Бондарук Ростислав Степанович : другие произведения.

С.А.Ж.А.: Кто такие друзья и как с ними бороться? Главы 6-12

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  РОСТ РУК
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  С.А.Ж.А.: Кто такие друзья и как с ними бороться?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 6
  В ТУПИКЕ
  
  После того, как Анфиса не смогла связаться с Ольгой Громовой в течение трех суток, она обратилась в милицию. Всерьез заволновавшись за жизнь подруги, девушка чувствовала себя не в своей тарелке. Она больше не могла ни пить пиво по вечерам, ни спокойно отправиться повеселиться в злачное заведение типа ночного клуба. Хотя и Анфиса никогда не считала Олю хорошей подругой, она все равно ощущала ее отсутствие и даже не в связи с деньгами.
  Анфиса для начала наведалась в районное отделение милиции, которое впрочем, без особого внимания приняло заявление об исчезновении гражданки Громовой. Она также заявила о пропаже автомобиля этой гражданки, на что ей прямо ответили:
  - Об угоне транспортного средства может заявлять только лишь владелец.
  Равнодушное отношение РОВД заставило Анфису действовать более радикально. Она направилась в краевое отделение МВД. Ее там, как ни странно, внимательно выслушали и подробно объяснили, что этим делом должны заниматься в инстанции низшего уровня, то есть там, где Анфиса уже была сегодня.
  - Единственное, чем я могу вам помочь, так это свозить вас на опознание, - учтиво обратился капитан милиции Соловьев Валерий Аркадьевич. - Точнее, вы мне можете помочь. Под описание гражданки подходит одна девушка, найденная позавчера мертвой в одной из деревень края. Ну, а тело привезли к нам в морг.
  Анфиса не на шутку испугалась, мало того, что ей предлагают добровольно смотреть на разлагающееся мертвое девичье тело, к тому же этой девушкой может оказаться разыскиваемая Ольга.
  - Решайте сами, - сказал Соловьев, при этом пристально смотрел в глаза ничего не понимающей Анфисы, - но только скорее. Дело в том, что о пропаже похожей девушки никто не обращался ни в местные отделения, ни в наше МВД. Жители деревни сообщили, что погибшая не из местных. А сегодня появились вы с заявлением...
  - Короче говоря, вы мне предлагаете съездить с вами в морг? - Анфиса уж очень резко обратилась к капитану. Тот только рот раскрыл.
  - Ну, можно и так выразиться, - немного побагровев, ответил Соловьев.
  - Делать нечего, поехали, - подумав, ответила Анфиса.
  В городском морге было немноголюдно, что впрочем, и неудивительно. Однако, Анфиса раньше считала, что в покойницкой кроме самих "клиентов" должен быть многочисленный персонал, родственники умерших. А сегодня, кроме уборщицы и дежурного, прибывшие на опознание тела милиционер и Анфиса никого не встретили.
  В двухэтажном здании морга было очень холодно, поэтому девушка продрогла до кончиков пальцев. Ей еще ни разу не приходилось в своей жизни бывать в подобном заведении ни в качестве родственника или подруги скончавшегося, ни, слава богу, в каком другом качестве.
  Дежурный, после того, как проверил документы, провел Соловьева и Анфису через длинный коридор в просторную комнату, где было еще холоднее, чем во всей остальной постройке. Девушка сразу догадалась, что их привели на место. Приглушенный электрический свет, верно лампочка на семьдесят вольт озаряла двадцатиметровую залу, пустая площадь в центре комнаты, предназначенная, по мнению Анфисы, для разворотов врачебных носилок и катафалков, кабинки, рассыпанные практически по всему периметру помещения, скрытые за прямоугольными небольшими дверками от глаз в глубине стены - все очень точно соответствовало условиям использования по назначению данной комнаты.
  Капитан о чем-то переговорил с дежурным, до Анфисы долетали только какие-то обрывки фраз, о смысле которых она все равно ничего не знала, после чего жестом пригласил девушку подойти ближе.
  - Тело привезли вчера поздно вечером, - равнодушно заявил дежурный и добавил: - им еще никто до вас не интересовался. Поэтому вскрытия не делали, так как родственники не объявлялись и не у кого взять согласие на аутопсию.
  - На что? - переспросила Анфиса, которая не сильно разбиралась в медицинских терминах, тем паче в области анатомирования.
   - Аутопсия, то же вскрытие, только на медицинском языке, - ответил дежурный.
  - А вы что медик? - поинтересовалась Анфиса, глядя в упор на молодого человека в белом халате.
  - Нет, я только учусь. Сейчас практику прохожу, и поэтому иногда слышу, как дипломированные врачи произносят такой или иной термин, даже что-то удается понять и запомнить, ведь медицинский лексикон довольно сложен на восприятие не посвященному, - дежурный расплылся в улыбке; чувствовалось, что он хотел произвести впечатление на девушку.
  - Давайте, все-таки обсудим ваши познания в медицине позже, - вмешался капитан Соловьев, - а сейчас, будьте любезны, покажите нам тело погибшей.
  Дежурный косо посмотрел на милиционера. В его глазах отчетливо читалась неприязнь по отношению к нему. А как же, прервать его, когда он расхваливал сам себя перед симпатичной девушкой. Анфиса же только радовалась возникшей небольшой напряженной ситуации, центром которой она и являлась. Не часто ей приходится попадать в подобное положение, гораздо реже чем, например, Жанне. Вспомнив о своей подруге, Анфиса поостыла, и радостные мысли о произведенном ею впечатлении быстро куда-то улетучились, словно их не было вовсе. И зачем она вспомнила о Жанне?
  Тем временем дежурный уже выдвинул одну из кабинок из стены. Повеяло жутким холодом из морозильной камеры, а черный мешок, закрывавший тело жертвы быстро покрылся влагой. Анфиса смотрела широко раскрытыми глазами, наполненными страхом, на выкатившийся стол, обрамленный с двух сторон металлическими балками.
  - С вами все в порядке, - обратился к ней дежурный.
  - Да, да, - Анфиса нашла в себе уверенности ответить, - во всяком случае, пока.
  - А то смотрите, может надо за нашатырем сходить.
  - Нет, не стоит.
  Дежурный надел белые латексные перчатки и тихонько начал открывать молнию на мешке. Вскоре, наружу показалась голова умершей, за ней и все остальное тело.
  - Боже! - воскликнула Анфиса и покосилась назад, подальше от стола, чтобы не видеть мертвую.
  - Я же предупреждал, что редко кто обходится без нашатыря, - со знанием дела сказал дежурный. Он выбежал из комнаты, и были разборчиво слышны его удаляющиеся шаги.
  - Что, узнаете? - обратился к Анфисе капитан. Она на него смотрела ничего не выражающим взглядом.
  - Это она, - прошептала девушка и, закрыв лицо руками, добавила: - Ольга Громова.
  - Вы уверены? - не унимался Соловьев. Что делать, это его работа.
  - Да, - еле-еле слышно сказала Анфиса и направилась к выходу.
  - Правильно, пойдемте отсюда на улицу.
  У входной двери капитан остановился, чтобы уладить какие-то дела с дежурным, который все искал запропастившийся бутыль с нашатырным спиртом. Анфиса в одиночестве вышла из морга и, пытаясь успокоить нервы, закурила. Пять минут постояв на улице, и, не дождавшись капитана, она побрела домой. Пережитых ощущений ей хватило до конца дня.
  
  ***
  
  Жанна с трепетом ждала завтрашнего дня. Во-первых, завтра ее парень и по совместительству личный, и - что важно - бесплатный тренер едет на соревнования по пауэрлифтингу в город Усов. Во-вторых, там же участвовать будет и Иван, которого девушка все охотнее хочет прибрать к своим рукам. Жанна сама выступать в своей весовой категории не сможет из-за плохой подготовленности и болей в спине, зато решила лучше подготовиться к первенству краевого центра, которое вскоре состоится, а пока, приняв решение ехать вместе с ребятами, будет наблюдать за состязаниями из зрительного зала.
  Она порадуется за победу своего парня, а в том, что другой расклад невозможен, Жанна ни секунду не сомневалась. И постарается, как можно больше свободного времени провести наедине с Ваней, расставить все точки над "и", а то играть в гляделки с мускулистым и остроумным красавцем не в ее вкусе, она любит получать все и всех, что и кого захочет сразу и немедленно. А завтра уже исполняется неделя, как Жанна впервые увидела Ивана в тренажерном зале, и до сих пор ни секса, ни даже скромного поцелуя у них не было. Была, правда, возможность на Санаторной договориться об интимной встрече, но тогда Стефан со своим телефоном перебил все далеко идущие планы, и разговора не получилось.
  Таким образом, ранним утром следующего дня Юра, Жанна и Ваня на машине двинули в Усов на турнир. Добрались быстро, дорога заняла чуть больше часа, и уже к восьми утра ребята остановились в одной из простеньких гостиниц города.
  До самих соревнований у тройки оставалось много времени и убить его они решили за прогулкой по городу, за осмотром местных достопримечательностей, о коих хорошо было расписано в рекламных буклетах туристических компаний, за посещением магазинов в поисках различных сувениров и симпатичных безделушек, и кафе, где, как позже выяснилось, подавали превосходные щи из квашеной капусты и потрясающе вкусные говяжьи медальоны с гарниром из мелкозерного вьетнамского риса.
  Дворец спорта, в котором проходит турнир для пауэрлифтеров, расположен практически в самом центре Усова, до главной площади рукой подать - десять минут легкой ходьбы. Фасад здания представлял собой шикарное зрелище: недавно старые, полуразваленные, полусгнившие деревянные рамы были заменены на более современные и удобные пластиковые, отремонтирована входная дверь, замазаны шпатлевкой трещины, стены выкрашены в презентабельный бежевый оттенок вместо угрюмого серого. Во всяком случае, внешний облик дворца спорта соответствует эстетическим нормам и требованиям художественно-архитектурной выразительности обустраиваемого города. Ребята отметили, что по сравнению с прошлым годом Усов значительно приукрасился не только в отношении отремонтированных фасадов зданий, но также и в отношении дорог, рекреационных зон, сервиса и сферы услуг. Новому обличью дворца спорта вторила и внутренняя обстановка. Во всех залах, специализированных под самые разнообразные виды спорта, кипели спортивные будни - тренировки и соревнования.
  Пока Юра ушел разогревать мышцы, Жанна не стала терять ни минуты, она прошла в мужскую раздевалку, куда недавно проследовал Иван. Молодой человек, очень походивший на один из двух типов ее идеала мужской красоты (первый тип - солист популярнейшей в свое время американской рок-группы Курт Кобейн, а второй - не безызвестный актер Вин Дизель, на которого внешне и похож Ваня) скромно сидел на лавочке и о чем-то напряженно думал. Наверное, мысли у него были скверные, раз он находился в раздосадованном состоянии. Больше никого в маленькой раздевалке не было, и Жанна смело вошла внутрь. Хотя даже если там и еще кто-нибудь из парней был, да в придачу в хорошей физической форме и желательно с наименьшим количеством одежды, то девушка все равно бы заперлась. Плевать она хотела на разного рода глупые правила приличия. Ваня при виде Жанны резко вскочил и как-то неестественно преобразился. В чем дело сразу и не поймешь, вроде тело то же самое, а как будто грудь значительно увеличилась в объеме за считанные секунды. Как ему это удалось, Жанна позже выяснит.
  - Юра уже пошел в зал, - немного неуверенно начал Ваня. Чувствовалось с его стороны легкое смущение.
  - Да? А я как раз его ищу, - солгала Жанна. Она, не теряясь, подхватила предложенную тему, как повод для завязывания разговора с малознакомым, но очень интересным ей парнем. Пикуль прекрасно знала, где находится Юра - достаточно далеко, именно поэтому она позволила себе пройти в мужскую раздевалку. - А ты чего не переодеваешься? - выждав томительную паузу, Жанна продолжила наступление.
  - Да, понимаешь... - Ваня остановился на полуслове, после чего приятно улыбнулся, присел обратно на скамейку и сказал, - я не взял комбинезон. Думал, что положил в сумку, а оказалось, что нет.
  В такой ситуации раньше бы Жанна посмеялась от души, либо покрутила указательным пальчиком у виска, удивляясь не столько необъяснимым безответственности и безалаберности, сколько тупости. Ну, как можно ехать на соревнования без спортивной экипировки, тем более по пауэрлифтингу, где при работе с огромными весами за раз плюнуть получить сложнейшую травму, или вообще остаться инвалидом на всю жизнь! Но сейчас ничего подобного Жанна не ощутила, ей захотелось подойти поближе к Ване и обнять его, успокоить и как-то отвлечь от плохих мыслей.
  - Все в этой жизни бывает, - заключила Жанна и столкнулась взглядом с Ваней. Он смотрел на нее, заставляя девушку невольно вздрагивать. Рядом с ним Жанна чувствовала малейшую стесненность, какую она могла себе позволить, и приятное тепло, быстро покрывавшее все тело изнутри. Стараясь выйти из нахлынувшей легкой эйфории, не выдав раньше времени свои чувства, Жанна перевела разговор на нейтральную тему, которая не касается ни ее, ни его: - Все бывает. Вот, например, пару дней назад мой друг Стефан телефон в общественном туалете уронил прямо в маленькую дырочку в полу.
  - Серьезно, - ухмыльнулся Иван.
  - Смешно даже не это, - Жанна сама без улыбки не могла вспоминать о случае на Санаторной, - он его еще и достал дерьмочерпалкой.
  - Да, он, наверное, хорошо постарался.
  Когда бурное обсуждение утихло, повисло неловкое молчание. Жанна смотрела на красивого, статного юношу и не верила в то, что она его нисколько не привлекает. Тогда почему он медлит, почему не подойдет к ней ближе? Неужели он не чувствует с ее стороны интереса? Может, он боится Юры... Точно, как же раньше Жанна об этом не подумала! Юра мало того, тренер в зале, где Ваня занимается, мало того, что парни успели подружиться, мало того, что он больше и сильнее, так он, самое главное, без пяти минут жених Жанны. Страх - вот, почему он медлит!
  А если нет? Если у него и мысли ни одной не было насчет Жанны? Вдруг он даже не рассматривает ее как молодую, симпатичную, сексуальную, незакомплексованную девушку, с которой можно замутить. Единственный способ это проверить - взять инициативу в свои руки, что Жанне приходилось делать нередко.
  Жанна, набрав полную грудь воздуха, решительным шагом подошла к Ване, сидевшему у стены на лавочке. Когда юноша посмотрел снизу вверх на нее, она протянула руки, желая положить их ему на мощные широкие плечи.
  И, вдруг, повинуясь, то ли природному инстинкту, то ли скрытому от посторонних глаз желанию, но томившемуся с их самой первой встречи, Иван резко поднялся, обхватил Жанну за талию и с силой прижал ее к стене. Потеряв голову от близости ее тела, юноша придвинулся к нежному, с красивыми зелеными глазами лицу, желая встретиться губами. Как долго он ждал этого момента, всего неделю, но для него это был громадный срок, вечность, которую создала Жанна тем днем, когда она вошла в зал и забрала молодое, горячее, красное сердце с собой. Иван не мог ни о ком другом думать, кроме как о ней, он искал с ней встречи, набился в друзья к ее парню, лишь бы быть ближе с ней. На людях он был непоколебим, не выдавая своих мучительных терзаний. Иван, может и впервые - он не мог точно ответить себе - влюбился, как мальчишка.
  Жанна, предчувствуя страстный поцелуй, обдумывала, как выйти из этой щекотливой ситуации, она не ожидала такой бурной реакции со стороны молодого человека и посему струхнула, ведь действие повернулось впредь ее воле и заранее заготовленному сценарию. Поцелуи поцелуями, но спешка, как известно, хороша лишь при ловле блох. Она опасалась, что в любой момент в раздевалку может зайти кто-нибудь из спортсменов, кто без особых трудностей расскажет Юре (в мире пауэрлифтеров все очень хорошо друг друга знают) о застигнутой врасплох парочке. Ругая себя последними словами, Жанна отвернулась в сторону в тот момент, когда Ваня уже максимально приблизился.
  Он, поняв без слов реакцию девушки, мигом остановился, отпустил ее и отошел на два шага назад, пока не уперся о скамейку. Неожиданно нахлынувшее помутнение так же резко прошло и, когда вернулась способность соображать, он осознал шаткость своего положения. Выдав свои эмоции, Ваня рисковал быть отвергнутым ею, к тому же, узнай про это Юра, изгнания из зала не миновать и можно смело опасаться за сохранность и облик своего лица. Да, ситуация!
  ...Что ж, в борьбе, когда у обоих есть чувства по отношению друг к другу, проиграл тот, кто не смог побороть свой природный инстинкт, кто, не думая о последствиях, бросился в омут желаний, кто не смог ничего противопоставить женской хитрости и расчету. Несмотря на то, что Жанна не ожидала такого поведения от Вани, она быстро сообразила, как поступить, чтобы тот теперь был у нее в руках и в... постели...
  Жанна вышла из раздевалки, оставив Ваню одного. Весь день до самого возвращения из Усова ребята не обмолвились ни словом, лишь изредка поглядывали друг на друга, пытаясь угадать, о чем он или она думает, какой эффект произвел поступок и что же Юра? А Юра, кстати, занявший первое место в своей весовой категории, попутно установив рекорд края в приседаниях, даже не заметил неестественного молчания и летающую над его девушкой и другом неловкость. Быть может, вмешайся Юра сейчас, можно было бы избежать того, что коснется их троих позже.
  
  ***
  
  Алексею снился странный сон, будто его по голове лупили молотком. Да так долго и сильно, что в пору было подыскивать новую неотъемлемую часть тела. Почему именно молоток? Кажется, недавно мама просила прибить гвоздь для шпингалета в ванной комнате.
  "Надо будет сегодня этим заняться", - думал Алексей.
  Сон прошел, осталось только болевое ощущение в лобовой области и осознание того, что долгожданный отдых выдался на редкость неудачным. Наконец, Алексей понял, что кто-то усердно ломится в дверь.
  - Что опять ей нужно? - в сердцах проговорил Алексей, будучи уверенным, в том, что за дверью он увидит свою бестолковую, в последнее время капризную пока еще жену.
  Он, нехотя, поплел открывать незваному гостю. Какого же было его удивление, когда перед ним оказалась не Ольга, вечно появляющаяся не вовремя, а незнакомый человек лет тридцати пяти. Он протянул зевающему Алексею удостоверение и представился, как капитан милиции Соловьев Валерий Аркадьевич.
  - Чем могу быть полезен? - спросил удивленный визиту столь неожиданного гостя Алексей.
  - Громов Алексей Андреевич? - в свою очередь поинтересовался тот. - Пока вас найдешь, вся спина взмокнет, как говорил один наш преподаватель в школе милиции. Но, не об этом. Вы, собственно догадываетесь, по какому поводу я нанес визит?
  - Собственно нет, - громко проговорил Алексей.
  - Когда вы последний раз виделись со своей женой Ольгой Александровной Громовой?
  - Тринадцатого числа этого месяца, - по-прежнему не понимая, к чему ведет этот Соловьев, сказал Алексей. Одно ясно, что дело связано с его женой. Правильно, не сама приехала, так заслала милиционера! Вот же стерва! Разозлившись на нее вконец, Леша стал рассказывать подробности последней встречи с Ольгой, будь она неладна:
  - Я собирался уезжать в тот день к другу за город, как она явилась, начала скандалить, впрочем, как всегда. Вот и все. Так и прошла наша последняя встреча.
  - Значит, вы говорите, что уезжали за город? - прищурившись, медленно переспросил Соловьев. - А куда конкретно?
  - В поселок Речной. А к чему вы интересуетесь? Вас моя жена заслала? - то ли сдуру, то ли спросонья, то ли потому что голова болит, но Алексей задал блюстителю порядка немного некорректный вопрос.
  - Ну, в переносном смысле можно и так выразиться, - выпалил капитан, слегка улыбнувшись, но, поняв, что обстоятельства не позволяют в таком легкомысленном и поверхностном тоне поведать о случившейся трагедии, тотчас же опомнился, посуровел и начал свою речь. - Ваша жена, гражданка Громова Ольга Александровна была два дня найдена мертвой близ деревни Заполье, недалеко от поселка Вихаль - ее места рождения. Ее тело было найдено в реке одним из местных жителей. Предполагаю, что она утонула.
  Алексей слушал капитана, и все равно не понимал ни слова. Его отрешенный взгляд был направлен вдаль, руки тяжело свисали, в душе стало неприятно спокойно. Казалось, что та часть его самого, которая не давала ему наслаждаться жизнью последний год, терзала его нескончаемыми упреками и вопросами о вечной любви, резко оторвалась от него и улетела прочь, уже навсегда. Он не любил Ольгу, более того, она доставляла ему неудобства и неприязнь, но сейчас, когда незнакомый человек говорит, что ее больше нет, ему захотелось видеть ее, слушать, спрашивать, попросить, наконец, прощения за то, что у них ничего не получилось.
  Вместе с тем, Алексей не был расстроен. Скорее его состояние можно описать, как равнодушное, будто человек долго-долго направлено шел к своей цели, а после ее достижения сил на чувства не осталось. Так и Алексей, который ушел от жены, стараясь, избежать ее излишнего внимания, внезапно получил то, что хотел, но почувствовать что-то не смог. Потому что, положительные эмоции оттого, что она оставила его в покое, были перекрыты известием о смерти уже бывшей жены.
  - Вы говорите два дня назад? - переспросил Алексей, желая убедиться, правильно ли он расслышал день смерти.
  - Два дня назад было найдено тело, - сказал капитан, - а смерть наступила еще раньше. Точный ответ может дать вскрытие. Мне необходимо, чтобы вы подписали документы на проведение этой процедуры.
  - А она что-то даст?
  - Безусловно, - уверенно произнес Соловьев. - Или подтвердит версию о том, что она утонула, или, быть может, выявит новые факты, которые заставят усомниться в правильности первоначального мнения. Так же, с помощью аутопсии, можно определить была ли смерть случайностью или преднамеренным шагом со стороны пострадавшей или еще кого-нибудь, - поведал милиционер с таким многозначительным видом, словно он уверен в том, что расследование примет сложные черты.
  - Вы думаете, ее могли убить? - безучастно прошептал Алексей.
   - А? - не расслышал Соловьев, но позже сообразил, что спросил у него собеседник, - я не исключаю и такой возможности.
  - Давайте бумаги, я их подпишу, - помедлив, заявил Громов.
  После того, как Алексей подписал разрешение на вскрытие, то разговор быстро сошел на нет. Соловьев выдвигал версии случившегося, одна другой страшнее и изобретательнее, и не того наслушаешься от человека, который по роду своей деятельности вынужден ежедневно сталкиваться с преступностью. В конце концов, он сказал, что следствие продвинется вперед только после вскрытия, в ходе которого уточнится и дата смерти.
  Когда ушел Соловьев, к Алексею потихоньку стала возвращаться способность соображать. Конечно, осмыслить новость о том, что твой близкий человек, пусть и нелюбимый, умер, что ты его никогда не увидишь, не услышишь, не легко и на это потребуется много времени.
  - Подумать только, - не веря самому себе, вслух произнес Леша, - я вдовец девятнадцатилетний...
  Весь оставшийся день Алексей провалялся на кровати, ничего не делая. Телевизор он не любил смотреть, книжек не читал, глупыми компьютерными играми не увлекался. И поэтому сегодня он тупо лежал в постели и глядел в потолок. Он вспоминал Ольгу, счастливые моменты их совместной жизни, которые были не редкостью в первое время после свадьбы. Это были приятные воспоминания, но не более того. Алексею не хотелось вернуться в прошлое и еще раз пережить ту безумную волну страсти.
  Позже он думал о последних месяцах своего брака, которые не представляли ничего похожего на счастье. Рутина быта поглотила их, отучила от трепета и нежности, с которыми они относились друг к другу поначалу.
  "Как быстро все закончилось" - облегченно отметил про себя Алексей. Хотел подать на развод и представлял себе эту процедуру кошмаром, ведь Ольга просто так не успокоилась бы. Но, вмешался случай, который упростил жизнь молодому парню, так сказать, избавил от одной проблемы (это не о жене, а бракоразводном процессе).
  Вечером Алексей Громов уже и не думал о смерти Ольги. Он посчитал, что хватит печалиться, ее не вернешь, а самому надо продолжать жить дальше. Ему не было стыдно за свое отношение, Алексей поступает так, как считает нужным. А завтра ему предстоит устраиваться на работу в строительную фирму на лето.
  Алексею осталось уладить только одну маленькую незначительную формальность. Ночью, когда кругом тихо и темно, он, словно скрывая какие-то улики, сжег все документы на развод. Чувствовал он себя тогда не на высоте.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 7
  НАЧАЛО КОНЦА
  
  Вскрытие было проведено в тот же день, когда дал согласие Алексей Громов. Результаты оказались предсказуемыми и в шок ни анатома, ни Соловьева не повергли. Хотя и некоторые факты вызвали ряд вопросов у дотошного капитана.
  Как и предполагалось, гражданка Ольга Александровна Громова умерла в результате заполнения легких водой, то есть утонула. Смерть наступила примерно шесть-восемь суток назад. Два последних заключения - это то, ради чего и проводилась сложная процедура вскрытия. Но капитан Соловьев больше заинтересовался другими подробностями операции: гематомой в области лопаток и отсутствием верхних слоев кожи на правой ноге умершей. Соловьев все думал, что если человек прыгает в воду с целью свести счеты с жизнью, то он это сделает аккуратно, без лишних повреждений.
  Врач, проводивший вскрытие, предположил, что кожа содрана, скорее всего, о дорожное покрытие или бетонный бордюр. Ранение такого типа девушка могла получить и за несколько часов до смерти. Единственно, ей пришлось хорошо постараться, чтобы так сильно изуродовать лодыжку.
  - То есть вы не находите каких-либо увечий на теле, нанесенных посторонними лицами и приведшим к смерти, - заинтересовано спросил Соловьев более чем спокойного врача.
  - Нет никаких оснований так полагать, - парировал врач. - Что касается лодыжки, то я вам уже объяснил, что много ума не надо для того, чтоб себя так искалечить. Достаточно упасть в нужном месте и повреждение будет серьезное. А гематома, я думаю, просто бытовая травма. И не более того. Узнайте, может у нее с мужем часто случались буйные разборки.
  Вечером Соловьев очень много и долго думал об этом деле. Не такое оно уж и простое. Капитан интуитивно чувствовал, что это не обычное самоубийство. Но фактов и доказательств нет, остается принять самую примитивную версию случившегося: девушка бросилась в реку сама. Как дважды два.
  
  ***
  
  В день похорон стояла пасмурная погода. С раннего утра лиловые громады туч заволокли небо над городом. Синоптики дождя не обещали, но собравшиеся на похороны друзья и коллеги Ольги захватили с собой зонты. Легкий ветер развевал длинные женские кудри, вынуждая девушек постоянно поправлять прическу. Проносящиеся над траурной процессией птицы громко кричали, заглушая говоривших, и чтобы уловить слово людям приходилось ближе подходить к собеседнику. На кладбище было ужасно пыльно и грязно; множество автомобилей и автобусов без конца ездили взад-вперед по грунтовой дороге, поднимая за собой клубы мелких частиц и сорванных непогодой листьев. Некоторые из присутствовавших на похоронах постоянно закрывали руками или носовыми платками лица, чтобы избежать попадания пыли в глаза, нос или рот, остальные же без остановки чихали, браня только что проехавших водителей.
  Всего на похоронах Ольги находилось пятнадцать человек. Кроме вдовца Алексея и его родителей присутствовали Анфиса, Жанна, Стефан, генеральный директор издательства "Ю-Пресс" Геннадий Васильевич Сидоров в обществе своих работников, бывших коллег Ольги, и четыре соседки Громовой, среди которых была женщина в очках с роговой оправой и толстыми линзами. В ней Анфиса сразу узнала ту разговорчивую бабу из квартиры Љ36, с которой не так давно познакомилась. Кстати, звали ее Евгения Николаевна.
  Присутствие на погребении всех этих людей скорее формальность, нежели желание коллег и соседок попрощаться навсегда с молодой девушкой. Так показалось всем четверым друзьям, хотя и сами они не очень жаловали при жизни госпожу Громову. На лицах работников издательства читалось необъемлемая скука, простое нетерпение и ожидание скорейшего финала процессии. Их заставил идти сюда начальник, а против руководства не попрешь, если ни хочешь не досчитаться рублей в зарплате.
  Сам же Геннадий Васильевич печальным голосом, до того не естественным и противным, говорил о покойной хорошие слова, вспомнил тот день, когда Ольга, только окончившая институт, пришла устраиваться к нему на работу. Рассказывал разные курьезные и не очень истории, таким или иным способом связанные с девушкой. Жалел о том, что навсегда потерял самого ценного, самого преданного, самого умного сотрудника, без которого издательства бы не добилось тех высот, каковыми оно может похвастать теперь.
  - Что за спектакль? - тихо произнес Стефан стоящим рядом Жанне и Анфисе. Они с недоумением и недоверием слушали Геннадия Васильевича и не могли понять, ради кого он строит из себя саму невинность, так жалеющую о кончине Громовой.
  - Я надеюсь, что хоть одна рассказанная им байка является правдой, - высказалась Жанна. - Смотрите, а разыгранная клоунада пришлась по душе бабушкам. Как они заслушались. Наверное, каждому слову поверили. Вон, женщина в здоровых очках, а-ля сова, глаз не сводит с этого гендиректора.
  Действительно соседки Ольги внимали речи Сидорова. Он им казался настолько искренним и заботящимся об умершей девушке, что они готовы были расплакаться только от одного вида этого человека.
  - Ага, жалеет он о потере самого ценного сотрудника, - взбесилась Анфиса, больше всех общавшаяся в последнее время с Ольгой. - Зачем тогда он ее уволил? Мне кто-нибудь скажет.
  - Спроси у него, - предложила Жанна. - Подойди ближе к нему и спроси.
  - Тише, молодежь, - прошептала Евгения Николаевна, обернувшись назад к троице. - Имейте уважение к девочке. Ольге приятно будет слышать эти добрые слова от своего начальства. Не мешайте.
  Ребята лишь молча переглянулись и впредь не раскрывали рта, пока не иссякнет заранее подготовленный словесный поток Геннадия Васильевича. Потом слово взял Алексей Громов. Он был немногословен в отличие от гендиректора издательства и затронул только тему своего брака с Ольгой. Громов не стал лгать присутствующим, что ему не хватает ее, он ограничился хорошими, но не приукрашенными воспоминаниями. Жалеть он особо не будет об уже бывшей жене - это отчетливо читалось в образе Громова.
  Ближе к концу траурной процессии заморосил слегка дождик, чуть-чуть усилился ветер. Стефан и Жанна отошли в сторонку от всех, раскрыли зонт и, став ждать ливня, закурили.
  - Ты думаешь, пойдет? - выставив руку из-под зонта, спросил Стефан.
  - Вроде не обещали дождя, - ответила Жанна. - Но нашим синоптикам веры никакой нет.
  Жанна смотрела все время вдаль, лишь изредка поглядывая на часы. Она думала о своем, находилась в стороне от кладбища. Стефан прекрасно понимал, что Жанна целиком поглощена этим Ваней, но не стал ничего расспрашивать об их взаимоотношениях. Он знал, что девушка сама поведает ему обо всем, если так будет нужно. А пока Жанна говорила о чуждых ей событиях: о смерти Ольги, о похоронах, об отношении Алексея к своей бывшей жене. Пикуль была параллельна эта суета вокруг проводов в последний путь не шибко то уважаемой ею Громовой. Но Жанна посчитала, что хотя бы на кладбище о своих проблемах она умолчит - все-таки ей повезло больше.
  - Леша мог бы хоть лицо по жалостнее сделать, а то словно не любимую жену хоронит, а тещу свою, - сказала Жанна, с любопытством разглядывая вдовца Громова.
  - Ты шутишь. Кто тебе сказал, что Оля для него любимая жена, - ответил Стефан, удивляясь тому, что Жанна не в курсе подробностей семейной жизни Громовых.
  - Разве не так? - удивилась Жанна.
  - Уже давно. Они постоянно ругались, ссорились так, что соседи на них жаловались. Леша где-то за две недели до ее смерти переехал обратно к родителям, не выдержал истерик жены.
  - Серьезно?! Я то думала, что они счастливая пара, - с недоумением поведала Жанна.
  - Ну, ты даешь. Из того года, что они прожили вместе, наверное, месяца три можно назвать радужными, или, как ты выразилась - счастливыми. Она его настолько достала, что Леша на развод документы подал.
  - Когда? - изумилась Жанна.
  - Да вот как только съехал с ее квартиры. Он боялся, что Оля добровольно не согласится подписать бумажки, и ему предстоит долгий, скандальный процесс. Но как видишь, развод не потребовался.
  - А ты не задумывался... - Жанна заговорила очень быстро, при этом широко раскрыла свои зеленые глаза, - что Леша приложил руку к ее смерти.
  - Каким образом, Жанна, - Стефан даже не удивился подобному заявлению, ведь для Жанны убийство такого человека, как Ольга Громова не считалось преступлением. - Схватил и в реку бросил? Да он ее не поднимет. Дрыщ, - Стефан говорил явно с сарказмом. - Тем более, особых подозрений на убийство нет.
  - Ну, может тогда имеет место доведение до самоубийства, как ты считаешь? - не унималась Жанна. Она не скупилась на версии трагедии.
  - Гм. Тогда каждого из нас, тебя, меня, Анфису, которая разводила на деньги ее как кролика на ферме, можно обвинить в доведении до самоубийства. Пусть Громова и была скандалисткой, вместе с тем она была очень ранимой и одинокой девушкой. Эта ее скандальность, мне кажется, простая защита от постоянных нападок на нее. Вспомни, как мы, бывало, вдвоем или втроем ее драконили, чуть до слез не доводили. Ты думаешь, ей легко приходилось? Друзей, как таковых нет, вот и общалась она не на равных с окружением мужа своего, терпела насмешки. Мы то в шутку, а она, я думаю, очень даже всерьез воспринимала издевки. А что касается Леши, то я прекрасно понимаю, что Громова не подарок в красивой упаковке, ею симпатичной не каждый назовет, и ему пришлось выслушивать истерики многократно, но и он далеко не ангел. Я уверен на все сто процентов, что он ни раз и не два высказывал всякие грубости в ее адрес, хамил и, знаешь, как он любит, своим высокомерным тоном смеялся над неудачами жены. Если говорить о доведении до самоубийства, то отчасти все мы приложили руку к этому делу. Не специально, конечно; и Алексей вряд ли думал о последствиях своих насмешек над женой. Так что разглагольствовать о каком-то прямом участии Алексея в смерти жены не стоит. Эти разговоры ни к чему хорошему не приведут.
  - Ну, почему же. Может и совесть взыграет, - тяжело вздохнув, сказала Жанна.
  - Я тебя умоляю, - ответил Стефан. - У кого из нас четверых может взыграть совесть. У Алексея? Посмотри, он едва не радуется тому, что стал вдовцом. Или у меня? Я никогда особо не любил Олю. Я прекрасно понимаю, что произошло горе - человека не стало, но расстраиваться по этому поводу не буду. Она мне не была близка, а в мире ежедневно умирают десятки тысяч людей.
  - Как грубо! - Жанна возразила Стефану, но вместе с тем, она прекрасно понимала, что чувствовала абсолютно то же самое к Ольге.
  - А что грубо? - продолжал, как ни в чем, ни бывало Стреляный. - Зато честно. Или ты хочешь сказать, что у тебя вдруг проснулись дружеские чувства к Ольге?
  Жанна ничего не ответила.
  - Вот видишь, - заключил Стефан. - Анфиса если и расстроиться, то только потому, что потеряла финансовую поддержку, которую посильно оказывала ей Громова. А, может быть, они еще и рады тому, что ее больше нет.
  - Анфисе то чему радоваться? - недоумевала Жанна.
  - Ну, Анфисе может и нечему, - задумался Стефан, пытаясь, вспомнить что-нибудь этакое из рассказов Поцелуевой об Ольге. - Зато Алексей, я думаю, вполне счастлив. Не потребовался развод, сэкономлены время, деньги и нервы.
  - Да, - прошептала Жанна, которой самой было противно все услышанное. Противно было оттого, что все сказанное Стефаном было правдой. - Как это ни ужасно, но ты прав.
  Жанна со Стефаном стояли неподвижно и долго осмысливали произошедший разговор. Они были согласны друг с другом во всем, и по одиночке думали об одном и том же. Много слов было сказано и об Ольге, и о Леше, и об Анфисе. Причем таких нелицеприятных слов, каких не хочется слышать от своих друзей. Ребята были уверены, что ни Анфиса, ни Алексей не признаются им в том, в чем они их подозревали. Они побоятся показать свое истинное отношение к бывшей подруге и жене. Самое интересное, что Стефану и Жанне не пришло в голову то, что они могут ошибаться в своих умозаключениях. Они были уверены в том, что знают ребят насквозь, так сказать, вдоль и поперек, и никакого сожаления по поводу смерти Ольги те не выкажут.
  ...Безусловно, Жанна и Стефан не считали чем-то неправильным или греховным то, в чем они сегодня честно и откровенно друг другу признались, а также то, что точно так же думают о себе и их друзья Леша и Анфиса. Просто настораживает то, как это было подано, в сторонке, подальше от чужих глаз, а главное, так, чтобы ни о чем не узнали Алексей и Анфиса. Показатель не то, что у ребят появились такие нехорошие мысли по отношению к своим друзьям, ведь это только субъективное мнение двух человек, только предположения и догадки, а то, что эта грязь обсуждается за глаза.
  Через десять минут стали собираться по домам. Все присутствовавшие погрузились в автобус, предоставленный издательством "Ю-Пресс", который с шумом и треском тронулся в город, оставляя за собой длиннющий, цвета платины шлейф из выхлопных газов, и с облегчением, на всю жизнь забыли дорогу, ведущую к могиле Ольги Александровны Громовой.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 8
  ВОНЮЧАЯ УЧЕБА
  
  Страсти потихоньку улеглись, и жизнь ребят вернулась в прежнее русло. Они перестали думать об Ольге, погрузились каждый в свои дела. Стефан поехал на месяц к друзьям семьи в деревню, где плодотворно работал над своей рукописью. Собственно, больше он там ничем не занимался по двум причинам: помощник в копании и прополке овощных грядок из него никудышный, а иных мероприятий в культурной программе там не было.
  Алексей Громов, как и предполагалось, устроился на работу в строительную фирму. Его сразу определили на ремонтные работы в одном из старых домов. Квартира, которую он вместе с еще одним молодым парнем облагораживали весь август, принадлежала их начальнику. В связи с чем, он пообещал, если проделанная работа его устроит, то он заплатит им по десять тысяч рублей каждому. Алексей все заработанные деньги думал отдать родителям за все хлопоты, связанные с похоронами его жены. Он значительно поправил свой опыт в плотничьем и малярном деле, научился сооружать прочные конструкции из металлического профиля и ГВЛ, а к плохим приобретениям можно отнести увеличившееся пристрастие к курению. Если раньше он обращался к табаку только тогда, когда выпьет, то теперь без больших трудностей Алексей выкуривал пачку сигарет в день. А куда деваться, ведь тому, кто не курит, не предусмотрены пятиминутные перерывы в работе.
  Ближе к сентябрю начальник выплатил Алексею две тысячи рублей, а за остальными сказал приходить через недельку.
  Жанна прошедший месяц нисколько не скучала. В ее планах было укрепление связи между ею и Ваней, который будучи застигнутым врасплох, готов всецело посвятить себя очаровательной возлюбленной, лишь бы не узнал Юра. Надо сказать, что Жанна очень быстро, а, главное, легко добилась поставленной цели, при этом, не приложив практически никаких усилий. Ух, роковая женщина!
  Поцелуева, пережив смерть своей подруги Ольги (она сама не ожидала, что будет так отчаиваться и унывать), в августе продолжала работать в супермаркете. Она не привела никого из своих друзей в магазин на работу; прознай они случайно об афере, ей бы пришлось очень туго. Поэтому Анфиса сполна заплатила громадную неустойку, которая стоила ей так необходимой, желанной, месячной получки. Девушка ушла из супермаркета со скандалом, без денег и с твердой уверенностью в том, что больше никогда не посвятит себя любимую торговле. Она так и не узнала истинную причину финансовой недостачи в супермаркете. Оказывается, каждый отдел по накладным выходил или "по нулям", или с прибылью, продуктовый - с приличной, а игрушечный и хозяйственный - с крошечной. А при суммировании всех данных почему-то вышла недостача. Эта искусственно вызванная нехватка всего лишь предпринятая начальством мера по разведению продавщиц-лохушек на деньги. Оно посчитало, что малообразованные работницы не смогут разобраться в этих махинациях, и уволиться побояться, ведь смена места работы для них станет достаточно проблематичной. Их возьмут разве что в другой магазин, где точно также никто не застрахован от подобных незаконных проделок.
  
  ***
  
  Стефан к своей великой радости наконец-то вернулся из деревни в город. Хваленный свежий воздух, неестественная для горожанина тишина, уютная и теплая обстановка российской глубинки настолько осточертели ему, что он поспешил вновь окунуться в круговерть загрязненности, шума, более привычного холода, присущих большому городу. А все из-за того, что Стефан страшно измаялся от скуки и одиночества.
  Но нет худа без добра. Месячное заточение, что немаловажно, по собственной инициативе, так сказать - добровольно, принесло свои плоды - Стефан дописал свою рукопись, небольшой роман о фамильных ценностях. Он с нетерпением ожидал начала учебного года, чтобы заставить однокурсников прочитать книгу и оценить свое творчество.
  Но сегодня суббота, то есть до начала пятого семестра еще целых два дня. Стефан с утра запланировал следующие мероприятия: покупка нового телефона, поездка в университет за расписанием и встреча или разговор с Жанной обо всех последних событиях.
  Вечером у Стефана не было никакого настроения.
  - Привет, - огорченно сказал Стефан в трубку, едва заслышав женский голос.
  - А кто это? - тут же прозвучал вопрос.
  - Приехали, это Стефан. Ты уже не узнаешь? - Стефан в свойственной ему саркастической манере попытался пристыдить забывчивую девушку.
  - А-а-а, Стефан, здравствуй! Сейчас Жанну позову, - отозвался голос.
  Стефан замолчал и понял, что стыдить надо не Жанну, а себя самого. Перепутал голос свой школьной подруги с ее мамой. Через мгновение в трубке слышался уже голос Жанны, точно:
  - Ты коры мочишь! Привет, - весело отозвалась девушка на приветствие друга.
  - Слушай, извинись там перед мамой своей, а то я ей "тыкал", - сказал Стефан, почувствовав легкое неудобство за свою позорную ошибку.
  - Да, ничего страшного, - успокоила его Жанна. - Только из деревни? Коров пас? Картошку вскапывал? Или как всегда, только ел и спал за чужой счет.
  - Зришь в корень, - ответил Стефан, поглаживая свою кошку Мурлысю, которая любила сидеть у него на коленях, когда тот разговаривает по телефону. - Я звоню поделиться своей яростью, а то меня распирает!
  - А что случилось? - поинтересовалась Жанна.
  - Поехали сегодня я, мама и сестра моя Наташа в магазин бытовой техники за всякой ерундой. Мама выбрала себе кухонный комбайн, мясорубку и еще что-то там. Правда не знаю зачем, ведь моя мама у плиты если и готовит что-то, так это бывает очень редко, обычно пересоленное, пережаренное или вообще несъедобное, - Стефан рассказывал достаточно медленно и четко. Он старался всегда так говорить, потому что мечтал работать в дальнейшем на радиостанции ди-джеем. Вздохнув, он продолжил речь: - Так вот. Мама пообещала, что купит мне любой мобильный телефон, конечно, в пределах разумного. Я еще в Интернете ознакомился с предложениями, что позволило мне определиться с выбором. Но в магазине не было телефона, который я хочу. Я то наивно и подумал, зачем выбрасывать деньги на покупку телефона, лишь бы купить. Позже, когда появится нужная модель, пойду и куплю. Логично?
  - Я бы тоже так сделала, - согласилась со Стефаном Жанна.
  - Да, но тут сестра моя любимая увидела на прилавке Самсунг Е-720 почти тринадцать тысяч. Смотрела-смотрела, потом все-таки решила приобрести. Я то думал за свой счет. Ага, жди. Мама взяла ей и купила за те деньги, что мне на телефон отложила. Сестре тридцать два года, бизнесом занимается, ясен перец, что деньги у нее есть.
  - Я фигею с твоей сестры.
  - А как я фигею! Она еще сказала, что хочет какой-то Нокиа, недорогую раскладушку. Тогда тем более, зачем выбрасывать такие деньги, причем не свои, на телефон, который все равно тебе не по душе! Я не могу понять.
  - Твоя сестра реально какая-то безумная. Ты как расскажешь о ней, так я хожу, потом и удивляюсь, что в тридцать лет можно себя так вести, - сказала Жанна.
  - Не говори. Еще сегодня корка такая была. Ездил сегодня в университет расписание узнать, в такую неловкую ситуацию перед преподавателем попал. Стою я, значит, у стенда в холле на нулевом этаже переписываю то, что мне надо. Подходит наша англичанка Вера Александровна тоже что-то смотрит, переписывает. Потом она говорит мне, что пару английского языка сделает совместную для двух групп гидротехников. Я уткнулся в расписание и говорю: "Здесь указано, что английский у С-4942 ведет какая-то Павлова Ю.И.". Я еще с таким пренебрежительным тоном это сказал, сам не ожидал. И что ты думаешь? Вера Александровна мне отвечает: "У тебя за спиной, кстати, Павлова стоит, Юлия Игоревна, будьте знакомы". Представляешь?
  - Ты как всегда, - смеясь, сказала Жанна. - И что ты ответил?
  - Я поворачиваюсь и говорю: "Ой, здравствуйте!". Таким тоном еще подхалимским. Она мне грубо так: "Я не какая-то. Вы не учились еще в университете, как я уже здесь работала". Она молодая, лет двадцать пять максимум. Так если бы не знал, что преподаватель, подумал что простая студентка при встрече. Я как всегда ляпну что-нибудь неподходящее. Неудобно было. Что она обо мне подумала?
  - Да какая тебе разница, она, главное, не ведет у тебя ничего. Радуйся, - советовала Жанна.
  - Хватит есть? - спросил Стефан, услышав какой-то звук, издалека напоминающий жевание.
  - Да только с тренировки приехала, еще не успела даже перекусить, как ты позвонил. Буду наверстывать упущенное, - пробубнила Жанна, продолжая жевать.
  - Ты мне расскажи, как там у вас дела с Ваней, - поинтересовался Стефан, ожидая признания, было ли что-нибудь у них или нет.
  - Как дела? - прошептала Жанна с чувством довольства. На расстоянии чувствовалась безграничная радость Жанны.
  - Такое ощущение, что ты сейчас кончишь! Ты всегда так возбуждаешься при одном только слове "Ваня"?
  - Гм, - загадочно прошептала Жанна. - Есть немного.
  - Рассказывай быстрее, - в нетерпении произнес Стефан. Ему было интересно узнать, за месяц добилась ли Жанна своего или нет. Соблазнила ли она Ивана?
  - По порядку. Про Усов ты, я надеюсь, помнишь...
  - Кончено, то есть, конечно! - перебил Стефан.
  - Кончено - оговорка по Фрейду, - отшутилась девушка. - После соревнований на следующий день мы встретились в зале. Сначала не разговаривали, а перед уходом он зашел ко мне в раздевалку, и тут началось.
  - Чем вы занимались?
  - Долго разговаривали. Обсуждали все происходящее, он мне в вечной любви признавался. Сказал, что не может без меня жить, просил бросить Юру и встречаться только с ним. Знаешь, в первое время, я была готова оставить Юру, следовательно, и искать новый тренировочный зал, но разум все-таки возобладал над эмоциями. Что мне может дать Ваня? У него своей квартиры нет, живет с сестрой, зарабатывает он копейки - охранник, машины у него нет. Да, он симпатичный, тело у него классное, но у меня красивых молодых людей было достаточно много, и для себя я уже приоритеты в отношениях расставила. Сначала ум, потом машина, квартира, работа, и только после - красивая оболочка.
  - А как насчет его ума? Не тупой он?
  - За месяц нашего тесного общения пока не могу сказать, что он глупый. Наоборот, он меня потрясает своей тонкой натурой, своей душой. Вот чего нет у Юры, того с лихвой у Вани. Мы где-то пару раз в неделю, как получится, гуляем вместе, разговариваем о таких глубоких вещах. Он стихи мне читает, о будущих планах своих, причем не приземленных, и о жизни своей рассказывает. Он с Камчатки прилетел, оказывается, с красным дипломом окончил морское училище там же. То есть парень не глупый.
  - Дай-то бог, чтобы это действительно так оказалось. Я скоро в зал приду, посмотрю на него, и мнением своим поделюсь.
  - Я ему сразу сказала, что Юру пока бросать не собираюсь, так он заявил, еще таким тоном, тоном победителя, что будет бороться за меня. Его слова.
  - Так вы с ним сейчас встречаетесь?
  - Да, месяц, считай, мы вместе. Юра ни о чем не догадывается, мало того, он все больше общается с Ваней. Второй, наверное, что-то задумал. Есть в нем какая-то загадка, что-то необычное, но я не могу понять что.
  - Я посмотрю и скажу что это за "что"! - уверенно сказал Стефан.
  По описанию Жанны, выходило, что Ваня чуть ли не идеал. Или это просто воображение влюбленной женщины. "Нет, не может быть. Если бы она влюбилась в Ваню, то, не задумываясь, бросила бы Юрку", - думал Стефан. Все потому, что между этой горячей парой отношения так сильно напряжены, что любой малейший повод приводит к перебранкам, иногда дракам, и всегда, как итог - расставания на несколько дней, инициатором которых становится Жанна. Первый шаг к сближению в восьмидесяти случаях из ста делает Юрий. Так что, если будет необходимо, то девушке не составит труда навсегда поставить точку в своих отношениях, психологически она к этому готова. А заявления о первостепенности материальных и финансовых благ тогда уже сильное значение иметь не будут, ведь любовь рушит стереотипы.
  - А теперь перехожу к самому главному, ради чего и затевалась вся эта катавасия, - радостно произнесла Жанна. - Минутку, я соку глотну... тьфу ты, черт! Опять облилась! Ты там слушаешь?
  - Да-да, - произнес Стефан. Вся вышеизложенная информация, поступившая от подруги, немного притупила его внимание, и парень уже вполуха слушал продолжение нескончаемого монолога, изредка прерывая поддакиванием или шаблонным вопросом.
  - Мы с ним уже переспали, - едва не задыхаясь от восторга, прошептала Жанна. - Он пригласил меня после тренировки в парк. Мы сидели с ним на лавочке, погода отличная, на небе ни облачка, часа два разговаривали о всякой всячине - блаженство. С ним очень интересно. Когда начало потихоньку вечереть, он пригласил меня к себе, как раз сестра его куда-то уехала на неделю, понял, наверное, что такой шанс терять - верх безумства. Я естественно согласилась, не сразу, минуту дурочку-недотрогу из себя строила. Юре позвонила и сказала, что у подружки заночую, если что Оксанка Петлицына или Анфиса подтвердят. В общем, - перевела дух Жанна, - сексом занимались мы с ним до пяти утра. Слов моих нет... Он у меня, наверное, уже... - Жанна остановилась, про себя подсчитывала, - за вторую десятку перевалил как пить дать, а точно не скажу.
  - Ну, ты даешь! - изумился Стефан. Если Жанне девятнадцать лет, и с Юрой она встречается три года, причем последние два ему не изменяла, то получается, что весь контингент любовников у девушки сформировался до семнадцати лет, когда как у сверстниц половая жизнь, в основном, только-только начинается. Неплохие показатели в постели демонстрирует Жанна, а ее ухажеры наоборот - посредственные, раз девушке пришлось столько партнеров сменить до совершеннолетия.
  - Не говори, тяжело сейчас жить. Никак не найду мужчину, который смог бы меня удовлетворить, если не финансами, то хоть в сексе.
  Жанна рассказала подробности своей интимной жизни за последний месяц. Стефана это не волновало, но ради приличия он послушал, больше внимая приятному мурлыканию своей кошки, аккуратно свернувшейся в клубок у него на коленях.
  - Несмотря на своих многочисленных партнеров, мне было больно, представляешь, - долетали обрывки фраз до Стефана. - То ли у него большой... то ли у меня все затянулось от долгого перерыва... я ведь с Юрой давно ни-ни...
  Скоро Жанна почувствовала слабую заинтересованность друга в своих личных делах. Что ж, настаивать на внимании она не стала. Девушка посчитала, что Стефан просто не отошел еще от поездки, к тому же облом с новым телефоном не прибавил радости, и обижаться на него не стала. Она позвала его завтра в тренажерный зал и мирно попрощалась.
  У Стефана жутко горело правое ухо. Телефонная трубка сильно его натерла. Любимая кошка показалась Стефану сейчас гораздо тяжелее обычного, будто за время разговора она прибавила в весе килограмм, а то и два. Странное покалывание распространялось по всему телу, от чего становилось еще неприятнее. Стефан после разговора с Жанной ощущал неописуемую опустошенность, какой-то спад сил. У него это было не в первый раз.
  "Она даже не спросила, как я провел время в деревне; дописал ли книгу" - думал Стефан, сидя в кресле и смотря в глаза Мурлысе. Он прочитал, что если кошка смотрит человеку прямо в глаза в течение минуты и не отворачивается, то она не считает этого человека своим хозяином. "Если бы я сразу не начал рассказывать о дне сегодняшнем, поинтересовалась бы она вообще о моих делах?" - изводил себя Стефан.
  Кошка отвернулась мгновенно, не выдержав и трех секунд.
  
  ***
  
  Пятое сентября. Понедельник. Начало новой рабочей недели, начало нового учебного года в высших учебных заведениях города, в конце концов, начало осени.
  Осень, пожалуй, самый благоприятный сезон для жителей приморских территорий. Теплые дни будут стоять до конца октября, дожди не так часты, как, скажем, в июне или августе - месяце ежегодных, приносящих излишние проблемы тайфунов, солнце ярко, словно только к поре листопадов оно готово, не жалея, ласкать своими лучами отдыхающих в полную силу. Чистое, с редкими перистыми облаками, небо вырядилось в светло-сизый окрас; переход от нежно голубого к более насыщенному оттенку воспринимается на первых парах довольно тяжело, приходит осознание того, что лето ушло. Но расстраиваются горожане недолго, они в очередной раз убеждаются, что полтора месяца осенней, сухой, теплой, солнечной, но, увы, ветреной погоды всяко приятнее, чем приморское лето с постоянными дождями и опять же - ветрами, такими сильными, что крышу сносит.
  Словом, первый учебный день, сопровождаемый осенним настроением, наступил. Засидевшиеся дома, работавшие без устали день и ночь, трудящиеся на огородах бабушек, расслаблявшиеся в ночных клубах и на пляжных вечеринках студенты устремились в аудитории за очередной семестровой порцией знаний, новых знакомств, сплетен и неожиданных новостей.
  Здание строительного института дружелюбно распахнуло свои двустворчатые двери и принимало в себя как давних знакомых, так и первокурсников одинаково тепло. В холле было немного прохладно из-за работающего настенного кондиционера; один из студентов, спасаясь от уличной жары, встал прямо под струю освежающего воздуха. У расписания толпился народ, как всегда студенты "стройки" в последний момент узнавали о своем учебном графике, кому-то везло меньше - ребята срывались с мест и сломя голову неслись прочь из института, узнав, наконец, о том, что первая пара у них пройдет совсем в другом корпусе. Любители кофе стояли в очереди у автомата, разливавшего за червонец этот ценнейший и бодрящий напиток по стаканчикам. А кое-кто стоял и беседовал посреди лестницы, ведущей к лифтовой площадке и последующим этажам. Этот кое-кто усердно рассказывал о своей книге...
  Стефан Стреляный никогда не считал себя хвастливым или человеком, преувеличивающим свои способности. Он совсем ни относился к той категории людей, которая так и приноровит в полслова да выставить себя в свете окружающих умным, успешным, талантливым, словом, засыпать комплиментами. Ну, разве что самую малость Стефан намекнет на свои ни бог весть какие качества, а кто-нибудь скажет об этом вслух, причем не обязательно считаться с высказанным, главное, произнести слова. А слова в данной ситуации это все-таки, какое-никакое подтверждение, пусть и бредовой мысли. Неважно, что и в шуточной форме прозвучало подтверждение. Стефан услышал то, что хотел услышать.
   Обсудив летние пьянки, новые дисциплины и новую книгу Стефана группа С-4941 практически в полном составе отправилась на четвертый этаж набираться уму на физике. По пути к Стефану обратился Алексей, также принимавший участие в дискуссии на лестнице:
  - Ты уже дописал свой роман-повесть? - спросил он.
  Стефан посмотрел на него с глубоким удивлением.
  - Я только что в холле яркими красками описывал свою рукопись, предлагал ее прочитать своим друзьям, сказал, что отправил ее вчера на конкурс прозы в Москву по Интернету, а ты спрашиваешь, дописал ли я повесть? Ты почти догадался, я ее дописал. Неужели ты подумал, что пошлю на конкурс недоделанную работу...
  - А нормально нельзя было сказать? - злобно промямлил Леша, обидевшись на высмеивание.
  Стефан ничего не ответил, он лишь подумал, действительно ли Леша такой придурок или он притворяется. Или, что очевидно из его реплик, Громов считает придурком Стефана. Стефана осенило. Точно, иначе он не стал бы задавать таких вопросов.
  
  ***
  
  Если вы спросите какой самый нелюбимый предмет у двух групп гидротехников, ответ будет самый простой и логичный - физика. Не из-за того, что наука сложная - чтобы в ней разбираться необходимо много читать и учить, а никому этого делать не хочется. Но гидротехники ни хрена не знают в физике по совсем другой причине. Преподаватель сего замечательного, интересного, и так необходимого строителям предмета Шмаровоз Петр Семенович уделял много времени не законам статики, кинематики и динамики, а различного рода вольным интерпретациям великих научных фактов, оскорблениям в адрес безмозглых студентов, никак не соглашавшихся с тем абсурдом, что до них доносился с его уст и, конечно, гвоздю семидесяти пяти минутной программы по загрязнению мозгов - "табличке понятий". Таблица понятий - некий симбиоз физических характеристик; определения, рисунки и пояснения.
  Сегодня Петр Семенович вошел в аудиторию, не опоздав, в сером поношенном костюме, сшитом еще в советском периоде, держа в руках жестяную коробочку с какой-то ерундой, пожелтевшими листочками, газетными вырезками, нитками и мелом. Разрешив всем присесть на свои места, он открыл пятый семестр.
  - В первую очередь, хочу высказать вам свое довольство тем, что ректор университета увеличил продолжительность занятия. Теперь пара длится не час пятнадцать, а полтора часа, - Петр Семенович говорил вроде бы понятным языком нормальные слова, а все равно не покидало навязчивое ощущение, что он бредит. Причем думали так абсолютно все, кто хотя бы десять минут пообщался с ним или послушал его.
  - Так что же здесь хорошего! - по всей аудитории раздались недовольные возгласы. - Полтора часа безвылазно сидеть, это же рехнуться можно!
  - Придется же не только сидеть полтора часа, но еще и слушать, пытаться понять и успевать записывать за вами, - Катя Некрасова вкрадчивым тоном обратилась к физику, - а если пара в день не одна, а четыре. Тяжеловато для организма. Может, вы что-нибудь придумаете?
  Катя еще с прошлого семестра быстро стала любимицей Шмаровоза. Несмотря на то, что она знала ровно столько, сколько хватит для того, чтобы не засунуть два пальца в розетку или не дотронуться до включенной лампочки, без всяких причин получила автоматом четверку к крайнему негодованию всех троечников. Да, что ни говори, Катя умела находить общий язык с пожилыми мужчинами-преподавателями. В нужный момент сказать им, что они доходчиво и понятно объясняют; периодически задавать касающиеся темы вопросы, показав тем самым, как она интересуется предметом; повторять реплики других учащихся, произнесенные в ответ преподавателям, но по какой-либо причине не расслышанные ими, уверяя их в том, что способнее и умнее Кати нет.
  - Хорошо, - подумав, сказал Шмаровоз. - Я вас буду на пять минут раньше отпускать. Ладно, приступим. Курс у нас большой, времени все равно мало, так что не будем терять ни минуты.
  И понеслось. Бред сивой кобылы. Сумбурная речь преподавателя сбивала с толку даже тех, кто хотя бы чуть-чуть смыслил в физике еще со школы. Так, например, Алексей Громов был застигнут врасплох фразой Шмаровоза: "Эта формула не правильна. Ее надо посадить в тюрьму за решетку!".
  - Как она может быть неправильной, если по ней считают все, и никто из ученых ее до сих пор не опроверг, - оппонировал он Шмаровозу. - И что значит "посадить формулу за решетку"?
  Стефан, сидевший за одной партой с Алексеем, опустил голову, чтобы физик не подумал, что сию бестактность проявил он.
  - Кто сказал? - повернувшись к аудитории, проговорил Петр Семенович. По виду не скажешь, что ему понравились высказывания Леши.
  - Объясните, что значит, неправильная формула, - повторил Леша тише прежнего.
  - Громов, я вас не узнаю. Включайтесь в работу, иначе я буду думать, что вы перестали соображать головой, - это все что ребята услышали от Шмаровоза. Про "неправильную" формулу он так и не объяснил и поспешил замять эту тему. У него это получилось совсем скоро.
  - Сестры, хватит болтать! - рявкнул Петр Семенович с такой яростью в глазах, что поймавшим этот взгляд Сундуковым сделалось неприятно.
  - Мы не сестры! - в один голос отозвались Соня и Таня. Весь прошлый семестр Петр Семенович постоянно называл их сестрами, они ему ни раз объясняли обратное, а он все равно настаивал на своем. Как будто от его прихоти зависит, состоят ли девушки в кровном родстве.
  - Видите себя тихо, - скомандовал Шмаровоз.
  Девчонки переглянулись, кто-то похохотал и лекция продолжилась, через каждую минуту прерываясь очередным ором, оскорблением или заявлением Шмаровоза типа: "Это правило никуда не годится. Муть голубая, а не правило". В этом весь Шмаровоз.
   После физики гидротехники разбежались. Вторая группа (С-4942) отправилась на информатику, а у первой на сегодня занятия закончились. Повезло.
  Стефан и Алексей по домам отправились вместе. До автобуса никто не решался начать разговор, между друзьями висела неловкая пауза. Стефан до сих пор злился на Лешу за его бестактный вопрос о книге. А Громов, в свою очередь, молчал потому, что чувствовал эту злость и всеми силами старался избежать общения в столь неподходящий для этого момент. В основном говорит всегда Стефан, завязать беседу даже в напряженной обстановке он мастак, а раз со стороны друга не исходит никаких попыток, то Алексей догадывался, что сердится Стефан на него. Только вот из-за чего понять не мог.
  В автобусе ребята также не разговаривали. Так и проехали до нужной остановки, не проронив ни слова. И тут, как это часто бывает, на подмогу пришел случай.
  У парней за годы обучения в университете сложилась привычка курить вблизи своей остановки. Они всегда, в не зависимости от того, в ссоре или нет, прятались за ближайший кирпичный пятиэтажный дом от ветра и затягивались горьким дымом. Так произошло и сегодня. Однако, последующие события немного выходили за рамки обычного перекура.
  У входной двери среднего подъезда этого красного дома стояла молодая парочка. Девушка и юноша так увлеклись друг другом, что казалось, облей их помоями или грязной водой от стирки какая-нибудь бабуля, они бы не заметили. Они страстно целовались, нежно обнимались, не забывая при этом руками ласково подергивать за легкую летнюю одежду друг друга. Стефан и Алексей хотели уже отвернуться от этой приторной идиллии, как вдруг девушка отпрянула от своего молодого человека и скрылась мгновенно в подъезде. Парень стоял и недоумевал. Он поначалу вообще не понял, что из его действий привело к такому неожиданному последствию.
  Стефану и Алексею тем временем уже стало интересно, что же произойдет дальше, вернется девушка или нет и в чем причина ее исчезновения. Они закурили по второй. Ребята по-прежнему не разговаривали, но общее увлечение сделало свое дело, напряженность мигом растворилась в горячем сентябрьском воздухе.
  Прошло минуты три, прежде чем девушка появилась вновь. Она что-то тихо пролепетала своему ухажеру на ушко. "Что-то солгала", - подумал Стефан. Парочка снова принялась лобзаться. Казалось, еще страстнее. А тут бах!
  - Марина! - раздался крик над их головами. - Марина!
  Алексей поднял голову и увидел, как на балконе пятого этажа появился мальчик лет десяти и усердно звал девушку по имени Марина. Ей пришлось оторваться от приятных ласк и нежностей.
  - Чего тебе надо? - недовольно проорала девушка. Скорее всего, мальчик - ее брат.
  - Ты что не знаешь, когда срешь, смывать за собой надо! - прокричал он так, что слышали не только Маринин парень, Стефан и Алексей, но еще целая толпа снующих туда-сюда людей. Девушка вся побледнела, раскрыла рот и не могла произнести ни слова, только двигала им вверх-вниз беспомощно. Ее кавалер старался изо всех сил сдержать себя от распиравшего его смеха. Конечно, ни о каких ласковостях речи уже не шло. А Стефан и Алексей просто помирали с хохота, на уголках их глазах проступили маленькие крупинки - слезы.
  Они не стали наблюдать за развитием этой неловкой для девушки ситуации. Продолжая весело смеяться и обсуждать увиденное ребята отправились по домам. Прощаясь, Алексей сказал нечто, что очень удивило и обрадовало одновременно Стефана:
  - Ты мне книгу свою по электронной почте сбросишь, хорошо?
  - Без проблем, - оторопев, ответил Стефан.
  Сегодня по дороге домой он впервые задумался, может действительно Леша считает его полным идиотом.
  "Нет, - убедил себя Стреляный, - если бы так считал, то не общался бы со мной". Отогнав от себя угрюмость, он резво зашагал домой, уж очень сильно хотелось подкрепиться.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 9
  ТАЙНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СОЛОВЬЕВА
  
  После летнего отдыха, шумных куражей, ночных вечеринок привыкнуть к новому учебному графику бывает нелегко. Тем более, когда у несчастных третьекурсников к высшей математике, физике, теоретической механике прибавились такие замечательные дисциплины, как материаловедение и, о боже, сопромат. Увеличенная продолжительность пары тоже осложняла жизнь студентам. Не выдерживая подобной каторги, многие гидротехники с первых дней сентября стали пропускать нудные лекции и бесконечные практические занятия. Но, обменяв возможность набраться знаний от грозных кандидатов наук и старших преподавателей на перспективу напиться в аллее через дорогу от института, еще ни разу никто не пожалел.
  В пятницу на теоретической механике из немногочисленной группы С-4941 присутствовало всего 5 человек. В очередной раз староста Женя повел однокурсников отмечать начало нового учебного года. Те, кто отказался от будничных посиделок, играли роль статистов на паре. Стефан, Кирилл, Алексей и Катя Некрасова тупо смотрели кто по сторонам, кто в окно, кто в глаза преподавателю Валерии Викторовне, многозначительно улыбаясь. Нет, ничего дурного в мыслях Стефана не было, просто его легко рассмешить самым обыкновенным взглядом.
  Только один студент не просиживал штаны за партой, запоминал как мог основы динамики материальной точки, записывал подробное решение примера задания Д1 под названием "Интегрирование дифференциальных уравнений движения материальной точки, находящейся под действием постоянных сил". Нехитрое, незамысловатое ничуть название произвело ошеломляющее впечатление на студентов, привыкших больше к таблице умножения или латинскому алфавиту. Они все хором начали стонать и клянчить, чтобы Валерия Викторовна разрешила не делать это задание. Жди больше!
  После решительного "нет" гидротехники снова смотрели кто куда, а рассказ преподавательницы внимательно слушал только один студент. Он всегда славился хорошим поведением на парах, молчаливостью, так необходимой Стефану, который все пытался уговорить Валерию Викторовну отменить Д1, безотказностью, с коей беспрекословно и без излишних уговоров мыл доску, приносил мел с вахты, открывал окна, а ведь сделать что-нибудь подобное не допросишься Алексея. Он был легок на подъем, позвав его на природу или пригласив в гости, не придется выслушивать, как ему лень оторвать свои телеса от широкого, мягкого кресла с удобными, дугообразными подлокотниками. Этому бы стоило поучиться Кириллу, на него ежедневно находит неохота. А с Катей Некрасовой в чем-то он был очень похож: как и она, Василий Матвеев ни черта не понимал во многих учебных дисциплинах, хотя и имел все перечисленные качества. Только пользоваться ими с толком Вася к двадцати годам так и не научился, в отличии той же Кати. От присутствовавших ребят его отличала еще одна важная особенность, он - балбес.
  Вася постоянно раздает бумажные листы всем кому надо на контрольные работы, если ребята отдыхают на аллее, то за пивом и сигаретами бегает неизменно Вася. Стефан нагло забирает у Матвеева то ластик, то карандаш, то снова ластик и обратно ничего не возвращает. При всем при этом, нельзя Василия назвать лохом, ему не трудно помочь. Такой вот добродушный простофиля попал в группу С-4941, где полно любителей использовать других людей для достижения собственных интересов.
  После теоретической механики гидротехники выглядели не очень-то радостными. Еще бы, Д1 все-таки придется сдавать. Делать его, конечно, никто не будет, дураков нет, а вот покупать вынуждены все. Снова необходимо тратить деньги не на удовольствия, а на учебу. Поэтому и грустно.
  За механикой по плану две пары сопромата. С-4941 и С-4942 снова соединяться в один поток и на четвертом этаже тихонько рассядутся по своим местам. Константин Евгеньевич предстал перед ребятами при параде. Доктор технических наук был одет в классические темные брюки со стрелками и заправленную в них светлую с синими полосками рубашку с короткими рукавами. В первую очередь, он заметил, что является доктором, яхтсменом, корабелом, зарабатывает десять долларов в час измерением деформаций элементов сооружений и составлением экспертных оценок по специализированным вопросам теории прочности. В течение занятия Константин Евгеньевич рассказывал много курьезных и непосредственно относящихся к сопромату случаев из своей многогранной, интересной длинной жизни. Он обратил внимание на тот факт, что занимается научной деятельностью с 1957 года (это ж, сколько ему лет!), и, несмотря на свой возраст, трудится, не покладая рук.
  Первоначально показалось, что хорошо построенная подача материала привьет студентам любопытство к дисциплине, но, даже анекдоты в тему от преподавателя, малая письменная загруженность не помогли избежать появившихся вскоре зеваний и туманных глаз. Что поделать, сопромат есть сопромат.
  Кстати, Константин Евгеньевич сказал, что не уважает таких преподавателей, которые не любят студентов (ему тут же сдали Шмаровоза). Поведал, что, кроме воды, пьет только крепкий черный чай и не менее крепкий, дорогой коньяк (наверное, уже намекает на предстоящий экзамен по сопромату, который состоится в конце следующего семестра, то есть летом, а зимой будет зачет с оценкой). Уточнил, что когда-то работал вместе с нынешним заведующим кафедрой гидротехники и обожает Кристину Орбакайте.
  Странное дело, о пристрастиях и о судьбе преподавателя ребята услышали многое, но вот, причем тут курс сопромата?
  
  ***
  
  Жанна считала, что пока она дееспособна в спорте, то из университета ее не попрут. Именно так думала молодая девушка Жанна Пикуль два года назад, когда поступала на специальность "реклама" на контрактной основе.
  За всю первую учебную неделю она появилась в институте два раза: первый - покрасоваться в обновках перед завидующими ей сокурсницами и пококетничать с глупыми юнцами, до сих пор надеющимися, что когда-нибудь одному из них улыбнется удача, и прекрасная Жанна не оттолкнет от себя доброго молодца; во второй раз девушка пришла во вторник, приятель пообещал принести ей DVD-диск с концертным выступлением ни кого-нибудь, а самого Мэрилина Мэнсона. Посещать занятия в голову Жанне не приходило.
  Зато в тренажерном зале она чувствовала себя превосходно, словно рыба в воде, девушка купалась во внимании со стороны молодых людей. И Юра, и Ваня сегодня по очереди проявляли свою галантность и учтивость. Ей приносили холодную минералку, одевали на гриф блины, пропускали сами и заставляли остальных делать тоже самое к тренажерам без очереди, навязчиво интересовались ее самочувствием и без конца хватали ее за руку, будто хотели померить пульс. Естественно, что при Юре Иван Толмуцкий вел себя значительно скромнее.
  Зайдя в тренерскую, Жанна и Ваня смогли уединиться и здесь уже дали волю чувствам и рукам. Удивительно, но Юра даже не подозревал, что его девушка и друг под носом крутят страстный роман.
  Целуя Жанну нежно в шею, Ваня думал, какое же счастье обладать такой шикарной девушкой прямо здесь.
  - Не надо, - прошептала Жанна, прекрасно осознавая, к чему ее склоняет ухажер. Ей самой безумно хотелось, но разум подсказывал, что в любую минут может войти Юра.
  - Давай дверь закроем, - предложил Ваня, засунув правую руку девушке под майку.
  - Ну да, - еле слышно ответила Жанна, - что он подумает, когда обнаружит запертую дверь. Тем более он знает, что мы здесь.
  Иван остановился, посмотрел на Жанну, та в свою очередь машинально оглядела тесные шорты партнера и заметила, что у него встал. Улыбнувшись и довольная собой, она сама потянулась навстречу парню и жадно впилась в него губами.
  Внезапный скрип и поворот железной ручки от двери заставил влюбленных оторваться друг от друга. Жанна моментально плюхнулась в кресло, а Ваня же остался стоять. Свое хозяйство он прикрыл руками, сцепив их пальцами.
  Юра, как и ожидалось, ничего не видел и ничего не понял.
  - Ваня, я же забыл тебе сказать, - начал Юра с присущей ему улыбкой беззаботного служивого. - Тебя взяли на работу в "Тринити".
  Жанна увидела, как у Вани загорелись глаза, и как известный бугорок пропал. Она тяжело вздохнула.
  - Да ты что, - обрадовался Иван. Он на днях ходил вместе с Юрой на собеседование в элитный ночной клуб "Тринити", где последний работает охранником.
  - Работа в среду и субботу с девяти вечера до шести утра и по праздникам, - пояснил Юра. - Приступаешь завтра.
  - Отлично!
  - Пойдем, тренажер поможешь переставить в другое место.
  И двое друзей отправились восвояси, оставив в одиночестве Жанну. "Вот ирония судьбы, - подумала девушка. - Он у тебя уводит девушку, в конце концов, спит с ней, а ты ему работу находишь".
  Что же будет с любовниками, когда Юра обо всем узнает? Ведь рано или поздно он узнает?
  
  ***
  
  10 сентября, в субботу свершилось немало событий. Во-первых, Иван Толмуцкий, счастливый донельзя, отправился на работу. Отработав смену в "Тринити", у Вани от былой радости не осталось и следа. Все потому, что условия работы пришлись не по нраву нашему малому: отлучаться от поста категорически запрещено, в противном случае - штраф 1000 рублей; проверишь на оружие кого-нибудь из приятелей хозяина - тоже 1000; скажешь грубое слово гостю, даже если тот нахамил - снова 1000. Ваня в субботу на новом месте заработал два штрафа.
   Но не один он попал на деньги в этот день. Алексея Громова постигла та же участь. Сегодня, забив на физкультуру, Леша поехал к своему работодателю, который должен ему восемь тысяч рублей за отделочные работы в его квартире. Надо отметить, что встретил Громова этот господин довольно прохладно.
  - Чего тебе? - не поднимая головы, грубо поприветствовал незваного гостя немолодой человек лет сорока пяти, украшенный безвкусным серым галстуком и пышными усами. Алексей немного оторопел от такого вопроса. "Зачем строить из себя осла? Будто ты не знаешь, что я за деньгами своими пришел", - думал Громов.
  - Я тоже рад вас видеть, - ответил Алексей.
  Мужик наконец-то оторвался от своих бумажек и пристально посмотрел на Громова, делая вид, что впервые видит его. Леша сразу почувствовал, что от него хотят отделаться как можно быстрее и менее накладно, поэтому он приступил к делу безотлагательно.
  - Я пришел узнать насчет денег, - начал Алексей. Помедлив, добавил, - своих денег, за ремонт вашей квартиры.
  Усатый дядька продолжал смотреть на парня, но ничего не сказал.
  - Вы заплатили мне две штуки, за остальными велели прийти в сентябре, - не выдержав, сказал Алексей. Его бесило осознание того, что вот-вот останется без денег.
  - Каких денег? - вторая реплика работодателя была отнюдь не приятнее первой для Алексея. К тому же голос... такой гадкий и до безобразия спокойный.
  - Я же вам объясняю. Летом, я с еще одним парнем делали ремонт в вашей квартире...
  - Это я уже слышал, - по-прежнему спокойно сказал усатый.
  Алексею было невдомек, что этому дядьке кинуть на деньги сезонных рабочих, как раз плюнуть. На короткий срок контракт он не заключает, а без контракта доказать что-либо не представляется возможным.
  - Ремонт-то вы сделали дерьмовый, - вдруг начал усатый, покачиваясь в своем удобном, на колесиках кресле. - Я не представлял, что отделочные работы окажутся для тебя и твоего напарника столь непреодолимой задачей. Потолки побелены ужасно, щели замазаны кое-как, штукатурка осыпается. К тому же, как ты мне объяснишь пропажу топора, а?
  - Мы все сделали нормально, - прошипел Леша, поняв, что ему терять нечего. Конечно, кроме восьми тысяч, которых он уже потерял. Прекрасно зная, что насчет топора мужик лжет, в квартире и в помине его не было, Леша решил напоследок заявить, что топор забрал себе.
  - А топор... а топор у меня. Но я вам его не отдам,... - в другой бы ситуации Алексей бы сам над собой посмеялся, но сейчас ему было не до того, - пока вы мне деньги не вернете.
  Усатый работодатель многозначительно улыбнулся.
  - Да, пользуйся на здоровье.
  Алексей был вне себя от злости, а вернее оттого, что ничего не мог поделать.
  - Ах ты, козел! - торжествующе крикнул на прощание Громов и, хлопнув дверью, вышел из мерзкой каморки, точь-в-точь похожей на хозяина.
  Деньги растворились в воздухе этого дурно пахнущего кабинета, как маленький мыльный пузырь, взорванный легким порывом ветра. Подобно ребенку, который расстраивался оттого, что не успевал выдувать столько пузырей, чтобы украсить над своей головой крохотный кусочек неба, так как они все таяли через мгновение, Леша отчаялся из-за своей потери.
  Пока он спускался по лестнице, то всеми силами пытался придумать, как же отомстить этому му... мужчине. Нагадить ему под дверь? Нет, вдруг кто-нибудь застукает, будет неприятно и ему и свидетелю. Так, что еще. Разбить стекла? А, первый класс, вторая четверть, не годится.
  Перебирая различными вариантами и своими ногами по ступенькам, Алексей не заметил, как быстро очутился у выхода. На первом этаже никого не было, похоже, вахтер отлучился ненадолго в туалет или пошел наливать кофе - не важно. Внимание Алексея привлекло другое. По всему первому этажу тут и там были разбросаны строительные материалы. Бруски, фанеры, керамические и древесноволокнистые плиты, мешок песка, что-то еще. По всей видимости, холл собирались переделывать. В голову Леше моментально пришла идея: "Надо срочно что-нибудь стырить!".
  Громов судорожно искал что. Времени мало, скоро вернется вахтер. Боже, все такое большое, далеко не унесешь! Тут послышались медленные, шаркающие шаги. Алексей еще раз бегло осмотрел холл и, вспомнив правило, которое ему как-то поведал Стефан, гласящее: "хватай и беги", не стал тянуть резину. Схватив какой-то черный пакет, Леша бросился наутек из здания.
  А пакет-то тяжелый! Остановившись на улице, Алексей развернул пакет. Там оказалось восемь бутылей с пеногерметиками и клеями. Они были разные: и для дерева, и для металла, и керамических изделий, и для влажных помещений, и для кровли, и цветные, и для стекла плюс один герметик был без этикетки.
  - Зачем мне столько пеногерметиков? - прошептал Леша. Зато душе приятно: хоть деньги и не получил, но все-таки домой не с пустыми руками пришел.
  Родителям сказал, что зарплату выдали герметиками.
  
  Позже, соображая, где бы добыть деньги, родителям за похороны вернуть надо, пусть и не полностью, Алексея вдруг осенило. Как же он забыл? Машина! Надо позвонить этому капитану, как его там зовут, и спросить о ней. Нашли или нет.
  - Все-таки в наших краях автомобиль редкий, - заключил Алексей. - Тойота Виста 2001 года. Тысяч десять баксов стоит. Может уже и нашли.
  Алексей порылся в записной книжке и нашел номер телефона капитана Соловьева.
  - Алло, Валерий Аркадьевич?
  - Да, - отозвался голос.
  - Здравствуйте, вас беспокоит Громов Алексей. Помните, жена моя...
  - Конечно, помню. Чем могу служить Алексей Андреевич, - спросил Соловьев.
  Алексея удивило, что капитан помнит его отчество. А вот он бы без записной книжки фамилию милиционера бы даже не вспомнил.
  - Я по такому вопросу. Вы случайно не знаете, как там... дело уголовное возбудили...
  Но не успел Громов закончить предложение, как Соловьев перебил собеседника.
  - Этим вопросом занимается следователь прокуратуры. А я всего лишь милиционер. Но, насколько мне известно, никаких фактов, указывающих на насильственную смерть вашей жены, найдено не было, поэтому дело возбудят вряд ли. Я со своей стороны сделал все что мог.
  - Вот как. Я еще о машине хотел узнать. Случайно, в окрестностях той деревни, где обнаружили тело моей жены, Тойоту Висту не находили две тысячи первого года?
  - Я не слышал ничего об этом. А вам не помешало бы написать заявление об ее угоне.
  - Спасибо, непременно, - бросил слово и трубку Громов.
  "Найдут они ее! Как же!", - подумал Алексей. - "Сидят на заднице, раскладывают на компьютере пасьянсы и пьют пиво. С такими успехами вы никогда не найдете машинку". Таковой он себе представлял работу не только капитана Соловьева Валерия Аркадьевича, но всей российской милиции в целом. Ничего не скажешь, добрый мальчик.
  Но, Алексей и не представлял какой объем работы проделывает Соловьев. В частности по делу о смерти Громовой Ольги Александровны. Вместе со своим давним товарищем, следователем прокуратуры Анной Ивановой, он пытался разобраться, что случилось с несчастной девушкой.
  Соловьев считал, что Громов не чист. Он даже следил пару раз за ничего не подозревающим студентом. Небольшое досье красовалось на гражданина Громова дома у Соловьева. Он многое знал об Алексее и ему, конечно, не составило труда правильно назвать имя и отчество бедняги.
  Позже дата смерти Ольги была уточнена с точностью до нескольких часов. Вышло, что в день смерти Алексей вместе со многими свидетелями действительно находился за городом на празднике у друга. Но Валерию Аркадьевичу хватало небывалой фантазии и сообразительности, чтобы представить, как Громов незаметно ускользает от пьяных друзей ночью, пока все спят, быстренько топит свою жену, угоняет машину и возвращается невинный обратно. Дел-то. А сейчас звонит, интересуется, завели ли уголовное дело в прокуратуре, началось ли официальное расследование и в таком случае насколько оно продвинулось. Не зря же спросил он про машину, которую сам же и угнал. Но, не на того напал! Соловьев и не таких орехов раскалывал. Надо только немного подождать. Всему свое время.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 10
  ПОКЛОННИК АНФИСЫ
  
  Когда подруги упрекали Анфису в том, что у нее нет парня, девушка старалась отшучиваться и всем давала понять, пока на ее пути не встретился тот, кто смог бы занять вакантное место. Но невольно в последнее время Анфису и саму стала беспокоить проблема одиночества. Что ж, раз богатые и красивые принцы не идут к ней в руки, то, пожалуй, наступило время использовать эти загребущие приспособления самой. Она задалась целью найти ухажера в кратчайшие сроки. Но это оказалось не так просто сделать.
  Анфисе повезло, ведь ее университет начинал учебный год позже всех городских, только 26 сентября. И, пользуясь подставившейся возможностью, девушка укатила к двоюродным сестрам в военный городок Устиново. Он представлял собой нечто невообразимое: воинская часть, где служили моряки и несколько прямоугольных, похожих друг на друга домиков, владельцами которых являлись офицеры этой самой части. Дома располагались на достаточном расстоянии друг друга, таком, что создавалось впечатление, что твой дом единственный в округе. Магазинов, парикмахерских, прачечных и любых других видов инфраструктуры в городке не было, поэтому за продуктами, одеждой, прической приходилось ездить в ближайший населенный пункт Вихаль, что в пяти километрах от Устиново.
  Но зато, городок мог похвастать чистейшим, прозрачным, как новая мягкая линза, морем, которое к тому же источало не жуткий запах отходов, как в других приморских городах, а свежий, нежный аромат, ассоциирующийся с жизнью, новой и такой далекой от искушения и разврата. Анфиса, хоть и плачется всегда, как приедет в Устиново, что ей здесь скучно, делать нечего, общаться не с кем, кроме как с сотней вечно озабоченных морячков, что в последний раз ее видят в этом захолустье, но все равно на следующее лето обязательно возвращается на пару недель повалятся на желтом, бархатистом песочке, позагорать, искупаться в море, где даже в ста метрах от берега видно дно, усыпанное гравием, отточенным за давностью и напоминающим ровные, серовато-зеленые, овальные ягодки незрелого кишмиша. Какая-то неведомая сила влекла в этот лазурный край девушку. В этом году силой выступили моряки. А что, неплохо придумано. Анфиса была симпатичной, но особой красотой не отличалась: грудь больше первого размера не вырастала, за долгие годы пивных посиделок обозначился пивной животик - он же мамон. А в Устиново, конкуренции у Анфисы не было. И на ее снасти должна попасться подходящая рыба.
  Из представительниц женского пола в городке проживали только престарелые жены офицеров, да сестры Харламовы - дочки командующего частью. Старшая Ольга к своим тридцати являлась уже матерью четверых детей, и благодаря отменной плодовитости не слыла у моряков желанным сексуальным объектом. К тому же ее муж Гриша представлял собой ревнивца, порой жестокого, но доброго глубоко в душе. Он не мог ни нарадоваться своим многочисленным детям, всех их любил даже больше, чем Ольгу. Средняя, шестнадцатилетняя Юлия была настоящим секс-символом в Устиново. Ее пышные формы не давали покоя всему мужскому населению городка. И женатые офицеры нередко заглядывались на малолетнюю красотку, завидуя любовникам этой прекрасной особы.
  Без тени сомнения, и стеснения Юлия загорала практически ежедневно топлесс и в трусиках танго, которые на ней рассмотришь только с близкого расстояния. Моряки толпами пытались ухаживать за сексапильной барышней, один, самый настойчивый и дерзкий позволил себе грязно приставать к Юле, чем привел в восторг всех своих дружков и сослуживцев. Но, этим же вечером в Устиново приехал парень Юли, боксер, слывущий в родном Вихале грозой и молнией и так отметелил обидчика, что тот месяц провалялся в санитарной комнате и перестал не то что заглядываться на девушку, а думать о ней забыл. Остальные же морячки, наученные горьким опытом несостоявшегося кавалера, не приближались к ней, а любовались ею со стороны, в укромном месте, подальше от людских глаз и, что греха таить иногда усердно работали руками. Да, тяжела жизнь российского солдата.
  А вот младшая из сестер Харламовых Дарья наоборот хотела бы развлечься с молодыми морячками, но вот возраст и папа не позволяли ей этого делать. "В четырнадцать лет ты должна об учебе думать, а не мальчиках!", - говорил он ей. Выглядела она старше своих лет, за что спасибо нужно сказать ее фигуре и миловидному личику. В прошлом году, когда летом Дарья приезжала в гости к Анфисе, Стефан Стреляный никак не мог поверить, что девочке тринадцать лет, ей можно было дать минимум шестнадцать, и то из-за маленького роста.
  Красивая, и, главное, большая грудь, симпатичная мордашка, округлая и упругая попа - эти достоинства присуще всем женщинам семьи Харламовых. Правда, как это бывает, за такие преимущества над многими другими девушками приходиться расплачиваться с природой не малыми жертвами. И выбрали бы сестры, будь у них такая возможность, свою красоту и сексуальность, если знали бы, что в обмен они гениями не станут.
  Похоже, Дарье серого вещества досталось меньше всех. Ольга хотя бы додумалась выйти замуж, а Юля - не уходить жить к своим любовникам и не бросить учебу. А вот Даша постоянно думала, как бы слинять быстрее из Устиново. Она упрашивала Анфису увезти ее к себе, уверяла, что пойдет и учиться и работать, будет и посуду мыть и полы, мусор выбрасывать, в квартире убираться, еду готовить, в общем, станет бесправным рабом, лишь бы уехать. На этот раз, уговоры подействовали.
  - Хорошо, - лежа на пляже, перед домом Харламовых, в открытом купальнике и больших, на пол-лица солнцезащитных очках ответила Анфиса, подавшись на полуторачасовые стенания своей сестры, - только, пожалуйста, заткнись. Не люблю когда хнычут. Ты этим мне напоминаешь одну мою бывшую подругу.
  - Почему бывшую? - переспросила обрадованная внезапным согласием Анфисы Даша. - Вы с ней поругались?
  - Нет, - вздохнув, прошептала Анфиса и прибавила, - она умерла.
  Удивившись такой пренебрежительности, Даша заметила:
  - Ты так легко об этом говоришь. Она давно умерла?
  - Нет, что-то около двух месяцев назад, - ответила Анфиса, пожалев десять раз, что завела этот разговор.
  - А отчего?
  - Ой, слушай, неважно! - крикнула, выйдя из себя, Анфиса. - Давай лучше вернемся к разговору о переезде. Ты в этом году девятый класс оканчиваешь?
  - Да, в этом, - боясь сболтнуть лишнее, иначе Анфиса может передумать забрать к себе в город, Даша отвечала коротко и ясно. Даже такая глупышка смогла правильно оценить и осмыслить ситуацию, от которой в большой степени зависело ее будущее.
  - Ну, так все решено. Следующим летом я тебя забираю в город. Пойдешь учиться в техникум на парикмахера или специалиста по ногтям и работать в салон красоты. Здорово придумано?
  - Отлично, отлично! - заворожено повторяла Даша.
  - Только одно "но", - изменившись в голосе, и приподняв очки на лоб, сказала Анфиса.
  - Что случилось? - испуганная Даша была готова сделать все, лишь бы ее увезли.
  - Будешь делать все то, что перечислила. Мыть, убирать, готовить и все прочее.
  - Заметано.
  Анфиса пристально посмотрела на Дашу, счастливую и умиротворенную и подумала, какая же она все-таки дурочка. Она и не понимает, что превратится в домашнего робота "доброй" сестренки.
  Удобно устроившись на полотенце, стряхнув с себя песчинки и поправив купальник, Анфиса спросила:
  - Даш, симпатичные солдаты есть? Кто-нибудь новенький.
  - Конечно, есть, - ответила Даша и принялась подробно рассказывать обо всех парнях, которых в той или иной степени можно было назвать симпатичными. Их было человек двадцать.
  "Что ж, за две недели я попробую каждого", - заключила Анфиса.
  
  Две недели быстро пролетели, а ухажера Анфиса так себе и не нашла. Она сразу поняла, что даже если и у нее с кем-то завязались бы отношения, то они были бы не долговечны и продлились бы четырнадцать суток. Разлука была бы неизбежной, так как Анфисе придется уехать из Устиново домой. Поэтому девушка решила просто отдохнуть, расслабиться, повстречаться с разными кавалерами из воинской части без перспективы долгосрочных отношений.
  Настал день отъезда. Анфиса, как всегда проснулась под московское утро, когда на месте было уже два часа. После вчерашней попойки ужасно болела голова, во рту был привкус протухшей селедки, живот казалось, вырос еще больше, а ломота поразила все остальные части тела. К тому же ужасно хотелось пить.
  Анфиса судорожно попыталась вспомнить, как провела вчерашний вечер. Увы, кроме пьяных рож Юли, Ольги, Гриши, каких-то солдат, и Дарьи ей на память ничего не приходило.
  Анфиса поискала глазами Дашу. Не найдя, открыла рот и заорала нечеловеческим голосом:
  - Даша, принеси воды!!!
  На шум, еле-еле волоча ноги, пришел бедный подросток. Вид у девочки был еще тот: волосы растрепаны, глаза опухли, на руке кровоподтек. Она принесла кувшин с кипяченой водой.
  - Что с тобой? - любопытно спросила Анфиса, жадно впившись в кувшин и глотая большими порциями воду.
  - Мне плохо, - отозвалась сестра. Она присела на кровать подле Анфисы.
  - А что с рукой? - утолив жажду, поинтересовалась Анфиса. Она не помнила, что бы кто-то дрался вчера.
  - Это? - переспросила сестра, указывая на синяк.
  - Угу, - Анфиса снова припала губами к кувшину. В этот момент ее посетила мысль, что она никогда не напьется.
  - Укус, - озадаченно сказала Даша.
  - Кто же это тебя так?
  Харламова посмотрела на Анфису и, страшась, прошептала:
  - Ты.
  Анфиса чуть не поперхнулась этим кувшином. Она разлила воду на кровать, на себя и на сестру. Потом попросила рассказать, как так вышло.
  - Ты сказала, что не возьмешь к себе в город, что тебе не нужна там такая бестолочь. Обзывала меня тупой овцой...
  Анфиса слушала завороженная. Она в который раз убедилась, что по пьяни становится прямолинейной и говорит много умных вещей не в бровь, а в глаз.
  - ...еще ты сказала, что у меня сиськи не красивые, - все продолжала речь Даша.
  - Да я пьяная была! - перебила Харламову Анфиса. - Я не серьезно все говорила. Ты моя любимая сестренка.
  - Правда, - обрадовалась Даша. - А ты меня в город точно возьмешь.
  "Не зря ты мне воды принесла с утра, когда вчера я тебя грязью полила с ног до головы", - подумала Анфиса, - "подмазаться хочешь".
  - Конечно, конечно, - уверила сестру Поцелуева.
  Конфликт вскоре был исчерпан и Анфиса, немного оправившаяся от вчерашнего вышла из дома на улицу сделать себе маникюр. Совсем скоро на машине должен приехать ее отец и отвезти в Вихаль. Он направлялся к своей матери на недельку. Анфиса не поддержала такого рвения и решила уже из Вихаля на автобусе добраться до дома.
  Анфиса уже в дверях увидела, как на траве, возле дороги, недалеко от дома лежит одиноко на боку пьяный Гриша. Зрелище было неописуемое. Видимо, ему не хватило сил доползти до кровати, и он решил прилечь прямо здесь, на свежем газоне.
  Девушка посмотрела на часы, уже полпятого дня, попробовала разбудить бедолагу, но тот лишь отмахнулся в полусне и послал Поцелуеву прогуляться в известном направлении. Она со злости хотела его пнуть, но в нерешительности остановилась. Вдруг он проснется тогда и отвесит ей тумаков. Нет, Анфиса сделала умнее.
  Она притащила картонку и написала на ней едко-синим лаком с блестками слова: "Я СПЛЮ". Эту картинку она зажала у него в руках, которые на любые прикосновения не реагировали. Уже было неплохо, но все равно чего-то не хватало. Анфиса сообразила чего. Этим же лаком она накрасила Грише ногти на руках.
  В конце концов, перед домом Харламовых в военном городке Устиново возлежал одетый в светлую майку и кальсоны мужчина лет тридцати с накрашенными ногтями и картонной табличкой: "Я СПЛЮ".
  Анфиса была рада. Она сполна отомстила спящему Грише. Через некоторое время приехал ее отец, и Анфиса, попрощавшись с отдыхающими двоюродными сестрами, села в машину и уехала.
  - Что с ним? - спросил отец, кивая на объект, вроде бы похожий на мужа старшей двоюродной племянницы своей жены.
  - Не спрашивай, - многозначительно ответила Анфиса.
  А изредка проезжающие мимо водители не могли не насмеяться с этого чудака. Один даже вылез из машины и разбудил Гришу. Тот посмотрел на свои ногти и табличку и засмеялся сам. Не придумав ничего дельного, он лег обратно спать, так же держа в руках эту табличку.
  - Вот олень, - сказал водитель и уехал.
  - Сам олень, - прошептал вдогонку Гриша. Он тихонько зевнул и погрузился в волшебный мир снов. Ему снилось, что скоро у него родится пятый ребенок. Он искренне заулыбался.
  
  В пять часов Анфиса уже была на так называемом автовокзале Вихаля с билетом в руках. Это скорее была простая автобусная остановка, нежели большой транспортный узел. Разбитые стеклянные ограждения и рекламные стенды, разбросанный по всей площадке мусор, поломанные и разрисованные матами скамейки - типичное убранство русской посадочной территории. На одной из таких лавочек сидела светло-русая, одинокая девушка, беспричинно вглядываясь на дорогу - автобуса все не было.
  От скуки она стала разглядывать скопившийся народ. Опять же ничего необычного. Маленькие дети клянчили у мам и бабушек мороженое или шоколадку, тогда, как те выстаивали очередь в торгующий охладительными напитками павильон. Было очень душно. Кто-то из женщин не выдержал постоянных причитаний своего чада и шлепнул того по мягкому месту. Тогда послышался оглушительный плач.
  Анфиса перевела взгляд на другую очередь, к пивному лотку. Люди томились в этой цепочке, завидуя тем, кто уже заполучил желанный эликсир, спасающий от жажды. Молодые парни в большинстве своем выглядели ужасно, до такого состояния их довела жизнь в поселке, скучная и мало развлекательная. А работать они, вероятно, не пробовали. Целыми днями только пьют. Анфиса сама подумала о том же и презрительно фыркнула. Сейчас она забыла, что сама осушает бутылочку другую пива практически ежедневно, чему доказательство ее мамон.
  Поцелуева продолжала осмотр разношерстной публики, как вдруг увидела двоих парней, неплохо для местных одетых. Выглядели они конечно неважно, но по сравнению с остальным контингентом их издали можно было принять за Аполлонов. Особенно того, кто смотрел на Анфису. Он был темноволосый, с короткой стрижкой, в голубых джинсах и белой майке. Когда они встретились глазами, он улыбнулся и поспешил отвести взгляд. Анфиса заметила, как парень что-то сказал своему другу, и тот искоса глянул на нее и... кивнул одобряюще головой.
  Анфиса сразу поняла, что понравилась парню и истинно обрадовалась за себя. Больше она не смотрела в его сторону, решив, что парень сделает первый шаг сам. И он его сделал, как это ни странно.
  - Ты позволишь сесть с тобой рядом? - спросил темноволосый парень грубоватым голосом уже в автобусе. Анфисе не понравилась его манера речи, но желание познакомиться поближе пересилило.
  - Присаживайся, - ответила она кротким, мягким голоском. Когда надо Анфиса может состроить из себя такого ангелочка, что на ее фоне "божий одуванчик" выглядел бы отъявленным бесом. Невинные глазки смотрели на парня несмело, словно стесняясь; руки девушки были сцеплены на коленках; спина выпрямлена по струнке, предполагая, что ее владелица либо балерина, либо когда-то серьезно занималась хореографией; живот был хорошо спрятан под легкой майкой - он не должен был выскочить в неподходящий момент и спугнуть наживку.
  - Раз мы с тобой уже на "ты", то давай представимся, - предложила Анфиса, смущенно улыбаясь. Видели бы ее сейчас Стефан, Жанна, Алексей, Даша - не за что бы ни узнали в этой скромной, простой девушке Анфису Поцелуеву.
  - Влад, - широко улыбнувшись, сказал парень.
  - Очень приятно, Анфиса.
  - Анфиса?! Красивое имя, редкое.
  - Может и так.
  Водитель автобуса посмотрел в салон, убедился, что он полон, закрыл входную дверь и завел двигатель. Через три с половиной часа экспресс прибудет в Большой город.
  Когда автобус тронулся с места, Анфиса спросила у соседа:
  - А твой друг не обидится, что ты со мной едешь, а не с ним?
  Девушка видела, как к парню, стоявшему рядом с Владом на остановке в Вихале, подсела старая-старая бабка и, судя по звукам, доносящимся от нее, она любитель поговорить в пути, причем долго и достаточно громко.
  - Поверь, что нет, - Влад посмотрел в сторону своего друга, который на все вопросы старушки отмалчивался и, по всей видимости, смотрел в окно (с мест Влада и Анфисы были видны только макушки пассажиров, но зато хорошо было слышно неугомонную бабушку). - Нам с ним уже достаточно лет, чтобы на такие пустяки не обращать внимание.
  Анфиса представила, как бы обиделась она, если бы подруга променяла ее вот так в автобусе на незнакомого парня.
  - А как его зовут? - не зная зачем, поинтересовалась Анфиса. Ей было безразлично, о чем говорить, лишь бы продолжать разговор, а с ним и новое знакомство.
  Влад посмотрел на Анфису и жалобно произнес:
  - Как?! Ты уже обо мне забыла? Друга подавай ей, - последнюю реплику он выпалил с иронической интонацией.
  - Нет, мне нужен только ты один! - Анфиса ответила также саркастично, убедив Влада, что отменное чувство юмора присуще не только ему.
  После этого обмена остроумием, у ребят сложилась легкая, непринужденная, ни к чему не обязывающая беседа. Они смотрели друг другу в глаза, часто смеялись. Анфиса поведала Владу, как она разрисовала ногти Грише пару часов назад.
   Девушка внимательно слушала каждое слово Влада, будто боясь пропустить что-то для нее важное. Она радовалась тому факту, что познакомилась с молодым, довольно симпатичным человеком. Но самое главное, Анфиса чувствовала, что она ему понравилась тоже. Словно, подтверждая догадки Анфисы, Влад дал ей номер мобильного телефона.
  - Домашний я думаю, пока тебе не понадобится, потому что живу в Вихале, - уточнил Влад.
  Анфиса продиктовала свой номер.
  Так, в обыкновенном автобусе сентябрьским вечером завязались отношения двух смертных. К чему они приведут? К семье или разорвутся буквально после окончания поездки?
  Принимая во внимание то, что Анфиса всеми правдами и неправдами старалась понравиться спутнику, для чего нарочито говорила жеманным, тоненьким, неестественным до безобразия голоском, привирала в рассказах о себе, выстраивая над своей головой ореол послушницы, такой всей правильной и чистой, можно сделать вывод: девушка настроена решительно и сделает все от нее зависящее, дабы получить Влада.
  Что он сам думает, пока загадка для девушки. Но Анфиса ощущала душевный контакт и на первых порах этого достаточно.
  Но, вот автобус пришел в город, и пассажиры, нагруженные доверху авоськами, сумками и пакетами, стали тихонько выкатываться на тротуар, спотыкаясь о бордюр, о других пассажиров или о чьи-то вещи. Совершенно случайно, на вышедшего Влада налетела та самая старушка, которая сидела рядом с его другом. Бабушка хоть и была маленькой, зато сумела весом тела сбить с ног здорового бугая. Влад полетел вперед, ногами ударившись о чей-то чемодан, оставленный без присмотра, и резко упал на землю. Из нагрудного кармана его уже бывшей светлой рубашки, после соприкосновения с землей она больше стала походить на вещь из рекламы стирального порошка, вывалился небольшой белый сверток. Влад схватил его и положил обратно, после поднялся на ноги сам. Все это время причитала и извинялась старушка, которая была ужасно расстроена из-за инцидента. Как ее не успокаивали, она все никак не хотела замолчать.
  Анфиса наблюдала за суматохой в сторонке. Она успела отойти от дверей автобуса чуть вперед. Получилось так, что Влад упал прямо ей в ноги. Девушка видела, как что-то выскочило у него из кармана.
  - Ты не ушибся? - спросила она у отряхивающегося Влада.
  - Лучше спроси, не убился ли! - Влад все продолжал иронизировать.
  - Милок, прости меня дуру слепую! - причитала бедная старушка. - Ой, старая я совсем стала!
  - Бабушка ничего страшного, - говорил ей Влад.
  - А как испачкался-то! Пойдем до дому моего, а выстираю, выглажу...
  - Вот этого женщина точно не стоит! - отмахиваясь, сказал Влад. - В ваши годы не стоит смотреть на обнаженного мужчину!
  - Да как же ты домой-то грязный придешь? Родные вопросы задавать начнут, подумают еще что побили. Нет, пойдем! - старушка была неуклонна.
  - Да, помоги ты, в конце концов! - крикнул Влад своему другу, показавшемуся из автобуса. Он вышел самый последний, думая, что его спутница уже где-то далеко. Но нет. Лицо друга Влада при виде старушки стало белее мела, глаза закатились, рот широко раскрылся с желанием сказать неприличное слово.
  - Я даже не хочу спрашивать, что с тобой случилось, - проворчал друг и, покосившись на старушку, добавил: - разбирайся-ка сам.
  - Витя, стой, - кричал удалявшемуся другу Влад.
  - Ничего не слышу, - донесся до него голос.
  Влад тяжело вздохнул, огляделся по сторонам и увидел, что кроме него и старушки на остановке никого не осталось. Виталий ушел, Анфиса куда-то испарилась, даже злосчастного чемодана уже не было. Влад посмотрел на часы: почти девять вечера. Он перевел глаза на продолжавшую галдеть старушку и спросил у нее:
  - Вы живете недалеко отсюда?
  - Да-да. Здесь рядышком. Пройдем ко мне, я тебя накормлю, напою...
  Но, хорошо подумав, какую цену ему придется заплатить за ужин, Влад отказался. Лучше остаться грязным, чем слушать эту бабку - неиссякаемый поток слов и эмоций.
  - Пожалуй, все-таки нет! - окончательно сказал Влад.
  - Ну, как же ты грязный по городу...
  - Поймаю такси, - перебил грубо Влад. И, решив, что сваливать от прилипчивой, одинокой женщины, нужно резко и, не оглядываясь, повернулся и быстрым шагом направился в ту сторону, куда недавно удалился его друг.
  Анфиса шла этой же дорогой. Хоть она и смогла поинтересоваться о самочувствии Влада, ее мысли и тогда и сейчас заняты совершенно другим. Она шла расстроенная, куря на ходу и проклинавшая все, на чем белый свет стоит. А все из-за какой-то мелочи, пустяка, о котором бы Анфиса бы и не догадывалась, если бы не случайность. Все из-за белого свертка, вылетевшего из кармана Влада.
  Она прекрасно знала, что это...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 11
  ЗАВИСИМОСТИ И СВОБОДА
  
  Никто из нас не хочет быть зависимым. От родителей, чья воля решает, будет ли чадо учиться в престижном вузе на платной основе. От любимого человека: отвезет ли он тебя сегодня на тренировку в спортзал или нет. От работодателя, который постановляет, получите ли вы повышение по службе или будете прогнаны с позором за профнепригодность и получите ли вы зарплату наличностью или будете вынуждены воровать герметики. Наконец, от денег: без них мы никто.
  Можно ли освободиться от всех зависимостей раз и навеки? Как сказать,... можно покинуть отчий дом, расторгнуть брак, завести собственный бизнес. А чтобы избавиться от денег много вообще не нужно: пройдитесь по магазинам. Что еще что-то осталось, монеты звенят в кошельке? Возьмите с собой любую девушку. А как же быть с обществом?
  Ведь, как ни крути, ежедневно каждому из нас приходится сталкиваться с социумом: на работе, на учебе, во дворе, в магазине, в транспорте, в кафе или в кино. И от него можно бежать.
  На необитаемый остров или в девственный, непроходимый лес. Что? Бред? Отчего же. Древние люди обходились и без модной одежды, предпочитая укрываться шкурами убитых животных, и не жаловались. Хотя, кто проверял. Они не думали о деликатесах, употребляя в пищу добытые собирательством коренья, ягоды и охотой мясо. Не смотрели телевизор, не слушали радио, не имели отдельных квартир, комфортабельных автомобилей. Не пользовались электрической плитой, микроволновой печью, персональным компьютером и выжили же.
  Что сейчас мешает нам отречься от благ цивилизации и общественного прессинга? Зависимость. От самого себя. Мы не сможем отказаться от денег и материальных ценностей, переселиться от всех здравствующих подальше, начать новую жизнь, другую. Мы не позволим, мы побоимся нарушить сложившиеся с древних времен устои. Мы слишком ленивы и тщеславны, чтобы бросить все, что до нас придумали и смастерили предки.
  От себя самого не уйдешь. Променять комфорт, какую-никакую стабильность на... а на что, собственно говоря? На голый зад и голодный желудок, на одиночество и скрытность, на пещеру и пешие прогулки? Есть желающие? Ответ очевиден.
  А как в таких условиях справлять нужду. Кому не приходилось "облагораживать" соседский дворик, одиноко стоящий гараж, выращенный кем-то кустарник или торгующий пивом киоск. Но, бог с ним, однажды, а всю жизнь так мучиться и страдать - совсем другой разговор.
  Ну, а если кто-нибудь все-таки решил попробовать себя в новом амплуа: Маугли или кровожадных, воительниц амазонок, то приятного вам времяпровождения. Только не забудьте передать желающему ключи от квартиры, машины, банковского сейфа. Зачем в ваше отсутствие пропадать добру...
  
  Марихуана, конопля, химка - сколько названий у одного и того же вещества. Еще больше последствий от его употребления. Вред здоровью, агрессия, затуманенность сознания, под влиянием которой люди порой идут на бессмысленные поступки - безобидные для окружающих или приводящие прямиком за решетку. Наркотическая зависимость чрезвычайно опасна. С ее помощью легко сломать человеческую жизнь. И свою и чужую...
  Анфиса сидела на кровати, тупо уставившись на старый шкаф. Уже было пять часов утра, а сон все никак не шел, впрочем, как и вчера, и позавчера. С того момента, как она вернулась домой из Устиново. Анфиса не могла выбросить из головы Влада. Она не могла поверить, что он - наркоман. Поверить не могла, но своими глазами видела, как он прятал этот злосчастный продолговатый сверток в карман. А, может, это был не его косячок? Другу некуда было его положить, и тот попросил Влада подержать травку у себя. Нет, такими вещами не шутят. А, если он не для себя ее держал, то получается, что он кому-то ее привез. Распространитель! Час от часу не легче!
  Влад уже несколько раз звонил Анфисе домой, но она просила маму лгать, что ее дома нет.
  Анфиса металась и не знала, как же ей поступить. Ей очень понравился Влад, но она категорически была настроена против наркоманов. Пьяные кутежи, курение с двенадцати лет, беспорядочный половая жизнь - все это достаточно близко Анфисе и ей нравился образ развязной хулиганки и стервы, но и у ее желаний был предел. Одно девушка всегда обходила стороной, считая, как и все нормальные люди, что ни к чему хорошему оно не приведет. Наркотики для нее равносильны предательству.
  Что же делать ей в этой ситуации? Первоначально, необходимо все выяснить, поговорить с Владом на эту тему. Терять ей нечего - они еле знакомы, а вдруг все не так плохо. Может, наркотики не его. Надежда умирает последней.
  Анфиса подошла к телефону, совсем забыв про поздний или, скорее, ранний час и нерешительно набирала номер. Когда послышался первый длинный гудок, Анфиса в страхе бросила трубку на место. Что она ему скажет?
  "Влад, привет, ты - наркоман?". Или "давно не виделись, ты куришь травку?". Прокручиваемые в голове сюжеты показались девушке до того глупыми, что она сама не сдержала истерический смешок.
   Анфиса пришла, в который раз, к выводу, что позвонить лучше позже. Не откладывай на завтра то, что можно отложить на послезавтра.
  
  ***
  
  После очередной бурной ночи, проведенной с Иваном, Жанна собиралась домой. Скоро должен был вернуться с дежурства ее парень Юра и его нужно встретить теплой улыбкой, сладким поцелуем и фразой типа: "Я так по тебе соскучилась, дорогой!". Нежность и ласка, женская покорность усыпляют в мужчине внимательность, тревогу и подозрения. Жанна это прекрасно знала и, хотя она не сомневалась, что Юра понятия не имеет об ее изменах, на всякий случай перестраховывалась и вела себя с ним учтиво и обходительно. Юрия, в свою очередь, столь частые знаки внимания приводили в восторг, и он постепенно влюблялся в свою девушку еще сильнее, чем прежде.
  Сегодня, Жанна не получила истинного удовольствия от интимной близости. Она почувствовала, что пресытилась отношениями с Ваней, состоящими только из секса. Жанна прекрасно понимала, что лучших любовников ей долго искать не придется, стоит лишь только щелкнуть пальцами, сверкнуть глазками, укоротить юбку и надеть кофточку с глубоким декольте, как очередь к ее постели станет похожей на пчелиный рой, готовый на самые страшные жертвы ради пчелы-матки. Жанна поймала себя на мысли, что прекращать связь рановато, необходимо внести в нее элемент разнообразия.
  - Слушай, Вань, - сказала Жанна, расчесывая свои блестящие, отдающие шелком черные волосы, - может нам куда-нибудь сходить?
  - О! Хорошая идея. Поехали завтра на Санаторную, - нежась в постели, медленно предложил Иван.
  - Нет, я не это имела в виду, - удивляясь недогадливости юноши, выпалила Жанна. За время их встреч, Иван ни разу не пригласил даму в кино, в кафе или клуб.
  - А что ты хочешь? - вытараща глаза, спросил Ваня. Сейчас он показался Жанне очень даже мерзким.
  - Фу, убери с лица это дебильное выражение. Словно ты на унитазе, - морщась от увиденной образины, велела Жанна. - Кроме своего моря и осточертевших мне прогулок ты ничего предложить мне не хочешь?
  - ???
  Жанна захотела врезать Ване по тупой физиономии.
  - Мы с тобой встречаемся два месяца, и за все это время мы не были ни в кино, ни в театре, нигде. Только одно бесплатное море! - кричала Жанна. - Ты хоть раз подарил мне цветы? Что молчишь, сказать нечего? Ты говорил такие красивые слова о том, что будешь меня добиваться, отобьешь меня у Юры. Где действия? Если ты думаешь, что, переспав со мной, ты прочно утвердился в моем сердце, то это ошибка. Мне не нужна очередная рохля, не держащая своих слов. Одним сексом невозможно построить отношения, если ты до сих пор не понял эту истину.
  Иван усердно думал, чтобы ответить на все обвинения. Он ляпнул совсем не то, что надо было:
  - Ты же сама мне сказала, что ради меня ты Юру не бросишь с его машиной, возможностью бесплатно тренироваться!
  - Ты ничего умнее сказать не мог? А мужское достоинство у тебя есть? Которое не в трусах, а в душе. Тебе приятно быть на втором плане? Знать, что тебя используют только лишь для сексуального удовольствия и не попытаться это исправить. Если ты говоришь, что сильно любишь меня, то почему я не вижу элементарного внимания к себе. Где оно?
  В ответ тишина.
  - Опять молчишь. Это все на что ты способен, - заявила победным тоном Жанна и развернулась к выходу. Но внезапно она остановилась и произнесла: - Я вспомнила. Ты еще способен надуться!
  Она ярко и красочно продемонстрировала Ване его способность набирать воздух легкие и ходить так по городу.
  - Знаешь, Ваня, эти два месяца я тебе давала шанс. Были такие моменты, когда я уже была в шаге оттого, чтобы уйти от Юры к тебе. Но так было в начале отношений. С тех пор никакого развития с твоей стороны я не наблюдаю. Я могу с твердой уверенностью тебе сказать, что Юру ради тебя я стопроцентно не брошу. Ради кого другого - посмотрим, но ради тебя - никогда!
  Жанна ушла, а ее последние слова звенели в Ваниных ушах еще очень долго. Он был ошарашен. Потерять Жанну, так и не завоевав ее сердце, не входило в его грандиозные планы. Ваня был уверен, что ей было хорошо рядом с ним и каково было его изумление, когда он узнал, что жестоко ошибался.
  
  На следующий день в тренажерном зале Жанна и Иван общались, словно между ними ничего не произошло. Обыкновенное дружеское общение. Юра смотрел на них и про себя благодарил судьбу за то, что она послала ему обворожительную девушку и хорошего друга. Сейчас, если бы ему рассказали об их встречах, об их предательстве, Юрий не поверил бы ни единому слову.
  За последние полгода он здорово изменился. Скандалить с Жанной он не любил никогда, но раньше он отстаивал свою позицию, предлагал мириться ей на третий день после ссоры, а теперь он готов со всем согласиться, лишь бы не устраивать конфликты. Юрий потихоньку бросает спорт. Готовясь к соревнованиям в Усове, он, как любой-другой приличный атлет занимался три раза в неделю, после них застать на помосте Юру можно было только по пятницам. С начала сентября он перестал утруждать себя физическими нагрузками и, находясь в зале, просто сидел за инструкторским столом. Это не могло не сказаться на его фигуре. Былая мощь рассасывалась, оставляя вместо себя нарастающие жировые прослойки. От гладкого живота тоже мало что осталось - он не смог сдержать атаки поступающей в организм пищи и растянулся, образовывая в профильной проекции почти правильную полусферу.
  Эти метаморфозы заставили Жанну задуматься, не пора ли расстаться с этим человеком. Прогрессирующие мягкость характера и тела не придавали их отношениям положительных эмоций, а, наоборот, очень даже раздражали Жанну. За лидерство в паре бороться ей не пришлось, она захватило его сразу. Но все три года Жанна старалась подавить своего молодого человека в любом проявлении его не согласия с ней. И, кажется, она добилась цели. Юра больше не спорил с ней, ни к кому не ревновал, не ругался, если она приходила под утро, веря ее рассказам о вечере с друзьями. А Жанна понимала, что будь у нее двадцать любовников, а не один, Юра все равно не подозревал бы ее. Отчасти ей было жаль от осознания этого. Тогда она с надеждой спрашивала:
  - Юра, а ты меня любишь?
  - Конечно, люблю. Как сестру, - отвечал Юра.
  Надежда тут же исчезала...
  Юра отлучился помогать спортсмену, а Ваня, понимая, что времени у него мало, терять его даром не стал.
  - Послушай, Жанна, что придумал, - с ходу начал он. - Вчерашний разговор заставил меня о многом задуматься. Пойми, что я не хочу тебя потерять и сделаю все, как ты пожелаешь. Пойдем, сегодня в кино?
  Жанна про себя обрадовалась: "Может, еще не все потеряно?".
  - А ты без моей подсказки никак не мог меня пригласить? - спросила она очень гордо и торжествующе.
  - Выходит, нет.
  - Молодец, что хоть признал.
  - Ну, что пойдешь со мной? - повторно спрашивал Ваня, оборачиваясь, не идет ли Юра.
  - Пойду, но с условием, что ты потратишь на меня столько, сколько я скажу.
  - Я согласен, - выдохнул Ваня.
  - Я тебя сегодня разорю! - прошептала Жанна и улыбнулась вернувшемуся Юре.
  Действительно, вечером Жанна подправила финансовое состояние Ивана лучше, чем карманник в автобусе.
  
  Пять часов утра. Жанна все никак не могла заснуть. Она высунулась в окно и закурила легкие сигареты. По ночным дорогам гоняли спортивные машины, ярко освещали улицы фонари, неоновая реклама приковывала взгляд. Жанна прочла вслух: "КУРЕНИЕ ВРЕДИТ ВАШЕМУ ЗДОРОВЬЮ". Она выбросила окурок и вернулась в постель. Было очень душно, даже с открытым окном, поэтому она не стала накрываться одеялом. Тело покрылось испариной, кожа чесалась, как от укусов комаров, в душе не было покоя.
  Жанна мыслила, почему, как только она полностью подчинила себе Юрия, которого боялись практически все его друзья, соседи, тяжелоатлеты из зала, так сразу ей захотелось его бросить. Уже и материальный достаток ей не казался таким важным. Безропотность, слепое доверие с его стороны породили в отношениях скуку и рутину. Да, она стремилась к абсолютной власти, но, захватив ее, подумала, не слишком ли просто все случилось? И она поняла, что ей приносит истинное удовольствие. Отчего жизнь наполняется смыслом и желанием просыпаться снова и снова.
  Борьба. Ей нужны отношения, в которых не будет безоговорочного лидера, где ежедневно между партнерами кипит страсть и буря эмоций, где в поисках компромисса будет потрачено немало времени и сил, где человек не готов поскупиться своим мнением. Ей нужен человек уверенный в себе, забывший о девушке, как о домохозяйке, уборщице, кухарке и беспрекословной подчиненной. Ей не нужен слабак, безвольный, бесхарактерный тип. Ей нужен тот, кто посчитает ее равной себе, ни меньше и не более. Тот, кто примет правила ее игры, кто сможет бороться с ней. Она согласна быть побежденной. Сейчас ей даже это необходимо. Но, тот, кому она проиграет, пусть не расслабляется и не теряет бдительность, в следующий раз она станет сильнее. Все, что происходит без борьбы, Жанна посчитала ужасно скучным. И, правда, то, что легко ей давалось в жизни не вызывало у нее столь бурных эмоций, как в случаях, когда ей приходилось проявлять характер и умение отстаивать свою позицию. Свои прекрасные победы она помнила и до сих пор. Победы над людьми: одноклассниками, бывшими друзьями, любовниками. Над нынешним молодым парнем она тоже почувствовала свое превосходство. Трехлетняя любовная (а была любовь?) история оканчивалась, растворялась, таяла, испарялась неслышно и незаметно, в те дни, когда Юра расслабился и стал позволять Жанне все, не пытаясь противостоять или отказать ей. А Жанна, считавшая себя свободной, вдруг однажды открыла в себе самую страшную, самую незнакомую, самую опасную зависимость. Она зависела от себя, от своих желаний. Где-то ей показалось, что ей совсем не нужно быть сильнее всех тех мужчин, с которыми она встречалась, проводила сладкие ночи, развлекалась в закрытых, элитных клубах; совсем не обязательно подавлять в них жесткий стержень и твердый характер, но нет, что-то заставляло ее годами соперничать с ними, растаптывать их, превращать в жалких юнцов, унижать легко и непринужденно на людях, сламывать на части. Ей захотелось стать намного проще, такими же, как все, забыть этот алгоритм: борьба, победа с минутной радостью за нее и следующие рядом опустошение и разочарование. А завтра снова начинать поиски того единственного, мужественного, сильного, справедливого, жесткого, умного, который ее поймет, подержит, но не подстроится. Того, кто сможет бороться с ней не только три года, как Юра, а гораздо больше - целую жизнь.
  Да, а ведь жизнь, это и есть борьба.
  
  ***
  
  Шла последняя неделя сентября. А это значило, что следом за осенним месяцем уйдет и теплая погода. Поэтому многие студенты не упускали возможности искупаться в морской воде, позагорать на пляже, не покрывшись при этом гусиной кожей. Правда, ради такого отдыха пришлось жертвовать лекциями в душных аудиториях. В понедельник Валерия Викторовна, преподавательница практики по теоретической механике, пришедшая заменить лекторшу, была раздосадована столь небольшим количеством присутствовавших ребят на паре. Она заявила, что если в пятницу к ней на занятия придет столько же, то к заданию Д1 мигом прибавится внеплановое Д2. Хоть и говорила она достаточно серьезно, ей все равно никто не поверил. Ее и любили учащиеся за то, что она не загружала сложными домашними работами, часто отпускала раньше времени, к тому же никогда не повышала голос и довольно доступно объясняла на практике те темы, которые не смогла рассказать на лекциях доцент Александра Леонидовна Кутновская.
  Еще в понедельник, до механики, было две пары: высшая математика и информатика. Все ребята очень жаловались на измененное расписание. Если многие не считали должным свое присутствие у Кутновской и на информатике (там редко отмечали отсутствующих), то на математике у ВВВ (Вера Валентиновна Власенко) такие шутки чреваты последствиями. К тому же опоздавших она не пускает, а тех, кто решает проявить смелость (равноценную глупости) и проходит в аудиторию без ее на то согласия, ждет две печальные участи: либо он уходит сам, зная, что никогда не сдаст вышку, либо он не сдает вышку и выгоняет его уже деканат. Плохие шутки чреваты тяжелыми последствиями.
  - Сегодня мы, то есть вы, - обращаясь к студентам, сказала ВВВ, - напишите в конце пары небольшую, легкую, самостоятельную работу по теме "ряды".
  По всему залу прокатилось возмущенное, но все же тихое "у-у-у".
  Вера Валентиновна не смутилась, а все тем же спокойным тоном заявила.
  - Еще одно "у-у-у" и будете писать большую, сложную работу. Всем понятно.
  Молчанием ребята подтвердили слова ВВВ.
  За двадцать минут до окончания лекции Вера Валентиновна раздала карточки с заданием и велела приступать к выполнению. Работа, действительно, на взгляд всей группы С-4941 показалась легкой.
  - Результаты узнаете в среду на практическом занятии.
  После лекции на информатику отправилось человек пять с двух групп гидротехников, остальные с пивом в руке и сигаретой в зубах дунули кто на море, кто по делам, кто просто прогуляться.
   В среду тоже светило яркое солнце, но прогулять математику никто не рискнул. Маленький класс в строительном институте был забит до отказу. Вместе с С-4941 на практике занимались и студенты с другой специальности - ПГС, означающей "проектирование гражданских сооружений". Местами слышалась возня. Соня Сундукова, проходя мимо двух парней с ПГС, умудрилась зацепить деревянный стул, который со звоном упал одному из них на ногу. В адрес Сони тут же посыпались многозначительные "комплименты", на них она ответила широкой, лучезарной улыбкой. Повсюду брякали мобильные телефоны, у Алексея Громова играла в наушниках музыка, Таня о чем-то живо спорила с Женей, который видимо перед парой переусердствовал с курением трубки. Его глаза почему-то смотрели не в одну точку, а с любовью друг на друга. Сейчас же послышался возглас старосты группы ПГС. Это Марина просила кого-то из своих помыть тряпку. Тут же подскочил Вася Матвеев, но его остановил Стефан.
  - Поздно метаться, она пришла, - повернувшись к двери, промямлил Стефан.
  ВВВ, привычно держа в руках стопку листов, книгу, сумку и конвертик с мелом, пролетела к своему столу и тихо выпустила все принадлежности. Она обвела студентов взглядом, остановилась на Жене и, может, испугавшись увиденного, тряхнула головой, словно, прогоняя жуткий сон.
  - Самостоятельные работы разберете после пары, - сказала уверенно Вера Валентиновна. - Вместо оценок - "зачет" или "незачет". Там было не за что ставить цифру, даже такую, как один.
  ВВВ отличалась тем, что ставила дробные оценки, такие, как 3,3; 2,5 и другие. Действительно, если студент не наработал на "три", но двойку ставить было бы не справедливо, что тогда? Дробь! У ВВВ и на "два" надо потрудиться. Что вы скажете, когда увидите на своей контрольной работе "один" или "ноль"? Но и это не беда. Все-таки оценка "ноль" на порядок выше, чем "минус один" и, о боже, "минус два"! Ну, а если вы отъявленный баклан, то, прочитав, на своем листе, помимо собственных каракулей, неизвестно откуда взявшиеся "ужас" и "кошмар" не выпучивайте глаза, а просто примите как факт: вы никогда не сдадите экзамен по вышке Вере Валентиновне. НИКОГДА!
  ВВВ присела на стул, открыла свою тетрадь с пометками, провела перекличку и заявила, что тема занятия: "Функциональные ряды".
  - На лекции я материал прочитала, примеры показала, так что пора вам самим продемонстрировать умение решать задачки. К доске...
  Весь класс в ужасе притих. Одни затаили дыхание, пока ВВВ смотрит в тетрадке, кого бы вызвать; другие пригнулись к парте, за спинами впереди сидящих, чувствуя себя в безопасности; третьи скрестили пальцы на руках. Только Громов решил выделиться - из С-4941 он единственный кто имеет по математике "хорошо" за предыдущие два семестра. Но не тем, чтобы вызваться самому. Он тихо, но в такой мертвецкой тишине и людское дыхание кажется небесным громом, крикнул: "Стреляный".
  Кто-то хихикнул. А Стефан, сидящий между Лешей и Васей вмиг пригнулся к парте и со злостью в голосе прошептал в ответ: "Заткнись, козел!". Он никак не хотел идти к доске. В третьем семестре он еле-еле на тройку наскреб по математике, и сейчас ему не хотелось идти позориться перед всеми.
   Между тем ВВВ все медлила.
  - Стреляный, - снова тихо выкрикнул Громов. Может быть, это, конечно, и смешно, но Стефан так не думал.
  - Заткни свой рот! Сам иди, - шептал Стефан.
  - Ну что ж, давай Марина, иди, - сказала ВВВ, и повсеместно послышался вздох облегчения.
  Староста ПГС вдруг встала и с первой парты поплела к доске.
  - Записывай, я диктую, - Вера Валентиновна читала пример из одной из своих карточек. Марина стояла, не двигаясь, только рот раскрывала, чтобы что-то сказать. Но это "что-то" все никак не давалось.
  - Почему ты не пишешь? - оборачиваясь, спросила ВВВ и только сейчас она увидела грязную, исписанную мелом доску. - Понятно. И не нашлось никого, кто мог бы стереть с доски?
  - Я просила, но... - пыталась оправдаться Марина.
  - Ты - староста, Марина. Ты не должна просить, ты должна требовать. Значит, так. Пиши поверх. Ничего не поймете, - говорила ВВВ, обращаясь уже к студентам, - проблемы ваши! На следующей неделе рубежная контрольная работа по "рядам".
  Тут же Вася подскочил с места и бросился за тряпкой. ВВВ следила за ним, пока он не скрылся в дверях. Через минуту он вернулся с мокрым, влажным лоскутом, им же протер доску и сел на место.
  Марина не очень ладила с "рядами" и поэтому с решением не торопилась. Как могли ей подсказывали ребята, но от внимания ВВВ ступор у доски не ушел. Она поинтересовалась у студентов, есть ли желающие помочь Марине. Поднялась только одна рука.
  - Идите, Петрива.
  Женя, староста С-4941 тут же подскочил и, сбивая все на своем пути, подошел к доске и начал что-то на ней рисовать. Стефан угадал в рисунке круг.
  - Это тригонометрические четверти он рисует, да? - спросил у Леши Стефан.
  - Как ты догадался? - с сарказмом переспросил Громов.
  Женя тем временем уже закончил рисовать и втолковывал всем какую-то ерунду. Видно, мало кто понимал, о чем идет речь, потому многие просто хихикали, смотря через очки Жене в глаза. Ой, тяжело было с ними встретиться!
  - К чему вы клоните? - резко обратилась к Жене, по-прежнему махающему руками у доски и объясняющему аудитории весьма сомнительный способ решения примера. - Когда Петрива, вы напишите на доске решение?
  Женя тут же начал скрести мелом, другой рукой при этом, поддерживая на носу очки, которые от испытываемого Женей усердия все норовили брякнуться вниз. Когда он закончил, то с вызовом повернулся к ВВВ и стал ждать ее мнения по поводу проделанной им работы. Марина косилась на доску, чувствуя неладное. Вера Валентиновна смотрела на ребят как всегда непринужденно.
  - Ну что Петрива, как всегда неправильно! - выдохнула ВВВ.
  - Как, - изумился Женя. - Не может быть, я ведь проверял.
  - Вы в этом уверены? - вытянувшись на стуле, спросила ВВВ. Она очень не любила, когда кто-то говорит о своей правоте, без малой на то причины. - В принципе, само решение внушает доверие, но вот окончательный ответ мой и ваш немного различаются. Не правда ли, странно? Не находите?
  Женя повернулся к доске и, твердя под нос что-то нечленораздельное, принялся еще раз решать тот же пример.
  - Не тратьте время, Петрива. Все свои ошибки вы не исправите. В третьей строке у вас вместо шестерки появляется пятерка, позже вместо значка возведения в квадрат - обычная двойка и таких опечаток уйма.
  - Точно, сейчас исправлю...
  - Нет! - воскликнула ВВВ, перепугавшись что, еще минут на двадцать Петрива застрянет у доски и ей придется слушать его доказательства. - Садитесь Петрива, "три" вам. Что у вас с глазами?
  Все тут же захихикали, зная про Женины забавы с трубкой перед парой.
  - Да так, что-то не по себе мне, - отозвался Женя, садясь на место.
  ВВВ смотрела на него, вздохнула и только что, вспомнив о Марине с ПГС, сказала, что та может тоже сесть на место.
  После окончания математики ребята подошли к преподавательскому столу и расхватали свои самостоятельные работы. Основной массе студентов, как и предполагалось, поставили "зачтено", но другого исхода мало кто допускал. Работа была несложной. Но все-таки нашлись индивидуумы, кто отличился и с ней не справился. Среди таких были Василий и... Громов Алексей. Он, когда увидел результаты, громко выругался (хорошо, что ВВВ уже ушла), а потом судорожно начал выхватывать у однокурсников их листы, желая убедиться, что не он один сплоховал. Каково было его разочарование, когда Леша понял, что практически все сдали, а он, имеющий четверки по математике за предыдущие экзамены, не справился.
  Всю дорогу домой Алексей шел молча, изредка выдавливая непонятные звуки, которые показались Стефану нецензурными оскорблениями, только неизвестно в чей адрес. "Надеюсь, что не в мой", - подумал Стефан. Стреляный, в отличие от своего друга, получил "зачтено".
  - Да, ладно тебе расстраиваться из-за какого-то теста, - успокаивал Стефан Лешу уже возле дома, где совсем недавно они стали свидетелями драмы под названием: "научись пользоваться сливным бочком, пока кавалер не узнал". Они вдвоем стояли и курили. - Сколько их еще таких будет.
  - Тебе-то легко говорить, ты сдал, - проговорил Леша с такой злостью, будто Стефан виноват в том, что он не сдал эту долбаную работу.
  - А для меня, возможно, это вообще последний приличный результат по математике, с моими-то знаниями, - невзирая, на агрессию со стороны друга, направленную явно на него, Стефан старался развеселить Лешу и неважно что пришлось себя немного дискредитировать.
  - Да как ты не понимаешь, в этом семестре оценка идет в диплом и любая ошибка чревата последствиями. Мне нужна минимум четверка, а если я на таких легких тестах проваливаюсь, что будет дальше, когда пойдут рубежные контрольные?
   Алексею немного полегчало, но все равно его тревожило, что Стефан сдал работу лучше, чем он, хотя никогда не дружил с высшей математикой, впрочем, и с физикой, и с начертательной геометрией тоже, и еще много чем. Алексей сам стыдился своей злости на Стефана. Как никак он его друг. Он пытается его как-то ободрить. А Алексей в ответ на поддержку чувствует злобу. "Надо остыть", - думал Алексей. Он хорошо знал о способности Стефана чувствовать людей, их эмоции и не хотел, чтобы тот посчитал, что он ему завидует.
  Стефан смотрел на Алексея и очень хорошо ощущал его нервозность и волнение. Именно на них он списывал открытую злость в словах Леши.
  Молчание затянулось.
  - Ты когда мне книгу свою на "мыло" скинешь? - вдруг неожиданно спросил Алексей, пытавшийся выбросить из головы все мысли об учебе. - А то уже все в группе читают, кроме меня.
  - Да, я тебе дня три назад уже послал экземпляр.
  - У-у, - загадочно провыл Леша. Он больше не знал, о чем можно было поговорить. - Слушай, мне в аптеку надо зайти.
  С этими словами Алексей быстрыми шагами пошел прочь.
  - Конечно, конечно, - только и успел бросить Стефан, когда друг уже повернулся к нему спиной. Он достал еще одну сигарету и закурил, продолжая смотреть вслед удаляющемуся Громову.
  Глупее нельзя было ничего придумать. Чтобы отвязаться от Стефана и про аптеку наплел с три короба, а сам пошел в другую от нее сторону.
  "Странно, - думал Стефан, - у него в июле умерла жена, а он из-за дурацкого теста расстраивается".
  Да, действительно Алексей расстроился и очень сильно. После смерти Ольги, и потери своих денег, которые ему не выплатил мрачный усатый тип, он утешался только своей успешной учебой. А как быть, когда все кругом начинает рушиться? Сыпавшиеся в последние месяцы из рога изобилия неприятности итак немало нервов потрепали Алексею, а тут еще и промахи в математике. Тяжело ему было, паршиво. А рассказывать о проблемах не хотелось. Алексей думал, что если он поделится, то его станут считать слабаком и Стефан, и Жанна, и тем более Анфиса. Нет, лучше мучиться и терзаться в одиночестве, чем испытывать на себе жалость со стороны друзей.
  Долгожданный четверг выдался не совсем благоприятным, как того ожидали многие. Погода впервые на этой неделе не одарила горожан хоть каплей тепла, солнце так и не появилось из-за тяжелых серых туч, ветер трепал не только волосы, одежду и лица, но и нервы. В одном повезло - не было дождя. И как бы ни хотелось, но в четверг себя целиком и полностью пришлось посвятить работе, учебе, тренировкам.
  Жанна с утра позвонила Стефану (разбудив его при этом) и снова настоятельно рекомендовала (или если откровенно - велела) посещать тренажерный зал. И, не выдержав, выругалась по тому поводу, что с июня он ни разу не тренировался.
  - Слышишь, Леха поехали завтра в зал, - неожиданно предложил Стефан на паре русского языка и культуры речи.
  - А... что? - сонным, непонимающим тоном отозвался Алексей. Его и еще много кого всегда клонило в сон на занятиях у Олейник Тамары Дмитриевны. Монотонная и нудная речь преподавательницы угнетающе действовала на сознания студентов. Даже разговаривать им не хотелось, только спать!
  - Хватит спать и уши раскрой, - с раздражением сказал Стефан. Стефана, страстно обожающего этот предмет, повсеместная сонливость раздражала. Он внимательно слушал каждое слово Олейник (наверное, единственный из всего потока студентов) и сам нередко принимал самое активное участие в обсуждении правил русского языка, значений слов и постановки предложений. Все-таки писательская деятельность развила в нем способности к филологии, ничего не скажешь. - На тренировку, говорю, поехали завтра.
  - Чего это ты вдруг решил заниматься? - с улыбочкой гиббона, язвительно спросил Алексей.
  - Не беси меня, - ответил, морщась, Стефан. - Захотел, да и решил. Последний раз спрашиваю, поедешь?
  - А если нет? Вдруг я не смогу? - Алексей явно к чему-то клонил. Снова с его лица не сходило ехидная улыбочка. Он прекрасно знал, почему его Стефан так настоятельно зовет с собой на тренировку, но хотел это услышать от самого Стефана.
  - Да, пожалуйста! - Стефан, узнавший за три года знакомства Громова до костей пальцев, почему-то подумал, ну не идиот ли он. Раз хочет официальных признаний, то пусть получит. - Ты мне на фиг не нужен. Можешь не ехать. А твой атлетический пояс мне не повредит.
  - Вот в чем дело! - приговаривал Громов, изображая, будто он впервые слышит, что Стефан его зовет в зал с целью получить пояс на тренировки бесплатно.
  Стефан отвернулся от Громова, потому что Тамара Дмитриевна его окликнула. Видя, что работает уже которое занятие один лишь Стреляный, да, пожалуй, Катя Некрасова (она все что-то выкрикивала с первой парты), она не желала терять своих последних собеседников.
  Пара была сдвоенная, что отнюдь не прибавляла бодрости и веселья студентов, а наоборот, только еще больше их усыпляло. Только громкий голос Стефана, правильная речь Тамары Дмитриевны и судорожный, периодический ор Некрасовой не позволяли окончательно погрузиться им в сонную реку прямо с парт. Но по мере приближения окончания второй пары учащиеся приходят в себя, ведь им предстоит писать словарный диктант на правило, пройденное неделю назад. По результатам всех диктантов зависит, как скоро студент получит зачет. Ну, а прежде Тамара Дмитриевна попросила Стефана раздать работы с прошлого четверга. Стефан с удовольствием смотрел на красные тройки, двойки, единицы в уголках листов, будучи твердо уверенным, что по первому в этом семестру диктанту он получит, как минимум "хорошо".
  - Так, Кирилл - три, Женька... ой! Один тебе поставили, - приговаривал Стефан, вручая листы их обладателям. - Некрасова - три. Сундуковы - обе тройки получили. Матвеев... Что?
  Стефан посмотрел на Васю и скривил в усмешке лицо.
  - Ты, наверное, сзади меня сидел. Ага. То-то я смотрю, ты на четверку даже насобирал.
  - Да ничего я не собирал, - оправдывался Вася. Он не сразу понял, что Стефан над ним всего лишь подтрунивал и никаким образом не хотел его задеть. Матвеев вообще мало что понимает.
  - Да, ладно тебе рассказывать. Так, Леха - тоже четыре. Но оно понятно ты рядом... - Стефан остановился как вкопанный, широко раскрыв глаза и рот, пытаясь вымолвить очень нехорошее слово.
  - Что случилось? - озадачился Громов и выхватил из рук Стефана последние две работы, взглянул в них и тут же заржал диким, конским смехом.
  - Успокаиваемся, - сказала Тамара Дмитриевна, удивленно смотря на Громова. Она не поняла причину столь бурной реакции Алексея. - Стефан присаживайся.
  Стефан опустился на стул и ошарашено смотрел на свой первый диктант, который только что забрал у Громова, который находился, чуть ли не в истерике.
  - Ха-ха... говорил, что хорошо русский знает... ой, я не могу, - в приступе злорадного смеха выговаривал Громов. - Я, посмотри, четверку получил, хотя, как ты говоришь, у тебя списывал, - тыча в лицо Стефана клочком бумаги, смеялся Громов.
  - Приготовили листочки, - причитала Олейник.
  - А сам еле-еле на тройку насобирал, - продолжая хихикать, сказал Алексей.
  - Отвали от меня, - прорычал Стефан. Таким злым его не видел еще в институте никто. Тройка по любимому предмету, плюс издевательские насмешки со стороны лучшего друга сделали свое дело. Он, тяжело дыша, смотрел на Алексея, словно через секунду бросится его душить. Смех Алексея смыло как морской волной.
  - Да, ладно тебе, - уже спокойным тоном сказал он. - Не злись, слышишь?
  Но Стефан - редкий человек - не может долго на кого-то злиться. Не выплеснувшаяся ярость перешла в простую, человеческую обиду. Когда над тобой смеется твой лучший друг - приятного мало.
  - Тема: "Гласные О и Е после шипящих и Ц в разных морфемах", - начала Тамара Дмитриевна
  - В чем? - со всех сторон аудитории послышались недоуменные возгласы.
  - Неважно, - сказала преподавательница, прекрасно осознавая бессмысленность пояснения своим полусонным слушателям значения слова "морфема". - Первое слово "шерстка". Не смотрим никуда, только себе в листок.
  Стефан наклонился телом вперед, оперся левым локтем на парту так, что загородил свой диктант от посторонних глаз. "Смейся, смейся. Сейчас мы посмотрим, как ты заговоришь!" - теша обиду, думал Стефан. Но пока слова шли нелегкие, Алексей писал сам, не спрашивая ни о чем Стефана, поняв, что тот серьезно обиделся.
  - Следующее слово "джонка".
  Опять послышались вопросы о значении последнего слова. Тамара Дмитриевна лишь отмахнулась.
  - Ты знаешь, как пишется? - робко спросил Алексей Стефана, толкнув его локоть.
   "Вот оно!" - ликовал Стефан про себя.
  - Знаю, - абсолютно спокойно ответил он.
  - "Парчовый", - не унималась Тамара Дмитриевна.
  - Подождите, - тут же заорал Громов. - Как там оно пишется, а?
  - Ты же сказал, что я еле-еле на тройку тяну. Не надо тогда у меня ничего спрашивать, - по-прежнему сидя боком, отвернувшись от Громова, говорил Стефан.
  - "Шероховатость" и "Шорох".
  - Ты что так обиделся что ли? Скажи ты уже, заколебал.
  - "Шепот медвежонка"
  Стефана как раз начал дергать за спину сидящий сзади Вася Матвеев, одолевая вопросами, какую букву все-таки поставить. И он выпрямился за партой, давая возможность списать и Громову и Васе.
  Уже стало хорошей традицией то, что Стефан и Алексей, идя домой, между собой не разговаривали. Они сохранили молчание до курилки. Возле пятиэтажки ребята закурили.
  - Ты что так обиделся, а? - спросил вдруг Леша.
  Стефан смотрел на него, гася желание в себе съездить по дружеской харе. И он еще спрашивает!
  - Да так, ничего! Обсмеяли немного, некто Алексей Громов, а так ничего.
  - Не надо так серьезно относиться ко всему, - затягиваясь сигаретой, спокойно сказал Леша.
  - Я это прекрасно понимаю. Интересно другое. Представь, что над тобой так же буду смеяться я, причем очень громко, чтоб вся аудитория услышала.
  - Ну и что страшного? Я от этого не умру.
  "А, жаль!", - подумал Стефан.
  - Это точно, что не умрешь. Но я не уверен, что тебе будет приятно слышать, как над тобой смеется твой лучший друг.
  - Ну, извини меня, - затушив сигарету, сказал Громов. Он бросил окурок в траву, когда в двух шагах от него стояла картонная коробка с мусором.
  - Спасибо, что извинился! - Стефан чувствовал, как ярость опять подступает совсем близко. - Одолжение мне сделал.
  Оба замолчали. Стефан бросил окурок в коробку, он всегда курил дольше Алексея. Наверное, потому, что много... как это приличнее... а, говорит! Много говорит. Точно.
  Когда настал момент разойтись по разным сторонам: Леша стоял возле своего дома, а Стефану до него еще идти минут восемь легким шагом в косогор, Стефан очень спокойно и медленно, четко произнося каждое слово, сказал.
  - Знаешь, меня очень сложно каким либо образом задеть или обидеть. Я вот чему удивился, сегодня ты так душевно смеялся, что я три получил по предмету, который всегда, по моим же словам, был наиболее сильным у меня. Тем более я написал книгу. А вчера, когда ты был на моем месте, я над тобой не смеялся, а наоборот, как смог поддержал. В чем между нами разница. Я не жду первого попавшегося случая над тобой посмеяться или как-то тебя задеть.
  Алексей ничего не ответил.
  - Как по мне, - продолжил Стефан, - хороший друг никогда злорадно смеяться над своим другом не будет. Отличный друг будет его за это, как минимум, уважать.
  Стефан развернулся, перешел грунтовую, всю в колдобинах и дырах дорогу, и тихим шагом поплел домой. Алексей с полминуты смотрел ему вслед, а затем скрылся в подъезде. Подул северный ветер - первый признак того, что налитых свинцом туч завтра не будет.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 12
  НОВЫЕ ВСТРЕЧИ
  
  Мирное, спокойное существование прельщает громадное количество людей. Правда, больше половины из них уже через какое-то время от скуки начинает выть волком, и кто-то решает изменить ситуацию коренным образом. Человек такая натура, что его тянет на самые разные подвиги...
  Например, Стефан еще в одиннадцатом классе слыл неуверенным в себе человеком, к тому же закомплексованность ему мешала налаживать контакт со сверстниками. И вот однажды он решил отправиться в тренажерный зал поработать над своим телом и душевным состоянием. Перемены не заставили себя долго ждать: через две недели Стефан почувствовал, что стал мужественнее и чуточку наглее, сдружился с ребятами из качалки; за три месяца тренировок он заметно улучшил свое общее физическое состояние и поправился почти на десять килограмм за счет мышц. Позже его пыл поубавился, (он мог месяцами не появляться на тренировках) но все равно любовь к спорту осталась. Окончательно бросить зал у него не получилось. Хоть иногда, но Стефан все-таки брался за гантели и штангу.
  В последнюю сентябрьскую субботу, поддавшись уговорам Жанны Пикуль, Стефан поехал в зал. Компанию ему составил Алексей. Они оба сделали вид, что вчера ничего не случилось.
  В зале было очень душно. Мало того, что на улице стоял жаркий день, вовсю светило солнце, так еще и внутри помещения занималось много народу. Неприятно пахло потом и чем-то, напоминающим сырость. Когда парни приехали в зал, Жанна уже приседала со штангой.
  Тренировочное помещение располагалось в центре города, в одном из лучших местных стадионов. Зал вмещал в себя семь помостов, расположенных вдоль стены, слева от входа. Помосты от коридора отделяли мощные колонны, выкрашенные снизу в синий цвет, а сверху просто выбеленные. По правую сторону от коридора находились три лежака для жима штанги и комната для занятий общей физической подготовкой. Она вмещала в себя разнообразные тренажеры, пар десять гантель, в том числе и разборных с полной комплектацией блинов, несколько шестнадцатикилограммовых и пудовых гирь, кучу прямых и волнообразных для упражнений на бицепс грифов, две простые скамьи и скамью для жима Скотта.
  В конце коридора стоял инструкторский стол, его же кресло. Возле них была пошарканная и залепленная объявлениями дверь, ведущая в раздевалку и душевую.
  - Смотри, не лопни, - крикнул, улыбаясь, Стефан Жанне, которая только-только собиралась снять штангу со стоек и сделать подход.
  - Вот сволочь, - ответила ему рассмеявшаяся Жанна. - Привет Леша.
  - Здорово, - сказал Леша и сразу пошел переодеваться.
  - Что это с тобой случилось сегодня? Вдруг в зале появился. Тебя здесь, сколько... сентябрь, - Жанна демонстративно загибала пальцы, - август, июль, июнь... четыре месяца не было.
  - Ой, ой! С чего ты взяла, что я заниматься приехал. Может быть, я просто мимо проходил, а зашел поздороваться.
  - Это больше на правду похоже, - заметила Жанна. - Пора приседать. Зараза, сбил меня!
  Стефан пошел в раздевалку, а Жанна со второй попытки сделала упражнение. Когда Алексей и Стефан подоспели обратно, Жанна стояла возле стоек и тяжело дышала.
  - Ты только что закончила? - спросил у нее Стефан, приступивший к разминке. Он замахал руками, словно мельница.
  - Да, - по-прежнему, задыхаясь, еле слышно сказала Жанна. - Вы сейчас приседать будете?
  - А что? - чувствуя, что от Жанны ничего хорошего ждать не надо, Леша насторожился.
  - Мне в голову пришла потрясающая идея, - Жанна облокотилась на гриф, на котором висело сто пять килограмм. - Снимите блины.
  - Знаешь, вот не знаю почему, но как-то не хочется, - отозвался Стефан.
  - Ты не понял. Это не вопрос был, это утверждение. Снимите блины.
  - Юмористка, - добавил Леша и принялся снимать блины с одной стороны штанги.
  - Слушай, у тебя получается замечательно, - сказал Стефан. - С двух сторон снимешь.
  - Вы что ли обалдели оба? - запротестовал Леша. - Не буду я ничего снимать!
  - Это не вопрос, это... как ты сказала...
  - Утверждение, - брякнула Жанна.
  - Да, именно.
  - Пошел ты!
  - И это мы еще обалдели, - поворачиваясь к смеющейся Жанне, вымолвил Стефан. - Посылают только так. Что за люди вокруг нас. Как среди таких злыдней сохранить свою душевную доброту и скромность. Ужас.
  - Ой, Стефан, не говори! Я с тобой согласна.
  Леша смотрел на двоих друзей и поражался их способности похвалить себя любимых тогда, когда они меньше всего этого заслуживают.
  - У вас обоих... таких органов, как душевная доброта и скромность отродясь не было!
  - Это все зависть в тебе говорит, - продолжал Стефан, тогда как Жанна уже не могла говорить. От смеха она даже не смогла стоять. Ей пришлось сесть на лавочку возле помоста. - Ты попробуй как в рекламе: нежнее, еще нежнее. Вот увидишь, люди к тебе потянутся.
  - Ой, я от смеха утомилась. Пить хочу. Вы, кстати, воды не принесли?
  - Нет, - принимаясь снимать блины со своей стороны, ответил Стефан. - Мы знали, что в зале будешь ты, и поэтому не покупали.
  - Вот суки!
  Жанна огляделась по сторонам. Через три помоста на лавочке сидел ее знакомый, завсегдатай зала, с какой-то девушкой и он держал полутора литровую бутылку с минеральной водой. Она направилась к нему.
  - Привет, Миша. Вода твоя?
  Молодой парень протянул бутылку Жанне. Его девушка тут же перестала говорить. Она с неприязнью смотрела на подошедшую Жанну. Ее собеседник Михаил просто не мог оторвать глаз от красавицы спортсменки. Жанна увидела краем глаза, с какой ревностью смотрит на нее эта незнакомая девушка, и улыбнулась. "На каких археологических раскопках Миша отыскал эту уродину", - думала Жанна. Хоп! И безумная идея пришла в голову Жанне. Она взяла в правую руку минералку, перебросила на плечи свои шикарные, черные, длинные, блестящие волосы. Еще мгновение и Жанна обхватила губами горловину бутылки и начала пить малыми глотками, дразня Мишу и зля его подругу. Пикуль несколько капель пролила себе на одежду, надеясь на бурную реакцию от светловолосой, бледной страхолюдины.
  - Девушка! А стакан? - раздраженно и с пренебрежением вымолвила девушка. Еще чуть-чуть и у нее пар носом пойдет. К тому же Миша голодными глазами смотрел не на нее, а на источающую сексуальную энергию Жанну. Чтобы умерить ее пыл, девушка заявила, что мол, не гигиенично пить с горла чужой бутылки. Но Жанна не растерялась и ответила очень просто, но уродину заткнула.
  - У вас есть стакан? - медленно и с расстановкой сказала Жанна. Она еще раз глотнула воды и отдала бутылку.
  У уродины глаза стали больше мячиков для пинг-понга.
  - Кстати, - отдавая бутылку и разворачиваясь к Стефану, который с интересом наблюдал за животрепещущей картиной, Жанна обратилась к пассии Миши, - не таращьте так глаза - вам не идет!
  Жанна направилась к Стефану и Леше, до которых, по всей видимости, донеслась последняя фраза, потому что они хохотали, как потерпевшие.
  - Да, ты даешь! - вымолвил Стефан, прерывая веселье, когда вернулась Жанна. - Про глаза сильно сказано.
  - Пусть не лупится в следующий раз, грымза малосольная.
  - Она до сих пор на тебя смотрит, - кивая в сторону сидевших неподалеку Миши и его спутницы, сказал Стефан, который прекрасно видел, как впилась злым взглядом так называемая "грымза малосольная" в спину Жанне.
  - Да?! Что ж отлично! Пускай полюбуется, а то нынче в ее зеркале таких уродин белобрысых показывают. А ведь так хочется красоты, не правда ли?
  - Хватит уже болтать! - в нетерпении выпалил Алексей. Ребята взглянули на него, что он уже давно разогрелся, приготовился приседать, а они ему мешают, заслонив собой стойки.
  - Хорошо, я пойду сама что-нибудь поделаю, - Жанна спустилась с помоста и направилась к инструкторскому столу, за которым, как уже успел заметить Стефан, восседал Юра. Возле него, как верный пес, стоял "надувшийся" Ваня.
  Алексей без труда выполнил подход с пятьюдесятью килограммами и уступил место Стефану.
  - Чувствую я, как присяду сейчас, - без энтузиазма заявил Стефан. - Будешь меня выгребать из-под штанги потом.
   Стефан снял штангу и сразу же понял, что бредовая затея приседать в такой духоте, причем после долгого перерыва в занятиях. Но раз уж собрался, то отступать поздно. Собрав волю в кулак, он глотнул воздуха и начал опускаться вниз. И вдруг услышал глухой, похожий на лопание небольшого бумажного конверта, хлопок. "Что за дела?" - подумал Стефан, поднялся вверх и прислушался. Но нигде поблизости балующихся детей не было. "Показалось, наверное", - отметил про себя Стефан и стал опускаться снова вниз, проклиная при этом гриф, который казался уж неимоверно тяжелым. Но вот снова послушался шум. Только на этот раз, уже не хлопок, а что-то, напоминающее треск рвущейся одежды.
  Алексей смотрел на тормозившего Стефана и никак не мог взять в толк, почему он так медленно делает упражнение с не столь тяжелым для него весом. А когда после второго раз он резко выпрямился вверх, громко выругался, поставил штангу обратно на стойки и убежал прочь вообще застыл на месте, гадая, что же случилось.
  Через полминуты Стефан вернулся.
  - Я больше не приседаю, - с ходу выпалил угрюмый Стефан.
  - Диарея что ли? - ухмыляясь своей, наверное, проницательности, уточнил Алексей.
  Стефан посмотрел на друга уничижительным взглядом и без тени радости сказал.
  - Представь себе, на этот раз нет. У меня... - Стефан замолчал, не зная, в такой ситуации надо смеяться или плакать, - трусы порвались!
  - Что?! - Алексей, который раз за сегодня разразился громким, визгливым смехом. Кроме визга он еще издавал кой-какие нечленораздельные звуки, не поддающиеся описанию человеческой речью. Но что-то определенное в них было, во всяком случае, в стаде обыкновенных мартышек Лешу приняли бы за своего сородича. - Как так можно умудриться?
  - Как видишь, много ума не надо, - вздохнул Стефан. - Вот и носи после этого семейные трусы. Я еще слышу сначала хлопок, подумал, что дети играются. Когда второй раз приседал, услышал треск, словно ткань рвут и... Хорошо, что хоть не шорты порвались, а то ходил бы с голой задницей по залу. Зрелище не из лучших!
   - Ну и что ты делать будешь? - по-прежнему хихикая, спросил Алексей.
  Взял бы сейчас двадцатикилограммовый блин и со всей дури как бросил бы тебе в табло, да жаль, пока подниму, успеешь убежать.
  - Что-что! Домой поеду, скорее всего. А что ты предлагаешь в дырявых трусах на пляж поехать или по городу прогуляться?
  - Можно и так сделать, но я не думаю, что тебя люди на улицах поймут правильно.
  - Ха-ха, как смешно! - находясь в абсолютно противоположном состоянии, нежели радость выпалил Стефан.
  Алексей принялся приседать дальше, а Стефан поплел в раздевалку.
  - Семьдесят рублей только за вход заплатил плюс семь за проезд, а возвращаюсь обратно, так и не позанимавшись, к тому же в рваных трусах, - с издевательской интонацией приговаривал себе под нос Стефан. - Что может быть лучше?
  Навстречу ему уже шла Жанна. Они остановились на полдороги от стола инструктора, возле которого стоял один Ваня, с тревогой осматривающий школьного друга своей возлюбленной.
  - Я только к тебе собиралась. Ты уже все приседания сделал или так гуляешь? - без интереса спросила Жанна.
  - Я уже все сделал. Домой еду! - буркнул Стефан и уже собрался идти дальше, как вдруг его остановила Жанна.
  - Как все? Вы же с Лешей только с полчаса назад приехали, - изумленно уставилась на Стефана Жанна. - Что случилось?
  Тут Стефан рассмеялся, заставив тем самым улыбнуться и Жанну.
  - Говори, я тоже посмеяться хочу! - выпалила она уже более заинтересованная.
  - Да я не могу. Просто подумал, какой я... даже слова подобрать не могу! Как ты считаешь, бестолковый подойдет?
  - Да что случилось-то? Расскажи.
  - То телефон в дерьмо уроню, то руку сломаю при посадке на троллейбус, то покусанный собственной, домашней, не уличной, я подчеркиваю, кошкой попаду в больницу с подозрением на бешенство и список можно продолжать очень долго, так как он ежедневно пополняется. Мастер на оказии перед тобой Жанна!
  - Это что за исповедь? - опасаясь за душевное равновесие Стефана, спросила Жанна.
  Стефан вздохнул. Он огляделся по сторонам, не желая быть услышанным кем-нибудь из посторонних. Ближе всех стоял только Иван, но и он, даже если бы и хотел, не расслышал бы ни слова.
  - У меня трусы порвались! - быстро выговорил Стефан и, ожидая бурной реакции, примерно такой же, как у Громова, был почти шокирован обыкновенным выдыханием и приятной улыбчивой гримасой, которая, к слову, всегда украшала Жанну и не была показателем насмешки, а своеобразной визитной карточкой. - Когда приседал со штангой в пятьдесят килограмм, они взяли и треснули сзади... гм. Почему ты не смеешься?
  - Что смешного, - ответила, наконец, Жанна, - с кем не бывает. У меня тоже однажды трусы лопались, и ничего выжила, как видишь.
  - А я думал ты сейчас смеяться будешь, как Громов.
  - Ой, нашел на кого смотреть! На хрен пошли его и дел-то. Я тебе хочу Ваньку показать, - понизив голос, сказала Жанна. - Видишь, вон стоит...
  - Пальцем, Жанна, не показывай на него. А то, как Даша, сестра Анфиски, постоянно пальцем тыкает на всех и вся.
  Жанна только собравшаяся поднять руку быстро оставила эту затею.
  - Пойдем, - Жанна взяла под руку Стефана и направилась к своему ухажеру.
  - А где Юра? - шепнул на ухо Жанне Стефан.
  - Вышел на улицу.
  - Здорово, - протягивая руку для приветствия, сказал Ваня. При этом сделал такой вид, словно проглотил воздушный шарик. Казалось, его легкие сейчас лопнут от такого количества воздуха. Но нет, видимо годы усердных тренировок по "надуванию" себя самого для Ивана не прошли незаметно: он умудрялся в таком неудобном состоянии еще и разговаривать!
  Речь его, как отметил Стефан, была немного приземленной и пустой. За то время, пока они стояли втроем, Иван успел сказать какую-то бессмыслицу о своем мобильном телефоне, о новой компьютерной игре и как ему тяжело придется сегодня работать в клубе. Стефан смотрел-смотрел на все это безобразие, отметил, что Жанна выбрала себе в любовники какого-то дебила и, извинившись, отправился переодеваться.
  На обратном пути из раздевалки Стефан заметил, что Ваня и Жанна по-прежнему стоят и о чем-то разговаривают. Вернее, разговаривала Жанна, а Иван глазками провинившегося малолетнего хулигана смотрел на нее и молчал. Когда Стефан вышел из двери, расположенной возле инструкторского кресла стола и до него донеслись негромкие, но заслуживающие внимания возгласы Жанны. Она была чем-то крайне не довольна, но так как показывать чувства на виду у друзей Юры глупо, то она кричала как можно тише.
  - Ты что выступаешь? - спросил Стефан, появившись из-за спины Жанны. Ваня "надулся" еще больше.
  - Да так спор небольшой. Я говорю, что он тупой, - указывая ладонью на Ваню, сказала Жанна.
  - В смысле тупой, ты не смей такие слова мне говорить, поняла? - взбесился Иван и мигом выпустил весь воздух из груди. Опомнившись, он поспешил исправить эту оплошность.
  - Да не смеши людей, - смеялась Жанна. - "Надулся" как шар воздушный. От этого твоя грудь большой не станет, только покажется такой. А в зале все прекрасно знают о твоей странности "надуваться" для показухи.
  Похоже, Жанна слегка переборщила. Ване и так нелегко приходится рядом с ней, постоянно слышать ее упреки, хотя и поделом, а сегодня его еще и опустили перед незнакомым человеком, которого она представила, как своего школьного друга. Иван должен был что-то сказать. В следующей ситуации, безусловно, надо было отшутиться, но Ваня растерялся и ничего не предпринял.
  - Я пойду, - нарушил тишину Стефан.
  - Куда ты собрался, - изумилась Жанна и обратила все свое многоголосое внимание на него. - Я тебе разве не говорила, что мы сегодня на Санаторную едем. Сегодня может в последний раз в этом году, такая возможность выдастся съездить позагорать и даже покупаться.
  Стефан вспомнил их недавний разговор с Громовым и свою фразу: "А что ты предлагаешь в дырявых трусах на пляж поехать или по городу прогуляться?". Как в воду глядел. Он подошел к Жанне и на ухо ей шепнул.
  - У меня же трусы порвались! Какое море?!
  - А-а-а! Я забыла.
  - Что это за шепотки? - подал голос Иван. У Стефана создалось впечатление, что на Ваню надели большую, семилитровую, металлическую кастрюлю, ударили потом по ней с размаху половником, и уже после заставили говорить.
  - Ты не видишь, мы разговариваем! - рявкнула она пронзительно на Ваню. Тот аж попутал. А Жанна продолжила тихую беседу со Стефаном. - Ты домой заехать не успеешь, сейчас уже два часа. А Ване оттуда в пять нужно будет обратно выехать, чтобы на работу успеть. Тогда сделаем так: на пляж не пойдем, а посидим, вина попьем в парке.
  - В парке, который возле белого домика, иначе именуемого туалетом? - спросил Стефан.
  - Да, - подтвердила Жанна.
  Стефан подумал и решил, почему бы и не съездить сегодня на море. Джинсы ему снимать не придется, так что волноваться за вид нижнего белья совсем ни к чему.
  - Хорошо, поехали. Мне все равно сегодня делать нечего, - пожимая плечами, сказал Стефан.
  - Замечательно, - улыбнулась Жанна. - Я сейчас быстро переоденусь и вернусь.
  Жанна исчезла, оставив Стефана с Иваном одних. "Надо что-то сказать, наверное", - подумал Стефан. Но не успел даже соврать, как услышал снова быстрый, немного невнятный говор Ивана.
  - У тебя крутое имя, - произнес он. После этих слов Ваня казался еще глупее, чем раньше.
  - Да,... наверное, - еле слышно сказал Стефан. - Пойду покурить на улицу.
  Стефан спешно развернулся и зачастил к выходу. Уже на подходе к двери, его окликнул Громов, который только закончил приседать и с видом выжатого лимона направлялся к лежакам.
  - Ты что всё?
  - Да, по делам надо, - не останавливаясь, сказал Стефан.
  - Даже догадываюсь, по каким делам! - намного тише, почти прошептал Алексей, многозначительно ухмыляясь.
  - Ну, если тебе будет легче, то да, я еду трусы переодеть, - прошипел Стефан, останавливаясь на секунду. Леша больше ничего не сказал. Жаль, а то Стефан готов был высказать много чего своему другу, но не решился начать первым. Громов его почти довел до крайности, но, почувствовав, что дело принимает не шуточный оборот, приутих. А Стефан ждал хоть одной фразы, любой от Громова, чтобы в ответ сказать пару ласковых слов, но...
  - Тогда пока, - уже спокойно и без ухмылок, сказал Алексей и пошел к лежакам. Стефан ничего не ответил. Он уже увидел, как навстречу ему двигались Жанна и Иван.
  - Хорошо покурил, - себе под нос пробурчал Стефан.
  
  Тогда в два часа дня ребята думали, что без проблем доберутся на Санаторную к трем, но не так прост и неказист, оказался путь. Битый час они ждали электричку, так как никто из них не удосужился ознакомиться с расписанием перед поездкой. Поэтому до места Жанна, Иван и Стефан доехали в начале пятого.
  - Отличная погода, - бросила Жанна, усаживаясь на деревянную скамью в небольшом сквере, расположенном удобнее некуда: через ограждающие его в два ряда деревья находился песчаный пляж, а с другой стороны метрах в тридцати стоял перрон. - Посидим в тенечке. Народу, в отличие от пляжа, здесь немного. Что может быть лучше.
  - Хорошо здесь, - согласился Стефан.
  - Сейчас будет еще лучше! - многозначительно сказала Жанна и достала из пакета скрытое в картонной упаковке вино и стаканчики.
  - О-о! Вечер обещает быть удачным, - обрадовался Стефан. Он силился вспомнить, когда пил последний раз вино - не получилось. Так получалось, что выпивал Стефан в основном со своей группой, в большинстве предпочитающей пиво.
  - А я вам не помешаю, - из уст Ивана снова полилась быстрая, сложно разборчивая речь. - Я даже вино не пью. Спортсмен ведь.
  - Ой, не смеши! - засмеялась Жанна. - Из тебя спортсмен, как из меня поклонница певицы Валерии, честное слово.
  - Нет, чтобы похвалить меня. А ты постоянно ругаешь, обвиняешь и смеешься надо мной, - без прежней напыщенности сказал Иван. Сейчас он даже показался Стефану довольно приятным, не позером, а простым обиженным парнем. И, по всей видимости, он сильно расстроился из-за слов Жанны, так как отошел от скамьи, на которой она сидела, но, побоявшись открыто показать свое негодование (вдруг еще она обидится и окончательно порвет с ним), взял телефон и стал кому-то названивать.
  - Какие мы нежные! - сказала Жанна Стефану, глядя, как Ваня в стороне с кем-то беседует по телефону. - Обиделся на меня и ушел. О, Господи! Это так по-детски. Можно подумать, нам без него плохо.
  Жанна взяла в руки вино и, разлив его по стаканам, продолжила.
  - Как хорошо... - она закрыла глаза. - Он еще разговаривает?
  - Да, - вздохнул Стефан. - Кстати, знаешь, я бы тебе посоветовал общаться с ним мягче, если хочешь его удержать. Потому что так его опускать постоянно - не дело. Ни один человек не любит, когда его вот так: "Из тебя спортсмен, как из меня балерина", грубо говоря. Тем более при малознакомых посторонних. Это очень сильно задевает самолюбие.
  - Не думай, что я уж очень сильно хочу его удержать. Поначалу я думала, что у нас получится нечто большее, чем секс, но, увы,... за время наших отношений он ни разу не подарил мне цветы или конфеты. Только с моей подсказки додумался пригласить меня в кино. И то это было один раз. Он как-то сказал, что будет бороться за меня, будет отбивать меня у Юры, но с каждым днем его желание все ослабевает и ослабевает. Его по ходу все устраивает. Его не унижает тот факт, что у меня есть другой, официальный парень, которого я не променяю на... просто секс. Причем секс, должна заметить, довольно простой, посредственный. В начале отношений все было совсем иначе. Желая произвести впечатление, он в постели был очень даже ничего, предпринимал что-то, загибал меня раком...
  - Опусти подробности!
  - А сейчас он перешел в пассивную позицию: вот я лежу, а ты Жанна давай скачи на мне! Это разве мужик?!
  - Я понял единственное, что вас связывает это секс. Это так?
  - Да.
  - И если тебя этот секс не устраивает, то зачем ты продолжаешь встречаться с ним? Брось его и будет тебе счастье.
  - Я тоже об этом думала, но все-таки не могу пока разобраться до конца, как поступить. Первая страсть прошла, былая влюбленность не переросла в большое светлое чувство, а наоборот, Ваня с каждым днем, с каждым своим бессмысленным действием и словом раздражает меня все больше и больше. А с другой стороны, мне кажется, что из него можно воспитать приличного мужчину. Ведь я помню, как в первые встречи он мне читал стихи. Тогда его разговоры не сводились, как сегодня в зале, к обсуждению мобильных телефонов. Тогда с ним можно было поговорить о музыке, причем не о шансоне или русскоязычной попсе, о литературе. Какой бы я там не была распущенной в плане секса, я духовно развиваюсь и мне многое интересно в искусстве. И естественно я хочу, чтоб человек, находящийся рядом со мной также желал стремиться к лучшему и всеми старался силами двигаться вперед. А Иван, похоже, доволен теперешним положением: делить девушку со своим другом ему не позорно.
  Такой парень мне не нужен, но в моих силах воспитать его для будущей девушки. Чтоб ей в руки Ваня попался не таким же глупцом и тюфяком (опять мне не мужчина достался, а тряпичная кукла), а вполне взрослым парнем.
  - И чем же твое благородство обусловлено? - спросил Стефан и посмотрел на только что подошедшего к Ивану высокого, здоровенного, пацана. Они поздоровались и стали о чем-то тихо, без лишних эмоций разговаривать.
  - Да ни чем. Все равно у меня пока никого другого нет,- Жанна стала говорить медленнее, будто ее внимание рассеивается, а мысли заняты совсем другим, нежели разговором со Стефаном.
  - А Юра? Ты его уже совсем забыла. Он же твой официальный парень, к тому же тренер.
  - А? Что... ах, Юра. Эту тему давай оставим. За три года нашего романа я уже как смогла его воспитала, сейчас мне нового подопечного... - Жанна смолкла и стала большими глотками пить вино. - Налей еще.
  Стефан наполнил стаканы и, протягивая один из них девушке, увидел, наконец, как та с интересом разглядывает человека рядом с Иваном.
  - Жанна, держи стакан.
  - А... да... спасибо. Ну, так как ты считаешь, стоит ли мне браться за это или дать еще один шанс ему на покорение моего сердца?
  - Решать тебе. Но, я слышал, что глупо поступать благородно, - заключил Стефан. - К нам гости.
  К скамье, где распивали вино ребята, двигались Иван и его собеседник.
  - Вы тут еще не наклюкались? - с беспечной ухмылкой сказал Иван. - Это Серега.
  Ребята представились друг другу. После чего Ваня сразу же заторопился домой.
  - А ты что так рано? Тебе же к шести на работу. К тому же не факт, что сейчас электричка будет, - накинулась на беднягу Ивана Жанна.
  - Я заеду домой поесть, помыться. А довезет меня Сергей. Он на машине, - отчитался Ваня.
  - Это ты ему звонил сейчас? - продолжила допрос Жанна.
  - Да!
  - Я здесь рядом был, на пляже. Собирался уезжать, а тут Ванька позвонил, попросил довести, - сказал Сергей. Его голос в отличие от Ваниного звучал не в рваном ритме, а плавно. Хотя речь была очень тиха, каждое слово было понятно, так как выговаривалось внятно.
  - Езжай. Не будешь глаза мне мозолить, - ни чуть не обидевшись на Ваню, произнесла Жанна. - Только одна просьба.
  - Что? - приготовившись к худшему, спросил Ваня, широко раскрыв глаза.
  - Купи еще вина.
  Ваня слегка обалдел, но спорить не стал. Он не любил спиртное, и ему всегда было противно, когда спортсмены курят или выпивают. Но ссориться из-за бутылки вина с Жанной ему не хотелось. Памятуя о чуть было не состоявшемся разрыве, Ваня уступил. Через пять минут он принес напиток, ему же и пришлось открывать бутылку (сделал он это крайне просто: отбил горло об скамью). Жанна его выругала последними словами за это, и в отвратительнейшем настроении Иван удалился, но напоследок он услышал:
  - Ну не олень ли, а? - негодовала Жанна.
  - Главное, что не разбил бутылку, - успокаивал ее Стефан. - А вообще, если ты хочешь из него сделать человека, то приступать надо немедленно.
  - Я уже начала потихоньку. Все-таки в кино он меня сводил. Но пора уже ко второму этапу переходить.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Надо ему намекнуть или если не дойдет, что вероятнее, прямо сказать, чтоб он мне что-нибудь подарил. А то, столько времени мы встречаемся, а мне от него один шиш. Спасибо, но кроме фиговых плодов я еще много чего люблю.
  Да, Жанна неисправимый романтик. На нее производят отличное впечатление мужчины, способные одаривать ее щедрыми жестами вроде дорогих подарков, ужинов в шикарных ресторанах и поездок на курорты. Но не стоит считать, что Жанна не благодарна. Уж расплатиться она с кавалерами была в силах. По крайней мере, никто не жаловался. Но сейчас Жанна попала совсем в иную ситуацию: предоплату она Ивану уже внесла, причем в таком размере, что парню было в пору о женитьбе задуматься, а он все никак не хотел расставаться с образом скупердяя, предлагая девушке лишь огненный закат, да прогулки по вечернему залесью. Его, безусловно, такое положение целиком и полностью устраивало: здесь и бессонные ночи не в одиночестве, и романтичные встречи при луне и свете ярких звезд. Только он не учел, что для него романтика, для Жанны без материальной подосновы - простая бутафория. За свое драгоценное внимание она хотела получить если не все, то хотя бы что-нибудь (она же видела, что Иван не богат и относилась к этому с пониманием, но сводить девушку в кино он был в состоянии). Что и говорить, Жанна никогда не занималась меценатством.
  
  ***
  
  Уже назавтра синоптики обещают никому ненужное похолодание. Этот вечер может стать последним из по-летнему теплых в этом году. Но не только ожиданием этой неприятной смены запомнится он для отдельных лиц.
  Анфиса, наконец, после долгих раздумий и мучительных сомнений решилась и набрала номер Влада.
  - Алло, Влад. Добрый вечер, это Анфиса. Попутчица из автобуса, помнишь? - неловко начала она, опасаясь отрицательной ответной реакции за игнорирование его многочисленных звонков.
  - Конечно, помню. Разве такую красавицу забудешь так быстро, - любезный тон и неожиданный комплимент развеяли последние сомнения Анфисы. Влад не в обиде.
  - Прости, что до сих пор с тобой не связалась. Мама сообщила мне о твоих звонках, но некогда было элементарно перезвонить. Я с работы увольнялась, там, в магазине, скандал из-за недостачи, плюс сейчас учеба началась. - Оправдывалась Анфиса.
  - Тебе незачем извиняться. Главное, что ты все-таки со мной связалась. И, я надеюсь надолго, - Влад намекал на перспективу долгих и серьезных отношений. А Анфиса взвесила все за и против и, посчитав, что малюсенький, еле-еле заметный пустячок в виде косячка не стоит потери потенциального бой-френда, назначила ему свидание. Влад был в восторге. Они условились о месте и времени и продолжили разговор на различные, пустые темы.
  Мама Анфисы была вне себя от ярости - целых полтора часа любимый член семьи, после телевизора, телефон был занят.
  Анфиса Поцелуева поменяла привычный для себя одинокий, свободный от мужского внимания уклад жизни на новые, только-только зарождающиеся отношения, которые, она надеется, перерастут в нежную, и одновременно страстную, вечную и всегда свежую, горячую и чистую, всепоглощающую и окрыляющую любовь.
  
  ***
  
  Жанна и Стефан вдоволь наговорились в этот вечер. Приятная дружеская атмосфера, витающий в воздухе аромат еще не осыпавшейся листвы и красное полусухое вино располагали к откровениям. Много чего было сказано интересного. Но лишь две произнесенные Жанной фразы заставили Стефана по-другому посмотреть на их отношения.
  Ребята разговаривали допоздна. Парк и пляжи закрывались ровно в двадцать два ноль-ноль, и чтобы успеть к воротам в назначенный час им пришлось даже бежать. Стефан и Жанна сразу поднялись на перрон и стали вместе с другими засидевшимися отдыхающими, которых было не меньше полусотни, дожидаться последней электрички.
  В начале одиннадцатого вечера электричка, следующая в город, прибыла. Стефан и Жанна выбрали первый вагон, и сев друг против друга, отправились в путь.
  - Смотри как красиво, - протянула Жанна, указывая на природный ландшафт, мелькавший в окнах.
  - В пригороде всегда красиво. Мусора, как в городских территориях нет. Леса и луга чисты, как в Белоруссии, - констатировал Стефан.
  - Почему именно в Белоруссии? - спросила Жанна.
  - Кроме России я бывал только в Беларуси, а там действительно чисто.
  Жанна хмыкнула и прильнула к окну. Как только она высунула голову из него, ей в лицо подул свежий ветер. Ее черные волосы растрепались, ей стало тяжело дышать из-за постоянных ударов вихря, но ей нравилось. Она ощущала себя частью природы, этих темных лесов, высоких холмов, глубокого моря.
  - Иди сюда, - голос Жанны заглушал стук колес электрички и воющий ветер, но Стефан по губам смог прочесть эти два слова.
  Он поднялся и встал у окна возле Жанны.
  - Скажи, - вдруг неожиданно сказала Жанна, - ты бы смог... меня поцеловать.
  У Стефана комок подступил к горлу, но вида он не подал.
  - Я... - он не знал что ответить. Этот вопрос застиг его врасплох. Жанна конечно очень красивая девушка, очень умная, сексуальная и, мало того, Стефан был не равнодушен к ней в конце седьмого - восьмом классах, но уже несколько лет ребята являются лучшими друзьями, делящимися почти всем, и переступать эту невидимую сейчас грань он не хотел.
  - Наверное, нет, - наконец, словно извиняясь, пробормотал Стефан. Жанна точно ожидала этот ответ. На ее лице не проступило никаких эмоций. Она продолжила смотреть в окно. До остановки Стефана друзья не обмолвились ни словом. Благо, что Стефану скоро выходить. Он, пожалуй, никогда не желал так истово избавиться от общества Жанны.
  Наконец электричка замедлила ход, голос из динамика озвучил название станции и Стефан, попрощавшись, пошел в тамбур. "Быстрее" - думал он, смотря перед собой на закрытые двери вагона. Наконец они открылись, и парень тяжело вздохнул.
  - Стефан, - окликнул его голос, - а я тебя смогла бы.
  Двери бесшумно закрылись, и электричка тронулась. Стефан так и не посмотрел в сторону Жанну. Он не шевелился. Только, когда шум вокруг стих Стефан словно ожил. Не торопясь, он двинулся домой.
  ...Осень - хорошее время для смены наскучившего образа жизни. Сама природа воодушевляет человека на решающий шаг. Разве, листопады и перелеты птиц на юг, первые ночные заморозки и последние, теплые деньки не показывают нам, что назревшие изменения важны, и их не избежать. Осень как грань между летом и зимой, как смесь кардинально противоположных сезонов - подходящее время для перемен. Новые отношения, новые истины, пересмотренные системы ценностей, свежий взгляд на окружающих - все это нам по силам. И не нужно загадывать, не стоит бояться другой жизни. Надо верить, что впереди нас ждет только то лучшее, что сами пожелаем себе и другим. И уже завтра мы почувствуем себя немного счастливее...
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"