Аннотация: Финалист конкурса "Минипроза". Тема: "Зона ограниченной ответственности"
На работу Света всегда приходит рано, очень рано. Многочисленные служащие агентства начнут подтягиваться через час, а многие еще позже. Утренний город - чуть ли не единственное "чистое" удовольствие от жизни, которое Cвета себе позволяет. Раннее солнце окрашивает высоченный бизнес-центр в несерьезный нежный цвет. Машин на улице пока мало, стоянка почти пуста, легкий морозец румянит Светины щеки.
Света варит себе кофе в аппарате. Себе и секретарше Леночке. Вообще-то, кофе варить -обязанность секретаря, Леночка честно будет ее исполнять, но позже, с начала рабочего дня. Света ей строго-настрого запретила приходить раньше.
Раннее утро в офисе - медитация, время поговорить с собой, получить инструкции на длинный, трудный день. Кресло руководителя, обитое искусственной кожей - молитвенный коврик, пар над чашкой - курящееся благовоние.
- День будет долгим, - шепчет Света.
- День будет долгим, - вторит ей внутренний голос.
Этим и хорошо раннее утро - можно остаться наедине с внутренним голосом.
- Мы ведь справимся, да, мой мальчик?
- Конечно, милая. Тебе кто-нибудь уже сказал, что ты сегодня красива, как никогда?
- Нет, ты первый. Ты всегда первый.
В коридоре раздаются осторожные шаги Лёвы Медведева, директора агентства. Лёвушка не хочет мешать, ему самому предстоит такая же беседа.
Леночка тихонько скребется в дверь. Звонит телефон. Света неохотно тянется к трубке. Рабочий день начался. Пришел кандидат, наниматься на работу. Парень - старый друг Светы. Они сидят втроём с Лёвой, собеседуют беднягу. Вопрос о его принятии решен, но ему об этом знать необязательно. Парень должен отнестись к агентству серьезно. И настроиться на нужный лад.
- Речь идет о должности дизайнера-верстальщика. Какая из этих ролей вам препочтительней, - вопрошает Лёва, - дизайнера, креативщика, или скорее технического специалиста?
- Я - квалифицированный специалист по пре-прессу, - кандидат лезет в папку, показывает сертификат по Фотошопу, - конечно, я всю жизнь работал с ведущими дизайнерами, вкус у меня есть и про модульную сетку я слышал. Что-нибудь, наверное, надизайнерю, особенно в рамках фирменного стиля. Но портфолио у меня нет и как дизайнера я себя не позиционирую.
- Это нас вполне устраивает, - говорит Лёвушка.
Света устраивает парню экскурсию по офису, немного гордясь про себя дорогим ремонтом, техникой и мебелью. Экскурсант задерживается перед портретом Милы в черной рамке с траурной ленточкой, висящим на ресепшене.
- Людмила Крайнова, - отвечает на вопрос Света. - Она очень много сделала для агентства. Трагическая история. После расскажу подробнее.
Света лукавит. О судьбе Милы ей не хочется говорить вовсе. Никогда.
- Ну как тебе у нас? - спрашивает она, завершив обход владений в собственном кабинете с чашечкой кофе.
- Очень понравилось, честно-честно! - улыбается друг. - Хотелось бы приобщиться к вашим творениям. Есть где-нибудь образцы работ, диски с роликами?
- Приобщишься, мало не покажется. Готовься, первое время мы тебя работой загружать особенно не будем. Я хочу, чтобы ты как можно подробнее изучал наше портфолио, с людьми знакомился, проникался, так сказать, духом агентства.
Перед уходом гость спрашивает вполголоса:
- Мне показалось, что все в офисе постоянно говорят сами с собой. Выглядит, мягко говоря, странно.
Проводив его, Света подходит к Леночке и просит подготовить проект приказа, разрешающего говорить с собой только на своем рабочем месте и в специально отведенных для этого местах.
Простой российский миллионер Налиман появляется на пороге офиса с дорогим коньяком, коробкой шоколадных конфет, врученной Леночке и букетом цветом персонально Свете. Налиман доволен, даже счастлив и безмерно благодарен. Есть за что. Супы быстрого приготовления со скромным названием "Твой обед" продаются на ура и даже лучше. И в этом заслуга единственно "Лотоса", если бы не реклама, никто бы эту гадость в рот не взял. А ведь едят, морщатся, а на следующий день покупают опять, язву зарабатывают. И не отбросы общества какие-нибудь, а нормальные белые воротнички с не самым низким доходом. Хотя тратить кровнозаработанные на еду им не очень-то и хочется.
Сияющий Налиман рассыпается в благодарностях, тут же заказывает новый сезон рекламы и делится планами на будущее.
- Почему "Твой обед" так плох изначально? Да попросту у меня не было денег на нормальную рецептуру. Каждый грошик считал, - Налиман поигрывает "Ролексом". - Теперь деньги есть, благодаря вам, мои дорогие. Я думаю увеличить себестоимость супов. Жалко же людей в самом деле.
Внутренний голос в Светиной голове разочаровано ворчит. Лёвушка недовольно хмурится.
- Владимир Сергеевич, - начинает увещевать Лёва, - мы очень рады, что ваше предприятие процветает. И, конечно, мы тут же запустим новый виток кампании. Но со своей стороны хотели бы отговорить вас от какой-то глобальной переделки продукта. В ситуации, когда мощности вашего производства используются по максимуму, увеличение себестоимости только снизит доходы. Со своей стороны можем посоветовать установить новую линию по производству. Может быть, освоить другие продукты. Раскрутка, естественно, с нас.
Света немного разочарована, когда Налиман с легкостью соглашается. Миллионер признается, что втайне давно мечтал торговать соками и йогуртами. Обещал обсудить с ними проект новой линии.
Света хочет перевести дух в уютном кресле у себя в кабинете. Но телефон счел отдых незаслуженной роскошью.
- Зайди ко мне, не пожалеешь, - голос Лёвы в трубке звучит игриво, но Света знает его давно. Директор нервничает. Она идет к нему в кабинет. Лёва сует кассету в видео.
- Вчера записал, - он перематывает пленку, на экране проносится вялым танцем программа новостей. - Ага, здесь.
Худой скрюченный мужчина распинается перед ведущей в студии. Глаза мужчины горят, Света почти ощущает кожей, как он брызжет слюной.
- Аристарх Мельников, - тычет в экран пальцем Лёвушка. - охотник за сенсациями и головами.
- Журналист?
- Нет, политик, кандидат.
- ...результаты расследования ужасают! - вещает тем временем кандидат. - Пока наши возможности весьма скромны, но и теперь мы собрали шокирующие, не побоюсь этого слова, факты.
- Станет ли закон о недобросовестной рекламе гвоздем вашей предвыборной кампании? - спрашивает ведущая.
- Прежде всего наша группа добьется создания думской комиссии, которая займется изучением этого вопроса. Расследованием на совсем другом уровне. И по результатам расследования, в которых я не сомневаюсь, мы начнем продвигать законопроект об ответственности за рекламу, обманывающую потребителя.
- На кого же вы хотите ее возложить? На рекламщиков или на их заказчиков - производителей товаров и услуг?
- Вопрос неоднозначный. Я бы разделил ответственность между ними. Думаю, что деятельность комиссии - депутатское расследование даст нам ключ к решению этой диллемы...
Лёвушка выключил магнитофон.
- Думаешь, нам стоит волноваться из-за этого Аристарха? - вяло интересуется Света. Подобных энтузиастов-обвинителей она слышала множество.
- Ты не знаешь главного! Аристарх прибудет к нам собственной персоной.
- Когда?
- Сегодня. Жду его с минуты на минуту. Догадайся, чего он хочет!
- Одно из двух: либо вымогательством заниматься, либо предвыборную агитацию заказывать.
- Ты знала, ты знала! - смеется Лёвушка. - И то и другое, я думаю. Примем его вместе, не возражаешь?
- Примем. И Джона позовем.
- Но каков пройдоха! - Лёва возмущен. - Он дальше в интервью упоминает добрую половину наших заказчиков - и супы, и сок, и йогурты. Причем нагло, с марками. Не боится, что в суд вызовут. Явно, гад, под нас копаетХватает ему наглости к нам за рекламой обращаться.
- Чему удивляться, мы же лучшие, - скромно замечает Света.
Левушка нажимает кнопку селектора.
- Леночка, дорогая, приедет господин Мельников, веди в переговорную и сразу зови нас. И пригласи ко мне господина Хейли.
- Мельников уже здесь, я как раз хотела вам сообщить.
- Ранняя пташка, чтоб его черти взяли. Попроси его подождать десять минут в переговорной, предложи кофе. И срочно Джона сюда.
Когда успехи "Лотоса" стали чрезмерно хороши, и даже видны из-за бугра, сетевое агентство "Лэндмарк", широко известное в узких рекламных кругах Штатов, да и Европы, решило купить их с потрохами. Лёва и Света немного посомневались, но все же решились. "Лэндмарк" заплатил им кругленькую сумму, дал денег на развитие (почти все они ушли на новый роскошный офис) и оставил руководство за ними. Единственным сотрудником, навязанным американцами в совет директоров, был Джон Хейли, ставший арт-директором агентства. Русские за глаза звали его комиссаром. У Джона был свой "внутренний голос", так что к особенностям "Лотоса" он отнесся с пониманием. Вреда от него не было почти никакого. Господин Хейли с энтузиазмом учил русский язык (и говорил уже очень правильно для иностранца, разве что с акцентом), стремился понять русскую душу и наладить контакт между "внутренними голосами". Света и Лёва явно ожидали худшего. Впрочем, отчеты в Сан-Франциско отсылались еженедельно, если не чаще. Как на них реагировал головной офис, знал только Джон, на прямые вопросы рассыпался комплиментами и уверениями, что офис в высшей степени удовлетворен лотосовскими методами работы.
- Джон, у нас мало времени, в переговорной ждет некий Аристарх Мельников. По непроверенным данным он хочет заказать нам предвыборную пиар-кампанию. Учитывая, что этот типчик - наш официальный враг, станем ли мы ему помогать? Вопрос неоднозначный. Прошу кратко высказать свое мнение.
- Я считаю, даже настаиваю, что заказ надо принять. Деньги должны литься в кассу непрерывным потоком, независимо от их происхождения. Если Мельников в роли депутата создаст нам проблему, мы будем решать ее отдельно в свое время.
- Спасибо, Джон. Света, ты что думаешь?
- Заказ надо брать. В концепцию агентства - лепить из... грязи конфетку - он вписывается идеально. К тому же у мальчика на Аристарха свои, далеко идущие планы. Не думаю, что наш "избранник народа" принесет нам неприятности.
- Значит, решено. Идем к нашему борцу за справедливость.
Аристарх вальяжно развалился в кресле. Ни следа пылающего подвижника с пленки в нем не наблюдается. Света думает, что наглость - единственное слово, подходящее к этому человеку. На хозяев офиса он смотрит свысока, по хозяйски. Лёвушка поит его Мартеллем. В цене сходятся сразу, Аристарх называет точную сумму, Свете кажется, будто он успел изучить прайс агентства. Тут Света понимает, действительно успел изучить. Он знает о "Лотосе" много, подозрительно много. Кого же еще мог привлечь огонек их успеха? "Скоро узнаешь, - шепчет внутренний голос. - Главное, ничего не бойся".
Левушка с кандидатом подписывают договор. Аристарх, несмотря на свой снобизм, явно не дурак выпить на халяву - на радостях лакает еще рюмочку коньяку, успев ополовинить бутылку. Свету эта жадность смешит. Опьяневший политик совсем распоясывается.
- Я знал, что вы не откажетесь. Вы же лопаетесь от жадности. - Мельников игриво тычет кулаком в живот Джона. - Боитесь меня? Правильно боитесь, вы у меня вот где! - Он трясет кулаком перед лицом Лёвушки. - Думаете, стану депутатом - пощажу вас? - Аристарх хихикает, обрызгав всех слюной. - А может и пощажу. Мне решать, кого к ногтю прибрать. Может вас, а может суподелов, которых вы прославляете. Вы сами эти супчики пробовали? Нет? "Твой обед". Я попробовал, еле жив остался. Травите людей, заразы!
Аристарх наливает себе без спросу, пьет.
- Может быть вас и пощажу. - Он смотрит на Свету, пристально, так что мороз пробирает по коже. - Вот ради нее пощажу. И откуда ты взялась такая красивая в этом гадюшнике?
Выпроводили кандидата, с трудом выпроводили. С отвращением кинули в корзину пустую бутылку, а следом и стакан. Достали из шкафчика непочатый коньяк, выпили по бокалу, даром, что все трое за рулем. Очень хотелось помыться.
- День все равно испорчен, может быть обсудим еще одну нелегкую тему? - предлагает Джон.
- Мы полностью в твоем распоряжении. Да, Свет?
- Конечно. Пойдем к тебе в кабинет.
Сразу начать говорить о деле Джон патологически не способен. Он в сотый раз долго рассказывает, в каком восторге пребывает Сан-Франциско, и как он сам рад их сотрудничеству. Тут Джон делает паузу, прихлебывает остывший кофе, возвращает чашку на стол. Наконец-то он переходит к делу.
- Тем не менее головной офис недоумевает, почему мы отказались от заказа Сони. В Америке за клиентов такого уровня воюют. Честно говоря, я разделяю их недоумение.
- Джон, вы же не первый месяц работаете с нами. Вы должны выучить особенности нашего агентства.
- О, я понимаю вашу специфику, мистическое начало, присутствующее в вашем бизнесе. Я сам - жрец Мамоны. Вполне официальный, я прошел посвящение. Мне ритуальным мечом поцарапали нос, чтобы жертвенной кровью я капнул на золото. Золото, кстати, настоящее. Золотые монеты, хранящиеся в специальном очень древнем мешке. Все в пятнах от крови.
- А я думала, вы - протестант, - зачем-то подкалывает американца Света.
- О да, я протестант, - грустно вздыхает Джон. - Здесь нет противоречия. Вы - взрослые, образованные люди, имеющие необычный метафизический опыт. Вы должны понимать, что есть Бог, создавший всё и всех. А есть боги, создаваемые людьми. Я вам расскажу кое-что о протестантах. Они верили в идею, которую католики сочли ересью, что человек рождается с предопределением. Заранее известно велик он или ничтожен, проживет грешную жизнь или святую, рожден ли человек на погибель или во спасение. Конечно же все хотели доказать, что именно они родились во спасение, что на них легла Благодать Господня. Для этого они добивались успеха в мирских делах, благополучия. И не тратили деньги попусту, пуритане отрицали роскошь. Со временем единственным мерилом благодати стал счет в банке. Ну или количество мешков с золотом в подвале. Мамона - наш бог, протестантский. И он требует, как я уже говорил утром, чтобы деньги текли рекой, полным и богатым потоком.
Джон пытается глотнуть кофе, но чашка безнадежно пуста. Он облизывает губы и продолжает:
- Вы тоже создали бога. Он так молод, что не успел обзавестись именем. Вы Света почти богохульно зовете его "мальчиком"! Он так юн, что еще не потерял гендерное самосознание! Он говорит с вами! Для меня говорить с Мамоной так же невозможно, как и с великим Иеговой, создателем всего сущего. Но скажите мне, почему ваш бог запрещает вам рекламировать телевизоры Сони?
- Проект рассматривала Мила, - грустно и не к месту замечает Лёвушка.
- Все очень просто, Джон. Мы не можем создать романтический образ товара, и без того привлекательного, - говорит Света.
- Телевизоры Сони сейчас котируются ниже, чем Тошиба или Шарп. - робко замечает Джон.
- Это неважно, частности. Все равно человек покупает очень приличную вещь. Я ценю вашу откровенность и хочу ответить взаимностью. Когда мы с Милой и Лёвой создали "Лотос", нас переполнял энтузиазм, мы бросали вызов, хотели проявить себя. Мы жаждали создать романтический образ товара, настолько плохого, что нормальный человек его и в руки не возьмет. Образ настолько привлекательный, что потребитель забудет об истинном качестве товара, будет помнить только нашу рекламу. В конце концов, в начале было слово, а материя вторична. И если за паршивым йогуртом (это был наш первый крупный заказ) стоит абстрактная идея, привлекающая людей, имеет ли значение, что йогурт - дрянь? Мальчик - бог разницы между образом и качеством, бог романтического образа, если хотите. Конечно же он не будет пиарить хорошие телевизоры, не сможет и не захочет.
Вечер - печальное время в жизни одинокой женщины. Вечер и выходные. Света думает о ближайших планах, облокотившись на руль. От идеи провести время у новой плазмы с большой диагональю в очень удобном кресле ее тошнит. Неожиданно оживляется мальчик в ее сознании. "Скучать тебе сегодня не придется" - говорит внутренний голос. Она заводит мотор, едет в один из любимых ресторанов ужинать. Повинуясь инструкциям мальчика, она выбирает заведение с танцами и романтичной обстановкой. Мальчик возбужден. Он предвкушает новую аватару.
Она не успела сделать заказ, как за ее столик подсаживается мужчина. Лицо его кажется Свете знакомым. Она смутно припоминает, что последнее время, пару недель, она всюду видит мельком этого человека - в магазине, где примеряла плащ, в пробке. Даже в лифте бизнес-центра он стоял с кожаным кейсом. Сейчас портфеля с ним нет, возможно, оставил в машине.
Света слегка робеет, ей хочется поиграть в дурочку.
- Извините, - говорит она холодно, - я привыкла ужинать в одиночестве.
- Уважаю ваше желание, но надеюсь, Светлана Аркадьевна, вы сделаете для меня исключение.
Нахал машет перед ее носом красной книжечкой. Нет, не перед носом, конечно. Мужчина очень вежливо раскрыл и показал удостоверение, но Света хочет возбудить в себе неприязнь.
- Вы могли бы обсудить свои вопросы в официальной обстановке и не портить мне трапезу.
- Помилуйте, Светлана Аркадьевна, неужели вы предпочитаете, чтобы я пришел к вам в офис или, того хуже, вызвал на Лубянку? Я не испорчу вам ужин, поверьте, я милый, хорошо воспитанный человек, умею пользоваться ножом и вилкой и разбираюсь в винах.
- Тогда учтите, за "Светлану Аркадьевну" я и укусить могу. Если я обречена сегодня на ваше общество, зовите меня Светой.
- Договорились, Света. Меня зовут, если вы не успели прочитать, Игорь Евгеньевич, и вы можете звать меня Игорь.
- И чем же, Игорь, вас заинтересовала моя скромная персона?
- Вы лично интересуете меня только как очень красивая женщина. - Игорь внезапно становится собранным, напряженным. - Организацию, которую я представляю, интересует ваше агентство.
- И что же в нем для вас интересного? Налоги мы платим исправно.
- Я знаю. Уже знаю. По большому счету у меня всего два вопроса, но ответы на них я хотел бы получить развернутые.
К ним подходит официант, Игорь приглашающе машет рукой, и они делают заказ.
- Меня очень интересует успех вашего агентства. Не поделитесь секретом?
- Секрет прост - нашими достижениями мы обязаны квалификации технического персонала - специалистов высочайшего уровня, - честно отвечает Света.
Игорь морщится.
- Меня не интересует финансовая сторона. Я работаю в отделе, занимающемся сектами. Не усложняйте ситуацию, Света, пока я настроен миролюбиво.
- Нам нечего бояться даже вашу контору. Поверьте, адвокаты у нас хорошие, и у меня лично тоже есть такой, профессионален до отвращения. Биография моя чиста как стеклышко. Ну чем вы можете меня запугать?
- Ну почему сразу запугать. Детский сад. Я пока рассчитываю на ваше добровольное сотрудничество. Кстати, я могу рассказать всему миру, Светлана Аркадьевна, сколько вам на самом деле лет.
- Страшная угроза для женщины, - усмехается Света. - Неужели вы думаете, что никто не видел мой паспорт? Документы у меня настоящие, не сомневайтесь.
- Простите, это была неудачная шутка.
- Да, неудачная, - соглашается Света.
- Расскажи ему, бояться нечего, - шепчет мальчик. - Сегодня он - твоя добыча, а значит и моя.
- Какой же у вас второй вопрос? - Света тянет время, пытаясь собраться с мыслями.
- Меня интересуют обстоятельства смерти Людмилы Крайновой.
"Что за день такой, всем нужна Мила!" - раздражается про себя Света.
Появляется официант с подносом. Света набрасывается на еду, не только потому что голодна, но чтобы зачем-то еще оттянуть разговор.
- Я вас не тороплю, - саркастично замечает Игорь.
- Такие темы предпочитаю обсуждать на полный желудок, - отвечает Света с набитым ртом.
Света запивает ужин бокалом белого вина, которого она не заказывала. Кажется, ее собеседник подсуетился, пока она жевала. Незаметно подсуетился.
Тянуть дальше опасно и не нужно. Внутренний голос подбадривает ее, мальчик хочет славы и новую аватару.
- Игорь, ответьте честно, вы смотрите рекламу?
- Если честно, я переключаю каналы на это время.
- Но какие-нибудь ролики вы видели?
- Ну конечно, что-то проскакивает. Должен сказать, их уровень вырос за пару лет.
- А бывает так, что реклама вам так нравится, что невольно хочется купить товар, хотя он вам и не нужен. Или вы сомневаетесь в его качестве?
- Бывает изредка. Но я с собой борюсь, - улыбается Игорь.
- Даже вам, подкованному гэбэшнику, приходится с собой бороться. Что же говорить о мещанах? Они покупают. Покупают, пробуют и покупают снова, уже зная точно, что товар плох. Их манит романтический образ, который мы создаем.
- Я вас очень внимательно слушаю, Света, и надеюсь, что теория рекламы имеет отношение к моим вопросам.
- Прямое и непосредственное. Чем хуже йогурт, тем романтичнее должен быть образ. Я плохо учила физику в школе, гуманитарий, понимаете ли. Но один научный факт я запомнила - разница температур на концах провода может создавать ток. В какой-то книжке так добывали электричество на подводной лодке.
- Света, я почти сержусь, - говорит Игорь.
Света видит по его глазам, что он врет. Игорь плывет, глядя на нее, плывет как влюбленный мальчишка. Отлично, так и должно быть. Скоро станет не важно, что она будет говорить, хватит красивого голоса и ее милого личика перед глазами.
- Все-все, дорогой Игорь, я уже добралась до сути. Романтический образ гипнотизирует потребителя, замещает действительность. Но наступает время икс, момент истины, догадайтесь какой.
- Элементарно, Света, когда ваш замороченный покупатель берет в рот йогурт и выплевывает его, поняв. Что за гадость скрывается за рекламными сказками.
- Именно! Момент потребления. Но здесь-то и начинается самое интересное. Вскоре наш любитель перекусить опять проголодается, и что он по вашему купит?
- Неужели тот же дрянной йогурт?
- Люди ничему не учатся. Они способны забыть свой опыт, но не наши сказки. Впрочем, это еще не самое интересное.
- Неужели мы добрались до вашего замечательного божка?
Внутренний голос фыркает что-то оскорбленное на "божка".
- Мы ведь с вами знаем, что сначала было слово? Надеюсь, что в отдел сект не берут материалистов?
Игорь не отвечает.
- Может быть образ, который мы создаем для плохого йогурта реальнее, чем сам йогурт. Мальчик зародился в этом пространстве, между прекрасным образом и дрянным продуктом. Может быть люди так хотели верить в красивую сказку, что их коллективное желание породило его - бога романтического образа. Не знаю, почему он появился на свет именно у нас, в Лотосе. Это был наш с Милой самый крупный проект - тот самый легендарный йогурт. На беду мы его попробовали и мгновенно возненавидели. И не могли, не могли, не могли придумать ничего красивого для этой гадости. Тогда мы и услышали голос. Сначала мы думали, что сошли с ума, что бессонные ночи над проектом нас доконали. Но голос нам реально помог, он дал уникальный бесподобный совет. Я думаю, что мальчик знает, чего хотят покупатели, какую сказку жаждет их подсознание. А может быть его воли достаточно, чтобы сказка очаровывала всех. Он же бог! Когда-нибудь, он станет так могуч, что люди перестанут замечать момент потребления. Тогда и настанет рай на земле.
- Я уже мечтаю познакомиться с вашим мальчиком.
- Скоро, очень скоро вы познакомитесь очень близко.
- А вы при мальчике?..
- Я его жрица. И Мила была такой.
- Какие же хороводы вы для него водите? - Игорь накрывает ладонью руку Светы. Он явно теряет контроль.
- Мальчику нужны аватары. Он хочет смотреть на мир разными глазами. Он хочет говорить со многими людьми. Наши постоянные клиенты, сотрудники становятся его глазами, пускают его в свое сознание, но очень медленно. Просто глядя на его ролики, картинки в журналах, впитывая созданные им образы, они впитывают и его. Но это - медленное проникновение. Иногда он хочет ускорить процесс.
- Значит, и вашего недодепутата вы тоже, хм-м, обработали?
- Нет, ему не нужны экстренные меры. Сам проникнется в ходе кампании.
- Но кто-нибудь пользовался вашими... услугами?
- Многие, больше, чем мне хотелось бы сказать, а вам услышать.
- Вам хоть процесс нравится?
- Любят ли проститутки секс? - вздохнула Света. - Нет, со мной все несколько иначе. Я ложусь в постель с чужим мужчиной, а просыпаюсь с мальчиком. Всегда.
- И вы не боитесь мне это говорить?
- Не боюсь.
- И со мной вы ляжете?
- Если вы захотите. Не стану скрывать, из вас выйдет отличная аватара.
- Как это будет? Я потеряю себя?
- Нет, просто вашими глазами станет смотреть еще и он. А иногда он будет говорит с вами.
Игорь приглашает ее на танец. Похоже, что он не слишком-то понимает ее слова. Это нормально, она так действует на мужчин. Не сразу, пока еще не с первого взгляда, но действует, растворяет их разум. Но Игорь силен. Он отчаянно пытается себя контролировать.
- Так что же произошло с Людмилой?
- Мне неприятна эта тема.
- Я настаиваю. Поймите, я должен это знать.
- У вас, наверное, есть какой-то отчет из прокуратуры или милиции? Что сказано там?
- Бизнесмен застрелил Милу и покончил с собой. Возможно, вы не знаете, но этот человек был не то, чтобы нашим сотрудником, но иногда делился информацией.
- Стучал?
- Да, стучал. Дело закрыли, но нам важно знать, что произошло.
- Ну хорошо. Каждая женщина за тридцать, а иногда и моложе, умеет создавать себе романтический образ. Усиливать достоинства, скрывать недостатки. Вызывать приятные ассоциации. Когда мы стали жрицами, наши возможности усилились до невероятного.
- Я вижу. - шепчет Игорь.
- Да, конечно видите. Все мужчины видят.
- Я догадываюсь, тот самый момент потребления?
- С тех пор я всегда занимаюсь любовью в темноте. Всегда.
Игорь мягко целует ее губы.
У него тоже симпатичная квартирка. Света осматривается и понимает, что Игорь - бабник, почти профессиональный соблазнитель. А может и без почти - работа у него интересная. Она впервые за вечер думает об Игоре не как о пушечном мясе для аватары и не как об угрозе. Она впервые видит между ними нечто общее.
- Ложись, милый, я быстро. И погаси, пожалуйста, свет.
Она действительно быстро справляется. Когда Света выходит из ванной (благо "реквизит" у нее всегда с собой) на ней надета очень красивая ночнушка, прическа ее великолепна и не должна мгновенно растрепаться, но косметики минимум - не пережить ей бурную ночь. Да и не нужна косметика в темноте.
Света входит в комнату и жмурится - горят все чертовы светильники.
- Я же просила! - кричит она.
Но Игорь хватает ее за руку, целует и тащит в постель. И не собирается гасить проклятые лампы. Света долго не может расслабиться. Вот-вот наступит час икс, когда Игорь увидит ее без наносного флёера. Она не знает, что произошло между Милой и убийцей в подробностях. Каждый поцелуй, каждое его прикосновение может оказаться тем самым моментом потребления, моментом истины. Но время идет, и она уже не может думать ни о чем постороннем. Она устает бояться, она думает "будь что будет" и уплывает...
Утром Света просыпается жива и здорова. Игорь гладит ее по спине, шепча спросонья: "Ты прекрасна милая".
"Ты прекрасна, милая!" - эхом вторит ему мальчик.
На другой стороне улицы молодой банковский служащий с удовольствием выхлебывает разведенный кипятком суп из картонной коробки. Служащий с аппетитом облизывает ложку, жалея, что кончилось удовольствие.