Как хочется смотаться из Отчизны...
На полстакана западнее Бреста,
Где все поэты - чуточку капризны,
И до убожества практичные невесты.

Но вылепленный из другого теста,
Я зачерствею выброшенным хлебом...
Я долго жил в предчувствии ареста,
На старте, напряженный перед бегом.

И вот сорвался... брошены записки,
Квартиры ждут... незапертые двери;
Соседи возбуждают иски,
А вдовы требуют им возместить потери.

Подруги пробуют уже совсем не ласково,
Стучатся в номер, ломятся открытками...
Уже не трогают, скорее просто лапают
Глазами влажными и широко раскрытыми.

Билеты проданы. Увы, прощенья ищущим,
И страсти жаждущим в июльской полночи...
Я завещаю слог мой, скверно пишущий
И мой характер одинокой сволочи.

Однако - прошлое; отменится... забудется...
С отъездом многое отпишется в дневник.
Другое жаль - что многое не сбудется,
За дом мой судится седой двойник.

Двойник не спасшийся, и тем прославленный...
Двойник оставшийся в стальных руках.
Замученный, сгоревший, окровавленный,
Но остающийся в родных стенах.

Моя свобода от судьбы его оплачена...
Ну что же - главное он заслужил...
И смерть его - геройством озадачена,
И осудачена от исторических светил.

А мне так хочется смотаться из Отчизны,
Недобро щурится моя невеста...
Там проститутки кажутся невинными,
Там буду я - лишь ласковый повеса.