Борисов Олег Николаевич : другие произведения.

Хейдер, Перечеркнутый герб Ланграссена. Главы 1-4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.66*8  Ваша оценка:

Олег Борисов, роман

Хейдер, Перечеркнутый герб Ланграссена

Когда благородный господин признает незаконнорожденного сына достойным своей фамилии, он в присутствии семьи и верных вассалов объявляет об этом и вручает бастарду свой герб, перечеркнутый крест на крест. С этого момента юношу будут называть джевлер, он станет отвечать перед богами Слаттера за отца и семью, но будет ограничен в праве владеть и наследовать земли, города и подданных.

Если бастард вздумает притязать на герб незаконно, он подлежит казни, согласно законам Фарэстаттена, Вольного государства.

Пролог

Холодные тяжелые капли зло барабанили по бритой голове. "Бас-тард, бас-тард, бас-тард" - стучали они, и душу заполняла чернильная горечь.

Еще вчера утром на месте пепелища вздымались к серым небесам крепкие бревенчатые стены. Еще вчера крепость Вуоф вгрызалась неприступной твердыней в размокшую от дождей землю. И как мало времени понадобилось богам Слаттера, чтобы смутить дух наемников и зародить в их души семена предательства. Всего лишь одна ночь легла черной холодной гранью между принадлежащими ему по праву землями и железными кандалами. А он еще удивлялся, почему лорд Дейста не решился штурмовать крепость вчера днем, до начала дождя. Зачем терять зря людей, если неприступные стены легко падут при звоне золотых монет? Мешка золота вполне хватит, чтобы мудрый отец отобрал опасную игрушку у незаконнорожденного сына. Сына, посмевшего идти наперекор судьбе и законам Фарэстаттена, Вольного государства. Захватив Вуоф, злопамятный лорд Дейста приказал в назидание другим спалить стены, посмевшие дать кров и защиту мятежнику. И теперь холодный дождь усердно поливал дымящиеся развалины, чадившие под бесконечными водяными струями.

За спиной раздались чавкающие шаги, и сильный удар в спину бросил Хейдера в глубокую лужу. С трудом повернувшись набок, мужчина проморгался и разглядел двух воинов, с ненавистью наблюдающих за пленником. Надо же, с лордом пожаловал наследник, любимец Болард. Последнего, кто посмел неосторожно произнести его прозвище "Кровавый", подвесили за ребра прямо во дворе цитадели. И тридцатилетний угрюмый мерзавец искренне веселился, вырывая щипцами из тела несчастного куски мяса... Наверно, Болард очень жалеет, что наемники сдались без сбоя, и нет желающих отдать жизнь за неудачливого бастарда. Другой причины нет, ради чего будущий хозяин Ланграссена стал бы так кривить рожу.

Зашелестел тонкий меч, и острое лезвие уперлось в лоб Хейдеру.

- Отец, ты действительно хочешь оставить это отребье в живых? Подумай хорошенько, скольких проблемы мы можем избежать, если убьем его сейчас.

Лорд Дейст, похожий на коротколапого тролля, неободрительно покосился на сына и сложил руки на груди: верный признак отвратительного настроения. Прошедшая зима изгрызла стылой лихоманкой посеченное в боях тело, и характер старика стал просто несносным. Понаблюдав, как кончик меча чертит кровавые руны на лбу бастарда, лорд все же соизволил ответить:

- У нас долг перед Троллудскими червями. Мы должны рассчитаться с бородатыми коротышками. И если вместо крепежного леса и скота я могу расплатиться недоноском - так тому и быть!

- Таким образом, мы признаем его право носить нашу фамилию! - сверкнул глазами Болард.

- Ничего подобного. Я продам этого раба, как паршивую скотину. И мы еще посмеемся позже над гномами, что получат вместо полновесного золотого драный медяк.

Глубоко вдохнув пахнущий гарью воздух, старик усмехнулся:

- Хороший день. Сотня головорезов пополнит наши заставы у Фрист-ог-Кальдских пределов. Дождь смоет остатки проклятой богами крепости. И я еще заработаю на предстоящей сделке... Боги Слаттера любят наш род...

Лежащий в холодной воде Хейдер с ненавистью посмотрел на отца, наклонившегося к нему. Лорд спросил:

- Я не пойму только одного, ублюдок. Почему ты решил, что сможешь свергнуть меня? Неужели ты не понимал, что я узнаю о нанятых наемниках еще до того, как монеты лягут в их кошель?

- Я не хотел свергать своего господина, - сипло ответил пленник, с трудом шевеля разбитыми губами и приподнимая голову над водой. - Я всего лишь хотел взять то, что принадлежит мне по праву.

- По праву? Да ты точно безумен! - засмеялся Дейст. - Это мои земли, и я здесь закон и порядок! Я, я буду решать, кто из моих сыновей получит в управление Ланграссен! О каком праве ты, жалкий недоносок, смеешь говорить?!

- О праве наследия, отец. Ты обещал признать за мной старую крепость у перевала Лэгпасс. И не моя вина, что из-за королевского декрета я не получил обещанного! Крепость Лэгпасс - моя. И я имею полное право носить перечеркнутый герб Ланграссена.

- Ты идиот. Разменять четверть века и верить, что я отдам часть моих земель незаконнорожденному? И кому? Кто даже не смог найти верных людей, способных драться за тебя! Они предали самозванца перед первым же сражением!

- Значит, я найду тех, кто не предаст. Лэгпасса будет моей.

Стоящий за спиной пленника Болард усмехнулся, шагнул в лужу и издевательски бросил в лицо наглецу:

- Твоя мать была честной женщиной. Она умерла в поле, как и подобает крестьянке, и не пыталась требовать от своего лорда богатства и славы. Но ты продался темным Гударам, и они смутили твой разум. Думаю, тебе понравится, бастард. Ты лично сможешь увидеться с теми, кто напел ублюдку лживые слова о притязаниях на герб и земли. В каменоломнях и шахтах Пайслинга охрана быстро объяснит, кто ты и что тебя ждет. Гудары сожрали продажную душу, а каторжные работы сожрут твое тело. Отец решил сохранить тебе жизнь. Я надеюсь, ты успеешь не раз поблагодарить его за это, умирая в подземельях!

Болард вдавил сапогом лицо мятежника в лужу и засмеялся, видя, как тот пытается вырваться и захлебывается в грязи.

- Оставь его, сын. Нам пора ехать, успеешь развлечься дома, - лорд Дейст махнул рукой и зашагал к выходу из уничтоженной крепости. Двое солдат в мокрых тяжелых кожаных доспехах достали из воды кашляющего Хейдера, подцепили веревку к ногам и поволокли следом за хозяином. Любимый сын владыки Ланграссена пнул пару раз пленника напоследок и побежал догонять отца, скользя по густой грязи.

Среди черных руин осталось валяться обожженное полотнище, на котором два наспех вышитых меча перечеркивали лазурный щит с красавцем оленем: герб бастарда, посмевшего уравнять себя с братьями, законными наследниками и любимцами фортуны. Втоптанный в грязь символ поражения, жестокая насмешка Кэрлэкссефа, бога мужской силы и удачи. Что поделаешь, боги любят незаконнорожденных не больше, чем люди.

* * *

Торг рядом с Фьерр-гренс закончился еще вчера, в последний стенгетт ##1 второй недели Мачэллы ##2. Холодный воздух с горных кряжей еще не дышал зимней стужей, но ночные заморозки уже застеклили хрупким льдом крохотные лужицы рядом с мощеной дорогой. В соседних землях на первые дни недели крестьяне уже вовсю трудились в полях или дома, по хозяйству. Но Фрист-ог-Кальдские пределы не даром считаются границей с гномьими кряжами, поэтому излишне вольный дух и неторопливость в каждом действии прочно вошли в каждого местного жителя. Служители Храмового ордена могут ворчать сколько угодно, но добрый семьянин после торгов лишь на следующее утро выпьет на дорожку пару кружек пива и потом тронется в путь.

Двое богато одетых всадников не успели добраться до огромной арки с широко распахнутыми воротами, как на мощеные плиты шагнул длиннобородый гном. Загородив лорду Дейсту и его сыну путь, седовласый крепыш сложил натруженные руки на груди и зло посмотрел на улыбающихся мужчин.

- Ты мне должен, хозяин Ланграссена, - громко проворчал гном. Его гулкий голос разнесся по заставленному многочисленными повозками двору и метнулся вслед за шарахнувшимися голубями к черепичным красным крышам.

- Неужели? - деланно удивился старик в расшитом золотом камзоле. - Поверь, если бы я задолжал, то помнил бы об этом!

Гном лишь насупил брови, продолжая загораживать проход. Лорд Дейст повернулся к попутчику:

- Болард, может быть я запамятовал, и мы действительно задолжали почтенному клану Фордаденов?

Темноволосый мужчина в темнозеленом жилете с вышитым гербом задумался на таппу ##3, почесывая коротко подстриженную бороду, затем помотал головой:

- Нет, отец, не припомню. За постой еще при въезде на ярмарку собрали, с трактирщиком утром рассчитались. Мне кажется, что уважаемый Бэвер Фордаден нас с кем-то спутал.

Хозяин Фьерр-гренса побарабанил мозолистыми пальцами и недобро усмехнулся:

- Спутал? Не думаю... Вы должны мне сто ошкуренных сосен, пять торнов ##4 угля с северных болот и два десятка коров. Я не слышу, чтобы в моих стойлах мычали коровы. Или я оглох?

- Я верю, что великий Кэрлэкссеф не позволит уважаемому гному оглохнуть... А что касается коров, древесины и угля... Болард, не напомнишь мне, о чем мы говорили утром с Трэндефултом?

- Конечно, милорд, - сын учтиво поклонился отцу, не пытаясь спрятать улыбку. - Мы как раз побеседовали с любимым сыном господина Бэвера о взаимовыгодной сделке и рассчитались со всеми долгами. И как мне кажется, мы даже переплатили с избытком.

- Мне Трэндефулт ничего не сказал, - категорически отрезал гном. Лорд Дейст достал из поясного кошеля промасленную веревку с многочисленными узлами, украшенную замысловатой сургучной печатью, и протянул ее собеседнику. Тот недоверчиво пробежался пальцами по узелкам, провел заговоренным перстнем над печатью и молча вернул старику. Освободив проход, Бэвер Форфаден с нескрываемой ненавистью проводил взглядом весело смеющихся гостей, резко развернулся и зашагал в сторону грохочущей кузницы. Не обращая внимание на шарахающихся в сторону крестьян, гном желчно цедил:

- Ублюдки рогатые! ##5 "Почтенный гном оглох, не иначе!"... Они бы еще других богов Слаттера приплели! И кому это сказали? Кому?! Мне, потомку Троллудов!

Непривычно высокий для гнома, сын Пайслинга ##6 раздраженно толкнул дверь и шагнул в раскаленный воздух кузницы. Найдя глазами сына, глава Форфаденов подозвал его и отвел в сторону:

- Я разговаривал с лордом Дейстом. Он показал мне узелковое письмо, скрепленное твоей рукой. Как он расплатился?

- Лорд оставил одного из сыновей. С просьбой научить того уму-разуму и пообещав, что в случае необходимости семья выкупит его.

- Сына? Которого? Хиарлосса Бессердечного?

- Нет. Хейдера. Младшего из сыновей.

Хозяин гномьего форпоста на границе Фьерранлонда с грустью взглянул на потного молотобойца и вздохнул:

- Да, Трэндефулт, рано я пытаюсь к делам привлечь. Ты привык разговаривать с родственниками и не понимаешь, что люди лживы, как Комбрена ##7. При разговоре с человеком надо проверять каждое слово. А после разговора пересчитать златы ##8 в кошельке.

Молодой широкоплечий гном нахмурился и спросил:

- Я где-то ошибся? Лорд погасил долг, оставив нам в залог своего сына. Он рано или поздно выкупит его. И мы можем потребовать за голову младшего намного больше, чем их семья была должна сейчас.

- Хейдер - незаконнорожденный сын. Хозяин Ланграссена учил бастарда наукам и военному делу, чтобы посадить доверенным лицом в Химмелсталде, Божественном городе. Но полгода тому назад король обязал лордов платить налоги с торговых дворов, открытых в других хегтигдемах. ##9 И прижимистый старик решил не покупать склады на другом конце Фарэстаттена. Так ублюдок вместо признания и герба получил лишь право сдохнуть где-нибудь лесничим, или браконьером.

- Но выкуп?!

- Какой выкуп, сынок, ты как маленький. Хейдер объявил, что обещанная отцом крепость Лэгпасс все равно будет его и два месяца тому назад начал собирать наемников. Засел со своей крошечной армией в Вуофе, где его и взяли... За бастарда мы не получим ничего. А я-то удивлялся, чего они так веселятся! Пять лет назад лорд проспорил нам крепежный лес, уголь и коров. Сегодня он посмеялся над тобой, выменяв порченый товар на полновесное золото.

Багровые отблески раскаленного горна пробежали по лицу хмурого молодого гнома и потерялись в его темных глазах.

- Я догоню их и выбью долг, отец.

Высокий гном устало покачал головой:

- Нет, сделка выполнена, и закон формально не нарушен. Ты принял заложника, что подтвердил родовой печатью. Поздно махать киркой, когда кровля просела. Впредь будь осторожнее.

Отпустив сына, Бэвер Форфаден направился к выходу. Уже взявшись за ручку, он спросил через плечо:

- Куда ты посадил бастарда?

- Он под замком, в рудной кладовой.

- Отправим его к Салки, старику постоянно не хватает рабов. Если ублюдка нельзя продать, так пусть отрабатывает кров и еду... А шутку лорда Дейста я запомнил. Крепко запомнил. И при первой же возможности не забуду посмеяться в ответ...

* * *

##1 В десятидневной неделе последние два дня, отведенные для торгов и храмовых служб, назывались стенгетты (приложение - дни недели)

##2 Мачэлла (болотный месяц) - второй месяц осени, названная дата указывает, что прошло уже 20 дней с начала месяца (приложение - месяцы)

##3 Таппа - мера времени, используемая больше в армии, чем в повседневной жизни. Равна примерно 5 секундам (приложение - меры времени).

##4 Торн - около двух тысяч килограммов (приложение - меры веса).

##5 Герб Ланграссена представляет собой лазурный щит с оленем, гордо поднявшим широкие рога.

##6 Народ Пайслинга - гномий народ. Такое имя закрепилось за гномами среди людей. Сами жители подземного мира не любят себя называть подобным образом, предпочитая использовать названия родов.

##7 Комбрена - богиня подземных вод и неосознанных подземных неприятностей. Наиболее жестока из темных богов. Единственная, кто из всех небожителей не выполняет данные обещания (приложение - боги Слаттера).

##8 Злат - золотая монета (приложение - деньги и финансы).

##9 Хегтигдем - область, закрепленная за той или иной семьей аристократов, управляется обычно лордом этих земель

Глава 1

Страэлла, третья неделя, эндрегты (26 день 12-го месяца)

Дымные факельные следы измазали черными полосами серый потолок штрека. Наклонный низкий коридор тянулся в глубинах горы от одного рудного пласта к другому. На узких поворотах бесконечные вереницы кандальников исцарапали гремящим железом каменные выступы, и масляно блестящие стены штрека покрылись щербатыми оспинами. Истинная насмешка Комбрены, в ее вкусе: человек или гном давно уже сгинули, а жалкая царапина оставлена на века.

Хотя, как успел убедиться Хейрре за месяц в шахтах, проштрафившиеся гномы были редкими гостями среди рабов. Соплеменники предпочитали использовать закованных в железо родственников на более сложных работах: в кузнях, граверных мастерских или на огранке драгоценных камней. Умирать с киркой в руках в забой посылали людей. Дешевый расходный материал, полноводной рекой текущий с рынков Фрист-ог-Кальдских пределов. Земли Ланграссена, богатые дичью и рыбой, щедро делились обильными урожаями, позволяя кормиться местным крестьянам и охотникам. Тем временем с менее удачливых и разоренных засухой земель Фэттигамрэдена гнали и гнали колонны клейменых должников, не сумевших расплатиться ни со своим лордом, ни с королем.

- Где этот благородный? - донеслось из черного зева коридора.

В толпе кандальников, сгрудившихся у поворота, зашевелились, и острый локоть больно ткнул Хейрре в бок:

- Милорд, вас зовут. Наверное, на охоту поедете, вепря бить. Не забудьте и за нас похлопотать, может, в загонщики возьмете.

Серые от рудной пыли рабы засмеялись, и сильный удар в спину швырнул бастарда вперед. Больно ударившись грудью о холодный камень, мужчина с трудом вздохнул и насмешливо бросил за спину:

- Обязательно возьму. Как Комбрена в гости позовет хороводы водить, так вас и захвачу. Куда мне без добрых друзей.

Толпа недобро загудела в ответ:

- Доиграешься, безродный ублюдок! Еще раз темных богов без дела помянешь, и ночь не переживешь.

- Меня боги любят, они меня простят, - зазвенел цепями Хейрре, протискиваясь вдоль плотной человеческой массы вперед. Кто-то попытался пнуть напоследок упрямца, но из задних рядов засипел один из старожилов:

- Оставьте идиота! Не видите, что ли: Кэрлэкссеф лишил его рассудка! Как в забой спустили, так все от старой жизни отказаться не может.

- А чего благородного из себя строит?

- Ненадолго. Столламингеры ##1 у Салки свое дело знают, выбьют у него дурь. А за убитого идиота нас голодом на пару дней оставят. Пусть лучше сам сдохнет...

 

Окованная железом трость уперлась в грудь, еле прикрытую драными тряпками.

- Тебя называют 'милорд'?

- Да, меня.

Еле различимый в слабом свете масляной лампы гном нахмурился и левой рукой отвесил оплеуху рабу. Пока мужчина ворочался на полу, звеня кандалами, бородатый владыка судеб оперся ладонями на верхушку трости и пробурчал:

- К любому мастеру ты обязан обращаться по званию: господин гэймли. Старшему мастеру положено говорить: господин столламингер. Забывчивость можно вылечить. Получишь десять плетей и сразу усвоишь хорошие манеры. Понятно?

Хейрре поднялся и, вытирая рукавом разбитый нос, четко ответил:

- Да, господин гэймли.

Невысокий мастер задумчиво постучал тростью о пол и снова спросил:

- Чего не поделил с другими?

- Они расстроены, что я знаю, кто мои мать и отец. Похоже, бедняги лишены подобной радости и рождены в канавах, у городских стен.

- Да? А мне известно другое... Говорят, что ты кичишься своим происхождением и до сих пор рассказываешь сказки, как вернешься наверх, где огнем и мечем отобьешь дарованные тебе земли у западного моря.

Мужчина промолчал, равнодушно рассматривая недовольного гнома.

- И с первых фйорсгеттов ты успел трижды сцепиться с другими работниками. Чудо, что тебе еще не расколотили голову.

- Этих работников явно собирались вздернуть. Но передумали и продали вам. Что мне теперь, крыс для них в отработке ловить?

Господин гэймли лишь коротко хохотнул в ответ:

- Ты от остальных висельников ничем не отличаешься, запомни это раз и навсегда. И твое мнение на этот счет меня не интересует... И разговариваю я с тобой только потому, что вчера ты рудничным водоносам подсказал, как присыпками из лазурита грибок на ногах свести. Откуда тайны горного врачевания знаешь?

Бастард устало усмехнулся:

- Лесничий показал. Мы с ним часто в Фрист-ог-Кальдских пределах на волков охотились. У него знакомых из вашего народа много было. Вот разные руды и показал, да кое-какому врачеванию с их помощью научил.

Гном удовлетворенно кивнул и вновь ткнул тростью в грудь кандальнику:

- Все же, что мне с тобой делать? Такие наглые и молодые работники вечно создают проблемы. Грызутся с другими за лучшее место в забое, отбирают хлеб у соседа... Можно отдать тебя бьеделлу ##2, он живо тебе мозги вправит. Но вот незадача, после него ты пару дней проваляешься пластом, а у меня и без того рук не хватает... Что скажешь?

Молодой мужчина покосился на полированную сталь и зло усмехнулся:

- Господину гэймли не стоит волноваться. Я у соседей по забою пайку отбирать не буду. Но и свою не отдам.

- А на утро мне приволокут свежего покойника, который неудачно задохнулся во сне... А работать за тебя Меркера попросим ##3. Ему все равно, где пакостить...

Бородач в темно-коричневом камзоле оперся на любимую трость, подумал и вынес решение:

- В дальний забой пойдешь. Туда старых и немощных согнали, крепких парней не хватает. Жилу уже забросить хотели, но рудный пласт обозначился. Похоже, рано этот забой закрывать. Вот и поработаешь на благо господина Салки. А если крепеж поведет, так вместе со стариками и похороним. Ты все равно долго не протянешь. Или соседи удавят за норов, или Лигг##4 душу твою приберет. Хоть кайлом помахать успеешь, прежде чем сдохнешь.

- Спасибо, господин гэймли. Я постараюсь прожить подольше. Мне еще наверх вернуться надо, долги отдать.

Гном лишь оскалился в ответ:

- Наверх у нас только руду поднимают. А мясо и кости остаются здесь. Навсегда...

* * *

Измотанное за бесконечный рабочий день тело лежало неподвижно, жадно впитывая мгновения отдыха. Но разум не желал мириться с окружающей его тьмой и затхлым воздухом и пытался хоть как-то вырваться на свободу. Не имея возможности порвать стальные оковы, человек каждую ночь видел цветные сны, возвращающие его к залитым солнцем лугам и лесам, к журчанию ручьев и пению птиц. Каждую ночь душа бастарда покидала владения темных богов и отправлялась наверх, чтобы танцевать там вместе со свежим ветром...

- Милорд, с этим волчонком нам не справиться. Если только вы сами направите его, нас он просто не слушает...

Толстый старший повар крепко держал за шкирку семилетнего мальчика, усыпанного мукой с макушки до босых ног.

Хозяин Ланграссена медленно покачивался с пятки на носок, решая судьбу строптивого непоседы. Кто мог подумать, что у погибшего десятника Квинна окажется столь упрямая вдова. Она сумела не только молча ублажить положившего на нее глаз господина, но и выносила своего ублюдка, и тайно нашла в деревне повитуху, не побоявшуюся разрешить ее от бремени. Что с того, что своевольную женщину потом прогнали в деревню, где она через год умерла на тяжелых работах в поле? Проблема осталась, вот эта проблема, стоит перед повелителем местных земель: мальчишка, пошедший светлым цветом волос в мать. Худой, нескладный и при этом необычайно задиристый. Сколько раз его уже били законнорожденные сыновья, а он лишь отлежится, и снова с упрямством обреченного продолжает бороться за свое место под солнцем.

- Значит, по-хорошему ты не понимаешь, - кривая ухмылка тронула губы лорда Дейста. - В последний раз ты не только огрызнулся на сделанное тебе Хиарлоссой замечание, но и ввязался с ним в драку. Моему сыну пришлось вправлять сломанный нос, а с твоей спины спустили шкуру плетьми... Но, как я вижу, урок не пошел в прок... Больно было?

Мальчик попытался освободиться из крепкой хватки повара, после неудачи пнул толстую ногу мужчины и с неохотой ответил лорду:

- Больно.

- И вместо работы на кухне тебя все время ловят или рядом с караулкой, или на конюшне. Похоже, что ты считаешь мое слово пустым сотрясением воздуха и делаешь то, что взбредет в твою пустую голову.

- Я хочу быть воином, господин, и защищать твою жизнь с оружием в руках! - мальчик снова сделал безуспешную попытку вырваться.

- Воином? Ты думаешь, у меня мало воинов?

- Мало. Таких, чтобы готовы были умереть за тебя! - полные злых слез глаза с вызовом встретили тяжелый взгляд лорда. Мужчина сгреб в кулак спутанную светлую копну волос и долго разглядывал насупленное лицо строптивца. Затем выпрямился и медленно произнес приговор, повернувшись к повару:

- Отведешь его к Ванстеллу, старик завтра собирается возвращаться обратно, в горы. Посмотрим, кто из двоих упрямцев кому испортит больше крови. Если бастард желает стать воином, пусть сначала изучит науку жизни в лесах. Не уверен, что мне нужны новые солдаты, но от хорошо подготовленного лесничего или охотника я не откажусь.

Ткнув твердым пальцем в лоб мальчику, хозяин Ланграссена все с той же недоброй улыбкой процедил:

- Ванстелл один из моих лучших людей. Я терплю его несносный характер только потому, что проявляет он его далеко в предгорьях и не забывает при этом, кто его господин. У тебя пять лет, чтобы превзойти твоего учителя. Через пять лет я лично проверю, что ты усвоил... Если результат мне понравится, оставлю в ополчении... Если ты не сможешь меня удивить, то вспомню тебе и сломанный нос Хиарлоссы, и непомерную строптивость... Ты меня понял?

- Да, господин...

- И последнее... Ванстелл учит при помощи тяжелой палки. Очень доходчиво. А кто не понимает, тех без разговоров отправляет назад. Старый пень бережет свое время и не любит возиться с упрямцами. Но для тебя дорога назад закончится в петле. Считай, что мое терпение закончилось, и ты получил право дышать лишь благодаря старому лесничему. Любая оплошность за пять лет, и палач подвесит тебя вонять на солнышке. Не хватало еще, чтобы бастарды в моем доме учили меня, как мне жить и как им выполнять полученные приказы.

- Я буду слушаться, милорд... И я вернусь через пять лет, чтобы стать лучшим воином в дружине.

- Сначала в ополчение попади, торопыга. В дружину я отбираю лично и только тех, кто один стоит десятка. Ты же пока даже с грязными котлами на кухне справиться не можешь...

Развернувшись, лорда Дейста пошел дальше по своим делам, почти сразу забыв о светловолосом мальчике. На следующие пять лет о непослушном бастарде голова будет болеть у старого Ванстелла. Но через пять лет повелитель Ланграссена вспомнит о незаконнорожденном сыне. Потому что как истинный хозяин этих земель ни о чем не забывает, и каждому человеку может найти применение, даже самому завалящему и бестолковому. Потому как сила рода Дейста не только в накопленном золоте и надежной дружине, но и людях, что населяют его земли. Будь то крестьянин или охотник, егерь или ополченец: каждому лорд Дейста найдет применение во благо своего дома, во славу сияющего герба Ланграссена.

* * *

Неподъемный брус с прикованной цепью переносили за этот бесконечный день уже дважды: молодой раб вгрызался в породу с безумием обреченного на смерть берсерка. Только вместо меча в его руках звенела кирка, и вместо чужой крови потоком сыпались под ноги влажно мерцающие камни. Гэймли, несколько раз заглянувший в забой, проверил направление выработки и остался доволен результатами. После обеда к брусу приковали длинными цепями трех изможденных стариков, и похожие на высушенные привидения рабы теперь медленно ставили крепеж для низкого потолка. Глухо звучали голоса, прерываемые кашлем, худые руки с трудом держали широкие бревна, бухали деревянные молотки, загоняя клинья. Толкая доходяг, мимо сновали скрюченные потные тела 'возниц', которые таскали груженые приземистые тележки. Неожиданно вернувшаяся жила щедро делилась своим содержимым. Звонкие удары заглушали еле слышный разговор за спиной безумца:

- Завтра утром не встанет. Где это видано, чтобы без остановки второй день подряд в породу врубаться?

- Встанет. Он упрямый. Правда, на сколько его хватит, неизвестно...

- На неделю. Проверенное дело. Пиратов два месяца тому назад привозили. Пообещали перевести в водоносы, если покажут себя. За неделю надорвались, но обещанную норму так и не выполнили.

- И ладно, хоть неделю спокойно поживем. По мне, лучше пусть он кайлом машет, чем мы остатки сил на проклятые камни истратим.

- Пусть, кто спорит. Да и сам столламингер приказал сегодня накормить нас получше, очень уж его новая жила порадовала. Попросим Кэрлэкссефа, пусть даст бедолаге побольше сил, а то не каждый день нам каша перепадает... А мы уж втроем бревна поворочаем... Это не одному в забое мордоваться...

Хейрре не обращал внимания на шепот за спиной. Он в исступлении поднимал остроносый инструмент и наносил очередной удар. Удар за ударом, выламывая все новые куски породы. Прогрызая себе дорогу вперед, во тьму. Без остановки, не оглядываясь. Как когда-то раньше, в густых лесах Фрист-ог-Кальдских пределов...

 

- Сколько раз тебе, лоботрясу, повторять - не дергай пальцы, когда тетиву спускаешь! Мягко, плавно, будто пушинку в полет отправляешь! Только тогда стрела пойдет, куда следует, а не будет кувыркаться без дела!

Старый лесничий раздраженно ударил суковатым посохом по задеревеневшему локтю, и светловолосый мальчик с огорчением вздохнул: острое жало стрелы вонзилось в стороне от очерченного круга.

- И это ты называешь стрельбой? И с этим собираешься показаться на глаза господину? - Ванстелл раздраженно сплюнул и с трудом заковылял под навес, подальше от палящего солнца. Но при этом не забыл бросить за спину, в сторону сгорбившейся фигуры: - Сбегаешь в распадок, отнесешь обед. Как вернешься, продолжишь. Я хочу увидеть, что все десять стрел ложатся в круг от пенгара##5. И если я говорю 'сбегать', значит надо бежать, а не плестись, подобно чахоточной улитке... Почему ты еще стоишь?..

Сухой горячий воздух со свистом вырывался из пересохшего горла. В глазах плясали радужные пятна, в голове звенело, но Хейрре бежал и бежал по петляющей тропе, возвращаясь с пустым мешком за плечами. Обед отдан сборщикам трав, теперь надо успеть вернуться обратно, как можно быстрее, чтобы старик не порадовал еще парой-другой тумаков. И вновь натягивать тугую тетиву, пуская стрелу за стрелой в расплывающуюся вдали мишень. И так до момента, пока не получится нанизывать легкое медной кольцо, сброшенное старым лесничим с помоста в густую траву. И так до момента, пока не сможешь находить недельный след на болотах. И разбираться в лечебных травах и заговорных настоях. И прокладывать кратчайший путь от старой засеки до любой из крошечных избушек, что щедро разбросаны по всему лесничеству... И еще тысяча дел, которые успел освоить за три года лучший ученик ворчливого Ванстелла, спрашивающего со своего любимца с беспощадной строгостью за любую крошечную ошибку...

Беги, бастард, беги изо всех сил. Старик не любит ждать. Старик хочет до захода солнца увидеть, как стертые до кровавых мозолей руки пошлют все десять стрел в крошечный пятачок. И завтра, и послезавтра. И так до момента, когда острое стальное жало поймает брошенное с помоста колечко... Беги мальчик, у тебя осталось всего лишь два года для изучения трудной науки выживания в лесах. Два года до момента, когда придется держать экзамен перед лордом Дейста, человеком с ледяными глазами... Беги...

* * *

Сгорбленный гном недовольно разглядывал нависший над ним потолок. Потрогал пальцем осыпающуюся породу, попробовал ее на вкус. Невнятно ругнувшись в бороду, развернулся и протиснулся между бревном и щербатой стеной забоя.

- Плохо, на этом стыке нам лаву не удержать. Как тогда выработку завалило, так и эту завалит. Плохое место, выше подземный ручей пустоты оставил, все держится на соплях Меркера. Один неосторожный вздох, и все отправятся отдыхать к Комбрене.

Стоявший у узкого прохода гэймли лишь пожал плечами:

- Мы за фйорсгетты здесь добыли больше, чем со всего участка. До 'королевских' дней закончим второй проход и узнаем, насколько велик пласт. Если дойдем до пустой породы, можно выбрать оставшиеся крохи и уводить рабов. Но если жила приведет нас к добрым запасам, я пригоню сюда с полсотни колодников, и с благословения Сэттена мы укрепим все штреки.

- Тогда прими добрый совет: чем меньше ты и другие гэймли будут показываться в этом проклятом штреке, тем позже они отправятся навестить предков. Гудары не разбирают, какое мясо попалось им под горячую руку: клейменые каторжане или добрые мастера вольного народа.

- Хорошо. Я буду осторожен. В отличие от рабов, мне есть что терять...

 

Холодный камень еле слышно потрескивал, повторяя незаметные глазу движения горных пород. Эти звуки прокрадывались в тяжелый сон и вплетались в треск огня, который озарял усыпанные звездами небеса много лет тому назад...

Небольшой костер доедал остатки сушняка. Рядом с его горячим пламенем отдыхали четыре охотника: старик и трое мальчишек десяти-одиннадцати лет. У подножия гор ночами было морозно, но Ванстелл со своими лучшими учениками не боялись холода. Тем более что это был не первый поход на западную границу Ланграссена. Старый лесничий экзаменовал своих любимцев, оценивал их умения: ориентироваться на незнакомой местности, скрадывать дикого зверя, обустраивать стоянку для отдыха. Вечерами у костра он рассказывал внимательным слушателям занимательные истории из своей долгой жизни и давал советы, как поступать в той или иной сложной ситуации.

Но в этот вечер неугомонный Хейрре сумел упросить старика поведать другую историю: древнюю сказку о делах далекого прошлого...

- Вы про обиду Лигга слушали уже с десяток раз, не меньше, сколько можно повторять? - Ванстелл отхлебнул горячий травяной настой и, пряча улыбку, махнул рукой на жалобно застонавших сорванцов: - Ну ладно, ладно, что с вами поделаешь...

Грея ладони о горячую чашу, старик начал рассказ:

- Первыми на земли Каэлмаркена ступили боги Слаттера. Они примчались на своих летающих колесницах впереди кораблей поселенцев, что искали лучшую долю для своих семей. Боги осмотрели дикие земли, и душа их наполнилась радостью, потому что широки были тучные поля и богаты дичью бесконечные леса от холодных волн Нордасона до выжженных солнцем трав Энсамстивулда... Но часть небожителей возжелала править местными народами: орками, гоблинами и диким зверьем, мечтая о кровавых храмах и обильных дарах. Новые земли вскружили им голову, и не захотели они помогать древним лордам в освоении открытого мира. Сошлись в битве мятежные боги со своими соседями и проиграли в страшном сражении. Были низвергнуты на землю и получили новое имя - Троллуды. Уничтожили бы боги Слаттера отступников, но приплывшие люди заступились за жалкие тени великих богов, лишенных былого могущества, принесли жертвы и замолвили доброе слово перед Фриддэфом. За оказанную помощь Троллуды теперь покровительствуют простому народу, оберегают наш кров и скот. В виде лесных духов помогают охотникам, речными и болотными тварями присматривают за уловом у рыбаков. Не могут Троллуды впрямую противостоять верховным богам, но по возможности не оставят нас в тяжелые минуты, и всегда поддержат добрых путников, что не гадят в лесу и берут лишь толику малую от богатств земли нашей.

- А Гудары?

- Про темных богов дальше рассказ будет... Говорят, что не все домашние боги смирились с поражением. Самые невоздержанные и злопамятные решили укрыться от врагов во тьме подземелий. Приняли они новое имя - Гудары - и покинули наш мир. Отдали часть своего семени и создали народ себе на подмогу - гномов-кочерыжек, что теперь живут в толще гор и буравят их подобно червям. Как повелось с тех древних времен, отданы холодные скалы Пайслинга на откуп бородатым силачам. За долгие столетия не было ни разу, чтобы люди претендовали на подземные сокровища. Нам вполне хватает того, что берем на поверхности. И гномы не пытаются захватить наши леса и поля. Но память о своем происхождении сыграла с ними злую шутку: столь надменного и чванливого народа вы не встретите нигде более. А по злопамятности подземные кланы могут переплюнуть любого из Гударов. Что и говорить - из болотной осоки лесная роза не вырастет...

Допив настой, старый лесничий убрал чашу в сумку и продолжил:

- Светлые боги редко обращают на нас свои взоры. Для того чтобы добиться их благорасположения нужно принести богатую жертву и произнести должные заклинания. Но где простому крестьянину или охотнику найти время для этого? Вот и пользуемся услугами Храмового ордена. Церковь Слаттера лучше знает, как достучаться до жестоких сердец великих богов. За толику малую в подношениях и молитвы прочтут, и чашу удачи на твою сторону склонят... С домашними богами и духами, что рядом с нами живут, мы и сами договориться можем. А с темными силами только гномы общаются, мы лишь за оберегами укрыться можем. Так завещано предками, так и внукам и правнукам нашим достанется...

Хейрре недовольно тряхнул выцветшими на солнце волосами:

- Древние герои сами с богами говорили, без посредников! Так и нам надо, самим... Что толку ожиревших храмовников кормить? Родился младенец - подношение неси, умер кто - короба отворяй. Скоро чихнуть нельзя будет, чтобы рядом служка с берестяной кружкой не оказался...

- Да, торопыга, светлые боги лишь тебя ждут, не дождутся... Все глаза выплакали, в томлении на облаках скучая... Все под коряги и камни заглядывают, где же тот герой великий, блоха быстроногая, что грозился с ними силой и славой померяться...

Двое других учеников захихикали, но мальчишка лишь упрямо насупился, не желая признавать свою неправоту.

- Ну чем, чем церковники лучше?

- Тем, что их больше. Ты с муравьем из муравейника тоже общаться не желаешь, мимо по своим делам спешишь. А когда муравьев тысячи, да курения приятные зажгут, да песни споют - то и замедлишь шаг на таппу, другую. А если дары порадуют, да обильными окажутся - то смеха ради и веточку передвинешь, как прокричали, или жужелицу с куста стряхнешь для прокорма... Можно не любить Храмовый орден, но нет смысла отрицать, что их стараниями с богами теперь договориться легче стало. И дождь в засуху вымолить могут, и чума последние годы стороной обходит наши земли. За это и заплатить не жалко...

Старик подбросил хвороста в костер и улыбнулся, глядя на сердито нахмурившегося любимца. Тот прихлопнул зудящего комара над плечом и снова уставился на огонь:

- Я все равно сам буду с богами говорить. Не дело воину у толстобрюхих удачу вымаливать.

- Вот станешь воином, тогда и решишь. Хотя, зная твое упрямство, я не удивлюсь, если к старости твои личные молитвы кто-нибудь на небесах услышит.

Подперев кулаком подбородок, Хейрре не отрываясь смотрел на пляску огня. Казалось, что он уже не видел и не слышал ничего вокруг, целиком поглощенный игрой обжигающих искр. Но неожиданно мальчик встряхнулся и внимательно посмотрел на наставника:

- А про Лигга? Ты же не рассказал, как Лигг обиду на любимую затаил!

- Чего там рассказывать, - отмахнулся Ванстелл, раскладывая на уложенном валежнике старое походное одеяло. - Кейрри, богиню смерти, больше прельщал верхний мир. Где еще можно порезвиться на поле брани, в задыхающихся от трупов чумных городах? Не под землей же! Да и в те времена даже гномов еще не существовало... Вот и отказалась возлюбленная Лигга во мрак с ним уйти. Так и играет в свои страшные игры над облаками. Владыку же Гударов настолько рассердила ее ветреность, что он доверил часть мертвого подземного мира Комбрене, о чем не раз пожалел в последующем...

- А дальше? - хором затянули мальчишки, но старик уже устраивался спать и был непреклонен:

- Завтра. Продолжим завтра. Вам же пора решить, кто первым у костра будет, кто его сменит и кому утром за водой бежать и завтрак готовить. И смотрите, на Троллудов надеяться можно, но они растяп и ротозеев не любят. Поэтому и огонь чтобы поддержали до рассвета, и все шорохи лесные расслышали, и дикого зверя не прозевали... А я спать буду, не в мои годы полуночничать...

* * *

Масляные лампы мигали желтоватыми огоньками за слюдяными стеклами. Их неверный свет путался в обилии золотой посуды, которой был заставлен длинный дубовый стол. Поздним вечером в крошечной комнате три главы семейства Форфаденов обсуждали насущные дела.

Откинувшись на высокую резную спинку кресла, поближе к копченому окороку удобно устроился Бэвер Форфаден, 'Лесной торговец'. Ростом почти с человека, не поддающийся старости гном железной рукой руководил всей торговлей, что вел с людьми разросшийся клан Форфаденов. Продажа угля, рудного железа, изделий подземных мастерских - все шло через умного и расчетливого потомка Гударов. Он как никто другой знал, как надо общаться с лживыми и продажными людьми, заполонившими в последние годы предгорья Фьерранлонда. Серые глаза Бэвера холодно смотрели на приехавших в Фьерр-гренс торговцев, подмечая каждую мелочь. И не успевал гость разложить товары, а хозяин самой большой ярмарки в округе уже знал, за сколько сможет купить или продать завезенный товар, и стоит ли вообще вести дела с посетителем. Родственники шутили, что с каждым днем, проведенным на поверхности, старый гном все больше превращался в человека. Но обладатель седой бороды лишь беззлобно посмеивался и при первой возможности возвращался в свой каменный дом, выстроенный над входом в укрепленные тоннели Фьерр-гренса, поближе к свежему воздуху и утреннему пению птиц.

Напротив Бэвера непоседливым колобком угнездился на высоком стуле Гуйден Форфаден, хозяин крупного банка, второго по величине после королевского банка клана Лингэнэл. Хотя злые языки шептали, что обнищавшие владыки подземного государства давно не в состоянии состязаться по количеству золота в сундуках с лысым крошечным гномом. Ежеминутно вытирая блестящую голову, Гуйден успевал попробовать свежую выпечку, вставить едкое слово в чужой разговор без спроса, обмахнуть крошки с бороды, попробовать вина из очередного кубка, и совершить еще сотню разнообразных мелких дел, не забывая при этом балагурить и посмеиваться своим собственным шуткам.

Последним на край стола облокотился Салки Форфаден, хозяин нескольких сотен шахт, тысяч рабов и несчетной армии надсмотрщиков, мастеров и просто вольнонаемных работников. Если золото двух других гномов доставалось им благодаря уму и торговой хватке, то Салки приносил достаток в клан за счет пота и крови других. 'Мясник' заставлял работать бесконечные вереницы кандальников, попадающих в темные подземелья с рабских торгов. Любая засуха и неурожай в южных хегтигдемах поставляли все новый человеческий товар. Любой разорившийся крестьянин или пойманный на дороге лихой человек знакомился с раскаленным железом и нес полученное клеймо до самой смерти. Там, где другие находили лишь боль и слезы бессилия, Салки находил звонкое золото.

Несмотря на жаркий воздух, волнами набегающий от пылающего очага, работорговец не снял свой потертый кожаный длиннополый сюртук. Любимая одежда надежно скрывала от любопытных глаз и тонкого плетения кольчугу, и два коротких кривых меча в позолоченных ножнах. Жилистый гном не один раз лично участвовал в усмирении бунтов, да и сейчас был готов к любому развитию событий: настороженная недоверчивость давно стала самой заметной чертой его характера.

Поставив на стол кубок, украшенный затейливой росписью, Бэвер придирчиво осмотрел седую бороду на предмет остатков пищи, вытер руки о небрежно брошенное полотенце и повернулся к набившему рот банкиру.

- Вроде бы все обсудили? И про крепежный лес поговорили и про приданное для твоей троюродной племянницы.

Гуйден на секунду замер, обдумывая сказанное, потом радостно закивал, нащупывая очередной пирожок на полупустом блюде. Не успел он прожевать, как в разговор вмешался Салки, хмуря свои густые брови, сросшиеся на переносице:

- Про новую жилу не закончили.

Бэвер вздохнул и сцепил мозолистые пальцы на животе. Было видно, что заданный вопрос ему не нравится.

- А что там обсуждать? Есть ли там жила, нет ли ее - это еще гадать придется. Место же там нехорошее. Если разработку начать в полную силу, на крепеж все запасы леса потратим.

- Как потратим, так и снимем потом, - зашевелил бровями Салки. - Но я до обеда с одного забоя взял больше чистой железной руды, чем со всей Мокрой шахты за неделю.

Высокий гном вздохнул:

- И что ты хочешь?

- Хочу, чтобы ты сына прислал. Чем Трэндефулту молотом в кузнице махать, пусть лучше ко мне заглянет. У парня талант, и ты это знаешь. Как он в возраст вступил, так ни в одном предсказании не ошибся.

Перестав жевать, Гуйден с интересом переводил взгляд с одного родственника на другого. Про неожиданно открывшийся у Трэндефулта дар рудного лозоходца давно шушукались по углам. Но тут дело такое, можно не вовремя сказанным словом удачу спугнуть. Похвалится счастливчик в кабаке после очередного успеха, и все, не слушает его больше лоза.

Бэвер покачал головой и буркнул, не надеясь переубедить хозяина рудников:

- Ты же знаешь, что просто так Йюллар##6 подарки не раздает. Боюсь я за сына, слишком рано в нем талант открылся. Для этого и на поверхность поднял его, чтобы Гударов не злить. Тот же Сэттен##7 решит поквитаться за разграбленные кладовые и шепнет на ухо Меркеру. А баламуту много ли надо, обвал устроит или подземную реку развернет...

- И сколько ты хочешь ждать? - Салки рассмеялся, довольно потянувшись на стуле. Он понял, что как бы двоюродный брат не ворчал, но упираться не станет и поможет. - Пусть парень заглянет ко мне, я с ним лучших мастеров пошлю. Они за него головой ответят, если что.

Бэвер посмотрел заледеневшими глазами на родственника, и тот оборвал смех.

- Мне до мастеров дела нет. Если лично за него отвечать будешь, тогда не возражаю. Сам понимаешь, с богами спорить только тебе по силам. А Гудары слишком удачливых гномов не очень-то привечают.

Салки запустил пятерню в лохматую шевелюру и на секунду задумался. Если с сыном Бэвера что случится - не сносить головы, но жадность все же победила.

- Хорошо, присмотрю за ним, не волнуйся. Мне всего-то и нужно, чтобы он вдоль выработки прошел и камни послушал. Камни его любят, все ему расскажут. Есть ли жила дальше или одна лишь пустая порода - все поведают.

Довольный, что удалось решить щекотливый вопрос, 'Мясник' налил себе полный кубок вина, подмигнул Гуйдену и взъерошил еще раз свои густые спутанные волосы:

- Моя тетка говорит, что удача любит тех гномов, кто и бороду может заплести на десять хвостов, и хвост на затылке затянуть на два кулака. Умная она, кто спорит, но с тобой как-то ошиблась. Хоть удача тебя любит, но где эти два кулака, ума не приложу.

Лысый гном с грустью посмотрел на пустое блюдо из-под сдобы и небрежно бросил в ответ:

- Я так думаю, она волосы в другом месте считала. И здесь я с ней полностью согласен. Потому что у меня есть гарем, а ты им до сих пор не обзавелся. Так что передавай от меня поклон тетушке и доброго ей здоровья.

Бэвер посмотрел на поперхнувшегося вином Салки и лишь вздохнул. Кто же пытается с острым на язык Гуйденом словами меряться? Он на любую фразу выдаст десять, и каждая как колючий прибрежный плющ, лучше не задевать...

* * *

Стоя в медленно ползущей очереди ко входу в замок, старый Ванстелл костерил себя почем зря. Сколько раз говорил себе, старый пень, чтобы был воздержанным на язык. Так ведь нет, не удержался. Как приехал лорд Дейста на охоту неделю назад, так на пиру после удачной травли кабана и запел тетеревом замшелый лесовик. И как любимец из лука стреляет, и как след берет, и как зимой двух волков у овчарни выждал, и завалить сумел. А лорд лишь посмеивался, да головой кивал. Утром же сел на коня, поблагодарил за хорошую охоту и бросил через плечо:

- Жду тебя с волчонком ко дню матери Воллы##8 в Грассенвалде. Парню несказанно повезло - старый десятник у меня на покой попросился, будет детей дружинников тренировать. Как раз одно место свободное есть. Если ты хотя бы вполовину не приврал, то бастарду прямая дорога в дружину, а не в ополчение. Но если это лишь вино в тебе бахвалилось, висеть мерзавцу у главных ворот. Я лично его проверю, так и знай...

Как уехал милорд, так с той поры на сердце у старика лежит неподъемный камень. Еще бы два или три года, и Ванстелл с гордостью бы отправил Хейрре на любой турнир. Но сейчас одиннадцатилетний мальчик еще не готов. Не готов... И виноват в смерти паренька будет его наставник, не сумевший после обильного возлияния придержать язык...

Смутные слухи ходили, что не любит хозяин Ланграссена незаконнорожденных сыновей. Кого не пытается приблизить, тот долго на свете на заживается. Двое попали в дружину и сгинули в приграничных стычках. Еще один занимался расчетными книгами и был обвинен в приписках. Повесили бедолагу... Хотя дворовая прислуга шепталась, что здесь явно не обошлось без Боларда и Хиарлоссы, законных наследников. И теперь четвертого пытается приручить лорд Дейст. Все ему не дает спокойно спать слава семьи Бйофальгаф из Химмелсталда. Там что ни бастард, так или известный воин, или успешный купец. И каждый на благо семьи трудится не покладая рук...

Старик сумрачно взглянул на распахнутые створки ворот, обитые железными полосами, и пробормотал про себя:

- Гудернар, заступник и покровитель, тебя молю - не дай будущему воину сгинуть раньше времени! Верю в него и надеюсь, что ждут его великие свершения. Не оставь его милостью своей, защити и помоги, а я тебе щедро отдарюсь по возвращении домой. Лучших оленей и кабанов в твою честь заколю, весь год только тебе буду хвалу возносить! К кому мне еще обращаться, как не к тебе, богу войны и правосудия...

 

Удары меча следовали один за другим. Уже не держали руки исщербленный по кромке деревянный щит, гудели натруженные ноги, заплетаясь при каждом движении. А хозяин Ланграссена лишь смеялся и наращивал силу ударов. Окрасилась бурыми пятнами одежда над ранами, алые капли неоднократно запятнали песок двора, а лорд продолжал испытывать выносливость и ловкость светловолосого мальчишки.

Уже поваляли Хейрре дружинники в веселой куче-мале и половили его на бревнах тупыми концами копий, уже заставили ножи пометать в юркий бочонок, подвешенный на веревке. Напоследок показал бастард, как ловко с рогатиной управляется, и как будет валить ей и кабана и медведя. Посмотрел на своих сыновей лорд, усмехнулся их кривым лицам, погладил волчьи шкуры, что лежали у его ног, и потянул из ножен острый меч.

- Прыткого ублюдка ты вырастил старик, согласен. Давай посмотрим, насколько он смел и вынослив. А после этого можно будет и решение принимать... Щит учебный сюда, хочу молодца в деле проверить. Рогатиной зверя завалить умение полезное, но раз в дружину рвется, то надо суметь за себя постоять.

Хейрре покрепче сжал левой рукой шершавый ремень, встал в стойку и приготовился встретить первый удар. Не один раз старый лесничий гонял его с таким же учебным щитом на поляне, подальше от любопытных глаз. Но одно дело любимый наставник, и совсем другое дело воин, породнившийся со сталью еще в колыбели...

Разгоряченный уроком лорд Дейста сделал полшага назад, затем неожиданно двинулся вперед и сильно пнул в грудь замешкавшегося мальчика. Тот отлетел назад, но упал не плашмя, как ждали замершие на скамьях зрители, а извернулся в воздухе, перекувыркнулся, используя силу удара, и принял завершающий удар острой стали на щит. Чуть замешкайся - и развалил бы лорд спину неумехе надвое. Брызнула щепа, Хейрре упал на спину, но иссеченный шрамами мужчина остановился и жестом подозвал оруженосца. Взял платок, с любовью протер лезвие меча и вернул верного друга в ножны.

- Верю, хорошо тебя Ванстелл готовил. Покажи, как с луком управляешься, и на сегодня довольно.

Старый лесничий лишь головой покачал: когда это после такой драки стрельбу затевали? Все стрелы мимо мишени уйдут. Но лорд уже широко шагал, направляясь к закрытым воротам амбара. Встал рядом с ними, посмотрел на то, как мальчик накинул на себя ремень тула со стрелами и проверил тетиву. После чего мужчина показал снятое с пальца кольцо и несильно подбросил его вверх. Мелькнула в воздухе золотая искра, и звонко ударила в просушенное дерево первая стрела. Завибрировала, вцепившись в преграду, а на тонком древке заплясало тяжело кольцо. И следом, без остановки, одна за другой полетели новые стрелы. Они расщепляли друг друга, теснились на крошечном пяточке и царапали острыми жалами прибитое к воротам кольцо. Как только последняя стрела нашла свою цель, зрители заорали в полный голос, не веря своим глазам. И лишь старый лесничий молча стоял, сжимая в руках свой сучковатый посох. Ванстелл никак не мог перевести дух, никак не мог поверить, что его любимец справился, и безжалостная Кэйрри сегодня будет искать себе жертву в другом месте...

Проходя мимо зло сопящих сыновей, лорд лишь усмехнулся:

- Это вам напоминание на будущее. Бастард будет стоять у вас за спиной, изучать то, что вы давно уже освоили. С его упрямством, он это будет делать быстрее и лучше. Потому что у него нет ничего, кроме моей милости. И ради права жить и дышать на моих землях, он умрет, но станет лучшим, чтобы лишний раз напомнить моим сыновьям, что им следует превзойти его на голову. Как и надлежит истинным правителям Ланграссена...

 

Через неделю Ванстелл прощался с любимцем. Крепко держа непоседу за ухо, старик медленно выговаривал ему:

- Опять торопишься? Опять куда-то бежишь? Хейрре, я тебе скажу самое главное, самое важное за все эти годы обучения... Никто, слышишь меня? Никто не сможет тебе навредить больше, чем ты сам. Твои главные враги: это спешка, невнимательность и неумение слушать. Когда тебе неинтересно, ты способен пропустить возвращение богов на землю. Когда ты несешься сломя голову, ты не видишь оврага перед собой. Поверь мне, мальчик, стоит тебе привыкнуть думать на один шаг вперед, и ты избежишь множества неприятностей.

- Я понял, учитель...

- Ты не понял, сорванец. Ты лишь хочешь, чтобы старый брюзга побыстрее ушел за ворота. Тогда ты сможешь удрать в казарму примерять старую кольчугу. А я тебе говорю, что в этом мире нет у тебя защитников. Боги любят смелых, но торопыги своими руками рушат собственное счастье. Поэтому попробуй хотя бы через раз думать, прежде чем делать что-нибудь. Думай, Хейрре, и ты не пробежишь мимо своей удачи...

* * *

Яркие масляные фонари осветили узкий проход, подпертый с боков широкими балками. Звякнула цепь, и на свет выбрался худой молодой мужчина с лихорадочно горящими глазами. Прищурившись, он посмотрел на гостей и чуть склонил голову:

- Господин столламингер, господин гэймли...

- Ну что, 'милорд', хорошо ли отдохнул?

- Плохо.

Гномы удивленно переглянулись между собой:

- А что так? Кашей тебя с утра кормили, спать ночью не мешали. И на крепеж не гоняли, все за тебя старики сделали.

- Сделали... Но только ночью плохие сны видел, не выспался...

Начальник штольни повернулся к десятнику и раскатисто захохотал, с трудом удержав фонарь:

- Ты слышишь?! Ему сон привиделся!.. Первый раз слышу, чтобы рабы на сны жаловались!..

Гэймли поулыбался в ответ, щуря злые глаза на наглеца, который посмел жаловаться большому начальству на судьбу.

- Я так думаю, что ему выработку можно и поднять. Если за день не успевает силы растратить, ночью заснуть не может...

- Да? - господин столламингер отдышался и еще раз с сомнением оглядел худого парня. - Я слышал, что он уже две недели вгрызается в руду, как проклятый. Загоним идиота, где другого найдем?

Десятник промолчал.

- Значит, так. Через пару хинков##9 подойдет Трэндефулт. Забойщику отдыхать, а остальные рабы пусть еще раз крепеж проверят. Как сын Бэвера с жилой поговорит, так и решение принимать будем. Кто знает, может дальше сплошь пустая порода идет.

- Откуда там пустой породе быть? Вон, за утро двенадцать вагонеток вытащили, и каждая с отборной рудой.

- Если так, то уже завтра твою бригаду сюда перебросим. Нормы за пару недель выполнят, половину остального на свой счет запишешь.

Гэймли согнулся в радостном поклоне. Богатая жила позволит неплохо заработать. А там, глядишь, и новое место получится выкупить, подальше от опасных старых штреков.

Хейрре прислушался к стихающим шагам уходящих гномов и тихо пробормотал, ловя взглядом гаснущие отсветы фонарей:

- Как можно быть такими идиотами? Камни даже со мной говорят, что говорить о горном народе? И камни больше не шепчут о прошлом, они жалуются скрипучими голосами на судьбу... И кому поможет кривой крепеж, что поставили доходяги, когда Меркер начнет свои игры?

 

Двое дружинников пытались зажать в углу тренировочного зала молодого светловолосого человека. Тот легко отбивал их удары, крутился юлой и получал удовольствие от поединка. Для двадцатиоднолетнего Хейрре такая схватка была легкой разминкой. Обычно он выходил один против четверых, и не всегда проигрывал. Пролитые за прошедшие годы пот и кровь не пропали даром, незаконнорожденный сын лорда Дейста превратился в отличного бойца. Мало того, пока другие дружинники бражничали в редкие выходные дни, парень садился с учетчиками за книги, грыз тяжкую науку чтения и сложения, постигал магию цифр. Бастард изо всех сил старался оправдать оказанное ему доверие отца. Ведь не даром хозяин Ланграссена этой весной при всех сказал, что откроет склады в Химмелсталде. И доверенным лицом отправит туда на первое время Хейрре. Если он за пару лет сможет поднять новый торговый двор и даст хорошую прибыль, то доходное место лорд передаст сыновьям. Оправдавшего же доверие парня пошлет на западное побережье, в старую крепость Лэгпасс. Получит тогда бастард знамя с перечеркнутым гербом и навсегда забудет свое унижающее прозвище. Станет полноправным джевлером, и будет честно и преданно служить своей семье... Надо лишь постараться, а упрямства и старательности Хейрре не занимать...

- Эй, рубака, бросай меч и мигом к милорду, он хотел тебя видеть! - высунулся в зал один из стражников.

Выскользнув из угла, мокрый от пота мужчина отсалютовал партнерам клинком и побежал в оружейную. Потом окатил себя водой из бочки в углу зала и быстро переоделся. Не успел стражник вернуться на свой пост у центрального бастиона, как Хейрре уже промчался мимо него.

 

Лорд Дейста с сыновьями расположился за любимым старым столом, стоящим у распахнутого настежь окна в главном зале замка. Кряжистый старик с брезгливой усмешкой держал кончиками пальцев исписанное письмо и цедил сквозь сжатые губы:

- 'Во благо короны и в заботе о подданных'... 'Обложить налогом любой склад и торговую факторию на чужих хегтигдемах'... 'Дабы лорды больше заботились о своих землях и давали возможность вольным торговцам свободно'... - рука зло скомкала бумагу и бросила ее на стол.

Замерший у дверей Хейрре с нарастающим беспокойством смотрел на отца, который раздраженно теребил золотое шитье любимой охотничьей куртки. Судя по всему, гонец застал лорда с сыновьями как раз перед выездом на утиную охоту. И молодой человек не видел радости в глазах старика, мечтавшего открыть богатый торговый двор на другом конце страны.

- Да, хороших писарей набрал Кайлок. Почитаешь и начинаешь верить, что в Денгулленвалде ночей не спят, все о нас пекутся...

Лорд встал и шагнул к распахнутому окну. Вцепившись сильными руками в подоконник, старик несколько раз глубоко вздохнул и развернулся к сыновьям. Кривая ухмылка исказила лицо, а голос чуть выдавал легкое бешенство, бурлящее внутри хозяина Ланграссена:

- Волей богов я поставлен здесь заботиться о благополучии моей семьи. Моей, а не чужой! Поэтому, пусть Кайлок Могучий подавится этими налогами, мы ни золотого ему не заплатим! Не хочет, чтобы лорды торговали лично в других городах? Значит, торговать будем у себя. Но кормить я буду лишь свою семью, королевская пусть ищет деньги в другом месте!

Сидевший сбоку от стола Хиарлосса довольно кивнул. Сутулый двадцатишестилетний мужчина должен был принять у Хейрре новый торговый двор, но не очень горел желанием ехать на далекое восточное побережье. Ему больше нравилось дома, и решение отца не могло его не порадовать.

- Пройдет пару лет, и король изменит свое решение. Думаю, не мы одни откажемся содержать торговые дома на таких невыгодных условиях, - подал голос Болард, старший сын. Натянув легкие кожаные перчатки, он поднялся и вопросительно взглянул на отца: - Что с охотой? Поедем или отложим до завтра?

- Почему я должен отказаться от охоты? - удивился старик. - Мне что теперь, из-за любой паршивой бумажки бросать свои дела и бежать на край света? Спускайтесь, пусть подают лошадей. Я сейчас буду...

Хейрре посторонился, пропуская мужчин, выходящих из зала. Болард прошел мимо, не обращая на него никакого внимания. Наследник Ланграссена считал ниже своего достоинства обращать внимание на паршивого дружинника, застывшего на пороге. Проходящий мимо Хиарлосса, тем не менее, не удержался и ехидно прошипел в лицо бастарду:

- Что, откатался? Не будет у тебя ни складов с товаром, ни крепости!

- Милорд обещал, что Лэгпасса будет моей.

- Половая тряпка у тебя будет вместо знамени, вот и все! - и Хиарлосса шагнул в двери, весело смеясь.

Медленно подойдя к столу, Хейрре тихо спросил, глядя в спину застывшего у окна старика:

- Милорд... Прошу простить меня, но я услышал, что вы решили отказаться от своей фактории в Химмелсталде.

- Да, - раздраженно бросил за спину лорд Дейста.

- Какую службу вы назначите мне, милорд? Может быть, мне стоит сразу поехать в Лэгпассу, заняться ее обветшавшими стенами?

Старик резко развернулся и замер черным пятном на фоне ярко освещенного окна.

- Лэгпасса? С какой стати ты взял, что я отправлю тебя туда? Ты столько лет ешь мой хлеб и до сих пор не понял? Я, только я решаю, кому из моих людей что надлежит делать! И я считаю, что раз с Химмелсталдом не получилось, то самое время вернуться к старому лесничеству у склонов Фьерранлонда. После смерти Ванстелла никак руки не доходят до него. Поедешь туда, займешься заготовкой шкур. Нам нужны товары для торговли на городской ярмарке.

- Милорд, но товаров запасено достаточно. Нам хватит на два года, не меньше...

- Ты спорить со мной будешь, щенок?! - взъярился хозяин Ланграссена, став похожим на обуянного бешенством тролля, со своим коротким телом и длинными сильными руками, которые вцепились в грудь незаконнорожденного сына. - Я сказал, что ты поедешь в лесничество и будешь исполнять мою волю там! И не тебе решать, что лучше, а что хуже для тебя!

Отшвырнув парня от себя, лорд Дейста схватил широкий кувшин с охлажденным квасом и стал пить, пытаясь успокоиться.

Хейрре стоял посреди комнаты, смотря на старика пустыми от горя глазами. С трудом разжав кулаки, он тихо произнес:

- Отец, но ты ведь обещал...

- Пошел вон, ублюдок... Какой толк от бастарда, если он не исполняет приказы?.. Завтра же утром чтобы был в седле...

 

Темной ночью Хейрре незаметной тенью прокрался наверх одной из башен, где хранились документы, и была подготовлена казна для торговли на восточном побережье. С трудом взвалив себе на плечи перевязь с двумя тяжелыми сумками, молодой мужчина окинул взглядом комнату и тихо прошептал:

- Лэгпасса будет моей. Так было сказано, и так будет. Пусть не по доброй воле, а силой оружия, но я получу обещанное...

* * *

Молодой гном внимательно разглядывал несколько кусков породы, поднятой с избитого кайлом пола. Сбоку от него молча стоял кандальник, держа яркий фонарь в иссушенных тяжелой работой руках. Трэндефулт настоял на том, что смотреть рудную жилу пойдет один, взяв с собой только забойщика. И вот уже больше хинка бродил по узкому проходу, ощупывал стены, катал в широких ладонях камни. Вздохнув, бросил поднятый образец на пол и развернулся к рабу, который все больше хмурился и озирался вокруг.

- Похоже, ты дошел до рудной капли. Так бывает. Жила напоследок делает дорогой подарок горнякам, а потом оставляет после себя лишь пустую породу. Здесь еще на два, три десятка тележек руды, не больше. Потом только рыхлый известняк, источенный подземным ручьем.

Всмотревшись в мрачного молодого мужчину, гном нахмурился:

- Что кривишься? Зубы болят?

- Камни. Камни молчат.

- Не понял...

Хейрре осторожно приложил ладонь к стене и пояснил:

- Когда все было хорошо, гора жила своей жизнью. Она дышала, я слышал, как камни тихо потрескивают и напевают мне о своей горькой судьбе. Они держали тело горы на своих костях. А вчера они стали скрипеть, будто кто-то сминал их спины... Сейчас же они замолкли. Совсем. Будто их лишили голоса.

- Великие Гудары! - Трэндефулт отодвинул раба в сторону и прислонил ухо к стене. Затем метнулся к ближайшей крепежной балке и ласково обнял ее ладонями. Замер на мгновение и застонал: - Как я мог не услышать! Отвык, забыл язык гор!.. Есть, есть голос у камней, и сейчас они стонут из последних сил... Бежим!

Но они не успели сделать и шага, как в узком проходе хрустнул спичками крепеж, и потолок стал валиться вниз черными глыбами. Ударил в грудь горячий воздух, потух отлетевший в сторону фонарь. В грохоте камней не было слышно, как звенела кандальная цепь, как закричал от боли гном, которого боднуло в бок сломавшимся бревном. Горы равнодушно смяли извилистый ход, пробуравленный беспокойными двуногими червями, и успокоились, оставив после себя лишь мрак и тишину...

* * *

Свернувшись в клубочек, Хейрре с трудом дышал. Каждый глоток спертого воздуха давался с трудом, и удушье подбиралось все ближе к рабу и гному, укрытому под пирамидой из вагонеток. Мужчина не помнил, как именно он сумел выгрести из-под падающей породы Трэндефулта, как доволок его сквозь камнепад в самый угол, к брошенным инструментам. Там они укрылись, оказавшись в крошечном каменном мешке, без света, воды и пищи. Избитое тело болело, изредка стонал лежащий в беспамятстве гном, и злая память подбрасывала яркие картинки, окрашенные в багровые цвета... Две сотни наемников, ровными рядами въезжающие во двор крепости Вуоф... Грязь и дождь, смывающий беспомощные слезы с лица пленника... Обжигающе яркую метку клейма, коснувшуюся раскаленной лапой обнаженного плеча... И вспышку фонаря, раздавленного камнями...

Вздох, еще один, и багровые круги перед глазами... И тяжесть в груди... И тихий голос наставника, неожиданно прорвавшегося сквозь вязь времен:

- Торопыга, не беги впереди своей удачи... Никто не встанет на твою защиту... Думай, Хейрре. Думай, прежде чем сделать что-либо... Не торопись, или боги отвернутся от тебя... Отвернутся...

* * *

##1 Столламингер - старший мастер в штольне или забое. Под его управлением находятся несколько гэймли, непосредственно управляющие рабами и отвечающие за одно из направлений направление работы: добыча руды, установка крепежа, транспортировка руды к выходу из шахты.

##2 Бьеделл - палач на рудниках. Приводит в исполнение наказание, наложенное на раба рудным начальством.

##3 Меркер, темный бог, сын Лигга. Считается одним из самых безалаберных и непредсказуемых подземных богов. Любит устраивать гномам и людям землетрясения и другие неприятности.

##4 Лигг, главный бог Тьмы, возглавляет всех гударов, свергнутых светлыми богами в древние времена с небес.

##5 Пенгар - медная монета, составляет 1/10 от серебряного эделла.

##6 Йюллар - бог драгоценных камней и различных руд. Часто воюет с Сэттеном, который мечтает все созданное Йюлларом превратить в обычный камень. Некоторые гномы зачастую почитают этого бога больше, чем Лигга, главу всех Гударов.

##7 Сеттен - бог камня и создатель гор. Покровительствует немногочисленным племенам троллей, населявших когда-то Око отверженных - Огаттеслутас.

##8 - тридцать первый день второго летнего месяца (Волла - жаркий месяц).

##9 Хинк - мера времени. Примерно равен полутора часам.

Глава 3

 

Блэссилла, королевский день-отец (32 (последний) день 2-го месяца)

 

 

У грязного оборванца изо рта плохо пахло. Даже не пахло, а смердело: старой вонючей рыбой, отрубями и еще вчерашней сивухой, которой все это было обильно залито. Сэвинделлер с трудом поборол желание хорошенько приложить с правой руки собеседнику, чтобы тот захлопнул пасть, усеянную гнилыми зубами, и заткнулся. Желательно - навечно. Но с будущим "союзником" надо было дружить, поэтому убийца лишь кивнул головой, подтверждая интерес к сказанному, и перевел дух, спрятавшись за кружкой с пивом. В отличие от немытого крестьянина, наемник предпочитал тянуть хмельной благородный напиток, а не накачиваться дешевым самогоном. Для дорого гостя хозяин забегаловки расстарался и приволок откуда-то бочонок неплохого черного "Монастырского", лично продемонстрировав не вскрытую печать на дубовой пробке. Двухвиктовый #1 пузатыш примирил на какое-то время седовласого крепыша и с грязным трактиром, и с его постоянными клиентами.

Покосившись на вонючего старика, Сэвинделлер щедро плеснул собеседнику в облупленную кружку сивухи и продолжил беседу:

- Так говоришь, не одна деревня готова поквитаться с кровопийцами, а уже весь йорт? #2

- Именно, уважаемый! - оборванец радостно припал к кружке, лихорадочно гоняя покрытый щетиной кадык. С трудом оторвавшись от шибающего в голову напитка, бережно прижал глиняный сосуд к груди и горячо зашептал, брызгая слюной: - Ведь сил больше никаких нет! Как его величество закрыл глаза на поборы, так лорд Лэксеф меру потерял! Мало того, что сам за вырубку леса новый налог добавил к старым, так ведь позволяет своим друзьям и знакомым бедных крестьян обирать!

Холодные глаза собеседника внимательно разглядывали старика. Да уж, крестьян. Интересно только, почему это вонючее чучело себя к ним причисляет? Может, какой обедневший хозяин и брал пугало свинарник почистить или еще какой грязной работой пожаловал, так надо же, огрызок помоечный уже считает, что все таинства земледелия постиг и может гордо именовать себя кормильцем короны. Ну-ну...

- А когда совет собрался и жалобу лорду написал на несправедливые поборы, так он сам не приехал, нет! Прислал какого-то горлопана и латников с ним. Два дня они ели, пили, девок портили. А как уезжать, этот шелудивый объявил, что все сделано по закону, и эггендом #3 имеет полное право с нас три шкуры драть! На него посмотрев, и соседи так же поступили, совсем стыд потеряли! И если кто против, того слуги дубьем на глазах всей деревни молотят, до полусмерти!

Наемник поспешил отхлебнуть еще пива, пряча насмешливые искры в глазах. Послушать старика, так боги решили последнюю рубаху подарить нищим калекам, что загибаются на полях. Только вот боги любят сильных и наглых, а жалобщиков палками гонят работать, а не письма лорду писать. На месте эггендома убийца не просто бы приказал смутьянов хорошенько проучить. Он бы выбрал в многодетных семьях младшеньких, поселил бы у себя под присмотром и нагрузил работой по хозяйству. И при любом проявлении неуважения пустил бы всю кодлу под нож... Когда в деревне понимают, кто держит тебя за глотку, то и за баламутами присмотрят, и о дурных мыслях вовремя доложат. А хозяин в ответ сынишку оденет-обует, накормит и грамоте научит. Если три шкуры не спустит себе на пользу. На то он и хозяин...

- Когда совет понял, что лорд не будет заступаться, мы на площади собрались. Много разного кричали, даже злого, это правда. И про то, что раньше соседи с нами на одной земле жили. И что не выделял лорд Лэксеф только своих знакомых, ко всем ровно относился. И что не дело последнюю рубаху снимать с должников... Много всего было... Но ведь и мы не просто так взбрыкнули! - оправдывался старик. - Ведь что они удумали, а? Объявили, что за вырубку дров на зиму надо доплатить. Якобы лес на их земле, жалованной лордом. И если кто не платит, то останется ему замерзать. И уже работники в поле не нужны зимой, что возьмут лишь зерном, скотом или деньгами... И как нам теперь жить?!

- Да, без скотины крестьянину только пропадать, - поддакнул Сэвинделлер, продемонстрировав глубокие познания в сельском хозяйстве.

- Точно говоришь, уважаемый! - восхитился упившийся оборванец. - Но вот эггендом не по справедливости поступил. Пришли от него мужики здоровые, кто с мечом, кто с дубиной. Выдернули из толпы двух самых горластых и повесили. Прямо там, на площади! Даже церковника не послушали, что с крыльца храма их заклинал не бесчинствовать! Никого не послушали...

Подождав, когда старик смахнет набежавшую слезу, верный пес матери Мэры предпочел развернуть беседу в более продуктивное русло.

- Я скорблю вместе с тобой. И сожалею, что не узнал о вашей беде раньше... Как я уже говорил, у меня есть верные люди, и мы готовы помочь вашему йорту восстановить попранную справедливость. Пока у его величества дойдут руки покарать лорда и зарвавшихся богачей, мы оградим вас от поборов, защитим лесорубов и вернем отобранный урожай.

- Так ведь и мы со всей душой! - засуетился собеседник. - Мы...

- И вы поможете, само собой, - кивнул убийца. - Вместе проблему уладим. А когда приедет посланник короля, выдадим ему преступников, посмевших нарушать закон. Все как положено... Иногда правосудие приходится брать в свои руки...

Достав из кармана тряпицу, наемник протянул ее старику:

- Здесь пять пенгаров. Заплатишь за постой за два дня. Заодно подкормишь знакомых, что с тобой приехали за помощью. Завтра я соберу людей, а послезавтра мы двинемся на юг. Постарайтесь не шуметь и зря языками не болтать. Сам понимаешь, местному лорду совсем не понравится, что кто-то нанимает людей посчитаться с его соседом. Поэтому сидите тихо, как мыши. Себя покажете в дороге, когда проведете нас незаметно прямо под окна обожравшегося эггендома. Все понятно?

Вцепившийся в тряпицу оборванец лишь лихорадочно закивал, не веря своему счастью. Получить деньги, поддержку у серьезного человека - это тебе не навоз в свинарнике ворошить. И ведь как получилось? Пообещал односельчанам свести с верными людьми - и сделал! И наемный отряд нашел, и даже деньгами разжился!

- Бутылку можешь с собой забрать, друзей порадуешь, - великодушно разрешил Сэвинделлер. - И помни - тихо-тихо, как мыши! Чтобы ни одна живая душа!

 

Спровадив неудачника, седой мужчина допил пиво и нашел взглядом угрюмого громилу, подпиравшего стену в углу. Кивнув ему, наемник подхватил сумку, проверил, как ложится в руку спрятанный за поясом нож, и двинулся к выходу. Надо было навестить нанятый сброд, собравшийся в соседнем трактире. Одно дело - обещать за звонкое золото отправиться в заснеженную даль. И совсем другое - мотаться в мороз по бескрайним полям. Куда проще попытаться прибить щедрого на посулы работодателя и забрать деньги, не покидая теплый дом.

К сожалению, нанимать хорошо вооруженный и подготовленный отряд наемников было опасно. Бывшие солдаты и стражники прекрасно понимали, какой именно "работой" придется заняться. Эта публика могла не только отказаться впутываться в грязное и опасное мероприятие, но и выдала бы нанимателя городским властям. Поэтому Сэвинделлер прошелся по старым контактам и через одну шайку лихих людей аккуратно отобрал шестерых крепких парней, не обремененных совестью и давно променявших какие-либо принципы на звон золота. Поручив пяти сформировать хорошо вооруженные десятки, назначил их тиоренами. Шестого громилу стал использовать в качестве личного помощника. Уже неделю разношерстная публика ждала приказ к выступлению, пропивая аванс и веселясь от души. Сегодня командир отряда встретил подзадержавшихся проводников, и настало время собирать вещи. Проверить завтра лошадей, оружие, припасы в дорогу и можно трогаться в путь. Подальше от соблазнов большого города. Пока окончательно не намозолили глаза соглядатаям лорда Рэдда.

* * *

Блэтэлла, фйорсгетты, первый день (1 день 3-го месяца)

 

- Милорд, отряд собирается в дорогу. Мы пока их не трогаем, как вы велели, да и ведут они себя в целом прилично. Один мордобой по пьяному делу и разбитое стекло в трактире. Седой платит не скупясь, их терпят.

- Можно ли заподозрить наше участие?

- Ни в коем случае. Крестьян с наемниками свели воры. Отряд набран человеком, которого здесь толком не знают. Набранные кандальники раньше грабили склады и щипали горожан при случае. Они считают, что оплата за рейд внесена южным йортом. Вы помните, что не так давно подобное случалось часто. Один разбогатевший хозяин нанимал лихих людей поквитаться с другим. То лес делили, то плодородный луг. Ничего не изменилось.

- Смотри, головой отвечаешь. Проследишь, чтобы они действительно убрались из города и занялись делом, а не шлялись по округе. С любыми новостями - немедленно ко мне.

- Я все понял, милорд. Не волнуйтесь, и присмотрю, и новости добуду...

 

Закончив дела, Сэвинделлер сел обедать, усадив с собой за стол тиоренов и телохранителя. Полюбовавшись опухшими лицами верных солдат, выложил на стол шесть клочков бумаги.

- Это расписки от Тьюва. Вы знаете его. Тьюв держит кассу большинства местных кланов, занимающихся ночными делами. На каждого из вас выложено по двадцать златых. Получить деньги сможете, когда вернемся назад. Со мной. Без моего личного присутствия эти деньги останутся в кармане господина Тьюва. И вряд ли вы сможете выцарапать их каким-либо способом.

Усмехнувшись, наемник подождал, пока молчаливое воинство разберет расписки, после чего продолжил:

- Как и обещал, всю добычу, собранную в походе, делим по закону. Мне четыре доли, каждому из вас по две и всем остальным по одной. Я оплачиваю лошадей и часть оружия с припасами. Если кто после боя найдет себе бабу или еще как захочет расслабиться - не возражаю. Но только после боя. Если кто-то вздумает баловать, пока я не вложу меч в ножны - лично сниму с провинившегося шкуру...

Взяв в руку ложку, убийца обвел ледяными глазами молчаливых подручных и закончил:

- Работа простая. Мы прошерстим несколько богатых хозяйств, чьи владельцы вздумали шутить со мной шутки. Я не дождался, когда они мне вернут долги, и решил наказать провинившихся. Деньги меня интересуют в последнюю очередь. Главное - поквитаться... Если не повезет, и принесет нелегкая разленившихся латников местного лорда: пощекочем тогда их мечами. Но в первую очередь я выставлю против них крестьян, пусть отдуваются. Мы же должны пустить кровь и исчезнуть до того, как лорд успеет собрать силы... Вопросы есть?

Наемники замотали головами. Кивнув, главарь банды приступил к еде. Впереди ждала долгая дорога. Привычная работа: собрать людей, выполнить просьбу хозяйки и раствориться бестелесными призраками. И так до следующего раза...

Когда тиорены закончили с закусками и взялись за пивные кружки, один из наемников подал голос. Сэвинделлер насторожился и стал внимательно слушать. Маленький и злобный баткарл #4 отличался изрядным умом и изворотливостью, раз сумел дожить до пятидесяти, занимаясь грабежами и убийствами.

- Защитить крестьян - это хорошо. Правда, лордам наша прогулка мало понравится, да и король с удовольствием нас против шерсти погладит. Надо бы красивую сказку придумать...

- Что предлагаешь? - главарь ждал продолжения.

- Я тут с друзьями по старым делам поговорил вчера. Рассказали забавную историю... Про молодого идиота, что смерти ищет.

- Идиот - это хорошо, - уголками губ улыбнулся Сэвинделлер и поощрительно кивнул, ожидая, когда баткарл выложит главную идею.

- Осенью сюда заглянул бастард, сынишка Дейсты. Звенел золотишком, искал верных и преданных людей. Хапнул ватагу Фьоркилна. Редкостные уроды, чтоб им Кэйрри печень сожрала!

- И чем это закончилось? - терпение седовласого убийцы было безмерным.

- Хоть они и уроды, но не идиоты, - хохотнул коротышка, оскалив кривые зубы. - Как только лорд подошел к крепости, где засел бастард, продали щенка с потрохами. Теперь служат у нового хозяина. А бедолагу отдали гномам на рудники.

- Жаль, - вздохнул Сэвинделлер. - Был бы хороший повод выставить молодого человека на первые роли. Обиженный спаситель сирых и обездоленных.

- Я об этом и толкую, - обрадовался умный тиорен. - Не знаю как, но бастард удрал. И теперь живой и здоровый снова примчался сюда. Денег у него мало, но желание поквитаться только выросло... Ходит по тавернам, присматривается к местному люду. Расспрашивает, кто готов пострадать за идею и помочь ему свернуть папаше шею. За бесплатно...

Компания весело захохотала. Отдышавшись, командир потянулся за теплым плащом:

- Далеко этот молокосос болтается?

- Не, вчера он остановился в "Старых якорях". Думаю, сегодня он еще вряд ли куда успел податься.

- Пойдем, проведаем молодого человека. Если он действительно ищет отряд, мы ему дадим отряд. Поможет нам защитить крестьян, а мы поможем ему собрать армию. Заодно любой любопытный соглядатай получит отличную кость в зубы. Одно дело - мусолить наши бедные души, и совсем другое - любоваться будущим лордом... Остальным - заканчивать сборы, завтра с утра выступаем. Проследите, чтобы парни вечером легли спать трезвыми. На сегодня вольница закончилась...

* * *

Молодой мужчина вылил на голову кувшин ледяной воды, унял накатившую дрожь и посмотрел в мутный кусок полированного металла. Мятый двойник подмигнул с насмешкой: терпи, будущий лорд, купишь себе модное у богатых зеркало и будешь каждое утро поучать брадобрея, как именно скоблить высокородный подбородок. Пытаясь прогнать наваждение, Хейдер тряхнул головой и со стоном уткнулся лбом в холодную поверхность. Уже какой вечер попытка найти смелых и отчаянных парней заканчивалась лишь попойкой. Скудные запасы денег таяли, теряясь в пьяном угаре, оставляя на утро лишь головную боль, набрякшие мешки под глазами и колючие напоминания памяти, сохранившей ехидные смешки тертых жизнью мужиков. Для вольных людей молодой бродяга выступал вместо ярмарочного шута. Забавные сказки про черные гномьи подземелья рассказывает, померяться с отцом-обидчиком силой зазывает. Не грех такому и стаканчик налить. И ответный стребовать...

В скрипучую дверь требовательно постучали. Подхватив подаренный потомками Троллудов #5 клинок, бастард приоткрыл дверь и посмотрел на гостей. Первого коротышку он вспомнил, день или два тому назад кривоногий и молчаливый баткарл сидел с ним за одним столом, в компании таких же временных "друзей", падких на дармовую выпивку. А вот второго мужчину с темно-коричневыми холодными глазами Хейдер вспомнить не смог. Тем более что лицо незнакомца не запятнали ни шрамы, ни отметины долгой и трудной жизни. Пройдет мимо в толпе, и не найдешь, обернувшись...

- Сын лорда Дейста? - спросил седовласый, чуть склонив голову на бок. - Или молва пустое треплет?

Клинок аккуратно вернулся в ножны, и хозяин распахнул дверь:

- Раз вы знаете, кто я, значит, нам есть о чем поговорить. Проходите.

Накинув рубаху, Хейдер сел на кровать, предложив два кривых табурета гостям. Покосился на приоткрытое окно, из которого беспощадно сквозило, но не стал вставать снова. На холодном воздухе думалось лучше, а беседа должна быть интересной. Не каждое знакомство начитают с таких слов.

- Меня зовут Хаваскатт, #6 - представился седой. - Я собрал небольшую ватагу в помощь дальней родне, что пострадала от соседей-эггендомов и нарушившего законы лорда Лэксефа. И уже хотел сегодня выступать, как услышал про человека, чье знамя втоптали в грязь у Дистерских холмов.

- Это было так давно, - пробормотал хозяин крошечной комнаты, но Хаваскатт лишь отмахнулся.

- Это было, и это главное. Тебя дважды продали. Сначала отец, нарушивший данное слово. А потом сброд, поставивший звон золота выше чести и долга... Наверно, ты их отбирал по лучшим рекомендациям. Тех, кто себя громче других нахваливал.

Бастард промолчал. Прошлую свою поездку в Сторагел хотелось забыть. Тяжелая сумка с золотом. Важные беседы за широким столом в таверне. Крепкие бойцы на высоких лошадях. И холодное дождливое утро, перечеркнувшее все надежды.

Гость насмешливо посмотрел на парня и ткнул пальцем в мрачного баткарла:

- Посмотри на него. Ночью такого встретишь и будешь бежать без оглядки до самого Дайппавика, чтобы портки застирать, пока не завоняли. Но зато он предан мне. Он не бросит в тяжелую минуту. И будет драться не за тугой кошелек, а за слезы своих братьев и сестер... И других в моем отряде нет.

- Так сильно обидели? - попытался пошутить Хейдер и споткнулся об ответный ледяной взгляд.

- Да. Нас обидели. Наших друзей и родных сгоняют с земли, заставляют подыхать с голода и холода. И пока король или церковь соберутся с духом и попытаются навести порядок, весь йорт вымрет... Тебе ли не знать, каково это, когда попрана справедливость. Когда вместо честно заработанного куска хлеба получаешь лишь дубьем по спине и пеньковое украшение на шею...

Помолчав, Хаваскатт чуть убрал жесткие нотки в голосе и продолжил:

- Послушай, бастард. Я надеюсь, что не зря задержался на сутки. Не зря протянул, когда промедление для нас смерти подобно. Смерти кого-то из своих... Ты нам нужен. Как человек, пытавшийся выступить против чужого обмана. Как человек, вернувшийся из тьмы подземелья на свет. Человек, благословенный богами. Воин, который будет драться за обиженных, а не грабить их на лесной дороге.

- Я...

- Ты пришел сюда, в этот город, за армией. Армией, способной встать под твои знамена. Защитить тебя и вернуть отобранное силой... Так пойдем с нами. Мы идем туда, где ты сможешь создать свою армию. Где тебя ждут с надеждой. Где, оказав реальную помощь людям, ты получишь сотни желающих отблагодарить тебя... Пойдем, Хейдер. Не пытайся купить новых предателей за деньги. Вербуй сторонников жаром своего сердца и чистотой помыслов... Помоги мне, встань рядом ради справедливого дела. И боги вернут тебе сторицей...

Мать Мэра могла быть довольна. Не зря она потратила столько времени, заставляя своего преданного пса учиться жонглировать словами. К острому ножу и крепкой удавке добавилось отточенное мастерство владения словом. Не все тайные приказы можно выполнить при помощи смертоносной стали. Когда выступаешь доверенным лицом перед высокородными мерзавцами или обсуждаешь план грабежа в припортовой клоаке, бойкий язык способен спасти жизнь отчаянному хозяину...

 

Через четверть хинка командир наемников поднялся со скрипучего табурета и добавил напоследок, смотря прямо в глаза молодому человеку:

- На твоем месте я бы тоже верил не словам, а сердцу. Оно не обманет... Прошу тебя лишь об одном: зайди до заката солнца в "Требуху висельника". Найди там крестьян из Приболотного йорта, расспроси о том, что погнало землепашцев под конец зимы через снег и метели. Подумай и дай мне завтра утром ответ. Я с отрядом буду у "Висельника" на рассвете. Мне кажется, это твой шанс, не утопи его в дрянном вине среди проходимцев...

Выбравшись из таверны, баткарл воровато оглянулся, потом натянул поглубже драную с боков шапку и завистливо вздохнул:

- А я так не умею... Чтобы так складно и красиво слова плести, надо не один день у богатых хозяев отслужить, их речи послушать...

- Вернемся из похода, ватагу возглавишь. Сможешь не хуже меня сказки рассказывать. Сам знаешь, люди не только за страх следом идут, многих можно просто уговорить, - с усмешкой ответил Сэвинделлер. Пропустив заполошного всадника, промчавшегося мимо по скользкой дороге, убийца аккуратно обогнул грязный сугроб, изрытый ямами от вылитых помоев, и пошел дальше.

Маленький тиорен быстро семенил рядом, словно плешивая уличная собака. Оглянувшись еще раз, он не утерпел и спросил:

- Думаешь, пойдет парень с нами? Он же еще ни разу кровь не проливал, от одного вида ребят в штаны наложит...

- Пойдет, - уверенно ответил убийца. - Я специально его к нанимателям послал. Их жалостливые рассказы послушает, горе разделит. А завтра утром у него просто духу не хватит у всех на глазах от похода отказаться. Это надо иметь железный характер, чтобы отказывать даже тем, кто действительно нуждается в помощи.

- А потом? - никак не унимался баткарл.

- А потом он будет болтаться рядом с ними в дороге. Чтобы меньше моих парней пугались. В тавернах за него здравницы поднимем, чтобы услышали все вокруг. Так и доберемся, как верные люди бастарда, поспешившего пустить кровь лорду Лэксефу. Когда до дела дойдет, вместе с нами мечом помашет, и дороги назад уже не будет. Даже если начнет нос воротить - все одно, общей тропкой шагать до самого конца...

- Когда все закончим, можно и его в болотах оставить, - предложил практичный тиорен, сплюнув через кривые зубы.

- Посмотрим, - равнодушно отозвался главарь, - ближе к последним дням и определимся. Может, из него что еще путное выйдет, возьмешь к себе подмастерьем.

- Ага! - расхохотался коротышка. - Будет мне сказки про гномов на ночь рассказывать!..

Покатившееся с зенита солнце поиграло холодными лучами на спинах двух размеренно шагающих бандитов, потом улыбнулось и заставило прищуриться молодого мужчину, застывшего на пороге трактира. Дав привыкнуть глазам, Хейдер вдохнул морозный воздух и махнул рукой водовозу, вышагивающему рядом со своей скрипучей телегой. Узнав, как проще добраться до "Требухи висельника", бастард свернул на тонкую тропу через занесенный снегом переулок и исчез из виду. На другом конце города его ждали люди, кому была нужна помощь. Будущие верные солдаты еще не набранной армии...

* * *

Коротконогая лошадь недовольно всхрапнула и дернула поводья. Закутанный во все теплое всадник зло выругался и хлопнул плетью строптивую скотину по ушам, заставив гарцевать на месте.

- И чего встали? - буркнул наемник себе под нос, косясь в спину тиорена, застывшего впереди десятка. - Надо было купцам в зубы приложить, влезть вперед каравана и давно бы уже за городской стеной были.

- Ты как с утра не получил свое пиво, так и собачишься, - равнодушно откликнулся товарищ ворчуна, лениво щуря глаза на яркое утреннее солнце. - Зачем нам спешить? Зачем к себе внимание привлекать... Вон, господин будущий лорд купцам машет, перед стражниками красуется. Я готов с таким "командиром" хоть весь день здесь проторчать, лишь бы на меня никто внимание не обращал.

- Тем более, надо быстрее убираться. Ты прав, если начнут нас проверять да по розыскным спискам сличать, то многим из отряда дорога не на юг, а на виселицу.

- Поэтому лучше заткнись и дай возможность шуту безродному все внимание себе забрать. Я не обижусь, если меня после его светлости никто и не заметит...

 

Дождавшись, когда последние тяжело груженые сани проедут мимо, Хейдер тронул коня следом. Рядом с ним пристроился старик-оборванец на драной лошади и грузный сутулый маркагарен #7, взгромоздившийся на еще крепкую кобылу, бодро семенящую по утоптанной заснеженной дороге. Бастард улыбнулся мрачным стражникам у ворот и поудобнее устроился в седле. Дорога предстояла долгая, со свежими силами надо было успеть за сегодня преодолеть большую часть до развилки на Эсстэдский тракт, потом три дня на юг и поворот на крошечные лесные тропы до самого Приболотного йорта. Больше недели пути, с ночевками в редких тавернах или в снегу морозными ночами. Но молодой мужчина не боялся дорожных трудностей. Ради людей, поверивших ему, ради их замерзающих детей он был готов мчаться сквозь метель и пургу без отдыха.

- Ну что, Траша, скоро будем у вас дома? Скоро вы сможете спокойно ходить в лес за дровами и вернете все отобранное, до последнего зернышка.

Сидящий кривобоко на лошади старик смутился: его редко кто называл по имени. Но новый командир отряда предпочитал в разговоре использовать имена, а не обидные прозвища или "эй, ты!". Поплотнее запахнув латаную шубейку, Траша потер мерзнущий нос и ответил, стараясь быстрой скороговоркой не нарушить торжество момента:

- А то как же, скоро и будем. Блэтэлла #8 еще не успеет снег тронуть, а мы уже доберемся. А там и порядок наведем, и жизнь наладится...

- Хорошо бы, - с некоторым сомнением пробурчал толстяк, с трудом поспевая за набравшими скорость собеседниками. - Лишь бы проблем не было с твоими воинами, милорд...

Хейдер недовольно нахмурил брови и погрозил пальцем маркагарену:

- Форкомма, сколько раз говорить - я не лорд! Я такой же, как вы. И если бы не усмешка богов, был бы лесничим у горных пределов, а не ехал с вами, подпоясавшись мечом... Поэтому или называешь меня по имени, или согласно обычаям - фаргхаваром #9.

- Конечно, господин Хейдер, - смущенно забормотал крестьянин. Покосившись на вытянувшийся за их спинами отряд, все же не утерпел и высказался: - Я в вас не сомневаюсь ничуть, все же благородная кровь... Но вот ваши люди... Они выглядят страшнее латников Лэксефа... Как бы нам с ними горя не хлебнуть...

- Не волнуйся, - усмехнулся бастард. - Они в самом деле грозны на вид. Но Хаваскатт с ними справляется. А в нашем деле важнее личная преданность, чем красивые одежды и умение гарцевать перед барышнями на городских площадях...

- Да, господин фаргха... Да, господин милорд, - поспешил поддакнуть Траша, страшно выпучив глаза в сторону Формомма. Надо же, он еще сомневаться будет! Людей ему нашли, ни гроша из общинных денег не потратили, до окончания морозов уже будут дома и разберутся с зажравшимися соседями - а он все недоволен!

Крестьянин лишь пожал плечами и не стал обращать внимание на скорчившего рожу оборванца. Пусть старик тешится, пусть воображает. Выдали ему лошадь-задохлика, не велика радость. Как дали, так и заберут дома. А весной снова к работе пристроят. Сейчас же главное не поиздержаться в обратной дороге. И на подъезде к йорту вовремя домашних предупредить. Все же не полными телегами добра возвращаются, а с полусотней лихих людей. Надо будет ухо востро держать, мало ли как потом судилище с соседями пойдет...

 

Маленький баткарл громоздился в седле подобно крошечному лесному медведю, увешанному оружием. Нагнав истинного командира отряда, наемник с усмешкой посмотрел на сани с крестьянами и в полголоса пробормотал:

- Хорошо начали. Нас даже на воротах не проверили. Стража лишь на молодца глаза пучила...

- Согласен, неплохое приобретение. И земледельцы подуспокоились. Одно дело с нами дело иметь. И совсем другое - с сыном лорда за правду бороться... Смешные люди, до сих пор верят, что богатые и знатные об их печалях заботиться будут... Ладно, пора двигаться дальше, нечего в хвосте купцов тащиться...

Догнав передовую троицу, Сэвинделлер окликнул бастарда:

- Хейдер, надо спешить. Лошади пока свежие, дорога укатана, хорошо пойдем. Вон слева еще тропу пробили, по ней караван обгоним и вперед. Тебя Кэрлэкссеф любит, помолись ему на хорошую дорогу. По два полных перехода за день, и ко вторым эндрегтам доберемся...

Вытянувшись тонкой цепочкой, отряд обогнал купеческий караван, затем собрался увешанным сталью клубком и быстро помчался вперед. Наемники не обратили внимания ни на несколько саней, застывших у покрытого льдом колодца, ни на удивленные внимательные взгляды, проводившие всадников...

 

Вечером гусиное перо спешно набросало черные строки на узком листке пергамента:

"Мой лорд, должен сообщить вам нежданную новость. Сегодня утром мы встретили вашего младшего приемного сына, Хейдера. Он во главе крупного военного отряда отправился на юг. И я, и старший каравана разузнали в городе и уверены, что нет никакой ошибки. Это действительно бастард, сбежавший с рудников. Все, с кем мы разговаривали, твердят в один голос, что парень мечтает поквитаться и готов снова собрать войско против вашей милости. Прошу отнестись к нашим словам со всей серьезностью, мы перепроверили все несколько раз и ошибки быть не может..."

Утром спешно снаряженный гонец помчал на запад, к Грассенвалду.

* * *

На маленькой деревенской площади встали полукругом пять саней, загруженных доверху бревнами, топорщившими пеньки обрубленных веток. Дрова, которые разберут гомонящие на площади крестьяне. Тепло и возможность приготовить пищу. Возможность дожить до солнечных весенних дней, когда злой мороз не будет грозить лихоманкой маленьким детям, закутанным в драные тряпки. Жизнь, вернувшаяся в засыпанную снегом деревню.

Один из тиоренов со своим десятком охранял командиров, остановившихся рядом с караваном. Сэвинделлер, забывший на время рейда свое настоящее имя, ткнул в бок довольно улыбающегося бастарда:

- Ну, а ты сомневался. Вот, вот кто действительно тебе благодарен. За свет и тепло. За то, что они переживут эту зиму и будут растить ребятишек и дальше... Жаль, мало крупы захватили. Но надо было спешить, не могли целый обоз снаряжать...

- Так ведь общинное зерно у эггендома, под замком. Надо ехать туда и требовать, чтобы вернул.

- Надо. И не просто требовать, а взять крепких мужиков и забрать то, что награблено. Не дело йорт в нищету вгонять. Не дело за латниками лорда прятаться и соседей голодом морить. Надо разбираться... Кстати, прямо сейчас и начнем, - и убийца усмехнулся.

К саням сквозь толпу пробился скособоченный мужик в шубе, украшенной вышивкой. За его спиной застыли два мордоворота, положившие окованные железом дубинки на безразмерные плечи.

- Это что, что такое?! - заверещал кособокий. - Вы что, разрешение у господина Ранара получили? Кто посмел в его лесу деревья рубить? Кто разрешил?!

Подавившись слюной, мужик с трудом перевел дух и настороженно уставился на крепкого мужчину, который подъехал вплотную.

- Меня зовут Хаваскатт. Это я разрешил моим друзьям взять положенное. Ради их детей и ради вольных законов Фарэстаттена. Никто не смеет запрещать охотиться и собирать дрова на его землях, если это не наделы лорда, закрепленные за ним его величеством.

Кособокий глянул на хмурых мордоворотов, потом покосился на увешанных оружием всадников, равнодушно застывших на площади и сбавил напор.

- Я не знаю, о каких законах ты толкуешь, но эти земли и этот лес отданы во владение господину Ранару сами лордом Лэксефом. И по нашим законам никто не может без разрешения там хозяйничать, никто! А если ты...

- Твои законы можешь у себя дома объявлять, - резко прервал его Хаваскатт. - А община будет жить, как жили их предки, и как велел король!

Отпрянувшая от спорщиков толпа радостно загудела. Под защитой наемников крестьяне чувствовали себя намного уверенней. А голодные глаза детей и тяжелое молчание жен заставляли сжиматься тяжелые кулаки. Сгрудившиеся рядом с телегами мужики ждали, чем закончится спор.

Осознав, что с двумя помощниками он очень уязвим, владелец теплой украшенной шубы решил отступить и доложить о проблеме хозяину. Это не самовольная вырубка, это намного серьезнее. Даже не бунт, а что-то похуже. Просто так вооруженный отряд не приводят. Это не плевок в сторону богатого соседа. Это намного серьезнее. Лучше донести столь неприятную весть хозяину, пусть не медлит и лорду-заступнику гонца шлет.

Шагнув назад, незваный гость горделиво вскинул голову и ткнул пальцем в грудь замершего перед ним коня:

- Я не судья, чтобы с тобой о законах спорить. Вы ограбили земли господина Ранара, вам с ним об этом и разговаривать. Я доложу ему, что...

Всадник плавно обнажил меч и ударил острым концом в горло мужчине. За спиной Хейдера звонко на морозе щелкнули луки, и оба мордоворота повалились на землю, подмяв под собой залитое кровью тело несостоявшегося докладчика.

Хаваскатт посмотрел на застывшую в ужасе толпу и начал громко говорить, указывая окровавленным клинком на тела:

- Они пришли сюда, чтобы ограбить вас снова! Чтобы содрать с вас последнюю рубашку и обречь ваших детей на смерть! Вы слышали?! Они плевать хотели на короля и дарованные им вольности! Плевать они хотели на вас и ваши семьи! Им нужны лишь деньги, зерно и скот. Ваши деньги, ваше зерно и ваш скот! И что, вы это стерпите?..

Меч уперся в высокое дерево на краю площади.

- Или вы забыли, как ваши братья висели здесь, вот прямо здесь?! Или вы спустите это? Позволив паршивому Ранару убивать вашу родню? Разве вы забыли про убитых по его приказу? Забыли?!

- Нет... - нерешительно отозвалась толпа.

- Тогда веревку сюда! Веревку! Вздернем ублюдков, они заплатили за свои преступления! Вздернем!

- Вздернем! - ответил набирающий силу безумный зверь. - На дерево их, правильно! За наших, кровь за кровь!

- Собирайте вилы, колья, пора поквитаться за все! Пора навестить Ранара! Пусть сидит в своем сарае и нос не высовывает! А нам нужно вернуть свое, все, что награбил проклятый эггендом! Все возьмем, все вернем!

- Вернем! - взревела в ответ толпа...

 

Командир наемников довольно скалился, глядя, как сгрудившиеся мужики вешают тела убитых. Застывший рядом с ним Хейдер тихо выругался и пробормотал:

- Можно было их с позором гнать до хозяина. Можно было их выпороть у него на глазах. Зачем убивать?

- Это ты у меня спрашиваешь? - деланно удивился Хаваскатт. - Разве не ты разговаривал с ними? Разве не их родных убили без суда прямо здесь, на этой площади? Извини, но это всего лишь ответ. Как с ними, так и они. Все честно...

- И что теперь? Идем громить соседа? Справедливое возмездие?

- Зачем громить? - наемник тронул коня. - Мы всего лишь вернем крестьянам украденное. Заметь, их трудом и потом взращенное... А если этот мерзавец, выкупивший у лорда право грабить, вздумает своих людей с оружием выставить... Ну, тогда придется и нам мечи обнажить. Ради этого нас и наняли, Хейдер. Ради того, чтобы вернуть правду на эту землю. Ради этого, а не ради красивых слов... И поверь, если ты встанешь перед Ранаром и начнешь умолять его одуматься, ты получишь в ответ лишь стрелу. Эти наглые "хозяева" по-другому не умеют. Они ценят только силу. И готовы склонить голову лишь перед мечом, а не перед оратором.

Бастард взглянул в налитые веселым бешенством глаза и промолчал. Рассмеявшись, Хаваскатт ткнул пальцем на выезд из деревни:

- Трогай, пора вернуть награбленное. Пока король далеко, нам придется самим вершить правосудие. Когда приедут его люди, сможем вернуться домой. Но без нас деревню завтра же вырежут до последнего человека. Они по-другому не понимают, мой лорд. Только острая сталь способна остановить ублюдков. Только сталь...

* * *

Громко прогремели шаги на крыльце, и в узкую дверь шагнул седовласый старик. Раздраженно махнув рукой в сторону вскочивших ребятишек, лорд Дейста поманил пальцем немолодую женщину, застывшую у раскаленной печи:

- Квинна, не успеваю твоего мужа дождаться. Как он вернется, передашь, что хозяйство на него оставляю. Пусть смотрит и никому спуску не дает. Хиарлосса должен быть со дня на день, но у меня нет времени его ждать.

- Что-то стряслось, милорд?

- Да, мелкие неприятности. Мне придется срочно наведаться к его величеству. Скажешь Ансталду, чтобы баловать работникам не давал. Зиме скоро конец, совсем обленились за пивом и картами. Я как вернусь, проверю...

- Да, господин.

Кивнув, владыка Ланграссена так же стремительно вышел во двор. Там его уже ждала пятерка дружинников и подготовленный к дальней дороге конь. Нежданно полученная весть заставила старика бросить все домашние дела и мчаться к королю. Одно дело - ловить спятившего бастарда среди своих лесов, где ты хозяин. И совсем другое - искать мерзавца на чужих землях. Без помощи Кайлока Могучева придется с каждым лордом договариваться, просить и обещать что-то взамен. Вместо этого проще получить письмо с печатью и отряд хорошо вооруженных латников. Король смутьянов терпеть не может. Если получится, то с его помощью бастарда скрутят до того, как сойдет снег на полях. А с гномами потом поквитаемся...

- Надо было Боларда послушать, прибить ублюдка сразу же, а не играть в игры с коротышками, - буркнул себе под нос лорд, легко поднимаясь в седло. - Ну ничего, исправим эту ошибку. И не такое бывало...

* * *

Громко мычали коровы, не желая выходить из теплого хлева на холодный воздух. Перекрикивая шум, крестьяне упорно гнали их на улицу. Чуть в стороне цепочка мужиков уже грузила мешки в телеги, сноровисто освобождая сараи от зерна, замороженных говяжьих туш и сыров с маслом. Катили бочки, волокли связки пушнины. Собравшиеся вместе крестьяне из трех деревень грабили ненавистного соседа. Каждому желающему щедро наливали брагу, поставив несколько пузатых жбанов рядом с дорогой.

Семейство Ранара спряталось в большом доме и даже старалось не показываться в узких окнах. Утром, когда толпа подошла к забору, наемники подстрелили одного из охранников. После чего вышибли широкие ворота и запустили мужиков во двор. Окружив дом, конники быстро согнали туда всех, кого нашли в округе и заперли двери. Убедившись, что никто не будет мешаться под ногами, Хаваскатт приказал ломать двери сараев и грузить добро на припасенные сани.

- Вернем награбленное! Вернем свое! Поквитаемся с кровопийцей! - проносилось над головами возбужденной толпы.

Ближе к выбитым воротам мрачно застыл Хейдер. Он недовольно смотрел, как радостно гомонящие мужики волокут добро, как гонят лошадей и коров на выход, как распотрошили какой-то дальний сарай и уже примеряют найденные теплые новые полушубки. Возврат отобранного имущества превращался в банальный ответный грабеж. От светлого и доброго дела защиты обиженных и обездоленных начинало смердеть еще не пролитой кровью.

Заглянув в опустевший хлев, командир наемников подозвал пьяненького Трашу и с усмешкой спросил:

- Все забрали, ничего не забыли?

- Все, господин, все свое забрали!

- Молодцы... Так зачем тогда сарай оставили? Хочешь, чтобы эти мерзавцы снова скот отобрали и сюда вернули?

- Нет... Кто же хочет, господин! - замотал головой старик, вытирая грязные руки о добытую где-то плотную шубейку. Похоже, бывший хозяин разжился новой одеждой, а старик с радостью подобрал брошенную в снег ношеную вещь.

- Ну, раз не хочешь, так и не надо оставлять... - Убийца взял чадящий факел, размахнулся и зашвырнул огненный комок в груду сена у стены. - Ничего врагу не оставим. Как он с нами, так и мы с ним...

Траша удивленно посмотрел на разгорающийся пожар, затем схватил доску, валявшуюся под ногами, и затрусил поближе к огню. Через несколько тапп он уже бежал по двору, разгоняя народ ярко горящей на ветру деревяшкой:

- Ничего ублюдку не оставим! Ничего! Жги, ребята, жги! Пусть умоется слезами, проклятый! Как он с нами!..

 

Короткий зимний день сменился серыми сумерками. Наступающая ночь тихо окружала яркие пятна пожаров, злыми всполохами дырявившими небо. Пьяная толпа громила поместье, разрушая то, что нельзя было увезти домой.

Седовласый всадник остановился на утоптанной площади перед закрытым домом и закричал, повернувшись к мечущимся крестьянам:

- А дрова сюда, дрова! Под стены! Пусть порадуются! Пусть вспомнят, каково это, простых людей обижать!

В подпертую бревном дверь суматошно заколотили, но на них уже не обращали внимание. Сотни мужиков тащили разбитый забор, бревна, остатки дров и валили все это у стен дома. Треснула разбитая слюда, и в дыру стали пихать пуки сена, весело гогоча и подбадривая друг друга. Еще кто-то пыхтел, волоча очередное бревно, а пьяный Траша уже тащил горящий факел. Еще тыкали жердью в испуганное лицо, мелькающее в разбитом окне, а огонь уже начал плясать на сваленном дереве у присыпанных снегом стен...

 

Хейдер медленно оторвал взгляд от пылающего дома, посмотрел на мрачного Форкомма, сгорбившегося рядом.

- Вчера утром мы могли требовать правды, и забирать обратно наше, бесчестно украденное. Сейчас мы ничем не лучше их. Сейчас мы перешагнули черту, за которой король прикажет карать без пощады.

- Вам легко говорить, милорд, - раздраженно ответил крестьянин. - Вас тут не было, когда детишки с голода пухли и траву в пыльную муку добавляли, лишь бы брюхо набить...

- Надо было к королю идти, сразу... - тоскливо ответил бастард. Но толстяк лишь вздохнул в ответ:

- Король далеко. И дела ему до нас нет... Вот и приходится самим...

- Самим кровь проливать и без закона заживо людей сжигать?!

Форкомма не ответил. Лишь когда Хейдер тронул коня и поехал назад, старик крикнул в спину:

- Не все лорды добрые! И не все о нас, своих людях, заботятся! Вам ли не знать, милорд!.. А что закон, так вы подождите, ведь нас не один Ранар обижал. И другие эггендомы ничуть не лучше... Теперь лишь молитесь, чтобы их живыми отпустили... А то люди кровь попробовали, теперь до конца пойдут... До самого конца...

* * *

Через четыре дня три соседних хозяйства также пустили по ветру. Озверевшие крестьяне, щедро накачанные выпивкой, громили богатые поместья, гнали скот, вывозили припасы. Хозяев вешали в сараях, отдав женщин наемникам. Хаваскатт виртуозно разжигал пожар бунта, не давая возможности кому-либо остановиться и задуматься над происходящим. Когда Хейдер попытался заступиться за очередного эггендома, толпа его просто смяла. Людей интересовала только кровь. Опьянев от безнаказанности, они грабили и убивали, вымещая голод и безысходность на своих противниках.

- Свершим правосудие! - кричали вооруженные наемники, врываясь в дома.

- Отомстим! - ревели в ответ сотни разгоряченных глоток, громя все вокруг.

- Смерть всем! - откликался на безумие жаркий огонь, пожирая очередной дом...

 

Поздним вечером командир отряда подсел к бастарду, сгорбленно застывшему у края стола.

- Что косишься на нас, словно диких зверей увидел? - зло улыбнулся Хаваскатт. - Или думаешь, что с богатенькими любимчиками лорда по-другому можно?

- Можно, - тихо ответил Хейдер. - Можно. По закону. Как и сказано нашим королем, что стребует с этих пьяных бедолаг по полной.

- Не волнуйся за них, - рассмеялся седой убийца, разглядывая молодого человека как неведомую зверушку. - Как закончим, они по большей части в леса уйдут, переждут немного, а потом покаются. Не они первые начали, а у Кайлока сердце отходчивое. Хорошенько наподдаст лорду, что разрешил грабить людей и голодом морить, да простит.

- Ты ошибаешься... Убийц не прощают. Убийц вешают и четвертуют... Мы теперь все кровью залиты. И твои люди, что в домах шарили и насиловали, и крестьяне, что соседей на стропилах вешали. Все...

Наемник поднялся, повел плечами:

- Должен с тобой согласиться. Мы теперь все одинаковые. И ты, белоручка, и мои ребята, что за тебя всю грязную работу сделали. Если расслабимся и к латникам в руки попадем, висеть на одном дереве, рядком... Иди спать, нам завтра к последнему мерзавцу заглянуть осталось и работа сделана.

Хейдер поднял воспаленные глаза и ответил, с трудом сдерживая бешенство:

- Я не поеду, хватит с меня. Я шел защищать и спасать, а не грабить и убивать. У нас теперь разные дороги...

- Тебе так кажется, мальчишка... Дорога теперь у нас одна. Или в лес до осени с местными, или на прорыв на север, пока тропы не перекрыли... Но дело твое. Мы завтра заканчиваем и через ночь уходим.

- Бросив крестьян на откуп дружинникам? Их же перережут как баранов!

- Не успеют. Можешь не волноваться, мы больше потов прольем, удирая отсюда, чем эти хитрые пройдохи. Они не только с соседями поквитались, да чужое имущество к рукам прибрали. Они еще успеют часть дружины в болотах оставить, если кто в лес сунется. Так что больше о своей голове заботься...

Посмотрев за окно, где плясали во тьме холодные снежинки, бастард лишь покачал головой:

- В лесу? В болотах? Кто же сможет по морозу в лес бежать, бросив дома и все нажитое? Верная смерть... Или от чужих мечей, или от холодных объятий Фриддэфа #10...

* * *

Блэтэлла, эндрегты, второй день (17 день 3-го месяца)

 

Последнее семейство попыталось бежать, но не неудачно. Столкнувшись на дороге с вооруженной вилами и кольями толпой, эггендом выставил охрану и повернул сани с домочадцами обратно. Потеряв при обстреле шестерых, крестьяне замерли на краткий миг, сбившись в кучу. Наемники сдвинулись по бокам орущей массы людей и навесным ответным огнем погнали слабо вооруженных защитников назад. Вслед за побежавшими рванули разъяренные нападающие. Пока жаждущие крови мужики штурмовали забор, валили ворота и ломились в запертый дом, наемники преследовали сани, свернувшие в заснеженное поле. Как ни нахлестывали безоружные люди надрывающихся лошадей, их быстро нагнали и перебили прямо там, оставив изломанные окровавленные тела среди белоснежной сияющей пустоты. Вернувшись, отряд посмотрел на пылающий дом, в котором погибли остатки охраны, и начал привычно шарить по сараям, выискивая с другими мародерами что-либо ценное.

Ближе к обеду в поместье примчался перепачканный в крови гонец. Надрывно крича, он махал руками и показывал за спину, в сторону леса:

- Там, там латники! Лорд прислал латников! Много! Они напали на нас, когда мы скот гнали, всех убили, всех! Никого не щадят, рубят без разговоров! Там!

Кривоногий баткарл метнулся к командиру, который внимательно вглядывался в далекие фигурки, шагающие по дороге.

- Уходим?! Пока поле не перекрыли, как раз успеем!

- Зачем? - удивился Хаваскатт. - В поле мы под обстрел попадем. Ребята лорда Лэксефа этот сброд сметут за минуту, затем возьмут луки и хорошенько нас проредят. Вон как споро идут, скоро будут здесь. Да и если побежим, то как добычу из деревни заберем?

- Что тогда делать?

- Строй пьяниц, пусть выбитые ворота телегами закрывают, за забором выстраиваются. Парней я по крышам рассажу, часть вон там укрою, у дровяника. Латников не больше, чем нас. Они идут крестьян гонять. Как во двор втянутся, мы их как кур перестреляем. И крестьяне еще надавят, телами завалят. Когда всех прикончим, железо местным раздадим. Пусть лорд их по лесу и полям гоняет. С оружием в руках они не сразу побегут, нам день-другой выиграют...

- Понял, - осклабился тиорен и побежал к десятку, распределять людей на позиции...

 

На пыльном чердаке скотного двора кисло пахло сеном и не убранным с утра навозом. Два стрелка тихо перешептывались, разглядывая в щели подошедший к забору отряд:

- Ты смотри, ничего не боятся, как на парад выстроились!

- А что им бояться? Вон, горлодеры в портки наложили и уже бы по полю скакали, как зайцы... С кольями стоят, лишь потому что наших мечей и стрел боятся больше, чем латников. Пока боятся больше. А как кровь польется, так и побегут...

- Ничего. Баронские обрубки на забор не полезут, и мало их, окружить и держать нас в осаде. Сейчас телеги крючьями растащат и во двор полезут. Говорят, во время бунта за каждую голову им звонкой монетой платят. Чтобы бунтовщиков уничтожали, а не по деревням баб брюхатили.

- Не знаю, меня в дружину не брали, - хохотнул первый из стрелков, поправляя тетиву.

- О, что я говорил! - обрадовался второй, втыкая перед собой пятую пернатую смерть. - Полезли... Начинаем?

- Подожди, не спугни... Седой сказал, по приказу... И никто не уйдет...

- Куда им уйти?.. Вон, поле и дорога... Хорошо, что мы не побежали, не люблю стрелы спиной ловить...

- Никто не любит... Заткнись и смотри лучше. Наши от правого столба у ворот и на дороге. Как закончим, так и парням поможем...

 

Выбросив за щиты длинные багры, солдаты медленно выволокли пару телег за ворота, спихнув их в глубокий снег. Пятеро бойцов остались снаружи, страховать выход, остальные пошли внутрь. Узкая колонна, укрывшись за щитами, ощетинилась копьями и медленно втянулась во двор. Перепуганные крестьяне попятились, видя перед собой неумолимых убийц, закованных в броню доспехов. Миг-другой, и протрезвевшая толпа побежала бы, не пытаясь даже постоять за себя. Но в отличие от перепуганных хлеборобов, внимательные глаза наемников видели другое: потертые доспехи, щербатые щиты, нечищеные шлемы со следами ржавчины. Похоже, в гости наведались не латники барона, а наспех сколоченное ополчение из ближайшего городка, куда примчались гонцы перепуганных эггендомов. И в отличие от профессиональной дружины, эти вояки также быстро побегут со всех ног, когда встретят перед собой не безоружного крестьянина, а настоящего воина.

Приподнявшись в стременах, Хаваскатт вдохнул морозный воздух и проорал, не щадя голоса:

- Отомстим!!!

Щиты дрогнули от неожиданности, а затем со всех крыш, из-за спин замерших крестьян ударили стрелы. Где-то злые стальные наконечники вгрызались в окованное дерево, но большая часть попала в не прикрытые ничем лица, вцепилась в горячие тела, пробивая теплые куртки с редко нашитыми бляхами. Строй смешался.

Не дожидаясь, пока солдаты повернут, командир наемников тронул коня вперед и закричал в перекошенные от страха лица:

- Чего ждете, братья?! Бей их, бей! Они уже бегут!!!

Толпа с кольями в руках медленно шагнула вперед. Если бы солдаты прикрылись, сплотили ряды, если бы метнули хотя бы одно-другое копье навстречу - то крестьяне бы побежали без оглядки. Но разорванный строй беспорядочно шагнул назад, показав свой страх. Стрелки продолжали убивать ополченцев, не жалея стрел, и вслед за попятившимся противником пошел опьяненным будущим успехом вал. Пошел, подхватив животный крик:

- Отомстим!!!

С уханьем толпа вломилась в смешавшуюся группу солдат. Наемникам даже не пришлось обнажать мечи, как почти две сотни крестьян смяли ополчение. У забора еще возились, пытаясь свалить крошечную группу людей, не глядя тыкающих копьями, а остальных уже молотили вовсю, без разбора, топча и чужих и своих.

Хаваскатт подъехал ближе к воротам и указал мечом на крошечный очаг сопротивления. Больше десяти стрелков безнаказанно расстреляли с крыш остатки противника и стали спускаться вниз. К командиру подскочил залитый чужой кровью баткарл. Он все же не утерпел и успел где-то влезть в гущу потасовки.

- Сколько их на улице? - спросил Хаваскатт, убирая меч в ножны.

- Трое. Было пятеро, но двоих ребята сняли, остальные удирают.

- Два десятка за ними. Добить. Разведать дорогу и назад. Будем уходить.

- Понял, сделаем.

- Как местные закончат, пусть оружие разбирают, сжигают все дотла и по домам.

Посмотрев на груду тел, где еще кричали раненые, седовласый убийца насмешливо скривил рот:

- А ты хотел все бросать и бежать... От кого?.. Нет, мы не только всю добычу возьмем, мы еще и домой без потерь вернемся... Только так...

* * *

 

#1 викт - мера веса, около двух килограммов

#2 йорт - местность, населенная преимущественно родственными кланами. Зачастую несколько деревень имеют общие корни среди переселенцев, заселивших эти земли. Впоследствии это же название стали использовать лорды, дробя свои владения на небольшие административные единицы для удобства управления.

#3 эггендом - хозяин крупного поместья, зачастую набиравший батраков в соседних деревнях. Часто хозяином такого хозяйства становились дальние родственники лорда или его бастарды, реже - разбогатевшие крестьяне и ремесленники.

#4 баткарл - клан рыбаков, расселившихся по Нижнему Дьюппэфлоду. Зачастую занимались контрабандой и участвовали в вооруженных стычках в качестве наемников. Прославились безмерной жестокостью.

#5 потомки Тролудов - гномы. Считается, что гномы произошли от одного из домашних богов, отвоевав затем себе пещеры и спустившись навсегда под землю.

#6 название разновидности зубастого речного сома - агрессивной и опасной рыбы.

#7 маркагарен - состоятельный крестьянин, владелец большого хозяйства, часто использующий наемных работников. Многие из подобных крестьян становились впоследствии эггендомами, выдав дочерей за обедневших вассальных слуг ближайшего лорда.

#8 Блэтэлла - первый месяц весны.

#9 Фаргхавар - командир отряда, выборный вождь на время войны у свободных племен.

#10 Фрэддеф - верховный бог, бог погоды.

Глава 4

Блэтэлла, вторые эндрегты, третий день (18 день 3-го месяца)

Ранним утром, в рассветных сумерках, Хейдер вскочил с кровати, услышав разъяренные крики с околицы. Накинув на себя легкую куртку с короткой кольчужной рубашкой поверх, обнажил меч и вывалился из сеней на улицу. Мимо еще спящего дома к окраине деревни бежали спешно собравшиеся крестьяне. Кто-то щеголял добытыми вчера трофеями, кто-то просто подпоясался и тащил лук и стрелы или на скорую руку смастеренное копье. Повернув вслед за ними, бастард помчался к разгорающейся схватке.

Потеряв на разрушенном поместье четвертую часть ополченцев, командир городской стражи встал перед выбором: или возвращаться назад, склонив голову под тяжелую длань лорда, или попытаться ответить ударом на удар и хоть как-то выправить положение. Решив, что первая неудача была случайной, и отряд просто попал в засаду, он приказал переночевать в лесу и ранним утром атаковал одну из мятежных деревень. К несчастью незадачливого полководца, наемники заставили крестьян наладить охрану, и задремавший было хлебороб на крыше сарая успел все же поднять тревогу.

Теперь у низкого плетня кипела драка. Не имея возможности сбить в глубоком снегу какое-либо подобие строя, ополченцы дрались по одиночке, медленно пробиваясь вперед. Отмахиваясь от них копьями и мечами, крестьяне орали от страха и пятились назад. Там, где на одного солдата приходилось по три-четыре противника, отступление прекращалось и сменялось беспорядочными атаками. Сугробы во многих местах были залиты кровью. То с одной стороны, то с другой хлопали луки и тогда кто-то или вскрикивал, или падал молча в снег.

Проскочив в первые ряды, Хейдер достал ближайшего ополченца и, открыв на сегодня счет личным убитым, закричал:

- Отходим к домам, отходим! Там перегородим дорогу и укроемся! Пока стрелки не начали нас выбивать! За заборы, перегораживай дорогу!

Пока бастард раздавал приказы, еще один солдат попытался его атаковать. Повернув корпус, Хейдер пропустил холодную сталь копья слева от себя, ткнув походя в открытое бедро противника мечом. Подхватив выпавшее у раненого врага оружие, бросил копье суматошно мечущемуся молодому парню в распахнутой шубе и еще раз прокричал:

- За заборы! Укрываемся! Пусть штурмуют и теряют людей!

Выкрикивая непристойности в адрес ополченцев, деревенские откатились назад, к ближайшим домам. И пока командиры солдат надрывали глотки, формируя подобие строя, крестьяне успели спрятаться от вражеских стрелков за заборами и крошечной баррикадой, успев выкатить и перевернув на главной улице несколько телег.

 

К замершим у забора защитникам подбежал, согнувшись, Хаваскатт. Осторожно глянув в узкую щель, он обернулся, нашел глазами Хейдера и спросил:

- Сколько их и как атакуют?

- Я видел чуть больше сотни, - ответил молодой мужчина, вытирая пот. - Пытаются атаковать строем, но хватит их до ближайшего забора. Прямо не пройти, а дорога узкая, в любом случае придется перестраиваться и сбиваться в кучу.

- Мои ребята подстрелили еще одного вон там. Но в лесу никого нет. Похоже, сил у них не хватает окружить деревню полностью.

- Но и нам по сугробам на конях не пробиться.

- Именно так. Поэтому нам надо не просто их отбросить от деревни. Нам надо их уничтожить полностью, как и вчерашний отряд.

- Думаешь, они полезут также без оглядки?.. Вряд ли будут впустую терять людей. Я боюсь, потопчутся на околице и начнут жечь дома. А потом двинутся дальше, по пепелищу.

Наемник еще раз глянул в щель и пробормотал:

- Согласен. За щитами они пересидят наш обстрел, а сами могут долбить хоть все утро зажженными стрелами... Придется их заставить атаковать. Спрячем часть людей у церкви. Там есть хитрый подвал, второй выход из которого неплохо замаскирован. И отправим детей и женщин вон туда, в кустарник и дальше, в лес. Пока не рассвело, с жердинами сойдут за отряд, отправленный для атаки с тыла. Сами отойдем к середине деревни.

- Поверят? - засомневался Хейдер.

- Я бы поверил. Враг отходит, часть отправляется в обход. И ты либо разрешаешь врагу уйти, либо атакуешь... Как в деревне начнется схватка, так засадной отряд и ударит с тыла. Без семей крестьяне станут драться смелее, а не станут оглядываться каждый миг за спину...

Поправив перевязь с оружием, командир наемников коротко отсалютовал бастарду:

- Командуй... Вам надо продержаться не более четверти хинка. Беспокойте их стрелами, можешь запалить телеги, как они двинутся. И отводи потихоньку людей. Мы ждем вас за площадью.

 

Спешно выстраивая оборону, убийца готовил своих людей к отчаянной схватке. И не важно, как тебя на самом деле звали: Сэвинделлер или Хаваскатт. Отряд наемников заперли в деревне. Бросать награбленное и уходить без лошадей в засыпанный снегом лес - верная смерть, только отложенная на будущее. Надо было уничтожить глупого противника, посмевшего вцепиться в хвост волку, уничтожить и удирать из этих мест. И если для этого потребуется пожертвовать всей деревней, он сделает это с легкостью. Но заставит ополченцев заплатить за каждый убитый десяток крестьян хотя бы одним солдатом. Один к десяти - терпимая цена, если за тебя умирают другие...

 

Первая полусотня медленно подошла к площади через вымершую деревню. За спиной жарко занимались огнем брошенные избы. Впереди ждала неизвестность. Заметив, как часть крестьян двинулась в лес, командир скомандовал наступление. Он не мог ждать, пока противник проберется по сугробам к нему за спину. Видимо, передовой отряд так и погиб, позволив бунтовщикам заманить себя в ловушку. Следовало немедленно выбить остатки жалких лесорубов из деревни и закрепиться во второй половине. Тогда можно будет передохнуть и затем вернуться обратно с докладом о победе. Бежавшие в лес не посмеют атаковать. Какой смысл терять людей в поле под беспощадными стрелами.

Оставив вторую полусотню прикрывать тылы, командир ополченцев разместил за спинами атакующей пехоты три десятка наскоро обученных лучников и приказал двигаться дальше. Еще разок ударить, и амбарные крысы побегут. Пусть у него не отлично подготовленные латники, но он справится с проклятыми крестьянами и такими силами.

Тонкая нить солдат двинулась осторожно вперед, прикрывшись щитами. С другой стороны площади засвистели, закричали крестьяне, и навстречу полетели стрелы. Вытянутое овалом свободное пространство делило деревню почти пополам. И нападавшим или надо было оставаться на уже пылающей половине, или идти вперед. Обрушив ответный град стрел, цепь наступавших шагнула раз, другой и побежала в атаку.

Половина наемников укрылась на чердаках и за заборами. Как только солдаты двинулись навстречу, за вражескими лучниками началась охота. Что пехота, она завязнет на какое-то время, штурмуя заборы и воюя с рассвирепевшими крестьянами. Пылающие дома лучше всего заставляют браться за оружие и искать чужую глотку. Но вот поймать в конце столь удачного похода стрелу совершенно не хочется. Поэтому раз за разом взгляд находит человека с луком и посылает в него свою стрелу. Раз за разом...

Пока за спиной яростно кричащих солдат падали убитые стрелки, пока первые бойцы валили хлипкие заборы и врубались в слабо организованную толпу, за наспех осмотренным сараем вспучился сугроб, и из подвала на свет выбрались тридцать воинов во главе с Хаваскаттом. Объяснив своим головорезам, что удрать с добычей можно лишь после победы, седовласый командир повел их в атаку. Не разбивая крохотный отряд, наемники атаковали застывших на краю площади вражеских командиров. Молча, без лишнего шума, неожиданно и неотвратимо.

Командир ополченцев успел обернуться и даже попытался выставить перед собой щит, как широкое копье ударило его в лицо. Вслед за главным стратегом на холодный снег повалились помощники и подхалимы, обещавшие защищать "великого главнокомандующего" ценой жизни. Расправившись с командованием, наемники сцепились с остатками лучников. Услышав звуки схватки за спиной, солдаты на мгновение замерли. В растерянности они смотрели, как на площадь выбегают люди в черном, стремительно выстраиваясь перед ними для атаки. Казалось, что победа уже была у них в руках. Казалось, что доблестное городское ополчение уже покрыло себя неувядаемой славой, уничтожая баранов в полушубках, неумело машущих мечами и копьями. Но неожиданно все изменилось. На площади сгрудились остатки тыловой полусотни, а среди поваленных заборов застыли атакующие, вперемешку с разорванной на части линией крестьян.

Секунду в воздухе не было слышно ни звука, а потом озверевшие от крови люди заорали и вцепились в глотку друг другу. Началась свалка, в которой рубили, кололи, душили голыми руками и не давали пощады никому. Часть наемников, расстреляв все стрелы, прыгали на голову противнику и устраивали вакханалию смерти. И уже не важно, что сюда они приехали за добычей. Не важно, что можно было подождать немного, завалив телами крестьян округу, вымотав врага и заставив его потерять еще солдата-другого. В этот миг уже никому не было дела до награбленного золота и пушнины. В этот миг убивали, рубили, кромсали, получали в ответ копья и мечи, но шли вперед. Гудернар #1 мог быть доволен: в его честь приносились обильные жертвы. Пощады никто не желал...

 

Через хинк #2 все закончилось. Полторы сотни ополченцев были истреблены полностью. Из деревенских бойцов осталось чуть больше сорока, по больше части раненых. Наемники потеряли два десятка. За мятежниками осталось поле битвы, усыпанное телами, с пылающими на половине деревни избами и холодным снегом, который вновь валил с небес...

Вечером, собрав остатки отряда, Хаваскатт тыкал острием кинжала в спешно нарисованную карту:

- Часть селян уходит вот сюда. Здесь, рядом с болотами, они укроются в урочище. Женщины и дети. Туда же уходят из остальных деревень. Мы, вместе с самыми крепкими парнями пойдем на юг, вот сюда. Север, как я понимаю, перекрыт. И это лишь первый отряд, который двинул на нас лорд Лэксеф. Единственный способ оторваться от его псов, это добраться до Стинкадских болот и оттуда уже мимо отрогов Огаттеслутас уйти на запад, в Тайстаджерн.

Хейдер внимательно слушал наемника и задумчиво разглядывал чернильные линии рек, болот, изгибы лесов и тайных троп.

- А что с крестьянами? С теми, кто пойдет с нами? Они тоже пойдут на запад? - спросил он.

- Нет. Они погонят часть скота, покажут ищейкам, будто все деревни двинулись южнее. По дороге мы постараемся поднять еще несколько йортов. Не только местные страдают от поборов и бесчинств лорда и его приспешников. Думаю, мы сможем собрать неплохой отряд. Этот отряд закрепится на болотах и дождется, когда король пришлет своих людей для наведения порядка. Его величество всегда выслушивает обе стороны. Можешь быть уверен, крестьян никто не тронет.

- После того, что мы здесь сотворили? - голос бастарда был еле слышен.

- Мы лишь ответили ударом на удар, - отмел любые сомнения убийца. Помолчав, закончил: - Там, укрыв людей на болотах, мы двинемся на запад. Наша работа выполнена... Пора собираться. Выходим прямо сейчас.

Подождав, когда Хейдер и большая часть наемников вперемешку с крестьянами вышла на улицу, Хаваскатт посмотрел глаза в глаза оставшимся четырем десятникам и усмехнулся:

- Конечно, мы дойдем на юг вместе с крестьянами. Кто еще будет прикрывать наши спины?.. Конечно, мы будем гнать часть скота и сменных лошадей. Иначе что мы будем есть и как будем прорываться по болотам домой... И, разумеется, мы обязательно взбаламутим все земли, по которым будем идти. Потому что чем больше парней с кольями будут на каждой лесной тропинке ловить ополчение и латников, тем нам лучше... Да и добыча в богатых домах еще не собрана... А я собираюсь разграбить и спалить все богатые поместья отсюда и до самого Вэрделэда!

О том, что он собирается бросить остатки отряда в какой-нибудь гибельной битве, командир предпочел промолчать. Потому что искать беглых преступников, поднявших на дыбы целую провинцию, будут без отдыха. А если этих мерзавце порубят на куски доблестные латники или конные разъезды - то и поиски не понадобятся. Поэтому Хаваскатт звал своих бойцов на юг, обещая сбить погоню со следа и провести тайными тропами на запад. И поэтому Сэвинделлер собирался похоронить всех среди гибельных непроходимых болот, бросив тело молодого бастарда среди павших бойцов отряда. Чтобы исчезнуть затем незримой тенью, затеряться на просторах королевства, как он делал уже неоднократно...

Решительно свернув карту, седой мужчина поднялся и снял с крюка теплую шубу:

- Выходим, пока расчищенная нами дорога не перекрыта латниками или кем похуже... Хоп-хоп, ладошка, ключик, кулачок... Хоп-хоп... #3

Расхохотавшись, тиорены двинулись вслед за командиром. На юг...

* * *

Блэтэлла, вторые стенгетты, второй день (20 день 3-го месяца)

 

- Именем короля! - кричали стражники, расчищая себе дорогу сквозь толпу, запрудившую улицу. Народ беззлобно ругался и расступался. Что за собачья работа у парней? Пока горожане отмечают последний день отдыха после тяжелой трудовой недели, городской страже приходится нести службу, следить за порядком и таскаться по холодным улицам, не смея и носу показывать в какой-нибудь кабачок.

За спинами крепких солдат уверенно шагал закованный в железо кривоногий молодой мужчина. Не обращая внимания на толпу вокруг, он пытался сообразить, ради чего отец спешно вызвал его во дворец. В краткой записке было буквально несколько слов: "Немедленно ко мне". Письмо доставлено с городской стражей, а не личной гвардией короля. Значит - это не война. Но все же что-то достаточно спешное и важное...

Перестав ломать голову над загадкой, мужчина аккуратно переступил через еще свежую конскую "лепешку" и сплюнул под ноги:

- Пороть надо жулье из градостроительной гильдии, совсем за столицей не смотрят...

- Именем короля! - надрывались солдаты, пробиваясь к замку сквозь веселую толпу. Что поделаешь, кому-то приходится выполнять и эту собачью работу...

 

Звякнул кувшин о край золотого кубка, и вино щедро полилось в сосуд, наполняя воздух ароматами лета. Отхлебнув, Гудернар неодобрительно покосился на брата, который развалился в кресле рядом с жарким огнем.

- Никогда не понимал эту моду, терять дарованными богами волосы... Что ты, Нидс, что старшенький Йорен, похожи своими лысыми головами на старцев из церкви. Ладно, будущий глава Храмового ордена. Он пытается походить хотя бы внешне на своих верных слуг. А тебе это зачем?

Будущий король лишь печально улыбнулся, проведя ладонью по лишенной волос голове:

- Я потерял большую часть рыжей шевелюры еще десять лет тому назад. Мне кажется, что с жалкими клочками за ушами я больше смешен, чем без них. По крайней мере, про бритых воинов древних времен я читал и не один раз. А про лысеющих не слышал ни разу.

Гудернар, мнящий себя великим полководцем, лишь фыркнул в ответ. Допив вино, снова уставился на брата:

- Что стряслось? Ради чего меня вызвали и теперь поджаривают здесь, в этой душной комнате?

Нидс встал и поклонился отцу, стремительно вошедшему в комнату:

- Думаю, он сам сейчас расскажет. Я знаю не больше тебя...

Обнявшись с сыновьями, огромный старик устроился на лавке и подождал, пока появившийся следом слуга накроет на стол. Отломив краюху хлеба, он с удовольствием вцепился зубами в горячее мясо, жестом пригласив мужчин садиться рядом. Быстро расправляясь с ужином, Кайлок Могучий вводил в курс дела Гудернара.

- Ты мне все уши прожужжал еще с лета, что мечтаешь о серьезном деле. Мечтаешь проявить себя в очередной раз, как великий и мудрый полководец...

- Разумеется, отец. Я скоро тут коростой покроюсь, среди замерзших скал.

- Ты быстрее на охоте голову свернешь... Вот, попробуй запеченного госса #4, только утром выловили... Нашему доброму подданному с юга запустили злющих муравьев в штаны. Лорд Лэксеф прислал уже второе паническое письмо. Гонец ввалился ко мне буквально только что... Какие-то оборванцы взбунтовали крестьян в лесах, режут эггендомов семьями, жгут поселения. А у господина лорда из всех сил, лишь жалкое городское ополчение поблизости и шесть сотен гвардии, которую он спешно собрал в замке, спрятавшись от возможного нападения...

- Патлатая свинья, - рассердился Гудернар. - С шестью сотнями можно выпотрошить весь его хегтигдем и ни потерять ни одного человека!

- Ну, скорее он их потеряет при первой же стычке, - желчно заметил Нидс, аккуратно потроша куропатку, фаршированную кашей.

- Именно... Но как бы ни было, я хочу навести порядок. Кто бы ни стоял во главе этих земель, это наши земли. И терять крестьян из-за бесчинств каких-то разбойников я не собираюсь...

Быстро обмакнув жирные руки в чаше с горячей водой, король вытер пальцы о холстину и повернулся к сыну:

- Поэтому, ты пока отложишь травлю на кабана или чем там развлекался в последнее время... Я приказал к утру собрать для тебя три сотни конницы, сотню пехоты и сотню следопытов.

- Этого мало! - немедленно отозвался Гудернар. - Гонять зимой в лесу бандитов - надо намного больше...

- Знаю, - отрезал Кайлок. - Это твой основной резерв. Остальную армию соберешь на месте. Сейчас конец зимы, люди поиздержались, за звонкое золото с радостью пойдут в загонщики. Письмо о подготовке конных отрядов я уже направил Лэксефу. Пусть почешется и поспешит до твоего приезда... Думаю, если тебе понадобится, ты сможешь привлечь мечников с юга и наемный сброд из Индерфлератты.

Налив себе вина, старик качнул чашей в сторону замолчавшего сына:

- Выступаешь завтра. Пехота подойдет чуть позже. Вдруг надо будет перекрыть дороги или прижать где смутьянов... Главная опора - на конницу. Постарайся определить, сколько йортов взбаламучено, что именно стряслось и кто нам противостоит... Слышишь? Сначала разузнать, а потом уже рубить головы.

- Если тебе нужен увещеватель, почему бы не послать Иннэте с ее проповедями? - окрысился Гудернар. - Ты же знаешь, я верю лишь в холодную сталь, а не сказки про всеобщее счастье и любовь к ближним.

- Вот и разберешься. Если кто-то с оружием в руках болтается по провинции, втопчи их в землю. Но если там лишь нищие крестьяне, ободранные до нитки любимым лордом, то постарайся не сажать их на кол без разбора. Нам пока нужны подданные, а не мертвые земли от моря до моря...

 

Отправив брата во двор, следить за сборами и готовиться к великим битвам, Нидс задумчиво посмотрел на отца.

- Сомневаешься? - спросил старик, прислушиваясь к резким командам, рвущим воздух на дворе.

- Да. Все же голодные бунты проще гасить при помощи хлеба и повешенного жулья, чем заливать кровью жар ненависти. При всей любви к брату, Гудернар лишь мнит себя великим полководцем, мечтая затмить славой бога войны, даровавшего ему свое имя. Но в реальной битве...

- Реальной битвы не будет... Это всего лишь крошечный бунт в глубине лесов одного из лордов. Вот пусть и тренируется на такой маленькой войне. Ведь надо с чего-то начинать...

Кайлок вернулся к столу, поковырял пальцем в одном блюде, задумчиво поднял птичью лапу и раздраженно бросил ее обратно.

- Ты нужен мне здесь. Отправить Халефгена, и он споит всех соседей, включая бунтовщиков... Да и не королевское это дело, по первому взвизгу перепуганного идиота садиться в седло и мчаться по холоду... Будь там Дейста или Бйофальгаф, этих горлопанов уже бы вешали, не дожидаясь моей помощи. А мать Мэра успела бы прислать мне гневное письмо, обвиняя в заговоре против ее семьи и организации восстания на ее бедных-несчастных землях.

- При этом походный шатер она бы разбила на телах перебитых мятежников, - не удержался от колкости Нидс.

- Разумеется. Старая ворона способна удавить любого, кто посмеет недобро покоситься на ее надел... Поэтому, пусть Гудернар собирается в дорогу. Нечего ему ходить по дворцу и ворчать вечерами, жалуясь на судьбу. Он хочет показать свои великие таланты, пройдя мечом и огнем? Пусть пройдет. А мы в довесок сунем ему в свиту побольше монахов из церкви. Туда же напросится сам лорд с приближенными. И вместо резни мы получим выезд на природу с громкими трубами и требованием сдаться немедленно, во славу богов и великого полководца...

- Но при этом ты высылаешь пять сотен солдат. И брат наверняка постарается тряхнуть казну Лэксефа по максимуму, чтобы нанять любого проходимца, способного сидеть на лошади и участвовать в облаве. При этом, не обращая внимания на количество убитых в бою...

- И пусть. В следующий раз лорд будет решать проблему сам, а не бежать к нам со слезами на глазах... Пять сотен прикроют спину моему сыну. А остальное отдаю на откуп ему и богам... Пусть порадуется, помашет мечом, сорвет голос на морозе... Пусть покажет, чему он действительно научился, двигая солдатиков на картах и штудируя хроники времен Пути на Запад...

Шагнув к дверям, король на секунду задержался и буркнул с усмешкой:

- Не забудь меня поднять утром пораньше. Я хочу благословить его на дорогу. А то ведь так и умчится, забыв сказать: "Я вернусь с победой, отец!"...

* * *

Крепкий старик, похожий на широколапого тролля, мерил ногами крошечную комнату, бросая свирепые взгляды на испуганно сжавшегося за столом писаря. Не выдержав очередного мрачного всплеска глаз, сморщенный мужчина неопределенного возраста лишь пробормотал:

- Его величество встретит вас, как только будет возможно! Он знает, что вы прибыли, лорд Дейста, и обязательно примет...

- К черту слова, - рассерженно выплюнул старик, - слова оставь болванам, что тащат тебе подношения и глупые бумажки! А мне надо поговорить с королем, пока еще не потеряно драгоценное время!

- Конечно, уважаемый лорд, конечно, - раздалось у него за спиной, и полная женщина с огненно-рыжей шевелюрой сердечно обняла замершего старика. - Пойдемте, отец уже ждет вас. Прошу прощения за задержку, но если бы вы известили нас чуть раньше, мы бы приняли вас без промедления!

Буркнув что-то неразборчиво под нос, лорд Дейста пристроился сбоку от дочери короля и зашагал рядом, с трудом стараясь не сорваться на стремительный бег. Невпопад отвечая на вопросы Иннэте, старик думал о чем-то своем, изредка кривя зло губы и воюя с какими-то своими, глубоко спрятанными призраками. Запустив гостя в жарко натопленную комнату, женщина изобразила лицом "Поосторожнее, папа, старик явно тронулся" и закрыла дверь.

Покончив с объятьями, король усадил хозяина Ланграссена напротив себя, налил ему вина и широким жестом указал на разнообразные угощения, заполонившие небольшой стол.

- Ну, мой старый друг, что такого стряслось, что на тебе лица просто нет? Надеюсь, коротышки из Фьерранлонда не отказались торговать в твоих наделах?

- Нет, Кайлок, - дернул щекой лорд Дейста. - У меня проблема другая. Отчасти семейная...

- Слушаю тебя, - враз посерьезнел собеседник. Семейные дела - самые кровавые и жестокие. Только близкие люди способны рвать друг друга на части без перерыва, превосходя в жестокости и коварстве любого иного.

- Осенью взбунтовался один из моих бастардов. Я готовил его для службы на северных рубежах, а он уволок казну и бежал в речным крысам в таверны Сторагела.

- Разве Рэдда Каменный посмел оказать ему поддержку? - неприятно удивился король.

- Нет, этот хитрец никогда не полезет в чужую свару. Но при этом он с радостью берет золото от любого сброда, что шатается по улицам его города. В болотном клоповнике можно найти кого угодно.

- Про твоего соседа я понял. А что с бастардом?

- Ублюдок просадил все золото, наняв наемников и захватив на несколько дней старую крепость в лесу. Когда я подошел с войсками, наемники выдали мне болвана без сожаления. И я сделал ошибку... Я отправил его к гномам, на рудники. Думал, труд на благо каменного народа заставит его подумать о своем будущем...

Кайлок пригубил вино и задумался. Похоже, вариант с продажей незаконнорожденного сына на каторгу как-то не приходил ему в голову. Решив не обсуждать этот вопрос, он лишь приподнял густую бровь:

- И после рудников?..

- Бежал. Ублюдок бежал. Его видели в Сторагеле. А потом он во главе наспех навербованного отряда отправился на юг.

- На юг... - протянул вслед за гостем Кайлок. - Все пути ведут на юг...

- Да... И я прошу помощи у тебя... Если я сунусь к Лэксефу с сотней-другой конницы и арбалетчиками, он будет орать хуже бабы на сносях. А участвовать в поимке бастарда откажется категорически... Даже если этот смутьян разведет у него под задницей костер и начнет жарить пятки не только лорду, но и всей семейке...

- Готов тебя порадовать, - улыбнулся рыжеволосый гигант. - Мне писали об этом, но я не мог поверить... Значит, наши соглядатаи в этот раз не ошиблись...

- Ты о чем? - насторожился Дейста.

- Твой бастард с наемниками устроил бунт в лесах Спрэкедетты. Разорили несколько поместий, беспощадно перебили жителей. Поговаривают, что это месть за бесконечные поборы со стороны родственников и любимчиков Лэксефа, но ответ воистину кровавый и беспощадный...

- И что лорд? - старый хозяин Ланграссена даже чуть приподнялся из кресла, так его заинтересовала новость.

- Ничего. Жалуется на судьбу и просит помощи.

- Я готов ее предоставить! - немедленно отозвался Дейста.

Король спокойно допил вино и аккуратно поставил пустой кубок на стол.

- Не думаю, что в этом есть необходимость. Три дня тому назад мой сын уже выступил в поход, во главе войск и в сопровождении свиты.

Задумавшись на секунду, гость усмехнулся и высказал догадку-утверждение:

- Гудернар, не иначе...

- Да. И поверь, он подгребет под себя всех, кто способен носить оружие на берегах Срединных земель. Он загонит твоего бастарда в лесу ли, на болотах. И принесет тебе его голову, если парень не захочет сложить оружие.

- Мне не надо "если", - рассердился Дейста. - Мне надо - чтобы твой сын исправил мою ошибку, мою жалость к поверженному врагу. Мне надо, чтобы кишки бастарда размотали от Эльгсенваттена до Алерандеваттена. А чучело набили трухой и сожгли в назидание другим.

- Мда, как кровожадно ты настроен, - удивился король, глядя на покрасневшее от ярости лицо собеседника.

- Когда ты потеряешь собранную по минту казну, когда над тобой будет насмехаться ублюдок, захвативший твою крепость - тогда я выслушаю, как именно следует поступить с этим куском грязи!..

Одним залпом осушив свой кубок, лорд Дейста перевел дыхание и вперил взгляд в Кайлока.

- Итак, что ты можешь мне сказать?

- Тебе нет необходимости собирать личную армию. Бастард, как зачинщик бунта, будет схвачен и казнен.

- А если он сбежит?

- Не сбежит... Гудернар получил ясный приказ: найти всех мерзавцев и навести порядок...

Старик долго молчал, глядя на огонь, потом повернулся и спросил:

- Но я могу участвовать в поисках и казни?

Кайлок лишь вздохнул. Потом развел руками:

- Я не могу и не собираюсь препятствовать тебе в этом. Раз так хочешь, тебе никто не мешает присоединиться к свите моего сына и оказывать ему посильную помощь... Не думаю, что в этом есть такая насущная необходимость, но не возражаю. Раз твое сердце требует этого, я не возражаю... Предлагаю отдохнуть с дороги, вечером мы посидим вместе, вспомним старые времена. А утром отправишься в Вэрделэд, с почетным сопровождением и сменными лошадьми... Устроит такой вариант?

Лорд Дейста встал, расправил плечи и отвесил официальный церемонный поклон:

- Мой король, я рад, что вы не забываете своих верных подданных и заботитесь о них, как о самом себе... Да, Кайлок, можешь звать своих заспанных помощников... Я чертовски устал в дороге. Хороший ужин и нагретая кровать будут совсем не лишними... А завтра я отправлюсь на помощь твоему сыну. Парню наверняка понадобится помощь, чтобы раздавить столь хитрую гадину, сумевшую удрать из лап самих гударов.

* * *

Грэнэлла, стенгетты, первый день (9 день 4-го месяца)

 

Солнце спряталось за кромку леса, и на заснеженную поляну заглянули сумерки. Уколовшись об яркие пятна костров, тьма на время отступила, чтобы вернуться позже.

Присев рядом с жарким огнем, Хейдер закончил перевязку раненого старика. Утром смешанный отряд столкнулся с крошечным вражеским разъездом. В суматохе боя потеряли трех человек и еще восемь были ранены. Крестьяне с трудом сумели зацепить стрелой одного из врагов, позже подоспевшие наемники сумели ссадить с лошадей остальных. Старый Форкомма лишь морщился, но молчал, когда бастард менял ему пропитанную кровью повязку. Закончив, мужчина сел рядом, устало вытянув натруженные за день ноги.

- Извини, уважаемый...

Разоренный и бежавший из родной деревни маркагарен удивленно покосился на хмурого парня.

- Ты был прав, когда еще у города говорил, что нанятые солдаты хуже латников лорда. Намного хуже...

- Мы их сами наняли. Сами пригласили, провели в наши деревни, кормили и готовили к атаке. Здесь нет в этом твоей вины...

- Я с ними. Значит, их зло лежит и на мне, - вздохнул бастард. - И чем мы дальше двигаемся на юг, тем сильнее я сомневаюсь, что они будут драться с нами плечом к плечу против латников и королевской конницы...

- Мы не должны драться с королем, - вздохнул Форкомма. - Мы должны лишь дождаться, когда он захочет выслушать нас... Король всегда выслушивает другую сторону, всегда... Это король...

- Может быть, - безразлично отозвался Хейдер. - Но до этих мгновений надо еще дожить...

Старик помолчал, устроил поудобнее ноющую руку и осторожно спросил:

- Ты сказал "драться с нами". Хочешь сказать, что не уйдешь на болота, когда станет совсем плохо?

- С какой стати? - у парня не было даже сил удивляться. Весь день он провел в седле, пробираясь рядом с отрядом, спешиваясь и разведывая опасные участки, стараясь обнаружить противника раньше, чем из кустов полетят вражеские стрелы. К сожалению, утром засаду он проморгал, проверяя другой подозрительный овраг.

- Ну, ты же сын лорда. Кто мешает тебе попросить милости короля... Или просто уехать на юг, стать там одним из вольных наемников.

- Какой я сын, - горько рассмеялся бастард. - Уличная собака милее городской страже, чем я! Единственное, что их заинтересует, это величина награды за мою голову. И поверь, если мое имя услышал лорд Дейста, то вам лучше в самом деле держаться от меня подальше. Потому как пощады не будет...

Над костром повисла тишина. Лишь изредка потрескивали поленья в огне, да где-то в ночном лесу подавала голос потревоженная птица. Наконец старик решился задать еще один вопрос:

- Послушай, боги выбросили нам кости, сплетя судьбу в кровавый клубок... Но если бы ты оказался на месте эггендома, или даже самого лорда... Стал бы ты грабить и обирать соседей?.. Я просто понять хочу, может быть это обязательная черта каждого господина? Может, вас этому учат дома, готовя занять место отца?

Хейдер подбросил валежника в костер и устало повернулся к Форкомме:

- Нет... Меня этому не учили. И я не стал бы так поступать... Поэтому я рядом с тобой, здесь, в снегу в вымороженном лесу. А не в теплой кровати в каком-нибудь замке... Видимо, это и есть разница между тем, кто грабит, и тем, кто от грабителя отбивается...

 

В спешном порядке добравшись до Вэрделэда, рассерженный на весь свет Гудернар развил бешеную активность. Он заставил лорда Лэксефа распахнуть кошелек и лихорадочно формировал поисковые отряды. Весть об уничтожении ополчения настолько перепугала хозяина Спрэкедетты, что тот забыл о врожденной скупости, молча платил и лишь ходил след в след за королевским сыном, вздыхая и трясясь пивным брюхом при каждой резкой отповеди. Властелин самых богатых земель королевства оказался совершенно не готов к тому, что рядом с его любимым городом объявятся беспощадные убийцы, пустившие под нож дальних родственников и знакомых, выторговавших себе леса и пашни в обмен на золото. Вместо того чтобы идти в суд и терять там деньги и веру в справедливость, обнищавшие крестьяне просто наняли головорезов, вернув на мирные земли ужас варварства. Теперь золото вынуждено было замолкнуть, отступив в сторону от острых клинков. И ради того, чтобы бунтовщиков побыстрее вздернули на ближайшем дереве, лорд Лэксеф был готов помогать королевскому сыну чем угодно: провиантом, лошадьми, покупкой любого вольного солдата, готового за тяжелый кошелек рискнуть жизнью среди лесов и болот.

Узнав, что жители мятежных деревень покинули разоренные дома, Гудернар просто взбеленился. Ему был нужен враг. Нужны были чужие солдаты, вставшие стеной на поле битвы, где можно будет сойтись лицом к лицу и показать, кто истинный любимец богов. А бегать по зарослям и отлавливать редких охотников за шкурами - в этом нет ни чести, ни славы... Перекрыв разъездами крупные дороги, полководец собрал военный совет. Ткнув пальцем в предоставленную хозяином замка карту, Гудернар потребовал высказываться.

- Надо связаться с соседями и узнать, не объявились ли... Можно послать гонцов к лесникам, вдруг... Стоит оставить заставы на дорогах и ждать, когда они выйдут из леса...

Презрительно фыркнув, командующий резко обернулся к старику, который мрачно застыл на краю стола:

- Что скажет лорд Дейста? Он лучше других должен знать выскочку, посмевшего бросить вызов всему королевству.

- Гнать, как бешеную собаку. Не давать ни сна, ни отдыха. Выдавить из леса на открытое место, там окружить конницей и расстрелять всех до единого!

Глаза Гудернар загорелись недобрым огнем. Посмотрев на карту, он бросил на нее прутик, которым собирался отмечать передвижения войск и скомандовал:

- Лорда Дейста и лорда Лэксефа прошу остаться. Остальным - вон!..

Дождавшись, когда многочисленная свита удалится, полководец прошипел им в след:

- Прихлебатели!.. Лишь бы по углам прятаться... - Повернувшись к старикам, потер руки и продолжил: - Вы, только вы способны оказать реальную помощь. Господин Дейста поможет разгадать, куда именно побежит этот хитрец... А господин Лэксеф окажет нам необходимую помощь продуктами, людьми и снаряжением. Вместе мы в самом деле заставим мерзавцев выбраться из чащобы и заставим принять бой в поле, где наша конница и пехота смогут атаковать трусливых зайцев, а не бродить вслед за ними по болотным кочками... Прошу ближе, господа. Давайте обсудим наши планы... Я двинул часть набранных загонщиков вот сюда. Передовые заставы здесь и здесь... Как вы думаете...

Три головы склонились над картой. Двое обсуждали и спорили до хрипоты, предлагая разные варианты, и разрушали чужие идеи, не считаясь ни с королевской кровью, ни с возрастом старого лорда. Третий лишь тихо страдал, подсчитывая возможные убытки и вздрагивая каждый раз, когда разгоряченная спором парочка стучала кулаками по столу...

Глубоко за полночь общая идея охоты была согласована и одобрена всеми высокими сторонами. Лорд Дейста сумел вырвать для себя командование северными загонщиками, дав клятву Гудернару, что не тронет бунтовщиков до момента, когда собранные воедино войска не смогут нанести победный удар.

* * *

Грэнэлла, вторая неделя, фйорсгетты (13 день 4-го месяца)

 

- Да кто же молочную корову режет! - закричал рябой мужичок в изгвазданном в грязи тулупе. Попытался перехватить чужую руку с ножом, но лишь полетел в кусты, получив пинок в спину. Три наемника повернулись к заворчавшим крестьянам, потянув из ножен мечи. Убедившись, что стычка закончится лишь проклятиями в их адрес, один из громил пренебрежительно усмехнулся и повернулся к мычащей скотине. Удар ножом, и поредевшее стадо потеряло еще одну корову.

За три дня, что разнородный отряд пробирался к болотам, отношения между людьми достигли опасной черты. От поножовщины удерживала лишь трусость жителей брошенных деревень: никто не хотел первым умирать. Тем более сейчас, когда наемники все еще представляли собой организованную и сплоченную силу, сбившись в крохотную, но крайне агрессивную группу.

На окраине леса взбунтовавшийся йорт заглянул в маленькое поместье, оставленное хозяевами. На скорую руку обшарив опустевшие строения, мрачные мужики подожгли дома и сараи и двинулись дальше на юг. Неожиданно начавшаяся оттепель превратила узкие тропы в хлюпающие под ногами канавы. Уставший скот и нагруженные лошади замедляли продвижение отряда, который спускался в болотистую низину, истыканную редкими пологими холмами. Поплутав по сухим ломким камышовым зарослям, люди разбили временную стоянку на одном из подветренных склонов.

Слухи о "королевском прощении" и мести зарвавшимся эггендомам стремительной бурей разнеслись по всей округе. Порывистый ветер мотал дымные хвосты над пожарищами, вороны собирались черными похоронными командами над повешенными телами несчастных, не успевших бежать от слепой ненависти разъяренных соседей. Пролив кровь, к отряду потянулись ватаги местных жителей, вооруженных по большей части луками и самодельными копьями. С каждым часом, как прибывали все новые и новые крепкие мужчины, в сторону наемников все громче звучали недобрые голоса.

Увешанным оружием чужакам не забыли припомнить и проявленную во время перехода грубость по отношению к бывшим "союзникам", и убитый без разбора скот, и несколько драк, в которых пока не пошло в ход оружие. Остатки Приболотного йорта замолкли, предпочитая не портить отношения с родственниками ради пришлых, а наемники, пробившие сталью сквозь ополченцев общую дорогу на юг, сбросили показное добродушие и в открытую демонстрировали свою звериную натуру, стараясь наложить загребущую лапу на любые ценности поблизости.

Поздним вечером, когда легких мороз превратил талый снег в серую хрустящую коросту, к застывшему рядом с крошечным костерком Хейдеру подошли двое: старик Форкомма и худой незнакомец, телосложением больше смахивающий на мальчишку-переростка. Сев без приглашения рядом с бастардом, маркагарен тихо произнес, косясь на сопровождающего:

- Тут такое дело... У тех валунов, где вечером корову забили, стоит конь с припасами... Если сейчас соберешься, то успеешь уйти...

- Почему? - казалось, что молодой мужчина ничуть не удивился столько странному предложению.

- Твой знакомец Хаваскатт собрал людей и исчез. Мы обнаружили это только сейчас. С собой они прихватили все, что успели награбить за эти дни, и запасы мяса, которые на всех готовили еще днем. Селяне пока это не заметили, но счет идет на десятки тапп, не больше. Как обнаружат, то постараются отыграться на тебе.

- Как на чужаке, посмевшем прикрывать их во время лесного похода?

- Как на глупом сыне лорда, не успевшем сбежать вслед за сообщниками... Это для меня ты человек, дравшийся с родней плечом к плечу. А для них ты враг, по недоразумению пока не сброшенный в ближайшую канаву с перерезанным горлом...

Молчавший до этого момента незнакомец подал голос:

- Я уважаемого Форкомму давно знаю. И раз он говорит, что тебе жизнью обязан, то готов помочь. Но другие слушать не станут, а сразу за колья возьмутся. Или еще проще, расстреляют из луков, чтобы не поранил кого ненароком...

- Вам надо не обо мне печалиться, - покачал головой Хейдер. - Вам надо следопытов по округе разослать, стоянку дальше в болота перенести, на несколько мелких групп разбиться. А вы обиды считать начали...

- А что ты хочешь? - удивился худой мужчина, вороша прутиком угли. - Это для тебя неделя-другая здесь как развлечение. А мы тут уже три года в землю ложимся, детей хороним и от поборов отбиться не можем... Люди бы не поднялись так легко, коли терпения еще хоть крошку бы нашли... Но нет сил больше на кровопийц смотреть, вот и вскинулись...

- Это вы против почти безоружных соседей поднялись. Но как вы против латников и королевской конницы встанете? Ведь пока его величество начнет разбираться, лорд и подручные постараются вас в трясину вбить! Вам надо не о моей голове думать, а о своих заботиться! До королевского прощения еще дожить надо... Да и будет ли оно, прощение?!

Из низины раздались крики, замелькали факелы, и кто-то истошно заголосил, надрывая голос. Повернувшись на шум, Форкомма тяжело вздохнул:

- Эх, что ж ты так... Теперь ни я, ни кто другой тебе не помогут. Заболтал ты свой шанс, господин милорд... Теперь тебе все чужие грехи вспомнят и благородное происхождение по капле выпустят...

 

Придержав коня, седовласый наездник внимательно посмотрел на чернеющие впереди заросли кустарника и отдал команду:

- Привал! До рассвета отдыхаем, часовых менять каждые три хинка... Не стоит лошадей по буеракам калечить...

Соорудив из наломанных ветвей подстилку, Хаваскатт бросил поверх стеганое одеяло и устроился на ночлег. Не успел закрыть глаза, как из холодной тьмы кособоко возник баткарл.

- Может, передохнем чуть-чуть и сразу дальше пойдем?..

- Чего испугались? - нахмурился главарь.

- Да ребята там трех идиотов приголубили... Болтались под ногами, да и за день успели свое заслужить... Вот и не удержались...

- Думаешь, погоню пошлют?

- Могут, - с сомнением в голосе протянул коротышка.

- Ложись спать... Мы успели столько отмахать, что до рассвета они нас точно не догонят. А ночью по глупости легко наткнуться на разъезд в засаде или просто шею свернуть в какой-нибудь яме - надо быть большим идиотом, чем убитые вами финкелолы #5.

- Точно не найдут? - все еще не мог успокоиться баткарл. - Они же местные, все тропы знают.

- Значит, сторожа спать не станут, - усмехнулся Хаваскатт. - Надеюсь, страх заставит их каждый шорох отмечать, а не остатки браги цедить...

Удивленно посмотрев, как командир накрывается углом одеяла, тиорен открыл было рот, но потом передумал говорить и засеменил прочь. Устраиваясь на ночлег, баткарл прислонил к спине щит, положив по другую сторону обнаженный меч. Только после этих приготовлений он смог уснуть.

* * *

Встав неподвижно рядом с ярко разгорающимся костром, Хейдер внимательно смотрел на разъяренные лица мужиков, окруживших его. Из мешанины криков вылетало злыми кусками:

- Убийца!.. А потом сбежит, как и дружки его!.. Нарожали ублюдков нам на шею, продыху нет!.. Удавить, проклятого!..

Не дожидаясь, пока толпа распалит себя окончательно, бастард резко вскинул правую руку вверх. Увидев, как от неожиданного жеста шарахнулись назад крестьяне, усмехнулся и громко спросил:

- Кто домару править будет? #6

- Да кто ты такой, чтобы суда требовать?! - заорали из задних рядов.

- Я видел, как ты с детьми через поле удирал, пока я и твой сосед ополченцев рубили. Закрой рот, трус, не вырос ты еще с мужчинами говорить.

Хейдер стоял спокойно, положив левую руку на крестовину меча и с усмешкой наблюдая вокруг. Его размеренная речь, резкие слова произвели впечатление на толпу. Только что мечтавшие о расправе люди закрутили головами и стали пихать друг друга в бока:

- Это кто бежал? Когда? Когда детей от ополченцев увозили?.. Ты видел?.. Где?..

Растолкав впереди стоящих, к огню вышел молодой парень, с легким вьющимся пушком на щеках. Бросив в снег окровавленную рубаху, он насупил брови и надрывно зачастил, с трудом стараясь не сорваться на крик:

- Будем тебе домара, бродяга! Прямо здесь и сейчас!.. Думаешь, уважаемых людей не найдем, кто все справит по воле богов?!.. Найдем... И за племянника моего ответишь, которого убили твои воры тайно, исподтишка!..

Бастард обнажил меч, медленно показал его шагнувшим назад людям и спросил:

- Этим убили? Я спрашиваю, этим мечом ваших родных убили?.. Не думаю... А у меня другого оружия нет.

Застывший на месте парень лишь рассмеялся, хлопая ладонями себя по бедрам, приседая и выкрикивая слова, не пытаясь сдержать истеричные нотки:

- Ты кому воду мутишь, а?! Ты кому... Железку он свою показывает... Чищенную... А ведь тебе люди говорят, что твои воры убили, послушали тебя и убили!..

С лязгом вогнав меч в ножны, Хейдер шагнул вперед и замер перед замолчавшим противником:

- Это кого они слушали? Меня?! Меня, нанятого вам помогать и от лорда защищать?!.. Я вам, умникам, уже неделю говорю - с кем вы связались?! Кого вы пригласили к себе! С кем вы вместе грабить пошли соседей, кровь проливать?! Со мной?!..

Вцепившись в латаный полушубок, бастард затряс обмякшее от страха тело, брызгая слюной в побелевшее лицо:

- Это ведь ты тогда браги ужрался и орал, сил не жалея: "Отомстим!"... Ты и тебе подобные меня в сугроб втоптали, когда я на дороге встал и просил одуматься! Тогда тебе сладко было, тогда ты наемникам зад лизал, лишь бы чужой скот прибрать и в амбарах пошарить!.. А как Кэйрри плату стребовала за пролитую кровь, так крайнего искать начали?!..

Отшвырнув парня прочь, Хейдер закричал, перекрыв недовольный ропот толпы:

- Кого судить собираетесь?! А?!.. Того, кто с вами малолетних девочек не насиловал и эггендомов по стропилам не вешал?! Так, что ли?!.. И кому домару править позволите? Кто, кто из вас в чужой крови не искупался, кто безоружных не убивал?!.. Нет таких?!.. Не-е-ет, каждый приложился. Каждый в это дерьмо влез по маковку, хлебнул полной ложкой... Если не грабил, так убивал, если не убивал, так заживо сжигал...

Нагнувшись к своим вещам, разъяренный мужчина вытряхнул содержимое худого походного мешкк на упавшего парня. В снег полетела краюха, берестяная кружка и куски холстины для перевязки.

- Ну, где награбленное мной за эти дни?! Где золото и посуда серебряная, что тащили кому не лень? Где все это?!.. Что-то я не вижу, ни богатств, ни сокровищ!.. Только слышу сейчас, что вам еще надо кому-нибудь кровь пустить, не наигрались в мстителей... Как бараны тут толпой собрались, все на одного, а спину болотам открыли!.. Разъезды конные пять дней у нас на хвосте висят, стрелы каждый день из-за кустов ловим - а вы на меня раззявились, лишь бы толпой помычать, не думая о будущем!..

Не обращая внимания на редкие выкрики, Хейдер продолжал давить, переламывая ненависть к себе, сбивая кровожадный настрой застывших вокруг него людей.

- Кто эту глупость сказал, что король простит и помилует каждого? Где вы это видели?.. Лорд будет суд вершить, латники его и лучники! Вот ваши враги!.. Вот с кем надо драться, кого в болотах топить, раз до королевской милости дожить хотите!.. Вам надо следы путать, пока семьи в лесах укрылись! Вам надо засады устраивать и в трясины заманивать пехоту, а вы лишь глотку дерете... Поздно спохватились, поздно! Хотели бы с наемниками поквитаться, еще днем бы их на колья подняли! А теперь надо не шкуру удравшего зайца искать, теперь надо о своей шкуре озаботиться!.. Вы же взрослые люди, как можете о будущем не думать?! Как можно!..

Переведя дух, разгоряченный мужчина шагнул обратно к костру, и негромко спросил:

- Если есть среди вас старейшины йортов, я готов принять ваш суд. Правьте домару, как велят боги Слаттера. Но помните, что я невиновен в предъявленных обвинениях. И кара за убийство невинного падет на ваши головы. Ибо благословили меня Гудары, а они одаренных своей милостью видят и при свете солнца, и в кромешной тьме...

Сбросив полушубок, Хейдер стянул рубаху и продемонстрировал украшенное клеймом обнаженное плечо застывшей толпе:

- Много ли по вашим дорогам ходит людей, которые каторгу Салки покинули? Где они, эти любимцы Гударов?.. Почему-то лишь я один вернулся из глубин гор... Лишь я... И за мою смерть спросят с каждого, кто стоит сейчас у костра. Спросят и взыщут... Кровью за кровь... Смертью за смерть...

Толпа испуганно подалась назад. Заворчала недовольно, но уже без ярости, что клокотала буквально пару мгновений назад... Подалась и стала рассыпаться на крошечные ручейки, превращаясь в испуганных и недовольных людей, исчезающих в ночи.

Глядя на то, как стыдливо пятятся и уходят последние из крикунов, бастард лишь покачал головой:

- Фриддэф, почему ты лишил их разума? Им надо готовиться к схватке, защищать свою жизнь против обученного противника... А они обидами меряются, да друг перед другом доказывают, кто орет громче... Словно дети малые... Глупые взбунтовавшиеся дети...

* * *

Проснувшееся солнце еще не определилось, поверить ли в пришедшую весну или покапризничать и застыть в небе холодным желтым пятном. Поеживаясь от утреннего холодного ветра, Хейдер поднялся на пологую верхушку холма и внимательно осмотрелся вокруг. Медленно исчезающие темные тени в ложбинах открывали жесткую щетину камыша, в котором легко мог укрыться чужой конный отряд. Вздохнув, "любимец черных богов" пошел искать Форкомма. После бурного ночного выяснения отношений с остальными бунтовщиками, можно было пока не опасаться получить стрелу в спину. Но идти на разведку с чужаком вряд ли кто согласиться. Надо было попытаться как-то исправить ситуацию при помощи старика.

Долгие препирательства о следопытах и разведчиках прервались сначала на поздний завтрак, потом на ранний обед. Сорвав голос, Хейдер так и не смог убедить неорганизованную вольницу в необходимости срочного переноса лагеря и создании полноценной патрульной службы. Косясь на бастарда, мужики предпочитали спорить о челобитной королю и перемывать кости наемникам, предавшим своих нанимателей. Казалось, что все силы разросшегося отряда были растрачены на грабежи богатых соседей и рейд на болота. Разбив лагерь в понравившемся месте, люди начали заниматься решением бытовых проблем, уходом за поредевшим стадом и заготовкой дров в крошечном соседнем лесочке. На любые вопросы о защите от латников лорда они лишь пожимали плечами и махали рукой: "На болота они не сунутся... Кому это надо по трясине за нами бегать?!".

Отчаявшись переупрямить крестьян, бастард вернулся к погасшему костру и начал собираться. Когда он уже заканчивал, подошел Форкомма. Старик тащил здоровой рукой охотничий лук и замотанную в тряпицу связку стрел. Хейдер бросил на него косой взгляд и проверил, не оставил ли что-нибудь на истоптанной земле. Потом взял подарок, осмотрел тетиву и буркнул под нос:

- Кто бы мог подумать... Они готовы говорить "нет", лишь бы досадить мне... Раз опасно убить, так будем за дурака держать... А ведь речь идет не обо мне или наемниках... Речь о ваших собственных шкурах...

Бережно придерживая больную руку, Форкомма вздохнул в ответ:

- Что ты хочешь... Мы ведь не воины, не дружинники... Это тебя учили, как войско водить, как войну вести... А мы спрятались чуть в стороне от ближайшей тропы и надеемся, что беда пройдет мимо.

- Но ведь ты не хуже меня понимаешь, что не пройдет!.. Над лесом какой день вонь от пожаров. Такое не простят и не забудут... Если не можем договориться с упрямыми, давай найдем тех, кто соображает. Охотников, лесников или бывших служивых. Ведь наверняка есть такие, кто не только сарай у соседа может спалить в пьяном угаре... Надо ведь совсем немного: прочесать округу, присмотреть за конными разъездами, найти хорошие тайные места, куда можно перевести людей.

- Боюсь, сегодня никто слушать тебя не станет. Надо, чтобы люди немного отошли, сердцами подобрели... Может, завтра кого найдем...

- Тогда ищи кого-то мне в помощь из твоей деревни. Поедем вместе, чтобы мне в спину не кричали, что бежать собрался.

Старик поежился на ветру, покосился на лениво застывшее над головой солнце и снова вздохнул.

- Чего спешить? Раз никого не видели до сих пор, то и до вечера вряд ли кто сюда сунется... А людей в поиск отряжать, это ведь без отдыха, без обеда... Вряд ли кто согласится... Давай подождем... И чего тебе не сидится...

Но Хейдер не ответил. Замерев, мужчина внимательно всматривался в кусты, густо облепившие один из крошечных холмов на западе. Повернувшись к замолчавшему Форкомме, бастард желчно бросил:

- Дождались... Надо было утром делом заниматься, а не меня жизни учить... Теперь нас вместе сталью другие поучат...

 

Отряд наемников мчался, не жалея коней. Не достигнув холмов, где собрались крестьяне, поредевшая банда повернула на юг, предусмотрительно стараясь держаться на расстоянии полета стрелы, не рискуя подставляться под выстрелы. Сгрудившись на двух вершинах, жители йортов засвистели и закричали вслед удиравшим бывшим "союзникам". Пока мужики состязались в ругательствах, Хейдер подхватил крошечный щит, забросил за спину мешок и повернулся к удивленному старику. Ткнув пальцем в опустевшие камыши, откуда выскочили наемники, бастард тихо произнес:

- Там не просто конный разъезд. Я так понимаю, что Хаваскатт наткнулся на крупный вражеский отряд, который идет по их следу и который хитрый ублюдок навел на нас. Конница отрежет нам пути к отступлению в глубь болот и подождет пехоту с лучниками. А как подтянут силы, так здесь всех и передавят. Пологие холмы, открытые со всех сторон. Ни укреплений, ни продовольствия на случай осады... Первый же удар, и люди побегут. Коннице останется только пройтись следом и добить тех, кого лучники не пристрелили... Собирайся Форкомма. Хватай кого сможешь из родных и знакомых, спешно на коней и немедленно уходим. Пока еще можно. Пока еще Кэйрри не заглянула в глаза каждому...

Испуганно оглянувшись, старик заспешил следом за широко шагающим молодым мужчиной.

- А остальные как? Ведь их надо предупредить, надо организовать...

- Поздно, - с глухим отчаянием в голосе ответил Хейдер. - Они снова будут искать в моих словах злой умысел, выпячивать свою независимость и красоваться друг перед другом. Больше трех сотен здоровых сильных мужиков, а толку - ноль! Так толпой и сгинут...

 

Маленькая группа всадников успела отъехать от холмов вслед за исчезнувшими наемниками как раз в тот момент, когда с другой стороны камышей показался головной конный разъезд армии Гудернара. Широко раскинувшаяся сеть спешно стягивалась к единственному месту на болотах, где сгрудились бунтовщики. Переброшенные ночью пехотинцы уже разворачивали за холмами строй, готовясь к решительной атаке. А далеко в глубине болот двинулись друг другу на встречу засадные отряды, замыкающие кольцо окружения. Холодное солнце равнодушно взглянуло на весело кричащих внизу людей, обреченных на скорую гибель, и спряталось за ближайшее серое облако. За эти дни солнце устало взирать на кровавое безумие. Точку в затянувшейся песне боли и страданий поставит старуха смерть. Ей не привыкать...

* * *

#1 Гудернар - бог войны.

#2 Хинк - мера времени. Примерно равен полутора часам.

#3 Поговорка ночных воров, распространенная повсеместно в королевстве. Означает, что напарник подставляет ладони наиболее ловкому вору, подбрасывая его вверх к заветному окну. Затем окно вскрывают и крадут все ценное. После кражи, сжав в кулаках самое ценное, бандиты должны успеть удрать до появления стражи.

#4 Госс - разновидность речной рыбы.

#5 Финкелола - собирательное жаргонное название крестьян. Возможный вариант перевода: "вонючий и грязный оборванец".

#6 Править домару - вести общинный суд с объявлением обвинения и предоставлением последнего слова подсудимому.


Оценка: 4.66*8  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"