Аннотация: Юмористический рассказ из телевизионной жизни
Идиотка
В этот день Семёнову не везло.
Прежде всего, потому, что этот день начался ночью.
Начинать день ночью - плохая примета, но именно ночью Семёнов крайне неудачно припарковался на кольцевой автодороге.
На автостраде парковаться запрещено, но какое это имеет значение, когда в четыре часа утра из твоей машины вываливается двигатель?
Пока Семёнов дозванивался до своего приятеля и уговаривал его выступить в роли "Чипа и Дейла", наступил рассвет.
Рассвет принёс с собой "срочную работу". Приятель подвёз Семёнова до телецентра, но восьмёрку пришлось бросить где-то в пустынной и варварской местности. Приятель уверял, что это были Мытищи, но Семёнов описывал ландшафт в более сильных выражениях.
И вот теперь, вместо того, чтобы спасать своего железного друга, Семёнов сидит в душной монтажке.
Вредное подсознание Семёнова, услужливо подсовывало ему картинки о том, как лица неопределённой национальности, бомжи и гаишники кружатся вокруг его верной "восьмёрки". Все они хотят справить свои естественные надобности. Один хочет нагадить прямо на водительское сиденье, другой отвинтить колеса, а третьему надо забрать всю машину целиком.
В монтажной Семёнов был один. Жалеть его было некому, и Семёнов жалел себя сам. У него это неплохо получалось. Он даже немного гордился собой, представляя себе, как он поедет в метро. Но в метро он давно не был, поэтому с конкретными деталями были проблемы - фантазии не хватало.
К тому же, он только что узнал от Администратора, что будет работать с Занудой.
Зануда был неприятным типом.
Во-первых, он считал себя очень хорошим режиссёром.
Во-вторых, всех других режиссёров - очень плохими.
То, что Зануда прислал вместо себя Ассистентку, могло немного скрасить ситуацию.
По крайней мере, Семёнов на это надеялся.
Но жизнь не оправдала надежд Семёнова. Жизнь нельзя за это винить.
Семёнову трудно угодить. У него очень высокие стандарты, а в жизни должно быть место подвигу!
Другими словами, Ассистентка Семёнову сразу не понравилась.
Он и раньше видел в коридорах телецентра нечто бесформенное, серенькое и пищащее. И вот теперь, когда их пути пересеклись, Семёнов понял, что знать о ней что-то, кроме того, что её зовут Лена, он не хочет.
Но Лену просто распирало от сведений, которыми она жаждала поделиться со всеми окружающими. Так как, в этот момент окружающие отсутствовали - она излила всё накопившуюся информацию на голову Семёнова.
Информация состояла из нескольких разделов:
--
Особые надежды, возлагаемые не неё Альбертом Натановичем (Занудой).
--
Её личностные и карьерные переживания, связанные с пунктом N1.
--
Организационные проблемы, связанные с тем, что пункты 1 и 2 должны разрешиться сегодня, потому что ей завтра ехать в Конотоп на экзамены.
Семёнов слушал плохо, потому что его мозг был занят одной мыслью.
Мысль имела название "Зачем некоторые делают себе причёску типа крысиный хвост, пучат глаза и жуют ворот свитера".
-Лёша, задача сложная, но мы же справимся? - с пионерским задором спросила Лена.
-Конечно. А как же, - уклончиво промычал Семёнов.
Что может быть хуже такого начала работы? Только его продолжение!
Лена щебетала, не умолкая ни на минуту. Она рассказывала Семёнову про то, как она вчера сходила с подругой на спектакль, а Альберт Натанович позвонил ей прямо во время третьего акта. Она как раз всплакнула, а он подумал, что у неё что-то личное и долго извинялся. А потом она ему перезвонила и долго объясняла, что это не личное и не из-за него - просто она вся такая чувствительная и эмоциональная.
Семёнов, решив, что с припадочной лучше не спорить, принимал живейшее участие в разговоре. Он мрачно похрюкивал, размечая исходный материал. Это должно было изображать сочувствие.
Но, в конце концов, Семёнов, как натура ранимая, не выдержал. Он бросил пробный вызов:
-Ничего, если я закурю?
-Нет, нет, курите, пожалуйста, - поняв вопрос буквально, разрешила Лена. После этого она тоскливо поморщилась и отъехала на стуле подальше от Семёнова.
Семёнов закурил, но не смог в полной мере насладиться своим триумфом. Ассистентка стала негромко, но ясно покашливать, махать перед носом рукой и дышать через свитер.
Семёнов подавился дымным кольцом, а Лена, заметив это, стала его успокаивать:
-Нет, нет, мне совсем не мешает. Просто астма разыгралась что-то.
"Вот, придурошная", закатив глаза к небу, подумал Семёнов. Однако, в монтажной вместо неба был звукоизолирующий потолок, похожий на коробки из под яиц. Это было последней каплей - эстетическое чувство Семёнова было серьёзно травмировано. Чтобы немного сбросить нервное напряжение, он вышел в туалет. Это помогло мало. Тогда Семёнов решил позвонить Палычу.
Звонок начальству, это как лотерея. Никогда не знаешь какое у шефа настроение. Но сейчас Семёнову повезло. Палыч бы в гневе. Хорошо, что не из-за Семёнова. А ещё лучше, что причиной гнева был именно Зануда.
-Этот дрищь опять деньги не принёс! Третий месяц уже динамят! Сердце у меня доброе. Человек я хороший и отзывчивый. Но их контора у меня в печёнках сидит. А печень у меня не железная - ты же знаешь! ... Что!? Он сам не пришёл, а Ленку прислал!... Монтажного листа нет!?... И сценария готового нет? Слушай, Лёха - немедленно гони эту дуру из монтажной. Светке в офисе скажи, что с сегодняшнего дня мы с этими невменяемыми не работаем.
Семёнов, мрачно предвкушая расправу, вошёл в монтажную.
Лена встретила его радостным чириканием:
-Лёша, у нас так всё хорошо получается! Так удачно. Я случайно нашла вот эту кассету, а там такие виды. Это гениально! Мы ими всё, всё, всё проиллюстрируем... Альберт Натанович будет мной, как ассистенткой, очень доволен. Нет, ну я ему, конечно, скажу, что ты мне во всём помогал. Альберт Натанович надеется...
Момент для триумфа был упущен. Семёнов не стал говорить, что весь материал с этой "найденной кассеты" был уже давно им загнан в компьютер и даже частично использован в монтаже.
Он молча вздохнул "господи, какая дура!", а потом взялся работу.
Работа в руки не давалась.
Несколько раз Семёнов порывался устроить скандал, но ситуация всякий раз была неподходящий.
Он уже пожалел, что на монтаж не пришёл сам Зануда. С ним было всё просто.
Сцена истерики, после которой можно было идти домой, была расписана до каждой реплики.
Сначала Семёнов говорит, что данный кадр здесь не подходит, а Зануда начинает настаивать. Потом лишь одна фраза о том, кто здесь и в чём больше понимает и, пожалуйста - скандал готов! Можно хлопать дверью и идти домой.
А что делать с этой идиоткой?
Нельзя же ни с того, ни с сего выпереть её из монтажной. Нужен какой-то "казус бейли", т.е., повод для войны.
Вот с этим вот казусом у Семёнова были проблемы.
Она доставала Семёнова рассказами о гениальном Зануде. Но как только он открывал рот, чтобы сказать о Зануде гадость - она тут же меняла тему. Семёнов терялся и продолжал механически монтировать.
Ему несколько раз звонила его Танька и спрашивала, когда он приедет домой.
В последний раз он решился и сказал ей, что через полчаса будет.
Ассистентка испуганно ойкнула и уронила свой мобильный телефон:
-Как же через полчаса? У нас же ещё интервью с этим дядечкой не готово! А потом Альберт Натанович сказал, что...
Семёнов с тоской смотрел, как Лена на четвереньках ползает под столом, ища свой мобильный. Глядя на её ягодицы, он поймал себя на мысли, что ему хочется дать ей пинка.
Нет, не эротичного, звонкого шлепка, а именно пинка под зад. Отвесить настоящего "пенделя", которого он отвешивал своему приятелю Серёге в шестом классе.
Потом Семёнов почему-то вспомнил, что сейчас Серёга лейтенант милиции. Семёнову стало грустно.
Лена, стряхивая с себя пыль, продолжала вещать:
-Лёша, вы не волнуйтесь! Но нам обязательно нужно сделать всё сегодня. Там чуть-чуть осталось. Альберт Натанович сказал, что для меня это будет показательной работой. Я очень выносливая. Могу всю ночью работать! Вы не волнуйтесь, я вас не брошу. Вы только кнопки правильно нажимайте, а я вам всё скажу, что делать! Альберт Натанович говорит, что...
Но Семёнов смотрел на неё с ненавистью, а Лена внезапно сменила тему, рассказав
какую-то дурацкую историю про свою подругу и её мужика, который не тот, что банкир, а тот, который волосатый. После чего она произнесла длинный монолог о том, что нет счастья в личной жизни и о том, что только Семёнов её понимает.
Семёнов запутался окончательно. Когда он хотел как-то посочувствовать Ассистентке, она начинала глупо хихикать и нести какую-то чушь.
Так продолжалось до позднего вечера. Семёнову ещё дважды звонила его Танька. Он пять раз говорил ей, что скоро будет и четырежды обещал, что немедленно выезжает.
В одно ухо ему влетало то, что ему говорила Танька, а в другое то, что вещала Лена. В голове у Семёнова это всё перемешивалось самым причудливым образом.
У него начались видения.
-У нас такой фильм будет - просто чудо! - вдруг возникала в монтажной Танька, держа в руках рычаг переключения передач от восьмёрки. Она нежно поглаживала его и постанывала, - Ещё одну склейку, Лёшик! Какая она у тебя прямая!
Вдруг в монтажной наступила тишина. Семёнов не сразу сообразил, почему. Играла закадровая музыка, бубнил диктор, попискивало оборудование и шумел кондиционер. Но Семёнову показалось, что он внезапно оглох. Лена замолчала!
Когда Семёнов отвлёкся от монтажа, решив изучить природу этого феномена, он обнаружил, что Ассистентка просто заснула!
-Вот ведь балда! - не удержался Семёнов. Ведь Лена заснула на сломанном стуле, свернувшись калачиком, а надо было сдвинуть несколько стульев вместе! Так у неё выспаться не получится.
Теперь этого уже не исправишь, но можно нормально поработать. Семёнов привычно глотнул кофе и погрузился в монтаж. Теперь его ничто не отвлекало и не сдерживало. Он, наконец-то, дал волю эмоциям:
-Дура чёртова! Чуть - чуть осталось...Оставь так! Ты что, в сельском клубе диафильм будешь показывать! Переделывай теперь за всякими кретинами... Натанович, мать его... та ещё скотина, что сценарий не видел что ли?... Сошлют, на кабельное... Это вам чё - домашнее видео? Ах, Лёша, какие виды! Да пошли вы все! Техконтроль просто убьёт всех! Ну уж нет...
Уже давно наступило завтра, фильм был готов, а Семёнов всё сидел и что-то правил. Он уже и сам не знал, зачем он это делает. Семёнов очень хотел спать. Дома его ждал скандал с Танькой, а в Мытищах сломанная машина.
Когда забрезжил рассвет, Семёнов уронил голову на клавиатуру, успев в падении нажать кнопку "сохранить всё". Он забылся тревожным сном на пару минут, а потом его разбудили утренние пташки. Самая громкая из них была, конечно, Лена:
-Лёша, вы что - спите!? Нам же фильм сдавать! Там доделать-то всего ничего!
Альберт Натанович, ждёт, что...
Но у Семёнова не было сил даже слушать. "Безнадёжная идиотка", - устало промелькнуло у него в голове.
Он нажал большую красную кнопку и начал сливать готовый материал на кассету.