| |
|
Старый опреснитель чихал всю ночь, а под утро тихо скончался. Из-за возни с ним Арсений проспал утренний прилив. И даже открыв глаза, он не сразу сообразил, что проснулся - такой непривычной показалась ему тишина. Затем он услышал плеск волн.
- Дом, милый дом, - пробормотал Арсений и пошарил в изголовье. Увы, там было пусто. Все чинарики он скурил еще ночью.
Он опустил ноги на пол и, шаркая, побрел к выходу. Перед дверью он на секунду было прислушался, но затем махнул рукой и начал снимать засовы. Прошлой ночью его дом утратил последнюю ценность. И больше не было никакого смысла цепляться за это ржавое корыто.
Дверь заскрипела, Арсений шагнул за порог и ослеп. Прямо перед ним в небе сияло полуденное солнце. Он схватился за борт и прислушался. Нет, ничего. Только волны и скрип переборок.
- Ну, здравствуй! - процедил он. - Здравствуй, батюшка Сибирский океан.
Его ржавый дом, его старая баржа покачивалась на волнах. Корма плотно сидела на мели, но прилив поднял нос. Над баржей синело летнее небо. А вокруг, насколько хватало глаз, простирались воды, бескрайние воды нового океана. Ни земли, ни людей, ни птиц.
- Хоть бы кита какого бог послал! - пробормотал Арсений, вглядываясь до боли в глазах в морскую гладь. У самого горизонта колыхалась черная точка. Но она была еще далеко.
- Кит бы не помешал, - сказал Арсений. - Слышишь, боже! Хотя бы самый маленький. Что же мне подыхать теперь, а?
Закончив осмотр, он спустился в носовой трюм. Изготовленный еще во времена потопа, опреснитель имел суровую конструкцию и напоминал собой смесь самогонного аппарата с железнодорожным титаном. При свете дня было видно, что воды осталось еще меньше. Пять литров можно растянуть на неделю. Теоретически, на полторы. А там, глядишь, и дождь может пойти.
- Дожить до дождя, - сказал Арсений. - Да я бы дожил, боже, да ты ведь не дашь!
Он налил воды в железную кружку. Затем подумал и выплеснул половину обратно в бак. После чего залпом выпил остаток. Пришли плохие времена. Пора было открывать неприкосновенный запас.
Две канистры лежали там же, где он их и положил - под деревянным настилом в кормовом трюме. Здесь Арсений хранил не воду. В жестянках плескалась гораздо более ценная жидкость - бензин.
Арсений потянул одну из канистр за ручку, но тут же отпустил. Закрыв тайник доской, он выбрался на палубу.
Черная точка на горизонте обратилась брезентовой лодочкой - такой крохотной, что казалось удивительным, как она держит своего хозяина. Ее нос поднимался над водой едва ли больше, чем на ладонь.
Человек в лодке яростно греб к барже. Завидев Арсения, он начал махать рукой. Арсений усмехнулся и помахал в ответ.
- Ты, дядя Петя, прямо как настоящий чукча! - заорал он, когда лодка приблизилась еще ближе.
- Сам ты чукча! - крикнул дядя Петя. - Ты меня с этими детьми природы не путай! Я цивилизованный эвенк!
- Цивилизация под водой раков кормит! - крикнул в ответ Арсений. - Все мы теперь дети моря.
Дядя Петя пристал к трапу. Арсений помог ему забраться на палубу и поднять каяк. Они пожали друг другу руки.
- Ты зачем на буксир не брал? - спросил эвенк. - Уж я махал, махал! Чуть не перевернулся.
Арсений кисло усмехнулся.
- У меня опреснитель сломался, - ответил он.
Дядя Петя почесал седой стриженый затылок.
- Жаль, - сказал он. - Значит, воды не продашь? Я консервы привез. Скумбрию в собственном соку.
- Продать не продам, поделиться могу.
- Ну и я тогда поделюсь. Давай, что ли, отобедаем?
Дядя Петя достал из заплечного мешка две желтые банки, а Арсений сходил в трюм и вернулся с двумя полными кружками. После этого они поднялись по лестнице на крышу дома и разложили припасы на куске брезента, служившем Арсению в лучшие дни ковром, а в худшие дни - и одеялом.
- Так как вышло с опреснителем? - спросил дядя Петя, цепляя кусок скумбрии пальцами.
- Все к тому шло, - ответил Арсений. - Сначала он давал три литра в час. Потом два. Я продавал все меньше и меньше. Ты давно ко мне не заглядывал. Почему не поставишь парус? С ним по морю ловчее ходить.
- Парус перевернет лодку, - ответил эвенк. - И потом, откуда у меня парус? Мне материала едва на лодчонку хватило! Это ты у нас богач, водой торгуешь. А мне нырять приходится, топляк искать.
- Ловил бы рыбу! Это я белый человек, а ты, как-никак, к природе ближе.
- А, рыба... - дядя Петя махнул рукой. - Она вся больная, мясо червями исходит. Ты землю-то вообще помнишь? Сколько на ней дерьма лежало, помнишь? Все это теперь здесь.
И он обвел рукой вокруг, показывая на море. Арсений кивнул. Он и сам знал вкус новой воды. Когда пришел океан, земля ушла на дно, как есть. С химическими заводами и нефтепроводами. С городами и канализационными отстойниками. А сколько вони было первое время! Казалось, что весь мир протух, а океан стал одной гигантской помойкой. Тяжелый дух носился над водой, и не было бога, чтобы отделить гнилые воды от чистых. Так что пришлось обходится своими силами, строить опреснители.
- Есть шанс, что вода когда-нибудь снова станет чистой? - спросил Арсений.
- Очкарик сказал - при нашей жизни уже вряд ли, - ответил эвенк. - Земля была слишком грязной.
Он замолчал. Арсений толкнул его локтем.
- Ну, давай, колись, - сказал он. - Что за Очкарик? Почему замолчал?
- Да живет тут один, - ответил дядя Петя. - У него дело есть. Я с ним в доле. Но нужна моторка. Ты свою не раскурочил еще?
- Нет, - ответил Арсений. - Но что за дело?
Дядя Петя покрутил головой, осматриваясь. Море было пустынным и лишь у самой линии, где смыкается небо с водой, поднимался черный дымок. И дядя Петя решился.
- На кита пойдешь? - спросил он.
Арсений задумался.
- Кит - дело опасное, - сказал он. - Все киты уже при хозяевах. Но у вас какой-то секрет, верно?
- Верно, - кивнул дядя Петя. - Но это только Очкарик может сказать. Ну как, готов?
- Мне терять нечего. Так и так с баржи убираться надо, - ответил Арсений. - Но я очень надеюсь, что твой Очкарик действительно что-то придумал. Потому что я очень не хочу лезть под пули.
Они собрали нехитрые пожитки - бак с водой, два куска брезента, три железных кружки, багор и канистры с бензином - и перетащили их на моторку. Запасные штаны Арсений повязал на пояснице, как кушак, а ржавую стамеску воткнул в щель между досками на скамейке. Затем они разобрали каяк дяди Пети и сложили его в лодку.
- Поставим парус, если что! - сказал эвенк и Арсений кивнул.
Затем дядя Петя сел на нос с багром, а Арсений отвязал лодку. Затем он пошлепал баржу по рыжему борту. Дом, плавучий дом. Баржа служила ему убежищем, баржа кормила его и защищала. Но ее время вышло. Пора было плыть дальше.
- Может, ты еще вернешься. - сказал дядя Петя и Арсений снова кивнул. Лодка уже отошла от баржи и он завел мотор.
- Бревно! - крикнул дядя Петя. - Право руля!
Арсений повернул, уводя лодку от столкновения. Волны летели навстречу и лодка подпрыгивал на них, как на кочках, поднимая тучи брызг. Дядя Петя распростерся на носу, вглядываясь вперед.
- Топляк слева! - крикнул он немного погодя. - Чуть подрули, я зацеплю!
Затем он взмахнул багром. Одним ловким движением он выхватил из волн что-то белое и перебросил это на дно лодки. Топляк оказался пластиковой канистрой. Немного погодя эвенк выловил почти целый пластиковый пакет, пустой огнетушитель и спинку от деревянного стула.
Так они и шли, на восток, куда указал путь старый эвенк. Там, за горизонтом, обитал загадочный Очкарик, который знал секрет, как взять кита. Там был дом солнца, откуда оно всходило каждое утро. И Арсению казалось, что там скрываются и другие чудеса. Он надеялся на них.
Когда ветер переменился, они заглушили мотор и поставили парус. Лежа на скамейке, Арсений смотрел в небо и считал первые звезды. Благо больше считать там было нечего.
- А я вот все думаю, - сказал он. - Ну с самолетами понятно. Для них инфраструктура нужна. Аэропорты, транспорт, заводы. Все это теперь водорослями покрылось. Но птицы-то... Почему исчезли птицы?
- Птица слабее самолета, - ответил дядя Петя. - Самолет можно приземлить на любом куске асфальта, а птицы возвращаются к гнездам. Очкарик говорит, вся экология полетела к чертям. А птицы вдобавок еще потеряли и гнезда.
- Мы тоже потеряли, - вздохнул Арсений. - Все наши гнезда.
- Выше нос! - ответил дядя Петя. - У Очкарика большое гнездо. Места хватит на всех.
Спустя двое суток Арсений убедился в этом и сам. Сначала на горизонте выросла ажурная металлическая вышка. Дядя Ваня ткнул в ее сторону пальцем.
- Рули туда! - сказал он.
- Куда? - удивился Арсений. - Это же ЛЭП!
- Он на ЛЭП и живет! Приглядись, вон его дом!
Арсений пригляделся и, действительно, разглядел в переплетении балок темную будку с маленьким окном.
- Эта вышка на сопке стояла, - пояснил дядя Петя. - Потому ее и не накрыло с головой. Очкарик говорит, когда пришел потоп, один из умельцев сумел на вертолете поднять туда рабочую бытовку со стройки внизу.
- Ясно. А сам умелец куда подевался?
- Вроде он полетел помощь искать, да так и сгинул.
Они привязали лодку к вертикальной лестнице в сердце вышки и поднялись наверх. Дядя Петя постучал в дверь, не дождался и открыл ее сам. Изнутри пахнуло ядреным ароматом кирзовых сапог.
- Опять не запер! - бросил эвенк в сердцах. - Сколько раз я говорил. У, интеллигенция! Доведут его эти привычки до белой ручки.
- А где Очкарик-то? - спросил Арсений, зажимая нос оглядывая нехитрое убранство бытовки. Три скамейки вдоль стен, длинный стол посередине. Под столом лежала груда старых сапог, должно быть, оставшихся еще с допотопных времен.
- На вышку полез, китов выглядывать! - сказал дядя Петя. - Ты проходи, усаживайся. Чувствуй себя как дома. А что кирзачами пахнет, так это ничего, привыкнешь.
На стене напротив входа висела карта России с новыми морями. Арсений подошел поближе и увидел, что границы морей нанесены вручную. Сибирский океан, Восточно-европейское море, Якутская впадина... Все, как полагается. Арсений вспомнил карты, которые показывали по телевизору до потопа, и поморщился.
- Зачем они врали нам? - спросил он, обращаясь скорее к никому, чем к дяде Пете. - Зачем они говорили, что вода поднимется немного?
- Затем, что никто на самом деле не знал, как оно все повернется! - раздался голос от порога. Арсений повернулся и увидел тощего чумазого человека в замусоленной телогрейке. На лице незнакомца сидели защитные металлические очки без стекол.
- Арсений, - сказал Арсений и протянул руку.
- Очкарик, - сказал человек в очках. - И можешь так не смотреть, а? Они просто помогают мне сосредоточиться.
- Хорошо, - сказал Арсений. - Дядя Петя сказал, что ты знаешь секрет кита?
Очкарик кивнул.
- Вы знаете, как раньше искали золотые жилы в Сибири? - спросил он, подняв палец. - Старатели мыли пробы вдоль рек и считали золотинки. Я открыл похожий способ для китов.
- Ты моешь пробы? - спросил Арсений.
- Нет! День и ночь я наблюдаю за дрейфом нефтяных пятен на поверхности океана. И я нашел метод, как определить ход кита в этих мрачных глубинах. А дальше, извините, я вам ничего не скажу. Но я прошу поверить и... ответить на один вопрос. Вы эту лодку украли с применением силы или без?
Они вышли из бытовки на металлический трап, нависающий над бездной, и посмотрели на лодку.
- Я не помню точно, как она у меня оказалась, но уверен, что прежний хозяин уже забыл о ней, - ответил Арсений.
- Хорошо, - кивнул Очкарик. - Теперь ты в команде. Можешь, кстати, выбрать себе кирзовые сапоги под столом.
- Это обязательно?
- Нет! - воскликнул Очкарик. - Но я подумал, что тебе будет приятно!
Небольшой катер, шедший по морю мимо вышки, вдруг повернул к ней. С такой высоты Арсений не мог разобрать, что это за посудина, но мог поклясться, что такой старой лоханки он не видел даже в допотопные времена. Похоже, ее изготовили еще в советские времена.
Катер подрулил почти к основанию и заглушил мотор. Из капитанской рубки вышел рыжий парень.
- Эй, опарыш! - крикнул он. - Фафра есть?
- Нет никакой, - крикнул Очкарик. - Последнюю месяц назад братишки спилили.
- Какие братишки?!
- Кривого. К ним теперь плыви, у них теперь фафры много!
- А если найдем, ответишь за базар?! - крикнул рыжий. Затем он исчез в рубке. Арсений напрягся. Но катер не стал причаливать. Вместо этого он развернулся и пошел дальше на запад.
- Фафру ему, - сплюнул Очкарик. - На ржавой "каэске" разъезжает, а гонору, как будто морской яхтой рулит.
- Что за фафра-то? - спросил Арсений.
- А, это они фарфор так кличут, - объяснил Очкарик. - Фафра да фафра, грамотеи. Из нее украшения точат, девкам на радость. Она ж как косточка слоновая, такая белая, такая гладкая. Только потяжельше. Те, кто в городах живут, говорят, что к девкам без фафры лучше и не подкатывать.
Они вернулись в бытовку.
- Расскажи про кита, - попросил Арсений.
- Кит тяжел и опасен, - ответил Очкарик. - И стада его поделены между новыми хозяевами. Каждый топит сало и косится на чужое. Через это идут войны и разборки. Опасно выходить в море на кита днем, опасно выходить без оружия.
- Эх, нам бы ствол или два, - сказал Арсений.
- Ну и что ствол? - спросил дядя Петя. - Если братишки Кривого на катерах раскатывают, да с пулеметами? Тут артиллерия, брат, нужна!
- А все равно ствол нужен! - уперся Арсений. - По крайней мере, перхоть всякую уже пугнуть можно. Как того рыжего на "каэске". Фафру ему, блин!
- Я так скажу, будет кит - потихоньку будет и все. - ответил дядя Петя. - И оружие, и фафра. А там, чем черт не шутит, и катер!
- Катер - это да, катер - это хорошо, - вздохнул Арсений. - С ним любая девка и без фафры даст.
Очкарик, доселе поглядывавший на них, вдруг хлопнул по столу и крикнул:
- Команды перебивать не было! Оба вы хороши, но я тут главный! Ибо я знаю след кита, а вы нет! Слушайте, что я говорю!
- Говори, - кивнул Арсений.
- Опасно идти на кита втроем и без оружия, поэтому мы выйдем на него на самом рассвете, когда море пустынно. Но кит тяжел. Поэтому мы можем поймать его лишь рядом с вышкой. А это значит, что я буду смотреть на море, а вы... вы будете ждать. Только не сжирайте всю еду в первый же день, хорошо?
Очкарик вытащил из под скамейки мешок и высыпал его содержимое на стол. Черные бруски, перемотанные веревкой, с грохотом разлетелись в стороны.
- Что это? - спросил Арсений.
- Это магниты, - ответил Очкарик. - Когда пойдем на кита, они помогут вам его повернуть. Магниты сильные, но человека на весу не удержат. Меня, по крайней мере, не удержали. Вас тем более. Но их хватит, чтобы в воде вытащить морду кита вверх. А там мы его и охомутаем. Все ясно?
Им было все ясно. Оставалось только ждать. Каждое утро Очкарик вставал ни свет ни заря, и поднимался на самую макушку опоры. Там он сидел, как птица, и вглядывался в океан. А дядя Петя и Арсений ловили проплывающий мимо топляк. Большей частью им попадался мусор, но это было лучше, чем ничего. Арсений называл ловлю топляка игрой в автоматы, а эвенк сравнивал это занятие с лотереей. У них была надежда, что однажды им попадется нечто особенное, нечто очень ценное.
Пару раз Арсений пытался нырять под вышкой, опускаясь в глубину по лестнице. Но Очкарик, разглядевший эти упражнения с высоты, обругал его, назвав идиотом и другими учеными терминами.
- Мне утопленники в команде не нужны! - кричал он. - Напорешься на арматуру и поминай как звали! Жди кита! Кит - вот ваша цель, ваш главный топляк!
И Арсений ждал. Днем и ночью он смотрел на воды, затопившие мир, и ждал чуда. Ему снились киты и морские чудища. Снились консервы, оружие и катера. И мелкая фафра, белая и рассыпчатая, как рис.
Консервы подходили к концу. Они подъели скумбрию и перешли на зеленый горошек и морскую капусту. Наконец, в одно прекрасное утро, Очкарик, спустившийся к обеду с верхотуры, увидел Арсения и эвенка, сидевших за пустым столом.
- Видно, пришла пора открыть мой НЗ, - вздохнул Очкарик. Из тайника под будкой он извлек две банки говяжьей тушенки с лавровым листом, пластиковую коробочку с кубиками сахара и половину шоколадной плитки.
После вкусного обеда Очкарик снял свои защитные очки без стекол и положил их на стол.
- Завтра идем на кита! - сказал он. - Хотел подпустить его поближе. Но, видимо, лучше взять его сейчас, пока есть силы.
Ночью Арсению приснились стада черных китов, плывущих мимо их опоры. На каждом ките стояли дома - настоящие, как в допотопные времена. Не баржи, не лодки, не катера. Дома с крышами, подъездами и телевизионными антеннами. Жильцы курили в окнах, а на балконах играли в карты. Арсений хотел спрыгнуть на дом, проплывающий под вышкой, но его нога запуталась в высоковольтной линии и он проснулся.
На его ноге лежал моток троса, а дядя Петя и Очкарик привязывали магниты к своим поясам.
- Пора, - сказал Очкарик. - Киты не ждут!
Они спустились к моторке и привязали один конец троса к крюку на корме. Арсений сел у мотора, дядя Петя устроился на мотке с тросом, а Очкарик залез на нос, чтобы показывать путь.
- Курс на юг! - провозгласил он. - И кто умеет молиться, пусть молится. На кита!
О кит, подумал Арсений. Мы извратили твою суть, но нас можно понять. В этом мертвом море, в этом новом океане, над затонувшими городами, только такие киты и могут плавать, верно? Киты и мы, люди. И если здесь только мы, почему бы нам не встретиться?
- Бревно! - крикнул Очкарик. - Налево, налево! Теперь обратно, вправо. Хорошо!
Зачем тебе плавать без нас, думал Арсений. В чем смысл твоего путешествия? В этих горьких водах нет смысла и нет спасения. Спасение есть только в нашей встрече. Хотя бы для нас. Приди, кит, приди!
Очкарик спрыгнул с носа и пригнулся.
- Гаси мотор, катер на горизонте! - закричал он. - И пригнулись, пригнулись, живо!
Арсений заглушил мотор и соскочил с кормовой скамьи, присев рядом с ней. Вокруг колыхались волны, покрытые радужной пленкой. Катера не было видно, но где-то вдали слышно было урчание двигателя. Наконец, оно стихло.
- Кажется, обошлось, - заметил Очкарик, возвращаясь обратно на нос. И почти сразу, не делая паузы, закричал: - Кит! Кит!
Арсений и эвенк вскочили на ноги. Они напряжено всматривались в море, куда показывал их товарищ, но ничего не видели.
- Заводи мотор, подходи на малой! - распорядился Очкарик.
- Куда?! - спросил Арсений.
- Метров сорок на десять часов. Слева по борту, короче. Вы что, в самом деле не видите?!
Но их добычу действительно трудно было увидеть. Темная спина едва приподнималась над водой и проходящие над ней волны закрывали ее полностью. Тяжелая туша повисла у самой поверхности и едва покачивалась.
Лодка подходила все ближе, но сколько они не вглядывались, они не видели, за что можно было бы зацепиться. Мокрая шкура казалась абсолютно гладкой.
- Магниты! - крикнул Очкарик.
Дядя Петя кивнул, снял одежду, оставшись в коротких штанах, привязал магниты к рукам и нырнул за борт. Через секунду его голова показалась рядом с китом. Гулкий металлический звук засвидетельствовал, что магниты вступили в действие.
- Тяжелый, гад! - крикнул дядя Петя.
- Вижу! - ответил Очкарик. - Закрой рот, а то воды наглотаешься. Арсений, готовь петлю!
Затем он сам разделся, надел магниты и прыгнул в воду. Теперь дело пошло на лад. Темная спина дрогнула и начала вращаться. Затем все быстрее и быстрее. Наконец, из воды показалась круглая и словно изумленная морда.
- Ага! - крикнул Арсений в азарте. Он бросил петлю и попал с первого раза. Потянув за трос, он убедился, что аркан сработал. Они взяли добычу!
- Эге-ге-гей! - закричал Арсений. - Кит наш, слышите!
Но его никто не слышал. Он посмотрел на темный лоснящийся бок, на бурлящую воду, а затем на ржавую стамеску, которая так и торчала из кормовой скамьи.
- Эх! - процедил он, стаскивая куртку.
Холодная вода ударила его, словно током. Открыв глаза, Арсений увидел тяжелый темный силуэт и только сейчас понял, какое чудовище они захомутали. В мутной и темной воде взгляд проникал недалеко. Но Арсений видел, как под чудовищем что-то движется и бьется, словно рыба, пойманная в ловушку.
За десять секунд ему удалось перерезать веревки на магнитах эвенка и вытолкнуть дядю Петю на поверхность. Затем он освободил Очкарика.
После сеанса искусственного дыхания Очкарик пришел в себя.
- Я идиот, - сказал он слабым голосом. - Круглые тела в воде легко вращать только сбоку или сверху. А если сам снизу, то сразу возникает дезориентация.
- Молчи, - сказал Арсений. - Молчи, голова! Ты все правильно придумал. Кит наш! Да это даже не кит. Это целый кашалот!!!
Он завел мотор и лодка пошла, разматывая трос. А за лодкой, подрагивая от ударов волн, пошла и их добыча. Тяжелая металлическая цистерна с чистым бензином на шестьдесят тонн. Может, она всплыла с разрушенного завода. Может, просто стояла в железнодорожном тупике и ждала, когда ржавчина съест пристяжные ремни, соединявшие ее с вагонной тележкой, чтобы обрести плавучесть. А может, она просто была чудом. Арсений был согласен на любые варианты.
- О, кит, металлический кит! - воскликнул он. - Кит стальной, полный топлива! Мы звали тебя и ты пришел! Мы молили тебя о чуде и ты явил нам его! И я хочу сказать тебе, прости нас за наше неверие! И пусть твой путь будет осиян благодатью, потому что теперь это и наш путь! Вот что мы хотим сказать тебе и....
- Ты почему замолчал? - спросил дядя Петя.
Вместо ответа Арсений показал вперед.
Там, прямо по курсу лодки, словно указывая ей дорогу, вставал из пучины белый фонтан, вставал и падал на широкую серую спину.
|
|