фетишисткой и извращенкой. Когда часы начинали тикать, и когда ситуацию уже нельзя было изменить. Она пользовалась их форумами больше для чтения и изучения чьих-то фантазий нежели для рассказа о себе. В подростковые годы Алина верила в пользу медицинских и психологических форумов, но позже эта эпопея пропала.
Ну да, ты понимаешь, что не один из таких людей (гей, фетишист, подставь любое другое), и больше не думаешь о самоубийстве. А что, это делает тебя более типичным? Алина считала, что психологические форумы могут вести к неадекватно завышенной самооценке в типичном обществе. То, что на этих форумах обсуждают проблемы меньшинств, не говорит о том, что в типичном обществе отношение к этим проблемам изменилось. Не говорит о том, что фетишист теперь имеет право взять и сказать "я фетишист", а его не будут критиковать в ответ.
А еще, совпадение нетипичности совсем не эквивалент в совпадении интересов "кроме фетиша". Представь, ты -- фетишист, он -- фетишист, она -- фетишист. Тебя интересует арабский мир, его интересует Запад и США, а ее -- Япония и аниме. При этом японке по фиг на арабов, а сторонник США совсем не хочет узнавать ни то, ни другое кроме своего лагеря. Тебе нравится любая музыка любых стилей, ему -- только поп-рок, а ей -- исключительно J-Rock и K-Pop. И разговор не получится. О чем там вообще разговаривать, только на эту тему?
Тебе нужна семья, скажем, и фетишист как приложение к мужу и отцу, ему -- одноразовый съем, серьезные отношения по барабану. Примерно так звучали мысли Алины, и она не искала там серьезных знакомств. Хотелось понять, какие же признаки характеризуют фетишистов, кроме самого фетиша.
Алина провела свое расследование: психическое расстройства, если не у всех, то у большинства, проблемы со спиной и аномалии скелета, проблемы с почками, циститы-холициститы, проблемы с детским энурезом, в том числе психической этиологии, проблемы с мочевым пузырем (причем, как запирание, что мотивирует желание обмочиться, так и гиперактивность). Она не понимала, почему проблема с дневным недержанием была у Вартана, но его это наоборот раздражает, проблема со спиной была у ее интернет-подруги, но та не замешана ни в каком фетишизме.
Наверно, генетическая предрасположенность? Было небольшое предположение, что проблемы со спиной могут влиять на работу спинного мозга, а, следовательно, запускать ночное недержание вне зависимости от количества выпитого, но она не была врачем.
Было два таких форума. Первый был менее искренним, но достаточно личным. Одна из нынешних фетишисток получила это после подкидного дурака с дурацкими заданиями в девятом классе, но такой же Алексей Минаков "работал" на Украине, а не в Казане. Некоторые истории слишком сильно повторяются. Но она сомневалась, конечно, что бывшая девятиклассница интересуется арабским миром, созданием музыкальных аранжировок, равно как и имеет те же черты индивидуальности, что и Алина. Людей нужно искать по интересам, и в последнюю очередь в них вообще включен какой-то фетиш.
* * *
Чужие проблемы для Алины не были нейтральными: одних она поддерживала, а других могла унизить. В одностороннем порядке, а логика определялась ее интуицией. Это была интуиция не просто женщины, скорее женщины после какой-то конкретной ситуации. Ее любимым интернет-мемом был мем про Сурковскую пропаганду. Но ее версия выглядела несколько иначе.
На каждое противоречие внутри себя она отвечала: "сначала посмотрите на Алексея Минакова".
Алина, как ты можешь наезжать на геев (вида: уважают еще меньше, чем дорожных лихачей) и быть фетишистской? Она думала так: "мне жить нужно, а не на ЛГБТ-ресурсах торчать. Если этих людей подавляющее большинство не уважает, я их тоже уважать не буду, или, по крайней мере, поддержу эту точку зрения внешне".
"Тех же православных в жизни куда больше, чем фетишистов. Если я это говорю, я все равно не стремлюсь их уничтожить. Сначала об этом узнали мапперы или еще какие-нибудь идиоты с форумов, завтра о моем фетише узнает земельный чиновник и, например, будет тормозить продажу недвижимости".
"Я защищаюсь, а в Коране сказано: категорически запрещается любое насилие против того, которое направлено на защиту личности, своего рода, и так далее. Если я буду вступать во все подряд ЛГБТ- и фетиш-паблики в соцсетях, меня начнут банить из культурных мест. То есть это необходимо. Фейк-аккаунтов у меня нет: один и единственный, под настоящими именами тоже сидит число извращенцев, считанное по пальцам одной правой руки. И вообще, отношение к геям и фетишистам в России не изменится ни через десять лет, ни через пятьдесят".
Алина творчески смешивала православие и ислам, давно не зная, чему верить больше. Ислам уже несколько лет был ей более симпатичен, хотя с детства ее крестили и навязывали православие.
Так, в послании к Коринфянам Святого Павла (второканоническая книга, важная для православия) было сказано: "не обманывайтесь: ни лихоимцы, ни прелюбодеи (и так далее) Царства Божьего не заслуживают". Будь ты хоть десять раз филантропом и адвокатом униженных и оскорбленных, факты твоего тела, согласно православию, говорят сами за себя. В православии люди не делятся на филантропов: они делятся на филантропов и фриков-филантропов.
А ислам учит всех, что каждый греховен, имеет человек какие-то факты, связанные с телом, или нет. Просто по умолчанию. Каждый чего-нибудь да совершил. И точка зрения ислама импонировала ей больше, но поменяв религию внутри себя, и не поменяв общество (где большинство было православными, атеистами и агностиками, причем степень религиозности или светскости никак не говорила об отношении к важным для нее вопросам), она играла в дурацкие игры для поддержки своего имиджа.
Эта позиция сама по себе не противоречила исламу. Но она и не молилась на Аллаха, не была активной мусульманкой, и не соблюдала запреты, связанные с женской одеждой. Просто мешала принципы обеих религий, которые, по ее одностороннему мнению, обеспечивали выживание в этом обществе.
Ислам, кстати, не запрещал ненасильственные формы альтернативного секса (куда фетиши тоже относились), его главный базис -- наличие или отсутствия насилия, а не альтернативность идеи. Тогда как православные и христиане тупо записали в насилие любой секс, независимо от действующих лиц. Хотя отношение к геям у него было дискуссионное, и многое зависит не столько от Корана, сколько от мнения какого-то отдельного имама.
Сам по себе Коран не запрещал вносить отдельные исключения в правила. Так, изображение имамов в прежние века было запрещено, но фотографии не было, а качество рисунка оставляло желать лучшее. Фотография появилась -- запрет снят.
По строгому православию, например, эпилептик, страдающий недержанием, тоже может быть назван нечистым извращенцем (смотрите Послание), а ислам не осуждает ненасильственные формы активности, которые человек не может контролировать. Эпилепсия -- это даже не форма секса.
Православие для нее отличалось только тем, что якобы можно стать святым, и только при условии, что ты пройдешь отбор по телу. То есть тело с тенденцией к фетишу к этому не относится. Проще жить в грехе и знать, что из него не выбраться, чем тратить время на святость. Также Алине не нравилось разжигание вражды к суицидентам: после того, как два ее любимых певца совершили самоубийство, ей хотелось перестать быть православной.
Ислам суицидентов не осуждает, но и его пытаются дискредитировать: за счет ИГИЛ, за счет других подставных организаций и лиц. Дамир, Паливода, теперь еще фейковый ислам. Как будто это что-то новое.
Допустим, у Алины есть точка зрения, а ее отношение к другим фетишистам какое? "Мне жить нужно, и в обычном, а не фетишистском обществе. Фетиш одна из моих проблем, и далеко не единственная, а эти люди все равно не захотели бы услышать мою полную историю без купюр. Их интересует один фетиш, а я имею право чихать на их мнение. И со скепсисом относясь к геям для галочки моего окружения, я все равно не стремлюсь их убить и не убью".
На прочие противоречия она отвечала примерно как в меме про Сурковскую пропаганду:
Зачем тебе этот непонятный хайп про скорые, наркоманию? -- Сурковская пропаганда, то есть Алексей Минаков.
Давно ты стреляешь в своих? -- Сурковская пропаганда, то есть Алексей Минаков.
Каждое противоречие Алины объяснялось тем, что Минаков и Петрович все равно делали поступки более худшие, чем она сама. Их даже православные делают: осуждай геев и суицидентов, распространяй к ним ненависть и вражду каждый час, зато у тебя тело лучше и ты точно попадешь в Рай.
Алина выживала в этом обществе, слабо думая о том, что она хочет разделять ценности ближайшего окружения, которые смешны для нее самой. Ни Россия, ни другая страна не является 100% атеистической. Среди православных и исламистов попадаются и Минаковы, и не-Минаковы, а входи она во все подряд секс-паблики, ее будут банить отовсюду и она не сможет жить. По крайней мере, под своим именем в Интернете.
Большая часть алогизмов ее поступков связана с тем, что она сидела под Алиной Бахчеевой, а не под KPD или другими идиотскими никами (кроме фетиш-ресурсов и того форума про ТВ), а иметь лицо с именем и фамилией всегда ответственно. Осуждение фетишизма могло еще означать нежелание общаться с конкретным фетишистом, особенно, если он оценивает ее снизу вверх, а не наоборот.
Ведь скажи им, что ты фетишистка и извращенка, они от тебя никогда не отстанут, и из твоей жизни никогда не исчезнут. Как в той рекламе: он уже нашел все необходимое для бизнеса, но его продолжают заваливать объявлениями. А может ты не хочешь открываться именно для них.
Другая причина заключалась в том, что отношение к фетишам и ЛГБТ для Алины вообще было неважно в человеке. Для нее было важно, какая из женщины мать, какой из мужчины отец, а не что они думают о геях или фетишистах. Поэтому она легко общалась даже с противниками собственного лагеря, забивая на фетиш большой болт.
И вообще, это вам я, Алексей Минаков говорю, а вы -- Сурковская пропаганда. Для фетишистов она в какой-то степени была Иудой, но знала: фетишисты делают то же самое, только вне дурацких фетиш-форумов.
* * *
Услышав песню Виктории Дайнеко, ту, про память, она так хотела забывать. Вообще обо всем. Никаких Минаковых, Билятдиновых, Миклашевских. На этом, кажется, стоило и ограничиться. Но поскольку ее вообще тяготило все свое прошлое, ей хотелось забыть все. На каком-то этапе она даже не понимала, почему так ругали Дамира, и почему его пытался выгнать Айрат. Наверно, некоторым людям всегда хочется, чтобы кто-то был виноват. Она думала, что никакого конфликта между Ленар Билятдиновой не было, просто взрослый никогда не поймет ребенка, всего лишь, и детские описания какого-то отца ничего не скажут взрослому.
Тенденция забывать помогла ей придумать Анну. Но уничтожило более половины интерпретаций ее прошлого (она слишком дословно следовала ее песне). В какой-то момент и она сама начала думать, что появилась из телепорта в Техасе, наверно ее создали как машину для перевода, но у нее нет и не было никаких родителей. Но Алина вовремя поняла, что забывает слишком уж многое, некоторые вещи она не могла стереть, а они возвращали ее память.
Она не могла стереть первые семь дней интерната и даже поездку до него. Было такое, что она смотрела какой-то сериал и понимала, что попадала в ту же ситуацию. Сериалы "Ее звали Никита" и Orange is the New Black вернули почти все из того, о чем она пыталась забыть, ведь героини почти полностью были похожи на нее саму. Кроме того, она поняла, что Никита -- это любимый сериал Ленар Билятдиновой. Она пыталась внешне копировать героиню, хотя сама предпочитала говорить лишь о просмотре "Друзей".
Когда был жив отец Алины, он часто говорил "так-с" перед началом работы (например, перед открытием холодильника на кухне). Еще в те далекие годы, когда она стала фриком в Казане, когда над ней начали смеяться в школе, она поняла. Ей категорически запрещено говорить о том, что она его любила или любит. Она стала повторять эту фразу тогда же, когда ее говорил родной отец -- в начале дня или в начале какой-то работы. Даже спустя годы небольшое слово не забылось. И она придумала свой новояз: "так-с" -- "я тебя любила". До сих пор никто не знает.
Попытка следовать гимну поп-песни не очень помогла, так как эта фраза у нее была старее песни Виктории Дайнеко. Каждый раз, когда она говорила это слово, к Алине возвращался маленький смысл того, что это такое. Может быть, не все подробности, но "Ленар, Ляйсан и Чулпан были бы недовольны, если бы услышали это прямыми словами".
С одной стороны, она стремилась забывать все и вся, следуя совету Дайнеко. С другой, каждый раз в ее памяти всплывало что-то возвращающее ее к реальности. Примером может быть фраза военного министра из разбивающегося самолета Леха Качиньского: "приземляйтесь здесь, иначе он будет недоволен". Когда она говорила "так-с", это звучало похоже: "не говори прямыми словами, иначе они будут недовольны". Или, например, уход Виктории Бони из известной телестройки: "ну, так Виктории Боне повезет после ухода из дурдома 2, почему тебе повезти не может? Жизнь не должна делиться на 'до и после госпитализации', она должна продолжаться".
Однажды настал такой момент: да, намеренное забывание помогло ей написать Анну (но опыт этой Анны во многом похож на нее саму), хотя логика ее забывания пошла дальше. Она уже терялась в причинах конфликта между Айратом и Дамиром, претензиях Ленар, как она вообще появилась в их семье. Хотя и помнила, что значит "так-с". У этой фразы был хороший смысл, ведь она все равно про любовь, но у этой же фразы была плохая кредитная история. Поэтому она не верила, может быть, не верила с самых ранних лет, что вещи вообще делятся на только хорошие или плохие в этом мире. Начиная с личности ее отца.
* * *
Со временем, таких такс у нее в жизни накопилось несколько десятков, если не сотен. Нельзя говорить, что на каком-то форуме тебя преследовали люди с предыдущего форума, или вообще откуда-либо. Это параноидная шизофрения, даже если это было на самом деле. В Интернете человек не виден, а по статистике преследуют только шизофреников, выводы? Хорошим друзьям сказать можно. Всем подряд? Правды не дождешься, через Интернет человека не видно, а грамотеи подключают первую возможную версию.
В подростковые годы, когда она обсуждала со своим единственным любимым преподом Юрием Паливодой искусственные языки (типа эсперанто), ей хотелось создать искусственный язык для своего подросткового суицидального дневника. Чтобы абсолютно все слова в этом дневнике были зашифрованы. Взвесить все плюсы и минусы, обсудить с собой возможность решить проблему без радикальных мер. В случае совершения суицида ее бы вряд ли похвалили за шифр. Неспецифическая форма расстройства письменной речи.
Такие совпадения периодически встречались. Она просто знала о них и молчала. После троллинга в нескольких местах она умела как свернуть с неприятного разговора, так и в принципе его не начинать. В итоге попытка создания искусственного языка обернулась тем, что она забыла о своей главной цели; конструирование языка увлекло ее больше, чем самоубийство.
Другой пример: никогда не поднимай тему наркотиков или психиатрии первой. Если кто-то поднял, особенно с намеком на троллинг -- соли его, и сделай так, чтобы он покинул дискуссию.
Она критиковала религию, но иногда Бахчеевой хотелось, конечно, верить, но не без фанатизма. Все-таки люди управляют людьми, и люди пожинают то, что создали. Но она знала, что ее достижения, связанные с иностранными языками, появились не сами по себе и не из самой себя, даже не из мотивации. Они как-то связаны с той историей про скорую. Весь дальнейший взлет происходил уже на этой глиссаде. Не напиши она про других людей, сейчас бы не имела даже этого.
Может, это и не Бог, а ее желание развиваться после всех унижений (в том числе связанных и с Вартаном, как ни крути, он здесь тоже замешан). Теперь ее духовный принцип: сначала подумай о других -- потом появится у тебя. Лишь один вопрос ее волновал сильнее других.
* * *
Этот вопрос: кто же виноват в ее фетишизме больше? У нее были разные версии. Первая заключалась в том, что это все бронхит Чулпан и ее мамы. Эту историю она даже на том форуме слышала, и не думала, что ее рассказ добавит что-нибудь новое. Ее индивидуальность там никому не нужна. Вторая версия была в том, что это Айрат и Дамир. Несколько раз дрались между собой, заставляя ту же Чулпан писаться.
Алина не стала бы таксовать своего отца просто так. С ее истеричным характером, она бы всегда доказывала к нему свою любовь прямыми словами. Скорее бы чихала на их мнение. В начале она считала, что ее отец тоже виноват, и восприняла его смерть переходом своей жизни на новую стадию. Но позже, так как Дамир исчез, Шепелев тоже исчез, а уже сам Айрат устраивал номера независимо от них, она поняла, что ее отец в этом не виноват и никогда не был виноват. Их дед всегда подвергал спокойствие семьи опасности. Лишь поняв это, тогда она начала таксовать Дамира.
* * *
Бахчееву значительно обогатило знание языков и некоторого иностранного менталитета.
В США/Канаде менталитет таков, что большая часть населения, даже законопослушного, не уважает полицию по тем или иным причинам. Такая картина сложилась из их детективов -- как сериалов, так и современных книг. Конечно, там может быть проекция частных мнений самих авторов, но судя по общению с местными в Интернете, это распространено широко.
Полицию критикуют за бюрократизм (бумага важнее справедливости), неспособность поймать всех преступников. Преследование однократных преступников (примерно по такому принципу: 10 лет назад человек кого-то убил, сейчас законопослушен -- и смысл его преследовать, если он изменился, лучше поймайте последних преступников). Поощрение стукачества друг на друга.
Криминальная реклама иностранных шоколадных батончиков примерно эти стереотипы эксплуатирует. Это как если бы русская реклама снималась примерно так: едет кто-то в авто, лучше девушка-блондинка, останавливает злобно выглядящий ГАИшник, скорее всего приготовился штрафовать, но внезапно дарит ей русский шоколад.
Иногда она думала, что в проблемах ее семьи виновата политика и экономика, ведь Дамир никогда бы не связался с Петровичем при другом режиме. Но она открыла французские психологические форумы, и оказалось, что люди с проблемами в области мочевого встречаются и там, хотя не существует "французского Ельцина". Да, проблемы отвечавшего там мужчины почти такие же, может быть без криминала родного отца или психологини Билятдиновой, но что это меняет?
Всякие фетиши там не более нужны, чем здесь. Это был 2016 год и она добавила китайца по имени Сяо, он хотел изучить русский язык. Они почти не общались: только режим read-only. Он принял почти всю Айлин, даже то, что она психиатрический пациент, даже то, что у нее неидеальное здоровье, даже то, что у нее есть вопросы к правохранительным органам. Ее и не смущал read-only: хотелось, чтобы кто-то послушал, а не задавал вопросы.
Но, также как и Вартан, он предал ее и внес в бан: ни про какие фетиши, ни про какое грязное белье, и ни про каких Ленар Билятдиновых читать не хочу. Ты можешь рассказать не 100%, а всего лишь 70%. 30% оставь при себе, это уже просто неприятно. К этому времени второй российский форум про фетиш почти полностью развалился, но кажется, что сидящие там люди не пробовали поднимать эти темы с просто иностранцами, а не фетиш-ориентированными людьми.
Сама Алина пыталась там размещать несколько сообщений, но у них обнаружился максимальный эгоизм и нежелание слушать не фетиш-ориентированных иностранцев. Китай и Япония встретили ее враждебно, почти как Беатрикс Киддо в фильме "Убить Билла". Она видела там своих врагов и критиков, а не сторонников. А вот у арабов ее проблема не осуждается, и оказалось, что эти культуры терпимее относятся к выделениям тела и особенностям психики, чем средние азиаты, у которых "имидж -- это все".
А может Бахчеева не хочет играть никакие идиотские роли, а быть собой, настоящей, не лгать себе и другим? Другой вопрос, примут ли это те, кто рядом с ней? Подстраивающую под собеседника и гибкую Анну, говорящую не то, что испытывает, а то, что от нее кто-то ожидает, общество хотело видеть чаще.
* * *
Определенная вина в фетише была и самой Билятдиновой. Нечего было затрагивать этот вопрос. Но Айлин винила ее не в этом, а в том, что она прошла через все эти мусорные интернаты, какие-то больницы. Бахчеева хотела разобраться с ней, а для этого ее нужно найти.
Даже необязательно мстить или преследовать ее (так как она никогда не была сторонницей таких методов, даже наоборот уподобится Алексею Минакову), просто поговорить. Если она будет не готова или откажется, предложить ей разговор через несколько месяцев или лет. Но она не заставит ее игнорировать. Если она тщательно будет браковать саму встречу или разговор, Бахчеева планировала прийти к ней самой, где бы она не находилась. И она была нужна ей уже больше, чем Вартан.
Она испортила ей все образование, причем фундаментально и с самого начала. Сейчас бы она могла поступить в какой-нибудь институт востоковедения, но не возьмут, "нет достаточного, исходного образования".
Бахчеева, конечно, не сильно интересовалась проблемой скорых, по крайней мере, в начале, она больше решала свои проблемы. Но если вспомнить старый рекламный мем: "вы не можете меня понять, вы же не простужены". Получается, что она была простужена лет десять назад, пусть и не именно в этой ситуации, в другой. Поэтому даже участников этой истории удивило, как не участник, находящийся на удалении, вообще может психологически понимать таких людей.
Бахчеева понимала, что этот рассказ был только началом. Репетиция ее встречи с настоящей Билятдиновой, а ей было, что ей сказать за все эти годы. Люди, которые читали это, попали на репетицию ее шоу, хотя само шоу в сущности и не начиналось. Генеральная репетиция состоялась, когда она задавала вопросы сестре бабушки Вартана, узнавая разные факты о его рождении и о взаимоотношении внутри семьи.
Чем помогать этому Вартану, который все равно не станет роднее, Алина решила копнуть глубже в недоезды скорых. Анализ чужих историй успокаивал ее в какой-то степени, и она начала думать, что в этом мире каждый человек так или иначе пострадал. В польской Nonsensopedia (аналог Lurkmore) она нашла анекдот как раз про недоезды скорых. Анекдоты ведь не появляются просто так, значит, в Польше эта ситуация могла произойти. Хотя она ругала себя: "да, ты обнаружила анекдот. Весомое прям доказательство, что это было на самом деле. В это никто не поверит, попробуй снова, благо количество попыток не ограничено".
На картах Франции в Интернете она увидела очень узкие и тесные дороги, такие, что в некоторые уголки на мотоцикле или велосипеде попасть будет проще чем на самом компактном автомобиле. Односторонних дорог там много, а значит и ситуации были, когда спецтранспорт вполне мог не попасть туда, куда ему нужно. В 2019 году аналогичный случай произошел в Финляндии, тоже наделавший не меньше шума, чем в России.
Теперь отношение к политике у Бахчеевой и, в частности, к обустройству России, навсегда изменилось, ведь страна "господ-элит", состоящая в ЕС, тоже имеет эту проблему. Она прямо чувствовала критику в свой адрес: "по одной машине скорой помощи будете судить о всей Финляндии?". Пусть сделают так, чтобы никто и нигде не пострадал, а если они не могут так сделать, они не имеют ни морального, ни этического, ни какого-то другого права противопоставлять одну политику другой. Политика делается для обычных людей, а не ради высоких наград и громких слов за рубежом.
Задача политики лишь устанавливать экономические взаимоотношения и делать так, чтобы страна имела своих политических партнеров. Задача политики вообще не предотвращать чьи-либо трагедии в конкретных семьях и домах. Бахчеева, Ишметова, Хабенский, Фриске или кто угодно еще -- да это вопрос случая и одной ситуации, а не хорошей или плохой политики в стране. Ни одна политика не может предотвратить трагедии, аналогичные этим, здесь все зависит только от ситуации. Социальная политика могла предложить деньги и покрыть расходы, но она никогда ничего существенно не меняла вместе со всякой психотерапией; нельзя добавить то, что должно убыть.
* * *
Алина пыталась найти Ленар Билятдинову много раз, но она не была уверена, что под этими именами и фамилиями скрывалась в социальной сети именно эта женщина. Она не могла узнать ее внешне, но кое-что вспомнила.
Зная страсть Айлин к портретам различных людей (Айлин могла бы быть художницей портретов, но на тот момент рисовала обычно не портреты), Ленар однажды принесла свой детский черно-белый портрет.
Причем так долго, так ярко, и так красочно его описывала, что из черно-белого он плавно превращался в цветной, или, по крайней мере, легко можно было представить оригинальные цвета. Она расхваливала свои светло-коричневые волосы цвета весенней земли, голубые глаза (такие же, как у Айлин), голубой воротник какой-то сшитой мамой одежды. И вообще, производила впечатление, что ее мало хвалили в детстве.
Она решила оставить портрет у них, даже после того, как исчезла, она его не забрала. Еще у них был тройной портрет Айлин, Ленар и Чулпан. Им можно воспользоваться для сравнения по фото и попытаться при помощи сервисов найти настоящую Ленар Билятдинову, если она вообще пользуется какими-то соцсетями. И она нашла такой сервис, причем успела в тот момент, когда лавочка работала в тестовом режиме (позже, сделали сервисом только для бизнеса: поиск должников, например, и прочее).
Алина вышла на настоящую страницу Ленар Билятдиновой. Теперь ее звали Елена Белова, и по каким-то причинам она изменила имя и фамилию. Алина даже теоретически догадывалась по каким. Вечером, на момент нахождения, и быстро опознав, что это она, Алина отправила несколько сообщений. Она назвала ее психологическую помощь -- дерьмом, которое только ведет к усилению ее проблем. Она знала, что не была идеальной, и попросила извинений за доставленные неудобства. Может, она хотя бы сама извинится.
Для понимания эпичности и масштаба стоит сказать, что Алина достала ее в 2016 году на День Святого Валентина. Она набирала минуту, явно с телефона, и пришел ответ:
"Да, я все помню, и это действительно я. Хотя понятия не имею, как ты меня нашла, буду проверять ненадежных знакомых. Не проси моих извинений, они тебе не нужны, ты меня не уважаешь, а, значит, и принять эти извинения никогда не сможешь. Позвони по телефону 223-04-22. Они тебе помогут".
Телефон оказывается номером психоневрологического волгоградского диспансера, и это было вдвойне возмутительно. Алина решила, что видимо она так отшивает бывших клиентов, которым не смогла помочь, и явно делает это не первый раз, приобретя цинизм и напор. Через какое-то время она кинула ее в бан и запретила отправлять новые сообщения. Это логично.
Бахчеева испытывала двойственные чувства: из-за скрипта, который анализирует фотографии, и находит совпадения в Интернете, она кого-нибудь вышвырнет из реального общения. Хорошо ли это, если Беловой они не вредили? Хотя позже она поняла, что такие, как Белова, должны быть максимально быстро удалены из контактов обычного человека.
Ничего полезного людям такие знакомые не дают, а только высасывают энергию или получают от тебя какие-нибудь знания. Например, если ты препод психологии и знаешь больше, чем она, значит, сможешь ей латать дыры с клиентами. Не повезло оказать помощь кому-то одному, другому повезет с ней лучше. Такие люди просто не понимают, что нельзя выходить на помощь к другим не будучи абсолютно профессиональной.
* * *
Подключившись к Интернету, Айлин смотрела все фильмы, сериалы и даже документальные работы, хоть мало-мальски отражающие волнующие ее темы. Как правило, это всевозможные драмы на тему смерти родителей, детей, старения и прочего. Правда, сначала она ничего не смотрела, а больше читала пересказы сценариев. Она не была уверена, что именно просмотр не вызовет каких-то слишком сильных и неуместных эмоций. Пересказы помогли ей обмануть возраст.
Кроме того, она следила даже за новостями. Более сотни программ "Следствие вели...", "Криминальная Россия", и многое другое. Новость об опрыскивании глаз Сергея Филина вызвала у нее неоднозначные вопросы. "А ты бы прыснула в лицо Ленар Билятдиновой какой-нибудь кислотой только из-за того, что она натворила? Или ты не настолько коррумпирована?" Она пользовалась английским значением corruption -- развращение, но не только взяткодательство.
Но больше всего на ее мировоззрение повлияло два источника. Первый -- статья о педофилии из Большой медицинской энциклопедии. Там было сказано, что советские законы не содержали четкого наказания за педофилию, кроме статьи "Совершение хулиганских действий сексуального характера". Причем автор статьи явно призывал за четкое определение наказания для педофилов.
Оказалось, что в СССР не было такой повальной цензуры всего: ученые работали, научные сотрудники знали. Не в БСЭ, так в Большой медицинской энциклопедии все равно лежало и было напечатано. Многие люди, которые родились в СССР, были там детьми, поэтому СССР у них ассоциируется не со взрослым обществом (оно каждый год вымирает, не говоря уж об его образованных представителях из науки), а с детскими запретами. Но это не значит, что советские взрослые были как дети и не знали ни о чем.
Вторым источником, который повлиял на ее мировоззрение, можно назвать документальный сериал "Расследование авиакатастроф". Она находила там очень много случаев, связанных со смертью: смерть -- не финальная точка. Есть жизнь и после смерти родителей и детей. Но особенно ее привлек эпизод про авиакрушение в Перу в конце восьмидесятых годов по вине авиадиспетчера.
В фильме выступали сторонники самых разных точек зрения, а какую-то конкретную позицию он не навязывал. Военные из Перу говорили, что ошибка авиадиспетчера, независимо от того, произошла она от прямого умысла или неумышленно, является военным преступлением, массовым убийством более сотни людей. За него нужно отвечать.
Американские эксперты авиации, в том числе другие авиадиспетчеры, говорили, что ни один диспетчер не приходит на работу только для того, чтобы столкнуть два самолета. Уголовное преследование в этом случае абсолютно неправильно. Айлин столкнулась со сложной проблемой.
Один подход предполагает наказание во что бы то ни стало, только потому, что совершенное преступление (умышленное или нет) крайне тяжелое. Сторонники этого подхода стремятся наказать людей за сам акт агрессии. Другой подход основан на презумпции невиновности. Видимо, американское право уделяет презумпции невиновности большее значение в отличие от законодательства Перу.
У авиадиспетчера в Перу не было прямого умысла. Он просто лишний раз не уточнил высоту, на которой двигались оба самолета. Один из них заходил на посадку и снизился до другого: возле аэропорта в зоне ожидания. Но, к сожалению, судя по этому фильму, можно сказать, что американцы и канадцы довольно часто критиковали другие страны, а вот сами не всегда принимали правильные решения.
В 1990 году, летом, примерно во время начала основного бардака в России, в США на внутреннем рейсе летел другой самолет. Ночью произошло отпирание двери грузового отсека. Заметив шум и разгерметизацию фюзеляжа из кабины, один из летчиков вышел в салон и вместо носа увидел ночное небо. Сначала пилоты решили, что в самолете взорвалась бомба.
Самолет приземлился успешно в аварийном режиме. Около пятнадцати человек пропали без вести: в ночное небо унесло всех, кто не воспользовался ремнями безопасности. Расследование показало, что произошло отпирание двери грузового отсека из-за замыкания в старой проводке (самолет работал около 15 лет, и почему-то в нем проверили все, кроме проводов).
Многие бывшие жертвы, которые находились на этом рейсе, позже вообще не летали самолетами. Кто-то получил неврологические заболевания, ушел с работы или утратил возможность управлять транспортным средством. Был долгий суд между производителем самолета (заводом) и авиакомпанией. Одним из главных аргументов был: "авиакомпания не должна платить компенсацию жертвам за какие-то неврологические заболевания, так как нет опровержений о несуществовании этих болезней до посадки на самолет".
Учитывая, что многие обратились к неврологу впервые, было очень трудно опровергнуть это. Айлин видела себя везде: во многих странах, в других людях, в чужих трагедиях. Когда писала про скорые, она еще как была простужена.
Она сложила свои пальцы и получила примерно следующую схему. Авиакомпания -- как Белова. Она вредит, может быть и ненамеренно, но жестоко обороняется: Бахчеева заранее была больной. Пассажиры самолета -- сама Бахчеева. Адвокаты этой авиакомпании, которые не верят в тяжкие побои -- коллеги Беловой. Возможно, действительно знают Белову с другой стороны. Может и не хотят верить в то, что Белова, сама много от чего пострадавшая, будет кому-то портить образование.
Она видела себя и в вымышленных историях, и в реальных трагедиях. И там она, и здесь она. И в любой ситуации всегда она, и никто, кроме нее. Даже когда она писала про скорую, она представляла себя на месте участницы, словно это не кто-то, а сама Бахчеева на коленях сидит перед своим отцом и тихо плачет.
Да, Бахчеева ничего не изменит: не станет лучше, умнее, не вернет потерянное здоровье или образование. Но она должна остановить Белову хотя бы ради других детей, которым она может повредить.
* * *
После изменения имени и фамилии на Елену Белову, она неплохо устроилась в Москве. Начала работать в одном частном психологическом центре, причем именно как детский психолог. На сайте центра были разные отзывы. Естественно, никаких излишне отрицательных, типа того, что психологиня ненавидит семьи с положительными отцами, и настраивает детей только на мам и на борьбу с родителями-мужчинами. Возможно, трут, а быть может она действительно изменилась.
Алину раздражало другое. Этот человек может унизить, избить, изнасиловать, фактически уничтожить другого. Ей вспоминался Высоцкий в советском фильме "Место встречи изменить нельзя": вор должен сидеть в тюрьме. Она игнорировала и ситуацию со своим Дамиром: там было "лишь бы кого-то осудить за размытой попыткой кражи", а здесь "заведомо известно о том, что этот человек ворует". Не может психологиня, развалившая одну семью, поставив их на обочину, честно помочь сорока другим детям и получить освобождение. Белова должна быть наказана: одним путем или иным, это уже дело техники.
Бахчеева совсем не думала о том, что поступает как Чих-Пых, кинувший ее на форуме много лет назад. Ведь его тоже бесило, что пользователь, пожизненно забаненный на одном форуме, является соадминистратором другого. Чих-Пых был просто против ее карты и должности на сайте. Отыграв свою роль, благополучно свалил из Интернета, по крайней мере под этим ником. Но Бахчеева не убийца и не такой уж грешник. Белова, возможно, убийца.
Изучая сайт этого частного психологического центра "Радужный блик" в Москве, она заметила одну деталь:
Психотерапевт: Белова Елена Вячеславовна
Терапия: арт-терапия (дети), бихевиоризм (дети)
Возможность консультации: недоступно
По каким-то причинам она ушла из детской психологии и "Радужного блика". Просмотрев ее страницу в сине-белой соцсети, она была каким-то бизнес-аналитиком в рекламной компании "IQ-маркетинг". Иными словами, она ушла из психотерапии в бизнес, а это значит, что она чего-то боится. Алине было известно, что полноценным психологом она не была, лишь училась в вузе, используя ее проблемы как своего рода чит, чтобы выпуститься проще.
Но теперь она профессиональный детский арт-терапевт и бихевиорист. По каким причинам покидает эту сферу? Может, на нее есть отрицательные отзывы? Алина проверила: "елена белова психолог отзывы". Но никаких отрицательных отзывов она не находила, только положительные отзывы. Бахчеева не верила, что их нет. Она решила проверить конкретику положительных отзывов. Может, они вообще купленные, содержат неконкретные детали.
Отзывы были очень неконкретными и крайне общими. Какие проблемы она решает? Фобии, страхи, ночные кошмары? Даже не понятно, можно ли порекомендовать Белову для ночных кошмаров или тревожности?
"Елена Белова замечательный специалист,, хорошо работатет и с мамой, и с ребенком. Теперь у нас значительно меньше противоречий, и лучше отзывчивость. После ее косультаций сын стал более активным, жизнерадостным, повысилась его любовь к жизни".
Вот таких вот скомканных отзывов ни о чем конкретным, даже без уточнения возраста детей, с опечатками, написано примерно сорок штук. Есть сомнения в том, какая же часть из них заказная, и она искала конкретные жалобы. Разве у детей нет любви к жизни? Им и по морде дай, может включиться психологическая защита, которая назовет это сном, а любовь к жизни никуда не денется. Данный отзыв минимум на подростка 13 лет, и может подозревать суицид.
Ох, кого-то напоминают ей эти отзывы. Азамата того с форума, который писал как кто-то удаляет его сообщения. Тоже было написано, что он классный трехмерный дизайнер-фрилансер, все выполняет в срок и вообще трудится до конца. Но даже не было указано, какие конкретные интерьеры или проекты он сделал. Белова, видимо, такой же психолог, как Азамат -- трехмерный дизайнер.
* * *
Анатолий Петрович дважды видел Айлин, Ляйсан (дома, когда он показывал ей телефон). Для сравнения, Ленар вообще не показывала свою дочь, и явно не была заинтересована в полной открытости еще с самого начала и до самого конца (формально называя себя подругой семьи, претендуя на что-то большее, чем просто на психологиню). За исключением только того факта, что бабушка Наиля однажды узнала ее и увидела с дочкой.
Еще когда Наиля была жива, из ее описания следовало, что Ленар нервничала, сразу даже понятия не имела, кто точно ее узнал. Вообще была не рада остановке, старалась быстрее уйти. Как будто ее поймали за каким-то преступлением. Все дело в том, что она уже консультирует, а выходит из педагогического университета не будучи специалистом.
Сейчас ее дочь была студенткой и училась в одном из московских вузов, судя по странице в сине-белой соцсети. Страница Бахчеевой была в бане и у нее, хотя она даже не собиралась с ней общаться. Видимо, рыба гниет с головы (по гороскопу ее дочь Анастасия была рыбой, хотя Алина редко обращала внимание на знаки гороскопа, сама Алина была девой). Конечно, устроила для дочки все самое лучшее, а какого-то чужого ребенка унизила и уничтожила. Так держать.
* * *
Сама Елена Белова была относительно счастлива, но ее не самое лучшее прошлое (как собственное, так и попытки вмешаться в чужую семью) не давали ей покоя. Да, она училась в интернате с пятого по девятый класс, прикинулась сиротой казанской, так как ее новый отчим терпеть не мог казанские имена, и хотел сделать ее русской. Но зачем она навязала Чулпан категорическую рекомендацию отдать дочь в интернат якобы для лучшего прогресса учебы?
Зачем она, узнав о поступлении Бахчеевой в интернат, каждый день звонила Анне-Аиде, чтобы узнавать о перепрограммировании Бахчеевой? Все эти проблемы, связанные с поносами, грязными постелями и коллективом. Зачем она ковырялась, простите, в чужом дерьме, при этом имея свое, которое воняет не хуже? Допустим, Бахчеева и поступила, а не проще отпустить ее и перестать за ней тайно следить?
Впрочем, для нее секретом не являлось то, что Билятдинова следила за Бахчеевой. Она знала, что вопрос "какова твоя настоящая причина нахождения в интернате" -- подставной, директрисе не нужен. Скорее сама Билятдинова пыталась что-то выяснить. Она легко спалилась, так как в интернате была единственным воспитанником, которого вообще приглашали к директрисе.
Когда-то в средних классах Алина Бахчеева решила найти книгу Адольфа Гитлера "Майн Кампф", узнав из Википедии, что тот вообще писал какие-то книги. Она никогда не дочитывала ее до конца, равно как и не говорила никому, что вообще знает о ней. Но из первых двух глав она едва ли получила информацию о точке зрения Гитлера или о тех событиях, многое она узнала из сторонних исторических очерков, в том числе пересказывающих основные факты его произведения.
Суть в том, что Гитлер воевал в Первую Мировую войну, но был на ней простым солдатом, не генералом и не офицером. На момент 1910-1914 он находился со своим отрядом в Великобритании, отряд вошел в одно из зданий, но оно оказалось заминированным. Гитлер был самым вышестоящим по званию. Вернувшись на родину, его наполовину несправедливо осудили и признали виновным: якобы Гитлер мог принять меры по недопущению входа солдат в это здание, но хотел, чтобы они там оказались и саботировал операцию.
Это было во времена, когда Пруссия прекратила существование и разделилась на Австрию, Баварию, Люксембург. Он вернулся в Баварию и несколько лет отбыл в тюрьме. Здесь с Алиной приключилась проекция: почему история Гитлера вдруг напоминает ей родного отца Дамира? Из-за того, что она одинакового мнения обо всех несправедливо заключенных в тюрьмы? Ведь ее отец не был Гитлером, никакой отряд не подставлял и никак не захватывал власть какого-либо государства. Он просто пытался украсть, хотя и не своровал.
Позже она узнала: Гитлер стал антисемитом, отбыв тюрьму в Баварии. Он решил, что его посадили немецкие евреи, оккупировавшиеся на территории бывшей Пруссии, которые спят и видят, как бы уничтожить побольше людей. И он начал бороться с евреями. Алина не была согласна в том, что все беды от евреев (или даже в большей степени от них), но она знала, что каждый человек ведет какую-то борьбу. Борьба против режима, борьба против угнетения определенных классов (скажем, распространение достоверной информации о психическом здоровье).
Слово "Майн Кампф" давно было связано с нацистами, так что Алина назвала свою борьбу по-французски: Mon Combat. Каждый ведет какую-то борьбу. Борьбу за здоровье, борьбу со своим телом, борьбу с лишним весом, борьбу с людьми из прошлого, наконец (та же Елена Белова). Вот и она вела, считая, что цель оправдывает средство. Она не считала Гитлера 100% справедливым человеком, но ей казалось, что он просто слишком хорошо пострадал и хотел мести.
Сейчас это кажется простым. Он отбыл в тюрьме около пяти лет? Да есть люди, которые отбыли двадцать, тридцать, есть более пострадавшие, чем Гитлер. Но тогда не было хосписов и современной медицины: всякие онкобольные умирали сразу, им не продляли жизнь еще лет на пять. По меркам того времени Гитлер был, возможно, действительно сильно пострадавшим. К тому же он получил интоксикацию мозга, попав в какое-то загазованное помещение, и оказался более склонен к бредовым идеям, чем человек без этой истории.
Это можно умножить на отсутствие современного досуга (кроме домов терпимости с проститутками), повальную цензуру книг, театральных спектаклей, газет (особенно в Баварии). Но что Алину возмущало более всего: отчасти, Гитлер, конечно, был прав, но лишь в той степени, насколько может быть прав злодей. Она читала Библию, не эти убогие переводы, сделанные в России фиг пойми кем, а хотя бы в английском переводе с первоисточника. Ее удивил один пункт классической Библии.
Там всюду упоминаются евреи. "Для евреев", "если еврей". Ладно, Иисус и Моисей -- евреи, это просто констатация факта. Но Библия вводила другие порядки для людей, если они евреи. Изначально, это продукт еврейский, только еврейский и никакой интернационализм не терпящий. Вот у Алины было два начала -- русское и татарское. Ни одно из этих начал в Библии просто не упоминается. Зачем вообще Библию читать русскому или татарскому человеку, если классическая Библия вводит национальный ценз. Евреи и другие читают ее по-разному.
Дело в том, что Гитлер, тот самый, прусско-баварский, оккупировавший многие страны, читал не нынешние распространенные подправленные переводы Библии, а классический текст (где довольно часто вводится национальный ценз и определяется немного другая версии традиции для евреев). Например, если девушка была изнасилована без брака, то нужно заплатить за ее выкуп отцу, при этом если отец еврей -- имеет право требовать больше.
Алина подумала, что даже злодей мог быть в чем-то прав. Он, конечно, остается злодеем, но это не значит, что все его аргументы лживы. Отец Гитлера был католиком, сам Гитлер был католиком, в итоге предавшим свою религию, но он был немцем, а не евреем. Одна из причин "окончательного решения еврейского вопроса" как раз национальный ценз классической Библии.
У Алины тоже не было ни малейшего желания исповедовать любую религию, базирующуюся на Библии, если в ней такой национальный ценз. Прочитав Оруэлла, она знала, что самые ужасные вещи в мире делаются на базе логики ipso factum, в силу одного этого факта.
Если есть что-то одно плохое -- то этого не существует, это надо убрать (допустим, в Библии много полезного, но подкачал ее национальный ценз), или, если есть много хорошего, но нет чего-то другого (может ли быть человеком хороший пианист, но плохой семьянин?). Гитлер поддался этому ipso factum лишь из-за национального ценза Библии, и решил, что его цель оправдывает все жертвы.
У нее даже анекдот появился. Место действия: современный Израиль, просыпается один еврей по имени Юсуп, и думает: то ли молиться ему, то ли есть. Включает телевизор, Первый Израильский канал. Там с утра крутят рекламу новых тяжелых томов Библии в переплете из чистого золота.
Реклама громко поет в стиле еврейской песни: "Это Библия -- это про тебя". Алина читала Пелевина, знакома с его карикатурами на рекламу девяностых. Телереклама предполагает, что в 50% ее смотрит представитель целевой аудитории, то есть каждый второй человек. Религия, конечно, гораздо сильнее рекламы. Она предполагает, что в 90% случаев это действительно про тебя.
Но в 10% иногда это не про тебя, совсем не про тебя, ни в коем случае не связано с тобой и не будет. Кстати, она не понимала, почему христианство для обычного человека, а купола и интерьер под золото? Религия для бизнесменов? Почему не просто из камня, цемента или кирпича как у мусульман? И не сказать, что она не интересовалась правильной Библией и не спрашивала евреев. Одного ей спросить удалось.
В русском переводе что-то вроде "не вреди ближнему своему", в английском "не вреди своему соседу". Какой же перевод точнее? Спросив еврея со знанием титульного языка своей нации, оказалось, что в иврите "сосед", "родственник", и "тот, который рядом" -- это одно слово. Английский переводчик выбрал одно из словаря, русский -- другое, но если только Библию не читает еврей или знаток иврита -- ни одно прочтение не является эталонным. Да и сторонники Библии лишь переводят ее, не стремятся сделать единый духовный язык, типа арабского у мусульман.
Мечети, к примеру, импонировали своим дизайном из бетона и камня без всякого золота, а православные храмы производили впечатление построенных специально для богачей. Спрашивать еврея про Святого Павла было бессмысленно: скорее всего, он ортодоксальный еврей, для которого православие -- какая-то секта, отколовшаяся от его учения на Руси.
Она лишь кратко намекнула, решив, что он, конечно, не Ринат, но вдруг он поймет хоть часть истории. Она написала об унижении религиозными людьми жертв насилия, якобы сами виноваты. Он ответил: "Я был в России, потом уехал; со страной не борюсь, в политике не активен. Но у вас очень много поверхностно религиозных людей, которые даже не понимают, что такое настоящая духовность. Так что это похоже на истину, чем бы оно не было -- вашим вымыслом по мотивам жизни или настоящей историей".
И все же существование тезиса из Послания к Коринфянам никуда не девалось. Перед одним из Новых годов она поздравила с Рождеством католиков и протестантов, но не поздравляла православных, как бы говоря себе, что не имеет ничего против адекватных религий. Но кое-что было связано и с ее фетишом. Да, может быть, она стала уродом и извращенкой, но она продолжала испытывать стыд.
Наверно, у нее сильнее других был развит ген стыда. Она не считала себя одной из людей или равной, она, как и Гитлер, была склонна к ipso factum, только по отношению к себе. Казалось, что и в фетише она случайный человек. Одни приняли это качество в себе и в своем теле. Ей это мешало, она хотела быть такой, как все остальные, а не отличной и другой.
На форуме фетишистов было распространено восприятие женщин не сверху вниз, а снизу вверх. Сообщения на тему "как часто ты писаешь в трусики?", которые совершенно не заканчивались знакомствами. Мужчины просто спрашивали это и исчезали. Тема стыда и принятия фетиша либо никак не поднималась, либо упоминалась вскользь, да и то, обычно женщинами, так что полная откровенность как бы не поощрялась и там. Такая тема с сообщениями Алины и другой женщины была и вовсе затравлена. На форумах правды не больше, чем в церкви.
Но самое главное, это когда сам человек против, как бы фетишист поневоле, еще идиотские религии обвиняют его, как будто он полностью одобряет это, называют последним грешником. Неудивительно, что некоторые люди начинали восстания. Типа того же Гитлера, который классическую Библию знал как пять пальцев, и видимо решил, будь он евреем, его бы не посадили в Баварскую тюрьму.
Алина не была антисемитом, но даже ей не нравилось, что одни и те же люди сначала следовали за Богом, а потом восторгались его казнью, сфальсифицировав воскрешение в политических и социальных целях (по факту или сожгли, или где-нибудь анонимно перезахоронили). Ей даже казалось, что евреи, во-первых, виноваты, а во-вторых, лгали и продолжают лгать. Пусть живут, но и место себе знают. Не им судить людей.
И не сказать, что она не знала христианство. Она даже дошла до помощи еврея, но чем больше интересовалась христианством (которое ей не нравилось только по одной причине), тем больше понимала, что лишь мучает себя и тратит время. Если какая-то вещь не нравится по одной причине, изучи хоть сотню положительных фактов, по-прежнему не понравится больше.
* * *
2016-й год. Уже хотевшая спать Бахчеева как обычно просматривала Интернет в полутемной комнате, в почти кромешной тьме. Ей попалось старое выступление Майкла Джексона в Бухаресте с песней Earth Song, где он критиковал разрушение природы, животных, мира, самой основы человеческого существа. Это была первая песня, которая при заученности английского языка воспринималась как песня на родном языке. Она не могла сдержать слез, слушая ее.
Танцоры и актеры изображали местных жителей арабской страны. На экране сцены также были фотографии военных и разрушенных домов, а под конец на сцену выехал танк, настолько настоящий, что уж точно не был похож на муляж. Джексон замер перед ним с широко расставленными в стороны руками, готовый умереть за свободу, как Че Гевара. Военный вышел из танка, целился сначала в Джексона, потом в местных, а потом... положил автомат и заплакал.
Под роликом был русскоязычный комментарий:
"И вот после этого шоу, особенно его окончания, понятно, почему гнобили Джексона больше двадцати лет, обвиняя в педофилии и прочих мифических грехах".
Это была единственная или одна из немногих слезливых песен для Айлин Бахчеевой. Бахчеева не была типичной девушкой: она не плакала от песен про обычные девичьи слезы. В 2015 году, после бесконечных банов и разбанов Вартана, она впала в депрессию и апатию. Она не реагировала на художественные фильмы, книги, новости. Почти ничто не вызывало ее эмоции. А здесь ей хотелось плакать от Майкла Джексона и очень сильно. Он вернул ей эмоции, и она перестала быть безэмоциональной и апатичной.
Алина заинтересовалась этим человеком, прочитала его биографии на обоих языках. Отец был дебилом и он всегда его боялся, почти таким же, как ее Айрат. Он постоянно говорил ему, что крайне уродлив и некрасив, в итоге Майкл всю жизнь ненавидел свое лицо и делал кучу пластических операций.
Пережил редкую болезнь, вертиго: смену цвета черной кожи на белую. Многие считали, что он пересадил белую кожу из-за расовых стереотипов в США, пытаясь перестать быть негром. Страдал и от колхозного произношения английского: его песню со словом funky (страшный) не крутили потому, что слово ими слышалось как fucky (популярное нецензурное слово).
Совершенно неважно, кем был Майкл Джексон в жизни, главное, что он дарил людям на сцене. Она не верила в то, что он педофил. Если бы это было правдой, он бы подверг опасности своих детей, это просто так из головы не вытравишь. Все справедливые мужчины почти всегда в чем-то обвинены. Ее отец, ее любимый учитель (этот телефонный аппарат мог своровать кто угодно, и что-то она сомневалась в честности кудахтающих женщин). То, что Майкл Джексон в чем-то обвинен, ничуть неудивительно.
Отныне, если Бахчеева делала что-то против силы, отстаивала свою точку зрения, ей всегда вспоминалась спина Майкла Джексона, стоявшая на том шоу перед танком в ожидании выстрела. Даже Чулпан очень удивилась его музыкальному гению, хотя она редко восторгалась музыкой, которую обычно слушала Айлин. Она поняла, для чего нужны вымышленные истории. Чтобы вызывать эмоции, заставляющие задуматься над какими-то глобальными темами.
* * *
Наступила общая тенденция к вымиранию форумов. Отправилась по адресам все еще работавших ресурсов (на одних она была забанена, на другом стала обычным пользователем без привилегий). На первом все еще копошились муравьи (она приходила к одному и тому же муравейнику в детстве, так что часто вспоминала этих насекомых), на втором и третьем была редкая активность. Использовались, в основном, как файлопомойки с варезом. Они опустели.
Бахчеева заметила схожесть негативных ресурсов и форумов с обычными сектами, разве что без живого контроля адептов. Она написала одному из крупнейших экспертов в области работы сект в России (человек известнее какой-то там Елены Беловой, которая сама ничего не знает).
Он не был заинтересован в работе против форумов и "данной тематикой не занимается". Ее бесило то, что компетентные эксперты не занимаются группами смерти, если не возбуждено уголовное дело (обычно, это слишком поздно для подростковой психики). Впрочем, форумы она уже давно не считала проблемой номер один, тем более, они сами полуразвалились. А она сама была суицидентом, но уж точно от жизни, а не от форумов.
Ей нужны были серьезные доказательства против Елены Беловой. Одним из таких было то, что однажды она пришла домой с легким запахом мочи, но кто поверит ее воспоминанию? Хотя нужный вопрос для детектора лжи у нее уже был, и не успела она услышать ответ настоящей Беловой, она уже знала, что это правда, а та лишь солжет. Теперь Алина занималась сбором таких неудобных фактов, и она знала, что у Беловой на нее тоже хороший компромат.
Нужно унизить Белову на передаче, сведя на нет все ее психические защиты. Она бихеворист: психолог, мастер по анализу причинно-следственных связей и их влияния на психику человека (Бахчеева сама не хуже изучила психологию и знала многие направления). Она будет пытаться анализировать ее причинно-следственные связи, вплоть до участия на самом шоу. Первый же вопрос, который она задаст: не пытается ли она упоминать эту мочу из-за своей собственной проблемы?
Бахчеевой вспоминалась спина Майкла Джексона перед танком в Бухаресте, и она сама стала немного бихевористом. Да, она сложный игрок, причинно-следственные связи хорошо анализирует (спалилась еще в том сообщении, назвав некоторых знакомых ненадежными), но она не лучший мастер по выходу из состояния аффекта. На ее вопросы нельзя ответить и выйти победителем, но ее вопросы можно заблокировать, украсть до того, как они будут заданы. И если хорошо подготовиться, Белова никогда не предвидит, каким же образом Бахчеева будет ее блокировать.
В начале, в той истории про скорую, Алина режиссировала вымышленную сцену, теперь она режиссер настоящего спора, где некоторые ответы или особенности поведения жертвы не могут быть предугаданы. Она пишет в несколько ток-шоу, но грамотно. Подзаголовок письма [Психологическое насилие] Алина пишет так, чтобы ей именно ответили, а не просто для того, чтобы потратить воздух. Она хотела написать в январе 2017 года, но написала на праздники. Бахчеева не знала, сколько будут рассматривать ее письмо, рассмотрят ли вообще.
Но ей прислали ответ, чтобы она сообщила, когда им удобнее перезвонить ей. Алина написала, что лучше днем с 9 по 12 утра. Как раз тогда Чулпан не бывает дома. В ближайшее время она ждала звонка. Позвонили и сказали, что ее история очень сильно заинтересовала редакторов программы. Дату съемок скоро утвердят, согласуя с имеющимся графиком, и позвонят ей второй раз. Очень скоро об этом узнала Чулпан, сама любительница подобных программ.
Только она очень не хотела ехать. Что угодно, только не показывать свою жизнь на камеры.
-- Да-да, конечно, твоя мама во всем виновата. Жизнь тебе сломала, а то сейчас была бы министром семейной политики. Нет никаких сломанных и несломанных людей, ты веришь в чушь. Есть люди со связями и люди без них, есть люди с большими деньгами и меньшими. Хочешь быть музыкантом -- ищи покровителя или будь музыкантом на диване. И о чем ты будешь говорить им? Об интернате и о симуляции?
-- Даже не о тебе. Про Ленар Билятдинову.
-- Она-то тебе зачем? Мы с ней больше десяти лет не общаемся.
-- Какого черта она меняет фамилию, становится Еленой Беловой и переезжает в Москву? Я посмотрела кучу Ленар Билятдиновых и Елен Билятдиновых, но так и не смогла ее узнать ни в какой. Одни однофамильцы. Есть подозрение, что она аферистка. Мы даже не знаем, это одна ее фамилия, или какая-нибудь десятая. Ленар может обманывать и другие семьи также, как нашу.
-- Лучше бы моего двоюродного брата нашла, а то все какие-то аферисты тебя интересуют.
-- Уехал двадцать лет назад из Казани -- его не существует и никогда не существовало. У него может быть своя семья, а то и не одна, и он может не захотеть ни с кем знакомиться, -- это была отчасти неправда.
Говорят, что у двоюродного была страница, но в платной соцсети (типа, чтобы дебилы не приставали). Алина не хотела платить за СМС-активацию ради человека, который необязательно ответит, и ее достали эти бесконечные баны Вартана Авакяна еще год назад. Теперь она игнорировала людей, которые теоретически могут ее забанить. Кроме одного человека: самой Беловой.
-- Ленар приходит на передачу и говорит: да, я аферистка и мошенница, я обманула человека и не одного. Я скорее создавала психологические проблемы для детей, чем решала их, иногда действительно решала. Потом сменила фамилию. Скорее всего подаст на нас в суд за клевету.
-- Она подаст в суд на передачу, они все будут соучастниками якобы клеветы на нее. И у меня есть сообщение, которое доказывает, что у нее было предшествующее имя, так что за имя вряд ли подаст. Что я точно знаю, она не работает в психологическом центре "Радужный блик", и это явно не спроста. Почему ее убрали?
-- У нее спроси без передачи.
-- Не могу, Белова кинула меня в бан. Заблокировала прием и отправку сообщений. Вот на передаче и разберемся, расставив все точки над "i". Твой двоюродный брат тоже может так поступить: я двадцать лет назад уехал из Казани, зачем мне общаться с кем-то из прошлого? Кроме того, он даже не знает, кто такая Алина Бахчеева. У твоего отца ведь другая фамилия, не так ли? Исмаилов?
-- Я думала, ты Белову забыла больше десяти лет назад. Зачем тебе какой-то хвост?
-- Она мне столько сломала, что ее трудно забыть.
-- Алин, ты испортишь репутацию семьи.
-- Было бы, что портить. Вот я, человек уровня Хилари Клинтон. Я появилась в этой передаче и перестала быть политиком, у меня теперь сформирована отрицательная репутация. У меня, Алины Бахчеевой, по-большому счету какашки, репутации нет, не было и, скорее всего, и не будет. Я абсолютно бесполезный человек и вечный грешник. Нельзя испортить того, чего просто нет. Мы не публичные люди и мы можем испытывать все, что хотим или желаем. У нас нет ни одного поста, которого мы можем лишиться. Лучше подумай о детях, которым она может вредить, давая консультации.
-- Так она ушла из психологического центра. Где она теперь работает?
-- Какой-то бизнес-аналитик.
-- Она уже не работает с детьми и смысл этой программы?
-- Смысл? Смысл всегда есть. Уничтожить ее репутацию. Сделать так, чтобы она ее потеряла, и превратить в простого дворника. Тем более, скорее всего, у нее и никогда не было репутации.
-- С параллельным уничтожением и твоей репутации, и нашей семьи. Надо отключить тебе Интернет, чтобы ты не искала всяких идиоток из прошлого.
-- Останешься без погоды. Меня столько унижали, отчасти и продолжают унижать, что я перестала на это смотреть. Даже моих друзей или сколь-либо интересных для меня людей унижали. И только сейчас я поняла, что у меня есть хотя бы какая-то власть.
-- Для начала унизить Белову, чтобы потом прийти на шоу и рассказывать о родной маме и ее ошибках в воспитании? Детей нельзя воспитать без ошибок, ошибаются все.
-- Может да, а может и нет, -- Алина ответила, перефразируя известного антисектантского активиста на ее вопрос "высок ли уровень возбужденных уголовных дел по сайтам?", когда он ответил "может да, а может и нет".
Ее бесила не то что Белова, бесило, что крупнейший эксперт не может написать "в районе десяток/сотен" или "в районе сотен тысяч", ссылаясь на подписку о неразглашении этой информации. Какой же секрет нарушает приблизительное число, или дел настолько мало, что сам эксперт этой цифрой не гордится? Очень даже возможно, что он изготовлял экспертизы для эмоциональных постов и там замешаны какие-нибудь сайты с липовыми доказательствами вины.
* * *
Было очень трудно как убедить маму в целесообразности участия в этой программе, так и в принципе приехать и поселиться в Москву хотя бы временно. Пришлось снимать определенные деньги, припасенные на похороны родителей, хотя пока они чувствовали себя хорошо. В Волгограде осталась Ляйсан, она может присмотреть за ними. Что до Алины и ее счетов с Беловой, так пусть попробует договориться, если уже совсем накипело. Так, наверно, думала ее мама, которая поехала с ней и также примет участие в съемках программы.
Запись первой программы прошла без участия Елены Беловой. Ей звонили, сказали, что ее вызывает Алина Бахчеева (по телевидению она представилась русской версией имени, давно считая, что Алина-Айлин -- эквивалент). Белова сначала не верила, думала, троллинг какого-то болтуна из ее окружения (настоящего или прошлого, но скорее прошлого, она могла что-то узнать в центре "Радужный блик"). Через месяц на федеральном канале вышла программа с упоминанием Ленар Билятдиновой, и ладно бы, только ее (ведь Ленар по факту не существует с подростковых лет). Бахчеева сказала, что она стала Еленой Беловой.
Ее дочь Настя, студентка медицинского вуза, увидела сначала рекламу программы, а потом и саму программу в Интернете. Тема программы была "Психолог без образования. 13 лет спустя". Эфир от 23.02.2017.
-- Мам, это правда? Кто это девушка, Алина Бахчеева? Говорила в рекламе про "Радужный блик", Ленар Билятдинову, Елену Белову. Почему она знает так много, а я -- твоя дочь и понятия не имею, кто она?
-- Идиотка одна из "Радужного блика", мы с ней не сработались, -- легко солгала Белова, испугавшись настоящей правды. Будучи бихевиористской, она знала, что история длинная, потребует слишком больших комментариев, и с точки зрения причинно-следственных связей эта правда не понравится дочери. -- Поэтому я и ушла.
-- Допустим, она что-то придумала, но как она могла узнать твое прошлое имя?
-- Я давно его не говорю. Может быть, она влезла в мой рабочий ноутбук и прочитала его без моего спроса. Не говоря уж о взломе через Интернет.
-- Да что она себе позволяет? Зачем ей это нужно?
Белова пыталась врать дочери с использованием бихевиористской логики. В этой ситуации Белова была не хуже Геббельса: неправдой было все, от начала до конца.
-- Знаешь, у меня в ноутбуке был психологический рассказ моего авторства. Про девочку, терапией которой занималась психолог без образования, но еще обучающаяся, как это часто бывает у педагогов на сессиях. Хотела поднабрать опыта и сдать лучше других. Она ей не помогла и наделала кучу ошибок. Похоже, Алина украла мой рассказ, прочитала его, прикинулась этой девочкой, а позже представит псевдодоказательство того, что это якобы было на самом деле.
-- Кто она такая? -- Настя кричала и была вне себя, она была готова вырвать свои волосы. -- Кто она?
-- Она -- патологическая врунья, но не волнуйся, я с ней разберусь. Ничего она не докажет.
Она пыталась успокоить Настю как могла, хотя даже с ее бихевиористической ложью плохо получалось. Правда была в том, что она напортачила в прошлом и довольно сильно. Сейчас человек из прошлого приходит и предъявляет к ней претензии на программе. Черт, как все сложно. Если она согласится и извинится, то получится, да, она была плохим человеком. Ее могут узнать часть ее предыдущих клиентов, коллег, друзей и партнеров. Если не согласится и не извинится: Белова виновата, она даже свою вину не признает. Как вообще убрать Бахчееву с дороги без ответов или сражаться нужно?
* * *
На первой программе она сказала все. Про то, что Белова ее консультировала не будучи психологом, вербовала людей на вокзалах, и ей поверила Чулпан. Позже появилась и сама Чулпан, подтвердив свою часть, добавив, что ее так называемая терапия мало помогала, а позже -- то, что подлежало терапии, прошло само. Когда ее встретила Наиля, она шла из учебного заведения, именно по этой причине она старалась быстрее уйти и не начинать разговор. Здесь-то и оказалось, что она психолог без образования психолога.
На программе присутствовали психологи, которые говорили, что искать психолога на вокзале вообще не нужно и неправильно. Говорили также о том, что нужно четко формулировать задачи и работать над одной конкретной жалобой, а не улучшать ребенка в целом, найдя подругу семьи. Замена мамы, которая вечно работает?
В конце Бахчеева сказала, что по каким-то причинам психологиня Ленар Билятдинова сменила имя и фамилию на Елену Белову, но ей удалось найти в Интернете именно ее. Что она была психотерапевтом-бихевористом в "Радужном блике", теперь бизнес-аналитик в "IQ-маркетинге". Представила свои доказательства в виде детского фото Ленар, а еще их тройного портрета: Айлин, Ленар, Чулпан.
* * *
Ее дочь Анастасия вернулась в 21:30 с часовой разницей из-за пробок после окончания последней лекции. Еще час она занималась, кратко пробежавшись по лекциям на кухне. Обычно Настя ставила кастрюлю с супом или борщом для мамы и делала огонь медленным, или снимала ее по рефлексу. Настя только заварила две кружки чая с двумя шоколадками. Сегодня она не приготовит ужин, и не из-за того, что она заболела.
Ее мама вернулась через час, привычным движением открыв дверь. Настя узнала ее по особенностям проворота замка.
-- Я вернулась, -- сказала она, выглядывая на кухню.
-- Это хорошо, но я не приготовила ужин.
-- Почему, ты заболела? У тебя температура?
-- Нет, у меня нет температуры. У меня просьба.
Это на нее не похоже. Может, она в кого-то влюбилась, кого-то привела или что-то скрывает?
-- Какая? -- привычно спросила Белова, ничего не выдав.
-- Объясни, ЧТО происходит? ЧТО это ВСЕ ЗНАЧИТ? -- Настя держала смартфон с постановленным на паузу кадром из программы федерального канала с упоминанием ее мамы. Бахчеева была в легкой бирюзовой кофте, сильно похожей на костюм медсестры, с коричневыми волосами под резинку и голубыми глазами.
-- А, ты про Бахчееву? Объясняла я тебе! Так, дура одна с того центра.
-- Скажи правду, а?! Я догадывалась, что ты мне давно лжешь. Хотя это больше связано с твоим прошлым, чем со мной. О многом даже я понятия не имею. Как у нее оказалось твое детское черно-белое фото? Причем она умудрилась ничего не похитить из нашей квартиры! Откуда у нее фотография тебя моложе с ее семьей в детском возрасте? Ты ведь никогда не носила подобное на работу.
Белова думала: мда, дурацкие портреты и фотографии, которые она вовремя не уничтожила, так как вечно торопилась! Если бы их не было, про Бахчееву никто бы не узнал, она не пошла бы на программу. Она бы не пришла на программу даже если бы ее в интернате десять таких как Минаков избивали по очереди, или она вообще бы разговаривала через синтезатор голоса. У нее не было бы ни одного доказательства, что ее слова -- больше, чем слова. Но эти чертовы фотографии заставили ее сделать то, что она сделала!
-- Я не думала, что ты поймешь правильно. Да, Бахчеева -- не из центра, она там даже никогда не работала. Помнишь, я рассказывала, что жила в Казане? Да, я там была подругой семьи Бахчеевых, это правда, но я сожалею об этом. Они идиоты и крендели. Им одно слово говоришь, а они двадцать других придумывают. Но Алина Бахчеева уделывает всех. Прирожденная актриса: какую бы она роль не играла, все играет так, что ты хочешь в это верить.
-- На момент ее консультации ты вообще не была психологом! Это возмутительно, хватить мне лгать, мам! Достаточно! Кажется, фотографии доказывают все. Найди время, чтобы объяснить, откуда она появилась, и зачем ты совершила эту ошибку.
Это было не похоже на Анастасию. Да, Белова унизила какого-то ребенка, и не спроста, так как хотела, чтобы младшая Бахчеева пострадала также. Но Белова всегда любила свою дочь. Впрочем, сказке про идеальную мать и дочь пришел конец вместе с появлением Бахчеевой на федеральном канале. Господи, а ее бирюзовая кофта, словно костюм медсестры или хирурга. Это ее сценический образ? Образ больной медсестры для получения сочувствия?
-- А, кстати. Ты вроде меня просила эту Бахчееву добавить в банлист некоторое время назад, но не сказала почему.
-- Мне потом звонили с телекомпании, приглашали на съемки. Когда я услышала, что на съемках будет Бахчеева, решила, что это не с канала, а чей-то очень хороший троллинг. Как видишь, Алина не врала. Она заранее планировала эту подставу.
-- Если бы ты не внесла ее в бан сразу, а поговорила с ней, может быть, она бы никуда и не пошла. Не стала бы ворошить свое и наше прошлое перед камерами. Вот у тебя, мам, есть одна особенность. Ты тяжелые разговоры плохо переносишь; особенно, если не можешь угадать ход мыслей собеседника или использовать свои бихевиористские методы. Сейчас в этом не она виновата. В этом виновата твоя слабость и неспособность признаться в проблеме.
-- Она просила извинений, если я ей напишу, все равно их не примет. Такой она человек.
-- Ты этого не знала и не знаешь.
Они периодически ходили на разные телепрограммы. Были в студиях разных ток-шоу, были и на полиграфе. Каждая из них (что Бахчеева, что Белова) пыталась рассказать правду, но что именно характерно -- главным образом собственную. Белова пыталась давить на жалость и на свое прошлое, рассказывала, что она также пострадала.
Давно известные ей факты: ее настоящий отец погиб еще в детстве, перевернувшись на повозке, а отчим терпеть не мог ее татарское имя, хотел сделать русской. Отвез в центр города на машине в четыре часа ночи, просил встретить ментов и сказать, что она беспризорная Елена Белова, а не Ленар Билятдинова. Так она поступила в интернат в пятый класс с другими документами, фейковым свидетельством о рождении, лишь бы она стала "более русской".
Ее мама, Айгуль, покупала персики и мандаринки на каждого воспитанника интерната и искала заведение, где находилась именно ее дочь. Когда она ее нашла, она ездила только в этот интернат. Лишь короткий взгляд, реже прикосновение рук, передавало любовь. Почти как в истории самой Алины Бахчеевой с фразой "так-с". Иное было небезопасно: окажется, что Елену Белову оставили собственные родители, и не такой уж она беспризорник.
Этот факт нисколько не удивил Алину Бахчееву, хотя она не знала полной истории. У Беловой не была указана школа обучения на странице, как будто она что-то скрывает. А скрывать она может все что угодно, вплоть до интерната.
-- Не меняла я имя и фамилию с Ленар Билятдиновой на Елену Белову только после Бахчеевой. Я ошиблась с Бахчеевой, да, но это не имеет отношение к имени.
Алина Бахчеева встала со своего дивана в студии и подошла к дивану с сидящей Еленой Беловой. Чулпан встала и проследовала за ней. Они испепеляющим взглядом смотрели друг на друга, но молчали, кажется, им было что сказать.
По интеркому в студии:
-- Кран быстро, наезд! Чем быстрее, тем лучше!
Сама Алина смотрела в голубые глаза Елены Беловой, та тоже смотрела в ее глаза такого же цвета. И хотя перед собой Алина видела вызывающую тошноту физиономию в виде пухлых щек и прямого подбородка, отвратительного на женском лице; бело-пшеничных волос, как выжженная пустыня Техаса; она видела не совсем Елену Белову. Ей представлялась спина Майкла Джексона с широко расставленными руками, стоящая в Бухаресте на той сцене перед танком, и ожидающая либо выстрела, либо извинений. Она не боялась никакого маневра, она все делала так, как нужно.
Елена Белова была удивлена ее взглядом, говорящим даже не о том, что она страдает. О том, что она страдала так сильно, что вообще уничтожила сам факт негативности страдания. Белова даже не понимала, как она, прожившая в интернате вообще все старшие классы, отказавшаяся от прежнего имени, может быть такой менее скованной. Как Бахчеева может победить Белову в этом споре? Белову даже насиловали в последних классах, а Бахчеева, что, несколько раз по морде получила?
Как она может психологически испытывать больше, чем Белова? Но Белова не понимала, что Бахчеева вообще занималась какими-то репетициями. Не знает она и о том, что кое-кто разбил ей подбородок также, как в фильме "Убить Билла", об удалении аденоидов в пять лет. О том, что Ляйсан завела ее под капельницу, требовавшую промывки кишечника, пошутив, что вата из матраца на балконе такая же, как и сахарная (и это основная причина по которой она ненавидела старшую сестру).
Камеры показывали их лица крупным планом, но они не лезли в драку. Они просто имели пустынные глаза. Наконец, Бахчеева заговорила:
-- Ну? И что доказывает твоя драматическая история из детства? -- Алина спросила в меру нагло, показав, что вообще не испытывает к ней сочувствия. -- Только то, что ты мстила людям, которые в эту историю не попадали и хотела завести меня в интернат лишь бы кто-то пострадал, как ты? Довольна?
Белова сидела словно воды в рот набрала.
-- Довольна? Довольна, а? Ответишь мне и станет легче? Довольна?
Господи Боже, это невыносимые слова и, тем не менее, отчасти в этом была своя правда. Белова действительно получала удовольствие за это, но она понимала, что виновата лишь отчасти. Ее прошлое хранило более страшную тайну.
Сначала она просто сидела, потом зажмурила глаза и заплакала. Ее слезы текли по обеим щекам и она пыталась их протереть своими кулаками. Белова поднялась и обняла Бахчееву за плечи, потом они закружились словно в беззвучном танце. Бахчеева вспомнила школу и беззвучные танцы с Вартаном Авакяном на перемене, когда их класс закрыли в кабинете музыки из-за ветрянки. Алина не плакала.
-- Прости меня, Алина.
Да, она поступила с ней жестко. Да, после передачи соцсети начнут гудеть, обвинят Алину в жестокости и беспощадности, хотя некоторые поддержат. Да, кто-то будет жалеть саму Елену Белову: задача Алины не вызвать жалость к Беловой, а сделать так, чтобы аналогичные психологини не допускали подобных ошибок. И вообще, все люди. Тот факт, что она еще была психологиней, пусть и в прошлом, возмутителен вдвойне.
-- Мне подсказывают, что мы должны прерваться на короткую рекламу. Оставайтесь с нами.
В реальных студиях это занимает больше времени. Белова успокаивалась минут двадцать, ей и стакан воды принесли, и дочь с ней поговорила за кулисами. Некоторые статисты, сидящие в студии, выходили из нее, например, в туалет. Перед этим Анастасия подошла к ее дивану в студии и спросила:
-- А что на счет тебя, Алин? Ты сама-то довольна? Зачем ты это делаешь? Да, она ошиблась, да, она сделала ошибку. Тебе что, проще станет от ее слез? Ты садист, Алина, только и всего. Отстань от нее и не ходи больше на эти программы, понятно?
-- Я делаю то, что должна. Если бы она не добавляла меня в бан, может быть, нас бы здесь не было.
Анастасия плюнула в нее и быстро уходила.
-- Верблюд, -- ядовито сказала Алина, пытаясь вытереть ее слюни.
В реальной жизни, конечно, может быть другое мнение по поводу вытянутых рук. Может существовать и другая точка зрения по тому, как реагировать, если ты идешь напролом танка. Пытаться спорить с дочерью бесполезно, она будет отстаивать точку зрения мамы. Ее логика объясняется тем, какой она была с дочерью, а не с другим человеком. Но Настя поступила бы на месте Алины также, и видимо дочь она воспитывала не также, как корректировала других. Если бы ее запихнули в интернат, спрашивали, зачем она там, причем знала бы, она единственная, кого вызывают в кабинет директрисы. Если бы она с самого начала знала, что Анна-Аида связана с самой Беловой.
Елена Белова вышла, успокоилась, умылась и захотела продолжения разговора.
-- Я хочу сказать, -- говорила она уже не писклявым, а приглушенным и тихим голосом, -- что когда-то в старших классах интерната я пострадала серьезнее Алины Бахчеевой. Меня изнасиловали в шестнадцать лет, я пыталась долго оправиться от этого, какое-то время я вообще боялась сексуальных отношений. Я боялась дать сдачи, боялась дать отпора, боялась, что меня могут вообще убить. Существовали некоторые воспитанники, которые сделали меня проституткой, и решили, что я даю всем, простите за мой французский. Я не понимаю, как Алина Бахчеева, отбывшая там всего лишь полгода, а не все старшие классы, ни разу не изнасилованная, может быть такой жестокой по отношению ко мне. Она что-то скрывает.
Через некоторое время в студию вошла Анастасия и села к ней на ее диван.
-- Мама, это что, правда?
-- Да.
-- А где же мой отец? Ты сказала, что он погиб в Чечне служа Родине. Но у нас нет военной пенсии, ведь ты не успела зарегистрировать брак.
-- Это неправда, придуманная, чтобы тебя не огорчать. Он просто на мне не женился. Ты родилась здоровой и этого уже достаточно. К тому же времена изменились, сейчас модно быть свободными и говорить, что мужа нет. Тогда это презирали.
Алина Бахчеева подошла к ним и стояла прямо перед ними.
-- Чего тебе? Не видишь, нам больно? Надо еще смотреть нам в лица?
-- Давайте не будем вместо ведущего определять, что можно обсуждать или делать в студии, а что нельзя. То, что делает Алина, не запрещено правилами, верно?
-- Я не запрещаю выражать эмоции, но хотела бы кое-что добавить, -- сказала Алина. Чулпан тоже встала и пошла за ней. -- Вот многие психологи используют термин "дисфункциональная семья" по отношению к другим. А сами? Ваш принцип: сама жить не умею -- буду учить других. Ваша семья более функциональная, чем другие? А это было вашим любимым словом.
-- Никого не учу последние лет пять, -- сказала Елена Белова. -- Мне надоела ситуация, когда у меня мужа нет, а ребенок живет в чужой полной семье, и при этом имеет фобии. Мне надоели семьи относительно счастливые, но надо решить некоторые проблемы, причем обвиняют детей, а не себя, тогда как я более семи лет была заперта в интернате. Однажды мне довелось работать с ребенком, которого насиловал родной отец и в более младшем возрасте, чем меня саму в интернате. И я... просто... я как-то... сломалась...
Алина хотела ей поверить, но не позволяла себе проникнуться историей до конца. Белова -- бихевиорист: мастер по причинно-следственным связям. Может, там было меньшее, а она преувеличивает и говорит о большем. Помнит Алина то, как она критиковала своего бывшего мужа, говорила, что он какую-то ее сестру выгоняет. А теперь: он всего лишь не женился. Да, Белова любит менять показания против действующих лиц.
-- Белова, вы много лет назад говорили о том, что у вас была какая-то сестра.
-- Мам, какая сестра, о чем она вообще говорит? -- спросила Настя. -- Ты ее тоже скрывала?
-- Пожалуйста, нет, -- ответила Белова. -- Нет.
-- Да. Сестра, так и быть. И я перейду к более простым вопросам. Вы говорили, что была сестра, но я не вижу на вашей странице никакого упоминания о ней.
-- Отчим отвез меня в центр города не в салоне автомобиля, а в багажнике. Было очень темно, я мало что помню. Но по дороге я услышала женский голос: "Ленар, это я, твоя сестра. У тебя есть младшая сестра". В багажнике никого не было, в мистику я не верила. Наверно, я получила отравление мозга и у меня были галлюцинации. Какое-то время я тоже слышала этот голос, в том числе в интернате, через несколько лет он исчез. Позже я больше десяти лет думала о сестре. Альтер-эго, моя роль и игра. Все, что я говорила о ней, это слова о человеке, который никогда не существовал. Только не делайте из этого проблемы. Я знаю, что она не существует, и могу верить во все, что хочу.
Так вот почему она молчала и не отвечала на конкретные вопросы о ней.
-- Вы психически больны, Белова?
-- Нет, я думаю, это была временная интоксикация мозга.
Некоторые собеседники в студии от психиатрии сказали о том, что это в принципе возможно.
Оказалось, что Белова старалась получить не какое-нибудь, а именно психологическое образование по причине боязни, что помимо этой сестры с ней произойдет еще какой-нибудь психический приступ. Это был тяжелый период, она начала думать о самоубийстве, различных ядах (разве, что пыталась не упасть и разбиться в отличие от Алины, а как-нибудь отравить себя). Но нашла в себе силы, оказалось, что если она думала о других, а не о себе, проблема как-то ослаблялась или почти полностью исчезала. Тогда ее возраст позволял думать о других. Сейчас Беловой было около сорока.
Алина и Чулпан сели на второй диван сбоку от них. Анастасия повернулась и сказала:
-- Алина, как вам не стыдно? Вы спрашиваете у нее то, о чем я сама понятия не имею.
-- Она добавляет меня в бан и пишет мне номер волгоградского психдиспансера в первом же сообщении! Вы считаете это нормальным? Еще стыдите других? Кто она сама -- белый ангел с кристально чистой психикой? Нет!
По иронии судьбы Белова была в белой водолазке и черной юбке ниже колен.
Алина начала свою историю. По большему счету она рассказала об интернате, Алексее, Анне-Аиде, переезде, отчиме, смене школы, Миклашевском, подставе, коррекционной школе, Вартане, форумах, Чих-Пыхе. Она постаралась быть очень краткой, хотя этот рассказ занял у нее минут пятнадцать или двадцать. После того, как она замолчала, заговорила Анастасия.
-- Я правильно понимаю, ты обвиняешь Белову в промывке мозгов твоей маме, Чулпан? В том, что она негативно повлияла на нее в том, чтобы предать тебя и отправить в интернат? Так не Елена Белова тебе повредила, а твоя мать, чего ты к ней не предъявляешь претензий?
-- Может, и не Елена Белова, но она продолжала следить за мной через Анну-Аиду и директрису интерната. Да, Елена советовала, а не навязывала, у моей мамы была возможность отказаться. Но какая ей разница, кто и куда зачислен? Ну, появилась в интернате Бахчеева, отпусти ты и не мешай ей жить дальше. В интернате или за его пределами. Она покинула нашу семью, а продолжала влиять. И это подлее всего.
Позже Бахчеева пересказала некоторые детали истории, отчасти повторив их, может чуть подробнее. Особый акцент она сделала на коррекционном образовании. Заговорила Анастасия:
-- Найди этого Миклашевского в соцсетях и разбирайся с ним сама. Это ведь он убрал тебя из той школы. Причем тут моя мать, Елена Белова?
-- Это она навязала интернат со своей Анной-Аидой. Это у нее уже "все было украдено за нас". Если бы не переезжали в Волгоград, переезд она нам тоже навязала, а просто сменили бы в школу в Казане, все бы стало не так! Может быть, не было бы этого коррекционного образования.
-- Но ты этого не знаешь, да, не было бы Миклашевского. Да, не было бы этого низкого диплома. Десять раз пострадала бы от других в самой Казане. Как будто таких Миклашевских вообще в мире мало и он один.
Алина рассказала о том, что всегда мечтала заниматься переводами, и теперь из-за Беловой, лучшее, что она может позволить -- быть переводчиком для себя с образованием какой-нибудь онлайн-школы. Серьезное бюро переводов вот очень будет заинтересовано переводчиком с образованием из Интернета вместо какого-нибудь ведущего языкового вуза, куда она все равно не попадет. Это основная причина, по которой она преследует и продолжает преследовать Белову на всех этих бесконечных телепрограммах.
Так говорила сама Елена Белова:
-- Просто ты сделала сочинение текстов и их перевод -- смыслом своей жизни. Большинство людей сейчас учит языки для того, чтобы жить, учиться и работать, а не составлять на них гипотетические тексты. У тебя полностью искаженное понимание, что о переводе и языках, что о самом смысле текстов. Скоро профессия классического переводчика и только филолога просто умрет. Уже давно всем понятно, что нужен англоговорящий экономист, англоговорящий химик, и прочие специалисты. Составление текстов вне моды, хотя в каких-нибудь шестидесятых это было еще верно, но даже тогда ставили такие вопросы.
Ее дочь спросила Алину:
-- Правильно ли я тебя понимаю, Алина? Моя мама зазомбировала твоей маме мозги, сначала вы переехали в Волгоград из Казани, потом ты отправилась в интернат на полгода по ее указке, да?
-- В обратном порядке, по крайней мере для меня.
-- Ладно, неважно. Теперь ты обвиняешь мою маму, Елену Белову, в том, что у тебя болит спина и голова, ты испортилась и стала чуть ли не инвалидом. В интернате тебя какой-то Минаков избивал. Потом тебя какой-то Миклашевский подставил в новой школе из-за дружбы с Вартаном, после чего ты сначала оказалась на дому, а потом в коррекционной школе.
И ты считаешь, что в этом на все 100% виновата Елена Белова, так? В начале был человек, который посоветовал моей маме переехать и направить меня в интернат, не так ли? А если бы ты шла по дороге, на тебя бы просто дерево упало, ты упала в обморок, но нет вот в этой истории никакого человека, кого стала бы винить? Лесника? Алина, давай познакомимся, я дочь Беловой и будущий врач. Люди не меньше тебя страдают, например из-за стихийных бедствий, и не преследуют они никого. Ни лесников, ни чиновников. Люди тоже не могут, и не живут, а живут так, как могут. Ты хочешь повернуть время вспять, а кто не хочет? Но никакие телепрограммы не изменят время.
-- Проблема не в том, что я хочу быть переводчиком-синхронистом, но не могу, а в том, что смогла бы, если бы мне не мешали.
-- Ты думаешь, ты первая? -- спорила с ней Настя. -- Большинство пострадавших тоже не больные с рождения, тоже хотели бы, но им что-то помешало. И сейчас они ничем не отличаются от больных, но живут и никого не преследуют.
-- Еще в подростковые годы, -- говорила Алина, -- я поняла, что некоторые люди повторяются. У них разные имена, разная легенда, разная национальность, а они одинаково вредные или вообще почти одни и те же. Я поняла, что Минаков и Миклашевский -- это один и тот же характер, почти под копирку. Моя задача, по которой я вообще хожу на эти телепрограммы -- остановить не столько Елену Белову. Она и так уже остановлена, никому вреда не причинит.
Моя задача -- остановить людей наподобие Елены Беловой, чтобы они десять раз подумали перед тем, как портить чужих детей. Чтобы они уходили из психологии и психотерапии, если они пришли в нее не для того, чтобы помогать, а просто решать какие-то свои проблемы. Типа застенчивости и борьбы с комплексами, как это было у Беловой, якобы прослушивание чужих людей делает ее более счастливой. Я могла бы сказать прямо: "если вы делаете А, то делайте А хорошо. Тогда это приведет к Б. Если вы будете делать А плохо, то это приведет к В, а В вам никоим образом не нужно".
Но это слишком абстрактно и слушать никто не будет. Мне нужны актеры, лица, конкретные примеры, разбор полетов. Елена Белова -- это актриса моей собственной постановки. Постановки моего сценария. Разве что ей не давали его копию.
-- Вот это ты зря, -- нахмурила нос Елена Белова, повернувшись к ней со своего дивана в студии. -- Я с подростковых лет живу по чужому сценарию, который для меня пишет кто-то еще. Следуя твоей логике, что многие люди повторяются, наверно ты реинкарнация моего отчима.
-- Но я не твой отчим, и ты это знаешь. Когда он захотел тебя переделать из татарки в русскую, ты не была ни в чем виновата. А я-то тебя обвиняю в конкретных штрафах. Не рада ты была той остановке с бабушкой Наилей. Она обнаружила тебя выходящей из университета и попыталась остановиться, а ты сделала вид, что ее не узнаешь. Ты-то позиционировала себя как специалист по психотерапии, который якобы уже специалист, а не обучающийся студент.
-- Если Наиля такая хорошая, она могла отбраковать плохую Елену Белову раньше неисправимых событий, и тогда Алина Бахчеева могла бы не попасть в эту ситуацию, -- всегда раздражала ее привычка говорить от третьего лица, даже в Казане. -- И сейчас бы не было всех этих телепрограмм и промывочных ток-шоу с моим участием спустя десятка лет. Еще не понятно, кого твой сценарий должен остановить больше: активность одних людей или неучастие других. Подумай над этим, -- она подмигнула Алине.
Алина узнала реплику, которую Белова взяла из художественного фильма про Альберта Энштейна. Мнит ли она себя Энштейном или просто фраза удачная? Ему приписывали подобные мысли историки, но Энштейн не был Беловой. Не говорил перед людьми от третьего лица, был миролюбивым настолько, что равнодушно относился к религии, но ему приписывали религиозность исходя из того, что он говорит. Он, автор такой мысли, как "общение людей должно базироваться на взаимном уважении", был бы в шоке от Анны-Аиды и заговора Беловой в попытках за кем-то следить. Возможно, он бы и осудил Наилю за бездействие, но он бы никогда не сделал ничего из перечисленного.
* * *
После двух программ Анастасия пришла в медвуз, деканат ей посоветовал пройти частного психотерапевта. Если что-то обнаружит или порекомендует воздержаться от участия в медицинской профессии, она немедленно заберет документы по своему желанию. Ему не понравилось то, что ее мама, Елена Белова, слышала какие-то галлюцинации. Он решил, что дочь может что-то наследовать от нее. "А, эта Бахчеева постаралась. Даже здесь меня дебилизирует из-за какой-то ошибки мамы десятилетней давности", -- думала Настя. -- "Ладно, пройду. Все равно у меня ничего нет".
В действительности, это было настоятельной рекомендацией деканата. Никакой Бахчеевой там вообще не было.
Елена Белова тщетно пыталась найти адвоката, чтобы опровергнуть хоть какие-то заявления Бахчеевой на телепередачах, ведь у нее почти не было прямых доказательств. Хотя ее слова обладали поистине гигантской силой. Она могла просто так взять, заявить, и все в это поверят, наверно еще из-за того, что она долго готовилась и не нарушала логической цепочки в своих рассказах. Белова хотела участия конкретных адвокатов со звездными именами, но Катя Гордон ей отказала, мотивируя это тем, что Бахчееву не поддерживает, но понимает. Она не будет защищать преступника против ребенка.
Менее известные адвокаты тоже не горели желанием идти к Беловой, так как дело она не выиграет. Елена говорила им, что кроме двух портретов у нее нет доказательств, что она оказывала какие-то услуги до получения образования. Те отвечали, что "мешают" связи с бывшей директрисой интерната и Анной-Аидой, которые тоже появлялись на телепрограммах, а не одни портреты. Поэтому адвокаты истца будут требовать опровержения одной информации, но их сломают на других конкретных фактах. Такой факт в послужном списке адвоката для будущих клиентов вряд ли можно будет назвать удачным.
Также мало кто хотел бодаться с телевизионными каналами и их командой адвокатов.
Бахчеева и Белова (она же Билятдинова) долго спорили на разных вечерних ток-шоу, кто от кого пострадал сильнее. Психолог от ребенка или ребенок от психолога. Но Бахчеева оказалась настолько тонким троллем, что постоянно доводила ее до слез, постоянно наступала на что-нибудь тяжелое, чуть ли не до сердца. Это произошло на телевизионном детекторе лжи, когда Бахчеева придумала для нее специфический вопрос, по которому она может проколоться.
-- Елена Белова, смотрите перед мной, отвечаете честно. Вы скрываете поступки по отношению к Бахчеевой, в случае оглашения которых вы бы понесли уголовную ответственность?
-- Нет, -- сказала Белова не задумываясь.
-- Ответ: "нет"; ложь. Вы отвратительны мне, и можете знать что-то, что может изменить исход этого дела!
-- У вас нет доказательств, -- Белова нахмурила брови. -- Вы даже не можете узнать, совершала ли я вообще эти поступки. Полиграф ведь работает по биполярной модели ноль-один, а не дает конкретную информацию.
Но настоящая Белова знала, что это не так. Психотерапевт с какой-то криминальной памятью навсегда перестает существовать в науке, таковы ее негласные правила. За исключением только случаев, пока он публично не объяснит и не опровергнет все эти доводы либо не скажет, что он что-то видел, но сам не при делах. Объяснять Белова не хотела, все факты в этой памяти указывали против нее.
Когда Белова попала в интернат, у нее был только отчим-дебил, она не знала, как вести себя в таких средах. Бахчеева смотрела кучу фильмов и еще переиграла в кучу игр, она уже обладала фоновыми знаниями о таких средах и не заводила никаких друзей. Даже если какие-то якобы друзья к ней подходили, она не верила в их искренность. В отличие от наивной Беловой, которая думала, что ее кто-то любит по-настоящему. Она хотела, чтобы Бахчееву хоть кто-то изнасиловал, а этого не происходило. Да и пятый класс, конечно, маловат для сексуального поведения. Это было в ее последних классах.
С тех пор она страдала от навязчивых сексуальных фантазий, связанных с вовлечением несовершеннолетних в занятие проституцией. Бахчеева в интернате была частью ее сценария, но ее сценарий не сработал. Она запихнула ее в интернат, чтобы тайно выведать, кто, когда, каким образом будет насиловать саму Бахчееву. Но этого не произошло. Белова была слишком доброй и нежной. Бахчеева сразу начала с иронии и насмехательства, резко поубавив желание парней или даже девушек не то что спать с ней, а даже общаться. Но Белова получала удовольствие от ее прочих унижений.
Белова знала, что если хоть кто-нибудь узнает об ее ненормальных фантазиях, связанных с сексуальным насилием школьников, она уже перестанет быть не просто психотерапевтом с фантазиями, родительские права отберут вместе с правом работать с детьми. Запретят подходить к детям иначе как за километр. Ее дочь Настя уже выросла, но Настя не догадывалась, чем же промышляет ее мама. Она считала ее просто асексуальной в силу своего прошлого. Этот вопрос на полиграфе еще больше проколол ее, хотя она знала, у них все равно нет конкретики.
Но Белова приступила к плану Б.
И они начинают молчаливые дебаты как Зеленский против Порошенко: оклеветав конкурента в наркомании спорил с пустым стадионом и отвечал на дебатах самому себе. Белова тоже приходит на некоторые шоу и дает интервью независимо от Бахчеевой; Бахчеева идет по ее следу. Так как ясно, что эти две женщины в одной студии видя друг друга никогда не договорятся.
Эфир от 05.07.2017 на каком-то федеральном канале. Белова беседовала с ведущей отдельно. Бахчеевой в студии не было.
-- Как вы считаете, почему Бахчеева продолжает вас преследовать в СМИ?
-- Простой вопрос и простой ответ, -- Белова пыталась не выдать свою тайну, больше сосредоточиться на мотивации самой Бахчеевой. -- Девушка не отрицала, что она знает английский язык и владеет им свободно. Она без автопереводчика читает все подряд, даже исследования в области химии или биологии. Далее, вопрос в том, что она читает. Сейчас на Западе популярно бессмысленное движение под названием #MeToo. Вида: я пострадал из-за тебя, ты пострадала из-за меня, они пострадали из-за них. Агрессивные попытки свалить неуспех в собственной жизни на кого-нибудь еще. Я могла стать кем-то, например, крупным синхронным переводчиком, но Елена Белова мне помешала, поэтому я пропустила сразу несколько классов. Ее основные проблемы начались не после того, как она уехала из Казани и оказалась в Волгограде, а после некого Николая Миклашевского, если это вообще его настоящее имя. Он нагло, цинично выбросил ее из нормальной школы в коррекционную школу, не без участия его мамы или тети, которая сама работала в школе. Опять же, судя по ее рассказам. Возможно, конфликт развивался действительно после Вартана, но Бахчеева наверняка о чем-то недоговаривает. Она могла пнуть Миклашевского, она могла еще как-то проявлять свою агрессию.
Отчасти, это было так. Бахчеева пинала Миклашевского, но больше за его вредность, и то -- редко. Но нельзя забывать и то, что Миклашевский прихрамывал. Когда они шли в ДК, его специально поставили первым, а Бахчееву -- сразу за ним. Своя учительница, видимо, какая-то знакомая Миклашевского в жизни, знала о том, что он хромает, и допустила специально эту ситуацию, чтобы конфликт раскручивался. Возможно, ненамеренно: думала, что когда-то Миклашевский перестанет хромать, или постоянно воспитывала его, чтобы он хромал меньше. Ему казалось, что Бахчеева заведомо наступает на него, хотя это было не так. Стоило им несколько раз оступиться друг на друга, и она заметила, что Миклашевский до сих пор хромает.
-- Но нет, -- продолжала Белова. -- Предъявила бы лучше претензии Миклашевскому и его семье. Это Белова все виновата, поэтому меня теперь не воспринимают как серьезного переводчика, и я не могу получить карьеру, которую выдумала себе еще до школы.
Белова не знала всех подробностей, хотя и пыталась судить о ее жизни после переезда. Миклашевский -- не злодей, это инвалид, которым просто кто-то воспользовался, раскрутив этот конфликт в школе якобы только из-за Алины и Вартана. Кто-то подставил его самого для личного сведения счетов с Бахчеевой. И Бахчеева поняла: раз он не участник, а просто пешка, то и смысла преследовать его нет. Да и подшучивал он над другими скорее всего потому, что кто-то в семье критиковал его хромоту.
У нее было маленькое подозрение, что раз Анна-Аида была связана с Беловой и поставляла ей информацию о том, как та поживает в интернате, значит, Белова не перестала следить за ней и после интерната. Но у Бахчеевой не было особых доказательств, она знала, что ее могут обвинить в паранойяльной шизофрении (хотя у нее больше было ВСД, чем шизофрения), Белова не упустит такой шанс. Вообще у Алины было две версии.
Первая версия: Белова следила за ней и после Анны-Аиды, как-то узнала, что она разместилась в школе ?45 Волгограда, причем конкретного класса. А этот конфликт "Миклашевский против Алины" -- ее рук дело, пыталась достать ее уже в другом месте. Вторая версия: Беловой там и близко не было. Просто училка русского языка хотела воспитать Миклашевского. Критикуй побольше, лишь бы Миклашевский перестал хромать во чтобы то ни стало. Методы, и тот факт, наносится ли вообще оскорбление ребенку -- не так важны. Достаточно вспомнить Парфенова: то есть ради принципа на любое пойдут, приведи им доводы, почему наложить под себя -- это эффективно, они и наложут. Хотя она не была мамой Миклашевского, какая-нибудь тетка или более дальняя родственница.
Больше фактов указывало на вторую версию, хотя и первую она не отрицала. Первая версия была питательной таблеткой для Алины, в которую она скорее верила, считая, что нашла нужного преступника. И потом, если Беловой там не было, а это не исключено, то это дерьмо все равно началось после Беловой. Она также была на нее зла из-за Анны-Аиды: семья переехала в другой город, а фрики такие интересные, что за ними до сих пор нужно следить.
Однажды Бахчееву, в эфире от 12.07.2017, вышедшего через неделю, в одиночном интервью спросили, почему Белова ходит на телепрограммы отдельно от нее. Та ответила: "Ну, очевидно, пытается повторить Петра Порошенко с его молчаливыми дебатами. Тот спорит с пустым креслом и микрофоном, блокируя собеседника, на вопросы которого он все равно никак не ответит. Она хочет спорить с телеведущими, которые задают ей вопросы. Белова понимает, против меня ее аргументы подошли к концу". На это ее спросили другое:
-- А кто в этой истории положительный и отрицательный персонаж? Кто здесь Зеленский и Порошенко? Ведь ясно, что Порошенко оклеветал Зеленского в употреблении наркотиков, а сам оказался коррупционером.
-- Вам возраст участников истории о чем-нибудь говорит? Белова старше меня на шестнадцать лет.
-- Так вы сторонница эйджизма? То, что возраст сам по себе что-то определяет?
-- Я не сторонница жесткого эйджизма, хотя часто жила с людьми, которые верят в эйджизм. Не буду отрицать объективную разницу возрастов, она существует. Но кто бы в этой истории не оказался Зеленским и Порошенко, то даже зеленая трава существует на коричневой земле. Это значит, что трава с землей никогда не договорится.
Она закончила философски, не став навязывать кому-то свою точку зрения. При том, что в этой истории Бахчеева была справедлива на 90%, а Белова имела чуть ли не двойной умысел вредить ей более десяти лет назад. Сейчас все аргументы Беловой сводились лишь к забыванию старых ошибок.
Никто не узнал ни о фетише Алины Бахчеевой, ни о фантазиях Елены Беловой, связанной с вовлечением несовершеннолетних в проституцию или занятия половыми актами. Но характерно другое: Белова думала, что Бахчеева преследует ее не только из-за прошлого. Наверно, сама сформировала неправильные сексуальные фантазии, может быть, она даже лесбиянка или лесбиянка-мазохистка. Бахчеева думала, что сама Белова фетишистка, раз она сказала ей во младших классах, как сама описалась, значит, это не спроста.
* * *
Позже скандал сошел на нет. Жизни героинь это не улучшило, хотя уничтожило репутацию их обеих, по крайней мере в России. Бахчеевой это ничем не грозило, все равно она больше десяти лет была фриком, и фриком останется, а переобутся сможет в англоязычном Интернете. Это, отчасти, она и сделала.
Белова приобрела незначительную и устойчивую депрессию. Например, дочь говорила: "мам, следующий завтрак готовишь ты", а она отвечала: "да, я приготовлю, если не дойду до ручки. Я ведь виновна в уничтожении жизни Бахчеевой". Так продолжалось месяцами. В любом случайном разговоре дочери и мамы обязательно всплывала Бахчеева.
-- Мам, нужно поговорить. Я хочу твоего совета.
-- Какой от меня тебе совет? Я только все разрушаю... и сама разрушаюсь. Бахчеева, Анна-Аида.
-- Да забудь о них, я хочу тебя выслушать.
Прошло даже пять лет, а Белова старшая до сих пор бубнила о том, что виновата перед Бахчеевой; она должна ее простить и когда-нибудь простит. И это она испортила ей всю или бо́льшую часть жизни. Дочь отвела ее вместе к психотерапевту, которую ей посоветовал декан. Сейчас они общались, а Елена Белова ждала в коридоре.
-- Как это, незначительная депрессия? -- удивилась Настя. -- Она постоянно бубнит о ней, у нее депрессия самая высокая!!!
-- Сколько раз она берет нож и начинает резать себе шею? -- спросила заевшаяся психотерапевтичка. Блондинка с короткой стрижкой, красной помадой и цветными очками с круглыми окулярами не казалась понимающей. -- У нее незначительная депрессия, и я не напишу ей диагноз, которого у нее нет. Вы здесь, Анастасия, извините, но не первая. Вот когда за нож возьмется, тогда напишу по-другому.
-- Не может быть, -- сказала Настя отстраненно. -- А что вы ей посоветуете? АД какие-нибудь?
-- Смысла принимать АД нет. Найдите компромисс, займите ее поэзией, книгами, чем-то еще, поехайте на природу. Тем более с учетом ее прежней работы. Давайте ей больше времени побыть одной, это не опасно, а в данном случае полезно. С учетом диагноза от невролога и ее сосудов незначительная депрессия все равно уже никогда не исчезнет из ее жизни. Так что ее настроение будет сезонным.
После того, как Настя последовала этим советам, постепенно Бахчеева вышла из темы обсуждения в ее семье. О чем там думала Елена Белова было неизвестно, но она проработала конфликт сама, не став обращаться к сторонним психотерапевтам, нашла свой компромисс. Анастасия Белова приняла решение никогда не вмешиваться в чужие семьи на примере ошибок мамы, никого не учить жизни и никому не читать морали. Политика или религия была ей равнодушна, личное дело каждого, и не следует это пропагандировать.
Белова упоминала этот бубнеж про несправедливость жизни, про то, что она виновата и должна быть наказана, про то, что она нарушила все десять смертных грехов. Он связан с ее навязчивым желанием вовлекать несовершеннолетних в сексуальные акты. Белова чуть не выдала себя в реальных психологических сеансах, когда начинала расспрашивать девушек об особенностях сексуального насилия. Позы, жесты, кто и как лежал, дышал, что испытывал, в чем они были. Нездоровый интерес психологини к этим особенностям насилия мог вызвать подозрение родителей, и она покинула эту сферу. Никто ничего не заподозрил, так как считали это особенностями терапии. Ее спасло только то, что она женщина, значит, не может вредить другим женщинам; такой же мужик воспринимался бы подозрительно.
У Бахчеевой самообвинение было, когда она покинула Рината с того форума, даже не заполучив его фотографию. Ей тоже казалось, что она грешник, и потом, из-за этого фетиша с ней мало кто захочет познакомиться.
* * *
Когда конфликт еще шел, Малахов оказался единственным, кто поддержал Елену Белову, ссылаясь на то, что она сама жертва. Она пострадала из-за отчима, и она должна быть принята. Бахчеевой это не нравилось из-за сексуальных стереотипов: такого же мужика не поддержал бы никто. Кто поддерживает педофила, растлителя, сектанта, плохого психолога или педагога, но мужика, из-за того, что он пострадал? Таких людей осуждают и заключают на долгие сроки, а их понимающие могут не найтись даже в самих тюрьмах. На одной из передач Малахов спросил Белову:
-- Я правильно понимаю, что Бахчеева не имеет никаких претензий, просто она делает это ради самого процесса?
-- Да, возможно. Я не исключаю, -- сказала Белова перед камерами на какой-то пустотельной программе в ее стиле.
Бахчеева несколько раз объясняла про Миклашевского, что он не злодей, а просто какой-то инвалид, которым кто-то воспользовался для сведения счетов между детьми в школе. Он просто хромал, а в его семье всячески ему понукали, упрекали, критиковали, заставляя не хромать, думая, что инвалид вообще способен измениться под влиянием критики. В ответ он троллил половину класса и многим мешал жить, включая Бахчееву.
Также, как она комментировала и сексуальные стереотипы вокруг Елены Беловой. Все аргументы Малахова, в конце концов, сводятся к тому, что Белова просто женщина, а мужчины склонны симпатизировать женщинам. Даже если они плохие, роковые, или сами ужасные грешницы. Если бы это был плохой психолог Константин Белов при прочих переменных, он бы никогда его не поддержал. Ребенок пострадал, а мужик превысил полномочия.
Бахчеева понимала способность женщин любить не самых хороших мужчин, так как они мужчины, и способность мужчин любить почти любых женщин. Но если в истории пострадал ребенок, надо думать об интересах ребенка, а не о сексуальных стереотипах взрослого общества. Малахова тогда критиковали почти все: он давно сам превратился в приютялу для фриковатых женщин, причем ipso factum только потому, что они женщины.
Помимо Беловой он засветился еще и в поддержке педагога, которая переспала со школьником: якобы ее можно простить только потому, что ее насиловали в подростковые годы. Мужики-педофилы тоже от чего-то пострадали, и их тоже кто-то мог насиловать: следует ли прощать их? У Бахчеевой по этому поводу было больше сторонников в Интернете, чем у самого Малахова.
* * *
Дело в том, что, как казалось самой Билятдиновой, жизнь состоит из часов, которые идут вперед после того, как они заведены. Например, когда-то родители берут ребенка на похороны, допустим, своих знакомых. Там он слышит похоронный марш.
Лет в тринадцать, когда он начинает увлекаться рок-музыкой, в сложном роке он слышит скрипку и прочие симфонические инструменты. Вот тут-то он и встречается с часами, которые идут вперед. Он без перевода песни с немецкого языка по тональности понимает, что эта песня о погребении. В дальнейшем, как правило, он свяжет свою жизнь с музыкой профессионально, и то, что делает человек в прошлом всегда отражается на его будущем.
Иными словами, чтобы существенно повлиять на человека, как думала она сама, необходима пара заведенных часов. В жизни Елены Беловой первые часы завелись когда отчим отвез ее недалеко от центра города в четыре часа ночи, чтобы она шаталась там до появления милиционеров и сказала им, что она не Ленар Билятдинова, а Елена Белова.
Елена знала: часы завелись и, скорее всего, тикать они будут всю жизнь. Правда, сильнее всего она ощутила это в интернате, где с течением лет эти часы тяжелым грузом ощущались в ее груди. Но человек не принимает никаких решений от однократно заведенных и тикающих часов. Необходимы другие. Другие часы были заведены в тот момент, когда Дамир ушел из семьи Айлин Бахчеевой. Ленар, она же Елена, тогда решила: сейчас или никогда.
Она заведет вторые часы путем отправки Айлин Бахчеевой в интернат, причем возможность заведения этих часов возникла не сама по себе, а из-за противоречий Дамира. Судя по тому, как Айлин оправдывает Дамира, она сама будет рада этой заводке. Когда вторые часы у Айлин Бахчеевой начнут тикать, первые часы у оригинальной Елены Беловой прекратят работу и остановятся, тем самым освободив ее груз из разрывающейся груди. Она получит свободу, вот в чем заключается ее принцип.
Белова, конечно, хорошо понимала принцип домино, в частности, часовой механизм. Но она не знала, что часы идут не в одностороннем порядке, а во многополярном режиме. Заново заведя вторые часы для себя после Дамира, она включила первые часы в жизни Айлин Бахчеевой. Согласно закону первых часов, часы будут тикать ровно до тех пор, пока их не перезаведут. Преследуя Елену Белову на всевозможных ток-шоу, Бахчеева пыталась перезавести и скорректировать первые часы, чтобы избавиться от груза.
Если бы Айлин Бахчеева выбрала кого-то еще, а не Белову, она бы избавилась от своих часов, избавилась от груза, клише, стигмы и пятна. Но по закону передачи первых часов, часы пропадают у тебя, но появляются у кого-то еще. Однако, Бахчеева нарушила закон передачи часов: она выбрала человека, который уже ими обладает. А это значит, что часы и не передаются, и не пропадают. В результате и Бахчеева, и Белова обладают одними и теми же психологическими комплексами, от которых смогут избавиться только после смерти.
В жизни не приходится выбирать. Весь ваш выбор заключается в том, что вы решаете свои проблемы, передавая свои часы другим и избавляясь от собственных, но другой человек должен пострадать. Либо не передаете часы, но сами будете вечно страдать. Алина создавала часовой парадокс своим странным поведением. Она не захотела оставаться со своими проблемами, пыталась передать часы. Но каждый раз выбирала людей, которые уже обладали такими же часами.
Когда написала свой рассказ про недоезд скорых в России, а позже узнала об аналогичном событии в Финляндии, она не могла передать часы участникам этих событий. Часы можно передать только полностью чистым людям без памяти о каких-либо трагедиях, а они таковыми не являлись. Разумеется, Бахчеева не могла передать часы Беловой; более того, Белова прилагала все усилия для того, чтобы отодвинуть часы от себя и передать их именно Алине.
Но Бахчеева не хотела оставаться со своими часами. Она вообще пыталась их кому-то передать, а не оставить все проблемы на себя. Духовные часы не являлись просто механизмом. Они полноценный, живой организм, и пытались придумать решение данной проблемы. Часы не сразу пришли к такому решению, но все-таки необходимое решение они нашли.
Бахчееву вдохновляли разные люди, в том числе и мужчины. После Минакова она забавлялась в Интернете просмотром скандалов с Жириновским. Ей нравилась эмоциональность, с которой он выступал. "Не умеете вести дискуссию, то я буду вести дискуссию". "Уши у тебя не работают уже, вот гонг будет звенеть, придурок". "Потому, что он проходимец, пришел сюда к вам в студию".
Она смотрела его выступления с криками и руганью, это единственное, что ее радовало после интерната. Кидала даже на форумы, многие думали, что она воспринимает эти выступления несерьезно. Но Бахчеева всегда знала: это больше, чем юмор. Жириновский и похожие люди вдохновляли ее, так как они не боятся дать отпор Минакову и его приспешникам. Она более чем уверена была, что так называемый депутат это заслужил.
Она часто слышала от Беловой: "у меня высшее образование, я -- психолог. А ты -- профессор кислых щей, ни в чем не компетентна и не будешь". Бахчеева писала стихи, зачитывала их Беловой, но Белова была к ним равнодушна. И она перестала сочинять. Она начала понимать, что Белова сама не от мира сего, и ее не радуют вещи, которые радуют обычных людей, типа тех же стихов. Бахчеева рассказала ей о музыке, а она от своей дочери требовала успеваемость в ДМШ, хотя ее дочь никогда не хотела заниматься музыкой.
Бахчеева думала: не пора бы проснуться, не пора бы подняться? Мы столько терпим унижение, давление, чужую точку зрения. Требуют экспрессивных приемов такие люди, как Белова или Минаков. Бахчеева после Беловой была крайне чувствительна к отрицательному мнению. Она не попала в школу с углубленным изучением английского языка, ее просили сбавить обороты. Ее просили сбавить обороты уже в три раза, когда она попала в коррекционную школу.
Она открыла Википедию, через какую-то статью кликнула на Сергее Доренко и узнала, что его называли "телекиллером" за критику мэра Москвы Юрия Лужкова еще в начале двухтысячных годов. Ей настолько понравилось это определение, что она точно решила, кем станет в будущем, хотелось в журналистику, причем в конкретное подразделение: претенциозно-критическую публицистику.
Коррекционное образование исключало многое, в том числе и это, а вакансии в коррекционном ПТУ типа какого-то голимого повара или столяра ее не сильно привлекали. Ведь ничего критического там нет. Свою потенциальную репутацию она видела как-то так:
"Бахчеева может просто так взять, написать, и даже если эта компания не закроется или эта жертва не прекратит свою деятельность, компания потеряет 50% прибыли, а жертва навсегда приобретет сомнительную репутацию где-то между Киркоровым и Джигарханяном. Причем привлечь ее за клевету нельзя -- почти всегда факты соответствуют действительности и тщательно нашинкованы в нужном ей порядке и последовательности. Остается только вопрос: на кого Бахчеева работает и кто ей платит".
Она понимала, что ее позорит собственная заболеваемость. Рано или поздно она приобретет репутацию не столько серьезного, солидного и уважаемого критика, сколько банального тролля, а даже если ситуация двинется дальше, получится чуть омоложенная Новодворская. Впрочем, как будто Доренко отличался высокой репутацией и мог повлиять на людей уровня Путина или Миллера, если на тех и американские санкции мало влияют. Лужкова тоже после его критики смещать не стали, хотя многие задумались, так ли он хорош, как говорит об этом сам. И без Доренко он бы не думал делать эти социальные реформы, которые обеспечили ему кресло еще лет на десять.
Первый раз это было, когда Бахчеева вела свой блог и написала о болезни, о которой он ей сказал в аське, администратора форума, где она сидела. Она сопроводила описание следующим текстом (цитата близка к дословной): "у него есть какое-то заболевание в виде нарушения плотности массы костей, или что-то в этом роде. То есть, он опасается даже незначительных переломов, которые могут быть смертельны".
У нее ничего эмоционально не ойкало. Она поняла, что на пути к становлению телекиллера она уже прошла первый шаг, и это было в 2010 году. Впервые выстрелила из пистолета, а пулями стали ее слова. Бахчеева просто так могла взять и сказать, что человек болен чем-то конкретным. Ничего не чувствовала, словно она переболела всем, чем только можно. Ей бы подошла карьера юриста, адвоката, или страхового агента, например.
Когда она написала ту историю про скорую, это было в сто какой-то раз, а далеко не в первый. Она оттачивала свои навыки телекиллера на всевозможных других, чужих историях. Ее задача была выстрелить именно в Белову. Но увлекаясь чужими историями, она поняла, что люди второго плана почему-то выходят для нее на первый план. Тот же случай в Финляндии, например, Бахчеева не могла пропустить.
Когда она задавала те вопросы семье Вартана Авакяна, про то, как он родился, было ли кесарево, или ранний срок, они успели обвинить ее в плагиате книги про Анну. Мол, никакую книгу она не писала, просто поставила свою фамилию, ведь коррекционники обычно не пишут книг. Она понимала: да, она жесткая и грубая. Но они оклеветали ее книгу только из-за ее образования и должны заплатить. За все нужно платить и не всегда деньгами.
Было ли в ее жизни что-то хорошее, не связанное с ненавистью и словесным киллерством после смерти ее отца? Да, конечно. Хотя сразу же возникал вопрос: кому оно нужно? Как-то через Интернет на компьютере она подсела на музыкальные документалки. Все эти гастроли, проживание в других городах, а то и странах, в разных гостиницах, настройка турового оборудования. Все это ее увлекало: ей хотелось забыть обо всем. О том, кто она такая, от чего пострадала, какое образование имела и какую роль в ее жизни сыграла Белова. Ее не радовали мелодрамы, сказки или мифологические сюжеты, ей хотелось чего-то, чего она не видела.
Ей было шестнадцать лет, когда она закончила эту историю, и она теоретически могла бы влиться куда-нибудь серьезнее, скажем, на "Белую птицу". Отчасти мешало заболевание и образование, для "Белой птицы" плохо, если кто-нибудь узнает правду, появится какая-нибудь Анна-Аида, или как на том форуме, люди, которые решили пробить номер школы в поисковике.
Она читала про популярные спам-компании нигерийских писем. Использование Ливии, Сирии, Фукусимы в Японии и прочих реальных событий для рассылки спама. Она хорошо освоила этот прием, который почему-то любят даже крупные и официальные политики. Например, Лавров, который сравнил русский Крым с Косово в Сербии. Бахчеева легко находила "правильные" сравнения из недавней и более далекой истории, обзаводилась "правильными" художественными произведениями, фильмами и цитатами из них (обычно полностью смотря и читая их, так что ее невозможно было обвинить в незнании контекста).
Правильные цитаты -- еще один важный прием ее телекиллерства. Сравнить молчаливые шоу Беловой без Бахчеевой с молчаливыми дебатами Порошенко и Зеленского на Украине? Да запросто. Бахчееву вдруг считают несправедливой? Она использует тему детей и детских болезней, добавляя цитату из фильма "В -- значит Вендетта": "тебя разоружило твое прошлое, а не мои слова". Она легко могла сделать так, что Белова оказывалась менее правой, а Бахчеевой симпатизировали.
Но Бахчееву критиковали и критиковали постоянно. На какой-то программе ее спросила женщина. Она не обращала внимание на титулы: может, не шибко известная певичка, а может другой психолог. Да и никого не толком не знала из медийных людей: в жизни всплывающих субтитров нет.
-- Значит, вы заявляете о том, что получили коррекционное образование только при участии Беловой. А вы не боитесь, что кампания и шумиха, которую вы инициировали в СМИ приведет к тому, что вас вообще ни один человек не примет на работу? Причем никогда.
-- Как будто меня бы куда-то приняли без этой шумихи: они вот такие честные, открывают двери, а я одна такая глупая, не иду к этим дверям. Есть люди, которые включены в общество. А есть люди, которые исключены. Вот у меня была и есть книга: хорошая, нейтральная, да и написала я ее в шестнадцать лет, значит подхожу под подростковое возрастное ограничение. Ни особых постельных сцен, ни ругани, ни персонажей, которые резко ненавидят друг друга в стиле "Бахчеева против Беловой". Какова моя вероятность попасть в "Белую птицу"? Ноль процентов.
-- Вы даже не пробовали с ними связаться и вы не можете этого знать.
-- Я исход заранее знаю. На "Белой птице" мало того, что миллионы детей и конкурсантов, вероятность не то, что победить, даже вообще попасть в список претендентов крайне минимальна. Да и потом, могут узнать о заболевании и образовании, спросят, почему какую-то коррекционницу с опытом психиатрической госпитализации тут вообще продвигают. Итого: ваша книга не подходит, она изюминки не имеет и написана банально. А настоящая причина: сделать так, чтобы коррекционник не победил. В первую очередь чемпионы олимпиад по литературе, русскому языку. Коррекционники в России -- это все равно что негры в США образца двадцатых годов.
-- А параолимпийцы?
-- Вы специально их придумали и раскрутили, чтобы были единичные исключения, а то на митинги против Путина и Единой России выходить будут такие люди, как я сама. Вот как вы думали, почему они выходят и критикуют Путина? Ради самой критики и потому, что им платят из США, может, они тоже не смогли чего-то добиться? Зачем "Белой птице" давать мне возможность победить, издавать меня или оплачивать мое литературное образование? Они лучше то же самое сделают для какого-нибудь победителя олимпиады по русскому языку или литературе. У нас есть свобода слова в плане: есть деньги -- издавайся за свой счет. Но конкурсы типа "Белой птицы" раскручивают только всяких победителей олимпиад.
-- Знаете, был один победитель олимпиады по химии. Да, победил, потом допрыгался до пожаров в своей квартире, пытался изготовить бомбу, а позже его самого посадили. Он решил, что одной победы в олимпиаде достаточно для того, чтобы считать себя доктором химических наук. Где гарантия, что победив в этих олимпиадах нельзя прогореть после них?
-- Вы подобрали специально это единичное исключение, а в остальном в России складывается именно моя картина. -- Бахчеева сама была мастером подбора правильных фоновых историй для доказательства своего мнения. -- Вы не можете мне возразить, у вас примеры закончились.
Но и Белова вместе с этими артистками, певичками и психологинями не отставала. Однажды она перефразировала приведенную ей же цитату из фильма "В -- значит Вендетта". У Беловой получилось: "тебя разоружило твое прошлое, а не моя деятельность психологини в твоей семье".
Бахчеева хотела быть телекиллером, возможно, это ее единственное признание, ведь ей все равно не дали жить, как она хочет. Она хотела стать такой, как Леонид Парфенов, как Сергей Доренко, как Майкл Джексон. Двадцать минут выбивала из нее признание про галлюцинацию в багажнике машины отчима, хотя телевизионщики все так перемонтировали, что Белова сказала это сразу. Она не позволит играться подобранными ею цитатами, и если уж в нее стреляют, она выстрелит в ответ.
За кулисами Белова плакала, не навзрыд, но после своего интерната много лет назад ее редко можно было выбить из колеи. Конечно же, по телевизору это не показывали.
-- Что делать, Настя? Я уже не знаю, чего ей нужно, почему она не дает нам жить. Позвоню, наверно, в Казанский педагогический вуз, пусть заберут и аннулируют этот диплом. Похоже, она будет преследовать ровно до тех пор, пока я не откажусь от своего психологического образования.
-- Я не знаю уже, что этой суке нужно. Блядь она конченая, вот и все. Уеба из Казани, какая-то коррекционная шмара нас обула: лучших и высокообразованных.
-- Насть, я сейчас реально понимаю из-за Бахчеевой, что я зря вообще туда поступила, а может быть и зря шаталась по вокзалам. Зачем вообще кому-то помогать и делать это безвозмездно, когда твою помощь не ценят и критикуют? Зря я вообще стала психологом. Не делай добра -- не получишь зла.
В Интернете ситуация была не лучше. Одни блогеры считали, что прошмандовка -- Бахчеева, другие -- Белова, а третьи, что обе прошмандовки, вылезли в телевизор, чтобы раскручивать свои рожи. Но иногда Бахчееву критиковали более серьезно, на примитив же она и вовсе не обращала внимание. Ей запомнился один аргумент на передаче.
-- Бахчеева, а вы не думали, какая репутация складывается в обществе по отношению к коррекционникам после ваших телепрограмм? Ладно вы, ладно Белова, вам терять нечего. Вы не думали, что вы осложните жизнь другим коррекционникам в обществе? Вот посмотрят ваши телепрограммы какие-нибудь малые предприниматели, и десять раз начнут думать, принимать таких людей на работу или нет.
-- Как будто без моих программ у коррекционников в России в принципе был какой-то имидж. Ни хорошего, ни плохого имиджа у этих людей нет, их имидж в принципе никакой. Где здесь место коррекционникам? Да и предприниматели работают круглые сутки, они вообще не смотрят эти программы, разве что предприниматели-женщины. Не работать у женщин? Тоже мне недостаток. Про высшее образование говорят даже на суицидальных форумах, даже худшие, которые решили, что умрут или им нечего терять, вот поголовно все говорят про высшее образование. Даже купленное.
-- Купите его себе, если оно так вам важно, а вы воспитаны в семье, где у человека, не имеющего высшее образование жизнь заканчивается или он не имеет права на высокую репутацию. Ваш отец, насколько я помню, инженер? Заметно.
-- Ассистент инженера, и высшего у него как раз не было, а сейчас: нет его -- уже как бы не человек. То есть я правильно понимаю, что вы сидите здесь и предлагаете мне нарушить закон? Так пусть ваши дети нарушают закон, вашим детям можете купить любой диплом, какой хотите.
Половина этих аргументов и разговоров в эфире просто не выходили. Окажется, что средний инвалид или коррекционник в России вообще не имеет никаких прав. Не может стать ни крутым синхронным переводчиком, ни хорошим журналистом, ни автором известных бестселлеров, а медицина и изначальный уровень образования на полвека определяет жизнь человека больше, чем любые его желания. А люди, которые были названы коррекционниками по ошибке еще к тому же не имеют правовой возможности оспорить неверно принятое решение.
В лучшем случае образ жизни определяется деньгами. Деньги есть -- любое образование вне очереди, что государственное, что частное. Денег нет -- вообще никто не поможет. Впрочем, для женщин есть вариант: брак по расчету за состоятельного человека. А много ли вариантов у мужчин-коррекционников? Женский брак по расчету более приветствуется, чем брак альфонса. И Бахчеева об этом тоже говорила даже на примере мужчин.
Но Бахчеевой запомнилась одна умная реплика на программе (конечно же, ее не показали на ТВ, умные мысли в этих программах не нужны, шоу это не делает). Сказала какая-то женщина-психотерапевт:
-- На мой взгляд, то, что делает Бахчеева из программы в программу -- это не хорошо, и не плохо. Просто это показывает о застое кризисной психологии. Есть люди, которые вообще нигде не могут себя найти. Их не очень много в процентном отношении, но они встречаются, и мне кажется, что Бахчеева из этого числа. Они выбирают свое предназначение из профессий, которым по тем или иным причинам не соответствуют. Вот есть, скажем, человек, который хочет быть пилотом, но по каким-то причинам туда не проходит. А он хочет быть пилотом, именно пилотом и никем другим. Кризисная психология -- вообще не развитое направление. Либо нет людей, которые помогают найти компромисс таким, как Бахчеева, либо их очень мало. Нет хорошей методологической базы.
Также она добавила:
-- Вот Бахчеева решила, что она видит свое предназначение в политическом переводе, или в общественной журналистике, или в издательстве бестселлеров, но туда никогда и ни при каких условиях не попадет. Как будто без этих шоу ее спешили бы туда зачислить. Очевидно, надо заняться каким-то другим видом перевода, например, во фрилансе. Но ей предлагают идти в Параолимпиаду, поваром, официантом, то есть вообще измениться. Нет или мало специалистов, которые это понимают. Бахчеева не получила от них помощь. Может, ей пытались помочь, и скорее так и было, но не помогли.
Это были умные мысли, но в конечном монтаже программы их никто не услышал, в том числе люди, похожие на Бахчееву.
Ведь гораздо лучше разбираться в скелетах из шкафа что Бахчеевой, что Беловой, нежели объективно анализировать первоисточники самой ситуации. Ведь по большому счету Бахчеевой на хрен не нужна эта Белова, она просто не получила качественную помощь в кризисной ситуации. Отчасти она была права, да, Белова обострила эту проблему.
Телекиллерство Бахчеевой достигло такого уровня, что по запросу Беловой Казанский педагогический вуз принимает решение аннулировать диплом детского психолога Елены Беловой.
-- Это все цинизм девяностых годов, сформированный после развала СССР и развития раковой опухоли в области отечественного образования. С высшим образованием ты Человек с большой буквы Ч, а без него возможно с маленькой, а то и вообще тебя не существует, -- говорил кто-то на одной из программ.
-- Пожалуйста, микрофон, еще реплики, -- сказал ведущий.
-- А я не соглашусь, мне кажется, это глобальные процессы. В начале британскими сэрами были только полные кавалеры британского ордена, то есть военные. Потом слово sir зазвучало в США ко всем мужчинам в возрасте. Глобальные процессы -- это сделать всех одинаковыми, одними и теми же, совершенно не осознавая, что люди разные, и разного у нас гораздо больше, чем единого. Алина и Елена просто пали под дресс-кодом. Елена вот поверила в то, что психология -- профессия всех профессий, и решает в жизни все, невзирая на собственные травмы, которые вообще исключают оказание ею психологической помощи кому-либо. Алина больше руководствуется тем, что исключена из числа сэров, я имею в виду, людей с каким-либо высшим образованием.
-- Позвольте не согласиться, -- сказала Бахчеева. -- Еще Томас Джефферсон в "Декларации независимости США" писал, что каждый человек достоин, всех их создатель наделил равными правами, и каждый имеет стремление к счастью.
-- Алина, мне Джефферсон не нравится. Во-первых, его документ пропагандирует произнесения слова sir ко всем подряд, а значит и деградация эта с массовым высшим образованием идет с этого документа, если не раньше. Во-вторых, сам он не верил в эти идеи, это не его личный текст, он написал его по заказу сената. Если так посмотреть, коммунизм не с Германии и Маркса начинается, а с его манифеста. А коммунизм и уравнение стоит как за этим конфликтом, так и за образовательным цинизмом девяностых. Хотя многие и говорят, что коммунизм и образовательный развал в России не имеют отношение друг к другу, но, увы, что посеяли, то и пожинаем.
Бахчеева поняла главный штамп телешоу: тенденция выставить виноватыми самих людей. Если виноват институт, менталитет, система, традиция -- никогда не покажут. Чулпан рекомендовала ей смотреть телешоу вместе с ней когда они переехали в Волгоград, считая дополнением к воспитанию и образованию. Но столкнувшись с шоу в жизни, Бахчеева поняла, что эти программы ничего не решают. Умные мысли прозвучат в студии для самого человека, а смонтируют шаблон: "дело в людях и только в людях", как будто необходимости менять общество, его порядок и ценности нет.
Если историю невозможно воспроизвести исключив "систему", "культуру" или "традицию", человека просто не позовут на эфир. В данном случае, им повезло: они попали на ТВ, но их историю перемонтировали под шаблон "проблемы двух людей". Часто говорят, что выводы делать зрителям, как будто каналы самоустраняются от изменения общества и ценностей. Каналы, конечно, меняют ценности или пропагандируют их пересмотр, если инициатива исходит от какой-нибудь проправительственной организации, типа "Наши", "Молодая Гвардия Единой России", какого-нибудь фонда или чиновника. Если "вещает Бахчеева" или какой-нибудь другой простой смертный, каналы самоустраняются от необходимости что-то пересматривать в обществе, делать глобальные выводы. И если да, то зачем вообще нужны эти ток-шоу, и так ли они меняют общественные устои. Способны ли их вообще менять.
Это больше был образовательный цинизм девяностых, чем эта история про багажник или несбывшиеся надежды будущего переводчика или журналиста.
Положительными новостями были такие, что помимо гневных сообщений в соцсетях и тонны ненависти, ей писали девушки, парни, мужчины и женщины, которые ее понимали. Некоторые стали ее друзьями и подругами по переписке. С одной из них она дружила не меньше четырех лет. Ее звали Слава, и хотя она училась сначала в железнодорожном техникуме, потом пошла в университет на социолога, она не считала, что высшее образование в принципе что-то меняет.
Слава считала, что в статистике много как зла, так и добра. Алина считала, что статистику легко использовать, убедив общество, что раз какая-либо проблема является частой, давайте ее вообще не будем решать, может она и не проблема. В силу одного этого факта она якобы нормальна. Вспомните количество бомжей или наркоманов в России девяностых годов.
Она искренне надеялась, что Слава, выбрав социологию, совсем не заблуждается. Имея с ней детальные разговоры, ей так и казалось: Слава считала, что социология должна изучать статистику положительных и отрицательных явлений, чтобы совершенствовать мир. Но Алина считала, что статистика сама по себе ничего не доказывает, и редко бывает точной, существует ее погрешность от 5% до 15%.
Слава написала, что существует определенная статистика по недоезжающим машинам скорой помощи. Алина знала об аналогичных случаях в России, Финляндии, США, и точно уверена, что никакой статистики по этому поводу не ведется. И она написала ей в глаза: "Слава, ты хорошая, правда, но черт возьми, прекрати придумывать статистику, которой просто нет. Ты наверно так своих подруг поддерживаешь, которые глубоко не копают. Но я занимаюсь этой проблемой так давно. Я точно знаю, что изучение вопроса никто не проводил, как и Жириновский, я сломала твой сценарий".
Четыре года Слава боялась говорить Алине, что ее мама -- другой детский психолог. "Я думала, ты меня в бан добавишь, но это правда, не так как со статистикой", -- опасалась она. Хотя Алина ответила: "Если твоя мама имеет профессию Елены Беловой, это еще не значит, что она такая же. У меня нет ненависти ко всем остальным представителям данной профессии". Ее телекиллерство достигло такого уровня, что некоторые друзья скрывали о себе отдельные факты, если известно, что Бахчеевой это не понравится.
Позже в наличии мамы-психолога признался Петр, друг Славы, с которым они вместе общались. Это не изменило их отношения. Хотя были слухи, что Бахчеевой это не понравится и она тупо кидает в бан всех со знакомыми психологами (то есть не просто были на приеме за деньги). Это как в кабине самолета с Лехом Качиньским перед аварией: "приземляйтесь здесь, иначе он будет недоволен". Если ваша жизнь сложилась так, что Бахчеевой это не понравится, скажите что-нибудь другое, иначе она будет недовольна.
Кое-что она не могла простить, наркоманов, к примеру, в основном считала аферистами, лгунами и подлецами. Им дай деньги на нарколога или на спортзал, они на эти же деньги устроят какое-нибудь свидание и все равно не пойдут туда, куда нужно. Может, и не все, она знала одного музыканта, завязавшего наркомана, который прекратил после появления на федеральных каналах роликов о последствии спайса.
И он был женат на клоне Елены Беловой: ради единичных компрометирующих фактов лишила его прав на ребенка, забрала сына, дала ему другое имя и нашла ему отчима, да к тому же школьный психолог. Тогда как сама лгала и придумывала всем историю про то, что ее недавно изнасиловали. Он думал, что это правда, но потом встретил мужчин, у которых с ней были отношения; она говорит всем одно и то же. А еще притворяется, что у нее обмороки, она ни разу не падала на работе или в незнакомых местах.
Его звали Николай, и хотя он был наркоманом, она решила, что он не Вартан. Вот Вартан, да, циник и аферист, который крутит девушками как попало и ищет их ради количества. Но она не стремилась знакомиться со всеми наркоманами, со всеми сложными людьми, да к тому же это было невозможно. Алина хорошо была знакома с цинизмом, типа "я пострадал больше тебя, а ты пострадала меньше, какой с тобой разговор?". Сами инвалиды могут не захотеть с ней общаться, таковы условия игры.
* * *
В каком-то смысле Бахчеева считала себя неуязвимой, она стала той самой Пулей-Дурой. Судьей, модератором, человеком, который при помощи слова решает кому жить, а кому умереть. А чего, кто не спрятался, она не виновата. Бахчеева считала себя крутой, она может все и даже больше. Это раньше она жила по сценарию, который кто-то написал для нее самой, а сейчас она сама пишет сценарии для других. Белова была давно поражена, побита, уничтожена, искорежена, и интереса для нее не представляла.
Но работа Бахчеевой не закончилась: в мире все еще оставались люди, которые неправы. Сектанты, тренеры психологических квазицентров, шарашкины конторы из области образования. Черный список тех или иных организаций на сайте Алины Бахчеевой пополнялся сполна. Став публичным и узнаваемым человеком с возможностью формировать мнение общества, только Волгоградский филиал Центра Саентологии внес ее в список ПИНов: нежелательных лиц, критикующих организацию.
Бахчеева хорошо раскрутилась при помощи ТВ и вечно кого-нибудь критиковала на своем сайте. Одна из ее последних разборок была с литовцами: группа патриотично настроенных активистов из Литвы заявила, что вся наркомания в Литве идет от русских, а в Литве нет наркоманов литовской национальности за исключением отдельных литовцев, которых на наркотики сажают русские. На странице был срач на тысячу разворотов, и Бахчеева никогда ничего не удаляла. Бахчеева думала, что теперь она устанавливает правила игры, а не кто-то за нее.
В ее авторской песне, написанной после завершения отношений с Вартаном, был вопрос: "сколько можно страдать?". И она жила в полном соответствии с этим, или, по крайней мере, ей так казалось. Но однажды крах наступил даже для нее. Даже для модератора, судьи и теперь уже веб-киллера.
* * *
Она не всегда была искренней. Ей казалось, что Вартан ей нужен на семьдесят процентов, ведь он когда-то сказал, что Миклашевский был неправ. Он был единственным в школе, кто разделял эту точку зрения. Поэтому она влюбилась в него из-за красивых слов в прошлом.
Ей казалось, что да, он наркоман, но возможно вред наркоманов преувеличен, какой к черту наркоман, если он самый искренний и честный? Они -- не наркоманы, педагоги и психологи, которые сначала приковали ее к дому, так как она якобы стала фриком в классе из-за Дамира, а потом якобы применила насилие против Миклашевского -- они что, правы? И они не верили ее правде.
Но потом она узнала, что Вартан -- невменяем, или, по крайней мере, наполовину невменяем. Алина получила важный урок: то, что человек верит в какую-то правду совершенно не говорит о том, что он прав или порядочен во всем остальном. Бесконечное вранье и ложь по поводу того, где и как он проводит время, вымогание денег даже через Интернет, беспорядочные половые связи. И это не какой-то статист или актер массовки, а сам Вартан собственной персоной. Ей хотелось сразу уничтожить себя и не вредить никакой Беловой, раз уж только наркоман верит ее правдивой истории, а так называемые психологически корректные педагоги давно не хотят ее слушать.
Поняв, кем на самом деле является Вартан, она поняла, что на тридцать процентов эта love story нужна не ради самой love story, а ради того, чтобы использовать ее против Беловой. Одно дело пулять историческими и последними событиями в свою пользу, совершенно другое дело использовать факты своей жизни. Алине хотелось сказать: лучше посмотрите на Вартана, его здоровье, интеллект и стиль мышления. Вот человек, которого постоянно должны корректировать эти школы; это не Алина Бахчеева и она ей никогда не была.
Примерно процентов на тридцать Алина не совсем любила Вартана, она просто должна сыграть очередную роль. Доказать, что Белова была не права, и неважно, сколько прошло лет. Да, Белова считала ее психологически некорректной. Да, ее уничтожил этот Миклашевский по плану, который он готовил может быть целый месяц, но у нее есть противоположный довод и им следует воспользоваться. Белова должна думать, что Алина вспоминает свою жизнь, в прошлое захотелось вернуться, а по факту список внезапно вспомненных фактов должен быть отрепетирован заранее.
Историю Вартана нужно тоже предать огласке и использовать по полной программе, но в конечном счете она добавила еще одну историю. Ребенка-инвалида, родившегося от наркоманов, который в девять лет выглядит на три, а разговаривает на уровне полугодовалого.
Он был единственным в психиатрической клинике, с которым она проводила время после Миклашевского (ее госпитализировали по рекомендации). Алина была не ровесником шестнадцати- и семнадцатилетним детям, и ей не хотелось связываться с их кампаниями. Она даже хотела его забрать и сама усыновить: да, малополезен, ничему не обучишь, но так он будет в безопасности по сравнению со старшими подростками, которые постоянно дерутся. Лишь смотря ток-шоу, она узнала, что эти мысли приходили в голову кому-то еще, а там казалось, что она вообще спятила.
Белова за кулисами сказала ей, что не имеет никакого отношения ни к Миклашевскому, ни к рекомендательной госпитализации, хотя признала, что через Анну-Аиду действительно следила за ней в интернате. Это все.
* * *
Но как бы Алина Бахчеева не старалась использовать драмы из своей личной жизни, мочить Белову, появляясь в амплуа телекиллера, вспоминать Вартана и доказывать, что он бо́льший коррекционник, чем она сама, день ее личной трагедии однажды наступил. Она рассуждала о чужих проблемах и жизнях, всех этих конфликтах вокруг скорых, взрывах в Волгограде, литовских националистах, которые считают, что проблема наркотиков в стране идет от русских -- отчасти и потому, что считала свою жизнь максимально поломанной. Ее уже так сломали, что сильнее сломать нельзя, пора бы и о других поговорить. Но она ошибалась.
Ее можно сломать и сильнее.
Это был ничем не примечательный февраль 2017 года. Бахчеева только что вернулась в обычную жизнь и уже как месяц назад закончились съемки ее последней программы против Беловой. В семье все шло как обычно за исключением только одной странности: Наиля зашла в туалет, но не закрыла дверь и не включила свет. Она иногда так делала, поэтому Бахчееву младшую это не удивляло. Возможно, этот случай ничем не отличается от других. У бабушки свои странности.
Наиля позвала Чулпан, и та зашла в ее комнату, совместную с дедом, включила там свет. Наиля не назвала причину визита, фразочки типа "быстрее сюда" процветали, только сказала, что ей плохо. Чулпан услышала, она начала немо разговаривать, хотя на нее не похоже, а она так и не смогла понять, что ей нужно. Через несколько минут речь к ней вернулась и она попросила воду. Но потом она снова начала разговаривать немо, а ее левая щека провалилась.
Бахчеева не выходила из-за компьютера, но подслушала их разговор и реплики Чулпан. Если бы у нее не было такого слуха, она бы никогда не взяла никакой музыкальный инструмент. По описанию похоже на инсульт или инфаркт, о котором она когда-то писала, и еще раз сто слышала в связи с Годом сердечно-сосудистых заболеваний. Но Чулпан начала рассказывать другую историю: когда-то так уже было, хотя Алина даже не помнит, когда именно, вроде тогда, когда сама Алина еще не разговаривала. Может обойдется? Может, это не то, о чем она написала?
Приехала первая скорая. Врачу она изложила эту историю, и тот решил также, как Алина Бахчеева, что не все так серьезно. Сделал какой-то укол и уехал. Ей стало лучше, а потом ситуация опять вернулась к худшему. Примерно 3:10, ночь. Алина Бахчеева ложится в постель и пытается уснуть. Все повторяется, блядь, все повторяется.
"Ну что, Алина, дубль два. Только теперь прожить это надо по-настоящему, это не просто какая-то история в Интернете. Ты знаешь, чем это заканчивается. Завтра будет рок-н-ролл: если не похороны, то не сильно лучше". Алина посоветовала Чулпан позвонить в скорую и побыстрее, запустив свой таймер: если они не приедут, то через час она умрет. Если будут отфутболивать, звонить третий или четвертый раз. Трудно, видите ли, не злоупотреблять этим номером, когда ты сам автор истории про опоздание скорой помощи. Сама Алина минуты через три глухо провалилась в сон.
Проснулась она через два часа, на часах было около пяти утра, она слышала как Чулпан и врачиха ведет Наилю к выходу. Из обрывков фраз она поняла, что Наиля обмочилась. То, что Бахчеева хотела сделать с Беловой, черт, а даже сейчас она о ней думает. Алина снова уснула, проснулась в доме одна, был лишь Айрат. Ляйсан жила отдельно и, кажется, ее почти не волновало то, что происходит с ее бабушкой. У нее своя жизнь.
Да, она не всегда была лучшей, да, она иногда критиковала Алину за то, что хотела внука, но это было в прошлом. Какая разница, что было в прошлом, ведь главное то, что сейчас. Да и грехи Беловой несопоставимы с грехами ее бабушки. На следующий день Бахчеева осознала, что ей хочется не грусти, скорее подумать о жизни и переосмыслить ее. Очевидно, этот день должен был стать ее личным трауром.
Одна только проблема. Путин не объявил о национальном трауре, Медведев не заявил о выплате компенсаций кому-либо, Эрнст или любой другой руководитель крупного канала не заменил сетку вещания, соцсети не бурлят репостами про эту историю. Никто вообще не знает о том, что эти события происходят. Бахчеева настолько привыкла говорить о глобальном, важном и трагичном, что даже забыла, что такое важное и трагичное в ее жизни. Да, это было когда-то, когда умер Дамир, но эти события давно прошли и словно испарились.
Она ощутила себя словно в старом фильме "Лангольеры" по роману Стивена Кинга про пустой аэропорт без других самолетов, запахов, звуков, людей. Весь мир словно застыл. Одна только Алина Бахчеева здесь последний выживший человек на Земле. Бахчеева занималась переводом некоторых нехудожественных историй, ей хотелось вкратце рассказать о своей жизни, но по-английски. Наили там пока не было, да и она сама знала, хуже всего для автора писать о событиях, которые развиваются, но не завершены.
Когда умер Дамир, она какое-то время не могла заснуть в пустой комнате. Ей казалось, что на фоне своего дыхания она слышит еще какое-то дыхание, словно он здесь. Она как будто видела, кто-то проминает диван. Словно это он прилег на него, просто он невидим. Позже она узнала, что единственная, кто это ощущал. И с тех пор, несмотря на бред этой Беловой про то, что его надо забыть, она верила, что Дамир ее любил. По какой-то причине Алина была ему даже важнее Ляйсан. Она понимала, это бесполезно рассказывать другим, мало кто поверит. И потом, она давно была лишь психиатрическим пациентом, а это меняло если не все, то многое.
Вечером она включила в колонках ту музыку, которая приводила Наилю в восторг вкупе с помогавшей расслабиться самой Алине. Она не совсем понимала, правильное ли это решение, был бы национальный траур, то по-любому отменили бы любые концерты. Но по фигу, национального траура нет, нарушать она ничего не может, а правильных или неправильных способов отмечать личные трауры попросту не существует.
Когда музыка остановилась, ей казалось, она слышит ее, словно она по-прежнему там, в своей комнате. Было очень тихо, так что она сразу решила, что ей показалось. Несколько раз ходя из темной комнаты в темную комнату она ожидала ее там увидеть, в темноте казалось, что она словно по-прежнему там лежит. Но позже она приняла это за условный рефлекс: ожидание увидеть то, что там было постоянно. Теперь ее нет и, возможно, не будет.
Да еще и какие-то странные образы будут навязываться минимум неделю, как было после смерти Дамира в те годы. Но это ее мычание она слышала всего лишь раза три. По крайней мере на ее сон это не отразилось, а на второй день не повторялось. Наверно самое большое достижение Алины в отношении Беловой: навязчиво потребовать освежения воспоминаний о галлюцинации в багажнике, но скрывать собственное. Просто казалось нечестно, что Белова корректировала ее, чью-то глупую девочку, только начавшую говорить, а сама была не сильно здоровой.
На второй день Чулпан вернулась из реанимации, сказала, что по данным врачей ей стало лучше. Слышала какой-то крик старой женщины со словом "мама", но врачи сказали, что это не Наиля, она сейчас уснула. Состояние в высшей степени тяжелое, обширный инсульт. Они не стали скромничать и сказали, что она может умереть в любой момент времени. Так что готовится надо ко всему: не поможет ни медицина, ни Бог, ни гадалки. Пока ее в палату не переводят, а в реанимацию не пускают. Чулпан разговорилась с какой-то женщиной, которая приехала то ли к мужу, то ли к кому-то еще.
Иногда она находила что-то смешное и совсем не смущалась смеяться. Какая разница, смеется она сейчас или нет, главное она не смеется против того, что ей очень дорого. К продолжению темы про второй дубль, про дежавю, про то, что уже было, она вспомнила один анекдот из конца девяностых про первые видеоигры, прочитанный на архивном сайте:
(Этот анекдот она выбрала не случайно. Он высмеивал, сколько стоит просто написать какую-то историю, и пережить ту же историю в жизни, а так Алина не верила, что в мире все зависит от денег).
"Трудно, видите ли, не заметить, когда при покупке игры продавец с тебя спрашивает уже не 60 рублей, а все 120, мотивируя это тем, что в коробке лежит второй диск, а, значит, это должно стоить дороже. Эх ты, жлоб, за 60 рублей это купить хотел, вали 120 или проваливай. Покупатель не растерялся и спрашивает продавца: "А я в другом магазине видел эту же игру на одном диске за 60 рублей, в чем тут вообще разница?" Продавец отвечает: "Так скупой платит дважды. Там без роликов и музыкального сопровождения, а здесь как задумал сам разработчик".
И как это не парадоксально -- когда в чем-то несерьезном видишь что-то серьезное, даже намного серьезное, чем можешь ожидать -- кто здесь оказался максимально скупым было загадкой, достойной самого Стивена Кинга.
Несколько раз в течение последних трех лет, но не очень часто, Алина слышала от Наили то, что у нее отказывают ноги и она не может идти без сопровождения. Это на нее было не похоже и она могла идти сама. Может, проблема обострилась за все эти три года? Наиля доверила ее только Алине, а та проигнорировала, мол, бабушка может идти сама, иногда у нее возникает странное преуменьшение собственных возможностей. Она корила себя за то, что убить Белову по телевизору было более первостепенной задачей, чем подумать о здоровье бабушки. Самый скупой человек из всех участников истории.
У Чулпан была другая точка зрения. Она больше винила себя за то, что спугнула первого медика, рассказав историю из прошлого, которая теперь может не иметь к ее состоянию никакого отношения, потом спугнула второго, не пожелав ехать ночью. И только ночью под утро, примерно в пять часов утра, когда проснулась Алина (хотя никак не выдала себя), Чулпан позвонила третий раз и решила поехать с ними. Скупой она считала себя, иногда перекладывая вину на врачей.
Первый врач, который прошел, приуменьшил эту проблему. Алина это видела еще вечером, так как читала грамматику французского языка, кстати, он был молод и обернулся на ее обложку, словно хотел бы с ней познакомиться в другой ситуации. Решил, что это микроинсульт, но оказался не прав. Позже Алина пришла к выводу, что он почти не уделял внимание дифференцированию микроинсультов и инсультов. Когда вторая скорая приехала в три с половиной часа ночи, ей предлагали поехать раньше, но она отказалась, слишком привязана к дому. И потом Алина может сделать еду себе, а кто же накормит деда? Он уже года с 2008 стал негласным инвалидом.
* * *
На третий день примерно в 17:00 ее доставили домой на частной скорой, через которую, как оказалось, удобнее транспортировать больных, потому как государственная скорая совершенно никого не вывозит на дом. Так что вопрос был не в том, что они богаче других и могут себе это позволить. Несколько здоровых санитаров пригнали кресло-каталку к лестничной клетке, потом переместили ее на носилки и вынесли в прихожую. Чулпан сказала им перенести ее на кровать прямо и направо. Они были бодрыми, веселыми и шутили: иначе на такой работе просто нельзя. Алина знала, это мишура.
Наполненный подгузник издавал легкий запах мочи, и ей показалось, что однажды она заметила такой же запах у Беловой много лет назад. Во втором классе ей казалось, что она руки после туалета не захотела помыть, а несло с пальцев. Беременной она точно не была, может какая-то проблема типа цистита? Но на программах она не стала об этом говорить, доказательств нет и Белова может использовать это против нее -- ей только повод дай. Ей хватило разоблачения про того, что отчим вез ее в багажнике машины.
Какие наши люди. Ее бабушка с обширным инсультом на кровати, а у нее снова всплывают мысли, хорошо ли она унизила Белову, или можно было бы поднажать на газ. Но она все-таки смогла сосредоточиться на ее болезни, на ее вопросах к ней. Наиля начала говорить и говорила довольно весело. Ее голос звучал странно: вроде тот же, хотя и с приподнятой интонацией, но в нем что-то не так. Как будто он стал немного немым.
Она говорила, что всех любит, всех уважает, очень любит Ляйсан, Айлин и Чулпан.
Айлин помнит, что в детстве она говорила с ней на татарском языке, но сейчас не могла узнать ни слова по-татарски. Хотя у нее было татарское имя, но для самой Наили это был иностранный язык, она изучила его позже и не в детстве, а ее родители говорили по-русски. Странно, Айлин всегда думала, русский для нее является иностранным и она часто говорила по-русски с вкраплением татарского. Алина спросила ее про то, что она хотела внука и она не узнавала этого воспоминания. Теперь она, похоже, многого не помнила.
Иногда Алина заговаривалась и начинала говорить о самоубийстве. Она заявила, зачем ей жить, зная, что впереди пустота и безысходность. Ее личная жизнь после Вартана отсутствовала, а после "убийства" Беловой и появления спорной репутации она не хотела ни с кем знакомиться. Она привязала свои чувства к "Белова неправа", ей бы не понравилось, что подруга или парень могли бы разделять другую точку зрения, защищая ее противника. Ее карьера и образование давно были сорваны той же Беловой. Зачем она живет? Смотреть, как умирают остальные?
Отчасти, она писала одну суицидальную песню, это было в 2017, и ей хотелось доделать ее идею еще с 2013. После того, как ее забрали, она приостановила эту песню, слишком серьезно понимая, что анекдот про два диска за 60 и 120 рублей -- больше, чем анекдот. Суицидальную песню она поставила на паузу. Зато ее откровение привело Наилю к воспоминанию о попытке изнасилования, о котором она молчала всю жизнь. Ее пытался изнасиловать один парень, об этом узнал отец, потом он, "возможно" (доказательств нет), подговорил людей из рыбнадзора его убить, дело не раскрыто, а подозреваемых и мотива у милиции не было. Она вышла замуж за Айрата, и ей запретили с ним разводиться невзирая на обстоятельства. Алина Бахчеева в очередной раз поняла: хоть ей самой жизнь неприятна, да и вообще, состоит она из унылых эмоций, но хорошо, что твои эмоции мотивируют кого-то. Рассказать правду о себе, поделится чем-то.
Кто-то прерывает молчание и начинает говорить об историях, которые больше никому не говорил, кто-то вспоминает интересное, делится чем-то. Этот эффект она видела и на своем сайте еще со времен тех самых первых мрачных рассказов. Она подумала: пусть меня обстреливают танки, поливают из артиллерии, уничтожают, забивают гвозди, а я все равно буду идти и других за собой поведу. Даже Гитлер принес много страданий, но некоторых людей в борьбе он сплотил. И она постаралась следовать этому принципу. Сколько бы не прожила бабушка, умрет ли она сегодня, завтра, но этот период должен быть прожит достойно.
В первый же вечер то ли с 17:00, то ли с 18:00 Наиля более сотни раз просила воду, Алина уже устала бегать из комнаты в комнату, фактически надо было сидеть рядом с ней. Она была оптимистично настроена и просила проводить ее до туалета, но Чулпан сказала, что памперс у нее есть, и ей нельзя подниматься с постели. Алина сказала:
-- Бабушка, я сожалею, мне самой неудобно, но подниматься тебе нельзя.
После того, как она закончила благодарить разных людей, Алина начала с ней долгий разговор. Она поблагодарила ее за привитие уважения к Дамиру и справедливому рассказу о его разных сторонах, как положительных, так и отрицательных, а не карикатурном осуждении злодея, как у большинства членов одной и той же семьи. Иногда Алине казалось, что Наиля единственный человек, который уважает ее отца, и если уж она критиковала когда-то ее гендер, то пусть будет в прошлом.
Алина попросила у нее извинений за то, что бабушка часто коверкала русский язык, произвольно меняя слова и слоги, и фактически это привело к тому, что Алина Бахчеева знала два алфавита: немецкий и русский, но по-русски класса до пятого писала как иностранец. Алина не очень любила Наилю за это, но сейчас это неважно. Как и не нравилась ей критика собственного пола. Саму Алину забавляло имя, которое в русском языке может быть женским в кириллическом исполнении, и мужским, если его сказать по-татарски.
Алина ассоциировала себя с Парфеновым, Доренко, Джексоном, Лавровым, и прочими мужчинами. Даже никогда не хотела быть типичной плаксой, ей хотелось самостоятельности и силы, свободы и независимости, настойчивости и упорства именно в собственном теле, а не искать себе какую-то пару для добавления этих характеристик. Она считала, что парни нужны для романтики и настроения, а не для собственной уверенности или защиты.
* * *
Очень скоро ее обширный инсульт обнаружил странности с Айратом (тот вечер был последним, когда она разговаривала, а в остальном только просила воду, иногда что-то мычала). Не то чтобы Айрат был джентльменом, какая-то часть странности в его характере всегда была, но сейчас он стал более странным, чем прежде. Первое, что заметила Айлин, после ее извинений он сказал:
-- Так, я не хочу слушать эту брехню, включу телевизор.
Телевизор он действительно включил, вставив вилку в розетку, хотя ему не рекомендовалось это делать из-за прогрессирующей слепоты. Поработал часа два, затем сам же его и выключил. Айлин наблюдала очень внимательно: он даже не повернулся в сторону экрана, видимо рассчитывал на то, что звук телека сделает разговор некомфортным.
Понятно, почему он беспокоится. Обсуждение Дамира без купюр. Ведь проще считать его карикатурным злодеем, persona non grata, человеком, одно имя которого здесь запрещено, не говоря уж о чем-то более детальном. Почему? А это вечный закон: один петух против другого, один бык против другого. Даже скот понимает, что в охране самок конкурент ему не нужен, и всячески стремится избавиться от него. Более большой бык будет бить более меньшего, а более сильный петух будет клевать более слабого. Это понимает каждый, кто хоть раз в жизни либо был фермером, либо наблюдал за скотом.
Алина наблюдала и поняв, что он выключил телевизор, ушла к компьютеру. Позже она возвращается и видит, что он дотронулся до простыни.
-- Зачем ты это делаешь? -- спросила Алина.
-- Что делаю? -- ответил он.
-- Зачем ты положил руку на простынь?
-- Она была не одета.
-- Она была одета.
-- Нет, не была.
Переубеждать этого Айрата -- только тратить время. Будет спорить, задохнется, это говорили про него всегда.
Она заглянула под простынь и не поверила своим глазам: подгузник порван и лежит под ногами. Кажется, что это сделал Айрат, но она не хотела делать скорострельных выводов. Она вспомнила тех американских пилотов гражданской авиации, которые вышли в салон в 1990 году и увидели, что носовой части самолета больше нет. Сначала им казалось, что в самолете взорвалась бомба, как выяснилось, произошло отпирание двери грузового отсека. Она не видела, как был закреплен этот подгузник, и она не знала, не могла ли сама Наиля порвать его.
Чулпан не возвращалась долго. Через несколько часов в спальне поднялся запах, она сходила под себя, это Алина поняла сразу. Когда она вернулась, настроение у нее было хорошим, пока она не обнаружила, что подгузник у мамы разорванный лежит под ногами. Алина сказала, как она видела, он зачем-то дотрагивался до покрывала, сказал, что ее ноги были не накрыты, хотя покрывало не менялось.
Чулпан ругала Айрата, но он свою вину не признавал.
-- Скажи хоть раз правду! -- сказала Айлин. -- От тебя не дождешься.
-- Это ты брешешь! -- сказал он.
-- Это ПРАВДА! ПРАВДА! -- громко крикнула Алина.
-- Перестань, я сама с ним разберусь, -- сказала Чулпан.
В семье часто стали возникать скандалы из-за больной Наили и Айрата.
* * *
Но эта история началась не с этого. Отчет следовало бы начать лет пять или даже семь назад, когда Айрат помешался на бритве, хотя вроде бы никуда не спешил. Вообще и из дома не выходил даже на почту как в былое время, если, только чтобы подстричь лицо и то вместе с Чулпан, Ляйсан и Наилей, еще когда она не лежала. Всех уже задрали его традиционные просьбы: "бритву дай", "дай бритву", "бритва не готова?". Если Бахчеевой удобнее было заснуть утром, старая привычка менять бодрствование, как будто она только что прилетела самолетом, она говорила:
-- Так, дед, побреешься завтра, а если ты будешь бриться, когда я хочу спать -- я буду медленно и нежно ломать ребро за ребром! -- тем более, она так визжала, что ее обычный голос едва был узнаваем. Иногда ему казалось, что в доме кто-то еще. Он не узнал, кто говорит, и не пытался отрываться на ней, да к тому же с каждым годом становился все более слепым, но и вредным в свою очередь.
* * *
Вернемся в 2017 год. Чулпан то же начала плохо спать, это на нее не похоже, обычно она засыпает легко. Вот Алина всегда плохо спала вне зависимости от сезона, времени года и внутреннего состояния. Ее режим: качели. Месяц -- сова, месяц -- жаворонок. Как она считает, дело в домашнем обучении, и именно поэтому она мочила Белову на эту тему.
И ведь также как Айрат, никогда не скажут правду. Да, домашнее обучение может провоцировать бессонницу: по телевизору больше покажут, что бессонница у нее скорее всего уже была, просто она об этом не говорит. Есть мнение, что какой-нибудь образовательный чиновник может повлиять на демонстрацию отдельных фактов о проблемах образования, особенно того, которое и в лучшие дни общества не принято обсуждать. Надомники закрыты, их не существует, их никто не должен видеть, так и будет. Кто или что там провоцирует -- десятый вопрос, если не сотый. Путин или Трамп снова приехал в Германию и ничего про людей. А если про людей и покажут в каком-нибудь шоу, так виноваты люди, а не система, не традиция, не ценности и не менталитет.
Форма обучения ей не нравится, поэтому и критикует, какой-нибудь оппозиционер платит. Алина знала, что скажут именно так, а некоторые так и говорили. Но она знала правду: когда после того самолета люди обратились к неврологам, это было первое обращение, американским судам трудно было доказать, что ранее, до самолета, никаких неврологических проблем у людей не было. Бессонница обострилась после домашнего обучения, это факт.
Ловко меняется логика отдельных людей. Например, мы ненавидим компьютерные игры, стимулирующие бессмысленную агрессию, и стремимся сделать так, чтобы их запретили. Алина Бахчеева ненавидела домашнее обучение, она знала, что незначительные проблемы со сном у нее всегда были, но проблема достигла пиковой точки именно после домашнего обучения. Но поскольку домашнее обучение нужно для всяких инвалидов, бурь и ураганов на севере, ее не будут отменять из-за пятнадцати процентов подростков, склонных к бессоннице. Так же как и видеоигры.
Чулпан включила свет, хотела подать воду. Айрат проснулся и заорал:
-- Кто вошел в комнату? Почему свет включен? Убирайтесь отсюда! -- орал он так громко, что Алина проснулась.
-- Я подам ей воду и уйду.
-- Убирайтесь, бандиты!
Ее глаза очень трудно смыкались, но она сразу услышала его крик. Крик Айрата. Его ни с чем не спутаешь. Как правило, он очень редко разговаривал довольно громко. Что же происходит? Она посмотрела на часы: около 3:12. На этот раз она заснула в час, а, значит, вряд ли спала больше двух часов. У нее возникло большое раздражение и она крикнула:
-- Рот закрой, пидарас! Рот закрой, немедленно, пока пасть не сломали!
-- Я тебе закрою! -- крикнул он, хотя не поднимался. -- Выходи отсюда!
-- Рот закрой!
Прибежала Чулпан и начала тихо говорить, шикая на паузах:
-- Зачем ты орешь? Я включила свет, чтобы Наиле воды подать, и тут проснулся он.
-- Но он меня разбудил.
Даже сквозь закрытые глаза, так толком и не разомкнувшиеся даже после взгляда на часы, она снова вспоминала спину Майкла Джексона, стоявшего в Бухаресте перед танком на том концерте. Поезжайте, поезжайте, все равно я буду стоять перед вами. И я заставлю вас остановиться, вы не потеряете совесть и не пойдете на убийство безоружного, мирного населения. А если потеряете совесть, Бог вам судья. Может, и не христианский, но какой-то должен быть, совершают же самоубийства миллиардеры и сливки общества, а не только всевозможные Алины Бахчеевы на неверном обучении.
Чулпан выключила свет, тот неожиданно заткнулся и засопел. В груди у Алины все еще билось сердце. Ей вспомнился какой-то совет из психологической части Интернета, что при гневе помогают глубокое вдыхание и выдыхание воздуха, и она начала глубоко дышать. Она сомневалась, что заснет. Именно засыпание, для нее это было трудно, но она последовала этому совету. Минуты через три, максимум пять, она успокоилась и заснула. Совет ее не обманул.
Сердцебиения провоцировались стрессом и были связаны с легкой вегетососудистой дистонией. Она знала, что они (имеется в виду, психиатры, конечно) давно преследуют ее из-за этого. По этой причине она не может стать ни новым Леонидом Парфеновым, ни автором новых бестселлеров, типа Стивена Кинга. В смысле, она не может стать известным и признанным человеком за что-то хорошее и продуктивное (а не за свою медицинскую или семейную биографию). Алина ненавидела Белову, ее деятельность, считала Вартана более серьезным инвалидом и коррекционником, но она знала и страшное: психиатры отчасти правы. Не было бы Беловой или домашнего обучения, так они никуда бы не делись. Может быть, ей бы мешали меньше, только и всего.
Алина знала: подавить сердцебиение не так просто, но она заснула быстрее, чем если бы ничего не делала.
* * *
Говорят, что Айрат родился в Казанской области 25 сентября 1928 года, но записали его первого октября. Роды кто-то принял дома, зарегистрировали через три месяца 1 января 1929. Тогда за одно только укрывательство рождения ребенка можно было получить какую-нибудь статью. Когда началась война Айрату было около одиннадцати лет. Он бегал из деревни в деревню, проходя многие расстояния лишь бы найти хоть какую-то еду. Объясняет его наивное поведение в течение всей жизни, типа "дай это", "дай то". Никаких тебе "спасибо", "пожалуйста".
В 1946 через год после войны признан в ряды РККА, но через год был комиссован по желудку. Работал сторожем, посещал вечернюю школу. Позже стал сварщиком (Дамир тоже им был, а мужчины одной профессии, особенно недружественные -- это всегда критики друг друга). Ничего особенно выдающегося. Но последние годы начал городить альтернативную историю своей биографии. Согласно ей, постоянно появлялся в кабинете Сталина, ловил с ним рыбу, летал на Камчатку, и вообще, если верить его рассказам, был вторым или третим после Берии. Но если это правда, почему за десятки лет к ним не пришел ни один журналист, и вообще, почему такое большое историческое значение для Москвы играет человек, вообще родившийся в Казанской области?
Алина слишком ориентировалась во лжи. Белова, Миклашевский, Чих-Пых, Вартан, социолог Слава. Ложь в ее жизни была большой и больной, поэтому она даже не воспринимала ложь во благо или ради поддержки человека. Однажды Алина решила допросить его, но не говорить правильные варианты ответов.
-- Какая рука, левая или правая, должна быть на прикладе автомата?
-- Правая. -- сказал он. "Левая, а он не левша", -- думала Алина. -- "Он почему-то путает ее с той, которая держит курок".
-- Ты говоришь, что твои люди летали из Москвы на Камчатку. На каких аэродромах ваш самолет останавливался для дозаправки? Ведь в те годы не было дальних перелетов и огромных баков топлива.
-- Я этого не помню, оно мне не нужно.
-- Как это вообще можно не помнить? Топлива в тех баках недостаточно, чтобы лететь так далеко. Вы останавливаетесь, может быть где-то ночуете, самолет осматривают и дозаправляют, а если не ночь, то просто полетите. Как это можно забыть?
-- Я не помню на каких аэродромах мы останавливались.
Алина меняет тактику.
-- Хорошо, а сколько раз вы останавливались на пути из Москвы на Камчатку?
-- Я не помню, сколько раз мы останавливались.
Проблема в том, что Айрат помнит отдаленные детали и особенности, типа того, как они прилетели, как их приняли, кто их встречал, но почти невероятно, чтобы самолет образца сороковых годов летел на такое расстояние без промежуточных остановок для дозаправки топлива. Как можно помнить одни важные детали и забыть другие?
Если честно, то это было нужно не столько Алине. Разоблачение этих фейков началось с ее мамы Чулпан. Она решила использовать исторические знания советской школы для того, чтобы опровергнуть некоторые из его доводов. Айрат сказал, что Сталин был якобы эвакуирован в Васильево, Казанской области, но Чулпан учила, что он был в другом городе. Здесь Алина вспомнила, что спрашивала его про приклад еще где-то в 2008 году, а он назвал руку на рукоятке, а не прикладе.
-- Из каких видов оружия вы стреляли?
-- Автомат.
-- Как назывался этот автомат?
-- Калашников.
-- Но он введен был в вооружение в середине пятидесятых.
-- Наш отряд был секретным и мы получали вооружение до того, как его примет РККА.
-- Какие еще виды оружия использовались отрядом?
-- Никаких.
"Было же ППШ, СВД, Пулемет Дегтярева, и что, ничего из этого он не видел? Ему же было одиннадцать лет на момент начала войны, как он вообще может что-то помнить? Скорее всего составил этот рассказ из каких-нибудь военных историй, надеясь, что он убедит хоть кого-нибудь, обычно женщин, не имеющих отношения к вооружению", -- думала Алина. Медали годовщины ВЛКСМ он выдавал за боевые, хотя не боевой ветеран. Он давно не был никем особенным, кроме как фейковым боевым ветераном, бывшим заурядным рабочим и склочным дедом.
* * *
Алина давно знала, что с дедом что-то не то. Еще когда Наиля была жива, приходит к Алине, задает дурацкие вопросы или предлагает такие же просьбы. Дай клей, склей какую-то старую ксерокопию, ее надо мэру Волгограда отправить, посмотри то, почитай это. Алина несколько раз говорила: "я бы тоже хотела войти в историю, но если это было правдой, к нам бы приходили журналисты, про нас бы говорили, писали книги. Мы никому не нужны, как и большинство людей. Твое имя нигде не упоминается, ни в одном источнике, который связан с тем, о чем ты говоришь".
Он запомнил и пришел к ней с книгой каких-то военных мемуаров. В предисловии значилось: "памяти таких героев, как...", далее "Исмаилов А. А". Очень остроумно, выписать какие-то инициалы и доказывать, что он все-таки включен в историю. Мы даже не знаем, должен ли это быть Исмаилов Айрат Ахмедович или Исмаилов Андрей Аркадьевич, полностью имя написано не было. Точно не существовало никаких документов, где он был причастен к чему-то важному, при этом его имя было бы написано полностью, а не в сокращении.
Ни один секретный в прошлом документ о проведении операций или боевых действий не использовал бы инициалы. Даже, чтобы попасть в военную клинику или военный лазарет на войне о пациенте должны были знать больше: ФИО, воинское звание, тип боевого ранения, время и место действие, название операции (если это было задание).
* * *
Следующее воспоминание примерно такое. Наиля уже умерла, Чулпан решила заняться выбиванием ковров. Естественно, Алина опять будет за сиделку, а Ляйсан куда-нибудь уедет на машине с детьми. Ведь кто на машине, тот и живет, и тот радуется жизни, а кто без нее, тот обслуживает всевозможных дураков. Перед уходом она сказала: "сделай так, чтобы он не попадал на кухню". Уже было так, что Айрат попадал куда угодно и делал то, что ему взбредет с молчаливого наблюдения Алины. Попал на кухню, жевнул сахара, а потом ему же было плохо.
Она была занята чтением грамматики французского, да и спала плохо. Какой уж тут французский. Проходит какое-то время, и вот, шагает.
-- Куда идешь? -- спросила она.
Ответа не последовало.
-- Куда идешь?
-- Куда надо, туда и иду.
-- Куда идешь? На диван!
-- Ты меня не учи, тебе надо, ты и иди на диван.
-- На диван! На диван! На ДИВАН!
Она повторила больше пятидесяти раз, каждый раз становясь все громче, и он понял, что на кухню все равно не попадет. Иногда он оборонял фразы, типа "замолчи", "убирайся из квартиры", но это было типично. Алина продолжала, зная, чей принцип ей вспоминается быстрее всего. Снова этот Майкл Джексон, стоящий перед танком в Бухаресте: попробуй проехать через невинного, если совести нет, отвечать будешь тоже ты, а не только пешеход. Правда, танком скорее была Алина, но она не собиралась стрелять.
-- На диван, на диван! Наладила! Знал я твоего отца, он в Казане квартиру пропил перед тем, как переехать.
"Как он смеет даже упоминать о нем!"
* * *
Год спустя.
Наиля уже умерла, Айрат пока нет. Просмотр телевизора под вечер, в частности вечерних шоу. Постоянно говорили о трех популярных темах: сестрах Хачатурян, отравлении Скрипалей, какое-то время обсуждали уход Малахова с первой кнопки. В принципе, телевизор служил фоном, в основном он являлся порталом в параллельную реальность для Чулпан. Не в том смысле, что она часто или целыми днями смотрела телевизор, но по три или четыре часа каждый день -- вполне.
Для Алины телепрограммы последних лет редко являлись источником философских и иных возвышенных мыслей. После программы "1000 способов умереть" в 2013 году, телевизор социальный, как ей казалось, давно кончился и ему на смену пришла идиотская пропаганда самых разных мастей, причем вне зависимости от страны телевидения. У Бахчеевой было одно преимущество. Она никогда не являлась противником каких-либо форматов, всегда считала, что в любом формате можно найти что-нибудь полезное, вопрос только в том, кто стоит по ту сторону формата (телешоу, книги, музыкального произведения, фильма или еще чего-нибудь).
И вот в тот момент когда Наиля умерла, а от Айрата и вообще ждать можно все, что угодно (хотя он часто становился спокойным по вечерам) -- показали нетипичное ток-шоу. Оно было необычным и его персонажи сразу же отличались от всяких Хачатурян, Виталин и прочих привычных телеперсонажей того времени.
В девяностые годы в Чечне шла война. Она много слышала об этом, но никто и никогда четко не объяснял ее причины, в том числе по псевдообщественному телевидению. Алина не могла пропустить эту программу потому, что только на ней назвали одну из основных причин войны в Чечне. Значит, был один генерал, он воевал за Россию против боевиков Ичкерии, но с ним жестоко обошлись. Он ехал в танке, тот налетел на мину, но генерал не погиб, хотя оказался контужен, потерял речь и больше двадцати лет живет с приобретенным слабоумием.
Оказалось, что генерал узнал компрометирующие факты о Борисе Березовском. Березовский, будучи олигархом, специально раздувал эту истерию вокруг Ичкерии и отделения от России, чтобы продавать нефть из России на Запад. Также его интересовала продажа людей: он вывозил чеченско-дагестанских рабов для продажи их в странах типа Турции или Египта. Генерал узнал, что самолеты вылетают чуть ли не каждый час, писал письма Ельцину, а тот и не улучшал ситуацию, и не давал никаких ответов.
В этом ток-шоу ее больше привлекли не грехи Березовского (она слышала о нем много, понятно, зачем ему были нужны каналы -- отмывал криминальные деньги, показывая фильмы плюс крутил свою березовскую пропаганду). В этом ток-шоу ее привлекла внимание такая ситуация. Ранее она думала, что она сама -- коррекционник, носитель другого образования, неправильной семейной и прочей истории, и что ничего не добьется только в силу одного этого факта.
Напиши она хоть в одну инстанцию, хоть в другую -- все будет по нулям, что у психологов, что у криминологов, как и прочих людей, обладающих сколь-либо интересной правдой. А иногда в жизни бывает и по-другому. Будь ты хоть генералом армии, президент по идеи обязан тебе ответить, солдат давал присягу, президент тоже давал присягу и был солдатом, на практике далеко не факт, что президент ответит и генералу. Понятно, что хотели убрать генерала, а то он слишком много знает про продажу людей из России, но видимо иммунитет был слишком сильный: умереть не умер, просто замолчал. Она чувствовала, что имеет самое непосредственное отношение к обсуждаемым проблемам, правда они произошли в другое время и в другой последовательности.
Жизнь -- это качели, иногда нет в ней ни лузеров, ни победителей в чистом смысле этих слов, заранее определенных вместе со всей дальнейшей картиной жизни. Алина сама могла бы поспорить. Алина даже сомневалась, что это ее ценности. Просто в обществе о связи образования и дальнейшей жизни часто говорят вплоть до психологов, да и работает эта картина в 95% случаев, только в 5% дает сбои. То есть только 5% вероятность, что какой-нибудь слишком творческий или альтернативный человек чего-то и добьется, но в целом правило подтверждает исключение.
Да, она была со сложным характером, с минимальным образованием, но сейчас она не знала разве что как появилась вселенная. А уж бытовые факты -- и говорить нечего. Она не спорила: у Березовского и Бахчеевой много общего в методах действия, даже фамилии начинаются с тех же букв. Разве что с влиянием и деньгами поменьше, иначе убить этих Беловых для нее не было бы большой проблемой. У Бахчеевой только слова были подстать пулям, а не настоящий огнестрел или другие военные боеприпасы.
Она даже сомневалась, был ли Березовский плохим в начале или может какая-то ситуация заставила его измениться. Когда-то, например лет в двадцать или тридцать, ему самому кто-то угрожал, а потом он решил, что имеет право определять, кому жить, а кому умереть. Или кто-то из бандитов убил кого-то, кто ему был важен. Коррумпированное поведение Бахчеевой тоже ведь появилось не из пустого места.
Из всех медицинских специальностей Алина Бахчеева больше всего терпеть не могла телефонистов номера 03. Эти прохиндеи со средним медицинским образованием, воображающие из себя крутых врачей, решающие, какой вызов фейк, а какой не фейк. Даже психиатров и медсестер она уважала больше, чем этих идиотов; по ним плачет хорошая химия для выведения насекомых. В некоторых странах среди операторов номера 03 вообще нет медицинских сотрудников: разбираться должны врачи, а не телефонисты.
Да, Бахчеева написала какую-то историю про опоздавшую скорую, где тоже упоминалась тема инсульта. И что это меняет? Вот берет Бахчеева и звонит в 03 с подозрением на инсульт. Эти телефонисты не поверят. Меньше всего им нужны заранее готовые версии каких-либо заболеваний, особенно от людей, которые наблюдались от психиатров (сколько им стоит сделать соответствующий звонок, а может, они архивами сразу располагают?).
Алина ненавидела себя за то, что она поддалась на стереотипы о психиатрических пациентах и не позвонила сама, хотя точно знала, что это за состояние. И не попыталась переубедить маму, что если какой-то микроинсульт действительно был ранее, в следующий раз он может и не быть микроинсультом. Алина легла спать в три часа ночи, установив полуфейковый, полуреальный таймер для Чулпан: ее должны забрать в течение часа, иначе она умрет (уже было израсходовано пять часов). Она думала, что если позвонит Чулпан, ей поверят больше, ведь формально она не психиатрический пациент.
Диагнозы будут влиять даже на ее способность вызвать скорую для своих родных? Да, она написала ту историю, но сейчас она поняла, что никогда в жизни не чувствовала себя такой хрупкой. Какая разница, что ты знаешь, и что ты видишь, если тебе не поверят? Звонить в 03 и говорить о каких-либо подозрениях, а тем более вариантах диагнозов не стоит: насекомым это не понравится.
Когда-то она изучала перспективы. Что если написать текстовый файл "Бахчеева против Беловой", изложить все ключевые события, отправить их каким-нибудь психологам, внесенным, скажем, в Википедию, чтобы они прочитали и сказали свое мнение (правда/неправда, и какие пункты надо откорректировать, чтобы мочить Белову лучше). Это было еще задолго до всяких шоу и съемок.
Она попыталась связаться с известным психологом, но кажется, он не был заинтересован в каких-либо комментариях ни платно, ни бесплатно пока не возбуждено официальное уголовное дело. По его ответам показалось, что он обнаружил что-то у нее самой, возможно какую-нибудь паранойю.
Теперь она обладала предысторией, которой не было у большинства. Алина Бахчеева предугадывала события до того, как они произойдут, как Анна Громова из сериала "25 час", как Проект Элис из фильма "Обитель зла" в поединке с Вескером. Смысл нагибаться перед столом и брать пистолет, когда он возьмет вилку и воткнет ее в глаз, причем сделает это быстрее. Позвонить в 03 и сказать про подозрение на инсульт? В этот бред все равно не поверят.
Понимание этого все-таки убедило ее, что не она убивала свою бабушку. У операторов телефона 03 свои штампы и все их приемы она знала заранее. Проблема была не в том, чтобы позвонить вообще, а как позвонить и сказать, чтобы это выглядело для них правдой. После дела Дамира она давно поняла, что правда определяется не фактологией, а желанием во что-то верить. Вот нет никакого Бога, никаких научных обоснований, а большинство людей в него верят, значит, он реален. Или вот хотят верить в то, что Дамир злодей, а не нейтральный человек с положительными и отрицательными качествами, это значит, что он действительно злодей.
Бахчеева знала: она не параноик, они бы нашли не только ВСД. Если она хотела рассказать правду о своей жизни кому-либо, то ее надо было вводить медленно, нагромождение деталей может сделать ее параноиком даже для психологов, которые ее не знают лично.
Все эти события убедили ее никогда не читать дурацкое женское фэнтези про попаданок, даже слишком творческое, где попаданки что-то знают о мире, или "попадают" сразу к нужным людям, которые им расскажут. Проверено жизнью, что это не работает. Знай ты хоть на 100% правду о том, что некое Королевство падет, если ты не из Королевства или не занимаешь никаких постов, тебя примут за казачка-шпиона или ведьму. Мир устроен так, что правду должны говорить люди, обладающие голосом или значимые для системы, иначе эту правду не примут. А иногда не примут правду и от самого генерала при каком-нибудь коррумпированном политическом режиме. Ее опыт напоминало не дурацкое женское фэнтези, а скорее Анна Громова или Проект Элис, или старый фильм "Лангольеры", или даже Айлин из "Одного в темноте" Уве Болла. Ведь знай, что написано на древних памятниках на древнем языке, ты все равно не знаешь контекста.
* * *
На следующий день после того длинного разговора Наиля не разговаривала, только просила воду, иногда что-то мычала. Ее внешность была неузнаваема: текстура кожи напоминала какие-то ветки от дерева, уши были большими, толстыми, выпуклыми и неправдоподобно морщинистыми.
Алина и Чулпан вместе ее переворачивали, но Алина заметила одну странность, точнее одно чувство: слишком сильно развитую интуицию. Ее способность предсказать будущее была в этот момент крайне высокой уже с этих звонков в 03 и далее. Чулпан говорила: "Алина, не уходи к компьютеру, посиди с Наилей". Алина же думала: "она не перевернется и наполовину неподвижна, от кого ее надо охранять, так от этого Айрата". Он был вызван на кухню и она не понимала, что здесь делает.
Ладно, он один раз лез под простынь и повреждал подгузник. Но второй, третий. Алина поняла, что Айрат не изменится. Несколько лет назад стопка скачанных и прочитанных учебников по психиатрии -- отчасти ради Вартана, отчасти ради Беловой, чтобы разобраться в штампах, причинах по которым она вредила -- убеждали ее, что психиатрические пациенты делают то, что делают поскольку сильно убеждены в этом. Даже физические наказания не способны заставить их отказаться от своих штампов, поэтому наверно и смертную казнь придумали. Она имеет научное обоснование и неважно, что об этом думают религиозные системы, пророки которых не видели этих конкретных людей.
Алина предложила Чулпан придумать способ изоляции или ограничения подвижности Айрата. Может, временно положить его в какую-нибудь психиатрическую клинику. Чулпан хотела купить наручники, но потом услышала, что продают их в секс-шопе, а это значит, что ее не за ту примут. Алина не понимала ее логику: то, что больной извращенец издевается над другим инвалидом -- это нормально, важно ведь то, за кого тебя примут или не примут при выходе из магазина? Хотя наручники из секс-шопа все равно не криминальные, они даже на ключ не закрываются.
На второй или третий день вокруг койки Наили столпилось большое количество людей. Из Казани приехала ее сестра Регина, пришла бабушка мужа их старшей дочери. Айрат, как обычно, хвалился всякими наградами, достижениями, медалями ВЛКСМ, почетными грамотами. Ему даже не было важно, слушает его кто-то или нет, он вообще производил впечатление, что будто в детстве или чуть раньше был сильно недооценен своими родителями.
-- А вот еще одна награда с завода.., -- сказал Айрат.
-- Твое место -- в тюрьме, -- сказала Алина. -- Твое место -- в тюрьме!
-- Эт твое место в тюрьме!
Разговоры между бабушкой мужа старшей дочери и сестрой Региной перебивались небольшими перебранками. Наиля очень тихо сказала: "Регина, убери отсюда Алину". Регина сказала: "Айрат, Алина. Ну что ж вы делаете, что ж вы делаете? Человек лежит, а ваша задача выяснить, кто в жизни больше работал или сделал. Нет, так нельзя, и ты неправа, Алина".
-- Да он давно уничтожил всю мою семью! И сейчас продолжает это делать, -- воскликнула Алина.
Ей было неудобно, что Наиля, еще вчера ее простившая, просит удалиться из комнаты. Ее критиковали часто, иногда заслуженно, а иногда нет, и она поняла, что критика личности вообще ни о чем не говорит. Прошло время, скандал замяли, Алина продолжила сидеть в комнате. Через некоторое время гости удалились, Регина несколько раз сказала: "Да, не повезло тебе, сестра". Впрочем, сестре все равно было семьдесят пять лет.
Через какие-то дни, может уже неделя прошла, Алина пришла в ее комнату, чтобы подать воду. По другой причине она бы там и не оказалась. Айрат запомнил и сказал: "ты поступила со мной нечестно тогда", -- произнес он, одевая очки и явно готовясь к чтению текста. "Хочу вот прочитать специально для тебя: награждается..."
Ага, такая интересная информация. Она воспользовалась моментом, когда он смотрел на бумагу и мог ее не заметить, пауком вышла из комнаты. Так громко читать, что из другой комнаты заметно, не давать ей спать, и только потому, что задели его самолюбие! Зачем? Почему Наиля не заслужила покоя хотя бы перед своей смертью? Но ему уже почти ничего нельзя было доказать. Он не понимает очевидного и не поймет, пока не умрет.
* * *
Что у нас там по телевизору? Активно раскручивался скандал со Скрипалями в Солсбери. Великобритания считает, что Россия попыталась убрать бывшего шпиона ГРУ, применив новую версию газа "Зарин", которую уже успели назвать Novichok. Россия спрашивает доказательства и требует подключить своих специалистов к этому делу, британцы отвечают, что доказательства есть, но спецслужбы никогда не делятся никакими доказательствами с третьими лицами. Уже следовало усиление режима санкций. Даже Бахчеева кое-что понимала по таким делам, а ведь она совсем не разведчик и не шпион.
Возникает вопрос: откуда? Когда-то у нее была идея разобраться с негативными ресурсами, Чих-Пыхами и подобными пользователями. Для этого она тоже написала ряду психологов. Поняв, что историю про Чих-Пыхов и прочих людей под никами читать никто не будет, она изменила тактику, попыталась узнать хотя бы какую-то правду и задала справедливый вопрос. Сколько примерно уголовных дел, возбужденных по сайтам? Точную цифру ей один из крупнейших специалистов не назвал, ссылаясь на подписку о неразглашении.
Почему? Например, точная цифра 13 820 дел. Можно назвать "около четырнадцати тысяч", округлить в какую-нибудь сторону. Какой же секрет в примерно округленной цифре? Бахчеева знала, что можно написать десятку разных экспертов в одной и той же стране, даже в одном и том же городе, а везде или почти везде результат будет по нулям. Почему Министерство иностранных дел РФ этого не понимает? Не идиоты вроде сидят.
Это в романах Донцовой у героинь десятки знакомых полицейских, врачей, патологоанатомов и иных экспертов. В жизни эти же самые люди могут не отвечать даже на корректно поставленные вопросы аккредитованных журналистов, не говоря уж о случайных людях через сайты. Чего они хотят от Великобритании, какие доказательства или допуск наших экспертов, тем более это другая страна? Кстати, книги Донцовой совсем не показывают, как же установить подобные выгодные связи (кроме происхождения из полицейской семьи). Хотя в казанском доме напротив Бахчеевой жил один милиционер, и еще в доме пара юристов, но они были просто соседями и не решали дела семьи.
* * *
Иногда ночью когда Чулпан хотела спать, но Айлин не хотела, она сама подавала воду. Она обычно не ошибалась в темноте без света. Правда, была другая небольшая проблема: глотки́ должны быть небольшие, чтобы она не давилась. В темноте она не всегда понимала, о чем говорит Наиля, и переспрашивала. Заметила, что Айрат не спит и отвечает на ее вопросы, как будто она спрашивает его. Разумеется, доказывать правду этому человеку было бессмысленно, понять бы, что просит Наиля.
Второй раз ночного инцидента точно не было. Возможно, по той причине, что Чулпан говорила: "а ты спи, спи, я сейчас выключу". Айрат еще несколько раз повторял эти инциденты с подгузником, более десятка, и всегда натыкался на критику со стороны Чулпан. Но это хотя бы предсказуемо, хуже того: он начал ходить на кухню, рассыпать сахар, выпивать заварку из кофейника, чтобы не наливать чай в кружку. Его можно было оставить без сопровождения до появления больной Наили, но уже нельзя оставлять после нее.
* * *
У Алины появился план и для этого она полезла в аптечку. Она спросила у Чулпан, какие препараты понижают давление, а та дала ей два названия. Ей необходимо было изучить список лежащих там препаратов. Что на первой полке, что на второй, что на третьей, что сбоку. Теперь она изучала схему аптечки и искала два названия. Один нашла, другого нигде не было, неужели он кончился? После второй выходки Айрата она изучала побочные эффекты этих препаратов, не должно быть факторов, которые вызывают смерть или могут вызвать обострение хронических заболеваний. Особенно его диабета.
Таких факторов навскидку она не нашла, да к тому же и спросила выгодную знакомую из сине-белой соцсети, которая как раз училась на медика. Раз уж Чулпан не хочет изолировать Айрата, вызывать психиатрическую скорую, она сама замедлит его мышление. И да, она не хорошая и не плохая, Алина делает то же, что и британская разведка по отношению к Скрипалю, которая просто так берет, травит, валит на другую страну, накладывает санкции и не открывает никаких подробностей.
Она допустила первую ошибку: положила ключи от аптечки не на то же место и узнала, что быть шпионом -- это не то же самое, что смотреть о шпионах.
-- Алина, ты зачем полезла в аптечку? -- спросила Чулпан. -- Препарат ищешь для своей смерти, жить надоело?
-- Мне было нужно, -- сказала она с умолчанием.
Алина знала, что Чулпан вряд ли кому-то будет об этом сообщать и сконцентрирована на Наили. Это были самые коррупционные и шпионские моменты ее жизни, когда сердце Бахчеевой исчезло и заменилось часовым механизмом. Утром она вытащила спичечную коробку, которая хранилась в стеклянной колбе в шкафу под подоконником на кухне. Причем вытащила вторую или третью, оставив остальные нетронутыми на том же месте, чтобы не заметили подмену.
Попыталась спустить спички в унитазе туалета, но одна не смылась. Она избавилась от нее через раковину кухни, причем спичка застряла внизу проема: довольно глубоко, если придет сантехник, и он может не заметить. Так она получила пустой спичечный коробок и уже планировала поместить его в секретную зону за системным блоком ПК.
Она отрезала кусок сала под размер спичечного коробка и поместила его в тайник на два часа. Но время тикало, прошло каких-то полчаса и она его вытащила. Задача была в том, чтобы проверить, можно ли там хранить секретные таблетки, капсулы, покрывается ли эта коробка пылью изнутри. Коробка, конечно, покрылась ворсяной пылью, фиолетовой от ковра, но снаружи; внутри сало было нетронутым. Алина его даже попробовала.
Позже она сменила тайник на другой. В туалете на верхней полке за водопроводной трубой. Самое непопулярное и не просматриваемое место. Дело в том, что на решетке, которая ведет в ванну, в другую комнату, сам проем сантиметров пять (строители не знали, насколько толстой будет решетка) и именно туда она положила спичечный коробок. Одна проблема: с ее ростом надо встать на унитаз, чтобы туда дотянутся. Туалет был чистым, пауки там не появляются уже лет десять, а это значит, что не будет проблем с насекомыми.
Перед тем, как это проделать, она еще вечером поставила фотоаппарат на зарядку. Ей надо будет фотографировать оригинальное расположение коробок в аптечке и месторасположение ключей, чтобы не заметили подмену. Около двенадцати дня она открыла аптечку, взяла две зеленые капсулы, разрезала их ножом и высыпала порошок в спичечный коробок. Затем быстро закрыла аптечку, вернула коробку с лекарством назад, ключи также вернула. После этого она поместила спичечный коробок в секретное место и ждала.
Капсулы понижали артериальное давление крови и являлись мочегонным. Бахчеева жестока? А британские спецслужбы в Солсбери не лучше, они делают то же самое, так их еще по телевизору показывают. Бахчееву вели мысли, которые у нее возникали при общении сама с собой: "Белову кучу раз унижала на телепрограммах, а с собственным дедом справится не можешь. Пора это исправить".
Она пометила спичечный коробок, одна сторона была разрисована синим, а другая -- красным фломастером. Коричневым был нарисован крест. Бахчеева думала, что это необходимо для однозначной интерпретации спичечного коробка как того самого спичечного коробка. Здесь нельзя допускать ошибок. Точкой кипения стал момент, когда Бахчеева не ела семь часов подряд, а Айрат и Алина были одновременно приглашены к столу, но, конечно, тарелка для барина была не подана. Айрат закатил сцену, Чулпан выгнала его с кухни, признав это ошибкой, а Алина дала ему по спине и он еще часа два громко жаловался перед Наилей. До ее болезни это была их комната.
Теперь она его накажет и даже уже знает, как именно.
* * *
Она думала, как и когда применить порошок. Его можно было подсыпать в суп, а не только в чай, но гарантии, что этот суп будет съеден полностью нет, да и вещества в бураке и прочем наваре могут быть не стопроцентной концентрации. У нее уже не было сердца: только часы, только таймер и только исполнение команд как в романе Питера Свенсона "Девушка с часами вместо сердца". Чулпан развела суп в пакетике для Айрата, но ей кто-то позвонил по сотовому телефону. Из обрывков понятно, что это Регина, имя не называлось, но Алина определила по тематике.
Алина быстро вошла в туалет, закрыла дверь, нажала кнопку спуска бочка, воспользовалась шумом для того, чтобы забраться на унитаз и вытащить коробок, потом открыла дверь и неспешным шагом пошла на кухню. Она помнила, что коробок с порошком у нее в левом кармане брюк (была переученной левшой, но письма писала справа, Алина выбрала левый карман, так как правая рука "иностранная", выше риск ошибки). Первые секунды не решалась, ее не должны заметить. Но поняв, что разговор с Региной затягивается, Айрат не спешит идти, она выбросила содержание порошка в чай.
Поставила свою кружку рядом с его кружкой и сделала вид, что наводит чай себе. Ведь Алина, мешающая кружку Айрата, когда ее уже размешали, выглядит сильно неуместной. Если кто-то зайдет, она просто поменяет ложку и будет мешать свою кружку. Достаточно размешав кружку Айрата, она приступила к своей, но она поставила ее не на тот стол, Чулпан может спросить. Но разговор с Региной затягивался и Чулпан вообще не узнала, что делала Алина на кухне. Позже сама Чулпан признала, что говорила очень долго.
В тот вечер она подавила его волю и он не устраивал скандалов, Наиля наконец-то смогла отдохнуть. Впрочем, про его мочеиспускание ей ничего не известно. Подействовало это на следующий день, когда он обмочился на кухне. Этот факт не то чтобы был необычен для его возраста, такое раньше было на улице, например в 2008 году. Но последнее время Айрат изменился до неузнаваемости, и где гарантия, что эта сцена на кухне не одно из таких изменений. На это и рассчитывала Бахчеева, специально работавшая для этого.
Сфотографировать расположение ключей. Открыть аптечку ключами. Сфотографировать расположение коробок. Взять две капсулы и разрезать их ножом на доске. Высыпать порошок и доску в секретный спичечный коробок. Вымыть деревянную доску, удалить следы порошка с пола (пробивание капсулы никогда не было идеальным), вымыть руки. Капсулы затолкать в раковину спичкой, спичку выкинуть на дно мусорной корзины, не сверху, а пониже, перекопав мусор. Поставить коробку в секретное место на верхнюю полку туалета за трубой, куда никто кроме Алины не смотрит. Даже рукой дотянуться трудно. Ждать окна, а когда время придет -- воспользоваться окном.
Окно -- это момент, когда можно тайно провести какое-то неблагонадежное действие, в частности без свидетелей. Первый раз ее окно при подсыпании порошка составило полчаса из-за звонка Регины. Было такое, что ее окно составляло вообще десять секунд, причем за это время она успела подсыпать порошок, бесшумно, пауком его размешать (отрепетированный прием), и Алина уже из кухни выходила когда Айрат заходил на кухню. Если Чулпан не хочет звонить в психиатрическую скорую, она успокоит его без скорой, ведь в этом есть необходимость.
Алина не всегда делала это каждый день. Иногда каждый день, иногда через день, а иногда через два дня. Важно, чтобы Чулпан не было дома. В основном, она делала это по утрам, иногда вечером. Утром Чулпан обычно три или четыре, а то и больше часов отсутствовала, меньше вероятность достать Алину в процессе действий. Вечером она могла уйти на десять минут, на полчаса, не исключено, что Алина чего-нибудь не закончит, но один раз это выпало на вечер около 17:00, Чулпан ушла надолго. В другой раз вечером она могла бы подготовить порошок, но не стала рисковать. Время окна было ей неизвестно.
Алина думала: "я не играю в шпионские сериалы, моя задача остановить Айрата, чтобы он хотя бы Наили дал спокойно умереть". Ей необходимо было два окна: подготовка следующего порошка и подмешивание его в чай. Иногда у нее было время на первое окно, но не было на второе. Нельзя было рисковать при наличии хоть каких-то подозрений, когда это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Словно это была уже не Алина: не сердце говорило ей, как поступить, а часы и окна.
Прожила Наиля недолго, всего полторы или две недели. Бахчеева заметила, что когда она не проделывает этот трюк с порошком, он продолжает лезть под простынь и разрывать подгузник. Когда она специально работает на то, чтобы он остановился, он прекращает это делать и даже ведет себя подозрительно тихо.
В день выноса тела вечером, около 19:00 Наиля издала громкий крик, ее сердце какое-то время колотилось, если верить Чулпан и прибывшей Ляйсан. Чулпан кричала, что она умерла, Ляйсан сказала, что она не знает точно, Айлин подтвердила это отсутствием реакции на свет. Около 23:00 Айрат опять залез под простынь теперь уже к трупу. Но весь день не делал: столько же и Бахчеева работала с ним. Так, она узнала, что период выведения этого порошка составляет около двенадцати часов.
Алина была осторожной и очень тщательно маскировалась. Даже капсулы доставала из второй пластины, спрятанной внутри коробки, а не из первой, так проблему обнаружить сложнее. Она видела, что Чулпан брала именно эту коробку в аптечке, но пока пользовалась только первой пластиной. Когда Наиля умерла, по телевизору показали: "следователи из Солсбери зачищают место преступления Скрипаля. В российском МИД это назвали уничтожением доказательств".
В доме на Удмуртской было очень много черных мусорных пакетов, в том числе с используемыми подгузниками. Но она не бросала секретный спичечный коробок в них, есть вероятность, что туда заглянут, она положила его посередине ведра, поближе ко дну, изрядно испачкав руки и перебрав мусор. Алина Бахчеева думала так: "следователи из Солсбери уничтожают свои доказательства, а я -- свои. Мы оба делаем одну и ту же работу, а еще мы не знаем, кем точно является этот Скрипаль. Хороший ли человек был отравлен или такой же, как Айрат. Нам все равно никогда не скажут, а дочь может защищать и плохого отца".
Подмену с этими капсулами Чулпан обнаружила только через месяц, когда ее мама умерла, спросив Алину:
-- Ты брала эти капсулы?
-- Нет. Они меня не интересовали.
-- Тогда это Ляйсан, но от нее объяснений тем более не дождешься.
Алина знала, что с точки зрения ислама не нарушает никаких правил. Другие религии и их так называемых активистов можно игнорировать (хотя и были они православными татарами, а не мусульманами). В Коране сказано, что категорически запрещено применять любое насилие (не важно, бил или убил) за исключением случаев когда оно направлено на защиту личности, семьи, рода. Порошок его не убивал, даже серьезно ему не вредил, тогда нет и самого преступления.
Кстати, ее бесила Библия за то, что там написано "не убий", да только нет пункта "не бий". У нее были свои интерпретации. Иногда ей казалось, что Библию написал Минаков или человек его типа много веков назад. Можно бить сколько угодно, лишь бы был жив. Довел до реанимации -- и то не преступление. Какие двойные стандарты! Христиане по локоть в крови, а еще мнят себя какими-то судьями, распространив свою секту по всему миру!
После смерти Наили в семье сначала начались разговоры, а потом и полномасштабная установка замков. Возник вопрос, что и в спальню замок тоже нужен. Влетели в копеечку хлопоты, связанные с транспортировкой больной Наили. В начале поменяли только ручки, но не врезали замки. Потом врезали замок только на кухню, но целесообразно было бы закрыть и спальню, и ванну с туалетом. Он полез в спальню и чуть не перевернул вазу, вовремя Алина пришла.
Их волгоградская квартира на Удмуртской превратилась все равно что в законспирированную биологическую лабораторию с открытыми и закрытыми секторами, словно из какого-то фильма. Незнающим людям ситуацию объяснить было трудно, наверно здесь живет какой-то отец-диктатор, закрывающий все от жены, детей, внуков, на самом деле было наоборот. Нормальные люди закрывали от беспредельщика.
Алина заходила в спальню Ляйсан, открывала ее ключом, включала роутер и выходила оттуда, тут же закрыв дверь. Вот хуже было когда роутер глючил и его необходимо было перезагрузить, он мог вытянуть и украсть связку ключей, если оставишь ее в двери. Поэтому она держала ее в левом кармане брюк, как некогда коробку с порошком. Айрат просыпался в пять утра и сразу шел на кухню, чтобы умыть голову. Если бы он делал только это (и то, в раковине и на подставке будет много воды), но не трогал кофейник или холодильник. Наверняка тронет.
Если Бахчеева не спала ночью и увидела, что в его комнате горит свет (только он мог включить), она закрывала кухню на замок и в ночное время. Прежде, без замка, она видела, как он включал свет и шел на кухню, а потом стоял минут тридцать. Это ей не нравилось, он обычно мыл руки и выходил, она разбудила и позвала Чулпан. Айрат не мог объяснить, зачем пришел на кухню. Еще когда Наиля ходила, Айрат пришел на кухню, так как услышал галлюцинацию голоса Чулпан, что она его зовет есть. Проблема еще тогда началась, если дед идет на кухню и ничего не делает, значит, его что-то дурит.
До того, как на кухню поставили замок, Алина извращалась так, если хотела есть. Быстро шла на кухню, стараясь не производить шума (она умела ходить как насекомое), открывала холодильник, брала колбасу, отрезала батон, и сделав бутерброды, тут же закрывала дверь на кухню, загородив ее ведром с картошкой. Замка еще не было. Бутерброды она ела сидя перед дверью, дверь еще с окошком к тому же, надо сидеть низко, чтобы не быть заметной. Однажды она съела три бутерброда в сидячем положении: Айрата было трудно выгнать из кухни, проще сделать так, чтобы он в нее не попал.
Иногда ей казалось, что он шел, словно слышит шаги, но позже выяснилось, что это галлюцинация. Так и сидел на своей кровати в спальне с Наилей, копая бумаги, старые грамоты, медали ВЛКСМ и никому не нужные портреты Сталина, Ленина, Черчилля. Ей казалось, что он стоял перед дверью кухни, но не вздумал даже постучать. А его там вообще не было. Алина поняла: таким образом и зарабатывают паранойю с шизофренией без наркотиков. Она подумала, что будет, если она захочет в туалет? Она на месте Беловой?
Похоже, отчим точно также ее гонял. Да, проще обвинять Белову на передаче, вспоминая ее грехи, но сложнее быть Беловой.
Теперь она поняла и кое-что другое: да, Дамир рано умер, его убили, но ведь он умер в ее сердце молодым, сорока пяти лет. Она не знает, каким бы стариком он стал, как бы изменилось его лицо, и как бы поменялся его характер с течением времени. Не исключено, что это ей бы не понравилось, и она бы изменила мнение о позднем Дамире.
В другой раз она точно также ела, только он на самом деле был перед дверью.
-- Кто там? Я прошу открыть дверь.
Она никак не ответила, сидя под дверью, а он ушел. В своей комнате ничего плохого не устраивал, затих, впрочем, у него бывало и затишье перед бурей.
В третий раз она ела уже с замком, он за ней не шагал (ее слух был слишком хорошим, в том числе на тихие звуки). Она заварила давно там стоявший красный чайник и сделала разводный суп. Сначала трюк сработал. Правда, когда вернулась Чулпан, она спросила, почему он спрашивает еду, и она не развела два супа. В четвертый раз Алина сделала также, только он увидел ее в стекле двери, она была за столом, а не под дверью. Если бы Дамир не врезал эти стекла, есть кто за дверью или нет, было бы незаметно, но увы (да еще выдумали и двери перенести). И он спросил:
-- Когда еда? -- конечно же, Айрат имел в виду еду для него.
-- После того, как я поем.
Он ушел. Вернулся примерно минут через пятнадцать, судя по кухонным часам. Она еще ела и не собиралась есть ни быстрее, ни медленнее. Повторила свой ответ и он ушел. Потом начала разводить суп ему, так как Айрат все равно не отстанет, и потом, вдруг если она станет кухаркой наконец-то он начнет воспринимать ее как человека. Ведь Алина почти ничего для него не делала. Суп еще кипятился, а он пришел уже в третий или четвертый раз, и Алина сказала, что когда все будет готово, она его позовет сама, поэтому нет смысла приходить заранее.
Айрат ушел и больше не появлялся, но обманывать его не стоило. Убежит еще куда, или откроет окно, будет орать наружу. Она позвала его, открыла дверь левой рукой с ключа из связки, положив ее в карман брюк. Указала, куда точно он должен проходить и садиться, чтобы сосредоточился на главном. Вспомнила интервью с одной певицей: "он не оценил ужин, сказал, что я вилку забыла", так что ложка лежала прямо в супе. Чтобы он не крошил, на полке было небольшое полотенце, вот именно его она и забыла.
-- Так, пока не ешь. Я постелю полотенце.
Открыла одну полку, там, где тарелки и вилки, вставила его угол в полку кухонного гарнитура и закрыла. Чулпан так кучу раз делала. Но сначала полотенце выпало на пол. Алина его взяла и попыталась прикрепить заново.
Он сидел с довольной, улыбающейся рожей и сказал:
-- У тебя такие же кривые руки, как и у меня?
Айрат -- это неисправимый человек. Нет бы, спасибо сказал, что внучка вообще что-то приготовила, надо критиковать ее моторику рук, а в детстве она была у нее плохой. Маленькая Алина то шнурки долго не могла завязывать, то протереть свои руки, вечно что-то роняла или проливала на себя. Она немного, но помнит. Возможно, это с самого начала было причиной ее преследования со стороны психиатров и невозможностью стать другим Парфеновым.
Алина подумала:
"Сейчас Ляйсан наверно хорошо. У нее машина, права, муж, дети. Кто на машине и не отстранен от вождения, тот и получает удовольствие, ведет личную жизнь и счастливые посты в соцсетях размещает. А кто живет как я, не за рулем, тот и сидит дома, существует в четырех стенках в режиме нянька+кухарка+медсестра и обслуживает всяких дебилоидов, типа Айрата. Нам-то, конечно, сложнее всего. Вся неблагодарная работа держится на нас. Социальные сети не представляют, да и поделишься -- не похвалят. Вспомни психологиню на программе, которая говорила про подрыв рейтинга соцгруппы. Вот придет Бачхеева на очередное шоу, захочет этим поделиться, на этот раз рейтинг сиделок будет портить. Как будто он у нас в принципе высокий или вообще какой-то".
Эти или похожие мысли беспокоили ее примерно всю неделю.
* * *
Примерно три недели назад она тайно провела очередную репетицию самоубийства путем самоудушения. Но ее сил не хватало не то, чтобы сломать себе шею или повредить солнечное сплетение. Сил не было даже, чтобы заставить себя закашлять. Это в ночь на следующий день после того, как Айрат разбудил ее в три часа ночи. Не ему решать, сколько ей спать, когда просыпаться. Если бы у нее было чуть больше сил, она бы убила себя в собственной кровати, что стало бы неожиданным сюрпризом для семьи.
Иногда она верила, что найдет подходящий способ. Все равно отчасти Белова, отчасти эти сердцебиения и моторика испортили ей всю жизнь, и какой смысл в ней оставаться, если она не может быть счастливым человеком. Когда она готовила суп для Айрата, была в лучшем расположении духа, но она знала, что основная жизнь крутится вокруг таких, как Ляйсан, а не вокруг нее. Впрочем, какая разница.
* * *
Однажды Айрат возвращался с кухни. Уже больше десяти лет ходил он медленно, да и не был особенно быстрым даже в момент детства Алины. И он повис, застыл на одном месте, стоял больше пяти минут. Алина смотрела в его шею, ей хотелось напасть на него. Не только за то, что он сделал с Наилей, за все хорошее из прошлого. Вечно ломал маме руки, вечно на нее кидался, даже когда Дамир умер. Почему он еще жив?
Он стоял перед своей комнатой. Чулпан закрывала окно. Она лишний свидетель, если бы этого никто не видел, то возможно Алина пошла бы на это. Позже Алина думала об этом, но всякий раз приходила к другому выводу. Если она это начнет, то он взбунтуется, остановится он только когда ее убьет. Она с детства знает, что он не из людей, которые дают подзатыльник и забывают, его задачей станет только окончательное ее убийство. Это маловероятно при отсутствии сил, которые он потерял после 2008 года (вот в 2004 или 2006 мог бы ее убить). Даже если он ее не убьет, то их отношения изменятся навсегда.
Последнее время, после смерти Наили, семья Бахчеевых жила в тоталитарном, полузакрытом режиме. Сама семья вроде существует, но что-то изменилось. Закрыты почти все двери, кроме второстепенных, это связано с Айратом. Разговоры с Региной были приостановлены на неопределенный срок. Она всю жизнь звонила Наиле только для того, чтобы пожаловаться, отдать ненужные вещи. Чулпан раздражало, что она видит разговаривающих бабушек по телефону со словами, типа "я тебя люблю". Регина была не такой: проблемы нет -- никогда не позвонит.
* * *
Но все изменил один случай. Айрат в очередной раз рылся в своих бумажках и архивах. Задалбливать ему было некого поскольку Наиля умерла. Он не сразу к этому привык, первые пару недель продолжал звать Наилю. Алину всегда удивляло, почему он помнит кучу ерунды про Большую тройку, Сталина. Видимо, семья у него всегда была на пятнадцатом месте. Позже он все-таки понял, что Наиля умерла и она не вернется. Он начал звать Чулпан то бабкой, то сумачницей, то прислугой, то социальным работником, еще какими-то странными словами.
Спрашивал разные медали, некоторые из которых сам сломал много лет назад. Как можно вернуть ему то, чего просто нет? Алина и Ляйсан думали заказать медали у частных коллекционеров, но это частники, Интернет, не факт, что не обманут. Позже он это забыл, но обязательно придумывал что-нибудь еще. Ночью кухня и спальня Ляйсан были закрыты (ее обычно там не было, кроме работающего роутера, который включала Алина, если не спала).
Однажды днем был слышен какой-то грохот. Алина была за компьютером, Чулпан на кухне. Чулпан приходит в спальню и видит: упал, разбился, под подоконником на обоях кровь, на голове кровь, еще и сознания нет. Начала вызывать скорую, думала, что умер или умрет. Алина тоже думала, ну реально, надоел за все эти годы. Хорошего слова не услышишь кроме попыток самовосхваления.
Чулпан начала реветь и причитать, хотя Алина думала: было бы за кого. После того, как скорая приехала, очнулся и заговорил. Ничего не изменилось, он еще будет жить лет пятнадцать, но Алина ошибалась. Чулпан много раз задавала ему одни и те же вопросы, а он не отвечал или отвечал односложно. Походка стала шаткой и его нужно было вести, нужно было помогать ему пользоваться туалетом. Этот обморок изменил его.
Так он еще и обмануть мог, сказать, что хочет, а по факту не хотеть. Алина поняла, что он отвечает на вопросы как Вартан в момент приема веществ: если ты задаешь утвердительный вопрос -- всегда утвердительный ответ; а если ты задаешь отрицательный -- всегда отрицание. Сначала думали, что он просто запутался, так уже было в больнице в 2009 году, но скорее всего он получил микроинсульт, и не исключено, что не первый, а, допустим, второй. Первый был когда-то, когда появилась первая псевдопамять, и попытки гонять соседских детей.
2013 год. Это никого не удивляло, поскольку было не первый раз. Айрат открывает окно и кричит:
-- Убирайтесь, бродяги! Будете лезть по гаражам -- сломаете себе кости!
Еще живая Наиля бежит к Чулпан и говорит:
-- Опять окно открыл, чтобы на детей орать.
-- Да, я заметила сквозняк. Сейчас закрою и разгоню.
* * *
Последнее время ему рекомендовалось лежать и ничего не делать, кроме еды. Иногда кормили с ложки, а иногда вели на кухню. Но он не сидел на одном месте, движение и необходимость куда-то бежать видимо играли огромную роль в его предыдущей жизни. Иногда походка возвращалась к нему под влиянием медикаментов, а это ничем хорошим не сулило. Он вставал, вставал, и куда-то шел. То говорил, что ему нужно вернуться домой в Васильево, Казанской области, где он родился. Алина уже давно была за медсестру: "повреждение последней памяти, использование первого варианта".
Вставал и падал. Обычно падал перед кроватью, реже в дверном проеме комнаты. Типичная сцена для этого времени: Алина сидит за компьютером, слышит шум. Это уже в который раз, думает она. А, понятно, Айрат все не угомонится, опять упал. Ее больше интересовали не его падения, а то, не разбилась ли какая-нибудь ваза, не упало ли что-то ценное. Ведь Чулпан не заметит разницу в его здоровье, а вот к материальным ценностям будет сурова, причем виновата будет Алина. Плохо сторожит.
Через какое-то время начал видеть нитки и закутывать их в клубок, хотя в руках ничего не было. Об этом можно было узнать, если спросить. Привычным стал такой ритуал: встает с кровати, становится между двумя диванами и начинает "клубок" закутывать. Плохо то, что может упасть или свалить подушку с дивана, расставленные на нем мягкие игрушки, как хотела Наиля, или смять покрывало.
Алине приходилось смотреть на концерты по два, три, а то и больше часов перед тем, как он засыпал. Это было иногда в 21:00, иногда в 23:00, а иногда и в 2:30. Однажды он упал днем, а Ляйсан и Чулпан вернулись с продуктами. Спросили про Айрата, та солгала, что с ним все в порядке, хотя он несколько часов лежал на полу между диванами.
"Пусть разгружают продукты, сами есть хотят и я хочу, а этим идиотом можно заняться позже. Все равно жить будет".
Однажды он упал ночью между диванами, причем бесшумно. Наверно, медленно скатился, державшись за покрывало. Попытался подняться, но это не удалось, переполз к комоду, стоявшему рядом со шторой и телевизором. Не включая свет и увидев в темноте, что на диване его нет, сквозь темноту Алина начала искать на полу, но его там тоже нет. Тогда где же он? Оказался рядом с комодом у окна, но Алину больше волновало не испортил ли он штору, за которую явно будет ругать Чулпан. Она плохо следит. Алина давно смирилась с тем, что у нее нет личной жизни и опыта общения с парнями, но и Интернетом пользоваться не могла.
Чулпан увидела его уже к утру, когда солнце начало подниматься, освещая комнату. К этому времени он уже заснул. Будить его не стали. Штора все-таки была запутана то ли в ноге, то ли в руке, Алина ее отодвинула: не порвалась и ладно.
* * *
Когда упал первый раз, она ничуть не огорчилась. "Давно заслужил. Пропил он якобы квартиру в Казане, ты его толком и не знал. Любую белиберду говорил, лишь бы другой мужчина, что Дамир, что Шепелев покинул наш дом, поскольку упертый как скот. За прерванный сон, расшатанные нервы, постоянные мысли то об убийстве, то о самоубийстве ты просто обязан упасть". Алина подошла к нему и холодно смотрела без всякого сожаления. Если бы она жила одна, не жалко было бы и пнуть, врачам сказала бы, что сам падал или сам себя бил. Но жила она не одна, а Чулпан заметит подвох. Даже при наличии желания поднять его, она бы его не подняла.
Его вес был около ста с лишним килограмм, 70% от веса ее телекамеры. Некогда начав с мыльницы, потом с зеркалки, она хотела перейти на стэдикам видео, но они уж очень много весят. Эти телекамеры она никогда не поднимет и с тех пор поняла, что в жизни может и есть великие Гэтсби, но это не про всех. В жизни есть не только "хочу, не могу, но смогу позже", но еще и "хочу, не могу, и никогда не смогу", она оставила эти мечты про видеокамеры. Алина не завидовала людям, которые руководствуются только кинофильмами, а жизни не видели. Как бы крута не была кино- и телесъемка, она чаще используется для создания либо аттракциона фантазий, либо сурковской пропаганды, и значительно реже действительно меняет чью-то жизнь. Те же ток-шоу состояли из огромного числа воспоминаний и документальных фрагментов, да только "люди виноваты, ценности тут не причем".
Поняв, что в ее жизни нет никакого личностного роста, и с фото на видео она не пересядет, у нее прокис аккумулятор от цифрозеркалки. Она полгода не знала, что делать с фотоаппаратом. Ляйсан все-таки заказала другой аккумулятор в Интернете, Чулпан потребовала, не хотелось терять цифрозеркалку. Пока ей не требовалось фотографировать эти лекарства и расположение ключей от аптечки, она щелкала незначащие кадры раз в месяц лишь бы батарея больше не прокисала. Ей хотелось избавиться от зеркалки, а если бы она приняла это решение, оно было бы ошибкой.
Она до сих пор помнит его буйства и зверства, как он ломал руки маме, как вечно затевал драки с Дамиром. Ей уже казалось, что умеренный алкоголизм Дамира не причем, дело вообще в том, что Дамир -- мужчина, а его задача -- устранить других мужчин. В 2005 году в один из таких выпадов она заперлась в туалете и заткнула уши, и даже с закрытыми ушами кое-что слышала. Она давно не верила ни в какого Бога: если Бог есть, почему Айрат все еще жив?
Если он захотел его наказать, почему выбирает наказание из идиотских падений с продолжением жизни, а не сразу с неминуемой смертью? Разве они уже мало пострадали от этого человека? Зачем вести его в туалет, кормить из ложки или приглашать на кухню, закрывать кухню? Почему он то становится инвалидом, то под влиянием медикаментов почти возвращается к тому же состоянию, в котором и был до падения? Чулпан говорила: "не вставай, не вставай", но он делал то, что хотел делать. Лекарства нужны для продолжения жизни того, кого любишь, а не того, кто терроризирует семью, и даже если человек стал инвалидом он не меняется в личном отношении, если прежде не поменялся или не случилось какой-нибудь переоценки ценностей.
Последний раз он говорил, что его дом в Казане, Васильево, а сюда он только в гости зашел. В любом случае туда он все равно не доберется, если не сядет на поезд. Он пытался выходить в окно, рвал шторы, и это уже вторую неделю. Его было трудно остановить, через какое-то время он, как правило, падал. Его даже привязали, возился долго, не прошло и часа, как освободился, если только не использовать какой-нибудь тяжелый лифтовый трос. Через год Айрат просто лежал, перестал реагировать на еду, даже голову не поворачивал. Это было дня четыре. В понедельник в пять часов он перестал дышать.
Конечно, когда он пытался выходить через окно, это уже были галлюцинации и ничего похожего на реальный мир. Есть вероятность (хотя точно это уже давно никто не узнает), что и вредить Наили он не пытался. Он видел, что простынь не на месте, руководствуясь своими галлюцинациями, а не врал или кого-то обманывал, тем более он не был извращенцем. В таком случае все эти трюки с порошками в чае для его же блага, хотя Алина не исключала: себя не похвалишь -- никто не похвалит. Это еще такая психологическая защита.
Незадолго до того, как Айрат умер, примерно в 23:00 он встал и при выключенном свете в спальне (еще до последнего микроинсульта) проследовал в ванну. Он не сказал Алине, куда и зачем идет, то есть контроля не было. Обычно в ванной он стирал свои платочки, которые использовал для вытирания носа. Она думала, что этот случай ничем не отличается от всех остальных. Но прошло полчаса, он все не выходит и Алина решила разбудить Чулпан.
Оказалось, что он зашел, включил лейку, сел на ванну и поливал себя так не меньше получаса, совершенно без контроля куда же течет вода. Еще сломал крема, шампуни. Чулпан, конечно, все преувеличивала и имела слишком сильную реакцию, но в любом случае убирать это потребовалось до самого утра. Алина поняла, что доверять Айрату нельзя. "Чем больше мы его критикуем, тем более 'самостоятельным' он становится, а поскольку настоящей самостоятельности нет, есть только такие попытки. Было, конечно, неудобно отвечать перед мамой, почему не позвала раньше, приняв этот случай за рядовой, но как будто все предугадаешь".
* * *
Последним желанием Айрата, о котором он объявил года четыре назад, было сделать фотографию его портрета с цифрозеркалки. В принципе Алина не возражала. Она игнорировала давно ушедший конфликт с Дамиром и хотя Айрат сыграл бо́льшую роль, его бы все равно убили как и хотели убить, Петрович давно метил.
Она сделала портрет для своей аватарки: такую цветную темноватую фотографию очень крупного плана со своим лицом. Кожа лица Алины на этой фотографии была сероватой, а глаза темно-синими, словно что-то скрывают. Другая половина лица была в тени.
Айрат попросил свою фотографию в тот день, но для этого надо было переставлять штатив, искать другой свет, сможет ли Айрат столько стоять, сколько нужно -- еще не факт. Тогда он еще не падал, нормально ходил и отвечал на вопросы, но она сомневалась, не станет ли ему плохо. Деды в этом возрасте все равно что большие дети.
Она взяла цифрозеркалку и сделала его портрет из гроба. Три фотографии с немного разных ракурсов, исполнение последнего желания. Никто в семье не видел, даже вообще не знали, что эти фотографии существуют, бросила только подруге Славе.
-- Боишься? -- написала она ей в сине-белой соцсети.
-- Немного. Не часто тебе фотографии показывают сморщенных дедов во фраках из гроба.
На момент съемки фотографии у Алины было два перкуссионных инструмента: шейкер и тамбурин, на которых она играла. По случаю похорон снова приехала Регина. Алине нравилось, что эта история завершилась хорошо, не получилось никакой сестры Хачатурян. Хотя в тот момент дело сестер активно раскручивалось в СМИ и придавалось огласке, Алина не исключала, что этот сценарий более чем возможен в ее семье.
После того, как Айрат умер, первое, что почувствовала Алина, это рассказать кому-нибудь правду про эти порошки, коробки. Лучше не психологам, священникам (донесут, ненадежны, осудят или она их не знает), форумам и пабликам (осудят и раскритикуют), ток-шоу (человек, который долгое время критиковал биографию плохого психолога сам имеет эти же грехи, плюс лишний скандал, может воспользоваться Белова для ее контр-критики), а какому-нибудь нейтральному человеку, не задающему лишних вопросов. Она выбрала Вартана, хотя написала ему всего лишь несколько сообщений, не пожелав с ним встречаться.
"Это ужасно", -- написал он в ответ, простые слова, но сейчас они были на вес золота. Алина знала, что он хотя бы прочел все это, а не просто ответил лишь бы от него отстали. У нее не было более достойного парня или собеседника, Вартан тоже отличился в прошлом со своей изменой, но какое значение это имеет сейчас? Они не стали сближаться, прошлого все равно не вернуть, но важно было, чтобы ее кто-то послушал.
Она не считала психологов надежными людьми. Да, есть психологи, которые четко соблюдают тайны, не распространяют определенные сведения, но у Бахчеевой была своя точка зрения: "может и не будут делиться с другими, но будут считать тебя убогой из-за психологической травмы, хотя это не так. И самое главное: никогда тебя не включат в список людей, которым сами будут доверять в жизни, начнут льстить или использовать, а перестанешь платить деньги -- и вовсе забудут о тебе".
"Вот можно найти такого психолога, с которым будешь дружить как человек после консультации? Встречаться, дарить подарки его/ее детям, делиться новостями? Куча бланков и отказов как от распространения информации, так и от вхождения в его/ее общество. Психологи воспринимают людей как ходячие банкоматы. Я тебе помог/помогла, вопросов нет? Ну и до свидания. А почему ты вообще решила, что будешь со мной общаться после услуг?". Психологи с общением, конечно, существуют, но действует принцип: "пока платишь". Бахчеевой была противна сама идея рассказывать что-то малознакомым людям без продолжения общения, Вартан знал ее хотя бы в прошлом.
* * *
Больше всего после тех событий в интернате ей хотелось узнать, повезет ли ей хоть когда-нибудь, хоть в чем-то. Или жизнь действительно так устроена, что достаточно появится жулику, типа Беловой, написать или сказать что-то неправильное, и все, ты лузер по жизни, или в подавляющем большинстве жизненных событий. Конечно, были и положительные события. Ей хорошо удавалась музыка, создание аранжировок, литература, фото, хотя и не клеилось видео. Возможно, из-за ее позиции: "или снимаешь на стэдикаме, или вообще никак не снимаешь", а стэдикамы не подходили ей по весовой категории.
Раньше Бахчеева загружала видео на один из веб-сервисов, потом его купила другая компания и решила сделать облачное хранилище (хостинг файлов, только бесконечный, а не временный). Видео ей отдали, скопировав со старого сервера на новый: они весили тридцать гигабайтов, и за счет этого веса она по акции получила дополнительные тридцать гигабайтов. У нее бесплатно оказалось шестьдесят гигабайтов места, за которое нужно платить. Она поняла, что как бы не старались идиоты типа Беловой, в жизни можно вытащить и счастливый билет. Вопрос лишь в том, когда это будет.
Но ее личная жизнь после Вартана практически отсутствовала (как и желание с кем-то встречаться). Может быть, ей даже этого не нужно, может, она хочет жить одна. Причин тому было несколько. Первое -- ее сексуальные фантазии, этот дурацкий фетиш, который не поддержал Вартан и маловероятно, что поддержит кто-то еще. Да и еще какое-то уголовное дело было, когда девушка была убита только потому, что она описалась во время секса.
Второе -- ее психиатрические проблемы. Все эти проблемы со сном, моторикой, сердцебиениями и ВСД. Да, это причина по которой ее преследуют психиатры с начала нулевых годов. Алина долгое время думала, что она угодила в психиатрическую клинику только между 2008 и 2009, по факту ее постоянно проверяли еще с пяти лет в Казане и даже после появления речи продолжали проверять. Она знала, что ее избил Айрат и это воспоминание про зуб -- не сон, не фейк, и не галлюцинация. Посмотрев "Убить Билла", эти ботинки, эти шаги, ей вспомнилась похожая сцена.
Нет, она не лежала, просто присела. Крови было достаточно, она была на подбородке, на губах, во рту. Позже ее протерла Чулпан, причем салфетками, похожими на те, которые показаны в фильме, а Айрат, скорее всего, сказал, что она упала сама. Это было примерно в три с половиной года, хотя точную датировку сказать было трудно. "Убить Билла" быстро попал в черный список фильмов (в том же черном списке был "Терминатор"), которые никогда нельзя обсуждать со взрослыми, даже вообще говорить, что она смотрела этот фильм. Она посмотрела его между первым и вторым классом.
"Убить Билла" нельзя никогда называть, в том числе и потому, что Айрат может узнать эту сцену. Ведь он сам принимал в ней участие, а дальше "но программа 'Намедни' выходить не будет". Лишь после 2008 года, когда Айрат стал относительным инвалидом, она поняла, что угрозы больше нет. Когда Айрат упал первый раз, Алина подошла к нему и просто посмотрела, ничего не сказав.
Он пытался подниматься, упирался руками, но за пару-тройку часов так и не смог. Ей вспомнилась цитата из одной неофициальной игровой модификации, тем более ее мышление пестрило цитатами: "но не пытайся помешать мне. Хотя, впрочем, у тебя нет никаких шансов. Жаль, что ты проделал такой большой путь, очень жаль". Это к тому, что вставать с дивана ему после обморока было нельзя, но он постоянно вставал. Когда-то она думала, что повторит подвиг Умы Турман, конечно, не в детские годы, а позже, как вырастит.
Теперь она поняла, что убивать Айрата Исмаилова в реальной жизни необязательно, достаточно исподтишка приостанавливать его при помощи порошка. Позже она задумалась, что и в обморок он, наверно, упал из-за порошка, а не сам, не в силу болезни. Иначе бы еще жил лет пять. Давление начало падать, сначала неожиданно, так как он начал получать то, что никогда не получал, а потом уже произвольно.
Но и гарантировать полное отсутствие возрастного фактора нельзя. Допустим, Бахчеева приблизила день его смерти, но насколько? На один год, на пару месяцев? Дело липовое, такое же как с доказательствами убийства Дамира, больше обстоятельств говорит о несчастном случае. Если ее отца имеют право убивать, то и она может. Тем более она не собиралась пользоваться этой возможностью слишком часто. Доказательства давно уже в могиле, к тому же смешались с посмертными изменениями. И по статистике не все преступления раскрываются. Даже Вартану она не могла рассказать все.
Единственный хороший человек, которого она нашла, оказался русско-канадским мигрантом по имени Крис. Он переехал с родителями еще в годы Перестройки будучи ребенком, но вырос там несчастливо. Закончил Университет Торонто как литературовед, но возникла коллизия: образование есть, а опыта работы нет. Поэтому он перебивался всякими второсортными работами, типа продавца в обувном магазине или торгаша беговых дорожек. Бахчеева читала его биографию и ей казалось, что в каждой странице она зрит себя, только другого пола и в другой стране.
Ему попался недобросовестный коллега, назовем его Боб, который записывал чеки проданных товаров на себя. Суть в том, что чем больше чеков, тем больше получает продавец на американском континенте. Один продавец -- настоящий, здесь им был Крис, продает товар со своим чеком. Боб при помощи компьютера делает так, что товар был якобы возвращен, а потом через час продан повторно, но уже с чеком, который выписал он. Одна женщина в магазине послала жалобу главному руководству и он вместе с полицейским приехал в магазин, чтобы арестовать жулика. Но Боб не появлялся.
В свою очередь жулик дружил со своим полицейским. Однажды Крис пошел к своим друзьям, отдохнуть, попить пива, ничего противозаконного. В дверь позвонил полицейский и попросил выйти на лестничную клетку. А потом он выбросил его из окна седьмого этажа. Это месть из-за Боба в магазине, скорее всего как-то связан с ним. Крис пролежал в коме четыре года. Из бывших одноклассников его поддерживала только одна ученица, которая считалась карикатурно плохой и неблагополучной из-за того, что залетела в пятнадцать лет.
Бахчеева никогда не понимала логику всяких педагогов, директоров школ, да и просто старушек на заборе. Может "залетела в пятнадцать лет" -- это залетела в пятнадцать лет и ничего больше? Почему неблагополучный, плохой, испорченный и сомнительный бывший подросток поддерживает Криса, а эти карикатурно хорошие не дают знать о своем существовании и живут своими жизнями тогда как знали его не меньше?
* * *
Алина общалась с Крисом на английском языке, у нее были большие планы насчет перевода этого текста. Она задавала ему разные вопросы о жизни в Канаде, сказала, что желает перевести этот текст на русский язык и он сразу же разрешил. Позже исправила несколько сотен ошибок, Крис писал хорошо как бывший литературовед, но не всегда был внимательным.
Например, then (тогда) вместо than (чем) в контексте сравнения, отсутствует s в глаголах типа she love him (следует she loves him). Она решила исправить невнимательный английский, потому как английский сейчас кто только не учит, и переводом на русский язык какого-то малограмотного английского оригинала вряд ли кто в серьезной переводческой среде будет доволен. Особенно с учетом того имиджа, который уже имеет Бахчеева, хотя она больше не старалась ходить на программы и ее потихоньку забывали.
Она полировала русский текст, редактировала, много раз перечитывала его. Все равно это уже отчасти ее история, хоть она и понятия не имеет о некоторых людях, которые там упоминаются. Алина спросила, может ли она перевести биографию Криса на французский (второй государственный язык Канады) и польский (тоже крупный славянский язык, который она изучала, ей было мало только английского). Она думала, что Крис разрешил ей работать только с русским языком, а остальные требуют уведомления, ведь она не носитель языков. Крис разрешил переводить свои работы на любой язык и в любое время, а сроки не называл.
Сделает русский в этом году -- хорошо, сделает русский в следующем году -- неплохо. Переведет на польский через пять лет -- тоже нормально. Какая разница, за какой срок и когда она переводит? Главное качество, а хорошие истории никогда не устаревают. Казалось бы, вот она, идиллия. Найти своих людей и давать им то, что ты можешь дать лучше всего. И Белова тут не причем, не выкачивает она никакой кислород и участие ее в жизни Бахчеевой не запрещает выигрывать в других местах.
Алина редактировала книгу целый год, но не все так было просто. Висел другой перевод романа с английского на русский, не особо профессиональный, но более сложного стиля, да и потом, делала она под конкретного читателя любимого писателя. Когда он был завершен, ее занимал только Крис, но она поняла, что текст средней сложности, но он эмоционально тяжелый, надо определенным образом себя мучить, чтобы вообще читать такое. Она и хотела читать такие истории, и мрачность текста все-таки отталкивала, хотя собственной историей Алины можно только смущать монахов. Поэтому она себя и мучила. Ее история выглядит не лучше.
Она придерживалась версии, что сейчас кругом одна "любовь-морковь", в основном развлекательное чтиво. Подстать им, такие же фильмы и сериалы, и ничего про людей, никакой социальной прозы. Если бы в день репетиции своего самоубийства в том далеком 2012 году она бы встретила по телевизору не "1000 способов умереть", а, например, фильм "Елки", она бы совершила самоубийство.
В таком случае она даже не узнала бы о том, во что превратится Айрат; что люди, вроде Криса, похожие на нее, вообще существуют (а не только Елены Беловы или Алексеи Минаковы, которые кому-то вредят). В подготовке текста Криса на русском языке ее немного остановил перевод собственных работ на английский, та же сага про Анну или собственное фэнтези. Но и здесь Алина поняла, что не может все, даже несмотря на свой мультилингвизм.
Основные просмотры, по крайней мере в Рунете достаются либо тем, кто тратит деньги на рекламу, либо тем, кто особенно сильно втирается в доверие к конкретным людям. И это казалось вовсе не таким простым, учитывая, что система еще имеет тенденцию сопротивляться. Просто так ни к кому в доверие не войдешь, пиши даже хоть карикатурно положительные отзывы всем подряд. Люди больше доверяют тем, кого знают, а язык самого сайта и степень его владения тут не причем. Впрочем, на англоязычных ресурсах ей казалось, что люди немного лучше.
В интернате у нее не было друзей: ни Кристина, ни Минаков, ни Дегтярев на таких не тянули. Минакову и Кристине больше бы посмеяться над ее танцами и идиотскими заданиями в подкидном дураке. Дегтярев больше ее тетрис любил, чем ее саму. Вот воспитанники вроде похожи на тебя, а ты не хочешь с ними дружить, не уважаешь их, не считаешь серьезными. У нее не было никакой пары: ни среди друзей, ни среди подруг, это не только ее мнение (там вообще не было любвеобильных парочек). Поиск похожих ее давно не интересовал, а здесь Крис оказывается не просто человеком с той же предысторией, а еще и человеком такой же точки зрения.
Он поймет все, может быть, кроме фетиша, но это и неважно. Она очень часто фантазировала о встрече с ним, не побоялась бы даже лететь самолетом, но Крис давно никого не встречает кроме своих родителей и домашних животных. Сама Алина страдала из-за статей разных говнопсихологов. В одной монографии (а не просто в говнокнижке) она прочитала такое:
"Основным фактором, способствующим социализации человека является образовательная и карьерная сфера. Что происходит, если она нарушается? Человек либо создает секту, либо психологический тренинг, либо становится другим самозванцем и пытается попасть в общество по липовым схемам. Называет себя либо всемирно признанным художником, музыкантом, творцом (признанным только им самим, а не компетентными судьями), либо раскручивает популярный сайт с какими-нибудь мемами".
Утверждения некоторых циничных психологов, которые не столько поддерживают, сколько оскорбляют людей, продолжали сидеть в ее голове (этот вот вполне официальным был, учитывая, что он написал монографию). Да, Алина нашла Криса, но она продолжала думать, что они лишь парочка идиотов с похожей образовательной и карьерной предысторией, возомнившие себя писателями. Она продолжала думать, что писателей якобы делает только Пулитцеровская премия, "Белая птица" и прочие официальные премии. Список поддерживаемых языков тоже не о чем, хотя что-то перевести, хоть и непрофессионально, уже полноценная работа.
Даже публичное уничтожение Беловой не помогло ей отказаться от этих мыслей. Сколько бы не работала Алина и сколько бы она не испытывала, все равно не Заслуженный деятель искусств РФ, и не автор всемирно признанных бестселлеров. Только лишь арабская культура и их менталитет помогали ей успокоиться (она немного знала их язык). Арабы считают, что каждый писатель и поэт достойны называться ими, если они себя так называют. Для них не характерен цинизм в виде официальной линии "Пушкин наше все" или американское "вот это продается, а вот это никому не нужно".
По поводу монографии ей хотелось спросить: да, но речь идет только об идиотах, которым вообще важна социализация. А люди вне общества, живущие ради своих домашних животных или детей автором не учитываются? К какой категории он их относит? А одинокие художники, паяльщики, музыканты, фотографы, когда это не средство набивания собственной значимости? Сознательно или непредумышленно автор обходит такую сферу как шоумэнство? Тот же Андрей Малахов продвигал кучу второсортных мемов, да не сильно тянет на аутсайдера без места работы или с альтернативным заработком.
Чем на протяжении всех этих лет занимается Никита Джигурда? Почему он известен не громкими премьерами и ролями, а эпатажным поведением и фуфлорепликами во всяких говношоу? И возникает вопрос: почему он официальный актер с образованием, а не какой-то аутсайдер, лидер психокульта или очередной сектант? Так что монофография этого психолога и личность Малахова/Джигурды не очень совпадает и не является аксиомой.
С другими странами автор тоже не дружит. Образование? Для жизни, карьеры может и да, но в Канаде встречи бывших выпускников вообще непопулярны, не котируются воспоминания, типа "учительница первая моя". И что-то не похоже, что люди, воспитанные в этих странах социализированы хуже, чем в России, где школу постоянно вспоминают. Это вообще одна из модных тем в российском обществе, которую мусолят все, кому не лень вплоть до своей смерти, причем желательно мусолить ее хорошо: а то у некоторых психологов появится странное мнение. В Канаде ее не мусолят и их психологам все равно, что человек думает о школе.
Сравнив русские и арабские сайты по теме одних только суицидов, Алина обнаружила, что в России лишь карикатурно осуждают суицидентов, называют их убогими лузерами, недостойными людьми, идиотами и кровопийцами, а выход якобы есть из любой ситуации. На арабских сайтах такого нет, там чаще пишут "просто эти люди не нашли Бога", "просто они не увидели выхода и им никто не помог". Нет российского цинизма, а, может быть, не только российского, скорее общехристианского. У мусульман самоубийство само по себе небольшой грех и даже после самоубийства этих людей продолжают почитать.
* * *
Алина любила сравнивать жизнь в разных странах при помощи Интернета, пользуясь своим мультилингвизмом. Иногда она думала о политической карьере, хотелось поступить куда-нибудь в МИД. Но болезни, заболевания, расстройства слишком сильно крадут планы человека, чтобы он там не решил. Никуда не денутся эти сердцебиения, моторика, проблемы со сном. Белова, конечно, не была единственной неприятностью, были реальные, настоящие причины, за которыми следили те же психиатры с начала двухтысячных годов.
Однозначно у нее был интеллект выше среднего, неплохая ориентация в человеческой психологии (особенно после Вартана и Айрата). Раньше она думала, что хуже других, больнее других, что заболевания крадут планы людей, какими бы глобальными они не были. Но однажды ей пришла интересная мысль. Люди, которые работают ничем не отличаются от людей, которые болеют и не работают. Все эти видеоролики из регистраторов в Интернете, напичканные злобными, циничными и агрессивными водителями настолько, что кажется удивительным сам факт того, что они вообще за рулем. Любой человек, который когда-нибудь сидел дома и ждал кого-нибудь с работы, прекрасно понимает, что вечером люди злые, циничные, наглые и раздраженные, явно не настроенные на общение.
Просто первые живут ради работы и их раздражает работа, а вторых раздражает собственное тело и свои заболевания настолько, что они не могут работать. Если в мире все так прозаически, то возникает риторический вопрос: а есть ли в сущности разница между работающими и неработающими? Естественно, работающих раздражают инвалиды, коррекционники, мажоры и прочие нахлебники -- человек так устроен, его хлебом не корми, каждый хочет сделать так, чтобы другой пострадал также, как и он. Белова это или нет -- вопрос не в этом, вопрос вообще в природе человека. Инвалиды хотят большого количества инвалидов, чтобы все страдали также и понимали "интуитивных психологов", а работающие хотят, чтобы все работали и не занимались фигней, ведь есть люди, которые живут проще, чем они, и от чего-то не пострадали (или вообще никогда не страдали и им просто повезло). Но все это убеждало ее в том, что в жизни нет никакого смысла (глобального, вселенского, божественного и прочих навязываемых религиозно-философских). Только бесконечная череда психологических комплексов разных людей, объединенных обществом.
Алина еще считала, что у людей в системе словно на шахматной доске разное назначение. Одному быть пешкой, другому -- королем. Вам что-то не нравится и вы хотите резко повысить социальный статус? Да вас уберут по тому же сценарию, что и Марию Бутину. Она тоже хотела изменить мир, слиться с американской политикой, да только не обладала для этого ни исходным опытом, ни благородным происхождением, ни поддержкой каких-либо людей, мнение которых для системы значимо.
Одного интеллекта и языка мало. Плюс, система не любит, когда кто-то быстро повышает свой социальный статус без соответствующей предыстории, защищается и убирает таких людей на периферию, зачастую ломая им жизнь. Мария Бутина думала, что обзавелась какими-то людьми внутри страны, но они оказались незначимыми для системы, а второстепенными персонажами, которые ее же и прибрали (возможны и иные интерпретации: этих второстепенных на нее навели, а она стала пешкой какой-то большей игры, чем мы можем представить). А иногда убирает и законспирированных шпионов, если те перестают вести себя тихо, нарушают режим конспирации, та же Анна Чапмен.
Той же Грете Турнберг повезло лучше, чем Бутиной: и с элитными людьми встречается, и все мировые СМИ цитируют ее высказывания. Да только сама эта идея "школьницы, рассуждающей об экологии, политике и экономике" многим кажется карикатурной настолько, что при всех этих связях и везении Греты Турнберг, некоторые считают, что разговор с людьми, которые ее защищают, можно и не продолжать. А есть точка зрения, что за интересами Греты Турнберг стоят завуалированные интересы каких-то использующих ее бизнесменов, вида: "мы -- возможность девочке прикоснуться к богеме, она -- нашу позицию".
Иногда и статус ни о чем не говорит. Если вспомнить того генерала из середины девяностых в Чечне, Березовский, какой-то крупный бизнесмен, имел больше рычагов для влияния на Ельцина, чем военный генерал его же российской армии. Березовский мог просто так взять и уничтожить любого представителя российской армии, политической элиты, если те слишком много знают или копают не в ту сторону. А вы говорите о статусах, деньгах и положении в обществе, или значимости для системы.
Уже давно понятно, что положение в обществе как смысл жизни -- самая губительная и провальная позиция для жизни.
* * *
После того, как Айрат умер, наступило время для неприятных фактов.
"Нет, я в это не верю! За что! Это бессмыслица и бред, которого не может быть потому, что его не может быть никогда".
Алина несколько лет теперь знала, что подбородки делятся на мужские (прямые) и женские (закругленные). Предполагается, что мужчина с мужественной внешностью имеет прямой подбородок, а женственная женщина -- закругленный. Еще до того, как она приходила на все эти протирочные программы против Беловой, она посмотрела на ее подбородок. Он близок к прямому и биологически соответствует мужчине. Объясняет ее холодность и расчетливость. Но дело было не в Беловой.
Алина обратила внимание на подбородок Дамира после смерти Айрата. Он имеет закругленную форму, не сильно выраженную, как у женщин, но с заметным закруглением. Она поняла, что все ее тенденции быть как будто мальчиком вместо девочки связаны не с Беловой и не с интернатом, а с ее отцом. Дамир передал ей гены того, что она вообще должна сомневаться в своем поле. А хуже всего было ее телевизионное прошлое, чтобы приезжать на передачу, и не на одну, продолжая мочить Белову, как будто Белова отвечает за 100% ее проблем.
Бахчеевой не хотелось думать, что она перестала любить своего отца, хотя сказка об идеальном отце без недостатков кончилась. Вот многие сомневались, передал ли Дамир ей хорошие гены, а то сам он ассистент инженера, вопрос в другом, почему его дочь больна практически с самого детства? Алина не верила, что он передал ей только хорошие гены, часть, конечно, и "контрафактных", если предпочитаете это слово.
На ее портрете, однако, был закругленный (женский), а не прямой (мужской) подбородок. Это не значит, конечно, что она не от Дамира, просто это выражается в чем-то другом. Гены никогда не копируют один и тот же признак из поколения в поколение, они скорее микшируются словно треки у ди-джея на общей основе. Например, у Алины всегда был низковатый голос. В тринадцать лет можно было сказать, что ей около тридцати пяти.
Чулпан рассказала, что Айрат с молодости имел не самый хороший мочевой пузырь и он всегда подводил, если тот выпивал больше двух или трех кружек. Он постоянно отлучался по нужде, если шли в лес или на какое-то еще большое расстояние. Здесь Алина сложила свою мозаику. Значит, этот бронхит, кашель, сексуальный фетишизм -- это контрафактные гены, но уже не от отца, а от деда. Ведь сколько бы вы не пытались ненавидеть члена семьи, если вы имеете биологическую тождественность, она никуда не денется.
Она больше боялась не отца, а Айрата, успокоившись только в том же 2008, когда в Волгограде он волок какую-то соседскую мебель, полностью обмочившись на улице, а потом его привела Чулпан. Позже он начал ходить еще медленнее, и больше не выбирался на улицу. Ее угроза давно устранена. Она знала, что, по крайней мере, отчасти, в этом фетише виноват он сам. Более того, ее посещали мысли об обмоченных парнях еще в Казане, когда их семья стала фриками, так что Алексей Минаков и последующая часть истории здесь вообще не при делах.
Алина думала, что эта проблема связана только с ней самой и ее телом. Ее вряд ли интересовал секс сам по себе, если в него не включены такие элементы, и это было одной из причин для ее самоубийства осенью 2012 года. Последнее время, она поняла, что это скорее всего генетическая предрасположенность и влияние среды. Она мало кому говорила, что фетишист, предпочитая термин "проблема с телом". Да, отчасти, это проблема организма. Многие думали, что ей не нравится лицо или фигура, и да, пусть лучше думают об этом, чем знают правду. Они все равно ее не поймут.
Она много раз себя винила из-за этого, думая, что лучше совершить самоубийство и сделать так, чтобы об этом никто и никогда не узнал. Да, она может написать о себе, но эту историю никто и никогда не будет читать, поскольку ее никто не будет читать, и точка.
Но что-то заставляло идти ее вперед, чхать на этих Беловых, Минаковых, Чих-Пыхов и прочих людей, как и на чужие мнения о себе. Она знала, что к этому как-то причастна та история про скорую. Имеется в виду не история про ее бабушку, а старый рассказ, написанный в 2014 году. Она много лет учила английский и никогда не преуспевала, а после той истории начинает уже третий иностранный. Наверно, она учила язык ради языка, а теперь ей есть что рассказать и есть о чем спорить. Язык нужно знать хотя бы, чтобы написать той финке и сказать, что это уже было, но в другой стране.
Ей также пришла в голову версия, что может быть дело и не в подбородках. В семье почти каждый имел проблемы с навязчивым пробуждением во сне. Чулпан страдала от ночного апноэ, ее вечно будил кашель. У Дамира были снохождения. У Алины началось ночное недержание. Да, Белова может и причем, вместе со всем этим интернатным багажом (и это одна из причин, по которой она ходила на программы), да вот только нет гарантии, что если бы его не было, то не возник бы апноэ, лунатизм или снохождение.
Существует также более широкая проблема. Некоторые люди, воспитанные в инженерных семьях, отличаются дотошностью, Алина принадлежала к ним. Одному человеку только любви и отношений надо, "как испытывать меньше боли и хоть с кем-то познакомиться". Алина хотела знать, кто виноват, со всей циничностью инженерных семей. Человек А виноват в этом на 15%, человек Б виноват в этом на 20%, человек В виноват в этом еще на 30%. Пока Алина не сложит мозайку и не поймет сущность очередного инженерного механизма, она просто не будет чувствовать себя хорошо, и это ее восприятие. Она хотела наложить на себя руки и совершить самоубийство, думая, что никто кроме нее в этом не виноват, тем более половина психологических книг убеждает в этом.
Книги, конечно, не совсем правы (Алина убедилась в этом со всей инженерной немецкой точностью). Допустим, тему недержания в ночных пробуждениях ей привнесли, но если бы не интернат, ее бы все равно мучило сонное апноэ, приступы какого-нибудь лунатизма или паники без привязки к этой теме. Но главная мысль, которая согревала ее: Белова не была несправедливо обвиненной, она все равно в этом виновата, и ее стоило остановить.
* * *
Значит, и к ее фетишу Белова с интернатом тоже не относится. Часть контрафактных генов она получила от своего отца, а часть от деда по материной линии. Но у Бахчеевой были встречные претензии. Да, часть своей болезни (или саму предпосылку получить конкретную болезнь) Алина приобрела от своих родителей, последнего и более старшего поколения.
Сразу после смерти Чулпан нашла фотографию молодого Айрата и заказала фотографию на кладбище. Через полгода Алина побывала на совместном кладбище Айрата и его мамы (1900--1976), она внимательно рассмотрела фотографию молодого Айрата, и оказалось, что у него тоже женский тип подбородка. Но трансгендером он не был, мальчиком-плаксой тоже, по мусорному, чисто альфовому поведению не слишком похож на женщину.
Но когда Белова вмешалась, она все равно расширила эту рану, сделала ее больше и длиннее. Представьте, что есть пациент с небольшим порезом. Ему бы наложить повязку, и все, дело решено? Когда появляется Белова, она не собиралась ей накладывать никаких повязок, ее задача была расширить рану, сделать ее больше и глубже. Словно Белова является падшей медсестрой и ее задача не помогать и лечить, а именно расширять раны и рубить с меча.
Бахчеева видела это в одном из своих сновидений:
-- Алин, да не собиралась я тебе никакую рану расширять, -- она сидела на диване перед ней и, хотя последнее время Белова поправилась, появились лишние морщины, во сне она выглядела молодо, как в свои двадцать семь лет. -- Пятнадцать лет назад это было сделано без злого умысла. Такие дела.
-- Ты знала, что психология тебе не подходит, особенно детская психология, но ты все равно захотела стать детским психологом. И это тоже было сделано без злого умысла, так что не смеши мои тапочки, Белова. Уж я тебя знаю.
Однажды за кулисами программы. Бахчеева более или менее объяснила причину, по которой преследует Белову. Это все из-за фетиша и отказа Вартана продолжать с ней общение по этой причине. Также она добавила, что однажды написала одному китайцу по имени Сяо, объяснила ему все: про Вартана, Дамира, даже про свою психическую болезнь. Он понял ее на девяноста процентов. Она начинала думать, достаточно человеку открыться (лучше, если не из России), он признает тебя со всеми тараканами, но когда дошла до фетиша, прервал с ней общение.
-- Не будь этой проблемы, меня бы уважало и ценило больше людей, ты даже не представляешь, насколько. Но это все из-за твоего интерната, Белова. Когда-то я была наивной глупышкой и ничего не знала о людях, но сейчас я уже давно не верю в любовь. Окажи Вартану услугу -- не буду я продолжать с тобой общение, услуга засчитана, но ты не мой человек. Но я не рассказывала Вартану все. Сяо я рассказала почти все, но и его реакция похожа.
В традиционных культурах считается, что фрик -- это человек, который неправильно себя повел, неправильно воспитан, в чем-то виноват. Иногда проблема фричества только в самой ситуации, но большинство людей, по всей видимости все еще думали иначе и совершенно не хотели общаться с другими.
-- Ты просто не хочешь искать там, где должна, -- фыркнула Белова, оскалив зубы и махнув правой рукой со своими синими накладными ногтями. Ты думаешь, это только ты не можешь жить? А я -- могу? Я -- могу, черт возьми? Мне под сорок лет, а я до сих пор езжу на такси, нельзя водить по причине болезни, из психологии я давно ушла, даже аннулировала диплом ради тебя. Прекрати меня преследовать черт возьми, все равно ничего не изменишь. Была бы у меня кнопка, я бы нажала ее до самого первого шоу, ты бы стала другой и не устраивала здесь этот цирк, эту помойку.
-- Кто бы говорил. Обосрались мы с тобой обе в прошлом, помойка возникла не после передач. И кстати, где я должна искать? -- также злобно спросила Бахчеева. -- На форумах? Там почти все мужчины, увлекающихся писсингом -- фанаты быстрого съема. Может, мне нужен фетишист как приложение к мужу и отцу будущих детей для долгосрочных отношений, а не быстрый съем, где я, Алина, не то что не единственная, даже не последняя. Я выбыла из игры по твоей вине, не появись ты в нашей семье, я могла бы быть нормальной.
-- Проблема измен -- международна. Ты думаешь, китайцы или японцы не изменяют? Природа мужчин одна и та же, даже не зависит от страны. Никакие языки и культуры не помогут тебе изменить природу мужчин. Думаешь, фетиш виноват? Ни от какого фетиша это не зависит, эта проблема встречается у всех. Еще вопросы есть?
Разговор плавно переходил в другую плоскость -- к настоящему предназначению Алины и ее характеру. Она рассказала, что какие-то детские годы была частично немой, иными словами, она разговаривала только отвечая на вопросы, но у нее не было спонтанной речи. Общение и произнесение реплик стали ее лекарством, но в жизни огромное количество людей считало ее занудой. Конечно, в детстве Алина была любознательным ребенком, а повзрослев, не стала только глупышкой, говорящей о моде, мужчинах и всяких простых темах. Ее интересовали науки и культурные факты, ее любимым вопросом до сих пор оставалось "А что если?".
-- Понимаете, мадам Белова, фетиш не единственная проблема. Из-за этих ошибок я долгие годы была на надомном обучении. Мой ориентир: это общаться со всеми подряд, быть как журналисты, как Парфенов или Доренко. Только вот мой единственный опыт общения -- ну, разве что с учителями, которые сидели передо мной за одним столом. Мне не нужны путешествия. Я не хочу сравнивать отели, это все второстепенно, но я все отдам за общение без границ.
Моя ценность -- быть гибкой перед любым человеком. Но до сих пор я чувствую себя хорошо только при общении с глазу на глаз. Массовые застолья все еще не мой жанр. Я тупо выделяю двух или трех наиболее интересных людей, а все остальные -- статисты. Мне иногда кажется, что это только из-за школьной предыстории. Не вы, конечно, гипнотизировали меня, Белова, но с вас все это началось.
Мне также хотелось бы иметь другую предысторию. Чтобы знакомиться с людьми, надо уметь себя преподать, а у тебя нет ничего хорошего в прошлом. Тебя зовут Алина и ты училась на дому; тебя зовут Алина и ты фетишист; тебя зовут Алина и ты была в интернате; тебя зовут Алина и еще какой-нибудь негативный факт. Темы не для застолья и приятных разговоров, психологические или эмоциональные темы они не любят и меня не понимают. Особенно забавно слышать из твоих уст про помойку от каких-то передач, когда половина или более половины твоей жизни и есть помойка.
-- Придумать историю -- не судьба? Все люди -- психологические сканеры, еще проверять будут? Да большинству все равно на твою предысторию, даже на то, правда это или нет.
-- Может, я не хочу лгать? Скажем, его зовут Сергей и он учится в МГУ, а ты придумываешь какой-нибудь другой вуз. Я пыталась так делать, меня даже никто не спрашивал про учебу, но при сближении когда-нибудь правда выяснится. Например, если пожить года четыре.
-- Варианты можно всегда найти, Алина. Скажем, гостевой брак. Приехал -- уехал, а кто эта девушка на самом деле его волновать не должно. Только любовь и ничего лишнего, они тоже о себе, как правило, немного рассказывают, -- Белова сделала паузу. -- Не знаю, кто сделал тебя такой праведной, ненавидящей ложь, может, ты занималась в воскресной школе? Как будто их учение -- истина в последней инстанции. Патриарх тоже не говорит, что в девяностые продавал сигареты, а он продавал, и кто знает, делал ли только это. День, когда Патриарх Всея Руси окажется за решеткой -- будет лучшим днем в жизни России, -- кто бы говорил, такой же нечистый человек, как и тот, кого критикует.
Правда была в Айрате и Дамире. Большинство думало, что отец сам ушел из семьи, не было никакого третьего лишнего, кто бы его выгнал, но это было не так. С тех пор Алина старалась не лгать другим, но как и в случае с Беловой, у нее самой хватало неудобных вопросов к Патриарху, на которые он вряд ли ответит.
-- Хочешь узнавать людей и быть журналисткой хотя бы внутри себя -- еще лучше. Спрашивай людей и ничего не рассказывай о себе. Журналисты, как известно, люди невзаимные. Спроси любую знаменитость.
-- Если бы я этого не делала, Белова, я бы не сидела перед тобой. Но это ограничивает количество возможных сценариев. Слишком низкая гибкость и все из-за этого надомного образования. Может, мне не нужен один друг, может, мне нужно разнообразие и в этом я вижу свое предназначение.
-- Знаешь, Алина, моя дочь увлекается корейской группой BTS и лидеры BTS -- хиленькие пареньки. У них нет накачанного пресса, широких плеч, они никогда не ходили в армию и вообще противоречат устоявшемуся образу мужчин, по крайней мере, желательных, -- рассказывая все это, Белова активно жестикулировала, Алина смотрела на ее синие накладные ногти. Ей никогда не нравились накладки, да к тому же в английском языке их называли fake nails, то есть поддельные или ненастоящие ногти. Она всегда просила их снять еще в Казане, но Белова не шла на поводу у подруги, была ли она вообще подругой? -- До кастинга и набора в группу они не знали друг о друге, просто занимались музыкальными инструментами, ни о чем не думая. Теперь они -- не разлей вода, группа для них стала второй семьей. Они не стремятся изменить себя, стать более гибкими, общаться со всеми подряд или увидеть всех. Для них есть они и больше никого.
Кстати, в Азии после школы считается, что для жизни достаточно найти от трех до семи друзей, общаться со всем миром -- это вообще не про Азию. Друзья у них -- это как вторая семья. Азиаты и друг друга не понимают в одной и той же стране, если они общаются вне знакомой кампании. Найди себе такую же группу, поступи, как BTS. И тогда ты тоже будешь счастлива, а объять необъятное все равно нельзя, особенно тебе. Ты постоянно ругаешь меня на передачах за то, что психология, которой я уже давно не занимаюсь, мне не идет. Тебе, кажется, не идет журналистика. Причем, вообще никак, от начала и до конца.
-- У вас своя правда, мадам Белова, это похвально, но у меня своя. Наверно, в далеком детстве вы не были немой. Вы не знаете, что такое общение и разговор для меня, вы просто понять не способны. Вам не знаком этот страх, что если вы не будете много говорить вслух -- вы не заговорите больше вообще никогда. Для меня важно общение с миром, причем, не тупо просмотр ТВ, а с непосредственным участием. Парфенов или Доренко для меня неоспоримые авторитеты. Но вы вырастаете и понимаете, что вам говорят иначе. Извините, Алина, но Парфенов или Доренко -- это слишком высокие звезды, будьте такой, как BTS или вообще убейте себя об стену, чтоб наверняка.
Вы знаете, что такое любовь, мадам Белова? Забыли? А вот я помню. Вы ходили во младшую школу, знали там двоих одноклассников, Павла и Сергея. Потом вы оказываетесь сначала на надомном обучении и дружба срывается, а затем ваши родители переезжают в Волгоград и вы в интернате. Хотите вернуться к Павлу и Сергею, а не влюбляться в этом интернате. Чувствам не прикажешь.
Ваш пример с BTS и Кореей неуместен. Эти парни сами пришли на кастинг, их туда никто за шкирку не тащил и они не знали предыдущих музыкальных групп. А вы себя чувствуете так, как будто вы нашли свой BTS. Вам кто-то берет и говорит: ваш BTS хороший, но мы нашли вам BTS получше. Вас бесит другой BTS потому, что это не то, к чему вы привыкли. Не потому, что он плохой, потому, что ваши чувства хотят назад. Взрослая любовь не отличается от детской дружбы: ну, секс там, квартирные и материальные вопросы, более сильное вторжение в личное пространство. Однако, основа та же.
Белова слушала ее и думала: ведь Алина права, действительно права. Она не просто злит Белову, она действительно уверена в этой точке зрения и многое пережила в прошлом несмотря на свой молодой возраст. Тем не менее Белова постаралась найти слова.
-- Допустим, возьмем вашу дочь, Анастасию. Что если я предложу вам поменять ее на другую девушку, допустим, с таким же именем? На ее ровесницу и чем-то похожую внешне, вы не согласитесь, ведь так? Вам нужна ваша дочь, а не другая Анастасия. Вы предлагали мне забыть Дамира, я даже в это почти поверила. Но настал такой момент и я поняла: здесь что-то не так.
-- Ты жестоко обороняешься, Алина, но под BTS я имела в виду не это. Ты знаешь, что не можешь познакомиться не с фетиш-ориентированными мужчинами. У гермафродита больше свободы, ведь так? Имей ты член, тебя бы терпеть не могли мужчины, стоит лишь тебе раздеться. А там неважно: дома ты училась или три университета за плечами, с фетишом ты или без него, но просто с дурацким телом. Ты решила, что твои проблемы уникальны. Говоришь, что они все там пикаперы и снималы. А ты ищи семейно-ориентированных среди них. Тот, кто ищет -- находит, тот, кто только говорит -- ничего не получает. У тебя мало вариантов. Ну да, кроме самоубийства, монастыря или затворничества.
-- Мадам Белова, фетиш -- это когда вам указывают на другую дверь и меняют один BTS на другой. Вот вы хотите открыть дверь слева: университет, высшее образование, широкий кругозор, умные мужчины и все способности для того, чтобы говорить обо всем, о чем можно. Ведь страх потерять речь навсегда вам незнаком. Но вам говорят, что вам не подходит BTS, который через левую дверь. Вам больше подходит BTS через правую дверь. Съемщиков, измерителей объема мочевого пузыря, лесбиянок, вуйаверистов, таких адовых и непонятных фриков... Например тех, кто хочет засадить прибор с коротким замыканием в промежность. Таких и в извращенных фильмах почти не показывают. Те, кого я полюблю, слишком хороши для меня, они никогда меня не выберут потому, что я хуже кого-то, а к этим ничего не испытываю.
-- Найди девушек в этой теме, они ведь будут получше и адекватнее мужчин.
-- Они не удовлетворяют мою главную ценность -- интерес к миру.
-- Твои ценности -- образование якобы нужно и очень важно для общения и дружбы с людьми. Для большинства людей образование нужно только для заработка, работы, а ценности многих женщин -- побольше бы обниматься с мужчиной и вообще ни о чем не говорить. Тебя испортила фобия потерять речь, по всей видимости дело только в этом. В таком случае я даже не знаю, зачем ты мне предъявляешь претензии на программах. Все твои претензии -- внутри тебя. Не хочешь отношений, причем по любым причинам или вообще без причины -- так будь свободна. Это уже давно никто не осуждает, времена изменились.
Правда, Алина, я не думаю, что большинство мужчин вообще ведет с женщинами такие разговоры, разве что в интеллектуальном клубе. Кстати, зачем тебе вообще с кем-то общаться, знакомиться? Ты ведь хочешь не любви, отношений и объятий, а мир узнавать. Читай статьи и пользуйся поисковыми системами. Твоя примета, что отношения тебе не нужны -- ты ни разу не пыталась совершить самоубийство только потому, что у тебя никого нет. Ты говоришь о себе, своих проблемах, отношении к миру, а не о любви. Мне кажется, отношения тебе просто не интересны.
-- Это не так. Вы украли прямо из-под носа у меня Вартана и Сяо, когда уже почти все получалось. Если бы не фетиш, они бы не посчитали меня персоной нон-грата. Вартану я помогла, а в итоге и на фиг не нужна, Сяо тоже свалил. Другие на семидесяти процентах слушать меня не станут, им на десяти станет скучно.
-- Вартан? Да не факт, что этот наркоман вообще кого-то бы выбрал, включая мою дочь. Может, дело и не в фетише, а в наркотиках. Кстати, наркотики -- тот же фетиш, только более массовый. Если девица поставляет парню дозу, то он ее любит; если дозы у нее нет, она может идти на все четыре стороны. Я удивлена, что у вас с Вартаном вообще что-то было. Впрочем, какая разница.
Про Сяо из Китая тоже странная история. Если рассказала ему от семидесяти до девяноста процентов твоей предистории, и ему до этого нравилось, что изменил один незначительный факт о тебе? Может, Сяо изначально не нужно было это знакомство, он просто играл. Открою тебе секрет на миллион. Если ты кого-то любишь, это еще не значит, что тебя любят в ответ. Как ты там говорила? Тебя могут запихнуть в другой BTS, но ты и сама можешь ошибиться дверью.
-- Я рассказала Сяо свою историю вкратце, сейчас мне кажется, начни я полностью, человек этого типа предпочел бы разговор и не продолжать. Он скорее учил русский язык за счет меня. Но хочу сказать про BTS и фетиш-ориентированных. Думаете, я не смотрела в их сторону? На одном из русских подобных форумов часто говорилось, что фетиши осуждаются только в России, а вот якобы в Азии они воспринимаются нормально. Азия устроена также, как Россия, если даже не строже в этом вопросе. В жизни не только указывают, в какой BTS вам идти и от вашего выбора ничего не зависит, даже в якобы более подходящем BTS через правую дверь вам совсем не собираются говорить правду, -- Алина была сильной. Она отбивалась железобетонными аргументами, но общаясь с ней за кулисами различных программ и шоу Белова тоже придумывала контраргументы, как и могла.
-- Беловы, кто вы такие, чтобы мне про Азию рассказывать? Пришествие Будды в миллион девятом поколении? Мне китаец отвечал и я понимаю хотя бы отчасти, какие они, а вы про жизнь группы BTS можете только Интернету верить. Вы даже все корейские СМИ проверить не можете.
-- Да тоже мне, наладила, Алин: BTS, дверь слева, дверь справа, разлука и тоска. Предлагаю вспомнить одну историю. Ты рассказывала про какой-то форум с картами Таро, так?
-- Это не карты Таро. Я всегда питала интерес к архитектуре, это карты игровых уровней.
Белова слышала про какой-то форум с картами, но она решила, что речь идет о несколько других картах.
-- Нетипичные у тебя интересы для девушки, впрочем, ладно, неважно. Ты нашла форум с картами игровых уровней. Ты хотела на этот форум зайти, выбрала его сама и никто не выбирал его для тебя. Тебе не навязывали этот BTS. Через какое-то время тебе пришлось покинуть этот форум. Вспоминая о прошлом, ты говоришь, что хотела видеть Павла и Сергея. Потом надомное обучение, интернат, а там мальчиков достаточно, но тебе никто не нравится. Убеждена, не будь Минакова, Кристины, подкидного дурака и прочего, тебя бы бесила одна перемена обстановки и ты точно также доказывала, что интернат -- худшее изменение в твоей жизни.
-- А вы продолжали следить за мной через Анну-Аиду. Вот почему я не следила за тем, как вы воспитывали дочь?
-- Это фейк-вопрос. Но подумай: тебя поместили в интернат и тебя бесит только один этот факт, тебе нужно было вернуть прежних друзей. Вспомни форум: никто тебя туда не тащил, а само сообщество восприняло тебя также, как и ты интернат. Твое место на форуме -- точно такое же, только ты хочешь в сообщество, а само сообщество тебя не признает. Ты выбрала этот BTS, за шкирку тебя в него не тащили. Они на форуме думали: кто такая Алина Бахчеева, почему ее точка зрения вообще кому-то интересна? "Правильный BTS" тебя тоже может не принять, ты не пришьешь себе хорошую репутацию в местах, которые тебя не уважают.
-- Себе противоречите. Сначала говорите, что я должна найти "правильный BTS" -- потом говорите, что "правильный BTS" меня может не принять. Вы всегда ловко меняли показания. Достаточно посмотреть повторы программ с вашим участием, -- еще бы, ведь она была бихевористом. Она верила в догмат, что люди не умеют анализировать и сопоставлять, а все якобы зависит от того, как и в каком порядке про что говорить.
-- Алина, "правильный BTS" можно понимать по-разному. Тебе нужен не тот BTS, который ты хочешь, но он тебе не подходит. А тот BTS, который для тебя, но ты его не осознаешь. Если ты покинула тот форум с картами, то BTS не тот. Был бы он тем, ты бы не уходила.
-- Мадам Белова, фетиш-форумы тоже врут. Говорят, что в Азии это нормально, по факту этим интересуется не более одного процента людей, и тех местное население считает может даже бо́льшими извращенцами, чем наше.
-- Я не утверждала, что фетиш-форумы публикуют достоверную информацию. А вот ты совсем не веришь в сказки. Учитывая, кем был твой отец, это и неудивительно. Ассистент инженеров. Ну, нужна максимальная точность, но жизнь -- это не инженерные науки. Нужны и фантазии, и сказки, а не только долбежка рандомных фактов из географии, истории и политики. Ты неисправима, Алина. Ты ведь у нас как истинный немец понимаешь только точный язык, -- да, неплохой подкоп, подумала Алина. Германия как синоним точности и логики.
-- Как только я следую сказкам и фантазиям, все разбивается об айсберг реальности. Вы влюбляетесь в наркомана, но любить его не так уж просто, и не понятно, любит ли он вас. Или этот Сяо из Китая кажется вам интересным человеком, но похоже, он не уважал вас с самого начала. Хорошо вот людям, у которых реальность и фантазии совпадают, а не существуют порознь. Германистика -- мой единственный маяк и ориентир, а не французская слащавость, не американские бредни про успех, не испанские мачо и не азиатский дзен, как у тебя.
* * *
-- Но Германия нравится мне не во всем. Это страна -- родина медицины, прежде всего психиатрии и хирургии, инженерных наук, первых самолетов, газовых, дизельных и паровых двигателей, шикарных машин. Одновременно -- крестоносцев, нацистов, религиозного лицемерия и плохого фикшена. Машины у них на зависть другим, спору нет, но как немецкий фильм -- так бред какой-то ни о чем и ни для кого. Как немецкий писатель, так посредственный приключенческий роман или второсортный детектив. Немцы только хорошие сценарии для американских фильмов писали, "Робокоп" -- это творчество американского немца. Свои фильмы немцы никогда хорошо не делали, кроме фильмов по Второй Мировой. Немец в Германии всегда фигню снимет с очень редкими проблесками таланта.
В ГДР был снят документальный фильм про медбрата, который отравлял стариков -- чем больше свободных койкомест будет, тем лучше для него. Разоблачили его, когда проверили архивы: несколько разных человек с разными анамнезами вдруг умирают по одной и той же причине. В основе поступков скорее всего какой-то больной родственник из детства, который долго не умирал. Что мешало немцам сделать хороший художественный фильм? Только слащавые "Достучаться до небес", где онкобольные, обычно страдающие от головных болей, проблем со зрением вдруг оживают до уровня, способного вести автомобиль. Тоже мне фикшен в стране логики. Документальные фильмы и книги могут быть интересными, но не фикшен.
-- Ты хорошо понимаешь нехудожественные факты, а вот к художественному фильму с логикой не подойдешь. Что если не было никаких перестрелок, а это -- просто галлюцинации персонажей? Если бы их хотели задержать за угнанный автомобиль, одной полицейской машины достаточно. Да и потом, стреляла в них толпа профессионалов, а попасть не могли. Германия -- это фрейдистика, ты ее способна увидеть вне немецкого фикшена, а вот в немецком фикшене не замечаешь. Ты просто решила, что в фикшене все факты должны быть как настоящие, а образность либо умирает, либо отсутствует. Даже не факт, что они автомобиль угнали на самом деле, а не находились в койке.
Для Алины это было лишнее доказательство того, что у людей со схожими интересами разного куда больше, чем общего. Елена Белова, возможно, была любительницей немецкой образности в фикшене, но не знала о Германии никаких фактов. У Алины Бахчеевой были хорошие знания истории немецкого вопроса, но она нисколько не понимала немецкий фикшен и считала его бредовым.
Отдельный вопрос -- понятие BTS, с которым они сравнивали любой коллектив. Ты можешь выбрать свой BTS сама, не оказавшись в нем потому, что кто-то перенаправил. Они сами же тебя не примут, задав вопрос: что это за самозванец, который якобы все знает, но все-таки чем-то отличается от нас? Почему он здесь хочет быть своим?
Алина не сожалела за свою деятельность на телешоу. Разоблачения вогнали Елену Белову в такую депрессию, что даже спустя пять лет она говорила своей дочери про Алину. Что-то вроде: "да, Насть, я приготовлю ужин, но прости, я виновата, я испортила ей вообще всю жизнь". На какой бы вопрос дочери Елена Белова не отвечала, она всегда вспоминала Алину.
Белова больше тысячи раз писала ей с разных фейковых аккаунтов под разными именами, но легко палилась по однообразному стилю сообщений. Бахчеева вносила ее в бан и не желала принимать извинения по тысячному кругу. Лучший способ извиниться -- не делать этих ошибок в прошлом. Да, Бахчеева жестока, пусть лучше Белова вспомнит саму себя несколько лет назад. Алина попросила у нее извинений. Честно, один раз, без камер, без журналистов, без шоу, без Малахова и прочих вампиров. Белова скидывает ей телефонный номер Волгоградского психоневрологического диспансера: ну и кто ей мешал извиниться один раз и навсегда?
А сейчас ей извинений захотелось. В доступе отказано, идиотка. Ты в игноре, так и знай, и всегда в нем будешь.
Часы кое-что из этого не устраивало и они искали какой-то компромисс. Ведь Бахчеева попыталась передать часы Беловой вторично, а они у нее уже были. Возник часовой парадокс.
Дело в том, что, как казалось самой Билятдиновой, жизнь состоит из часов, которые идут вперед после того, как они заведены. Например, когда-то родители берут ребенка на похороны, допустим, своих знакомых. Там он слышит похоронный марш.
Лет в тринадцать, когда он начинает увлекаться рок-музыкой, в сложном роке он слышит скрипку и прочие симфонические инструменты. Вот тут-то он и встречается с часами, которые идут вперед. Он без перевода песни с немецкого языка по тональности понимает, что эта песня о погребении. В дальнейшем, как правило, он свяжет свою жизнь с музыкой профессионально, деятельность человека в прошлом всегда отражается на его будущем.
Иными словами, чтобы существенно повлиять на человека, как думала она сама, необходима пара заведенных часов. В жизни Елены Беловой первые часы завелись когда отчим отвез ее недалеко от центра города в четыре часа ночи, чтобы она шаталась там до появления милиционеров и сказала им, что она не Ленар Билятдинова, а Елена Белова. Он хотел другое имя и другую национальность в ее паспорте, даже если она станет сиротой казанской.
Елена знала: часы завелись и, скорее всего, тикать они будут всю жизнь. Правда, сильнее всего она ощутила это в интернате, где с течением лет эти часы тяжелым грузом ощущались в ее груди. Но человек не принимает никаких решений от однократно заведенных и тикающих часов. Необходимы другие часы, и они были заведены в тот момент, когда Дамир ушел из семьи Айлин Бахчеевой. Девочки, у которой Белова была психологиней. Елена решила: сейчас или никогда.
Она заведет вторые часы путем отправки Айлин Бахчеевой в интернат, причем возможность заведения этих часов возникла не сама по себе, а из-за противоречий Дамира. Судя по тому, как Айлин оправдывает Дамира, она сама будет рада этой заводке. Когда вторые часы у Айлин Бахчеевой начнут тикать, первые часы у оригинальной Елены Беловой прекратят работу и остановятся, тем самым освободят ее груз из разрывающейся груди. Она получит свободу, вот в этом принцип.
Белова хорошо понимала принцип домино, в частности часовой механизм. Она не знала, что часы идут не в одностороннем порядке, а во многополярном режиме. Заново заведя вторые часы для себя после Дамира, она включила первые часы в жизни Айлин Бахчеевой. Согласно закону первых часов, часы будут тикать ровно до тех пор, пока их не заведут заново в судьбе другого человека. Преследуя Елену Белову на всевозможных ток-шоу Бахчеева пыталась завести и скорректировать первые часы, чтобы избавиться от груза.
Если бы Айлин Бахчеева выбрала кого-то еще, а не Белову, она бы избавилась от своих часов, избавилась от груза, клише, стигмы и пятна. По закону передачи первых часов кому-то еще, часы пропадают у тебя, но появляются у другого человека. Однако Бахчеева нарушила закон передачи часов: она выбрала человека, который ранее обладал ими. А это значит, что часы не передаются и не пропадают. В результате и Бахчеева, и Белова обладают одними и теми же психологическими комплексами, от которых смогут избавиться только после смерти.
В жизни не приходится выбирать. Весь выбор заключается в том, что человек решает свои проблемы, передавая свои часы другим и избавляясь от собственных, но кто-то должен снова пострадать. Либо не передаете часы, но сами будете вечно страдать. Алина создавала часовой парадокс своим странным поведением. Она не захотела оставаться со своими проблемами, она пыталась передать часы, но каждый раз выбирала людей, которые уже обладали часами.
Когда она написала свой рассказ про недоезд скорых в России, а позже узнала об аналогичном событии в Финляндии, она не могла передать часы участникам этих событий. Часы можно передать только полностью чистым людям без памяти о каких-либо трагедиях, а никто из перечисленных не является таким реципиентом.
Бахчеева не хотела оставаться со своими часами. Она вообще пыталась их кому-то передать, а не оставить все проблемы на себя. Духовные часы не являлись просто механизмом. Они полноценный, живой организм, и пытались придумать решение данной проблемы. Часы не сразу пришли к такому решению, но все-таки необходимое решение они нашли.
* * *
Когда Алина влюбилась в Вартана (именно не в школе, а после нее), это не было просто корыстным поступком "собрать факты о наркомании, немного помочь этому Вартану, чтобы выглядеть перед Беловой лучше, а потом использовать эти факты против нее". Мол, Алина вообще не психолог, а лучшую роль сыграла в жизни наркомана Вартана Авакяна, а Ленар/Елена -- психолог, который помочь никому не может, даже себе не поможет. Безусловно, минимальная корыстная мотивация в этих отношениях была, но это скорее честная любовь с примесью использования человека для внешних целей.
На ее искреннюю любовь к Вартану повлияли два фактора. Первый, конечно же, исходил из жизни. То, что он выслушал ее историю про Белову и еще в школе заявил, что она в Казане была не права. Второй факт был менее заметен, и даже сама Алина вспоминала о нем в последнюю очередь. Это несколько любовно-романтических историй, которые она прочитала в Интернете двух авторов. Еще лет за девять до того, как коммерческий самиздат вообще сложился в Рунете.
Один автор писал чисто рассказы, выкладывая их на своей домашней странице образца 2003 года. Общаться с читателями он не очень любил, хотя на пару вопросов ответить по E-Mail мог. Другим автором был условный человек, косивший под мужа больной жены. Она -- страдает эпилепсией, мочит постель и падает в обморок. Он -- фетишист, которому это нравится и он это принял, а возраст их обоих не более тридцати лет.
В то время в голову Алины можно было протолкнуть чего угодно, ей было всего тринадцать лет, и она верила любой правдоподобной истории. Она приняла эту историю за настоящую и никогда не сомневалась в том, что любовь, несмотря на все обстоятельства и болезни все же существует. К тому же этот автор общался на форуме в двух режимах: как автор вымышленных рассказов (подчеркивая, что написал их по мотивам реальной жизни) и как обычный человек.
Она влюбилась в Вартана еще сильнее, желая повторить эту историю и используя ее как руководство к действию. Вартан подсел на наркотики, ему надо оказать помощь и изменить его образ жизни. Алина, согласно этому сценарию, помогает, а Вартан меняется к лучшему. Далее Алина признается ему в странных сексуальных наклонностях: если в обмен на оказанную услугу он примет ее такой, как она есть и они будут жить. Но в реальности не сработал сценарий, перенесенный из каких-то любовных историй, написанных безликими и безымянными авторами в Интернете.
И ни в чем. Наркомания является слишком серьезной проблемой, чтобы ее можно было победить без специалистов из одной только любви, попыток переубедить кого-либо психологически, или попросту говоря промывки мозгов. Добившись лишь незначительного эффекта (какое-то время Вартан все же не принимал наркотики), ошибочно приняв его за стойкий (между прочим, ошибка на уровне студента-медика), Алина призналась ему в странных сексуальных фантазиях. Какое-то время Вартан делал вид, что не замечает проблемы и все в порядке, а она радовалась, что нашла свою любовь, но позже сказал:
-- Алина, прекрати. Мне эта тема неприятна.
Он признался, что в детстве у него была специфическая стыдливость, связанная с приучением к горшку. Он боялся отпрашиваться на горшок при воспитателях, из-за чего имел проблему дневного недержания мочи и был по этой причине исключен из детского сада. То, что Алине нравятся мокрые трусики, ему совсем не по душе. Она явно не знала, что делать, если что-то пойдет не по сценарию. Ведь она была с Вартаном искренней, а он должен ее принять такой, как она есть. Но Вартан принял другое решение и ей хотелось его уважать, даже если это решение не нравилось.
Белова сначала не поверила в эту историю про Вартана; здесь тоже сразу не все шло по сценарию Бахчеевой. Она решила, что Алина настолько забита и тупа, словно маловероятно, что она вообще с кем-то познакомится или может удерживать чье-то внимание. Да и потом, раньше Беловой нечего было делать и она следила за ней в интернате, но всю дальнейшую ее жизнь она не знала. Она решила, что Вартан -- вымышленная история, предназначенная для того, чтобы ее позлить, может быть, Алина написа́ла Вартана таким, каким хотела бы видеть Белову, будь она мальчиком. Словно мало настоящего дерьма, надо еще смешать настоящее и вымышленное ради эффекта. Но наличие правдоподобных воспоминаний, реальных фотографий, фрагментов обороненных слов и других свидетелей романа убедило ее в обратном.
По авторам: первый сначала перестал отвечать на вопросы по E-Mail, а потом и вовсе исчез из Интернета, прикрыв и сайтик. Что касается второго автора, то на его сайте была реструктуризация и комментировать свою личную жизнь он резко прекратил. Из тех редких сообщений, которые он писал на форуме, резко переобулся и стал просто программистом. Она поняла, что этот второй автор какой-то аферист, жену он перестал вспоминать. Какое-то время еще наивная Алина думала, что они развелись, или она умерла, поэтому и молчит как партизан. В этой истории участники могли быть какими угодно, допустим не муж и жена, а сын больной матери, дочь больного отца, дочь больной матери, да кто угодно.
Сейчас она понимает, что в парах с инвалидами любовь встречается очень редко, и там помимо самих отношений есть что-нибудь еще. Либо деньги, либо родительские рекомендации по созданию союза между дальними родственниками потому, что родители вечными не будут, а больные дочки или сыновья государству не нужны.
На первый взгляд тринадцатилетняя Алина полезла в истории 18+, и была там обманута, они оказались просто фантазиями даже если автор утверждает иначе. Но и до сайтов в Интернете она была пропатчена Беловой, Минаковым, Миклашевским, Айратом в конце концов. За что? Она просто искала в Интернете то, к чему слишком хорошо привыкла. Но даже здесь поняла, что писать ей настоящие истории все равно никто не будет. Ей вспомнился Адольф Гитлер: "чтобы в ложь поверили, она должна быть ужасной", и похоже именно он был любимым автором фейка, писавшего про больную эпилепсией жену.
При всем этом Алина еще не сломалась, не перестала реагировать на реальные трагедии, не сделала эту цитату основной в жизни. Ведь взять тот рассказ про скорые, была эта история или нет? Была. Алина правду написа́ла? Правду, хотя точные реплики могут не совпадать. Да и в Финляндии эта история повторилась второй раз. Или вот канадец Крис, пострадавший от полицейского, реальный он человек? Вроде реальный. Хотя между Алиной и Крисом нет таких отношений как в фейковых love story, скорее хорошая дружба, да и в реале они не встречались.
* * *
Просто Алина поняла главное: большинство людей биологически прошито кого-то любить, кому-то принадлежать. Если они не могут любить, они придумывают вымышленные любовные истории (не важно, мужчины или женщины, впрочем мужчины могут просто смотреть порно или играть в игры). Есть отдельные люди, им по каким-то причинам не нравятся отношения "мужчина и женщина", допустим, из-за тех же клонов Минакова в их жизни. Так появляются девушки, которые пишут про геев или лесбиянок.
Есть какие-то авторы, которые и про любовь написать хотят, и им не нравятся отношения МЖ, и сторонниками однопольных отношений они не хотят выглядеть. Они придумывают про любовь роботов, духов, каких-то совсем вымышленных персонажей. Есть инвалиды, те же эпилептики и фетишисты, есть садисты. Далеко не всегда это настоящие отношения именно партнеров, можно взять отношения дочери и мамы, заменив их на МЖ, добавить секса, и все. История про жену с эпилепсией и какого-то фетишиста сильно похожа на это.
Любовь из человека не выключишь, не уберешь, не нажмешь на кнопку OFF. Даже якобы одиночки все равно живут какими-то отношениями: музыканты-одиночки существуют ради публики; авторы, которые не пишут прозу про любовь рассказывают про что-нибудь еще, но всегда читателем книги является человек.
Алине иногда казалось, что мужчины более гидкие: не получив никакой любви и не создав отношений они занимаются миссионерством, философией, интеллектуализмом. Женщины более привязаны: пока не вступишь в отношения, не заведешь хоть животное, это всегда будет проблема, поедающая тебя изнутри. А если ты и не в отношениях, и никого не хочешь, то это вечные терзания, которые никогда не исчезнут. Наличие какой-то love story в Интернете не гарантия, что это вообще было, да и если это было с одними людьми (допустим, это правда), это не руководство к действию с другими.
* * *
Часы приняли решение сделать так, чтобы Елена Белова и Алина Бахчеева никогда не существовали в природе, а их грехи, совершенные в настоящем времени исчезли, были забыты и никогда больше не повторялись. Почему исчезнуть должны обе, ведь это Бахчеева пыталась передать свои часы? Потому, что Бахчеева пыталась передать их Беловой, та ими уже обладала, а это значит, что и Белова должна исчезнуть.
Часы посчитали достаточно обоснованым, весомым и аргументированным пунктом тот факт, что Елена Белова в своем первом Свидетельстве о рождении обладала именем, которого больше не существовало. А Свидетельство о рождении Айлин Бахчеевой имело дом в Казани, которого бумажно не существует в природе.
Принимая во внимания все обстоятельства, часы приходят к заключению, что дальнейшие жизни Бахчеевой и Беловой приведут только к страданию. Бахчеева каждый день будет сожалеть о коррекционном образовании, Миклашевском, Минакове, интернате. Всякие ее попытки извлечь хоть что-то хорошее из жизни она будет блокировать или не принимать во внимание. А отсутствие у нее эгоизма и интерес к чужим людям (причем, бескорыстный) не способны спасти ее от саморазрушения.
Даже в лучшие подростковые годы Бахчеева считала, что друзьям вечно что-то нужно. Вартану и большинству подруг нужна была эмоциональная подушка, большинству парней нужен только секс, кому-то нужно демонстрировать свой статус. По ее мнению в мире вообще нет людей, которые любят друг друга независимо от обстоятельств, или число этих людей крайне низко. Конечно же, Бахчеева не подпадает в список любимых из-за фетиша, уровня образования, психиатрическом заболевании и прочих переменных факторов.
Она хотела писать свои книги и рассказы, но каждый раз думала: "зачем?". Все равно никому не нужно. Биографические тексты не пользуются спросом, большинство читает любвеобильное "чмок-чмок", чем жесткие истории о реальной жизни.
Ей хотелось писать песни и музыку, но она хотела их писать людям, которые уже умерли и которых больше не существовало. Именная песня о каком-нибудь Вартане, если этот Вартан вообще не будет ее слушать и не сделает ее своим хитом хотя бы ближайшего года будет ее оскорблением. Лучше посвятить песню человеку, который умер, который не обязан ее слышать, даже знать вообще о том, что эта песня существует. Но в этом нет никакого оскорбления, чем сделать песню для живого человека, кто подобно трупу не знает о том, что она вообще была записана.
Алине нравилось фотографировать, но ее зрение садилось и уже не отвечало техническим требованиям профессиональной фотосъемки. Хотя про фото она раньше писала не меньше, чем про какие-то машины скорой помощи. Она хотела перейти на видеокамеру, типа стэдикам, но не смогла. Желаемые видеокамеры передвигать может только двухметровый мужик атлетического телосложения, а не такая хрупкая девушка, не подходили по весу. Ей с детства нравилось рисовать, и этот талант замечала даже сама Елена Белова.
Но последнее время единственными персонажами, которых могла рисовать Алина, были различные парни с теми или иными инвалидностями: кривые ноги, несимметрично расположенные колени, с кривой осанкой. Она, конечно, хотела парня под свою фигуру и рост (ее осанка была не лучше, а ноги расходились на пару сантиметров, хотя ее можно было назвать красивой). Художникам не сильно нравились ее работы: нарушение анатомии, нарушение анатомии, а ее веселило то, что она совершает разные ошибки, а не одни и те же. Вот тот с ногами получше, но нос с горбинкой, а этот внезапно с кривыми ногами, но с носом посолиднее.
Казалось, перевод и лингвистика -- ее лучшие свойства. Но она переводила в иностранную сторону всегда с легким эффектом иностранного текста, у нее не было официального лингвистического образования, а даже если бы и было, это годилось бы только для переводчика класса low cost (низкая цена и качество). Потому как ее отец не разговаривал попеременно на английском и русском, а она не является полноценным билингвом. Западные страны больше ценят только полных билингвов, а не людей с иностранным знанием какого-либо языка.
Билингвами могли бы стать только ее дети, но здесь мешает фетиш и специфическое отношение к мужчинам.
Да, единственный перевод, который она ранее пообещала тому парню (который уже видел часть ее биографии), пострадавшему от негативного полицейского в Канаде, вполне официальный, она может выполнить. Даже исправить английские ошибки из инвалидного английского. Но он же будет и последним, это уже очевидно. Переводчик, который за всю свою жизнь перевел только свои тексты и одну иностранную биографию? Это так смешно.
Елена Белова трудно привыкала к своему имени, ненавидела свое новое отчетство (она была Елена Геннадиевна по отчиму). Ее оттягощала память о сексуальном насилии в интернате и приобретенная форма сексуального расстройства в виде вовлечения заведомо несовершеннолетних лиц в занятия половыми действиями. Не хотела она становиться никаким психотерапевтом, Белова хотела стать медсестрой, но провалилась на экзамене и просто не поступила. Она решила воспитать дочь не передавая ей никаких часов, за одним исключением: сама выберет ей карьеру.
Где-то через год после того, как дед Бахчеевой умер, а она в очередной раз пересмотрела "Убить Билла", Бахчеева и Белова одновременно заснули. Каждая из них оказалась в собственной версии Чистилища. Самой страшной смертью Бахчеева считала смерть в самолете, когда рейс индийских авиалиний в 2006 году вылетел из аэропорта с пониженным давлением в салоне. Поднявшись на высоту, в салоне самолета почти полностью пропал воздух и вылетели кислородные маски.
Один из пассажиров не потерял сознание, а бегал по всему самолету несколько часов, дыша в чужие кислородные маски. Позже он добрался до кабины пилотов, израсходовал последние маски и умер окончательно. Ему повезло. Бахчеева хотела, чтобы Белова попала в такую же версию Чистилища, но она никогда в жизни не летала самолетами.
* * *
Часы распорядились так, что она увидела эту версию на примере железнодорожного состава, которым часто путешествовала Бахчеева с интерната в интернат. Поездом она переехала из Казани в Москву, повод нашелся. Она выиграла квартиру в лотерее и это был единственный день, когда Беловой повезло.
Белова оказалась в железнодорожном составе, который следовал из Казани в Москву. В купе сидел какой-то мужчина с русыми волосами среднего возраста, небольшой небритостью и читал газету. Она спросила, сколько времени, и тот ответил: "нормально, а у Вас?". Потом спросила его, как он сел на поезд, кажется, Белова его не заметила. Он сказал: "меня Евгений зовут, а Вас?".
Иными словами, задавала она один вопрос, а отвечал он как будто на другой. Белова поняла, что Евгений, или как бы его не звали на самом деле, просто сумасшедший, а может не хочет с ней общаться.
Позже она упала, ее то ли шатать начало, то ли возникло сильное головокружение. Но она была в сознании. Зрение начало темнеть, звуки ощущались более тихими, как будто звучат издалека, но ее сознание не пропадало.
-- Настя, Настя! -- Белова звала свою дочь, сидевшую рядом. -- Вколи мне витамин B2, прямо сейчас, понятно?
Но она повернула голову и увидела, что, во-первых, Настя была третьеклассницей, а не студенткой медвуза, а во-вторых, она не слышала ее голос. Они переезжали много лет назад, когда дочере было столько. Так продолжалась мучительная половина часа. Головокружение, когда комната вращается в глазах словно шар, затемнение зрения и затухание звука. А еще жгучая боль в сердце. Внезапно Белова моргнула, и вот она уже снова стояла в этом же купе, как ни в чем не бывало. Казалось, она заснула, и теперь должна была проснуться?
Но что случилось с Настей? Почему она была студенткой медвуза, и тут вдруг теперь ребенок? Может, это какой-то дурацкий двойной сон или это все-таки реальность? Но отвечала она в купе не лучше Евгения.
-- Настя, что происходит? Как мы попали на этот поезд?
-- Не хочу, а ты?
-- Настя, что они с тобой сделали?
-- Эта заколка со мной, а что?
И тут Белова поняла, что она больше не увидит Настю. Ей задаешь один вопрос, а отвечает она словно на другой. Ее кто-то изменил, в нее кто-то вмешался, а может быть демоны действительно существуют? Почему она оказалась в поезде, но не помнит начало поездки? И почему Настя больше не студентка медвуза?
-- Мне нужно выйти, -- сказала Настя и попыталась шагом выйти через окно купе, словно дверь была там. -- Часы учли заболевание Айрата и подстроили для нее в этом сновидении такое же состояние. -- Нет, Настя, прекрати, дверь в другом месте! -- Белова пыталась оттащить свою дочь. -- Мам, ты ведешь меня к окну, зачем? -- Они словно видели две разных версии купе, по крайней мере Белова поняла, что в ее версии дочь видит окно и дверь в противоположных углах. Она вытащила ее из купе.
-- Нет, мам, прекрати, зачем ты это делаешь? -- сказала дочь, потеряв сознание в коридоре. Белова пыталась делать искусственную вентиляцию легких, давя ладонями как можно сильнее, но ее дочь не просыпалась даже после большого промежутка времени. И потом... Белова пережила несколько таких реинкарнаций. Во второй реинкарнации она даже не поняла, что все повторяется. На третьей она что-то начала припоминать, ей казалось, что надо держаться около дочери. На четвертой она уже не задавала вопросы ни Евгению, ни Насте, понимая, что в этом мире они не ответят.
Через другие реинкарнации начала звать на помощь, обежала весь поезд, но все купе были закрыты, а проводники словно испарились. Если начинала с бега по поезду, она теряла сознание там, где была в этот момент, но позже через какое-то число морганий Белова оказывалась рядом с этим местом, как ни в чем не бывало. Через какие-то реинкарнации она обратила внимание на ландшафт в окне. Он не был живым, одни и те же деревья прокручивались словно в компьютерной игре. Она пережила сорок таких реинкарнаций, и ни в одной ей не удалось избежать обморока Насти. А потом все исчезло.
Через такой же сон прошла Бахчеева. Она увидела интернат, в котором оказалась. Кристина, Минаков, Дегтярев, и другие. Не разговаривала с людьми, слышала о таких сновидениях, это бесполезно. Чуть позже, стены начали сверкать, перед глазами стояло какое-то марево, и все они оказались в стенах психиатрической клиники, похожей на интернат, только без второго этажа. В реинкарнациях Бахчеевой она не видела одну и ту же версию одного и того же момента с возможностью совершать разные действия, просто она оказывалась в разных медицинских учреждениях. Сначала марево на стенах, блики света, а потом уже клиника была другой.
После того, как они украли их реальность, все в мире пошло по-другому, но без них.
В 1981 году биологический отец Ленар Билятдиновой, который жил в Казане, Васильево, взял двухгодовалую Ленар на свою повозку и перевернулся вместе с ней. Айгуль долго не могла забыть их потерю, посещала их могилы больше десяти лет, хотя они жили не так уж и долго. Все дальнейшая история Ленар полностью отсутствовала. Айгуль нашла другого мужа, но это был не Геннадий. При повторной реинкарнации даже при появлении в той же ситуации и обстановке человек не всегда повторяет одни и те же действия.
В 1994 году Чулпан не стала рожать Айлин, сделав свой четвертый аборт. Да и вообще, всю эту историю про то, что внучку очень хотел дед Айрат придумали позднее, просто Чулпан считала, что для ее здоровья слишком много абортов. В 1997, когда он должен был выбить зуб внучке в предыдущей хронологии, он по непонятной причине сам упал в обморок. Было похоже на то, что у его обуви развязались шнурки, и он запутался в них. Так было в больнице в 2009 году в версии, когда Алина была жива. После обморока он сказал, что перед этим видел какую-то девочку лет трех, но ему никто не поверил.
В 2000 Дамир шел в гости к Петровичу на Академика Павлова как раз тогда, когда Айлин оказалась в затененной квартире. Он держал левую руку примерно на уровне пятилетнего ребенка, хотя такового у него не было. "Все мечтаешь о второй дочери, даже руку держишь на ее уровне. Это Чулпан все увлеклась своими абортами".
К 2004 году Айрат все также выгнал Дамира, а в декабре его все также убрал Петрович, задавив на грузовике и замаскировав под несчастный случай. К 2005 году единственная дочь Ляйсан сказала: "Он был ужасным отцом и это подтвердят все". Айлин, которая бы смогла опровергнуть это, даже не рождалась. Семья не уезжала из Казани, при отсутствии школьного опыта младшей сестры и дурацкой Ленар Билятдиновой после которой начали ползти слухи, фриками стала не вся семья, а больше их отец Дамир. Хотя это было лишь отчасти правдой, да и наступил момент, когда их забыли. Чулпан все также похоронила Дамира, но больше для себя.
Ляйсан по-прежнему училась в Волгограде на кандидата химических наук, но после обучения она осталась на фармацевтической фабрике в том же городе, не пожелав уходить с нее, как с Алиной. В версии, где Алина родилась, мама часто критиковала Ляйсан за отказ от карьеры, позже она работала на всяких второстепенных работах, типа музыкального магазина, модного бутика, похоронного бюро, свадебного салона. Теперь никаких магазинов и бюро: Ляйсан строго химик-фармацевт.
В версии событий, где она единственная дочь, она не отказалась от карьеры, и к 2013 году уже была заведующей фармацевтической фабрики. Вместо алкоголика Святослава она выбрала фармацевта Сергея, но из-за проблем со свободным временем и графиком они развелись. Сергей посещал детей. Чулпан моталась между Казанью, могилой Дамира и предками своего деда, своей прошлой жизнью, и новой, которую видела в Волгограде, но не переезжала туда, оставшись в Казане. У нее было какое-то недоверие к этому месту, хотя она не могла объяснить это чувство.
Миклашевский остался другом Вартана, но Вартан точно также подсел на наркотики, а Миклашевский пытался помочь ему сам после школы. У Алины были лучшие показатели эмоциональной терпимости после интерната, но Миклашевский хуже перенес эмоциональные изменения друга и совершил самоубийство после которого выжил, оставшись инвалидом в коме. Через какое-то время сожитель его мамы напал на Вартана перед магазином и жестоко избил. По их мнению Вартан вместе с его наркобарыгами является причиной инвалидности их общего сына. Он получил за это условный срок, так как ранее не был судим, и потом, ему нужно было поддерживать беременную жену. Сожитель ждал своего ребенка.
Единственные положительные качества Бахчеевой, ее сюжеты по мотивам реальных событий, музыка, посвященная кому-то, кто уже умер, были теперь реализованы не Бахчеевой, а другими людьми. О некоторых реальных событиях, в том числе о том случае про скорые в Финляндии писали профессиональные журналисты. Это особенно вошло в моду на фоне сурковской пропаганды в сторону разных лагерей: хороший/плохой Путин, хороший/плохой Навальный, Восток/Запад, и поиска недостатков везде и у кого угодно, кроме собственного носа. Скандал "на этот раз косяки у скорых в Финляндии" хорошо нашумел в Рунете, а не только в финском сегменте сети, как при жизни Бахчеевой.
Наиля и Айрат умерли также. Айрат доставил Чулпан столько же сложностей, сколько и с Алиной. Но так как не было Алины, готовившей ему завтраки и обеды, а также тайно подсыпающей ему всякие таблетки, он больше голодал и без них, это было чуть быстрее месяца на три.
Обещанный Алиной Бахчеевой перевод биографии того иммигранта в Канаде, который пострадал от плохого полицейского, был осуществлен другим человеком. Отчасти, этот человек был со сложной историей и таким же запутанным прошлым, как Алина Бахчеева, но что характерно: такой же сильный в эмоциональном смысле слова, как и она сама. Поскольку он владел еще украинским и польским языком, он перевел его на целых три языка, причем каждый из переводов отменного качества и близок к носителям, хотя их немного правили.
Алина Бахчеева не умерла, она просто жила в других людях. Ведь если не Алина Бахчеева, то кто-то еще находящийся неподалеку от этих событий. Неважно, в Финляндии или в Канаде. Но часы строго соблюдали ровно одно неизменное правило: они никогда не позволяли делать так, чтобы люди только выигрывали или только проигрывали. Тот, кто потерял, сможет приобрести, а тот, кто приобрел, когда-нибудь это утратит: закон таков, и да будет все именно так. Вопрос лишь в том, как люди реагируют на эти потери, насколько быстро приспосабливаются, и что будут делать не только сегодня, но и завтра. Так как нельзя жить лишь одним сегодняшним днем.
В 2018 году в одном из московских медицинских вузов обнаружили липовую запись. Среди студентов значилась какая-то Анастасия Белова, которая никогда не училась, не появлялась, а по телефону отвечают другие люди, говорят, что деканат ошибся номером. Начали гадать, кто же так прикололся, опросили всех, но никто ни о какой Анастасии Беловой не знал, даже никогда ее не видел. Но деканат пожалел вахтеров и не стал никого увольнять, даже не подверг замечанию. Понятно, что Анастасия Белова что-то значит, но никто не скажет правду: все молчат как партизаны. Причем Белова якобы училась, якобы прошла все курсы, и якобы выпустилась. Хотя ее не знал никто из студентов.
Точно такие же странные случаи произошли и с телефонами Алины Бахчеевой. В 2013 году Вартан, в версии, где Алина не существует, случайно обнаружил в записной книжке телефон какой-то Алины. Он не помнил, как у него оказался этот номер, а по телефону также отвечали другие люди. Ему казалось, что Миклашевский подшутил, скинув номер какой-то своей подруги, может быть, решил проверить ее на ревность. В 2016 году редакторы ток-шоу одного из федеральных каналов обнаружили номер Алины Бахчеевой, но в компьютере была полностью затерта причина звонка и суть жалобы. Как будто телефон записали ради одного телефона. Неудивительно, она относилась к Елене Беловой, которой в настоящем мире просто не существовало.
* * *
2018 год, сентябрь, Казань. Один из молодых отцов на автомобиле остановился перед забором школы ?113, той самой, где училась Айлин Бахчеева, чтобы отвезти своего сына. Он увидел девушку в бирюзовой кофте, похожей на костюм медсестры, с каштановыми волосами, в джинсах, но почему-то в чрезмерно легких для этого времени года босоножках. Начал шуметь из машины:
-- Девушка, вам помощь нужна? Девушка?
Она шла ни на кого не обращая внимание, но услышав его крик из красной машины, обернулась и посмотрела в его сторону. Ее взгляд можно было толковать по-разному, но что было понятно, он мало что выражал, как будто рассматривает какое-то дерево. У нее не было слез, она не казалась напуганной, ни от кого не убегала. Словно, ее создал сам этот мир, и она такая же в нем часть, как листва, трава, роса и все остальное. Шел первый снег, а она стояла в босоножках, причина такой странной молчаливой прогулки была неизвестна. Внезапно, он моргнул один раз и она исчезла.
-- Девушка?
Из серой машины другой спрашивает:
-- Мужик, чего разорался, какая девушка?
-- Тут такая была, шла в бирюзовой кофте, как у хирурга или медсестры, в джинсах, босоножках. Я первый раз ее здесь видел, а сейчас куда-то спряталась.
-- Нет здесь никакой девушки в бирюзовом и никогда не было. Я здесь уже больше десяти лет. Тебе самому помощь не нужна? Может, скорую вызвать?
-- Да ладно тебе, сиди дальше. Нам пора на учебу, -- сказал он, открывая дверь красного авто и беря за руки своего сына.
Это тот самый человек. Та самая девушка в бирюзовом, которой просто не дали жить. Иногда она по-прежнему появлялась в лицах разных жителей Казани, причем одного, случайно выбранного человека. У нее было достаточно сил, чтобы сделать все, даже заставить десяток человек ее увидеть, но она предпочитала одиночек. Она не хотела себе репутацию Дрожалы.
По правде говоря, эта одежда не являлась для нее изначально любимой. Чулпан подарила ей кофту, похожую на форму медсестры или хирурга на день совершеннолетия, а ей не нравилось ездить на медицинские процедуры в костюме заболевшего медицинского работника. Но позже она передумала, особенно после тех событий с Наилей и Айратом: когда она заболела, эта одежда напротив подходила ей. Ее бирюзовая кофта стала таким же элементом собственного стиля, как белая блузка у бухгалтерш или форма у официантов. Теперь Айлин не волновало, была ли она здоровой или больной. Ни той, и ни другой она вообще не была. Теперь она просто дух.
Она могла общаться с другими духами, но не хотела забивать себя чужими судьбами и историями. Теперь она ничего не хотела, просто покоя и заслуженного отдыха. Другие духи были для нее невидимы, да и не хотела она общаться. Наконец-то Айлин сможет реализовать свою любовь к природе и интерьерам. Она могла копировать карты полюбившихся мест сколько захочет. В разное время дух Бахчеевой оказывался в Великобритании, Франции, Нидерландах, США, Канаде, Сирии, Польше, Бразилии, Испании. Но там она не появлялась в лицах чужих людей, предпочитала только своих горожан.
Суеверные знали, что эта загадочная девушка в бирюзовом появляется в лице одного, случайно выбранного человека, и всегда так, что только этот человек может ее видеть. Она не старела и не ухудшалась, потому как ее самой уже давно не существовало в биологическом смысле этого слова.
После того, как она попыталась передать свои часы Беловой (хотя они у нее уже были), сами часы начали совещаться и принимать решение. Они пытались удовлетворить все стороны этого конфликта. Подкинув Елене Беловой тот сон про поезд, где ни в одной из сорока реинкарнаций Белова не перестает реанимировать Настю, они поняли. Было сложным решением заставить Белову исчезнуть вместе с будущим ребенком, несмотря на многочисленные страдания самой Елены Беловой, но они не убили Настю полностью. Они вложили ее качества в других студентов: она обрела другую жизнь.
Шел 2050-й год, а девушка в бирюзовом периодически появлялась в лицах разных людей от нескольких до пары десятков секунд. Те, кто в Казане рассказывали городские легенды, передавали из рук в руки одну историю. Эта девушка, наверно, когда она еще была жива, скорее всего являлась хирургом, возможно ассистентом хирурга. Вероятно, она приняла участие в операции, в результате которой кто-то умер, но операцию подстроили, виноват был не врач. И дело не в человеке на столе или случае когда медицина бессильна: кто-то мстил хирургу, хотел его убрать из конкретной клиники. Бывшая жена-медик, менее удачливый коллега, или кто-то в этом роде.
Кто-то проник к пациенту и заразил его смертельным вирусом с длинным инкубационным периодом: который начинает действовать через несколько часов после всасывания в кровь, прежде никак себя не выдает. Скорее всего, кто бы это не был, но точные часы операции знали заранее. Это была рядовая операция, аппендицит надо было удалить, студент третьего курса сделает. Но вирус подействовал, и пациент умер на столе во время операции. Начавшееся следствие предполагало, что хирург находился в состоянии алкогольного опьянения, но позже вскрытие показало наличие вируса. Следствие заключило, что вирус использовал либо дежурный хирург, либо эта медсестра, как вариант в этом замешаны оба.
Возможно, судили обоих. Когда медсестра попала, она не выдержала и совершила самоубийство в тюрьме, вот и причина ее постоянных хождений по улицам в Казане. Ничего из этого не имело к реальности никакого отношения, хотя иногда эту историю рассказывали бабки-повитухи, гадалки, колдуны и просто любители городских легенд. Айлин Бахчеева теперь уже давно не была Айлин Бахчеевой, а просто девушкой в бирюзовой кофте. Непонятным призраком и галлюцинацией. Она знала о городской легенде в Казане, но не пыталась никого переубедить (хотя вообще могла вступить в контакт).
Ее не заботили детали городской легенды. Да, история аналогичная этой операции действительно была, пусть и не именно в этом порядке. Айлин больше нравилось, что, рассказывая эту, в сущности фейк-историю, кто-то психологически понимает ее. Бывают люди, которые ни в чем не виноваты, их просто подставили или они оказались в ненужном месте и в ненужное время.
Часы, конечно, тоже постарались. Бахчеева хотела исчезнуть, но не на тех условиях, которые ей предлагали. Алина считала, что пострадав от Минакова и Миклашевского, получив отказ Вартана, вообще имеет право выдвигать условия. Она исчезнет вместе с Еленой Беловой и Анастасией Беловой, но это может закончиться тремя духами. Младшая Бахчеева хотела, чтобы дух был один, ее собственный, и больше никаких. Ведь какой смысл мстить, зная, что твой противник также бессмертен.
Часам было трудно принять это решение, но они сделали так, что в Айлин Бахчееву были также вложены качества студентки Анастасии Беловой. Их души были соединены. Душа старшей Беловой испарилась, так как после объединения она стала абсолютно бесполезной. Часы также знали, что младшей Беловой уже кто-то собирался вредить по линии медицины в будущем и, поскольку Бахчеева вообще хотела, чтобы это не повторялось, часы соединили их души как добрый понтифик. Теперь девушка в бирюзовом разбиралась не только в архитектуре, живописи, музыке, но и в медицине.
Анастасия Белова когда-то училась на фортепиано, но позже расстроилась и с грохотом закрыла крышку. Елена Белова, будучи еще ее психологиней, всегда завидовала талантам Алины даже без какого-либо специального обучения. Казалось, Айлин слышала любую мелодию, любой ритм, и легко могла его напеть. Она хотела, чтобы Настя Белова была такой же, но у нее хуже получалось, и теперь та, которая должна была заниматься на пиано, чтобы обогнать другую, получила знания от нее самой.
Елена Белова была им не нужна. И как живой человек, и как дух. Кроме дочери ничего полезного она не сделала, а больше половины жизни многим вредила еще со времен того вокзала. Отдельного духа Анастасии Беловой не существовало, скорее дух Айлин Бахчеевой и Анастасии Беловой стал одним целым. Девушка в бирюзовом не пыталась изменить историю городской легенды еще и по той причине, что не она сама написала историю. Ее написали часы, и эта история про медсестру была условием объединения их душ друг с другом.
Алина согласилась, невелика потеря, а история все равно фальсифицируется со временем. Не исключено, что кроме Алины на это соглашались и другие жившие прежде люди. Включая ее отца Дамира, ведь не рассказывают фейки про других умерших, а как Дамир, так без фейков их воспоминания не обойдутся. Они испарили дух Елены Беловой еще и по другой причине. Да, Бахчеева стала фетишисткой и извращенкой, но она всегда сомневалась, должна ли она быть такой, или ее тело и разум работают совершенно не синхронно. Она думала, что Вартан поддержит ее фетиш про мокрые трусики, но ему эта тема оказалась противной. После этого Бахчеева поняла, что она никогда и нигде не будет обсуждать эту тему. Она скорее убьет саму себя, чем признается в каком-то фетише. И Алина компенсировала это обсуждением проблем чужих людей.
Елена Белова была не такой: она более падшая, более бездуховная и более извращенная. Она думала, что если ей когда-нибудь подвернется случай, она найдет нескольких школьников и заставит их переспать со школьницей, предоставляя сексуальную информацию по ходу действия. Черт, да если бы она только могла реализовать подростковую оргию, зная, что ее точно не найдут, она могла пойти на это.
Ей было трудно когда дочь становилась подростком и уже подпадала под ее фантазии из интерната, но родительский инстинкт пересилил, и она не захотела делать это со своим ребенком. Белова начала видеть странные сновидения, когда ее дочь была скована наручниками около кровати, а в их дом заходят разные парни подростковой внешности, обнаженные топлес. Потом подходили к ее дочери и начинали лапать, раздевать, и заниматься прочими непотребствами.
Белова думала о самоубийстве и не обращалась за помощью. У нее появлялись разные привычки, связанные с рисковым поведением, типа чтения романов в мягкой обложке при одновременном следовании ногами через дорогу. Книги ее не интересовали, ее задача была сформировать образ неосторожного человека и увеличить вероятность сбивания машиной. Она хотела умереть, но чтоб это было несчастным случаем, а не самоубийством, об этом узнала из дела Дамира. Теперь она поняла, что пришел ее черед. Но автомобили ее не сбивали. Часы не хотели убивать ее слишком быстро, особенно если инициатор -- она сама.
Когда она брала такси, она приплачивала водителю за то, чтобы он превышал скорость, проезжал на красный и занимался лихачеством, но ни в какую аварию она не попала. Ее последний офис, где она была бизнес-аналитиком, находился недалеко от школы, и однажды Белова прошла в сторону, увидела там девушку школьной внешности, которая потерялась, первый раз в новой школе незнакомого района. Белова притворилась, что хочет ее проводить до остановки. По дороге думала, не может ли она вступить с ней в лесбийскую связь, но воздержалась. Белову поблагодарила ее мама, но на самом деле она взяла ее дочь вовсе не для того, чтобы указать ей дорогу.
Более тридцати пяти лет томительного ожидания того, когда же ее извращенные фантазии тех страшных дней с подростковым групповым сексом (или хотя бы с лесбийским сексом с девушкой школьного возраста) будут реализованы, превратились в стойкое "скорее никогда, но я ничего не хочу в себе менять". Она никогда не считала себя извращенной, она ни разу это не осудила, так как Белова считала, что и традиционный секс не чисто светлый, это просто вопрос возраста. Хотя бы потому, что он с кучей дурацких выделений, которые она ненавидела.
Последнее время Елена Белова не интересовалась похоронными бюро, или службами по кремированию усопших, или методами самоубийств, но она думала, что никаких перспектив для нее не существует уже больше нескольких десятков лет. Она давно перешагнула возраст, когда понимала, что влюбится, или в ее жизни случится что-то замечательное. У нее не было достижений, кроме воспитания дочери, и даже воспитание ее не оправдывало.
Но часы не хотели убивать ее слишком быстро. На тот момент Бахчеева еще не разобралась с Беловой перед телекамерами, и когда это состоится, она исчезнет. Теперь же квиты биты: Елена Белова должна уйти, а ее дочь и Алина Бахчеева будут жить вечно, хоть и в одной душе. Благодаря стараниям Бахчеевой, хоть они мотивировались больше местью "за все хорошее" в прошлом, Анастасия Белова не попадет на поддельную операцию, которая закончится ее тюремным сроком. Помните ту старую предвыборную рекламу Ельцина 1996 года? "Голосуй или проиграешь". А вот принцип был тот же: объединяйся с Бахчеевой, чтобы это не значило, или в будущем ты проиграешь.
В обычных условиях часы бы не стали слушать Бахчееву вместе с ее желанием убрать Елену Белову, если бы не одно "но". Белова пыталась убить себя также, как и Дамир, а это доказало, что она думает о Бахчеевых, и Бахчеевы для нее больше, чем просто старая курсовая работа по психологии. А поскольку Дамир очень сильно был связан с Айлин, она нарвалась на силы, о существовании которых даже не догадывалась.
Да, Алина имела этот дурацкий фетиш, деспер и писсинг. Да, Алина избила старшую сестру, потому что в ее улыбке ей показалась улыбка Минакова с того самого интерната, и один раз примерно за тоже избила свою маму. Но она покаялась, делала кое-что полезное (например, боготворила усопших в своей музыке и прозе) и часы ее простили. Белова не удосужилась даже просто покаяться, продолжала получать извращенное удовольствие от своих сновидений. Рассчитывала, что когда-нибудь она вовлечет несовершеннолетних в секс. Ее не простили даже после успешного воспитания дочери.
Елены Беловой больше не существует и никогда не существовало. Их история закончилась после того, как завершились их сновидения. Только когда Алина побывала в последней психиатрической клинике, она не умерла, а начала бродить по миру без всяких вспышек. Она получила возможность посетить любую имеющуюся точку на карте Земли, хоть направиться в Арктику или Африку. Алина долго думала, что сидит в четырех стенках, и сейчас у нее появилась возможность путешествовать.
Теперь она стала свободной.
После этих сверкающих стен и вспышек, бесконечных киданий в разные психиатрические клиники Европы, попытки запоминать их контуры, их сновидения закончились. Ключевой и корневой душой осталась Алина Бахчеева, как основной участник этой сделки перед часами. Соответственно, Бахчеева осталась самой собой, а вот объединение с новой душой ощущались ей сначала подсознательно.
Бахчеева оказалась перед Казанским вокзалом в Москве. В прошлой жизни она никогда не была в Москве. Но каким-то чудом она поняла, что это вообще Москва. Позже ей в голову пришла идея, что это именно Казанский вокзал. Бахчеева начала удивляться: да, для всего остального мира она умерла, но как она может помнить то, чего не помнила в прошлой смертной жизни? Бахчеева пока точно не знала, что ее душу объединили, а говорит ее вторая часть.
Соответственно, она и не сразу поняла, что эта городская легенда в Казане -- ситуация, в которую могла бы попасть Анастасия Белова, если бы ее душа не согласилась на эту сделку. Бахчеевой сначала казалось, что мир просто не принял ее настоящую историю про интернат, Дамира, Минакова и изменил по своему усмотрению.
Бахчеева начала осматриваться в Казанском вокзале. Он казался очень странным. Запахов нет, звуков нет, машины на оживленной трассе не слышны. Двери прибывающих поездов и электричек открываются сами собой и беззвучно. Поезд едет сам собой и без машиниста, открывает двери, но никто не выходит и не заходит. Этот мир после того, как она умерла, изменился, он совсем другой. Бахчеева даже не понимала, что ей здесь делать.
Она попробовала ударить себя по голове, но ничего не почувствовала. Почесала волосы, заметила, что у них странные прикосновения. Они как будто железные. Сжала одну ладонь в другую. Звук протирания или сжимания кожи отсутствовал, а сама кожа наощупь сделана не то из дерева, не то из чугуна. Она прикоснулась к ремню своих джинсов и не смогла их ослабить, словно джинсы это и есть ее ноги. Как вкопанные.
Бахчеева никуда не шла, так как не имела цели. Сутки сменялись, как обычно, шли облака, иногда был беззвучный дождь. Она оставалась на Казанском вокзале, потому как не знала, что там. Есть ли там вообще Москва, или там лишь обрыв в пустоту, черноту, за пределы карты, как сказали бы на том форуме. Она не была уверена, остались ли в этом мире вообще Казань и Волгоград.
Алина не двигалась, так как считала, что попала в Ад, и если да, то ее Ад реализуется посредством участия. Кем бы они не были -- существами, правителями, богами, демонами, просто абстрактным пространством. Они могут убить ее прямо сейчас, поняв, что она и так настрадалась в своей жизни. У нее не было желания ходить по городу призраков, где никого нет.
Бахчеева хотела моргнуть, хотя это было трудно. Веки словно стали железными, но она напряглась. Моргнула один раз, второй, третий. Увидела прозрачные силуэты, не поняла, кто это, но присмотрелась. Это люди, причем не какие-то, а из прошлого: они были здесь. Они жили здесь, они проходили здесь.
Она не знала, но какая-то часть женской интуиции подсказывала ей (на самом деле, это была неосознаваемая душа Анастасии Беловой). Она почувствовала, что это было давно, примерно 2004 год, и она здесь была, хотя Бахчеевой здесь никогда не было. В этом мире она начала чувствовать очень странные вещи.
Начала моргать и закрывать глаза, делая это также просто, как будто ничего не менялось. Она оказалась в другом помещении. Перед глазами она увидела цифры: 1997. Год, когда это произошло. Бахчеева видела саму себя из прошлого от третьего лица: Айрат выбивает ей зуб, она приседает, плачет и харкает кровью. Увидеть это от третьего лица, а не от собственного, позволила душа Анастасии Беловой. Бахчеева пытается взять Айрата за шкирку, но просто проходит через его тело. Он словно проекция.
Она моргает и видит ту же сцену с той же первоначальной точки. Цифры перед ее глазами все те же: 1997А, появляется какая-то буква А, и она понятия не имеет, что это значит. Айрат просто падает в обморок, и у него возникает носовое кровотечение, а перед его глазами появляется прозрачная Айлин Бахчеева в образе трехлетней девочки. Теперь Бахчеева понимает, А -- значит новый вариант. Из программирования, быстро измененная версия, чтобы не тратить время на написание слова.
* * *
Бахчеева работала только со своими воспоминаниями и не видела воспоминаний Анастасии Беловой. То есть души Бахчеевой и Беловой слились, но каждая из них видела только свое прошлое. Тем более, что души Бахчеевых были прощены, несмотря на все их грехи, в том числе по отношению к детям. Часы не посчитали, что они настолько существенны, что те больше не должны существовать. Где-то также бродил по своему прошлому и настоящему Дамир, где-то также бродили Айрат и Наиля, а где-то также будет бродить Ляйсан.
Этот мир был устроен так: полупрозрачными обычно являлись люди, которые идут не сейчас, а шли в прошлом (при путешествии во времени), непрозрачными были люди из настоящего мира, а если попасть в будущее, то людей вообще не будет. Их там просто нет. В режиме собственных воспоминаний человек из прошлого должен быть непрозрачным, за исключением случаев когда часы испарили его душу.
Анастасия Белова видела свою мать полупрозрачной, она была хорошей в ее детстве, но постоянно что-то скрывала. И у нее возникает какое-то недоверие по отношению к ней, хотя его трудно объяснить. Суть в том, что когда Бахчеева видела свое прошлое (тот же самый 1997-й, или другой год), Белова видела свое, но с той же даты. Недоверие было связано с тем, что эмоции Анастасии Беловой суммируются с эмоциями Алины Бахчеевой.
Объединение души означало, что Белова не может вызывать свой год, а идет в то прошлое, которое Бахчеева захотела увидеть для себя. В этот же момент Белова увидела себя в детской коляске, так как в 1997 году она только родилась.
* * *
Поняв, что Бахчеева может менять свое прошлое по своему усмотрению, она решила изменить судьбы других людей.
В Волгограде, в одном из домов на десятом этаже, произошел страшный пожар при проведении сварки для евроремонта. Разорвался кабель сварочного аппарата, строители и хозяйка задохнулись (она скрывалась за мебелью, но смерти не избежала), ее взрослый сын, рискуя, карабкался с десятого этажа на девятый.
Бахчеева из будущего образовала брешь во времени и пространстве, появилась перед бригадиром, который вел эти работы, и сказала:
-- Сегодня вы не будете проводить работы, связанные с газовой сваркой. В коридоре на лестничной клетке будет ветер, который заставит дверь закрыться, и у вас перетрется кабель газового аппарата.
Бригадир очень испугался девушку в бирюзовом, но паники не подал. Он сказал одному из ассистентов держать дверь в коридоре, происшествие удалось избежать. Иногда она могла поменять жизнь других людей. А иногда даже она была бессильной. Она не знала точно, по какой причине недоехала скорая, что в Казане, что в Финляндии. Помочь им она не могла. Надо было знать точную причину.
А что касается Волгограда, журналисты, которые писали про пожар в квартире не сообщали о точной версии, но она поставила на эту версию, и та совпала с реальностью. Это был 2008, Айлин, Наиля и Чулпан ели мороженное на лавочке, сначала она вспомнила эту сцену, и увидела себя от третьего лица. А позже, будучи прозрачной, поднялась в обугленный этаж, где одна часть вещей сгорела, а другую вынесли.
Перемотала события раньше, когда хозяйка скрывалась от пламени за мебелью, но задохнулась и грохнулась в обморок. Пожарные расчеты пытаются эвакуировать пострадавших, но лестница доходит только до восьмого этажа, а не до десятого.
Перемотала еще раньше, когда бригадир намечал проведение работ и увидела, что дверь закрылась! Это же ее версия еще на лавочке в подростковые годы -- у нее изначально были какие-то таланты, связанные с этим? Потом Бахчеева появилась перед бригадиром: он даже человека выделил, чтобы держать дверь! Бахчеева думала, что сможет помочь всем и заставить мир улыбаться чаще. Но позже оказалось, что пожар предотвращен, а бригадир был уволен.
Начальство обнаружило, что кабель сварочного аппарата был немного поврежден, а бригадир мог уже пару лет дышать этим газом. В результате накопления газа и увидел эту галлюцинацию в виде девушки в бирюзовом, которая к тому же подозрительно младше его жены. Якобы эта девушка сообщила ход его же мыслей: он знал, что кабель поврежден, но продолжал работать на плохой аппаратуре, лишь бы выезжать в большее количество квартир.
В 2009 году в Волгограде ехал товарный поезд, на ходу заглохший из-за тормозной колодки. Машинист встал на пути, но об остановке диспетчерам сообщать не стал, и отключил черный ящик в салоне локомотива. Предыдущий поезд находился на расстоянии пяти километров.
Он пошел в заднюю часть кабины и попытался сам что-то сделать, после чего привел локомотив в движение, замкнув несколько проводов. Но тормоза полностью были неисправны и, когда стемнело, он набрал скорость в районе 21:00, просил помощи, не смог остановиться и столкнулся со следующим поездом. Бахчеева появилась перед ним прямо в кабине, и рекомендовала не ремонтировать локомотив самостоятельно, не выключать черный ящик поезда, а сообщить о неполадке диспетчеру и перекрыть движение. После чего исчезла.
Машинист так и поступил, аварии не было и его не увольняли, но позже у него появилась специфические приступы тревоги. Он часто осматривался, нет ли посторонних, не выглядывает ли за ним кто, не следят ли за ним, опасался резких движений, шороха. С одной стороны, процентов на 70% верил, что девушка в бирюзовом не более, чем галлюцинация, слишком уж она быстро исчезла без скрипа двери. На 30% считал, что за ним кто-то следил всю дорогу.
Может, она все время сидела на корточках в соседнем отсеке машинного отделения, поняла, что он вышел и пробралась в кабину? Кто-то знал, что тормозная колодка неисправна, мстили лично ему? Да, товарный поезд не столкнулся, но он ушел с работы и был вынужден искать работу где угодно, только не в ЖД.
Бахчеева спрашивала себя, зачем вообще нужны все эти извороты времени и пространства, когда помощь оказывается двуликой. С одной стороны, неудобный случай не происходит, люди не гибнут, с другой -- это всячески отражается на здоровье и психике того, перед кем появляется кто-то конкретный. Девушка в бирюзовом это или нет -- не столь важно.
В 2006 в Вахитовском районе Казани произошел странный случай. Один гитарист допоздна играл в ночном клубе, подошел к людям, хотел спросить сколько времени. Но четырнадцать людей оказались мутными и все как один попытались его ограбить.
Подошел один в серой толстовке, то ли самый смелый, то ли самый наглый, худощавого телосложения и среднего роста. "Быстро давай деньги, гнида, ты понял или как?" Гитарист не растерялся: достал из правого кармана штанов финку и полоснул по правой руке худощавого, да так, что в крови была вся рука. Худощавый заорал как поросенок, кто-то из других сказал: "уходим отсюда, ребята, все, он не шутит".
Милиция и скорая подъехали слишком уж быстро, благо вызвать успели, а эта крыса в толстовке написала заявление, потом гитариста затаскали по судам. Угрожали посадить, но отделался условным сроком. Сторона истца спрашивала: какого ты хрена вытаскиваешь финку и наносишь такие ужасные увечья? А сторона защиты: какого хрена истец пытается его ограбить и агрессивно спрашивает деньги?
Будучи духом Бахчеева попыталась изменить эту историю. Она находила лишь тот момент, когда крыса уже подходила, но никак не могла настроиться на более ранее событие, чтобы прогнать всю толпу. Эмоции, связанные с событием мешали, ведь ее Дамир пострадал почти также. Она появилась за метр между крысой и гитаристом, сказав:
-- Слышь ты, крыса позорная, спрашивай деньги у своей мамы, дегенерат, понятно?
Гопник пытался напасть на нее, но она появлялась то слева, то справа, то сзади, словно призрак в том древнем фильме с Натальей Варлей. Все остальные четырнадцать хулиганов тоже ее видели. Закончилось без скорой и милиции, а также без судебного преследования, но все пятнадцать человек начали видеть вторичные галлюцинации в виде девушки в бирюзовом. Никакой настоящей Бахчеевой там не было, кроме отпечатанного образа в их головах. Десять лет спустя, гитарист у какого-то психотерапевта:
-- Ну, я после этого странного случая, если волнуюсь, то начинаю видеть эту девушку в бирюзовом.
-- А как она себя ведет?
-- Просто стоит. Не разговаривает, не подмигивает, ничего не делает. Если отведу взгляд -- пропадает.
Бахчеева, та, что была духом, задавалась вопросом: почему нельзя переделывать мир с безусловно положительным исходом во всем? Предотвращаешь страшный пожар с выгоранием хозяйки кроме некоторых костей: бригадир уходит после того, как он рассказал эту историю про чудо, а на него ради дополнительной премии настучал кто-то другой из-за неисправности кабеля сварочного оборудования.
Предотвращаешь крушение товарного поезда и спасаешь жизнь машинисту, так он становится параноиком, и больше не может вести составы. Вечно оглядывается по сторонам, ища кого-нибудь в бирюзовом, синем, голубом уборе. Исключаешь уголовное преследование на манер "хулиган-крыса пытался отнять деньги, а потом пожаловался на отпор", так вместо двух человек пострадали все пятнадцать!
Бахчеева осталась духом, но она перестала менять мир, ее вторая сущность в лице Анастасии Беловой не была против. Настя напоминала ей, что за многочисленные плохие попытки помочь кому-то, ее маму, Елену Белову, вообще лишили души. И не исключено, что если так продолжится и дальше, они тоже будут растворены, и часам когда-нибудь надоест их миротворческая мотивация с предоставлением преимуществ одним не без ущерба для других.
* * *
Но в дальнейшем девушка в бирюзовом осознала свою настоящую, самую главную силу. Она может повлиять на неодушевленные предметы. К примеру, она предотвратила одно происшествие, связанное с разрывом газовой трубы в доме. Это было в квартире нового переводчика той канадской биографии о негативном полицейском. Еще она заставила два пассажирских самолета успешно сесть при отказе двигателей без разрыва баков.
На короткое время она меняла физические свойства материала. Поскольку предметы были неодушевленными, никакой паранойи у них не возникало. Но она знала, что не может и не должна помогать людям, это приведет не к решению, а к еще большому обострению проблем. Здесь врачи, полиция и технические специалисты должны думать сами, а не надеяться на ее помощь. Это решение девушке в бирюзовом принять было не просто, кажется, что таковы условия игры. Она и сама рада бы помочь всем подряд да нельзя.
Всего лишь за один 2024 год девушка в бирюзовом предотвратила более тысячи несчастных случаев с металлом, деревом, пластиком и другими неодушевленными материалами, не говоря уж о тех, которые произошли, но последствия могут быть куда более серьезными. Самыми большими были два самолета, а в остальном: обрушение черепицы, высоковольтной линии; самопальные ремонты газовых и водяных труб, еле держащийся лифт, сила тока для короткого замыкания. Девушка в бирюзовом помогала, но только так и тогда, чтобы об этом никто не знал.
Она помогала не глупцам, которые не должны попасть в аварийную ситуацию из-за глупости, типа того машиниста, а материалам, чтобы они выдерживали прочность хотя бы какое-то время, пока не уйдут люди. К примеру, она занялась недобросовестными водителями отечественных автобусов, которые ездили на газе, таким образом газовые баллоны взрывались не во время движения, а при полном отсутствии людей, включая водителя.
Девушка в бирюзовом не старалась помочь всем, тогда люди станут еще более глупы, чем они есть на самом деле, будут верить в чудо, а не жить своей головой. Но если ситуация развивалась так, что привела бы к катастрофическим последствиям, была связана с каким-нибудь материалом, а не только с человеческим фактором, и девушка в бирюзовом могла это изменить, она безусловно это меняла.
* * *
Бахчеева догадывалась, что эти явления существуют. После смерти Дамира и его похорон, а это было между вторым и третьем классом, она не могла заснуть без мамы. В пустой комнате казалось она слышит его дыхание, он словно дотрагивается до нее, в постели кто-то еще. Начитавшись психологических книжек, она решила, что это была просто паническая атака (хотя и никогда не ходила к психологам иначе как по направлению). Теперь она знала, это не так.
Она уже была там же, где и Дамир, и точно также могла появиться перед другими людьми, позволить им себя слышать или видеть. Алина знала, что дыхание Дамира слышала только в состоянии полного спокойствия, такого, когда на часовые стрелки настенных часов не обращаешь внимание. Она знала, что он рядом. После того, как эти панические атаки (как они назывались формально) прошли, она не слышала никакого дыхания даже в очень расслабленном состоянии перед сном.
И шаг этот сделал скорее всего он, решил проверить, продолжает ли она его любить. И она продолжала. Этот звук она услышала ночью через пару лет после того, как он умер, ей казалось, что в прихожей она услышала ровно один шаг ботинка. Но это было бессмыслицей: если там человек, то почему она не слышала как он вошел, не мог же он свалиться с потолка? В квартире никого не было.
* * *
Если у нее не было никаких дел, и ни один из материалов, типа дерева, метала или пластика не нуждался в помощи, ее любимым развлечением было просто ходить по разным городам. Она понимала, что может если не все, то почти все. Раньше она любила фотографировать, фотографии ее словно переносили в конкретный момент жизни. Теперь же, когда она может свободно путешествовать по своему прошлому с моменту рождения и наблюдать за будущим, проще было не фотографировать, а просто включить определенный момент.
Материальные предметы, такие как видеокамеры, ноутбуки -- функционировали, но было очень трудно нажать кнопку так, чтобы палец не прошел сквозь предмет. Да и кого в этом мире снимать на видео и фото? Все равно, другие духи ее либо не видят, либо не станут с ней общаться, ведь у них другие истории из прошлого, иных же здесь нет. Если только Беловой младшей показать свое детство, и наоборот, но они друг друга не поймут, и обе это понимали. В своем настоящем облике (со второй шеей и головой Анастасии, вырастающей из левой руки) они договорились, что Алина не критикует Елену Белову, а Настя не критикует Дамира Бахчеева.
Ради интереса они пробовали как-то взять видеокамеру, новую, со склада, но она ничего не сняла. В видоискателе видна та же обстановка, что и перед глазами Бахчеевой/Беловой, а при просмотре видео только черный экран.
Позже оказалось, что эти камеры не могут снимать только ушедшее прошлое и не родившееся будущее (где вообще нет людей, зато можно ускоренно посмотреть, как ржавеет материал или трескается дерево). Будущее было неточным и относительным даже для духов: нельзя было узнать, что это дерево или металл когда-нибудь повторно не перекрасят. В настоящем времени камеры работают, вот только ни один человек не должен видеть камеру в воздухе. Редко, но такие случаи происходили с другими духами; часы считали их нарушителями и могли не только дать, но и отнять, иными словами, испарить их.
Из-за того, что их души слили, Бахчеева не могла встречаться в этом мире с теми, с кем хотела. Это связано с их настоящим телом, Бахчеева не может появиться перед Дамиром в иллюзорном образе, только в двойном облике. Они даже не сразу осознали, что этот двойной облик у них вообще есть: сначала интуитивно ощущали присутствие друг друга, а потом уже начали разговаривать друг с другом в двойном облике. Им по-другому приходилось отдыхать. Дамир не осудил бы ее, увидя с двойной головой, он никогда ее не судил даже в немой период, но Анастасия не хотела быть свидетелем их разговоров, Алина же понимала: он был в прошлом. Нынешнего Дамира, у которого явно больше духовного опыта, она рискует и вовсе не понять, да и теперь он кто угодно, но вряд ли в первую очередь ее отец, как прежде.
Бахчеева любила фотографировать и снимать видео, но безлюдных мест. Особенно понравились вулканы, большие безлюдные горы и степи, океаническая поверхность. Фотографии позволяли ей возвращаться в новые места, причем в буквальном смысле: стоило только посмотреть на фотографию, затем резко повернуть глаза на лоб, и в прямом смысле оказаться перед тем же вулканом или коралловым рифом в момент, изображенный на фото.
Но особенно она вернулась к созданию карт. Она не только создала карту двух школ, она копировала многие психиатрические клиники и стационары. То, за что на форуме ее не просто бы раскритиковали, а вообще бы распылили; здесь же это никого не волновало, поскольку здесь вообще не было никого. Редактор карт открывался горизонтально при закрытии левого или правого глаза, и вертикально, если она пользовалась ладошкой (обычно, она предпочитала вертикальную ориентацию). Вместо мышки на компьютере или тачпаде на ноутбуке были повороты ее глаз и подмигивание. К тому же если она закрывала один глаз, у нее был шире угол обзора, чем у обычного человека, она могла бесконечно растягивать его словно мышкой на очень большом мониторе.
Белова в этот момент делала что-то еще, скорее всего бродила по своему прошлому. Может быть, возможному будущему, предшествующим годам жизни до фейк-операции, а может быть вообще альтернативной реальности, где она влюблялась в разных мужчин, заключала браки, рожала детей, делала операции или работала над своим стилем. Несколько попыток Бахчеевой узнать, что там делает Белова с закрытыми глазами не закончились никакой конкретикой. "Просто делай свои карты, а по моим мостам не ходи. Они тебе не нужны, лады?"
Бахчееву не волновало то, что по этим картам никто никогда не пройдется, и не запустит их в конечной игре. Ей нравились карты ради самих карт. Четыре или пять часов она копировала карту из какого-то реального помещения в прошлом (поскольку будущего не существовало, а настоящее может и фотик снять), пока не узнавала, что где-то может произойти беда, требующая изменения законов физики.
Почему бы ей не вернуться к музицированию в этом мире? Музыкальные инструменты здесь работали как угодно, только не как раньше. Октавы были перепутаны: контроктава звучала как третья малая, четвертая октава была на месте первой, и ни одно из произведений, которое знала Бахчеева или Белова, не будет звучать как прежде. Подстать клавишам были такие же гитары: приблизительно четвертый лад звучит на месте двенадцатого или тринадцатого, на месте первого лада звучит фактический пятый, и абсолютно все ноты инструментов перепутаны. Перкусионные инструменты имели всего одну ноту, но и та звучала странно. Тамбурин издавал странные пластмассовые звуки, а шейкер больше звучал как лязгание металлической решетки. Лишь пространства были здесь достоверными. Они бы не удивились, узнав, что и все остальные инструменты ведут себя также.
Что до трехсекундных появлений в глазах местных жителей в Казане, то она появлялась на короткое время, не более трех секунд для взрослых, и не более полторы секунды для детей. Вместо невозможной встречи с Дамиром или Вартаном. Ведь дух ее отца тоже сделал ровно один шаг в прихожей, но Бахчеева не сошла с ума, а через несколько лет спорила с Беловой на телепрограммах. С небольшим временем было проще убрать вторую Белову с левой руки и изменить имидж. Несколько своих попыток вмешаться в прошлое бригадира, машиниста и гитариста она сделала еще в предыдущем теле, только подсознательно чувствуя вторую душу.
Она случайным образом определяла счастливого или почти счастливого человека в городе, чтобы быстро посмотреть ему в глаза. Белова подсказывала ей, что более длинное появление, а тем более монолог, как с тем машинистом, вело бы к тяжелым психическим последствиям. Короткие встречи, звуки, реплики и взгляды психике людей не вредили. Также было опасно появляться перед глазами нескольких людей даже в пределах этих секунд: они сходили с ума в считанные часы, а их психика никогда не откатывалась к прежнему состоянию.
Теперь она была счастлива и свободна. Самые страшные события, которые происходили в мире, не меняли ее спокойствия. Девушка в бирюзовом наслаждалась этой свободой. Она подарила ее и Анастасии Беловой, которая теперь не попадает на поддельную операцию, где у нее даже не будет прямой вины, а все подстроено заранее. У них не было сильных эмоций, положительных или отрицательных, скорее мирное спокойствие. Но заплатить почти полным отсутствием эмоций за этот покой однозначно стоило.
Но чем же занималась Белова в этом мире, ныне вторая голова Бахчеевой в ее теле? Она бродила по "хорошим талантам" Бахчеевой. Не по телекиллерству, симпатии к Доренко и Парфенову, фетишу, образованию; почти полной ненависти к сторонним людям, которые имели то, чего она никогда не добьется или тенденции унижать ее маму. Бахчеева когда-то занималась стихами; одни переводила, другие писала сама, и Белова обнаружила такой вот хороший стих в ее прошлом.
Глупая жизнь -- человек столько раз
Приветствует других, в миг прощая,
И на столетия потом с глаз пропадая,
И грусть за этот миг нас еще одолевает.
Я жаловался как-то раз на подобное,
Я бы попрощался с ней на площади Сан Марко.
В лагунах гондола ждала меня,
А я сжимал ее маленькие ручки
Смотря на нее, к себе в объятия не взяв,
И тяжело мне от того, что она стоит, плача,
И неудобно мне от того, что я ее утратил.
Венецианские исторические дворы,
Вечер в темноте, уже облака зашли.
Священник вошел -- с башни колокола звонили,
А мы медленно прощание мололи,
Держась за руку шли к гондоле.
Когда уже садился на лодку,
Она из-за черных волос достала розу,
И вручила мне цветок, что дрябл,
И плакая, закрыла глаза без отходу.
Гондола быстро скользила по течению,
Как ласточка, когда небо уже облачное,
Венеция -- она -- уже как по отражению,
Пока не исчезла вся -- кроме розы утопленной.
Где можно, что в жизни нас может нести,
Мы вырываем из себя, как эту чудную розу
И засовываем внутрь сердца ради памяти,
Где можно... да! Но и не без разносу.
Если бы можно было в силах человека,
Потерять из сердца, смахнуть с глаз на полвека
И забыть о том, что не вернуть --
Это трудно -- да! Грустью тряхнуть.
"Было, но исчезло" -- как страшны эти слова,
Как от них холод начинает стучать...
После них, что сон в гробу на похоронах
"Никогда!" Как дурно в жизни что-то прощать!
(Михаил Балуцкий, "Прощание", 1860. Перевод с польского).
Если бы Белова была в теле, а не просто духом, она бы или совершила собственное самоубийство после массового позора, или убила бы Бахчееву. Поскольку Белова теперь дух -- ей абсолютно все равно. Она нейтрально относилась как к положительным, так и к отрицательным сторонам Бахчеевой, но не любила заострять на последних свое внимание. Оказавшись в рамках совместной субстанции (называть это телом было бы физически неправильно), она стала исследовать незамеченный талант Бахчеевой в сочинении собственных и переводе чужих стихов. А ведь Бахчеева хотела состояться как переводчик, значит, она ждала добросовестной оценки таланта.
Где-то внизу хранилась ее мысль про маму: "Я пробовала перед (Еленой) Беловой разные стихи: и грустные, и веселые. Не понимает никакие, как горох об стену, как будто ей на немецком языке говорят вместо родного. И меня она раздражает своей поэтической глухотой: какая женщина не любит стихи?". Хотя Настя Белова не одобряла бахчеевскую критику мамы будучи в своем теле, теперь она понимала, что та была права. Сложное прошлое не дает права издеваться над поэзией и называть ее бессмысленной, а мама учила ее: "не читай и не пиши стихи, Настя, никогда. Смысла в них нет".
Можно рассуждать о том, почему Бахчеева стала такой. Кто ей мешал публиковать стихи в Интернете и зачем ей сомнительная слава? Наверно увлеклась этими Парфеновыми, Доренко и прочими сомнительными журналистами. Белова могла почувствовать любую точную мысль Бахчеевой, а вот у последней такой возможности не было (да и мыслей у Насти было немного на фоне той же Алины). Подвергала ли она их авторитет хоть когда-то сомнению? Она добралась до мысли: "Доренко все равно не повлиял на людей уровня Путина или Миллера".
Но у Беловой, второй головы, была своя версия. Дело не только в сексуальной патологии, каком-то Минакове или Миклашевском. Дело в том, что очень многие люди не смотрят ни на человека, ни на талант. Встречают по одеждке, провожают по уму. Да и важность образовательных воспоминаний в российском обществе. "Учительница первая моя, а вот мы с классом", а когда ты учишься на дому, у тебя нет никакого класса. И это сломало ее восприятие жизни.
Где-то в закромах была у Бахчеевой мысль: "в разных странах разное значение образовательных воспоминаний; сербы не вспоминают первых учительниц, японцы тоже к этому не склонны, канадцам все равно, и только в России: а какой ты человек без воспоминаний о школе?". Ее настолько раздражал этот цинизм.
Ее постоянно осуждали и не любили только из-за способа обучения, и так долго, что она пришла на программу и решила: киллер должен убивать. Настя поняла: она долго и мучительно просматривала Интернет, гуглила и по-русски, и по-украински, и по-польски, и по-французски, где даже английский язык не единственный используемый. Алина считала, что очень многие люди судят по диплому или образованию, по крайней мере в России.
Где-то у Бахчеевой была мысль: "ты можешь сколько угодно переводить поэзию, без диплома и издательства это все равно пятьсот никому не нужных суицидальных записок". Алина была против эвтаназии, так как ее можно применить к бессознательным людям, которые ее не просили.
Одновременно, она ненавидела социальные службы, борющиеся с сознательными самоубийствами: "чем больше у них висит циферка 'количество населения', тем лучше рейтинг этой страны где-нибудь в ООН. Доволен человек жизнью -- десятый вопрос; главное, чтоб он жил ради жизни". Неважно, хорошей была Бахчеева или плохой, в сущности, она и не так далека от истины. Она просто боролась, а методы борьбы выбрала свои.
Другой ее претензией было отсутствие и интерната, и школы в графе "Школа" в сине-белой соцсети. Недавно ее добавили незадолго до объединения душ, но Алина уже считала: "все равно выпускники этих заведений -- биомасса второго, а то и третьего значения, так было и так будет. Даже тот факт, что эти заведения вообще не добавляли в список -- говорит о многом".
Белова думала: "да нормальная, она, эта Алина. Просто ее до невозможности изуродовало образовательное прошлое и стереотипы вокруг образования в России". У нее было суждение и о соцсетях в целом: "без разницы, кто в них сидит, платежеспособная аудитория или нет. Чем больше пользователей на сайте, тем дороже продается реклама, вот и вся философия. Даже вся эта пляска с приватностью и закрытыми профилями: чтобы на сайте сидело больше биомассы, не покидая сайт, в том числе, чтобы их не судили за репосты. Ведь дороже будет продаваться какая-то реклама, даже если на нее вообще не собираются кликать. Плата идет за просмотры и показы, а не за проценты от покупок".
Алина однажды спросила свою подругу уже в Интернете: "зачем вообще нужны социальные службы, если чиновники ни одного закона не принимают без собственной выгоды?". Она ей ответила: "чиновники не могут быть вечно молодыми, когда-то они тоже постареют и проводят такую политику хотя бы ради себя". На это у Алины возник еще один вопрос, который она не озвучила: "а почему люди получают низкокачественную социальную помощь второго, а то и третьего порядка, тогда как чиновники лечатся и умирают в Европе на свои миллионы?". Белова понимала, что Алина права, по крайней мере отчасти.
В тихой, действительно безлюдной церкви
Священник должен читать за спящих в гробу;
Много лет чрезмерно молиться мне было табу,
Чтобы помолиться обе руки загребу.
За мной скрываются слезы,
Которые я не видел и не знал.
Ибо мне даны неизведанной жизни о́сы,
Они для меня жизнь, которую я видал.
Как мать, которая любит свое дитя,
И в снах, в темную ночь утомительно грустя,
Я видел ее мягкой, светлой,
Поклонилась мне, пригнувшись березой.
А я руки ее целую белые,
Жаловался на судьбы горелые,
Полностью раздавила сердце моё
Взамен ей не жалко быть прелой.
И спрашиваю ее уходящую тень,
Почему, дав такой удивительный мир,
Она сделала его из каменных сирень,
Где трудно отыскать сердца пунктир.
Тогда она положила палец на лицо,
А ложа, тиха на ухо шептала:
"Ты хулишь моего ребенка -- ты гнильцо,
Есть в мире сердце, проснись сначала".
Ох, да я счастлив за людей,
У которых во сне сердце проснется живей,
У кого на лице в смехе улыбка вырастает,
Когда шепот "я люблю тебя" одолевает.
Если тогда от боли сердце моё
Плавиться начнет, как земля от жары,
Придет ко мне мертвый белый дух,
Сложит свои руки на лице от слез,
И закроет глаза, заснув вечным сном,
Который заслужил от своих заварух,
Чтобы спастись от страданий, он будет глух.
(Михаил Балуцкий, "В церкви", 1871. Перевод с польского).
Этот стих стал для Беловой поэзией про их обоих: что Бахчееву, что ее маму. Вот, что значит, довести человека. Хотя, когда она была в теле студентки Насти, ей бы и в голову не пришло, что Бахчеева занималась такого рода поэтическими переводами. Также она оспорила точку зрения своей мамы, что вся поэзия бессмысленна. Теперь она знала поэзию про их обоих, и это тоже была правда. Нормальный она человек, ее просто довели стереотипы, прежде всего образовательные и череда ошибок в жизни.
Настя не знала, что делать в этом мире, когда эмоций нет, чувств нет, потребностей нет. Ради чего здесь жить? Что вообще является смыслом жизни? Она бродила по ее стихам, которые возвращали ей эмоции. В начале это были слабые эмоции, надо было очень постараться, чтобы они хоть что-то вызывали, да и стереотипы мамы про "не читай стихи, Настя" еще действовали. Но постепенно она поняла, что и выбора здесь особого нет, да и эмоции ее постепенно получали силу.
В начале ее стихи давали некий намек на то, что они вообще должны что-то вызывать, примерно через месяц, два месяца, полгода (как точно здесь определить время, если сутки не меняются?) они уже вызывали эмоции. Более слабые, чем те, которые были у нее в жизни. Интуиция (не обычная, девичная, а преобразованная и специфическая в этом мире) подсказывала ей, что это восприятие мужчины. Так видят мир мужчины, а не женщины: с вкраплением неких эмоций, но более слабых.
Ничуть не меньше ее удивила и сопереживательная проза Бахчеевой. Алина писала о чужих людях и сопереживала кому угодно, только не ее противникам, а вот мама Насти была у нее врагом, хотя отношение к ее маме больше не имело никакого значения. Настя ведь могла почувствовать все ее мысли. Хотя, отчасти, в этой прозе была и репетиция выступления на программах, но Настя чувствовала: в ней было нечто большее, чем просто репетиция перепалок. Она вспомнила ее старые мысли, какие-то сообщения в привате, какие-то диалоги.
"Алина, я написал текст, который обращен к обычным людям и он должен реально изменить отношение к геям в России в течение ближайших пяти лет. Вы специально муссируете эту историю про скорые из последних новостей и пользуетесь топом, чтобы остановить деятельность ЛГБТ?". Алина, конечно, никак не останавливала ЛГБТ, вообще была удивлена, что она "мешает" геям и попала в ситуацию, в которой была неправильно понята.
Одновременно, у нее возникла мысль: "вряд ли автор существенно изменит отношение к геям, он просто много написал и себя переоценил. Пока крестят каждого второго ребенка, пока навязывают это православие, пока в православии преобладает позиция агрессивного нападения на хоть кого-то отличающегося, никакой текст ничего не поменяет. Нападают что на людей с проблемами образования, что на геев, что на всех остальных".
Настя почувствовала и ее разговор с заведующей взрослого психдиспансера. После Миклашевского ее не госпитализировали, просто проверяли раз в год.
-- Вы написали какой-то текст? Алина, моя практика показывает, что наш пациент -- эгоист, думает только о себе, своем теле и своих симптомах. Скорее всего, вы придумали эту историю про текст, чтобы я вам изменила параметры диагноза. Вы просто сожалеете, что вы пациент, вы это не приняли и хотите стать обычной. Знаете, не вы первая, не поведусь я на вашу историю про текст, которого скорее всего не существует. Вам просто нужен психотерапевт, чтобы вы приняли себя такой, какая вы есть.
-- А мне кажется, что вы критикуете меня, пытаясь защищать честь мундира. Чаи вы тут пить мастера, а как нужно кому-то помочь, так вы не всегда успеваете.
-- Но эта история произошла не с вами и я понятия не имею, почему она вас так интересует.
Алина после Беловой никогда не обращалась ни к каким психологам и не прорабатывала никакие проблемы вместе. "Что мне скажет психотерапевт? Что я миллион первый психиатрический пациент и жизнь продолжается? Наслушалась этих баек в Интернете. Что я могу быть кем угодно? Ага, я хочу стать летчиком или дипломатом, обе конторы прям заждались меня. Что я могу рисовать или писать истории, чтобы быть где угодно? Как будто я это не делаю. Может, я хочу такого психолога, который бы взял и поменял всю мою жизнь принципиально, но его нет и не будет. Тогда зачем к ним обращаться? Вот поговорю с Беловой и все поймут, что я не просто серьезно, а смертельно серьезно".
"Если мертвым найдут бомжа и отвезут его в морг, а потом через пять месяцев его никто не заберет, его просто кремируют, как будто не было самого человека. Вот почему, если у человека никого нет, он не может быть похоронен в православной или мусульманской традиции за счет государства? Может, он в течение жизни вообще не нарушал ничего, а это было ему крайне важно? Какое же это социальное государство, если ему мертвый человек без денег не нужен и оно не спешит сохранять память о нем? А пока живы, так психологи, так священники, так еще какие-то типы к вашим услугам, которые якобы изменят качество жизни, по факту у них нет ничего кроме утешения. И все эти люди помогают не просто так, а поскольку ты можешь быть покупателем и нанимателем, то есть без пользы для экономики, даже подразумеваемой, никто никому не поможет".
Настя прокрутила ее мысли после телепрограмм, и тут оказалось, как в фильме "Лангольеры", который любила Бахчеева. Там говорили: "этот сценарий работал бы, если бы проблема была только в самолете. Но похоже, что проблема не только в самолете, на земле тоже что-то происходит". А в жизни оказалось: "этот сценарий работал бы, если бы проблема была только в Беловой. Но этот дед тоже какой-то подозрительный тип". Алина просто переложила ответственность за все свои неудачи на одного человека.
Что не любила Алина, так это романы Донцовой: "Донцова -- это беда России. Ее героини вечно при знакомых ментах, а как в жизни приобрести такие знакомства в романах ни слова. А главное, как убедить юриста, будь он хоть твоим братом или сестрой, говорить о делах, которые вообще-то под подпиской о неразглашении. Если бы Ляйсан там работала, она бы мне ничего не говорила. Да и с генералом в Чечне неприятно обошлись. Донцова, конечно, не представляет: это выше ее сюжетов".
"Вот читаешь и не понимаешь: кто кого обманывает? Почему ее любительницы частного сыска о чужих людях находят кучу информации и решают запутанные дела, а ты до сих пор не знаешь, кто убил твоего отца, Петрович это или не Петрович. Может, это и не Петрович. Это просто твое эмоциональное детское мнение, которое никто не доказывал. Может, его просто пьяного кто-то сбил, и все. Ты, как героини Донцовой, копнула в чужих людей. В Белову, про которую знаешь столько, что она о себе знает меньше. В те происшествия со скорыми. В аналогичное финское дело, и во многие другие дела. Ты даже знаешь, почему и зачем Гитлер напал на Европу. Но вопрос на миллион долларов все тот же: кто убил твоего отца, Алина?"
Настя поняла еще один ее мотив. Просто у нее была больша́я связь с отцом, а мама, Елена Белова, ее не понимала. Ведь у нее не было такого опыта, если не сказать, что опыт был другим, и слова девочки казались каким-то розовым вздором. Дамир никогда бы не осудил Айлин: ни с исламской точки зрения, ни с православной. Ему она могла открыться, что-то рассказать, попросить совета. Она не просто в это верила, она знала. Ведь став немой, его мнение не изменилось и он не ругал ее. Весь остальной мир для нее был жесток, а она пыталась на него отвечать тем же.
Также Настя поняла, почему именно их объединили. Ей просто нужен какой-то наставник, второй или другой человек, который бы ее понял, и не мог причинить ей никакого вреда. Часы, очевидно, выбрали Настю, ведь она была молодой: у нее не было ни идеологии, ни веры, ни жизненного опыта, ни особых убеждений. Алина сказала, желательно, чтобы это был Вартан или Ринат, но это необязательно должен быть парень. Вартан не подходил: его тормозная психика наркомана позволяла понять Алину лишь отчасти, а нужен был человек, который поймет ее от начала до конца. Ринат был слишком хорош в жизни: он ничего не нарушал, так и не имел особых психологических травм или вопросов, и мог прожить счастливо в обычном мире.
Настя каждый раз возвращалась к ее стихам: самостоятельно написанным или переведенным. В начале она ощутила их интуитивно: она даже не знала, что это стихи Алины. Ей казалось, что это ее собственные стихи. Хотя странно, в жизни она никогда их не писала, а мама запрещала их даже читать. Но она и не сразу поняла, что их объединили. Зато теперь они обе заслужили покой, и пусть для них он будет разным. Настя соприкоснулась со стихами, которые для нее полжизни были запрещены, Алина начала летать по всему земному шару, иногда вмешиваясь в физические свойства материалов.
|