Ещё с самого детства мне нравились её длинные рыжие волосы. Тогда, когда мы были в 8 классе, она всегда собирала их в хвостик и перекручивала разными резинками: жёлтыми, зелёными, красными. Сейчас, спустя 10 лет, ничего не изменилось: у неё была всё та же причёска, те же голубые глаза, милая улыбка и веснушки на лице. Раньше мне казалось, что это была просто юношеская влюблённость, и она скоро пройдёт, но прошло время, а девушка продолжала мне нравиться.
Я ухаживал за ней как мог, правда, у меня это плохо получалось. Чтобы я ни делал, она не отвечала мне взаимностью. Она избегала встреч, а если и попадалась мне на глаза, старалась быстро уйти, придумывая любую причину, даже порой самую фантастическую.
Я понимал, что со стороны выгляжу глупо, бегая за ней. Даже соседи в доме по очереди стали советовать мне, оставить попытки добиться её расположения, но я был настойчив и очень упрям, вбив себе в голову, как аксиому: "своего счастья нужно добиваться". С этой фразой в голове я и ходил, пока однажды Вера сама не подошла ко мне на улице и не заговорила первой:
- Знаешь, Вадим. Ты очень хороший парень, правда. Ты умный, добрый, сильный, но...
Она опустила глаза и присела на лавочку. Я последовал её примеру.
- Но? - Мы сидели у нас во дворе. Вокруг бегали дети. Был яркий солнечный день.
- Но я не могу ответить на твои чувства, прости. Я пыталась, честно. Но... Ты мне не нравишься. Просто не нравишься и всё.
- Не понимаю... Если я такой умный, добрый и так далее, то, что не так?
- Ты мне просто не нравишься, понимаешь? С тобой всё так. Просто мы не сможем быть вместе. Я думала, что ты поймёшь это и сам, но ты не понимал, и ходил за мной тенью целыми днями. Я терпела долго, но больше не могу. Предлагаю так: мы друзья и не более. Договорились?
С этого разговора прошёл год. По началу было очень тяжело, но со временем я привык не думать о ней. В конце концов, в тот день на вопрос "договорились?" я дал утвердительный ответ и теперь держал своё слово. Я перестал дарить ей цветы и звать на свидания. Теперь, когда мы виделись, то просто здоровались и обменивались банальным "как дела?" или "как жизнь?". Затем прошло ещё три месяца, и началась война.
Это была странная война и в то же время ужасная. Никто никогда и представить себе не мог, что в двадцать первом веке где-то может начаться подобное. Даже после месяцев бомбёжек, многие до сих пор не верили, в то, что слышали и видели. Странной война была оттого, что велась преимущественно при помощи артиллерии, а линия фронта оставалась на одном и том же месте. При этом велись обстрелы городов и сёл. Гибли мирные жители. Разрушались дома. Не было той войны, о которой мы читали в учебниках по истории. Весь ужас состоял в том, что люди, - инвалиды, женщины, старики и дети, - сидели в подвалах, боялись выйти поесть и попить, а те, кто вёл обстрел, прекрасно зная это, словно получив лицензию на убийство, продолжали упорно уничтожать всё живое вокруг.
За несколько месяцев те, кто смог, уехали, кто нет - остались выживать. Ситуация осложнялась ещё и тем, что осень сменилась зимой. И теперь, гололед, и морозы резко усложняли и без того тяжёлые условия для жизни. Я один из тех, кто остался, как и моя подруга Вера. Но сегодня мне предложили уехать. Друзья обещали помочь. Сам же я уехать не мог, поэтому решил поговорить со своей подругой, а потом со своей мамой.
- Я же говорила, что никуда не поеду. - Мы разговаривали в подвале, так как сегодня обстрелы велись в течение всего дня. Сейчас был вечер, но у нас, под зданием пятиэтажного дома, всегда был день, когда горели лампы.
- Ты хорошо подумала? На этот раз это не абы куда. У нас будет жильё и работа.
- У нас? - переспросила Вера.
- Ну да. Поедем вместе: ты с мамой и я с мамой. Там на месте разберёмся.
- Мы с мамой остаёмся дома. Езжайте сами.
- Это точно? Просто мне сейчас позвонят и спросят...
- Да, это точно. Я не передумаю!
В принципе, я ожидал подобную реакцию и такого ответа. Теперь лишь осталось решить, что делать моей семье. Разговор с мамой расставил все точки над i.
Мне позвонили через час, и я озвучил своё решение. Связь была плохой, но была. Это радовало, так как было время, когда её вообще не было. Несмотря на помехи, я был услышан, но не понят.
- Ты что, с ума сошёл? - воскликнули на том конце провода. - Ты теряешь такую хорошую возможность начать жизнь заново: на новом месте, в тишине, без войны...
- Я всё понимаю, но должен остаться...
- Кому ты должен? Ради чего или, быть может, кого ты выбираешь холодные сырые подвалы? Неужели такая жизнь лучше, чем та, которую я тебе предлагаю?
Я сидел на доске между двух стен и смотрел на Веру. Она сидела на стуле рядом с мамой. В небольших комнатушках находились наши соседи. Здесь собрался почти весь дом - жители двух подъездов. Дети с мамами и папами, бабушки, дедушки, молодые люди - все были тепло одеты и всячески успокаивали и подбадривали друг друга.
- Извини, друг, я всё-таки остаюсь. Надеюсь, всё наладится, и мы все доживём до того дня, когда всё это закончится.
- Это твоё окончательное решение?
- На этот момент, да.
- Просто завтра днём обещают перекрыть дороги, и неизвестно, как надолго. Утром ещё будет возможность выехать, потом - не знаю...
- Я остаюсь, Максим.
- Значит, ты уверен, что твоя судьба остаться?
- Нет. - Я посмотрел на Веру, но она продолжала меня не замечать. - Не уверен. Но и в том, что моя судьба уехать, я тоже не уверен.
- Понял. Что ж, удачи тебе! Держись! Мы ещё обязательно встретимся!
- И тебе удачи! Конечно, встретимся! Обязательно.
К ночи бомбить перестали и все осторожно, с опаской, вышли из подвала. Кто-то сразу пошёл домой, а кто-то ещё некоторое время стоял и прислушивался. Вера с мамой ушли сразу - я позже. Ночь была красивой. Всё небо было усеяно яркими звёздами, а во главе их, в южной стороне, сверкала Луна.
Уснуть мне не удавалось долго. Отчасти из-за обстановки, но ещё и из-за принятого вечером решения. Правильно ли я сделал, что остался? Может, стоило бы убедить маму и уехать? Утро помогло мне разобраться, правда, сначала подкинуло неожиданный сюрприз.
Меня разбудил сильный грохот. Прекрасно понимая, что происходит, я побежал в коридор. Моя мама была уже там. Мы надели куртки и обулись. Всё это мы делали уже не в первый раз, поэтому особой паники у нас не было.
Пока мама спускалась, я несколько раз позвонил в дверь напротив нашей квартиры, затем постучал. Подождав несколько секунд, я побежал догонять маму.
- "Наверное, они уже спустились", - решил я по пути к подвалу. Но и в подвале их не было. Я прошёлся среди людей, поспрашивал, но никто не видел ни Веру, ни её маму.
- "Где же они?"
Собрав всю волю в кулак, я выбежал из убежища и направился назад - в наш подъезд. На третьем этаже я снова позвонил в дверь своей подруги. Переминаясь с ноги на ногу и подпрыгивая рефлекторно при каждом разрыве на улице, я ждал. Но дверь всё так же никто не открывал.
- "Куда же они делись?"
Этот вопрос не давал мне покоя.
- Они уехали, сыночек, - послышалось откуда-то снизу. Голос принадлежал бабушке Тане. Она жила на нашей лестничной площадке и была хорошей подругой Вериной мамы. Сейчас она поднималась со второго этажа с пустым ведром в руке.
- Как уехали? Куда уехали? - Я ничего не понимал.
- В Саратов, к тёте. Сегодня утром выехали. Ключ мне оставили. Попросили присматривать за квартирой.
Бабушка Таня прошла мимо меня. Подойдя к своим дверям, она снова обратилась ко мне:
- Разве тебе Вера об этом не говорила?
Я отрицательно покачал головой.
- Странно. Вы ведь вроде как друзья с ней.
- Да. Вроде как...
- Может ей что-нибудь передать? Ольга должна позвонить. Скажу, что б позвала Верку...
- Ничего не надо, спасибо. Лучше спускайтесь со мной в подвал.
- Не могу. Ты же знаешь, дед Миша у меня не ходячий. Как я его оставлю?
- Простите, я забыл. Что ж, тогда всего вам хорошего и спасибо за помощь.
- И тебе всего хорошего, сынок! Пусть высшие силы берегут твою семью!
Я вернулся в подвал. Гремело уже не так сильно, но обстрел всё ещё продолжался. Сидя рядом с мамой, я думал о том, что произошло. Получалось, что Вера знала, что уедет. Она знала об этом и вчера, когда я предлагал ей уехать вместе. Видимо, она не хотела уезжать со мной. Тогда почему просто не рассказала мне о своих планах? Может, если бы она рассказала, я бы уговорил свою маму, и мы бы сегодня уехали... или не уехали? А может это моя судьба - остаться здесь?
Я стоял в дверях и вслушивался в тишину. Рядом шептались две женщины. Мужчины курили возле подвала. Не гремело уже примерно 10 минут. Как всегда никто точно не знал, на долго ли это затишье и стоит ли уже подниматься по квартирам или ещё немного подождать.
- Лучше "перебдеть", чем "недобдеть", - произнесла молодая девушка возле меня. Я повернулся и внимательно посмотрел на неё. Её я видел впервые.
- Вы не с этого дома?
- Нет, - ответила она. - Я из соседнего. У нас нет подвала.
Я понимающе кивнул.
- Почему не приходили раньше?
- Боялась выйти. Сидела в коридоре.
Я снова кивнул. Сам по началу был таким же.
- Ольга, - представилась вдруг она и протянула мне руку.
- Вадим, - ответил я, пожимая её.
У неё были короткие чёрные волосы и красивые черты лица. Сейчас не было повода улыбаться, но, глядя на неё, я был уверен, что у неё была прекрасная улыбка.
- Вы здесь сами?
- Да. После того, как сегодня от меня ушёл парень, я живу одна.
Мы встретились взглядом.
- Мне жаль, - с сочувствием произнёс я. - Не совсем удачное время он выбрал, чтобы уйти.
- Да уж... Он предложил уехать. Я отказалась. У меня здесь родители. Я сказала, что не могу их бросить. Он вроде бы понял, а утром я проснулась и застала его в коридоре с сумками. Вот такие вот дела. Всё произошло настолько неожиданно, понимаете? Настолько внезапно...
О, да! Я понимал, как это - внезапно.
Мы снова посмотрели друг на друга. Удивительно, но сейчас незнакомая девушка уже не была для меня чужой. Внутри меня возникло странное чувство, что мы виделись раньше, только я не мог вспомнить, где.
Мы молчали некоторое время, глядя друг на друга. На улице было тихо. Некоторые люди стали осторожно выходить из подвала.
- Вы знаете, - произнесла она, задумчиво. Её глаза теперь смотрели в сторону от меня. - А может это моя судьба - остаться здесь?
Я вздрогнул, но быстро собрался с духом, а, дождавшись, пока её глаза вновь встретятся с моими, ответил: