Глава 9. Надежда

или крах иллюзий

Земля ещё вздрагивала, но всё тише, успокаиваясь. Я села, очумело потрясла головой и поморщилась. Почему-то болели уши, как при резком погружении на глубину. Тишина, объявшая мир, оглушала и пугала своей полнотой.

Лица коснулся тёплый ветер, вскользь, словно ластящийся кот.

- Арниэл... Прости, я до сих пор не сдержала слово, - пробормотала я.

Элементаль ничего не ответил, лишь дохнул в лицо летним зноем и умчался в степь.

В плечо ткнулся носом Фанька.

- Живой? - улыбнулась я и потрепала дракончика по голове, кое-как поднялась и осмотрелась.

Небо уже не давило непроницаемой теменью, восточный его край посветлел, наметив зарю. Откуда-то вынырнул бледный месяц, мягко мерцали звёзды. Огненный цветок мироцвета диковинным светочем освещал полянку.

- Так вот ты какой, аленький цветочек... - пробормотала я, обходя его по кругу и рассматривая. Чем-то он был похож на лотос. - Ну, конечно, - усмехнулась я, вспомнив, каким смыслом наделяют цветок лотоса на Земле: символ возрождения, обновления и бессмертия, ещё творения, мудрости и чистоты. - И что прикажешь с тобою делать?

Цветок загадочно покачивался, оставляя в воздухе огненные росчерки.

- Давай возьмём его с собой, - предложил Фанька, деловито обойдя волшебное растение по кругу.

Я задумчиво прикусила губу.

- Знаешь, малыш, а ты прав, - подступаясь к мироцвету, согласилась я. - Заберём его и отдадим в храм - то-то радости Тугору будет.

Спустя час, уставшие и перепачканные землёй и пеплом, мы с Фанькой въезжали в городские ворота. Открытые нараспашку, их никто не охранял - заходи, кто хочешь, бери что пожелаешь. Вокруг - ни души, горожане ещё праздновали Даэлу Лиаванни где-то в окрестных лесах. Я пожала плечами и тронула коленями бока кобылы, посылая ее вперед. Одной рукой я придерживала Фаньку, другой прижимала к себе мироцвет: чудо-цветок со всеми предосторожностями был извлечён из кострища вместе с комом земли и замотан в старый целлофановый пакет, завалявшийся в моей сумке. Управлять Вьюгой я могла только коленями и голосом. Впрочем, лошадка, словно проникшись важностью нашей миссии, неспешно топала по городской улице, безошибочно направляясь к храму.

Светлоград, окутанный утренним туманом, встретил нас сонной тишиной, в которой звонкое цоканье копыт Вьюги раздавалось далеко окрест и казалось едва ли не единственным живым звуком. В туманных сумерках, с которыми не справлялось бледное пламя уличных факелов, столица казалась призрачно-нереальной. В полном одиночестве мы проехали по главной улице, и Вьюга остановилась перед запертыми наглухо, опечатанными магией воротами внутреннего города. Я усмехнулась: правильно, доверяй, но не будь совсем уж дураком. Немного поколебавшись, кобыла свернула вправо, на улицу, идущую вдоль стены. Я не стала её останавливать.

Вскоре улица нырнула в поросшую рябинником балку, расколовшую город пополам - Рябиновый парк. Не так давно тут охотился за мной наёмник Ламиуса, и если бы не Ворон... Я покрепче прижала к себе шуршащий пакет с мироцветом, а руку, придерживающую Фаньку, напротив расслабила и внутренне подобралась. Конечно, мне ничто не угрожало, но однажды будучи бит, научишься остерегаться. И защищаться. Впрочем, защищаться не пришлось. Тихая улочка, нырнув в рябиновые сумерки и взобравшись на взгорок, упёрлась в ворота храма. Мы достигли цели.

- Так... - спешившись во дворе и оглядываясь по сторонам в поисках служителей, негромко произнесла я. - Кажется, и тут все ушли на фронт... тьфу, на праздник. Значит, подождём.

- Может, оставим цветок и пойдём домой? - предложил Фанька, заглядывая в двери храма. - Я есть хочу.

- Знаешь, я тоже, - кивнула я, заходя внутрь. - Но что-то мне подсказывает, что будет лучше вручить Тугору букет лично и при большом скоплении народа, с приличествующей моменту торжественной помпой. И парочкой фейерверков - для наибольшего эффекта.

- Зачем? - удивился дракончик.

- Видишь ли, дорогой, - криво улыбнулась я, ища, куда бы пристроить волшебную флору. - Как показала практика, нас не слишком-то жалуют местные фанатики от веры. Так вот, это дело надо пресечь на корню, иначе... В общем, сейчас этим дурням лучше подыграть. Нам тут жить какое-то время. Так что располагайся поудобнее.

Осмотревшись, я водрузила цветок на алтарь, рассудив, что этому чуду самое место среди святынь. Подумав, и сама пристроилась рядом. А что? Я тоже чудо! Причём самое чудесное чудо из всех остальных - мне так часто об этом говорили, что и не захочешь, поверишь. Рядом пристроился Фанька, свернулся клубком и засунул мордочку под крыло, по всей видимости, собираясь вздремнуть.

Какое-то время я сидела, болтая ногами, и рассматривала изображения богов. Боги вели себя прилично. То есть не пугали подозрительно живыми глазами, колышущимися сами по себе одеждами и прочими чудесами, из чего следовало, что вовсе это не чудеса, а обычные уловки ушлого хранителя, призванные вызывать благоговейный трепет в сердцах прихожан. А раз так, что мешает мне, самому чудесному чуду в Полевии, последовать Фанькиному примеру и расположиться с большим комфортом? Правильно, ничего. Рассудив так, я без зазрения совести забралась на алтарь с ногами и уютно свернулась калачиком возле огненного цветка мироцвета, подоткнув под голову какую-то книгу. Умиротворяющая тишина храма, запахи благовоний в курильницах, мягко мерцающее пламя свечей - после светопреставления в рощице и напряжения последних дней всё это подействовало на мои расшатанные нервы так, как надо и с тем желанным эффектом, какого не смог добиться учитель.

Глаза закрылись сами собой.

"Ксения..."

- Ксения...

- М-м-м...

- Ксения! - кто-то энергично встряхнул меня за плечо.

"Просыпайся, соня", - вторя встряхиванию, толкнулось в голове.

- Ксения, если ты сейчас же не проснёшься и не слезешь с алтаря...

- Да что ж такое? Поспать не дают, - возмутилась я и рывком приняла сидячее положение, протёрла глаза. - Упс...

Храм был полон людей. Жрецы, от Тугора до послушников, и прихожане со священным ужасом взирали то на меня, то на моего двойника, про которого я напрочь забыла. В первых рядах стоял король в окружении личной гвардии, вместо короны голову монарха венчал папоротниковым венок. Рядом с алтарём, весь в образе, то есть в сияющих одеждах и совершенно с виду бесполый, обретался Ворон и укоризненно качал головой. Я поморщилась, торопливо щёлкнула пальцами, и мой двойник рассыпался яркими искрами - народ, король в том числе, испугано шарахнулся в сторону. Ворон сокрушённо вздохнул и прокашлялся, чуть заметно качнув головой и указывая взглядом на что-то внизу.

- Что-то не так? - насторожилась я, заподозрив, что мой двойник совсем ни при чём.

"Она ещё спрашивает!" - сокрушённо вздохнул Хено.

- С алтаря слезь, - лучезарно улыбаясь толпе, сквозь зубы прошипел Ворон.

- О... Прости, - спохватилась я и, соскочив на пол, тихо спросила. - И как давно вы вернулись?

"Давно, а ты тут бессовестно дрыхнешь вместо обещанных фейерверков. Да ещё где - на алтаре!" - возопил оскорблённый Хено.

"Хорош орать! - мысленно цыкнула я на хитрого бога. - Переигрываешь. Вот сейчас как сдам тебя братьям..."

"Ты не посмеешь!" - задохнулся бог времени, не на шутку встревоженный угрозой.

"А кто меня остановит? Ты? Три раза "ха"! Так что если хочешь сохранить инкогнито, исчезни. Мне ещё фейерверки устраивать".

- Только что, - тем временем ответил хранитель и подозрительно прищурился. - "С кем ты разговариваешь"? - перейдя на мысленную речь, спросил он.

- Ни с кем, - быстро ответила я и улыбнулась прихожанам самой обаятельной улыбкой, на которую была способна: пришла пора устраивать обещанные чудеса. - Друзья! - громко, чтобы всем было слышно, заговорила я. "Друзья" попятились, недоверчиво пялясь на свою святую. Был среди них и давешний мужичонка, молящий Анахеля прибрать жену. Заразившись от Хено, я ему хитро подмигнула. Мужичонка вздрогнул и кинулся наутёк.

- Ксения, прекрати, - одёрнул меня Ворон, делая страшные глаза. - Делай, что должно, я тебе подыграю.

- Прости, ничего не могу с собой поделать, - покаялась я, и, напустив на себя положенный случаю торжественный вид, продолжила. - Сегодня, в час Волка, сбылось пророчество: Белый Эллон, хранитель лесов, услышал наши молитвы и вернулся из небытия. Этому есть подтверждение, - повернувшись к алтарю, я взяла мироцвет и подняла его над головой, чтобы всем было видно.

Воздух в храме вдруг наполнился ароматами свежей зелени и мёда. Свечи, все как одна, вспыхнули алым пламенем, выстрелив вверх хвостатыми искрами почище всяких фейерверков - как и обещал, Ворон подыграл мне. Толпа, восхищенно ахнув, подалась вперёд. За шиворот из прорвавшегося пакета посыпалась земля. Я мысленно чертыхнулась.

"Покажи им", - на мысленной речи велел Ворон.

"Показать что?" - не поняла я.

"Как молилась о чуде и как в ответ на твои молитвы расцвёл мироцвет", - пояснил хранитель.

"Обойдутся", - угрюмо буркнула я.

"Ксения, если хочешь завоевать их сердца, сейчас самое время творить чудеса. Для них сегодня ты станешь героиней..."

"Во-первых, я не молилась. А во-вторых, я понятия не имею, как показать им то, что пережила. И не хочу показывать", - раздражённо перебила я Ворона.

"Почему?" - удивился хранитель.

"Потому что. Не было там ничего чудесного. И героического тоже".

"Хм... - понимающе хмыкнул Ворон и терпеливо объяснил. - Воспользуйся связью. В остальном - иллюзия тебе в помощь. Ты прекрасно владеешь этим искусством, насколько я слышал. Давай-давай, святая. Отрабатывай своё звание".

Я содрогнулась, вспомнив свой первый опыт связи с прихожанами, и умоляюще посмотрела на Ворона. Но тот лишь сурово сдвинул брови.

"Чёрт, - отчаянно подумала я, уже исключительно для себя. - Я ж в обморок грохнусь..."

Тем не менее ничего другого не оставалось: или терпеть и сделать, как велит хранитель, или признаться, что я в интересном положении.

"Да ни за что. Такая новость вмиг станет известна всем, а оно мне надо? Нет. Не хватало, чтобы Лель об этом узнал. Пусть себе спокойно на арфе бренчит в эльфийских лесах, а то примчится ещё, весь из себя виноватый... Ладно, будем надеяться, пронесёт, - вздохнула я, коснувшись рукой живота. - Ты ведь потерпишь, маленький?"

Словно в насмешку в животе заурчало, а к горлу заранее подкатил ком. Я зажмурилась, мысленно отвешивая себе оплеухи за малодушие - там может и нет ничего, вторая-то полоска бледная! - и, собравшись с силами, сосредоточилась. Потянулась к сознанию толпящихся в храме жрецов и горожан, а потом дальше, к тем, кто находился за пределами храма, города - до самых границ королевства... И с удивлением поняла, что на этот раз всё иначе. На этот раз не я смотрела на мир их глазами, а давала им посмотреть на него моими, увидеть то, что видела я. Правда, сильно приукрашенное: как и советовал Ворон, я воспользовалась иллюзией, и вместо испуганно озирающейся святой, прооравшей от страха первую, пришедшую на ум песню, все подданные Велимира Второго смотрели сейчас на свою святую, уединившуюся для молитвы в маленькой рощице - коленопреклонённую, смиренно читающую молитву у маленького костра. В положенный час иллюзорная святая поднялась с колен, распростёрла руки над головой и запела в тёмное, беззвёздное небо, и из костра пророс мироцвет, раскрыв огненные лепестки в ответ на мои молитвы.

Храм наполнился восхищёнными вздохами, кто-то даже рыдал от умиления (позже выяснилось, что Тугор). С чувством выполненного долга я прервала связь и открыла глаза - все прихожане, как один, стояли на коленях, с обожанием глядя на меня. Да, хорошо я постаралась, подумала я и повернулась к Тугору, протягивая мироцвет.

- Передаю эту святыню вашему храму. Храните его.

Тугор потянулся было, чтобы взять цветок, но тут же отдёрнул руки.

- Святая наша покровительница, Ксения! - с благоговением в голосе, произнёс он. - Из пламени мироцвет был тобою добыт, значит, и честь хранить его принадлежит тебе.

Я удивлённо моргнула, не ожидав такого ответа. Покрутила прохудившийся пакет в руках, не зная, что делать с чудо-растением. Не в своём же саду его сажать! Больно мне надо такое напоминание под носом.

На выручку пришёл хранитель.

- Думаю, будет правильно, если Ксения собственноручно посадит мироцвет перед образом Эллона, - предложил он и картинно хлопнул в ладоши.

Прихожане с детским восторгом уставились на возникший из ниоткуда расписной цветочный горшок размером с добрую бочку.

- Ксения, не стой столбом! - прошипел хранитель, подталкивая меня к горшку. - Сажай цветок, пока окончательно не расцвело.

- Да почему я-то? - недовольно проворчала я и удручённо вздохнула, понимая, что огородные работы на сегодняшний день ещё не окончены.

- Потому что именно ты подарила им надежду, - снизошёл до объяснений Ворон, кивнув на прихожан. - Думаю, не надо объяснять, что символизирует мироцвет?

- То же самое, что на Земле лотос. Они даже похожи, - кивнула я, неохотно подступая к горшку. Без особой надежды заглянула в него и окончательно скисла: земля в горшке была рыхлая, маслянисто поблёскивающая - то есть жирная и как следует удобренная. Ворон обо всём позаботился. Придётся сажать.

После того, как мироцвет был посажен, и я засобиралась домой, проводить свою святую вызвались практически все находившиеся в храме. Кое-как отбившись от желающих меня сопровождать (здорово помог король, объявив, что устраивает пир для всего города, и горожане в тот же миг потеряли ко мне интерес, проявив его к халявному пиву), я выскочила во двор храма и едва ли не бегом кинулась к Вьюге. Впереди серебряным шариком подпрыгивал Фанька. Всё время, пока я творила чудеса, дракончик благоразумно пересидел под алтарём, но такое положение дел меня больше не устраивало. Фанька не Чёрный дракон, и пора, пора объяснить полевянам: любите меня, любите и мою собаку. Фанька, конечно, не безмолвный друг человека, а равный мне партнёр, но Ворон прав - простым смертным об этом знать совсем не обязательно.

Промчавшись вдоль стены внутреннего города, Вьюга свернула на улицу, ведущую в квартал магов, чудом вписавшись в едва начавшие открываться ворота. Безошибочно остановилась у нашего дома, и я спешилась. Фанька, проигнорировав мои протянутые руки, соскочил сам, помогая себе крыльями. В тот же миг калитка открылась и на улицу высыпали практически все обитатели дома, включая садовника угрюмого вида. Он спокойно подошёл к кобыле, взял её под уздцы и повёл во двор, бросив на меня странный взгляд - благодарность, уважение, вина и искреннее раскаяние стремительно сменили друг друга. Я удивлённо посмотрела ему вслед - какого чёрта?! О том, что капризная Вьюга позволила чужому человеку не только подойти к себе на расстояние вытянутой руки, но и увести от хозяйки, я вспомнила много позже.

- Госпожа! - всплеснула руками дама Шаен, осматривая меня с ног до головы. - О, боги, где вы были, госпожа? Что с вами случилось? Почему вы вся перепачкана землёй и пеплом?

- Всё нормально, дама Шаен, - устало отмахнулась я. - У меня были дела. Разве садовник не передал вам, что я отлучусь?

- Передал, - оторопело кивнула дама. - Но он сказал, что вы ненадолго, а вернулись вы только что. Мы все волновались...

Я тихонько рассмеялась. Дама обижено насупилась.

- Я тронута, правда, - поспешила я её успокоить. - Но вам лучше сразу привыкнуть к тому, что я буду исчезать в любое удобное для меня время и без предупреждения. Работа у меня такая: идти туда, не знаю куда. Потому что я - Странник, - ввернула я любимую отговорку обоих хранителей и поморщилась в ответ на урчание в желудке. - А сейчас мне нужна ванна и чего-нибудь поесть. С ног валюсь от усталости.

Дама Шаен тут же подобралась.

- Идёмте в дом, госпожа. Я немедленно распоряжусь.

На этот раз я не противилась, позволив служанкам помочь мне раздеться: сил и правда едва хватало, чтобы не дать себе упасть прямо там, где стояла и заснуть. Правда прежде, чем залезть в парящую ванну, я внезапно взбодрилась и с опаской попробовала воду: не слишком ли горяча? Вопреки моим опасениям, вода оказалась приятной, и я с удовольствием в неё погрузилась. Фанька бултыхнулся в воду вслед за мной и блаженно замер, зажмурившись от удовольствия. Я усмехнулась, наблюдая за ним. Служанки, среди которых была и Дена, тихо сновали из ванной в комнату, готовя постель и полотенца и помогая мне отмыться от грязи. Фаньку они уже не боялись, так что дракончику тоже досталось достаточно внимания. Фанька безропотно позволил себя вымыть и, наплескавшись всласть, выпрыгнул из ванны, подняв тучу брызг.

По приказу дамы Шаен были зажжены курильницы, уютно затрещало пламя в камине. Комнаты наполнились ароматом лаванды.

- Это ни к чему, - сонно пробормотала я, с трудом держа глаза открытыми. - Я и так отключусь сразу же, как доберусь до кровати.

- Я всего лишь исполняю предписание магистра Килана, госпожа, - мягко возразила дама Шаен. - Он очень обеспокоен вашей бессонницей.

- Ладно, пусть будет лаванда, - вяло кивнула я, соглашаясь.

Что было после ванны и что мне подали на завтрак, я помнила смутно. Лишь ярким пятном врезалась в память сцена с шёлковой ночной рубашкой, в которую меня вздумала облачить дама Шаен. Ночную рубашку я отвергла, закатив прислуге скандал, но настояв на своей любимой пижаме. Дама Шаен удручённо вздохнула и велела девушкам выйти. Сама она покинула комнату лишь после того, как лично удостоверилась, что тяжёлые портьеры плотно зашторены и не пропускают в комнату ни единого солнечного лучика, а магический ночник находится от кровати на достаточном расстоянии, создавая в спальне уютный полумрак.

Оставшись одна, я усилием воли открыла слипающиеся глаза, выскользнула из постели и подошла к туалетному столику с большим зеркалом. Помедлив, стянула рубашку пижамы и, повернувшись к зеркалу спиной, задумчиво обозрела рисунок на коже. Определённо, он стал богаче. Рядом со знакомыми уже линиями и завитушками проступили новые, что означало одно: сегодня я вписала новую главу в свою личную летопись. Я удручённо вздохнула. Осознание того, что моя спина навсегда обезображена этой дрянью, оглушало. Замерев, я смотрела и никак не могла отвести глаз от тонких линий, переплетающихся между собой, перетекающих из одной фигуры в другую. Начинаясь где-то под волосами, они спускались по шее, и разбегаясь в стороны, тянулись к копчику. "Интересно, а на зад оно перекинется?" - подумала я и, хмыкнув, последний раз посмотрела через плечо, втайне надеясь, что рисунок все-таки исчезнет. Он не исчез. Пожав плечами, я оделась. Взгляд упал на шкатулку с украшениями. Помедлив, я её открыла. Приподняла бархатную подложку и извлекла полоску теста. В мягком свете магического ночника чётко проступала одна полоска, вторая была гораздо бледнее, но ведь была! И я терялась в догадках, что бы это значило.

* * *

Столицу словно лесной пожар охватило новое увлечение: светлоградцы, все, от мала до велика увлеклись игрой с мудреным названием - шахматы. Поговаривали (а Вильс знал доподлинно, но помалкивал), что шахматы принесла с собою Странница, и что не только король - сам хранитель Алленсо высоко оценил новую игру. Шахматы не оставили равнодушным даже хозяина, и Вильсу порой приходилось подолгу задерживаться в его покоях, разыгрывая очередную партию.

- Итак, она провела ритуал. Это значит, что Хозяин лесов либо восстал, либо вот-вот восстанет, - немного рассеянно произнёс мужчина, внимательно глядя на россыпь чёрно-белых фигур: игра была в разгаре.

- Он восстал, мой господин. Я видел, как расцвёл мироцвет.

- Хм... Если так, почему он до сих пор никак себя не проявил? Он - бог, низвергнутый в бездну Лабиринта. Воскреснув, он должен быть очень зол... Он должен быть в ярости! Но прошло уже два дня, а ничего такого не происходит.

- Господин, возможно, он ещё не осознал себя.

- Возможно... - протянул мужчина и откинулся на спинку кресла. На какое-то время игра была забыта. - И это в каком-то смысле даже хорошо, не придётся прыгать по мирам в поисках нашей маленькой пташки. Но вдруг Хозяин осознает себя со дня на день и начнёт Охоту? Значит, придётся действовать быстро, - господин нахмурился, вцепился в подлокотники так, что пальцы побелели. Серые глаза, как всегда в моменты напряжённых размышлений, потускнели, словно глаза рептилии, прикрытые третьим веком. Вильс тут же подобрался: решения хозяина и в менее важных вопросах почти всегда влекли за собой чью-то смерть. И хоть Вильс понимал, что хозяин в нём нуждается, испытывать судьбу не желал. - Вот что, мой полезный волчок, - вскинулся мужчина, наконец приняв решение, и, выудив что-то из-под полы плаща, протянул Вильсу. - Нужно, чтобы это обязательно попало в её спальню. Жаль, что приходится прибегать к таким... хм... нечестным методам, - ухмыльнулся он, - я был настроен на долгую игру... Что ж, возможно это и к лучшему. Чем сейчас занята ми амина?

- Госпожа Странница спит, уже второй день кряду, - послушно ответил Вильс, украдкой рассматривая голубой цветок, похожий на колокольчик.

- Восстанавливается, - понимающе кивнул хозяин, возвращаясь к игре.

- Нет, мой господин. Страннику не нужно время на восстановление даже после проведения ритуала такой мощи. Вся её сила остаётся при ней, но физическое тело нуждается в отдыхе - её долгое время мучила бессонница, - услужливо пояснил Вильс.

- Вот как? - удивлённо вскинул брови хозяин. - Уж не лесник ли стал её причиной? Ты проверял, он точно её покинул?

- Совершенно точно, мой господин. Но я почти уверен, что причина связана с ним. Сердечные раны так скоро не заживают...

- О, избавь меня от этой чепухи! - поморщился мужчина. - Подкинь в её спальню цветок, и вскоре она обо всём забудет.

- Если цветок мандрагоры учует хранитель, он мир вывернет наизнанку, но выяснит кто его подбросил, - поёжился Вильс.

- Ворон до сих пор в Светлограде? - нахмурился господин.

- Да, и ни на шаг от Странницы не отходит.

Хозяин, хмурясь, пробарабанил пальцами по столу.

- Замаскировать цветок не проблема, - буркнул он. - Но мне понадобятся силы на то, чтобы скрыть такие чары от хранителя и от самой ми амины. Нужна жертва. Сегодня в полночь проводишь меня в то дивное место, где мы были на днях.

- Как прикажете, господин, - покорно склонил голову Вильс.

- Спрячешь цветок в её спальне. Лучше бы под подушкой, но и под кроватью сойдёт. Спрячь так, чтобы его случайно не нашли слуги, перетряхивая перины, - строго произнёс мужчина и напомнил. - Твой ход, Вильс.

Вильс кивнул, переставил ферзя и виновато втянул голову в плечи.

- Шах и мат. Простите, господин...

Хозяин, не обратил на свое поражение никакого внимания, задумчиво глядел на полную луну, заглядывающую в открытое окно.

- Интересно, как долго они будут меня проверять?

* * *

Разбудил меня Фанька. Забравшись на кровать, он стянул с меня одеяло и заявил, что проголодался. Пришлось вставать. Путаясь в штанинах пижамы, еще не совсем проснувшаяся, я вышла из спальни и удивлённо замерла: стены малой гостиной, оконные и дверные проёмы, лестничные перила украшали лиственные гирлянды. И цветы. Всюду, на всех подоконниках, на столиках, а кое-где даже на полу стояли вазы и простые кувшины с самыми разнообразными цветами. Просто море цветов, хоть цветочную лавку открывай!

Подпрыгивающий от нетерпения дракончик крутился под ногами, нетерпеливо дёргая меня за штаны. Промычав что-то нечленораздельно-удивлённое, я с трудом оторвалась от созерцания цветочного великолепия и пошла вслед за Фанькой. Спустившись по лестнице на первый этаж, а затем на этаж прислуги, я побрела к кухне, зевая во весь рот и теряясь в догадках, откуда взялось столько цветов в моём доме и сколько я проспала. Судя по солнцу, бившему в окна на первом этаже, было утро, а это значило, что проспала я как минимум сутки. И судя по тому, что в хозяйских комнатах нам не попалось ни души, вся прислуга получила строгий приказ дамы Шаен не слоняться по дому и не шуметь, пока их госпожа отсыпается. Что ж, спасибо ей, конечно, но такая строгость явно была излишней. Вон, даже здесь, на этаже, куда спускаться хозяйке вообще-то не положено, пока никого не видно. Может, дама и вовсе велела всем сидеть по своим комнатам и не высовываться?

Словно в ответ на мои мысли, дверь в кабинет экономки отворилась и мне навстречу вышли дама Шаен и Дена.

- Госпожа, что вы тут делаете? - удивилась дама.

- Иду в кухню. Фанька проголодался, - объяснила я и, посмотрев себе под ноги, обнаружила, что дракончик исчез в неизвестном направлении. Точнее, направление-то мне как раз хорошо было известно. Оставалось непонятным, зачем Фаньке понадобилось будить меня. Со скуки?

Дама понимающе улыбнулась.

- Он просто соскучился по вам. И, к его чести, малыш долго держался, прежде, чем вас разбудить.

- А сколько я проспала? - насторожилась я.

- Ровно столько же, сколько мучились бессонницей.

- Что, правда? Трое суток?! - обалдев от новости, воскликнула я и потёрла подбородок, озадаченная донельзя: мне ничего не снилось! Я провалилась в сон, как в тёмную яму, как в пустоту. Неужели у Элехнэ проснулась совесть?

- Госпожа, что вам подать на завтрак? - спросила дама Шаен.

При слове завтрак я встрепенулась.

- Что угодно, лишь бы побыстрей - очень есть хочется. И велите сварить кофе... то есть корсан. Надеюсь, кто-нибудь умеет варить корсан? - придирчиво уточнила я.

- Я умею, госпожа, - тихо сказала Дена и скромно потупилась.

- Вот и отлично! - улыбнулась я и бодро зашагала по коридору к лестнице, предвкушая сытный завтрак. - О! - вспомнив о цветах, круто развернулась я. - Дама Шаен, откуда взялось в доме всё это цветочное богатство?

- Ах, это! - расцвела в улыбке экономка. - Это дары: из дворца, от храма, горожане тоже приносят.

- Надо же... И за что на меня такое счастье свалилось? - буркнула я: настроение, солнечное, как утро, стремительно портилось, словно ясное небо заволокло грозовыми тучами.

- Ну, как же, госпожа! - всплеснув руками, воскликнула дама Шаен, не заметив моего раздражения. - Вы же Повелителя лесов пробудили. Вам все полевяне благодарны.

Я удручённо вздохнула. И что с ними делать, с этими благодарными полевянами? И, главное - что мне делать с их цветами? Ведь завянут, выкину и забуду. Но высказаться на этот счёт не преминула.

- Лучше б все эти цветы оставались в садах и на клумбах, где, кстати, им и место, чем медленно и мучительно умирать у меня на глазах. Не нужна мне ничья благодарность. Не ради неё я вашего бога пробуждала, а для порядка.

Ворча себе под нос, я вернулась в спальню. И нос к носу столкнулась с Вороном.

- Ага, ты уже проснулась! Замечательно, - встретив меня широкой улыбкой, сказал он и с комфортом устроился в кресле. - Надеюсь, ты как следует выспалась, потому что я собираюсь утащить тебя в страшное подземелье, где буду пытать с помощью древних свитков.

- Чего? - хохотнула я.

- Ну, я же обещал тебе помочь с переводом той библиотеки, что нашли в долине Селаэр. Так вот, я здесь именно с этой целью. И ещё, - поднял палец хранитель. - Ты должна решить, когда отправишься к братьям. Надеюсь, ты помнишь, что обещания, данные богам, лучше держать?

- Да помню я, помню, - скисла я и жалобно спросила. - А это обязательно нужно сделать вот прям сейчас?

- Не пойму, ты чего боишься? - удивился Ворон. - Ламиусу ты наваляла - будь здоров, а Фадаш никогда тебе ничем не угрожал. Мало того, они оба наказаны и не могут пользоваться своей силой. И не станут, поверь мне.

Я молчала, обдумывая его слова.

- Ладно, схожу к нашим заключенным, - сдалась я наконец. - Но не сейчас! И не завтра. Мне надо морально подготовиться к этой встрече.

- Как скажешь, - пожал плечами Ворон. - Только не тяни слишком долго. Ну, что? Идем в Орден?

Ответить я не успела: в комнату с подносом наперевес вошла Дена, одновременно впустив в неё сытого и довольного жизнью дракончика.

- О, завтрак! - предвкушающе потёр руки Ворон, расплывшись в довольной улыбке. - Ты как никогда вовремя, милочка. Ксения, брось мучиться сомнениями, не съедят тебя братья. Давай позавтракаем и займемся расшифровкой того хлама, что пылится в орденском схроне.

Пока Дена хлопотала, выставляя на стол тарелки со снедью и чайничек с кофе, Ворон, чуть не мурлыча в предвкушении завтрака, крутился рядом, заглядывая девушке через плечо и осыпая её комплиментами (из которых "Ах, какая ты умница! Какая хозяюшка!" были самыми невинными). Щёки девушки вспыхнули как маков цвет. Я изумлённо выгнула бровь: он что, пытается закадрить мою служанку?

Закончив накрывать на стол, Дена бросилась вон из комнаты, прижимая ладони к пылающим щекам. Ворон как ни в чём ни бывало уселся за стол и потянулся к чайнику.

- Может, объяснишь, что это было? - не без иронии спросила я и рассмеялась, когда хранитель, налив в свою чашку густой чёрный кофе, скривился от отвращения.

- Что за гадость? У тебя голова болит? Зачем ты попросила заварить корсан? - ища, куда бы вылить напиток, спросил Ворон.

- Вообще-то это мой утренний кофе, - отняв у него чашку, ответила я и налила в напиток немного сливок. - И сделай милость, не уходи от темы.

Хранитель недоумённо следил за моими манипуляциями.

- Ты собираешься это пить?

- Ворон!

- Да я просто шутил, нельзя что ли? - отмахнулся хранитель и с жадностью набросился на булочки с корицей.

Я удивлённо смотрела, как он, урча и постанывая от удовольствия, поглощает булочку за булочкой.

- Ворон, тебя что, не кормят там, в твоей небесной обители?

- Сама подумай, кто б мне там готовил? - мрачно проворчал мужчина с набитым ртом. - В моей, как ты выразилась, небесной обители обитаю только я и золотые прядильщики. Это из разумных. Остальные, кого ты видела - функции, не более того.

- Ясно, - с сочувствием глядя на оголодавшего хранителя, кивнула я и фыркнула от смеха.

- Что смешного? - обиделся Ворон.

- Ничего. Да ты ешь, а то когда ещё случай представится... О! - Осенило меня. - Ты можешь приходить ко мне, когда проголодаешься. Не люблю есть одна.

- Хм... Спасибо за приглашение, - ухмыльнулся Ворон и, заговорщически мне подмигнув, выудил откуда-то из воздуха чашку горячего травяного чая. По комнате поплыл нежный цветочный аромат, а где-то в глубине дома изумлённо ойкнула дама Шаен, глядя на стол, где только что стояла её чашка. Я лишь вздохнула, укоризненно глядя на Ворона.

- В следующий раз просто попроси принести чаю, ладно? Не надо смущать моих слуг, им от меня с лихвой достаётся.

- Обещаю, - согласно кивнул хранитель. - Ты давай, жуй быстрее. Солнце уже высоко, а в Схроне работы непочатый край. А вечером я собираюсь разгромить тебя в шахматы, так и знай!

- Да пожалуйста, - нарочито равнодушно пожала я плечами и насторожилась, почувствовав слабый отзвук магии.

- Отлично! Тогда проигравший исполняет желание победителя, - коварно прищурился Ворон.

- Как скажешь, - пробормотала я, вслушиваясь в знакомую мелодию силы, пока, наконец, не узнала: Ровер! Мой сокол вернулся из каких-то одному ему ведомых далей. И вернулся как нельзя кстати.

- Проигравший несёт братьям шахматы, - словно между прочим, произнёс хранитель.

- Договорились... Что? - спохватилась я.

- Ксения, где ты витаешь? - внимательно глядя на меня, спросил Ворон. - Я сказал, что проигравший понесёт братьям шахматы.

- Значит, это будешь ты, - усмехнулась я. - Теперь, зная, на что мы играем, я ни за что не дам себя обыграть.

Состроив рожицу, я вернулась к завтраку.

Убирать со стола пришла Дена. Робко открыла дверь, скользнула в комнату, составила посуду на поднос, пугливо косясь на задремавшего в кресле Ворона, и быстрой неслышимой тенью умчалась обратно в кухню.

- Ну, идём? - дав девушке уйти, бодро встал с кресла только что спавший хранитель.

- Прикажешь идти прямо так? - демонстративно оттянула я штанины пижамы. - Ты иди, я переоденусь и сразу в Схрон. - Ворон недоверчиво выгнул бровь. - Ой, да ладно тебе! - махнула я на него рукой. - Никуда я не денусь, слово Странника.

- Хм... Ладно, - неохотно согласился хранитель и исчез.

Я бросилась в спальню, на ходу создавая вокруг себя непроницаемую сферу: никакой хранитель никогда не узнает, чем на самом деле я занималась, оставшись одна. Открыв окно и забравшись на подоконник, я наспех окутала руку защитным коконом и позвала птицу. Сокол бесшумно сел и взглянул на меня пронзительными круглыми глазами.

- Привет, мой хороший, - прошептала я и погладила птицу по голове. - Ровер, мне нужна твоя помощь и... твои глаза. Как в тот раз, помнишь? - сокол переступил с лапы на лапу, внимательно меня слушая. - Сейчас ты полетишь на юг, в эльфийские леса, в Сарнаэль, понимаешь? - Ровер тихо заклекотал. - Понимаю, путь не близкий, но я тебе его сокращу. Найди его... Ты понимаешь, кого, верно? Будь осторожен. Тебя не должны заметить, - я провела рукой, укрывая Ровера покровом магии: теперь он был невидим ни для обычных глаз, ни для внимательного ока мага. - Постарайся подобраться к нему поближе и затаись. Просто смотри. Я буду смотреть вместе с тобой. Лети!

Сокол бесшумно сорвался с руки и устремился в небесную синь. Я внимательно за ним наблюдала, и когда Ровер превратился в едва различимую точку, открыла перед ним портал. Птица бесстрашно нырнула в золотистое марево и исчезла. Я удовлетворённо улыбнулась: портал получился совсем крошечным и незаметным - филигранная работа, за которую смело можно ставить себе высший балл, - а откроется за много вёрст от эльфийской границы, на расстоянии, не доступном для эльфийских остроглазых наблюдателей. Ровер одолеет это расстояние за несколько часов - обычный сокол для всех, случайно посмотревших в небо. За это время я закончу работу в Схроне, разгромлю Ворона в шахматы, и когда он, раздосадованный, уйдёт восвояси зализывать раны, можно будет объединить наши с Ровером сознания. И тайно, одним глазком посмотреть на бесконечно дорогого мне человека. Человека, которому я больше не нужна.

Надо ли говорить, каким длинным показался этот день? Ни тайна древней библиотеки, ни сытный ужин, ни вполне ожидаемая победа над начинающими шахматистами Вороном и Тассаром - ничто не могло отвлечь меня от главного события дня. И когда, наконец, проводив хранителя и пророка, я осталась одна (Фанька к тому времени беспробудно дрых в кресле, смешно подёргивая лапками во сне), моё долготерпение было вознаграждено.

Устроившись на кровати, я уселась в позу лотоса, закрыла глаза, глубоко вдохнула, успокаивая взвинченные до предела нервы, и потянулась через тысячи вёрст к сознанию своего зоркого разведчика.

Для наблюдения Ровер облюбовал старый раскидистый дуб. В этот раз он не вздрогнул, безропотно впустил меня в своё сознание и, повинуясь моей воле, осмотрелся. Дуб возвышался над лесом изумительной красоты. Зелёные кроны деревьев под порывами ветра перекатывались величественными волнами, пышно цвели азалии. Старый великан венчал вершину холма, и лес плавно спускался к побережью, переходя в кустарник у самой кромки белого песка. Я заворожённо смотрела на море, слушала как оно рокочет, выплёскивая волны на берег. Раскалённый диск солнца уже покидал тихое, безоблачное небо, медленно погружаясь в воду, позолоченную его последними лучами. Вокруг, куда не посмотри, лишь лес и море, да белая полоска пляжа, отделяющая твердь от воды. И ни единого намёка на большой город, а ведь Сарнаэль столица эльфийского княжества! Может, эльфы, как и полевяне, празднуют Даэлу Лиавани за пределами города? В какой-нибудь священной роще?

"Ух ты, какой райский уголок! Не мудрено, что эльфы нечастые гости в королевстве", - с трудом оторвавшись от созерцания южных красот, подумала я и посмотрела вниз. Там, у подножия дуба, раскинулась широкая поляна, по периметру которой выстроился почётный караул: под самой сенью деревьев едва угадывались эльфы в лёгких доспехах, а перед ними вторым рядом, преклонив колено и склонив головы, замерли могучие светловолосые воины, воткнув в землю древки пик. "Люди? - удивилась я, внимательно присматриваясь к мужчинам. - Откуда тут лю... О! Это же... Ну, конечно! Единственный приглашённый человек тут только Лель. Но эти-то что тут делают?"

Опознав в воинах истинных оборотней и решив, что потом поломаю голову над причинами их присутствия в эльфийской столице, я вернулась к своему основному занятию, то бишь подглядыванию. В центре поляны, вырезанный из дерева, возвышался... трон? Да, наверное, всё-таки трон. Просто креслом назвать этот предмет язык не поворачивался. Безупречная работа резчика, придавшего дереву невесомость кружева, завораживала и потрясала, и я мысленно поставила галочку, что в моём будущем доме обязательно будет подобная мебель, если повезёт найти среди людей мастера такого уровня. А тем временем на поляне, босые и простоволосые, лёгкими мотыльками танцевали эльфийки в воздушных одеждах, не оставляя ни следа на изумрудном травяном ковре. И те же эльфийки окружали трон, заплетая в сложные косы светлые, позолоченные закатом волосы Леля, вплетая в них цветы...

Ровер вздрогнул вместе со мной, вскинул крылья, удерживая равновесие, переступил с лапы на лапу, и когда я нашла в себе силы смотреть, снова обратил взор на сидящего на троне Леля. Он казалось дремал. Ресницы отбрасывали длинные тени на бледные щёки. Почему-то Лель выглядел бесконечно усталым, словно пешком одолел расстояние от Светлограда до Сарнаэля. Светлые одежды, в которые он был облачён, украшала сложная вышивка - цветочно-лиственные мотивы перемежались фигурками зверей, выполненные столь искусно, что казались живыми.

Вдруг Лель открыл глаза и улыбнулся: к трону подошла одна из эльфиек, держа в ладонях чашу. Голову её венчала серебряная тиара, выделяя из толпы прочих эльфиек. Низко поклонившись, она протянула чашу Лелю, и тот, неловко улыбаясь, принял её и пригубил напиток. Эльфийка улыбнулась в ответ и села у его ног. В её огромных синих глазах читалось немое обожание...

Я резко оборвала связь, уткнулась в колени и отчаянно расплакалась. Мне больше не на что было надеяться.

Сердечные раны всяк зализывает по-своему. Кто-то уходит в себя, кто-то заливает подушку слезами, есть те, кто заедает горе сладким, а то и вовсе пускается во все тяжкие - у каждого свой рецепт. Моя сердечная рана вообще не рана. Там, где всегда билось сердце, я чувствовала пустоту с тех пор, как Лель оставил меня. Потому что именно он был моим сердцем. Но, как оказалось, в душе моей всё-таки жила робкая надежда, тлел уголёк, что ещё не поздно, что может, может случиться чудо и Лель одумается, вернётся...

Он не вернётся, нет. Уже нет. И, понимая это, моя душа рвалась на части.

Чем можно заглушить душевную боль? Её обязательно нужно было если не вылечить - в ближайшем будущем выздоровление мне точно не грозило, - так заглушить. Ведь моя душа принадлежала не только мне, но и Фаньке тоже. Может быть потому я и не умерла от боли на месте, что дракон разделил эту боль со мной?

Я бросилась вон из комнаты, из дома, во внутренний двор. Вьюга удивлённо всхрапнула, когда я, подсвечивая себе магическим огнём, ворвалась в конюшню. Вбежала и остановилась. Что я хочу сделать? Оседлать кобылу и рвануть прочь? Куда? И станет ли мне легче от быстрой скачки по ночной дороге? Только лошадь угроблю. Уж лучше самой пробежаться, бежать, пока не разорвутся лёгкие, покуда хватит сил. А дальше что? Отдышаться и снова пуститься в бега? Нет, Ворон прав - хватит уже вести себя, как ребёнок. Пора взрослеть и поступать, как зрелый человек. Значит, что? Хочется отвлечься, забыться - выбери способ, который хотя бы пользу принесёт.

- Что ж... - сказала я, зло размазывая по щекам слёзы. - Так и быть, я выполню твою последнюю просьбу. Я расправлю крылья.