Наша первая школьная учительница-англичанка была гениальным педагогом. Сколько лет прошло, но до сих пор помню, что буква "i" - это не "и", а "ай" (потому что "Ай, голова оторвалась!"). А "камень" - "stone" ("Как дам камнем по голове - сразу стон услышишь!"). Может быть, как-то и не очень педагогично, зато слова и правила запоминались легко, играючи. И законов о защите детей от агрессии тогда еще не было.
Иногда нас приводили в обычно невостребованный класс с большим киноэкраном, чтобы показать мультик про распорядок дня английского кролика - как он просыпался "at seven o'clock" (в семь часов), занимался строго по расписанию всякими некроличьими делами, а в "ten o'clock" (в десять) ложился спать. Или буржуйский документальный фильм про Лондон. Чужие слова обрастали образами и оставались в памяти, как родные. И еще хотелось увидеть дальние страны.
Но через месяц-полтора англичанку забрали в другую, более престижную школу. А мы уже не успевали записывать в дневники имена стремительно меняющихся выпускниц иняза. Милые девушки с наигранно европейскими манерами быстренько выходили замуж и отправлялись в декрет. Или устраивались переводчицами, обходя закон об обязательной трехлетней отработке. А мы, гадая, сколько продержится очередной молодой специалист, ни на шаг не продвигались в изучении английской грамматики. Последняя из этих прелестных созданий любила коралловые розы, о чем перед выпускным экзаменом несколько раз напомнила нам по-русски - для верности. Аттестаты пополнились заслуженными пятерками.
Институт, первый курс. Глупое хихиканье в ответ на эмоциональную чужеземную абракадабру возмущенного преподавателя. Только двое из нашей группы окончили школу с углубленным изучением английского языка - вот они еще что-то поняли и даже поддержали "беседу".
Препод честно попытался исправить ситуацию - я даже узнала, как образуются времена глаголов и строится английское предложение. Не так уж сложно, кстати, это вам не русский, с которым мы вытворяем все, что угодно, и при этом друг друга все равно прекрасно понимаем. И хотя слова по-прежнему не хотели запоминаться, результат был, "тысячи" с техническими текстами переводить я научилась. Как говорят - со словарем. Ну и ладно, зачет сдан на "четыре" - преподавателю нравилось мое произношение, особенно не дающийся другим звук "R". А англичан в Советском Союзе все равно днем с огнем было не сыскать.
И не нужен мне был этот английский сто лет. Окружающие его тоже не знали - так в чем проблема?
Но какой-то зуд все равно оставался. Особенно после поездки в ГДР, куда чудом удалось попасть в составе туристической группы. Мое национальное самолюбие было серьезно задето - восточные немцы, изучавшие русский язык в школе, отлично его понимали и даже могли неплохо изъясняться. Если хотели, конечно, потому что уже было известно, что на днях две Германии объединятся, а знание русского языка наверняка больше не понадобится. Да и в институте студенты из братских африканских, арабских и латиноамериканских стран очень быстро начинали свободно болтать по-нашему. Хотя русский считается одним из самых трудных для изучения языков.
Неужели у наших людей лингвистический кретинизм? Или этот кретинизм - мой, личный? Не может быть, я уже признала у себя наличие кретинизма топографического (то есть неумение ориентироваться на местности), еще один - явный перебор.
Время шло, несколько лет однообразной работы на маленьком узле связи, да еще в забытом богом поселке грозили обернуться полным отупением. Ни за что! - решила я и принесла на работу учебники, купленные через "Книгу - почтой", и чудом уцелевшие со студенческих времен словари. Изучение английского - хоть какая-то тренировка для чахнущего интеллекта. Ночные смены в моем распоряжении!
Несмотря на недоуменные вопросы типа "Ты что, эмигрировать собралась?", я продолжала самосовершенствоваться и самообразовываться. По-прежнему без особых результатов - многие слова на следующий же день вылетали из головы, а неправильные глаголы вызывали тихую ненависть.
Тогда к своим ночным занятиям я добавила дневные - по всей квартире были разбросаны листочки с трудными словами и выражениями, чтобы на них натыкаться и все-таки запоминать.
Следующий шаг - покупка "ЕШКО" для детей. И для себя, конечно, тоже. С появлением компьютера - комплект дисков с уроками. Вот этот последний обещал легко и быстро научить разговорной речи. Не знаю, возможно, и научил бы. Но на пятом уроке все закончилось.
Курс был рассчитан на постепенное усложнение с невозможностью перейти к следующему уроку, пока успешно не пройдешь предыдущий, строго по порядку. Спотык случился на безобидном ягненке (по-английски - "lamb", ведь запомнила!). Каждое новое слово необходимо было повторять в микрофон после прослушивания. Иногда в записи звучал женский голос, иногда мужской, а "ягненка" зачитывали каким-то писклявым то ли псевдодетским, то ли старческим голосом. Если компьютеру что-то не нравилось, приходилось подстраиваться даже под баритон. Но тот зловредный фальцет мне никак не давался! Возможно, программа была со сбоем, но после нескольких бесполезных попыток пройти урок я плюнула и бросила глупое занятие. И на английский язык плюнула тоже.
Сейчас иногда приходится на работе сталкиваться с английскими текстами. Как ни странно, зрительно я многое воспринимаю, во всяком случае, могу уловить, о чем идет речь. С разговорным сложнее.
Кстати, у моих детей особых проблем с языками не было - они, наверное, в папу. Да и возможности сейчас другие, и методики обучения поменялись (это я увожу от мысли о моем лингвистическом кретинизме). А сын вообще несколько лет ходил в школу иностранных языков, где обязательно раз в неделю занятия вел "носитель языка". Каждый год носители менялись - то англичанина примут на работу, то австралийца, то американца. Но это и неплохо, ученики стали отлично разбираться в разных произношениях. И весело на занятиях было. Вспомнила, как наши лоботрясы учили очередного носителя русскому языку, и первое, что тот запомнил - "Ешкин кот". Был очень собой доволен.
Ну, да я отвлеклась. Сын здорово нас выручал в Черногории - молодой персонал, как и в других странах, нацелен на изучение именно английского для общения с иностранными туристами. Но черногорский язык (похожий на сербский) все-таки нам родственный. А старшее поколение во времена Югославии русский в школе изучали, помнят.
А вот первые дни во Франции (вдвоем, без сына-переводчика) чуть не обернулись кошмаром. Перед поездкой из-за полного аврала выучить что-нибудь по-французски не удалось, а купленный разговорник можно было смело оставить дома - даже если зачитать нужный вопрос по книжке, где гарантия, что поймешь ответ? "Бонжюр", "а ревуар", "мерси" - вот, собственно, и весь набор знаний. Тужюр-лямур не в счет. Успокаивало только то, что и в Париже последние годы персонал в отелях, официанты, работники музеев учат английский для общения с туристами. Хотя французам это и не нравится - у них с англичанами многовековые счеты.
Заглянув перед поездкой в книжицу "500 самых важных слов английского языка", я с удивлением, поняла, что все их помню. Мои многократные попытки выучить этот злосчастный язык не прошли даром! Ничего, все будет в порядке.
Была я в этом счастливом заблуждении ровно до того момента, как на вопрос француженки-портье в отеле "Do You speak English?" гордо ответила: "Yes, but a little" ("Да, но немного"). Девушка затарахтела, а я в лихорадке пыталась на слух хоть что-нибудь уловить. Муж благополучно самоустранился от разговора - в школе он учил немецкий (моя подруга тоже немка, вот это я почему-то помню - Лорелею и репортера Шрайбикуса из старого учебника).
Так вот, я запаниковала, но портье была опытной, она стала говорить медленно, добавляя жестов и мимики. И даже пыталась что-то нарисовать. Помогло, в номер мы заселились без особых проблем.
Следующее испытание - попытка попасть в ресторан. Большинство парижских ресторанов и кафе после обеда закрываются на перерыв - я об этом совсем забыла, и бедные официанты тщетно пытались хоть что-нибудь объяснить, переходя с французского на плохой английский и обратно. Наконец из этой какофонии я выудила "close" и такое знакомое по кроличьему мультфильму "seven o'clock" (ага, закрыты до семи). Попробовала задать вопрос с помощью классического английского предложения, вполне простого, зато правильного - меня не поняли. Двоечники.
Ладно, дождались семи часов, а тут и новые заморочки. Оказывается, меню на английском (я уж не говорю про русское) предлагают далеко не во всех кафе. А даже просто попросить English menu мы не сразу сообразили. Полный ступор, твоя моя не понимает. Пришлось заказывать то, куда ткнул палец. Не буду озвучивать получившийся набор.
И только на следующий день я, наконец, поняла, что разговаривать надо просто отдельными словами, типа "Drink?" - "Еat" ("Выпить?" - "Поесть"). Не у меня одной языковой кретинизм, утешает.
А через неделю, к концу поездки, я уже прекрасно могла общаться с местными. Не только я - даже муж уже не требовал от меня пояснений (ну разве что при оплате покупок, тут уж мне деваться было некуда). Кстати, и некоторые французские фразы как-то постепенно перестали казаться инопланетным бредом.
И вывод я сделала совершенно простой - для того, чтобы научиться хоть немного говорить на чужом языке, не надо отчаиваться и бросать это занятие. Даже если кажется, что все напрасно, и дело это бесполезное.
Ученые подсчитали, что всего 6% населения планеты имеют отличные способности к изучению иностранного языка. Это те, кто может не только выучить, но и свободно на нем общаться, с правильным произношением и акцентами. А на уровне пользователя этот подвиг может совершить любой. Главное - желание или необходимость. Хорошо бы пообщаться на иностранном языке с аборигенами какое-то время. Да хоть с наивным "носителем языка", как в лингвоцентре у моего сына. Или с такими же дилетантами - важно попытаться понять друг друга. А еще лучше попасть к талантливому учителю - как в моем детстве. И не будет у вас никакого лингвистического кретинизма.
И еще. Этот рассказ - очень субъективная попытка выразить свое мнение по важному для многих вопросу. Ни в коем случае не претендую на исчерпывающий ответ, и, тем более, серьезный научный подход. Кажется, такое сочинение называется "Эссе". Симпатичное слово, французское. Мне нравится.