Аннотация: О переходе на социалистический вектор возрождения России.
Пойдёт ли урок впрок?
Как бы ни отрицали данное обстоятельство всякого рода нытики и пессимисты, есть у нас достижения. В том числе промежуточные. К примеру, на отечественном политическом Олимпе как-то незаметно выпала из репертуара набившая у почтеннейшей публики оскомину трагикомическая пьеска, сюжет которой можно пересказать одной фразой: попытались милые детки, все из себя образцово либеральные, демократичные, имперские и патриотичные, для обеспечения свободы доступа к предмету своего вожделения снять хрустальную вазу с буфетной полки, делая это крайне неловко, семейная реликвия полетела на пол и разбилась вдребезги, а её содержимое в виде кучи столь желанных шоколадных конфет подверглось азартному изничтожению, что в рот не полезло, тем паркет, мордашки и костюмчики испачкали, вслед за тем при неожиданном появлении Матери-Истории бойкие и предприимчивые сладкоежки (к этому моменту как раз заканчивающие сосредоточенное распихивание по карманам красивых фантиков) пускают слезу и заявляют: "Это не мы, это дедушка Ленин всё расфигачил". Юное поколение может не поверить, но было время, когда сей незатейливый фарс срывал бешеные аплодисменты.
Неумолимая логика обстоятельств превращает затухающую антиленинскую истерию в удел политических маргиналов, отрабатывающих незавидный контракт штатного реакционера, и местечковых сумасшедших, которые просто неизлечимы (увы, оптимизированная медицина в данном случае бессильна!). В настоящее время положение дел таково, что можно было бы просто ограничиться итоговой оценкой кликушеских нападок и площадной брани, что на протяжении более века исторгал и тиражировал легион учёных (а чаще не очень) наймитов мирового капитала: гнусно и бездоказательно. Однако печальные для российского общества плоды идейной вакханалии последних десятилетий побуждают преодолеть брезгливость и уделить более пристальное внимание всё ещё не изжитой до конца практике покушений с негодными средствами. Желающим узнать истинную стоимость обвинений в шпионаже и осуществлении Великой Октябрьской социалистической революции на кайзеровское золото следует ознакомиться с размещённым в Рунете кропотливым (состояние источниковедческой базы и историографии вопроса добросовестно отображено по положению на осень 2017 года) трудом Р.М. Водченко "Миф о "немецких деньгах большевиков" - памятник мракобесию".
К сожалению, яркая публицистическая манера изложения материала сочетается здесь с фактическим отождествлением позиции профессиональных историков, вынужденных с известного времени "по долгу службы" приноравливаться к жёстким рамкам буржуазного объективизма (с одной стороны, нельзя не признавать очевидное, с другой - приходится подслащать его горечь ритуальными отсылками к "косвенным", а то и высосанным из пальца, обстоятельствам дела; бессмертное хайли лайкли!), и не знающих краски стыда сочинителей (в том числе имеющих учёные степени, не всегда профильные) рассчитанных на невежественную аудиторию перлов заведомо ложного "доносительства", которые отметились не только перепевом фальсификаторской классики, но ещё и осовремениванием её посредством самой дикой отсебятины. Первым можно лишь посочувствовать, последних, надеюсь, жизнь ещё заставит задуматься, являются ли 30 сребреников достаточной платой за погубленную репутацию. В любом случае поиск и отстаивание научной истины не могут вестись по принципу "кто не с нами - тот против нас", что тем более справедливо в условиях недавно пережившего цивилизационную катастрофу социума. Проявления сектантства, различающего лишь чёрное и белое, объективно служат поддержанию господства реакции.
Правильным будет признать, что попытки представить небывшее бывшим (и наоборот) были сорваны благодаря научной добросовестности Я.В. Козлова, В.В. Корнеева, В.Т. Логинова, С.С. Поповой, Г.Л. Соболева, В.И. Старцева, К.А.Тарасова и других исследователей, каждый из которых независимо от своих политических взглядов внёс достойный вклад в отпор насаждаемому свыше пропагандистскому очернительству. Создав тем самым возможность на всём пространстве действительно ключевой для буржуазной контрреволюции проблематики (на рубеже 1980-х-1990-х годов картина устремлённых в бездонные карманы Ильича золотых потоков из Германии действовала на советских граждан, ошарашенных нежданно-негаданно обретённой свободой развала собственной страны, прямо-таки гипнотически) обращаться к историческому опыту через призму современных потребностей и противоречий России. В частности, прояснение более чем вековой давности реалий зарубежного финансирования оппозиционных сил явным образом перекликается с ныне злободневной темой иностранных агентов, действующих в общественно-политической сфере.
Завершающий период истории Российской империи был отмечен не только соперничеством, но и вооружённой конфронтацией с растущими империалистическими державами, которые включали в свой арсенал борьбы, пусть и в достаточно скромных масштабах, поддержку денежными средствами противоправительственных партий и движений. Преследуя при этом благую цель ослабления стратегического противника. Причём преимущественная ставка делалась на тех, кто реально обладал сепаратистским потенциалом, прежде всего финских, прибалтийских, польских, украинских и закавказских националистов. Их центробежный радикализм подогревался проводимым царским самодержавием, пусть и достаточно бессистемно, курсом на насильственную русификацию населения окраин. Внешние "супостаты" не создавали антагонистические нарывы на теле России, они их просто пытались использовать в своих интересах. Желающим порассуждать о существовании до 1917 года "единой и неделимой" приходится закрывать глаза на факт специфического неучастия Великого Княжества Финляндского в I Мировой войне. Транзитом через Швецию в Германию поставлялось продовольствие, в том числе активно закупаемое в центральных губерниях России зерно. Идея возложить на княжество пропорциональную численности населения долю военных расходов страны была отклонена Правительствующим Сенатом из-за опасений, связанных с последствиями принципиального неприятия местными жителями подобной меры. В ряды русской армии направилось около 500 добровольцев, а немецкие мундиры одели порядка 2 тысяч егерей, сведенных в отдельный батальон... При Николае II финская буржуазия заразилась тяжёлой формой русофобии, излечить от которой большевики смогли лишь по итогам Великой Отечественной войны.
Кстати, и после победы социалистической революции приобретший ярко выраженную антибольшевистскую окраску сепаратизм не утратил стремления заручиться зарубежной поддержкой. 18 мая 1918 года, едва вступив в управление Всевеликим Войском Донским, П.Н. Краснов направил письмо Вильгельму II, где поблагодарил за дружескую помощь в борьбе с "дикими красногвардейскими бандами", попросил содействия в присоединении "по стратегическим соображениям" Воронежа, Камышина, Царицына и пр., проинформировал о плане отрыва от России южных территорий и формирования прочного государственного образования на началах федерации, именуемого Доно-Кавказским союзом и включающего земли "Астраханского войска с калмыками Ставропольской губернии, Кубанского войска, а впоследствии по мере освобождения - и Терского войска, а также народов Северного Кавказа", поделился надеждой на дипломатическую поддержку Германии, в том числе в деле удовлетворения финансовых претензий к Советской России, предложил поставки продукции сельского хозяйства и сырья в обмен на вооружение, агротехнику, химические товары и всякого рода оборудование, в том числе для выпуска местных дензнаков, гарантировал особый льготный режим при инвестировании немецких капиталов... В тот же день ушло по назначению официальное послание гетману "самостийной" Украины П.П. Скоропадскому с предложениями о координации действий в борьбе с Москвой и решении спорных вопросов. Остаётся лишь напомнить, как представляли данного персонажа во времена недавнего умопомрачения: горячий русский патриот, злодейски убиенный сталинскими палачами! После чего добавлялось, что не было там государственной измены, он Совдепии никогда не присягал.
Национальный вопрос в дореволюционной России был теснейшим образом переплетён с социальным. При этом партия большевиков выступала в роли наиболее последовательного и бескомпромиссного борца с реакционным режимом, неуклонно руководствуясь в своей деятельности принципами пролетарского интернационализма. К настоящему времени всем распространителям вымыслов об империалистическом кредитовании событий Великого Октября (вдохновившая некую престарелую немецкую даму версия о японских донатах большевикам в период революции 1905-1907 годов свидетельствует лишь о близкой к впадению в детство доверчивости: убийственные "свидетельства" полковника Мотодзиро Акаси трагически исчезли после разгрома Квантунской армии, а в оставшихся бумагах содержится исчерпывающая характеристика большевистского вождя: "в действительности он честен и отнюдь не эгоистичен. За свои принципы он отдаст всё. Ленин - тот человек, который может совершить революцию") остаётся лишь сетовать, что ведомство Геббельса в рамках пропагандистских диверсий против Советского Союза не озаботилось изготовлением обличительных документов, способных пройти квалифицированную научную экспертизу, поскольку произведённые в "новой" России антиленинские фальшивки оскорбляют своей убогостью как их изготовителей, так и заказчиков (припоминаете баснословное "указание" N13666/2 "попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше"?). Возможно, нацистов удержала от перспективной фабрикации национальная принадлежность авантюриста и ренегата И.Л. Гельфанда (Парвуса), который лихо вытряс из германского МИДа 1 млн. золотых марок (просил гораздо больше) на устройство свержения царизма "под ключ".
На день нынешний мало указать на тщетность попыток легковерных либо злонамеренных "изобличителей" В.И. Ленина поймать в тёмной комнате отсутствующую там чёрную кошку. Следует констатировать, что её там никогда не было и не могло быть. Причём причиной тому служат не одни лишь высокие моральные качества основателя Советского государства, хотя, к примеру, в январе 1915 года он без колебаний отклонил предложение активиста "Союза освобождения Украины" М.И. Меленевского (Баска) о сотрудничестве, которое сулило финансовые выгоды большевикам: "Любезный гражданин! ... Вы явно ошибаетесь: мы стоим на точке зрения интернациональной революционной социал-демократии, а Вы - на точке зрения национально-буржуазной. Мы работаем за сближение рабочих разных (и особенно воюющих) стран, а Вы, видимо, сближаетесь с буржуазией и правительством "своей" нации. Нам не по дороге" (Полн. собр. соч. Т.49. С.50.). Решающую роль играло осознание себя неотъемлемой частью международного пролетарского движения, благодаря чему доктринальные установки большевистской партии сами по себе делали невозможным получение "интересной прибыли" от империалистических конкурентов Российской империи.
Большевики были самыми непримиримыми противниками буржуазного и добуржуазного национализма не из романтического стремления сохранить и расширить имперскую пространственность. Вооружённые научной теорией, они ясно представляли, что распад Российского государства и растаскивание его территории национальными и квази-национальными элитами приведут к неисчислимым бедствиям и лишениям трудящихся масс. Признание права наций на самоопределение вплоть до отделения осуществлялось с классовой точки зрения и с учётом практической целесообразности подобного отделения. Итогом царского русификаторства (сопровождаемого готовностью применять открытое вооружённое насилие по отношению ко всем проявляющим недовольство существующим порядком вещей подданным) и упорного игнорирования угрозы сепаратизма Временным правительством стала опасная тенденция фактического отпадения национальных окраин, принявшая крайние формы в период Гражданской войны. Повернуть этот процесс вспять лишь за счёт осуществления армейских операций было невозможно. Большевики сумели решить на деле эту историческую задачу благодаря новаторской идее создания союзного государства, в котором благодаря социальному освобождению трудящихся обеспечивается действительное равноправие наций. При этом приоритетное внимание уделялось оказанию братской помощи, направленной на преодоление отсталости окраинных территорий. По законам диалектики догматизация этого исторически верного подхода в дальнейшем привела к известным нам крайне неприятным последствиям. Что никак не перечёркивает того факта, что именно Советский период явился непревзойдённой поныне вершиной исторического бытия Отечества. "Построенный в боях социализм" стал вечным памятником трудовой и творческой самоотдаче десятков миллионов советских людей, которые оставили потомкам неизмеримо лучшие возможности для развития страны. Мы ими не воспользовались...
Отчётливо послышался ропот читателя, всё тягостнее ощущающего бремя времени, в котором не происходит ничего, кроме непрестанной борьбы с "ковидлой", - опять о былых победах и успехах! А не забыли, какова была их цена? Хотя и топтание на месте во всё менее уютном тупичке тоже не вдохновляет. Но ведь развалилось это покрытое паутиной застоя советское величие моментально, причём само собой... Приходится начать с открытия одного самобытного исследователя: сам собой даже прыщ не вскочит. Развал СССР представлял собой картину идеального шторма, в котором переплелось множество объективных и субъективных факторов. В художественной форме её пророчески отобразил в 1976 году А.Галич: "Упали в сон победители И выставили дозоры. Но спать и дозорным хочется, а прочее - трын-трава! И тогда в покорённый город вступаем мы - мародёры, И мы диктуем условия И предъявляем права!". Ужас происходящего в том и заключался, что в ролях мародёров и наевшихся мертвечины антисоветизма падальщиков пришлось подвязаться людям, способным при иных условиях принести немалую пользу стране. Социализм по природе своей революционен и требует периодического преображения во всех сферах жизни общества, гибко и адекватно отвечающих на новые запросы времени. При этом опасность реформаторских перехлёстов призван нейтрализовывать своего рода ОТК, элемент социалистического консерватизма (расплывчатый фантом которого ныне предлагается нам в качестве умеренного и разумного буржуазного). В советской истории он по известным (и по совести сказать - достаточно уважительным) причинам приобрёл самодовлеющее значение.
На XVI съезде ВКП(б) И.В. Сталин, ссылаясь на мнение рабочих, отметил: "Пойдёшь "налево" - придёшь направо". Сейчас мы можем с полной уверенностью сказать, куда попадёшь, направившись неведомо куда. Ровно туда, где мы в настоящее время и находимся. К середине 1980-х годов, после памятной "гонки на катафалках", понимание необходимости принятия срочных мер по изменению положения страны к лучшему распространилось в советском обществе очень широко. Программа "Интенсификация-90", под реализацию которой были выделены огромные ресурсы, казалось бы, открывала перспективу решения застарелых проблем в экономике, а на этой основе давала позитивный импульс развитию социальной сферы. К сожалению, гладко было на бумаге... Выступая в 1999 году на семинаре в Американском университете Стамбула, М.С. Горбачёв заявил: "Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми", после чего поведал, как, подталкиваемый энергичной супругой, достиг вершин государственной и партийной власти, где с помощью А.Н. Яковлева и Э.А. Шеварднадзе открыл человечеству эпоху "мира и всеобщего процветания", несколько омрачённую сохранением коммунистического режима в Китае. В действительности дело обстояло ещё хуже. У руля чрезмерно централизованной советской системы встал абсолютно безыдейный карьерист и демагог, который скоро утратил интерес к рутине усовершенствования хозяйственных механизмов и улучшения жизни советских людей. Зато проявил вкус к политическим авантюрам. Праздно болтающий и "обагряющий руки в крови" (Баку, Вильнюс, Нагорный Карабах, Тбилисси, Фергана...). По недомыслию считающий, что проводив прибалтийские республики в объятия Запада и вернув в общественное производство особо хищнические формы частного присвоения, останется президентом Союза Свободных Суверенных Республик. К концу 1991 года он вызывал такие сильные чувства и в верхах, и в низах, что развал СССР многим показался приемлемой платой за избавление от подобного лидера. Желающие могут несколько утешиться тем, что ныне "ученик чародея" используется неустановленной группой лиц в качестве побитого молью говорящего попугая, с уморительной важностью произносящего банальности на злобу дня. Заслужил.
Коренной и в конечном счёте неразрешённой проблемой Советского Союза явилось догматическое "замораживание" марксистско-ленинской теории, что препятствовало реализации преимуществ социализма на деле. В частности, возможности бескризисного поступательного развития на основе сбалансированного планирования его параметров. Если для капиталистической системы стихийное накопление противоречий и дисбалансов неизбежно, причём в настоящее время оно достигло уровня, который в прошлом приводил к мировым войнам, то мы сравнительно недавно имели возможность организации в рамках единого народнохозяйственного комплекса переподготовки и трудоустройства в сфере "воспроизводства человека" работников, высвобождаемых (за счёт роста показателей производительности труда) из сферы материального производства. А бескрайность горизонтов научно-технического прогресса гармонировала с перспективой постепенного снижения на основе практического внедрения его достижений продолжительности рабочего дня. Однако даже с учётом фактической самодостаточности экономики СССР и выгод тесной кооперации со странами-членами СЭВ для превращения потенциально достижимого в сущее требовался выход на качественно новый уровень культуры планирования и управленческой работы, а также последовательное освобождение от препятствующих развитию социалистического народовластия бюрократических пут.
Подобного рода тяготы были признаны непереносимыми. Ведь гораздо проще заявить, что рынок всё разрулит. А невписавшихся порешит. После чего в тиши кабинетов обсудить пикантные детали залоговых аукционов. И убедиться на практике, что при нашем-то углеводородном проклятии всегда будем располагать приличной долей навара от долларовой эмиссии. Хорошо ещё, что не покидает нас вековечное русское счастье, благодаря которому вредоносность иных замыслов хотя бы отчасти сводится на нет корявостью их исполнения. Однако даже с учётом этого конкурентного преимущества мы имеем в настоящее время неполных 2 процента текущего вклада в мировую экономику. И твёрдую двойку (наиболее безжалостные эксперты убеждают, что всё-таки с минусом) за реализацию с такой помпой анонсированных властью рыночных реформ. При этом начатая под лозунгом "вся сила в эгоизме!" суетливая утилизация советского материального наследства не могла не привести к глубокой социальной и духовной деградации. Главной жертвой и олицетворением которой автору представляется молодой человек, после посещения Ельцин-центра обретший, наконец, напрочь отсутствующий в окружающей его действительности смысл жизни: получаю аттестат - и валю в Америку. Погружение в трясину безнравственности, старт которому дали истошные вопли "большевики истребили генофонд нации!", привело к не особо афишируемому (вслух об этом осмеливаются рассуждать разве что закоренелые циники) торжеству презумпции аморализма, которая прагматично выводится из того посыла, что человек как таковой редкостная скотина. И ничего с этим не поделать. Пробовали уже. 73 проклятых года!
Справедливости ради заметим, что ретроспективный оптимизм (хуже быть не могло) применительно к событиям последней трети века всё-таки несостоятелен. Примером тому может послужить пресловутый федеральный закон о СПР (соглашениях о разделе продукции) 1995 года. Пытаюсь поверить, что его лоббисты работали на идейной основе, искренне представляя себя жителями оккупированной страны, передвигаться по которой можно лишь с поднятыми руками. Впрочем, и минимизация негативных последствий этого акта была проведена в режиме спецопераций: более 40 месторождений "отжали", два не удалось, жизнь продолжается. От победы к победе - и так до полного экономического истощения. Дефицит стратегической состоятельности становится просто гибельным в условиях переживаемого нами кризиса в кризисе (внутреннего в глобальном). Ураганы эпохи развеивают миражи постиндустриального мира и сметают химер экономики услуг (бездумно пожирающей ресурсы "для забав, Для роскоши, для неги модной" посредством рекламного зомбирования потребителей). Доведённый до абсурда принцип финансового паразитизма чреват чередой всплесков мирового коллапса. А мы предаёмся геополитическим фантазиям, уговаривая себя, что кризис - это ещё и возможности всякие интересные, а посему следует держать карман пошире, авось туда что-нибудь существенное прилетит.
Идейная борьба с целью выверки пути преодоления Россией цивилизационного тупика переходит в решающую фазу. Архаизация общественного сознания становится опасной даже для правящей верхушки, что наглядно засвидетельствовал рост социального напряжения перед лицом коронавирусной угрозы. Апологеты имперского величия романовского формата начинают мучительно припоминать, что ещё при Николае I (Незабвенном) погружённый во тьму народ сформулировал простенькую, но весьма доходчивую формулу плебейского радикализма: "Для дураков яд да холера (имелись в виду поводы безумного кровопролития во время холерных бунтов 1830-1831 годов, которые унесли много тысяч жизней. - Н.Б.), а нам надобно, чтобы вашего дворянского козьего племени вовсе не было". В подобных условиях всё честное и мыслящее, что сохранилось в обществе, должно отбросить уныние, воплощённое в некрасовских строках, которые появились накануне эпохи Великих (но при этом непоследовательных и незавершённых) реформ: "И погромче нас были витии, Да не сделали пользы пером... Дураков не убавим в России, А на умных тоску наведем". Задачам дня нынешнего внятно отвечает разудалое тихоновское: "Когда же за нами в лесу густом Спускают собак в погоню, Мы тоже кусаться умеем, притом, Кусаться с оттенком иронии".
Жизнь показывает, что возрождение страны достижимо лишь благодаря объединению усилий всех здоровых общественно-политических сил на платформе Акта национального согласия, где будут определены конкретные меры реализации следующих приципов:
--
Обеспечение политической гегемонии трудящихся, благодаря которой государство получит ясные ориентиры функционирования и в предельно краткий срок тяжёлой своей дланью поспособствует уяснению самыми косными и политически малограмотными "буржуинами" того непреложного факта, что малейшее ущемление прав наёмных работников себе дороже до такой степени, что лучше удовольствоваться приобретением по удачному случаю геморроя, хотя бы и по самой бешеной цене.
--
Закрепление социалистического вектора развития не предрешает задачи определения темпов преобразований в текущий момент, их уточнение производится на основе поддержания оптимального (с точки зрения потребностей динамичного и бескризисного развития) баланса классовых интересов, причём неукоснительное соблюдение политические прав и свобод граждан является не самоцелью, но инструментом наиболее действенного вовлечения самых широких слоёв населения в работу по повышению эффективности управленческой практики.
--
Признание обществом необходимости милосердного прощения былых грехов (что не распространяется на тех субъектов, что, как говорится, по самую макушку замараны кровью) и заблуждений при условии глубокого осознания их причин и печальных последствий. Опасности не знающего удержу поиска виноватых (круг которых определяется безразмерным циркулем политической целесообразности) в современных кризисных условиях более чем очевидны. Той или иной доли ответственности за приобретшую динамику стихийного бедствия цивилизационную катастрофу не несёт разве что тот, кто последнюю треть века пребывал в блаженном летаргическом сне. И разведёт он в конце концов всех соотечественников по тюремным камерам, после чего горестно вздохнёт и от нестерпимой тоски удавится сам. Такого ли конца истории желаем мы своей Родине?
Важнейший урок, который российскому обществу следует извлечь из событий развала СССР и постсоветской драмы, звучит весьма лаконично: от исторической судьбы не убежишь. После Октября 1917 года Россия не просто выжила, попав под перекрёстный обстрел и блокаду раздираемого межимпериалистическими противоречиями "сообщества цивилизованных наций", она стала Советским Союзом, воплощением надежд трудящихся планеты на лучшую жизнь. 1945 год убедительно засвидетельствовал: покончить с СССР посредством вооружённой агрессии не получится, для сохранения классового господства хозяевам капиталистической системы пришлось озаботиться строительством общества всеобщего благосостояния. Послевоенное славное тридцатилетие позволило Западу сформировать беспрецедентно многочисленный средний класс, чьё процветание зиждилось на достаточно зыбком основании. Далее пришлось глотать таблетку неоконсервативной революции, своего рода апофеоза финансового паразитизма.
И не было бы им счастья, да наше несчастье помогло: пар из кипящего котла противоречий современного империализма был стравлен на просторы разваливающегося мирового социалистического содружества. Увы, вздох облегчения наших новоявленных партнёров оказался сравнительно недолгим и сейчас манометр просто зашкаливает (на глазах пошёл вразнос механизм кредитной накачки спроса посредством безудержной эмиссии, боком выходят сверхприбыли от переноса реального производства в страны третьего мира, большая часть обитателей западного потребительского рая всё отчётливее видит угрозу пауперизации и пытается отвести её за счёт повышения протестной активности, а правящие круги "свободного мира" демонстрируют отсутствие плодотворной дебютной идеи, занимаясь межэлитной грызнёй, текущим латанием дыр, переводом стрелок на "алчущую" реванша Россию и гегемонистский Китай, а также спасением человечества от климатических неурядиц за чужой счёт), причём самое последнее дело - злорадно предвкушать, как глотнёт кто-то горюшка, которое постигло нас на грани 1980-х-1990-х годов. При существующем положении вещей нам и самим вновь мало не покажется.
А во избежание грозящих бедствий следовало бы задуматься об иронии истории (в широком смысле). Вот так вот дашь слабину, споткнёшься и покатишься по склону социального регресса, а как остановиться? Если уповать исключительно на заступничество сонма небесных покровителей и "естественный" ход событий (эволюция!), свалишься в каменный век. Где поджидает столь ненавистный некоторым гражданам коммунизм. Но только первобытный. Деление на социальные классы не преодолено, оно просто ещё не зародилось. А в бытовом отношении наличествует крайняя нужда в самом жизненно необходимом, тяжесть которой более или менее равномерно распределяется между всеми членами изнемогающих в противостоянии опасностям окружающего мира человеческих родов. Золотой век для любых врагов прогресса! А для более здравомыслящих граждан - вполне достаточное основание, чтобы объединить силы в борьбе за прекращение ползучей деградации. Выбрав в качестве ориентира бесклассовое общество, где на основе высших достижений науки, техники, культуры и морали свободное развитие каждого на деле обуславливает свободное развитие всех. В противном случае не то что вдоволь нахлебаемся всякого нехорошего, но и пузыри пускать начнём. И уж тогда, уважаемые товарищи, никаких сомнений не останется: никто не даст нам избавленья... Жаль только, что величественное зрелище извержения всеочищающей социальной магмы записным эстетам опять не понравится.