Вообще-то расколоть Матвея на более - менее приличный обед в захудалой забегаловке - занятие, обреченное на провал. Все, что он знает, это сосиски, обильно политые кетчупом - тлетворное влияние американских фильмов про бандитов и гангстеров. Однажды он едва не пошел на поводу еще у одного из своих многочисленных героев, решив превратить салон машины в мусорный бак. Принялся бросать всякую гадость на пол! С одной стороны, у такого неожиданного решения, несомненно, имелись свои преимущества - ездить с ним уже через два дня никто не просился. Но с другой - его многочисленные поклонницы подозрительно быстро теряли к нему всякий интерес! И это несмотря на то, что он продолжал поливать себя французской туалетной водой за тридцать баксов и менял каждый день свои портки! А потом мне жалуется, типа, мол, я перестал нравиться девчонкам! Наверно, возраст?
К ресторану мы подъехали, как крутые парни. Матвей, тот лихо крутанулся на стоянке, продемонстрировав окружающим все свои умения. Мы с Валерой, не спеша, вылезли на белый свет и пикнули своими брелками. В глазах усталость Хемингуэя, на лице улыбка Де Ниро, ну а походка - от Микки Рурка. Жалко, что меня в этот момент не видела ни Лина, ни Юта. Юта, вообще дура, это я понял, так же как и то, что женщина, сидящая в одиночестве за столиком, очень даже хороша. Я бы сказал, чертовски хороша! Еще я понял, вероятно, она могла наблюдать через окно, как я иду голливудской походкой в этот кабак. И настроение у меня, признаюсь вам, улучшилось, и даже появился настоящий аппетит.
Матвей не пропустил в своей жизни ни одну самку, и вместо меню тут же принялся изучать эту даму. Нагло опустил на свой нордический нос очки за пятнадцать евро и уставился на бедную женщину, как учитель на провинившегося ученика. Валера изучал список блюд и закусок в этой харчевне.
- Есть мясо молодого барашка, - начал он, - постное мясо, цыпленок, жаркое - ассорти, тушеное мясо с овощами, запеканка из телячьих почек, ростбиф с кровью...
- Мне огромный кусок мяса, - вдруг заявил Матвей, словно один из нас с Валерой работал в этом ресторане официантом, - и картошки французской. Да, еще не поленитесь положить туда кусочек лимона...
- И сверху все залить Балтимором! - закончил я фантазии этого идиота.
- Я возьму рыбу, - сказал Валера, - а ты?
Геркулесовой каши ему, - парировал мой выпад Матвей и продолжил изучать даму.
Я задумался. Против рыбы я не имею ничего, но при условии, если в ней нет костей. Кости меня бесят! Потому что ты занят не процессом поглощения пищи, а - поиском костей! Сидишь в напряжении и постоянно ждешь, когда наткнешься на какую-нибудь подлую кость!
- А что за рыба?
- Тут не написано, сказано - рыбное блюдо. Цена нормальная, - подсказал Валера.
Цена меня не волновала, платил Матвей.
- Интересно, здесь курят? - спросил этот Дон Жуан и тут же закурил.
Они же минут десять назад курили и опять!
Я достал телефон и включил калькулятор.
- Будешь звонить?
- Ага, спрошу у мамы, в какой рыбе меньше всего костей, - без какой-либо иронии в
голосе ответил я.
- Еще попроси выслать тебе денег на подгузники, - предложил этот засранец.
Официант приятно поразил всех. На нем был крохотный фартучек и достаточно глубокое декольте. А ушел он выразительно покачивая своими бедрами.
- Мне нравится, - сказал Матвей.
- Хороший ресторан, - согласился Валера, - мы здесь с Линой иногда ужинаем.
На месте Валеры я бы в этот ресторан, да еще на ужин ходил бы, точно, один, и, посмотрев на Матвея, который едва не вывихнул себе шею, понял, что и он разделяет мои мысли.
- Смотри, - и я сунул ему под нос свой телефон.
- Что это?
- Это ты прокурил за то время, которое я тебя знаю.
- В самом деле? - дыхнув на меня синим облаком дыма, удивился Матвей, - это в евриках или баксах?
- В долларах.
- Нормально! Получается, - и он закатил глаза, - получается Volkswagen Golf объемом один и шесть кубиков, без кондиционера, центральный замок, радиоподготовка, два динамика, резина на четырнадцать, передние подголовники и регулируемая колонка.
- Вы чего? - не понял Валера.
- Он только что нам сказал, сколько денег потратил на свои сигареты! - перевел я технические характеристики на доступный язык.
- А год какой?
- Если не битая, можно взять машину в возрасте двух- трех лет, - довольный собой подвел итог Матвей.
Он все измеряет машинами! Наверно, и свою будущую жену тоже будет подбирать себе под машину!
- Ты куда?
- Руки вымыть, - бросил я через плечо, направляясь в туалет.
- Меня с собой возьмешь?
Так ты еще не обедал! - подсказал я и прошел мимо незнакомки. Пахло от нее изумительно!
В туалете вообще ничем не пахло, а писсуары оказались такой величины, что в них можно было запросто залезть! Огромные и без каких либо признаков, что в них когда-либо мочились, они вносили некоторое разнообразие в унылый интерьер заведения.
Пока мы освобождались от балласта, Матвей вспомнил один анекдот, старый и с бородой.
- Так вот тот туалет на случай военных действий записали как бомбоубежище, - рассказывал он, - и повесили согласно инструкции надпись. Как раз над писсуаром. "В случае артобстрела прятаться здесь. Сюда еще никто и никогда не попадал". И вновь заржал над своей шуткой. У меня смех кошмарный, но слышали бы вы, какие звуки вырываются из этого чудовища! И я тоже заржал, но уже над тем, как смеялся Матвей.
Мы так и вышли - с красными рожами и со слезами на глазах.
Писатель я никакой, и передать издаваемые моим дружком звуки нереально. Потому что таких звуков в природе не существует! Честное слово! Нет таких звуков!
Валера - парень серьезный. Я уже давно заметил, что все женатые мужики - страшно серьезные. Вероятно, свое они уже отсмеяли, и если возникает желание повеселиться от души, не получается, и что-то их, бедняг, гнетет.
- Валера, а почему бы тебе не открыть свой салон?
- А зачем? Машинами я и так торгую, - ответил он.
- Абсолютно с ним согласен, - заметил Матвей, - лишние головные боли, на одну только секретаршу сколько денег уйдет!
Это точно. У Матвея секретарша не выдержала бы и одного дня, а мужик секретарь - еще хуже! Клиенты не поймут, а репутация нынче - прежде всего.
Денег для раскрутки бизнеса, как говорили умные люди, требуется столько, что на них можно безбедно жить! Замкнутый круг получается! Вот когда у тебя уже такая куча денег, что некуда ставить, и места свободного нет не только в сортире, но и на балконе, тогда, конечно, можно и рискнуть. В смысле, отдать сначала Петру Сергеевичу, потом Сергею Петровичу, затем в благотворительный фонд мэрии, на еще не родившихся сирот, бандитам, тем, кто этих бандитов ловит, на партийное строительство, просто на строительство. А потом... потом к тебе придут вечно серьезные дяди и спросят: а откуда, простите, у вас столько денег? Поэтому Матвей прав.
Поели мы хорошо, я бы сказал, удачно. Уложились в тридцатку с хвостиком, а рыба оказалась вообще без костей! Мне стало даже интересно, и я нисколько не жалел, что не заказал мясо. Когда Матвею принесли его заказ, он с видом победителя уставился на нас. И было от чего. Такого огромного куска я никогда прежде не видел. Размером, примерно, как молодежная пицца. А картошки положили - кот наплакал! Вероятно, рассудили так - если мяса много, будем экономить на овощах. С некоторым волнением я ожидал официантку. Ее фигура меня уже так сильно не волновала, а когда она появилась в зале, едва вообще не упал духом. Потому что пришел самый настоящий мужик - без фартучка и декольте, и только когда он приблизился, я понял, с какой целью направили именно его, а не женщину, принимавшую заказ. Тарелки были больше, чем у Матвея! Женщина просто не унесла бы две порции! И картошки положили, молодцы, не пожалели.
Мне рестораны нравятся - в них я себя чувствую человеком. Приятно, когда с тобой вежливо разговаривают, а ты можешь себя выставлять кем угодно. Хочешь бизнесменом, хочешь артистом, врачом или известным ученым. Внешний вид - обязательно, лучше костюмчик с галстуком и какая-нибудь подчеркивающая твой авторитет деталь. Всякие там мобильники - это уже вчерашний день, для дураков, короче.
Лучше всего - газета, и чем она толще, тем убедительней. Нет толстой - купите две или три и вложите одна в другую. Российские не советую, предпочтение английским, на плохой конец, можно немецкую, но ни в коем случаю не на арабском языке! Боже упаси!
Руки помыть не дадут!
Видок у нас троих был так себе. Я - в джинсах, Валера - в джемпере, а Матвей в каких-то страшных бархатных штанах. У него на штаны едет крыша. Я уже говорил, он их меняет каждую неделю. И все бархатные, так и говорит: ты пальчиком проведи, чувствуешь, как волнует? Меня его штаны абсолютно не волнуют, как и он сам. Я же не этот, чтобы меня мужские портки волновали! Все-таки Матвей иногда меня пугает своими заявлениями. Я понимаю, что у нас с ним нет никаких секретов, и я даже в курсе его личной, а также интимной жизни. Например, знаю, сколько у него сейчас денег в кошельке. Он мне сам сказал, когда мы ссали в туалете. У меня еще возникло желание напомнить этому идиоту, что он мне должен пятьсот баксов. Так и не отдал, засранец, хотя обещал сразу, как прилетим. Но я не стал портить ему настроение и аппетит перед едой. У любого аппетит испортится, если с тебя начнут трясти бабки. Валере обещанные деньги он отдал, а про меня и не вспомнил. Близкие люди всегда на последнем месте, о них и вспоминают в самый последний момент. Надо маме, кстати, позвонить.
Матвей курит "Marlboro Lights", а Валера вообще непонятно что. У него какая-то машинка, и он крутит самокрутки. Нет, не травка, он же семейный! Мне Валера нравится все больше и больше. Он не стремится казаться кем-то. Все из кожи лезут вон, чтобы быть кем угодно, только не самим собой. Но я сразу вижу, мне и объяснять не нужно, что за человек передо мной. Достаточно и пяти минут. Ну, не пяти, согласен, пусть будет десять минут.
Пока они оба курили и любовались своими машинами, я позвонил.
- How are you? I am fine! The weather is also fine and my stomach is fine too.
Just got through with the shark.
- Какая лачуга? - удивилась мама.
- Да не лачуга, а акула!
- При чем здесь акула?
Да, с произношением у меня всегда были проблемы. Дело в том, что
по - английский "акула" и "лачуга" звучат почти одинаково, а других рыб, кроме акулы, я по-английски не знаю!
- Рыбы нажрался, брюхо в джинсы не влезает!
Брюхо точно мешало и просилось на свободу, поэтому я расстегнул верхнюю пуговицу.
- У меня сейчас урок, - подсказала мама.
Я же говорю - близкие люди всегда на последнем месте. Нет, чтобы дать этим олухам письменный перевод на все сорок пять минут!
- А тема какая?
- Модальные глаголы.
С модальными глаголами у меня все в порядке, с произношением, согласен, есть некоторые вопросы.
- Денег попроси, - заорал вдруг Матвей, - на подгузники!
Сволочь он.
- Ладно, целую, и не забудь!
- Что, не забудь? - не поняла она.
- Строже с этими обормотами, особенно, что касается произношения, - и я отключился.
Сегодня можно уже больше не звонить, как там говорят, сделал дело и на свободу с чистой совестью.
ПЯТЬ
Мы летели, как психи. Вернее, летел Матвей, а старался от него не отстать. Я не против скорости и сам люблю порой притопить, но держать на спидометре постоянно сто шестьдесят километров утомляет. Некоторого оптимизма прибавляло то обстоятельство, что кроме этого идиота впереди были еще и другие, тоже психи. Они периодически появлялись в зеркале заднего вида и подсказывали мне, что я тащусь, словно старая кляча. Ненавязчиво моргали левым фонарем и просили освободить левый крайний ряд. Им легко моргать, а ты попробуй на этой бешеной скорости уйти в свой ряд, если он постоянно занят!
Я даже не слышал музыку, что играла в салоне, и принялся молиться. А просил я создателя о том, чтобы он послал мне дождь. В ливень Матвей не гоняет, как псих, то есть гоняет, но значительно медленнее. Возможно, что у него еще не выветрился пост-травматический сидром. Именно в ливень он едва не разбился. Тачку угробил, а вот сам остался жив.
Отче наш, - начал я, - Иже еси на небесах! Да святится имя Твое, да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земле. Хлеб наш насущный дай нам на сей день, и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим, и не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого...
Дальше я не помнил, поэтому сразу перешел к конкретной просьбе.
- А еще, господи, прошу у тебя самую малость - немного дождя, иначе отрок твой Матвей скорость никогда не сбросит. А дождь полезен не только мне, но всем тварям неразумным, сотворенным тобой.
Я знал, что молиться нужно от всего сердца и даже преклонить свои стопы. Но ноги у меня были заняты. Ногами как раз и приходилось чаще всего работать, постоянно нажимать то на педаль акселератора, то на тормоз.
В чудеса верить мне прежде не приходилось, а прогноз погоды я знал наперед.
По северным районам облачность и без осадков!
Молитву я произнес раз пять, и что вы думаете? Нет, дождь не пошел, но Матвей уже через двадцать километров сбросил скорость!
Вместо дождя создатель послал мне километры ремонта дороги. Четыре полосы превратились в две, а змей о четырех голова - в двухголовое чудовище. Скорость моментально упала до ста двадцати, и я задумался.
С создателем у меня, как и у всякого, особые отношения. Все рассказывать вам не имеет смысла, да и не стоит этого делать никогда. Существуют вещи, которые касаются только двоих. Потому что если знает третий, знает и свинья. И этой свиньей может оказаться тот самый лукавый! Вы понимаете?
И хотя мы ехали сто двадцать, уже через пару минут я понял, что лукавый совсем где-то рядом! Справа возвышались огромные бесконечные фуры, слева - оградительная сетка, а на дороге мелькали красно-белые колпаки. Поэтому вождение превратилось в сдачу зачета по езде в ограниченном пространстве. И тут зазвонил телефон. Он лежал на переднем сиденье и запрыгал, как лягушонок. Я помнил рассказ Матвея, и как он улетел. Тогда тоже зазвонил телефон! Определенно, но лукавый где-то рядом. Может быть, и сейчас мне звонит именно он?
Десятки тысяч людей в мире разбились, пытаясь ответить на этот проклятый звонок. И многие так и не услышали, кто же им звонил! А когда услышали, уже было поздно, в лучшем случае - стремительная картинка перед глазами всей вашей жизни, в худшем - визг тормозов вперемешку с вашим надрывным воплем, а дальше - полет в бесконечность!
Кондиционер работал исправно, но мне вдруг стало душно. Этот тип явно сидел в моей машине и не торопился ее покинуть. Он, сволочь, даже предложил мне сменить диск. Так и говорит мне в ухо: ты еще не устал от своего Бенсона? Давай, поставь что-нибудь старенькое! Что? Ну, к примеру, Maрка Болана или Джимми Хендрикса. Не хочешь, давай Харрисона? Ладно, тогда INXS! Точно, ставь " Shine"!
На анализ ушла пара секунд, и мне стало не по себе. Все они уже давно были покойниками! Все! Вы представляете?
Когда я повернул ключ в замке зажигания, перед глазами все еще мелькали машины. А вылез я, словно наложил себе в штаны. Вероятно, так слезал с лошади усталый ковбой, еще полчаса чувствуя между ног вспотевшее седло и еще полчаса пытаясь вернуть в исходное положение то, что называется мужским достоинством.
Матвей как всегда просто захотел в туалет, в противном случае мы бы еще гнали добрых два часа. Это была обычная заправка для трейлеров, а мужики, согнавшие на водопой своих вороных, в яблоках и других явно породистых жеребцов - обычные трудяги дальнобойщики.
Я вам скажу и буду прав на все сто. Это особая каста посвященных в иной мир людей, со своими законами, порядками, привычками и особенностями. И если для всех остальных дорога все что угодно - удовольствие, скорость, просто расстояние от пункта А до пункта Б, возможность продемонстрировать себя или свое состояние, то для них - жизнь, какими бы пафосными и не показались эти слова.
- Ну что? Не устал? - Матвей подошел ко мне, подозрительно довольный, - пока ты тут шары в карманах катаешь, я уже заработал нам на ужин.
- То есть?
- То есть заработал нам на сосиски с колбасой.
Он покачал ногой каждое из четырех колес Сааба. И сделал это очень профессионально - одним движением проверил не только давление в камере, но и состояние подвески.
- Ну что, махнемся?
- А зачем? Я уже к нему привык.
- И к бэхе привыкнешь.
- А сколько заработал?
- Все наши - не переживай.
Не знаю, как с обычными, но с однорукими бандитами Матвею часто везет. Я сам был свидетелем, как за пять минут он выиграл пятнадцать евро. Но хорошо, не пятнадцать, - десять, но выиграл же!
- Согласен? - улыбался Матвей, - только попробую мужчину в движении.
Его предложение меня не устраивало. Это примерно, если к вам в купе придет проводник и скажет: молодой человек, будьте так любезны, поменяйтесь с девушкой местами. Тут рядом, только возьмите свое белье.
Я залез в БМВ и едва не задохнулся. Матвей точно выкурил полпачки. Другая машина - это, как партнерша в танце. Еще минуту назад ты кружился с одной, стараясь попасть в такт ее движений, и как только ее почувствовал, тут же музыка и кончилась. А новая партнерша - начинай все с начала. БМВ меня сразу прижала к своей высокой груди, приперла, что называется, к стенке, а как повела! Расступились если не все, то многие. Даже не расступились, а бросились по сторонам. Я не стал дожидаться Матвея, пускай догоняет! Когда у меня будет куча денег, непременно одной из машин в моем гараже станет БМВ. Желтая! Мне плевать, что скажут друзья. Матвей - тот обязательно какую-нибудь гадость выскажет. К примеру: Мне очень нравится этот цвет, почти точь в точь, как трусики у моей новой знакомой. Точно! Всем назло куплю себе желтый пиджак, на который без солнцезащитных очков невозможно смотреть! И какой-нибудь жуткий галстук зеленного цвета! Чтобы люди просто обходили меня стороной и не задавали глупых вопросов. Так и сделаю. Матвей же носит на груди огромный член, и ему абсолютно плевать на мнение окружающих.
- Тебе не стыдно? - как-то его спрашиваю.
- Ты о чем?
- Да вот об этой штуке, - и показываю ему на его мерзкую футболку.
- Дурак! Это мой вызов обществу! Они же все лицемеры. Все эти с напомаженными волосами и аккуратными костюмчиками типы - уроды! Нравственные уроды! У меня в сортире опрятней, чем у них в голове!
Сортир у Матвея - ужас! Он его никогда не убирает. Наверное, тоже - вызов обществу.
- Ты пойми, - объясняет мне, - чем они лучше стремятся выглядеть снаружи, тем больше у них грязи внутри! Я точно знаю, был тут у меня один клиент. Такой денди, с маникюром, я сначала решил, что он обыкновенный пидор. Помощник у какого-то там чиновника. У кого - врать не буду. Так он, сволочь, не стесняясь, всех нас быдлом называет!
- Как! - не поверил я.
- Да так! Эй ты, говорит мне, электорат, подойди, пожалуйста, ко мне.
- Подошел?
Матвей хитро улыбнулся.
- Член свой на футболке расправил и подошел.
Матвей - парень не злой, но иногда в него вселяется целый полк бесов. Он сам становится как бес. В такие моменты он на все готов, и авторитетов для него не существует. Кстати, о бесах. Звонил мне Матвей! Он, видите ли, вспомнил какой очередной анекдот и решил его рассказать! Хорошо еще не на скорости в сто шестьдесят километров! Кроме звонков по телефону, другая опасная штука на автобане - пробки! Хотя мне везло - насколько вперед не забирался мой взор, он не мог зацепиться ни за что. А еще через пять минут меня догнал этот придурок и стал пилить рядом! Потом достает свой мобильник и звонит мне! Мы несемся бок в бок, как в том голливудском фильме, где машины разделяют сантиметры, и любая оплошность может стоить жизни! Телефон пищит у меня на сидении, и Матвей делает мне всякие жесты и предлагает взять трубку! А как ее возьмешь? Бесенок же рядом! Затем этот Шумахер опускает боковой стекло - это я понял по тому, как у него встали дыбом волосы и крутит пальцем у виска! И я не выдержал.
- Ты почему не отвечаешь? - гудит мне в ухо этот идиот.
- Не мог сразу подойти к телефону.
- А-а-а-а! Понял! Аппарат в прихожей, или секретарша себе губы мазала?
- Чего тебе?
- Я вот тут уже минут пять думаю, - сообщил он мне, - как Валера курит за рулем? Он же должен свернуть себе самокрутку, а как это сделать одной рукой?
Пять минут мыслительного процесса для Матвея - это вечность. У меня складывается иногда впечатление, что он вообще никогда не думает, даже когда говорит.
- А ты попробуй сам! - предложил я.
- Нет, я вполне серьезно!
- Если серьезно, то позвони ему и спроси.
- Ты так считаешь? А Валера меня правильно поймет?
- Валера за рулем не курит.
- Как не курит? Я сам видел. Курит, еще как курит!
Я, конечно, понимаю, мысли в голову могут придти самые разные. На то она и голова, чтобы мыслить. Но мысли самостоятельно! Другому не мешай.
- Смотри, за тобой машина! - заорал я.
- А ты посмотри, как я выгляжу сзади, - и довольный собой Матвей унеся вперед.
Конечно, это хулиганство. Самое настоящее хулиганство на дороге, и за такие штучки можно получить не малый штраф. А штрафуют местные фараоны жестоко всех без разбора! Им плевать, кто в машине, и чья это машина, а веселье Матвея я не разделял, но такой уж он парень!
Уже через час я не чувствовал скорости и спокойно держался за Матвеем. Все-таки как классно этот парень водит! Именно водит, а не ездит. За все время ни разу не нажал на тормоз! Рассчитывает дистанцию до впереди идущего автомобиля и обходит его так, что не только не создает ему помех, но и мне готовит место для маневра. Ездит у меня отец. Как он ездит! - Обругает всех и каждого! У него все идиоты, и всех нужно лишить прав. Кстати, в большей степени от него я узнал много ненормативной лексики и крепких выражений. Мама называет их устойчивыми лексическими словосочетаниями, многие, как это странно не прозвучит, невозможно перевести на английский язык. Хотя попробовать можно, но сразу теряется глубинное значение. Свою первую машину отец угробил за год,
Сказал - продали ему бракованную. На автосервисе долго не могли поверить, что машине всего год, а механик специально вышел из боксов, чтобы посмотреть на отца. Не знаю, какое впечатление произвел тогда мой папаша, но после Жигулей он купил Ниву, а спустя уже две недели улетел на ней с моста. Так, по крайней мере, он утверждал.
И когда мы с другом ехали по той дороге, где приключилась авария, то никак не могли найти злополучный мост вообще! Мама у меня к технике, в том числе и к машинам, относиться настороженно. Все, что она умеет - это включить и выключить кофеварку. Пользоваться сотовым телефоном я ее учил три недели, каждый вечер по два- три часа! Осваивая одну операцию, бедная женщина тут же забывала предыдущую, поэтому мне пришлось отнести телефон назад и выбрать самый простой. Я так и сказал менеджеру по продажам:
- Мне нужен телефон, чтобы в нем имелись только две кнопки. Включить и выключить!
Менеджер решил - перед ним круглый идиот, и объяснение начал с того, что рассказал мне, как следует держать телефон и куда говорить!
И то, что я сейчас сижу за рулем машины немецкого автопрома и рассекаю в потоке по автобану, выглядит невероятной картинкой. Каких-либо наследственных показателей, как вы понимаете, к этому удивительному процессу во мне не заложено.
Когда ребенок постоянно орет, необходимо переключить его внимание на какой-нибудь другой предмет. Это такой педагогический прием, но действует он успешно и на взрослых.
- А эта Марыля у тебя какая по счету? - спросил я Матвея, уверенный в том, что действую в верном направлении.
- Какая Марыля? Ты о чем?
- Ну, эта, с которой накануне познакомился.
- Она не Марыля, а Крыся.
Если честно, то я не понял - шутит Матвей, или на самом деле его новую знакомую звали Крыся.
- Ну ее в задницу! И Марылю, и Крысю, и этот немецкий автобан!
Матвей ругался, как депутат. Каждое второе слово был мат. Он словно пытался восполнить тот пробел, что образовался накануне в обществе Лины, и извергал трехэтажные выражения. Некоторые я прежде не слыхал, и возникло желание их записать.
Мы сидели в каком-то мотеле. Я - в кресле, Матвей на кровати. Нельзя сказать, чтобы мотель выглядел паршивым, но и роскошным его назвать трудно. Самое необходимое для ночлега - две кровати, туалет, какой-то довоенный телевизор без пульта, и жуткая картина на стене. Вероятно, я бы нарисовал лучше.
- Как ты считаешь - это море?
- Где? - не сразу сообразил Матвей.
- На этой картине.
- Мазня это, а не картина! У настоящей картины, прежде всего, должна быть рамка, как у меня штаны!
- Или это небо?
- Где, на картине?
Он поднялся с кровати и впервые внимательно глянул на полотно.
Еще в детстве я обратил внимание на интересную закономерность. Лежа в постели перед сном, смотрел на окружающие меня стены и пытался разглядеть, что на самом деле скрывается в них. И вдруг сквозь рисунок с обоев выступало сначала одно, а затем другое лицо. Даже не лицо, а морда какого-то мифического зверя. Вот глаза, страшная и отвратительная пасть, которая то закрывается, то высовывает мерзкие длинные клыки. Еще через минуту этих монстров появлялось все больше и больше. Сверкая глазами, они терпеливо дожидались, пока выключат ночной торшер, и тут же обступали меня со всех сторон! Иногда мне казалось, что я чувствую их отвратительное дыхание на себе. Спасало одеяло - более надежного укрытия просто не было. Утром первым делом внимательно изучал все стены, но обнаружить хоть какие-либо следы присутствия этих тварей не удавалось. Но в том, что они толпились накануне вечером, приводя меня в ужас, не было никакого сомнения!
- Это твое воображение, - подсказала как-то мама.
- Какое воображение! Эти черти сидели не у меня в голове! Они сидели на стене!
- Хорошо, мы теперь будем читать другую книгу.
- Получается, - принялся размышлять я вслух, - черти вылезли из книги, заползли ко мне в голову, а потом на стену?
- Возможно и так.
- Нет, не так! Какой им смысл вылезать на стену, чтобы затем меня пугать! Пугать в голове удобней!
- Не выдумывай! - она все еще пыталась меня переубедить, - это твои детские фантазии.
- Я все, кажется, понял. Им у меня в голове места мало. Видишь, какая у меня маленькая голова? Видишь? И всем им там места не хватает! Поэтому они по очереди и вылезают на стенку!
- А с чего ты решил, что это небо? - вдруг спросил Матвей, - это самое настоящее болото! Ты приглядись внимательно!
- Подожди! - я тоже вскочил и подошел к картине.
- Она называется "Вчерашний день".
- Чего? Какой день!
- Автор назвал ее "Вчерашний день".
- Правильно! Вчерашний день на болоте! - обрадовался Матвей, - куда пойдем жрать?
Это уже было кое-что. Мне еще мама говорила - если у мужчины плохое настроение, следует как можно быстрей в него что-нибудь затолкать, в смысле накормить необходимо, и все придет в норму.
У Матвея после знакомства с полотном неизвестного художника настроение незначительно, но все же улучшилось. Еще пару минут назад ни о каком ужине не могло быть и речи. Все мои предложения заканчивались в анальном отверстии. Он так и говорил: а пошли они все в жопу!
Диалектика общественных отношений несет в себе массу законов, один из которых, безусловно, закон борьбы противоположностей. Накануне отъезда мы все ржали, как сумасшедшие. За прощальным ужином, как выразилась Лина, мы обсуждали предложенную мной тему. А именно - кого бы ты пригласил к себе на день рождения. Лина сообщила, что после моего звонка, она поставила вопрос перед своими коллегами по клинике. А те в свою очередь поинтересовались у своих коллег! Короче, весь лазарет ломал себе голову вместо того, чтобы лечить пациентов!
Матвей прежде, чем огласить список гостей, поставил ряд условий!
- Во-первых, они все у меня не поместятся, да и стульев столько не наберется! Соседей я никого не знаю, а потом на кой мне эта головная боль! Я как- то был на одном дне рождения. Так они бедные два дня готовили, кучу денег извели, так еще потом всю ночь мыли посуду. Думаешь, все? - На утро выяснилось - кто-то из гостей сломал крышку от унитаза в туалете и определенно помочился мимо! Ладно, хоть не облевали!
- Матвей! - Лина едва сдерживала слезы, - так тебе и дается шанс пригласить людей достойных.
- Вы предлагаете мне их в кабак пригласить? А вы знаете, сколько сейчас стоит приличный кабак?
- Матвей! Это все условно, понимаешь? - решил придти на помощь Лине я, - пусть тебя денежная сторона не волнует.
- Да вы что в самом деле! - удивился Матвей, - вы сами как дети! Да кто ходит на день рождения просто так! Первым делом на стол смотрят! Вот ты, - тут он обратился ко мне, - не любишь пожрать?
- Люблю.
- Ага! Все мы не дураки пожрать, тем более на дне рождения. Да если ты уйдешь голодным, и дружба врозь!
А кого он потом пригласил в гости! Сказать страшно!
Матвей сидел на моей кровати в этом гнусном мотеле и молчал.
- Ты не переживай, сегодня за ужин плачу я.
Никакой реакции! Он выглядел, словно обкурившийся наркоман!
- Я заплачу.
Тут Матвей ожил и полез в сумку, чтобы достал свежие носки. Однако прежде чем их надеть, принялся обрезать ногти на ногах. У него есть отличный нож - настоящий швейцарский нож, говорит, ужасно дорогой.
- Есть у меня деньги, - сказал он, наблюдая, как трещат и разлетаются по сторонам его ногти.
У Матвея имеется одна примечательная черта - куда бы он ни заходил, уже через полчаса все помещение загажено. Он обязательно включит везде свет, помочится в унитаз, выпьет из всех стаканов, полежит на всех кроватях. Непременно выкурит пару сигарет, чтобы изговнять воздух. Однажды я не выдержал и спросил, как он так может?
- Ты о чем? - ответил вопросом Матвей, - вот об этом, что ли? Если честно - просто не замечаю. Мне плевать! Понимаешь? ПЛЕВАТЬ! Когда я служил в армии, меня этим порядком едва с ума не свели! Вот скажи, какое тебе дело до моих карманов? Какая, к лешему, разница, что там лежит? Оказывается - большая! Ты только представь! Нужен носовой платок - но непременно чистенький и отглаженный! Зачем он вообще нужен - этот платок?
- Как зачем? - удивился я глупому вопросу, - сопли вытирать!
- Вот именно! Но в армии все наоборот! Там даже есть поговорка - круглое несут, квадратное катят! И платок нужен, но только чтобы показать его сержанту! Не нос вытирать - а показать сержанту! Это у них называется ПОРЯДОК! Ночью ты стираешь свои штаны, а утром отправляешься в них на кухню чистить грязные котлы! Ладно котлы - сортир убирать. Порядок - говоришь. Я от него вздрагиваю! Понимаешь?
Мне, конечно, трудно понять то, чего я не пережил. Любой чужой опыт - неважно, положительный он или отрицательный - всегда страшная тайна. Поэтому с подобными вопросами я больше к моему товарищу не приставал. Да и сам я порой не обращаю внимания на тот бардак, который после себя оставляю. Как там говорят? - Чужие недостатки быстрей бросаются в глаза. Подмечено верно - не поспоришь!
Матвей, наконец, закончил подрезать свои ногти и с удовольствием глянул на жуткое зрелище, что оставил после этой процедуры.
- Мы им за номер заплатили? - Заплатили. Уберут - не князья! А деньги у нас с тобой на ужин найдутся, не переживай. Сколько сейчас времени?
Мне стало плохо.
- Ты чего? - испугался Матвей.
- Я, кажется, потерял часы! - произнес я.
- Дорогие? - успокоился тотчас он. - Купишь себе новые, не волнуйся.
Я выругался матом. Грязно и пошло.
- День сегодня такой, пошли.
Тут Матвей был прав, но только частично. Поганым оказался не весь день, а скорее, его вторая половина, а точнее, когда мы попали в пробку. Мы потеряли часа два, и хотя движение восстановили через час, все ползли, словно наложили себе в штаты. Весь драматизм ситуации заключался в том, что мы опаздывали на паром! Матвей рассчитывал время передвижения с учетом других непредвиденных обстоятельств, но никак не этой ужасной задержки. И когда мы, наконец, выбрались на оперативный простор, гнать не было ни какого смысла. Мы опоздали!
И вот новая напасть - пропали часы!
Теперь мы поменялись ролями, и Матвей превратился в болтуна, из которого нескончаемым потоком льется всякая чушь.
- Слушай! - он неожиданно уставился на меня, - ты помнишь?
- Что?
- Этот парень у Тарантино, как его, тоже оставил отцовские часы?
У Матвея лучший друг Тарантино. Когда увидел его "Криминальное чтиво", он свихнулся окончательно. Купил даже видеомагнитофон, чтобы смотреть свой любимый фильм. Он смотрел его тысячу раз. Помнит не только, что скажет через секунду его герой, но и держит в памяти, казалось, совершенно незначительные детали. Вот вы запомнили, какая куртка была тогда у Брюса? А Матвей скажет не только про куртку, но и про трусы!
- Куплю я тебе часы, - пообещал он, - вот сейчас пожрем и купим.
- А если я их оставил у Валеры?
Матвей молча достал телефон и набрал номер.
- Привет, как ваши гости? Как какие? Вы, вроде, вчера приглашали Сальвадора Дали. Занят? Ах, умер! Что за народ! Ты его в гости приглашаешь, а он умер! Некрасиво получается! Уважения - никакого! Чем мы заняты? - В музей опять ходили, изобразительного искусства. Какой паром! Сижу в какой-то ночлежке и вытираю сопли этой малолетке. Что случилось? С похмелья потерял свои часы. Вы там гляньте. Уже нашли! Они страшно дорогие, вы их не выбрасывайте...
- Слышал? - Матвей по-отечески тепло поглядел на меня, - еще не передумал?
- Чего?
- Как чего? - Платить за ужин?
- А ты не передумал - купить мне новые часы? - нашелся я, не в состоянии скрыть свой радости.
- Все-таки до чего все люди меркантильные! - вдруг выдал этот полиглот, - минуту назад любовался Пикассо, а еще через минуту о нем забыл.
- Это не Пакассо!
- Да какая на хрен разница! Приберись тут - а я подожду на улице, - и вышел прочь.
Главное - нашлись часы, у Брюса они тоже нашлись, как вы помните, правда, последствия были драматичными - его едва не ухлопали! Прибираться в номере я и не думал, просто посидел пару минут и еще раз глянул на картину. В чем-то Матвей был прав, скорее, болото. А откуда в Германии болота? И кто сказал, что автор из Германии?
Чем мне нравится заграница - здесь всегда можно быстро и недорого перекусить. Если для русских жратва, как и прежде, осталась каким-то культом, возведенным в абсолют, где паршивая чашка кофе в баре стоит, как целая пачка в магазине, то иностранцы уже давно избавились от этой болезни. Иногда в скромном заведении за умеренную плату тебе предложат достойный кусок мяса, а гарнир можешь выбрать самостоятельно.
Матвей так и сделал - выбрал здоровенный антрекот, который едва поместился на тарелке. Ел на этот раз молча, даже не глядя на остальных посетителей. Вероятно, о чем-то думал и забыл все обильно полить кетчупом. За него это выполнил я. Тоже молча взял за соседним столиком какие-то приправы и принялся их дегустировать. Выливал из каждой бутылочки и пробовал на вкус. Потом взял штук двадцать забочисток и положил себе в карман.
Когда Матвей рыгнул, я понял, что он уже готов продолжить беседу.
- А что я переживаю? - наконец, произнес этот сытый тип.
- Действительно, - поддержал я, - все это такие мелочи!
- Ни хера себе мелочи - почти триста евро потеряли!
- Включи в накладные, - посоветовал я.
- Придется за колеса отдельную плату брать, - размышлял дальше Матвей, - все-таки Эрик молодец, бесплатно отдал нам четыре колеса. Я смотрел - резина почти новая.