Сергей считал себя человеком, отсталым от жизни. Не по дороге ему было с молодыми, которые чатятся в аське и сжигают бродяг несчастных на Вечном огне. Тявкают на Путина, и думают, что становятся многократно умнее. Не всем же быть такими, как его дочь, которая читает постоянно, отличается добросердечием и сострадательностью.
Все читают лишь высеры друг друга в контакте, а потом идут бить тех, кто их слабее. И не понять ему того, что жестокость эта связана напрямую с тем, что молодежь не читает книг.
Эта жестокость порождается невежеством. Неграмотные повстанцы, учинившие соляной бунт, требовали от царя Алексея Михайловича выдать им на казнь начальника земского приказа Леонтия Плещеева. Царь выдал его, и тогда Плещеев был убит. Неграмотные жители Петербурга убивали немецких послов в августе четырнадцатого, неграмотные ливийцы убивали Муамара Кадафи хладнокровно. Отморозки из батальона "Азов", то же самое, убивают с удовольствием тех людей , которых не знают, и которые не могут оказать сопротивления. Таких примеров миллионы в истории. Он вошел в туалет. В это неподходящее время он начинал думать, что он - Репин. Стал проводить совершенно серьезные параллели между собою и им. Портреты, которые должны быть роковыми, по его убеждению должны были быть написаны еще впереди. Все было как нельзя хуже. Он проживает чужую жизнь. Кажется, что нет ничего сквернее, чем его настоящая жизнь, которую вынужден он проводить день за днем. Туалет был от плитки весь зеркальный. Окно выходило во двор. В него видится стена дома напротив с окнами. Восемь этажей неустанно глядят на тебя. Часто посещали его и раньше подобные мысли, но в этот раз получил у него получилось странное смещение времени. Надо же, где может возникнуть это несоответствие твоей души, и действительности, в которой ты сам не можешь ничего исправить. Сергей посмотрел в окно. Ни одного лица в окнах дома не было. Клены возле старой стены скрывали окрестные дворы с их странной жизнью. Поверх их открывалась далекая городская перспектива, жилой девятиэтажный дом, и даже автостоянка, расположенная напротив. Мастерство художника представлялось ему в том, чтобы вычленить из всего огромного, непостижимого объема впечатлений главное, и написать его, чтобы он стал целостным произведением, творением самого автора. "Сделать так, чтобы картина стала мной", думал он. Но многое ли из того, что он в жизни делает, становится творением. На котором основывается его бессмертие? Зачем он теперь сюда пришел, это что, тоже акт, достойный творца. Долго чинили ему препятствия, начальник отдела по связям с общественностью и пассивный, а, может иногда и активный пиараст менеджер отдела по связям с общественностью не включили его с сайт академии. Это жестоко уязвило его самолюбие. А вот сейчас как изменится все, и я напишу многих живущих в наши дни выдающихся людей.
В это время вошел начальник отдела по связям с общественностью Андрюша. Хоть Сергей был преподавателем, и более чем вдове старше, Начальник отдела по связям с общественностью решил мочиться в кабинке, а не занимать свободный писсуар рядом с Сергеем, тем паче, что у последнего дело не шло, Хотя раньше он не жаловался на мочевой пузырь. Начальник отдела по связям с общественностью человек с большим животом как у беременной женщины и в рубахе, оранжевой, как роба американских заключенных, энергично расстегнул ширинку, и со звуком начал ссать в унитаз так, что слышно было студентам, занимающимся в аудитории напротив. Когда содержимое мочевого пузыря стало достоянием городской канализации, он стал курить, пыхтеть, потом дернул ручки крана вверх до упора и стал с тщанием сморкаться то одной ноздрей, то другой поочередно. Много воды расходовалось во все время этого процесса. Сергей стоит в неприятном состоянии. Слышно, что менеджер отдела по связям с общественностью Дмитрий Вячеславович Юрьев говорит по рабочему телефону со своим гражданским мужем, тоже Серегой, Тфу, какая гадость! Сегодня же домой, и писать Запорожцев.
Поздно. Вокруг Сергея был уже девятнадцатый век. Ему стало не хорошо. Харьковсакя губерния, обычная аудитория топографической школы.
Незнакомый человек с очень добрыми глазами сидел за столом. Он не мог вспомнить, кто это мог быть, но это и не надо
-Иван, обратился он.
-Ну, что
-А я Сергей, простите, Илья.
-Ну ты... как-то странно, почти сухо усмехнулся вдруг незнакомец.
-Бунаков?
-Он самый.
Иван Михайлович, - говорил Сергей, - слышите, школу-то нашу того. Закрывают.
-Что ж поделаешь, раз военные уходят.
-Как же петерь в Петербург мне ехать,
-Да ты не серчай, научу тебя такому делу, какое сам умею.
-Спасибо, Иван Михайлович.
-Ты че стал, - воскликнул начальник отдела по связям с общественностью, - дрочишь что ли?
Пришлось вернутся. Вокруг него был тот же тубзик. Поменялась они местами и сатана взял начальника отдела по связям с общественностью. Стало легче. Сергей отлил и пошел.
Nederlands
RUSSISCH SHILDER IN OP HET VERKEERDE MOMENT
Sergei ging naar het toilet. Op het verkeerde moment, begon hij te denken dat hij - Repin. Begon heel belangrijke parallellen te brengen tussen hem en hen. Portretten te fataal, volgens hem moet nog geschreven te komen. Alles was niet slechter. Hij leeft het leven van anderen. Het lijkt erop dat er niets slecht is, dan zijn het echte leven, dat hij moest dag door te brengen na dag. Het toilet was vol van de tegel spiegel. Het raam keek uit in de tuin. Het is te zien in de voorkant van een huis muur met ramen. Acht verdiepingen van het constant staren naar je. Vaak bezocht hem en had soortgelijke gedachten, maar deze keer kreeg hij zich een vreemde tijd te compenseren. Wow, waar er een discrepantie tussen je ziel en de werkelijkheid waarin je zelf niet kunt oplossen van alles zijn. Sergei keek uit het raam .. geen enkele persoon in de ramen was niet thuis. Maples de buurt van de oude muur om de omliggende buurt met hun vreemde leven te verbergen. Op de top van hen opende een verre stad perspectief, negen-woonhuis, en zelfs de parkeerplaats, gelegen aan de overkant. De vaardigheid van de kunstenaar leek hem te nemen van de immense, onpeilbare Oema vpeatleny belangrijk, en het schrijven om het een holistische kunstwerk, de schepping van de auteur. "Maak het zo dat de foto is mij," dacht hij. Maar hoeveel van wat hij doet in het leven, wordt de schepping. Die is de hoeksteen van zijn onsterfelijkheid? Waarom is hij hier gekomen nu, is het dat ook, een daad waardig van de schepper.Hij herstelde de lange prepyatvtsiya, hoofd van de Public Relations en passieve, maar kan soms piarast actief manager van public relations omvatte niet met de site van de Academie. Dit ernstig gestoken zijn trots.Maar nu hoe veranderde alles, en ik zal veel woongenot te schrijven in deze dagen van uitstekende mensen.
Op dat moment ging het hoofd van de Public Relations Andrey Marenin. Hoewel Sergei was een leraar, en meer dan een weduwe of ouder, hoofd Public Affairs heeft besloten om te plassen in een stal in plaats van een gratis urinoir naast Sergei, te meer omdat de laatste niet wordt doorgegeven, Hoewel hij eerder een klacht ingediend bij de blaas. Te nemen Hoofd van Public Relations man met een dikke buik als een zwangere vrouw en een shirt, een oranje, een gewaad van Amerikaanse gevangenen krachtig ritste zijn gulp en begon met het geluid van pissen in het toilet, zodat hij kon horen de studenten die betrokken zijn bij het auditorium aan de overkant. Wanneer de inhoud van de blaas werd het eigendom van de stad riool, begon hij te roken, pyshter, trok de hendel helemaal omhoog en begon ijverig te blazen het een neusgat, dan de andere afwisselend. Een veel water verbruikt tijdens het hele proces. Sergei is in een rommelige toestand. Gehoord dat de manager van public relations, Dmitry V. Yegorov zei aan de telefoon het werken met de civiele man, ook Sergei, TFA, hoe walgelijk! Vandaag de dag, het huis, en schrijf de Kozakken.
Het is laat. Sergei was al rond de negentiende eeuw. Hij was niet goed. Harkovsakya provincie, het gebruikelijke publiek van topografische school.
Een vreemdeling met een zeer vriendelijke ogen zitten aan de tafel. Hij kon zich niet herinneren. Door deze ogbyt, maar het is niet nodig
Ivan, zei hij.
Nou, dat
Een Sergei Het spijt me, Ilia.
Nou, je ... in een vreemde, bijna koud glimlachte plotseling een vreemde.
-Bunakov?
-Dezelfde.
Ivan M., - zei Sergey - luisteren naar wat onze school ook. Gesloten.
-Wat kun je doen zodra het leger te verlaten.
-Hoe is Peter naar St. Petersburg te gaan voor mij,
Ja, zult u niet boos worden, zal je leren een dergelijk geval, wat hij kan doen.
Dank je, Ivan Mikhailovich.
-Je wordt mens - zei het hoofd van de Public Relations - eikel of zoiets?
Ik moest terug komen. Om hem heen was hetzelfde tubzik. Ze veranderden plaatsen en Satan nam het hoofd van de Public Relations. Gemakkelijker te maken. Sergei cast en ging.