На город спустились бледные тени и неохотно зажглись фонари, пока еще ненужные тьме. Пара мужиков, поддерживая друг друга за талии, громко выражаясь шли по бульвару. Изрядно набрались на корпоративе, теперь провожали друг друга и громко о чём-то спорили, дымя одну сигарету за другой.
Каждый думал, что чувствует приятное опьянение и вполне себя контролирует. Но со стороны - мужики были в дым пьяны, но при комплекте достоинств в виде дорогих часов, золотых запонок и при прочих аксессуарах. Потому следом за ними пристроилась парочка "трезвых"- как бы гуляющих.
- Ты мешал напитки точно школьник. С таким усердием до сладкого мог бы не дотянуть...
- Не груби. Я адекватен сам себе и свои грани знаю. А сладкого не ем, принципиально.
- Но сожрал же тортище!
- Сброд! Вопиющий разлад - все были пьяны в жопу, шумны, фамильярны. Жрать - только и оставалось... и пить... Только ты, дорогой, был трезв и бдительно держал дистанцию от толпы. Я тебя сразу разглядел! За тортом.
- Сегодня все эти липовые олигархи - сила, а завтра могут прахом обернуться, в ничто. Что имеет ценность? Разве капиталы - основа? База для выживания? Защита?
- Рабочие карбонарии мистерию Страшного суда замутят, и скопленное добро станет злом. Иметь надо то, что круче денег.
- Харизму? Удачу на все? Ты дьявольски удачен, почему? Что круче денег?
- Власть. Или искусство. Мне ближе и роднее искусство. Настоящее, живое, а не то, которое массово втирается. Настоящее, оно - те же деньги. Только лучше. Настоящему искусству ни инфляция, ни дефолты - всё нипочём. Всегда в цене. И цена эта растёт. Вот где капитал.
- Поймал волну? Где ты нашел это золото? И много у тебя его?
- Вагоны!
(Сопровождающие пацаны переглянулись - чем дальше, тем сало толще)
- И что к примеру?
- А вот! - Мясистый полез в нагрудный карман и вытащил длинный плоский предмет.
Стояли они под фонарем, а пара парней зашли в тупичок за входом в магазинчик, расположенный в стороне от основных путей покупателей.
Толстый с достоинством развернул предмет к свету и видно стало, что это самурайский нож ручной ковки, вложенный в изящно сделанные ножны.
Он торжественно обнажил лезвие.
Чуть изогнутый со стороны режущей грани клинок, срезанный на конце острым углом - выглядел впечатляюще.
- Ручная работа, шестнадцатый век! Одним махом потрошу сельдь! Как хирург - с точностью глаз выковыривать могу!