- Господи, какой восторг! - в восхищении чуть ли не выкрикнул Захар Николаевич, с превеликим наслаждением покачиваясь в небольшой плоскодонке на слегка волнующейся водной глади озера. Зачерпнув ладонью забортной воды, он обрызгал своё разгорячённое лицо, что вызвало у него целую гамму приятных эмоций. Ещё немного полюбовавшись солнечными бликам на внезапно возникающей при порывах ветра ряби, он снова взялся за вёсла, правя лодку на противоположный берег озера, где небольшой бойкий водопадик звонко шумел, извергая в озеро поток воды с пятиметрового скалистого уступа, при этом красочно отблёскивая в солнечных лучах феерическими искорками брызг...
Захар Николаевич искренне радовался улыбнувшейся ему фортуне: почему-то, ничего толком не объяснив, впервые на его веку постсемейных жизненных неурядиц дети решили сделать ему царственный подарок - вскладчину приобрели для него путёвку в дом отдыха, отдалённый от суетного мира цивилизации реками, озёрами, болотами и тайгой сказочной Карелии. И хотя этот уединённый лесной курорт, до сих пор символизирующий самим фактом своего существования всенародную идею полноценного культурного отдохновения трудящихся масс советского периода жизни страны, в нынешние времена тотальной реставрации капиталистических порядков господства махрового индивидуализма вовсе не блистал шаблонными атрибутами финансово успешного частного заведения, Захар Николаевич был чрезвычайно доволен своим приездом сюда, что, кстати, было не особо и обременительным для его детей.
Дом отдыха уютно расположился на берегу озера, удивительная красота которого радовала и восторгала что при ясной солнечной погоде, что в лунные ночи, что при нависании тяжёлых грозовых туч. Наиболее же изумительным для всего его существа являлось отражение звёздного неба в зеркально-гладких водах озера, таящего в своих тёмных глубинах нечто мистериальное, что неизменно тревожит душу человека.
Практически весь инвентарь данного заведения был родом из Советского Союза: и кресла, и кровати, и столы со стульями, и диваны, и светильники, и портьеры, и красные ковровые дорожки в коридорах, и, конечно же, легендарные графины с гранёными стаканами на стеклянном подносе - вся эта ностальгическая обстановка живо, вплоть до слёз умиления, напоминала ему счастливые времена безвозвратно утраченного общества всеобщего благоденствия с внешне неброским, но неизменно весёлым и запоминающимся на долгие годы проведением досуга как на различных курортах, так и в условиях неорганизованного самодеятельного отдыха в местах с живописной природой необъятных просторов Родины.
Обнаружив, что при доме отдыха имеется небольшая лодочная станция, Захар Николаевич при каждом удобном случае брал лодку и с молодым блеском в глазах отправлялся на ней исследовать береговую кромку, что сразу же по отчаливании от станции пробуждало в нём образ того пытливого, интересующегося буквально всем на свете паренька, каковым он был во времена своего благословенного детства, когда осваивал дикие скальные утёсы, находящиеся в вечном противоборстве с водной стихией Тихого океана. В те волнительные моменты своей детско-юношеской безмятежности Тихий океан с буйством и мощью его водяных валов, которыми щедро одаривались обрамляющие его стихию скалистые берега, представлялся богатому мальчишескому воображению в облике грозного богатыря, сверкающие непомерной яростью глаза которого всегда сторожили любые нарушения мировых законов справедливости и нравственного поведения. Тогда этому пареньку с кристальной очевидностью было ясно, что этот мифический богатырь никому не прощает мерзостных поступков и злобных мыслей, наказывая нечестивцев природными катаклизмами, к примеру, бурями, ураганами, штормами или настолько резким изменением погодных условий, что обрекало двуногих обладателей чёрных душ на физическое выживание в неимоверно аномальных обстоятельствах.
Что важно отметить, в течение всех прожитых Захаром Николаевичем лет образ того самого любознательного мальчугана, который навсегда остался в стране его детства, полноправно жил в его душе, хотя ко времени своей карельской одиссеи он разменял седьмой десяток лет. Более того, одним только фактом своего незримого присутствия в сознании этого уже пожилого человека сей дальний родственник легендарных нибелунгов неизменно влиял на все его мысли, чувства, поступки, определяя, в конечном итоге, линию жизни Захара Николаевича. И каждый раз при путешествиях на лодке по озеру, а, проще говоря, во время мальчишеских забав, которыми он на самом деле занимался в своих водных странствиях, призрачный паренёк его воображения становился особо активным с соответствующими последствиями, когда голова пожилого человека, управлявшегося вёслами, наполнялась озорными мальчишескими мечтаниями. Всё было прекрасно. Но вот после нескольких первых дней юношески-восторженных впечатлений о лодочных экспедициях он стал ощущать нечто новое в своём воображаемом напарнике, как будто бы от образа паренька исходили необычные информационные потоки неизвестного происхождения.
Как человек, большую часть своей жизни занимавшийся исследовательской работой, Захар Николаевич тут же принялся изучать обнаруженный феномен. В скором времени ему удалось установить, что неведомые ранее черты своего детского образа связаны с внешним воздействием, которое выражается в появлении чётко сформулированных философичных мыслеобразов в идеалистических эманациях фантазийного мальчугана из его детства. Воспринимая эти эманации, Захар Николаевич уразумел, в том числе, и чётко доведённую до его сведения информативную мыслеформу о том, что Карелия, дом отдыха, озеро, леса, скалы, крупные валуны от ледника, лодка - всё это теперь стало своеобразным катализатором явления перед его духовными глазами себя самого в ребячьем возрасте не просто в отвлечённо философическом понимании, а с целью основательного перетряхивания всех тех постулатов его жизни, которые он скрупулёзно собирал на дорогах испытаний и перемен...
Когда он на своей лодке приближался к струе водопада, его сознание неожиданно заполонил образ его самого в детстве, вслед за чем перед его духовным взором стали раскрываться мыслеформы, принимаемые от виртуального образа мальчика. Самым болезненно-неприятным при этом оказалось возникшее у него чувство общей подавленности, поскольку каждая мыслеформа своим раскрываемым смысловым содержанием безапелляционно констатировала пожизненную несостоятельность Захара Николаевича по определённым сферам жизнедеятельности, что повергло его реальную ипостась в интеллектуальный ступор.
Чтобы представить себе всю жёсткость, глубину, логическое совершенство, многофакторность, метафизическое распараллеливание процессов, то есть специфические особенности всего того, что абстрактный образ молодого Захара Николаевича вещал реальному Захару Николаевичу, полезно растолковать передаваемые словесные конструкции означенного вещания, развернув их в вид наилучшего восприятия для читающей публики.
Итак, приступим ...
О первых годах жизни Захара Николаевича в откровении ничего не говорилось, что в общем-то и было само собой разумеющимся. В мыслеформах производились трансляции во временном периоде от его юношеского возраста и до сего дня. Поэтому интерпретация откровения начинается именно с возраста его вступления во взрослую жизнь.
Перво-наперво, ему было заявлено, что в нынешний период времени он появился на Земле по ошибке, произошедшей в результате сбоя в механизме реинкарнации, что его, естественно, несказанно шокировало. Произошедшая ошибка стала главной причиной того, что все характеристики его личности, по сути, являются антиподными по отношению к окружающей его среде обитания. И с этой данностью ничего нельзя поделать, поскольку в оперативном режиме невозможно изменить генетически обусловленные настройки его духовно-физиологической формы. По этой причине ему до конца жизни придётся тяготиться несоответствием задуманного и реального, то есть согласно вселенским законам осуществить какой-либо проект в завершённом виде в земном пространстве ему не дано.
Далее пошла информация по наиболее болезненным направлениям его жизни, прежде всего, касательно семейных отношений в конкретике его семьи.
Захар Николаевич, обладая бессмертной душой, которая на тонкоматериальном уроне взаимодействует со всеми живыми существами Земли, сам по себе значим и ценен в качестве общепланетарного существа. В силу сказанного, любые его попытки ограничить свой духовный потенциал рамками какого-нибудь частного явления земной жизни людей, обречены на полномасштабный провал. Для иллюстрации этого положения, указывались примеры его неудач в составе различных детско-юношеских компаний, временных сообществ, путешествующих групп, производственных команд, учебных коллективов, творческих объединений и т.д.
Его статус в пространственно-временном континууме Земли - всемирная душа. Поэтому он в принципе не может принять на себя ответственность сущностной принадлежности какому-нибудь конкретному лицу (например, властелину, работодателю или жене). Его душа мирового масштаба не может уместиться ни в каком "сундуке", под которым можно понимать что угодно в правовом поле государства и общества, в том числе, ловушку духовного свойства.
В качестве одного из следствий статусного положения Захара Николаевича является его кардинальное несовпадение с понятием семейственности. И хотя это утверждение вызвало у него мгновенный протест на личностном уровне, поскольку он всегда был предан до мозга костей идее праведности семейной жизни человека, тем не менее реальные его дела по этому направлению обстоят именно таким образом, что ввязываться в семейные отношения ему изначально было противопоказано.
Как раз по этой причине, вопреки его титаническим усилиям его семья разрушилась до основания на мелкие слабосвязанные кусочки. И только присущее его детям чувство благодарности позволило ему нынче блаженствовать в этом уютном доме отдыха, наслаждаясь красотами природы и ностальгической атмосферой советского времени непосредственно в самом доме отдыха.
Однако, несмотря на благородный поступок его детей, с широкого плеча обеспечивших его отдых в природных кущах Карелии, ему не стоит уповать на потепление отношений с осколками своей бывшей семьи, "взорвавшейся" почти двадцать лет назад. Семьи его детей давно уже идут по жизни своими путями, и их жизненные траектории даже чисто теоретически не имеют пересечений с его линией жизни, завершающий обрыв которой произойдёт вдали от чьих бы то ни было магистральных трасс движения по жизни.
А посему, дабы достойно и благостно завершить своё земное путешествие, случившееся, как уже отмечалось, по причине исключительно невероятного искажения временной шкалы настройки текущей инкарнации, ему в оставшееся время земной системы координат жизнепроявления души надлежит совершить всего одно действительно важное действо - расширить горизонт своих духовных вибраций до общепланетарной планки при полностью адекватном осознании сути сотворяемого им священнодействия.
Разумеется, чисто механически подобное творение осуществить невозможно. Чтобы выйти на требуемый высочайший уровень духовной самореализации, ему потребуется содействие духовного наставника высочайшего уровня, в сотрудничестве с которым только и возможно достигнуть необходимой силы духа за время, отпущенное ему для земных терний своей воли. Искать же такого наставника среди человеческих сообществ не нужно, поскольку в среде людей его нет, виду того, что этим уникальным существом высоких духовных сфер является не кто иной, как наша Земля-матушка, которая сама ищет тех, кто способен принять её помощь. И ежели она включит Захара Николаевича под свою эгиду, то только при таких благоприятных обстоятельствах он сможет успеть завершить свой жизненный путь на Земле без каких-либо энерго-информационных долгов.
Так что и вложения детей в его путёвку в карельский дом отдыха, и само его появление в этом энергетически чистом природном месте вовсе не случайны, ибо сюда его призвала Земля-матушка для вспомоществования ему в повышении им своих собственных духовных вибраций.
И вот теперь, когда до него доведено это надмирное сообщение, всё зависит только от его силы воли, поскольку именно на этом озере через просветлённость озёрной воды как раз и должно свершиться мистически-ирреальное таинство, если, конечно, Земля в последний момент перед сим космогоническим деянием не узрит своими духовными очами его вероятное отступничество в силу возможного по каким-либо причинам помрачения своей духовной самости...
Ошеломляюще нахлынувшая на Захара Николаевича через образ молодого себя духовная весть поначалу несказанно поразила его воображение. Пытаясь взять себя в руки, он с удвоенной силой налёг на вёсла. Через несколько гребков ему показалось, что его взбудораженное воображение успокаивается и что, приставши уже к близкому берегу у водопада, можно будет в тишине поразмыслить над случившимся откровением. И вдруг всё его доселе такое стройное миропредставление начало обволакиваться туманом хаоса, в котором мысли стали путаться и теряться, слепо носясь в этом плотном тумане, как стая быстрокрылых стрижей, не представляющих, где право, а где лево, где верх, а где низ. В его голове в тот момент всё донельзя перепуталось, стремительно закружилось, заблистало калейдоскопом разнообразных красочных композиций, множество раз распалось на мелкие части, собираясь затем в совершенно новые композиции. Через несколько будоражащих его умонастроение мгновений вся эта безумная кутерьма внезапно стихла. При этом его сознание обрело поразительную ясность в понимании того, что весь накопленный им пожизненный духовно-интеллектуальный багаж подвергся кардинальной пересортировке и переформатированию на новых принципах, а, в довершении всего, - синтезу абсолютно иного мироздания, в основе которого лежит прежде невероятное истолкование истинных замыслов Творца
К вящему удивлению, Захар Николаевич довольно быстро справился с захватившим его необычным состоянием психологического ошеломления, достаточно оперативно адаптировавшись к непривычному для себя энергетическому рисунку собственного биополя. Не вызвало у него никакого когнитивного надрыва и осознание своей духовной телепортации в новую реальность, когда он вдруг начал воспринимать окружающий мир совершенно в другом ключе, впитывая в себя эманации всего сущего в пространстве не через привычные с точки зрения физиологии органы чувств, а посредством обретённых им каким-то чудодейственным образом тонкоматериальных каналов взаимообмена полевыми структурами с окружающей природной средой...
Машинально продолжая работать вёслами, он даже не заметил, как попал со своей лодкой под низвергающуюся струю водопада...
Впоследствии работники из обслуживающего персонала пансионата как-то вразнобой сбивчиво рассказывали, что затопленную лодку спасатели обнаружили у водопада, а сам Захар Николаевич в бессознательном состоянии лежал на прибрежных камнях, как будто бы из последних сил дотянувшись и обхватив руками большой камень. Он дышал. На санитарном вертолёте его доставили в районную больницу, где он начал бредить, правда, никто из врачей не разобрал ни одного слова из его бормотания. Через двое суток он пришёл в себя. Хорошо помнил всё, что с ним происходило, кроме того, что случилось в тот момент, когда лодка оказалась под водопадом.
По окончании срока путёвки он вернулся домой в полном здравии. И хотя в этом как-то стеснительно было признаваться, но родные и знакомые при общении с ним теперь испытывали странное ощущение, что перед ними находится не тот Захар Николаевич, которого они все хорошо знали на протяжении длительного времени, а кто-то другой, непонятный и незнакомый им. На вопрос, чем же он так разительно отличается от того, прежнего по их понятиям Захара Николаевича, все они, не сговариваясь, отмечали изменение взгляда его глаз. По их словам по возвращении из Карелии он стал смотреть на людей так пронзительно, что все, на кого бы он не обращал своё внимание, становились неспособными думать о чём-то плохом и просто физически не могли совершать какие-либо гадостные поступки.
И это были справедливые слова, ибо Захар Николаевич более не терпел ничего, что было не достойно великого звания Человека Земли.