Бродская Марина Владимировна : другие произведения.

Пташенятко

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Пташенятко
  Марина Бродская
  
   Ни о чем не думала Василиса, даже не старалась. Не думать! Просто руки сами по себе схватили Малку и прижали к груди. Анька бежала рядом. По задворкам, в темноте, мимо присевших в страхе хат и заборов -ни огонька, хоть глаз выколи. Подслеповатые окна прижмурились, затаилось все живое под покровом ночи.
   В хате, не зажигая огня, она на ощупь схватила с кровати ватное одеяло и подушку и, цыкнув на Анку, которая пыталась что-то сказать, побежала к покосившемуся коровнику. Там уже и навозом перестало пахнуть, корову еще в прошлом году продали. По шаткой лестничке потащила уснувшую Малку на сеновал и рукой указала Анне следовать за ней. Соломы там и в помине не было. Валялись мешки из-под картошки да старый рваный ватник. Проснувшаяся Малка растерянно смотрела на незнакомое одеяло. Заплакала.
   - А где мама? Я к маме хочу!
   - Лягяй, лягай, Малочка! Спи, сэрдэнько! Мама завтра прыйдэ!
   - Анна! Ты девка здоровая, усе разумиешь! Сыды тихо и не давай Малке плакать. Бо сама понимаешь... Сыды тыхенько!
   - Ой, боже ж ты мой! Та шо ж я наробыла ...
   Она бежала к хате и, зажав рот рукой, с ужасом давила в себе стон страха и отчаяния рвавшийся наружу. В темноте прикрыла своих пацанов кожухом, погладила младшенького по вспотевшей головке.
  
   Долгожданная весна пришла неожиданно, в одно утро дохнула сладкой свежестью, и все живое заволновалось, забегало. Куры на задворках совсем потеряли голову и ошалело гребли чернозем на огородах.
   Все село оживилось после зимнего застоя, застучали молотки - чинили изгороди. Собирались у колодца, говорили о предстоящей работе. Мужики обсуждали газетные события, пожимали плечами, и в разговорах этих не было ничего конкретного, как будто происходящее к ним не имело никакого отношения. Весна - забот полон рот...
   Беда пришла позже... Уже успели посадить картошку и всякую огородную мелочь, дети закончили школьный год и носились по деревне как оголтелые.
   В то утро люди застыли у черной тарелки радиорупора на базарной площади и никак не могли понять, что голос диктора и слова "война" - это и есть то, что случилось наяву, а не приснившийся сон.
   - Кака война? C кем? Зачем? Картошку пора окучивать, и цыплята подрастають. Григорий забор собрался починить...
   В течение месяца поселок остался без мужиков. Все ушли на фронт. Еле отстранил от себя жену Григорий. Повисла всем телом на шее. Не оторвать. Малый за ноги отцовские ухватился, перепуганный:
   - Почему мамка плачет?
   Вечером все соседки собрались у Василисы на завалинке, вытирали слезы краем платков, говорили на мешанине украинского и идиш. Все еврейки говорили по-украински. Все украинки поселка понимали идиш... Жили дружно, по-родственному. Как правило, все же замуж за своих выходили. Ну, так понятное дело - своя кровь. Что делать будем?
   Расходились по хатам со страхом и безысходностью в душе. И месяца не прошло, не привыкли еще ложиться в пустую постель.
   Двадцать первого июля вошли немцы. Поселок затих, как вымер. Даже дети боялись громко говорить, сидели тихонько в избах и с испугом в окно подглядывали.
   В одно утро пришел полицай, из своих. Кто-то из баб узнал его:
   - Да это же Иван! Из Погребища. Я его дальняя родственница. Ой, боже ж ты мой!
   Иван был одет в форму, кепка с кокардой и на руке повязка черная. Так и проходил петухом в этой форме все лето, до самого октября. Где-то в середине месяца обошел весь поселок:
   - Всем евреям завтра утром выйти на базарную площадь! Всем, кто будет помогать им прятаться, расстрел!
   Поздно ночью Василиса приказала своим пацанам забраться на печку и спать:
   - От только попробуйте слезть вниз - отстегаю веником!
   Побежала к Катерине, в другой конец села, к кособокой избе, в которой ютилась вся семья Мойши; старые отец и мать, жена Мойши и двое детей.
   Мойша ушел на фронт с Григорием в один день. Они вместе с другими мужиками сели на телегу и всё пытались лицом показать, что "не волнуйтесь бабоньки, мы скоро вернемся", и прятали тревогу под козырьками кепок. Жены стояли на околице и рыдали в голос.
   - Грыша, родненький! Та як же я без тебя?
   - Ой, Мойшеле, Мойшеле! - побелевшими губами шептала Катерина.
  
   Василиса тихо поскреблась в окно: "Открой, Катю!" Прошмыгнула в дверь и натолкнулась на глаза Катины, огромные полные ужаса. Что делать?
   Приглядевшись к полумраку, Василиса увидела Катиных родителей. Они сидели на кровати рядышком. Старик держал руку жены в своей ладони. Сидели неподвижно, глядя прямо перед собой. "Как на иконе!" - неожиданно для себя подумала Василиса.
   В другом углу комнаты, на табуретке сидела Галя, соседка. Василисин и Галин дворы разделялись заборчиком, через который переговаривались по утрам, делились новостями.
   Катерина стояла молча, как соляной столп. Руки вдоль туловища повисли в безысходности. Только глаза кричали и молили: "Помогите, люди добрые! Спасите детей моих!"
   - Катя! Тебя спрячу у себя на чердаке. Он маленький, но ты влезешь за сундук, а я соломой прикрою, - сказала Галина. Голос Галины был тверд и беспрекословен.
   - Детей твоих не могу прятать! - как отрезала. - Разревутся от страху! У меня сын с войны придет. Я хочу внуков нянчить!
   Вот в эту минуту и схватила Василиса Малку на руки и, забрав старшую, в дверях, дрогнувшим голосом:
   - Держись Катя! Не кричи и не плачь! Даст Бог, пронесет! Я твоих девок у себя в коровнике...
   Всю ночь просидела Василиса на стуле рядом с кроватью. Прикрывала малого Ваську, гладила по головке и с нежностью глядела на старшего: "Господи, помоги!"
   Когда рассвело, пошел гул по деревне, залаяли дворовые собаки, послышались крики, выстрелы. Дети проснулись, терли кулачками глаза, ничего не понимая. Васька заплакал и полез к матери на колени.
   - Держи его! - приказала Василиса старшему, закрыла за собой дверь и на ватных ногах пошла к коровнику.
  Девочки спали. Старшая Анка обнимала младшую.
  - Вставайте, девки! Пошли в камыши! Дай Бог, пронесет!
  Малка обняла сестру за шею и молча, с испугом, глядела на Василису, не узнавая ее спросонок.
   - Не бойся, пташенятко! Цэ ж я, Василиса!
   На задворках, поближе к ручью, было болотисто и сыро. Камыши стояли стеной, чуть ли ни с человеческий рост. Василиса сняла с головы платок, поискала глазами место посуше и, расстелив, усадила на него Малку.
   - Сидите тихо! Я скоро приду.
   Шла не оглядываясь, тело дрожало мелкой дрожью. Услышав голоса перед домом, рванула к дверям, как волчица к своим детенышам.
   Лениво переговариваясь, стояли немцы, курили папиросы. Подвыпивший Иван выпячивал грудь колесом и наступал на Василису:
   - Жидов прячешь?!
   - Та нима никого у мене! Тилькы мои диты в хати.
   Немцы подошли к коровнику, заглянули и тут же вышли. С явной брезгливостью что-то сказали полицаю. Отошли в сторону, отворачивали глаза...
   - Знаешь, кто жидовню прячет у себя? Говори! А то порешу вместе с твоими байстрюками!
   Глаза у Ивана были пьяны и безумны, и за безумством этим прятался страх.
   Небо наклонилось набок и покатилось на Василису, опрокидывая ее необъятностью своей. Уже падая на колени, она правой рукой била себя в грудь, а левой, указательным пальцем показывала на Галин дом...
   Беззвучным, рыбьим криком кричала:
   - Господи, прости меня грешную! Простите меня, люди добрые...
  
   - Мамочка, может быть, ты пить хочешь?
   Малка приоткрыла глаза, увидела пионы в вазочке на прикроватной тумбочке. Медленно, прилагая усилия, возвращалась из полусна. Заботливое лицо наклонялось и ширилось над Малкой, рука поправляла сбившуюся простынь.
   - Ну, глоточек! Чай теплый, с лимоном.
   - Кто это? Ах, да! Это Роза, дочь моя... Почему плачет? Взрослая совсем. Когда успела вырасти? Куда провалилось время? Где я?
   Потихоньку приходя в себя, Малка узнала свою комнату, обои в мелкий цветочек, портреты на стене.
   - Вот Семен и она рядом. Это в Бруклине, когда еще на квартире жили. Какие молодые и счастливые!
   Привычно огорчилась на мгновение, что никогда не видела родителей. Анна, сестра, говорила:
   - Вот гляди на меня - я вылитая мама, а ты на папу похожа...
   - А Роза вылитый Семен; такие же серьезные глаза.
   Она с трудом подняла руку, пытаясь прикоснуться к лицу дочери.
   - Не плачь, Розочка! У меня ничего не болит. Только постоянно хочу спать.
   - Это таблетки, мама! Давай я тебя покормлю?
   Но Малка уже видела Аню... Они шагали по лесу, взявшись за руки.
   - Шагай, Малочка! Шагай! Мне тяжело нести тебя на руках...
   - А где мама?- все спрашивала Малка, и Аня ей что-то отвечала, но во сне Малка ее не слышала и спрашивала опять:
   - А где мама? Я к маме хочу!
   Но за поворотом она увидела Василису. Та бежала к ним с узелком, который сунула Анне:
   - Тут хлеб, и яички, и огурчик. Повязала Малку платком, сложив его крест накрест на спине Малкиной.
   - Бегите, диты, бегите! Там тропочка к дороге прывэдэ...
   Она побежала обратно, оглянулась и перекрестила их в воздухе: "Господи, сохрани и помилуй..."
  
   Малка бродила во сне по прожитой жизни: то проваливалась в камыши, то ехала в товарном вагоне, прижавшись к сестре. То целовала своего мужа и радовалась его прикосновению к животу, рука его была тепла и ласкова.
   - Как назовем? А ты сначала роди, и будем знать девочка или мальчик.
   - Девочка! ответила Малка. - Розой назовем.
   Во сне она гладила по головке своего внука Мойшу - в честь прадеда назвали.
   - Мойшелэ! Мойшелэ! Мой сладкий "бойчик"!*
  
   Она шла по дороге, все всматривалась вдаль, где стояли мама с сестрой Аннушкой. Она махала ей платком и обнимала маму за плечи. Рядом стоял Малкин муж Семен, нежно хмурил брови и улыбался краешком губ.
   Василиса стояла поодаль и крестила, крестила воздух:
   - Иди! Не бойся! Иди, пташенятко!
  
  
  
  
  Примечания
  
  Пташенятко - птенчик (укр.)
  Бойчик - мальчик, от аглийского "boy"
  
  Немецко-фашистские войска оккупировали местечко Погребище 21 июля 1941 года. В середине октября 1941 5-я немецкая оперативная команда расстреляла в Погребище все еврейское население - почти 1360 человек. Во времена оккупации в Погребище действовала подпольная группа сопротивления, которую возглавлял 18-летний М.Д. Копецкий. 30 декабря 1943 года город освободила 65 мотобригада 1-й танковой армии генерала М.Е. Катукова. В память об этом событии в городе установлен танк времен войны.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"