Аннотация: Сохранить собственное "я" или выжить.Часто теперь приходиться слышать "лихие девяностые". Вот история двух женщин, которые пытались выжить на "поле чудес" как раз в то время. История подлинная, поэтому имена изменены.
Челнок должен крутиться
(эпизод из жизни)
Бывшая учительница начальных классов Валентина Васильевна и бывший технолог машиностроительного производства Оксана Юрьевна, а теперь рыночные торговки, или как их прозвали в народе - челноки, пили чай на кухне Валентины Васильевны.
Тоненькая, русоволосая Валя, в платье с голубыми полосками и черноволосая, крепко сбитая Оксана, в синих джинсах и торчащей из-под такой же джинсовой жилетки полосатой рубашки, представляли собой разительный контраст. Однако на базаре привыкли ничему не удивляться. Его, базар то есть, местные так и называли - поле чудес. Чай они пили не просто так, а вприкуску с мучившим их вопросом: где взять деньги? На носу маячила зима 1997года, но большая часть осенних курток была не распродана. Это значит, что деньги зависли в этих куртках и зимний ассортимент покупать не на что. Тогда на что жить?
- Думай, не думай, а покупать надо. И скорее всего дублёнки в Турции, - отхлебнув чай, Оксана продолжила, - хочешь жить - умей вертеться.
- На какие шиши собралась вертеться? - покачала головой Валя.
- Ох, всю жизнь ты дальше своего носа не видишь. Сама-то что - не понимаешь? У нас с тобой - то густо, то пусто. То товара - завались и выручка хорошая, то распродаём остатки, и выручка - кот наплакал. Надо держать ассортимент. Поняла? - поучительный тон Оксаны задел Валю, но как-то так повелось, что чаще Оксана разговаривала именно так и Валя смирилась. Это давало возможность, как казалось Валентине, относительно спокойно плыть по течению, предоставляя Оксане принимать решения и, соответственно, брать за них ответственность только на себя. Ну, ведь это она так решила...
- Чего ж тут не понять. Продавца наймем. А где денег взять, пока товар не продан?
- Где, где... хм.... ладно, не буду томить. Я тут поговорила - дают и без особых проблем.
- С чего бы? Им что деть их некуда? - удивилась Валя.
- Ой, - тяжко вздохнула Оксана, - так бы и перебивалась без меня с хлеба на квас.
- Зато тебе подавай небо в алмазах!
- Ну не всем же быть бедными. Богатыми по наследству только за границей рождаются, а у нас в России надо успевать становиться! Ладно, ты наших "рэкетиров" знаешь?
Валя вопросительно подняла глаза от чашки чая:
- Нам что к ним в бригаду податься? - рассмеялась удивлённо.
- Не надо нам никуда подаваться. Чай,пятый год на рынке мантулим. Или уже больше? - прищурила глаза Оксана, - ... люди же не слепые. Конечно, не просто так, под проценты. Мы купим товар, партия будет большая, значит закупочные цены ниже. Лишний раз летать не надо, опять экономия, да ассортимент увеличим, выручка поднимется. Сначала долг отдадим, а уж потом и о себе позаботимся. Ну, как?
- М-м-м... - не зная, что ответить, замешкалась Валя.
- Да я уж и так и этак прикидывала. Выгодно выходит.
- А если в установленный срок не отдадим?
- С чего бы?
- Вон, осенние куртки повисли, а вдруг и зимние застрянут?
- Так мы сроки возврата оговорим так, чтоб успеть продать, ну хотя бы часть, чтоб хватило долг погасить. Например, три месяца, но и в течение этого времени мы можем только проценты возвращать, а всю сумму в последний день. Ой, ой! Не кривись. Мы же так делать не собираемся. Будем отдавать сразу, с перового дня собирать выручку и раз в месяц возвращать часть суммы. Срок подойдёт - остатки вернём и всё. Привезём дублёнки! Возьмём в Турции у тех же поставщиков, что и куртки брали. Наши бабоньки не избалованные, купим те, что подешевле, продадим - подороже. Да и зима поможет. Холод-то не тётка, - хихикнула Оксана.
На том и порешили. И чтоб не откладывать дело в долгий ящик, уже через пару дней сидели в маленьком Оксанином кабинетике. Кроме места на базаре, Оксана арендовала небольшой магазинчик, где часть товара брала на реализацию, а часть такой же, как на рынке, ну чуть дороже, так ведь и расходов больше.
-Должен сразу сказать вам, я стараюсь не иметь в бизнесе дело с женщинами. И хотя... хм, знакомые все лица, однако... - пауза затягивалась, он рассматривал их так, будто впервые видел.
- Снисхождения не будет, - наконец, продолжил кредитор. - Деньги любят счёт. Я думаю, вы это понимаете, - красиво очерченные губы, чуть улыбнулись. Оксана и Валя согласно кивнули, мол, понимаем. Вале было явно не по себе от этого серьёзного мужчины, которого она и раньше часто видела, но чтоб подумать что он... бандит. А тут ещё за дверями по-хозяйски расхаживали трое незнакомых молодых людей. Она уже жалела, что повелась на Оксанины уговоры, но было поздно. Мужчина выглянул за дверь и через несколько минут в комнатку занесли полиэтиленовый пакет с изображением красной розы на боку. Из пакета достали ещё один, только прозрачный и наполненный пачками денежных купюр.
- Заметьте, чтобы вам было проще, все деньги в крупных купюрах. Возврат в долларах по курсу на дату расчёта, плюс проценты, - и он выложил их на стол. Оксана и Валя опять согласно кивнули.
- Считайте, - откинувшись на спинку стула, он достал блокнот, нашел чистую страничку, вписал туда их фамилии, указав напротив сумму в долларах.
- А если курс измениться? - не смело проговорила Валя.
- Кто не рискует... и товар ваш, в соответствии с курсом, подорожает, - усмехнулся мужчина.
- И считать долго, - добавила она.
- Да вас никто обманывать не собирается. Ох, уж эти женщины. Соображать надо, - он постучал пальцем по лбу, - вы должны эти деньги приумножить, зачем же нам вас кидать?
- Расписку для моей бухгалтерии. С мужиками я под честное слово работаю. А с вас потом как спрашивать? Бумага есть?
- Да, да, конечно, - заторопилась Оксана.
Расписку написали одну, подписали обе, подтверждая, что отвечают за полученную сумму и оговоренные проценты своим имуществом. Мужчина подумал и попросил дописать: "В случае отказа возвращать полученную сумму одной из нас, вторая обязуется вернуть всю сумму с процентами полностью".
- Так будет надёжнее, а то с женщинами только свяжись, потом вместо денег одни сопли да слёзы... так что не взыщите, бизнес есть бизнес, - и он, попрощавшись, вышел.
Деньги сложили всё в тот же пакет с красной розой, сделка была завершена.
Несмотря на усталость, Валя долго не могла уснуть, когда же, наконец, забылась, то вдруг оказалась в каком-то неопределённом месте, и вроде шатёр, и не шатер. Над головой звездное небо, но ...оно чёрное, а звёзды по нему золотые.Валя смотрит на это небо и видит, что так выглядят ленточки от похоронных венков. Такой же густой чёрный цвет и бронзовой краской нарисованы звезды... только маленький уголок не затянут этой чернотой, голубой просвет виднеется. И так ей ясно стало, что это сон и надо спросить, и она спросила: "К худу, или к добру?". Но тишина была такой глубокой и стояла так долго, что она уже перестала ждать ответа, когда услышала: "Это небо в алмазах". И звучала в этом мужском голосе легкая насмешка и тихая грусть. Проснулась она в холодном поту.
Чуть свет звонила Оксане.
- Оксан, ну их, эти деньги! Давай вернём.
- И как ты себе это представляешь?
- А что? Мы же все в целости и сохранности...
- Не гунди, поехали за долларами.
Обскакали все банки, но нужной суммы не набрали, остаток купили у менял. В тот же день определились в группу, вылетающую с Турцию. Всего двенадцать человек. Большей частью бабоньки. Сначала обычным рейсом до Москвы, а там пересадка и дальше до Турции. Лёту до Москвы четыре часа. Разница во времени тоже четыре часа. Значит, как вылетели в восемь утра из Красноярска, так в восемь утра, в Москву и прилетели. Почти столько же протолкались в зале ожидания, пока подъехали москвичи, потом таможенный досмотр. Это вам не хрен собачий. Долларов везли с собой столько, что официально разрешенные две тысячи на нос, выглядели просто смешно. Даже учитывая интимные места их "захоронения", нервная дрожь пробивала так, что холодели пальцы рук. Все с надеждой поглядывали на Ольгу, руководителя группы. Та хранила гордое молчание, отчего все нервничали ещё больше.
- Девочки, мальчики, подходите поближе, быстрее, быстрее, вам это нужнее чем мне, - наконец, прочирикала она тонким, но уже хорошо прокуренным голоском. Маленького роста, очень коротко стриженная, больше похожая на серую мышку, чем на сопровождающую группу туристов, Ольга, полушепотом объяснила, что сбрасываются на взятку нужным людям и могут не волноваться за сохранность валюты во всех местах. С носа требовалось триста долларов. Как видно, новичков в группе не было, потому что без вопросов, быстро и не заметно, требуемая сумма была у неё.
Наконец, дверь служебного помещения за ней захлопнулась и все замерли в ожидании. Но неприятных неожиданностей не произошло. Ольга вышла оттуда, передернула плечами, усмехнулась чуть поджатыми губами:
- Расслабьтесь...
Далее стандартная процедура не заняла много времени и вот уже все рассаживаются по мягким креслам самолёта. Тут же начинается шум и гвалт. И уже через полчаса после взлёта запах водки и дым колесом. Оксана и Валя, в общем-то, не пьющие вовсе. А это, это эпизод из жизни челноков. С волками жить, по-волчьи выть.
- Девочки, ну куда ж вам деться "с подводной лодки"? - прямо перед Валиным лицом глупо ухмыляется толстая блестящая рожа. И она глотает обжигающую жижу.
- Оксан, я, что одна... давай тоже...
- Поехали... - и они "поехали"...
- Оксан, похоже мы горим...
- Не-а, эт-т-т-а люди курят... чё, выпили надо посмолить, пошли лучше перессым это дело.
- Как ты можешь так выр... эк выр... эк, тьфу, незя так говорить. Ясно?
- Как белый день. П-ш-ли, эк... Счас тут наблюю.
Наконец приземлились. Трап, словно на пароходе в шторм, раскачивался и уходил из-под ног.
- Не нужен мне берег турецкий... - орал ещё не протрезвевшим голосом все тот же мужик, что уговаривал их выпить, остановился на трапе и великодушным жестом протянул стюардессе зелёную купюру:
-Держи, милая, не болей... - и чуть не загремел вниз по трапу, Валя даже зажмурилась от страху, сами-то они с Оксаной, цепляясь за поручни, кое-как спустились, зарекаясь, каждая про себя больше не попадаться на этот массовый гипноз, и заранее зная, что будет как всегда, то есть как сегодня.
Зато в Турции всё покатилось как по маслу. Поставщики - давно наработанные. Товар у них брали не в первый раз, а тут ещё партия такая, что у продавцов даже слюнки потекли. Переговоры вели через невысокого русского паренька. Он когда-то так же как они приехал сюда, да так и остался. Теперь работает то ли переводчиком, то ли торговым представителем, а скорее всего и то и другое вместе. Хотя, в принципе, торговаться можно и без переводчика, хватит и калькулятора, показал вещь, набрал сумму и так далее...
- Ну как ты тут?
- Лучше многих, - вежливо улыбнулся он и продолжил:
- Вы молодцы. Вон, какие обороты держите, а многие то пропьют, то прое... простите ради бога, ну и вообще берут без разбора всякую дрянь, да и не торгуются, прям стыдно за своих, будто денег не жалко. А я тут за год столько накоромчу, что мотаясь так как вы, и за три не заработал бы. Опять же жизнь спокойная. Ни тебе рэкетиров, ни налоговой, а ещё процент с продажи, так что не жалуюсь. Знай своих заманивай, и вам и мне хорошо. Хозяин тоже не в накладе, - потом улыбнулся и добавил, - а сегодня, хозяин велел вам приглашение передать, в ресторан. Уж очень доволен сделкой остался. Так что готовьтесь. Вечером за вами такси будет подано.
Валя и Оксана переглянулись. Всё-таки Турция... не Россия.
- Да не волнуйтесь вы. Всё будет нормально. Вы ему живыми и здоровыми выгоднее, сколько ещё пользы принесёте, он же дублёнки продаёт, а не женщин, - и опять улыбнулся, но уже как-то криво, - хотя куда более выгодное занятие.
- Нет, нет. Ты передай, что спасибо и всё такое, но у нас дела. Вот ещё оплату карго-перевозчику не произвели, - заспешила Оксана.
- Ну и нам ещё назад лететь, - поморщилась Валя.
- Понятно, как хотите, а зря отказываетесь, зря, - на этом разговор был окончен.
Всё. Пора назад, домой, домой!!!
Огромная клетчатая сумка весила пятьдесят килограммов. Больше нельзя - норма, меньше "жаба" не позволяет. Валя поставила её на первую ступеньку трапа, уперлась в неё коленкой, помогая переставить на вторую... и так до самого верха. Такие же точно сумки у всех остальных пассажиров. И волокут их кто как может. По принципу: своя ноша не тянет. Остальной товар загрузили на следующий прямо за ними грузовой самолёт. Хотя сдавали груз тоже не без проблем. Им-то повезло, они одни из первых оформились, а под конец началось. Что самолёт не резиновый, что с таким перегрузом это и не самолёт вовсе, а беременный крокодил и навернуться - раз плюнуть. Однако, никто не хотел оставлять свой груз до следующего рейса, у следующих свой "перегруз" будет, жди потом, если вообще дождёшься. Так и взлетели: молясь и чертыхаясь. Обратный рейс отличался только тем, что клетчатыми сумками был забит не только грузовой отсек, они неровным слоем расположились между рядами кресел, так что стаканЫ и еда плавали над головами в сизом сигаретном дыму, передаваемые от "этого кресла - тому". И когда выяснилось, что грузовому самолёту пришлось совершить вынужденную посадку и всё-таки снять с борта часть груза, то это уже никого не могло расстроить, поскольку каждый находился в том расслабленном состоянии мозга, которое позволяет надеяться, что все плохое происходит только с другими людьми, а ты... ты весь в порядке!
Да... Если бы знали девочки, где упасть, соломки бы подстелили. Но, увы, дар предвидения большая редкость. Вот и крутятся "челноки", пока ниточка не оборвётся. А пока, пока они летят домой все в... шоколаде, ну в том, от которого зарекались, спускаясь по трапу в Турции.
- В аэропорту города Красноярска минус восемнадцать градусов. Экипаж самолёта прощается с вами и желает удачи, - интересно, что стюардессы все говорят одинаковыми голосами, или ей это только кажется? Валя выглянула в иллюминатор - слава Богу, дома.
Ладно, товар привезли. Но деньги взяты в долг под проценты, значит продавать надо быстро, тут в прямом смысле: время - деньги.
- Оксан, давай своих мужчин привлечём и перевезём товар, никого не нанимая? - уж очень Валя стеснялась нанимать людей. Будто не деньги за работу платила, а об одолжении просила. Другое дело муж и сын, кто ещё поможет?
- Ой, Валя, даже не знаю. Павел Андреевич к защите диссертации готовится, а девочки, ну что ты? - Оксана своего мужа за глаза почему-то называла по имени отчеству. Валю это удивляло, но спросить: почему, она как-то стеснялась. Ещё у Оксаны имелись две дочери: умницы и красавицы, конечно, какая им "разгрузка"? И тут, в душе Валентины, помимо её воли, поднялась волна обиды.
- Божечки мой, кому нужна сейчас его диссертация? - и осеклась, не надо бы с Оксаной спорить, всё равно по её будет, но не вытерпела. Она детей в школе учила, и то не нужна стала, иначе бы зарплату платили! Вот и пришлось идти на базар. Теперь каждый день себя в торговые ряды за шиворот тащит. Ну не её это! Однако выхода нет. Потихоньку привыкла слушаться Оксану в базарных делах. Куда как легче чем самой всё это переваривать.
- Кому нужна, спрашиваешь? Его маме. Говорит, всю жизнь положила, чтоб сын учёным стал, - заносчиво огрызнулась Оксана.
- Думаю, мы за день управимся, - не сдавалась Валя.
- Слушай! Это у тебя солдафон! И уголь грузить и говно возить, а мой - на кафедре в институте работает!
Валя застыла с открытым ртом, даже дыхание перехватило:
- Мой Николай - специалист высшего класса! Но что правда, то правда, никакой работы не боится! Только честный он, понимаешь?
- Тьфу! Вот пусть он свою честность тебе на хлеб и намажет! - ну, ничему жизнь не учит её подругу, думала Оксана. Вытащила её из нищеты, теперь постоянно понукать приходиться, тащить как мокрого котёнка! Идеалистка, вшивая! Оксана просто кипела, а Валя не унималась:
- Кто-то же должен нас защищать?!
- От кого? И чем? Вон, сплошное разоружение. У твоего капитана весь его "секретный объект" скоро на металлолом растащат. А завод? Весь наш район на "оборонку" работал, а теперь турецкими юбками торгует.
Впервые в жизни Валя почувствовала, как обида и злость заполняют её душу до краёв.
Только неприятности этой ссорой не закончились.
Пока они были в поездке, нанятая молодая женщина продавала их товар. Прикинув перед отъездом примерную дневную выручку, решили, что когда вернутся, денег хватит на первый взнос по займу. Это было очень важно, потому что иначе высокий процент за просрочку может просто задавить их. Поэтому продавщице оставили самый ходовой товар, даже цены немного снизили, чтобы привлечь покупателя. Казалось, всё предусмотрели. Но, в первый же день после возвращения выяснилось, что в отделе серьёзная недостача. Продавец уверяла, что сама не знает, как такое могло случиться.
- Это как же так не знаешь? Что кожаные куртки как птички сами улетели? Возвращай деньги за проданный товар. Воровка! - наседала на неё Оксана.
- Я - воровка!? Это вы сами оставили мне товара меньше, а записали больше. Спекулянтки проклятые! Раньше бы вас за это дело в тюрьму посадили, а теперя... - она развела руки в стороны, показывая, что "теперя".
- А ты попаши с наше, потаскай сумки! Чёрт, и какого хрена мы тут воду в ступе толчём? Есть тетрадка, в ней весь товар переписан поштучно, ты подписала, что приняла, так что давай не финти! - Оксана перевела дух, соображая как из этой вертихвостки вытрясти деньги. Выходило - почти никак. Кроме однокомнатной хрущевки и пьяницы отца, у неё за душой никого и ничего.
- Оксана, пусть она отрабатывает, другого выхода не вижу, - вмешалась Валя.
- Придумала тоже!? Оставить козу в капусте! Мало того, что на еду деньги давать придётся, так еще и дальше воровать будет. Чего ей теперь терять? - злость так и брызгала из Оксаниных глаз, повод был действительно серьёзным. До срока первого платежа оставалась меньше недели, и вдруг такое, планы рушились с первых шагов.
- Пусть у тебя в магазине пол моет. Хоть какая-то польза.
- А торговать, кто будет?
- Я. Мне не привыкать. Ты же знаешь.
- И не мечтайте. Ничего я мыть не буду! - фыркнула в ответ работница.
- Ну, смотри, сама напросилась! - голос Оксаны не предвещал ничего хорошего.
- Да пошли вы. Что пролетарию терять, акромя своих цепей, - ехидно пропела теперь уже бывшая продавщица и направилась к выходу с рынка.
- Ладно. Время - деньги. Давай, ты тут порядок наводи, а я скоро вернусь, - и Оксана решительно зашагала по направлению к администрации рынка. Не было её довольно долго. Пришла взволнованная, торопливо открутила крышку термоса, налила ещё неостывшего чая и жадно сделала несколько глотков:
- Значит так. Срок первого платежа нам отсрочили на неделю, правда и процент тоже увеличили. Чего вылупилась? Сходила с людьми поговорила, вошли в положение, - грустно и устало улыбнулась Оксана, допила чай и добавила:
- И нашей лохудрой займутся, ну тоже не бесплатно.
- Это как?
- Каком к низу. Всё, давай закругляться. Ты тут, смотрю, тоже зря время не теряла. Завтра с утра и тебе и мне на работу.
Деньги собирали до последней копеечки. А торговля, как назло, шла ни шатко, ни валко. Наверстать упущенное, а точнее украденное, не получалось. Оно, конечно, если бы не воровство продавщицы, то всё было бы в норме. А так, в общем, Оксана предложила:
- Конечно, всё не так как планировалось, но есть мысль. Я в своём магазине товар на реализацию беру. То есть поставщики привозят, сдают, и я, по мере продажи, с ними рассчитываюсь. Иногда товар лежит месяцами. Иногда уходит влёт. Ну, задержу на несколько дней расчёт. Эти деньги добавим вместо недостающих для расчёта. Потом наторгуем и вложим. Перекрутимся несколько дней. С тебя-то всё равно толку нет.
Валя даже рот открыла, пытаясь возразить, что и с неё может быть толк, так как есть небольшая сумма, припрятанная на чёрный день, но, сама не зная как, поймала себя за язык. Внутри возникло такое ощущение, что как раз такой день и приближается. Завершив базарные дела, они уселись в вишнёвую девятку. Оксана купила её почти год назад и теперь привычно рулила среди колдобин разбитого асфальта. Подкатив к самому Валиному подъезду, резко тормознула.
- Ох, говорила тебе, давай деньги вернём, не послушалась, - сокрушенно проговорила Валя.
- Перестань, ещё ничего страшного не случилось, - и усмехнулась уголками губ, - ты-то ко мне пришла на готовенькое, а я начинала с голой попой. Вот когда накрутилась. И вообще, хватит, не зуди! Всё перемелется, мука будет.
- МукА, лишь бы не мУка...
- Тьфу! Типун тебе на язык.
Валя открыла дверку, чуть задержалась, но так ничего не сказав,вышла из машины.
На следующий день, отложив возврат до вечера, чтоб дневную выручку добавить, прикидывали и так и этак, как будут объяснять нехватку средств. Но всё оказалось проще и хуже самого плохого их предположения.
- Ох уж эти женщины, не зря я говорил, что не люблю с вашим братом работать. Было?
- Нашей вины тут нет, - вежливо промямлила Валя.
- А чья? Моя?
- Мы же не отказываемся...
- Ещё бы. Василий! - крикнул он в стоявший на столе селектор, и в кабинет вошел невысокий молодой мужчина, - прими, пересчитай, да расписку дамам напиши, куда чего и сколько, - тот молча кивнул и присел рядом за небольшой столик.
- Столько? - спросил, пересчитав деньги.
- Да, да, - согласно закивали обе.
- Вот расписка, - и он положил перед ними бумажку.
- Спасибо, - желание было одно, быстрее ретироваться.
- Стоп, вы с документом ознакомились? - осведомился хозяин.
Валя и Оксана прочитали написанное на бумажке. Выходило, что долг они почти не погасили. Вначале отняли сумму просроченных процентов, потом очередных и на гашение основной задолженности оставалась совсем небольшая часть принесённых ими денег. Получалось, что просрочка, на которую они изначально никак не рассчитывали, давит их мёртвой хваткой.
- А как там наша бывшая продавщица? Может она уже какую-то сумму... - опять заговорила Валя, Оксана на удивление, не проронила ни слова.
- Ваша дура? Взяли её на свою голову. Хотите, вернём? Ленива, клиенты часто недовольны, никакого толка нет, ума не приложу, что с ней делать.
Уже сидя в машине Валя спросила:
- Оксан, они что, её проституцией заниматься заставили?
- Нет, пирожками торговать, - зло огрызнулась та, - да если бы не эта гадина, у нас бы всё нормально было. Убила бы сучку, своими руками! - посмотрела задумчиво через ветровое стекло, - надо что-то делать. А то мы как кролики в глотку удава, сами лезем.
Валя, молча, сидела рядом и чувствовала, как мелко трясётся желудок и к горлу подкатывает ком.
- Чего раскисла?
- Да нервы на взводе, до тошноты.
Оксана пошарила на заднем сиденье и протянула ей бутылку колы:
- Глотни, успокойся. Килограммами нервов никто долги не принимает. Но есть одна идея. Наша общая знакомая, ты её знаешь - Светлана Федоровна, та, что раньше овощной базой заведовала, советовалась тут со мной, собралась новую квартиру покупать, значит, деньги есть. А махнём-ка к ней, попросим в долг, - и, не дожидаясь Валиного согласия, повернула ключ зажигания.
Ехать пришлось на другой конец города. Валя украдкой смотрела на подругу и тут же отводила глаза на дорогу. Когда-то они учились в одном классе, и Валя представить не могла, что с этой настырной и вредной девчонкой, судьба свяжет её одной верёвочкой. В школе у Оксаны ни подруг, ни друзей не водилось. Но, похоже, она в них и не нуждалась.
Пока ехали, потемнело окончательно. Уличные фонари выхватывали из полумрака придорожные кусты и серую ленту асфальта.
- Так. Вот и знаменитая "бетонка", - усмехнулась Оксана.
- Глянь, темень, а девчонки стайками под кустами жмутся.
- Валь, ты что, с луны свалилась? Наша "мадам" тоже где-то здесь "жмётся".
- О-о-о, ужас! - свет фар выхватил справа на обочине жуткую картину: было видно ноги и нижнюю половину туловища, а голова и грудь? От такого видения Валя похолодела:
- Оксан! Там, та-а-м пол человека, - заикаясь, пролепетала она. Тем временем подъехали ближе и фары высветили согнувшуюся пополам женскую фигуру, совершенно голая нижняя часть тела была повёрнута в сторону дороги.
- Так сказать: товар лицом, - хмыкнула Оксана.
- Простынет, холодно.
- Она под "кайфом", ей не холодно.
- Думаешь?
- А как иначе это перенести?
- Уж лучше водки...
- И нужна клиенту пьяная? Хотя и водка тоже годится. Слушай, хватит уже! У меня мозги на другую тему работают. Думаешь, сидит матёрая тётка дома и ждёт, кому бы денег взаймы дать, да побольше, да на подольше, да процент пониже поставить, а что? Вот и я о том же. Разговор предстоит не простой. Надо так на неё надавить, чтоб деньги получить, а не сочувствие. А у тебя проститутки в голове! Да стой они колом!
- Слушай, как-то неудобно вваливаться без предупреждения?
- Ну да, давай позвоним. Тут-то она нам и объяснит, что именно сейчас её нет дома, оставьте запись на автоответчике, ну обяза-а-ательно перезвоню, - ехидным голоском просюсюкала Оксана. А сама тем временем аккуратно разворачивала машину в тесном дворе старой панельной пятиэтажки.
Валя уже нацелилась выходить:
- Не спеши, подруга. Значит так, первое: нам надо, чтоб нас вообще в квартиру пустили, потому как дружба дружбой, но табачок врозь.
- Может мы просто посидеть, ну бутылочку раздавить...
- Вот, правильно мыслишь. Нам и надо, чтобы она именно так и подумала. Сначала надо узнать оплатила она уже квартиру или нет. Потому что если оплатила, то денег у неё нет и нам там делать нечего. А если есть... это уже другой вопрос. Да сиди ты, не дёргайся!
- Оксан, зачем ты так!
- Ой, оставь, не до твоих интеллигентских сантиментов. Не поняла ещё? Нас же с тобой с голой попой даже не на бетонку, в Африку отправят!
- Оксан, - в голосе Вали задрожали слёзы.
- Так, возьми себя в руки и слушай: говорим, что решили прикупить тебе квартиру, вот и пришли проконсультироваться, потому что знаем, она уже покупает и может посоветовать. Дальше ты делаешь вид что опьянела, только вид, поняла? А то сболтнёшь что-нибудь и всё испортишь. Говорить буду я. Ну а дальше видно будет, - и, глядя в зеркало на ветровом стекле, добавила, - там, в бардачке бутылка коньяка, сунь себе за пазуху.
- Надо же, ты заранее всё предусмотрела.
- Да, у меня там всегда что-нибудь болтается, мало ли когда "спасибо", нужным людям придётся сказать. У меня же магазин за спиной, не забывай. Ладно. Нечего время тянуть, и так поздно, пошли уже, что ли?
Впустила их Светлана без проблем. Валя вытащила бутылку коньяка из-за пазухи. Света мигом накидала на стол колбаски, ещё там чего-то, поставила рюмки.
- Я - чисто символически. А вы - не стесняйтесь. Или ты Валька, своего офицера боишься?
- Да никого я не боюсь...
- Ну ладно, ладно, - остановила подругу Оксана.
- Чего это вдруг бабоньки на ночь глядя прителепались, что за нужда пригнала, а?
- Да вот, Валентина у нас, сама знаешь, не ахти в какой квартирке живет. Надо бы улучшить, как раньше говорили, жилищные условия. Ну, сама понимаешь, посторонних людей посвящать не хотелось бы. Квартира, деньги, да и товара мы привезли немало и не дешёвого. Так что особенно "звонить" не хотелось бы. Время позднее, давай уж без лишних слов. Ну, поможешь?
- Да, уж. Лучше лишнего языком не чесать. Это вы правильно сделали. Значит так, есть надёжные люди. Я себе квартирку присмотрела, и по цене сговорились, но денег пока не хватает. А на Новогодние праздники, как раз самая торговля, вот после них и уточним, когда оформлять будем. Ой, гляжу, твоя Валюха совсем окосела?
- Ну, за двоих же, я то - за рулём, мне нельзя. Вот она и оторвалась. Ладно, ты там пошукай, ну и созвонимся. Пора нам.
С тем и разошлись.
Вот и столь любимые всеми Новогодние праздники.Однако Валентину и Оксану они совсем не радовали. Последний вечер 1997 года был бесснежным и морозным.
- Валь, ну что ты сегодня как варёная. Уже одиннадцать доходит, а у нас еще курица недожарилась, - суетился Николай.
- Пап, мам, можно я с вами Новый Год встречу, а потом отлучусь?
- Это куда ты "отлучаться" намыливаешься, сын мой? - шутливым тоном вопрошал Николай.
- Ну, Лёхины родители в ресторан уехали Новый Год встречать, а мы все договорились у него дома. Я уже и деньги сдал. Девчонки салатов всяких на...на...наделали. Мам? Что ты? Я как положено, Новый Год дома встречу, а уж потом...
- Так, чтоб не пил. Понял?
- Мам, ну я что, пьяница?
- Я так не думаю. Господи, как же ты быстро вырос, - покачала головой Валя, - домой-то во сколько?
- Как все расходиться будут, не побегу же я первым! Прямо, как маленький. Да, я вам на бумажке телефон написал, звоните, только, пожалуйста, нечасто, а то перед ребятами неудобно.
- Ладно, ладно. Сам позванивай. Тогда и нам спокойней будет и тебе от друзей неудобно не будет. И вообще, не порть праздник, не бубни, - одернул он сына, а сам посмотрел на жену, праздничного настроения явно не чувствовалось.
Пробили куранты, отыграл гимн, улыбающийся Серёжка, выскочил за дверь. Дома стало тихо и грустно, только из телевизора лилась музыка праздничного концерта.
- Валя, я же не слепой. Ты вот говорить не хочешь, а я вижу, совсем тебе невтерпеж на этом рынке. Возвращайся в школу. Да понимаю я, - на глазах жены он вдруг увидел навернувшиеся слёзы, - конечно, отстала, программы теперь новые, но ты же умница, наверстаешь.
- Коленька, - больше вытерпеть она не могла. И хотя без особо мрачных подробностей, но обрисовала сложившуюся ситуацию.
Некоторое время он молчал. Потом, погладил её по голове:
- Значит так, на рынок ты больше не идешь. Я разберусь сам. Ясно?
Не смотря, на душившие её слёзы, Валя рассмеялась, представляя Николая в форме, при погонах, за прилавком и с дублёнками в руках.
- Нет, знаешь, я сама. Если что, я, я... обязательно расскажу.
В доме Оксаны сверкала огнями нарядная ёлка. На столе играл отблесками праздничных огней богемский хрусталь. Дочери Оксаны, Оля и Наташа, в нарядных платьях крутились перед зеркалом, нетерпеливо поглядывая на дверь.
- Оксана, что с тобой? Сегодня же праздник. Мама пришла. Девочки своих друзей пригласили. А ты своим понурым видом весь праздник портишь. Не ставь базарные дела во главу угла, будь хоть сегодня женщиной, не торговкой! Нет, я не к тому, чтоб тебя обидеть, но ты сама даёшь повод. Я же не несу проблемы со своей работы домой? Так что будь добра - не порть нам настроение, - недовольство звучало в каждом слове мужа.
Оксана не спорила. Запила две таблетки успокоительного рюмкой коньяка и почувствовала, как мир качнулся и поплыл из-под ног. Постояла немного в ванной у зеркала, дожидаясь пока немного отойдет это состояние, поправила неверным движением руки причёску:- Ничего, перезимуем, - подмигнула отражению и, сжав губы так, что помаду стало видно нарисованным пятном, вышла в коридор.
Как прошел праздник - вспоминала урывками, с трудом. Скандал разгорелся уже с утра.
- Ты что, совсем опустилась? Как ты могла так нализаться ещё до прихода гостей? Мама в шоке. Вот потом оправдывай тебя в её глазах. Я работаю, а ты там, на базаре, да в своём магазинчике к питью пристрастилась?!
Оксана открыла рот, чтоб объяснить, мол, лекарство так подействовало. Но, ведь он же знает, она не пьёт.
- Что-о-о? Ты, ты, ты ещё и оправдываться собралась? Сучка!!! - взвизгнул Павел Андреевич.
Голова раскалывалась на части. Ныла каждая косточка. Она свернулась клубком, лишь бы никто не трогал, гори всё синем пламенем. Потом до сознания дошло, что дома тихо, где девчонки, спят ещё? Она подняла голову и непослушным языком спросила:
- Девочки где?
- Не знаю. Взяли у тебя в сумочке немного денег, и ушли от позора, чтоб такую мать не видеть. Так, всё. Я тоже человек. И уж если жена Новый Год испортила, хоть сегодня позволю себе отдых! Где у нас деньги лежат? Мне что, тоже копейки из твоей сумочки вытаскивать?
- Всё, что есть - в ней, больше денег нет, - через некоторое время хлопнула входная дверь, и в квартире стало тихо. Она перевернулась на спину, расслабилась. Как хорошо одной, как хорошо, и уснула.
Проснулась от того, что, не переставая, звонил телефон. За окном уже темнело. Первый день 1998 года подходил к концу. На ватных ногах поднялась и кое-как дотащилась до тумбочки:
- Алло?
- Оксан, Оксаночка, ты сегодня в магазине была? - голос Вали дрожал, казалось бы, что ещё могло случиться?
- Там, в магазинах цены - где по рублю, где по тысяче. А колбаса одна и та же.
- Успокойся. Ввели новые деньги. Но и старые никто не отменял. Один новый рубль стоит тысячу старых. Надо было тебя предупредить, а я забыла. Склероз, наверно? - вяло удивилась Оксана.
Январский расчет по долгам был уже не новостью. Просрочка, текущие проценты, мизерная сумма гашения основного долга.
После старого Нового Года опять поехали к Светлане Федоровне. Разговор получился неуклюжий, странный. Подруги решили, что квартиру она покупать передумала, но почему-то упорно интересовалась, нет ли у них или их знакомых долларов на продажу. Когда вышли "из гостей", стоя на грязном замусоренном крыльце, Оксана сказала:
- Козе понятно, юлит старая выдра. Доллары скупает, что-то знает, да сказать не хочет, или боится. Ладно. Поехали.
Не успели оглянуться, прошёл февраль, в марте к дублёнкам добавили оставшиеся не распроданными кожаные куртки. В апреле выручка немного увеличилась и они даже чуть-чуть воспрянули духом. Но на подходе было лето, а время упущено. Кому теперь нужны дублёнки? Надо было менять ассортимент, как это и предполагалось изначально, но было не на что. Попробовали занять у Светланы. Она даже дверь не открыла. По телефону тоже не отвечала.
- Значит, избегает нас. Видать что-то пронюхала, и денег не даст, - резюмировала Оксана, когда они очередной раз пытались занять их, - а больше мне и попросить не у кого. В магазине еле выкручиваюсь, у одних поставщиков беру, другим плачу. Господи, скорее бы это всё кончилось! М-м-м-да, такого ещё не было, - и добавила таким тоном, что Валя поёжилась, - не было, не будет, а будет - не дай Бог. Знаешь отгадку? - посмотрела исподлобья, - ну считай, повезло, коли ещё не довелось узнать.
В июне и июле гасили только проценты. Да и то, Оксана так залезла в долги, что уже стала прятаться от поставщиков магазина.
Августовское солнце светило прямо в глаза, даже тёмные очки не спасали. Валя без дела толклась за прилавком. Ни одной продажи третий день. Кому в такую погоду придёт в голову покупать кожаные куртки и дублёнки?
Вечером, позвонила Оксана:
- Валя, давай собирайся. Я сейчас за тобой заеду.
- А что случилось?
- Да вот приглашают в гости.
- Оксан, какие гости? К кому?
- Кому мы с тобой отказать не сможем? Одевайся и выходи. Я сейчас подъеду, - усмехнулась в трубку Оксана.
В администрации рынка только в одном окне горел свет. В комнате находился их кредитор, Василий и двое крепких молодых парней.
- Значит так, девочки. Я как в воду глядел. Зарекался с женщинами работать и опять попал! Да как попал? На бабки! И на какие? На хорошие. Я же вам чьи деньги дал? Знаете? Во-о-от. Люди уже все жданки съели. Тем более что доллар дорожает. Понимаете, что это для вас значит? Всё, больше отсрочки не будет. Что хотите, делайте. Квартиры, машину, ну хоть Папу Римского продавайте, а чужие деньги верните. И вернуть вам надо, как и договаривались в долларах.
- Мы же проценты гасим, получается - деньги работают, и не плохо, - возразила Оксана.
- Откуда вам знать, что такое хорошо, а что такое плохо? Это вам не детские стишки, - и встал, давая понять, что разговор окончен, но, как бы между прочим, добавил:
- Да, девочки, не вздумайте финтить. А то мало ли, вдруг кто из ваших девочек хулигана на улице встретит, или ваш сынок, ох уж эти пацаны, где только не лазают, с крыши, например, упадёт. Вы меня поняли, надеюсь? - и уже совсем другим, жёстким, не допускающим возражения тоном добавил, - и без глупостей чтоб. А то когда ребёнок инвалидом по мамашиной милости станет, ни одна милиция не поможет ему здоровье вернуть. Ясно?
Ответила Оксана уже сидя в машине:
- Ясно, как в тумане.
Больше обе не проронили ни слова. А уже через несколько дней, понедельник 17 августа 1998года удивил всех жителей большой страны. С этого дня в ходу стали только новые купюры. "Сюрприз" удался для всех. Те, кому было что менять, толклись в кассах и в панике возвращались из отпусков. Ну а кто не успел, тот опоздал. У Оксаны и Вали денег в наличии не было, но ещё был товар, и они решили, что это к лучшему.
Нарядная, знающая себе цену младшая дочь Оксаны Ольга, возвращалась домой. Вечер был поздний, и свет уличных фонарей отражался в витринах магазинов. Отражалась в них и Ольга. Модная, хорошо одетая и вообще - умница и красавица. Домой идти не хотелось. Мать с отцом и так не особенно ладили, а теперь ещё и денег у матери не стало, хотя кто их, базарных торговок, разберёт? Так вот, теперь они живут даже не как кошка с собакой, Оля слов не могла подобрать, чтоб определить отношения родителей. Ладно. Их дело. У неё своя жизнь. Институт престижный, одета, обута, в общем, нечего забивать голову.
Ольга свернула во двор своего дома, где уже ни света фонарей, ни витрин магазинов. Тьма и грязь, вперемешку с надуваемым со всего двора мусором. Пробираясь между домов по замусоренному и выщербленному асфальту, вдруг прямо перед собой увидела неразличимую в темноте серую девятку. Попыталась обойти, но дверка открылась, сильные руки мгновенно впихнули её внутрь, даже пикнуть не успела. Уже сидя в машине, возмутилась:
- Это что за дела?
- Заткнись. А то найдут утром на свалке. Сечёшь?
В животе у неё громко заурчало, руки и ноги пробила дрожь, она, молча, кивнула.
- Чё молчишь?
Ольга икнула и попробовала заплакать.
- Цыц, сучка! Значит так, скажи своей мамочке, что если она не рассчитается, то... чё? - говоривший повозился в темноте, к её ноге прикоснулось что-то холодное, она услышала треск разрываемой материи, в ужасе вскрикнула и тут же получила удар в лицо.
Очнулась на лавочке возле подъезда, перед ней стояла соседская бабка с мусорным ведром в руках и возмущалась:
- Вот молодёжь, девушка называется. Напилась, вывалялась как свинья в грязи, где-то натаскалась, радуйтесь родители! - и, плюнув под ноги, пошла в подъезд. Кое-как Оля поднялась домой. Открыл отец.
- Милицию, Оксана срочно звони в милицию! - визгливо и патетично кричал он. Оксана, молча, кинулась к Оле. Выяснив, что у той только кусок подола от платья отхватили чем-то острым, ну и на грязную лавочку посадили, тихо и жестко сказала мужу:
- Заткнись.
- Мама, ты что, ты, ты, всё из-за тебя! Отец прав - ты из-за денег никого не пожалеешь!
- Оля, как ты можешь так говорить? Ведь на то, что я зарабатываю, мы все живём! И ты тоже, понимаешь? - схватившись за голову, Оксана вдруг закричала так, будто в диком лесу:
- Не могу больше, не мо-о-о-гу!!!
В этот момент вернулась Наташа. Выяснив, что случилось, насторожилась:
- Как бы нам за мамашкины дела всем не пострадать, - и пошла на кухню, пить чай, - а что, к чаю у нас ничего вкусненького нет? - послышался оттуда её недовольный голос.
И тут зазвонил телефон. Все притихли. Даже Наташа перестала пить чай и вышла в прихожку, чтоб лучше слышать.
- Алло? - Оксана старалась взять себя в руки и уже почти смогла, когда в трубке послышалось:
- Оксана?
- Ну...
- У меня... у меня... - всхлипывала Валя.
- Что с Серёжкой?
- Встретили на лестнице, вроде ушибами обошлось, но... - остальное Оксана слушала плохо. Деньги нужны срочно, любой ценой, любой, и она знала только одно место, где их можно взять.