Брамс Эвелина Абрамовна : другие произведения.

Гадость

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  Кажется, я мертв. Точно не знаю, но ощущение непонятое. Не чувст-вую тела, но по-моему лежу на чем-то твердом, не могу пошевелить ни рукой ни ногой. Очень хочется курить...
  Случайный прохожий заметил силуэт человека: на скамейке кто-то сидит. Он показался ему странным. Не угадывалась голова. Прохо-жему стало страшно. Он боялся грабителей, привидений, боялся пе-реходить дорогу, боялся остаться без денег, без работы, а еще он бо-ялся лестниц.
  Если открыть любой сонник, то можно прочитать, что видеть во сне лестницу имеет двоякий смысл. Подниматься вверх - удача, а спус-каться вниз - провал в делах, неудачи и все, что хотите. Он боялся лестниц вообще, а ночное карабканье по ним выводило из себя, ли-шало душевного равновесия, выбивало из колеи надолго. Но самым страшным кошмаром для него было слово "болезнь".
  Прохожего звали Семеном Ефимовичем. Его мать умерла от рака, се-стра болела СПИДом, отца он никогда не видел, но почему-то был уверен, что и тот не здоров, если вообще жив.
  Семен Ефимович при всех своих страхах был довольно успешен в жизни. Имел квартиру, свой бизнес. Здесь поистине срабатывало то, что он - еврей, ведь евреям везет в делах. Свои страхи он тщательно скрывал от окружающих. Он не создал семьи, потому что этого тоже боялся... А теперь еще и силуэт без головы в темноте...
  Курить хотелось все сильнее, и он не понимал, почему не может дотя-нуться до кармана, где лежали сигареты. "Может быть, меня парали-зовало? Если я умер, то, наверное, не захотел бы курить? Нужно по-звать на помощь", - подумал он...
  Семен Ефимович тщательно следил за своей внешностью. Он одевался в бутиках, даже посещал фитнес-клуб и салон красоты. У него была спортивная фигура, легкий загар, который приобретался как благодаря искусственному ультрафиолету, так и посещением ку-рортов, на которых ему так нравились пляжи. И не только...
  Семен имел успех у женщин. Но беда в том, что они его не интересо-вали. Чтобы не казаться "белой вороной", он периодически заводил одноразовых подруг, как салфетку, попользовался и выкинул. Но Се-мен не пользовался женщинами в общепринятом смысле слова. Он их не-на-ви-дел! Женщины вызывали в нем омерзение до мурашек на теле, до тошноты в горле. Но нужно быть таким как все или, хотя бы казаться таким. Когда у тебя свое дело - нужно соответствовать ему не только внешним обликом, но и образом жизни, поступками. Только чему соответствовать? Делу ли?
  Семен был противен самому себе. Про его "скелет в шкафу" знала только сестра, но она умирала. А после смерти, как известно, никто никому ничего еще не рассказывал. Это и к лучшему. Он не против ее смерти.... Да и что такое смерть? Мать умерла в дорогом приюте для раковых больных. Семен исправно оплачивал все ее сче-та, но видеться с ней не желал. Он боялся заразиться смертью...
  Леночка. Он вспомнил ее, и какие-то непонятные даже ему са-мому чувства захлестнули его целиком. И тут же осознал, что это бы-ли за чувства, вернее чувство - отвращение. Очень точное опреде-ление дано тому, что он испытывал сейчас при воспоминании о Ле-ночке. Дурочка деревенская, простушка в ситцевом платьице. Никто так и не узнал, что он с ней сделал. Перед глазами как наяву предстал заброшенный колодец. Странное и, возможно страшное заключалось в том, что Семену показалось знакомым это место и колодец в том числе, когда он случайно набрел на него, бесцельно шатаясь по дере-венским улицам. Он скучал. Не хватало шумного и суетливого го-рода. Село было умирающее, в нем жили одни старики. Оставленные дома внушали страх. Казалось, что весь мир умер или доживает свои последние мгновения. Трудно сказать, зачем Семен приехал в тот другой для него мир. Он и сам не мог объяснить своего поступка.
  К колодцу вели ступеньки, вырубленные в земле. И где-то там, на дне колодца до сих пор плавает Леночка или то, что от нее осталось. Она смертельно надоела ему своей глупостью, наивностью и ситцевым платьем.
  Семен вышел из себя. Нет, он был взбешен, как говорят медики, на-ходился в состоянии аффекта и не контролировал свои действия. Се-мен сделал то, что сделал: убил Леночку, а когда убил, то вспомнил, где видел колодец - во сне.
  Он любил сны. Сны - это тоже реальность, своего рода. Но, если ре-альность таит в себе опасности, то сны по своей сути не могут причи-нить вреда по крайней мере физического, если, конечно, человек, ко-торый их видит находится в своем уме.
  А Семен был в своем уме, точно. Чужие мозги его не интересовали, он даже не задумывался о том, что вокруг него находятся мыслящие су-щества и самому себе, он казался совершенством.
  Сон Семена был кошмарным. Ему снилось, что он спускается по зем-ляным ступенькам в овраг. Он не знает, куда они ведут, но страх и жуть охватывали, хотя на улице - белый день. Светило солнце, чири-кали воробышки, зеленела травка. Чем ниже спускался Семен, тем страшнее становилось ему, а главное неизвестно, что внизу. Там ока-зался заброшенный колодец.
  Семен, рискуя провалиться, заглянул в него. Обычная вода, сверху плавал мусор, листья деревьев, какая-то растительность. На срубе вырос мох, древесина почти сгнила, похожая на губку. Казалось, если надавишь на бревно, то оно сожмется сначала, а потом примет преж-нюю форму, как, отсырелая, старая рухлядь, наподобие папье-маше, которое силится сохранить внешний вид предмета, на который его на-цепили. Вдруг над поверхностью воды появилась голова женщины. Она плавала в колодце и была очень довольна этим. Женщина ныря-ла, кувыркалась как спортсменка по синхронному плаванью. Одежда на ней странная - спецовка маляра-штукатура. На голове повязана красная косынка в белый горошек. Она не замечала Семена. А он сто-ял над срубом и заворожено смотрел на женщину. Тут и она, наконец, его увидела и стала призывно махать рукой.
  - Иди ко мне, поплаваем вместе, вода такая приятная, совсем не холодная. Нам будет весело вместе!
  Семен отшатнулся. Он как будто пришел в себя. Бег. Что может быть лучше, когда бежишь с удовольствием. Семен несся от страха - это тоже своего рода удовольствие. Ему казалось, что женщина вот- вот его настигнет и затащит в ужасный колодец. Семен вскрикнул и про-снулся. Дыхание частило, будто бы он и в самом деле бежал. Колодец с Леночкой был точно таким же, но все случилось позже...
  Семену исполнилось двадцать лет, и он приехал на каникулы к ба-бушке. Он был уверен, что в глухой деревне сможет отдохнуть и за-быть утомительную сдачу экзаменов. Семен учился в плановом ин-ституте. Спасибо мамочке. Она оказалась дальновидной и поступила очень верно, не отправив сына ни в пед, ни в мед. Хотя кто знает? Семен любил играть с лягушками и, возможно, в нем погиб замеча-тельный хирург.
  Игра заключалась в том, что взрослый уже мальчик делал как бы опе-рацию пойманной лягушке. Он вспарывал ей брюшко, рассматривал внутренности, ковырялся в них, а потом зашивал разрез обычной иг-лой. Лягух после такого "лечения" естественно издыхал, что нисколь-ко не огорчало Семена, ведь этих зеленых земноводных так много (у бабушки в деревне было огромное количество лягушек), может быть, поэтому Семен и поехал туда, чтобы поразвлечься...
  Она даже не кричала, только смотрела прямо ему в глаза испуганно и удивленно. Вобщем-то кричать Леночка не могла, потому что ее лю-бимый вспорол ей живот и посмотрел, как устроена женщина внутри. Она была еще в сознании, когда Семен произнес одну лишь фразу: "Надоела, ты, мне". Был всплеск - и все. Почему она так быстро и по-корно умерла, приняв смерть от него, который, как считала, был влюблен в нее - неизвестно. Она теперь не расскажет, да и никто ее и не спросит...
  Лягушки для развлечений обезумевшего студента, (который учился не там, где хотелось, чтобы не огорчить любимую мамочку) умирали, но один Лягух выжил. Что ему помогло? Трудно сказать. Он понравился Семену, потому что был крупнее по сравнению с другими и имел не-обычную полоску на брюшке. По ней-то Семен и сделал разрез, а по-том как добросовестный умелый хирург зашил рану. Хороший и каче-ственный шов, а может быть, большое и сильное желание жить спасло лягушонка. Семен старался, выхаживал своего любимца, как тяжело больного человека выхаживают ему подобные особи. Правда, по разным причинам происходит "выхаживание". Заботясь о Лягухе, Семен все время думал: "Чтоб, ты, сдох!" И добавлял: "Навсегда!". При этом вспоминал Леночку и ее разрезанный живот.
  Семен не был извергом (так ему казалось), поэтому поправившегося лягушонка он выпустил на свободу. "Гуляй, дружок" - сказал он. И Лягух скорее всего загулял, обрадовавшись свободе и счастью ос-таться в живых. Да и что такое жизнь? Кто знает?
  Лягух знал точно. Ему было хорошо в чистой колодезной воде, там даже попадалась еда. Но, позже, земноводный понял, что в колодце слишком холодно, маловато еды. Только иногда встречались комары и мухи. Подходящая еда появилась неожиданно, вернее она там уже была, но Лягух как-то не замечал ее, потому что не ел такого, но голод - не тетка. Еды было много, даже слишком много, но вкусного не бы-вает много. Особенно замечательным "деликатесом" он считал гла-за, потом пальчики и еще, и еще что-то, но все изумительно вкусное. Все это он с удовольствием обсасывал, а потом, когда "оно" превра-тилось в желеобразную массу, просто ел, отщипывая своим беззубым лягушачьим ртом, куски полурастворившейся плоти. Еда - это глав-ное. Она нужна всем, чтобы жить, и Лягух жил. Бывало, что он выпры-гивал из воды и садился на выступ, который странным образом поя-вился на срубе колодца. Лягушонок радовался теплу и солнцу, он грелся и переваривал пищу. Все замечательно!...
  Курить вредно - это известно всем. Он понимал, что если не достанет сигареты сам, то никто ему их не подаст. "Я парализован или нахо-жусь в пустыне. Никого рядом нет. Может, я ранен, но почему-то ниче-го не болит? Вероятно, это шок. Я курил всю жизнь, а теперь? Почему так жестко лежать?"...
  Потом была Ирочка. Ее Семен Ефимович запомнил лучше всех, пото-му что даже полюбил на какое-то время, но она скоро стала его раз-дражать. С Ирочкой они учились на одном курсе, вместе жили в об-щежитии. Своей простоватой внешностью она чем-то напоминала Ле-ночку, хотя Семен совсем не хотел ее вспоминать, да и не вспоминал. Все произошедшее тогда стерлось из памяти, как будто бы ничего и не было.
  Иногда он осознавал весь ужас своих поступков. Наступало просвет-ление в мозгу, тогда он видел всю темноту происходящего. Семен да-же обращался к врачу, но тот сказал, что все его страхи результат пе-реутомления и выписал аскорбинку. Конечно, Семен не рассказывал про Ирочек и Леночек, но все же кое-что из своих тайн открыл врачу, но все в его рассказе было как-то туманно, завуалировано, неопреде-ленно, что врач не понял ничего из повествования Семена.
  Ирочкин труп не нашли. В тот день ему крупно повезло. Никто даже не подозревал, что он с Ирочкой. Они встретились на улице "случайно". Семен знал, что она поедет к подруге, которая жила в противополож-ном конце города, почти у леса, и подкараулил ее. Глупая девчонка обрадовалась.
  - Ах, Сеня, привет.
  Он ненавидел, когда его так называли и, едва не придушил ее прямо на улице. В ответ на ее слова лицо Семена лишь озарила гадкая ух-мылка. Ирочка не заметила. Радость затмила все ее чувства, она уби-ла даже инстинкты, даже самый главный - инстинкт самосохранения.
  Ирочка любила его. Ей казалось, что Сеня - идеал мужчины. Она му-чительно переживала, когда ее дорогой общался с другими женщина-ми. Неважно, как соперница выглядела, какой у нее возраст и по какой причине происходило общение. Но, начитавшись популярной литера-туры для женщин, Ирочка никогда не подавала вида, не делала ни малейшего намека на то, что ей так больно и неприятно видеть или слышать Семена в компании с другой.
  Девушка согласилась прогуляться по лесу. Хотя это был скорее не лес, а так - скопление деревьев вокруг карьера, где когда-то добывали известняк. Место казалось зловещим, потому что заброшенность на-веивает мрачные мысли и подстегивает страхи. Возле карьера сохра-нились брошенные вагончики, в которых когда-то жили рабочие, валя-лись обломки какой-то техники. Было непонятно, как это до сих пор сборщики металлолома не посетили карьер и не насладились таким великолепием, не подержали в руках замечательные дармовые же-лезки, за которые можно было получить много купюр. Люди избегали этого места. Также непонятно было, почему строители все оставили. Похоже на фильм ужасов.
  А Семену нравилось это место. Он часто приезжал сюда. Один, долго сидел на краю карьера, бездумно кидая камешки известняка на дно.
  Ирочку он тоже кинул туда, точнее, скинул, так как сначала ударил ее по голове камнем - оглушил. Она даже не вскрикнула, упала - и все. Семен только забросал ее сверху известняком, а для пущей важности устроил обвал. Копаться в ней он не захотел, не было настроения. И не стало Ирочки.
  Конечно, Ирочку искали. Семена допрашивали, но потом отстали, и все обошлось, все забылось. Семен даже выразил соболезнования убитым горем родителям девушки. Да и сам он казался безутешным.
  Семен очень любил свою мать. Она вырастила их с сестрой одна и никогда не рассказывала об отце. Да Семена, честно говоря, он, этот дяденька, совершенно не интересовал. Сестра как-то спросила маму об отце, но ответа не получила. Позже Семен все узнал, и от этого знания изменился, а мамочка стала вызывать отвращение, которое росло год от года, час от часу, и, наконец, Семен захотел ее убить. Убить родную мать!!? Но на этот раз бог, природа, стечение обстоя-тельств и еще что-то не дали ему взять на душу очередной грех. Ма-мочка заболела. Зная, что скоро умрет, она поведала Семену тайну, свою тайну, его тайну, тайну семьи.
  - Семен, - слабым голосом позвала она.
  Мать еще не лежала в постели, но ее уже постоянно мучили боли. Наркотиков она почему-то боялась. Хотя сейчас в ее положении глу-пым становилось заботиться о том, чтобы не записаться в наркоман-ки.
  - Семен, я скоро умру и перед смертью хочу рассказать тебе об отце.
  Семену стало смешно, он даже всхлипнул, подавив в себе желание, рассмеяться ей в лицо тотчас же. Однако сын уважал мать. Мать - всегда родительница, ее нужно уважать. Некоторые даже боятся ро-дителей. Мать не поняла. Она думала, что сын ее еле сдерживает слезы. Но Семен знал обо всех тайнах, давно, еще с института, а бо-лезнь видна на лицо, и это уже не новость. Мама подурнела, стала мягче в общении, глаза погрустнели как перед разлукой. Все чаще она запиралась в своей комнате. Тон изменился. Мать, будто бы, просила прощения.
  Семен подслушал, как мать рассказала обо всем дочери (его сестре). Женщины думали, что их Семенчик пьян и не понимает о чем идет речь, точнее вообще не слышит их голосов. Спит как младенец в сво-ей удобной постельке. Тогда из подслушанного Семен не понял толь-ко одного: зачем мать раскрыла весь этот ужас перед собственной до-черью?
  Все оказалось очень просто. Она мстила дочери, отыгрывалась на ней за свою поломанную судьбу, неудавшуюся жизнь...
  По-моему я заснул. Расхотелось курить. Где же мои руки, ноги, где же тело, в конце концов? Боли нет, нет ничего, кроме вновь возникшего желания закурить. Как назло темно, видимо, ночь. "Скорее всего - па-ралич", - подумал он. Напали хулиганы, хорошенько стукнули по голо-ве, и вот тебе - на. Хоть бы сигареты оставили в зоне досягаемости. Но зоны не было, как и досягаемости тоже. Да и нечем досягать. Если ничего не чувствуешь. Где же руки?
  Сестра Юлька, Юлечка, Люля, как он ее называл. Он безумно любил ее. Она была старше его на пять лет, но в семье, где не хватало муж-ской заботы, он казался даже старше.
  Юля очень красивая. Когда они шли рядом по улице, то люди думали, что это парочка влюбленных, а не брат с сестрой. Юля - блондинка с зелеными глазами, совсем не похожа на еврейку. Она очень стройная, женственная, мягкая. Юля - проститутка, дорогая проститутка. Она сама могла выбирать себе клиентов. Юля, скорее сама пользовалась ими - не они ею.
  Мама так и не узнала об ее профессии. Мама считала, что дочь зани-мается успешным бизнесом, чем-то вроде покупки и перепродажи компьютеров, которые все больше и больше входили в моду.
  Юля жила на широкую ногу: квартира, дорогая машина, стильная оде-жда, а уж о макияже и внешности не стоило и говорить.
  СПИД. Откуда? Ведь она всегда так осторожничала, да и клиенты не те, чтобы заразить. Но, вероятно, от судьбы и вправду не уйдешь.
  Мама любила Юлю, Юля любила маму. Всеобщая болезнь - любовь, которая доводит до смерти. Мама умерла, а Люля еще жива, но тоже скоро умрет. А жизни-то и не было, так симпатичное, удобное сущест-вование. Не более того...
  Парень, что надо. Надежный, не красавец, ну так, что ж, с лица воды не пить, а красивыми должны быть только женщины. Мужчинам и так сойдет, там есть - и ладно. Держись за него, люби, ублажай, угадывай настроение - он мужчина, избранный, а ты только Евка из ребра. Не забудь подать завтрак в постель и деньги тоже в карман положи - ему. Однако, знай свое место, отчитывайся о своих делах и поступках, а главное, помни, что у него есть дьявольское самолюбие. Крепкие ку-лаки не дадут тебе спокойно уснуть. "Я тебя люблю, детка"...
  Юля влюбилась именно в такого "надежного". Да и мама после не-удавшегося опыта общения с мужчинами наставляла дочь.
  - Юля, - это твой лучший вариант. Посмотри на меня, я - одна. Дети не в счет. А Юрий такая выгодная партия. Не упускай свой шанс.
  Юля понимала, что слова мамы похожи на реплики из дешевой мело-драмы, но, когда их произносят изо дня в день, то вскоре возникает уверенность в необычайной правильности их. Они, кажутся, руково-дством к действию, аксиомой.
  - Мама, я не люблю его, он неприятен мне, - говорила Юля как заводная.
  - Мне надоело тебя кормить, стирать, давать деньги. Ты - взрослая и должна сама решать свои проблемы. Мамочка ус-тала. Отвяжитесь от меня, хотя бы на мгновение!
  Детство Юли можно сравнить с прыжками: вверх - вниз, вверх - вниз. Маме хорошо - хорошо и Юле, и наоборот. Мама делала все для то-го, чтобы окружающие поняли и почувствовали ее настроение, а главное, ее, себя любимую, дорогую, красивую всегда готовую ри-нуться грудью вперед за правое дело ценили и уважали.
  Соня, Сонечка, Софья Аркадьевна. Ее прошлое для многих было за-гадкой. Кому-то она казалась знаменитой актрисой, кому-то замеча-тельным юристом - все было по обстоятельствам. Сонечка сама управляла обстоятельствами, а не они ею...
  Лягух объелся, хотя еды становилось все меньше. Он вырос до не-обыкновенных для лягушки размеров, но пока его никто не видел. Се-ло практически умерло. Колодец стал заброшенным в полном смысле этого слова. Все вокруг заросло высоченными сорняками, сруб сгнил и почти полностью обвалился, и, если бы какому-нибудь человеку при-шла в голову бредовая идея забраться в эти заросли, то он не заме-тил бы колодца и, возможно, провалился бы в эту ловушку, в тину, прямо к Лягуху, привыкшему питаться "деликатесами". Но он скучал, обжорство надоело ему - хотелось развлечений...
  Юля влюбилась. Мальчик был ничем не примечателен, скорее гадок. Небольшого роста, рыжий, с желтизной.
  - Вас как зовут?
  - Юля.
  - А меня Вася.
  - Очень приятно.
  - Вы так хорошо выглядите, Юля. А какой у вас номер?
  Банальная игра в "Почту" и больше ничего. Но Юлино время пришло. Вульгарный молодой человек показался ей прекрасным принцем - умным, понимающим, необыкновенным...
  Но он предал Юлю. Все произошло как по сценарию, написанному по заказу, в котором говорится, что во всем виновата жизнь, и только она создает такие сюжеты.
  Номер - пять. Удачное число в смысле школьных отметок. Как хорошо быть отличницей. Все тобой довольны: мама, папа, особенно педаго-ги. Статус педагога повышается в прямой пропорциональности с ко-личеством отличников.
  Мальчик оказался троечником. Юле стало неприятно, но любовь, как ни странно, не пропала. Юля и сама не была отличницей. А самое главное, никогда не стремилась ею стать. Она думала, что ее заметят и так, увидят и поймут. Вот она "я", такая талантливая, умная, заме-чательная. Это - я! я! я! Найдут в ней самородок, оценят. Но никто ни-чего в ней не видел, не ценил и не спешил ценить. Только придира-лись. Может и заслуженно... Но кто ж им судья?
  Когда Люля не поступила в институт, не прошла по конкурсу, мама заявила:
  - Хватит! Пойдешь получать специальность. Что там у нас для девочек? Я, надеюсь, не ошиблась? Будешь швеей-мотористкой. Если бы ты была мальчиком, как Семенчик, все было б хорошо, но ты - безмозглая дура, как все бабы. Ты не оправдала моих надежд. Выучишься. Всего два года - и ста-нешь человеком.
  - Мама, я не хочу. Может, я устроюсь на работу? Потом поступ-лю в институт.
  - Молчать, слушай мать!
  Она послушалась. Прошло достаточно лет после всего, но не так уж и много, чтобы забыть. А у Юли произошла "амнезия". Она ничего не помнила и не вспоминала.
  Юля окончила "заведение", стала швеей-мотористкой. Престижно и модно. Шей себе и шей рукавицы для рабочих. Потом рябит в глазах. Но это не неважно, ведь завтра будет смена деятельности - пододе-яльники. Зарябит еще сильнее, но престижу больше.
  Юля уставала до предела, сильно болела голова, а потом позже, за-болело все. Она похудела. Замкнулась, ни о чем не говорила, никуда не ходила. Просто падала в постель вечером и видела сны, которых боялась. Сны были страшные, и, если Юля пыталась рассказать маме их содержание, то та говорила:
  - Ты сошла с ума, лечись, пока я жива и смогу оплатить счет в психиатрической больнице.
  От таких слов Юле становилось еще страшнее...
  Насилие, что это такое? Оно бывает разным физическим, моральным, материальным и так далее. Насилие над женщиной происходит каж-дую минуту, секунду, каждое мгновение. Женщина должна быть по-корна, любить своего властелина в лице мужчины. А ее любят? Ею просто пользуются. Попользовались и Юлей в прямом смысле слова. Ее "поимели", а потом обнародовали, сей факт. Произошло комсо-мольское собрание, на нем Юлю обвинили в легком поведении. Маль-чик сказал, что она сама виновата в том, что растет живот. В те вре-мена секса не было. Были только секретари парткома и комсомоль-ские лидеры. Троечник оказался из этих, лидеров.
  - Поматросил да и бросил, - любила говорить мама.
  - Не послушалась мать. Видите ли, она влюбилась. Вышла бы замуж за Юрия - каталась бы сейчас как сыр в масле, была бы богата и счастлива.
  Юля была безутешна. Первая любовь оставляет след в сердце любо-го человека даже не очень чувствительного.
  - Хорошо, что без последствий, - снова убеждала Юлю мама.
  Юля стала "убежденной" до того, что согласилась на швею-мотористку до конца.
  Но последствия были. Юля решила свои проблемы сама и стала со-вершенно свободной от всех будущих возможных детей. На-все-гда!
  До сих пор странно, что до маминого сведения не довели факт бере-менности дочери.
  Все объяснялось очень просто: папа ее возлюбленного был секрета-рем парткома довольно крупного завода, и он сумел, если не мораль-но, то хотя бы материально, помочь Юле в ее беде. Он подкупил ди-ректора учебного заведения, учителей, вернее классную руководи-тельницу, которая присматривалась к девочке и ее изменившемуся поведению. И ждала живота как все бдительные педагоги, когда уве-ренны, что их подопечные влюблены и от влюбленности бывают по-следствия. И дождалась. Он начал расти и Юля, как могла, скрывала изменения в своем теле. Она купила утягивающее белье. Ах, сколько оно стоило! Мальчик спонсировал ее (хотя на самом деле таковым спонсором являлся папа мальчика, номинально). Папа не знал, куда и на что идут деньги. Молодежи хочется развлечений. Гуляй, пока мо-лодой! Мальчик долго не рассказывал ему о своей проблеме, а когда рассказал... Короче, все обошлось без огласки, имеется в виду обще-ственной. Ведь люди так подкупны! Надо только верно определить цену каждого. Папа Васи ее определил. Он просто купил всех. В ре-зультате заведение сохранило свою репутацию, а Юля - тайну от ма-мы. Они обменялись. Каждый получил спокойствие. Всем стало хоро-шо. А у Юли снова случилась "амнезия", и мальчик Вася был забыт.
  Семен Ефимович жил в хорошем доме на окраине города. Он любил окраины. Любовь эта выросла особенно после карьера, воспоминания о нем ласкали его душу. "Ну и что, подумаешь, у всех бывают недос-татки, ведь я не хотел ничего плохого" - рассуждал про себя Семен. Ирочка сама во всем виновата. Он как бы воспроизвел все произо-шедшее тогда. Но карьер был хорошим. А Ирочка? Она - негодяйка, серая мышь. Нет, чтобы сделать макияж, какой нравился Семену, причесаться, да и акриловые ногти стали входить в моду. Но естест-венная красота лучше. Так считала Ирочка, а не Семен. Самое ужас-ное заключалось в том, что она постоянно кормила Семена. Ирочка без конца пекла булочки, печенье, пирожки. И конечно угощала его ими. Однако Семен любил мясо, а не булки.
  Ее давно нет. Ирочка канула в бездну вместе со своими булочками и тортами и со всем остальным.
  Юля любила смотреть на себя в зеркало. Собственная внешность ей очень нравилась. Она меняла макияж, прическу, пробовала что-то но-вое, чтобы еще больше считать себя красивой и неповторимой.
  Ее тяготило ощущение одиночества. Вроде бы и любили ее, даже по-такали ее прихотям. Брат, рано повзрослевший, был ей защитником и опорой. Но она смотрела на себя в зеркало и видела в отражении не себя, а двойника. Вместе с ним Юля не испытывала одиночества. Этот двойник имел изменчивое настроение. Он то грустил, то радо-вался, то злился. Порой она понимала, что это не двойник, а она сама, настоящая, реальная Люля, только в зазеркалье.
  Однажды ей в голову пришла бредовая идея: а, что, если проткнуть себе зрачок иголкой, ведь зрачок - это отверстие и вреда здоровью не будет и в то же время можно попасть в иной мир, зазеркальный.
  Юля часто подносила к глазам иголки, примеривалась и представля-ла, как все может случиться. Спрашивала себя: будет ли больно? И удастся ли опыт? Она считала, люди не знают и не понимают такого простого решения проблемы всей жизни. Ведь достаточно попасть в другой мир и все меняется, а, возможно, встает на свои места. Ведь, если всем или почти всем кажется, что при смене среды обитания, удача ждет тебя. А Юля хотела всего лишь изменить угол зрения. Иголки были слишком тонкие, а зрачки - эти отверстия, гораздо боль-шие по диаметру, чем иголки.
  Мама Юли любила вязать. Спокойствие, мерное постукивание спиц, телевизор, на плечах ею же связанная шаль, не забыть еще ко-та, мурлыкающего на коленях. А какого же он цвета? Скорее всего черного, подумаете вы, но ошибетесь. Коты у Софьи Аркадьевны имели рыжий окрас. Очень четкий и яркий. Кличка тоже - одна и та же: Барс. Именно, Барс, а не Барсик. Но дела мирские и бизнес разлучили Софью Аркадьевну со спицами и с барсами. Барсик последний сдох, а спицы оказались в дальнем ящике кухонного стола, заваленные вся-ким хламом в виде одноразовых пакетов и использованных полиэти-леновых крышек. Сначала это были наборы полноценных спиц. Вся-кие: длинные, короткие, толстые, тонкие и т.д. Но отчего-то случилось так, что из всего изобилия остались только самые острые и не совсем тонкие. Почему? Нет ответа.
  Юля их увидела и даже примерила к зрачкам. Спицы приходи-лись в пору, по размеру, потому что оказались толще иголок. И, если их воткнуть в нужное место (зрачок), то дорога в зазеркалье открыта. Это, словно вилка в розетку вставляется - идентично. Щелк, и пошло электричество, которое приводит в действие различные приборы. Юле казалось, что вставленные в зрачки спицы что-то включат в ней, заставят жить спавшие мысли. Вася был уже не в счет, его она "забы-ла", однако что-то затаилось внутри. Это походило на личинку, кото-рая ждала своего возрождения и вот-вот должна была расцвести, но пока еще спала. Возрождения не происходило. И постепенно ли-чинка превратилась в спящего монстра. Тот дремал чутким сном, и достаточно было сигнала будильника, чтобы разбудить его.
  - Юля, просыпайся. Завтрак готов.
  - Мама, может, я сегодня не пойду в училище. Пожалуйста!
  - Что за чушь. Ты же учишься. Какой специалист выйдет из те-бя, если ты будешь прогуливать?
  Юля с трудом поднималась с постели, шла в ванну, что-то ела, как-то одевалась, а внутри подрастал монстр-личинка.
  Мама не понимала и не видела перемен, происходящих с дочерью, она была занята своими делами и заботами. Семен же чувствовал на-строение сестры и по-детски пытался ей помочь. Он подкладывал ей в сумку конфеты, даже мыл посуду и всегда убирал за собой вещи, так как мама занималась только работой, и не было у нее времени на по-добные мелочи. Она стремилась прокормить детей и хотела, чтобы у них всегда была колбаса.
  Началась практика. Юлю направили в район шить пододеяльни-ки. Фабрика и район были далековато, и Юля решила схитрить. Она сказала, что по семейным обстоятельствам, ей нужно общежитие на время практики, хотя проезд на автобусе возможен. Транспорт ходил исправно, но порой не хватало мест, столько желающих, находилось. Всем хотелось прокатиться на автобусе. Вот только куда? Скорее все-го, они знали или догадывались о месте своей конечной остановки.
  В общежитие ее определили, так как было лето и многие "обща-говцы" разъехались. Соседка по комнате у Юли оказалась, естест-венно, женщиной ведь с мужчинами вряд ли могли поселить молодую девушку. Женщина представилась Татьяной. Она работала на фабри-ке, и кроме этой комнаты у нее ничего не было, и разумеется работы на этом ужасном предприятии под названием "Фабрика швейных из-делий".Татьяна одинока, не очень красива, любительница поболтать, небольшого роста, довольно стройная и фраза "женщина без возрас-та" ей очень подходила. Невозможно было сразу сказать, сколько ей лет. Можно дать 40, 30, и все 50.
  Долгими вечерами, когда Юля расслаблялась и отдыхала после пошива пододеяльников на своей узкой кровати, женщина, как в поез-де, рассказывала ей все о себе. Юля, находясь в полудреме, слыша-ла не все, о чем говорила Татьяна. Конечно, лучше бы та замолчала, но болтовню соседки не обязательно воспринимать всерьез. "Все ба-бы болтливы" - эта фраза стара, как мир.
  - Ты знаешь, - рассказывала женщина. Я, ведь не всегда была та-кой. Это не мое лицо. Мое сгорело.
  Юля насторожилась. Дремота исчезла. Татьяна продолжала.
  • Я была симпатичной девчонкой. Парням нравилась. Характер у меня веселый по сею пору, несмотря ни на что. В общем, поспорили двое из-за меня. Проигравший должен был меня в костер толкнуть да еще и подержать в нем, чтобы умерить мой пыл, хотя огнем успокаи-вать, странно и еще умеривать пыл тем же самым? Но мальчики так решили. Проигравший ткнул мня в костер, лицом. Он и подержал для верности. А потом! Страшная боль, бинты. Ожоги оказались не только на лице. Обгорели руки, грудь. Сделалась я уродом и на время кале-кой. Я никого не выдала, но папа узнал и отомстил им. Месть была позже. Сначала он меня вылечил. Нашел хорошую клинику, врачей, внушающих доверие. Папа где-то раздобыл денег на все. А потом месть. Он убил спорщиков. Их нашли в заброшенном карьере. Там ко-гда-то добывали известняк. Мальчики лежали рядом, головы их были пробиты, мозги растеклись, но все выглядело как после генеральной уборки. Одежда поправлена, лица чистые, а руки сложены на груди, ведь так полагается покойникам. Ходили слухи, что много мертвецов и тайн, в том числе, зарыты в этом карьере, но мальчиков нашли на по-верхности.
  Папа сам во всем признался. Он не выдержал такого греха на душе. Откуда он узнал, кто меня искалечил, я до сих пор не знаю. Хо-тя вычислить в небольшом городке вздыхателей своей дочери, не со-ставляло большого труда. Папа не попал под суд. Он умер от сердеч-ного приступа. Говорят, что разрыв сердца. Я не смогла присутство-вать на похоронах. В то время больница была моим родным домом. Деньги папы спасли меня. Мать заболела, не выдержав всего. Я долго ухаживала за ней. Чтобы оплатить лечение продала почти все. Остал-ся только дом, но и его потом продала, ведь маму тоже на что-то нуж-но было хоронить. Вот теперь кочую по свету. Живу одна, а с мужчи-нами завязала навсегда.
  Рассказ женщины произвел большое впечатление на Юлю, и она долго не могла уснуть, а когда уснула, то видела кошмары.
  Утром Татьяна исчезла из комнаты. Она растворилась, словно Юлин ночной кошмар. Когда Юля спросила у дежурной, куда та поде-валась, ей ответили, что уволилась с фабрики и уехала. Куда? Неиз-вестно. Адрес назван не был.
  Мама как всегда разыскала Юлю, то есть не в полном смысле этого слова "разыскала". Она была в курсе того, где находится ее дочь. Мама просто дала о себе знать. "Але! Я здесь. Вы не ждали, но придется смириться с моим присутствием". Софья Аркадьевна каким-то шестым чувством догадывалась, что Юле не быть швеей моторист-кой. Софья на тот момент в своей карьере пошла в гору и ей светило довольно большое в должности, хотя, что скрывать "должности" не было. Просто появился банальный поклонник, который смог найти ме-сто под солнцем для одинокой женщины с двумя довольно взрослыми детьми. До него Софья имела только стайку ухажеров в ужасе сбе-гавших от Сони, когда те были поставлены в известность о наличии двоих детей у их дамы сердца. Но получилось так, что Софья Аркадь-евна обладала еще и деловыми качествами. Деньги пошли, и вскоре поклонник стал не нужен.
  - Деточка, поехали домой, ты - зеленая.
  - Мама у меня все болит.
  - Ты же сама согласилась на общежитие и еще обманула администрацию и меня в том числе. Но я все же решила тебе помочь, если ты захотела пожить одна и сама устроила тебя в общежитие. Или, ты глупая девчонка, думаешь, что это твоя заслуга. Хотела убежать от матери, но, что получила? Дрянь! Возвращайся домой и не скули как бездомный пес.
  Юля вернулась, так и не окончив практики. Она слегла. А диплом выкупила мама, ведь специальность все-таки, хоть и швея моторист-ка.
  Чем болела Юля? Врачи, к которым ее собственноручно водила Софья Аркадьевна, не смогли поставить диагноза. Но Юля вскоре по-правилась как-то сама собой, и мама устроила ее на работу секре-таршей, прибегнув к помощи своего поклонника. Однако секретаршей Юля пробыла недолго. В один прекрасный, а может быть ужасный день (к сожалению даром предвидения обладают далеко не все) она познакомилась с молодым человеком, который пришел на прием к ее шефу. Позже выяснилось, что человек этот не очень молод, просто хорошо сохранился в свои 45. Звали его Кириллом Эдуардовичем в последствии посто Кирюшей, хотя только в интимной обстановке. Юля влюбилась и переехала жить к нему, уволившись из секретарей.
  Мама была в шоке от такого Юлиного поступка и даже подави-лась слюной, когда высказывала дочери все, что о ней думает, пред-положить не трудно какое это было мнение и какие слова. Но Юля ос-талась непреклонной, и мать вскоре смирилась, хотя про себя затаила обиду и даже злобу на дочь. Кирюша-то и сделал из Юли проститутку, подкладывая ее под своих деловых партнеров. Как же иначе, свой хлеб нужно отрабатывать. Впоследствии Юля перестала нуждаться в сутенере и, скопив деньжат, послала подальше своего Кирюшу, кото-рый потерял бизнес и превратился в никчемного брюзгливого стари-чишку. Личинка вылупилась.
  ...Лягуху не хватало еды. Деликатес, который со временем на вкус становился все лучше и лучше постепенно исчезал в желудке. Вита-мины пока были. Они летали вокруг Лягуха и сами просились в пасть. Это была классическая еда для лягушат - комары и мошки. Но Лягуху их вкус перестал нравиться. Долгое время к колодцу никто не подхо-дил, заброшенный и есть заброшенный. Но тут случилась удача. Ля-гух понял, что ему повезло, но произошло это позже, когда захотелось есть со страшной силой и "витамины" не могли спасти от голода.
  В чем же заключалась удача? Маленькая девочка, которая хоте-ла счастья, решила прогуляться и забрела в дебри, где находился ко-лодец. Она - глупая не поняла, что сруб сгнил. От его былой прочно-сти осталась только видимость. Она подошла близко к гнилым брев-нам и заглянула в дыру. В ней плескалась грязная вода, и купалась странная женщина в платке, она поманила девочку рукой и сказала:
  • Идем, поплаваем вместе.
  Девочка не успела опомниться, как все рухнуло, хотя, что там за вес был у девочки? Но, видимо время сильнее и весомее. Оно не только лечит, создает, успокаивает, но и разрушает, уничтожает. А соблазн - он сильнее всего (иногда даже времени), ведь он всегда по сердцу на то он и соблазн, а девочка хотела увидеть, что там в дыре. Девочка испытала только силу времени. И утонула девочка в колодце. Ее криков никто не услышал и даже ее трупа не нашли. Исчезла и все.
  Лягух сразу не понял, что еда снова есть. Он правильно посту-пил, потому что еда должна была прийти в нужную кондицию, сгото-виться, чтобы Лягух смог поесть. Девочка, как ни странно была одета в красное платье с белым горошком, совсем как та женщина в платке той же расцветки из сна Семена.
  Сны Семена постепенно становились явью. Из странноватого студента он превратился в маниакально озабоченного мужчину. Ведь люди это не лягушки, хотя что-то общее есть. Внутри и Лягух и Леноч-ка были чем-то похожи. Все живое имеет сходство, хотя бы потому, что двигается, дышит, ест, пьет. Но Леночка больше не ела и не ды-шала, она сама стала кормом для ужасного Лягуха. В случае с Леноч-кой Семен думал, что она выживет, но ошибся. Ее полумертвую при-шлось утопить в колодце. Семен долго мучился угрызениями совести, ведь он не хотел ничего плохого, все само так вышло. Но время идет оно стирает из памяти даже самые ужасные события.
  Сны снами, но мы живем в реальном мире, хотя сейчас модным стало говорить, что настоящего нет. Есть только прошлое и будущее. Настоящее уже является прошлым, ну а будущее еще не настало.
  Семен почему-то вспомнил мать. Он сидел в своем кабинете и рылся в папках, отыскивая какой-то отчет. Все его движения были машинальны, мысли плыли далеко от работы, а особенно от той бума-ги, которую он так упорно, но тщетно искал.
  Мама, мамочка, мамулечка...Но Софья Аркадьевна не была да-же мамой. Мать! Коротко и емко. Резко и жестко звучит, режет слух, хотя это касается только общения между близкими людьми. А Семен со своей матерью был довольно близок. Тайна - семейная тайна, по-веданная Софьей перед смертью любимому сыну, она стала явью для Семена, но только официально, ведь он давно подслушал все и знал о чем пойдет речь. Но любой умный человек, желает знать несколько мнений, чтобы принять нужное решение даже, если эти мнения одного и того же субъекта, обстоятельства и настроение иногда меняют и са-мое устойчивое убеждение. Семен понял, почему мать издевалась над Юлей.
  - Семенчик, когда-то очень давно, еще в прошлой жизни, хо-тя я уже не живу сейчас, лишь доживаю свой век, отпущенный мне срок, подходит к концу. В молодости меня изнасиловал маньяк. Вся округа была поднята на ноги. Оказались убитыми 8 женщин, одна за другой. Все - изнасилованы и у них были вспороты животы. Мало то-го, что их потрошил тот ужасный человек, он еще и что-то искал во внутренностях. Он разматывал кишки (будто хотел измерить их дли-ну), резал печень, вытаскивал сердце. Я осталась живой. Мне было неизвестно, что мужчина, который, надругался над моим телом и ду-шой, жизнью, наконец, и есть тот самый маньяк. Ты знаешь, что жало-ваться мне было некому, а нравы в те времена отличались жестоко-стью. Я пыталась все забыть и жить как прежде, но мне не повезло. Беременность, рождается Юля. Как я выжила тогда? Мне сейчас да-же непонятно. Помогла соседка. Ты ведь знаешь, что после аварии, в которой погибли мои родители, я жила одна в частном домике на ок-раине. Домик был разделен на две половины. В одной - я, в другой тетя Вера. Она жила одна и никому не рассказывала о причине своего одиночества. Юлю я, конечно, полюбила, потом, но гадкое и в чем-то отвратительное чувство по отношению к ней осталось. Она постоянно напоминала своим присутствием о той парковой скамейке и всем ужа-се, мною испытанном при так называемом "общении" с маньяком. Юля ни в чем не виновата, впрочем, как и я. Позже я родила тебя, же-ланного ребенка, от любимого мужчины, но официально замужем ни-когда не была.
  • Вот и все, Семен, теперь ты знаешь кто твоя сестра. Я очень боюсь, что дурная наследственность может проявиться в ее по-ступках, но теперь уж бойся, не бойся, все равно ничего не исправить. Меня не хороните. Сожгите мой труп, а прах развейте по ветру, чтоб ничего от меня не осталось в этом мире. Звучит банально, но я так хо-чу. Моими делами займешься ты, да, вобщем, ты и так все делаешь.
  Мать уснула. Она устала произносить такую длинную речь. Со-фья Аркадьевна вскоре умерла. Агония длилась целых два дня. Этот мир не хотел так просто отпустить ее, а другой мир не торопился за-брать к себе, хотя уже был готов к присутствию некой Сони, Сонечки, Софьи Аркадьевны.
  Семен сделал все, как просила мать. Юля очень переживала, плакала, она была огорчена, удивлена тем, как Семен похоронил мать, и не поверила, что о таких похоронах просила она сама, ее лю-бимая мамочка, хотя строгая, а порой и жестокая.
  - Юлечка, мама устала, ей плохо, бизнес утомляет. Тебе это-го никогда не понять. Принеси мне кофе и не забудь ложку сахару, дольку лимона и выбери косточки, да сахару можно меньше, а у тебя сохранились школьные весы с разновесками? Хорошо бы взвесить количество сахара, чтобы было все точно. Я не люблю неопределен-ностей...
  
  Юля поняла, что она осталась совсем одна на этом свете. А Се-мен? А он находился по другую сторону ее реальности. Она чувство-вала, что не ошибается, и вскоре ее ощущения подтвердились.
  Юля не могла забыть признание мамы. Она знала, что в ней те-чет кровь маньяка. Но в том нет ничьей вины, если только самого маньяка, но, где ж он теперь? Там откуда не приходят назад это точно. После своего признания мама долго плакала, просила прощение, А Юля будто окаменела и школа швей мотористок вряд ли была ви-новна в болезни Юли. Но так что ж, что было, то было. Мамы больше нет, остались только Юля и Семен и еще целый мир, которого они не замечали, а может быть, не хотели видеть. Они жили каждый в своем мирке и принимали его за реальность.
  Юля стояла у окна. Она любила окна как зрачки и спицы. Окно - тоже выход. Выход в другой мир. Юля закрыла глаза и представила такое же только распахнутое окно, за ним ослепительно белый снег, а на подоконнике стоит ваза с гвоздиками. Они розовые и четко выде-ляются на фоне белого снега. Юля мысленно поднимает глаза и вот оно голубое небо, а как без него? Небо всегда присутствует. Оно часть тебя, часть него, часть всего мира. Оно над тобой всегда и не спрашивает: "А, можно мне здесь побыть?" Красиво! Но как уродлива была жизнь Юли. Она открыла глаза. Рядом стоял Семен и обнимал ее за плечи.
  - Юлечка, успокойся. Все пройдет.
  - Семен, почему ты не сказал, что знаешь про меня? Ты мог бы спасти меня.
  - С чего ты взяла, что я что-то должен знать. Да и что?
  - Не притворяйся. Я - дочь маньяка. И ты, надеюсь, понима-ешь, что твоя сестра давно не секретарша. Признайся, что об этом те-бе сказала мать и не забыла поплакаться в жилетку любимого сыноч-ка.
  - Юля, я чист перед тобой.
  - Отстань от меня, больше я сюда не приду. Ты страшный человек и заражен вирусом маньяка, но я лично не знаю при помощи кого, ты был зачат. А, впрочем, не трудно догадаться.
  - Что, ты имеешь в виду?
  - Ты сам понял. Зачем лишние слова? У нас один папа. Как уж мама все обстряпала и почему воспылала любовью к маньяку? Не знаю.
  Юля схватила сумочку и выскочила из квартиры, в которой она чувствовала себя так гадко.
  Семен недоумевал, что она может знать? Ирочка, Леночка, лягушата? Что?
  Но Юля ничего не знала. Вернее она не знала того, что боялся раскрыть Семен. Просто ее одиночество и падение в яму, а, может, в колодец было очевидным для нее и как всякому живому существу Юле хотелось ласки и заботы со стороны себе подобных, а брат - родная кровь все-таки, на счет родства душ Юля уже сомневалась. Но это все образы. Она ушла, убежала, умчалась из ненавистной кварти-ры. Ей хотелось спрятаться от всего мира. Одна. Она теперь совсем одна. Ей показалось, что она сходит с ума, но ни одному сумасшед-шему еще не удалось определить границу безумия, а Юля пока могла рассуждать и оценивать правильность своих поступков.
  Юля вернулась к себе в квартиру. Она сразу прошла в ванную и по-смотрела на себя в зеркало. "Здравствуй, Юля! Как дела? Ты еще жи-ва?" Почему-то ей показалось, что ее жизнь ненадолго.
  Лицо бледное, волосы растрепаны, а глаза бездонные как коло-дец, хотя у колодца дно есть, просто его не видно под водой. Зелень глаз куда-то исчезла, остались одни зрачки, а они темны как дно ко-лодца. Темно...
  Юля приняла душ, привела себя в порядок и поехала на очеред-ной вызов, в темноту. Клиент любил встречаться с девушками в под-земных переходах. Такая блажь вызывает смех. С огромным достат-ком и завидным положением в обществе этот человек мог бы назна-чать свидания во дворце даже проституткам. Но переход? Блажь или психическое расстройство вели его в подземный переход.
  Одевался клиент как бомж или нищий, или сумасшедший, которому, по мнению окружающих, наплевать на свой внешний вид. Толпа ох-ранников сопровождала его, блокируя все ходы и выходы в выбран-ном их боссом переходе. Шоу, да и только. Но он-то и хотел того "шоу". Появлялась Юля в костюме ящерицы или лягушки. Они встре-чались. Сценарии были: один похож на другой.
  Но денег, которые зарабатывала Юля при этих "свиданиях" хва-тало ей надолго. Не было даже секса, в прямом смысле слова, просто Юля остужала ту сущность, которая горит, возможно, внутри каждого человека сейчас это взбесившийся от переизбытка своих возможно-стей, как бы бомж, но на самом деле миллионер и почти олигарх, у ко-торого все пылало внутри от усталости, от большого количества де-нег, от пресыщения всем прекрасным и одновременно ужасным, что может оказаться в жизни человека. А Юля земноводное и оно холод-но и внутри и снаружи, оно умеет остужать, гасить огонь и вызывать отвращение, ведь так мерзко брать в руки жабу или лягушку, хотя ка-кая разница все они одного поля ягодки.
  Самое интересное в шоу заключалось в том, что в костюме Юли находился лед, которым приводил себя в чувство ее клиент. Он сни-мал свой бомжеватый прикид и натирался холодными квадратиками льда, а главное он просил положить льдинки ему в штаны. В штанах ничего мужского не было, только трубка, напоминающая пенис, пред-назначенная для отправления естественных потребностей организма.
  После спектакля Юля ехала домой и спала, спала, спала. Это был всего лишь один из клиентов.
  Семен решил убить Юлю. Кто знает, может, она не притворялась и не соврала, назвав его маньяком, а все, что он делал, не было для нее тайной, но откуда все взялось? Семен не хотел разбираться, у не-го не было желания копаться в таких мелочах. Проблема могла раз-решиться просто. И разрешилась на радость Семену, вернее он сам нашел решение проблемы. Семен, все, обдумав, заразил Юлю СПИ-Дом. Он естественно знал, что болезнь может длиться годами, так это и хорошо! Семен любил Юлю и не хотел быстро расставаться со сво-ей сестрой. Тем более она интересовала его как особь - живое суще-ство, и у Семена возникло желание поковыриться в ее внутренностях. Возможно, он нашел бы следы сущности ее папочки-маньяка. Он так-же рассчитал, что если не СПИД убьет Юлю, то он, Семен всегда на подхвате и от него ей уж никуда не уйти, как бы она, глупая, ни стара-лась.
  Юля, я здесь, твой любимый братик. Я жду тебя, моя милая Лю-ля. Ведь кому же, как ни мне знать всю прелесть ожидающего тебя по-коя. Заразить сестру не составляло больших трудностей. Купил за-разную кровь и под видом общеукрепляющего средства, когда у Юли было очередное недомогание, вколол ей в тело смертельную инъек-цию предварительно, смазав спиртом место укола, чтобы не занести инфекцию в нежный организм сестры.
  - Юленька, тебе станет лучше, появятся силы, и гриппом не за-болеешь. Вот так, моя дорогая, отдохни, ведь ты устала.
  Семен гадко улыбнулся ей, накрыл пледом, погладил по голове, словно заботливая мать. Юля растаяла и простила все обиды. Брат сам же пришел к ней и поддержал в трудную минуту. Он почувство-вал, что ей очень плохо и поспешил на помощь.
  Юля терзалась тем, что их мать не была похоронена по-человечески. Ей очень хотелось сходить на могилку, поплакать, поговорить с род-ным существом. Но идти некуда. Мама растворилась, словно ее нико-гда не было. Юля решила подобрать подходящую могилку, чтобы ухаживать за ней, приносить цветы. Ей не хотелось, чтобы кто-то кро-ме нее приходил туда. Она стала регулярно посещать кладбище и следить за всеми выбранными ею могилами.
  Одна привлекла ее внимание. В той могиле лежала женщина, примерно, маминого возраста. По всему было заметно, что никто не посещал покойницу очень давно. Вокруг все заросло, оградка покоси-лась, скамеечка сломалась. Юля наняла работников, которые привели в порядок могилу, и стала регулярно посещать кладбище и ту умер-шую забытую женщину. Она разговаривала с ней как с матерью, про-сила советов, жаловалась на судьбу и приходила домой спокойная и умиротворенная. Здоровье ее становилось все хуже, но эти посеще-ния как-то сглаживали все недомогания Юли.
  Юлю периодически знобило, охватывала слабость, сильно раз-дражали клиенты. Но надо было жить! И она жила, хотя особого смысла в жизни не видела, просто боялась греха самоубийства. А мысленно давно решилась на этот крайний шаг.
  Однажды Юля увидела, что возле "ее" могилки рыдает женщи-на. Когда она подошла поближе, то обнаружила, что это очень плохо одетое, (следов алкоголизма она не заметила), жалкое существо. При-глядевшись, Юля обнаружила, что женщина еще молода, но какая-то обреченность сквозила от всей ее фигуры. Казалось, что ей лет сто, может, и больше. Жить она устала и не могла больше терпеть ту боль, которую испытывала каждую секунду, ведь терпеть боль сто лет нуж-но особое мужество, но не у всех оно есть.
  - Вы кто? - спросила Юля.
  - Там моя мать. Но почему здесь так красиво, ведь меня не было много лет, а родных у нас нет. Мы с мамой - одни.
  - А где ж вы были, уважаемая? - поинтересовалась Юля.
  - Это долгая история.
  - Ну, расскажите, будьте добры. Вы бросили мать. Это не прощается высшим судом, да и человеческим тоже.
  - Простите, я не должна перед вами отчитываться.
  - Напрасно, это я ухаживала за могилой вашей матери.
  - Простите, ради Бога, простите.
  - Вот, что идемте ко мне домой, и все там расскажите, - сказала Юля.
  Незнакомка, почему-то ничего не спросив, покорно пошла вслед за Юлей. Рядом друг с другом они представляли собой большой кон-траст: Ухоженная шикарно одетая дама и странное существо плохо одетое, изможденное, все-таки женского пола. Дамы дошли до Юли-ного автомобиля. Юля села за руль. Поехали. Езда, в общем, успо-каивает, приносит даже своего рода наслаждение, дает подумать и, возможно, поговорить, ведь, когда едешь больше нечего делать, не будешь же маникюр в автомобиле наводить.
  Юля с пассажиркой тоже слегка расслабились перед предстоя-щим разговором. Юля вела машину уверенно и в то же время очень аккуратно, ей мог бы позавидовать любой профессионал. Даже муж-чины-шовинисты уважали Юлю за рулем.
  
  
  
  Петя, Коля и Виталик пошли в очередной раз собирать металло-лом. В округе все давно взяли, и ловить было нечего. Они решили ри-скнуть и пойти в карьер. Люди опасались ходить в то место. Ничего страшного там не было, но как-то опасались, сами не зная чего. Маль-чишки хотели купить бензин для своих стареньких мотоциклов, дос-тавшихся по наследству от отцов и старших братьев. Для этого нужны деньги, но и жажда приключений тоже играла свою роль. Ребята не сказали своим родителям, куда идут и, испытывая приятное и колко-вато - страшное возбуждение, пошли туда.
  В карьере все также стояли вагончики, валялась брошенная тех-ника ее, конечно, потрепали, кое-что поснимали, но суеверный страх мешал разграбить все до конца. Люди боялись, этим все сказано.
  Мальчики, спустившись вниз, немного поиграли, полазали по ва-гончикам, ничего страшного не увидели. Но тут до их слуха донесся стон. Первый его услышал Виталик.
  - Ребята слышите?
  - Нет, - почти хором ответили мальчики.
  - Кто-то стонет.
  - Побежали, - крикнул Коля.
  Они побежали, забыв о добыче. Отбежав на приличное расстоя-ние, отдышавшись, ребята остановились на пол пути, и, подумав, ре-шили что, вернется в тоже место только один и выяснит в чем дело. Как все современные дети они прагматичны. Зачем же рисковать всем? Кому возвращаться просто разыграли, использовав, старую, как мир игру, в которой выбрасываются пальцы. Не повезло Коле. Но игра - это игра в ней чаще всего есть проигравшие.
  Коля пошел назад в карьер. Он шел и старался не думать о плохом, ведь друзья его ждали и обещали подстраховать, если он не вернется через час. Конечно, лучше было бы пойти Виталику, так как он при-мерно мог определить направление движения, потому что именно он слышал стон, но игра есть игра.
  Коля встал и прислушался. Ему "повезло". Коля отчетливо ус-лышал стон и чуть не рванул со всей скоростью, на которую был спо-собен - назад, но мальчишеская гордость сыграла свою роль, и Коля пошел вперед, словно в атаку. Стон не прекращался и вскоре Коля достиг того места, откуда доносился звук. Он увидел ногу и руку, кото-рые торчали из камней. Мальчик испугался еще больше. Набравшись смелости, он стал откапывать то, что увидел. Появилась девушка в грязном пестром платье. Это был белый горох на красном фоне. Ри-сунок из-за грязи выделялся нечетко, но разглядеть вполне можно. Трудно спутать белое и черное даже, если налипла грязь. Коля пере-стал бояться. Он понял, что спасает человека, а это всегда почетно. Будет чем похвастаться перед приятелями. Коле стало понятно, что донести девушку до цивилизации ему одному не по силам. Мальчик вернулся к друзьям, чтобы сообщить о странной находке и попросить о помощи.
  Так была спасена Ирочка. Ее отвезли в больницу, оказали пер-вую помощь, но потом выяснилось, что девушка не в себе и сказать о том, кто она и откуда не может. Ирочку отправили в психиатрическую клинику. Жизнь там была не сахар, но она терпела или пыталась тер-петь, а, может, радовалась, что живет, пускай в психушке, но ничего страшного, главное живая. Иногда Ирочке казалось, что напрасно мальчишки откапали ее и тьма смерти лучше, чем наша странная, хо-тя и под солнцем - жизнь.
  В больнице были всякие личности. Конечно, больные, что с них возьмешь? Одни плакали, другие смеялись, кто-то просто сидел ни на что не реагировал. В палате с Ирочкой находилась женщина, которая сделала девять абортов, а потом когда, наконец, ее единственный возлюбленный соизволил взять ее в жены, она не смогла родить. Вот и все. Простая и глупая история. Женщина, когда любит, теряет рас-судок, забывает обо всем, калечит себя во всех смыслах. Она убивает свое "Я" духовное, ну, а тело? Что это?
  Ирочка убежала из ужасного места. Украла одежду пожилой са-нитарки и покинула столь печальное место, конечно, не кладбище, но, тем не менее, смешным сумасшедший дом назвать трудно, хотя очень многие его обитатели только и делают, что смеются. Для них не суще-ствует печали. Радость стала смыслом их жизни, но не для Ирочки. Она жила как бы в "себе". О чем-то думала постоянно, что-то вспоми-нала и вспомнила. Отомстить! Сначала ее усталый мозг не мог вос-произвести - в чем смысл мести, но потом Ирочка вспомнила все.
  Ирочка долго бродила по улицам. Свобода! Страшно, если будут ис-кать (а будут?!). "Не находите меня", - подумала Ирочка.
  Она не думала о родителях. Месть, вот что звучало в ее мозгу. Когда она насладилась свободой, то решила все- таки пойти домой. Ирочка остановила машину. Водитель попался, видимо, не от мира сего, потому что посадил в салон машины странную женщину, очень плохо одетую и толком не объяснившую, куда ехать. Они довольно долго плутали по улицам и, наконец, Ирочка-женщина сказала, что это здесь. Она попросила водителя подождать оплаты, а сама побежала в подъезд. Она долго звонила в дверь. Вышел молодой человек не по-хожий ни на папу, так как папы у Ирочки не было, ни тем более на ма-му. У него был заспанный вид, хотя, скорее всего он не спал, просто плохо себя чувствовал по причине очередного похмелья.
  - Вы кто? - спросила Ирочка.
  - А ты кто? - услышала она в ответ.
  - Мне нужна Нина Петровна. И вообще, я здесь живу.
  - Никакой Нинки здесь нет, а живу в этой хате я, пошла отсюда, рвань.
  Ирочка, ничего не поняв, ушла, забыв об оплате за проезд, а так-сист, подождав немного, матерясь уехал из того двора, клятвенно уверяя себя самого, что никогда не будет заниматься благотворитель-ностью и брать пассажирками сомнительных женщин. Ирочка, по при-вычке побродила по улицам, вспомнила, что у мамы была хорошая знакомая, которая непременно должна знать, где ее мать и что с ней.
  Зоя Григорьевна не сразу узнала Ирочку. Но потом поведала ей, что мама Ирочки скончалась, когда получила сведения о том, что дочь ее пропала. Квартиру занял ее сожитель, на которого та оформила документы как на полного собственника квартиры перед своей смер-тью. В рассказе женщины сквозили сплошные намеки, и Ирочке пока-залось, что ее матери помогли уйти на тот свет.
  Ирочка долго бродила по улицам. Известие, полученное от Зои Григорьевны, не давало ей покоя. Ночевать Ирочке было негде, но она не осознавала той проблемы, она погрузилась полностью в свое горе, но потом взяла себя в руки и пошла к маме. Мама ... Она поче-му- то запросто нашла ее могилу. Страха не было. После всего про-исшедшего Ирочка ничего не боялась, а, может, ей так казалось? В общем, кладбище в их городке было одно, а могила как- то сразу по-палась на глаза. И она поразилась, что могила ее матери ухожена. Верно, соседка помогла! Хотя, вряд ли. Там она и встретила Юлю.
  Юлю знобило, хотелось спать. Сон превратился в ее хобби. Кли-енты играли с ней в свои игры, иногда даже ей самой становилось ве-село, но веселилась Юля все реже. Цирк в подземном переходе со-всем невеселое зрелище. Юля встала с дивана и подумала: "А, что это я о веселье? Ах, да сегодня клоун с заячьими ушками и приколь-ным хвостиком пупочкой. Я еще немного полежу и пойду на работу".
  Она с наслаждением легла снова на диван. Я жива, я живу, пока, я одна - и мне нужно собираться на работу. Очередной извращенец ждал свою купленную подругу. Сделай мне хорошо, милая. Я здесь, увидь меня, приблизься, потрогай и восхитись мной. Я буду с тобой все эти оплаченные часы или минуты, на сколько денег хватит.
  Карлик, старый пошлый карлик - это ли не клиент? Вся жизнь - цирковое представление. Карлик как не странно оказался состояв-шимся человеком. Была слава, любовницы, в силу профессии вечный праздник, ведь он смешил людей. Смешной, но не смешон. Потом как-то устал. Деньги имелись, он их заработал на своем уродстве. Жен-щины тоже не переводились в суматохе жизни, но потом как-то рас-творились, исчезли.
  Карлику не хватало цирка. Юля переоделась в костюм и пошла, развлекать клиента. Потом, когда она ехала обратно домой, ее стош-нило. Юля подумала, что в этом вина ее похотливого клиента. Впро-чем, клиентов не выбирают.
  Однажды Юле подарил меч ее очередной необычный клиент. Маленького расточка, с раскосыми глазками, обходительный в об-щем, можно сказать, без странностей и патологий, короче, японец. Ему захотелось русской экзотики в виде женщины. Японец заплатил по тарифу и еще подарил красивый меч. Это был настоящий самурай-ский меч. Он сказал, что хотел бы, чтобы у Юли осталась частичка Японии на память о нем. Юля поблагодарила, и меч как сувенир оста-вила себе, повесив его над кроватью. Было приятно, что тебя что-то защищает, хотя бы висящий на стене меч. Сейчас он согревал ее ду-шу и тело, будто бы кто-то мягкий и теплый лежал на груди, но мяг-кость в любой момент могла стать агрессией, болью для тех, кто при-чинит ей страданье и защитой для нее самой. Меч был очень краси-вым (по крайней мере, так казалось Юле). Его украшали какие-то ка-мешки, чеканка, он блестел. Что за камни на самом деле украшали холодное оружие, Юля не знала, да и не думала, что клиент прости-тутке может подарить нечто стоящее. Она считала, что это простые стекляшки.
  Юля привела Ирочку к себе домой и выслушала ее рассказ.
  • Я очень любила парня. Все делала для него, старалась по-ходить на настоящую жену в отношениях с ним, а он пытался убить меня, убить, чтобы просто избавиться как от надоевшей вещи. Мы жи-ли с мамой и очень были близки, а этот чуть не убил меня, но убил мою дорогую мамочку, хотя убийство можно считать скорее мораль-ным, чем физическим, тем не менее, мама умерла от депрессии, когда узнала, что я пропала. Она перестала, есть, и только лежала. Но пе-ред своей болезнью мама успела повеселиться. Она нашла молодого любовника, чтобы забыться. Я, думаю, что он помог ей уйти на тот свет, а депрессия была постольку поскольку, но меня мама очень сильно любила и то, что я пропала, укротило ей жизнь. Я хочу отом-стить за маму и за себя. Мне терять нечего. Я, потому вам все расска-зываю, что чувствую вашу боль и одиночество, вы не способны на предательство. Человек, который много испытал, скорее, сострадает, чем осуждает, но месть все-таки возможна.
  - Я тебе помогу. Вся моя жизнь изуродована мужчинами. Оста-вайся у меня и мсти негодяям. Найди только второго ведь, где живет любовничек твоей мамы, ты знаешь.
  Долго искать не пришлось. У Юли Ирочка увидела Семена. Она сразу узнала его и чуть не закричала истошным голосом, но сдержа-лась в своих же интересах, которые назывались "месть". Семен не заметил Ирочку. Она отдыхала на диване, когда тот заявился к сест-ре, почти покойнице. О чем они вели разговор, Ирочка плохо слыша-ла, она находилась в состоянии шока.
  - Сестричка, дорогая, я заскочил к тебе на чуть-чуть, чтобы уз-нать о твоем здоровье. Как ты, моя детка? У тебя бледноватое лицо.
  - Все хорошо, Семен, - по привычке ответила Юля.
  - Ну, я поскакал, ты же знаешь, бизнес требует много времени, да, там, на кухне я оставил твои любимые пирожки, разогрей их в микроволновке, и съешь, мой Зайчик.
  Семен не стал целовать ее в щечку. Кто знает этот СПИД? А вдруг он передается и так. Он элегантно помахал рукой и скрылся за дверью. Юля даже не успела познакомить брата со своей новой под-ругой.
  Ирочка накрылась с головой классическим пледом и еще долго после ухода Семена прикидывалась спящей, чтобы прийти в себя. На следующий день, когда Юля ушла в больницу, сдавать очередные анализы, Ирочка обыскала квартиру. Обыск дал положительный ре-зультат. Она нашла адрес Семена, сведения о месте работы, деньги и подходящую одежду. Перед уходом Ирочка как-то неожиданно для се-бя заметила на стене меч. Она взяла его с собой. Ирочка захлопнула дверь и побежала. Меч она завернула в простынь. Муки совести ее не заботили, ей ли бояться их? Юлю жалко не было, чего жалеть сестру убийцы? Так ей и надо! Денег оказалось довольно много, и Ирочка смогла купить халупу на окраине города, а потом даже и документы. Там увидела, здесь встретила, потом договорилась. Документы вещь не дешевая. Ирочка перестала быть собой. Она стала Альбиной Его-ровной Мураховской. Имя ей не понравилось, но главное легальность существования. У Юли Ирочка отъелась, похорошела и сейчас стала вполне соответствовать стандартам, принятым мужчинами. Жизнь Ирочки-Альбины налаживалась. Странно, что после всех ужасных не-удач и даже почти смерти, ей, наконец-то повезло. Она устроилась на работу. Банальный продавец в палатке, но Ирочка оказалась смыш-леной. Она все делала правильно, и хозяин пребывал в полном вос-торге от ее работы. Ирочка-Альбина похорошела, вылечила зубы, сходила в салон красоты. Меч она хранила и любила как, когда-то Се-мена. Ирочка ухаживала за мечом, как за любимым мужчиной. За женщинами тоже есть уход, но только пока, а потом? Странно, но Ирочка очень полюбила меч. Она часами любовалась на него, потом старательно протирала от пыли, хотя и пыли-то особой не было. Меч находился во все той же простыне, сквозь которую вряд ли проникнет пыль, по крайней мере, так быстро.
  Ирочка жила и выживала лишь для того, чтобы отомстить чело-веку, который по сути дела убил ее и довел до смерти ее отца и мать, (странно, что ее отец не нашел ее тогда, хотя, находясь в коме она вряд ли в тот момент могла подать признаки жизни, разыскивающему ее отцу), а еще ей хотелось пожить счастливо и получить все радости жизни, о которых лично она все-таки мечтала. Ирочка знала, что сде-лает с Семеном. Но человек перед тем, как совершить ответственный шаг как бы прощается со всеми и со всем. Ирочка тоже прощалась, но не со "всем", она хотела закрепить статус новой жизни. "Месть! Месть! Месть! Я так решила, и никакие слова о грехе не остановят ме-ня". В своей победе Ирочка не сомневалась. Был еще этот придурок, материн сожитель, но о такой мелкой сошке не стоило беспокоиться месть сама настигнет его.
  Юля пошла в больницу. Конечно, же, у нее был свой врач, к ко-торому она в силу своей профессии обращалась, но до этого момента посещения врача имели чисто профилактические цели. А теперь? Ей казалось, что она умирает. Все тело стало ватным, есть совсем не хо-телось, лимфатические узлы вспухли. Юля не могла больше работать. Перед тем как обратиться к врачу, она взяла тайм аут. Отдых всегда полезен. Но польза не пришла. Ей стало еще хуже, так как на работе человек отвлекается от себя, от своего самочувствия, а здесь остава-лась только она, ее мысли, ее больное тело.
  Врач выслушал Юлю, назначил сдачу анализов и так далее. Ди-агноз был ужасен СПИД. Но как? Почему? Все меры предосторожно-сти соблюдались. А в последнее время клиенты подбирались такие, что секс им не требовался. Они платили лишь за шоу, которое разыг-рывала для них Юля. В основном мужчины предпочитают молодень-ких женщин, если уже за... то все, хотя на вкус и цвет товарищей нет, кому-то нравятся и старушки. Юля не была первой свежести, но кли-енты любили ее. Роли зайчиков и ящериц в ее исполнении очень нра-вились им.
  После страшного диагноза Юля вообще перестала ценить свою жизнь. Она решила отдохнуть очень хорошо, а не просто взять какой-то дурацкий "тайм аут". Сначала она объелась. Юля ела все, что подвернется под руку, конечно, съедобное (продукты). Она попробо-вала всю экзотику, которую смогла достать, но, в конце концов, оста-новилась на пирожках. Очень примитивно - зато вкусно, хотя пирожки и без болезни она всегда любила. Особенно ей пришлись по вкусу пи-рожки с начинкой из картошки. Это уж, ни в какие ворота не влезало. Всю жизнь соблюдать диету! Юлю мама всегда предостерегала от пе-реедания.
  - Доченька, девочки не должны много есть. Представь себе, вырастишь большой и толстой коровой, кому ты будешь нуж-на? Кушай морковку, и цвет лица будет замечательный.
  Теперь Юле было наплевать, какой у нее цвет лица, если жизни оставалось так мало. Ей почему-то не хотелось никуда поехать. Она лежала перед телевизором и ела пирожки. Потом она решила сде-латься алкоголичкой. Юля стала пить: она попробовала все спиртные напитки подряд, не разбирая, в основном прельщаясь этикетками и рекламой, которую делали им продавцы. Однако вскоре после не-скольких похмелий, она прекратила такие эксперименты. Ей не прихо-дило в голову, ходить по ресторанам, ночным клубам, искать каких-то мужчин (тем более). Она устала и в конце своей жизни делала, что хо-тела. Она теперь могла не бояться, что ее кто-то поставит на место, хотя Семен еще существовал в ее жизни, и мог ее одернуть и напом-нить все заповеди, которые внушала ей мамочка (мать). Он иногда приходил к ней и приторным голоском пытался взбодрить и оторвать от дивана и пирожков, которые нередко приносил сам, но Юля только улыбалась вежливо и смотрела на него пустыми глазами. В них не было ни капельки эмоций жизни. Они говорили только об одном: "По-шел вон! Меня скоро не будет". Хотя это тоже громко сказано. Просто его посещения мешали Юле отдохнуть на этом свете, пока она еще здесь находилась, ведь кто знает как-то "там" придется? Одной ногой Юля уже была в зазеркалье. Однажды Юля поняла, что час настал и пора в зазеркалье. Там она встретится с мамой, а если повезет, то и с папой, ведь ее мамочка, несмотря на его дурные наклонности, так лю-била своего милого.
  Страшная тайна семьи заключалась не в том, что маму изнаси-ловал маньяк, а в том, что мама была женой маньяка и ее двое детей - это дети одного и того же мужчины. Они зачаты по любви. Все, что мама рассказала Юле и Семену - миф и ложь. Просто, когда Софья Аркадьевна почуяла, что запахло жареным, она как примерная мать решила отгородить своих детей от неприятностей, которые исходили от их папаши. Самое ужасное в том факте, что Соня сама придумы-вала сценарии убийства и сообщала их мужу за вечерним ужином. Они долго смеялись, обсуждая детали. Иногда Соня тоже выходила на дело, особенно пока не было детей. Нет, она не убивала, но на-блюдала за всем происходящим, и в ее взгляде не было ни капли жа-лости. Смешно, когда какая-то профурсетка корчится от боли. Мне было тоже больно и очень! Странно, что близкие люди не сопережи-вали ей, это они и причиняли невыносимую боль. Семья - ячейка об-щества. Очень модная фраза того времени, в которое росла Сонечка. Мама работала на швейной фабрике и была ударницей, а папа имел секретную должность в "органах". Потом позже Сонечка узнала, что папа ее - палач. Его арестовали, и они с мамой остались вдвоем. Жить было тяжело. Все, накопленное и заработанное папой, быстро проели. Мать и дочь бедствовали. О папе и муже больше ничего так и не услышали. Он был хорошим тихим и любящим человеком. Жесто-кая профессия не отражалась на любимых людях. Он просто любил жену и дочь, а также выполнял свой долг перед отечеством (по край-ней мере, он так считал). Но боль была сильной. Трудно оказаться из-гоем в своем окружении по вине родителей, а не по своей, ведь роди-тели призваны защищать своих отпрысков, но не подставлять. Сонеч-ка была уверена, что ее подставили и именно родители устроили весь этот кардебалет для нее. Она не понимала, что ее просто спасли от интерната, потому что мать не арестовали.
  Маньяк полюбил обозленную на весь мир девушку и сделал ее счастливой, правда, только на время, но кто ж из нас счастлив посто-янно? Папа - маньяк очень любил детей. Он всячески потакал им: по-купал игрушки, конфеты, хорошую еду. Папа работал слесарем в ав-томастерской. Понятно, что в такой сфере деятельности всегда есть калым, но папа грабил еще и своих жертв, зачем же добру пропадать, ведь им это уже не понадобится, а у папы семья: детки и красавица жена.
  Всезнание Семена о своей семье было просто ничтожным по сравне-нию с информацией, которой располагала Юля. Все гениальное - просто, все банальное - глупо. Соня вела дневник. Прямо американ-ский детектив, в котором преступления раскрываются при помощи случайно найденного дневника - советчика. Но Сонечки больше нет, как и ее прекрасного мужа или сожителя, как хотите. Юля прочитала дневник. Подло, конечно, но, в конце концов все мы подлецы в той ли иной степени. Она почему-то не удивилась и не испугалась. Юля со-жгла дневник после прочтения. Какая-то странная традиция - сжигать. Можно порвать, утопить, выбросить в мусоропровод, кто ж в нем будет копаться. Нет, именно сжечь! Скорее всего, потому что огонь - это красиво, даже когда он уничтожает, а уничтожает точно уж навсегда.
  Все приходит внезапно, даже если очень ждешь. Люди не хотят болеть, не хотят умирать, но судьба делает свое. Юля поняла, что по-ра туда. Она взяла из ящика письменного стола заранее приготовлен-ные спицы. "Главное попасть точно", - подумала Юля, было столько тренировок! Она зашла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. То, что увидела Юля, Юлей не было. Это скорее напоминало чудовище, но очень жалкое. Оно не пугало, а скорее вызывало сочувствие, хотя чудовищный вид оставался. На голове вместо пышных белокурых во-лос какая-то пакля, на лице сквозь кожу почти просматривались все кости черепа. Только зрачки жили своей отдельной жизнью. Ее здо-рово подкосил побег Ирочки. Юлю обокрали, но кража эта заключа-лась не только в изъятии денег, надо было отнести в банк эти злосча-стные деньги, а не хранить дома. Юлю бросили все. Почему-то пропажу меча Юля не заметила. Деньги - это наша жизнь. Как бы там не говорили, без денег не проживешь. Вот Юля и обнаружила их про-пажу в первую очередь. Ей было невыносимо больно, что человек, ко-торого она приютила, обогрела, так жестоко предал ее.
  Юля вынула спицу из упаковки и прицелилась к зрачку. Рука не дрогнула. Она смогла сделать задуманное, осуществить свою мрач-ную мечту. Юля ткнула в темноту зрачка, использовав, весь ресурс своих последних сил. Она достала до самого мозга. Юля умерла.
  Что мы знаем о смерти? Ритуальный обряд похорон и то не мо-жем соблюсти, как полагается, а здесь! Говорят, что умирает только тело, а 21 грамм души при этом куда-то девается. Вот только куда? Одни вопросы. Мама, я здесь, я теперь с тобой, я твоя дочь, которую ты любила странною любовью. Но я-то ни в чем не виновата, хотя странность твоей любви не понимала. Мне нужна была мама, а не мать. Но теперь мы вместе, не смотря ни на что.
  Юлю нашли нескоро, об том позаботился Семен. Он же обнару-жил тело сестры в тот же день (так совпало). Чутье падальщика сра-ботало. Он приехал к Юле, зная об ее состоянии. Визит к больному. Апельсины, сок, ободряющие слова. У многих, кстати, аллергия на цитрусовые, про слова сказать нечего, потому что все любят, когда их гладят по головке и при этом говорят приятные слова, а больным, как правило, говорят только приятные слова. Семен все-таки открыл дверь своим ключом.
  Мертвая Юля лежала в ванной комнате. Семен воспринял сей факт, как должное. Все случилось по плану. Его не смутили кровь и вытекшие мозги. Произошло то, что должно было произойти или слу-читься, как угодно. Семену очень нравился меч, он даже просил Юлю, что бы та подарила меч своему любимому братцу, но она не хотела. Семен решил его забрать. Он прошел в спальню Юли и обнаружил, что заветного меча нет...
  Семен шел по улице. Он ни о чем серьезном не думал. По край-ней мере, по его мнению, особых проблем не было. Юля благополуч-но ушла, бизнес процветал. Скоро найдут труп. Но это ли проблема? Вот только, куда девался меч? Семен подумал немного и понял, что проблемы все-таки существуют. При обнаружении трупа Юли его, ко-нечно спросят: "В чем дело? Зачем? Почему? А, если ответить?" Кругом одни вопросы, но жизнь сама - один вопрос. Ответы получают не многие. Юля вся порочная, и, скорее всего при ответе поверят ему, Семену. Ведь он бизнесмен, замечательная личность, удачливый и красивый мужчина. Темное прошлое никого не волнует. Прошлое че-ловека, как правило, известно не всем окружающим его людям. Так это и лучше! Можно выдавать себя за другого и в тоже время оста-ваться самим собой, для себя самого.
  Семен заскучал. Девушка имелась (как полагается нормальному мужчине), но она была такая скучная, как и все предыдущие. Семен подумал о том, что давно не развлекался. Но как? Все пришло сразу. Взгляд его остановился на девушке в платье. Белый горошек на крас-ном фоне. Странно то, что было не лето, а зима. Платье упорно вы-глядывало из-под дубленки. Почему она надела летнее платье зимой? Видимо, так захотелось, а, может, обстоятельства заставили.
  Мила выскочила из квартиры. Она хотела купить сигареты и как-то не подумала, что осталась в домашнем халате, который довольно откровенно выглядывал из-под короткой дубленки. Мила жила одна. Прошла бурная молодость, ей было уже под 40, но внешность пока соответствовала стандартам привлекательной женщины. В ее жизни на данный момент оставались одни сигареты. Она курила и курила. Миле как будто ничего и не хотелось больше. Тщательно скрываемые мысли были секретом для окружающих, естественно не для самой Милы. Приходила ночь, и Мила начинала жить совсем иной жизнью, никто бы не воспринял такое существование как норму, но это все обывательские мерки. Мила любила убивать. До людей дело еще не дошло, хотя один раз было. Она убила старушку, которая рылась в мусорных бочках. Бабуля обругала Милу за то, что она помешала ее ритуалу. Бабка жила неплохо, как ни странно пенсии хватало, да еще и детишки подкидывали благо, что сумела нарожать в свое время по-больше, чтобы старость обеспечить. Посещение помоек являлось хобби, так развлечение. Бабуся тщательно скрывала от всех столь непривлекательное занятие.
  - Аглая Никитична, что вы здесь делаете?
  - Мила?!
  - Мила, почему ты так одета?
  - А, что, вы являетесь законодателем моды, чтобы делать мне замечания?
  - Но у тебя пятна по всему платью да и с дубленкой оно явно не сочетается!
  - А это так модно сейчас. Вы старушка и где уж вам понять, как надо одеваться в наше время.
  - Не смей называть меня старухой! Твои пятна на модненьком платьице похожи на кровь.
  - Ах, это! - Мила искренно удивилась. Она забыла, что толь-ко, часом назад зарезала замечательную домашнюю собачку. Такую миленькую и ласковую. Она была серенькая и лохматенькая, очень доверчивая и не разбирающаяся, где свои и, где чужие. Всем старать-ся угодить - вот девиз той собачки, а свои или чужие какая разница?
  Мила не разбиралась в породах собак. Все собаки, по ее мнению, ку-сучие, гадкие, а еще от них несет псиной. Приманив собачку, она уби-вала свою добычу постепенно, наслаждаясь самим процессом. Мила и не заметила как испачкала платье собачьей кровью. Но дальнозор-кая бабуся сразу усмотрела пятна. "Вот старая карга!" - подумала Мила.
  Милочка, - продолжала симпатичная старушка. А кого, ты, убила? Я очень хорошо знаю, чем ты занимаешься кроме всего этого.
  - Аглая Никитична, давайте заключим договор о том, что мы друг друга не видели.
  - Что?! Да пошла, ты, со своими договорами. У меня больше компромата на тебя. (Аглая когда-то была учителем, преподавала русский язык и литературу, поэтому лексикон у нее был развит). Я еще с такой дешевкой стану разговаривать, да и о чем?
  Мила прекрасно понимая, что делает подняла кирпич, который лежал возле контейнера. "Сейчас я раздавлю тебя, мокрица", - подумала она. И стукнула по голове замечательного советского педагога в далеком прошлом. Учительша как-то пискнула и упала, выронив кошелку с добычей. Мерзкая старушенция еще в школе попортила много нервов юной Миле и вот час расплаты настал. Понятно, что Мила добила "любимую" учительницу. Она даже не пыталась спрятать или как-то замаскировать труп. Мила спокойно ушла домой. Там она приняла душ, постирала платье (зачем же выбрасывать хорошую вещь). О последствиях содеянного она не думала. Мила считала, что поступила правильно. Короче все, что произошло, было для нее так же естественно как выпить стакан воды в жару. Так тебе и надо, "любимая учительница", получила свое! Все рано или поздно получают то, что заслуживают.
  Бабку нашли быстро, но Милу никто не заподозрил в убийстве. Да и с какой стати? Может, ангел хранитель оберегал ее? Милу даже не допросили. Она сходила на поминки по-соседски, потому что очень проголодалась, а готовить было лень, да и денег оставалось в обрез до следующей зарплаты, благо поминки пришлись на выходные дни, и отпрашиваться с работы было не нужно.
  Зарабатывала она достаточно, но как-то все уходило. Мила обедала в кафе, покупала любые мелочи, которые нравились, и одевалась довольно прилично, конечно коммунальные услуги тоже стоили денег. Так, что же все-таки случилось? Почему Мила так ненавидела Аглаю Никитичну, что, убив, ее она даже не заметила смерти своей бывшей учительницы.
  Чувство ненависти копилось давно и росло как снежный ком, хотя сам ком не растет, его катают и наращивают создатели такового. Это чувство ждало своего часа и дождалось, превратившись в месть. Практически каждая ненависть превращается в месть.
  Образ Аглаи - учительницы разнился с общепринятым. Она не была худенькой в очках, она не носила блузок с жабо и прическа отставала от стандартов. На голове Аглаи Никитичны вместо привычной для учительницы букли на затылке, присутствовала довольно модная в те времена химическая завивка и еще бесподобный рыжий цвет волос довершал картину. И где только она доставала краску? Многие дамы в этот период времени пользовались штемпельной краской, чтобы придать какой-то новый оттенок своим седеющим волосам. Однако этот оттенок всегда был, синим и новым от него не пахло. Прекрасные молодящиеся "мальвинки", что может быть красивее?
  У нее была роскошная фигура необъятных размеров, утянутая в узкое платье. Сквозь рельеф ткани, просматривались складки жира, туфли на шпильке (странно для такой туши), макияж соответствовал выбранному образу.
  Аглая любила рожать. Дополнительный отпуск, питание для детей на молочной кухне, так как едят все, не только новорожденные, а последние могут и грудь пососать, им хватит. Муж... А его и не было, а сожителей можно выгнать в любой момент надоел - и пошел отсюда, ведь советские педагоги живут по любви и по совести. Аглаю не выгнали из школы только потому, что она значилась любовницей директора, и один из ее детей был его сыном. Директор всячески прикрывал свою пассию перед бдительными партийными работниками. Нравственность в то время имела особую ценность, и партийцы с особым рвением следили, чтобы таковую не нарушили. А статус матери-одиночки более выгоден - льготы, почет, но немного осуждения со стороны обывателей и коллег, так это ж ерунда по сравнению с предоставленными страной благами. Пользуйся многодетная мать-одиночка! Главное достижение - это квартира. Целых три комнаты! Ура! Без детей учительница, такого бы не заслужила.
  Прошла любовь - значит надо менять надоевшего мужчину, но директор всегда оставался в распоряжении Аглаи Никитичны. Что он в ней нашел? Вопрос стар как мир. Что находят мужчины в некрасивых женщинах и бросают своих красивых жен как ненужный хлам часто, забывая о детях, а уж о женах и подавно. Директор просто обожал Аглаю и помогал ей во всем, пока не умер от инфаркта. Трагедия произошла, когда его любовница уже перестала "шалить" в силу возраста и могла справляться со своими проблемами сама, а рожать была больше не способна, но и еще кое-кто помог.
  Аглае не нравилась Мила. "Мышь серая", - думала про себя она. Аглая Никитична старалась всеми своими действиями и поступками как замечательного педагога и еще к тому же завуча по внеклассной работе поставить на место строптивую ученицу. Мила не была мышью и тем более серой. Она постоянно придумывала всякие фокусы, чтобы досадить Аглае. Одноклассники поддерживали Милу, потому что не любили ужасную русоведку, которая не говорила на уроке и даже не кричала, а зловеще шептала. Видимо, бесконечный токсикоз не давал покоя учительнице. Зло на ком-то нужно срывать, чтобы почувствовать себя лучше и, возможно, стать добрее для окружающих. И этим кем-то в жизни Аглаи Никитичны оказалась ученица Людмила Воронкова, просто Мила.
  Мила ненавидела литературу, но, будучи способной ученицей, с цепкой и прочной памятью, она никогда не попадала впросак. Аглае хотелось, чтобы Мила потерпела фиаско, но этого не происходило. Мила отвечала блестяще по учебнику и еще использовала дополнительный материал, который так ценится педагогами, но не Аглаей.
  Главное усвоить учебный материал. Шаг влево, шаг вправо - побег. Миле бежать было некуда. Дополнительный материал... Да кому нужно дополнение, если его не хотят? Аглае дополнительный материал, предоставленный Милой, всегда не нравился. Ее вкусы, казались странными для учительницы. Стихи не те, содержание прочитанных книг ужасно, а высказывания на уроках просто чудовищны.
  • Встать!
  Мила не поняла, что это ей.
  • Я тебе говорю.
  Мила оглянулась. Все смотрели на нее. Аглая трясла своим толстым животом и кричала, что всех удивило. Она покраснела, ее безупречная рыжая прическа испортилась.
  - Я тебе говорю! - повторила учительница.
  - Ты девочка легкого поведения и не секрет для всех, что ты назло мне всегда гремишь этим паршивым стулом!
  - Извинись!
  - Я ни в чем не виновата. И извиняться не стану.
  Мила сама не понимала, что с ней произошло. И почему смогла в тот момент дать отпор суровой учительнице, которую боялась всю свою школьную жизнь.
  Месть, месть... Ты еще попляшешь старая толстая уродина, а когда-нибудь я тебя убью. Я буду ждать удобного момента как опытный кот, когда охотится за мышью, я потерплю, я затаюсь, а потом, потом ты получишь, старая гадина.
  Мила разработала множество планов мести. Когда она ложилась спать, в ее голове мелькали ужасные картины. Учительница всегда умирала в ее фантазиях мучительной смертью.
  Детские страшилки в виде кнопок, подложенных под зад учителей!?
  Это - странный поступок. Мила не хотела так банально мстить. Зная о связи директора с литераторшой, Мила поняла, как нужно мстить. Конечно, сама, будучи невинной девочкой советских времен, Мила никак не могла догадаться о сеем факте, но она подслушала разговор учительниц.
  • Вы знаете, Екатерина Петровна, что наша уважаемая Аглая Никитична не так уж проста, как кажется. У нее связь с директором!!!
  - Ну, положим, она никогда простой и не была, - сказала Марина Яковлевна. Я давно знаю, что у нашей Аглаи имеется любовник. И это - наш директор.
  У Милы все внутри похолодело. Вот так тебе и надо. Старая толстая дура.
  Мила от имени прелестного забытого родителями ребенка написала письма в партком, профком, местком.
  Здравствуйте, милые дяденьки!
  Я несчастная девочка, которую никто не понимает. Родителям некогда, уроков много, а учительница просто зверь. А еще, она, оказывается, ведет аморальный образ жизни и пользуется тем, что является любовницей директора школы. У нее куча детей, а мужа нет. Как это в нашем советском обществе такое возможно? А, мы, дети чему можем научиться от такого директора? Помогите, сделайте добро и восстановите справедливость! Увольте ужасного директора и его любовницу заодно. Простите, я точно не знаю, кто это такая, но много раз слышала и поняла, что слово "любовница" хорошего не значит. Сообщаю, данные директора он работает в школе Љ 48, его имя Иванов Олег Иванович.
  Просьба не выдавать меня, ведь мне еще жить, а главное, окончить школу и поступить в институт, чтобы быть полезной обществу. А еще, я хочу вступить в партию, ведь это так почетно.
  
  Советская комсомолка Людмила Воронкова.
  После такого письма у Олега Ивановича случился сердечный приступ, он потерял сознание и вскоре умер, оставив свою Аглаю без поддержки. Навсегда. Ее никто не тронул, даже, но может быть, морально, хотя многодетная мать имела много привилегий в советском обществе.
  А Мила вдохнула струю свежего воздуха, потому что Аглая утихла. Она как-то присмирела, поддержки больше не было. Она перестала зловеще шептать, а из завучей по внеклассной работе ее уволили, но до пенсии оставили литераторшей в школе номер 48, если сложить числа, то всего лишь единицы не хватает до рокового 13. Вобщем, Мила отомстила. Даже два раза. Ну, так не будите спящего зверя! А, как, вы, хотели? Гадить людям и не отвечать за свое гадство?
  Семену приснился страшный сон. Юля не умерла, она так же красива и ее белокурые волосы помыты и уложены.
  - Семен, тебе плохо?
  - Нет, я здоров.
  - Как у тебя дела?
  - Юля, ты же умерла!
  - Нет, я живу. Видишь, какая я красивая. Мне, кажется, что для улучшения цвета лица, мне помогла специальная маска. Она в колодце. Знаешь, здесь есть ил и что - то еще. Женщина - она почему-то живет в колодце и говорит, что знает тебя, а еще Лягух он, кажется, тоже знаком с тобой, хотя и косвенно, но это только по его мнению...
  Семен проснулся. Сон - так ведь не явь, чего ж бояться? Семен вспомнил о той девушке в дубленке и платье, красном платье в белый горошек. И почему такая расцветка преследует меня? Но дела звали на подвиг, и Семен резво вскочил с кровати. Он сделал зарядку, сходил в душ, съел низкокалорийный завтрак. Все по правилам. А развлечься хотелось все больше. Его последняя подруга была совсем глупа и думала, что секс для мужчин - это самое главное. Возможно, так оно и есть, но Семен считал по-другому. Семен выскочил из квартиры, хлопнув входной дверью. Он нажал на кнопку вызова лифта и понял, что лифт не работает. Хорошее настроение пришло в упадок. Спускаться по лестнице черного хода не хотелось, а еще больше он испугался. Но делать было нечего. На работу нельзя опаздывать.
  Семен осторожно пошел вниз. Лестница сияла блеском новой краски и от такого великолепия у Семена закружилась голова. Вдруг, как будто все подстроил злой гений, пропал свет. Семен замер. И тут кто-то взвизгнул, а потом застонал внизу. Спускаться было необходимо. Семен потихоньку пошел по ступенькам вниз. Блеск краски и цвет уже не различались, потому что в темноте ничего не видно даже страх бесполезен в таких условиях, бойся, не бойся - все равно темно и точка. Оказалось все банально. Девочка из соседней квартиры пошла в школу, но в виду сломанного лифта, ей пришлось спускаться вниз по лестнице, но спуск по темным ступенькам ей не удался, и она упала. Девочка и так напуганная вскрикнула. Семен как добрый самаритянин, зная, в чем проблема поспешил на помощь. В тот момент он не знал к кому, но страха не было. Семен почему-то чувствовал, что добыча рядом и ему удастся развлечься, наконец.
  - Ах, ты, деточка! Я тебе помогу, проклятый лифт. Ну, вставай! -
  - Дядя Сеня, это вы? Я тороплюсь в школу, но здесь так темно и я упала, кажется, ничего не болит, но дальше идти страшно.
  - Я тебя провожу, Настенька.
  Семен убил девочку. Она не дошла до первого этажа и не попала в школу и все потому, что на ней был шарфик в горошек.
  Он спокойно и расчетливо задушил девочку шарфиком где-то в районе второго этажа. В темноте Семен не разглядел точный окрас шарфика, красного и белого на нем не было. Шарф оказался зеленым в горох желтого цвета. После убийства он долго смотрел в мертвое личико, светя фонариком, который был у него на брелоке.
  - Не та окраска, - подумал Семен. Ну и ладно. Что ж здесь такого? Главное, что никто не заметил криминала. Платье красного цвета в белый горошек не давало ему покоя ни днем, ни ночью.
  Девочку, вернее ее труп, нашли очень скоро. Житель дома, спускаясь по темной лестнице, наткнулся на что-то и вскрикнул, а потом просто заорал: "Помогите! Здесь кого-то убили!"
  Семен выскочил на белый свет и поспешил в опорный пункт, благо тот находился прямо во дворе. Милиция набежала сразу. Им хотелось раскрыть очередное дело, казавшееся таким простым. Все решили сначала, что девочка упала в темноте и разбилась. Но не тут-то было. Настеньку задушили, а еще был порван ее горошковый шарфик, которым она была убита.
  После убийства Настеньки, Семену стало хорошо. Он развлекся. Правда, в том развлечении имелись недостатки, хотя бы в виде цвета шарфика. Его снова допросили, но все обошлось, и он имел счастье наблюдать убитых горем родителей и участвовать в похоронах девочки на правах спонсора. Семен считал, что ничего плохого он не сделал, а право на развлечения имеет каждый даже, если они не вписываются в общепринятые правила. Самое главное, что со ступеньками было покончено, однако белые горошки на красном фоне остались. И ничего тут не поделаешь, ведь шарфик оказался другого цвета.
  Ирочка жила своей новой жизнью, хотя побаивалась, что ее уличат в подделке документов. Все было славно, и только меч напоминал о месте. Ведь месть - зто плохо. В ее голове все время возникало слово "вендетта". Она смутно помнила, что значение такового связано с местью. Ирочка книг прочитала не так уж много в своей жизни, но навсегда запомнила, как в каком-то романе описывалась страшная казнь. Человеку перерезали горло, а потом прыгали по животу, чтобы скорее сошла кровь, а без крови, как известно, человечек не жилец и казненный умирал, так ему полагалось. Но вендетта - это же кровная месть, а не казнь! Все подходит, ведь Семен ей почти родственник, а может и больше. Он разбил ей сердце. Разбитое сердце женщины не склеишь, как любимую вазу, за такую гадость только мстят. Ирочка долгими одинокими вечерами представляла всю сцену мести. Квак! И готово. Зельц из головы или мясо под прессом, кому как нравится, а можно и холодец сварить вопрос заключался в том, чью голову сварить? Только не для Ирочки. Чью голову варить она знала точно.
  У нее меч. Он с ней, а Ирочка одна, но все же меч рядом. Она об этом помнила и жила вопреки всему. Ирочка гладила меч, словно любимого, целовала и молилась, когда ей было плохо, искала поддержки у своего друга. Святые простят за то, что молилась не на иконы...Но друг молчал, пока. Он ждал удобного момента и словно говорил своей новой хозяйке: "Еще не время!"
  Семен выследил Милу. Долгие дни он сидел один, и все время вспоминал о Миле и ее платье в первую очередь. На работу Семен перестал ходить. Он доверил дело своим помощникам, правда, одного пришлось уволить навсегда. Но Семен ни о чем не жалел, а главное никого.
  • Девушка, у меня мало времени, вы со мной?
  • В чем дело?
  • А я знаю, как вас зовут.
  • Ну и что, много похожих имен, вы еще скажите, что меня зовут Маша или Ирочка.
  - Вас зовут Милочка.
  - Возможно.
  - Может, пообедаем вместе.
  - С кем?
  - Ну, вы и я.
  - А кто будет спонсировать или по-американски, каждый платит сам за себя.
  - Я заплачу, дорогая, но вы потом вернете долг. Согласны?
  - Но я на мели и не думаю, что от меня вам нужен секс.
  - Долги отдают не всегда "этим". Есть другие вещи. Так вы идете?
  - Хорошо, рискнем. А, где обедаем-то? Может и не в ресторане совсем? Многие водят девушек к себе домой, чтобы экономнее было.
  - А ты хочешь домой?
  - Ну, я не знаю, удобно ли так сразу?
  Мила уже никого не боялась. Она дошла до ручки, как говорят, жизнь совсем опостылела. Смысла ни в чем не было. Убийства собачек наскучили, денег не хватало, а сама никому не нужна. Мужчина ей понравился, и она решила рискнуть, хотя чем? Лишь собственной жизнью. Больше было нечем, вся честь растеряна подчистую.
  Семен вел Милочку под руку и дрожал от нетерпения."Сейчас все случится. Я, наконец-то развлекусь. Какая она замечательная, она просто душка и сама пошла, даже предложила пойти именно туда, куда я хотел. Что эти дурацкие рестораны. Вот дома в интимной обстановке можно многое узнать друг о друге и все такое, короче никто не помешает. Телефон отключается, а родственники давно в ином мире".
  Миле показалось странным, что такой кавалер не вызвал такси, но потом она поняла почему. Семен подвел ее к роскошной машине, марку которой она не знала. Цвет оказался сереньким. Было ощущение, что хозяин, имея в наличии престижную машину,
  все-таки старался как-то прикрыть сей факт, хотя бы невзрачным цветом, а, может, сам маскировался, как мог?
  Семен привел Милу к себе. Прятаться он не хотел, устал? Нет, просто слишком велико было желание развлечься, наконец -то. Квартира Миле понравилась, да и как же иначе. Разве может не понравиться роскошная жилплощадь со всеми аксессуарами.
  - У вас очень миленько.
  - Стараюсь!
  - Хотите выпить?
  - Можно. Но, что мы будем пить?
  - У меня есть все, что пожелаете, даже самогон.
  - Вот давайте вспомним студенческую жизнь и выпьем самогону, а запивать будем портвейном. Вас устраивает такой расклад?
  - А вы, что играете в карты?
  - Как сказать. В "дурачка" - охотно. Но принесите, пожалуйста, побольше закуски, я очень хочу есть. Выпивку тоже не забудьте.
  Семен недоумевал. Ему расхотелось убивать Милу. Она ему понравилась, а с каждой минутой становилась все ближе и роднее. Мила с аппетитом поела и очень много выпила, конечно, не самогонки, а шотландского виски. Семен в коем веке тоже увлекся спиртным, и его развезло. Он стал хныкать и жаловаться на жизнь. Об убийстве Милы он забыл окончательно.
  - Милочка, - причитал Семен. Я убийца. Мне нравится это дело. Я тебя тоже хотел убить, но теперь не могу.
  - Откуда ты знаешь мое имя? Придурок! Ты выслеживал меня. То-то я заметила твою серенькую машинку на своем пути. Иди-ка ты подальше и не мечтай о том, что убьешь меня, а я теперь все знаю о тебе, а милиция обрадуется всему, о чем я сообщу. Такая личность как ты не нуждается в рекламе, но лишние сведения о таковой не повредят общественности. Гуд бай, май лав!
  Мила толкнула пьяного Семена и, прихватив бутылку, плюс банку с черной икрой, убежала, а, может, ушла, но короче не очень-то и спешила, а на выходе взяла еще и бумажник Семена, который лежал на столике в коридоре. Выйдя, Мила посмотрела: сколько денег в бумажнике. Она просто не удержалась, хотя понимала, что нужно торопиться от греха подальше. Денег оказалось достаточно да иначе и не могло быть, ведь Семен крутой бизнесмен, хотя об его бизнесе мало, кто имел достаточное для суждения понятие. Но там еще присутствовали и документы в виде паспорта, водительских прав ну и еще что-то. "Только этого не хватало" - подумала Мила. Все решилось просто. Документы она подкинула в почтовый ящик.
  Мила уплатила коммунальные услуги, она купила много еды впрок, а съела еще больше. Деньги, деньги! Это рай. Все можно купить и, кстати, любовь тоже имеет свою цену и довольно успешно продается и покупается.
  Семен влюбился в Милу. Он сходил с ума. Такая девушка никогда не встречалась на его пути. "Старая страшная тетка" - думал Семен. А у самого в голове: "Моя, дорогая, я так тебя люблю! Не надевай только красное платье в белый горошек". А Мила больше и не надевала. Просто халатик пришел в негодность. В очередной раз, пойдя на "дело", Мила так уделала свой халатик, что никакой дорогой порошок не отстирал бы. Да Мила не больно-то и старалась, легче выкинуть, что она и сделала.
  Общение с Семеном ей понравилось. Она чувствовала какое-то удивительное родство душ. Будучи вместе они забывали о своих порочных желаниях. А самое главное заключалось в том, что оба тщательно скрывали свои дурные наклонности, в полной мере при встрече, ведь так хотелось быть лучше в глазах своего предполагаемого любимого или, хотя бы казаться таковым.
  Лягух думал о то, как ему плохо живется. Все, что с ним произошло, сильно изменило сущность земноводного. Вся странная еда, женщины, плавающие вместе с ним, а не ходящие по земле. Лягух знал, по своим наблюдениям, что человеческие женщины ходят, а не плавают. Но все, которые ему встречались, почему-то только плавали и были безучастны к внешним раздражителям. Конечно, Лягух имел в виду их неприспособленность к колодезной жизни, но ведь они были мертвы. Лягух не понимал такого расклада. Одна женщина, точно, жила и жила вместе с ним, в колодце. Ее присутствие он ощущал постоянно. Она даже съедала часть того, что предназначалось ему...
  Ирочка познакомилась с молодым человеком. Они понравились друг другу. Была зима. Вернее только ее начало.
  Выпал первый снег. Все вокруг облепило белыми хлопьями. Деревья еще с желтыми листьями покрыло белым. Грязь на дорогах исчезла, но когда проходил человек, оставались следы -черные. Снег скрыл только поверхностное ничтожество в виде осенней грязи (да и оно проглядывало тоже, особенно, если потрудиться, даже невзначай), а все остальное?
  Молодой человек очень понравился Ирочке. Она и не думала, что все так случится. Ирочка была уверена, что ни одна особь мужского пола не может ее заинтересовать, но все случилось иначе.
  - Привет, я Игорь, а вас как зовут?
  - Прямо так сразу и ответь тебе, мальчик.
  - Я не мальчик.
  - А я, что девочка, что ли?
  - Вы предсказуемы, но мне все-таки очень нравитесь.
  - Что значит предсказуема?
  - Красивые женщины, которые уже в годах, как им кажется, отвечают примерно так же как вы сейчас. Они видят, что мужчина моложе и комплексуют, не понимая того, что именно она мечта и предел всех желаний мужчины пускай и более молодого возраста, чем она сама.
  - Слушай, ты студент что ли? Такой правильный, рассуждаешь прямо как психолог в телевизоре.
  - Я не обижаюсь на ваше хамство и приглашаю в кафе.
  - Пойдете? Ведь это нейтральная территория.
  Ирочка задумалась. Перед ней пронеслась вся ее неудавшаяся жизнь. Картинки в ее мозгу мелькали со страшной скоростью. Все противно и гадко, хотя сейчас жизнь наладилась, да и меч с ней, чего бояться-то. Семен не знает, что она жива. И поэтому Ирочка находится в выигрышном положении. Она была охотником, охотилась, чтобы отомстить. Добыча практически уже была в ее руках. "Сеня, милый, я рядом. Ты не скучал без меня все это время? А хочешь пирожков? Я сейчас же к твоим услугам и не только с пирожками".
  - Вас зовут Альбиной, продолжал новоявленный ухажер.
  - Откуда ты знаешь?
  - Я следил за тобой, но только совсем немного. Ведь ты работала продавцом в нашей палатке, но потом пропала, а имя твое я услышал и запомнил. Конечно, зовут тебя довольно редко, но ты! Я влюбился сразу, а пока решался и наблюдал, ты пропала из ларька. Сейчас моя встреча с тобой - это такое счастье и, видимо, так было нужно судьбе.
  - Ты, что поэт, что ли? Я очень устала, а в ларьке я больше не работаю. Все, пока, мальчик, иди к своей девочке. Возьми на прощание.
  Ирочка вложила в руку молодого человека визитную карточку с номером телефона своей торговой фирмы, в которой она работала в качестве главного менеджера по продажам, но никак не лоточницей, ей не хотелось потерять парня навсегда, и она дала ему право выбора.
  Ирочке- Альбине жилось как-то беспокойно. Жизнь как бы наладилась, но постоянно не хватало главного, хотя это главное очевидно - месть. Недаром Ирочка гладила меч без всяких на то причин. В один момент ей захотелось сходить к ясновидящей или по- просту, говоря к бабке. Ирочка не верила в мистику. Несмотря на печальный личный опыт. Очень трудно оставаться реалисткой, когда с тобой такое сотворили. Воскрешение из мертвых - трудная задача. Ирочка ее решила. Хуже не будет, тем более модно, а заодно и сердце успокоится.
  Выбрав адрес по газете, Ирочка поехала и думала, что решит свою судьбу по полученным от бабушки данным. Ее занесло в пригород. Разные дома. Богатые явно отличались от бедных. Улица для тех мест была главной, и Ирочка легко нашла свою бабушку-ведунью, которая жила в центре. Домик не отличался изысканностью. Он стоял такой не похожий на свое окружение. Среди центральных изысков, домик напоминал избушку бабы яги, только курьих ножек не хватало. Ирочка, набравшись смелости, постучала в дверь. Звонка не было, хотя при такой специальности бабушка просто обязана была навесить на двери все опознавательные знаки, какие имеются в арсенале добросовестных русских граждан, да особенно звуковые сигналы прихватить, ведь в наше время ведуны пользуются особым спросом, но только, что они поведают?
  Дверь долго не открывали. В объявлении было сказано: "В любое время!" "Обманули" - подумала Ирочка. Везде обманывают, никому нельзя верить". Простые обыватели постоянные жертвы надувательства. Но, стоп за дверью что-то шебуршалось и стучало. Ирочка насторожилась. Ей почему-то захотелось бежать. Это вполне объяснимо. Неизвестность страшнее всего. Чего не знаем - того боимся. Ирочка поняла, что дверь открывают. В дверном проеме показалась старушка. Она была одета в ситцевый халат и опиралась на клюшку. Типичный портрет обычной бабушки, но... Ирочка испугалась. Бояться нечего и некого. Старушку можно было придавить пальцем, как комара.
  - Здравствуйте.
  - Что случилось, деточка. Впрочем, я догадываюсь.
  Ирочка не зашла в дом. Ощущение было такое, что ее втянула некая сила. Дом, будто заглотил ее. В помещении сумрачно, запах неприятный, грязи нет, но как-то все нехорошо. Страх усилился, он нарастал.
  - Не бойся. Расскажи обо всем. Я старая и своей мудростью помогу тебе. Говори! А лучше дай руку. Я послушаю тебя сама. Тело не врет, а слова можно выдумать.
  Старуха взяла Ирочкину руку. Пальцы ее были похожи на медуз, только, что подсушенных на солнце. Сверху кожа была сухой, но внутри оболочки переливалась жидкость. Ирочка, как ей показалось, провалилась куда-то. Реальность пропала. И только руки-медузы были ощутимы.
  - Ты умирала, деточка, но случай спас тебя. Твой обидчик будет наказан, а ты Ирочка начнешь новую жизнь с хорошим парнем, только выкинь меч. Он не дает тебе спокойно жить и постоянно зовет в бой. Впрочем, на то он и меч. Не надо забывать, что вещь это не твоя и старая хозяйка очень любила его, а теперь скучает, потому что ты украла то, ею любимое, можно сказать существо. Она хочет мести также как и ты, но ты будешь, счастлива и месть тебе не нужна. Все произойдет. Но не твоими руками. Убери от себя то, что не твое и тебе не предназначалось. Иди. Я устала.
  Ирочка- Альбина попятилась к двери. В доме царил полумрак, и она не сразу сообразила, где та самая дверь, хотя затылком никто еще не умудрился рассмотреть окружающие предметы.
  - Только не подкидывай меч. Пускай сами найдут его. А они найдут, кому полагается.
  - Так, куда же выкинуть?
  - А, куда хочешь. Сама думай.
   Слова бабушки-ведуньи долго отдавались эхом в мозгу Ирочки. "Откуда она знает мое настоящее имя? И про меч, кажется, я ничего ей не говорила. Наверное, настоящая. Вот это, да! Колдунья? Да, нет - шарлатанка, привыкла брать деньги у трудящихся". Но, прийдя в себя, Ирочка поняла, что денег с нее не взяли ни копеечки, даже конфеток не пришлось покупать. Она задумалась. Может быть и правда, все, что сказала бабуля, и этот меч лишний атрибут ее жизни. Очень часто те, кому мы доверяем предают. Предательство происходит порой не по злому умыслу, просто люди судят окружающих по своим меркам, а короче меряют, как маленьких детей. Встал - над головой линейка, которую держит в руках сердобольный родитель, карандашик, которым очерчивают ограничительную линию. Голова закончилась. Вот и твой рост. Отмерили. Но чем измерить предательство? Рост явно ни причем. Мерка у каждого своя, несмотря на обще принятые законы.
   Ирочка вернулась домой. Ее халупка изменилась внешне: благосостояние возрастло, значит и внешний вид жилища похорошел. Она сделала ремонт, приобрела бытовую технику, но халупка и есть халупка, как ее не украшай, хоть атлантов поставь у каждой створки двери. Ирочка любила свой домик. Мамин бывший сожитель канул в лету и приказал долго жить. Квартиру пропил, а сам в пьяном виде попал под машину, будучи уже бомжом в полной мере, потому что паспорт куда-то делся, а куда он и сам не знал. Ирочка увидела автомобильную аварию из окна своего ларька, когда еще торговала. Конечно, слышен был и визг тормозов в придачу. В зоне происшествия собралась небольшая группа зевак в том числе выскочили и работники ларька. Ирочки не хотелось идти, но от коллектива отрываться неприлично, и она пошла. Ирочка сразу опознала главного героя, но промолчала и предоставила милиции самой установить личность трупа.
   "Вот оно все работает, - думала она. Провидение есть. Я и руки не приложила, а вот на тебе! Мамочка, я надеюсь, что ты счастлива".
  
  Мила и Семен встречались. Им было хорошо и весело вместе. Постепенно, они стали доверять друг другу, хотя у таких личностей всегда горит в груди огонек сомнения. Они, словно хищники из породы кошачьих, готовы броситься на своего обидчика, даже, если тот их обожаемый хозяин и никому не доверяют в полной мере кроме самого себя, а точнее своим инстинктам. Вскоре они так разоткровенничались, что выдали все свои секреты: он ей, она ему. Мила рассказала по- пьяни Семену обо всех своих "увлечениях", а Семен в минуту душевного смятения поплакался в рубашку Милочки и выложил всю (или почти всю) информацию о, совершонных им подвигах. Как хорошо сбросить свои проблемы на голову другого. Пускай тот тоже подумает о насущном за себя и за того парня. Важно напомнить, что не все так замечательно. Тебе хорошо,а ведь мне- то плохо! А тебе хорошо, почему? Слушай, дорогой, мою сказочку. Вникай, и понимай, а если не поймешь, то останешься крайним и виноватым во всех моих, а заодно и своих проблемах.
  Время они проводили замечательно. Веселились. Мила бросила работу, а Семен оставил вместо себя в фирме зама и должника. Зам Семена был ему обязан до гробовой доски и не только морально, но и материально. Он сидел на крючке, плюс был связан по рукам и ногам и еще у него ко всему прочему рот, заткнули кляпом. Короче зам находился в полном обязательстве перед Семеном. Зам старался, чтобы не оскудела казна его начальника, конечно, и сам подворовывал, но не заметно, хотя Семен в пылу страсти вряд ли мог заметить кражу своих капиталлов, да и сумма украденного не бросалась в глаза. Однако при простом подсчете на калькуляторе вполне могла быть обнаружена недостача. Но никто не считал убытки, пока.
  Теперь Семен и Милочка выходили на "дело" вместе. Мила выпивала почти бутылку своего любимого виски, а Семен просто перед сном вспоминал свою мать и как бы оживлял ее в своем сознании. "Будь таким же стойким и непоколебимым как Сонечка" - напутствовал себя Семен. Все сомнения растворялись в предвкушении добычи. "Мама, я как ты", - думал Семен. В груди давило что-то. Трудно дышалось, но в остальном было почему-то легко и хорошо.
  Они шли по улице: Семен и Мила. Их тянуло в злачные места. Темные подворотни манили сладкую парочку. Вдвоем ничего не страшно. Бабуськи, копошащиеся в мусорных контейнерах, пьяные странные личности, загулявшие подростки - вот их добыча. Однажды они встретили молодую пьяную проститутку. Семен и Мила просто ограбили ее, взяв весь гонорар, а потом зарезали девочку. Они долго хихикали, обсуждая подробности происшедшего. Их забавлял страх девочки, которая спешила домой после своей нелегкой службы. Душегубы не знали, что она была не только жертвой, их не интересовал сей факт, они думали только о себе и своих развлечениях. Нам весело, а остальное пусть идет, как хочет.
  - Привет, вы не составите нам компанию?
  - Я, как бы отдельно. Меня мама ждет.
  - А, ты, знаешь который час, деточка?
  - Вы, полиция нравов, что ли, не похоже.
  - Сейчас мы накажем тебя за плохое поведение. Ты узнаешь, кто мы такие, и мамочка не поможет.
  - Что, вы хотите от меня, я устала.
  - Глядя на твой ужасный прикид, сразу можно сказать с какого поля сорвана ягодка.
  А потом все случилось само собой. Мила и Семен зарезали начинающую проститутку. Перчатки были соответственно надеты. А вдруг она заразная, ведь на раскрашенном лице не увидишь следов болезни, а болезнь может притаиться в организме и спокойно ждать смерти хозяина, а маскировка лица помогает скрыть недуг, а на досуге, возможно, заражать окружающих, ради прикола. А как все случилось... Семен искал девочек, хотя ему кроме Милы уже никто был не нужен. Решение окончательно и бесповоротно. Но привычка - есть привычка. Красивую проституточку разглядел в толпе народа, позвонил подруге и сообщил, что пора на дело.
  - Милочка, приезжай немедленно. Развлечение рядом. Оно само идет в руки. Не забудь бритвочку. Мне почему-то хочется именно этим воспользоваться. Возьми старенькую, прошлых времен, Сонечка хранила ее как память о дедушке. Эта штучка лежит в кухонном шкафу на самой верхней полке она специальном футляре.
  - Семен, это обязательно? Мы сможем убить гадину и другим способом.
  - Я хочу так. Все делай, как сказал. В конце, концов я ее нашел.
  Семен и Милочка радовались жизни и не в чем не испытывали недостатка. Спали на мягком и ели сладко, а развлечениям не было предела. Вот очередной смешной день, а точнее ночь настала.
  Является убийство страданием, а, может при этом кому-то из сторон весело и он испытывает наслаждение? Трудно ответить на этот вопрос. Ведь в акте убийства участвуют две стороны: убийца и жертва. Всех обычно интересует каков на вид убийца, при этом жертва как-то отступает на второй план. Внешний вид убийцы разнообразен. Он может оказаться писаным красавцем или уродливой противной личностью, даже ребенок способен на убийство. О чем думал Семен и как выглядел, когда резал тонкую шейку той заблудшей в потоке жизни девочки? Почему тянуло убить именно ее, такую? Верно, воспоминания о сестренке не давали покоя.
  "Как, ты там, Люля? Только не снись мне по ночам. Я тебя боюсь. Вообще покойники вещь неприятная, а ты умерла точно. Но ты это сделала сама, я здесь не причем, Люля".
  Мила примчалась на такси в назначенное место к груди она прижимала маленькую сумочку, в которой было все, что полагалось нормальной женщине: компактная пудра, губная помада, туалетная вода, средства гигиены, самозащиты (маленький пистолетик с хорошей убойной силой) и, конечно, же футлярчик с бритвочкой военного образца. Как она там называлась, кажется, "опасной", а может "безопасной"? Мила этого не помнила да и не, задумывалась об этом. Приказ дан - надо исполнять. Бритва будет доставлена по месту требования. А место не очень хорошее. Пятиэтажки, за ними гаражи и мусорные контейнеры, так же хорошие кусты и в общем кругом помойка и безлюдие.
  Надо сказать, что бритва - это временный посетитель Милиной сумочки. Постоянным посетителем, особенно в последнее время, были деньги. Без них никуда. И сумочка, в которой отсутствует наличность кажется совсем пустой, несмотря на все женские прибамбасы.
  Девка оказалась строптивой и ни как не хотела умирать. Сначала Мила резала горлышко, а Семен держал. При этом почему-то хихикал и все время сплевывал, будто во рту находилась какая-то дрянь. Девица отчаянно брыкалась, махала руками и даже умудрилась поцарапать Семену нос, чем сильно разозлила его, и эстафету перезания горла он принял на себя. Милочка передала бритву и наслаждалась всем процессом уже со стороны. Когда финал наступил, Семен произнес: "Вот, гадина, затупилась!" Потом Семен решил вспомнить заоблачную юность. Неудавшийся хирург дал о себе знать. Он закричал: "Посмотри, что внутри у той девки!" И Семен посмотрел. Он долго пилил живот своей жертвы, пока не добрался до внутренностей. Сколько Семен не копался в них, ничего нового не обнаружил. Все те же кишки вьются бесконечной лентой, печень, похожая на говяжью (Милочка хорошо ее жарила), почки, и что-то женское, но на этом не было написано, чем занималась их хозяйка. Сердце Семен почему-то не трогал, а вдруг там душа? Лучше ее не тревожить. Милочка кричала:
  - Хватит, уходим! Переодевайся!
  Наконец, Семен пришел в себя. Спасибо гаражам - прикрыли. Они спешно, как смогли, замаскировали следы своего злодеяния и побежали...
  Надо сказать, что парочка не испачкала одежду, ведь резиновые перчатки ни одна предосторожность. Халаты из полиэтилена тоже имелись. Все испачканное, а также отходы в виде изрезанной девочки, было выброшено в контейнер с мусором и веселые ребятки мирно пошли в бар, чтобы отметить удачное развлечение. Дурацкую бритву Семен выкинул там же. Все старье подлежит утилизации - аксиома.
  Ночью Семену приснился кошмар. Сначала сон показался замечательным. Он встретился с мамочкой и почти поверил, что она жива. Он ощутил сладостное чувство от встречи с матерью. Ему она сказала, что не умерла, а лишь переменила жилище. Семен верил и не верил. Самое страшное произошло, когда Софья Аркадьевна произнесла своим слегка скрипучим голосом с предупредительной интонацией.
  - Семен, забери бритву! А еще подумай о мече.
  - Мама, я убил.
  - Не переживай, милый, мы все рано или поздно убиваем кого-то. Ведь способы убийства - разные. За Юлю не беспокойся, но и не забудь то, о чем я тебе сказала. Ты же все еще любишь свою мамочку. Да, я забыла, избавься от своей Милы. Связь с ней - признак дурного тона. Она пьет, как сапожник , дымит, словно паршивый дореволюционный паровоз, у которого вся энергия спрятана в вонючей топке.
  Семен в ужасе проснулся (банальная фраза). Он просто подскочил на кровати, как ошпаренный (еще банальнее). Его состояние, возможно, было сравнить с ощущениями человека, который, идя в туалет, обнаруживает у себя в трусах скорпиона, как бы невзначай. Однако, здесь можно поспорить. У каждого свои страхи. Одна дама как-то рассказала Семену, что очень боится гусениц и червяков, и, если бы на нее высыпали ведро с этими насекомыми, то она бы умерла от страха (напоминает "1984"). Странно, чего же бояться столь безобидных существ, которые и укусить-то не могут. Всем же известно, что в средней полосе ядовитые червяки не водятся.
  Мила сонно потянулась, разбуженная Семеном, и сразу же нащупала на столике сигарету. Она прикурила и только потом сказала:
  - Не переживай, дорогой, все хорошо.
  - А бритва?
  - Бритву я взяла
  - Как? Отдай, дорогуша, она не твоя!
  - Дурачок, я и хотела тебе ее отдать. Я знаю: ты погорячился, когда выбросил раритет довоенных времен. Ее же можно наточить.
  Мила удивилась своему поступку. Она взяла бритву, чтобы шантажировать Семена, а теперь вот отдала предмет предполагаемого шантажа. На бритве имелась гравировка: "Семен+++". Что она означала? Символы и знаки были всегда в моде, но мало кто может разгадать их значение, не зная ключа.
  Семен успокоился, ведь все о чем говорила Сонечка во сне, о чем предупреждала, он вспомнил. Теперь можно поспать и по-настоящему. Сон охватил его, взял в свои руки. Семен уснул. Во сне он даже чмокал губами, словно ребенок, уснувший под крылышком своей мамочки. Мамочка-Милочка, мамочка-Сонечка, а еще Люля. Но сон снова оказался кошмаром. В нем его ждал какой-то Лягух в колодце с плавающим кормом. Подсознание взбунтовалось:
  • Ведь сколько ж лет прошло!
  - А сколько было, столько и прошло - все наше. Годы летят, а мы остаемся на месте, хотя изменения происходят каждое мгновение.
  
  Добропорядочная женщина выносила мусор. В доме, котором она проживала, засорился мусоропровод, и поэтому ей пришлось идти к ближайшим контейнерам. Контейнеры стояли прямо за домом, и долго идти не пришлось. Пакеты с мусором с трудом проникали внутрь контейнера. Все было переполнено. Примерные жильцы окрестных домов, у которых не было мусоропровода, добросовестно заполнили своими бытовыми отходами все мусорные баки вокруге. Хотя некоторые непорядочные жильцы раскидывали утиль вдоль своей же территории обитания. Тетенька прицелилась, чтобы выбросить в заветный бак, накопившееся за время неисправности мусоропровода "добро", вдруг заметила, что бочок переполнен и не тем, чем нужно. То, что она увидела, не было мусором. Благочестивая тетка разглядела мертвую руку (кто ж живых положит в отходы). Женщина дико заверещала, бросив мешок с мусором, который в свое время крепко держала в руках. Люди собрались не сразу. Мало ли что? А вдруг бандиты? Зачем вмешиваться в то, что тебя не касается? Оно может коснуться. И как говорится: "Не будите спящую собаку - она сама вас разбудит своей пустой брехней среди ночи, когда неожиданно проснется от дурного собачьего сна". Сердобольные бабушки, наблюдавшие, как обычно, всю картину происходящего из окна, конечно, вызвали милицию. Они услышали крики. А потом увидели тетку, бежавшую по улице и оравшую во все горло. Неважно, что гаражи с контейнерами находятся в самом конце двора, можно сказать "на задах". Тем более оравшая женщина им понравилась: по их мнению, она была порядочной. Скромный халатик, старенькая трикотажная кофточка, накинутая на плечи, растоптанные боты на ногах - все это признаки надежности. Это ж не норковое манто, небрежно накинутое на плечи, а под ним шелковый халат, хоть и мусорное ведро в руках, ну так что ж? Статус всегда виден. Такой гражданке вряд ли помогли бы бабушки из окон.
  Милицейские мигалки, труповозка сразу. Все громко, помпезно. Не ходите туда, там отмечено, не наступите на чужой след, а то ваш проявится и так далее. Девочку, вернее все, что от нее осталось, вытащили из контейнера.
  Что такое счастье? Это все равно, что спросить, почему люди не летают так, как птицы. Необходимо испытать это самое счастье, чтобы как-то определиться, где счастье, а, где - нет. Иногда ты хвалишься своими успехами, смеешься, стараешься хорошо выглядеть, тщательно, ухаживая за своим внешним видом и всем при этом кажешься счастливым, но внутри... А, что там? Определение счастья, по большому счету - это видимость такового со стороны. Если "они" поняли, что ты счастлив - значит, так оно и есть на самом деле, бесполезно доказывать самому себе свое состояние счастья или наоборот.
  Ирочка после похода к бабке впала в какой-то ступор. Ее ожидание того самого счастья приутихло. Так хотелось стать, наконец, счастливой на самом деле, а не только мечтать и грезить об этом и тем более создавать иллюзии у окружающих,о своем собственном безмерном счастье.
  Ирочку снова не радовала работа даже маячившая уже вблизи покупка собственной приличной квартиры не вызывала хорошего настроения. Все как-то вспомнилось. Карьер, больница, ее побег и чужое имя. Все, что нас не убивает - делает нас сильнее. Ирочка была сильной. Она не понимала этого, но сейчас вдруг прозрела. Она решила: зачем лить слезы, переживать, а не легче ли выкинуть меч и успокоиться."Я абсолютно счастлива, у меня все есть, хотя здесь вопрос, но ... Разве так мало иметь любимую работу, ведь у многих нет и этого. А работа действительно нравилась ей. При воспоминании о работе она улыбнулась от удовольствия. Ей показалось, что во рту у нее бутерброд с красной икрой. Икра намазана на свежий батон, специально предназначенный для бутербродов (только без масла). Вкус исключительный! Но было еще что-то приятное кроме работы. Ах, да тот парень, может, и позвонит. Я ему, кажется, понравилась. Он такой светлый и открытый и так искренне говорил. Все, хватит, меч завтра же выкину и обо всем забуду. Пора жить по-настоящему. А имя может изменить человеческую судьбу и, возможно, нет, скорее всего, к Альбине придет счастье и несчастная Ирочка исчезнет навсегда. Ирочка замаскировала меч, хотя никто не знал и даже не догадывался о наличии холодного оружия такой величины у хрупкой худенькой женщины. Но Ирочке казалось, что все видят и замечают ее с мечом. Его она спрятала в тубус (эта штука нашлась в доме на чердаке, куда сбрасывался всякий ненужный хлам и, видимо дети бывших хозяев дома учились в ВУЗах, требующих чертежи). Меч вполне уместился внутри черного карандаша. С рукояткой пришлось немного повозиться, но один напор, и русская женщина упаковала злосчастную вещь в футляр, который совсем не предназначался и не подходил для такого содержимого.
  Почему Ирочка пряталась и прятала. Она сама не понимала. Жизнь научила. Вся ее жизнь была игрой в прятки. Пророчества бабушки-гадалки прочно засели у нее в голове. Ей захотелось здесь, и сейчас выбросить меч в ближайший контейнер, что-то остановило. Видимо шестое чувство подсказало Ирочке, что у меча есть особое предназначение. Альбина до сих пор не понимала, зачем взяла, тем более, что с ним делать. Вещь была явно лишней и, засунув в тубус, то самое лишнее, она поняла, куда отнесет такую "прекрасную" вещь.
  Конечно, в антикварный магазин. Про документы и фамилии она не подумала, так ведь можно и подбросить. Такое просто грешно оставлять на улице, если заметишь, что, то, без присмотра хозяина, значит, выкинули или потеряли, короче ничье.
  Ирочка выбрала очень странный магазин. Назвать ее поступок выбором было трудно. Скорее случай. Купила газету с объявлениями и нашла то, что нужно. Точнее наткнулась на нужное объявление. Заголовок не выглядел ярко и призывно. Он отличался от других необычной формулировкой. Она скорее отталкивала, чем привлекала.
  Сдавайте ненужное!
  (может оно и понадобиться кому-то)
  Пыль времени не стирайте, по ней мы сможем прочитать Ваше прошлое, и, возможно, помочь Вам же в решении проблем.
  Деньги платим исправно, если Ваше добро кому-нибудь пригодится.
  
   Далее указывался телефон и адрес. Магазин назывался "Прошлое". Ирочка взяла тубус и поехала туда, чтобы избавиться от кошмара своей жизни.
   Магазин она нашла с трудом. Он оказался на самой окраине города. Постройки - ветхие, убогие. Дорога разбита, видимо, у местных властей не хватило денег даже на то, чтобы залатать дыры в асфальте, хотя бы смесью плохого качества, которая идет под таким же названием "асфальт". Сев в автобус Ирочка-Альбина не предполагала, что ее путь окажется таким длинным. Какая-то сила тащила ее именно в тот магазин, хотя выбор был. Впрочем, он всегда есть. Можно поспорить с таким утверждением, но опыт жизни показывает, что выбирать можно даже, если ты висишь на волоске над пропастью, хотя в этом случае вполне уместен спор.
   Ирочка вышла из автобуса и пошла по тротуару. Ей казалось, что все знают какой предмет находится в допотопном футляре. Но никому не было дела до Ирочки и ее ноши. Все спешили или еле шли, только по своим делам.
   Ирочка шла так, как будто знала дорогу. Ноги сами вели в нужное место. Она перешла проезжую часть и остановилась. Почему-то захотелось подумать более основательно о том, как она сплавит меч. Ирочка решила, что все-таки поговорит с продавцом или приемщиком товара в магазине об условиях сдачи ее вещи в их антикварную лавку, а потом сделает вывод о том, как поступить. Подумав, и так ничего не решив, Ирочка поплелась дальше. За пыльной листвой деревьев она увидела домик, облицованный каким-то модным материалом. Таким обычно оббивают офисы. Вывеска гласила "Прошлое", а ниже: "Избавьтесь от прошлого, чтобы идти в светлое будущее с высоко поднятой головой и без лишнего груза".
   Ирочка шагнула в дверь, крепко сжимая ручку тубуса. В магазине, словно как в фильмах ужасов царил полумрак, воздух отдавал сыростью, и внутренний интерьер не вязался с внешним видом магазина. На ум шло определение "Лавка древностей", совсем как у Диккенса ткак оно и было.
  - Добрый день, барышня.
  Ирочка вздрогнула. Прямо - кино перед ней за прилавком стоял старик одетый почему-то как официант: бабочка, белая рубашка, темные брюки, жилет. Волосы, зачесанные назад, имели естественный седой цвет.
  - Что угодно? Я Вас знаю. Марусенька мне рассказала о Вас. Она с ее способностями, знала, что Вы сюда приедете. Я приму товар без документов и даже уплачу прилично. Свои дивиденды я получу. Покупатель меча хорошо заплатит за этот товар, дело все в том, что поступил заказ именно на такой меч, даже внешний вид описан точно и совпадает с тем как выглядит Ваш меч, дорогая. Так, что Ваше предложение легко станет товаром, а затем и желанной собственностью некоего лица.
  - • А откуда вы знаете, что в тубусе меч.
  - Я же вам сказал, деточка, что Марусенька меня проинформировала обо всем, в том числе и о содержании тубуса.
  - Cпасибо, уважаемый продавец! Ирочка и не знала, как обратиться к этому импозантному пожилому мужчине.
  - Послушай, деточка, ты будешь, счастлива и давай сюда быстрей свой тубус.
  Ирочка бросила эту проклятую "трубу" на прилавок, и, забыв про деньги, побежала.
  Ирочка бежала быстро и не думала ни о чем. От страха и волнения она не скоро вспомнила о деньгах. "Да, фиг с ними", - говорила она про себя, хотя деньги не бывают лишними. В какой-то момент бежать стало очень легко. Возможно, если в то время Ирочка участвовала в соревнованиях, то первое место обеспечилось бы с ходу. Тубус с его содержимым оказался далеко позади. "Все, хватит, я свободна, а главное живая. Этот паршивый карьер и психиатрическую лечебницу вспоминать не хочется. Денег не получила, ну и пускай, тот старичишка купит себе пива или еще чего-нибудь, а, может, заплатит за коммунальные услуги. В общем, потратит деньги, как считает нужным".
  Игорь позвонил. Все произошло как всегда, когда чего-то очень ждешь, ожидаемое происходит неожиданно. Странно...
  - Альбина, здравствуйте! Вы меня еще помните? Я не забывал о вас ни на минуту. Позвонить раньше не мог. Я был в серьезной командировке.
  "Как банально звучит", - подумала Ирочка. Просто мексиканский сериал. Она решила прикинуться и сделала вид, что не узнала собеседника.
  - А кто это? Вы не представились, что вам нужно?
  - Я Игорь. Помните, мы с вами тогда встретились.
  - Игорь!? Вы хотите заключить с нашей фирмой сделку?
  - Нет. Я хочу увидеть вас.
  - Игорь, а вы не маньяк, случайно? Сейчас это закономерность. Кругом одни извращенцы.
  - Хорошо, если вы так боитесь, встретимся на нейтральной территории, в людном месте. Идет?
  - Я занята.
  - Альбина, я приеду к вашему подъезду и буду ждать, сколько придется, как верный пес, пока не увижу вас.
  Игорь ждал ее и вправду. Букет в руках, чисто выбрит, костюм. Ирочка, уставшая и измотанная, но все же привлекательная предстала перед своим поклонником.
  - Альбина, я так рад вас видеть.
  - Откуда вы узнали мой адрес?
  - Послушайте, вам ли объяснять, как мужчина ищет и находит, в конце концов, женщину своей мечты!
  - Игорь, это похоже на "все будет хорошо". Неужели вам мало успешных молодых девушек? Потянуло на остренькое?
  Сказав эту фразу, она вздрогнула, меч снова напомнил о себе.
  - Хорошо, все проходите. Только не падайте от вида моего жилища, я скоро переезжаю. Купила квартиру. Правда, она однокомнатная, но все же лучше, моего нынешнего "двореца". И воспоминания отойдут в сторону. Нельзя же все время вспоминать, тем более о плохом! Извините, Игорь, что я вам морочила голову, но, ведь вы и сами пропали, хотя ничего особенного не обещали. Женщинам всегда хочется сказки, если ее нет, то она сама придумывает сюжет таковой. Принцы как-то предусмотрены в любых добрых фантазиях, Они, как правило, ищут любви принцесс и готовы взамен дарить свою, но их любовь иная, хотя принцы, по-своему благородны и готовы грудью встать перед неприятелем, чтобы защитить принцессу. Но это только в сказках.
  - Альбина, мое оправдание будет банальным. Я уезжал по делам. У меня работа такая. Иногда случаются непредвиденные командировки, а позвонить я не смог. Простите меня. Поверьте, что о вас я все время вспоминал. За это время я понял, что без вас я не могу. Как хотите, считайте меня лгуном и подлизой, но я говорю о том, что чувствую. Меня не интересует ваше прошлое. Живите со мной здесь и сейчас, бросьте дурацкие предрассудки о возрасте всего- семь лет. Я сказал все, что думал о нас. Даже устал от такого длинного монолога. Вы молчите. И еще, самое удивительное, слушаете меня. Пойдемте куда-нибудь. Погуляем, а, может, хотите в бар, в ночной клуб, в ресторан, по старинке или ко мне, в конце концов? Решайте!
  - В клуб, - коротко ответила Ирочка. - Я только переоденусь и наведу марафет.
  - Жду. Только почему в клуб?
  - А я там ни разу не была. Хочу на старости лет отметиться.
  
  
  
   Мила прыгала по комнате на одной ножке и приговаривала: "Я так счастлива, мне очень хорошо. Что бы такого сделать плохого?"
  Вот оно счастье пришло нежданное, явилось, откуда не возьмись. Тук- тук не ждали, а я здесь за дверью стою только открыть ее и впустиь меня - счастье. Сытая жизнь, хорошая одежда, замечательное безделье, конечно, уход за своим телом...И Семенчик, также убийства как экстремальное развлечение. Счастья полная чаша.
   Только вот проблема Семен не впускал Милу в свою жизнь до конца, целиком. Казалось, что они раскрылись друг перед другом, показали все свои пороки, свои гадкие дела, но вся мерзость их существования не сблизила их. Мила стала сторониться своего напарника тоже и решилась иметь секреты от ненаглядного. Все произошло после того, как Мила заподозрила, что Семен убивает без нее. Кошек и собак она теперь не убивала. Эти детские игры ей наскучили. Подумаешь убить драного кота! Кто ж не сможет? Жертвы рангом повыше уже присутствовали для Милы, теперь второй сорт в виде котов и бабусек из помоек, а также проституток не подходил, явно. Сейчас Милочке самой замечательной добычей казалась жертва в виде человека порядочного, чистого, симпатичного внешне, любимого окружающими.
   Мила пошла на охоту. Сноровку она потеряла и потому решила прорепетировать на чем угодно только пока ни на людях. Прошлый опыт дал о себе знать. Сначала Мила убила кошку. Кошка промышляла возле контейнера. На ее довольно симпатичной мордочке не было написано "ничья". Скорее всего "чья". Загулявшая кошечка сбежала от чересчур любящей хозяйки, чтобы насладиться мужским (котовым) вниманием вдоволь. Ухоженная, с упитанным тельцем, симпатичный рыжий окрас шерсти, который так привлекает домашних хозяек, жаждущих заиметь питомца, а главное пушистая густая шерсть...
   Мила подманила животного. Схватила за хвост и треснула кошку о стенку контейнера несколько раз. Сколько она не считала.
   После убийства Миле стало очень весело. Кожа лица расправилась, спина выпрямилась. Мила засмеялась. Посмеявшись, Мила пошла в бар и выпила своего любимого виски (двойную порцию).
  Репетиция состоялась. Мила шла по улице, пьяно улыбаясь. О Семене не было и мысли. Темнело. Желание совершить то самое возрастало.
  - Девушка, вы торопитесь? Уделите мне внимание!
  - Отстань, нахал!
  - Я же так вежливо. Вы несправедливы.
  - Послушай, справедливость исчезла вместе с попыткой построить коммунизм. Сейчас бей, кого хочу!
  - Я готов предложить вам массу удовольствий, что может быть лучше релаксации?!
  - Послушай, кент, я не знаю значения термина. Оставь меня в покое и иди к своей клюшке, если таковая имеется.
  Парень, лицо которого Мила не разглядела в темноте, схватил ее за шею. Он как бы обнял сначала, а потом крепко стиснул. Мила воспользовалась старинным способом. Она просто пнула парня туда. Пока он жался от боли, Мила достала бритву, которую взяла у Семена. Зачем? Взяла и все, хотя бы, потому что сожалела, что вернула это оружие после их развлечения. Она с наслаждением и даже не очень резко полоснула по горлу потенциального ухажера. Тот сразу как-то выпрямился, схватился за горло и забулькал. Он не кричал, а булькал. Милочка машинально протерла бритву об его одежду и ушла. Ангел хранитель спас ее в очередной раз. Никто ничего не заметил и не позвонил в милицию. Надо сказать, что вокруг было безлюдно, а все бабуси, вероятно, легли спать раньше времени. Короче - никто ничего не видел.
  Кровь... Кто-то боится красной жидкости, вытекающей из раненого тела, а кто-то не очень. Жидкость... Жизнь... Кровь...
  Мила не боялась. Ей хотелось еще. Этот (без определения) - гад. Бульканье, которое он издавал было омерзительно и вместе с тем привлекательно для Милы. "А, может еще", - подумала Мила. "Я хочу". За все придется платить, даже если оплачено вперед. В жизни легче тем, кто меньше задумывается, как живет и зачем живет.
  Мила никогда не думала: зачем? Вот как - это другое дело. Весело и счастливо, ведь люди рождаются, чтобы быть счастливыми в этом вся сущность бытия. А счастье - удовольствие, синонимы, не правда ли? Нет удовольствий, нет и человека. Да еще деньги. Они много значат. А как быть, если человек есть, а деньги и удовольствия просто его обошли. Мила категорически не хотела, чтобы с ней произошло такое несчастье. Семен, удовольствия и деньги были с ней, пока.
  Отношения с Семеном оставались какими-то засекреченными. Он не впускал Милу в свой круг, а она не имела ничего кроме него и убийств. Сожительство - вот и все. Модное слово, но весьма обидное для женщин. Значение слова - вместе, так как живут все-таки рядом, но и соседи тоже близкие люди в каком-то смысле иногда даже во всех. Вместе едят, спят близко, пользуются одним санузлом, скандалят иногда, а, может, всегда, имеют общие секреты (по всему свету) и так далее. А Семен? Кто он? При всей своей бесшабашности и преступной стервозности, Мила не могла понять до сих пор, кто этот человек и в тайне, даже от самой себя побаивалась его.
  Мила решила про себя, что пора убить кого-то более значительного, чем "ночная бабочка". Если развлекаться, то на полную катушку, тем более, что опыт имеется и не малый. Ей захотелось глобального убийства, которое заметят или, по крайней мере, оно принесет кому-то огромное горе. Кто же будет жертвой? Ребенок? Нет, только не это. Злобная бабуся-сплетница, не интересно, тем более учительница очень походила на такой экземпляр. Она решила понаблюдать, подумать получше, а, возможно само придет, сработает инстинкт хищника. Кто ж подумает, что именно она коварный убийца? Обстряпать можно все умно по-человечески. Кто убил? Где свидетели? Хотя свидетелей тоже того, особенно тех, кто громко орет. Молчи и будешь жив. На память ей пришла фраза: "Молчи, скрывайся и таи мечты заветные свои". Где-то она ее слышала, кажется, в школе от своей противной училки. Ну да ладно, какая разница. Милочке уже ничего не хотелось, да и не моглось скрывать. Ее просто распирало от желания провернуть все задуманное без участия Семена. Все хватит, я такая, какая есть. Пусть настанет реальность, а старые мечты уйдут на задний план и дадут место новым. Желание вскоре притупилось в связи с непредвиденными обстоятельствами.
  Мила блаженствовала, развалясь на диване. Семена еще не было дома. Да она не очень-то и скучала по своему сожителю. Мила смотрела телевизор и с удовольствием поедала любимые с детства ириски. "Кис-кис ирис". Сплошное плебейство, но если хотелось, так что ж? Никто ей не мешал. Мила так увлеклась этим занятием, что вздрогнула, когда услышала.
  - Привет, дорогуша, наслаждаешься жизнью?
  Перед ней стоял Семен в плаще и туфлях (обычно они разувались, заходя в квартиру, особенно Семен). Лицо у него отдавло серым, взгляд был тусклым и пустым. Семен будто превратился в другого человека, а скорее в некое существо.
  - Все мы пргорели, крах!
  - Семен, не мы, а ты, у меня ничего нет, кроме старой квартиры без ремонта. Ну еще наши секреты, ты же помнишь, надеюсь.
  - Дура! У меня кризис, а ты со своими бабскими намеками. Хорошо, что еще не надралась, а то б!
  - Что, то б?
  - Да пошла, ты!
  Это был первый звонок. Раньше они никогда не ссорились, несмотря на недомолвки в отношениях. Мила и Семен оказались тесно связанными между собой. Их прочно держали вместе их гадкие дела. Они оба понимали, что друг без друга просто пропадут.
  Семен впал в апатию. Все долги он, к счастью уплатил и кредиторам и партнерам. Для этого пришлось продать львиную долю всего, что у него было. В ход пошла даже квартира, оставшаяся после Юли. Свою большую квартиру Семен тоже продал и купил более скромное жилье. Мила в счет уплаты долгов ничего не дала. Она всегда создавала себе надежные тылы, не оставаться же совсем без всего, в самом деле.
  Мила снова устроилась на работу, и потянулись тоскливые серые будни. Семен целыми днями щелкал телевизионным пультом. С одной стороны - наверстывал упущенное в виде свободного времени, а с другой - ему просто не чем было заняться и свободное время здесь ни причем. Он смотрел на экран, но ничего не понимал, ничего не увлекло его по-настоящему. Все существовало лишь фоном для переваривания грустных мыслей, словно принял фестал.
  - Семенчик, привет. Хватит переживать, что-нибудь придумаем, наконец, будем жить как все.
  Мила влетела в комнату, свежая с развивающимися волосами в руках она держала пакеты с чем-то.
  - Я получила аванс. Сейчас отпразднуем!
  Она принесла тарелки и стала накрывать на стол. Колбаса, сыр, фрукты, готовые салаты в коробочках, сок, соленая семга (ее очень любил Семен) в довершении всего виски, словно коронное блюдо. Семен равнодушно посмотрел на все это изобилие и снова взял пуль в руки. Мила с аппетитом ела и пила.
  - Семенчик, попробуй как все вкусно, а еще советую тебе выпить, расслабиться.
  - Я и так слишком расслаблен.
  - Так возьми себя в руки! Может, развлечемся? Давай как раньше!
  - Нет. Ты тоже не ходи. Удача изменила нам.
  - Да, ладно это я просто так сказала, чтобы тебе приятное сделать.
  - Милочка, я, пожалуй, выпью, дай мне.
   Мила очень удивилась, но виду не подала. Семен не пил совсем. Милочка взяла бокал и плеснула в него виски совсем чуть-чуть, но Семен посмотрел и добавил еще, а потом залпом выпил. После выпитого его поведение изменилось. Оно было классическим для выпившего человека. Ему стало весело. Семен закатился безудержным хохотом. Потом он ел семгу, колбасу и все, что попадалось под руку, конечно, съестного. Мила даже испугалась за здоровье Семена, слишком много он ел и пил, хотя точнее не пил, а отпивал, прямо из горлышка бутылки. В какую-то минуту Миле показалось, что Семен продавится.
  • Не смейся так громко, дорогой, попадет ни в то горлышко, подавишься. Милочка расстроится.
  Семен перестал смеяться и как-то странно посмотрел на Милу.
  • Ты не мамочка! Об этом я знаю точно, а говоришь ее словами да и тон похож.
  • Да ладно тебе, дорогой, не злись, смотри как хорошо мы сидим!
  Тем вечером они напились в "дым". Мила не пошла на работу на следующий день. Нет, чувствовала себя она прекрасно, но за Семеном нужен был уход. Синдром похмелья впервые посетил Семена. Ему казалось, что настал его последний час. Его рвало в тазик, так как до туалета дойти у него не было сил, да и ноги не держали. Голова раскалывалась от боли, и Семену казалось, что она может лопнуть как перезревший арбуз, чего он даже испугался, хотя прекрасно понимал, что это бред. Ноги и руки сводило судорогой, и Семену казалось, что его вот-вот парализует.
  Мила сбегала в аптеку и купила "Алказельцер". Но Семену не помогло продвинутое средство, которое, по статистике, вроде бы всем помогает. Семен стонал, хныкал и без устали блевал в тазик.
  - Семенчик, потерпи, а лучше выпей пивка!
  - Ты с ума сошла. Отравить меня хочешь!
  - Я только тебе помогаю, но, если ты против, то, пожалуйста! Мне надоели твои капризы! Я делаю все, что могу, а развлечений давно не было, во всем виноват только ты! Подумаешь, квартирка стала поменьше. Ты забыл, что денежки теперь в дом приношу я. А откуда они ты никогда не спрашивал.
  - Но, ты работаешь!
  - Да, так точно! Есть сэр!
  - Проститутка! Только ни это!
  - Идиот! Уж совсем с похмелья все сознанье пропало!
  - Я устроилась на прежнее место. Меня взяли с радостью. Да и чего ж не радоваться, если нашли дуру за такие гроши. Но у меня имеется подработка.
  - Какая? - Семен встрепенулся и передумал блевать.
  - А это секретик, дорогуша.
  Семен хотел подняться, но не смог, закружилась голова, и он снова рухнул на диван, чуть не сбив Милу с ног. Милочка же ловко увернувшись, летящей походкой направилась в ванну на ходу отхлебывая пиво из бутылки, от которой отказался Семен.
  - Милочка, не бросай меня!
  - Не волнуйся, дорогой, тазик я уберу попозже, боюсь он тебе еще понадобиться. А ты постарайся уснуть. Твоя девочка рядом.
  Милочка набрала воды, сдобрила ее дешевой пеной, разделась и с удовольствием легла в ванну. "Гаденыш, кровосос проклятый, заставляет меня совершать ужасные поступки. Подумаешь прогорел. А я вот молодец. Эти глупые тетки на рынках совсем не чуют как у них пропадают кошельки и сотовые телефоны. Только не попасться бы! Да я ловкая, а пока хватит нужно делать перерыв" - думала Мила.
  Деньги у Милы были. Работу она нашла тоже с неплохим заработком. Семену она соврала, чтобы скрывать часть заработка, а потом развлекаться в тайне от него по своему вкусу. Но после такой роскошной жизни денег все равно всегда не хватало и поэтому пришлось подворовывать.
  Похмелье у Семена прошло, противные воспоминания о тазике тоже постепенно ушли из памяти, но не забываемое ощущение эйфории после выпитого виски застряло в голове Семена похоже навсегда.
  Семен стал выпивать. Он пил сначала тайком, пока Мила была на работе, а к ее приходу, вечером, старательно зажевывал запах перегара самой термоядерной жвачкой. Но Мила не замечала ничего. Она не чувствовала запаха, так как сама приходила домой под градусом. Однажды Мила пришла домой пораньше. Банальный случай скольких людей подводил факт прибытия родственника раньше установленного времени. Сколько было бито или даже убито неверных жен, встречавших своих любовников в отсутствие мужа, сколько женских разбитых сердец, кто их считал! А все, потому что кто-то вернулся домой раньше времени. Этот факт, конечно, касается не только любовных отношений. Почти у каждого человека есть свои тайны, есть то, что он хотел бы скрыть от домочадцев. А тут вот тебе отпустили пораньше с работы или голова заболела, а может желание сделать сюрприз (приятный?). И вот на пороге он или она, встречайте! Картина Репина "Не ждали". Так вас никто и не спрашивал: ждали или нет. Я вернулся домой и точка.
  Мила застала Семена на месте "преступления". Он сидел как обычно перед телевизором, а в руке у него красовалась бутылка с дешевой водкой. Семен как раз хотел налить себе очередную порцию. В бутылке находилось еще больше половины жидкости. Под видом закуски на тарелке лежали куски черного хлеба, так как из еды в доме больше ничего не было. Мила остолбенела, стоя на пороге, а Семен застыл с бутылкой в руках так и не налив себе. Некоторое время они смотрели друг на друга молча. А потом Мила разразилась безудержным хохотом. Она хохотала до тех пор, пока не начала всхлипывать и из глаз не потекли слезы. Семен угрюмо смотрел на нее и ждал, когда она просмеется.
  - Ну, ты, молодец! - сквозь слезы сказала Мила. - Кто бы мог подумать. А с похмелья больше не болел? Где деньги-то взял? Безработный ты наш, банкротик?
  - Пошла вон, гадина. Сама такая.
  Семен, злобно сверкнув глазами, метнул в Милу стаканом. Мила, конечно, увернулась, стакан разбился, но страх поселился у нее внутри. Она и раньше относилась к Семену с опаской, но не боялась его и даже порой вела себя как лидер в этом тандеме. Но теперь Мила поняла, что у Семена не осталось ничего святого и дорогого в жизни, и, если она даст повод, оступится где-нибудь, то он пристукнет ее как назойливого комара, вытрет ладонь носовым платком и пойдет дальше по своим делам, не оглядываясь назад.
  Говорят в глазах мертвецов можно увидеть тот свет. В глазах Семена и Милы тот свет давно просматривался, хотя они еще жили. К стати сказать они никогда не смотрели в глаза своих жертв. Они не были суеверны, просто не приятно, да и страшновато заглядывать в стекло глаз мертвеца.
  Ирочка купалась в счастье. Игорь относился к ней с большой любовью. Тревожные мысли посещали ее, но после всего пережитого очень хотелось, чтобы все было хорошо. Верилось с трудом в хорошее, но, тем не менее, оно присутствовало. Мысли о месте утихли совсем. Счастливый человек прощает всем и вся. Ирочка простила. Проблема ее заключалась в том, что она никак не могла рассказать Игорю о себе и назвать свое настоящее имя. Для него она оставалась Альбиной. Живя с любимым человеком, нельзя постоянно врать. Обман сам по себе - грех, а здесь, когда счастье и любовь охватывают все твое существо, как же жить в обмане? Она решилась.
  - Игорь, я хочу тебе рассказать о многом. Послушай. Не перебивай, а главное реши как тебе поступить.
  - Мне?
  - Да, именно тебе.
  Ирочка рассказала обо всем, с самого первого дня. Она не забыла упомянуть и Семена, и меч, и о своем пребывании в психиатрической клинике тоже рассказала. После услышанного Игорь задумался, помрачнел, ведь он был мужчиной, возможно, в какой-то степени идеальным, но мужская логика все же существует, хотя все говорят только о женской. Игорь вышел на лестничную площадку. Впервые в жизни он пожалел, что не курил, а то сейчас выкурил бы, наверное, целую пачку сразу, чтобы занять чем-то руки. Они тряслись, дрожало все тело, ноги подкашивались. Любовь победила, простояв минут двадцать, он вернулся в квартиру.
  - Забудь. Я с тобой. Подонка этого тоже не вспоминай. Мы с тобой - это главное.
  Он обнял Ирочку, прижал к себе сильно, сильно и поцеловал в лоб, словно ребенка.
  Жизнь страшная и опасная штука. Счастья нет, есть лишь его ожидание. Да и, что такое счастье? Каждому - свое. Теперь Ирочка чувствовала себя полностью счастливой. Ванна счастья была наполнена до краев, а внутри лежала Ирочка. Вскоре они с Игорем уехали из страны, чтобы насовсем избавиться от прошлого, но все знают: такое невозможно. Прошлое всегда будет нам напоминать о том, что оно когда-то существовало в виде настоящего. Но уже в самолете страх стал растворяться, словно кусочек сахара в стакане с чаем. "Все кончено", - думала Ирочка. "Хватит, довольно страданий. Не хочу ничего из прошлого. Я родилась вновь, пусть будет все хорошо у меня и Игоря". С такими мыслями она неожиданно для себя уснула, откинувшись на спинку мягкого удобного кресла. Во сне щеки ее порозовели, все существующие морщинки разгладились, дыхание стало легким, она улыбалась во сне, несомненно, чему-то приятному.
  Игорь любовался своей Ирочкой и мысленно клялся, что никогда никому не позволит обидеть ее и сделает счастливой (ведь он не знал, что Ирочка уже была счастлива). Пускай все смахивало на дешевую мелодраму, но в жизни чаще всего так и происходит: либо боевики, либо ужасы, либо драмы, а чаще всего мелодрамы, самый распространенный жанр. Они улетали навсегда из той жизни, их ждала новая. Какая? Они считали, что лучше прежней. Счастливого пути!
   Семен резко вскочил с дивана. Телевизор работал, рядом на полу стояла недопитая бутылка. Он жадно глотнул из горлышка. Водка согрела нутро, и дошла до мозга. Ему приснилась Юля. Вместо глаза у нее была дыра, но не насквозь, а куда-то в темноту вела она. Юля просила посмотреть Семена внутрь. Он испугался, но ласковый успокаивающий голос сестры убедил его сделать это. Когда Семен посмотрел в отверстие, то увидел колодец и огромного Лягуха, сидящего на срубе, а еще женщину на голове, которой красовался ярко красный платок в белый горошек. Над срубом виднелись лишь ее голова и рука, которой она призывно махала.
  - Иди к нам, Семенчик, мы тебя давно ждем!
  - Не хочу, отстаньте от меня!
  - Мы твои друзья! Иди же к нам!
   Семен стоял возле дивана с бутылкой в руках и переваривал свой сон. "Надо же, такая дрянь приснилась. Кажется, это уже где-то было. Ладно выпью еще, пока Милочка не вернулась. Как скучно все-таки, может, прогуляться, как раньше? Почувствовать себя человеком? Но вот деньги. Они всегда нужны, особенно на прогулке, которая необходима, чтобы развлечься. Кто знает, что тебя там ждет слева и справа, а, может прямо или позади. Семен решил обыскать квартиру. У Милы должны быть деньги, в этом он не сомневался. Самое надежное место, для сокрытия чего-либо - это место, которое находится практически у всех на виду. Парадокс. Нет. Чем дальше прячешь, тем проще найти, а когда почти на виду, то и в голову не придет, что под боком лежат сокровища. Заначку Милы он нашел в старой сумке, которая валялась в кладовой среди ненужного хлама, который выбросить не доходили руки. Денег оказалось достаточно для того, чтобы оплатить прогулку. Семен, не мелочась, взял все. Потом он пошел приводить себя в порядок. Побрился, принял душ, уложил отросшие волосы, достал из шифоньера и надел новое дорогое белье, рубашку, костюм. "То-то же, дрянь. Так тебе и надо, алкоголичка паршивая. Посмотрю я на тебя, когда ты обо всем узнаешь. А мне терять нечего. Я хочу развлечься. Возможно, я потеряю то самое мизерное, что у меня еще осталось,но расстраиваться не стану".
   Он убил. Но даже, не поняв кого. Семен был сильно пьян. Он зашел в бар, но перед этим он купил водки в магазине и в каком-то грязном подъезде выпил прямо из горлышка, заев неприятный вкус во рту мятным леденцом. Он постоял немного, прислушиваясь к себе и своему организму. Нутро сказало, что все хорошо. Давай, вперед, все прекрасно. И Семен пошел вперед.
  В баре все показалось ему приятным и располагающим к отдыху. Бар назывался "Зайди к нам!" Может быть, название привлекло его, но скорее всего Семену понравились тонированные стекла витрины. Случайно? Случайность - это незамеченная закономерность. Тонировка скрывает от внешнего мира вас, и вы как страус, который зарываясь при опасности головой в песок, считает, что он в безопасности, если сам никого не видит. Семен-то видел, но его снаружи видно не было, чем не безопасность. Вы видите, а вас нет. В баре Семен сразу направился к барной стойке.
  - Чего желаете?
  - Виски!
  - Какой?
  - Самый... - Семен подумал и сказал. - По доступной цене
  Бармен его понял и налил ему какую-то разбавленную бурду, собранную из недопитых стаканов, имеющую цвет виски. Семен выпил и попросил еще. Вкуса он не почувствовал, только обожгло горло и потом прошло в желудок, который обжечь уже смогла бы только уксусная эсенция.
  Алик (так звали бармена) увидел в лице Семена выгодного клиента. Ему нужны были деньги, а кому они не нужны? И он решил выкачать из него все, что возможно, продавая объедки по цене хорошего продукта. Алик был игроком и удачливым. Однажды он выиграл столько, что смог купить квартиру, правда она выглядела не как апартаменты, но все же отдельная жилплощадь никому не мешает и не бывает лишней. До того времени Алик жил с молодящейся мамой и ее любовниками, как водится в таких случаях, ему приходилось ночевать на кухне, а то и вовсе у знакомых. Повзрослев, Алик устроился на работу. Официант в баре - престижно. Он стал ночевать прямо на рабочем месте, точнее в подсобном помещении. Потом Алик стал профессиональным игроком, но он играл в другие игры. Это были ни карты , ни казино, с его рулетками, ни ипподром, с его бегами. Прокуренное помещение казино вызывало у Алика отвращение. Он не переносил сигаретного дыма, потому что не курил, да ему и не хотелось. Говорят, что дети, находясь в утробе курящей матери сами становятся такими, но Алик не стал. Видимо, у него выработалось отвращение к табаку, пока он находился внутри у курящей матери. Его мамаша постоянно курила. Ей было все равно беременна она или нет. Сигареты успокаивали, а ощущение легкого головокружения нравилось ей.
  Так во что же играл Алик? Он играл в прятки. Алик прятался, а его искали. Если Алика находили за определенный промежуток времени, то он выигрывал, а клиент соответственно проигрывал и денежек лишался. Территория была обозначена. Странные дома - ужас большинства населения планеты. Заброшенные дома со своим тайнами, недостроенные дома и тоже брошенные по каким-то причинам и даже жилые дома порой вызывают ужас у своих обитателей и не только. Алик присмотрел недостроенную гостиницу. Это было высотное здание (целых 24 этажа). В проектировании обнаружилась ошибка, когда громада, находящаяся на окраине города, была уже почти готова. Эксперты сказали, что есть вероятность обрушения из-за слабого фундамента. Вобщем, решили не рисковать. Гостиницу бросили, даже подъемный кран еще долго возвышался над темным зданием тоже брошенный. Он был похож на одинокую цаплю посередине болота, стоящую на одной ноге. Вообще самый замечательный дом для подобного рода развлечений - это недостроенный и брошенный навсегда дом. На таких домах замечательно наживался Алик. Много всего случалось в той гостинице. Впрочем, гостиницей то здание так и не стало. Там убивали. Насиловали, калечили. А потом все как-то стихло. Наверное, надоело, а может быть милиция проявила слишком ярую бдительность.
  Началось все с объявления. Сидя на мели Алик решил приколоться. " А что получится, если я сделаю так? Вполне возможно, что будет только пшик, но чем я рискую, если у меня и так ничего нет".
  Объявление.
  Господа, кто хочет развлечься по-настоящему, все ко мне. Такое не приснится даже в самом страшном сне. Плата высокая, но и развлечение стоит того.
  Мистер Зет.
  Как водится первого клиента Алик ждал долго, но при появлении такового машинка заработала, баксы печатались как-то сами собой. Много купонов состриг Алик на доме. Многие играли в прятки с Аликом, но, клиентов, Алик всегда находил, к их сожалению . Казалось, что клиент на виду и искать совсем не надо и присутствует в поле видимости. Он как страус спрятал голову в песке и считает, что его не видно, но туловище-то осталось над песком и оно довольно хорошо заметно. Поскольку туловище намного больше головы, даже самой умной. У Алика были способности. Их бы назвали экстрасенсорными или парапсихологическими, а может, аномальными, да не забудьте еще современную технику, которая усиливает всякие возможности.
  Алик стриг купоны. Лишь единственный раз попал он впросак. Случился сбой во всех системах, но и клиент оказался пьяным, что противоречило договору. Аалику пришлось уплатить неустойку самому себе, то есть он в этот вечер ничего не заработал, хотя оставались бар и чаевые.
  В тот пьяный вечер Семен узнал, чем занимался Алик, помимо работы в баре. Об этом ему сообщил случайный знакомый, который был тоже в дым пьян.
  - А хочешь повеселиться?
  - Я веселюсь, так, что тебе и не снилось!
  - Знаешь, веселье круче не бывает. Ты колешься?
  - Ну, еще чего! Выпиваю по выходным, а в остальном самый примерный гражданин, но развлекаюсь, что ж в этом плохого? Но развлечения иногда не нравятся и мне самому. Они такие, что тебе не приснится, даже в самом страшном сне. Развлечения - это кодовое название. - Семен вспомнил девочку на лестнице с шарфиком его "любимой" расцветки и поежился, словно замерз.
  Случайный знакомый оказался бывшим клиентом Алика. Семен послушал: и решил спрятаться. Алик отказал. Он почему- то испугался. Семен понял, что мужик идиот и к тому же подставил его. Не дал получить удовольствие, когда ему захотелось, а не когда кому-то удобно таковое доставлять.
  Мужика он убил возле бара, ткнув в него шампуром, который стащил здесь же в летнем кафе (типа филиал от бара).
  Мужик широко открыл глаза и упал, Семен был уверен, в какое место тыкать, ведь он же не состоявшийся медик! Пускай не состоявшийся, но все же. Атласы по медицине Семен изучил и знал, где находится сердце. Семен попал точно в цель. Глаза так и не закрылись. Представители правоохранительных органов обнаружили труп с открытыми глазами. Прятаться Семен передумал, но решил, что Алик поплатится за свое неразумное поведение.
  Когда Семен вернулся домой, то ничего толком не помнил, только почему-то болела ладонь. Милочка уложила Семена спать, (как всякая русская женщина поступает с подвыпившим мужчиной). Она не сказала ни слова в упрек. Да и зачем? Все равно пользы не будет, но о чем говорить, если и сама она выпила, чуть-чуть.
  Присутствие Семена в ее жизни тяготило Милу все больше и больше. Раздражение копилось."Я убью его", - думала Мила. Но отказаться от Семена было не просто. Кто ж отказывается от стула, стола или кресла, а особенно от кровати, если эти вещи стали очень привычными и срослись с твоим телом, словно кожа.
  "Отравлю", - думала Мила."Надоел, достал, а может лучше зарезать? Нет, пускай пока живет, лишь бы не мешал мне".
  Жили они вместе, но (всегда это глупое "но"). "Отравлю, и точка",- подумала Мила и тоже уснула. Утром она встала по звонку будильника. Ей почему-то нравились старые будильники, а не сотовые телефоны, которые будят своих хозяев различными мелодиями, выбранными самими же обладателями столь замечательной и удобной штучки. Ностальгия по прошлому свойственна и таким экземплярам, как Мила. Серийные убийцы тоже скорбят о ком-то, но явно не о своих жертвах, хотя кто знает?
  Мила ушла на работу. Семену она приготовила еду и поставила бутылку с минеральной водой, потому что знала: чего именно захочется ему сразу после пробуждения. Странная рана на ладони Семена тоже была обработана ею универсальным средством под названием "Йод". "И откуда такое?", - подумала Мила, конечно, про рану.
  Семен проснулся. Болело что-то. Сразу он не определил. Потом понял, что ныла правая ладонь. Семен медленно поднял руку и увидел посередине ладони струп, обработанный йодом. Йод лили от души. Он не испарился, а сжег кожу. Следы йода остались и на простыни. Семен почему-то точно знал, что спал не два часа после обеда. Почему он это понимал? Видимо, сработало подсознание, о котором никто толком не знает: что это за фрукт и с чем его едят. Семен с трудом поднялся и поплелся на кухню. Ему хотелось есть, а особенно пить. Он даже и не вспомнил о Миле. Ему не пришло в голову позвать ее при всей сложившейся ситуации. Семен решил справиться со всеми проблемами самостоятельно. Когда он добрел до кухни, то, наконец, понял еще одну вещь: было темно, за окном ночь, а Милы нет дома. Сколько же я все-таки спал? Пришел домой ночью, и сейчас - ночь. Размышления прервались, когда Семен увидел бутылку минеральной воды, стоящую на столе, а также тарелку с котлетами. Правда, они были холодные. Жир застыл уродливыми бляшками на теле котлет, но голодному человеку ничего не страшно: неаппетитный вид и холестерин внутри продукта тоже не помеха, когда так хочется есть. Котлеты, словно говорили как в сказке пирожки: "Съешь меня!" А еще и: "Выпей из меня. Козленочком не станешь, фирма гарантирует!"
  Дальнейший сюжет был похож на зрелище из фильма типа "Ночь живых мертвецов", которые поедали мозги всех встреченных ими живых с такой жадностью, что вам и не снилось. Семен так вгрызся в котлеты, будто не ел целое тысячелетие, а потом запил все минеральной водой из бутылки емкостью один с половиной литр. "Вот так", - подумал он, смачно отрыгнув, покупными котлетами, сделанными из рожек и ножек, а также хвостиков, бумажек и плесневелых булок, ну и еще из чего-то, что не поддается определению. "Вкусно! Пойду посплю еще, вот только где Милочка. Да пошла она, взрослая девочка, сама позаботится о себе", - подумал Семен. Мягкая, правда не совсем чистая постелька ждала его в свои объятья, в прочем ее объятья в последнее времени всегда оставались распростертыми, потому что постельку никто не заправлял уже месяца... (никто точно не знает сколько месяцев было).
  А Милочка тем временем пряталась от Алика. На этот раз дом не был гостиницей, слишком сложно в таком огромном здании искать клиентов, даже, используя всякие прибамбасы. Дорого все это вставало, и навар получался практически никаким, хотя в целях рекламы игра стоила того, ведь недостроенная гостиница, может привлечь внимание многих.
  Мила давно не развлекалась, а, Когда Семен вернулся домой в таком виде - она разозлилась. Он спал почти сутки. Утром перед работой она по привычке обыскала его карманы (Семен понятно спал). Мила обнаружила странную визитку.
  Развлечения по-настоящему.
  Мистер Зет.
  Соответственно прилагались сведения о том, как найти того самого мистера Зета.
  И Милочка пошла развлечься. Она почему-то сразу вошла в доверие Алика, хотя как женщина ему не понравилась: его не привлекали ехидные, похожие на рыжих лисичек женщины, да еще и не очень молодые. "Молодость, молодость", - твердил старичок, зажавший в ванной комнате Милочку на очередной корпоративной вечеринке. Она вырвалась из старческих объятий, их и липкими не назовешь. Все усохло, осталось только желание, которое невозможно удовлетворить. Мила обладала замечательными способностями, как женщина, не смотря на лисичью внешность, но многим именно такая и нравится. Карточка Алика тоже была при ней. Доверие было завоевано сразу. Все любят постоянных клиентов, в таком случае и деньги платят потом.
  - Милочка, вы боитесь темноты?
  - Нет, я боюсь того, что в ней.
  - А, что, по- вашему, может быть в ней?
  - • Да все что угодно, и вы, Алик, в том числе
  Алик внимательно посмотрел на Милу. "Девочка не в моем вкусе", - подумал он. Но клиента стоит разжигать. Ведь тот самый всегда прав.
  - Не прячься от меня!
  - Почему?
  - Посмотри мне в глаза. Ты устала?
  - Нет, но, может быть. Впрочем, я никогда не устаю.
  - Я знаю о тебе все.
  - Что именно?
  - Мы с тобой одной крови.
  - Так это сказка
  - Развлеки меня!
  - Лучше останься со мной.
  - Да, ты, конь в пальто,что ли?
  - Как хочешь, прячься, но я бы не советовал именно тебе.
  - Я могу оформить ваш заказ на более раннее время, потому что один клиент не пришел, то есть не подтвердил, что согласен до конца на сделку, время еще есть и заказ пока не аннулирован.
  Семен уснул с чувством выполненного долга. Последней пред сонной мыслью было, что нужно забрать деньги назад. Семен передумал прятаться. Он и так славно развлекся, по-своему. А эти прятки? Кто их знает, чем они могут закончиться, да и заброшенных домов Семен побаивался.
  "А тело у того мужика было упругим, качался, наверное" -подумал Семен и провалился в сон. Снилась всякая ерунда, и опять колодец. Лягух уже был не один. Там жила целая лягушачья семья. "Надо же", - подумал Семен во сне."Как долго живет, хотя, может это его сын или внук".
  - А, где женщина?
  - Она уплыла , - ответил Лягух.
  - Здесь только я и моя семья. Все ушли.
  - А ,ты ,почему остался?
  - А мне и здесь хорошо, хотя скоро будет тесновато, семья-то растет.
  
  
  Семен проснулся, доел котлеты, выпил из своей заначки. Милы не было. Он уже начал волноваться, несмотря на то, что по телевизору показывали его любимый фильм. Он стеснялся даже перед Милой смотреть подобные зрелища, но, когда оставался один, то отрывался по полной (программе). Митхунчик, как раз зажигал. Зад узковатый и плечи узковаты, а в остальном, красавчик. Почему женщин привлекают мужские задницы, ведь существует еще и торс и бицепсы, если, конечно, все это присутствует. Бывают же мужчины без всего этого, но привлекательность сохраняется, ведь он мужчина! Тетеньки индийского происхождения были еще лучше: фигура, фактура и так далее. Семен не знал имен и фамилий актрис. Почему-то мужские клички запоминались сразу. "Какие пышненькие! Что ж они едят? Верно, одно мясо. А Мила, что б она ни ела, оставалась плоской и худощавой.
  Семен снова подумал, о том, что Милы нет дома. "Где же она? Паршивка напилась, наверное. Семен четко знал, что Мила не напивалась - она жила в свое удовольствие. И тем все сказано.
  Семен уснул, не досмотрев кино. Телевизор работал - он нес свою службу. "Хозяин, я здесь! Я работаю, только, кто оценит? Скорее обвинят, в несовершенных преступлениях".
  Милы не было уже совсем, но Семен еще не знал об этом. Он продолжал ждать ее и во сне. Два злодея по сути, но они любили друг друга, а точнее не могли быть отдельно и находиться более, чем за километр друг от друга.
  - Семен, ты где?
  - Мила, я здесь с тобой, всегда и навсегда!
  Милиного крика никто не слышал, озвучки не было, но сама Мила точно знала, что звала Семена, но Семен еще и не предполагал, в тот момент, что остался один - навсегда.
  Никто не знает о смерти подробностей. Тот, кто умирает, больше ни о чем не рассказывает. Все медиумы и эстрасенсы, а так же парапсихологи, скорее всего - чушь.
  Мила подумала: "Я люблю тебя, лодочник (вместо -и убью тебя, лодочник... или?). Она не помнила и уже никогда не вспомнит. Мила умерла. Жалко всех, в том числе и маньяков-убийц, когда они такие симпатичные вяжут варежки, на экранах телевизоров, шьют ползунки, и рассуждают о смысле жизни, а их не убили за убийство, потому что закон не предусматривает. И причем здесь куча трупов, разбросанная по кладбищу в своих могилах? Они мирно спят, хотя их дух, возможно, кричит и жаждет мести. Но месть родственников, погибших от руки маньяка, иногда бывает страшнее, чем месть самих умерших, тем более, что спорный вопрос: смогут ли они отомстить, вообще? Ведь они мертвы. Мила помогла им уйти на тот свет, но хотели ли они того? Кругом одни вопросы, а ответов, пока не придумал никто.
  Семен проснулся. Он не помнил: день или ночь на дворе. Зимой часто непонятно, что происходит за окном, и какое время суток. Милы не было. "Где же ты, моя Киска? Я так тебя люблю, может, развлеклась неудачно? Я хочу, чтобы ты была рядом. Милочка, только вернись". Ему вдруг, словно послышался шепот Милы: "Я не вернусь, Семен, меня больше нет. Я в колодце, там
  у Лягуха. Он ест, ведь он привык к такой еде, а я теперь еда". Семен потряс головой. Опять сон. В телевизоре пел другой индийский актер имени, которого Семен не знал. "Я найду ее живую или..." - подумал Семен.
  У Алика была сестра. Примерная хорошая девушка. Хотя излишне доверчива, а ведь это тоже порок в наше время. Все свои обязанности и порученные и дела она выполняла добросовестно. Но, если рассудить какие дела могут быть у женщины? Вот, если бы мужчина! Но у домохозяйки тоже есть свои дела. Она по жизни ходит в переднике, а в руках у нее поднос со всем необходимым для ублажения мужчины. Здесь и котлетки, и тортик, и пивко, и диски с компьютерными играми и даже сексуальное белье разных цветов и фасонов, на всякий случай. А, что уж говорить о делах самих мужчин, а вдруг он олигарх? Страшно представить, сколько у них дел. Мужчине, по его природе и так все доступно, по крайней мере, они так считают. Мужчина всегда крут. Он же божье созданье, а не какое-то там изделие из ребра.
  Алик очень любил свою сестру. Они рано остались без родителей. Алик - старший брат, а Маргарита его младшая сестра.
  - Алик, а, что такое лунное затмение?
  - Ну это, когда тень земли...Прочитай сама!
  - Алик, а почему мы одни? Где папа и мама?
  - Маргошка, спи мне пора на работу, а то кушать нечего будет!
  - Мама с папой, наверное, на луне.
  - Почему на луне, а потому что там часто затмения и еще луну видно только ночью. Все мы будем на небесах после смерти. Алик, какой же ты бестолковый! Про затмения я все знаю сама просто спросила.
  - Проверяешь?
  - В библиотеке я взяла книгу по астрономии и прочитала ее, а тебя я не проверяю. Не хочу, чтобы ты уходил. Мне надоело оставаться одной. Ты так устаешь!
  - Не волнуйся, Маргошка, у нас все будет хорошо. Только учись - это всегда лучший вариант, чем быть неучем.
  - Алик, я стараюсь. У меня одни пятерки, только купи мне, пожалуйста новые краски.
  - Хорошо я пошел, ничего не бойся, я всегда с тобой.
  
  Маргарита выросла. Она стала красивой и привлекательной девушкой. Она поступила в институт на модную специальность - бухгалтер. Брат во всем ей помогал. Ведь он, по большому счету, заменил ей родителей, которые ушли из жизни странно, страшно и банально. Папа убил маму из ревности, а потом лишил жизни себя. Дети не видели трупов и гробов. Просто мама не умела плавать, и папа утопил ее, когда они плескались в речке, уложив детей спать (дело было на даче). А потом папа, уподобившись Мартину Идену, тоже уплыл, навсегда, но с трудом, потому что умел плавать в отличие от мамы и тонул довольно долго. Алик, достигнув совершеннолетия, взял из приюта свою сестру, благо квартира сохранилась. И они зажили вдвоем трудно, но счастливо, а порой и весело, когда нечего терять часто смеются, а не плачут.
  У Марго был один довольно крупный недостаток: она любила броско и вульгарно одеваться.
  - Маргарита, сними это барахло, я, что тебе сказал! Ты похожа на проститутку!
  - Ну, Алик, я же на дискотеку иду и не одна, меня Мишка проводит. Ты его хорошо знаешь, и тебе он нравится.
  - Ах да, тот самый! Но у него ориентация не такая.
  - Аличек, он мой самый лучший друг!
  - Хорошо, беги! Только будь осторожна, я встречу тебя во дворе ровно в час.
  - Алик, я так тебя люблю, пока.
  Рита чмокнула брата в щеку и побежала, нет, даже полетела на крыльях молодости, красоты и счастливой беззаботности. Если бы Алик мог только предположить тогда, что произойдет, он бы запер Риту на все замки мира и, возможно связал ее крепко-крепко, а еще сам бы лег у ее ног, словно верный сторожевой пес. Но никто из простых смертных, к сожалению, не знает будущего. Существуют какие-то экстрасенсы, гадалки которые утверждают, что знают и прошлое и будущее, но Алик не умел гадать, и тем более не был экстрасенсом, поэтому о будущем он имел, весьма смутное представление, впрочем, как все обычные люди.
  Рита не дошла до своего двора всего сто метров. Он попала в руки Семена и Милы, которые, развлекаясь, приняли ее за проститутку (поскольку на Рите присутствовал соответствующий прикид, как было сказано ранее). Они зарезали ее бритвой.
  Алик начал волноваться, когда часы показали 1:30. Рита никогда не опаздывала, она была всегда верна слову, данному брату. Алик от нервного напряжения никак не мог уснуть. Он решил пройтись в окрестностях двора. И вдруг возле контейнеров с мусором услышал стон. На асфальте лежало что-то яркое. Алика будто ужалила оса. Рита !!! Алик подбежал к контейнерам. Там между ними он увидел окровавленную Риту.
  - Детка, моя это я Алик, сейчас приедет скорая помощь, все будет хорошо.
  Рита, не слушая его, прохрипела последние свои слова.
  - Их зовут Семен и Мила. У нее рыжие волосы, а он в очках.
  Она закрыла глаза и перестала дышать. Алик завыл, наверное, волки так громко не воют. Услышав ужасные звуки, кто-то из обывателей вызвал милицию. Алика арестовали. Долго допрашивали, но потом отпустили. От горя Алик впал в ступор. Он взял отгулы и не ходил на работу. Он никого не искал. Алик просто лежал на диване. Мысли роились в его голове, словно назойливые комары. Ничего определенного не было. Но... Все пришло само собой. Месть!
  По сути дела, и агентство-то свое, понимая, что туда будут обращаться всякого рода личности, склонные на сомнительные развлечения он открыл по этой причине. Подавай им экстрим. Валяться на диване перед телевизором - не их стезя.
  Семен и Мила и вправду клюнули. Но Семена Алик не узнал, да и мало ли очкариков, а еще слишком уж безобидно он выглядел, хотя потом, узнав, что перед баром убили человека, заколов его шампуром, у Алика пропали все сомнения. Это они. Почему-то вся его злоба была направлена на Милу. Хотя, сей факт, легко объясним. Все привыкли, что женщины мягкие и пушистые, а если они не являются таковыми, то женщина просто монстр. Мир создан для мужчин, но нельзя точно сказать: кто же все-таки сильный пол? Алику показалось, что Мила определяет все. Тем более тот тип больше не появлялся. Алик буквально грыз локти (если их еще можно погрызть). Дамочка осталась. Ее звали весьма редким именем "Мила". Людмила и т. д. Алик стал спрашивать имена у всех рыжих женщин и девушек, которые подходили к барной стойке.
  Все случилось, когда к стойке подошла женщина, похожая на лисичку. Она сразу не понравилась ему. Она сказала, что ее зовут Мила, и между ними произошел тот самый разговор.
  В конце беседы Алик понял, что это та самая Мила (не следует искать человека, если он на виду), но у него в тот момент почему-то вырвалась фраза предостережения. Видимо, то случилось по одной простой причине: Алик не был убийцей. За свою Риту он мог бы расстрелять целый полк, но...Рыжая тетка еще и преступница тоже вызывает агрессию. "Спрячешься ты у меня навсегда", - подумал Алик.
  И она не успела спрятаться. Алик убил Милу. До той проклятой гостиницы она не дошла. Убей меня нежно, а, если не нежно, а если как хочется? Вот в чем все дело. Хорошо, если пух и все, а бывает, что нужно добить, чтобы убить до конца и нежность тут не причем. Люди ничего не знают о смерти. Все их домыслы об этом явлении, просто чушь. Три дня в гробу, а потом ящик, да еще возможно отпевание перед ямой. Он ушел, а куда? В никуда, а, может, там лучше, кто, знает?
  Алик зарезал Милу . Он в предвкушении мести долго точил ножик. Нож был обычным, но Алик для верности, выбрал самый большой, чтоб наверняка. Все крупное в особых обстоятельствах радует глаз и вселяет уверенность в своих силах.
  Милино горло оказалось очень податливым. Перерезалось оно довольно легко. Гостиницей оказалась обычная кухня того самого бара. Алик не стал выполнять заказ в полном объеме, он не дал Миле спрятаться, слишком велико было чувство мести, охватившее Алика, горлышко было перерезано после рабочего дня, когда Алик сделал вид, что Мила ему мила. Алик все-таки взял аванс от жаждущей приключений пьяной Милы, а потом, потом, как получится. Все и получилось. Вышло очень хорошо.
  Алик был уверен, что все произойдет по сценарию: заплатила, спряталась, нашли и отпустили, а, если не нашли, то деньги вернул. Так в чем проблемы? Бизнес!!! Милу не искали, денег тоже не вернули, и все закончилось скверно для Милы.
  - Пацан, я к тебе. Ты со мной или против? Пьяная Мила подошла к барной стойке, за которой стоял начищенный и накрахмаленный в унифороме бармена Алик.
  - Я тебя знаю, красавчик!
  - Я тебя тоже, милая, ты здесь часто тусуешься. Да и твой мужик тоже присутствовал.
  - Откуда ты знаешь, хотя глупый вопрос. Видел, наверное, еще и память хорошая, трезвая, а то вдруг перельешь ненароком потом хозяин вычтет из жалованья недостачу. - Мила противно хихикнула. Ее забавляла игра в незнакомых с явно знакомыми. Мы, кажется, виделись, только ваша физиономия мне не понравилась и я при встрече сделаю вид, что вижу вас впервые.
  - Хочешь повеселиться? Я знаю, ты любишь веселье. У меня скоро заканчивается смена, да и бар закрывается. Мы можем остаться здесь, а еще хорошо поесть. Ты же любишь вкусненькое!
  - Я тебя жду, мой... (Мила не нашла слова, как бы поласковей назвать Алика и сказала банальное - Котик). Давай же быстрее пряталки!
  - Успеешь! Только больше не пей, а то я быстро тебя найду, и ты проиграешь, не успев начать игру.
  Говоря это, Алик понимал, что игра начата давно и приближается к кульминации, а после, как известно, наступает завершение. Но в данном случае уместнее было бы сказать. Конец!!!
  - Ты хочешь спрятаться?
  - А как посоветуешь, ведь ты же профи. Может, в твоей квартире спрячемся под одеялом?
  - А это мысль!
  - Знаешь, что мысль - это 50% сделанного дела?
  - Так вперед сделаем дело на все 100%. Только подожди, я закончу работу, а там развлечемся, чтобы тебе не было скучно.
  - Ты просто душка!
  После разговора Алик пошел на кухню и взял подготовленный нож. Маргаритке было очень больно, и убивать тебя нежно я не собираюсь. Алик в последний момент выбрал нож с пилкой совсем не тот. "Помучайся, гадина!"
  Все произошло у тех же контейнеров. Алик не хотел мусорить в кухне и повел Милу на игру в пряталки (как бы). Он перепилил горло Милы, предварительно зажав ей рот, чтобы та не разбудила бдительную общественность. Мила сопротивлялась слабо, потому что напилась к тому моменту в дым. Перед смертью она звала, как ей казалось, Семена. Где-то там внутри умирающего организма, она поняла, что Семен был единственным близким ей человеком по духу, по телу - по всему. И настал конец. Всему на свете бывает конец, даже бесконечность где-то в другом пространстве и времени, видимо, где-то кончается или переходит в новое качество.
  Милино качество оказалось совсем плохим. Она превратилась в отходы, которые сбрасывают в мусорные контейнеры. Алик упаковал ее тело в заранее приготовленный черный пластиковый мешок и просто затолкал его в контейнер. Утром мусорщики увезли Милу вместе со всей гадостью, накопившейся за долгий день на свалку. Вот так все и закончилось. Спряталась весьма удачно, никто ее больше не нашел, даже Семен. Возможно, если у него осталось бы больше времени, он и отыскал свою Милочку, но часы отсчитывали последние минуты жизни Семена, таймер включился.
  Алик пришел домой и напился. Потом он долго плакал, а затем уснул и проспал весь день. К вечеру он позвонил боссу и взял отпуск за свой счет на пять дней. Алик купил билет и улетел в какой-то Южноуркльск, где снял номер в гостинице и снова проспал сколько-то, а потом тупо смотрел телевизор, как ему казалось (телевизор в номере не работал). Алик очнулся, когда ему захотелось есть.
  - Алле, это ресторан?
  - Да, чего желаете?
  - Много чего. Спроси, чего не хочу.
  - Вы хамите, клиент.
  - А тебе не нравится, хочешь, чтобы я спустился?
  - Извините, клиент всегда прав!
  - Мне всего самого лучшего, а главное мяса побольше.
  - Все будет исполнено!
  Когда принесли еду, Алик набросился на нее, не разбирая вкуса. Там были закуски и деликатесы, но мяса он съесть не смог. Нет, он не пошел в туалет, его не рвало, просто мясо он выкинул в унитаз и поспешно смыл водой, чтобы не разглядеть ингредиентов блюда. Мясо - это вред. Все люди состоят из мяса. Маргаритка тоже была мясом. Алик заплакал. Как мне пережить? Что делать? Я убил, отомстил, но легче не стало. Потом Алик не привлекал к себе внимания. Он просто жил в гостинице, не заказывая мясные блюда. Никому до него не было дела, хотя бы потому, что тот приемщик заказов в ресторане уволился и про Алика не вспоминал по причине более хлебнго места, приобретенного им.
  В последний день пребывания в той гостинице, Алик понял, что ему стало лучше, он выздоровел. Маргариту не вернешь, но злодейка наказана. Злодей еще жив, но сил у Алика не осталось. Пусть живет. Ему и так, наверное, плохо, но кто знает, бывает ли таким, как он вообще плохо.
  Алик решил вернуться к прежней жизни и постараться жить, как нормальный человек, а главное не брать грехов на душу.
  Алик больше не вернулся. Он остался в Южноуральске. С финансами и небольшой квартирой дела уладил. В том городке с непривлекательным названием он нашел свое счастье и душевный покой после потери любимой сестры. Его Маргаритка оставалась постоянно в мыслях и в сердце, навсегда...Прошлое трудно забыть даже, если очень хочется.
  Семен так и не нашел Милы. Побродив по всем злачным местам и порасспросив тамошнюю публику, он не добился ничего. Алика, будто наяву охранял ангел хранитель. В баре, где он работал, Семену сказали, что Алик давно уволился и скрылся в неизвестном направлении. Почему? Так получилось. Никому не хотелось впрягаться в чужие проблемы.
  Как-то в очередной раз, смотря любимый телевизор с бутылкой сомнительной водки в руках, Семен услышал по местным новостям, что найден труп женщины возле контейнеров с мусором. Просьба с экрана звучала как всегда: "Опознайте труп!" Почему Семен принял, сей призыв с экрана на себя? Видимо вспомнил развлечения с Милой ту симпатичную девчонку: вроде проститутку, а, может, и нет. Ну, убили и, что такого? Развлеклись же. Девочка была слишком ухоженной для проститутки.
  Семен закричал, но крика на самом деле не получилось. С экрана телевизора смотрело мертвое лицо какой-то пожилой женщины. Это была не Мила.
  Ведущий высказал предположение, что бабушка бедствовала и поэтому промышляла в местах скопления отходов, надеясь найти что-нибудь полезное для здоровья, чтобы хоть немного утолить голод и утеплить катастрофически стареющее тело, которое в последнее время мерзло постоянно и днем и ночью. Холод просачивался и сквозь старое ватное одеяло, и сквозь ветхих пальтишек, наваленных кучей поверх одеяльца. Мало того, бабушка спала, одевшись, и все равно промерзала до костей, а скорее до самих сосудов, поврежденных отложениями солей, всякими бляшками, узелками, холестерином и т.д. Богатенькие дяди по глупости или по пьяни (так казалось бабушке), а, может в порыве гнева, ведь их молоденькие жены могут довести до белого каления кого угодно, а если дяденька еще и устал, занимаясь бизнесом. У, тогда держитесь: молодая жена, посуда, тряпки, кошки... Все предметы могут полететь в окно. А там уж рачительные старушки найдут способ, как распорядиться найденным добром. Тут старушку и тюкнул инфаркт. Она довольно долго пролежала ни кем не замеченной в бессознательном состоянии, но крепко сжимающей в сведенных судорогой руках последнюю свою добычу в виде облезлой шубки из енота. Шубка облезла в том месте, где находилась попа. Девушку скорее всего лапали все, кому хотелось, а зад был весьма аппетитным и когда его владелица приземлялась на сиденье машины, то шубка тоже терлась в том месте. Глухие стоны бабушки никто не услышал. Так сложилось, что в то время никому не надо было выбрасывать мусор, а дворники по причине низкой зарплаты давно не подходили к контейнерам.
  Семен вздохнул с облегчением: "Не она!" Но где же она? Ее голос больше не звал и не тревожил Семена по ночам. Мила исчезла, пропала, как - будто ее и не было на свете. Странно, даже, когда умирают злодеи, их почему-то становится жалко.
  Семен опускался все ниже и ниже. Обыскав квартиру, он нашел Милину заначку и решил растянуть деньги, а не шиковать. Потом он начал подрабатывать грузчиком в овощном магазине, но при нынешней цивилизации и наличии всяких супермаркетов, а также круглосуточно работающих магазинах, тот оставшийся в живых неандерталец присутствовал недолго. В магазине сделали ремонт и из обычного "Овощи и фрукты" стало "Крглосуточный мини супер маркет". Название фривольное "Купи у меня". Семена уволили по причине сокращения штатов (это ему так сказали).
  Я - один. Мне плохо или не очень. Я не понял еще. Как-то не по себе. Что со мной? Где мама, а Юля? Она там вместе с мамой. Она ушла и не вернется так же как и мама. А Мила? Она, наверное, с ними. Где все они? Почему я один и все оставили меня. Да, еще Лягух и женщина в колодце, но где это и есть ли вообще? А я есть? Никто не подтвердит, что я существую, скорее всего, меня нет. Я умираю, мне плохо. Мила, где ты? Мама!!!
  Семен очнулся. Сокращение штатов, что это? Да, меня уволили, это точно, но я живой, я жив и пока не с Милой, хотя очень хочется быть вместе. Болит голова в желудке пусто. А, что в холодильнике? В нем ничего нет. Зачем он работает и берет лишнее электричество за, которое придется платить деньги. Лучше его отключить, пускай отдохнет он так долго работал. Он гудел, дергался, принимал на себя перебои напряжения, но хранил еду исправно, а, если еды нет, то и холодильник не причем, пускай отдохнет!
  Один. Может, завести кошечку или хомячка? Живая душа в доме нужна, особенно, когда твоя собственная мертва. Собака не подходит, потому что она требует особого внимания.
  Семен снова уснул.
  - Мила, где ты?
  - Я с тобой, Семен. Мы там в колодце, плаваем вместе с какой -то женщиной. Она странно одета. На ней комбинезон рабочего и платок из шелка. Он легкий и красивый, хорошо бы такой повязать на шею. Расцветка приятная. Он красный в белый горошек. Женщина ласкова и приветлива. Он предложила вместе поплавать. Я согласилась. Я там плаваю, и мне хорошо, но только...Лягух - он ненормальный, хотя и живет с семьей, но нам с ней как-то мешает и будто бы вредит. Мы стараемся не обращать внимания, и все плаваем, плаваем, иногда разговариваем о погоде. Ну, он так достает! А, если его убить? Да, ладно, хватит, и так многих убили. Места полно, приходи ко мне, женщина не против, да и Лягух потесниться, если, что он так сказал или мне показалось? Да, ладно суть не в этом. Главное - я тебя жду, Семен.
  
  Звонок, стук в дверь, звонок снова. Семен очнулся от своих грез, а, может, от бреда? Он открыл дверь. В коридоре стояла старшая по подъезду.
  - Вы, когда заплатите по счетам?
  - По каким?
  - А, что, у вас, их много?
  - Да, как сказать.
  - Говорите, как хотите, но платить надо. Где ваша супруга?
  - Я не женат.
  - Но девушка или как ее, сожительница.
  - Я не знаю. Скорее всего, уехала к маме. Мы поссорились (соврал Семен). Я заплачу завтра, точно.
  - Хорошо, это в последний раз. Потом, позже, я приду с участковым, а будет все очень скоро. Понял, голубчик, пока!
  - До свидания, Эмма Петровна!
  - Надо же, ты еще помнишь, как меня зовут.
  - А я и не забывал (на груди Эммы Петровны красовался бейджик).
  - Пока, мальчишка, и не пей в таких количествах, а то цирроз печени подхватишь!
  Эмма ушла. Семен запер дверь и решил про себя: ее надо убить, сама напросилась. Он снова остался один. Семен огляделся вокруг: грязь, пустые бутылки из-под всех напитков, которые можно купить в ближайших торговых точках. Семен прошелся по комнатам. Впервые за довольно продолжительный отрезок времени он будто проснулся, наконец, ощутил реальность. Реальностью оказался кошмар. Вокруг пустота лишь только хлам и грязь как-то заполняли пространство. Единственным живым, не считая Семена, в квартире оставался полу замученный кактус. Кактусы живуч, но не такого же предела. Его не поливали очень давно. И он вместо того, чтобы умереть, зацвел. Цветок был белый с желтой серединкой и ресничками вокруг. Он очень сильно выделялся на фоне чахлого умирающего тела самого кактуса, которое дало жизнь такому прекрасному созданию из последних своих сил. Семен замер. И такое чудо воспроизвел колючий и гадкий кактус?! Он вспомнил историю, когда случайно, махнув рукой, задел кактус и посадил в руку кучу заноз.
  - Это ты принесла в дом тот вонючий кактус? - орал Семен на Милу. Он тряс забинтованной рукой перед носом Милы, которая только, что пришла с работы и стояла еще одетая возле входной двери.
  - Что случилось, дорогой, ты словно ребенок! Расскажи мне, что с тобой, ты поранился?
  - Ты прекрасно поняла в чем дело не прикидывайся заботливой мамочкой, ты не она!
  - Покажи ручку, милый!
  - Я боюсь, будет еще больнее!
  - Но занозки надо вытащить, а то, может возникнуть абсцесс.
  Мила долго уговаривала Семена и, наконец, когда тот выпил бутылку водки, Мила смогла вынуть злополучные занозы из руки Семена. Он мирно посапывал, даже при обработке ранок йодом. А утром все было хорошо.
  Мила любила цветы. Она разводила их с каким-то самозабвением, всегда тщательно ухаживала за ними и даже о чем-то разговаривала. Все нежные создания с ее уходом в неизвестном направлении вскоре засохли, но кактус остался, видимо, чтобы напомнить Семену своим присутствием о его хозяйке, которая хоть, и заботилась, но кактуса не любила. Мила не хотела разводить кактусы, они ей не нравились. Колючие, редко цветут, но зато как (это было плюсом)! А тот кактус Мила спасла от гибели. Она забрала цветок домой из конторы из сострадания: "Живой еще!" - подумала Мила.
  Семен заплакал, слезы лились сами собой. Он не понимал, что плачет. Он зашмыгал носом и вытер слезы и сопли рукавом. Потом он забрел в ванную. Семен машинально включил свет, и оказавшись внутри комнаты, посмотрел туда, где должно быть зеркало. Местонахождение его Семен помнил смутно, но как- то сразу попал в точку. Зеркало...
  - Это, кто? Я! Не узнаю! Привет, ты кто?
  - • Мила, где ты? Ты хочешь развлечься?
  - Семен, меня нет, я уже доразвлекалась.
  - А как же я?
  - Так я жду тебя у Лягуха, скоро уже.
  - Ты так думаешь?
  - Да, милый, твоя Мила ошиблась лишь один раз, прямо, как снайпер
  - А почему снайпер?
  - Какой ты глупый, Семен, им нельзя ошибаться, а иначе - все!
  Бред. Семен потряс головой и включил душ. Надо было помыться и привести себя в порядок перед развлечением. Эмму он решил не убивать. Пусть живет, старуха , все равно скоро в ящик.
  - Я не люблю красный гроб!
  - Эмма, именно в таком ты и будешь лежать.
  - Я боюсь червяков!
  - Всем они омерзительны, дорогая! А тебе я обещаю, что они сожрут твое тело в два счета и даже не отравятся ядом, находящимся внутри тебя, старшая ты наша!
  Семен помылся, побрился, проделся. Парфюм... Его - то и не хватало. Он довольно долго рылся в вещах, чтобы отыскать последний подарок Милы.
  - Семен, это тебе!
  - Зачем? Так дорого!
  - Ты у меня еще дороже!
  - Пошла вон, транжирка!
  - Хорошо, я спрячу, а ты позже, найдешь. Ведь ты любишь такие вещи. Иди ко мне, мой сладкий!
  Семен нашел флакон. Его и не прятали совсем. Просто потенциальный искатель не искал. Он не хотел искать и совсем не замечал ненужный предмет, который находился на видном месте. Флакон стоял на полочке в ванной, около стаканчика с зубными щетками.
  Пожилой мужчина, которому очень нравились черепашки Ниндзя зашел в комиссионный магазин. Он точно знал чего хочет, но не был уверен, что найдет, то самое. Много магазинов обошел Иван Макарович, и все безрезультатно. Что он хотел купить? На этот вопрос он никому бы не ответил честно. Так кое-что, по мелочи. Деньги в кармане имелись, тратить их не хотелось, да и особо некуда. Жил он один. Экономия - девиз всей жизни. В квартире все чистенько, но скупо. Обстановка напоминала казарму, хотя отдавало мещанством. Ситцевые занавески на окнах в яркий цветочек, дешевое, но яркой и броской расцветки покрывало на кровати. Конечно, стул и стол времен каких-то там открывателей Крыма, старая радиола, которая давно не работала, но служила предметом интерьера (на ней стояли полузасохшие, но еще живые герани). Самым главным был телевизор. Он выделялся в квартире Ивана Макаровича ярким пятном. Большой, очень дорогой. Экран как в кинотеатре, звук - стерео, короче мечта любого пенсионера, который большую часть своего времени провидит дома в обнимку с телевизором, только вопрос с каким?
  У Мкарыча был такой. Как он его купил - это отдельная история, хотя вполне банальлная. Копил, копил и копил... Результат - навороченный телевизор.
  Дядечка любил телевизор, как родного. Он даже с ним разговаривал. Ему казалось, что он живой. Макарыч задавал вопросы, которые волновали его в тот момент, и получал ответы. Отвечал его величество телевизор.
  - Какая будет погода завтра?
  - Переменная облачность, без осадков, атмосферное давление чуть ниже нормы, ветер южный неустойчивый, температура воздуха... - отвечал телевизор.
  Дядечка такие сведения проверял, хотя телевизору доверял как лучшему другу. Одно слово переменная эта самая облачность, а ветер неустойчивый - все как-то лживо и неопределенно. Кругом обман, но если не верить телевизору, то кому тогда? Так рассуждал получекнутый Ванек. Впрочем, соседям он нравился за тихий нрав и опрятность. Деньги на мытье полов в подъезде он сдавал регулярно, мусор выносил аккуратно, не шумел, дамочек никаких не водил (даже бальзаковского возраста). Свой любимый телевизор он смотрел в наушниках и его звук никому не мешал. Сам Иван Макарович разговаривал с телевизором одними губами. Он не хотел, чтобы их разговор кто-нибудь подслушал.
  Однажды дедок смотрел свой любимый мультик про черепашек Ниндзя и услышал в наушниках.
  - Макарыч, тебе нравятся наши мечи?
  - Еще бы ребята, я их обожаю!
  - Так купи!
  - А они продаются?
  - Конечно, только места надо знать.
  - А как же их узнаешь эти "места"? Да, и денег у меня нет.
  - Места узнают из газетных объявлений, а вот деньги у тебя есть, не ври. После покупки телевизора ты опять на что-то копишь, но на что? Мы не знаем.
  - Ладно, ребята, спасибо за совет!
  Макарыч снял наушники, мультик кончился черепашки ушли, обещав вернуться. "Деньги, деньги. Черепашки, а все туда же! Все про деньги. Но меч - это здорово! И какая же газета размещает такие объявления? Спрошу у Диночки (Диночка - почтальон)"
  Иван Макарович давно тронулся умом. У него была вялотекущая шизофрения. Диагноз ему поставил его друг - врач, который работал в психиатрической клинике, а Ванька брал санитаром, чтобы тот мог немного подработать, поскольку основной его заработок оставлял желать лучшего. Доктор заметил, что с Ваньком что-то не то. Он часто разговаривал сам с собой, но с кем не бывает? Это ли патология? Человек часто проговаривает свои мысли вслух, чтобы лучше определиться в своих действиях, но Ванек еще и советовался с телевизором. Доктор застал его за тем странным занятием, когда все психи уже были расфасованы по своим кроватям. Их напичкали успокоительными таблетками. Доза рассчитывалась в прямой пропорциональности с буйством. Чем сильнее то, тем больше этого.
  Ванек не был буйным, но вел себя как-то не так. Кто из нормальных людей будет разговаривать с телевизором, тем более лживее того предмета, вряд ли найдешь. Доктор, по- своему долгу службы начал давать странному санитару таблетки, состав которых сам придумал, а назвал "Ассорти". Конечно, все, это название он проговаривал для себя инкогнито, в мыслях. Подопытная овца всегда находится, даже, если ее не ищут, она сама приходит в загон, только помани рукой или наживкой, а, если сам захочешь, то все овцы сбегутся, успевай только отгонять лишних.
  В быту врача звали Петром Алексеевичем. Он назвал себя Альбертом Алексеевичем Артемьевым, лучше звучит, не правда ли, ААА?
  Имя Петя доктору очень не нравилось. Петя - это петух, а ему не хотелось быть петухом. Курятину, любимую большинством населения, Петр-Альберт тоже не воспринимал ни в каком виде. Он не переносил ни мясо ни саму птицу . В его памяти всплывали картины детства, когда маленький Петя заходил в курятник, чтобы собрать яйца. Запах стоял невыносимый, а еще петух, который, словно поджидал маленького мальчика. Петух агрессивно кудахтал и однажды кинулся на Петю. Ему хотелось клюнуть в глаз маленького неприятеля, и возможно полакомиться содержимым, но Петя оказался ловчее мерзкой птицы. Ведь главный инстинкт человека - самосохранение. Мальчик сохранил свое здоровье. Глаз остался целым. Петя просто присел и закрыл руками голову. Лицо он вжал в колени, а еще мальчик громко закричал. Бабушка прибежала быстро. Она схватила петуха за лапы и отрубила ему голову здесь же в сарае, потому что топор оказался под рукой, а бабушка очень любила Петеньку. Понятно, что месть обидчику оказалась жестокой. Петуха потом съели. Петя тоже поел свежего супчика. Но с тех пор не любил курятины и своего имени.
  ААА сбылось. Он стал фанатом своего дела. Альберт закончил медицинский институт. Ему хотелось быть психиатром и исправлять, порою, странное поведение людей. Почему-то поведение петуха у него ассоциировалось с людским. Не понравился - так клюй! Можно в глаз, а так куда придется. Это ж не справедливо! Нельзя клевать куда попало, когда захочется, если рубашка не того цвета как принято в обществе. Петух клюет, тех, кто не понравится ему, с его куриными мозгами, но люди занимаются тем же. Разница заключается в том, что люди клюют всех подряд в зависимости от настроения и личных отношений, а бывает, ради профилактики, пусть боятся! Забывают они о том, что мозги у них работают лучше, чем у курицы, даже, если она петух!
  Петр-Альберт хотел исправить поведение людей. Всему причиной стал случай из его жизни. В классе с Петром обучался мальчик. Он был непонятный. Вроде умный, а как бы и не тот. Порой он всех ошарашивал своими знаниями, а потом никакой. Школа закончилась. Мальчик пропал еще до наступления выпускных экзаменов. Никто о нем не вспомнил. Классный руководитель сказала на классном собрании, что Вадим болен и не сможет сдавать экзамены со всеми. Все и успокоились, потому что до Вадима никому не было дела. Все предполагали причину случившегося: Вадим тронулся умом.
  Петр остался под впечатлением, наблюдая странную картину. Какой-то парень, стоя на дороге, кидал в прохожих камнями. Он доставал их из рюкзака и, при дальнешем рассмотрении не кидал, а раскидывал. Он был похож на сеятеля. Камешки оказались обычным керамзитом. Парень что- то бормотал и приговаривал, а иногда и вскрикивал. Петр на тот момент заканчивал второй курс медицинского института. Он подошел к парню. Петр понял, что тот не в своем уме, точно. Парень ко всему прочему был одет не как все, даже близко. На нем красовалось рубище из мешкавины. Петру психиатрия всегда нравилась, но, послушав маму, он поступил в мед на специальность хирурга (вопреки своим желаниям и способностям, однако желание и интерес брали свое).
  А теперь он застыл на месте, наблюдая завораживающее действие. "Я хочу ...!" В сеятеле Петр узнал своего сошедшего с ума одноклассника.
  - Привет, Вадим! Ты Меня узнаешь?
  - А, Петя, наш доктор, полечи меня, все говорят, что я болен, но только чем? А я здесь сею. Может, что-нибудь взойдет, а потом и подрастет. Как ты думаешь? Ведь все больны вокруг, я хочу помочь. Мои всходы вылечат.
  - Вадим, но твой способ помощи неправильный. Люди тебя боятся.
  - Правда, я больше не буду, пойдем ко мне в гости.
  Петр с содроганием сердца пошел за помешанным. Он знал, где живет Вадим, и, что тот находится в одной квартире с мамой-учительницей и младшим братом в типовой пятиэтажке без лифта, но с мусоропроводом.
  Вадим позвонил в дверь. Ее не открыли. Как водится, звонивший сначала постучал руками, а потом, взбесившись, стал яростно колотить и ногами во все еще закрытую дверь. Нет ответа.
  В тот момент Петр понял, что пора переводится на другое отделение. Как точно его называли, он не знал, но ему было достоверно понятно. Психиатрия - вот его конек.
  Скорее всего в квартире кто-то был, но тот кто-то боялся посетителя, которого знал в лицо и не только.
  - Да, пошла она! - сказал Вадим. Я здесь редко бываю. Я живу в другом месте.
  - А, где? Это секрет! Пока, Петя, я пошел домой.
  Петр после всего случившегося, долго не мог очнуться, но решение поменять специализацию было окончательным и бес поворотным. Потом Петр искал Вадима, но не нашел. Дверь, по- прежнему, не открывалась, видимо боялись полоумного жильца, а Вадим больше не раскидывал керамзит.
  Желаемое стало возможным. Вот желтый дом. В нем странные люди. У них разный диагноз, но порою они чувствуют и понимают друг друга , словно близнецы. Здесь царил узкий круг общения. Альберт в нем был королем. Главный врач, вот так вам! Он выбрал себе объект, над которым можно ставить опыты. Исправление было реальным, по крайней мере, так казалось Альберту. Ванек - его хотелось вылечить. Он такой милый, симпатичный, так ловко управляется со шваброй и суднами, но явно не в себе. Разговаривает с телевизором (с кем не бывает). Ванек не был пациентом больницы. Альберт выбрал его для себя сам: он решил, что Ванек станет его подопечным, не зная о том факте. Альберт захотел вылечить человека, к которому испытывал симпатию за усердие в работе. Вот только нужно ли было лечить санитара? У Альберта присутствовали свои меркантильные интересы. Он решил использовать свое ноу-хау. Таблетки - ассорти, если состав таблеток окажется действенным, то... А, что то, он точно не знал. Просто, возможно, люди перестанут кидать камнями в прохожих и разговаривать с телевизором, принимая открытый им, препарат.
  Самое интересное, что Алберт, вскоре тоже стал разговаривать с телевизором, видимо постоянное общение с психами, сыграло свою роль. Телевизор при разговоре ничего не сказал конкретного, кроме курса валюты, но и тот оказался на следующий день другим. Да еще классические новости. Дикторша вещала, что все хорошо, и так будет всегда, но при своих словах она переживала, за свои неправильно замаскированные морщинки (а вдруг видно!). Да давил бандаж надетый на семимесячной беременности живот. Альберт про дикторшу придумал, но кто знает, а, может так и есть. Значит кругом обман, и в телевизоре тоже. Альберт потряс головой и решил с телевизором больше не общаться. Нет, конечно, он продолжал смотреть свои любимые сериалы и мультфильмы, но с телевизором не разговаривал. Детскими и безмозглыми, по сути, сериалами он отвлекался от существующего в мире, его окружающем. Можно сказать про его отвлечения отдельно. Работа - его главное отвлечение от всего, даже от нее самой. А потому Альберт решил, что он будет только на работе, а жизнь подождет до той жизни, о которой никто толком не знает, но все говорят. Новая жизнь Альберта пришла неожиданно.
  - Петя, это я твоя Маша! Привет, у нас сын, ему два года,
  - Машка - ты? Я ничего не знал, ты ни о чем не говорила!
  - Петя все будет хорошо!
   Альберт положил телефонную трубку. "Вот это да! Так все хорошо, сделаю анализ, а Машка всегда мене нравилась, если сынок мой - все хэппи энд".
  Счастливый отец и удачливый доктор - вот настоящее, если еще и жену приплюсовать впридачу. Смесь ассорти из таблеток помогла многим пациентам. Клиенты так и поперли. Ванек куда-то пропал, видимо уволился. Петр не печалился поэтому поводу, ведь главное семья. Не правда ли?
  
   Иван Макарович шел по улице. Телевизор и газета с объявлениями дали точное направление. Адрес там и здесь, а, возможно рядом с тобою, что ты хочешь. Оно близко. Протяни руку, и достанешь, прикоснешься, а если повезет - возьмешь. То, что взял, не отпускай, если понравится, не твое - так выброси. Макарыч хотел взять, а не выбрасывать, потому что "то" ему было необходимо.
   Магазинчик... Про "магазинчики" много написано и сказано. Они скрываются где-то в кустах. Их сначала не различишь и не увидишь, а потом в них покупаешь безделушку ненужную либо то, о чем мечтал всю жизнь. Твоя вещь в твоих руках. О ней ты грезил, видел во снах, закрывал глаза, и она оказывалась перед тобой. Хотелось протянуть руку и взять, но нет. Вещь растворялась, словно утренний туман. Рука пустая...
  - Здравствуйте, у вас продают лампы?
  - Да, конечно, вам завернуть?
  - А сколько стоит?
  - Да, недорого! Вам со скидкой, ведь вы наш особенный клиент.
  - Но у меня нет керосина, а я хочу, чтобы лампа светила без электричества. Пускай она работает! Известно, что только керосиновые лампы не зависят от тока.
  - Не беспокойтесь, у нас есть необходимое горючее. Оно прилагается к лампе и не только.
  - А мечи у вас есть?
  - Есть. Вам какой?
  - Как у черепашек. Ну, знаете, которые - Ниндзя.
  - Пожалуйста, совсем недавно такой поступил, недорого.
  - Покажите товар!
   Про себя Макарыч решил сразу, что берет товар, но торг всегда уместен, особенно в таком магазинчике, который бы запросто имел право называться "Лавка древностей". "Меч, меч, меч. Я так люблю тебя, ты мой, а я твой. Мы будем вместе навсегда!"
  Ручка с чеканкой, инкрустация камешками. Какими? Да кто их разберет? А разбираться и не надо, главное красиво, и цена доступна, возможно, ведь обещают недорого.
  - Мое, беру. Сколько?
  - Вы, знаете, мы сами оценили, хозяйка ничего толком не сказала, она убежала, оставив его.
  - Мне главное, чтобы эта вещь стала моей, вы понимаете?
  - Да, конечно клиент всегда прав.
  - Так сколько же? О! Я беру он мой.
  - Пожалуйста, вам новую упаковку или в той же отдать?
  - А та какая?
  - Да очень удобная, никто не заподозрит, что там внутри холодное оружие.
  - Тогда давайте ту.
  - Про лампу не забыли?
  - Да нет, конечно, она мне тоже понравилась, но лучше оставьте ее себе. Керосин сильно воняет, да и пожар может случиться.
  - Вы правы, вещь должна нравиться, а то деньги будут напрасно потрачены. Вот выписка на меч, пройдите в кассу.
   Мечта в руках даже, можно сказать, в кармане. Из рук часто упускают или роняют, а карман, если не дырявый, а к тому ж на пуговичке, надежно держит вещь, если та не является деньгами. Меч в карман не помещался, но он был собственностью Ивана Макаровича, навсегда. Тубус, в качестве футляра, хорошо подходил мечу. Макарыч радостно нес свою покупку домой, ведь телевизор одобрил, да и нести удобно. Дома он еще долго любовался приобретением. Он хихикал, махал мечом, пытаясь представить себя Ниндзя. Потом все ему наскучило. Телевизор больше не раздавал советов, словно умер. Но, что-то сказало: "Выйди на дорогу, посмотри на все четыре стороны и тогда решишь, что делать".
  
   Семен шел по улице. Он гулял. Красивый, благоухающий дорогим парфюмом. Это ему так казалось. Костюм лоснился, сам Семен выглядел ужасно: серое лицо, глаза как у дохлой рыбы, походка человека невидящего, куда идет, но запах одеколона, подаренного Милой был восхитителен и никак не подходил обладателю столь дивного аромата."Убить, что ли кого-нибудь? Или в кабак пойти? Черт знает, все надоело. Милочка умерла, а я хочу к ней. Денег нет, жизни нет - одна грязь. Мама, Юля, Мила и Лягух...
   С Лягухом что-то не то он умирает. Ему жарко не хватает корма. Семья его растет и растет. Женщина в косынке с горошками там больше не живет, слишком тесно. Она ушла, не оставив адреса, а ее адрес никому не был нужен, никто о нем не спрашивал. Все были рады, что она ушла просто так, и никто ее разыскивать не собирался.
  
   А, может убить кого? Семен шел по парку и вдруг увидел ее...
  - Милочка, Мила, подожди! Ты куда?
   Рыженькая девушка увидела бегущего за ней мужчину. Он кого-то звал, но явно не ее, потому что ее звали Катей. Ей стало страшновато. Все девушки, когда стемнеет боятся парков поздним вечером, но ничего не поделаешь приходится их посещать дорогой домой после работы. Из-за каждого куста выглядывает маньяк или кто-то еще, но весьма неприятный по своей сути. Так представляется девушкам, но частенько все становится правдой. С девушками происходит все, что захотят эти. Катя не стала убегать. Мужчина при дальнейшем рассмотрении не вызвал у нее чувства опасности. Жалкий какой-то. Ей захотелось помочь человеку.
  - Вы меня звали?
  - Вам плохо?
  - Как вас зовут?
  - Катя.
  - Хотите прогуляться со мной, Катя? Я расскажу вам много интересного
  - Но...
  - Не бойтесь, можете позвонить родным и сказать, где вы и с кем. Вот мой паспорт. Мне очень одиноко без Милочки, а вы мне ее напомнили. Милы больше нет, но я точно не знаю, может она где-то в теплых странах ждет меня.
   Катя позвонила подруге, сообщила паспортные данные Семена и свое местонахождение. Для чего? Просто она была авантюристкой и любительницей поразвлечься, но застраховать себя от неприятностей все же хотелось.
  
   Иван Макарович вышел на улицу. Темнело. Он никогда не выходил в это время суток, боялся. Но теперь в руках у него был тубус с мечом. Чего ж бояться? "Я - Ниндзя, только не черепашка, панциря нет. Так это даже лучше! Внимания не привлекаешь. Идешь как обычный человек, а в руках замаскированное оружие. Оно грозное и беспощадное ты об этом точно знаешь, а остальные и не догадываются. Это -то и греет душу.
  
  
   Катя закричала. Она орала так, что у нее заложило уши от собственного крика.
  - Пусти, урод, а - а - а!
  - А, что ты хотела? Нельзя просто так разговаривать с незнакомыми мужчинами, особенно, если на тебя надета коротенькая юбочка, думала, что застраховалась, своим паршивым телефоном!
  - Я ничего не говорила, я только пыталась утешить вас, ведь вы потеряли любимую!
  - Я ничего не терял, я хочу развлечься.
  
   Семен мертвой хваткой держал девушку за руку. Пять минут назад он поглаживал ее ладонь и рассказывал душещипательную историю своей жизни доверчивой девчонке, но потом не заметил, как увлекся и перешел черту дозволенного. Кате стало известно: как они развлекались с Милочкой. Она наконец-то полностью вниклась в смысл слова - развлечься. Семен очнулся, когда девушка с несвойственной ей силой рвалась из его объятий. Ладошка трещала, кости почти ломались. Семен как будто вышел из транса. "Все, убью", - подумал он. Но вспышка в глазах и захотелось курить и вся жизнь, и женщина в вульгарном платке, и Лягух...Стало как-то темно. Семен поморгал глазами, но светлее не становилось. Свет исчез. Он погас навсегда, даже тот тусклый, который был в парке. Макарыч махнул мечом. "Зачем обижать приличных девушек?" -пронеслось в его безумной голове.
  - Семенчик, отпустите, пожалуйста.
  - Катенька, вы чудная девушка, но отпустить я вас не смогу. Вы слишком много узнали о моих развлечениях.
  - Я обо всем забуду и откажусь от всего, если спросят. А, может, передумаю, скорее наверняка, и составлю вам компанию.
  - Это мы уже слышали.
  - Я сделаю - все только отпустите!
  - Только вот, что никого отпускать я не собираюсь. Не хочешь быть Милой. А ты и не Мила совсем! Смотри мне в глаза.
  
   Катенька, как загипнотизированная уставилась в глаза Семена. Такого ужаса она не испытывала никогда. Глаза были, словно белые шарики. Книжки Катя читала о глазах написано много, но то, что она увидела наяву, заставило содрогнуться. Зрачки куда-то пропали, будто ушли внутрь. Цвета лунного камня радужка, серебрилась. Старый лоснящийся костюм тоже мерцал в темноте, удушливый запах парфюма. Темнота не была полной. Какой-то сумасшедший фонарь горел и освещал кусок парка тусклым желтым светом. Он чудом уцелел, как будто уворачивался от хулиганов с булыжниками в руках, а, может, хулиганы не умели попадать точно в цель? Да, кто их разберет этих хулиганов. Статистика? Мы с вами? Короче фонарь горел.
  - Милочка, моя дорогая, ты снова со мной!
  - Я не Милочка. Я Катя!
  - Неправда, и не ори больше, а то развлечение будет другим.
  
   Макарыч шел по парку, размахивая мечом, пытаясь подражать черепашкам. Крики он сразу не услышал, слишком увлекся игрой в ниндзя. Он увидел страшное: на скамеечке сидела девушка и мужчина в потрепанном костюме. Он пристроился рядом и душил ее.
  - Я - ниндзя, - крикнул Макарыч и резанул по горлу мужчины.
  Голова отлетела в сторону, туловище осталось сидеть на скамейке. Девушка застыла, облитая кровью, а потом побежала. Она больше не кричала, словно кто-то или что-то говорили: "Не кричи, смойся по-тихому, а то, возможны неприятности".
   Иван Макарович увидел голову на дорожке. Она не выглядела мертвой, но ему стало страшно, от того, что он натворил. "А голова может жить отдельно от туловища? Так тебе и надо, придурок, не будешь обижать беззащитных девушек".
   Катя бежала в темноте парка, сумасшедшие фонари больше не попадались. Она неожиданно для себя остановилась. "А, что это я бегу? Ведь, за мной никто не гонится. Надо только смыть кровь того дяденьки, и все будет хорошо. Дедок, спасибо ему, явно ненормальный, но помог же!" Катя знала, что в парке есть пруд, где когда-то плавали лебеди, пока их не убили хулиганы. Они и есть-то их не стали, а просто убили, развлеклись. Катя смыла кровь с лица. Тухлая вода, ну и что? Дома ее ждал душ. Она привела себя в порядок и пошла , стараясь идти уверенно, но шагала она, как будто бы выпила или приняла "дури".
  
   Случайный прохожий увидел силуэт человека. Человек сидел на скамейке. Человек и прохожий - они оказались одним и тем же лицом. Прохожий увидел себя как бы со стороны, свою, отрубленную безумцем голову, а главное жизнь, прожитую так странно, и, похоже, напрасно. Туловище без головы, а голова без туловища, что может быть ужасней для простого обывателя. Голова Семена умирала, но хотела курить, душа видела свое тело со стороны смерть своей обители в виде тела и головы. Она постепенно улетала в мир иной и улетела навсегда. Злодея не стало.
  
   Лягух умирал в муках. Он думал о детях. А дети? Они уже умерли. Про жену он не вспоминал. Лягух вздохнул в последний раз и ушел туда, откуда не возвращаются. Его похудевшее тело опустилось на дно колодца.
  - Папа, папа, - это позвал последний оставшийся в живых лягушонок. Он был самый резвый, и как-то выпрыгнув, из колодца, чтобы подышать свежим воздухом, решил выйти на запретную территорию. Он прыгал и прыгал и вдруг увидел пруд. В нем все квакали, летали комары и мошки. Еда сама просилась в рот. Захотелось остаться. "Папа он простит, если я не вернусь, он меня так любит, но ведь папы больше нет" - подумал лягушонок. Больше он не вернулся в колодец. Женился, а там все как всегда.
  
   Макарыч снова смотрел свой телевизор. В новостях обещали хорошую погоду, прогноз благоприятный. Обо всем, что с ним случилось, Макарыч, а он же Ванек, уже не помнил. Главное было бы с кем посоветоваться...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"