Много - много лет назад, когда была жива моя старенькая бабушка, задолго до появления на телеэкранах и в большой политике господина Горбачёва, когда водка в магазинах была без очередей и стоила 3 рубля 62 копейки, собрались к нам гости. Что такое гости летом в Саратове? Лукулл отдыхает со своими пирами. Но... Было в этом празднике нечто, что заставляло женщин хмуриться, мужчин ухмыляться, а всех без исключения детей - ждать развлечений. Приезжала тётя Валя. С Украины. С мужем и детьми. Тётя Валя - это родная сестра моей мамы, женщина весёлая, иногда даже озорная, но постоянно озабоченная своим мужем. Нет, она его не ревновала, вернее, ревновала не к женщине, и не к женщинам вообще. Любил дядя Володя заглянуть на дно бутылки. В пьяном виде чаще всего спал, но иногда и бывал буен, и тогда дедушка бросался во двор, к сараю, находил там киянку (если кто не знает, это такой большой деревянный молоток), а после ходил по двору, держа этот молоток за спиной и приговаривал: "Вот только попробует он полезть к Валентине!". Самое смешное, на наш детский взгляд, было то, что дядюшка уже спокойно похрапывал до следующего утра и до следующей бутылки. Покупать водку на каждый день было затратно ужасно, бабушка ворчала и денег тратить не жаждала от слова совсем. Но не пить же вместе с ним так называемые чернила и всякое плодоовощное. История эта повторялась каждое лето. Наступали отпуска, тетя Валя приезжала к матери, и всё возвращалось на старые рельсы.
Однажды в апреле бабушка с нахмуренным видом бродила по кладовой, где в абсолютном порядке были расставлены варенья: и прошлогодние, и позапрошлогодние, и засахаренные - все с надписями, все с указанием года варки. Какая-то мысль, бродящая у неё в голове, радовала её чрезвычайно. Наконец она сформировалась в действия: позвав меня и нагрузив себя и меня банками со старым вареньем, мы пошли на кухню. Затем она ушла на террасу, что-то там перебирала, звякало стекло, даже что-то разбилось, но в результате вытащила она на кухню две пятилитровые банки, пыльные такие, что сейчас, вспоминая об этом, я вспоминаю и джина, заточенного не то в банке, не то в бутылке, покрытой пылью, в моём любимом "Понедельнике...". Эти банки были пустыми. Их быстренько вымыли, высушили и стали наполнять вареньем. Бабушка не рассматривала, что было в поллитровых банках, не подбирала клубнику к клубнике, смородину к смородине, засахаренное к засахаренному. Нет, варенье служило наполнителем банок и, благополучно добравшись до трети объема, переходило в следующую банку. Потом бабушка, засмотревшись на банки, задумалась, сходила в коридор, где стояли большие шкафы с продуктами, опять там пошуршала и вытащила банку с сухими апельсиновыми корками. Она ничего не взвешивала, она горстью щедро оделяла наполняемые банки. Воздух, в котором, по-моему, даже струились запахи варенья, начинал благоухать цитрусовыми. Но бабушка опять задумалась, опять сходила к шкафам и нашла там пакет с карамельками, может, кто помнит, были такие подушечки, разноцветные, вкусные. Недавно на рынке увидела я такие, не удержалась - купила полкило, хотела вспомнить детство. Но вышел полный облом: сладкие-то они были, а вот того привкуса счастья они не несли. Но впрочем, продолжим. Подушечки эти, тоже горстью, полетели в банки. Наступила пауза. Я видела, что бабушка ходит вокруг этих банок, как кошка вокруг сметаны. Без нового визита в шкаф не обошлось, только в этот раз бабушка вытащила траву. Я стояла на подхвате, пока она отбирала мяту, липу, мелиссу, зверобой, ромашку, тащила всё это за ней на кухню, где она продолжила священнодействие. Мелиссы и липы с мятой она положила побольше, зверобоя совсем чуть-чуть, только обозначила. Из холодильника притащила остатки (где-то четвертинку) лимона и, разрезав его напополам, тоже отправила в жерла ненасытных банок. Потом поставила на кухонное окно (нам на общей кухне принадлежало целое окно), долила горячей водой, почти кипятком, до плечиков... И приклеила кусочек пластыря, на котором написала дату постановки банок, и прибавив к ней 45 дней, дату розлива. Все было завязано белоснежной марлей, закручено на несколько узлов не без смысла. Все соседи были пьющими, причем некоторые неограниченно. То, что можно чуть отлить, брали легко, мало задумываясь, но распаковывать целое - никогда. Ближе к дате розлива они концентрировались на кухне, кто-то изображал бурную деятельность, что-то прибивая, соседка Нина Фёдоровна гоняла полотенцем мужа и сына, которые, по её мнению, путались под ногами, не давая толком готовить. Её золовка тётя Сима, женщина слегка ненормальная, но в быту достаточно легкая, сидела в уголочке. Сладкое она любила до самозабвения, а тут только варенья три литра. Братец мой двоюродный, живший у нас и учившийся в политехе, никогда не замеченный в любви к пьянству, также несколько раз заходил на кухню, объясняя свои визиты чистым любопытством. В общем, таких любопытных было много. В конце мая бабушка сказала громко и всем, что время подошло (это уже все знали), что переливать она будет сегодня (догадывались), и что гонять она будет всех ей мешающих всем, что окажется у неё в руках. Соседи и не соседи к словам прислушались и исчезли в недрах квартир.
Сначала мыли бутылки, поскольку их было немного, пришлось идти к соседу и просить в долг бутылки четыре, что легко было предоставлено. Помявшись, сосед спросил, нельзя ли отдавать не бутылками, но я отправила его к бабушке и, похоже, они договорились. И эти бутылки опять мыли. Потом первый раз сливали в кастрюли содержимое первой банки, выкидывали мусор (останки травы и всякого разного, типа корок), пахло содержимое резко - вином, и приятно - апельсином. Потом переливала в другую кастрюли просто через дуршлаг, мыли первую, потом в неё же переливали уже через сложенную в несколько раз марлю практически состоявшееся вино, и вот, наконец, апофеоз действия - разливали всё оставшееся в бутылки. Бутылки закрывались пробками и, посредством любопытствующих родственников, относились сначала в сарай, а потом спускались в погреб, где ожидали только минуты. Две бутылки бабушка оставила соседям, типа, пусть попробуют и скажут, две бутылки поставила в холодильник. И, подумав, сказала, что надо ставить новую порцию.
Вино в доме на всех этажах прошло на ура, оно почти не пьянило, лишь слегка кружило голову. Его с удовольствием потребляло даже женское население дома, из него составлялись коктейли, и каждые сорок пять дней все ждали нового результата, поскольку каждый раз оно было новым. Бабушкины действия соседями записывались, повторялись, но то ли жадничали при наполнении бутылей, то ли наоборот чего-то перекладывали, но вино получалось либо кислым, либо слишком жидким. Сосед Сергей, долго и многократно сидевший, покрытый какими-то синими рисунками, не всегда мне понятными, и бывший главным экспертом по потреблению, говаривал, что хоть градусов и немного (около шестнадцати), но оно коварное (конечно, если столько пить).
Хотя коварность этого вина нечаянно проверил мой кузён, совершенно не желая стать испытателем подобных последствий. Гости у нас в семье были часто, гостей любили, и когда к нему в гости пришли его однокурсники и оккупировали беседку, бабушка выдала оставшиеся пироги, фрукты и... трам-тарарам... плетёнку вина литра на четыре, сказав, что их много и этой бутылки им хватит. И, да... им хватило... Они просидели у нас до позднего вечера, что-то громко обсуждая, или кого-то, подслушивать в нашей семье как-то не полагалось. Периодически вызывая меня, братец сообщал, что у них закончилась еда, и к ним поставлялась уха, потом к ним отправлялась зажаренная курица. Так что, когда меня позвали в очередной раз, я спокойно пошла в беседку, ожидая дополнительных запросов. Но запросов не было. Володя (мой брат) и Виктор (его приятель) были абсолютно трезвыми и серьёзными, их друзья тоже не казались слишком пьяными, так, слегка. Но какими-то встревоженными голосами они попросили придти бабушку или маму. Те прискакали вдвоем, потом мама пошла искать отца (он, на счастье, был не в командировке), и началась эвакуация студентов в дом. Она провалилась. Студенты были тяжеловаты, а женщины чересчур хрупки. Договорились, что мне дадут номера телефонов с целью предупредить всех домашних, а сами ползком (практически по-пластунски) добрались до сарая, и братец тоже, и там продолжили свои диспуты. А дело было в чём? Дело было в бабушкином вине, которое, совершенно не отражаясь на голове, попросту не давало возможности ходить. Ноги не шли абсолютно и категорически при также абсолютно светлой голове. Ночевали они все в сарае, утром были подняты, напоены ряженкой и отправлены по домам.
И сколько было таких смешных и разных историй. С Натальей, молодой соседкой, мы были дружны. Я уже подросла, лет мне было около двадцати, я уже работала и ещё училась, наши вечерние посиделки на кухне не мешали никому. Отец подарил мне старинную поваренную книгу Авдеевой, рецепты которой мы осваивали. И однажды я набрела там на рецепт коктейля, который мне показался странным. Назывался он экк-ногг. С ятями это выглядело ещё более экзотично. Уже само название поражало воображение. Для него не требовалось ни водки, ни коньяка, а только сухое или слегка крепленое вино. Наше отвечало всем требованиям. Единственно, что мешало - это то, что оно было тёмным, как коньяк, по цвету. Но на вкусе это не сказывалось абсолютно. Все составляющие коктейля были у нас всё лето в шаговой доступности: вино, холодная вода, мята, растущая в огороде, и сахар. Сначала я подсадила на этот коктейль своего друга, с которым были знакомы с рождения, так как он жил в соседней квартире, потом к нам присоединилась Наталья, потом мой отец, который всем сообщал о пользе старых книг, потом этот коктейль попробовали мои бабушка и мама, и... бабушка категорически запретила употребление этого коктейля более двух раз в неделю. Очень хочу добавить рецепт другого коктейля - Гоголь - моголь. Они чем-то похожи, но в то же время очень разные: в гоголе - моголе нет мяты, желток (только желток) взбивается с сахаром, в желток добавляется столовое вино (немного, грамм 50) и дальше взбивается с молоком. Оставшийся белок можно также взбить с сахаром или сахарной пудрой и украсить гоголь-моголь в креманке или бокале.
Одна из самых смешных историй произошла уже тогда, когда мы переехали в новую квартиру, и я уже была замужем. Начиналась она привычно. Приезжала тётя Валя. С мужем и прочими домочадцами. Вино у нас уже стояло, до готовности ему было дней десять, когда гости приехали на разбитой машине. Они попали в довольно серьёзную аварию, и дядя Володя был вынужден ночевать на улице, так стекла были выбиты, а в конце восьмидесятых машины угоняли даже чаще, чем сейчас. Перед этим мы все дружно сидели за столом и играли в лото. Дооолго играли, уже стемнело, и дядя Володя начал собираться на ночёвку. Тетя Валя сказала моей маме: Ты знаешь, мне кажется, что Вовка пил. - Что, интересно? - ответила ей мама. - Не знаю что, но пил. Румяный гад, - и в этот день на этом всё кончилось. На следующий день также после лото тетя Валя, не успокоившись, пристала уже к мужу. - Пил? - спросила она. - Что? - ответил дядя Володя. И начал быстренько собираться в машину. Обе женщины: и тетя Валя, и моя мама -подошли к окну, и мама оперлась на банку с будущим вином, и отдернула руку. - Слушай, - почему-то шёпотом сказала она, банка горячая. Рядом лежала одна макаронина. (Кто не помнит или не знает, такая трубочка, узкая и длинная). Оказалось, что дядя Володя через макаронину аккуратно попивал почти готовое вино, а потом заливал водой. Была бы вода в чайнике холодной, так никто бы и не заметил пропажи, да и не облокотись в моменте мама на банку...
Рецепт коктейля для желающих.
1 желток из очень свежих яиц. (Мы про свежесть яйца не задумывались, и Бог хранил небережёных).
1 ложка сахара (чайная или столовая - зависит от кислоты вина, от объема тары и от ваших предпочтений)
2 листочка свежей мяты
1 рюмка свежего или крепленого вина (желательно белого, но это не важно, это исключительно для красоты)
Вода ледяная обычная, газированная, минеральная не солёная и не горькая, обязательно очень холодная.
Итак, сахар перетирается с мятой до тех пор, пока слегка меняет цвет, а мята становится похожей на смятую тряпку. Мята выкидывается, Желток слегка взбивается и тщательно перемешивается с мятным сахаром, почти опять перетирается. Смесь перекладывается в высокий стакан (а вообще, в какой хотите), выливается туда рюмка вина, опять перемешивается и сверху и доверху наливается ледяная вода. Можете пить, уважаемые...
Рецепт бабушкиного вина приводить не буду. Нет его. Есть приблизительная система наполнения бутылей, и я её уже описала. В вино может идти любое варенье, любые сухофрукты, любая карамель. Последний раз я добавляла ромовую эссенцию, буквально несколько капель. Всё равно вкусно.
И ещё. Дядя Володя давно умер. Хороший дядька был, между прочим. Целый майор, танкист. И тетя Валя тоже давно умерла. Хорошие были люди.