Беспощадно бьются между собой, ломая мечи и копья, круша щиты и прорубая доспехи, многочисленные обществоведы, пытающиеся отстоять исключительно собственную правоту по вопросу причин лавинообразного исчезновения семейных отношений из социальной жизни современных людей. Каких только мнений, измышлений, точек зрения не приходится услышать от них рядовому человеку наших дней, включая совершенно необычные, даже можно сказать - крайне экзотические, умозаключения обществоведческой братии! Но, как говорится, "Васька слушает - да ест", то есть все битвы, бои и сражения по этому поводу совсем не влияют на поразительно высокую динамику разрушения института семьи во всеобщем масштабе.
Раньше говорили, что в одиночку с упором только на свои собственные силы человек рождается в этом мире и уходит к праотцам, а все остальные дела он, хочет - не хочет, свершает в сообществе ещё с кем-либо. Теперь же к той сущностной паре своих жизненных дел, которые для каждого человека объективно имеют исключительно индивидуальную природу, добавилась необходимость обеспечения процесса продолжения своего рода-племени, что имеет вполне чёткое название - семья. То есть создание и сохранение семьи стало исключительно индивидуальным делом членов общества, хотя раньше в возникновении или распаде семьи были задействованы как минимум два человека - муж и жена. И как бы подобное положение дел в семейной области не казалось противоестественным и противоречащим здравому смыслу, но всё это уже стало реальным фактором современной жизни людей.
И именно в такой одиозной ситуации очутился Анатолий Васильевич фактически с первых лет совместной жизни со своей женой. Этот факт настолько сильно поразил всё его существо, что его внутренний мир, выпестованный им буквально с раннего детского возраста, посыпался весь и сразу, как большие и малые каменные глыбы с горных кручей при катастрофически мощном землетрясении. Вместо ожидаемой духовной соединённости его души с душой супруги чуть ли не с первого года образования семьи стал нарастать противоположный процесс удаления душ друг от друга при откровенной отчуждённости любых их личностных духовных эманаций. Что больше всего обескураживало его, так это полное отсутствие даже минимального стремления молодой жены к восприятию этого самого его внутреннего мира, который в понимании Анатолия Васильевича представлялся ему в качестве главного жизненного богатства личности человека. Высокоразвитость собственного внутреннего мира позволяла ему позиционировать уровень совершенства своей личности на очень высоком уровне. При этом имеющимися богатствами своей души он всеми возможными путями пытался поделиться с женой, дабы, восприняв от неё ответное дарование сокровищ её души, вместе с ней соединить эти потоки в единое целое, чтобы образовать уникальные духовные богатства их семьи, которые они понесли бы по путям жизни, приобщая к ним своих потомков.
По существу, такого откровенного игнорирования женой духовных основ устроения семейных отношений он длительное время не мог понять и уж тем более - принять. Ему претило восприятие подобного в качестве некой жизненной позиции его дражайшей жёнушки. Наверное, со стороны ситуация выглядела весьма комичной, ибо сторонний человек вряд ли мог без улыбки наблюдать за его неудержимым стремлением рассказать жене о глубинах своей души, о своих жизненных ожиданиях, о своих мечтах и устремлениях при полнейшем отсутствии у неё даже малейшего интереса погружаться во все его откровения, которые она быстро пресекала возгласом "Не грузи мне мозги!", что заставляло его умолкать и отваливать в сторону, где он старался придумать новый повод для очередной попытки растопить скепсис жены по данному вопросу.
В любом случае её постоянная замкнутость в части всяческих душевных излияний была для него неразрешимой загадкой. Ну, ладно, она в принципе не воспринимала его внутренний мир, но ведь он при каждом удобном случае открыто демонстрировал повышенный интерес и к миру её души. Так почему же за все двадцать лет совместной жизни она ни разу не приоткрыла ему дверку к сокровенным благостям своей души? Зачем же она завязала с ним семейные отношения, если она так низко ценила его уровень развития? И хотя он всегда был высокого мнения о культурном уровне жены, гордился ею, а то и похвалялся её духовным развитием перед друзьями-товарищами, эта загадка болезненной занозой прочно сидела в его мозгу, порождая порой самые нелепые варианты ответов.
Разрешилась же эта дилемма для него только после пересечения им полувекового возраста, когда после развала семьи уже бывшая жена посчитала вовсе ненужным более скрывать реальное положение в их когда-то общих семейных делах, в результате чего с его глаз, физических и духовных, спала некая пелена, не позволявшая ранее воспринимать эту женщину в истинном смысле: тогда ему стало очевидным, что душа у неё находилась как бы в заморозке, и отогреть её вряд ли кому-либо было по силам в нашем подлунном мире, то есть её сердце было так же холодно, как и у сказочной снегурочки. Именно поэтому его настоятельные многолетние порывы в надежде соединить духовные огни их душ в единый огонь семейного очага заранее были обречены на провал, поскольку лёд не соединим с огнём. По жизни же её интересовали исключительно меркантильные цели индивидуалистического порядка с налётом лёгкой интеллектуальности и бледной примесью инстинктивных физиологических реакций организмического толка.
В связи с означенным надо сказать, что, поскольку Анатолий Васильевич разумел логики происходивших в завершающий период существования его семьи процессов, в течение последних 15-17 лет своего семейного существования он временами ловил себя на мысли о своей невменяемости, провоцируемой стойким ощущением ирреальности состояния отношений между сочленами семьи. Впервые он начал сомневаться в своей психической адекватности уже через три года после свадьбы, когда ему всё чаще стало казаться, что он реальный по своей сути находится где-то в стороне от происходящего, откуда наблюдает, как кто-то призрачный, очень похожий на него самого, участвует в той фантасмагории, которая, по идее, должна была бы называться семейной жизнью. И, что было самым удивительным, этот призрак его самого был подвержен внешнему управлению, которое он непроизвольно мысленно осуществлял, находясь за пределами поля событий. При этом все его мысленные посылы вырабатывались у него строго индивидуально, без какого-либо соотнесения с образом той же жены, которая в наблюдаемой картине тоже выглядела призрачно, что наводило на мысль о том, что реальная жена также, как и он сам, была где-то за пределами семейной площадки и подобно ему мысленно управляла своим призраком-двойником по части взаимодействия с его призраком.
Кому-то может показаться, что Анатолий Васильевич испытывал экстатическое наслаждение от такого лицезрения спектакля его иллюзорной семейной жизни, продолжавшейся более двадцати лет. Абсолютно неверно так думать в виду того, что ему каждый божий день при полном бессилии хоть как-то поправить положение дел приходилось всё более и более умалять свои идеалы семейной жизни, что, конечно же, было весьма угнетающе для его душевного состояния. Пустая бесполезность любых инициатив в направлении сохранения и укрепления семейных отношений поначалу просто бесила его, мотивируя на всё более энергичные поступки ради данной цели, которые почти неизменно приводили, как ни странно, к прямо противоположному результату, каждый раз ввергая его в шоковое состояние сознания. Осмысливая эти свои отрицательные результаты, он старался привносить в проистекающие процессы в семье какие-нибудь новые инновации. Однако, добиться устойчивой положительной динамики в оздоровлении семейной ситуации ему так и не удалось за всё время существования семьи: через два десятилетия мираж семьи растворилась в окружающем пространстве без какого бы то ни было следа подобно тому, как таят кучевые облака на кристально синем небосклоне.
Помимо растянутого на долгие годы исчезновения мистической иллюзорности семьи мировоззрение Анатолия Васильевича в это же самое время понесло ещё одну существенную утрату - рухнул в тартарары взлелеянный им в молодые поры образ Её Величества Женщины. В детско-отроческий период жизни судьба милостиво позволила ему расти и развиваться в окружении достойных женщин - сильных духом, с крепким характером, ярких, уверенных в себе, эффектных, красивых, всё хорошо понимающих. В отношении женщин его восторженные детские грёзы в юношеские годы старших классов школы обогатились созданными писателями и поэтами XIX века благословенными в своей женской ипостаси литературными типажами, что в результате синергического эффекта привело в итоге к возникновении в его сознании обобщённого женского образа едва ли не божественной природы. До женитьбы этот образ женского совершенства с трудом, но всё же в общем и целом продолжал жить в его миропредставлении. И лишь в зрелые годы, на которые пришёлся максимальный накал семейно-родственных страстей, этот образ начал постепенно блекнуть, становясь всё более прозрачным и нечётким вплоть до того момента, когда он вдруг стал невидимым, не вызывая у Анатолия Васильевича даже в воспоминаниях о нём никаких позитивных ассоциаций.
Ну, а без своего идиллического образа женщины стали восприниматься им весьма опосредовано без какого-либо романтического шарма. Когда же ему случайно попалось информационное сообщение, гласящее, что женщины и мужчины - это два различных биологических подвида, вплоть до того, что мужчина по своему генотипу на 7 % более совместим с шимпанзе, нежели с женщиной, характер его взаимоотношений с женским полом достаточно круто изменился. Другими словами, теперь он стал относиться к женщинам, как к бесполым социальным гендерам, оценивая их слова, действия и поступки исключительно на разумном уровне без учёта каких бы то ни было чувственных проявлений.
В этом плане, он с несказанно поразительным удивлением обнаружил, что в родственной среде его бывшей второй половинки уже несколько поколений существовал вполне определённый стереотип поведения женщин в качестве жён. Этот стереотип поступательной из года в год трансформации женщин, стоящих у руля управления семейными процессами, он имел возможность пронаблюдать в нескольких семьях клана бывшей жены на протяжение почти четверти века. Очевидно, девочки клана впитывали в себя с детских лет чётко определённую основателями этого клана психическую программу неуклонного превращения милой, нежной, стеснительной, восхитительно-воздушной девушки-невесты, выказывающей избраннику-жениху свою непоколебимую убеждённость в мужепослушании и приоритетном удовлетворении жизненных интересов мужа, во властную семейную диктаторшу, для которой все остальные члены семьи - всего лишь подневольные исполнители её указаний и требований. В этой же команде невольников по истечении некоторого времени оказывался и муж, которому поначалу действительно предоставлялось право ощущать себя хозяином в доме, когда статус мужа в качестве главы семьи в полной мере поддерживала его молодая жена, не позволявшая ему ни на минуту усомниться в своём главенстве, хотя на самом деле его властвование в семье было фиктивным.
Создание и поддержание женой такой симуляции семейного доминирования мужа проистекало из необходимости поиметь для себя некий временной резерв для того, чтобы под прикрытием мифической властности мужа она могла беспрепятственно произвести перестройку своей психики на командирский стиль дальнейшей своей жизни в семье, сформировать по своим понятиям стабильные жизненные ценности семьи, сконцентрировать имеющиеся в её загашнике ресурсы на неспешном режиме пошагового установления беспрекословной бытовой зависимости от неё всех сочленов семьи, что должно было происходить для них совершенно неприметно. Ну, а когда записные сочлены семьи оказывались безвозвратно погруженными в зависимость от её управленческих воздействий, якобы послушная мужнина жена внезапно превращалась из покладистой золушки в полновластную домоправительницу, своей властной рукой отодвигая вчерашнего зиц-главу семьи на задний план с прекращением его полномочий в части принятия самостоятельных решений по каким-либо вопросам совместного сожительства.
С момента такого чудесного проявления в жене властных качеств характера в доме возбранялось и шаг ступить без её на то соизволения, чему напрямую способствовали выигрышные качества женского организма, к примеру, сверхразвитость эпизодической памяти, что позволяло новоявленной хозяйке дома в оперативном режиме эффективно манипулировать всякими датами, событиями или текущими обстоятельствами. При этом мужу от сего момента и до гробовой доски теперича вменялось безропотное выполнение любых желаний и требований его жёнушки, в том числе её затратных капризов и откровенных глупостей. В случае же ослушания членов семьи - у неё под рукой масса способов для их примерного наказания, а ежели, упаси Бог, муж вдруг устроил бы бунт с попыткой вернуть своё главенство или, по крайней мере, договориться о паритете в управлении жизнью семьи, ей, как и любой замужней женщине, предоставляется возможность уверенно апеллировать к целому кодексу своих неоспоримых юридических прав, которые позволяют без особых затруднений превратить бунтовщика в бомжа, пустив его по миру без гроша в кармане.
С древних времён известно, что женщины бывают умными и неумными.
Умные женщины-жёны, как правило, предпочитают придавать своему главенствующему положению в семье некую завуалированную неявность, постоянно разыгрывая нескончаемый спектакль, в котором в качестве актёров спонтанно выступают все наличествующие члены семьи, когда буквально из воздуха материализуются различные иллюзии, миражи и мифы. У таких жён семьи крепкие при очевидных центростремительных тенденциях внутри них.
Неумные же женщины-жёны всячески превозносят своё главенство в семье, педалируя им везде и всюду, несмотря на то, что где-то такое бахвальство и сходит с рук, а где-то - подвергается издевательскому осмеянию. Однако, при любом раскладе подобный абсолютизм женской власти над домочадцами неизменно вызывает в семье центробежные процессы, часто приводящие к ненависти сочленов друг к другу и взрывному разрушению семьи, после чего её бывшие члены навсегда прерывают связи между собой.
Каждая домоправительница выбирает свой путь семейного существования, что помимо природного ума зависит и от её характера, воспитания и образования.
По оценке Анатолия Васильевича в клане его бывшей жены приоритетно избирался второй путь, то есть срок существования клановых семей был предсказуемо коротким, что, собственно говоря, объясняло непродолжительную историю и его семьи с женой, воспитанной в означенных обычаях гегемонии слабого пола. Обобщив свой и чужой опыт жизни семей, где в супругах значились женщины данного клана, он пришёл к вполне однозначному выводу о том, что по истечении какого-то определённого времени при подобной семейной ритуальности те супружницы, в отношении которых мужья соблюдали принцип "свободы выбора", начинали вести себя всё в более деспотическом ключе, в итоге проявляя в себе все классические качества островской Кабанихи без какого-либо намёка на свой ангелический облик в предсвадебный период.
В результате всех своих злоключений на семейном поприще, множества смежных околосемейных наблюдений, принудительных или произвольных умозаключений на горячие семейные темы, нескончаемых раздумий с подспудным регрессивно-психическим моделированием возможных поступков или ситуаций, которые потенциально могли бы в прошлом переиначить итог его семейной жизни, Анатолий Васильевич, сам того не ожидая от себя самого, ощутил устойчивую тягу к философским рассуждениям по гендерной тематике. Ему это неприкрыто-страстное стремление к философствованию было даже очень приятственно, исходя из чего он с каким-то сладостным внутренним упоением стал культивировать философские опыты в сфере данных вопросов, со временем научившись выстраивать стройную цепочку логически непротиворечивых рассуждений по тому или иному поводу.
Как бы само собой он стал предпочитать это идеалистическое увлечение многим ранее привычным для себя способам времяпровождения: мыслительные упражнения напрочь заменили ему просмотр TV, общение с коллегами в нерабочее время, шопинговую зависимость, страсть к авто, участие в пивных мальчишниках и т.д. Он буквально тащился от удовольствия взять какую-нибудь тему и, полностью отрешившись от окружающего мира, обмозговывать её со всевозможных сторон и ракурсов. Иногда в таком мыслительном самонаслаждении он зависал на многие часы, не ощущая бега времени. В эти часы он испытывал мало с чем сравнимое блаженство свободного полёта мысли в безграничности планетарной психосферы.
Так, однажды, памятуя о нескончаемых склоках с женой по поводу общесемейных ценностей жизни, происходивших в те времена, когда они с ней ещё находились в семейных отношениях, Анатолий Васильевич задался вопросом: "Возможно ли в принципе наличие равенства между супругами в части установления взаимоприемлемых жизненных ценностей?" На основании своего практического опыта он уже давно пришёл к отрицательному ответу на этот вопрос. Но ему почему-то стало интересно, а вдруг такое невероятие всё-таки возможно? Долго он перебирал различные варианты в надежде всё же отыскать пусть даже и совсем узенькую тропку к такому согласию супругов. Через пару часов он вынужден был сдаться, так и не найдя никаких аргументов для корректировки своего жизненного опыта по данному направлению. Однако, мыслительный аппарат человека - совсем не однозначная штуковина, ибо его трудно запустить в систематическое функционирование, но ещё труднее остановить этот маховик, который, на самом деле, способен в фоновом режиме крутиться многие годы жизни человека. Такое явление в данном случае произошло и у Анатолия Васильевича - прекращение им поиска позитива по данному вопросу вовсе не остановило его мыслетворение в этой области, при том, что он был бессилен хоть как-то повлиять на процесс самого мыслетворения. Таким образом, его свободные мысли нарисовали перед его внутренним взором совсем неприглядную картину по данной теме.
Итак. Женщина подсознательно ориентирована на установление своей полновластной гегемонии в вопросах ценностных ориентиров текущей жизненной ситуации в семье при открытом или подковёрном игнорировании мнений мужчины или в лучшем случае - с неуклонным принижением значимости ценностных установок мужчины в повседневной жизни семьи: ради предотвращения спонтанных разрушительных действий мужчины она чисто тактически может признать правомерность его интеллектуальных наработок, которые в дальнейшем шаг за шагом станет нивелировать, постоянно подвергая их сомнениям, иронизируя над ними, а то и откровенно издеваясь над их смысловым содержанием, вплоть до тех пор, пока члены семьи, освоившись с её риторикой, по собственной инициативе не откажутся от них с тем, чтобы на веру принять всё то, что предлагается женщиной - супругой, матерью, хозяйкой.
Тирания женщины в контролируемой ею среде обитания, к которой относится и семейная среда, - это прирождённое, генетически обусловленное свойство женской натуры, когда для неё правом истинности обладает только её личное мнение, а мнения окружающих - это всего лишь фоновый шум. Реализация на практике этого свойства женской натуры ставит мужчину в условия либо полного подчинения женщине, либо ультимативного требования покинуть её среду обитания. При этом надо отдавать себе ясный отчёт, что современное законодательство ориентировано на отстаивание исключительных прав женщин на фоне полнейшей правовой беззащитности мужчин. Однако же, и полномасштабное подчинение мужчины женщине не гарантирует ему права пожизненного присутствия в её среде обитания: если данный конкретный мужчина полностью выработался, то есть исчерпал все свои внутренние и внешние ресурсы, это означает, что его исполнительская эффективность стала настолько низкой, что женщина в рабочем порядке без какого-либо сожаления меняет его на другого, более полезного мужчину, чей работный потенциал в данный момент находится на высоком уровне.
Современные женщины, избавившись от ярма многочисленных условностей и ограничений, ранее накладываемых на лиц женского пола, почувствовав степную вольницу во всех своих действиях и желаниях, стали нагружать мужчин, которым они милостиво дозволяют какое-то время находиться в своём жизненном пространстве, такими одиозными требованиями, которые те ещё лет пятнадцать назад не могли себе представить даже в самом страшном сне. Теперь же мужчине, дабы заслужить право обитания при женщине, необходимо пройти социальную стерилизацию, под которой понимается ликвидация под строгим надзором женщины всех его предшествующих дружеских, рабочих, родственных связей, а также всех предыдущих позывов на сердечную симпатию к другим женщинам.
Дабы жёстко контролировать все мыслимые и душевные пристрастия притянутого к себе мужчины женщина оказывает ему комплексные услуги по надёжному разрыву всех подобных старых связей, в процессе чего он безжалостно рвёт ставшие напряжными для него отношения с людьми из прошлого времени, а с некоторыми из них, имеющими какой-либо полезный потенциал развития, в корне меняет устоявшийся ранее порядок взаимодействия, прячась при этом за спину женщины (хозяйки, жены, сожительницы, бизнес-вумен...), которая добровольно возлагает на себя обязанность беспардонного блокирования всех его контактов и знакомств, с её точки зрения потерявших какую-либо полезную значимость. При этом женщина постоянно пеняет мужчине, что такая обязанность - это очень тяжёлая для неё ноша, хотя на самом деле является для неё системным функционалом по контролю и управлению сознанием попавшего к ней в рабство мужчины.
Процесс же взаимодействия с отфильтрованными контактами она переводит в новое русло, когда под контактом подразумевается всего лишь чисто формальная информированность друг о друге с обнулёнными теми или иными взаимообязательствами сторон. Для большого числа слабовольных мужчин такие услуги своих ситуативных хозяек - психологически комфортная методика зачистки их пространства жизни от различных социальных отягощений и избавления от отживших своё разнородных элементов из прошлого. И всё бы было ничего, если бы эта методика женщины-хозяйки не включала в себя и избавление полонённого мужчины от сыновних чувств и моральной ответственности за пожилых родителей и других близких ему родственников. Мужчину, позволяющему совершаться подобному в отношении его близких людей можно, конечно, определить, как аморального, безнравственного, бесчувственного субъекта, но... современные мужчины превратились в настолько мягкотелых, безответственных, духовно оскоплённых и бездарных существ, что называть их полноценными людьми и взывать к их совести уже как-то и ни к чему - они безвозвратно утратили полноценность своей человечности, наличие которой, собственно говоря, как раз и отличает на принципиальном уровне мировоззрение вольного индивида от антагонистического ему мировосприятия раба.
Так и выходит, что при всеохватном идолопоклонстве жене, своей хозяйке в текущий момент времени, такой морально аморфный мужчина резко отчуждается от своих родителей, которые для него попросту перестают существовать в реале. Вот так нынче в нашем обществе и распространяются откровенно бесчеловечные нравы в режиме неудержимо смертоносного селевого потока.
Анатолий Васильевич часто и подолгу обдумывал подобное вовсе не радостное положение дел в нынешнем обществе. Иногда он ощущал, что мысли по этому поводу готовы были разломить его голову на мелкие части. Тогда он пытался с кем-нибудь поделиться своими соображениями и опасениями. Что характерно, собеседники-мужчины, как правило, молчали, лишь временами горестно вздыхая, а женщины почти всегда сразу срывались в первобытный раж, начиная обвинять его в сказочных придумках, мол, сейчас кругом - мужской шовинизм, всё и везде зависимо от власти мужчин, а бедные женщины - как были, так и остались ущемлёнными в правах голубками, жертвенно несущими по жизни свою тяжкую долю.
При таких обстоятельствах опыт подсказывал Анатолию Васильевичу, что вступать с женщинами в какую-то полемику - себе дороже, поскольку их невозможно ни в чём убедить, и в любом случае они останутся при своём мнении, а вот до сердечных коликов могут довести в два счёта. Поэтому на их обвинения он принципиально не реагировал, молча вставал и уходил восвояси, поскольку знал на множестве примеров и из истории, и из реальной жизни, что все без исключения мужчины, в том числе и величайшие тираны, рано или поздно попадают под чары определённого для каждого из них типажа женщины. Такая женщина в любом случае найдёт способ взять власть над очарованным ею мужчиной, апеллируя, прежде всего, к его природным половым инстинктам, на которые он не может никоим образом повлиять своим пусть даже гениальным умом, но которые по происхождению подпадают под безграничное управление чувствами женщины. Поэтому лицедейские обличительные выступления женщин - это всего лишь их инстинктивные попытки сокрытия уже всем очевидного доминирования над мужчинами посредством совершенного чувственного аппарата своих сущностей.
И всё же, как бы он не пытался отвадить от себя жгучий поток мыслей на данную тему - они вопреки всем его усилиям с неизменным постоянством продолжали заполонять его сознание, раскрывая перед ним всё новые и новые аспекты семейных отношений, которые в его понимании всё более обретали черты гротеска всемирного масштаба. А не так давно подобный мысленный поток спровоцировал его к погружению в океан раздумий по поиску ответа и на такой обострённо животрепещущий вопрос: "Остались ли ещё на свете женщины, которым были бы притягательны мужчины с ярко выраженными духовно-интеллектуальными устремлениями по жизни, для которых материальный достаток был бы на вторых ролях в сравнении с идеалистическим совершенством мира человеческой жизни?"
Такой вопрос был вовсе не праздным, поскольку ныне всё указывает на то, что женщины с подобным мировоззрением на сегодня в своей основной массе вымерли или подверглись насильственному перекодированию исключительно на материальный строй существования. Конечно, можно допустить, что в обществе осталось незначительное число отдельных наследниц существовавшего в середине XIX столетия идеала гармонично развитых женщин, но также нужно с прискорбной чёткостью понимать, что отыскать таких высокоразвитых женщин среди толпы инстинктивных примитивов вряд ли возможно в течение крайне короткой жизни современной человеческой особи. При всех имеющихся неординарных допущениях состояния души человека на подобное земное чудо можно надеяться разве что вследствие соизволения сил всевышнего провидения.
Случись в нашей оголтело-приземлённой жизни действительное проявление такой возвышенной женщины, которой в соответствии с божественными качествами человеческого естества удалось сотворить в своей душе гармонично развитый внутренний мир, - это реально воспринималось бы в качестве сказочного чуда. И причина подобного отношения общественного сознания к такому уникальному событию, которое, конечно же, вряд ли может случится на фоне всеобщей распространённости животных инстинктов в потерявшей всякую деликатность среде межполовых контактов, состоит в том самом крылатом Эросе революционной целесообразности, который благодаря революционным событиям 1917 года дорвался в своих полётах до ничем не ограниченной страстности зверообразных утех человеческой плоти.
Под революционным крылатым Эросом подразумевалась исключительно физиологическая составляющая половой жизни людей нового типа, взращивать которых профессиональные революционеры принялись с первых дней октябрьского государственного переворота, масштабно продолжив сию селекционную работу среди человеков в годы гражданской войны, после чего данный процесс обрёл свойство всеобщей спонтанности самостоятельного проистечения во время НЭПа. Ну, а все те, кто сторонился участия в сих коллективных оргиях, продолжая придерживаться культивирования половых взаимоотношений на основе любви самых высоких нот звучания музыки сфер, клеймились в качестве мещан - носителей пережитков буржуазной идеологии с последующим репрессированием таких людей высокой нравственности.
Помимо чисто физиологических реакций половой вседозволенности пасынки крылатого Эроса революции поголовно были ориентированы на материальную компоненту окружающей жизни. Их идеалом было достижение всеобщего материального богатства, при котором удовлетворение физиологических реакций полового свойства происходило бы в сказочно шикарной обстановке, где любые материалистические желания людей нового типа мгновенно осуществлялись бы в реальности. Какой-то жалкой духовности и на корню противоречащей революционным лозунгам интеллектуальности в их модели мира места не предусматривалось в принципиальном плане. И духовность, и интеллектуальность в скрытом состоянии смогли сохранить на мировоззренческом уровне только те единичные индивиды, которые каким-то невероятным образом смогли избежать клейма буржуазного мещанства.
Подобная физиологически-материальная модель общества была в культовом престиже во все годы проведения революционного эксперимента вплоть до его бесславного завершения в 1991 году. За это время образовались три поколения людей нового типа, которым с пелёнок твердили, что на свете есть всего две вещи, ради которых стоит жить - материальное богатство и удовлетворение физиологии половых отношений. Поэтому в подсознание таких людей глубоко запали данные психические установки, которые закономерно были унаследованы их потомками, став основой мировоззрения современных граждан, в связи с чем попытки призывать сограждан к духовно-интеллектуальному развитию сегодня с большой вероятностью могут завершиться мордобитием призывающего к подобным явно антинародным деяниям. А посему, именно по этим причинам от избранных современными женщинами мужчин требуется великая сексуальная потенция в части удовлетворения женских физиологических потребностей и наличие запредельно высокого уровня личного материального благосостояния. Если же на фоне подобных общественных нравов вдруг обнаружится женщина, для которой развитие духовно-интеллектуальной сферы совместно с её избранником является абсолютным жизненным приоритетом, это действительно потянет на чудо, соизмеримое, к примеру, с хождением Исуса Христа по воде.
И ещё раз о процессе мыслетворения. Этот процесс по самому своему существу бескомпромиссен, обладая в том числе и свойством непреходящей критичности ко всему, что свершалось в прошедшем времени под его эгидой. Поэтому, как бы Анатолий Васильевич не восхищался теми женщинами, что смогли стать над толпой потомков революционизирующих обывателей и предъявить миру сохранённое ими духовно-интеллектуальное в своей основе мировоззрение, его подспудный процесс мыслетворения уже выдал на гора новую порцию критиканства сложившемуся на сегодня положению дел в сфере семейственности. На этот раз в прицел критикантских мыслей попало существо современного мужчины как равноценного участника семейных процессов жизни людей, пусть даже и на чисто формальном уровне. И в самом деле, до сего момента фокус рассмотрения проблем семейных отношений был нацелен на женскую ипостась этого явления, но ведь и правда, что самой сути этого вопроса не может быть в реале без второй стороны в лице мужчины, ныне предстающего пред миром людей в виде плюгавенького статиста семейного лицедейства женщины.
Современный мужчина на семейном поприще - иронично-мифологическая фигура народного фольклора. Что же (честно говоря, вопреки всем правилам грамматики как-то рука не поднимается написать здесь слово "кто") это за такое существо в свете рассматриваемой проблемы? Есть такое жаргонное словечко польского происхождения - "быдло". Так вот, современные мужчины, по каким-то им самим не ведомым причинам впряжённые в семейно-брачные узы, на фоне семейной жизнедеятельности женщин - это что-то гораздо более низшее, чем быдло. Даже трудно слово подобрать для обозначения их уровня. Разве что, его можно определить словом "инфузории". А это означает, что в плане носителей признаков человеческой семейственности современные лица мужеского пола надо воспринимать не на уровне плинтуса или слегка ниже плинтуса, а на уровне многих километров от плинтуса вглубь земли. В реале мужчины повсеместно, в том числе и в семьях, превратились в активно вымирающие особи, которые как-то неожиданно оказались вообще никому не нужными, ибо у них за душой отсутствует хоть что-то полезное для ускоренно захватывающих жизненное пространство планеты существ, значительную часть из которых являют собой женщины, уже безвозвратно списавшие мужеский пол в утильсырьё как целиком и полностью бесполезные предметы сексуально-бытовой стороны текущей обстоятельности жизни.
И действительно, современные мужеские особи - это абсолютно никчёмная поросль сорняков, поганящая пространство жизни более высокоразвитых существ. У большинства из них сознание вообще находится в атрофированном состоянии без каких-либо потенций возможности восстановления его до уровня хотя бы примитивного разумного существа. Женщины пока ещё эксплуатируют эти деградирующие разумом существа для своих неотложных нужд из-за дешевизны их технологического обслуживания. Однако, цифровой мир уже в ближайшее время предоставит полноценную биокибернетическую замену мужчинам, что будет обходиться баснословно дёшево для женщин. Тогда же и будет запущена программа тотальной утилизации оставшихся лиц мужского пола, статус которых к тому времени будет гораздо ниже трутней.
Пока же мужчины по мере возможности используются на усмотрение различных хозяйствующих субъектов, в том числе и женщин, и при этом этим особям мужского пола невдомёк, что ихние дни в этом мире уже сочтены. Такова безжалостная реальность современного мира, в котором выживают наиболее разумные и жизненно сильные существа. К сожалению, современные мужчины к таким существам не имеют ровным счётом никакого отношения.
Придя к таким выводам, Анатолий Васильевич надолго впал в состояние мистического меряченья, ведь для такой суровой бессознательности имелись веские экзистенциальные основания, не правда ли?!