Они сидели на покатой крыше ангара и смотрели в небо. Высокое, по-осеннему синее и такое бескрайнее, каким оно видится только в детстве... или когда ты счастлив.
Им было по двенадцать - и они, разумеется, были счастливы. Небом, полетом, и в тот момент казалось - всем на свете...
Им было по двенадцать, и они только начали летать. То есть только начал Глен, потому что в летной школе к первому полету допускали с двенадцати. Крису повезло больше: он и раньше летал - с отцом.
Над полем за аэродромом - а казалось, почти у них над головами - кружила "старшая" смена, четырнадцати- и пятнадцатилетние будущие пилоты.
Вот почти над самым ангаром прошел в вираже легкий темно-зеленый самолет, блеснула на солнце серебристая "четверка" бортового номера.
- Тайрен, - машинально отметил Глен, в памяти которого летные списки отпечатывались в те времена намертво.
- Угу, - кивнул Крис. - Я так и подумал. И, встретив вопросительный взгляд товарища, пояснил: - По взлету... Видел, как четверка взлетала.
- Мы тоже так... когда-нибудь... - провожая взглядом "четверку", произнес Глен.
Легкая, ладная "стошка" уверенно легла на ветер, крутанула "белку" и "тарелочкой" заскользила к северному углу учебного аэродрома.
- Конечно, - беззаботно откликнулся Крис. - И даже довольно скоро, я надеюсь.
Им было по двенадцать: они были в сто двадцать пять раз моложе тарландской авиации, зародившейся тридцать поколений назад. Пять человеческих веков. Всего пять? Целых пять? Насколько сильно меняется за одну жизнь, почти за триста лет, полет? Насколько другими становятся машины? С чего начинали тогда, полторы тысячи лет назад, первые конструкторы и пилоты? Что они передали следующему поколению?
Гленнард вздохнул и откинулся назад, на теплую, нагретую солнцем крышу. Дома ждала восьмитомная энциклопедия Истории Авиации. Целых восемь томов - а все равно не верилось, что этот огромный по меркам двенадцатилетнего мальчишки срок уложился в четыре с лишним тысячи страниц. Всего... Не может быть. Авиация казалась бескрайней, как небо: и ее прошлое, и будущее, и даже настоящее... Три пересекающиеся бесконечности. Так бывает?
"Авиация много больше жизни... - рассеяно подумал Гленнард. - Ну и пусть."