Сотрудник опергруппы Олег Михалыч, и старший оперуполномоченный МУРа майор Малевич, и следователь прокуратуры Гемин находились на месте убийства, которое оцеплено взводом немедленного реагирования.
- Один труп - доложил командир взвода. Впрочем, для Михалыча все это было довольно обыденным. Старый опер Михалыч как говориться, тертый калач и стреляный воробей - ежедневные выезды "на трупы", задержание наркоторговцев с килограммами героина, перестрелки с братками из организованных группировок заставляют человека быть рациональным и ничего не принимать на веру.
Каждый день он видел смерть. Или почти каждый.
На тротуаре лежало бездыханное тело, закрытой белой простыней. Эксперты тут же приступили к осмотру места трагедии. Следователь прокуратуры Гемин увидел оперуполномоченного капитана Максима Старкова.
Он подошел к нему, и они традиционно пожали друг другу руки.
- Рассказывай!..
- Молодой парень как понятно и без эксперта убить острим приметам явно нож. Пришла информация, что это "художество" Цербера.
- Неужели этот маньяк, которого жертвы были хладнокровно убиты тремя ударами в сердце.
- Именно три, не больше, не меньше. Внутренние органы были вынуты и пронумерованы. Глаза вырезаны.
Старков подошел к Михалычу и поздравил его. На преддверие Нового года, тот, получил новое звание.
2.
Через пару минут Максим с Гемином беседовали с рыжей девушкой в их участке.
- Как вас зовут? - спросил Старков.
- Жанна...
- Откуда вы знаете погибшего?..
- Он был моим бывшим парнем.
- У него есть родители?
- Нет. Он сирота.
- Он принимал наркотики?
- Нет! Но до смерти он подружился странным одним парнем! Я даже стала сориться, за что он стал больше удалять ему время, а не мне.
- Вы знаете, где он находиться?
- Точно не могу сказать, но знаю, его кличку, кажется... Цербер.
- А настоящую фамилию вы его знаете?
- Откуда!!!
- Ладно, спасибо вам Жанна, вы свободны. - Он подписал ей пропуск, и девушка стала и словно чем-то обиженна, вышла в коридор.
Зашел Михалыч и сел на свой стол и выдавил:
- Черт побери, что за денек сегодня выдался!
Старков посмотрел на Гемина.
- Что, преступники завалили?
- Завалили, - буркнул Михалыч. - Только какими-то дегенеративными.
- Что так?
- Наверно, магнитные бури, - с усмешкой выдвинул свою версию Гемин.
- Бури. Тут один кретин сберкассу пытался ограбить.
- И что? А почему сразу не банк?
- Потому что кретин. И действия его точно такие же. Подошел к окошку и сунул кассиру бумажку, на которой уже заранее нацарапал: "У меня пистолет. Сложите деньги в полиэтиленовый мешок". Мать его! Насмотрелся киношек, паразит, и туда же - суперменом себя возомнил.
- Он что же. Получил отпор?
- Хуже. Кассиром оказалась пожилая женщина. Которая любила выполнять возложенные на нее обязательства с педантичностью, переходящий в кретинизм.
- Интересно...
- Вот она грабителю и написала в ответ. На его же бумажке.
- И что?
- У меня нет полиэтиленового пакета.
Гемин и Старков оглушительно засмеялись от услышанного. И Максим дернул себя за мочку уха, словно проверяя, не снится ли ему это, и только и произнес:
- Чудненько.
- Самому впору окретинеть. Этот новоявленный грабитель как прочел, так с открытым ртом и застыл. Не смог он своими дебильными мозгами предусмотреть такое. И не сразу сообразил, что делать дальше. Так, с открытым ртом, его и повязала охрана.
- Нормально.
3.
На следующий день Михалыч выехал на новое убийство, как обычно, всей группой. Ему еще в машине как-то тяжко стало на душе, словно что-то должно случиться. Прибыли: "хрущевка", пятиэтажное здание в Пионерском поселке; плохом состояние квартира, на столе - початая бутылка спиртного. Закусочка тошнотворная, а на немытом полу - его одноклассник, Александр Иванов, лежит в луже крови зарезанный. Михалыча будто обухом по голове ударило...
Александр был ему лучшим другом в начальной школе.
Сам из неблагополучной семьи, как говорится, да только парень был золотой: добрый, отзывчивый, последнюю рубаху отдаст.
Сколько он с ним по гаражам прыгали, пистонов, и карбида взорвали, сколько сигареток тайком высмолили...
Но, видно, наследственность взяла. Стал Иванов попивать, прогуливать школу, из седьмого класса вылетел. Потом его посадили за хулиганство, а потом след его затерялся; много лет прошло. Но Олег его почему-то никак не мог забыть. Такой милый парень, рыжий, вихрастый, глаза яркие, голубые, зубы маленько-заячьи, крупные.
И вот друг детства лежит на заплеванном полу, в крови.
Как понятно и без эксперта убить острим приметам явно нож. Опять "художество" Цербера. И, конечно же, внутренние органы были вынуты и пронумерованы, а глаза вырезаны.
Приехал Михалыч после дежурства домой, нагрубил жене и завалился спать. Было ему необычайно тяжело на душе, словно сапогом кто-то на сердце наступил и давит, давит. И все стоит перед глазами Александра лицо, каким оно было в детстве. Шапка такая вязаная, со звездой, пальтецо клетчатое,... В общем, петля. Он не заметил, как уснул, словно провалился. И вдруг во сне видит своего друга; снится ему, что они оба маленькие снова, стоят во дворе, где они раньше жили. В бараках. Трава прямо по пояс, одуванчики такие громадные, по колено - они же маленькие, думает Михалыч во сне. И Иванов улыбается ему так застенчиво, показывает свои заячьи зубы. И говорит:
- Тот, который меня убил, живет на первом этаже. Не переживай, ты его поймаешь, а мы еще обязательно увидимся.
И так он это грустно сказал, как-то трогательно, что во сне Михалыч заплакал и проснулся.
Открыл глаза - а его жена удивленно смотрит, на его лицо, которое все мокрое, как из воды...
Пришел он на работу в этот же день. Начальство удивилось, а он как неуравновешенный, настаивает: поехали брать. Поехали брать! Понятное дело, все в недоумении, и он все толкует про него, про Цербера, который живет на первом этаже в доме, где убийство произошло. И что интересно - ни на минуту не было у него сомнения в том, что этот маньяк действительно существуют, и действительно убил Александра и других.
Дальше все было, как во сне. Приехали, зашли в квартиру, которую Михалыч сразу определил: дверь не раз выбита, звонок оторван, почтовый ящик на одном гвозде висит. Все вокруг заплевано. Но маньяка там не оказалось.
Вдруг прогремели выстрелы на улице. Все побежали к звукам стрельбы.
Максим Старков выдавил:
- Вот он!
И Михалыч с Малевичем, побежали за ним...
4.
В чувство Михалыча привел острый запах нашатыря. Перед его глазами с секунду стоял силуэт человека, потом он ушел. Он не мог разглядеть его лицо. Перед его глазами все плыло, голова раскалывалась. Михалыч попытался пошевелиться. Но ничего не получилось. Он был привязан к стулу. Олег посмотрел, по сторонам пытаясь понять, где он находится. "Какая-то задрипанная комнатушка, в каком-то не менее задрипанном районе, где обитают наверняка отбросы общества". - Подумал про себя. Последнее, что он помнит, это как он бежал с напарником за ним.
"Черт, из него бы получился отличный спортсмен. Какой-нибудь марафонец" - подумал Михалыч.
Вот он скрылся за поворотом. Вслед за ним забегает в дверь и... пустота. Очнулся он привязанный к стулу. В ванне слышен, крик.
"О Боже! Это же Малевич!" - воскликнул в мыслях Михалыч.
"Какой ужас" - в это же момент крик прекратился, стал слышен какой-то шум. Как будто точат нож или что-то в этом роде. Дико болели его руки. Его лицо все было в крови. Дышать через нос Михалыч не мог, оттого что дико болели его руки. Его лицо все было в крови. Дышать через нос Михалыч не мог, оттого что был он сломан. Болела правая стопа, пошевелить ей он не мог.
"Может вывих или растяжение". Решил Михалыч.
Из ванны послышался голос:
- Осталось совсем чуть-чуть...
Олег догадался - это он, маньяк. За ним он охотился последние три месяца. Иначе быть не может. Ошибиться он не мог. Это Цербер. Этот чертов ублюдок отправил на тот свет четырнадцать человек и его друга. Все жертвы были хладнокровно убиты тремя ударами в сердце. Именно три, не больше, не меньше. Внутренние органы были вынуты и пронумерованы. Глаза вырезаны. С пальцев рук были срезаны отпечатки пальцев. Жертвы выбирались спонтанно. Безо всякой логики. Поэтому так долго он не мог выйти на него.
Он подумал про себя, что его тело найдут здесь только тогда, когда оно начнет вонять. Ему не было страшно. Может это все из-за усталости. Перед глазами все по-прежнему плыло.
"Чем эта сволочь меня накачала?" - спросил Михалыч у самого себя.
К горлу стала подступать тошнота. Он не смог сдержать кашель. Кашель был сухой и с кровью.
Из ванны послышался голос:
- А, вы уже пришли в себя. А я думал, что вы будете бессознательны еще не менее полчаса.
Он, вышел из ванны, вытирая руки полотенцем. На его щеке была кровь.
- А с этим мужиком оказалось сложнее, чем я думал. - Произнес сухо маньяк.
Он попытался сказать слово, но вместо этого Михалыч. смог выдавить из себя только гортанный хрип. Цербер подошел к столу, который стоял в углу. Налил воды из графина и подошел к нему.
"Сука даже соломинку вставил. С чего такая забота". Подумал Михалыч, делая глоток. Стало легче. Вновь резкий приступ кашля. Он снова дал воды. Кашля больше не было.
- Зачем тебе это?
Он ответил просто:
- Я не хочу, чтоб вы умерли раньше времени.
- Что ты сделал с моим напарником?
- Вы скоро окажетесь с ним.
Это звучало как приговор. Этими словами он дал понять, что осталось ему не долго. Он, перед тем как вспороть ему брюхо и сделать с ним тоже, что с предыдущими жертвами он решил его конкретно помучит.
Наступил момент, когда Михалычу стало больно. После десяти минут избиения его лицо превратилось в кровавую "кашу". Один глаз заплыл, бровь, и губы были, рассечены и сильно кровоточили. Теперь он не мог сказать не слова. Даже при всем желании. На что он, мог, надеется?
Цербер подошел к окну и открыл его. С улицы потянуло свежим воздухом. Он закурил. Ему видимо не терпелось продолжить свою процедуру экзекутора. После двух-трех затяжек маньяк бросил сигарету. Схватил со стола кухонный нож и без сяких вопросов вонзил Михалычу в ногу по самую рукоять. Олег даже не успел закричать. Перед глазами была темнота.
Опять нашатырь. Хоть нос его был сломан и не дышал, но он все равно уловил его ''аромат'' и пришел в себя. Цербер сидел напротив его. В руках у него был пистолет. Обыкновенный Макаров с глушителем. Которым выдают операм. Так что все будет тихо. Небольшая вспышка и ... кто его знает что там. А, наверное, Михалыч скоро узнает. Он сидел молча. Не вопросов, не ударов, не ножа. Цербер посмотрел в глаза. Точнее в один глаз. Не так как обычно смотрят люди. А далеко, как-то вглубь. "Что он хотел там увидеть?" - Подумал Михалыч.
От тишины в ушах звенело. Он глубоко вздохнул.
- Хочешь закурить?
Говорить Михалыч не мог, так что он просто кивнул головой. Он взял со стола пачку сигарет. Подкурил и поднес к его губам. Михалыч затянулся. В этот момент этот дым показался ему сладким. Олег выкурил всю сигарету. После того как маньяк затушил, сигарету Михалыч решил что ему, наверное, осталось жить считанные часы. Цербер достал пистолет из-за спины. Аккуратно вставил обойму. И поднес пистолет к его лбу. Ему уже ничего не было нужно. Он просто решил, что его нужно убрать.
Последнее что Михалыч услышал это звон выстрела, вбежал спецназ с командой, чтобы тот бросил пистолет. Он, конечно, не послушался, и в результате они его расстреляли, и его тело несколько секунд стояло неподвижно, а затем, как поваленное дерево, грохнулось о пол.
А Михалыч остался жив. Однажды ночью в больнице он спал мертвецким сном, И снова видел во сне друга, но как-то туманно, в отдалении. Он помахал ему рукой и ушел куда-то в траву, к горизонту ближе, в самую гущу одуванчиков.