Мирон ещё не догадывается, что его ждёт, и лелеет планы по присоединению к спецам Академии. Бедняга! Думаю, Ник вознамерился сделать из него личного помощника, а это значит, что свобода ему не светит. Правда, обнадёживает то обстоятельство, что ему запрещено обрезать волосы, так что рабство исключено и слава богу! Если Ник так обращается со мной, своей будущей женой, то страшно представить, как он ведёт себя с теми, кто в его глазах всего лишь движимое имущество. Конечно, в эрейской художественной литературе мне попадались сентиментальные истории о любви между хозяевами и рабами, но я склонна доверять не выдумкам, а попавшимся мне на глаза документам по ведению хозяйства в Риоголизе Дома Лета. Одной из самых крупных статей расходов оказалась плата за кровь, то есть денежное возмещение за убитых рабов, которое выплачивалось их родным. Там не говорится кто конкретно их убил, но, судя по раздражённой приписке рая Таятана, приказавшего управляющему удержать эти деньги из содержания виновников гибели рабов, это не его рук дело. Под подозрением находятся райта Нида, Ник и Риза. При эрейском домострое вряд ли королева посмела бы раздражать мужа, значит, остаются принц и принцесса. И поскольку у эрейцев культ детей, уверена им многое спускали с рук. Поскольку в приписке короля речь идёт именно о виновниках, значит, по части убийства рабов отличились оба: и Ник, и моя мать. Короче, оба хороши.
Зная характер Ника, я постаралась внушить Мирону, чтобы он не слишком его провоцировал. Хотя он посмеивается над моими опасениями - мол, не так страшен чёрт, как его малюют - тем не менее есть ощущение, что он согласен со мной. А ещё есть ощущение, что он ненавидит и в то же время восхищается Ником; дай ему волю и он будет часами рассказывать о его изобретениях и гениальных находках. Так что есть надежда, что они всё же поладят. Главное, чтобы у Ника не иссякло терпение, а Мирон выдержал его дрессуру. Он хоть и спокойный, но упрямый и, сорвавшись, способен выкинуть какую-нибудь глупость, которая может плохо кончиться для него.
Двухнедельное отсутствие Ника благотворно сказалось на моей психике. За что я во многом обязана Мирону, именно его неизменная галантность, вежливость и предупредительность залечили мои душевные раны и вернули мне ощущение собственного достоинства.
И поскольку птице можно обрезать крылья, но не стремление к свободе, то я встретила Ника во всеоружии, то есть сделала вид, что не заметила его отсутствия. Тем не менее я не смогла себя переступить и продолжала вести себя как идеальная райдиэль. У меня возникла новая фобия - меня мутило от одной мысли о физической боли, поэтому я боялась расстаться со своей защитной оболочкой. Страх был столь велик, что по возможности я старалась избегать общества Ника.
![[]](/img/b/borisowa_s_a/00143/ws-lps5.jpg)