Ну, конечно! Только зря потратила силы, стараясь убить эту дрянь. Ведь она под защитой магии и кинжал для неё, что слону дробина. Лишь себе сделала хуже. После удара я на какое-то время отключилась, но двойняшка быстро привела меня в сознание. Чёртова садистка сломала мне правую руку, а когда я очнулась, она покачала пальцем перед моим носом и пропела: "Не уходи, а то будет хуже!" Потом она вытащила кинжал, который я в неё воткнула, и рана на её груди тут же затянулась - насколько мне удалось рассмотреть сквозь туман в глазах. Осталась только прореха на коричневом кожаном жилете и небольшое тёмное пятно.
Когда на её руке вновь появилась латная перчатка я уж подумала, что она убьёт меня, но нет. Избить избила, но на этот раз обошлось без переломов. Закончив зверствовать, она подняла меня и подтолкнула в спину.
- Шагай и побыстрей, иначе я переломаю тебе ноги.
- Не переломаешь! Тогда тебе придётся меня нести, - сказала я, насколько позволяла сломанная челюсть и распухший язык.
Естественно, вместо связанной речи получилось невнятное бормотание, но она меня поняла.
- Если понадобится, я могу унести слона, причём нескольких. Ты на своих двоих лишь потому, что мне противно прикасаться к тебе.
Вот дура! И в кого она такая уродилась?
- Куда ты меня тащишь? - спросила я, переждав приступ боли.
- Увидишь.
Куда нас привёл портал, я догадалась сама. Похоже, двойняшка решила живьём замуровать меня в загробном мире. Ну и чёрт с ним! Как будто есть разница, как именно сдохнуть.
Не мутись у меня в голове от боли, я бы проявила больше интереса к царству Аида, а так мне хотелось, чтобы Харон перестал спорить с Алконост и пустил нас на борт.
Кормчий упрямился, моя дурная сестра орала на него, но тот стоял насмерть, соблюдая инструкцию по переправе, мол, живым нельзя и всё тут.
Судя по тому, как тяжело шлёпнулся мешок с золотом, моя перевозка обошлась двойняшке недёшево. "Забирайся!" - рыкнула она, злая как чёрт. Видя, что я того и гляди нырну в Стикс, она схватила меня за шкирку и бросила в лодку. От удара о дно перед глазами сразу же вызвездило, но я, к собственному удивлению, не потеряла сознания. Видимо, она поставила какую-то магическую примочку, которая не давала мне отключиться.
Во время переправы Харон попробовал было заговорить со мной, но Алконост приставила меч к его горлу и велела ему заткнуться. Что он и сделал, правда, с явной неохотой. Не знаю, всегда он такой или злился на нас, но старик с ожесточением колотил проклятые души, что пытались залезть в лодку. Бедняги! Впрочем, я чувствовала себя не лучше, чем призрачные страдальцы, бултыхающиеся в Стиксе.
Когда мы выбрались из лодки, двойняшка толкнула меня в спину. Идти по каменистой неровной почве и для здорового человека то ещё удовольствие, что уж говорить про меня. Кончилось тем, что в самом конце пути ей всё же пришлось тащить меня на себе. Так ей и надо! Нефиг распускать руки!
Пусть короткая, но передышка пошла мне на пользу. "На этом исчадье ада всё заживает как на собаке", - говаривала моя липовая бабушка, и это правда. Стоило промыть рану водой, и она затягивалась прямо на глазах . Так что, когда двойняшка бросила меня на землю, я уже более или менее очухалась и даже сумела самостоятельно подняться.
- Где это мы? - спросила я, обнаружив поблизости громадный провал в земле, похожий на газопроводную трубу, уходящую вертикально вниз.
- У Тартара, - соизволила ответить двойняшка.
- Тартар? - я напрягла мозги, вспоминая, что мне известно об этом месте помимо названия. Вроде бы Зевс запихал туда титанов. Правда, не помню, чем именно они ему не угодили.
- Зачем ты приволокла меня сюда?
Я знала зачем, но не могла молчать, благо челюсть уже болела не так зверски.
- Заткнись! Скоро узнаешь.
А затем привели миссис Вейс и двойняшка поставила мне ультиматум: либо я прыгаю в Тартар и тогда она её отпустит, либо она сбросит туда нас обеих.
"Пусть прыгает или я прикончу вас обеих", - твердила она как заведённая, не слушая уговоров миссис Вейс, которая поначалу взывала к нашему родству, а затем уже просто умоляла меня отпустить.
Примечательно, что я стояла у самого края жуткой дыры - малейший толчок и всё, но нет; зачем-то двойняшке было нужно, чтобы я прыгнула сама.
Даже не знаю, почему я упрямилась. Ведь знала, что в любом случае мне не уйти отсюда живой и тем не менее. Нет, я не цеплялась за жизнь. Скажи Алконост, чтобы я умоляла её о пощаде, и я бы прыгнула, не колеблясь.
Думаю, мной руководили гнев и жажда мести. В конце концов, факт остаётся фактом. Мать бросила меня на произвол судьбы, так какого чёрта я должна жертвовать жизнью ради её спасения?
Всё переменилось в том момент, когда миссис Вейс толкнула Алконост в Тартар и следом прыгнула сама. Смех и грех, но я прыгнула за ними из-за ревности. В тот момент в самоотверженном поступке матери я увидела не желание спасти меня, а то что она предпочла мне сволочную сестру.
Как и следовало ожидать, в распроклятом Тартаре было темно, как в заднице негра. Тем не менее, когда я пролетала мимо неё, миссис Вейс ухитрилась схватить меня за запястье и затормозила наше совместное падение. Хорошо, что она поймала меня за здоровую руку, иначе я бы отрубилась.
- Сирин! - позвала миссис Вейс. - Постарайся представить, что под ногами не воздух, а твёрдая субстанция. Это действительно не воздух, это эфир - первичная материя мироздания, которая может принять любую форму. Главное, не сомневаться, ты поняла?
Конечно, я ничего не поняла, но, напрягши воображение, представила, что стою на крыше многоэтажки. "Крыше, крытой рубероидом, - добавила я про себя, - и швы между полосами залиты гудроном. Чёрный, блестящий он плавится на солнце и начинает вонять. Я принюхалась. Верно! Это его запах. А вот и твёрдая поверхность под ногами. Слава чудесам магии!
- Ура! Получилось!
- Молодец! - похвалила меня миссис Вейс и поинтересовалась: - Дорогая, там найдётся местечко для меня?
- Да! Спускайтесь, я вас подстрахую, - более или менее внятно просипела я.
Островок безопасности, созданный мной, дал нам необходимую передышку и, главное, надежду на спасение. "Фу!" - облегчённо выдохнула миссис Вейс и на её ладони вспыхнул огонёк. В его свете мы увидели такое, что обе шарахнулись прочь. Счастье, что не свалились с импровизированной крыши, которая оказалась куда меньше, чем я думала.
"Кто это?" - спросила я, вцепившись в руку миссис Вейс. "Гекатонхе́йр", - шепнула она, сжимая мою ладонь, и, обращаясь к чудовищу, добавила светским тоном:
- Здравствуйте, мистер Эгеон . Как поживаете?
- Да, вроде неплохо, - в унисон прогудели разнокалиберные головы. Все они были на одно лицо, эдакие голубоглазые симпатяшки с классически правильными чертами.
К чему крепились кошмарная гроздь голов, было толком не рассмотреть, но объёмы сборной шеи впечатляли. Страшно представить, какого размера это чудовище, если некоторые из голов с меня размером.
- Мы тут с дочерью проходили мимо и решили к вам заглянуть, справиться о вашем здоровье, - заявила миссис Вейс с полным самообладанием.
Нет, классная у меня родительница! Я бы так не смогла. От одного только вида этой твари меня пробирает дрожь, а она, знай себе, ведёт с ним светские беседы. Будь я одна, первым делом схватилась бы за меч.
- Спасибо, кирия , здоровье у меня такое, что грех жаловаться, - ответил гекатонхе́йр.
- Что ж, тогда извините за беспокойство. Прощайте, мистер Эгеон, нам пора возвращаться.
Думаю, мы бы мирно расстались с охранником Тартара и ушли, если бы не эта дура, моя сестра.
- Это тебе на закуску! - выкрикнула двойняшка, вылетев откуда-то снизу, и, прежде чем утащить с собой миссис Вейс, отправила меня в объятия чудовища.
Кстати, оно оказалось милосердней, чем она. Я упала на ладонь гекатонхе́йра - как выяснилось, когда во тьме снова вспыхнул свет.
- Полно! Не расстраивайся, малышка! В Тартаре не так уж плохо. Во всяком случае, у тебя здесь будет интересная компания, - добродушно прогудел великан.
- А как же расплата за грехи?
- Да, какие у тебя грехи! Так, всякая мелкая ерунда, за которую и наказывать-то грешно.
- Обещаете? - всхлипнула я, не слишком доверяя словам чудовища.
- Э нет! Плакать не надо! Давай-ка я познакомлю тебя с нашим новым узником. Он парень красивый и с женщинами умеет ладить, как никто другой. На то он и бог любви.
- Как его зовут? - вскинулась я.
- Э-э-э... парнишка из новых богов, так сразу не вспомнить. Вроде бы Лотико.
Лотико? Но ведь мистер Вейс... Золотой император сказал, что простил его. Господи, нашла кому верить! Я судорожно вздохнула, не зная радоваться или печалиться.
- Мистер Эгеон, за что его сослали в Тартар?
- Точно не знаю, но поговаривают, что он соблазнил дочек Золотого императора. Вот тот и разгневался.
Я хмыкнула.
- Обеих сразу?
- Так утверждает молва, - хором проговорили головы. - Правда, Алконост всё время бегает к нему... - они с одинаково выжидательными минами посмотрели на меня, - а вторую я ещё ни разу не видел, - добавили они, не дождавшись моей реплики.
Ну что ж, теперь всё встало на свои места. Алконост видит во мне соперницу, потому и злится. Правда, не думаю, чтобы что-нибудь изменилось в наших отношениях. Не будь Лотико, сволочная сестрица изобрела бы другую причину для ненависти.
Ой! Ладонь великана зашаталась, и я ухватилась за его мизинец.
- Держись, малышка! Нам пора в путь. Даже интересно, чем такая хорошенькая куколка насолила Золотому императору.
- Он здесь ни при чём, - запротестовала я, - это Алконост притащила меня сюда и заставила прыгнуть.
- Это не важно. В Тартар можно попасть только по приказу Золотого императора, и выйти тоже.
- Хотите сказать, что я здесь узница?
- Да, малышка. Вообще-то, Золотой император - справедливый парень, но с тобой всё очень странно. Ты единственная, кого он отправил в Тартар без сопроводительного вердикта с наказаниями. Отсюда я делаю вывод, что ты - его личный враг.
- Видимо, да, - с грустью согласилась я. Естественно, мало хорошего, когда выясняется, что родной отец отправил тебя в заключение.
- Ты не знаешь, в чем провинилась? - удивился великан.
- Разве только тем, что я его дочь.
- Что ж, это тоже причина.
- Мистер Эгеон, вижу, вы в курсе происходящего. Может быть, вы просветите меня, чтобы я не терялась в догадках.
- Я не уверен, может, дело в том...
Судя по лицам, гекатонхе́йр собирался рассказать, почему плохо быть дочерью Золотого императора, но не успел.
- Постой, мой сторукий друг! Она не должна знать! - донёсся откуда-то сверху энергичный мужской голос и вверху гигантской трубы появилось пятно света. Когда оно приблизилось, выяснилось, что светится сам вновь прибывший. В руках он держал жезл, вокруг которого обвились две змеи; кажется, эта штука называется кадуцей. Понятно, никак ко мне пожаловал сам Гермес. Да и вид у этого типа такой будто он прямиком с нудистского пляжа; вряд ли шляпу и крылатые сандалии можно отнести к полноценной одежде.
- Приветствую вас, такота-дота, - сдержанно произнёс провозвестник божественной воли и, опустившись на ладонь великана, слегка наклонил голову. - Я пришёл сообщить, что в Тартаре вам будут созданы наилучшие условия. Вы будете жить, как положено дочери императора.
Класс! Прямо-таки не папочка, а образец родительской заботы! Подумаешь, что в аду; главное, что жить я буду по-королевски.
- Передайте Золотому императору, этой лицемерной сволочи, что я не нуждаюсь в его подачках.
На смену отчаянию пришла холодная решимость. Я обязательно выберусь из Тартара. Ну а что дальше - поживём, увидим. Пока ещё рано загадывать.
Заметив, что вестник медлит, я вздёрнула бровь.
- Иных посланий не будет, прощайте.
Гермес кивнул.
- Я обязательно передам государю ваше незаурядное послание.
- И потрудитесь передать его слово в слово.
- Хорошо, такота-дота. Я сделаю, как вы просите.
- Это не просьба, а приказ! - резко сказала я и дёрнула великана за палец.
- Мистер Эгеон, давайте поспешим, а то такими темпами мы никогда не доберёмся до места моего заключения.
Я ни на мгновение не пожалела о своём послании отцу. Есть такие поворотные моменты, когда меняется система ценностей, и это был один из них.
Золотой император сдержал обещание: мои апартаменты в аду блистали роскошью. В качестве камеры мне отвели целый дворец с кучей слуг и даже оставили доступ к магии. Вот только клетка остаётся клеткой, даже если она золотая.
Конечно же, я не сидела сложа руки и тщательно исследовала границы парка, который окружал дворец. Да вот беда, везде и всюду я натыкалась на невидимую, но непреодолимую стену. Я поднималась в воздух, ныряла в озеро, по которому проходила граница, рыла ходы под землёй - всё тщетно. Моя клетка имела форму сферы и выбраться из неё, похоже, нереальная задача, во всяком случае, без посторонней помощи.
Выхода не было или я его не видела, и постепенно мной завладело отчаяние. Вдобавок чуть ли не каждую ночь мне снились Эдик и Даша. Как они бродят по каким-то жутким местам, населённым мерзкими тварями, и, воюя с ними, отчаянно зовут меня. Я рвалась к ним на помощь, но проклятая клетка даже во сне не выпускала меня, и сколько я ни пыталась привлечь внимание ребят, они меня не замечали.
А вчера увидела, как наяву, что вхожу в свой класс, а там Тигрёнок, живая и здоровая. При виде меня она просияла и вскочила из-за парты. Не обращая внимания на мой предостерегающий возглас, Даша выскочила в проход и со всех ног бросилась ко мне. Я плюнула на учительский авторитет, и она влетела в мои объятия. Неожиданно девочка побледнела как полотно и с искажённым от боли лицом повисла у меня на руках.
Естественно, после таких снов настроение - хоть вешайся.
В общем, меня так одолело чувство вины, что я всё чаще стала подумывать о смерти. Ну а там вместе с желанием жить пропал аппетит и я, не вставая, целыми сутками валялась в кровати.
В Тартаре нельзя падать духом, это может плохо кончиться: слишком уж там нездоровая атмосфера. Отравленная страданиями и отчаянием вечных узников, большинство которых боги, она с такой силой давит на психику, что не каждый способен это вынести. Поэтому ни о какой нормальной жизни в аду не может быть и речи, даже при наличии царских хором.
Видимо, соглядатаи донесли о моём бедственном положении и ко мне явился нежданный посетитель.
- Что, такота-дота, совсем плохо? - раздался знакомый голос.
- Лотико! - вскрикнула я и спустя мгновение уже ревела в его объятиях.
- Тихо-тихо! Успокойся, Сирин, ты больше не одна.
Обрадованная, я заглянула ему в лицо.
- Тебе разрешили остаться со мной?
- Нет, но я могу тебя навещать, - улыбнулся он и в моём сердце вновь зазвучала "Сицилиана" Баха, исполненная щемящей грусти и нежности.
Прежняя любовь подняла голову, но тут передо мной возникли гневные синие глаза, и я осторожно высвободилась из рук Лотико.
- Прости! Наверное, я воняю, как скунс.
- Ничего страшного. Женщина должна пахнуть женщиной, а не парфюмерной лавкой.
- Возможно, но привычка - вторая натура. Подождёшь, пока я приведу себя в порядок?
- Иди, я никуда не денусь, - пообещал Лотико.
Тем не менее я выглянула из ванной, проверяя не исчез ли он, а то всякое может случиться, вдруг он мне пригрезился; это же ад, здесь ничему нельзя верить.
Нет, мой рогатый принц по-прежнему был здесь и, заложив руки за спину, смотрел в окно.
"Спасибо, мистер Эгеон!" - поблагодарила я гекатонхе́йра, не сомневаясь, что это он прислал ко мне Лотико. "Я же обещал", - донёсся до меня добродушный голос великана, и я окончательно успокоилась. Значит, с головой всё в порядке, и мой гость действительно реален.
Когда я вышла из ванной, Лотико уже лежал в кровати. Поскольку он был в чём мать родила, то его намерения были ясны как день. Ну и ладно, кто бы ещё возражал!
Приблизившись, я села на краешек постели и с нежностью коснулась его губ. Рогатый принц ответил так страстно и пылко, что не успела я опомниться, как оказалась под ним. Жаркие ладони Лотико прошлись по обнажённому телу, заставив его трепетать, а затем он без предварительной игры вошёл в меня и его лицо исказилось сладкой мукой.
Удивлённая, я присмотрелась к нему. Это был не Антерос - опытный, но холодный любовник. Это был влюблённый мальчишка, нежный и неловкий. Да и вёл себя Лотико так, будто впервые был с женщиной. Я заглянула в бездонные чёрные глаза и, охваченная щемящей грустью, поспешно опустила ресницы. Чудо свершилось, он полюбил меня.
Поначалу у нас не заладилось, но затем страсть Лотико разбудила меня, и мы финишировали ничуть не хуже, чем раньше.
После ванны и обеда он сказал, что ему пора уходить, и я проводила его до границ своей клетки.
Перед прощанием Лотико обнял меня, а затем отстранился и я, поймав его испытующий взгляд, потупила ресницы.
- Сирин! - он снова привлёк меня к себе. - Знаю, ты любишь другого, но расстаться с тобой выше моих сил. Хотел бы я вновь заставить любить себя, да только Эросу этого не дано. Поэтому я смиренно прошу тебя о милости. Пожалуйста, не отвергай мою любовь, - он потеряно улыбнулся. - Я жалок, да? Прости! Так уж вышло, что я люблю впервые в жизни и даже не знаю, как открыть свои чувства. Может, мне нужно встать на колени?
- Не вздумай! - я прижалась щекой к груди Лотико, где как сумасшедшее стучало его сердце. - Бог любви и на коленях? Нет, такому не бывать! Это мы, простые смертные, должны поклоняться тебе и молить о милости.
- Тебе и молить ни о чём не нужно. Я весь в твоём распоряжении, - с нежностью ответил он и в моём сердце вновь зазвучала бессмертная "Сицилиана". Разве оно могло устоять перед мелодией божественной любви, которая подобна безбрежному морю?
Просияв, Лотико приник к моим губам с такой страстью, будто я была родником, а он умирающим от жажды путником.
По закону подлости именно в этот момент появилась моя сволочная сестра.
- Что, Антерос, всё никак не можешь довести её до самоубийства? - насмешливо проговорила Алконост и, глянув на Лотико, яростно вскрикнула.
- Эрос! Не может быть! Ты предпочёл мне это ничтожество? Будь ты проклят!
Без малейшего затруднения она преодолела преграду и в её руках появился лук.
Стремясь защитить меня, Лотико встал так, чтобы я оказалась у него за спиной. "Не бойся, моя любовь! Она не сможет причинить тебе зла. Я ей не позволю", - сказал он, глянув через плечо. "А ты?" - встревожилась я. "Что мне сделается? Я же бог", - улыбнулся он.
Мне хотелось верить его словам, но что-то такое было в лице Алконост, что вызывало у меня тревогу, граничащую со страхом.
- Лотико, будь осторожен, она что-то задумала! - предупредила я.
- Заткнись! - рявкнула Алконост, не сводя глаз с Лотико. - Даю тебе последний шанс. Выбирай, я или она, - поставила она ультиматум.
- Я уже выбрал и это не ты, - последовал спокойный ответ.
По лицу Алконост прошла судорога и на какой-то миг я даже прониклась сочувствием к ней. Что ни говори, а любовь безжалостна.
- Ты об этом пожалеешь! - прорычала двойняшка и жалость к ней испарилась как дым.
Избалованная стерва, привыкшая получать всё что хочет, никогда не смирится с поражением. Готовясь к худшему, я положила руку на рукоять меча.
Предчувствия меня не обманули. Алконост потянулась к колчану и положила на тетиву стрелу - она была чёрной, как её сердце - и, нацелив её в грудь Лотико, зло прищурила глаза.
- Знаешь, что это за стрела? Конечно, знаешь, ведь ты сам подарил её мне.
- Не лги, ты её украла.
- Мне больше нравится думать, что это твой подарок, - пропела Алконост со злорадным выражением на лице.
Вместо того, чтобы дать отпор этой суке, Лотико порывисто обнял меня, а затем посмотрел так, будто хотел запомнить навсегда.
Столь явное пренебрежение её чувствами послужило последней каплей; у Алконост сдали нервы, и она выстрелила, хотя я до последнего надеялась, что у неё не хватит духу.
Стрела ударила с такой силой, что наверняка прошла бы навылет, но Лотико сумел её перехватить и она, не задев меня, застряла у него в груди. По светлому одеянию заструилась кровь, а затем из раны хлынула настоящая алая река. До смерти перепуганная я вскрикнула, но Лотико отпрянул от моих рук. "Уходи, Сирин! Уходи скорей! Всё кончено!" - выкрикнул он с искажённым от боли лицом.
Господи, да разве кто уйдёт, когда любимый человек так страдает! "Не двигайся! Сейчас я её выдерну!" - закричала я, но за спиной Лотико распахнулись белоснежные крылья, и он снова ускользнул от меня. "Сирин! Любимая, прошу, уходи!" - простонал он и его фигуру охватило золотое сияние.
О, это было незабываемое зрелище! Ведь я ни разу не видела его в обличье бога.
Волосы и кожа Лотико засветились солнечным золотом, черты лица утончились и приобрели идеальные пропорции. В образе бога он был не просто красив, он был воплощением самой красоты, такой совершенной, что в её присутствии было невозможно дышать. Охваченная благоговейным восторгом, я не могла отвести от него глаз. В голове не было ни единой мысли, в сердце безраздельно царствовал только он.
"Не стой! Уходи, пока можешь", - произнёс Лотико уже гораздо спокойней и тут я заметила, что его белоснежные крылья начали темнеть. До меня, наконец, дошло, что происходит. Он превращался в Антероса. Беспощадный бог любви, не сдерживаемый Эросом, обязательно завершит начатое дело и заставит меня покончить с собой.
Ай, ладно! Пропадать, так с музыкой! Пользуясь тем, что его глаза закрыты, я подскочила к Лотико и поцеловала его - со всей страстью и любовью, что переполняла моё сердце. Когда его ресницы дрогнули, я неимоверным усилием воли заставила себя разомкнуть объятия и бросилась бежать.
Вслед мне понёсся хохот Алконост.
Что ж, коварная сучка добилась своего и отомстила нам обоим. Она заставила Лотико не только разлюбить меня, она хочет заставить его убить меня. Ничего у неё не выйдет! Такого удовольствия я ей не доставлю, пусть даже не мечтает.
Отбежав, я не выдержала и обернулась. Превращение завершилось: крылья Лотико полностью почернели. В образе Антероса он ничем не отличался от Эроса, разве что от него веяло холодом и беспощадностью, зримых даже на расстоянии.
Он усмехнулся, глядя на меня, а затем что-то сказал Алконост и та опустилась перед ним на колени. Понятно! Палка, как водится, оказалась о двух концах. Ещё неизвестно, кому из нас больше не повезло: мне или Алконост. Антерос в друзьях - то ещё удовольствие, а вот Антерос во врагах... Брр! даже представить страшно, через какие унижения он может заставить пройти, используя любовь, как пытку.
И всё же, вид Алконост, хоть и униженной, но смеющей прикасаться к моему богу, вызвал во мне такую дикую ярость, что я была готова её убить. Если бы не инстинкт самосохранения я бы уже повернула обратно и будь что будет.
Одержимость любовью - страшная вещь. Кончилось дело тем, что я вдруг обнаружила, что основательно потрёпанная Алконост лежит на земле, а я держу в руке кэм, который упирается ей в грудь. Я вопросительно посмотрела на Антероса, с лица которого не сходила ледяная полуулыбка, и он слегка кивнул. Восприняв это как указание к действию, я притянула к себе мощный поток магии. Камень на верхушке кэма мигнул и начал разгораться, как тлеющий уголёк от притока воздуха.
И тут, на счастье Алконост, появились родители. При виде бедственного положения любимой доченьки Золотой император без раздумий направил на меня кэм, но миссис Вейс заставила его опустить оружие. Подойдя, она будто бы нечаянно заслонила собой сестру, и я вновь ощутила себя нелюбимым ребёнком. Нет, хуже! Слуги всегда всё знают о хозяевах. Знали они и о том, почему я оказалась в Тартаре. Конечно, мне понадобилось некоторое время, чтобы заподозрить истину - она выплыла из смешков, оговорок, косых взглядов и шепотков по углам. К счастью, а может, нет, но слуги не умеют хранить тайны; стоит хорошенько надавить, и у кого-нибудь из них обязательно развяжется язык.
- Отойдите или я её убью, - прошипела я с тихой яростью и миссис Вейс послушно шагнула в сторону.
- Сирин, - позвала она. - Я знаю, ты зла на нас, и всё же мы семья.
- Ошибаетесь, миссис Вейс! Я - всего лишь расходный материал. Жертва, которую нужно было принести, чтобы вы стали богиней.
- И что? Чем ты недовольна? Тем, что появилась на свет? Так это не тебе решать! - прогремел Золотой император, и в мгновение ока оказался рядом с нами. - Да, Алконост для меня дочь, а ты всего лишь расходный материал. Вдобавок уже ненужный материал. Посмеешь причинить ей вред, и я сотру тебя в порошок!
Перед глазами полыхнула красная пелена, но каким-то чудом мне удалось сохранить самообладание.
- Что ж, в таком случае вам придётся заплатить, - сказала я тем же голосом, каким обычно разговаривала с упёртыми родителями учеников.
- Что тебе нужно? - спросил Золотой император после небольшой паузы.
- Я хочу, чтобы все четыре моих паладина живыми и здоровыми вернулись на Землю... - в горле встал комок, но я прогнала слёзы и твёрдо добавила: - Пусть они живут своей жизнью и забудут обо мне и Фандоре, как о страшном сне.
- Хорошо, будь по-твоему. Я верну твоих паладинов к жизни и отправлю их на Землю.
С лица Золотого императора исчезла маска и тот, кого я знала как мистера Вейса, пристально глянул на меня.
- Ну а сама ты что потребуешь от меня?
- Только одного - оставьте меня в покое! - кэм в моей руке снова превратился в меч, и я вложила его в ножны на поясе.
- Сирин! - шагнула ко мне миссис Вейс, но я отшатнулась от неё.
- Вот этого не нужно! Забирайте свою сучку и уходите.
- Дрянная девчонка! Да как ты смеешь дерзить матери? - снова разозлился Золотой император, но мне уже было всё равно.
В конце концов, что терять тому, кто уже в аду? Поэтому я лишь пожала плечами.
- Вы только что дали мне понять, что у вас только одна дочь. Так что ваш упрёк не по адресу. Прощайте, мистер Вейс! Надеюсь, это наша последняя встреча.
Я подошла к Лотико, всё ещё пребывающему в личине Антероса, и в сердце вновь зазвучала "Сицилиана".
- Прощай и ты, моя любовь, - подняв руку, я коснулась по-девичьи гладкой щеки бога. - Антерос, прошу тебя! Пожалуйста, не заставляй делать Лотико то, что он не хочет. Дай ему любить и быть любимым.
Стоять под взглядом Антероса было примерно то же самое, что стоять под дулом пистолета. Из его глаз смотрела такая первозданная мощь, что любой ощутил бы себя ничтожной букашкой, но ради Лотико я стерпела и это унижение.
Не знаю, как долго мы играли в гляделки. На прекрасном лице не дрогнул ни единый мускул и всё же в Антеросе что-то изменилось. Подтверждением тому было то, что он исчез, уступив место Лотико. Обрадованная, я хотела его обнять, но вовремя опомнилась и отступила.
- Будьте счастливы, мистер Фьюстер, - взяла я на вооружение официальный тон.
Конечно же, Лотико не принял моего отказа. Мужчины! Упрямство их второе имя.
- Сирин! - он шагнул следом. - Я люблю тебя.
Меч превратился в кэм, и я без колебаний направила оружие на него.
- Нет, Лотико! Любовь богов не для простых смертных. Для нас она как пламя для бабочки. Так что каждому своё. К тому же ты сам сказал, что всё кончено.
- Ничего не изменилось! Сирин, не знаю, что ты сделала, но я по-прежнему люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя. Но ты бог, значит, нам не суждено быть вместе. Посмотри на них, - я указала на чету Вейсов. - Ради любви они преступили законы богов и смертных, а платить за это заставили меня. Но я не они. Я не позволю, чтобы наши дети расплачивались за грехи родителей, а это означает, что наша любовь умрёт вместе со мной. Так стоит ли ради нескольких десятков лет портить себе жизнь? - усмехнувшись, я посмотрела на Алконост, которая не спускала глаз с Лотико. - Она же не отстанет от нас и сделает всё, чтобы уничтожить меня. Её я не боюсь, но я боюсь за тебя. Она уже загнала тебя в Тартар, пользуясь попустительством... - я посмотрела на отца.
- Сирин! - воскликнула миссис Вейс, но я сделала вид, что не слышу и докончила фразу:
- Золотого императора. В конце концов, козни Алконост отравят нашу любовь, и ты возненавидишь меня.
- Это всё отговорки! - рассердился Лотико. - Если бы ты по-настоящему любила меня, тебя бы не испугали никакие трудности.
- Верно, - признала я его правоту. - Прости, но, как бог любви, ты не можешь не знать, что в этой жизни мне предназначен другой.
- Отец отправит твоих паладинов на Землю, и ты останешься одна! У тебя не будет ни того ни другого! - злорадно сказала Алконост и я с трудом удержалась от того, чтобы не врезать ей кэмом.
С другой стороны, слова этой дуры успокоили меня. Если она не сомневается, что отец... Золотой император сдержит слово, значит, всё в порядке и за ребят можно не беспокоиться.
- Как-нибудь переживу. Я же не такая избалованная идиотка, как ты. Уж всяко не буду бегать за тем, кого тошнит от одного моего вида, - уела я Алконост и, не обращая внимания на её очередную истерику, направилась к своему адскому дому.
Всё, хватит! Не было родни и это тоже не родня. Глаза бы мои их не видели! Видите ли, я им расходный материал. В таком случае не пойти ли вам всем к чёрту! Для меня вы тоже ровным счётом ничего не значите!
![[]](/img/b/borisowa_s_a/0018/mir-bogow-chern2-osn.jpg)