Марсианская комната
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Марсианская комната
"Я обращаюсь к цивилизованному миру
на тарабарском языке, и он отвечает мне тем же"
Говард У. Кемпбэлл-младший
Курт Воннегут. "Мать тьма"
Александр Грейт щеголял мягкой, чистой и слегка загорелой кожей. Создать великолепную кожу оказалось в разы дешевле, чем в угоду реализму украшать ее прыщами.
Божеством, вдохнувшим жизнь в это прекрасное тело, был Петер Ковальский, доктор философии, а помогли ему ангелы - Сид Конор и Радж Сингх, магистры. Ковальский придумал, каким быть разуму Александра, а перевели его идеи на единственный доступный машине язык - "если - то, иначе - это" - Сид и Радж.
Хотя полковник уже давно служил не в армии, программисты перед ним трепетали. Сид, разжившийся справкой от психиатра, вел себя вызывающе, а Радж забился в угол, прихлебывая тихонечко маргариту.
- Выпейте с нашим героем, - предложил Петер.
- Он может пить? - удивился полковник.
- Конечно, - воскликнул Ковальский. - Он создан, чтобы внушать симпатию. Он может глушить водку с русскими пилотами, черпать ложечкой бланманже на приеме у марсианского консула, он умеет пользоваться ножом, вилкой и щипцами для омаров, знает, что такое писсуар и биде. Ему в память записали статьи по этикету, а светская львица Элеонора Радзини прочитала курс лекций о моде и брендах.
- С практическими занятиями, - хихикнул пьяный Сид.
Мисс Радзини выказала желание провести ряд особых испытаний, результатами осталась довольна, но сделала несколько интересных замечаний, которые были с благодарностью учтены. Кое-что Сид взял себе на вооружение.
- Он нас слышит? - спросил полковник с опаской.
- Конечно, у него тонкий слух, острое зрение и прекрасная память.
- Очень быстрая, - зачем-то добавил Сид, хотел было погрузиться в технические подробности, но передумал.
- Да-да, конечно. Я имел в виду, он нас понимает?
- Нет, конечно, он же просто комп, - неожиданно встрял из угла Радж.
Ученые мужи, оседлав любимого конька, становятся до занудства самодовольными. Ковальский сцепил пальцы на животе:
- Я всегда объясняю своим пациентам, человек - есть его действия. Если человек говорит и ведет себя разумно, значит, он разумен. Самое разумное существо во вселенной - компьютер, потому что способен мыслить, отбросив шелуху эмоций.
Ковальский никогда не слышал про Алана Тьюринга, хотя и посвятил его делу годы. Триста лет назад, во времена Тьюринга, компьютером называли человека, не пользовавшегося в своей деятельности интеллектом. Это мог быть бухгалтер, переносящий цифры из одного столбика в другой, или клерк, раскладывающий бумажки. Компьютер выполнял все необходимые действия строго по инструкции, не оставлявшей для него возможности выбора или, прости Космос, творчества. Тьюринг шутил, что такой человек мог быть заменен на какое-нибудь механическое устройство безо всякого ущерба для процесса, а потом, тоже в шутку, создал такой механизм. И уже почти серьезно заявил, что когда-нибудь никто не отличит механический компьютер от живого. По крайней мере, в беседе.
Александр Грейт, хранивший в огромной быстрой памяти тома энциклопедий, конечно же, знал об этом замечательном человеке, но, будучи прекрасно воспитан, не встревал в разговор без приглашения.
Ковальский поведал полковнику, что устройство компьютерного интеллекта ему подсказал сон. Психотерапевт лукавил. Работы в этой области велись со времен Тьюринга. Но полковник внимал рассказу благосклонно. В том сне Петер сидел в темной комнате на жестком, неудобном стуле. Тонко зазвенел колокольчик. Напротив включилась телестена. Дикторша, которую Петер помнил по новостям наяву, рассказала, как несколько лет назад на Марсе нашли письменность. Камера продемонстрировала продолговатые каменные таблички, на которых были выбиты то ли иероглифы, то ли пиктограммы. Дикторша сообщила, что величайшие умы человечества оказались не способны расшифровать эти письмена и для собственного покоя решили считать их марсианской живописью. Или даже чудом природы. Справа в перегородке осветилось небольшое окошечко. Петер подошел к нему и подобрал листок, свернутый в трубочку. На листке тушью были написаны иероглифы, похожие на марсианские письмена.
В центре комнаты осветился стол, на котором аккуратной стопкой лежали старомодная толстая книга в кожаном переплете, пачка бумаги и перьевая ручка. В книге двумя колонками шли строчки иероглифов. Левая была озаглавлена "вопрос", правая - "ответ". Петер нашел среди вопросов такую же, как на листке, и попробовал скопировать на бумагу ответ. Непривычный к письму, он тут же посадил кляксу. Только с третьей попытки удалось воспроизвести иероглифы. Повинуясь уже привычному звону, Петер отдал свое творение в окошко.
Через некоторое время колокольчик оповестил Петера, что он может забрать новый листок. Собственно, до самого утра Петер тем и занимался, что искал в книге одни записи и копировал другие.
Сид, уже слышавший эту историю неоднократно, заметил, что в комнате по ту сторону окошка сидел такой же бедолага, ищущий записи Ковальского в своем талмуде и прилежно на них отвечающий.
Разум мистера Грейта весьма походил на марсианскую комнату. Он получал извне сообщение, не имеющее для него никакого смысла и отвечал на него такой же бессмыслицей, но бессмыслицей уместной, если верить Петеру Ковальскому, решавшему за Александра, что есть смысл.
У Ковальского зудела ладонь. Он чесал ее зажигалкой, тер об угол стола, но зуд только усиливался. Возможно, виновато было канапе с креветками, на которые у Петера была аллергия.
В таком слегка удрученном состоянии его застали директор Института и полковник.
- Надо устроить нашему молодцу полевые испытания, - объявил полковник. - У нас есть небольшой гражданский заказ - (при этих словах директор смущенно потупился), - который вполне годится, чтобы посмотреть на Александра в деле. Спокойном, тихом, очень простом деле. Вы слыхали о Тхукане?
Все промолчали.
- Неважно. Это небольшая планета на самом краю освоенного космоса.
- Странное слово "Тхукан". Что оно означает? - поинтересовался Сид.
- Никто толком не знает. Команда первооткрывателей, не мудрствуя, хотела назвать ее "Фронтир", а капитан настаивал на "Тхукане". Сошлись на компромиссе - город назвали Фронтир, планету Тхукан. Примерно тогда же капитан пропал без вести. Темная история, за давностью лет никто уже в ней не разберется. Колонии уже пятьдесят лет. Не одно поколение тхуканчиков нарожали, - полковник усмехнулся. - Но к делу. Планета крайне полезна для Метрополии. Там добываются редкие минералы.
Полковник бросил на стол стопку буклетов. Ладонь Петера чесалась.
- Шахты, обрабатывающие заводы. Населения небольшое, экология там хромает. Но ничего опасного для здоровья, воздух пригоден, вода тоже в норме. Пустяки.
- И что может сделать для Метрополии мистер Грейт? - спросил Ковальский.
- У хозяев есть ощущение, что бухгалтерия привирает, часть руды уходит "налево". Аудит ничего не даст, у хозяев на такие вещи нюх. Да и не хочется драконовских мер, народ там работает толковый, их бы взять с поличным, да провести мягкую профилактическую беседу. Отчетностью у них ведает госпожа Тихонова.
- Русская?
- Да, Фронтир - русская колония. Ваш красавчик очарует мисс Валентину, а эти умные мальчики, - полковник кивнул в сторону программистов, - пороются в ее компьютере. Официальные пароли мы вам дадим, остальное уже сами на месте.
- Мы тоже едем? - испугался Сид.
- А как же? Вы трое, мистер Ковальский, господа Конор и Сингх, присмотрите за своим вундеркиндом, если что, подправите. И, конечно же, с вас подробный отчет. Сами понимаете, хрен с ней, рудой этой, главное - испытания. Да вы, господа, кажется, смущены?
- Честно говоря, ехать на границу, мы - ученые кабинетные, - промямлил Ковальский, почти протерший в ладони дырку, а Радж, похоже, готовился хлопнуться в обморок.
- Да бросьте вы! - Полковник отечески хлопнул Раджа по плечу. - Ни одного пограничного инцидента за всю историю космических полетов. Вы, господа любезные, телевизора насмотрелись, космоопер...
Включилась телестена. От неожиданности Радж громко икнул, а Петер нажал на рычажок зажигалки, больно опалив ладонь.
Симпатичная ведущая объявила:
- Дорогие телезрители! Сегодня особенный день для всех любителей кино. Мы показываем юбилейную, двадцатипятитысячную серию художественного фильма "Дальше звезды". Напоминаю, вы смотрите самый длинный сериал в истории телевидения. Предыдущий чемпион, "Путеводный свет", продержался на телестене менее двадцати тысяч серий...
- Извините, - смутился Сид. - Таймер. Дурная привычка. Подсели мы на это мыло.
Директор смотрел на подчиненных укоризенно.
- А можно мне посмотреть с вами? - покашливая спросил полковник. - В штабе это не очень принято. Все, конечно, как-то изворачиваются, но это так неудобно. И стыдно...
Ковальский решил, что не пропадать же примете, и вывел директора за рукав в коридор договариваться.
***
Школьный класс, перевернутые парты, искореженные мониторы, в телестене дыра. По ту сторону огонь. Провода искрят. Звучит искореженная музыка.
Донна Ри вертит в руках плюшевого мишку. Сержант Биннер гладит ее по светлым волосам:
- Мы разделаемся с ними, обещаю. С каждым!
Донна отталкивает его руку.
- Гордон, мы ведь умрем, да?
Капитан смотрит на языки пламени в соседней комнате.
Из коридора доносится грохот. Биннер осторожно подходит к двери, выглядывает наружу. Гордон не глядя стреляет в его сторону. Что-то маленькое отчаянно пищит, поджариваясь, над головой сержанта.
- Не сейчас, Дон, не сейчас.
***
Ковальский кашлял не переставая. У Сида слезились глаза. Только Радж, к счастью, не страдал от аллергии, но все время брезгливо тер лицо. Едва добравшись до гостиницы, они ринулись в ванную, чтобы смыть ненавистную пыль. Тем временем коридорный принялся меланхолично отчищать багаж дорогих гостей от красного налета.
Легенда, на Земле казавшаяся несерьезной, здесь приобрела глубокий смысл. Ничто так не ценилось на Тхукане, как современные душевые кабины с ионизатором, массажем и революционными интенсивными фильтрами. Именно эту роскошь привез Александр на демонстрацию. Кабины, естественно, управлялись компьютерами, получавшими сигналы с множества датчиков. Для настройки сложной техники нужны были два программиста, а маститый коммивояжер никак не мог обойтись без опытного пожилого ассистента.
Нетерпеливая добыча сама примчалась на встречу с охотником. Едва гости успели распаковаться, явилась делегация - мэр Фронтира Виктор Перфилов со свитой и мисс Тихонова собственной персоной. Лекции мисс Радзини, светоча моды, настолько четко отпечатались в памяти Александра, что ее образ не хуже живой Элеоноры мог разбирать Валентину по косточкам. Элеонора в памяти Грейта похвалила костюм от Галдини и туфли от Лессера, съязвила насчет полноватой фигуры и красной кожи мадам, но высоко оценила макияж. Когда Валентина копировала визитку в сумочку от Перре, Элеонора расхохоталась - цвет подкладки выдал в сумочке марсианскую подделку.
Александр принял к сведению все эти интересные замечания, но внешне оставался сама любезность. Необходимость очаровать Валентину была высшей формой сипатии, ему доступной.
Ковальский также составил мнение о мисс Тихоновой. До конца дня он давал Александру ценные указания, как следует обхаживать эту женщину. Грейт внимательно слушал.
Сид и Радж при помощи местных техников устанавливали демонстрационную кабину. Валентина прислала также и своего программиста Ваню Седова. Его помощь пришлась кстати.
Мистера Грейта сотоварищи принимали как очень важную персону. День прилета удачно (и, конечно же, совершенно случайно) совпал с юбилеем Фронтира. Так что прилетевшая утром компания в полном составе была приглашена на вечерний банкет.
Безусловно, свадебным генералом вечеринки стал Грейт, его чествовали и как столичного гостя, и как гостя с богатыми дарами.
Хозяева города ругались. Перфилов, отирая салфеткой пот со лба, выговаривал что-то, Валентина отвечала ему сквозь зубы, сверля взглядом толстяка-мэра. Когда мимо проходили гости, оба лучезарно улыбались, чтобы через полминуты опять вступить в схватку. Александр наблюдал за их дуэлью и ждал подходящего момента, чтобы прервать эту милую беседу. Обладая прекрасным слухом и столь же хорошими программами - спасибо Сиду и Раджу, - он слушал их беседу, не обращая внимания на все остальные звуки банкета. Виктор и Валентина ссорились из-за тех самых украденных денег, ради которых Александр и прибыл на Тхукан. Из-за чего же еще? Александр действительно мог бы стать идеальным возлюбленным для Валентины - зная о поддельной сумочке, полноте своей избранницы и том факте, что она - жулик, он по прежнему хорошо к ней относился. Разве не об этом мечтает каждая женщина - не о безусловной любви? Мисс Тихонова могла твердо рассчитывать на любовь мистера Грейта, до тех пор пока не передумает их купидон - психолог Ковальский, решающий за Александра, кого ему любить.
Программисты плотно взялись за тхуканского коллегу. Сид состязался с Ваней, кто кого перепьет. Отстаивая честь русского мужика, Ваня уверенно выигрывал у янки. Малопьющий Радж сидел рядышком, чтобы подхватить парня, когда тот дойдет до кондиции, а Сид покинет мир людей разумных. Тут-то простак все секреты и выдаст.
Оркестр - даже в пыльной глуши Тхукана найдется оркестр - заиграл фокстрот. В Метрополии танец вернулся в моду еще год назад. Одна дама приятной внешности подскочила, как ужаленная, крича, что ноги сами несут ее впляс. Мигом нашелся кавалер, поддержавший порыв. Стрельнуло пробкой шампанское, обдав соседей пеной. Веселье разгоралось.
Тут-то Ваня выдал одну из своих тайн.
- А ведь мне еще фейерверк запускать. Вы такого салюта в жизни не видели.
Слово "фейерверк" он выговорил с третьего раза.
- Ха, салют! - откликнулся Сид. - Какой в вашей глуши может быть салют! Вот он знает толк в фе... в пиротехнике.
Сид ткнул пальцем в грудь Раджа.
- Сейчас я покажу вам настоящую пиротехнику! Идемте-ка ко мне в кабинет, там...
Троица, пошатываясь, удалилась.
В споре наметилась пауза, мэр и Валентина, тяжело дыша, смотрели в разные стороны. Александр воспользовался моментом и вклинился в беседу.
- Мисс Тихонова, мистер Перфилов, благодарю за прекрасный вечер!
Измученная спором Валентина вцепилась в гостя, как в спасательный круг. Подхватив под руку, она отвела Александра в сторону.
- Вам у нас нравится?
В марсианской комнате с огромной скоростью листались талмуды, подыскивая уместные цепочки иероглифов.
- Замечательный прием. В Метрополии я всегда мерзну на банкетах, фигурально выражаясь, конечно же. Как Вам удается сочетать непринужденность и безучпречность?
Валентина улыбнулась.
- Нам очень лестно угодить столичному гостю. Александр, Вы любите живопись?
Благодаря мэру, Грейт перескочил несколько ступенек в отношениях с дамой. Валентина предложила показать ему свои картины. За этим приглашением не скрывалось ничего неприличного. Разные мужчины смотрели на ее работы. Счастливчики, прикоснувшиеся к прекрасному, делились на два типа - те, кому от Валентины ничего не было надо, и нуждавшиеся в ней. Первые либо честно говорили, что картины ничего не стоят, либо отделывались пустым комплиментом. Вторые, коих насчитывалось большинство, азартно хвалили картины, и чем горячее звучали похвалы, тем меньше им верила художница. Первые не стремились в ее постель, вторых она сама бы не подпустила и близко.
В памяти Александра хранился целый шкаф с книгами по искусству. Грейт мог объяснить, что в ее картинах плохо, а мог столь же аргументированно хвалить их часами, сравнивая с Матиссом, Малевичем и Монком. Валентина тяготела к эклектике.
Для Александра самая красивая и самая уродливая живопись сводилась к окрашенным пикселам. Но истинное чувство "я должен ей понравиться" подвигнуло его за четверть часа доказать Валентине, что она гений. А после самым возвышенным языком - тома поэзии и наука Ковальского в помощь - объяснить, насколько приятной особой он считает саму девушку.
Марсианская комната в голове мисс Тихоновой подсказала ей, что перед ней мужчина мечты. Профессиональных бабников на Тхукане не водилось, так что иммунитет перед красивыми речами спокойного, хорошо воспитанного, симпатичного джентльмена, говорящего правильные вещи в правильный момент, у нее не было. А если бы такой иммунитет и существовал, Александр нашел бы подход.
Впереди у Валентины была целая ночь, чтобы убедиться, насколько правильно все делает Александр в постели.
- Ты неплохо устроился, - Сид растянулся на диване и тут же заснул.
- Слабак, - ухмыльнулся Ваня.
- Ну и где же твоя пиротехника? - спросил Радж.
- Ха! - Движение пальцами и на экране зажглась карта Фронтира. - Видишь красные кружочки на схеме? Это пушки, заряженные, готовенькие к употреблению. В обоймах все - от римских свечей, до глаза дракона. А здесь у меня пульт, здесь я пишу сценарий.
- Да, у тебя все по-взрослому! - восхитился Радж.
- А то ж!
- Ну показывай свой сценарий.
Они уткнулись в экран. Через полтора часа хихиканья, толкания локтем в бок и дружелюбного переругивания сценарий был "доведен до ума". Ровно в полночь начали стрелять пушки. Фейерверк удался на славу.
- Крутая телестена, у меня дома все гораздо скромнее, - Александр не лукавил, он вполне мог считать Институт своим домом.
- Выписала по Сети. Конечно, доставка стоит целое состояние, но Фронтир - место богатое. Иногда можем себе позволить лишнего. Эх, если бы не пыль... "Дальше - звезды" начинаются. Смотришь?
- Кто же их не смотрит. - Александр обнял девушку, и она уютно пристроила голову ему на грудь.
***
Земляной коридор, неряшливо укрепленный досками. Моргают лампы. На полу лежат трупы, двое солдат оттаскивают их к стене. В стороне Донна препарирует какого-то инопланетного зверька.
Сержант Биннер орет на солдата, совсем мальчишку:
- Как ты мог его не видеть? У тебя глаз нет? А может ты струсил? Скажи, ты струсил?
Подходит Гордон.
- Рядовой, свободен!
Солдат с облегчением отбегает в сторону. Его рвет.
Биннер по инерции свирепо глядит на Гордона, но потом его плечи опадают, он устало садится на пол.
- Трое обращенных за неделю. Трое. Я уже не верю никому. Даже себе. Утром бреюсь, смотрю в зеркало и думаю: "Может быть, это не я? Сейчас возьму бластер и пойду стрелять в своих, вот в тебя, капитан. А сам и не пойму, что делаю".
Гордон (с ударением на первом слове): Ты не начнешь. Кто угодно, но не ты.
Молодой солдат встает, неверными движениями, как сомнамбула, идет к ним, поднимая пушку, целится на ходу в широкую спину Гордона. Гордон и Биннер его не видят.
Выстрел, солдат падает.
Донна (убирает в кобуру пистолет): Не сейчас, Гордон.
***
Юрий Громов, бывший капитан, бывший человек, умирал. Тлейскале сообщила ему об этом, не утруждая себя деликатностью.
Тело Громова угасало, а разум уже обрел бессмертие в ковене. Хотя Тлейскале излечила его от неизбежной аллергии на пыль и многих других болезней, изношенный кусок мяса изрядно Юрию надоел, так что предстоящую кончину он воспринял с оптимизмом.
Человеческие привычки почти оставили его за пятьдесят лет. Но увидев над Фронтиром огни салюта, он вспомнил кое-какие традиции. Например, вымыться и переодеться в чистое перед смертью. А больше всего ему захотелось последний раз пообщаться с людьми. Тлейскале неожиданно поддержала его. Полиглот Громов с лихвой удовлетворил ее жажду познания, дав возможность пятьдесят лет изучать шесть земных языков, а также долго и с удовольствием обучать Юрия тхуканскому. Тлейскале не ведала спешки, но и не собиралась упускать повод познакомиться с другими людьми.
Жители Фронтира не ходили гулять на улицу. Воздух на Тхукане имелся, хотя и весьма разреженный, его хватало на ветер, поднимающий клубы пыли. Дышать этим красным сухим туманом желающих не находилось. На посту-синекуре возле шлюза в пустыню мирно дремал под бормотание телестены охранник Петр Суляк. Когда снаружи раздался звонок, Суляк захотел одновременно стрелять, звать на помощь и куда-то бежать. Вместо всего этого Петр послушно нажал кнопку "впустить". Шлюз обдал фигуру в старомодном скафандре газом-дезинфектором и впустил в комплекс. Отмывать скафандр от пыли Фронтир предлагал хозяину.
Вошедший снял неуклюжую оболочку. Перед Петром стоял глубокий старик, покрытый коркой красной грязи, в лохмотьях под которой угадывалась летная форма полувековой давности. Петр провел много времени перед портретами героев, открывших Тхукан. Все они снимались в таких же комбинезонах.
Громов хотел по-военному четко представиться, назвать имя, фамилию, должность и отсалютовать, но после долгих лет молчания язык не слушался. Юрий пробурчал что-то невнятное. И без того испуганное лицо парня исказила паника. Тогда, цепляясь за соломинку, Громов поздоровался на тхуканском.
Язык Тлейскале мало походил по форме, сути и предназначению на любой из языков земных. Разум обращался к разуму напрямую, сливаясь с ним в процессе. У людей было слово для такой беседы - телепатия.
Стандартная форма приветствия на Тхукане означала полное слияние разумов здоровающихся, причем со стороны Тлейскале здоровались сразу все члены ковена. Сущность, говорящая с ковеном, естественным образом становилась его частью. Ни Петр, ни кто-либо из живущих на Тхукане, прилетающих в гости или знакомых с фронтирцами по переписке, телепатией не владел. Человек разумный просто не мог опуститься до такой степени абстракции. Услышав тхуканское "здравствуй", Петр ощутил себя маленькой частью чего-то большего, проявлющего к Петру живой интерес. Причем ковену был абсолютно безразличен Петр как человек общественный - сотрудник службы безопасности Фронтира, два взыскания, кредит на два года, адрес проживания - сектор "Д", пятый уровень, квартира семнадцать. Поглощенный ковеном, Петр мгновенно забыл эти подробности. Чтобы потом, освоившись, потихоньку начать вспоминать, с трудом примеряя эти обноски прошлой жизни на себя.
Петр Суляк, новообращенный птенец ковена, вышел в шлюз, не заботясь о скафандре, и отправился в пустыню.
Играла телестена. Юрий с трудом вспомнил, что это такое. Мозг, истощенный склерозом, подводил, но к его услугам был ковен, надежно хранивший марсианские письмена его памяти. Ковен любезно подсказал Юрию, что в день отлета по телику крутили "Дальше - звезды". Сериал как раз входил в моду, и Громова сравнивали с идеальным мужчиной - Гордоном.
На экране бравый капитан Гордон стрелял в бывшего сослуживца, на глазах превращавшегося в слизкого монстра.
Капитан Громов никогда в жизни не стрелял ни в человека, ни в любое другое живое существо.
Юрий уселся в кресло, нагретое Петром, и стал смотреть сериал. В комнату ворвался молодой человек. Он изумленно посмотрел на грязного старика у телевизора, потом в окно. Там спятивший напарник уходил на верную смерть. Быстро натянув скафандр, парень бросился в пустыню.
Он догнал бредущего Петра, прижал к его лицу респиратор. Долго и нервно доказывал ему что-то, размахивая свободной рукой. Петр, улыбаясь отстранился от респиратора, что-то спокойно ответил. Напарник снял шлем и побрел вслед за Петром.
Мэр вызвал мисс Тихонову по коммуникатору, выдернув из объятий сна и Александра. Последний, впрочем, увязался вслед за ней, а Валентина не нашла в себе силы его прогнать.
- Мы обнаружили его в кресле. Смотрел кино и умер, сам того не заметив. Я лично ему завидую, - сообщил начальник караула.
- Кто бы это мог быть? - удивилась Валентина.
- Я точно знаю, кто это. - Мэр наклонился к металлической пластинке с именем, прекрасно сохранившейся на сгнившей форме. - Юрий Громов, капитан звездолета "Решительный". Первооткрыватель Тхукана. На портрете в Зале Славы он на полтинник моложе, но узнать можно. Где, интересно мне, герой шлялся полвека?
Предсмертное желание Юрия сбылось, хоть и с небольшим опозданием. Его тело омыли и переодели в новый парадный мундир, прежде чем сжечь в печке и закатать прах в урну. По традиции Фронтира кто-нибудь из отлетавших с планеты должен был взять урну с собой и отпустить в открытый космос.
Желание Петра и его товарища уйти навстречу ковену в пустыню было очень человеческим. Члены ковена могли общаться без помех почти на всей планете, могли бы и дальше, но Тлейскале не могла вообразить себе космос. Создав в своем сознании вселенную коллективного разума, она не могла себе представить мир звезд, вакуума и космических кораблей. Иначе уже давно все человечество стало бы ее ковеном.
Любопытство, набиравшее силу полвека, требовало пищи. Повинуясь настоятельному желанию ковена, Петр с другом вернулись в жилой комплекс. У злосчастного шлюза как раз готовилась к выходу поисковая партия - спасти несчастных от неминуемой смерти в пустыне и задать им пару вопросов. К изумлению спасателей, объекты их заботы позвонили в дверь, точь в точь как старик Громов получасом ранее. И гости, и хозяева хотели одного и того же - общения.
К счастью для Фронтира, возле шлюза уже не было ни одной важной персоны. Мэр ждал отчета в кабинете, Александр же повел Валентину показывать самый лучший душ во вселенной.
Свита Александра хорошо провела ночь и теперь не слишком охотно возвращалась в мир живых.
Сид вел в столице веселую жизнь, так что, проснувшись на чужом диване в чужой комнате, он не слишком удивился и уж точно не испугался. Повсюду валялись пивные бутылки, в одной оставалось достаточно, чтобы утолить первую жажду. На столе работал комп. Не долго думая, Сид уселся за него и занялся делом. Через полтора часа он уже знал достаточно, чтобы порадовать багроволицего полковника.
Пробуждение Раджа было если не приятным, то уж точно волнующим. Он лежал, уткнувшись носом в подмышку незнакомой девицы, на другом плече которой посапывал Ваня. Все трое были голыми. Радж вел до тех пор очень скромную жизнь, ограничивая себя в спиртном и крайне осторожно знакомясь с женщинами. Как и многие столичные молодые люди, он в глубине души мечтал о разврате и оргиях, но никогда не верил, что подобная экзотика существует на самом деле, и уж точно не представлял себя в роли активного участника. Не зная, радоваться или огорчаться такой перемене, он отложил решение на далекое потом и, подобно своему коллеге, стал искать, чем промочить горло.
Ковальскому пришлось хуже всех. Кашель мучил Петера до такой степени, что он забыл о похмелье. В итоге Ковальский принял двойную дозу праста, а через час еще добавил, и весь день ходил сонный, почти ничего не соображая.
К тому моменту когда все трое собрались выйти из комнат, в комплексе царил форменный бардак. Как ни крути, а они пропустили самое интересное.
Мэр Перфилов повел себя очень разумно. Он заперся в кабинете и следил за событиями через камеры слежения, данные с которых выводились компьютером на его телестену. Когда он понял, что, собственно, происходит, то нажатием кнопки объявил особое положение класса "Пандемия". Система заблокировала входы и выходы и послала SOS в Метрополию. За множество световых лет от Тхукана высокое начальство связалось с полковником, и тот, толком не собравшись, бросился в космопорт.
Мэр же тем временем включил на полную громкость телестену и, не отзываясь ни какие звонки, сигналы или крики о помощи, стал смотреть "Дальше - звезды" в записи серия за серией.
Мудрый человек.
***
Шахта. Мигает свет. Гордон и Биннер стреляют в глубь туннеля. Донна Ри возится с переносной лабораторией. Наконец стрельба кончается. Гордон возится с бластером. Биннер устало прислоняется к стене.
- Как ты думаешь, Гордон, в какой момент обращенный становится чужим? Ведь не мгновенно же?
- Когда стреляет в своих, сержант, - вместо капитана откликается Донна.
- Стоит ли ждать? - Биннер, не глядя, стреляет в сторону Донны, она падает.
Гордон, перемещается так, чтобы встать между Биннером и Донной, стреляет, но бластер не срабатывает.
- Выбор всегда за тобой, Биннер, всегда за тобой.
- Это же легче легкого - сдаться. - Биннер упирает пистолет в грудь капитана.
- Тогда стреляй, чего же ты ждешь?
- Не сегодня, Гордон.
Биннер стреляет себе в висок. Капитан накрывает его лицо курткой, идет к Донне и берет ее на руки.
***
Жилой комплекс проектировал безумный архитектор Чичерин. Возможно, несчастный пересмотрел сериалов и пропитался их страхом перед вторжением. Летающий или прыгающий по стенам чужой столкнулся бы с определенными сложностями в этих коридорах. Уютно себя чувствовать здесь могло только двуногое прямоходящее при условии, что хорошо ориентируется в лабиринте комплекса.
Чичерина прокляли как строители, так и три поколения жителей Фронтира.
Первый же в истории человечества контакт состоялся с существами, вовсе не желающими бегать по стенам и знавшими об здешних маршрутах ничуть не меньше коренных жителей. К счастью для Фронтира, пришельцы вовсе не стремились захватить склады, связь, космопорт и другие ключевые объекты. Все, чего хотели птенцы ковена - это говорить с людьми.
Сиду не повезло дважды. Он выскочил из Ваниного кабинета, стремясь поделиться добытой информацией с Ковальским или хотя бы Раджем, и тут же напоролся на птенца. Как только Сид приобщился к ковену, его голову взорвал маленький кусочек плазмы. По коридору бежал охранник Сергей Крюков, страстно не хотевший ни с кем общаться. Отличить птенца от человека можно было только одним способом - поговорить с ним и остаться в своем уме. Сергей, как и любой другой, приравнивал безумие к смерти.
Везение - понятие относительное. Через десять минут Сергей напоролся на небольшую компанию, следовавшую к магазинам - они хотели забаррикадироваться в уютном месте с едой и напитками, чтобы там переждать бурю. Радостно кинувшегося к ним Крюкова они подстрелили мгновенно и не задумываясь - так же, как он ранее убил двух птенцов. Никто на Фронтире не хотел испытать судьбу.
Сиду могло бы повезти гораздо меньше, если бы он встретил Крюкова двумя минутами раньше - тогда бы он погиб, не сохранив свой разум в ковене.
Радж хотел было выбраться потихоньку из комнаты и как-нибудь добраться до гостиницы, но, к его досаде, проснулся Ваня. Раджу было велено не маяться дурью, сейчас они втроем пойдут завтракать. Втроем они направились в ресторан и встретили группу, только что убившую Крюкова. Там их встретили с распростертыми объятьями - знали, что чужие ходят по одиночке.
Группу, к которой присоединился Радж, возглавлял Владимир Слегин, майор из Службы Безопасности, видевший отчеты камер слежения. Он объяснил своим спутникам ситуацию. Пару раз на них нападали компании, не столь хорошо осведомленные. Одну из них удалось разоружить и вразумить. Но тройку напуганных, но хорошо вооруженных фронтирцев пришлось перестрелять. Когда отряд Слегина добрался до сектора "Ж" - местного Пикадилли, майор долго и безуспешно пытался связаться с мэром, а потом плюнул и отозвал в сторону Ваню и Раджа. Итогом этого совещания стала речь, которую майор наговорил на вебкамеру. Речь эта транслировалась по всем видеопанно Фронтира каждые пятнадцать минут. И, конечно, спамила все компьютерные потоки.
Вот эта речь:
"Дорогие фронтирцы!
Вы в опасности. Комплекс терроризируют неопознанные сущности, возможно, пришельцы. Чужие способны захватывать тела людей после кратчайшего диалога. По данным видеонаблюдения, передвигаются чужие по одиночке. Предлагаю всем группам продвигаться в сектор "Ж", для объединения. Здесь достаточно припасов, чтобы переждать кризис и выработать план дальнейших действий.
Если вы до сих пор остались в одиночестве, не пытайтесь присоединиться к кому-либо, это опасно. Запритесь в своих квартирах, никому не открывайте дверь и ни с кем не говорите по сети, коммуникаторам и другим средствам голосовой или видео-связи. Общайтесь по сети только текстовыми сообщениями.
Не пытайтесь улететь с Тхукана. Планета на карантине, доступ в космопорт заблокирован для всех, повторяю, для всех, кто находится на Фронтире.
Главное - не вступайте в контакт с подозрительными личностями. Подозревайте всех, кто передвигается один, не вступайте в конфликт с другими группами людей. И двигайтесь максимально быстро в точку сбора - сектор "Ж". Будьте бдительны и удачи всем нам!"
Все по делу, не так ли?
Александр и Валентина умудрились разделиться. Причина такого неуместного в создавшейся ситуации поступка была самая что ни на есть прозаическая - Валентина захотела в уборную.
За это время Александр умудрился попасть в неприятности. К нему подошел птенец ковена, попытался заговорить по тхукански, но мгновенно потерял интерес. Со стороны это выглядело, будто птенец прошел мимо, даже не задержавшись. К сожалению, было кому смотреть со стороны - отряд из десяти человек убил птенца и стрелял в Александра, но промахнулся. Подстрелить мистера Грейта было не так уж легко. Тут на помощь подоспела Валентина. С криками "Прекратите стрелять, идиоты!" она подбежала к Александру, чтобы убедиться, что он не ранен.
Отряд возглавлял лейтенант СБ, не так давно охранявший лично Валентину и ее ведомство.
- Прекратить стрельбу, - скомандовал он, - видите же, что их двое и они в порядке.
- Он же говорил... - отозвался один из его спутников.
- Значит мы убили невиновного.
- Подозрительно это, - буркнул бдительный спутник.
Но Александр и Валентина присоединились к группе.
Чудеса везения демонстрировал Ковальский. Не найдя Грейта и программистов в своих номерах, он решил разыскать в комплексе квартиру мисс Тихоновой. Нашел и распечатал в Сети маршрут и вышел из гостиницы. Из-за антигистаминов он брел по городу будто пьяный, но не встретил ни птенцов, ни испуганных людей. Что на Фронтире не все в порядке, он понял, только когда его обстрелял часовой в секторе "Ж". И опять ему повезло - стрелок не попал.
Тогда-то он и услышал обращение майора на видеопанели. Тут-то Петеру и стало по-настоящему страшно.
В третий раз удача улыбнулась, когда Ковальский, бежавший что есть мочи в никуда, напоролся на группу Валентины. Лейтенант хотел его пристрелить, но Александр вышиб у него из руки пистолет, поэтому Ковальский остался жив. Петер обнял Грейта и заплакал.
Валентина сделала Александру подарок, какого не делала еще ни одному мужчине - она приготовила своему возлюбленному ужин. К счастью для нее, на кухне ресторана нашлась очищенная картошка. Александру Валентина велела смотреть сериал, пока она режет овощи. Чем Александр послушно и занялся.
***
Лаборатория Донны. Оборудование разбито, везде стекло.
Донна Ри стреляет Гордону в руку.
Гордон стонет, держась за руку.
- Только не ты. Это не можешь быть ты!
- Я почти закончила сыворотку, такая досада. Еще немного и мы все были бы спасены. Но спасенья нет, капитан. Я же говорила, что мы умрем.
Она целует Гордона в губы.
- Прощай, милый. Время пришло.
Она наводит на Гордона пистолет, зажмуривается, раздается выстрел.
Донна падает, в дверях солдаты.
Гордон прижимает к себе девушку.
- Донна!
***
Крейсер висел на орбите, готовый к самым решительным действиям, которых полковник ни в коем случае не хотел допустить. В комплексе оставалось ценное имущество и почти столь же ценные специалисты, его опекающие. Автоматика космопорта впустила катер с небольшой спецкомандой, охранявшей полковника. Разблокировать вход в комплекс также не составило труда, равно как и запереть за собой дверь. Карантин оставался в силе.
На запросы полковника мэр не отвечал, также как и на призывы своих соотечественников. Впрочем, полковнику не составило труда разобраться, кто на Фронтире сейчас власть. Достаточно было посмотреть на экраны, развешанные по всем коридорам, по-прежнему крутившие обращение майора.
Накладка вышла только со спецтранспортом, вопреки уверениям техников на Земле не проходившим в узких галереях Фронтира. Пришлось воспользоваться маленькими электрокарами, использовавшимися для мелких нужд порта.
Уже через двадцать минут после посадки полковник с охраной прибыл в сектор "Ж".
Смерть - огромный шок, даже если твое тело - обуза. Когда Юрий Громов пришел в себя, на Фронтире произошло многое. Даже Тлейскале, слабо разбиравшаяся в человеческих отношениях, начала понимать, что общение идет не слишком гладко. Громов побеседовал с некоторыми из новообращенных птенцов, больше всего он заинтересовался призраком - пустой оболочкой, выглядящей как человек. Ковен охотно делился с Юрием всей накопленной информацией, так что скоро Громов говорил с Сидом, подробно рассказавшим ему, кто и что такое Александр Грейт.
Следуя советам Юрия, Тлейскале отвела всех птенцов в комплексе, оставшихся в живых, к шлюзу. Юрий выбрал себе тело одного из сотрудников безопасности, немного внешне напоминавшего самого Громова в молодости. Сошло бы и любое другое. Хозяин тела в это время увлеченно осваивал тхуканский, так что всеми телами управляли более опытные птенцы.
Юрий нашел терминал, с которого отослал письмо лично майору Слегину. В письме Громов изъявил желание встретиться лично с Александром Грейтом.