Подавляющий все чувства и мысли своей смертной однозначностью ритуал погребения в склепе неизвестно кого, где и когда с некоторых пор стариковства Акима Ивановича стал навязчивым гостем его сновидений даже в непродолжительное время случайной дневной дремоты, не говоря уже о ночных снах, опустошительно тяжёлых, когда всё существо от снящегося ритуального действа охватывал непреодолимый панический страх отсутствия хоть малейшей возможности вырваться из ослепления охватывавшей железными клещами кромешной темноты, что заставляло его резко просыпаться с отчаянно сильным сердцебиением, боясь заснуть и снова увидеть сон с жутким ритуалом погребения осознающего себя живым, при этом испытывающего первобытный ужас невыносимой безысходности.
Сон этот постоянно повторялся с точностью до мельчайших нюансов, монотонно и размеренно травя душу Акима Ивановича. Однажды он даже описал его на клочке бумаги, который затем сжёг в пламени свечи, как кто-то из знакомых посоветовал, дабы навсегда избавиться от наваждения сна. Не помогло. Записано же им на том клочке бумаги было следующее содержание сновидения: "Трудно со скрипучим скрежетом проржавевших петель открывается массивный металлический затвор. Путь свободен. Опасливо ступая по каменным ступеням, замшелым и растрескавшимся от времени, в фамильный склеп, прибираемый с такой тщательностью, что внутри него сложно обнаружить хоть какой-то налёт вековой пыли, спускается немногочисленная похоронная процессия, несущая домовину с усопшим, чтобы поместить её на специальную подставку в приготовленной ложе, которая после установки домовины закрывается каменной плитой с мемориальной табличкой, на которой указана неразборчивая информация об усопшем с датами рождения и смерти. Процессия удаляется из склепа. Лязгают закрывающиеся запоры затвора... Парализующее ощущение, что тебя по забывчивости оставили в этом склепе, а ты почему-то не можешь ни кричать, ни подняться, чтобы чем-нибудь постучать в затворы... Тем временем под сводами склепа при затухающих колыханиях непроглядной темноты наступает вневременная незыблемость тишины упокоения".
Ничего не скажешь - крайне "жизнерадостное" сновидение, которое можно пожелать только откровенным вражинам.
Акиму Ивановичу довелось немало поскитаться по свету. Побывал в различных регионах и странах, в том числе с совершенно уникальной экзотикой культурных традиций. В чрезвычайно динамично меняющемся современном мире множество старинных традиций различных наций и народов либо вовсе исчезают, либо в зависимости от обстоятельств подвергаются кардинальным изменениям: некоторые - в замедленном темпе, а какие-то - весьма радикально. Но вот касаемо основной части устоявшегося в веках традиционного обряда погребения усопших можно определённо сказать, что она практически не подвержена обновленческим тенденциям вопреки влиянию массы внешних факторов различной интенсивности воздействия. Именно по этой причине погребальные обряды в концентрированном виде наиболее характерно отражают специфические черты самобытности любого народа.
Исходя из своего обширного опыта путешествий, а также в силу присущей ему развитой наблюдательности, подкрепленной гипертрофированным любопытством ко всему, что его окружает в тот или иной момент, Аким Иванович, довольно скоро понял означенное свойство погребальных церемоний. Поэтому, оказавшись в соответствии со своим номадическим образом жизни в какой-нибудь неизвестной для себя национально-культурной среде, он старался при первой же возможности посетить некрополь, наиболее почитаемый местными жителями.
Так, бывая в странах Востока, он придирчиво осматривал разнородные мавзолеи, а при посещении стран распространения католицизма его пристального внимания удостаивались родовые усыпальницы различных вельмож. Однако, наибольшее впечатление на него произвели фамильные склепы Западной Европы, прежде всего, своим архитектурным изяществом с рационально обустроенным внутренним пространством и блистательной чистотой помещений данных сооружений, а мастерское обеспечение полной звуконепроницаемости, что приводит к установлению буквально звенящей тишины внутри склепов, неизменно ввергало его в состояние неописуемого восторга, вызывавшего у него чувство благоговейного почтения к строителям.
В конце концов, по результатам подобных познавательных экскурсов он вывел для себя два главных критерия моментальной оценки степени уважения предков народом страны, где похоронный обряд предусматривает строительство склепов с последующим поддержанием в постоянном режиме их совершенного порядка. Именно тишина и чистота склепов являются этими самыми критериями, наглядно отражающими традицию преклонения перед памятью предков, часть из которых обрела вечный покой за стенами таких сооружений.
Как это ни было странным при том, что Аким Иванович не принадлежал к культуре с традицией склепового захоронения, тема склепов однажды довольно близко коснулась и его самого по милости близких родственников, страдающих непроходимой невежественностью. И произошло всё это по причине пароксизма умственной недалёкости его племянницы, впавшей в спесивое помрачение разума на почве сексуальной озабоченности. Надо сказать, что сия особа в детско-юношеском возрасте демонстрировала незаурядные предпринимательские качества характера, которые она во времена своего студенчества с успехом применила на деловом поприще: в результате реализации прекрасно разработанного ею бизнес-плана, она стала владелицей коммерчески успешной аптечной сети среднего масштаба, которая приносила ей серьёзную прибыль. Перспективы у этой сети аптек были прекрасные, поскольку капитализация фирмы быстро нарастала вследствие грамотной маркетинговой политики.
И ведь надо же было такому случиться, что во время своего отдыха в Хургаде она подтянула к себе в ублажение египетского мачо со всеми вытекающими последствиями. По-видимому, мачо оказался что надо, поскольку с тех самых пор всё помыслы пленённой им "цыпочки" были связаны с удовлетворением прихотей сего мачо по шикарному обустройству жизни в Хургаде и далее - на территориях в разных частях Египта. Начались имущественные приобретения, к примеру, покупка апартаментов в центре Хургады или оформление на себя участка в прибрежной зоне пустыни с отягощением обязательствами озеленения его. Ну и, конечно, в повседневной жизни эта парочка себе ни в чём не отказывала, благо деньги богатой дамы текли рекой из России.
Для финансирования своих египетских затей племянница начала постепенно сворачивать свою бизнес активность в родной стране с переуступкой активов своим партнёрам, попутно распродавая в ускоренном режиме с небывалыми скидками всю наличную общесемейную недвижимость, которая была оформлена в её собственность или до которой она смогла дотянуться своими загребущими ручёнками посредством различных манипуляций с профанирующими родственниками, слепо уверенными в её честности, справедливости и радении за общесемейное благо. Естественно, основная часть вырученных денежных средств переправлялась в Египет. Бизнес хватка у неё была весьма эффективной, поскольку родственники опомнились слишком поздно, когда у них за душой уже не осталось ничего, а все их вопли по поводу своей обречённости на нищету и бомжевание грубо и нагло прямо в лицо высмеивались новоиспечённой египтянкой.
Однажды, когда процесс отъёма у семьи собственности был ещё в самом разгаре, а родичи до времени не сообразили о том, что уже стали почти нищебродами, означенная бизнес-вумен, вернувшись из одного из своих частых вояжей в страну фараонов, вдруг заявила всем близким родственникам, что ею запланировано захоронение всех их на Коптском кладбище Каира в склепе, который она по случаю приобрела в собственность. Не нужно быть особо прозорливым человеком, чтобы представить себе, какой эффект имело это сообщение, прозвучавшее, как гром среди ясного зимнего неба где-нибудь в Оймяконе! Ну и, конечно же, родственники, оправившись от шока после её дикого пассажа, дружно послали её вместе с ожидающим их гробы склепом ко всем чертям.
Судьба с её запутанными тропами жизни - всё-таки странная штука. Случилось так, что через месяц после этого всплеска грозных родственных эмоций номадическая звезда Акима Ивановича привела его прям-таки в тот самый Каир, в котором племяшка пообещала ему вечную негу на полке в склепе. Ранее уже упоминавшаяся его гипертрофированная любознательность не позволила ему проигнорировать возможность осмотра данного склепа от коптов. Предварительно раздобыв у племянницы ключи от склепа и доверенность на право его вскрытия, уже на второй день пребывания в христианском квартале Каира он отправился на поиски кладбищенского склепа. Дух номада вёл его верным путём, и после непродолжительного плутания склеп предстал перед ним во всей своей красе. Предоставив кладбищенскому смотрителю доверенность, он с помощью этого профессионала своего дела после получасовой возни с запорами, наконец-то, открыл склеп и приступил к подробному осмотру этого прожекта племянницы.
Сказать, что он был крайне разочарован небрежным отношением коптов к своим предкам, значит ничего не сказать: налицо было фактически полное уничижение памяти праотцов. Приземистое, неказистое, с остатками какой-то отделки на песчаной основе сооружение походило на обычный каменный сарай для хозяйственных нужд, входной проём которого закрывался проржавевшей металлической дверью под увесистым замком. Внутри сего склепа вдоль одной из стен был оставлен проход для проноса гроба с усопшим, а с другой стороны - ряд в два уровня из шести ячеек на каждом, которые предназначались для установки в них гробов. Об аккуратности внутри склепа и говорить не стоит - повсеместно валялся мусор вперемежку с битыми кирпичами под заносами всепроникающего песка. О тишине и речи быть не могло, поскольку внешний шум городской суеты свободно проникал в это примитивное сооружение, в котором шумопоглощение в принципе не предусматривалось. Без всякого сомнения, в сравнении с западноевропейскими склепами этот псевдосклеп и рядом не стоял.
Впоследствии связь с племянницей напрочь прервалась, по причине чего дальнейшая судьба её прожекта родового погоста Акиму Ивановичу осталась неизвестной, но он точно знал, что все ушедшие с того времени в мир иной родственники были захоронены традиционным образом на родине.
Сам же Аким Иванович после всей этой веселухи под названием "египетские дни и ночи" преспокойно продолжал свои кочевые скитания по белу свету, при этом вознаграждая себя, как и прежде, посещением доступных ему мемориалов. К слову сказать, такая, мягко говоря, специфическая область его интересов со временем напрямую поспособствовала развитию у него способности рефлексировать на любые, даже самые слабые вибрации мира мёртвых, проникающие через рубежные энергобарьеры в мир живых по причине спонтанных или целенаправленных ритуальных мероприятий, открывающих запретные портальные переходы между мирами.
Кстати, к своему немалому удивлению, наиболее часто интенсивные вибрационные поля мира мёртвых он ощущал в той части культурной среды общества, где концентрировались разноформатные деятели искусства новомодных направлений, к примеру, постмодерна. Поразительно, но на различных выставках, перфомансах с инсталляциями, в звучании электронной музыки, среди экспонатов художественных салонов, на театральных подмостках, в шедевральных скульптурных композициях, внутри сооружений архитектурных комплексов и далее иже с ними он безошибочно определял те произведения искусства, которые временно либо постоянно вибрировали на частотах потустороннего мира.
Но что более всего поражало его, так это тот факт, что наиболее мощно резонирующие с энергиями инферно объекты культуры искусствоведами неизменно признавались самыми выдающимися творениями, а их авторы возносились на уровень необычайно талантливых творцов, а то и вовсе признавались гениями. Разумеется, вслед за такими искусствоведческими панегириками данные произведения мастеров, функционирующие в вибрационном диапазоне нежити, вполне предсказуемо имели ошеломляющий успех у публики. И напротив - творения, несущие в себе вибрации света, обходились вниманием и признанием культурно продвинутой публики, а в критических публикациях на страницах газет и журналов эти произведения подлинно человеческого искусства награждались эпитетами, типа - серый, убогий, лишённый изюминки, ординарный, низкой художественной ценности и т.д.
Мертвящую энергетику Аким Иванович ощущал и на бытовом уровне: в стиле дизайна и оформления помещений, предметах обихода, материалах декора, отделки или облицовки, образцах мебели, элементах украшения интерьера, декорирующих инкрустациях и т.п. Приходя к кому-нибудь в гости, он моментально опознавал источники энергии потустороннего мира. Если это были отдельные предметы, то он старался держаться от них подальше. Ну, а если подобная энергетика исходила от облицовки стеновых поверхностей или от общеквартирного интерьера, то он под благовидным предлогом как можно скорее покидал сей дом. Конечно же, и цветовая гамма несла в той или иной мере подобные энергии, но особо негативный эффект производил на него белый цвет смерти.
Интересной оказалась и такая необычность, когда по мере набора числа прожитых лет его чувствительность к проявлениям полевых структур загробного мира, к удивлению, не только всё более возрастала, но ещё вдобавок ко всему непрерывно повышалась до необычайно высокого уровня инструментальной утончённости, что позволяло ему помимо обнаружения потусторонних энергий ещё и разбираться в их разнообразном составе, то есть к пожилому возрасту он безошибочно ощущал не просто однородный поток такой энергетики, но и составляющие его обертоны, отличные друг от друга по вибрациям.
Но и это было ещё не всё: у него проявилась ранее совершенно невообразимая способность обнаружения возникающих брешей в межмирном энергобарьере при спорадическом симбиозе людей и цифровой техники. Раньше он даже отдалённо не представлял себе невероятную мощь потоков инфернальной энергии, которая при проникновении в явий мир текущей жизни людей самым радикальным образом влияет на все без исключения процессы этой самой жизни людей.
Обыватель, далёкий от понимания динамики существования техносферы Земли, как правило, впадает в эйфорию технооптимизма по отношению к обожествляемому им научно-техническому прогрессу, безмерно восторгаясь, к примеру, тем или иным средством цифровой телекоммуникации, что предоставляет такому профану дополнительные возможности получать уже ставшие привычными удовольствия по виртуализации реального мира. И невдомёк такой публике, ломящейся в магазины для приобретения самых навороченных технических средств последнего поколения, позволяющих масштабировать и усиливать естественные способности человека, развитие которых нетехническими методами не входит в список популярных в массовке трендов, что каждая такая телекоммуникационная новинка техносферы обеспечивает создание дополнительных порталов для проникновения в живой мир энергий смерти, причём открытие этих порталов происходит при самом активном участии неразумных людей, которые выполняют для этих процессов роль катализаторов, погружая свои ауры в энергосреду цифровой техногеники, что образует симбиоз живого и неживого - тонкоматериальный ключ для открытия означенных порталов.
При этом порталы работают в двух взаимопротивоположных направлениях: с одной стороны, в наш мир проходят потоки инферно, а с другой - во встречном направлении утекает энергия живых людей нашего мира, скачиваемая с них этими изящными, многофункциональными и стильными устройствами, типа смартфонов или айпишников, которые, спустя короткое время после начала пользования ими, люди начинают ощущать органическими частями своих организмов, не расставаясь с ними ни днём, ни ночью. Другими словами, эти мобильники являются мощными энерговампирами, вытягивающими из человека его запасы энергии жизни, что вызывает у него опасное состояние энергетического голодания, чреватого резкой потерей сил и развитием депрессивного психоза, а также скоротечным возникновением всевозможных заболеваний, что зачастую заканчивается летальным исходом.
Вся эта премудрость энергообмена с миром мёртвых открылась Акиму Ивановичу исключительно эмпирическим путём благодаря его сверхчувствительности к подобным процессам. При этом для него не составило особого труда соотнести произошедшие у него в организме некие изменения, позволившие этой его способности раскрыться в полной мере, с массовым распространением мобильных цифровых устройств. В те времена, когда цифровая техника производилась в стационарном исполнении, доступ к ней людей в симбиотическом сочетании был ограничен, в основном, обслуживающими большие и малые ЭВМ работниками вычислительных центров, численность которых была весьма мала ввиду дороговизны как самой вычислительной техники, так и удовлетворения специфических требований для её размещения и эксплуатации. По мере же наступления эпохи массового использования появившихся в обиходе людей легкодоступных мобильных цифровиков типа смартфонов Аким Иванович начал ощущать в окружающем пространстве неуклонное нарастание энергии смерти в виде отдельных, похожих на плазмоиды аморфной формы, энергообразований, которые он мог наблюдать в состоянии расширенного сознания. К настоящему времени эти отдельные энергообразования соединились в пространственно протяжённые структуры, укутывающие все густозаселённые территории планеты, подобно толстому слою ваты.
Настраиваясь на какого-нибудь молодого человека, который сегодня наверняка, как и большинство его современников, чуть ли не 24 часа в сутки не выпускает из рук свой обожаемый смартфон, Аким Иванович астральным зрением, прозванным в народе "третьим глазом", отчётливо мог воспринимать, как по каналу "живое в сопряжении с неживым" в мир людей проходят эманации смерти, которые разрушают биосферу планеты вместе с людьми. Помимо этого, ему в реальном времени представлялась картина сжатия, можно даже сказать - скукоживания, биополя такого человека.
Вбирать в своё сознание информацию о всех этих разнонаправленных межмирных потоках, на самом деле, было чрезвычайно болезненно для его самочувствия. Поэтому ему становилось всё тяжелее находиться в общественных местах, где человеческая масса, прилипшая к своим смартфонам в полном отрешении от действительности окружающей среды обитания, нагнетала энергополя негатива, что приводило к непрерывному понижению потенциала полноценной жизни всех окружающих людей.
По этой причине Аким Иванович стремился уединиться по жизни с минимизацией взаимодействия с людьми, которые, за чрезмерно малым исключением, сами того не зная, являлись вместе со своими смартфонами носителями инфернальных каналов разнородных негаций. К сожалению, как бы он не старался заизолироваться, нависшее над миром облако смертоносной энергии нашло-таки лазейку для воздействия на его биополе.
Обычно, в случае необходимости найти какую-либо информацию Аким Иванович пользовался либо стационарным компьютером, либо ноутбуком, с которыми достичь симбиотического состояния было очень сложно как с технологической, так и с временной точек зрения. В силу этого его личные энергопотери из-за вампиризма, изначально присущего в принципиальном плане цифровой среде как таковой, находились на минимальном уровне, равно как и встречный поток негаций был достаточно слабым. Молодые же члены его семьи, стремясь до мелочей соответствовать примитивизированным общественным стандартам продвинутого потребительства, понакупили себе различные модели смартфонов при категорическом нежелании слушать любые поклёпы на это гениальное технологическое достижение цивилизационного развития общества.
Естественно, везде и всюду, в том числе и на дому, после таких приобретений телематической техники передового уровня домашние из молодых стали плотно зависать на смартфонах: грациозно-фигуристая дочь и демонстрирующий всезнание и высокий уровень умственного развития зять вместе со своим сыном, ещё совсем недавно, до покупки ему личного смартфона, весёлым, полным жизненных сил, с пытливым умом пареньком, часами сидели, прильнув к своим мобильникам. От таких технологически симбиозных посиделок со смартфоном молодые отвлекались только по особой нужде, к примеру, на скоропалительное поглощение пищи, на просмотр TV-программ или на гигиенические процедуры, включая ритуал капитальной приборки квартиры, после которого в квартире всё, на что ни посмотри, блестело какой-то почти наджизненной чистой, тем более, что домашние, часами симбиотирующие с мобильниками, практически не сорили и не мусорили. Надо отметить, что при таком положении дел, главным "засорителем" пространства квартиры теперь выступал старый кот шотландской породы, который важно вышагивал и дерзостно шалил промеж хозяев, постоянно застывавших, подобно скульптурным изваяниям, в согбенных позах над своими смартфонами. И конечно же, что бы не происходило вокруг, смартфоны молодых всегда находились рядом с ними.
Посему, в вечернее время и в выходные дни Аким Иванович вместе с котом, в условиях наступившей бесконтрольности занимавшимся своими кошачьими делами по полной программе, бродили, как призраки, по квартире, где в совершенно неожиданных местах находились оцепеневшие фигуры молодых с мобилами в руках. Всё это симбиотическое взаимодействие со смартфоном, происходившее молча, без отведения взгляда от экрана мобилы, на что не могли повлиять даже вынужденные перемещения по квартире, со строгой однозначность имело весь перечень указанных ранее последствий. И если несколько лет назад, когда в ходу были ещё кнопочные мобильные телефоны, общение в семье происходило в весьма активном режиме, то теперь вся активность сошла на нет - в квартире царствовала мертвящая тишина. В такие поры энергетика квартиры в силу концентрации смартфоновских негаций, естественно, была непереносимо тягостной.
Не стоит особо распаляться о том, каково было Акиму Ивановичу находиться в этом облаке негаций, которые по невежеству запускали в своё жизненное пространство молодые через свои смартфоны, особенно, если учесть его сверхчувствительность к смертоносным энергополям. Как-то раз он поймал себя на мысли, что в квартире в энергетическом плане образовалось что-то очень знакомое по прежним временам, правда, ему всё никак не удавалось идентифицировать это нечто, которое нельзя было ни пощупать, ни увидеть, ни услышать. Несколько дней он пребывал в состоянии глубокой отрешённости от всего и вся, пытаясь с помощью своих чувств и изменения состояния сознания определить это нечто, что так тревожило его, при этом весьма удачно не поддаваясь проявлению себя.
В один из вечеров, когда молодые в обычном режиме залипли на своих смартфонах, лишний раз подтверждая уже плотно устоявшийся их симбиоз с мобильниками, Акиму Ивановичу почему-то почудилось, что тишина в квартире вдруг стала как-то особо гнетущей. И запах. По какому-то невероятию по квартире распространялся едва уловимый запах тлена... И тут его, вплоть до озноба во всём теле, осенило - неким трасцендентальным образом квартира натурально превратилась в некий ирреальный склеп с энергетикой, которая и в самом деле была хорошо ему знакома по прежним реальным экскурсам в такие погребальные сооружения.
Дальнейшее изложение будет трудно понимаемым, если не рассказать ещё об одной важной особенности, обретённой в своё время Акимом Ивановичем.
По происхождению он был выходцем из офицерской семьи довольно жестокого послевоенного времени. Его отцу, только в 1950 году закончившему Киевское военное училище, а потому имевшему всего лишь лейтенантское звание, в условиях массового сокращения личного состава младших офицеров при осуществлявшемся кардинальном реформировании армии в соответствии с требованиями эффективного применения новых видов вооружений и методов ведения боевых действий, дабы избежать увольнения в запас приходилось безоговорочно соглашаться служить на окраинах обширной территории страны в совершенно различных регионах.
Переводы отца с одного места службы на другое происходили довольно часто - иногда дважды в год. Естественно, его семья переезжала вместе с ним в пункт его нового назначения. Как правило, места службы отца находились в весьма суровых по необжитости и дикости условиях, к примеру, на Кольском полуострове, Приполярном Урале или на скалистых камчатских берегах Тихого океана. Поэтому, надеяться даже на самые примитивные бытовые удобства проживания в таких местах офицерским семьям не приходилось - выживали только благодаря взаимопомощи и смекалке. Сложнее было с питанием, поскольку никаких магазинов часто на расстоянии 200-300 км не было и в помине. Поэтому, фактически все члены семей, включая малых детей, находились на довольствии в военной части (к слову сказать, со складов на питание поступали продукты, хранившиеся ещё со времён войны, например, ленд-лизовская американская солонина или сухое молоко).
Чтобы хоть как-то подкормить детей, прежде всего - овощами и фруктами, каждая офицерская семья стремилась на лето вывезти детишек к родственникам в регионы, где с едой не было напряжёнки. Акиму Ивановичу вместе с сестрой выпало откармливаться в Киеве у бабушки. Ввиду того, что бабушка до событий 1917 года служила поваром у херсонского помещика, за летнее каникулярное время дети откармливались, как говорится, "от пуза". Их потчевали самыми разными деликатесами украинской кухни, а также заставляли поглощать горы овощей и фруктов с колхозного рынка, на который Аким Иванович в свои младые годы каждое утро сопровождал суровую и требовательную бабушку.
Помимо поварского мастерства, бабушка была ещё и глубоко верующей, что предполагало частые посещения церковных богослужений (кстати, именно во Владимирском соборе Киева были крещены Аким Иванович с сестрой) и Байкового кладбища для поминовения захороненных там родственников с приборкой их могил, в чём дети помогали бабушке в меру своих сил и умений.
По первости ему, находившемуся в подростком возрасте, было очень интересно на этом старинном кладбище, поскольку, пока бабушка отдыхала на скамейке у той или иной могилы родственников, он с неподдельным пиететом осматривал близлежащие старые надгробия, разглядывая пожелтевшие фото, вычитывая эпитафии на памятниках и склепах. К своему немалому удивлению иногда удавалось обнаруживать заброшенные могилы знаменитых писателей, произведения которых изучались в школе на уроках литературы. Часто встречались старые надгробия, надписи на которых были выгравированы на польском языке, что для пытливого ума Акима Ивановича становилось очень притягательным для прочтения. Таким образом, посещения Байкового кладбища воспринимались им в качестве ценного познавательного опыта.
Однако, в дальнейшем он, будучи уже одинадцатилетним, во время пребывания на кладбище стал испытывать странное ощущение присутствия рядом с собой чего-то необычного неизвестной природы, вызывающего у него странное состояние нереальности всего, включая самого себя, чему он не в силах был найти хоть какие-то объяснения. Когда у него возникало это чувство неведомой таинственности, он начинал озираться вокруг, пытаясь увидеть что-либо значимое, что позволило бы ему понять происходящее с ним. Это загадочное чувство всё более тревожило его постоянством возникновения именно на кладбище, тем более, что обнаружилось его усиление раз за разом в соотнесении с частотой посещения погоста, а также своим крепнущим последействием, поскольку после каждого посещения последнего приюта усопших ему долго не удавалось прийти в нормальное для паренька его возраста состояние духа. Пытаясь разобраться со своими ощущениями, он решил при нахождении на кладбище с большим тщанием и вниманием контролировать собственную чувствительность в сопряжении со всем необычным в окружающей среде.
Понятно, что испытываемое им впервые в жизни некое осознанное явление психического свойства не могло не сказаться как на его мыслительных способностях, так и на характере его поведенческих функций. Если бы в его жизненном окружении был хоть кто-то, кому небезразлично было бы его повседневное психическое состояние, и, тем более, резкие колебания его поведенческих реакций, то этот близкий человек сразу бы заметил, что с парнем происходит что-то из ряда вон выходящее. Таких людей рядом с ним не оказалось, поскольку его родственники были прекрасными людьми, преданными ему, любящими его, но при этом - достаточно ординарными, в силу своей необразованности или неопытности не способные к пониманию проблем подобного рода. И поскольку все случившиеся с ним необычности находились за пределами их осознанности, то значит таких проблем для них просто в принципе не существовало. Поэтому никто не обратил внимания на то, что характер Акима Ивановича того времени начал резко меняться, а странности его поведения стандартно списывались на специфику подросткового периода жизни, присущей любому человеку. Думать по-другому его окружение не было приучено, да и любые мнения, отличные от постулированных партией и правительством идеологических штампов, не только не приветствовались, но и вызывали подозрительность у типовых советских людей, что могло вылиться в пристрастное внимание компетентных органов к нетривиально мыслящим фармазонам.
Как бы то ни было, но с той поры, как парнем было принято решение об усилении контроля за всем происходящим с ним на кладбище, он становился весьма настороженным, как только пересекал кладбищенскую ограду, часто надолго уходя в себя возле могил родственников или внимательно вглядываясь в те памятники и каменные ограды у могил, мимо которых проходил. Больше месяца он придирчиво сторожил в себе и в ближнем пространстве что-либо выходящее за рамки обычности. Не приходится сомневаться, что в результате такого сторожения он отменно подготовил себя к встрече с неизвестной таинственностью. И ведь дождался-таки своего часа.
В один из августовских дней, незадолго до отъезда из Киева к очередному месту жительства их семьи в лесном краю срединной Руси, при очередном посещении кладбища ему вдруг почудилось, что над соседней стародавней могилой, где был захоронен какой-то Байтельман, случилось скоротечное уплотнение воздуха с резким снижением его прозрачности. Краткий миг чего-то - и снова всё как обычно. Тем не менее, мальчишеская внимательность смогла зафиксировать это происшествие, хотя уверенности в реальности чего-либо произошедшего не было никакой.
До отъезда они с бабушкой ещё три раза приходили на кладбище. Ни о чём подозрительном его органы чувств более не просигнализировали ему. И только на третий раз уже перед самым уходом, когда он обводил прощальным взглядом окрестные обелиски, на светлом камне одного из них он едва заметил какое-то серое пятно, которое как бы испарилось само собой за пару секунд, после чего цвет камня обелиска стал однородным. В момент наблюдения за этим исчезающим пятном Аким Иванович ощутил самопроизвольную дрожь по всему телу, а взгляд его при этом был сосредоточен исключительно на данном пятне при полной невосприимчивости к ещё чему бы то ни было.
Вся необычность чувствования данного момента крепко накрепко впечаталась в его память чувств, о чём он частенько рассуждал в течение всего последующего времени вплоть до приезда в Киев на следующий год. По приезде он очень удивил бабушку, когда назавтра же изъявил настоятельное желание побывать на кладбище, что весьма обрадовало её, ведь все её подруги в возрасте бабушек постоянно жаловались на своих внуков, которые всеми правдами и неправдами всячески старались увильнуть от их просьб о помощи в поездке на погост. Разумеется, она с удовольствием откликнулась на его просьбу, и через день они отправились на поклон могилам усопших родственников, для чего нужно было почти час трястись на старом трамвае, в конструкции которого амортизаторы почему-то не были предусмотрены.
Почему Акиму Ивановичу, а в то время ему уже было двенадцать лет, так не терпелось попасть на кладбище? Всё просто: теперь он чётко знал, что именно хочет увидеть и ощутить среди могил. К его вящему удовлетворению, он был щедро вознаграждён некими неведомыми силами за своё истовое стремление к познанию того, что не вписывалось в представление о мироустроении, которое они прилежно изучали в школе. Когда они с бабушкой сидели на лавке у могилы, отдыхая после трудов по наведению порядка внутри оградки, перед взором Акима Ивановича на фоне всё того же светлого обелиска случилась форменная свистопляска серых полупрозрачных пятен. При этом сам он оставался спокоен, не испытывая никакого испуга, в результате чего у него возникло понимание своей готовности к продолжению контакта с чем-то невероятным. Как-то само собой вышло так, что он внутренне поприветствовал эти пятна, вслед за чем ощутил приятную истому тела, как будто бы оказался на цветущем различными полевыми цветами поле под ярким солнцем и глубокой синевы небом.
Не в силах логически объяснить происходящее Аким Иванович, тем не менее уразумел, что ему удалось установить вполне определённый контакт с силами запредельности. Во время последующих посещений погоста этими силами ему позволено было выработать у себя внешаблонный режим зрительного восприятия, когда красочная реальности меркла, а взгляду при этом открывалось совершенно непривычные видения какой-то другой реальности, что в обычном состоянии увидеть в принципе было невозможно. Именно в таком состоянии он постепенно начал видеть не просто бесформенные пятна - ему открылось лицезрение как будто бы теней, по форме похожих на людей. Можно даже сказать и более того - ему стало казаться, что между ним и этими тенями установилось некое общение, поскольку после того, как они обозначали своё присутствие вблизи него, ему на ум начинали приходить мысли на такие нестандартные темы, о которых ранее он не имел абсолютно никакого представления, поскольку о существовании таких познаний никто из его родственников или знакомых никогда ранее даже отдалённо не упоминал. То есть подобные поразительные для него мысли в принципе не могли самостоятельно возникнуть в его голове, ввиду отсутствия у него базового уровня знаний по этим тематикам, да и, кроме того, сиё когнитивное действо происходило исключительно среди могил, напрочь прекращаясь за пределами кладбищенской ограды.
Будучи мальчиком начитанным, до самозабвения обожавшим книги о приключениях и фантастике, он в конце концов дошёл своим умом до понимания, что имеет контакт с душами людей, похороненными на Байковом кладбище. К чему бы в итоге привело такое взаимодействие - не известно, поскольку через месяц они с семьёй уехали домой, а поездки в Киев прервались на многие годы.
Обо всём, что случилось с ним на кладбище, Аким Иванович, хоть и был тогда зелёным подростком, естественно, никому не обмолвился ни единым словом. И поступил таким образом вполне сознательно, так как за всё время детства и юности среди самых близких ему людей не оказалось ни единого человека, настолько интеллектуально развитого, что с ним можно было бы спокойно, непринуждённо и главное - конструктивно говорить о подобных вещах нематериального плана. Паренёк рос в окружении очень хороших людей, которые, тем не менее, были идеологическим порождением своего времени, очень жёсткого, беспощадного и бескомпромиссного, что выражалось в беспрекословном следовании теоретическим изыскам марксизма-ленинизма, где однозначно постулировалась доминанта материального над идеальным. Поэтому люди, воспитанные в соответствии с теорией научного коммунизма могли быть ориентированными только на рациональное освоение материальной стороны мира при практически полной табуированности его идеальной стороны.
Скажи он своим родителям о произошедшем с ним, они бы настолько испугались за психическое здоровье сына, что сразу бы отправили его в психдиспансер. Бабушка, если бы услышала от него подобное откровение, наверняка бы вынудила его срочно пойти в церковь и обо всем признаться священнику, ибо посчитала бы, что внука донимают бесы. Друзья-товарищи тоже были не при делах, поскольку их, как вполне обычных парней, по жизни интересовали обычные пацанские запросы. Поэтому кладбищенский апофеоз так и остался единоличным достоянием внутреннего мира Акима Ивановича, в чём он и на старости лет не решился бы кому-то открыться, поскольку не было никаких гарантий, что его не упекут в психушку.
Возвращаясь к основной теме повествования, теперь становится ясным, что описанная выше его особенность и, что не менее важно, - реальный опыт конструктивного общения с миром теней, пусть это и происходило в подростковом периоде жизни, стали весьма ценными ресурсами его жизненного потенциала, самым непосредственным образом пригодившиеся ему в настоящее время.
Итак, как только Аким Иванович в своём сознании соотнёс со склепом квартиру с домочадцами, которые, не отдавая себе в том отчёта, посредством цифровых устройств телекоммуникации (в данном случае - смартфонов) сбрасывали куда-то свою жизненную энергию, внутри него неожиданно активировался режим расширенного сознания по восприятию параллельной реальности, который сформировался у него в отрочестве на Байковом кладбище Киева. Когда в его мозг начали проецироваться картинки параллельной реальности, поначалу он был повержен в шоковое состояние. И тогда ему потребовалось всё его мужество, чтобы взять себя в руки, успокоиться, постараться адаптировать свой мозг к массе всевозможных неординарных сюрпризов и начать пристально сканировать пространство будучи уверенным, что столкнётся с чем-то поразительным, ибо свой переход в состояние расширенного сознания считал вовсе не случайным. Забегая вперёд, нужно отметить состоявшееся реальное осуществление в том или ином виде его прозорливых ожиданий, что в дальнейшем вызвало у него серьёзные недомогания по здоровью.
В результате тщательного сканирования окружающего пространства его внимание было притянуто к одному из пространственных сегментов, где с впечатляющей подробностью взору Акима Ивановича, вновь обретшему возможность видеть много дальше и глубже границ обыденной реальности, открылась невзрачная, угнетающая любое здравомыслие картина: освещённая мерцающим тусклым светом квартира донельзя была захламлена какими-то обрывками бумаги, кучами разодранной одежды, осколками битой посуды, обломками сломанной мебели со здесь и там застывшими наплывами дурно пахнущей грязи. При той фактуре, что в реальном мире всё в квартире блистало неестественной чистотой и мощно освещалось LED-лампами, заливавшими всё её пространство ярким холодным освещением, в параллельной реальности Аким Иванович своим надмирным взором увидел не что иное, как ментальную грязь человеческого жилища. Как было показано далее, представшая перед ним тусклость и захламлённость были только цветочками, а ягодки оказались откровенно страшными: та картина, которая была представлена ему в следующий момент, отражала весьма детально всё, что действительно окружало фигуры его домочадцев, согбенные тем, что в реальном мире называется смартфонами.
Аким Иванович, закусив губу, лицезрел разворачивающееся перед ним умопомрачительное зрелище, находясь на грани потери сознания, ибо картина наблюдаемого действа ввела его в состояние такого сильного ступора, что ему пришлось довольно долго выбираться из него. Круто ступорнуться, и вправду, было от чего: все члены его семьи, включая внучка, были окутаны иссиня-чёрными тенями, форма которых отнюдь не напоминала человеческие фигуры - в их контурах угадывались очертания неких сущностей, которые люди традиционно называют чудовищами. Однако, именно видение непосредственно самого процесса использования якобы смартфонов домочадцами более всего грозило сорвать его психику. Устройства, для разумно примитивных людей называемые смартфонами и иже с ними, в параллельной реальности выглядят совсем иначе, имея вид агрегатов из двух гибких прозрачных трубочек (тот материал, из которого сделаны эти трубочки, похож на какую-то воздушно-водянистую структуру, имеющую, скорей всего, фактически нулевой коэффициент твёрдости), теряющихся одними из своих оконечностей в нижней полусфере пространства, в то время, как противоположные окончания трубочек подводятся к пользователю такого агрегата (смартфона, по-нашему). Оконечник одной из трубочек погружён в солнечное сплетение тела человека (в реальном мире болевой рефлекс отсутствует, поскольку сама трубка - крайне разряжена по плотности, невидима и неосязаема), откуда по этой трубке выходит какая-то золотистая жидкость, искрящаяся и бурлящая. Концовка же второй трубки в свободном режиме раскачивается, подобно стойке кобры перед нападением, за спиной пользователя; по этой трубке откуда-то снизу поднимается некая тёмно-серая жидкость, фонтанируя на оконечнике. В этом дурно пахнущем фонтане постоянно формируются очертания самых различных чудищ, которые после обретения формы отделяются от фонтана и уносятся в разные стороны.
Из-за откровенно инфернальной подоплёки этой сюрреалистичной фантасмагории Аким Иванович почувствовал, как у него начал воспаляться мозг, функционирующий в дико лихорадочном режиме. Наблюдая всё это гротескное зрелище, он, тем не менее, пытался хоть как-то его осмыслить. Сосредоточив все свои мысли на этих самых трубках, в конце концов ему открылось истинное предназначение всех этих красивеньких, удобненьких и до исступления престижных смартфонов: по существу, это был инструментарий инферно, обеспечивающий взаимодействие нашего мира и мира мёртвых, представляющее собой процесс откачки элексира жизни из мира людей при одновременном насыщении его демоническими сущностями сатанинского начала из пекельного мира.
Как только ребус был разгадан, продолжение пребывания в состоянии расширенного сознания стало бессмысленным. Волевым усилием переведя свои органы восприятия реальности в обычный режим, при котором он вновь увидел своих домочадцев в связке со смартфонами, ничего не ведающих, ничего не подозревающих, ни о чём не сожалеющих, всё также возбуждённо эксплуатирующих сенсорные экраны своих аппаратов, Аким Иванович обессиленно опустился на диван, ощущая свою полнейшую ничтожность по причине обескураживающей неспособности хоть на что-то положительно повлиять в проистекающем ныне потоке всеобщего умопомрачения, прекрасно понимая, что образумливать кого-то из массовых людей, сладострастно занимающихся тягучим процессом самоубийства, уже поздно - они с плохо скрываемой агрессивностью абсолютно ничего не воспринимают, что каким-либо образом препятствует процедуре их самоуничтожения.
Он чётко сознавал, что не сможет нормально жить, если не осмыслит всё увиденное, поскольку теперь-то ему стал ясен истинный замысел повелителя тёмной стороны Вселенной по всеобщей цифровизации биосферы Земли: и люди, и все другие живые существа планеты должны быть насильно принуждены к отдачи своей жизненной энергии тёмному миру (по планам цифровиков - уже во второй половине текущего десятилетия). А вся та нечисть, что проникает в земной мир через порталы, каналируемые различными цифровыми устройствами и другими шедеврами техногеники, будучи подселёнными в тела людей, равно как и в специально выращенные для них тела гибридов и генномодифицированных человекообразных биороботов или в созданные исключительно для сущностей тьмы биомеханические конструкции андроидного типа, становятся наиболее активными сторонниками тотальной цифровизации, продвигаемой ими через своих инсайдеров на правительственных уровнях в ускоренном порядке из опасения в пробуждении сознания людей, что способно решительно прекратить цифровую вакханалию в глобальном порядке и развернуть развитие человечества на 180 градусов.
Однако, понять планы и методы действий супостатов - это одно, но вот что конкретно сейчас-то надо делать, чтобы воспрепятствовать самоуничтожению человечества посредством смартфонов, айпадов и подобных им средств человеческого самоубийства? Конечно, Аким Иванович прекрасно знал, что мировая техногенная элита, в ведении которой находится вся индустрия разработки и производства всевозможных мобильных и портативных компьютеризированных устройств своим близким людям, а детям - так вообще строго настрого запрещают пользоваться подобными устройствами, ибо как раз-таки по их личному указанию все эти изделия изначально создавались в качестве эффективных средств захвата души человека параллельно с уничтожением его биоплоти.
Такое дьявольское предназначение означенных устройств, нацеленных, помимо всего прочего, на контроль сознания и управление мозговой деятельностью людей, превращение их душ в вечные энергоисточники и провоцирование в их организмах различных смертельных заболеваний, естественно, надёжно скрывается от массовых людей, фанатично скупающих каждый квартал всё новые и новые модели мобильников. Ввиду такой массовой фанатичности в настоящий момент уже в принципе невозможно запретить использование или начать процедуру насильственного изъятия у населения смертоносных мобильников, поскольку это приведёт их пользователей, уже не способных к самостоятельному существованию при отсутствии смартфонных суррогатов человеческого естества, к катастрофическому социальному катаклизму. Получается, что на материальном уровне не представляется возможным что-либо предпринять для избавления людей от гибельной для них смартфонной зависимости. Тогда по логике вещей решение этой проблемы надо искать на уровне идейных концепций.
Последующие несколько месяцев Аким Иванович посвятил фундаментальной поисковой деятельности приемлемых вариантов из области духовных традиций и современных психосоциальных практик по реальному воплощению своих мыслей касательно решения данной проблемы. Им был поднят серьёзный объём различных письменных источников, исследованы наиболее адекватные течения последних десятилетий, прослушано значительное число всевозможных семинаров и вебинаров. Но, как ни печально, ему в результате пришлось смириться с констатацией факта того, что из всех оказавшихся доступными для его исследования духовных и психосоциальных концепций, практикуемых в настоящее время в различных слоях общества, не удалось найти ничего существенного, что позволило бы в массовом порядке воспрепятствовать запущенному инферно процессу уничтожения земной биосферы, неотъемлемой частью которой является человеческий вид млекопитающих.
Единственной конкретикой в направлении спасения биологической жизни на Земле, которая его хоть как-то воодушевила, было движение, правда, ныне вялотекущее по многочисленным недоработкам идеологического плана, здравомыслящих людей в различных странах на всех земных континентах по исходу из городской среды обитания, заточенной до последнего штриха под массовую ликвидацию населения городов, на сельские угодья для создания в природных кущах различного рода поселений, в которых, по идее, должны властвовать любовь, добро и гармония, что предполагает нахождение таких исходников под покровом мудрости Творца.
Активная фаза этого движения в нашей стране пришлась на вторую половину 90-х годов ХХ века - начало нулевых годов XXI века, после чего легионеры тьмы практически полностью придавили это жизненноважное для людей движение. Этим тёмным служкам не составило особого труда извратить цели этого движения, а также одурачить и завести в идеологический тупик самозванных лидеров движения, воспользовавшись наличием у них скрытых комплексов неполноценности, реально проявлявшихся в их болезненно раздутых амбициях. Опять же, ввиду пёстрого состава движения жители каждого поселения, обуянные ничем реально не обоснованной гордыней, по наущению легионеров, хотя внешне это выглядело спонтанным благопристойным волеизъявлением, начинали считать себя и свой опыт исхода единственно правильным с тем, что все остальные исходники должны по их убеждению принимать опыт сего поселения, как эталонный, внедрять его в своих поселениях с периодической аттестацией своей приверженности сему эталону в этом самом праведном поселении, где можно напрямую воспринимать чуть ли не глас божий.
В период самого конструктивного развития движения, перекрыв канал поступления информации о дальнейшем направлении развития этого общенародного проекта у всем известного глашатая анастасийской версии данной идеи, легионеры подвесили большую часть его участников в полнейшей неопределённости по направлению их перспективных действий. В итоге, ввиду того, что анастасийцы составляли ядро этого движения, оно самым мерзопакостным образом было рассеяно, а от его былой массовости ныне остались всего лишь отдельные, изолированные от жизни страны и мира островки жизни наиболее стойких адептов данной концепции, как правило, уже не анастасийской направленности.
И всё же, на общем фоне полнейшей стагнации других концепций методологического оборения тьмы ради жизни биосферы Земли в данном случае Аким Иванович ясно увидел возможность перенаправления остатков движения в конструктивное русло с возможностью привлечения немалого числа новых последователей лежащей в его основе идеи природного образа жизни. И если первоначальные участники движения фактически исповедовали изоляционизм от проблем внешнего мира, сосредотачиваясь, в основном, на проблемах поселения и его жителей, то сегодняшние новые его участники самой жизнью обязаны мыслить более широко и глубоко, в частности, разносторонне осознавая происходящие в мире события с их причинами и последствиями, а также нисколько не сомневаться в том, что реновация широкомасштабной деятельности по сохранению биологической жизни - последний шанс остаться людьми как таковыми. Природный образ жизни должен возвести непреодолимый барьер дьявольски сладким увещеваниям тёмных по прогрессивности перекодирования реальной жизнедеятельности людей в цифровой вид существования в виртуальном мире, якобы обретая тем самым цифровое бессмертие, что является откровенным издевательством над разумностью людей, ибо любую компьютерную модель человека можно безвозвратно уничтожить всего лишь нажатием одной клавиши на клавиатуре - какое-нибудь инородное для Земли существо неизвестного происхождения нажмёт клавишу "delete" под выбранным файлом с цифровой копией конкретного человека, когда-то жившего на планете в плотном биологическом теле, и всё - наступит конец цифровому бессмертию этого человека, в своё время поверившего в сказку о прелестях виртуальной жизни.
Установив связь с убеждёнными исходниками, своей истовой верностью природному храму Земли поспособствовавшие ему в восстановлении позитивного настроя мыслей и состояния духа, Аким Иванович, собрав свой старый, видавший виды походный рюкзак, отъехал в один из удалённых регионов предгорий Алтая, где когда-то существовало поселение анастасийцев, от которого теперь осталось всего два поддворья. Конечно, ввиду преклонного возраста тяжёлая физическая работа уже была ему не по силам, но не с этим он приехал сюда, заранее обговорив с означенными исходниками все нюансы своего пребывания с посильной деятельностью в этом месте чистых энергий необезображенной урбанистами природной среды.
Свободная изба, питание вскладчину, взаимоподдержка, ручка, писчая бумага, интернет - и вот уже повсеместно в сети люди обсуждают обнародованный план развития исходной идеи исхода в кардинально ином звучании, нежели то было четверть века назад в первоначальном варианте, извращённому в те годы до полной бессмысленности легионерами тьмы; уже начинают подниматься с капитально насиженных за много лет мест в городах новые последователи идеи исхода; уже потянулись пока ещё тоненькие цепочки людей к своему природному будущему - нежданно-негаданно началось общественное коловращение, застав врасплох почивавших на лаврах давнишней победы легионеров, которые уже никоим образом не способны воспрепятствовать вновь обретшему живительный импульс развития движению исходников.
Люди, осознавшие всю суть ситуации с угрозой потери своего человеческого обличья, когда их природное естество планируется аннигилировать, оставив вместо него в памяти компьютера бездушную компьютерную модель, называемую в официальных документах цифровой копией человека, априори духовно сильнее легионеров, воинство которых буквально на глазах утрачивает свою дееспособность, а значит - и победоносность, что было присуще их легионам ещё в не такие далёкие годы начала XXI века, когда сознание людей, в большинстве случаев, пребывало в тяжёлом летаргическом сне. Сегодня пробуждённые ради великих свершений исходники в мирской силе и духовном благолепии мужественно и непоколебимо стоят за Землю-матушку, через любовь к ближнему и возрождение биосферного благоденствия преобразуя её общепланетарное пространство в гармоничную среду безусловного добротолюбия.
Слава всем, обретшим силу мужества ради осознания своего природного истока!