"Вот и всё, обратной дороги нет", - подумал Ник, выйдя от Мари.
В его душе боролись противоположные чувства. Добившись согласия девушки, он отрезал путь к отступлению не только ей, но и себе. Ведь алин по эрейским законам практически была уже женой и не важно давалось согласие письменно или устно с привлечением свидетелей. В их случае подтверждением заключения брака выступала запись тиарана.
И хотя Ника с новой силой обуревали сомнения в правильности сделанного выбора, у него не возникло даже мысли, что он может отказаться от Мари, пользуясь тем, что никто кроме него не знает положений Брачного кодекса Коалиции Священных королевств, принятом на Арее. Пусть он остался единственным представителем своего народа, моральные нормы и критерии эрейского знатного общества, вложенные в него воспитанием, никуда не исчезли и составляли неотъемлемую часть его натуры.
Особенно жёсткими на Арее были требования к членам правящих королевских семей. Ник был прав в том, что там Мари ни при каких обстоятельствах не стала бы его женой - даже если бы его выбор пал на неё и она отвечала бы всем требованиям, предъявляемым к знатной эрейке, ему всё равно не дали бы жениться на ней. Во-первых, сговоры по бракам в правящих королевских семьях заключались ещё до рождения наследников. Во-вторых, как незаконнорожденную Мари действительно продали бы в рабство - в качестве наказания её родителям. Правда, ей не грозили ни солдатские, ни рабские казармы. Скорей всего её купила бы бездетная семья королевских кровей, и она стала бы её наследницей по женской линии, но положение приёмыша было неизмеримо ниже того, какое она занимала бы, родись в законном браке родителей.
Насколько знал Ник, его отец, рай Таятан, был единственным на протяжении многовековой истории королевства Лето, кто пошёл вразрез с требованиями брачных обычаев и, отказавшись от предназначенной ему невесты, женился на простой дворянке, какой была его мать райта Нида. Конечно, были ещё рай Контан и райта Кайдиэль, но это был совсем другой случай.
Женитьба на любимой стоила раю Таятану годового дохода королевства, который он отдал в качестве откупа семье обиженной им невесты. Ник знал, что отец ни разу не пожалел о своём поступке и до самой смерти любил его мать. Они оба любили друг друга, и они любили его, своего сына. "К тому же отец любил эту дрянь, что погубила твою нерождённую сестру, и чуть не погубила твою мать и тебя, а ты женишься на её дочери", - напомнил себе Ник.
И всё же, несмотря на неугасимую ненависть к Ризе, он, вопреки опасениям, не нашёл в себе прежней неприязни к Мари. "Значит, всё что остаётся сделать, это привить девчонке манеры благородной эрейки, что обещает стать ещё одним занимательным экспериментом по укрощению строптивой", - пришёл он к заключению и похлопал критой по ладони.