В летнем кафе под открытым небом сидел мастер и пил. Хотя запрещалось пить здесь свои напитки, он пил водку, недавно купленную им в ближайшем магазине. Звали его Никита, и был он мастером в художественной мастерской, принадлежащей высшему учебному заведению. Нужно сказать, что выпил он не более пятидесяти грамм, и добавлять уже не собирался. Событие, которое случилось с ним перед тем, не позволяло быть выпившим. Притом, отметить как-то это было нужно. В его кармане было полмиллиона рублей без какой-то мелочи и билет на отходящий через час пятнадцать минут скоростной электропоезд до Ишима. Дальнейший путь он планировал продолжать в автобуе и на попутных машинах. Он легко завел знакомство со студенткой, которая была согласна провести этот вечер в его обществе. Они познакомились вчера, и Никита сказал ей о том, что получит эту сумму денег, уедет ненадолго и через месяц приедет к ней в деревню, чтобы вместе им поехать на его место обитания. Казалось, что все складывается отлично. По прежнему, возле кафе прошмыгивали машины. Трудовой день в то время уже закончился. Взгляд его спутницы, молодой студентки сельхозакадемии много ему обещал. В это именно время раскрываются тайны, которые мыли незаметны, как нечто непостижимое. И так бывает часто, что ходишь мимо них, вглядываешься в эти лица, и не понимаешь, что они могут таить. Разные, добрые и злые встречаются люди, но никогда не знаешь, чего и от кого ждать. Погода стояла словно тепличная. Уставшие от этила и свинца тоненькие березы отдыхали в прозрачной исчезающем воздухе, в нежном дуновении ветерка, расслабляющего, и несущего сладковатый запах еды из кафе.
-Ты сегодня уже со всем разделалась, - спросил Никита свою спутницу.
-Точно, -отвечала она, - так и есть больше у меня нет никаких дел, если хочешь, можем поехать со мной.
-Спасибо, мне ведь часто самому приходилось людей приглашать, и мало кто шел.
-Значит тебе дается то, что пока что по силам.
-Ты всегда думаешь, что все будет хорошо.
-Другим людям всегда легче рассказывать, а когда руки у самой опусаются, то не знаю совсем как быть.
Она поставила на стол сумку с торчащей из нее белой салфеткой. Подошли двое спортивных парней и повели вялого Никиту к припаркованной через квартал сто одиннадцатой,"Ладе". Никита совершенно не соображал, что происходит. Еще за несколько минут до этого очаровательная студентка растворила в водке таблетку клофелина. Никиту везли за город на на скорости сто двадцать километров в час, очень опасаясь, чтобы не встретить сотрудников госавтоинспекции. Деньги были при нем. Студентка была в то время уже у себя дома.
Все начиналось на даче художника Сергея Михайловича Зайтера. Близился удивительно свежий летний вечер. Было это много раз, но кто мог все воспринять именно так? Редко кто оставался в это время на дачном поселке. Тишина ветвей и уют поселка создавал какое-то особо радостное настроение у приезжающего человека. Сергей любил здесь придаваться размышлениям. Вернувшись в свою городскую комнату, он часто мечтал о том, что скоро ему опять все надоест на работе и опять на своей старенькой белой "Ниве" направится он в одну из загородных своих резиденций, в мастерскую, либо на дачу. В это время он строил дачный домик. Все могло понадобиться в любой момент. Художником он был всегда хорошим, но в жизни непрактичным, не собранным.
Никита Окулов должен был учится в аспирантуре, но не смог сдать кандидатского минимума, и без этого на преподавательскую работу его не брали. У него болела мама, и он уже отпрашивался у Сергея, чтобы помочь ей. Дома, в столике, где шел ремонт, он держал семьсот пятьдесят тысяч рублей, предназначавшихся на покупку нового автомобиля. Но ремонт он брад деньги из этой же суммы. Мастер бывал у него дома, когда после работы Сергей приводил его к себе домой в гости. Однажды Никита узнал, где находится тайник. Накануне он был в этой комнатке дачного домика и увидел однажды это место со спрятанными деньгами.
-Сергей Михайлович, - говорит он.
-Ну, чего тебе.
-Мама помирает, ухи просит. Мне пора уже за мамой нужно ухаживать.
-Правильно делаешь. Хорошему сыну пристало заботиться о больной матери. Счастье для матери, когда у не такой сын.
Только Сергей отвлекся, Окулов поехал к нему домой. Он знал, что дочь в Екатеринбурге, а жена может пойти в гости к подруге, или еще куда-нибудь. Он незаметно шмыгнул в комнату и взял ключ от квартиры. Добравшись автобусов до того дома, где жил Сергей, Никита убедился, что никого нет. Окна зашторены. Никита возле подъезда снял ботинки и, набрав на двери знакомый код, проник в подъезд. Какой-то гулкий смех раздавался в верхних этажах. Можно пройти только быстро, не обращая внимания на то, что можно кого-нибудь встретить. Никита вошел в квартиру, где лишь мерный скрежет счетчика электроэнергии нарушал тишину, да порой слышался звук двигателей проезжающих автомобилей, да неспешная поступь на лестницах в подъезде, гулкая и потому вызывавшая тревогу.
Взяв деньги из тайника, Никита закрыл входную дверь квартиры и бегом пустился на остановку. Час пик миновал, и автобус марки "Scania" быстро доставил его на дачу Сергея. Решившись на серьезный риск, Никита вернулся на дачу.
-Ты все уже? - спросил его Сергей.
-Да, маме уже лучше.
Никита прокравшись незаметно вернул ключ, и даже всунул его в кольцо, заправив в связку. Пакет с деньгами был у него на голом теле и держался на животе, на ремне штанов.
-Нужно что-нибудь,
Нет, - ответил Сергей, -завтра я тебе позвоню, будь готов.
-Хорошо, Сергей Михайлович.
Художник Сергей вернулся домой, когда ему позвонили из милиции. ДПС"ники нашли Никиту на опушке леса, избитого, без сознания, и теперь он находился в городской больнице. Все было бы немого иначе, но Сергей по привычке спешил заглянуть в выдвижной шкаф своего стола. Он часто седел за компьютером на этом столе, или просто занимался текущей работой, так как он преподавал и должен был готовится к лекциям. В ящике лежали некоторые бумаги и он опять заглянул туда. Пакета с деньгами не было.
Сергей не сразу обнаружил пропажу, но теперь собирался заявить в милицию, как внезапно позвонила мать Окулова. Оказалось, что он с самого утра не был дома.
Сергей сам приехал в больницу. Пропустили его без проблем. В отделение реанимации не хотели пускать, но аура творческого человека открывала ему все двери.
-Что же ты наделал, Окулов.
Окулов с опухшим с похмелья лицом лежат и видеть Сергея не мог, под его глазами блестели огромные фонари.
-Мама... болдая... ухи просит.
-Что же ты мои деньги взял, ты знаешь, что крысить не хорошо, не по понятиям это даже, если на то пошло.
-Я...больше...никахда...ни-ког-да не-бу-ду! Никогда не буду, проговорил он, плача.
-То то.
-В тюрьму не охота. Пошел, девушка пригласила, студентка сельхозакадемии. Говорит, "тебя Никита зовут"?, Да, говорю. Подлила в водку что-то падла.
-Ну а сам-то ты разве правильно поступил? Вечер спускался за освещенным помещением реанимации. Сергей ушел, и тут Окулов ехидно улыбнулся, он помнил, где под деревом возлое одного из деревянных домиков лежат деньги, которые причитались ему за участие в этом спектакле, ктороый придумала та самая студентка, которая сидела с ним в летнем кафе этим вечером.