Борисова Кристина Борисовна : другие произведения.

Если я могу жить вечно...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Спасать людей - мое призвание. Моя сила. Можно сказать предназначение. Если я когда нибудь захочу другого - фигушки. Можно сравнить с наркоманией - спасение жизней для меня - наркотик, необходимая доза. Что будет, когда некого будет спасать, или я не успею - лучше не думать. Но мне в голову не приходит заниматься чем- нибудь другим. Мне это нравится.


   Глава 1; "Secutor" (преследователь)
  
   Спасать людей - мое призвание. Моя сила. Можно сказать предназначение. Если я когда нибудь захочу другого - фигушки. Можно сравнить с наркоманией - спасение жизней для меня - наркотик, необходимая доза. Что будет, когда некого будет спасать, или я не успею - лучше не думать. Но мне в голову не приходит заниматься чем- нибудь другим. Мне это нравится.
   Вот и сейчас, я делаю свое дело - шпионю. Конечно, основная работа это роль спасателя, но наблюдать за людьми так забавно! Они подвержены переживаниям, стрессам. Чувствам, рассудком. Я же действую на уровне задания или инстинктов - кто его поймет? Мой мозг особенный, ни на чей не похож. Я счастлива. Хотя могу ли я то чувствовать? Но по крайне мере я знаю, что позлорадствовать точно могу. Вот и сейчас, я наблюдаю за пожилым дядей из- за кустов боярышника. Сверяюсь по бумажке, вдруг что перепутала. Я, конечно, другая, но как все девушки забывчива. Читаю;- "Перышкин Валентин Германович, 56 лет. Описание внешности; светловолосый...", я смотрю на него - видимо данные устарели, может лет эдак двадцать назад и светленькая, но сейчас - почти лысая голова почти так же заметна, как выпирающее пузо. Отвлеклась. Читаю дальше "... рост ниже среднего..." Это точно. Я тихонько хихикаю. Рядом с моим "клиентом" суетится дамочка, мне про нее ничего не рассказали, но по видимому это его женушка. Нелепая парочка. Муж дышит ей в пупок, лезет целоваться и встает на цыпочки, дамочка недовольно и несколько огорченно наклоняется, чтобы супругу было проще. Я, долго сдерживая себя, хрюкаю. Лобызанию супругов мешает не только "калибр" мужа, но и торчащий запас жира на зиму.
   Я вытираю слезы тыльной стороны руки и с трудом заставляю себя читать дальше; "... глаза серого цвета..." Ну супер! Я что, должна подойти к нему и заглянуть в глаза "Э-э. дяденька, больно меня ваши глазки заинтересовали. Точно ваш цвет? Ну, ка на солнце встаньте, а теперь, против! Отлично! Вот спасибо! Дай вам бог здоровья!" И тихонько смотаться. Ладно, о глазах потом подумаем, разберемся... как никак я почти профессионал - спасаю жизни три года. Это маленький срок, но и за это время немногие способны научится так "безопасно" спасать жалких людишек. Я исключение. Еще ни разу я не делала промахи.
   Тем временем старичишка со своей зазнобой садятся в "Жигули" и трогаются. Я быстро пробегаю глазами по остаткам биографии; "... личность непримечательная. Характер; лоялен, склонен к приступам апатии, мягкотелый (это они про тело?) и тихий человек. Верен жене и любит своих детей..." Знаю я эту любовь к оболтусам - самое страшное для человека - как только они осознают твою привязанность, тут же начнут сосать из тебя все соки, а заодно и кровушку выпьют, как на закуску. Я знаю.
   Дочитав, я аккуратно свернула листок в три четвери, не дай бог потеряется, меня "наверху" "расплавят". Распрямилась. Вышла из кустов. Посмотрела туда, где скрылась "рухлядь" Перышкина и подошла к своему "зверю". Двухколесный велик, красного цвета, (красила под волосы), Эмми зовет меня "красная стрела". Верно. Скорость - это мое, но до пределов. То есть до определенного разгона. Пятьдесят - мой предел. Дальше я не то чтоб боюсь, но перестраховываюсь. Падать все таки больно. На первых парах. Залетаю на велик с разбега - секунда, и я уже на нем.
   Прошло три минуты, и я уже несусь по тротуару - пугая прохожих своим видом и радостными вскриками. Конечно, Эмми мне говорил, что я часто веду себя неподобающе и вызывающе, но во всем этом я. Зато я делаю свою работу качественно. Я тороплюсь, но не особо - по инструкции выданной мне я знаю, что Перышкин В. Г. по пути на дачу остановится в закусочной и только через пятнадцать минут покинет ее, вдоволь набив пузо. Я торможу на светофоре, визг моих колес - косички резко залетают на грудь. Стою,
   Нервно дергая звоночек на руле - забавный такой, вместо противной трели издает хрюканье. Это подарок Эмми на прошлое Дэ. рэ.
   На перекресте рядом со мной слева, где моя хрюкалка, стоит девчушечка лет - пяти - шести, и подняв недовольно брови глядит на звонок. Я презрительно квашу губы. Резко наклоняюсь к ней и стягиваю кожу под глазами вниз, закатывая глаза - у одной девчонки научилась. Мелкая испуганно вскрикивает и прижимается к матери. Мать, смотрит на меня. Слышу; "Ненормальная".
   Я равнодушно пожимаю плечами и распрямляюсь, светофор уже желтый. Мне то что, может, поблагодаришь, когда спасу тебя или твою соплячку. Светофор загорается зеленым и, я газую. Времени мало, а ехать далеко.
   Минут десять я в спешке лавирую сквозь людей, спешащих на работу, в гости, на свидание. Их мысли, поступки так легко проследить даже такой молодой "охране", как я. Все их мелочные переживания настолько ничтожны, что у меня сомнений не возникает, люди - глупые и бесполезные существа. Смешно, но именно таких вот неудачников должна спасать я.
   Сначала меня это раздражало - я возмущалась и часто срывалась - но сейчас привыкла и чувствую их не как родных, а как далеких родственников по линии троюродной бабушки моего дяди... но, только вспомнив, про родственников я прекратила думать на эту тему. Найду безопасную тему.
   Так в чем мое призвание? Ммм... дайте подумать, в том, чтобы предотвратить раннюю смерть? Я пока еще не придумала. Не думаю пока об этом. Зачем? Мне довольно всего, что я имею.
   Вот, наконец и закусочная. Название - "Поешь - ка". Миленькое заведение, чистенькое и опрятное и кормят прилично. Знает, куда идти! Напротив закусочной я заметила его белую "Жигули", пригляделась - на пассажирском сидении впереди сидела жена Перышкина и сосредоточенно красила тонкие губы алой помадой на три слоя, причем на каждом слое придирчиво осматривая их в зеркало заднего вида, хмыкала и мазала снова. Да, я соглашаюсь, ее губы от этого стали почти пухлыми, но я злорадно усмехнулась - пять минут на жаре и помада потечет алыми потоками и оставит красный и липкий след. Неприятно же.
   И вот тут из закусочной, ставшей по - видимому Перышкину родным домом, вышел он сам. Он поправился или от жары в моих глазах поплыло? В любом случае, он вышел довольный. В руках у него оказались зажатые под мышкой два контейнера с салатами, блинами и колой, в правой руке. Что, не наелся?! При этом он так забавно пыхтел, что я не сомневалась, все им же купленное он сам и съест...
  
   В моих глазах потемнело... вот он - знак, что пора спасать этого увальня. Сейчас появится "смертоносец", я же звала их просто - смертики. Коротко и ясно, что какая - то зараза. Я наперерез кинулась к дядьке с едой, переходившему улицу. Разгоняясь, я услышала за спиной шипенье - за спиной смертик. Соревноваться с ними я любила, адреналин, опасность. Перышкин внезапно повернулся в мою стороны, не сомневаюсь смертик применил свои чары - слышимые только жертве и пропустил приближающийся слева грузовик. Зато я увидела. По привычке, ругаясь, сбила толстяка великом, врезавшись в него и не пытаясь сбросить скорость. Велик перекувырнулся в воздухе. Но все же столкнул толстяка в сторону. Он упал на пузо, еда разлетелась по асфальту. Я же, очень, очень, "эффектно" приземлилась на асфальт спиной. Сверху свалился велик. Я задохнулась, но тут же сбросила его с себя. Прохожие застыли в ужасе. Через секунду, трое человек подбежали к Перышкину. Я силилась отдышаться и просто лежала на асфальте. Ко мне б так! Вот блин, рискую своим здоровьем, и никто премиальные не выдает! Черти знает что!
   Рядом с ухом раздалось шипение - я повернула голове - не вставая, увидела девчонку лет 13 - 12 - черные волосы разбросаны по плечам и, пройдя мимо и чуть не наступив мне на руку она обнажила ровные белые зубы сжатые в гневе.
   Такая маленькая, а уже зараза. Но мне было наплевать - я сделала свою работу, и моя душа успокоилась, а вот тело...
   Напоследок довольно показав девчонке неприличный палец, я, кряхтя начала вставать. Толстяк уже поднимал свое тело (не очень успешно, прохожие помогли). Я оглянулась на него.
   Я по быстрому, пока никто не видит, тюзнула контейнеры с салатами.
   А что? Победителей не судят! И я с утра не ела, между прочим. Приз я заслужила. Больше не обращая внимание на толстяка я подошла к своему велику и застонала - передняя рама была погнута Бли - и - и - н!!!
   Но, радуясь, что ничего себе не сломала, я подобрала мою "почти развалюху", ибо ездить на ней не хотелось. Только позориться.
   Я подцепила велик и повела его в ближайший переулок.
   Примерно ориентируясь, я побрела по направлению к конторе - потом вспомнила про контейнеры с едой, и меня замутило от голода. Я быстро припарковалась к ближнему поребрику и вытащила из кармана еду.
   Салатики, мои!
   Я присела на поребрик и открыла крышечку верхнего салата. Вдохнула запах, блаженно закрыв глаза. Узнаю - "Театральный" - нежный и обалденный. Капустка, грибочки, огурчики, курица и никакого лука. Словом, прелесть! Скотчем к дну была прилеплена вилка. Пластмассовая, белая. Я пожала плечами. Ну, за неимением лучшего. И принялась за еду. В процессе еды я замечала взгляды прохожих - удивленные и брезгливые. Вот я и говорю, людишки- самые никчемные существа - самые!
   Выскоблив весь салат, я почувствовала себя оживленной, но второй салат я решила припасти - мало ли, вдруг Эмми и Прол разленятся. Они же такие деловые дяди - по ресторанам - по ресторанам.
   Я, похлопав себя по пузу и подавив сытую отрыжку, поняла как мало мне нужно было для счастья. Я встала с поребрика, и захватила свой несчастный велик. До офиса оставалось всего ничего - километров пять по улицам города на окраину - на юг и добро пожаловать! Шла самыми крайними улочками - сокращала расстояние. Солнце припекало макушку все сильнее - не послушалась вчера Мокриды Валентиновны и очки не захватила. Ох, уж мне эти взрослые - учат нас все время и свободное и не свободное, когда им лучше убраться по добру и по здорову, нет, они еще перед закрывающейся перед их носом дверью пытаются втолковать что - то путное.
   Но в этот раз, как собственно и в остальные, я мало слушала Мокриду. А жаль. Мокрида - это главная моя ненавистница. Я еще удивляюсь, как она до сих пор по городу с плакатами не ходит " Долой - Талу!", "Быть тебе - смертоносцем!" (то же, что и "гореть тебе в аду") и не устраивает митинги и пикеты. Но ждать недолго. Вчера - на занятиях по рукопашной она жаловалась на мой хронический недосып и пару раз вдарила по печенкам сильнее, чем надо было. Я в долгу не осталась - резко уронила ее на спину, подставив подножку и блокировав ее, чем привела в восторг младшеньких, стоящих по углам класса. Убивать меня на глазах у стольких свидетелей она не стала, а только злобно рыкнула.
   Так что сегодня я не сомневалась меня ждет расплата за резвость и нахальность. Мокрида была на редкость злопамятна. В отличие от Эмми, которому доставалось от меня гораздо чаще. Возрастом он на год - два был старше Мокриды, но с ним было проще. Он был мне другом. Приятелем. Родственником, как бы я не боялась этого слова. Словом, я измывалась над ним по крупному. А ему хоть бы что. Свой "парень"... старше меня на тридцать лет.
   Но разница в возрасте не мешала нам общаться. Наоборот, я с жадностью впитывала его знания. Часами мы разговаривали. Обсуждали. Хохотали над Мокридой...
   За размышлениями я не заметила, как дошла до места "Икс". Мой дом.
   Офис находился в лесистой местности, почти в лесу, но и не так далеко от города, цивилизации. Дом был громадный - трех этажный, буквой Н лежащей по горизонтали и около двухсот метров в длину. Территория нашего учреждения была также обширна как сам офис - зеленая поляна - парк, где в тени можно было помедитировать и дальше лес сосновый, но очень красивый. За лесом следили - кто кинул мусор - тот сразу кинется его поднять. Без вариантов.
   Офис официально назывался ТУ - Творческое Учреждение, ГОСТ пока никто не давал, (Главное Обучательное Стандартное Товарищество). Обучались в нем будущие защитники. Я была уже "студентом". (Как у людей 10 класс)
   Направлений четыре (да, у нас тоже, как у людей свобода выбора!);
   1.Защита и сотрудничество.
   2. Смертоведение. (изучение смертиков)
   3. Изучение человеческой сущности и неудачности.
   4. Психология бытия. (Учатся одни чудики по сути, направления раньше было три, да только все больше появлялось "двинутых", то есть больно умных, желающих постичь непостижимое, днями торчащие в библиотеках и ночами видевшие во сне разгадки прошлого и будущего. Вот и выделили им отдельную "ветку". Да их корпус, на "всяк пожарный", подальше замутырили.)
   Учеба в "школе" - 9 классов, 9 лет ты изучаешь эту "углубленку", а потом по выбору, там же в ТУ продолжаешь получать высшее образование. Главное - никуда ехать не надо. И практика рядом - в городе.
   Высшее получить не так то просто, если плохо учился - оставляют на второй год. Вечерних школ нет.
   Я оставила велик у входа в школу, с такой развалюхой позору не оберешься.
   Поднимаясь по огромной лестнице с центрального входа, я вспоминала себя. Мелкая. Взбалмошная - гиперактивная, кажется так обо мне говорили. Особых талантов за мной не наблюдали, но поспешных выводов не делали, мало ли. Подрастет - тогда и увидим.
   Поднявшись на второй этаж в первое левое крыло, я шла по коридору - тихому, почти пустому. Редко кто туда забредал. Боялись. Но там я проводила большую часть времени, с Эмми, Пролом.
   Саму школу построили очень давно - в девятнадцатом веке, архитектура осталась все та же, но изменилось внутреннее убранство. Никаких статуй, кроме двух львов при входе в школу и подобие писающего мальчика - в парке. Но школа, несмотря на древность, была добротной, об этом не раз свидетельствовала ее устойчивость к катаклизмам, потопам, пожарам и наводнениям учеников. Терпела, матушка! Пару раз по стенам я видела трещины, но через пару деньков школа излечивалась, занималась самолечением. Школьная казна благодаря этому истощалась только на покупке для учеников инвентаря - книг, еды и прочего...
  
   Я подошла к последней двери в конце коридора. Она находилась слева. На табличке гласило; "Директор ТУ - Эмиль Милосердный. Глава кафедры ; "Защита и сотрудничество". Вот и Эмми.
   Постучавшись, я услышала голос; "Входите!" Открыла дверь и зашла. Кабинет директора был как двухкомнатная квартира - просторный и с солнечной стороны, два больших окна пропускали свет до входной двери. По правую руку стояли два диванчика теплого золотистого цвета, между ними столик. Справа - учительский стол и большой для переговоров и собраний. В уголке слева - двухстворчатый шкаф. Ну и картинки разные по стенкам - где "персики", где "урюки". За столом директора сидел Эмми. Он заполнял бумаги и только кивнул мне.
   Я захлопнула дверь и прошла к диванам. Плюхнулась на ближний и растянулась во всю длину, потянулась.
   - Как прошел день? - растерянно спросил Эмми, все еще роясь в бумажках. Я оглянулась на него - 46- летний Эмиль двадцать лет глава школы. Светлые волосы спадают по плечам и открывают его профиль - прямой нос и волевой подбородок. Одежда простая - джинсы, серая рубашка и галстук - на такой жаре и солидность - вещи далеко стоящие.
   - Перышкин спасен. Мне полагаются премиальные. - загорелась я .
   - Это твоя работа.
   - Ничего себе. Тут, понимаешь - ли, гробишь свое здоровье и велик, и даже спасибо не скажут!!! - закапризничала я.
   - Пожалуйста! - все также рассеянно ответил Эмми.
   - Ну, блин! Несправедливость!
   - А что ты хотела? Ты еще новенькая и творчески себя не проявила. У нас Творческое Учреждение. Забыла?
   Не проявил? И тут я вспомнила о салате. Вытащила из кармана и принялась отклеивать вилку на дне. Наконец,... шабуршание отвлекло Эмми;
   - где взяла?
   - Подарок от спасенного Перышкина. Первую, я уже прикончила.
   - Он сам отдал? - удивленно спросил Эмми.
   - Да он даже не заметил - переживать не станет! - успокоила я его, - Ему не до этого было.
   - Тала? - я только успела поднести ложку ко рту.
   - Что? Я последний раз. - защищалась я.
   - Сколько раз ты меня кормишь этими разами? Сначала твой мопед, потом машины и квартиры?
   Зря он начал, а аж задохнулась от возмущения.
   - Во- первых не мопед, а ВЕЛОСИПЕД, звучит презентабельней. Во - вторых квартиры и машины мне не нужны. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ квартиры! Издеваешься?
   Только так, по мелочи.
   - Ты мне эти штучки прекращай! - пригрозил Эмми.
   - Но я только начала! - обиженно надулась я. - Ну не возвращать же ему салат обратно? Так хоть подкреплюсь. Жалко, что - ли?
   -А-а! - махнул рукой он. Не первый разговор на подобную тему.
   - Люди тебе не денежные мешки. Они... люди. -
   - Очень убедительно! - фыркнула я. И принялась уплетать салат. Вторая порция оказалась такой же вкусной. - Хлеба не дашь? - спросила я у Эмми.
   - Нет! - Буркнул он.
   - Да ладно. Хочешь, я пообещаю, что больше не буду? Поклянусь? - Эмми сжал зубы. - Я обещаю, что не буду брать их вещи! Доволен?
   - Хлеб в шкафу на верхней полке.
   Я вскочила;
   - Вот спасибо!
   Открыв его шкаф, я увидела и свертки и чертежи и всякая очень важная муть. Я увидела списки! Только протянув руку, я услышала голос Эмми;
   - Верхняя полка! - рука дрогнула, и пришлось искать хлеб. Я вернулась на диван с двумя кусками хлеба и быстрее начала жевать салат.
   - Ты уж, прости, что не делюсь - самой мало. Ужин в шесть - на обед я опоздала. Живот устроил мартовское пение - урчит да орет! - я переживала, а потом спросила у Эмми;
   - На сегодня я свободна? Больше никого спасать не надо?
   Он вытащил из стола список и пробежался взглядом
   -... 15... так, Перышкин спасен. Василева... не твоя. Нет.
   - А кто спасет эту Василеву?
   - Рита.
   Я чуть не поперхнулась;
   - Ритка?!
   - Да. А что?
   Я изумленно уставилась на него;
   - Что? - не поверила я. - Она же мелкая! Ничего не умеет. Ей рано еще! Что было в прошлый раз?- спросила я.
   - Она еще учится. И вообще - она твоя подруга, а ты на нее - мелкая! - устыдил меня Эмми.
   Я фыркнула и безмятежно отозвалась;
   - Тогда ты так же говорил!- поковырялась в салате, наудила грибочек на вилку. - Напомнить?
   Он поморщился;
   - Тоже, вспомнила! Первая ошибка была и у тебя. Нечего строить из себя умную!
   Я решила промолчать. Минуту помолчали, Эмми дописывал бумажку, я доскребала салат, стараясь не чавкать. Он сложил бумаги в аккуратную стопку и повернулся ко мне.
   - Готовишь доклад?
   - Да, хорошо, что спросил! - оживилась я. - Хочу написать про зависимость...- я не успела договорить, он меня перебил и замахал руками;
   - Не. Не. - Он замотал головой. - Давай я узнаю, когда будешь сдавать? Как всегда, устрой сюрприз.
   - Ну, хорошо. - Немного обидчиво произнесла я. Доклады проверял он с комиссией и поэтому хотел неожиданности. "Ну, берегись!"- подумала я. Проглотила последнюю ложку (вилку, конечно) и метко забросила контейнер с вилкой в мусорку в углу.
   - Поели, теперь можно и поспать! - я уютно устроилась на диванчике, подставив лицо солнцу, и уже закрыла глаза, как Эмми смущенно кашлянул, привлекая мое внимание;
   - Э - э - м. - замялся он. Я открыла глаза и прищурилась. - Сейчас ко мне должны прийти из Надзора... поэтому... - он не договорил, но я итак все поняла сама. "Надзорщики" - строгие верховные вожди, хуже Мокриды. Подозрительные и вечно недовольные. Я поспешно вскочила с дивана, точно меня обожгли.
   - Ладно. Я к себе. Увидимся на ужине?
   - Ага - Эмми кивнул. - Извини уж...
   - Без проблем! - я уже подскочила к двери и крикнула на пороге. - До встречи!
  
   ***
   Теперь спать расхотелось. Я ничего не спрашивала у Эмми. Пока. Надзор спускается к нам в случае крайней опасности. Значит что - то произошло. Потом спрошу. Я почти бегом мчалась по коридору - не хотелось встречать их на пути. Не дай бог. Испепелят взглядом. Спускаясь по лестнице на первый, я оглядывалась по сторонам.
   Спустившись, взглянула в сторону входа - не идут. Повернулась вправо - столовая была закрыта, но многие сидели там учили уроки. Слева доносились вскрики и боевые "хуки" - это рукопашное искусство. Я направилась дальше по переходу. Переход из первого крыла во второй соединялся мини - оранжерея . В углу сидели две первоклассницы и тыкали в бабочку ручкой. Малышня. Пройдя проход, я очутилась в почти полном крыле для детей. Для нас. Левое крыло занимали ученики до 7 класса, правое - все остальные, в том числе и я. В комнатах жило по трое- двое. Моя комната находилась на втором. Классы были раскиданы по этажам в произвольном порядке. Кто как захотел. Я жила во второй комнате справа, и мои окна выходили на задний дворик, где никогда не было солнца. Зато подальше от учителей. Я поднялась на второй этаж, по дороге на первом закидали бумажками шестиклассники. Я молча прошла дальше - чем меньше обращаешь на них внимание, тем спокойнее живется.
   Вот и мои опочивальни. Я открываю дверь - у всех так. Не заперты. Всем рады.
   На пороге замираю - Ритка тихо прилаживает палец ко рту. Гляжу - а она по мобильнику болтает. Лыбится, смеется. Я тихо прохожу в комнату. Вот это и она - наша комната; моя и Риткина. Моя правая сторона, ее - левая. Жили мы с Риткой дружно. По кровати, по шкафу, два стола и мягкий ковер на всю комнату. Словом, прелесть. Жаль, окно одно. Мы четко разделили его на две половины - мне нужен свет, ей - интим.
   У Ритки темные волосы немного подросшее каре, по плечи, челочка. Милашка! Я подхожу к вентилятору и включаю его. Ритка хохочет;
   - Да ты что? А ты забавный! ... Да, хорошо. Завтра в пять. Ну, пока - тигра! - и хохотнув напоследок отключается. С радостным визгом бросает телефон на кровать и виснет у меня на шее;
   - Талочка, Талочка! - орет мне в ухо.
   - Кто звонил - то? - она отлепляется и бросается ничком. - С кем болтала? - вентилятор приятно холодит кожу. Она мечтательно смотрит в потолок и слаживает руки за голову.
   - Его зовут Гена. Геночка! Геннадий! А что, звучит! Учится в институте, водит мотоцикл и такой зааииинька... - она мечтательно вздыхает и закрывает глаза.
   -А как же Саша? - С ним она познакомилась две недели назад и называла его и заинькой и вообще перечислила всю животную энциклопедию. Млела, когда он звонил ей. Вела себя как влюбленная. И теперь у нее новый...
   - Он человек?
   - Да. - Увидев в глазах моих отвращение, она поспешно застрочила;
   -Он ничего, правда. Тоже заведи себе человечка! - предложила она, слезая с постели и стягивая покрывало на пол. - А, правда?
   - Это тебе не канарейки, чтоб заводить. - Странно, что я так отнеслась к ее словам, будто защищая людишек. - Так, все забыли, зря спросила.
   Она обиженно залезла на кровать с ногами;
   - Я б тебе нашла подходящего. Такого же ненормального, как ты. - Предложила она.
   - Я единственная и неповторимая. - буркнула я копошась на столе.
   - Я уже слышала... - закончить разговор нам не дали, в дверь резко постучали.
   - Это кто еще? - спросила Ритка у меня. Я пожала плечами. - Тал, ты ждешь кого - то?
   - Не - а.
   Ритка соскочила с кровати слишком резко, и неподтянутое покрывало обхватило ее левую лодыжку, она грохнулась об пол. Пытаясь вылезть из покрывала она зарычала, я закатила глаза, и пошла открывать дверь сама.
   На пороге стоял младшеклассник.
   - Рита Авальгасова?
   - Да-да! - заорала Ритка из комнаты. - Это я!
   - Хорошо. Задание от директора. - Он протянул мне бумагу. - Надобно поставить подпись здесь.
   Ритка, наконец, титаническими усилиями выбралась из покрывала и, смахивая с лица волосы подбежала к двери и выхватила листок из моих рук.
   - Боже! Боже!! Поручение!!! - она, визжа, запрыгала по комнате.
   - А как же... подпись...? - малой растерялся.
   Я крикнула Ритке;
   - Распишись, а потом умирай от счастья! - она опомнилась (слегка) и черкнула подпись, туда, куда показал парень.
   - Это надолго и небезопасно. - Объяснила я парню и закрыла дверь.
   - Это же супер! Я в ауте! - она спохватилась. - Надо спешить! - она взглянула на бумажку. - Через пол часа?! Я же не успею? - она заметалась по комнате. - На такси денег нет... Тал, одолжи свой велик?
   - Не могу. Сегодня сломался.
   - Блин, блин. Чего делать?! ... Знаю! - она схватила мобильник и набрала номер- ...заинька, это ты? Геночка можешь меня отвезти по одному адресочку? Очень надо! ... Хорошо. Спасибо. Выхожу через пять минут.
   - Он знает, где ты учишься? - не поверила своим ушам я.
   - Конечно! Все, я побежала! Пока! - она пулей выбежала из комнаты, махнув рукой и громко хлопнув дверью.
  
  
  
   ***
   - Ну, как? Удачно? Спасла невинную душу? - за ужином спросила я у Ритки, едва зайдя в столовую и подойдя к ее столику. Ритка внезапно схватила меня за руку и потащила из столовой. Она притащила меня под лестницу.
   - Помоги мне, Тала! - она вдруг заплакала. - Я боюсь!
   Я обняла ее.
   - Что случилось? - я начала волноваться. - Скажи!
   Рита не смотря на меня и заламывая руки начала рассказывать;
   - Ты знаешь, сегодня Эмиль дал мне задание. - Я молча кивнула. - Ну вот, я должна была спасти Василеву Антонину Александровну... ну это неважно, как ее звали. - она перевела дух. - Только я прибыла на место - спасать ее, вижу - над парнем поблизости стоящим кружит смертоносец - мелкая, с темными волосами, лет 13... - я вспомнила свою "смертику". Много сходств. - ... Она только его подтолкнула - я и рванула - успела в подкате сбить его. Она немного пошипела, покружила, но слишком быстро отошла, сдалась. Я уж было подумала, испугалась... - новые слезинки скатились из глаз. Она зашептала. -... А потом я вспомнила о женщине. Но ее тело уже переехало машиной, и остатки развезло по улице... - она уткнулась мне в плечо, зарыдала в голос. - Я не успела - а - а! - я ошеломленно пыталась прийти в себя, погладила ее по голове.
   - Что делать? - прошептала я. Я прекрасно знала, что невыполненное задание, заваленное задание строго карается. Смерть человека - недосмотр. Говорила я Эмми не давать Ритке человека! Спасла она этого парня, а назначенную ей - нет! Да, кстати...
   - Что за парень то? Он просто взял и ушел потом?
   - Нет. Не просто. - Она шмыгнула носом. - Убежал сразу. Я едва его разглядела. Только... над ... правой бровью шрам или заживший порез. Не знаю. Темненький, симпатичный, худенький, правда. Я и не успела толком его разглядеть.
   - Ясно. Что ничего не ясно.
   - Что делать, Тала? - она с такой надеждой смотрела на меня, что я не могла не помочь.
   - Иди в комнату, сиди тихо. Я вернусь скоро. Никому ничего не говори, ясно! Иди!
   Ритка пошла по коридору, оглянулась на меня, я ободряюще ей улыбнулась. Она, закусив губу, пошла по переходу.
   Я решилась. Поднялась по лестнице на второй этаж, озираясь по сторонам. В кабинете Эмиля никого не было. Сейчас он сидел в столовой и подкреплялся. Сцепив заколку с челки, я присела на корточки перед замком. Ковырнула на удачу - я часто теряла ключи от комнаты. Пару секунд и замок щелкнул, открываясь. Я по - быстрому оглянулась по сторонам и забежала в кабинет. Метнулась к столу - открыла верхний ящик. Он даже не запирает важные документы - непонятные бумажки то и дело попадались мне, но списка не было. Ну, я же видела?
   Шкаф.
   В шкафу, аккуратно свернутый, лежал список. Я затаила дыхание, прислушалась в сторону двери, сердце колотилось, как бешеное. Я отошла от шкафа и подошла к столу. Просто забрать? Да, все равно подделать не смогу - стоит особая печать. А Эмми не поймет и не узнает, что Ритка выполняла это задание - у него столько дел, что и не вспомнит.
   Я поспешно открыла дверь, не выглядывая из - за двери, прислушалась и только тогда выбежала и быстро хлопнула дверью, на ходу засовывая документ в карман. Ну и получу же я!
  
  
   ***
   - Ребята, у меня к вам срочное сообщение! Прошу послушать! - директор собрал учеников в рукопашном зале, который еле вместил всех. - Пропал важный документ. Все кто располагает сведениями о подозрительных лицах на территории школы - прошу сообщить! - У директора был такой отчаянный взгляд, что я переминалась с ноги на ногу, и безнадежно хотела оказаться подальше и не испытывать вины. - Верните документ!
  
   ***
   - Ради меня - ты это сделала?
   - Да.
   - Спасибо! Спасибо!
   - Да, да... - как быстро забывается все плохое. Прошедшие несколько дней я старалась не попадаться на глаза Эмми, да и он не проявлял рвение завести разговор со мной. Был занят, утрясал пропажу списка. Меня все чаще грызла совесть и не давала мне забыться сном.
   Но все было хуже, когда вечером, после пропажи, к Эмми явился Надзор. В полном составе. Карауля их и делая вид, точно я просто мимо прохожу, я вслушивалась в тишину.
   В столовой я видела не привычно улыбающегося друга, а хмурого и расстроенного директора, и от этого мне совсем не становилось лучше.
   Ритка не отходила от меня на шаг, в благодарность, то умоляла купить мне пирожок, то мужественно стояла в очереди в буфет, прибирала за меня в комнате и, было уже собралась взять на себя стирку моих вещей, но тут я ее остановила.
   - Не надо, Рит, я сама! - Сказала мягко, чтоб она не обиделась. Она отстала, да ненадолго - желала помогать мне с домашним, в частности с курсовой. Но к теме " Защити человека и воздаст тебе Господь!" я Ритку подпустить не могла. Боясь ее обидеть, я разрешила ей причесывать меня перед сном и по утрам, ее фантазия творила чудеса - каждый день я появлялась с новой прической, что вносило лепту в мои отношения с одногрупниками.
   Я ловила на себе любопытные и заинтересованные взгляды. Только и всего. А я, как и любая девушка моего возраста ждала романтики. Томных признаний и бессонных ночей, пылких признаний и не менее страстных объятий и поцелуев.
  
   ***
   Я совсем сбилась со времени, но оказалось, что прошла неделя.
   И сегодня денек будет не из лучших!
   - Тала? - я подняла голову над своим рисунком. В нижнем правом углу правой страницы книги по изучению человеческого характера, (чтобы лучше подступится к ним) нарисован мужик в "семейникахnbsp; - Он человек?
", в круге с утенком и в интересной шляпке. Моя фантазия разыгралась не на шутку.
   - Сегодня будь готова. - Эмми протянул мне бумагnbsp;у. Я отложила карандаш и взяла бумагу.
   - Задание? - справилась я. Я удивилась, неделю я не получала заданий по спасению людей.
   - Да. - Эмми хмуро НЕ смотрел на меня, преувеличенно заинтересованно разглядывал носки ботинков.
   - Хорошо. Без проблем.
   Он нервно кивнул.
   - Ладно. - Поспешно отошел от меня, боясь смотреть в глаза. Наверно до сих пор злится или обижен. Скорее - второе. Я выдала сама себя, перестав общаться с ним. Он заподозрил, но не стал поднимать шум. Оставаясь другом, перестал поддерживать знакомство. Супер!
   - Тала? - я обернулась. Вик приближался ко мне, ловко пробираясь сквозь обеденную толпу. У него был светлый хвост, приятная наружность и крепкие мышцы. Девчонки со всех четырех курсов бегали за ним, но ни одна не могла удержать первенство в погоне за ним. Вик баловался с каждой, но делал это по- настоящему, что - ли. Точно искал свою единственную...
   Он подошел ко мне. Игриво дернул за длинный темно - коричневый хвост и подсел за столик, я удивленно вскинула бровь.
   - В четверг устраиваем гулянку - приходи. У Гени - знаешь где? Повеселимся!
   - Сколько народу будет?
   - Немного. Ребят двенадцать - пятнадцать. Приходи - будет весело! - я закусила губу. Не хотелось. Во всем виновата жара. И мне было не до веселья.
   - Я подумаю.
   - Тала, Я буду тебя ждать! - с хитрой улыбкой он отошел от стола.
   Я взглянула на часы.
   Пора.
  
   ***
   В парке было много народа. Я ждала свою "клиентку". Часы показывали без десяти три. Полуденное солнце "прожарило" асфальт и землю и теперь нагревало пятки. Розовые шлепки на моих ногах раскалились, я присела на скамейку, одним местом почувствовав ее нагретость. Скамейки в тени были заняты. В парке гуляли молодые мамаши, увлеченно читавшие дамские романы и в разнобой покачивая ручку коляски. На скамейке подле меня сидел молодой парень. Пожилая парочка сидела на краю старого, не работающего фонтана в форме звезды, по дну ходили задумчивые голуби, тыкаясь в мелкое растекшееся пятно - лужу. Маленькая девочка в красном комбинезончике бросала им хлебные крошки. Рядом с ней сидела ее бабушка с пол булкой хлеба. Голуби разлетались во все стороны, когда девочка бросала крошки, она вскрикивала и отбегала назад, но они сразу возвращались, и ребенок с восторгом смотрел на них. Я закрыла глаза - в свете солнца все казалось ярко - красным. Но тотчас открыла - маленький ребенок закричал - заплакал.
   И тут я увидела ЕЕ...
   Я замерла, как охотник, увидевший добычу. Молодая девушка в фиолетовом платье неспешно прогуливалась по парку, поглядывая по сторонам. ЕЕ короткие белые волосы спускались по плечам и блестели на солнце. Я испугалась ее выражения лица - оно было опечаленное. За ней следом шла маленькая девочка - смертика. Все те же черные волосы и темные одежды. Она следовала за девушкой с довольным прищуром на лице. Я приосанилась и приготовилась немедленно рвануть.
   И внезапно "смертика" изменила свое направление - она метнулась к парню сидевшему на скамейке впереди - оттолкнула девушку и, взвизгнув, бросилась на парня. В прыжке занесла острый нож и зашипела. ОНА СОШЛА С УМА!!! НА ГЛАЗАХ У ВСЕХ УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА!!! Я сорвалась с места, боясь опоздать, и в бегу столкнулась со "смертикой" ударив ее в грудь, она отлетела назад, взревев, я только покачнулась, но заняла боевую стойку, краем глаза я увидела отбегающих подальше людей. "Смертика" отплевываясь, вскочила и закружилась вокруг меня, пытаясь подобрать момент, когда я отвлекусь. Я поманила ее пальчиком, прекрасно понимая, как рискую. Она зашипела и набросилась на меня. Она ударила меня в живот, я в ответ заломила ей руки, но она ловко извернулась и пырнула меня ножом в левый бок, я, захрипев, осела на колени, "смертика", быстро бросилась к парню, но парень отреагировал быстрее, резко перелетел через спинку лавочки и "смертика" прыгнула на пустое место, вонзив нож в сидение, где пару секунд назад сидел парень. Она взвыла от досады и припустилась за ним следом. Парень побежал в сторону выхода, она за ними. Я увидела, как малявка выбегает за пределы парка
   Я осторожно, закусив губу от боли, резко вдохнув, вытащила нож из бока.
   Как же больно!!! Отбросив нож в сторону, я поднялась с колен, зажмурив глаза от боли. И прижимая одну руку к ране, другой, поднимаясь, почувствовала, как из глаз брызнули слезы. Встав на ноги, я отряхнула колени и оглянулась на то место, где был парень.
   Повернувшись к фонтану меня ждала другая неприятность - возле фонтана лежало тело девушки в фиолетовом платье, в боку зияла рана, и по лбу стекала кровь. Я склонилась над ней, вглядываясь в лицо. Тем временем кто- то из оставшихся или проходивших мимо звонил по телефону и вызывал скорую и оглянулась на то место, где был парень.
   "Меня убьет Эмми" - подумала я.
   Я метнулась в сторону выхода и быстрее вышла из парка, прижимая руку к боку. Как бы не опоздать. Прибавила газу. Я оббежала деревья, и выбежала во двор - никого. Я разочарованно затормозила, зажимая бок, в котором кололо.
   Весь топик был пропитан кровью, бок ныл. Пройдя метров двести по дворам, где меня не могли особо видеть, я присела на скамейку и аккуратно просмотрела рану. Края раны оказались рваными, я ужаснулась, и меня чуть не вырвало. В пылу драки я не заметила, что ножик был с зазубринами. Как для резки хлеба. Я глубоко выдохнула и приподняла рваный топик, пропитавшийся кровью. Оторвав от безнадежно испорченного топика низ, я сделала тряпочку. Морщась, вытерла кровь около раны. Потом, приложив чистый край тряпки к ране, пошла в школу.
   Отойдя на приличное расстояние. Я заковыляла в офис. Я прекрасно осознавала, что подписала себе смертный приговор. Скорее всего, меня посадят или убьют...
   Переходя улицу, я заметила идущего за мной человека, я чувствовала его шаги, но не оборачивалась, я шагнула в переулок, человек за мной. Я прибавила ходу, сокращая расстояние между нами, шлепки врезались мне в большие пальцы и разрывали кожу. От быстрой ходьбы рана закровила. Я ощутила, как кровь просачивается сквозь пальцы и в глазах поплыло, дорога раздвоилась, я качнулась в сторону проезжей части, потом мои колени подогнулись, и я начала падать. Я ничего не ощущала ниже живота. Падая, я почувствовала чьи- то руки, не давшие мне упасть, меня обхватили за талию, задев рану, я взвыла и пришла в себя.
   - Тихо, тихо! - Под правым ухом я услышала шепот, и руки разжались, позволяя мне упасть на асфальт, но смягчая падение. Я задохнулась, так как острый приступ боли в левом боку вывел меня из колеи, я заплакала и, согнувшись напополам, уткнулась лбом в землю.
   - Эй, эй! - тихий и мягкий голос успокоил мою боль, я прислушалась к нему и расслабилась. Неизвестный обнял меня за плечи и поднял с колен, взяв на руки и не прикасаясь к ране, понес куда - то. Я, как безвольная тряпка прижалась к нему, глаза закрывались, и я позволила себе обмякнуть. Не отнимая руки от раны, я провалилась в темноту... В голове мелькнула мысль - "Только б не маньяк..."
  
   Глава 2. "Misericordia" (милосердие).
  
   - Не мешай! Иди, спи! - тихий шепот привел меня в чувство. Я пошевелилась, и в боку стрельнуло, застонав, я открыла глаза. Я лежала на кровати, под одеялом в незнакомой мне комнате, в комнате было почти темно, но справа я разглядела силуэт двери, в шелку которой проникал яркий свет.
   - Я сказал, иди! - послышался шлепок и возмущенный хмык.
   В приоткрытой щелке метнулся силуэт. И тут дверь с тихим скрипом открылась, в комнату вошел некто. Света в комнате было недостаточно, поэтому я не смогла особо разглядеть приближающегося человека.
   Но вот он подошел ближе - я не ошиблась - это действительно был ОН. Паренек из парка. Присев на стоящий у кровати табурет, он принялся наблюдать за мной. Он молчал, я старалась смотреть ему в глаза - но они потерялись в сумраке.
   -Ты кто? - я первой нарушила молчание. Это был не мой главный вопрос, да и вообще мне было без разницы, да только поговорить захотелось. Он мне не ответил, только внимательно рассматривал в темноте мое лицо. Я не боялась его. Пока. Он ничего плохого мне не сделал.
   - И все таки, кто ты? Мы знакомы? - допытывалась я, приподнимаясь.
   - Нет. Зря ты проснулась. - Он приподнял мне подушки, я села, скривившись.
   - Ладно. Тогда где я?
   - Везти тебя в больницу нельзя. Начались расспросы - начали разбирать это дело.
   Да и к тому времени от твоей раны ничего не осталось, - он кивнул на живот. - Они бы не поняли, что к чему. Скажи, как твоя рана затянулась так быстро?
   Я сделала вид, что не знаю о чем он.
   - На мне все хорошо заживает.- Надеюсь, этим он довольствуется. Не знаю, о чем он подумал, но сказал:
   - Тебе нужно отдыхать. Спи! - я похлопала глазами, внутри уже готовая к отпору, но он на мое изумление прекратил расспросы и удалился из комнаты, притворив дверь. Послышались шаги, щелчок выключателя, снова шаги, а потом все затихло. Я отпустила тяжелую голову на подушку, отдышалась.
   Хотелось посмотреть рану, но было до жути темно. Я на ощупь вылезла с кровати, двинулась по памяти к окну, по дороге напоролась на стул, на стол, но затем, отдернув шторы и тюли, подошла к окну.
   На улице было темно. Часа 2 - 3 не больше.
   Топ свисал рваными клочьями, одна лямка порвалась, а сам топик, выглядел неважно, с пятнами крови. Ужасно. Но на месте раны я не увидела такой страшной картины, убрав повязку, немного пропитавшуюся кровью, я увидела продолговатый неровный порез и спекшуюся кровь. Кончиками пальцев я пощупала рану - кровь не бежит. Убрав повязку, я села обратно на кровать.
   Что будет дальше? Оставаться до утра нет смысла - утром начнется новая порция вопросов, на которые я не смогу ответить правдой. Нужно было смываться. Для приличия подождав с полчаса, я подошла к двери. Прислушалась. Присмотрелась. Дверь простая -деревянная, без замка, служащаяся для разделения личного пространства. Так сказать, все, что за дверью мое или вежливая просьба "не входи - убьет". Так как в этот момент я находилась за этой дверью, то эта вежливая просьба была справедливой.
   Я боялась и я могла убить. Силы у меня почти восстановились, света вполне хватит для осуществления моего плана. Пара приемчиков, и он готов.
   Слава богу, дверь при открытии не заскрипела. Я чувствовала себя героиней захватывающего блокбастера - я прячусь от бандитов, но проникаю в их тайное логово. Для окончательного закрепления роли прекрасной сыщицы - убийцы, не хватало всего ничего: супер - костюма и сногсшибательной красоты.
   Тем временем я выглянула в коридор - там было гораздо светлее, справа находилось небольшое помещение без двери - кухня, туалет, но не комната. Коридор был довольно широкий, я дошла до конца осторожно, и неслышно ступая.
   Но вот он закончился. За спиной неизвестная, но пустая комната , впереди - черт его знает что! По левую руку расположилась еще одна комната и судя по всему - зал. Двухстворчатые двери с мозаичным стеклом. В комнате не горел свет, что меня приободрило. Но все равно присев на корточки, я проползла незамеченной в стекле. Выпрямившись, перевела дух. Справа оказалось углубление и темная пустота. Я решила, что если дальняя комната была кухня, то это ванна или сортир. Далее коридор расширялся, и прямо перед собой я увидела дверь - входную (ура!), а дальше по узкому коридору слева. Там, откуда доносились голоса, и горел свет - еще одна комната.
   Сердце забилось сильнее, но я переборов себя подошла к входной двери, боясь громко дыхнуть.
   Протянув руку к замку, вспомнила про обувь - обувь была на мне, но ночью, пускай и летней холодно, на вешалке около двери я заметила толстовку темно - коричневую, я накинула ее и продолжила путь. Я не знаю, было ли это везением, но замок был "мягким", открылся с тихим щелчком. Замерев, прислушалась к голосам - без изменений. Не до конца уверенная, что дверь не скрипит, я немного открыла ее, немного, но достаточно для того, чтобы пролезла рука, присела, приподняла низ двери и "отодвинула" ее бесшумно.
   Таким приемчиком я пользовалась в школе. Когда "линяла" из комнаты, не будя Ритку.
   Проверив, что дверь обратно не закроется, я взялась за другую - железную, с ней будет труднее, но поворачивать назад не в моих правилах.
   Два замка - верхний и нижний открылись по разному. Верхний "мягкий" открылся с тем же щелчком, нижний, железный, я открыла с трудом, поцарапав ладонь.
   Не оглядываясь и не задерживаясь, я прикрыла двери и стремглав выбежала из квартиры, пока меня не хватились. Не имея понятия на каком я этаже, я летела по лестнице, добежала до двери подъезда. Нашла кнопку домофона трясущимися пальцами, послышался писк, не выдержав, я со всей силы навалилась на нее плечом, споткнувшись на ступеньках, побежала вперед, крепко прижимая ладонь к боку. Ночь встретила меня морозцем.
   Бежать! Бежать!! Бежать!!!
   Я сворачивала в закоулки и повороты. Я отогнала мысль, где незнакомец бежит за мной с орудием расправы. Ну, или хотя бы с битой.
   Неизвестной удачей добежала до парка, мне снова повезло, парк не закрывался на ночь - ворота были оторваны давно и проданы на металлолом. Я мысленно поблагодарила воров
   и села на лавочку в глубине парка, обняла колени и положила на них голову. Короткая пробежка и внутреннее состояние напряжения обессилили меня. Невзирая на холод, я уснула.
  
   ***
   Проснулась я рано и уже морально готовилась ко встречи с Эмми. Над горизонтом поднималась заря, на пустынных улицах мигал желтый цвет светофора, тишина успокаивала, но не вселяла уверенности. Одолженная толстовка оберегала от озноба. Утром прохлада опускается к земле, но днем улетучивается и остается в наших мечтах и появляется только с ветром.
   Сейчас я не испытывала особой радости. Прохлада ослабила меня, даже зная, что рана затянется через пару часов, я испытывала холод и покалывание с обязательными мурашками. Я сжалась под толстовкой.
   "Оставлю себя на память!" - решила я. Толстовка была теплая, из приятного мягкого материала. И еще на два размера больше, вися на мне мешком из - под картошки, но выбирать было не из чего. Я решила, что в данный момент нуждаюсь в куртке гораздо больше, чем прежний хозяин. Да, и она к тому же необыкновенно пахла - не поношенностью - угадывался не запах, а вкус лесных орехов.
   За сто метров до школы я говорила себе, настраивая, как боксер перед боем;
   - Я мужик! Я качок! - и картинно напрягала "жиденькие " мышцы.
   За пятьдесят метров я стала худощавым юношей в прыщах и чемпионом по шахматам.
   А за десять - мелким батаном - очкариком.
   Раньше, не сделав домашнее задание, я тряслась, как жертва электрического стула в припадке и готовилась к кончине. И совсем недавно я переменила свои взгляды. Я сказала себе; "Что будет, если я не выучу урок? Что?"
   Моя добрая половина поучала; " Тебе поставят неуд и тебе будет стыдно!"
   "Что - что, а стыдливостью я не отличалась", - хотелось возразить ей
   А вот моя вторая мерзкая половина говорила другое; "Ничего тебе не будет! Кончай, трястись - это еще не конец света! Апокалипсис отменяется! Шире плечи и по - хитрей рожу - двойка, это не самоубийство! Не убьют же тебя в конце концов!" - ехидничала она, - "Кому ты, ущербная, нужна!"
   И вот тогда встала я на путь " прелюбодеяния и сребролюбия"!
   Тогда мне помогала "поддержка". Но сейчас... Кто - нибудь, помогите!...
  
   Школа, несмотря на ранний час, работала, на вахте сидела вахтерша. Я , как и многие ученики, проводившие веселое время не на территории школы пользовалась другим путем.
  
   Лесом обошла школу и вышла аккурат на сторону, где располагалось наше окно. Под нами жили две девочки семиклассницы - Лера и Аня, типичные скромницы, фанатки мальчуковой группы, которые "разрешили" нам залезать в окно. Мне.
   Я постучалась условным стуком, через восемнадцать секунд из окна выглянула помятая и невыспавшаяся рожа Лера, я нетерпеливо топала ногами, она, едва завидев меня кинулась к шпингалету.
   Щелчок... и она уже помогает мне забраться в комнату. Высота в полтора метра -пустяковое дело!!! Я свешиваю ноги с подоконника и жизнерадостно интересуюсь;
   - Привет, как спалось? - при прошлом посещении их комнаты почти ничего не изменилось. Только прибавилось пару плакатов и в без того полной плакатами комнате. Слева, справа и даже сверху (!) на меня смотрели разукрашенные мальчики. Из всего что я видела в их комнате, из их поступков и природной скромности девочки особой популярностью не пользовались. А может, не хотели?... Да нет, кто этого не хочет?
   С девочками все понятно, скромницы, что с них взять? А вот место... для учеников не секрет, что в конце 19 века на месте школы был построен приют для монашек. Жили они тут, поживали, твердили, что мужчины - это зло и верили, что люди появляются из ребер Адама. А на самом деле страдали от воздержания и мечтали о принце, который взорвет к чертовой бабушке их монастырь и заберет с собой в мегаполис. Там уж он "надругается" над ними вдоволь. Вот в одну монашку влюбился мужчина, прихожанин, а она шибко веруя в Бога (короче, бзиканулась полностью, чуть ли в туалет ходить без молитвы не могла, да простит меня Господь!!!), решила, что он - дьявол во плоти, Иуда... (Хотя он говорил ей, что его зовут Виталик) он было приударить за ней решил, пробрался к ней ночью в комнату, мол, подумал, ломаться не будет. Долго без мужчин мало кто выдерживает ... А она его тря- а- ааась по голове!... Самой большой иконой. От всей души! Ну и убила своего единственного поклонника. (правда клеился к ней еще один в тюрьме, бородатый такой, неприглядный на вид, но это так, несерьезно...) ...
   КОРОЧЕ, жила она в комнате Леры и Ани и может быть поэтому поклонников у них обеих не было... но девчонки хорошие, тихие...
   "-В тихом омуте и черти водятся!- говорили про них." и девчонки тихо вздыхали по парням... но тем, плакаты которых висели у них в комнате и улыбались только им.
   Вот это идиллия! Я по-тихому завидовала...
   Соседка Леры, молчаливо стояла у шкафа, сжав руки.
   - Что такое? Думали, парни стучаться - гулять зовут и полезли за новыми платьями? - смеясь полюбопытствовала я. - Все ж свои, стук мой помните, чего суетиться? - обратилась я непосредственно к Ане, которая не двигалась с места. Я уж было испугалась, что у них в шкафу топор и хранится он от непрошенный гостей, и они меня им с перепугу могли треснуть, но Лера закрыла окно и обратилась ко мне;
   - Тебя везде ищут. Директор вчера всю школу на уши поднял.
   Вот тебе и топорик! Ну, чего собственно и ждали! Приехали, так сказать! Конечная остановка и метро закрывается на ремонт!
   Я глубоко выдохнула. Веселое настроение исчезло резко, как туалетная бумага в рулоне. Ничего другого не оставалось, как идти к Эмми и признаваться в содеянном.
   Я должна была прийти еще вчера и доложить, как справилась, но...
   Оставалось надеяться, что по старой дружбе перед смертью мне исполнят последнее желание. Какое, я пока не придумала, но по пути к кабинету лихорадочно соображала.
   Кольцо с бриллиантом? Торт трехэтажный? Услышать напоследок песню Эдит Пиафф - "нет, я ни о чем не жалею!", когда я сожалею о своем поведении и вина моя давит мне на плечи, и под ее тяжестью я опускаюсь на колени на землю, сгибаясь под гнетом и оскорблениями в свой адрес?! Путного в голову не приходило.
  
   И вот я на смертном одре. То есть в кабинете директора. Как известно, лучшее средство защиты - это нападение, поэтому я решила идти на таран;
   - Ну, была она грустная такая, парень наверно бросил. Симпатичная. Что переживать - то? -быстро протараторила я и мгновенно умолкла, взглянув на Эмми. Красные, опухшие глаза моего друга и директора в одном лице дали надежду на то, что не спал он из-за меня. Волновался. Думал, что меня ограбили и убили.
   - Тала, ты выполнила задание?
   Я молчу.
   - Выполнила?
   Я молчу. ПАНИКА НА КОРАБЛЕ!!!
   - Ты выполнила задание? Скажи! - Эмми подбежал ко мне и схватил за плечи,- Скажи, ты выполнила задание? Скажи, что выполнила! Скажи, что она жива!!! Скажи! СКАЖИ!!!- заорал наконец он.
   Я разозлилась и тоже закричала на него;
   - НЕТ! НЕТ! ТЫ ДОВОЛЕН? ДОВОЛЕН?! Провалила с треском! И это моя ошибка! МОЯ! И теперь нужно на меня орать?!
   Эмми побледнел, и внезапно отпустив меня, упал на колени. Его плечи и голова безвольно упали. Я отскочила в недоумении. А потом меня осенило - если Надзор узнает, его уволят!
   - Они тебя не выгонят, мы что- нибудь придумаем! Я скажу, что я во всем виновата, что ты не знал ничего! Эмми? - тихо позвала я, опускаясь рядом.
   С невероятным трудом ему дались последующие слова. Казалось он готов подавиться ими;
   - Ты была единственной, кому я доверил ее... это была моя дочь. Я надеялся на тебя...как же это...
   ...лезвие гильотины опускается мне на голову...
   Вот тогда я возненавидела себя. Почувствовала огромное презрение. К собственной жизни у меня были претензии.
   Я хотела извиниться, утешить Эмми, но услышала слова, которые если бы могла, сказала сама себя. Он встал, шатаясь, но отошел от меня к столу
   - Я потерял уважение! Будь добра -уходи!.
   Мне осталось только престыженно подняться и уйти.
  
   Эмми я не докучала, и мелькать перед глазами не собиралась. Извиняться, впрочем тоже. Кому это надо? Чтобы увидеть разочарование или гнев в его глазах?
   Чтобы почувствовать себя никчемной и предательницей?
   Я могла обозвать себя всеми известными мне словами (я это и делала), но что толку? Я нанесла Эмми смертельную рану и обиду и что теперь делать?
   Никогда еще обед в столовой не казался мне таким долгим. Я ела без всякого аппетита, в одиночестве, безразлично смотря в тарелку с пюре и жареной курицей.
   Занимаясь самобичеванием, я отчетливо увидела, как курица в моей тарелке похлопала крыльями и прокудахтала;
   - Предательница!
   Я поскорее отодвинула тарелку и больше к ней не прикасалась.
   После утреннего "завтрака" я поплелась на уроки.
  
   ***
   Утро я посвятила учебе. Я просто не знала, что мне делать, как все исправить? Две пары прошли мучительно долго. Наставники, все разом зевали, чихали и извинившись, сморкались в платочки. Я, было решила, что школу посетила хворь и тут же высказалась эту мысль вслух.
   Меня услышали, поняли, но более того, многие с радостными криками "Внеплановый карантин!" побросали ручки и с довольными рожами достали засаленные карты с бабами в купальниках, другие же, суеверно крестились и стреляли по всей группе "Супрастин" и "Парацетамол".
   Но Ритка, несколько минут рассматривая свое лицо в зеркале, опомнилась и успокоила всех, сказав, что вчера они устраивали пирушку, по случаю юбилея Мокриды. Купили ящик водки.
   - Вот сегодня с перепоя и бесятся - подытожила она.
   Во время обеда я разглядывала учителей. Мокрида - седоволосая худая женщина с тяжелым взглядом и тяжелой рукой рассеянно приложила алюминиевую ложку к виску и с чувством глубокого удовлетворения расслабилась на стуле; Прокл - темноволосый мужчина пилил котлетку с рвением пилорамщика, не зная, с какой стороны к ней подступиться. Прокл ведет историю цивилизации и объясняет, по сути, происхождение и развитие человеческой расы.
   Дежа Карташова - первая медицинская помощь. Женщина хорошая, пухленькая такая, ей бы поваром работать, кисель разливать, светловолосая, в очках круглых. Предмет легкий, вроде ОБЖ, у меня стоит "хорошо", но на деле я не применяю, я не общаюсь со спасенными. Оно мне надо?!
   Слева от меня, почти у входа, потягивая чай - Зоя Семеновна - черненькая, плотненькая. Ведет психологию человека - предмет неточный, наболтаешь на экзаменах отсебятину и готово!
  
  
   Все учителя после попойки разбрелись по столовой как тараканы по кухне, Мокрида пила чай, причмокивая.
   Кто - то из учеников, решив "соригинальничать", подарил Мокриде кружку. Она поблагодарила. Особо не рассмотрев, т. к. начиналось занятие, а во время обеденного перерыва взяла ее с собой опробовать. Сидит, значит, чай пьет, сквозь очки, запотевшие от пара, не может разглядеть картинку на кружке. Рядом сидит младший помощник Мокриды, ковыряет в салате вилкой, не смотрит на Мокриду, салатик заканчивается, он ковыряется теперь в зубах, видно часть салата застряла, останавливает взгляд на кружке вышеупомянутой. От шока он прикусывает палец, которым он ковырялся и широко открытыми глазами тычет в кружку;
   - А вы сегодня обалденно выглядите!!!
   Мокрида бросает на него недовольный взгляд. (когда он у нее будет довольный?!)
   При ближнем рассматривании кружки Мокрида Валентиновна начинает краснеть и по мере того, что она там видит, лицо ее идет пятнами, бледнеет, зеленее, переливается всеми цветами радуги, а потом и вовсе теряет цвет.
   Насмотревшись вдоволь, кричит не своим голосом;
   - КИПЕЛОВ!!!
   Прибегает бледный юноша - восьмиклассник. Мы ничего понять не можем. Смущенная и гневная одновременно Мокрида с кружкой выбегает из столовой.
   Кружка была не простая, а с ее фоткой, вернее, только ее головы и тела девушки в купальнике. Кружка нагревалась, а Мокрида в то время теряла все приличия - сначала топлесс, ну, а потом, сами понимаете...вся голая правда и ничего кроме правды.
  
   А у парня, говорят, сегодня была рукопашная.
   После рукопашной, парень не мог даже лежать.
   ***
   Эмми я не видела второй день, вечером нашлись заботы - накопилась стирка и уборка в комнате - во время которой под кроватью, в дальнем углу, в паутине, обнаружился мой дневник за шестой класс. Я присела на краешек кровати, листая зеленые странички. В целом училась - мучилась я неплохо - два "неуда" (по человечьи - тройка) и три "хорошо", и одна "отлично". На краях страниц были нарисованы цветочки, человечки, имена мальчиков, в которых я была влюблена по дурости и прочая ересь подростковая. Было приятно вспоминать такую далекую вещицу.
   Пролистав, я вытерла с него пыль влажной тряпкой. Положила дневник в нижний ящик стола, где еще предстояла капитальная уборка.
   Снова полезла под кровать, мокрой тряпкой атаковала паутины, пауки бросились в стороны, но я их настигла и задавила. С чувством выполненного долга я протерла пол под кроватью, выжала тряпку.
   Насобирала по комнате вещей на стирку, завернула в толстовку (ту самую) вещи поменьше и кулем потащила в душ. Дверь в комнату я не закрывала на замок - все свои.
   Наша душевая находилась на противоположной стороне школы, но на том же этаже. Это радовало. Постирав вещи, я тщательно выжала их, положила в тазик и отправилась к себе. По дороге, благодаря своей коммуникабельности напросилась в гости к трем ребятам. Гнобить себя дальше не было смысла.
   Вернувшись в комнату, развесила вещи на веревке перед окном. Выбирать не приходилось; или на твои семейники любуется весь этаж или вещи высохнут минимум через два дня. У нас была не солнечная сторона, но северные ветра дули нам в окно.
   Подставив тазик под стекающими вещами, я начала складывать одежду, разбросанную по полу в аккуратную стопку. Протертый опустевший шкаф вскоре вновь заполнился шмотками; зимние вещи пошли на нижнюю полку, а легкие - летние, весенние - поближе. Проверив, не сожрала ли моль мою дубленку, а заодно и две весенне-осенние куртки, я успокоилась. Протерла обувь, в сапоги запихала газеты, чтоб не помялись, завернула в пакеты. Бросила к двери шлепки и кроссовки, которые давно искала.
   Ритка неделю просит шлепки без каблуков, да нет денег. Надеюсь, подойдут. Стипендию, раз в месяц выплачиваемую в "штуку" для тех, кто учится на тройки, к которым относилась моя подруга, она растранжиривала за неделю. Покупала море косметики; масочки, кремчики, лаки, те необходимые вещи, без которых, как она утверждала по утрам, она боялась подойти к зеркалу. Пополнив запасы, она оставшиеся две недели занимала, да перезанимала. Парни долги ей прощали, за короткую юбочку и стройные ножки, девчонки все со скрупулезностью записывали, а потом с нее спрашивали. Бывало она занимала у меня, но в отличие от парней, я не велась на ее ножки, в отличии от девчонок я не тряслась над ней накануне стипендии, когда -нибудь отдаст -таков был мой принцип. Для "хорошистки" мне денег вполне хватало, я не тратила попусту деньги. В столовой кормили неплохо, учебники выдают, тетради купить, да ручки - крыша над головой есть - карманные деньги есть. Я не жила шикарно, но одежду новую покупать любила. Что я, не девушка что - ли?!
   Вот поэтому то денег я не жалела и не жопила.
   Закончив уборку на полочках с одеждой и обувью я перетрясла пакет с шапками, шарфами и варежками, растряпичив по парам и взобравшись на стул, на верхней ранее пустой полке обнаружила красную коробку из - под обуви. Я осторожно тронула ее с места - не тяжелая, принюхалась, мало ли? Такой коробки у меня не было, ученики могут и пошутить, подсунут подляну. Особо пакостные - младшеклассники, к примеру. Мелкие, но голова уже "варит". Аккуратно сняв коробку я присела с ней на край кровати и положила на колени, но не успела я ее открыть, как в комнату влетела Рита.
   -Тала, спасай! Ты мой самый верный и добрый друг! - я ногой запихала коробку под кровать, решив посмотреть содержимое позже, стряхнула с колен пыль и повернулась к подруге;
   - Я?!
   Ритка перепрыгивает через кучу моего барахла с грациозностью лани, в полете вытягивая носочек, но... как коварна жизнь... запинается об тазик с водой и гремит на пол. Растягивается на полу и мокнет в воде с "Sorti" с запахом лимона.
   Я в спешке бросаюсь к ней и как самая лучшая подруга... выжимаю разлитую воду, пока вода не замочила мою половину ковра, тапочки и одежду.
   - Эх, ты Господи! - ругаясь, встает Рита. - Ладно, Тал, заканчивай, ты мне нужна сегодня. Сейчас! И... оденься по- приличнее! - она бежит к своему шкафу. Меня устраивали шорты и старая футболка.
   Я уточняю;
   - Я тебе сейчас нужна?
   - Да, я беру тебя на сегодня - рассеянно отозвалась она
   - Я тебе что - ли машина - на сигнализацию не забудь по возвращению поставить! - как всегда бурчу я. А уборка то ждет!
   - Таалочка!!! У нас с Геной встреча. Проверка наших чувств...
   Я перебила, не врубаясь;
   - А я на что?! Сидеть посерединке и следить, чтоб каждый целовался с закрытыми глазами и ... потом не отплевывался!?
   - Нет, конечно, - смутилась она. - У Геночки друг приехал неожиданно, мы с ним пара, а он один. Нехорошо как - то!
   - Рита, блин!!!
   - Тебе не нужно встречаться с ним, закручивать роман, твоя задача быть с ним вежливой и хорошей девочкой! - быстро завnbsp;ерила она.
   -Кем??? - моему удивлению не было предела. Вот кем- кем, а хорошей и вежливой я не была, точнее бесцеремонная и темпераментная.
   Тем временем Ритка нашла то, что искала.
   - Ты сегодня блондиночка...
   Я сама себе напомнила,
   - Я из комнаты то боюсь выходить блондинкой, засмеют... - но она продолжала.
   - Ты сегодня блондиночка, вот и хорошо. Голубой сарафан в шкафу и белые босоножки у двери! Одевайся живей! - скомандовала она, но увидев мою рож...простите, мое лицо, поспешно поправилась; - Пожалуйста, побыстрей! Ты спасешь мне жизнь, если поторопишься!!!
   Где-то я это уже слышала.
   Пока я натягивала платье, Рита чесанула мои волосы - сегодня прямые волосы каре с челкой. И сбрызнула своим лаком, чтобы не распушились. Пока я возилась со шнуровкой, на босоножке, обхватывающей голень, подружка переоделась в белую короткую юбочку, топ и уже натянула шпильки. Она глянула на меня и хихикнула;
   - Ну, мы с тобой как сестры, ей богу!
   - Скорее - инкубаторши! - Поправила я, глядя на наши прически.
   Авальгасова достала телефон и, завопив, потащила меня к выходу. Хорошо, что Ритины босоножки были на платформе, и я не сломала ноги, когда мы бежали по коридору и спускались по лестнице. Соседка же моя, похоже, чувствовала себя на шпильках так же уверенно как даже на ходулях.
   Учеников попадалось мало; уроки закончились, половина гуляет в парке или удрали за территорию, другая половина делает задание.
   Зная, что вернусь поздно, я складывала задание на видное место стола и по возвращению делала. Ложилась спать поздно - в два -три, но интересно, что высыпалась.
   Те же, кто слинял и по возвращению не думал браться за задание, утром с кислой мордой бегал по этажам и "стрелял" у отличников.
   На завтра задали прочитать три параграфа книги А. Вильсона " Жизнь или смерть?"( учебник по смертоведению), подготовится к тесту по психологии, найти информацию о агапитах - вдовах и молодых девушках живущий при церквях для Прокла и по пути я решала, с чего начну по возвращению.
   В комнате оказалась одна Аня, Ритка поздоровалась с ней, я кивнула, и мы быстро сиганули в окно.
   Лесом, лесом, по давно вытоптанной тропинке и прямиком на остановку, которая называлась "Южная".
   Подбегая к остановке, мы не успели залезть в маршрутку, последний пассажир уже захлопнул дверь. Машина тронулась с места, но подруга, закричав "Подождите!" бросилась на бампер маршрутки. Она затормозила (машина) и мы залезли в салон, спиной к водителю. Мы поехали, а двое мужиков сидящих напротив рассмеялись при нашем виде. Один говорит другому;
   - И откуда такие берутся ненормальные?
   - У них свои "заведения". Там их лечат - обучают! Интернат, да? - улыбаясь, спросил усатый мужчина у меня.
   Я с легким раздражением скривилась;
   - Это частная клиника... то есть школа. Для творческих детей.
   - Ну да, ну, да! - и захохотали в голос. Я перестала смотреть на них, пытаясь понять, где мы.
  
   - Мы выходим, Тал! - Ритка дернула меня за локоть. Слезли мы в центре города, я узнала банк и магазин одежды. Рита поторапливала меня, но делала это мягко, почти умоляя.
  
   Вот мы и пришли; "Сакура" - гласила надпись. Заходя в суши - бар я предчувствовала нехорошее (а у меня нюх на это; в восьмом классе предотвратила взрыв в лаборатории. Вовремя затушив колбу с собственно смешанными реактивами, тем самым спасла жизнь одноклассникам. К великому моему разочарованию, подвиг мой не был расценен, как "героический", меня не представили к президентской премии и даже не вручили шоколадную медаль. Одобрения и похвалы я не сыскала, а вместо этого меня отослали к директору и поставили "отвратительно" по поведению. Все великие герои не сразу получают призвание. Я уже тогда, впрочем, стоя у стола с пробирками и реактивами сомневалась, что мне выпишут премию.)
   Вот и сейчас интуиция подсказывала, что не все буде гладко. А интуиция у женщины, как дырка на колготках - поползет, не догонишь, и не остановишь. Разве только лаком. Между тем, платье, которое на меня напялила Рита жало под мышками, и раздражало кожу.
   - Заинька!!! - мускулистый и высокий лысый паренек вылез из - за стола, Рита кинулась к нему и поцеловала его в щеку.
   - Это Геночка! - представила с мурлыканьем она своего "медвежонка", как она его записала в телефоне. "Медвежонок" в реальности давно уже не сосет лапу, но впадает в спячку (судя по богатым мышечным и брюшным "запасам" на зиму). Он, видно не вооруженным взглядом, осторожно, еле касаясь, пожал мне руку. Мизинец и указательный пальцы, хрустнув, сошлись, оказавшись в опасной близости.
   - А это... Поль.. - курчавый русый юноша в белой рубашке встал, протянул мне руку, я протянула свою в ответ, неожиданно он поцеловал мне тыльную сторону и поприветствовал с улыбкой на чистом французском;
   -Bonjour, madams! Aller, s*il vous plais! -пригласил меня Поль и отодвинул стул.
   " - Вот Ритка прохвостка, познакомила с парнем, да еще французом!" - со злостью подумала я, но села.
   -Merci!
   Мы расселись за столом. Я была рядом с Полем. К нам подошла официантка в классическом японском кимоно темно - красного цвета с серым, и подала меню. Я взяла меню и поняла, что таким меня можно спокойно убить; деревянное и тяжелое, наверно, если посетитель отказывался платить или начинал возникать или перепивал саке, под рукой всегда было меню - разочек ласково приложить им по голове посетителя и споры тут же утихнут! Удобно! Я пролистала меню, не задерживаясь на стоимости, мне они не понравились, выбрала шашлык из филе курицы, махито. Нормальных названий еды у них не было, вроде "Борщ", "Шашлык" или "Пивасик". Настоящий суши - бар этого позволить себе не мог. Подошла официантка;
   - Вы готовы сделать заказ? - я сидела с края и заказала первая.
   - Я боюсь это выговорить... "Хонц...", она, едва взглянув, кивнула.
   - Палочками будете есть?
   - Европейский набор. Пожалуйста! - спохватилась Рита, помня прошлый опыт, когда японские суши, так тщательно завернутые, летали по залу, как теннисные мячики.
   - Хорошо. - и отошла.
   Ожидая заказа, нам принесли мокрые горячие салфетки, мы вытерли руки, я теребила риткины палочки, пока она любезничала с "медвежонком". Поль звонил кому - то, я скучала, разглядывала бар.
   На окне жалюзи и на подоконнике в песке выложены камушки, деревянные столы и стулья покрыты лаком, темная плитка на полу, треугольные светильники под потолком, старинные лампы почти над столами, картины с изображением заснеженной веточки калины, синичка, а передо мной на стене плазма с журчащей из крана водой. Четыре стола. 14 стульев и мягкий диван. Все уютно и чисто. За барной стойкой готовили два мужчины, в темно красных костюмах и банданах. Один молодой, другой старше.
   За барным столиком сидела беременная официантка - японка - напротив выхода, скучая. В целом, мне нравилось здесь, но что портило картину, так это музыка. И сейчас и тогда, когда мы ходили с Ритой играли русские песни; Пугачева, "Комбинация", "Мираж", "Машина времени", - проверенные временем шлягеры. По идее, чтобы все было японское, должны исполняться японские песни, но потом подумала, если меня смешат коротенькие названия японских блюд, то, слушая песни, я со смеха упаду со стула.
   Едва я пробежалась взглядом по бару, как меня занял разговором Поль;
   - Tala, je ... (Короче, ему приятно видеть мою симпатичную харю. Маргарита много ему болтала обо мне. Потом спросил, вместе ли мы с ней учимся?)
   - Oui. (короче, да.)
   - Perfect! (замечательно! Потом льстиво сказал, что если у меня такая хорошая подружка, то значит, я такая же. Я переубеждать не стала.) Hena mon amis! (Гена - его дружбан)...но тут принесли заказ, и мы взялись за еду.
   Поль оказался настоящим французом, заказал суп из вареных лягушек. Глядя, как из супа торчит лягушачья растопыренная конечность, мне стало нехорошо. Но Поль вежливо улыбнулся, пожелал;
   - Bonne appetite! - и ложечкой помешал... мне сложно назвать ЭТО "супчиком"... помешал это...варево, колдовскую смесь, и, причмокнув, выудил палочками лягушачью лапку, а за ней и саму лягушку. На моих глазах отделил болтающееся тело от лапы ("тельце" с громким плюхом шмыгнуло в тарелку) и сунул лапу в рот. У меня подступило к горлу, когда ножка не вошла, а остался кончик, но он управился с ней как с длинной вермешелиной - раз и готово! Примочив лягушачью лапку, он с улыбкой повернулся ко мне, кивнул и прицелился ко второй лапке. Извинившись, я кинулась к туалету. С неаппетитом съеденный в обед борщ и салат полетели в долгое путешествие по канализации. Умывшись, я устало прислонилась к раковине.
   - Чтоб еще раз в суши- бар! - поклялась я своему отраженному белому лицу.
  
   Вернувшись, я снова извинилась (как подобает этикет) и, не смотря на Поля, съела курицу. Подруга щелкала палочками и кокетничала с Геной, изредка делая страшные глаза в сторону Поля, поглощенного поеданием лягушки, мол "не сиди так, поговори, поболтай!". Ни за что!
   Потягивая махи-то через трубочку, я следила за посетителями. Молодая пара смеялись за крайним столиком. У входа две женщины на диване около окна восхищались подоконником, через стол, впереди, спиной ко мне сидел молодой человек.
   Мое спокойствие было недолгим, его нарушил Поль - повернулся ко мне и открыл рот, чтобы заговорить, но в стороне кухни раздался грохот, из подсобки выбежали две женщин, оттуда повалил дым, они кричали. Посетители в панике заозирались. Повара выбежали из - за стойки.
  
  
   Глава 3; "Ad hominem, Argumentum ad hominem (доказательство, имеющее силу лишь для данного лица, вследствие предвзятости его мнения и предрассудков общественного положения, личных выгод);
  
   Я тоже не осталась в стороне, хрипло протянула "Ааааа!" в дубль-диезе. Ритка вторила, только чуть по-музыкальнее.
   - Уходите! - закричал старший повар ошалелым людям. Началась полная неразбериха, хотя и народа было немного. Все враз забегали и засуетились. Мой сосед возглавил отступающих, за ним Гена и Рита.
   - Скорее! - подруга тянула меня. Я отодвинула стул и начала выбираться, но позабыла о развязанных босоножках. Выпутавшись, я побежала вслед за подругой. На улице народ разбежался, но возле бара стояли его работники. Мы вчетвером стояли подальше у дороги. Дым валил не переставая, но тут из глубины бара послышался крик.
   - Максим! - бросился к двери молодой повар, но его удержали.
   Крик повторился.
   Тут Рита ахнула;
   - Там повар остался!- я и сама поняла, но вмешиваться не хотела. Человеком больше, человеком меньше... но раз зашел разговор... - Геночка, проводи своего друга. Встретимся завтра. - Гена и Поль (да, мужчины трусливы) смотались.
   - Тала, я смогу его спасти! - я кивнула, быстро уступив. На то я и лучшая подруга, я позволила ей пройти первой. А сама осталась дежурить у входа, подстраховав ее. Рита пропала из виду и наступила тишина.
   Молчали рабочие, не ставшие останавливать сумасшедших. Нам себя гробить, не им.
   Я подождала минуту, еще..., работники бара не сводили глаз с двери.
   Зная, как подруга падка на неприятности, плюнув на все, я бросилась в дым. Дым щипал глаза, было очень душно и жарко. Слышался треск горевшего дерева, что- то бабахнуло справа. Я наудачу двинулась вперед и уперлась грудью о стойку бара. Темная стойка была хорошо видна и я, держась за нее, направилась в глубь зала. Я подошла к неизвестной двери, взялась за ручку, но за спиной раздался мужской вскрик.
   Я оглянулась - высокая девушка, шипя, боролась со старшим поваром. Визжа заламывала руки, я поразилась ее силе. Бросившись на помощь мужику, обхватила горло сзади и потянула на себя. Мы упали.
   - Эй!- Ритка выбежала из дыма и с возмущением схватила за ноги соперниц, я заломила руки, но эта стерва вырвалась и кулаком ударила в грудь. Я на секунду задохнулась. Вот свинья!!! Оббежав мою боевую подругу она пропала в дыме. Подруга рванулась было за ней, но тут сверху грохнуло... все таки моя подруга невезучая!... и Авальгасову шандарахнула по голове упавшая люстра. Она вскрикнула и закатив глаза упала. Спасительница фигова!
   Зажав нос, т.к дым усилился, стараясь не дышать, подбежала к Рите. Опустившись на колени пощупала пульс... есть, значит без сознания. Из -за дыма я долго нащупывала руку. Я подхватила ее за пояс, но она, зараза, оказалась тяжелой, переела суш.
   - Помогите, кто- нибудь! - в панике закричала я, в слезах. Я почти не могла дышать, ничего не видела, только крепко держала Риткину руку, будто боялась что она убежит. - Кто- нибудь!!! - жар подступал к моему оголенному телу, я дышала носом, но все равно задыхалась. Неожиданно я почувствовала (именно почувствовала, потому как ничего было не видно), как она начала двигаться. Не сама. Разглядела сквозь дым силует-наверно старший повар - он взвалил ее на плечо (точно не видно) крякнул и понес куда -то. Я к тому времени совершенно потерялась в пространстве. Куда идти? Где выход? Но мужчина шел уверенно и я держалась за его рубашку, чтобы не потеряться. Дым, кругом дым. Жара. Банька, по сравнению с этим просто прохладный душ. Пот стекал ручьями.
   ВЫХОД! Боже, какое счастье!!!
   Я глотала свежий воздух с таким счастьем, с каким раньше никогда этого не делала.
   Рита, Рита!! Наш спаситель опустили ее на поребрик, возле дороги. Я кинулась к ней. Ударила по щекам;
   - Риточка, очнись, пожалуйста! - причитала я. Подруга была в жутком обмороке. Я в панике повернулась к мужчине, чтобы он помог мне, но увидела как его рубашка мелькает сквозь входную дверь.
   Дурак! Там нет никого!
   Но нет, через непродолжительное время повар вывалился из бара с... поваром. Я решила, что наглоталась угарного газа и пошли глюки. Но, приглядевшись, заметила разницу; один повыше, которого тащили, другой пониже, тоще и в одежде попроще - рубашка, джинсы. К старшему повару подбежали работающие в баре люди. Он кашлял с рвотой. В окна бара в то время валил огонь, я услышала вой пожарной машины недалеко...
   - Что с подругой? Она в отключке? - я обернулась. Я посмотрела в лицо спасителю. Голос! Где- то слышала, определенно! Я вот лицо не узнала.
   - так как? - я откровенно пялилась на человека. Я покраснела и пробурчала, недовольная собой;
   - Ей на голову люстра упала. - он хмыкнул, потом подхватил и взвалил бездыханную подругу на плечо. Я и охнуть не успела. - Нужно отнести ее домой. Идем, не стой!
   - Куда ты ее понес? - возмутилась я, следом поднимаясь за ними.- Эй, жену так свою будешь таскать, мою подругу отпусти!!!
   Меня демонстративно не замечали.
   Здорово!
   Человек, несший подругу, был фигурист, ну или как сказать... среднячок, нечто среднее между молодым кабанчиком и породистым скакуном. Я глядела в спину. Молодой, на пару лет старше меня. Сейчас разберемся...
   - Уважаемый!- я оббежала его и встала на пути. Он вынужденно притормозил. Коричневые волосы. Приятное лицо... Я отвлеклась. Надо же было разобраться...
   - Подруге плохо! Видишь?- он меня спросил.
   - А то! В больницу не надо ее!!! - категорично предупредила я, потянув Ритину ногу к себе, впрочем, безрезультатно. Она как висела мешком (причем очень симпатичный таким мешочком), так и не собиралась слазить.
   - Почему это? - удивился Мистер Х.(ну а кто он еще, как мне его называть?!)
   - Аа...мм... У нее боязнь больниц! - нашлась я, - На дух их не переносит. Вот!
   Мистер Х в замешательстве немного отпустил подругу, но быстро спохватился и встряхнул обратно. Мы, возможно, продолжили бы этот увлекательный разговор по душам и дальше, но Рита решила, что пришло ее время, и пошевелилась, застонала, протянув ругательство.
   Мистер Х осторожно спустил ее с плеча и двойными усилиями мы усадили ее на поребрик.
   - А где Гена?- была ее первая фраза.
  -- С твоим медвежонком все хорошо. Я уверена. Он уже забрался в берлогу. - меня интересовало другое.- Как голова?
   Ритка потрогала макушку;
   - Болит.
   - Новость. - Проворчала я. - идти можешь?
   - Сейчас узнаем.- она поднялась с поребрика, но тут же пошатнулась. - Вряд ли. - подытожила она. - Голова кружиться. - да, она действительно выглядела жутко, зеленая, надо признать.
   -Я помогу! - Ну конечно, он тут как тут.
   - Спасибо!!! - с нажимом сказала я. - но мы САМИ!!! - но Подруга похоже разглядела парня и ей тут же захотелось на нем повиснуть;
   - Ой, Тал, правда, не могу! Не на тебя же лезть?
  
   В итоге мы шли до остановки втроем. Молча. У меня болело плечо, и на груди образовался синяк. Так то привыкла я к таким травмам. Ничего. В маршрутке на которую мы сели (да и Мистер Х тоже) на подругу посматривали с опасением. Думали пьяная и боялись, что ее стошнит прямо в салоне.
   Через пятнадцать минут мы доехали до "Южной" и я решила, что хорошего помаленьку.
   -Слушай, дальше мы сами!- решительно сказала я ему, едва мы выползли из маршрутки. Но он меня даже не слушал, а удивленно рассматривал окрестности.
   - Это что за место? А вам зачем сюда? Там дальше лес, видите?
   Ты задаешь слишком много вопросов.
   - Мы не дойдем одни! Ты же проводишь нас?- Рита.
   - Я о том же. А что такого? Я доведу.
   Я, скрипнув зубами, махнула рукой, мол, только после вас. Мы дошли до корпуса. Подошли к окну Ани и Леры, я постучала. Лера открыла окно. Мистер Х помог Рите, подсадив. Не успела я повернуться и сказать спасибо, как он тоже заскочил и исчез в окне. Я заползла следом.
   В комнате Лера уже успела залезть на кровать и закрыться одеялом до макушки. Аня, похоже, была спросонья и не поняла ничего.
   - Спокойно, дамы! - Парень с усмешкой поклонился Девчонкам и вышел из комнаты, я кинулась следом. Он выходит за рамки!! Выбежала в коридор, у лестницы догнала обоих.
   - Так. Ты, - я ткнула в парня,- обратно тем же путем! Спасибо, что помог! - повернулась к нему спиной, и было начала подниматься по лестнице, но...
   - Тала! - знакомый отклик пригвоздил к месту и прибил сверху крышкой.
   Я обреченно повернулась
   По лестнице поднимался Эмми.
   - Кто это? По правилам друзей приводить нельзя.
   - Знаю, директор.
   - В таком случае твой друг приглашен ко мне в кабинет. Отведи Маргариту и я жду тебя.
  
  
   ***
   - Можно?- когда было такое, когда я боялась заходить к Эмми?!
   - Проходи!
   Вроде не сердится. Хотя кто его знает.... В кабинете директора было по-обычаю чисто, скучновато, но сегодня появилось пополнение. В лице Мистера Х. хозяин кабинета сидел за своим столом в расслабленном положении, откинувшись на спинку. Крайне довольный. Не понимаю. У него умерла дочь, а он улыбается??? Мир сошел с ума??? Я присела на диванчик, напротив гостя, который тоже не выглядел обиженным судьбой. Молча улыбнулся мне. Я почти проигнорировала его. Итак...
   - Твой друг рассказал мне увлекательную историю, произошедшую сегодня... - он выдержал паузу, - как вы с Маргаритой проявили себя,- и смотрит на меня.
   - Да что уж... - пролепетала я. Для приличия, отчаянно пытаясь покраснеть.
   - Так вы знакомы?
   Ну как сказать...
   - Я Тимофей!- И протянул мне руку дружбы.
   Я помедлила.
   - Тала Зеленская!
   Вот так он появился в нашем учреждении. Продолжение следует.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"