Как известно, понедельник - день тяжелый. Но не все граждане понимают полный смысл этих слов. Одним в понедельник тяжело вставать на работу, другим тяжело стоять в переполненном метро, третьим тяжело бороться с голодом до обеда, а после обеда со сном .
В то утро я как обычно проснулся от ненавистного пикания будильника, который собрал из набора радиолюбителя, купленного давным-давно в магазине "Электроника", что на Ленинском проспекте. Звук у будильника оказался настолько хорошим поднимальщиком с постели, что, если попросить патологоанатома поставить его в морге, то разбежались бы все покойники. Главное достоинства этого будильника - он может повторить свою "симфонию" через некоторое время еще раз. Как бы то ни было, за все время ни одного сбоя не было и все годы он исправно будит меня по утрам. Со временем его звук обогатился скрежетом подобным "царапанью по стеклу". В общем, жив он до сих пор лишь потому, что я не в силах слушать его загробные трели, сразу вскакиваю и отключаю его.
В то утро, как только послышались первые аккорды моего утреннего врага, я вскочил с постели и отключил его. Сразу признаюсь, что это я делаю всегда с закрытыми глазами. То есть, сначала я его выключаю, а потом начинаю просыпаться.
В то памятное утро, я стоял на ватных ногах с закрытыми глазами, пытаясь придумать причину опоздания на работу, чтобы еще немного поспать. Покачиваясь и проклиная это утро, я усиленно сканировал свою спящую память со скоростью лампового компьютера. В конце сканирования на экране сетчатки появилось сообщение "File not found" и я тяжело вздохнув, развел руками, с трудом приоткрыл глаза и поплелся в ванную. Вероятно, Бог решил сжалиться надо мной и решил мне помочь: как только я вошел в ванную, под ногами что-то булькнуло, и я хоть и медленно, но все же сообразил, что стою по щиколотки в воде. Вероятность оплаты ремонта квартир соседям с нижних этажей меня мгновенно разбудила, заставила быстро оценить обстановку, увидеть течь из проржавевшей водопроводной трубы и принять решение. (Если прочитать это предложение в обратной последовательности, тоже будет правильно, потому что все произошло одновременно). Решение было гениальным по своей простоте: я перекрыл воду, позвонил своему начальнику, и сообщил, что задержусь по аварийной причине. После этого я позвонил сначала в ЖЭК, а потом сантехникам. Телефон длинными тире и короткими точками своей морзянкой сообщил, что там и там "нет никого". Не долго думая я надел спортивный костюм и побежал искать сантехников.
Выбежав во двор, я спросил у дворника, где мне найти дежурного сантехника.
Дворник громко высморкался в руку, вытерся об халат и ответил, показывая глазами на угол дома:
- Где, где? Знамо где, в магазине! Но тебе, парень, сильно повезло. Магазин еще закрыт и если ты не будешь долго думать, то можешь застать их живыми. В смысле на ногах.
- Спасибо! - крикнул я на ходу и побежал к магазину.
- Спасибо в стакан не нальешь! - обиженно крикнул вслед дворник.
Этот магазин, который был расположен в нашем доме, знала вся округа. Каждое утро к его открытию со всех сторон стекались местные алкоголики. Не знаю какие алкаши в других районах Москвы, но наши алкаши особенные: вместо лиц у них синюшные морды из которых торчат вечно тлеющие "бычки", а вместо рук дрожащие негнущиеся ветки с облезлой корой. Обычные прохожие обходили это трясущееся сборище по другой стороне улицы, стараясь даже не смотреть в их сторону.
Нужно отметить, что эта трясущаяся публика выглядела вполне прилично, по отношению к такой же категории граждан, обитающих в провинции. Все наши алкамэны одеваются в бутиках около ближайших мусорных контейнеров. И нужно отметить, что свои гардеробы они меняют гораздо чаще, чем мы можем себе представить, потому что те же джинсы от Армани выдерживают всего лишь несколько ночевок на асфальте или канализационном коллекторе. В общем, через несколько дней джинсы расползались по швам то ли из-за внутренней агрессивной среды то ли из-за внешней. Поэтому на смену джинсам от Армани, приходили наряды от Кардена, Дольче и Габано и так далее в порядке поступления фирменной одежды в эти бутики из мусоропроводов. Пусть не обижаются знаменитые кутюрье за невысокую оценку качество их одежды: им не нужно было размещать свои производства в Подмосковье и реализовывать изделия с помощью потомков 26-ти шести Бакинских комиссаров на Черкизовском рынке, на котором одевается вся московская молодежь, и менеджеры элитных магазинов обновляют коллекции.
В общем, одетые по последнему или предпоследнему писку моды наши алкамэны совсем не обращали внимание на свои наряды, а тупо глядели на магазинную вывеску, на которой был написан приговор "Часы работы с 9.00 до 19.00" без выходных. У всех алкамэнов была одна проблема: ни у одного из них не было часов. Здесь я написал неправду, за которую мог бы лишиться места в очереди: на самом деле часы у них были, все из тех же бутиков. Но проблема в том, что в отличие от джинсов часы должны все-таки тикать. Но в бутики из мусоропроводов поступали только нетикающие часы, в чем, несомненно, виноваты поставщики. Конечно, эти исследователи современных помоек (справка: исследователи древних помоек называются археологами и за это получают ученые степени и всякие премии. Но археологи вряд ли догадываются, что прежде чем эти помойки стали древними их обследовали древние бомжи, которые мало чем отличались от современных). В общем, лет через пятьсот наш мусор найдут будущие археологи, кисточкой очистят расползшиеся по швам джинсы от Армани и продадут их на аукционе Сотбис за пару миллионов долларов какому-нибудь коллекционеру-миллионеру.
Но вернемся к потекшим трубам. Я подбежал к магазину, кода напряжение ожидания стало приближаться к критическому значению. Вдруг из толпы раздался хриплый голос, обращенный к москвичу, идущему по другой стороне улицы:
- Эй, брат, скажи сколько время!
- Без десяти десять! - ответил похожий, брезгливо морщась от слова "брат".
- Не, ты точно скажи, без десяти говорил вон тот мужик! - алкамэн показал кривым пальцем на солидного мужчину, который уже завернул за угол соседнего дома.
- Ну, без восьми! - поправился прохожий.
- Без восьми! - хором повторила толпа и жадно посмотрела на двери магазина.
Когда следующий прохожий сообщил, что уже "без трех", щелкнул внутренний засов двери магазина, дверь открылась и из магазина вышла полная розовощекая продавщица. Ее пышная рыжая прическа, сигарета, торчащая из яркокрасной помады, синие тени, пальцы, закованные в золотые перстни и величественный взгляд, которому позавидовала бы английская королева, заставили всех замолчать и втянуть головы в плечи. Продавщица вынула сигарету изо рта, провела монаршим взглядом по опухшим физиономиям и, вдохнув полной грудью, прохрипела:
- Сегодня по одной бутылке в одни руки!
Толпа зашумела. Продавщица гневно сверкнула глазами, и толпа мгновенно замолкла. И когда под ее гипнотизирующим взглядом алкамэны и алкавумэны (синегальцы и синегалки), словно макаки перед удавом Ка, опустили глаза и почтенно склонили головы, продавщица тихо произнесла:
- Я повторять больше не буду, по од-но-й!
- Да, конечно, Мариночка, как скажешь! - заискивающим голосом пропел лысый мужчина в одежде сантехника, - Если хоть какая-нибудь сволочь будет против, так мы его в канализацию спустим!
- Это другой разговор! - довольным голосом прохрипела продавщица, - Проходи первым, тебе дам две бутылки, а если хорошо попросишь, то может, и еще чего дам!
- Спасибо, тебе, ласковая! Ты наша спасительница. Королева! - пролепетал лысый, оглядываясь по сторонам.
- Правильно сказал, я ваша королева!
Продавщица открыла дверь и величественно вошла в магазин.
Все кто ждал открытия магазина медленно присели и, как только за продавщицей закрылась дверь, все как по команде сорвались с места и в одно мгновение исчезли в прохладе любимого заведения. Через пять минут на пороге появились два сантехника с двумя бутылками водки.
Они зашли за угол дома и стали о чем-то говорить. В это время я к ним и подошел:
- Здрасьте! - поздоровался я.
Лысый посмотрел на меня, спрятал бутылку за полу куртки и пробурчал:
- Здорово! Чего надо?
- Извините, но вы мне срочно нужны, у меня авария! - как можно жалобнее произнес я.
- Авария это хорошо! - потер руки второй сантехник, - Будет и выпить и закусить. Знаешь, как это называется?
- Что называется? - переспросил я, понимая, что вопрос был ко мне.
- Вот! - самодовольно ухмыльнулся сантехник, - Никто не может ответить на этот вопрос. Авария - это уверенность в завтрашнем дне. Ты Карла Маркса читал?
- Да, - подтвердил я, усиленно вспоминая курс политологии, - А когда он это написал?
- Ха-ха-ха, - засмеялся сантехник, - Чему только вас в институтах учат? Ты "Капитал" читал?
- Читал!
- А что там про перемещение капитала написано, читал?
Я пожал плечами.
- Темнота, слушай. Пока трубы целы, твои капиталы перемещаются мимо нас. А как только у тебя потекли трубы, то капиталы из твоего кармана начинают перетекать в наш карман. Понял?
- Понял! - согласился я, - Так я же не бесплатно вас зову к себе!
- Чего-то я не вижу в твоих руках капитал.
- Так вот он! - я достал кошелек.
- Ха-ха-ха! Это не капитал, это дрова, - засмеялся сантехник и показал глазами на магазин, - Вот обменник, обменяй свои дрова на капитал, тогда и приходи!
- Вась, ты чего языком болтаешь? - вмешался напарник, - Я уже слюной захлебываюсь! Пусть лучше бутылку откроет. Забыл, как вчера ты разбил бутылку и пришлось пить из лужи. Хорошо хоть на асфальте разбилась, и орькая не ушла в землю.
- Да, повезло! - согласился Василий.
- Ладно, если аккуратно откроешь и не разобьешь бутылку, так и быть, возьму с тебя дровами! - Василий протянул мне бутылку водки.
Я потянул алюминиевую пробку за "хвостик" и бутылка с хлопком открылась.
- Молодец! Давай ты первый! - предложил мне Василий.
- Нет, спасибо, я не пью! - отказался я.
- Бедняга! - посочувствовал напарник, - Давно "зашился"!
- Я просто не пью! - пояснил я и подал бутылку Василию.
- Ну, как знаешь, нам больше достанется! - сказал Василий и, подняв бутылку на свет, отмерил ногтем середину.
Потом он взял бутылку в обе руки, руки прижал к груди, широко раскрыл рот и стукнув бутылкой по зубам с трудом обхватил горлышко губами. В следующее мгновение Василий запрокинул голову назад и прозрачная жидкость, булькая, подчинилась силе гравитации. Пока Василий "булькал", его напарник, оскалив беззубый рот и вытянув шею, наблюдал за процессом и сглатывал слюну. Как только Василий опорожнил бутылку до ногтя, он быстро наклонился, вынул бутылку изо рта и, затаив дыхание, протянул ее напарнику. Его пожелтевший от никотина кривой ноготь большого пальца продолжал указывать середину бутылки. Напарник приблизился к бутылке и прищурился одним глазом. На его лице расплылась довольная улыбка:
- Мастер! - удовлетворенно констатировал он, - Точность как в аптеке - ровно половину откушал.
Только сейчас Василий выдохнул, и у него случилась длинная отрыжка. Он скривился, тряхнул головой, приложил рукав к носу и сильно втянул воздух. Через мгновение он поднял голову, довольно улыбнулся и погладил себя по животу:
- Пошла родимая! Через пять минут буду здоров как космонавт. А ты чего стоишь, рот разинув? - спросил он напарника.
Тот беззубо улыбнулся, поднял бутылку и уважительно произнес:
- Засмотрелся на тебя. У тебя на морде лица блаженство написано, приятно зреть, как у Моны Лизы на картине!
- А кто это такая? - спросил Василий, закуривая сигарету.
- Итальянка, Джоконда ее фамилия. Красивая! Моя жена, когда я утром приношу ей бутылку пива, тоже смотрит на меня как Джоконда. Взгляд у нее такой благодарный и блаженный, у меня даже мурашки по спине бегают. Ну, с богом! - он обхватил горлышко губами и поднял бутылку вверх дном. Он пил большими глотками, о чем свидетельствовал двигающийся острый кадык и глухие булькающие звуки из его горла. Когда бутылка опустела, напарник поставил ее на землю и быстро схватился руками за рот.
- А-а-а! - забулькало из его рта.
В следующий момент его ладони наполнились рвотой.
- Эх, не пошла! - посочувствовал Василий, - Давай ее обратно!
Напарник моргнул выпученными глазами и мелкими глотками причмокивая и отрыгивая, выпил все, что было в ладонях. Наблюдая эту картину, я почувствовал приступ тошноты и отвернулся.
Выпив все, напарник облизнул ладони и замахал рукой. Лысый быстро подал ему сигарету, напарник сделал несколько глубоких затяжек, выпуская дым из носа и рта, еще пару раз отрыгнул и когда все улеглось он осторожно распрямился и вздохнул полной грудью.
- Слава богу, пошла родимая! Эй, говори, где живешь? - услышал я за спиной голос Василия.
Я повернулся и увидел совсем других мужчин. У обоих сверкали глаза, и проступил румянец на серых щеках.
Напарник еще раз глубоко затянулся и вернул Василию сигарету. По его довольному виду было видно, что он "вылечился" и готов к подвигам.
- Живу я вон в том доме. А как же вы будете чинить, если руки дрожат?
- Руки дрожат? - удивился Василий, - Обижаешь!
Он достал из кармана брюк спичечный коробок.
- Вот, смотри!
Он вытянул руку вперед и ребром поставил коробок на ладонь. Коробок стоял не шелохнувшись. Потом Василий подкинул коробок вверх. Вращаясь, коробок описал в воздухе дугу и упал на ладонь Василия, встав на это же ребро не шелохнувшись.
Напарник показал на ладонь Василия и гордо произнес:
- Вот так дядя, а ты говоришь, руки дрожат. Всего полбутылки и можно в цирке выступать. А вот еще номер!
Он поднял бутылку, донышко установил на поставленный вертикально указательный палец, и резким движением придал ей вращение. Бутылка словно волчок завертелась на пальце.
- Алле гоп! - напарник подбросил бутылку вверх. Она как ракета взлетела над головой напарника и падая вновь оказалась на его пальце продолжая вращаться. Потом напарник подбросил ее еще раз. В этот раз бутылка сделала несколько сальто, но была поймана за горлышко. Напарник поставил ее на ладонь и протянул ее мне.