"Трусиха! - мысленно укорил её Ник, но затем призвал себя к терпению. - Не удивительно, что Мари осторожничает. Я слишком давил на неё и теперь она боится, что моё признание всего лишь очередная уловка. А может, в ней говорит обида".
Тем не менее его мажорный настрой основательно потускнел. Он хотел, чтобы девушка любила его несмотря ни на что - любила беззаветно, всей душой; как она любила его соперника Тьена Моррисона. "Уж на него она не стала бы дуться и делать вид, что не расслышала его признания", - сердито подумал он и направился в столовую. Мари там не было, как и кофе с круассанами - одна лишь нетронутая сервировка на столе.
- Алин, ты там уснула? - выкрикнул он, подойдя к дверям.
- Беспочвенные обвинения, - отозвалась Мари, и она вошла в столовую, неся поднос, где помимо блюда с круассанами и кофейника стояла сковорода с фырчащей маслом яичницей и тарелка с чёрным чесночным хлебом.
- Я так понимаю, ты ещё не ел, и по-быстрому приготовила завтрак. Так что строго не суди, пианист играет как умеет.
"В конце концов любовь можно выразить по-разному, не обязательно словами", - подумал довольный Ник.
- Садись, сегодня я поухаживаю за тобой, - он забрал у Мари поднос и отодвинул для неё стул. - Что тебе налить, сок или воду?
Кофе и круассаны были на высоте, а вот яичница оказалась основательно пережарена, но Ник сказал, что всё замечательно и он давно так вкусно не ел. Мари просияла и пообещала готовить каждый день, на что он поспешно заявил, что они приехали сюда отдыхать и он ради своих прихотей не собирается превращать её в кухарку. Догадавшись в чём дело, Мари хихикнула и он, посмотрев на неё, улыбнулся.
Несмотря на усталость и бессонную ночь, Ник отказался отдыхать, и они пошли на прогулку. Взявшись за руки, они вышли к набережной Орсе - как раз там, где останавливалась Арес и Ким, а затем пошли в направлении Эйфелевой башни. Большую часть дороги они молчали: Ник по привычке, Мари по необходимости. Эйфелева башня была закрыта для посещения, но их пропустили - к возмущению тех туристов, что это видели. По лестнице они поднялись на обзорную площадку и Мари пожалела, что сейчас утро; она любила бывать здесь ночью, когда город представал в виде громадной световой игрушки.
Помня сказанные им слова, она посмотрела на Ника. Облокотившись на перила, он смотрел перед собой, но у неё было ощущение, что мыслями он не здесь.
- О чём думаешь? - спросила она, первой нарушив молчание, для чего ей пришлось преодолеть внутреннее сопротивление, ритен постепенно входил в её плоть и кровь.
- Да так... обо всём сразу, например, о нас с тобой, - он повернул к ней голову. - Думаю, почему ты не ответила на моё признание в любви. Либо я поспешил, либо ты не любишь меня, но боишься в этом признаться из-за того, что я тебя накажу.
- Я же говорила...
- Вот только не надо про сексуальное притяжение, - поморщился Ник, - к любви это не имеет прямого отношения.
- Тогда не знаю, что тебе ответить, - ответила Мари и её губ коснулась вежливая извиняющаяся улыбка. - Похоже, в любви тоже есть область, где действует принцип неопределённости.
"Странно, - подумал Ник, - ведь в легенде говорится, что мы оба должны полюбить друг друга. Тогда почему и я, и она колеблемся, и наши чувства отнюдь не костёр великой любви? Может, нас свело не Пророчество Лоти, а всего лишь моя прихоть?" Он потребовал, чтобы девушка его поцеловала, и прислушался к её и своим ощущениям. Обоим поцелуй был приятен, но не более того. "Крейд, да что же это творится? - и он, не смея поверить вспыхнувшей надежде, покачал головой. - Нет, пророчество никогда не давало осечки, видимо, просто ещё не пришло время".
- Хочешь шампанского? - спросил Ник, чтобы отвлечься от назойливых мыслей.
- Хочу, - кивнула Мари.
- Тогда иди за мной. Будем подниматься по лифтовой шахте.
- Может, зайдём в бар на этом уровне? - жалобно вопросила девушка, не испытывающая особого желания лезть по железным фермам, но Ник был категоричен.
- Нет! Лучшее шампанское наверху, - заявил он и взял её за руку. - Алин, не вредничай! Неужели ты не хочешь выпить в компании месье Эйфеля и мистера Эдисона?
"Ну конечно, всю жизнь мечтала сделать это в компании двух восковых истуканов", - вздохнула Мари, но вслух ничего не сказала и подоткнула подол платья.
- Я первая или ты? - спросила она.
- Иди ты первой, - ответил Ник, решив, что с её боязнью высоты не мешает её подстраховать.
К его удовольствию, Мари преодолела подъём со скоростью бывалых спецназовцев. Правда, когда он её похвалил, она снова ответила ему фразой, выуженной из арсенала эрейских леди, что несколько огорчило его. Судя по эмоциональному фону, благодарностью там и не пахло.
"Вот и смысл было сюда лезть", - раздражённо подумала девушка, когда выяснилось, что наверху нет шампанского.
Ник глянул на неё и, ничего не сказав, отправился в обратный путь. Вскоре он вернулся, держа бутылку, которая своим появлением на свет была обязана императору Александру Второму - это было лучшее из того, что он нашёл на нижних уровнях башни. Мари ждала его, сидя за столиком, расположенным под окнами квартиры Эйфеля.
- Внутрь не пойдём? - спросил Ник.
- Нет, - последовал категоричный ответ.
- А как же месье Эйфель и мистер Эдисон?
- Пусть смотрят через окно и завидуют.
- Ладно, - Ник разлил шампанское по бокалам и один из них протянул девушке. - За что выпьем?
Она пожала плечами.
- Какая разница? Просто выпьем вот и всё.
- Ладно, - снова согласился Ник, хотя его уже злило её явное равнодушие к его попыткам наладить их взаимоотношения.
"Как смеет она игнорировать моё признание в любви?" - раздражённо подумал он, но постарался подавить накативший приступ гнева.
- Куда бы ты хотела пойти? - спросил он.
Мари подумала и поняла, что как-то так вышло, что, живя в Париже, она ни разу не побывала ни в одном из мест, которые так любят посещать туристы. У Рени и Палевского были свои предпочтения для прогулок по городу, у неё и её друзей - свои, но все они, за исключением Эйфелевой башни , не имели отношения к общепризнанным достопримечательностям. Вдобавок выяснилось, что Ник в последний раз бывал на улицах Парижа во времена средневековья, поэтому она решила, что не мешает всё же пройтись по туристическим тропам и для начала посетить Лувр.
Ник не стал возражать и они, спустившись с Эйфелевой башни, направились к знаменитому музею, хранящему память веков в виде картин, скульптур и костей с черепками, извлечённых из руин, могил и помоек.
![[]](/img/b/borisowa_s_a/00091/ws-lps5.jpg)