Аннотация: Так как прошлая глава была выложена мной аж три месяца назад, полагаю, что все события, происходящие в книге, были забыты. Имею своей целью напомнить читателю, что было. Плохие времена настали для государства Колорид. Перемирие с главным врагом - гэльвским каганатом - подходит к концу, враги окружают страну со всех сторон, а орда орков, бегущая со своих земель, первой преградой имеет берега Колорида. Но у короля Ричарда есть и личные проблемы - его жена умерла при родах вместе с ребёнком и трон остался без законных наследников. В ярости Ричард бросил в Красное Ущелье - самую страшную на свете тюрьму - придворного провидца, оставив вдовой очень влиятельную женщину Сару Локинк. Брат Сары - Марик - один из самых влиятельных лордов одного из северных союзников Колорида, а также у неё есть очень богатые друзья. На помощь Ричарду в этот нелёгкий час прибывает его родной брат - Галвор, и вместе они решают выбрать в наследники сына самого мудрейшего из советчиков Нендера Клэрка - Хакла Клэрка. Для охраны советчика и его сына Ричард и Галвор посылают не самого обычного человека. Тем временем трорская орда с помощью магии пытается незаметно высадиться на берег Колорида и перебить местных жителей. Однако жителям одной деревни всё же удаётся спастись. Они бегут в Ретанну и предупреждают наместника города - мага Дардарона - о приближающейся угрозе. Тот рушит горный проход, ведущий в Ретанну с востока и посылает четверых молодых людей - Лена, Луриса, Руперта и Свейнера в столицу, под предлогом послания, которое они четверо должны доставить королю. Под посланием он имеет в виду запечатанный чёрный конверт. Однако планы у Дардарона совершенно иные.
Глава 9.
Ночью Дардарон не спал. Ни минуты.
Слова Партегона "У нас нет времени", словно морская волна, раз за разом всплывали у него в голове.
Четверых молодых посыльных в Ридвинг он проводил ещё утром, и весь остаток дня провёл в спешке. Среди сотен книг в его покоях он отыскал одну, самую важную. Волшебник знал почти все языки, но не мог прочесть из этой книги ни страницы.
Он провёл в попытках сделать это весь день и всю ночь. Уже собирался рассвет, когда он, утомлённый и сломленный, не продвинувшись в прочтении ни на шаг, гневно бросил том на стол и отошёл к окну вдохнуть свежего воздуха. Приятный аромат растущей под окном сирени успокоил мага и помог собраться с мыслями. "Ты слишком часто позволяешь эмоциям брать над собой верх, - сказал сам себе волшебник. - Возьми себя в руки".
Над Ретанной с полудня висела странная туча. Она имела форму дуги, но Дардарон знал - на самом деле её форма - круг. Причём сначала этот круг был мал и имел центром тот купол, которым орочьи маги накрыли завоёванные земли. Затем круг расширялся, и уже добрался до этих краёв. Никто не может предугадать, до каких размеров это облако разрастётся и чего стоит от него ожидать. На памяти Дардарона был ещё один случай подобного явления. Тогда кольцо выросло до таких размеров, что поливало дождём два противоположных края пустыни, да к тому же, перестав расти, три недели витало на одном месте.
Не трудно было догадаться, что орда уже наткнулась на разрушенный перевал и повернула обратно. Всё это время они торопились, чтобы опередить тучу. Они знали, что туча может послужить предупреждением, вестью об их прибытии.
Но их планы нарушены, и теперь огромная орда вынуждена идти в обход гор, сначала к Куастоку, продираясь через леса и болота, и лишь затем к Ретанне.
"Это единственный случай в моей жизни, когда я полностью уверен, что поступил правильно" - сказал маг сам себе, глядя на разрушенный проход, виднеющийся вдалеке.
В ноздри ему вдруг ударил резкий запах горелой кожи. Только почувствовав его, Дардарон заметил клубы дыма, витающие у него перед лицом. Бросив в порыве гнева книгу на стол, он даже не заметил, как опрокинул горящую свечу, и теперь пламя разрослось до такого размера, что грозилось вот-вот перескочить с книги на стол. И, как на зло, Дардарон не владел ни одним заклинанием, способным потушить огонь.
Схватив со спинки стула плащ, он накрыл им пламя. Слава всем богам, что на столе в этот момент не лежала стопка бумаг, как это бывает обычно. Когда огонь потух, Дардарон первым делом осмотрел книгу. И был ошарашен - ни одна страница даже не обгорела Сделана из гиблонтского дерева* - догадался он. Пострадал лишь переплёт - кожа почти вся выгорела, но под ней, как оказалось, всё это время находилась металлическая пластина. Дардарон присмотрелся к ней повнимательней. Да это была сталь - самая настоящая, блестящая под бликами свечей сталь. А на ней было что-то вырезано. Какой-то рисунок. Движимый любопытством волшебник схватил книгу и тут же отдёрнул от неё руку - всё ещё горячая.
Подождав какое-то время, он взял книгу в руки и отодрал остатки кожи с металлической поверхности обложки. Это утро было полно открытий - рисунок, вырезанный на пластине, в котором легко угадывалась рука мастера, был знаком Дардарону с юношества.
Ему нужно было как можно скорее попасть в Куасток.
Выбежав во двор, Дардарон встретился с как всегда вставшим поутру Стайнуром Легсом.
- Я оставляю город на тебе, - сообщил ему маг.
- Вот это новость, - опешил тот. - И куда же вы отбываете?
- В Куасток. Мне нужно встретиться кое с кем, и кое-что забрать. Проследи, чтобы к беженцам относились как подобает. И начинай подготавливать город к обороне. У нас остались свободные лошади?
- Нет, те четверо забрали последних. В конюшнях сейчас только те, что принадлежат торговцам.
- Возьму одну из них.
- Магистр, - окликнул Дардарона Стайнур. - Как я всё это объясню хозяину? Может, подождём его?
- У меня нет времени, - сказал маг в унисон с репликой Партегона, вновь всплывшей в его голове.
* * *
В столичных землях в это время года было особенно тепло. Отец рассказывал Лену, что когда путешествовал, заметил эту странную закономерность: чем ближе к Ридвингу, тем теплее. У самых ворот, - говорил он - и вовсе жарко, наверняка даже жарче, чем на юге. Словно город - солнце, что и изображено на его гербе, и греет страну своим теплом.
Пускай четвёрка ещё не добралась до границы столичного графства, это тепло чувствовалось ими уже отсюда. Лошади тоже были рады таким переменам. Они перестали дёргаться и фыркать и даже немного ускорились.
Из всех четверых только Свейнер не умел ездить верхом, поэтому "гонцам" дали три лошади, а горбун сидел на одной с Рупертом. Когда здоровяку надоедало держать поводья, он пытался научить езде своего пассажира, но это каждый раз заканчивалось неудачей.
Парни уже несколько дней провели в седле, не останавливаясь во встречающихся по пути городах и деревнях, как того потребовал магистр Дардарон. Чёрный конверт, который им нужно было доставить как можно скорее, всё ещё лежал у Лена во внутреннем кармане куртки. Сначала Тайлинген хотел положить его в тот же мешок, где лежал отцовский доспех, но подумал, что мешок может потеряться, если понадобится гнать лошадь галопом. А если в словах господина Кейнара есть хоть доля правды, скакать галопом придётся в любом случае, ведь столичные дороги напичканы разбойниками, словно солома чгуком*. Ни один прохожий не остаётся без их ведома. Надеяться приходится лишь на то, что твой вид не вызовет у них пота в ладонях.
И вот, когда солнце оказалось в зените, а на жалобы Свейнера о том, что у него скоро отвалится задница, уже перестали обращать внимание, впереди показался маленький шалаш. Он стоял у края дороги, а рядом валялись на траве двое стражников в кольчужной броне. Причём один из них лежал мордой в землю. Видно, напился. Это был пост охраны, а значить он мог только одно - граница.
Лошади приближались к посту, а эти двое стражников даже не шевелились. Кажется, они спали, и просыпаться не собирались. Неужели, это и есть то самое непреодолимое препятствие на пути в столицу, о котором все только и говорили?
Но стоило путникам подъехать к посту ещё ближе, послышался голос.
- А ну-ка стой!
Из-за шалаша вышел третий стражник, подобрав с земли длинную алебарду. Своим криком он разбудил одного из лежащих, но тот, что упирался мордой в землю, не шелохнулся.
Юноши притормозили коней.
- Показываем бумагу, ежели нет, то разворачиваемся и едем прямо, не сворачивая с дороги, пока не скроемся с моих глаз.
Лен молча достал из внутреннего кармана письмо.
- Чёрный конверт! - проснувшийся даже поднялся на локтях, чтобы получше рассмотреть, затем перевёл взгляд на сидящего позади Руперта Свейна. - Видать, в Ретанне уже людей не осталось...
- А ну-ка заткнись! - рявкнул третий стражник.
- Да чтоб тебе подавиться, командир, - огрызнулся лежащий, нечаянно двинув коленкой по шлему товарища, который упирался лицом в землю. Тот не отреагировал. - Уже и слова нельзя сказать!
- За подобное обращение к вышестоящему по чину отправляют на трибунал!
- Ежели все, кто тебе в лицо харкал, под трибунал пойдут, то с орками воевать некому будет. Командир! - лежащий не обратил внимание на покрасневшее лицо командира, и стал дальше рассматривать конверт.
- Ладно, бог с тобой, - сказал третий стражник. - Можете проезжать, господины. Только письмо держите при себе. Там, ежели кто без бумаги, того сразу казнить ведут.
- Аххха, только попробуйте угадать, что хуже, аххха, - промычал, оторвав лицо от земли, третий стражник. Со рта у него текла слюна, а лицо было мокрым, точно его облили из ведра. - Аххха, аххха, бедные, ахха, путнички...
- А ну-ка! - крикнул на него командир, и тот снова уткнулся в землю.
- Не обращайте на него внимание, господины. Проезжайте дальше, и пусть будет с вами удача.
Путники отъехали от поста, так и не поняв, о чём им пытался сказать тот пьяный солдат, и уже вскоре забыли об этом.
* * *
Если указателям на дорогах можно было хоть сколько-нибудь верить, до столицы оставалось лишь несколько миль. Погода стояла отличная, только позади виднелась странная туча в форме дуги. Очень странная туча, в Ремеке никогда не приходилось видеть такой. Может, здесь, в столичных землях, это вполне нормально? Она была небольшой, но в длину простилалась от одного края горизонта до другого, так, что, если смотреть на её центр, не получится увидеть краёв. И, судя по всему, эта туча приближалась.
- Я посмеюсь, если пойдёт дождь! - сказал Свейнер.
К сожалению, когда дождь пошёл, ему было не до смеха. Его плащ промок до нитки, в ботинках накопилась воды достаточно, чтобы напиться, а лошадь, на которой его так упрямо пытался научить ездить Руперт, вязла копытами в грязи. Лену всё же пришлось убрать письмо в мешок, чтобы оно не промокло.
Небольшая с виду туча поливала дождём до самого вечера, а с наступлением темноты путники заметили, что не видно звёзд. Как она смогла затмить всё небо, да так, что они и не заметили, оставалось загадкой.
Руперт предложил свернуть к одному из поселений, чтобы переждать непогоду. Но ведь магистр Дардарон наказал им не делать этого. Наверняка, чтобы письмо дошло до Ридвинга как можно быстрее. Однако, если гонцы простудятся и умрут, письмо не дойдёт и вовсе.
Терзания путников облегчил очередной дорожный знак, который кроме оставшегося до столицы расстояния сообщал ещё и название деревни, что располагалась по обе стороны от дороги. Поселение на тракте - что могло быть лучше в такой ситуации?
Деревушка называлась Эрок, и размерами она приходилась в двенадцать домов. почти в три раза меньше, чем в Ремеке. Однако была одна странность: за чертой деревни дома продолжались, причём по-прежнему по обе стороны тракта, но уже под другим деревянным знаком и названием. Зачем нужны две деревни под разными названиями, если между ними расстояние в шаг? Сколько домов было в том втором поселении, разглядеть мешала завеса дождя, но это было и неважно. В центре Эрока стояла высокая таверна, даже большая, чем та, что когда-то была у Геранда. В ней путники и решили остановиться.
Первым, что они увидели, войдя внутрь, был столб с повешенными на нём двумя широкими вывесками. Одна говорила посетителю название заведения - "В Драконовом гнезде", вторая являлась местом для объявлений, на ней один на другом висели листы, исписанные одинаковым корявым подчерком. Видимо, в Эроке умел писать лишь один человек. С двух сторон столб с вывесками обступали коридоры, ведущие в саму таверну.
Внутри было душно, душно оттого, что в довольно тесном помещении скопилось огромное количество людей. Воняло пивом и рыбой. Некоторые посетители, сидя за крохотными столиками впятером, играли: метили кинжалом между пальцев своей руки, соревнуясь в скорости с соседним столиком. На глазах у только что вошедших юношей один из игроков промазал и отрезал себе безымянный палец, после чего уронил его в кружку с элем. Пьяные в хлам соперники с соседнего столика, увидев это, загоготали на всю таверну.
Сморщившись, четверо путников прошагали мимо пьянчуг и отыскали глазами хозяина таверны - он был толстым высоким мужиком, без бороды и усов, но зато с бакенбардами от ушей до уголков рта.
- Поищите пока свободные места, - шепнул друзьям Лурис. - А я закажу что-нибудь выпить и поесть, и договорюсь по поводу ночлега.
- Ты нам мамка что ли? - возмутился Руперт. - Мы тут все наравне.
- Кусок мяса дело говорит, - поддержал его Свейн. - Я сам хочу выбрать себе пиво.
Пришлось Лену взять на себя поиск столика, хотя это и не заняло у него много времени, а вот Лурис и два "хвоста", увязавшиеся за ним, задержались у барной стойки надолго.
- Свободных нет, говорю, - повторил трактирщик, брызжа слюной. - Даже сенник занят. Нынче в Порогах "де-гра-гра-хи-ческий"... или швиль знает как там, прирост.
- Где? - сморщился Свейнер, и владелец таверны посмотрел на него, как на полного идиота.
- А! Неместные... Откуда прибыли?
- С востока, - ляпнул Руперт.
Вот почему Лурис хотел говорить один.
Горбун пнул здоровяка по ноге, чтобы тот думал, что говорит.
- Я всё понимаю, - засмеялся трактирщик. - Не волнуйтесь так. У половины из здесь присутствующих нет бумаги, а у половины из остальных она поддельная. И вам ещё повезло, что вы остановились у меня. Я не прошу денег за молчание. А уж молчать обычно приходится обо всём. И о том, что у кого-то нет бумаги, и о том, что она у кого-то есть. За неё ведь и убить могут. Ну да неважно. Пороги - это все пять миль вокруг Ридвинга, застроенные жильём. Пригороды, по-другому. Если война начнётся, так жители порогов в город поспешат, укрыться за стенами. Хотя ещё ни разу война до столицы не добиралась. По крайней мере, на моём веку. А вы всё же по Порогам пройдитесь. Может, в чьей-то таверне и есть свободные комнаты.
- Мы бы хотели остановиться здесь, - настоял Лурис, положив на стол ещё одну горсть монет.
Трактирщик немного посмотрел на неё, затем забрал и спрятал в карман фартука.
- Ночлег будет. Ждите. Закажите чего?
- Пинту чёрного Плимского, - дуэтом сказали Руперт и Свейн.
Трактирщик после этого заинтересованно осмотрел их ещё раз. Может быть, потому что это самое дорогое пиво.
- И одну эля, пожалуйста, - добавил Лурис. - И к тому курицу.
- С чесноком?
- Без... - сказал было Лурис, но Свейн его опередил.
- С чесноком, конечно же! Да и ещё один эль Лену.
Уже направившись в сторону столиков, горбун почувствовал прикосновение - трактирщик грубо схватил его за руку.
- Кому? - шепотом спросил он.
- Лену, - точно так же ответил ему Свейнер, кивнув в сторону сидящего за столиком друга. - А что?
- Да ничего, - нервно, словно фальшиво, засмеялся хозяин таверны. - Мне просто показалось "члену". Сдавайте ваши вещи, отнесу их в комнату.
Быстро кивнув, горбун отошёл к столику, где уже устроились его друзья.
- Он говорит, чтоб сдали вещи.
- Больше ничего не хочет? - нахмурился Руперт.
- Отказываться тоже нельзя, - сказал Лен. - Будет подозрительно.
- Вынь конверт из мешка и сдай.
- Неа - могут заметить. Придётся сдавать так. Будем надеяться на его честность.
- Просто, если её не окажется, я раздавлю ему череп, - Руперт бросил грозный взгляд на трактирщика.
Тот, приняв вещи, вместе с мешком, где лежал конверт и доспех Лена, понёс их по лестнице наверх. Тайлинген заметил, что у него дрожат руки. Всё это было очень уж подозрительно.
- Мне он показался каким-то странным, - уткнувшись в пиво, пробурчал Свейн. - Он интересовался тобой, Лен. Может проследить за ним на всякий случай?
Лен встал с места и отошёл чуть левее, чтобы было видно угол за поворотом лестницы. Именно там трактирщик и остановился, чтобы порыться в мешке, где лежал конверт.
Сорвавшись с места, Лен подбежал к своему столику, схватил нож и помчался к лестнице. Несколько рывков и вот уже виднеется поворот. Толстые руки трактирщика роятся в мешке, перебирая части отцовского доспеха. Лен подскочил к нему, приставив нож к горлу и сбрив часть бакенбардов.
- Кто ты и зачем тебе нужна моя бумага? - тихо спросил он.
- Я Феремус Тандвор, трактирщик. И мне есть чем подтираться, и твоя бумага не нужна. А ты - Лен Тайлинген, сын Дена Тайлингена, Зелёного Рыцаря.
От удивления Лен почти убрал руку с ножом от горла трактирщика. В этот момент к нему подоспели друзья.
- Тебя сейчас заметят, - выпалил Лурис. - Зайди хотя бы за угол.
Тайлинген повернул своего пленника к себе лицом.
- Сейчас мы зайдём в нашу комнату и ты расскажешь всё, что знаешь о моём отце.
* * *
- Я всего однажды видел Дена Тайлингена. Когда он и его отряд остановились в моей таверне. Однако в тот день все разговоры были о нём, и узнал я очень многое.
К тому моменту Зелёный Рыцарь уже был достаточно известен, слыл одним из лучших наёмников, которых носил этот дерьмовый мир. Говорили, что он когда-то был моряком, ходил под флагами трёх разных пиратов, был закалён морем, сталью и кровью. Другие утверждали, что он родился на севере и не то, что плавать, а даже видеть море ему никогда не приходилось.
Когда Ден и его люди покинули таверну, ещё три дня все разговоры были о нём. Чтоб мне фертыхнуться, если вру. А затем, стоило им утихнуть, пришла весть, которая эти самые разговоры возродила.
Времена тогда были тяжёлые. Голод стоял страшенный. Люди отрубали себе левые руки и жрали их. А король знай дело грызся с гэльвами и не хотел мириться. Вся провизия шла на армию, а страдали простые люди, вроде меня с тобой.
Тогда-то и стало известно, что собранные урожаи со всех окрестностей лежат в хранилище под замком... не помню название. Руциг? Или как-то так*. А люди вокруг голодные были до безумия. Как-то дошло до восстания. Хотел народ с вилами крепость взять. Да куда там! Их даже до ворот не пустили - как дали залп из самострелов со стен, так с сотню людей там и полегло. А остальные, увидев своих мёртвых братьев, сошли с ума и убежали. Говорят, в крепости сам король сидел, он-то и отдал приказ стрелять по людям.
- А каким боком в этом был замешан мой отец?
- А таким вот, что проезжал он как раз мимо тех мест. Ну крестьяне стали умолять его, мол, людей у тебя много, выгони из замка солдатов, да отвоюй наш урожай. И сердце у рыцаря дрогнуло - согласился. Пускай - сказал - на меня пол света обижается, а к народу я спиной не повернусь. И денег-то у крестьян почти не было - проститутки и те больше получают. Но Ден всё равно согласился.
Неделю крепость была в осаде. Король Ричард сам выходил с Деном разговаривать, да толку с тех разговоров не было. Но вот беда - самый лучший лучник в отряде Зелёного Рыцаря промазал по голубю, и тот улетел в столицу с просьбой о подкреплении. И через два дня на горизонте показалась орда солдат, в три раза превышающая численностью войско Дена. Тот не растерялся и повёл своих на эту орду, пока она далеко от замка, чтобы Ричард не мобил... эм... не собрал солдат и не вышел из крепости на подмогу.
Жуткая бойня была в тот день. За милю, говорят, слышали, как клинки звенели да люди вопили. А Ден таки разбил подкрепление Ричарда, но вот провизии люди всё равно не получили. Король бросил крепость и бежал так далеко, как мог, прихватив с собой все запасы. С тех пор его кличут никак по-другому, а Ричард Трусливый.
Ден Тайлинген героем был, настоящим рыцарем, хоть его никто и не посвящал. Но ничего как в сказке не бывает. Прошло с тех пор немало, но и не много лет, а Зелёного Рыцаря уже забыли. Как его бунтовщиком и бандитом нарекли в столице, так и простые люди - дураки - стали его таковым считать. Сначала к югу от пустыни, а затем и к северу. Немногие помнят его подвиг. И того меньше - ценят.
- А дальше? Куда пошёл он дальше? Мне очень важно это знать.
- Так это уже другая история.
- Начинай её.
- Вы здесь до утра?
- До раннего.
- Тогда время есть. Сейчас расскажу...
* * *
За свою жизнь Дардарон объездил почти полсвета. Побывал он и в цветущем Лесдриаде, полном зелени, цветов и сверкающих доспехами рыцарей, и в гэльвских странах, в том числе в Каганате, где можно было, взойдя на холм, обозреть широкую степь от края до края, и даже смог посетить северные княжества, хоть и в далёком детстве. Как никто другой, он мог похвастаться тем, что знает дорогу, как хорошего друга. На его пути действительно было множество дорог, грязных и чистых, прямых и извилистых, ровных и с кочками. Но самой приятной из всех была дорога из Ретанны в Куасток. С ней не мог сравниться даже королевский тракт в Лесдриаде, сложенный из тысяч обтёсанных, отполированных до блеска камней, собранных со всего света, и обставленный по краям водными каналами, откуда путник мог напиться, если в дороге его застала жажда. Вместо воды дорога в Куасток была обставлена тополем разного времени посада, отчего приятный запах стоял здесь всегда, и поскольку зима редко добиралась до этих краёв*, любая поездка из одного города в другой была сродни посещению рая. А воду Дардарон всегда брал с собой в мехе. Она была чище, чем в тех Лесдриадских каналах, куда путники чаще отливали, чем опускались за утолением жажды.
Кроме запаха волшебник любил также пух, который почти всегда слетал с цветущих деревьев и проносился мимо, иногда застревая в бороде.
Однако сейчас, несмотря на то, что только начался период цветения большинства тополей, и пуха было гораздо больше, чем обычно, а запах стоял самый что ни на есть приятный, Дардарон не мог медленно, как он это делал обычно, вести лошадь, озираясь по сторонам и наслаждаясь дорогой. Вместо этого он гнал коня галопом, иногда переводя на рысь, давая лишь немного передохнуть.
К середине дня он, наконец, увидел купола города, а точнее родной школы, выпускающей обученных волшебников, готовых верно служить стране до скончания жизни. Здание школы было самым высоким в городе, отчего многие путали его с герцогским дворцом. Насколько знал Дардарон, нынешний её директор нередко пользовался этой путаницей, чтобы пошутить над гостями. Он был слишком молод для такой ответственной должности.
Вскоре дорога ушла вниз, и купола скрылись из вида, но ещё долго оставались в мыслях мага. На него вдруг нахлынули воспоминания о тех временах, когда он был одним из учителей. Лица коллег и учеников всплыли перед глазами словно наяву. Долгое время Дардарон больше всего на свете боялся посетить школу вновь, боялся чувств, что нахлынут на него, когда это произойдёт. И вот он идёт туда, спустя столько лет.
Лошади было тяжело скакать галопом по дороге, идущей под откос. Она стала трясти спиной, и наезднику пришлось придержать рукой мешок, болтающийся на плече. Но качка не выбила его из мысли, и он продолжил вспоминать о былых временах. Думал о том, как вновь встретится со своими бывшими учениками и старыми друзья, размышлял над тем, какие слова скажет при встрече, а рука прижимала к боку мешок, и пух всё норовил залететь в лицо и запутаться в бороде. Всё чаще и настойчивее.
Когда это стало надоедать, Дардарон, наконец, понял, что что-то не так, посмотрел на дорогу и обнаружил, что никакого пуха нет, как нет и дороги, по которой он ехал, как нет и ничего остального. Лишь белый свет, исходящий едва ли не из каждой точки в пространстве. Чертыхнувшись, маг смог взять себя в руки и хладнокровно оценить ситуацию. Вокруг действительно ничего не было. Дардарон бы подумал, что ослеп, если бы не видел ещё и своего коня и свои руки, точнее одну руку. Другая почему-то никак не хотела отпускать мешок на поясе, всё так же прижимая его к боку, чтобы он не трясся.
Секунда, и белый свет пропал, оставив после себя лишь острую боль в глазах, как от долгого созерцания солнца, только ещё сильнее. Когда боль прошла, Дардарон увидел, что находится вовсе не на пути из Ретанны в Куасток, а в совершенно другом месте, незнакомом и таинственном. Справа высилась стена. Казалось, что она упирается в небо. Точно такая же была и слева. Меж стен было пространство в несколько шагов, а каким этот коридор был в длину определить не удавалось. Всматриваясь вдаль, волшебник видел лишь пустоту. Тоже самое и с обратной стороны.
Взяв себя в руки и поняв, что всё это происходит не во сне, Дардарон не нашёл другого решения, кроме как пойти в одном из направлений. Он прошёл с десяток минут, прежде, чем в его голову пришла мысль взглянуть на книгу. Ведь перед тем, как оказаться здесь, он дотронулся до книги в своём мешке. К сожалению, ни мешка, ни его содержимого Дардарон не обнаружил. Видимо, всё это осталось в его родном мире. Но мага гораздо больше беспокоило то, что проверить книгу пришло ему в голову спустя какое-то время. Сознание была словно в тумане, волшебник не мог мыслить холодно и трезво, как раньше. Однажды он по молодости набрался эля в таверне. Он выпил столько, сколько смог вместить желудок, и до потери сознания был пьян, так что не мог вспомнить ни одного заклинания. То опьянение было сродни его нынешнему состоянию. Разве что некоторые заклинания Дардарон мог вспомнить. Похоже, им пытался овладеть какой-то неизвестный дурман, витающий в этом странном мире в воздухе. Время тянулось очень медленно, словно не существовало вообще. Звуков не было, лишь тихое шарканье его ног отдавалось эхом между стен. Просвет - конец этого бесконечного прямого лабиринта - виднелся вдали, но определить расстояние до него не удавалось. Магу показалось, что несколько часов ходьбы ничуть не приблизили его к цели. Он оглянулся и увидел на таком же расстоянии другой край. Может повернуть? - подумал он.
Нет, конечно же нет. Если пойти в другом направлении, всё будет в точности так же, как здесь. Тряхнув головой, словно это могло отогнать дурман, волшебник постарался взять верх над своими мыслями и вновь побрёл навстречу недостижимой цели, навстречу свету в конце коридора. Ему показалось, что этот просвет гипнотизирует его, пытается обмануть. Волшебник опустил взгляд на гриву коня и продолжил путь.
Пытаясь считать лошадиный шаг за секунду, а затем за две, маг насчитал час и сбился. Он глянул, не приблизился ли конец коридора и замер в оцепенении - он стоял на открытой местности посреди поля вымершей травы. Позади, шагах в пяти, находился вход в коридор, из которого Дардарон только что вышел.
Горизонт был почти пуст. Сплошная ровная линия. За исключением скалы невдалеке. Волшебник решил ехать именно к ней.
Проехав в этом направлении некоторое время, Дардарон напряг слух. Откуда-то слышался голос. Человеческий и даже разборчивый. Какая-то песня. Маг пришпорил коня.
Проскакав мимо скалы, волшебник едва успел затормозить и чуть не свалился с края пропасти. Посмотрел вперёд и не увидел ничего. Словно это был край мира. Голоса уже не было слышно. Однако оглядевшись, Дардарон всё понял. За скалой виднелся дом. Крепкий и высокий, стоящий почти на самом краю пропасти. Во дворе стояла женщина - видимо, это её голос слышал волшебник. Одета она была опрятно, причёска тоже была аккуратной. Женщина смотрела на него испуганными глазами.
- Можно узнать, где я нахожусь? - спросил маг, хотя этот вопрос ему самому показался до крайности глупым.
- У моего дома, - дрожащим голосом ответила ему женщина.
Её руки сминали и разглаживали воротник, словно она боялась чего-то. Дардарон понял, что нужно немедленно налаживать отношения с этим пока единственным живым существом, встретившимся ему в чужом незнакомом месте.
- Если моё присутствие вызывает неудобство, то я немедленно удалюсь, - сказал он.
- Нет, - резко крикнула незнакомка. - Вы должны войти. Он ждал вас всё это время.
- Кто? - опешил маг, но женщина уже скрылась за дверьми, оставив их распахнутыми. Пришлось слезать с коня и следовать за ней. Волшебник был уверен, что в обычной обстановке трижды бы подумал, прежде чем входить внутрь, но в этот раз помутнённый рассудок нисколько не останавливал его.
Внутри дом был уютен и чист. Словно здесь убирались день назад. Сделав несколько шагов, Дардарон вдруг вспомнил, что не вытер ноги и был готов вернуться, но хозяйка крикнула из другой комнаты, чтобы он поспешил.
Вскоре маг повстречался с ещё одним жильцом этого дома - мужчина был одет так же аккуратно, был тщательно выбрит и причёсан. На вид ему было лет сорок.
- Здравствуйте, господин Дардарон. Рад вас снова видеть.
Волшебник даже не поморщился из-за "господина".
- Вы ведь не помните меня? Точно. Не должны. Моя память всё чаще меня подводит. Тогда представлюсь. Меня зовут Глен Тайлинген. Мою жену - Рельза. А как зовут вас, я знаю. Почему вы смотрите на меня, словно на призрака? И да - садитесь за стол.
Дардарон ещё некоторое время не отвечал, пытаясь понять, где ложь, а где правда. Затем он, наконец, воспользовался предложением и сел.
- Я видел твоего сына, - сказал он. - И его сына тоже.
- Моего... сына... не могу вспомнить.
- Ты не помнишь, как жил раньше? А можешь ли сказать, что это за место?
- У меня действительно плохая память, - с горькой улыбкой сказал Глен. - Я даже не помню, что было неделю назад.
- Значит, это "иные земли"*, - сказал Дардарон. - Интересно!
- Иные, чем что?
- Чем тот мир, откуда я прибыл.
- А есть и другой мир?
- Да, есть. И ты жил в нём когда-то.
- Не помню. Наверное, это было давно.
- Вам с Рельзой повезло, что вы оказались здесь вместе. Так вы не забыли свои имена, повторяя их изо дня в день. Похоже, в этом мире человек помнит то, что было вчера. А может, и два дня назад. Очень интересно! Не расставайтесь друг с другом.
- Куда я без Рельзы! Да и она без меня жить не сможет.
- Что ж, одним вопросом у меня меньше, - Дардарон почесал густую бороду. - И сотней больше. Теперь скажи, Глен, откуда ты знаешь моё имя? Когда я прибыл в Колорид, тебя уже несколько лет как считали мёртвым.
- Прозвучит странно, - усмехнулся Тайлинген. - Но вы сами мне его назвали. Много лет назад... Я даже не знаю, сколько именно. Рельза знает, она вела счёт...
- Пятьдесят лет назад, - женщина вынырнула из-за угла, неся поднос с двумя чашками чая.
- Пятьдесят лет назад вы узнали моё имя? И сумели сохранить это в памяти?
- Рельза напоминала мне об этом каждый день...
- И каждый день отсчитывала, сколько прошло. Даже не знаю, зачем мне это было нужно. Просто иногда полезно что-то считать.
- Поэтому память у неё лучше, чем у меня, - Глен поднёс чашку к губам и сделал долгий громкий хлюп. Дардарону впервые в жизни не хотелось чаю, но он всё же из вежливости взял чашку в руки.
- Так вот, - продолжил Тайлинген, периодически делая сопровождаемые хлюпаньем глотки. - Пятьдесят лет назад вы пришли ко мне, почти такой же, как сейчас, только борода была чуть длиннее. Выглядели вы очень расстроенным. Назвались Дардароном, сказали, что жутко спешите и что однажды зайдёте ко мне снова и... как там?
- И дали Глену вещи, которые он должен будет передать вам, когда вы придёте вновь, - закончила Рельза.
- То есть, сейчас вы должны дать мне что-то?
- Точно. Мешок. А в нём... непомню, - Глен схватился за подбородок, а его жена тем временем вынесла из другой комнаты старое запылённое полотнище, завязанное узлом. Открыв его, Дардарон сильно удивился: внутри лежала книга. Та самая, из-за которой он попал в этот мир. Только металлическая пластина на ней была покрыта ржавчиной, да и сама книга выглядела потрёпанной. А рядом лежал сизый камень в форме ромба.
- Магический орновель! - опешил маг. - Всё это до безумия интересно! Вы запомнили что-то ещё?
Глен и Рельза переглянулись.
- Больше ничего.
- Куда я ушёл после этого?
- Всё моя память! - схватился за макушку Тайлинген. - Ты помнишь, Рельза?
Та отрицательно покачала головой.
- Ну, я должен сказать вам спасибо и на этом, - Дардарон придвинул полученные предметы поближе, чтобы лучше рассмотреть их. - Я бы остался на ещё одну чашку чая, но боюсь, за это время моя память тоже может испортиться. Поэтому, если не возражаете...
Хозяева дома были огорчены скорым отбытием гостя, но, как того требовали правила, проводили его за порог и помогли забраться на лошадь. Они помнили даже это.
- Вы двое - настоящие счастливчики, что оказались друг у друга, - сказал Дардарон напоследок. Держитесь вместе и никогда не расставайтесь.
Уже собравшись прикасаться к книге, Дардарон хлопнул себя по лбу. Даже эти двое помнят все правила гостеприимства, а он чуть не забыл простое пожелание.
- Доброго дня и побольше вам гостей!
Вновь рука словно срослась с книгой и этот ослепительно белый свет. Откуда-то издалека раздался крик. Затем он становился всё ближе, пока Дардарон не понял, что кричит он сам. Оглядевшись и узнав родной мир, волшебник в первую очередь посмотрел в заплечный мешок. Книга лежала там.
"Интересно, - подумал Дардарон. - Какие тайны она хранит в себе ещё?".
Башни Куастока уже выглядывали из-за холмов, и скакать оставалось совсем немного.
*Гиблонтское дерево - особый вид дерева. Не горит, но растёт долго. В давние времена из него делали осадные орудия. Вымирающий. Остался лишь небольшой лес между гэльвским каганатом и княжеством Пенкал. Принадлежит государству гиблонтов*.
*Гиблонты - пятая, самая малочисленная раса людей. Большая часть сосредоточена в "Последнем поселении гиблонтов". Государство имеет дружественные отношения с Колоридом.
*Чгук - колючее растение, прорастающее в высокой траве. После сенокоса крестьянам приходится обирать стога от неё.
*Замог Ругциг на карте отметил не правильно. На самом деле он находится гораздо ближе к столице. Отмеченный на карте замок - "Зубец".
*Иные земли - в религии место, куда попадают грешники, находится глубоко под землёй. Жизнь там прекращает течь. Тело теряет разум и вечно существует в муках бессознания.