- Лотиэль считается самой красивой из богинь; не удивительно, что её воплощения были редкими красавицами. К тому же, помимо спасения мира, у Лоти есть ещё одна особенность, она всегда оставляет наследника как по мужской, так и по женской линии, причём от разных мужей. Один из них обязательно будет король; ему она родит сына, а другому мужчине - девочку. Спустя Круг времён года после рождения второго ребёнка Лоти умирает.
- Тогда почему Ник уверен, что умрёт он?
- В наших семьях разводов не было. Как думаешь, откуда у Лоти возьмётся второй муж, если первый жив и здоров? - усмехнулся рай Реотан. - Вот поэтому в Пророчестве говорится, что первому её мужу отпущен всё тот же год жизни после рождения ребёнка.
- Я так понимаю, второму мужу, эта участь уже не грозила?
- Вот поэтому я отдал Руану другому и лишь потом забрал её себе. Да только боги ничего не дают задаром, за все их благодеяния нужно платить.
- Что вы имеете в виду? - насторожился Палевский.
- Дети - дары любви. А что такое любовь, Таятан?.. Чего молчишь? Неужели жизнь ничему тебя не научила? Ну так знай, любовь - это проклятье для таких, как мы, - усмехнулся Реотан и забрал себе бутылку коньяку. - Извини, но я хочу напиться перед тем, как снова отправиться в небытие и твоими стараниями, возможно, навсегда.
Палевский зорко глянул на гостя и на его лице промелькнуло озабоченное выражение.
- С чего вы так решили?
- Тебе не утаить своих помыслов. Я же говорил, что нахожусь не только в Томасе, часть меня живёт в тебе и твоём сыне.
- Я надеялся, что вы выразились фигурально, - признался Палевский лихорадочно соображая, что ему делать в сложившейся ситуации.
При всей самонадеянности его не очень грела мысль заполучить во враги незримого короля древности, который был самым выдающимся правителем в истории эреев, во всяком случае, так утверждал Ник. Он сказал, что именно рай Реотан король Зимы дал мощный толчок развитию их цивилизации - мол, где угрозами, где подкупом, где военным давлением он объединил четыре самых крупных королевства и создал Коалицию Священных королевств, что вызвало невиданный ранее расцвет наук и ремёсел. По словам Ника, Реотан был чрезвычайно умён и всегда добивался своего - чего бы ему это ни стоило.
"В таком случае придётся договариваться", - вздохнул Палевский. Чёткого плана у него не было, поэтому он не представлял, каким образом подступиться к делу и заблокировать в мозгах Штейна того, кто предположительно являлся частью его бессознательной памяти. Присущая любому живому существу она по-прежнему была терра инкогнита даже для него, самого выдающегося учёного в области генетики. Ник тоже заявил, что не знает, как это делается, но обещал помочь, в меру своих умений. В общем, сложилась патовая ситуация, грозящая перерасти в преимущество древнего интригана. Палевский лихорадочно обдумал все "за" и "против" и решил идти на уступки.
- Рай Реатан, вы слишком сильны, чтобы Томас смог вас подавить. Хотите вы того или нет, но со временем вы его вытесните. Так не пойдёт. Как вы сами сказали, у него своя жизнь, а у вас своя. Единственно, кто может вас остановить, это вы сами, - приступил он к переговорам.
Реотан бросил на него укоризненный взгляд.
- От тебя, своего потомка, я ожидал большего, но ты унаследовал характер своих предков по линии дома Лета. О них нельзя сказать, что им не хватало ума, но они, как правило, проигрывали мне. По причине того, что были честны и прямолинейны до дурости, совсем как ты сейчас.
- А вы, значит, нет? - сказал Палевский с раздражением.
- Я - нет. И знаешь почему? А потому, мой мальчик, что после отца мне остался кусок скудной промёрзлой земли размером с Исландию, разорённый Риоголиз и совершенно пустая казна. Будь из меня такой же переговорщик, как из тебя, я сдох бы с голоду, причём в самый первый год правления. И ладно я, вместе со мной загнулись бы все те, кто остался верен короне королевства Зимы, - Реотан иронично улыбнулся. - Вот вы с Никотаном решили, что загони судьба современных чернокожих в условия Севера и они сразу же поумнеют. Нет, не поумнеют. Приспособятся - да, но не поумнеют. Нищеброды в снегах по-прежнему будут не жить, а выживать. Из-за лени и неспособности предвидеть последствия они будут охотиться на своих же сородичей, пока полностью не вымрут. Не перебивай! У тебя умозаключения, у меня опыт. Впрочем, что с тебя взять. Настоящий Таятан меня бы понял, а ты всего лишь избалованный мальчишка, который играет в правителя общества паразитов, живущих за счёт воровства. Что морщишься? Правда глаза режет? Ну так скажи мне, что такого выдающегося сделали твои вампиры? Может, вы защитили планету от излучения сверхновой звезды? Нет, вы бежите в надежде воспользоваться тем наследием, что оставила наша цивилизация.
Взбешённый Палевский со стуком поставил бокал.
- Вы не смеете называть нас паразитами! - с яростью выдохнул он. - Да, мы бежим, чтобы найти прибежище там, где может статься ничего нет. Но это не главное. В любом случае на Земле нам нет места. Я мог бы, но не хочу убивать миллиарды людей, чтобы вампиры могли занять место под солнцем. И нет, мы не бросаем человечество в беде. Наши КБ разрабатывают проект щита, который должен защитить планету от губительного излучения. Эти работы замедляют нашу экспедицию, но я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы и здесь успеть вовремя. Земля не погибнет. Она получит щит, а человечество - шанс на выживание. Хотел бы я сказать, что люди обязательно выживут, но я не Господь и стопроцентной гарантии дать не могу. Наши учёные лишь полагают, каким будет излучение, а что будет на самом деле никому не известно.
- Я же говорю, в тебе больше от дома Лета, чем от дома Зимы. Лично я выбрал бы геноцид и щит, - хладнокровно заметил Реотан.
- Вампиры - вчерашние люди. Каково им было бы жить после этого? Вы об этом подумали? - устало парировал Палевский. При его железобетонной уравновешенности вспышка ярости угасла так же быстро, как и вспыхнула.
- О том и речь. Они должны забыть, что когда-то были людьми. Впрочем, твой способ не хуже моего. Вдали от Земли они забудут о ней, а тебя будет греть благородный поступок по отношению к человечеству. Таятан, в душе ты романтик, но в жизни политик - к счастью для тех, кого ты ведёшь за собой.
- Надеюсь, что так, - Палевский вопросительно глянул на собеседника. - Так что будем делать с Томасом? Вы хотите окончательно его похоронить?
Испытывая его терпение, Реотан налил себе страшно дорогого коньяка и со смаком выпил.
- Не переживай. Это не я, а Томас потихоньку растворяет меня в себе и, думаю, скоро я полностью исчезну. Ну а ты в его лице приобретёшь ещё одну головную боль, - предупредил он.
- Ничего, переживу, - не смог скрыть облегчения Палевский, хотя с каждым разом циничный и умный гость из прошлого нравился ему всё больше.
Пришедший в себя Штейн ушёл, и он мысленно обратился к Нику, находящемуся в комнате по соседству.
"Ну, что ты обо всём этом думаешь?"
"Думаю, нужда в могущественном друге, возникшем из-за детской травмы Томаса, теперь отпала, и он постепенно перестаёт отделять его от себя".
"Удивительно, что Реотан выглядит реальной личностью".
"Ничего удивительного, это же рулат, реконструкция реальной личности... - Ник помедлил. - Кстати, это означает, что Штейн его прямой потомок. Помнится, наследник дома Зимы был младше меня, но я ни разу его не видел".
"Хочешь сказать, что Томас, как и ты, хронопутешественник?"
"Похоже, так оно и есть. Правящий дом Зимы всегда соперничал с нами и в нашем Риоголизе не переводились их шпионы. Я бы не удивился, узнав, что они украли чертежи хронокапсулы".
"Томасу было примерно десять, когда его схватили бандиты Пабло. Впоследствии он очень хотел найти родных, но, сколько мы ни пытались восстановить его память до похищения, он ничего не вспомнил. Она чиста как лист бумаги".
"Возможно, его хронокапсула была не столь совершенна, как моя, или её выход в реальный мир был неудачным и она, разрушившись, нанесла ему повреждения".
"К сожалению, нам уже не узнать, как было на самом деле, - Палевский призадумался. - Томас говорил, что когда его инициировали, ему было также плохо, как Мари. Он едва выжил. Может, дело не в кровавом бешенстве, сопровождающем перестройку организма, а в том, что он такой же, как мы, и инициация ему противопоказана?" - заметил он.
"Ну так проверь его геном. Мне тоже интересно из моего он времени или нет, - ответил Ник и, помолчав, добавил: - Если я тебе больше не нужен, я отправлюсь домой".
"Хорошо. Передавай привет Мари".
"Обязательно".
По окончании мысленного разговора Ник не сразу ушёл из комнаты наблюдения. Некоторое время он сидел за столом, анализируя поведение того, кто представился легендарным королём Зимы. Просматривая запись, он всё больше склонялся к мысли, что Штейн из его времени. Слишком уж правдоподобен он был в роли рая Реотана и знал то, что мог знать только тот, кто изучал историю королевств Ареи. К тому же, когда он говорил на эрейском, в нём чувствовался акцент, присущий жителям королевства Зимы.
А ещё Ник подметил, что во время своего представления Штейн двигался и держал себя так, как это свойственно тем, кому с ранних лет преподавали ритен, что было общепринятой нормой в знатных семействах и правящих королевских домах. "Нет, он точно из моего времени", - пришёл он к выводу.
В коридоре штаба ему встретился встрёпанный светловолосый мальчишка, в наушниках которого грохотала музыка. Кривая ухмылка на губах, разболтанная походка и руки в карманах наводили на мысль об уличной шпане и только цепкий взгляд внимательных голубых глаз удержал Ника от желания дать ему ментальный подзатыльник.
Отчего-то заинтересовавшись, он запросил тиаран о личности встречного подростка и тот сообщил, что это Анжей Сапковский, студент третьего курса Академии, и что в спецназе он числится под кличкой Хамелеон.
"Что ж, тогда молодец, отлично замаскировался", - подумал Ник и, обернувшись, натолкнулся на смеющийся взгляд мальчишки, который не преминул показать ему средний палец.
Раздосадованный Ник счёл ниже своего достоинства устраивать разборки с подростком и, повернувшись к нему спиной, быстрым шагом направился к гаражу, где стояла его личная авиетка.
"Эй, симпатяга! Вроде ж ты хотел познакомиться со мной, так чего удираешь? Честное слово, я тебя не съем!" - выкрикнул Анжей и захохотал, не подозревая, что находится на волосок от смерти. И хотя слухи о том, что Старейший обретается среди них, уже поползли среди вампиров, естественно, он не имел понятия, что смуглый красивый парень, одаривший его недобрым взглядом, это он и есть.
Ник сам не понимал, что его удержало от смертельного ментального удара. В общем-то, дерзкий мальчишка вызвал у него не столько гнев, сколько любопытство. Несмотря на внешнюю разболтанность, он почуял в нём внутреннюю дисциплину и нечто такое, что напомнило ему самого себя в детстве.
***
Палевскому не было нужды исследовать Штейна заново, было достаточно поднять его старые медицинские документы. Генные маркеры, вычисленные по его собственной семье, неопровержимо свидетельствовали, что он - чистокровный эреец. Не удовольствовавшись этим открытием, Палевский запустил выборочную проверку по вампирскому сообществу, в частности, по Академии и руководству кланов и, к собственному удивлению, выяснил, что их четвёркой количество эреев не исчерпывается. В их число входили его идеологический дуче Макс Беккер и глава клана Тигров Симон Моррисон - причём вместе с жёнами. Поскольку Софья Беккер и близнецы Тьен и Кати Моррисоны были их родными детьми, то они тоже были чистокровными эреями. Также чистокровными эреями оказались Иван Ладожский, с некоторых пор обретающийся под крылом главы СБ, и Анжей Сапковский из клана Дракона, который в настоящее время, как и дети Симона Моррисона, учился в Академии.
"Кажется, разработку дома Лета позаимствовал не только дом Зимы, но и остальные королевства", - с хищной насмешкой подумал король вампиров, когда получил результаты экспресс-проверки.
Не откладывая дело в долгий ящик, Палевский поручил Штейну разведать, что ещё скрывают от него Беккер и Моррисон - конечно, если они действительно что-то скрывают, помимо того, что они пришельцы из Ареи.
Более тщательная проверка выявила и других гостей из Пермского периода. Чистокровных эреев оказалось значительно больше, чем ожидал Палевский. По словам Ника, это могли быть беженцы из вольных государств, чьи открытия испокон веков служили движителями науки и техники в Священных королевствах.