Как только я выскочила из нотариальной конторы и бегом бросилась к машине, Андрей тут же завел двигатель. Не успела я захлопнуть дверцу, как мы уже выехали на проспект и влились в поток автомашин. Только здесь я смогла вздохнуть облегченно, будто выполнила тяжелую физическую работу, и теперь мне дали возможность отдохнуть. Андрей до этого момента не задал ни единого вопроса. Но, как только мы удалились на достаточно безопасное расстояние, нетерпеливо поторопил меня:
- Рассказывай, рассказывай! Не томи!
- Он отличный актер, - выдохнула я почти с восхищением, - ни единым жестом не выдал того, что знаком с Артемом. Если бы я не знала, что он сам лично дважды звонил парню, легко поверила бы ему.
Я пересказала в подробностях и очень красочно всю беседу с нотариусом.
- Это хорошо, что ты не накинулась на него с разоблачениями, - похвалил Андрей, - пусть теряется в догадках, откуда ты взялась и что тебе на самом деле от него надо было. А что за документ он выбросил.
Пока я отчитывалась, смятая бумага до сих пор была у меня в кармане. Пришло время заглянуть в нее. Ни я, ни Андрей не возлагали особых надежд на "мусор", но все же, чтобы изучить ее, Андрей остановил машину, припарковавшись на стоянке возле небольшого магазина. Я аккуратно расправила добычу, старательно разгладила ее рукой и, придвинувшись ближе к Андрею, так, чтобы и ему было видно текст, стала читать:
- "Договор дарения" - прочитала я и вопросительно посмотрела на Андрея.
- Читай дальше, - воздержался он от комментария.
- "...Тихомиров Артем Александрович, одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года рождения, паспорт..., выданный..., проживающий..., с одной стороны и Куляпова Юлия Ивановна, одна тысяча девятьсот семьдесят третьего года рождения, паспорт..., выданный..., проживающая..., с другой стороны заключили настоящий договор о нижеследующем..."
Когда я закончила читать, с минуту мы оба молчали, не в силах выразить свое отношение к тому, что только что узнали.
- Это что же получается? - первая заговорила я, - Артем еще при жизни бабы Фаи умудрился передарить ее квартиру своей любовнице? У меня не укладывается в голове, как такое может быть?!
- Ты чересчур наивная, - возразил Андрей, - видишь, на этой бумаге пока нет подписи одаряемой, но зато имеется подпись дарителя. О чем это говорит? О том, что документ составлялся совсем недавно, хоть на нем и стоит дата месячной давности. Помнишь, позавчера, мы видели, как Юля выходила от нотариуса. Как думаешь, если бы уже тогда дарственная существовала, захотела бы Юля в ней расписаться?
- Хочешь сказать, что в прошлый раз Юля приходила "заказать" нотариусу эту дарственную. Вот отчего он так любезничал с ней и ручку целовал. Видимо, эта ручка щедро расплатилась или собиралась расплатиться с ним за поддельный документ. Вот это да! - я была просто ошарашена открытием.
- Вот тебе и Юленька, - Андрей был поражен не меньше. Он и раньше не очень-то верил в безупречность девушки, хоть я всячески защищала ее. Но такого коварства, похоже, даже он не ожидал, - Она видимо еще та штучка! Не думаю, будто она не понимала всей серьезности затеи. Ведь в случае обнаружения подобного документа ей пришлось бы объясняться с родителями Артема.
- Вот черт! - расстроено воскликнула я, - Мы спугнули преступников. Сейчас Седой непременно сообщит Юле о моем визите и скажет ей о провале идеи. Представляю, как Юля разозлится.
Мы замолчали, каждый обдумывал прочитанное.
- Так, хватит сидеть. Утром я сказал тебе, что у меня есть еще одна идея, если визит к нотариусу не принесет успеха. Теперь эту идею тем более придется реализовывать. Но сначала звони Наташе, узнай как там старик.
- Это как-то связано с твоей идеей? - уточнила я, послушно доставая телефон и набирая Наткин номер.
- Еще не знаю, - задумчиво ответил Андрей, - звони.
Как только прошел первый вызов, Натка тут же отозвалась и взволнованно затараторила:
- Таня, наконец! Я тебе уже звонила! Ты где пропала? У меня тут такое...!
Я приготовилась услышать очередную жалобу Натки на равнодушие Юли к умирающему отцу. На сей раз, я не собиралась журить подругу за предвзятое отношение к Юле. Мне самой хотелось высказать все негодование относительно подлости этой девахи.
- Можешь не жаловаться на Юлю, я полностью с тобой согласна, - вставила я, пока Натка переводила дух.
- Что значит - жаловаться?! - возмутилась подруга, но ответа дожидаться не стала, а тут же продолжила, - Я тут такое узнала..., - она выдержала паузу, а потом выдала новость, - Иван Степанович вовсе не отец Юле, он ей вообще никто. Представляешь?!
- Старик пришел в себя?
- Нет, он все так же.
- Как же ты узнала? - усомнилась я.
- Я паспорт его видела.
- Где? - изумилась я.
- Он у него на тумбочке лежал. Я вечером зашла к нему в палату, уж больно жалко старика: никто к нему не приходит, не навещает. Смотрю, паспорт лежит, ну, я и заглянула.
- Ты, наверное, увидела, что у старика фамилия другая, не такая, как у Юлии и сделала вывод, - все еще не верила я в Наткино открытие.
- Причем тут фамилия? - с жаром возразила Натка, - я вообще не знаю, как фамилия у Юли, к тому же я ведь не совсем тупая, догадалась бы, что дочь могла сменить девичью фамилию выходя замуж, - резонно заметила она, - просто у старика вообще нет детей. Понимаешь?!
- Как так? - вконец растерялась я.
- А так! В графе "дети" - пусто. Худорожков Иван Степанович один одинешенек на этом свете: ни жены, ни детей.
- Но..., - я пыталась собраться с мыслями, - Юля могла быть дочерью его умершей жены, - слабо возразила я, но тут вдруг как будто кто-то толкнул меня и, сама не ожидая от себя, я задала вопрос:
- Как фамилия старика?
- Худорожков Иван Степанович, - с готовностью повторила Натка
Наткин ответ сразил меня наповал. Рука с телефоном невольно опустилась, Я безмолвно уставилась на Андрея не в силах повторить услышанное. Из трубки доносился недовольный голос Натки. Она недоумевала, почему вдруг не стало слышно подругу. Решив, что это неполадки сотовой связи, она отключилась. Некоторое время я не могла вымолвить и слова.
- Что стряслось? - не выдержал Андрей.
Я собралась с мыслями и повернулась к нему:
- Помнишь, вчера, выпроваживая плачущую девушку из кабинета, Изольда сказала, что ей еще нужно в больницу позвонить и узнать, как чувствует себя какой-то мужчина?
- Помню, - предчувствуя неприятность, ответил он.
- Вспомни, какую фамилию она называла?
- Сейчас, - с готовностью отозвался он, - у меня память на фамилии отличная. Сейчас вспомню...: Художкин..., Дорожкин..., - стал он перебирать фамилии, - нет не то. Худорожкин.... Точно! Вспомнил - Худорожкин! В чем дело? - очень серьезно спросил он.
Я поведала ему о Наткином открытии. Тревога закралась в душу и никак не отпускала. Андрей тоже отнесся к новости очень серьезно. Некоторое время он молча размышлял, а потом, включил зажигание и поехал.
- Эх, дурак! - ругал он сам себя, разворачивая машину, - надо было сразу туда ехать! Ведь думал об этом, а потом думаю: "нет, сначала съездим к нотариусу".
Тревога в моей душе усилилась.
- Куда мы едем? - озабоченно поинтересовалась я.
- К твоему дому, - решительно заявил Андрей.
- Зачем? - опешила я, - Ты хочешь попасть в квартиру бабы Фаи?
Андрей отрицательно покачал головой.
- С квартирой бабы Фаи и так все ясно. Сейчас надо выяснить какую роль играл Иван Степанович Худорожков. Если..., - он не смог вразумительно выразить свою мысль и сумбурно закончил фразу, - похоже, все гораздо сложнее, чем мы себе представляли.
После короткой паузы, Андрей вновь попросил меня набрать номер Натки. Он сам разговаривал с ней. Андрей дал Натке задание: выяснить у врача кем назвалась Юля, когда приходила в больницу к старику. Натка с огромным удовольствием согласилась, заметив, что она и сама собиралась это сделать, а уж теперь все выполнит в лучшем виде.
- Будь осторожна, - предостерег ее Андрей.
- Буду, - заверила Натка, - у меня же Виктор, личная охрана - в обиду не даст.