Брылев Владимир Викторович : другие произведения.

Тот, который был у нее до меня...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это произведение написано мной для конкурса остросюжетного рассказа русского журнала в Америке "Чайка". Рассказ не победил... это закономерно -соперники были объективно сильнее и интереснее, в рамках конкурса. Тем не менее - работа мне нравится, поэтому публикую ее на Ваши прочтение и суд
  Тот, который был у нее до меня...
  
  
  Я обнял эти плечи и взглянул
  На то, что оказалось за спиною,
  И увидал ,что выдвинутый стул
  Сливался с овещенною стеною.
  ..............................................
  Но мотылек по комнате кружил,
  И он мой взгляд с недвижимости сдвинул.
  И если призрак здесь когда-то жил,
  То он покинул этот дом. Покинул.
  
  2 февраля 1962 года. Иосиф Бродский.
  
  Сколько я себя помню - нас всегда было трое. Я, она и тот-который-был-у-нее-до-меня. Менялись дома, лица, менялись улицы и годы, но он был с нами. Я не могу этого объяснить, но когда я поднимал телефонную трубку, чтобы ответить, я всегда слышал его шепот, затихающий в мембранах электронными аберрациями. Он мелькал в зеркалах трюмо, когда я заходил в ее спальню, оставлял следы бритвенной пены в раковине по утру.
  Когда я спрашивал у нее об этом - она смеялась и обнимала меня, прильнув всем телом. Я чувствовал мятный привкус ее дыхания; в такие моменты мне казалось, что ее огромные, чуть тревожные карие глаза не лгут и она сама не догадывается, что он бывает в нашем доме.
  Бред... Он был у нее не раз. Я знаю запах его одеколона, я знаю его походку... когда он сбегает по черной лестнице, чтобы не столкнуться со мной - он чуточку хромает.
  Вот что странно. Он приходит даже когда ее нет. Тогда он оставляет букетик ландыша на ее подушке. Он недолго сидит на краю ее постели, обязательно в ногах... но всегда забывает расправить покрывало. Поэтому-то я и догадался, что он сидит в изножьи.
  Я все пытаюсь понять - он так рассеян или просто бесит меня. Подумать только - он игнорирует мое существование. Сам факт того, что Она - замужем, не является для него существенным.
  Она приходит домой - об этом я догадываюсь по хлопку входной двери... И все же - дверь захлопывается на мгновение позже - и он успевает проскользнуть в нашу жизнь, тенью метнуться в приглушенном свете вечернего абажура и раствориться в сумерках до срока.
  Иногда он тих и незаметен. Рассеянно бродит по библиотеке, листает книги или курит в кабинете, закинув ноги на стол. Я ни разу не видел его... она клянется, что тоже никого не видела, но следы его присутствия - окурки в пепельницах, помятые листы в томике Бодлера... все кричит о нем.
  Он не ревнив... я просто не имею значения в их отношениях. Когда я прихожу к ней по вечерам - он выходит на террасу, и я слышу стук его каблуков. И вот в сумерках - она снимает невесомый пеньюар, я слышу шелест шелка, падающего на пол... она идет ко мне. Сквозь ткань моей рубашки я чувствую как горяча ее кожа... ловлю пряный аромат, смесь утренних духов, курительной комнаты на работе, терпкого кьянти за ужином, мягкого женского пота... Это вовсе не портит ее, божественный аромат проникает в мой мозг, иглами бежит по позвоночнику, разливается блаженным огнем... Но даже в такие моменты я иногда чувствую некую примесь... лишний ингредиент. Словно скверное слово в чистой молитве... Изъян... его запах.
  Я недоумеваю - где и когда этот запах примешался к ней, превращая гармонию в какофонию. Чувства, противоречивые чувства рвут на лоскутки ветхую ткань нервов. Но уже не остановиться и ласки оглушают сознание... Меня нет... я распят и сквозь радость тела приходит щемящее страдание.
  Уже позже я выбегаю на балкон... Он только что докурил... я чувствую в ночной прохладе след дымы, слышу вздох и скрип верандной двери... Бросаюсь вниз, бегу нагой по лестнице, сбиваю в кровь стопы, ударяюсь плечом... Скрипит садовая калитка... о боги, он там... Вышибаю стеклянную дверь, оказываюсь во дворике... Пусто, лишь примятая трава хранит его следы. Роса покрывает газон ковром и серебриться в свете томной изменницы-Луны.
  Я поднимаюсь к ней, обнимаю, успокаиваю... Она шепчет: "Что с тобой?"; встревожено смотрит в глаза... Целует меня в лоб и я засыпаю как больной ребенок; на веках стынут слезы и тоска высыхает вместе с ними... К утру боль забывается.
  Но порой... когда после любви я иду спать к себе, работать в кабинете или курить в туалетной комнате, я слышу как он, крадучись, по воровски поднимается к ней и восходит на ложе... Я слышу скрип пружин и ее приглушенный голос.
  На утро она скажет, что говорила во сне.
  Но хватит. Я устал. У меня ноет сердце, а ночами - ко мне приходят люди; они разные... знакомые и не очень... Но все они говорят о ней, и о нем, о том-который-был-у-нее-до-меня. Они говорят, что это - замечательная пара, возможно самая красивая из виденных ими.
  "Послушайте, послушайте.. высокие отношения!"
  "Не верьте... какой адюльтер... это любовь, что вы..."
  "Право, муж... ну, он только мешает их счастью..."
  Я затыкаю уши, но они продолжают говорить и я просыпаюсь во тьме, шарю по столику в поисках выключателя, но лампочка сгорела... Ищу стакан с водой, глотаю таблетки, запиваю их и откидываюсь назад. Пот выступает на лбу и подбородке и сердце стучит в ребра, хромает.. болит.
  Довольно. Сегодня у меня есть план, есть решимость, решимость доведенного до отчаяния человека.
  Я не пошел на работу. Только сделал вид. Как всегда замер на дорожке перед живой изгородью, помахал ей рукой; и она улыбнулась и послала воздушный поцелуй (мне ли?!). Я прошел по Березовой аллее, свернул к старой булочной "Сдобный Марк" и присел за столик...
  Прошло около пяти минут, но наконец вышла и она. Поймала такси, улыбнулась шоферу, назвала адрес и уехала. Можно не проверять... через двадцать минут она будет на работе. Она сядет за свой стол букового дерева, откроет окно, чтобы запахло весенней сиренью... она любит этот аромат. Затем достанет синие, зеленые и серые папки, поднимет трубку сделанного под ретро телефона и погрузиться в работу... переговоры, встречи и обсуждения.
  Но я буду ждать. И совсем скоро, я знаю это точно, Он придет в наш дом. Он войдет через заднюю дверь, вытрет туфли о войлочный коврик и пойдет на верх. Зайдет в кабинет, распахнет окно... он любит запах сирени, как и она. Не знаю откуда я это взял... но так будет. Он не спеша выкурит одну из моих папирос, из той пачки, что всегда лежит на рабочем столе. Бегло окинет взором вчерашние записи и утренние газеты, затушит сигарету в бронзовой пепельнице-черепахе и пройдет в ее спальню.
  Сейчас я говорю об этом, будто о чем-то обыденном, но костяшки пальцев белеют и ногти врезаются в ладонь, при одной мысли... Она конечно знает все... знает что я знаю об их связи... Подумать только, они даже не таяться... Лишь соблюдают небольшую дистанцию. Но только от меня... Ведь все всё знают. Люди не могут не замечать их - его и её. Лишь для меня эта картина написана полутонами и бликами... для всех она ясна и неприглядна. И почему-то непригляднее всех - я... Но я люблю ее, я терпел ради нее. Однако сегодня, ради нее, я все закончу.
  Я больше не дам ей повода для измены. Я заберу Его, изыму из нашей жизни.
  Боги, как страшно, когда в твоем доме постоянно бродит кто-то чужой, крадет у тебя самое дорогое... Страшно и больно.
  Я поднимаюсь, расплачиваюсь с Марком за кофе и иду к дому. Ноги не слушаются, какие-то деревянные. Я чувствую резкость каждого движения, будто во мне разболтался главный вал, основной шатун. Я дергаюсь как марионетка и все время сбиваю дыхание.
  Сегодня ему не уйти. Я останавливаюсь у задней калитки, в тени яблонь. Достаю пистолет... Это десятизарядная Берета, подарок отца. "Защитить жизнь, но важнее защитить честь". Это его слова... Дорогая моя, видят боги, я защищаю твою честь, не мою. Моей уже не осталось...
  Я перебежкой пробираюсь через садик, бесшумно открываю кухонную дверь... Спокойнее, спокойнее... Сердце выпрыгивает из груди. О боги, восторг, нетерпение, торжество... Он на верху, я знаю это точно... Скорее... он ничего не подозревает; может ли быть, чтобы чутье и осторожность изменили ему?! Сегодня может быть... сегодня день отмщения, день поруганной веры. Я долго ждал...
   Я слышу звук его шагов. Скольжу по лестнице, прижавшись к стене спиной, чувствую ее бугристости... Меня немного мутит от напряжения и сердце колотит в висках, но останавливаться нельзя. Скорее, скорее... и, ради богов, тише...
  Вот и спальня, дверь приоткрыта. Я вижу его тень... Он оборачивается на скрип половицы и бросается к окну... Он быстр, чертовски быстр, но сегодня не его день.
  Вспышка, вспышка, еще одна... Он падает, я опускаю руку...
  ............................................................................................................
  Почему так жарко в груди и холодно в животе... Боги, мои ноги слабеют и трудно дышать. Ну почему все заканчивается, ведь впереди у нас с ней должно было быть столько прекрасного... Остаемся только мы с ней... Мысли путаются... Он так похож на меня... Я не вижу его, но я запомнил... Пелена перед глазами...
  Он хромает на ту же ногу, что и я... только сейчас я это понял. Он носит мои вещи, курит мои папиросы и любит мои книги, любит мою жену и живет в моем доме.
  Он дарит Ей мои цветы, пьет мои вина... Потому что он - это я...
  Он мертв. Зеркало в крови, или может это мое отражение... Все плывет перед глазами. Падаю на колени. Воздух кончается... Его всегда мало в конце... надышаться не получится. Я любил тебя слишком сильно, милая. Для этой любви было мало одного сердца... и я придумал еще одно. Чтобы любить сильнее. Все заканчивается, заканчиваюсь я... и тот-который-жил-во-мне. Спасибо тебе за все, любимая. Это была красивая история... Жаль написать другую - не придется...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"