Аннотация: Рождественская сказка с прологом и эпилогом. Делал на "Рождественскую прозу"
Китайский Дед Мороз
ПРОЛОГ
Ах, как чудно бывает хороша зимняя ночь! Особенно в какой-нибудь северной заснеженной стороне.
Взять, а хотя бы, Лапландию. Огромные ровные сугробы в лунном свете делаются будто сахарные. Будто насыпали их днём из колотого рафинаду трудолюбивые маленькие гномы в разноцветных колпачках и с золотыми всё пряжками. Навалили маленькими своими лопатками высокие холмы. Не забыли они и про деревья. Обсыпали сладким снегом косматые ветки елей, прикрыли высокие макушки. И кажется от этого лес вырезанным из детской книжки с картинками про Снежную Королеву. Настолько он аккуратен и чист.
Но чуднее всего, конечно, месяц. Ясноглазый и остробокий, повис он по-над самой высокой башенкой старинного замка. Сделал, своим магическим светом, черепичную крышу серебряной, а серые каменные стены, напротив, смоляно-черными, в контраст.
Смотришь и не находишь чему подивиться сильнее: величавому ли замку со стройными башенками или чуду природному: бледным столпам лунного света в густой самой чащобе, что стоят неподвижно и царственно, то завьются вдруг поземкой, засверкают ситцем легким и прозрачным...
Поистине хороша и величественна случается зимняя ночь в северной какой-нибудь стороне.
- У-уу-ууу! У-уу-ууу!! - Огромный волк завыл на луну, на черный профиль замка, на мороз и позёмку. Холодно, неуютно ему было в диком лесу. Страшно. Шерсть на загривке дыбилась то ли от страха, то ли от ветра.
- Пошто воешь, Вольфушко? Пошто душу рвешь, касатик? - От столетней ели отделилась косолапая фигура мужика в задрипанном зипуне и треухе. Без колебаний в нем распознавался русский мужик где-нибудь тульской губернии.
Волк продолжал выть, игнорируя мужика начисто. Мужик не удивился такому поведению и не расстроился, он продолжал со знанием дела:
- Ну пошуми, пошуми. Может согреешься. - Мужичек, с расстановкой, скрутил козью ножку, бряцнул огнивом, закурил. С удовольствием затянулся. Быстрая искра огнива выхватила на мгновение его лицо из темноты и сразу же стало понятно, что мужичек-то видавший виды, что покидало его по свету изрядно, прежде чем притулило к чужому берегу и, что многое он может порассказать интересного, если сдобрить его... хоть чайным стаканчиком беленькой. И ещё одно: что начальству давно пора выдать ему новую шапку. - Я господину камергеру которую неделю твержу, кажный божий день, мол Карл Хридрифыч, треух мой совсем сносился, мол новый нужен. Иначе службу сносить невозможно... Повой, повой, Вольфушко...
Дед долго распространялся про мороз, хреновую погоду, про начальство. Он постепенно заводился и всё чаще и чаще переходил к выражениям глубоко не цензурным. Поминал, между делом, и волчий вой. Вдруг он выругался так забористо и смачно, что Вольф на секунду сбился с ритма, опасливо покосился на своего напарника, но снова продолжил свои стенания.
Продолжил и старик:
- Вой, вой! Будто воем поможешь делу!! - Стало уже совершенно очевидно, что волчье выступление ему не нравится. - Воешь на каждую луну, итит-твою-мать! Какого хрена?!
Волк смутился и чуть сбавил громкость.
- Чё ты воешь? Сгонял бы лучше в избушку за четвертинкой! Воет он. Службу нести мешает. Замёрзнем, нахрен, а он воет!! - Дед скинул с плеча берданку, затряс ей пугая мороз. - Заткнись, чтоб я тебя не слышал. Собака...
Последнее слово он произнес с таким смыслом и оскорбительным выражением, что волк замолчал вовсе. На всю ночь.
Так они и обходили замок дозором. Молча, разнося только стук колотушки в чистой, прозрачной ночи. Будто вырезанной из детской книжки с картинками...
Между тем, к высоким резным дверям замка стали подъезжать сани.
С первым гостем замок осветился разноцветными огнями. Волшебным, неведомым образом разбежались они северным сияньем по гирляндам. Зажглась длинная снежная дорожка от дверей по крыльцу. Приветливо засияли в инее окна. Весь замок преобразился: из мрачного и страшного он вмиг сделался веселым и загадочным.
Сани продолжали подъезжать. Они случались самые разные. Щеголеватые пролетки с кожаным верхом, расписные мексиканки на пневматическом ходу, тяжелые боярские сани, запряженные тройкой, оленьи упряжки... Да мало ли чего? Выходили из них Деды Морозы со Снегурочками, выходили Санта Клаусы с, опять же, Снегурочками. Правда, бывали и без Снегурочек. Но реже.
В блестящем ряду респектабельных саней, неожиданно показались рыхлые дровенки. Пегая ребристая лошаденка всем своим видом восклицала, что работу ей положили непосильную, но жилилась и тянула. Стала пегая кляча у крыльца с заметным облегчением. Дровни моментально стали центром внимания стоящих на крыльце гостей. Секундное удивление и замешательство переросло в яростный хохот. Хохотали все присутствующие. До коликов, до паморков в сознании. Особенно заходился один итальянский Дед Мороз. Маленький, кругленький с бородой завитой кольцами и в модной красной шапке с двумя бубонами, он подкатился к дровням, ухватил пегую под уздцы и стал тыкать толстым пальцем в рёбра.
Всё это потакалось отсутствием хозяина дровней. От позора он скрывался под заскорузлой дерюжкой.
Когда веселье достигло своего апогея, дерюжка отлетела в сторону и, с энтузиазмом часовой кукушки, из дровен выскочил малый.
Красавчик. Высоченного роста, грудь колесом, на мизинце золотой перстень с изумрудом чуть не с блюдце. Изумленные Снегурочки заалели напудренными щёчками, Деды Морозы завистливо потупили глаза.
А малый прошелся взглядом выше голов, оправил белоснежную свою бороду. Хоть виду и не подавал, но произведенное впечатление ему очевидно польстило. Насладившись, он подал руку своей Снегурке, цыкнул на пегую лошадёнку и, как генералиссимус перед строем солдат, прошел мимо изумлённого народа.
В колонном мраморном зале собрались люди мало чем отличающиеся от обычной театральной публики. И дамы и господа пестрели разнообразными вечерними туалетами. Только, пожалуй, по многочисленному присутствию красного и белого цвета в одежде, да по молочно-белым бородам у мужчин, возможно было представить себе собрание Санта Клаусов, Дедов Морозов и Снегурочек.
Особым писком, без которого немыслимо было явить себя публике, в этом сезоне служил красный бант. Двухленточный, с острыми краями и пушистой бабочкой, он украшал груди всех собравшихся. Надо сказать, смотрелось это изрядно, хотя и несколько отдавало трудовыми маёвками и колоннами демонстрантов.
Естественно, краше всех оказался бант Генерального Санта Клауса. Помимо внушительных размеров его бордовые бархатные ленты были оторочены глянцевым алым атласом, и завязан он был чрезвычайно пышно.
Генеральный Санта Клаус, под обильные аплодисменты, поднялся на сцену, подошел к трибуне. Положение обязывало его особо ревностно оберегать традиции. Посему он был одет в классическую красную курточку и штанишки. На голове озорная шапка с белым бубоном на остром конце. Окладистая борода ровно в фут длиной и горизонтальные усы завершали туалет. Бороду, правда, он позволил себе серебристо-пепельного цвета, подчеркивая своё высокое положение. Вторым и последним элементом из разряда "генеральских" являлись золотые очки от Версаче. На правой их дужке красовалась надпись: "От любящих соратников" и были они подарены после второго избрания на должность.
Генеральный Санта Клаус откашлялся, обвел всех присутствующих понимающим взором, отчего на высоком его лбу побежала морщина, глубокая как Суэцкий канал.
- Я рад вас всех приветствовать, дамы и господа на нашем ежегодном собрании...
За трибуной он достал золотые часы-луковицу и нежно распахнул. "Полчаса можно болтать. Потом перейду к делу" - подумав так, он дал волю речи.
Говорил с наслаждением. Как река после многочисленных порогов добирается, наконец, до равнины и разливается широкой и обильной поймой, так речь Генерального, после годичного перерыва, потекла на слушателей неиссякаемым потоком. Сказать хотелось о многом. О своей трудной доле Генерального, о недостатке финансирования, о трудностях и даже (представьте себе!!) о грабежах на дорогах, кои имели место в прошлом сезоне...
- Ах, какой импозантный француз! - Молодая снегурочка, лет двадцати двух, всплеснула руками и страстно зашептала на ухо своей подружке слева, изредка указывая наманикюренным пальчиком в сторону господина с академической бородкой клинышком и длинными тонкими усами с красиво закрученными кончиками. Снаружи слышалось только часто повторяющееся "француз".
Соседка справа, сочная ещё дама приличного возраста внимательно слушала, вид сохраняя полностью незаинтересованный и надменный. Наконец она не выдержала и, переменив маску лица на снисходительную, сказала подружкам густым и бархатным тенором:
- Что ты, милочка! Дэвис? Да он не более француз, чем мы с вами! Просто в Японии нынче модны французские недели. - Она усмехнулась, наслаждаясь произведенным впечатлением и ткнула пальцем совершенно в другую сторону. - Уж коли вы хотите знать, кто тут действительно мужчина, посмотрите туда.
Хищно заточенный, с ярко красным лаком палец указывал на могучего, с бычьей шеей аргентинца увитого молоденькими дамами...
Между тем, Генеральный Санта Клаус, изрядно потрепав внимание коллег, перешел к главному:
- Друзья! У нас появился главный спонсор, с помощью которого мы объявляем, с вашей помощью конечно, о беспрецедентной акции. О неограниченном кредите! В этот Новый Год каждый ребенок получит тот подарок, который он хочет, независимо от его цены!! Это будет самый великий Новый Год в истории человечества!!
Зал забурлил как котел с кипятком, в который бросили щепоть соды. Деды Морозы радостно обсуждали, что теперь никто не сможет их издевательски спросить: "ты подарки нам принес?.." и уж тем более не сможет продолжить этой мерзопакостной фразы. Это было приятно. А ещё более приятной представлялась возможность войти в богатый дом и, с широким жестом, небрежно бросить: "Проси чего хочешь!" И повести плечами на удивлённые взоры, мол чему вы удивляетесь?
Генеральный Санта победно озарял галдящий зал, который действительно очень напоминал сейчас птичий базар, и поглядывал на часы. Ему мучительно хотелось огласить вторую замечательную новость.
В конце зала мелькнула фигура главного спонсора. Франтоватого малого средних лет в черных полосатых брючках, обтягивающих не очень стройные ноги, глянцевых тупоносых ботиночках и кожаном плотно сидящем пиджачке. Его красные маленькие глазки, изумительно напоминающие поросячьи, бегали, короткие, щеткой, усики торчали. Но вместе с тем он производил впечатление холеного, респектабельного бизнесмена. Это впечатление несколько портил неизменный запах серы, который он старался заглушить немалыми дозами дорогого одеколона (что, впрочем, удавалось весьма сомнительно).
Генеральному Санта Клаусу он попался на глаза в тот момент, когда поправлял пиджак, стараясь спрятать что-то сзади. По-крайней мере Клаусу так показалось.
От неожиданности Санта часы-луковицу захлопнул, глаза, напротив, широко распахнул и поднял на лоб очки, дабы рассмотреть получше. Но главный спонсор уже скрылся где-то в колоннах...
"Н-да, - подумал Генеральный, - единство и борьба противоположностей". И продолжил свою речь:
- От нашей с вами гильдии "Рождество" - Санта торжественно нахохлился, стал похож на плюшевого мишку или воздушный шарик, который разрисовали под Деда Мороза. - Особый подарок!
Гомон в зале стих, только редкие перешептывания нарушали внимательную тишину. Генеральному это понравилось, и он позволил себе ещё немножко потянуть резину, понервировать собравшихся.
- Вы, конечно, все понимаете, что фондов отпускается недостаточно, а членские взносы не могут перекрыть всех потребностей. Я уже не говорю про благотворительность в наше время... - Ему блаженно хотелось ещё сколь-нибудь подчеркнуть исключительность подарка, но слов мучительно не хватало. Продержав минутную паузу, он сдался и выкрикнул. - Праздничный комплект "Совершенство"! В каждом вашем мешке с подарками будет по одному такому!!
Зал встретил "Совершенство" разочаровано. Жидкие, холодные аплодисменты протрусили по залу и издохли в дальнем его углу. После "неограниченного кредита" удивить чем-либо было сложно.
Никто из присутствующих не представлял, что это может быть...
****
- Так! - Мистер Винер плотно прикрыл дверь своего рабочего кабинета, оценивающе посмотрел на своего белобородого гостя.
Санта Клаус, несколько ошарашенный энергичным приёмом, покорно плюхнулся на стул. Красный, в звездах, мешок опустил рядом.
На лице мистера Винера доминировал нос. Эта особенность его организма бросалась в глаза каждому при первой встрече. При последующих встречах этот массивный "нюанс" сглаживался, ибо, несмотря на него, человеком мистер Винер был симпатичным, даже в чем-то красивым (как убеждались дамы после долгого знакомства). Но всё-таки нос был велик.
И этот нос, как барометр, безошибочно определял сегодня наживу. Нажива - это второй доминирующий элемент личности мистера Винера.
Санта, лишь только взглянул на лицо последнего, на сегодня, своего клиента, понял, что вечер обещает закончиться поздно, что закончится он ещё хуже, чем начался, и что давно пора менять профессию. Он покорно вздохнул и с выражением на лице агнца божьего стал рассматривать кабинет. В шкафу он приметил стеклянную дверку шикарного бара - это несколько меняло дело в лучшую сторону. К сожалению, стекло было матовым и насколько ситуация может облегчиться оценить было сложно. И, как юный влюбленный, томясь и нервничая, вглядывается в силуэт дамы своего сердца за шторкой душа, Санта Клаус вперил очи в молочную дымчатость стекла бара.
"Да он выпивоха, - определил про себя Винер. - Изрядный притом". Но сразу наливать не стал, попридержав этот аргумент "на потом".
- Видите ли, уважаемый Санта Клаус! - Мистер Винер начал торжественно, придав голосу новогоднюю сладостную приподнятость. - Я понимаю, что вы разносите подарки детям. Это правильно, это очень важно. Но мой Патрик - он еще такой ребенок, такой маленький и слабый, такой неразвитый, в умственном отношении. Он совсем не готов к проблеме выбора. Вы ведь будете предлагать ему выбрать себе подарок?
Последний вопрос прозвучал скорее утвердительно. Санта сглотнул, вспомнил с которого часа он сегодня на ногах, и вяло согласился. К чему клонит Винер он ещё не понимал.
- Вот! Вот видите! - Мистер Винер возликовал. - Именно поэтому я обязан, как отец, взять проблему выбора на себя.
Оба не сговариваясь, взглянули в угол. В углу, положив под попу подушечку, сидел мальчик лет восьми. Судя по синяку под глазом и сбитым кулакам проблем с выбором у него не было. Никогда. И уж тем более не было вопросов в чью пользу этот выбор. Сейчас он сидел с гладко прилизанными на пробор волосами и, исполняя приказание отца, вид сохранял совершеннейшего божьего одуванчика.
"Ну и семейка! - Санта загрустил. - Если сейчас не дадут промочить горла, впарю им годовой запас ночного крема для ног. Будут знать, кузькину мать!"
Чутьё мистера Винера опять не подвело. Он в большие бокалы толстого стекла плеснул щедро джина и подал гостю. Санта незамедлительно выпил и, несколько повеселев, кротко согласился:
- Конечно.
Дело шло на лад. Винер заложил руки за спину, прошелся вдоль кабинета, сдул с плеча невидимую пылинку, поправил угол картины и успокоился, наконец, у окна. Мозг его лихорадочно работал, высчитывая, что именно можно испросить. Не найдя ничего лучше, двинул по проверенной схеме: деньги.
- Было бы лучше получить некоторую сумму наличными, - начал он осторожно. Всё внимание его было сосредоточено на Санта Клаусе. - Вы же понимаете насколько это удобнее: дотирование детских программ, целевые транши?..
От непонятных слов Санта опять расстроился и молчал. Повисла неприятная пауза.
- Хорошо. - Санта Клаус, наконец, согласился, не в силах сдерживаться: - Еще по маленькой?
Большой глоток джина подтвердил согласие, как единственно верный путь. Верхняя пуговка красной куртки распахнулась, глазки приветливо и масляно заблестели. Санта принялся рассматривать этикетку бутылки: "Болс. Изумительная вещичка!"
Винер сдернул лист голубой бумаги со своего ежедневника и, прикрываясь ладонью, что-то быстро на нём нацарапал. Санта Клаусу показал бумажку, также пряча в ладони.
- Можно?
Санта глянул на бумажку и не удивился:
- Да.
Винер ловким, отточенным жестом пририсовал к цифре один ноль сзади.
- А так?
Со стороны могло показаться, что два заправских карточных игрока торгуются за прикуп... И один из них здорово блефует...
- Пожалуйста. - Санта сам плеснул в свой бокал джину, коротко швырнул глоток алкоголя в глотку.
Мистер Винер сделал второй круг по комнате. Чувство глубочайшего разочарования росло в нем как снежный ком. Будто на благотворительном приёме он не смог отведать оливье...
"Надо брать крупнее. Парень-то видно лопух, только не дать ему набраться раньше времени". - Подумал Винер и отодвинул от гостя бутылку.
- Ах, что эти деньги? С нынешним уровнем инфляции - это пшик!! - Винер сделал рукой сложный жест, мол не стоит себя обманывать.
Санта, имеющий об инфляции такое же представление кое имеет о шампуне коленка, сочувственно повздыхал, придвинул к себе бутылку. Наливать пока не стал. Винер воспринял этот жест как одобрительный и продолжил:
- Акции. Только они могут чего-нибудь стоить в нашем нелепом мире. К примеру "Дженерал Электроникс"? Процентов допустим... - Он секунду поколебался, прикидывая насколько далеко можно зайти, - двадцать?
Санта Клаус, наконец, проникся своей значимостью и очередную порцию джина наливал медленно и красиво. Выпил смакуя и наслаждаясь.
- Ради Бога.
Мистер Винер чуть не взвыл от досады. Впервые в жизни нюх так подводил его. Нюх, на который он так рассчитывал! Ещё бы: в третий раз промазать в барыше! Было от чего расстроиться. Он схватил бутылку, выплеснул всё оставшееся в свой бокал и выпил двумя глотками. Кадык передёрнулся, при этом, как затвор трёхлинейки.
В ход пошла вторая бутылка. Ко второй её половине оба захмелели изрядно. "Обманывает, мерзавец, скрывает что-то действительно ценное, - хмурив брови, думал Винер, затягиваясь сигарой. - Ничего, ещё не вечер. Я не я буду, если не расколю его. Всё выложит, стервец!" И Винер пошел на очередной круг, как пикирующий бомбардировщик над вражеским лагерем.
Санта Клаус напротив пришел в состояние полной радостной безмятежности. "Вот странный парень! Ему всё, что хочешь - а он выбрать не может! Сам не знает чего ему надо".
- Может административную должность? - блуждающие мысли Винера оформились, наконец, в конкретную форму. - Место в парламенте?
- Ну, вообще-то это лично ваша выгода, - Санта заговорил медленно рассуждая. На нетерпеливый жест своего собеседника поспешил добавить: - Но думаю это можно устроить. Хороший джин. Уважаю "Болс".
"Так, - подумал Винер. - Опять не то". Очередная ошибка не удивила и не расстроила. "Нужно менять тактику. Идти на сближение с противником". Винер сделал "ещё по маленькой", поцеловал Клауса во вспотевший лоб и, сплюнув, заговорил задушевно:
- Санта Клаус, ты мне вот что скажи, - по обоюдному молчаливому согласию перешли на "ты". - "Санта Клаус" - это так длинно. Как тебя в детстве звала мама?
- Беспечный суслик.
Винер аж поперхнулся. Когда он откашлялся и посмотрел на Санту, глаза его настолько округлились и вылезли, что в точности повторяли контуры круглых очков. Стекол, правда, ещё не касались. Пока.
- Б... беспечный суслик? - Винер заикался, надеясь, что ослышался. - Отчего такое странное имя?
- Что ж тут странного? - Санта обиделся. От этого он почти протрезвел. - Обычное имя. Ты что суслика никогда не видел? Красивый зверёк, ласковый. Маме он очень нравился.
Винер не стал обсуждать вкус мамы касательно пушных зверей. Он жирно выругался про себя, помянул сусликов, маму, свою непрозорливость. "Как тут можно вести дела? Присылают всяких... сусликов!! Ё-кэ-лэ-мэ-нэ".
- Мистер Клаус! - Винер решился на последнюю атаку. Иных мыслей уже просто не было. - Я вижу, что вы не честно ведете дела! Да-да, вы утаиваете информацию от клиента. Это не честно!! Я отнесся к вам со всей душой, распахнул, можно сказать, перед вами...
Мистер Винер с таким жаром стал распространяться, что именно он "распахнул", как он "с открытым забралом" и прочее, что Санта почувствовал себя не уютно. Он несколько раз порывался сделать себе оправдание, но Винер не давал даже слова сказать. Он продолжал клеймить позором и разносить "под чистую".
Не оставил камня на камне.
- Хорошо. - Санта выбросил белый флаг, лишь только Винер замолчал. - Вот вам самое дорогое и ценное, что есть в моём мешке. "Совершенство!"
И Санта Клаус вытащил на стол большую ярко-красную в звёздах коробку.
"Какая огромная! - подумал Санта. - Как только она поместилась в мой мешок. Вроде бы маленькая лежала? Чудеса".
"Вот! - Подумал мистер Винер. - Наконец, то, что мне нужно! Смог таки!! Выбил из этого скряги".
Винер вглядывался в огромный перламутровый иероглиф на боку. Через несколько мгновений ему показалось, что тот завибрировал, потом стал поворачиваться, перламутровая поверхность заиграла радугой, пошли волны как по воде.
- Хороша! - Он в восхищении оторвал взгляд от коробки. - Совершенство!
Последнее слово он произнес с таким собственническим чувством, будто уже овладел подарком. Патрик нетерпеливо заёрзал на своей подушке, но лишь только Санта Клаус посмотрел на него, снова успокоился и вид принял прежний.
- А как им пользоваться? - Винер стал вертеть коробку в руках в поисках инструкции.
На дне, маленькими буковками было набрано:
"СОВЕРШЕНСТВО - Новогодний подарок.
Инструкция к применению:
Владелец "Совершенства" должен положить коробку перед собой и лично раскрыть её. (Обязательно личное выполнение).
В случае нарушения данной инструкции эффект не гарантируется.
Счастливого нового года!"
Инструкция была набрана прыгающими буквами, с несколькими грамматическими ошибками. "Китайцы!" - Винер на мгновение заколебался, но, увидев, что на коробке волшебно появились створки, которые можно раскрыть, успокоился. Сам не зная от чего.
Он глубоко вдохнул и решительно раскрыл коробку...
В первое мгновение ничего не произошло...
Ничего не произошло и во второе мгновение...
Винер разочаровано выдохнул. Вслед за его дыханием из коробки поднялось и заклубилось маленькое облачко. Оно висело перед лицом Винера, переливаясь всеми цветами радуги. Всё из маленьких разноцветных точечек, оно казалось настоящей галактикой. Некоторое время неподвижное, оно стало вращаться к центру, как гипнотическая спираль.
Зачарованный Винер смотрел не моргая, за дивным зрелищем напрочь забыв вдохнуть. Голова его закружилась и, глубоким судорожным вдохом он всосал в себя всё облачко без остатка.
Санта Клаус и Патрик переглянулись.
- Как вы себя чувствуете, мистер Винер? - Санта видел действие "Совершенства" первый и единственный раз в жизни.
- Нормально. - Винер действительно ни как не изменился. - Как обычно. А что должно было случиться?
- Не знаю. - Санта неопределенно подёрнул плечами. Замямлил: - Я, в общем-то, первый раз... Возможно мы сделали что-то не так... Может стоить добавить некоторую сумму в качестве дополнения?
- Это будет лишним.
Патрик и Санта опять переглянулись. На этот раз долго и удивлённо. "Что это с ним?" - спросил глазами Патрик. "Понятия не имею" - безмолвно ответил Санта Клаус.
Все втроём заглянули в пустой и поблекший ящик. На дне его лежал маленький листочек с нарисованным большим треугольником из продолжающих друг друга стрелок.
- Recycled paper, - прочёл Винер и перевернул бумажку...
ЭПИЛОГ
... а на другой стороне листка, всё теми же прыгающими буквами, с ошибками было написано:
"Что ближе - слава или жизнь? Что дороже - жизнь или богатства? Что тяжелее пережить - приобретение или потерю? Кто многое сберегает, тот понесёт большие потери. Кто много накапливает, тот потерпит большие убытки. Кто знает меру, у того не будет неудачи. Кто знает предел, тот не будет подвергаться опасности. Он может стать долговечным и постичь совершенство".
И уж совсем мелкой нонпарелью в углу было приписано: "книга Пути и Благодати".