Мелания медленно приоткрыла глаза и растерянно посмотрела на магистра Аверьяна. Поскольку она явно не спешила заговорить, на нее посыпались нетерпеливые вопросы:
-Где мы? Что произошло? Что это за мир?
-Я... я не понимаю, - прошептала она. - Это вообще не мир...
Первым взял себя в руки все-таки магистр.
-Так, успокойся, девочка, - как можно более проникновенно и ободряюще сказал он, крепко сжав руку княжны. - Подумай как следует прежде, чем делать выводы. Что значит не мир? Иллюзия?
-Нет, - решительно возразила она. - Все это без сомнения настоящее.
Мелания оглянулась на Павла и вдруг протянула ему Средоточие:
-Попробуй ты, - почти беспомощно попросила она. - Я, кажется, с ума схожу.
-Я? - изумился тот. - Если не получается у тебя, Владиславны, - кто я такой?
-Попробуй, - настойчиво повторила Мелания. - Возможно, трансформация связана со спецификой реагирования на магию твоего мира. Тогда как раз тебе скорее удастся что-то понять.
Парень нерешительно принял теплый, чуть светящийся камешек. Погладил шершавую поверхность, покрутил в пальцах, устраивая поудобнее, и наконец сложил ладони лодочкой, зажав Средоточие между ними. Солнце сияло ярко, сверкала бликами вода, но на краю маленького островка снова появился вполне заметный источник иного света, живого и чистого - Центр магии сиял даже сквозь сомкнутые руки.
Наташа и магистр Аверьян слишком пристально следили за каждым движением Павла, чтобы заметить, как тонкие смоляные брови Мелании вдруг нахмурились. Княжна мучительно пыталась понять, что такое знакомое она видит, чего в то же время никак не должно быть. Средоточие знакомо, и в руках чужака оно не должно находиться, но это не то, не то...
Она не успела ухватить смутную мысль, и та ускользнула. Павел поднял голову:
-Я, конечно, дилетант, но если хоть что-то смыслю, княжна права! Это не мир.
-Что же тогда? - начал раздражаться магистр Аверьян. Как всякий педант, он терпеть не мог пространных иносказаний, бессмысленных загадок и расплывчатых ответов на четкие и ясные вопросы. - Перекресток межреальности? Обиталище духов и теней?
Павел смутился, не зная, шутит магистр или такие места действительно существуют. Ответила Мелания, ободренная поддержкой:
-Это не может быть складка межпространства. Просто потому, что... здесь слишком мало места. Эфир есть, но какой-то ущербный, не целый, а как будто отрезанный кусок. Это похоже не на целый мир, а больше смахивает на выдернутую неизвестно откуда часть, быть может, где-то связанную с основной.
-Это похоже на чулан, - подхватил Павел, - или... аппендикс.
-Как так аппендикс? - вдруг раздался обиженный детский голосок.
Вмешательство в увлекательную беседу, интересную как с научной точки зрения, так и с практической, оказалось настолько неожиданным, что все подскочили на месте.
На соседнем островке, необитаемом минуту назад, под розовым деревом сакуры стояла смуглая черноволосая девочка лет десяти, одетая в длинное белое платье.
-Неужели он так плох? - продолжила девочка все так же обиженно, но Наташе показалось, что она довольна произведенным эффектом.
-Ты кто, малютка? - снова первым пришел в себя магистр. - Ты здесь живешь?
-Можно и так сказать, - серьезно кивнула та и, подобрав подол, перешла протоку по мосткам. - Но вы скажите, неужели мой мир и впрямь похож только на аппендикс?
Большими темными глазами она посмотрела на Павла, а потом на Меланию, и ни один не решился подтвердить свою недавнюю догадку.
-Нет, выходит, мы ошиблись, - вздохнула Мелания. - Раз здесь живут люди, значит это настоящий мир.
Девочка грустно улыбнулась, словно понимая, что ее стараются утешить.
-Нет, наверное, вы правы. Здесь живу только я.
Отвернувшись, она села на небольшой камень у берега и стала рвать кувшинки и лотосы, заплетая их в венок. Глухо, влажно шелестел радужный водопад, низвергаясь в сине-зеленое озеро. Кричали, звеняще перекликались птицы, порхая над водой. В воздухе разливался невероятный, неземной покой, сонное, но приятное оцепенение.
-Но кто ты? Откуда здесь взялась, где твои родители? - забросали ее вопросами маги. А Наташа подумала, что только что на берегу не было никакого камня, да и водяные цветы росли намного дальше от кромки. Пантелеймон с глухим, но неуверенным ворчанием попятился прочь.
-Трудно ответить так сразу, - девочка сосредоточенно перебирала упругие влажные стебли, словно не было на свете занятия важнее плетения венков. - Откуда я взялась, не знаю, но вряд ли кто-то из вас способен с уверенностью сказать, где был до рождения, - она лукаво глянула на взрослых и снова, как ни в чем не бывало, занялась цветами. - Родители... наверное, умерли. А может, и нет, но я потеряла их вскоре после рождения, и с тех пор не встречала. Прав-да, семья у меня есть, и даже большая, но мы мало общаемся. Обычно они предоставляют меня самой себе, зовут только тогда, когда что-нибудь нужно. Я не жалуюсь, мне нравится в своем собственном мире, но иногда бывает одиноко. Да и много нового не узнаешь, если запереться на замок, правда? Чтобы не скучать я стараюсь учиться, познавая себя, но это трудно, очень трудно. Откуда мне знать, как заглянуть внутрь себя, как ощутить свои возможности? Все приходится делать методом проб и ошибок, это очень интересно, когда что-то получается, но, конечно, по большей части ничего не получается... или получается что-нибудь дурацкое, а то и страшное, и не всегда сообразишь, как вернуть все назад. Тут очень помогает этот кусок мира - аппендикс. Если я с чем-то не совладаю, оно не причинит большого вреда.
-Так ты маг? - Мелания присела на траву рядом с девочкой.
-Наверное, - безмятежно согласилась она.
-Какое варварство, бросить ребенка одного! - возмутился магистр. - Да еще ребенка, наделенного магическими способностями. Творить чудеса без опытного руководителя крайне опасно, не говоря уже о чисто человеческом отношении.
-Не судите их строго, - снова лукаво улыбнулась девочка. - Они ведь не знают, что мне кто-то нужен, я же никогда раньше не просила. И об экспериментах с магией они тоже не знают. Но я не хочу больше оставаться одна.
Связав концы венка травинкой, она одела его на голову и обратилась к Наташе:
-Правда красиво?
-Как тебя зовут? - кивнув, спросила та.
Девочка на секунду задумалась.
-Мое обычное имя покажется вам странным. Цинтия. Хорошо?
Все согласились, что хорошо, но назвала ли девочка настоящее имя, отчего-то считая его странным, или приду-мала другое, более красивое, уточнять не стали.
-Слушай, - вдруг сказал Павел, - неужели это ты создала этот райский уголок?
-Конечно, я, - рассмеялась Цинтия, довольная его догадкой. А может быть, догадливостью, подумала Наташа. Ей показалось, что девочка смотрит на парня с затаенной гордостью, не с материнской, конечно, такое трудно вообразить, когда речь идет о десятилетнем ребенке, но, может быть, с сестринской. - Здорово получилось, да? Не знаю, как все это придумалось - может, я где-то видела, а может, кто-то видел, а потом мне рассказал, я уж и не помню.
У магистра и княжны глаза стали похожими на блюдца. Вполне понятно, почему сам собой напрашивающийся вывод не показался им таким очевидным. Такое магическое действо не под силу не только маленьким детям, но и умудренным опытом колдунам. Ведь созидание миров - божественный промысел.
-Я знаю, о чем вы думаете, - заявила девочка. - Я не богиня. И тому доказательство то, что у меня получился не мир, а чулан. Аппендикс!
-Но это невозможно! - воскликнул магистр Аверьян. - Я никогда даже не слышал о расе столь могущественных существ, что даже их малые дети, десяти-двенадцати лет от роду, способны на такое. Владиславичи, в чьих жилах течет кровь бога-творца, могут создавать материю из атомов веществ, но чтобы создать целый кусок мира, настолько подобный настоящему! Невероятно!
Цинтия терпеливо выслушала пафосную тираду, и ответила солидно, почти нараспев:
-Ты совершенно прав, о высокочтимый магистр Аверьян. Нет на свете существ, или по крайней мере, я не слыхала о таких, которые могли бы сотворить аппендикс мира в десять, в двенадцать, да и в пятьдесят лет. Но мне уже исполнилось две тысячи девятьсот тридцать восемь лет - не думайте, продолжительность года здесь та же, что и в ваших мирах. За такой срок томительного одиночества поневоле чему-нибудь научишься. Но по-моему, я все еще не выросла - это только впереди. Может, когда-нибудь я научусь чему-то действительно стоящему, важному, разумному, и вот тогда... стану взрослой.
Все переглянулись. С каждым словом девочки, которая явно старалась честно и подробно отвечать на вопросы, ловко умалчивая то, о чем не догадались спросить, ничего понятнее не становилось. Совсем наоборот.
-И где же обитают такие долгожители, если три тысячи лет соответствуют десяти человеческим годам? - буркнул магистр. Ему было очень трудно поверить в подобные заявления.
-Ах нет, - ответила та, - на самом деле все мои родственники живут совсем недолго, лет восемьдесят, кто больше, кто меньше, я такая одна. Вот поэтому-то я и не стремилась к близким отношениям: их жизнь так коротка; только успеешь привязаться к одним - и они умирают, и тогда становится так горько... Так много родственников давным-давно в могилах, что даже их потомки не помнят о них, лишь я одна. А живут сейчас мои прапрапра.... и так далее, внучатые племянники. И поэтому разобраться даже в самой себе никто мне не может помочь - никто не знает больше, чем я сама.
Мелания краем глаза заметила осторожное движение рук магистра Аверьяна, начинающего заклятье. Пытается незаметно проникнуть в мысли девочки, догадалась она. Правда ли все это, или ребенок просто повредился рассудком? Цинтия ничего не замечала, безмятежно продолжая рассказывать, но магистр хмурился все больше и больше.
"Что-то не так?" - мысленно спросила княжна, когда магистр уронил руки.
"Ничего не выходит!" - ворвался в ее разум ответ потрясенного мага.
"Сильный ментальный барьер?"
"Да ничего подобного! Я просто... промахиваюсь. Не могу ее нащупать".
"Как так"
"Попробуй сама!"
"Да нет, я верю..."
Удивляться дальше не было сил. В конце концов, Вселенная так велика, почему бы где-то не могли произойти и столь невероятные чудеса. Все наследственные пути магии целой расы внезапно могли сойтись в одном-единственном ребенке, одарив его огромными силами, пользоваться которыми он вынужден учиться сам.
-Это ты перенесла нас в свой мир, - помолчав, полувопросительно, полуутвердительно сказала Мелания.
-Правильно. Вы, конечно, тут же спросите, зачем. На самом деле мне и в голову не приходило, пока она, - Цинтия указала на Наташу, - не сказала.
-Я?!!
-Конечно. Помнишь, ты сказала, что магическое сражение не должно происходить в "погасшем" мире, и это действительно так, о чем я раньше как-то не подумала. У "погасшего" мира нет естественной защиты в виде магической ауры, а Центр магии не спасет, ведь он чужой, хоть и находится здесь. Да-да, - Цинтия посмотрела на Павла, - эти два мира совсем-совсем чужие друг другу, ничем не связаны, кроме... случайного исхода одного, на первый взгляд ничем не примечательного события, произошедшего много лет назад. Если бы не я, - гордо заметила она, - этот факт так и за-терялся бы в глубинах истории Мирозданья. Не знаю уж, к лучшему или к худшему, и важно ли это событие сейчас для кого-нибудь, кроме меня. А ведь когда-то мой отец душу продал бы за то, чтобы узнать ответ...
Девочка тряхнула черноволосой головой, словно отгоняя грустные мысли, и встала со своего камня.
-Но это не значит, что все вы обязаны оставаться здесь, - быстро сказала она прежде, чем ее снова успели засыпать вопросами. - Кто не желает участвовать в схватке, может уйти в любой момент и в любую сторону, - Цинтия повела смуглой ручкой вокруг себя. - Этот аппендикс мал, вам придется идти не более часа - и вы попадете в межпространственный туннель, который выведет прямо к станции электрички. Маги же и вовсе могут открыть врата в свой мир прямо отсюда.
Все машинально проследили за властным мановением детской руки - и оцепенели. На берег озера из изумрудных зарослей выступили двое.
-Кто это? - едва слышно шепнула Наташа. Она единственная не узнала одетого в черное высокого светловолосого мужчину с пронзительными синими глазами, но всеобщее напряжение передалось и ей.
-Неодим, - безошибочно определил Павел, хоть и видел его всего лишь раз, мельком, когда тот был длинноволос и с бородой.
-Магистр Неодим, с вашего позволения, - негромко ответил тот, жестко сощурив глаза, и с непринужденным достоинством прошагал по мосткам прямо к избе. Его спутник, долговязый и худой, совсем молодой парень, жался за спиной колдуна.
-Ой, - у Наташи подкосились колени, и она плюхнулась на траву, бессознательно спрятавшись за забор.
А Неодим, воспользовавшись всеобщим замешательством, подошел еще ближе:
-Думаю, мы с вами явились за одой и той же вещью, высокочтимая княжна, магистр, - он издевательски поклонился названным, - также приветствую остальных, кого не имею чести знать. Может, ты по-хорошему отдашь мне Средоточие, юноша? - обратился он к Павлу, который все еще сжимал камешек в руке, и ухмыльнулся. - Я, само собой, понимаю, что гордость не позволит вам сдаться, но как цивилизованный человек обязан предложить разумный и гуманный выход.
-Ты слишком много о себе мнишь, щенок, - засопел магистр Аверьян, поднимая меч.
С острия граненого лезвия сорвалась ослепительная вспышка, потом еще и еще - магистр стремительно крутил меч вокруг себя, каждый раз меняя плоскость окружности, и каждый оборот рождал огненную стелу - и все они, одна за одной, мчались прямо в грудь колдуну. Однако и Неодим проявлял чудеса ловкости: не отвечая на удары, он со смехом уворачивался от летящих стрел, с каждым прыжком все приближаясь к дому на острове. Рома в панике юркнул в куст, когда несколько таких вспышек с дымными клубами вонзились в землю прямо у него под ногами, донеся до ноздрей явственную вонь паленого.
Когда колдун оказался у самого хутора, магистр начал уставать и замедлил движения, придумывая что-нибудь более эффективное. Неодим презрительно улыбнулся, но Наташа заметила, как он, тяжело дыша, оперся на забор.
И вдруг ее взгляд наткнулся на валяющееся в полуметре совершенно забытое реле. Сердце забилось как бешеное, когда она осторожно протянула руку. Неодим, разумеется, не обратил на нее никакого внимания, но внезапный блеск медной проволоки привлек внимание Ромы, выглянувшего из своего куста, почувствовав затишье. И то, что показалось незначительным могущественному колдуну, обнаружил обыкновенный студент, мгновенно сложив два и два.
-Осторожно, Неодим! - заорал он. - Электричество!
Все произошло одновременно: под локтями колдуна полыхнула ослепительная молния, и тут же в него угодила последняя огненная стрела магистра Аверьяна. Грохнул разряд, повалил сизый дым. От мощного удара Неодима резко подбросило высоко в воздух, и через долю секунды он упал куда-то в джунгли, настолько далеко, что до победителей даже не донеслось треска ломающихся ветвей при падении тела.
-Ух ты! - шумно выдохнул Павел. И перевел взгляд на торчащего из куста Рому. - Слышь, а ты кто такой? Эй ты! Стой, кому говорю!
Но студент, от греха подальше, словно заяц сиганул в заросли. Павел, а за ним и магистр, бросились следом. Не из азарта, разумеется, а чтобы вытянуть подробности намерений погибшего колдуна. Кто его знает, что он уже успел учинить, не так ли? Было видно, как беглец и двое преследователей резво вскарабкались на крутой склон и исчезли за гребнем вершины.
Мелания, казалось, даже не заметила этого. Она настороженно смотрела в ту сторону, куда упал Неодим.
-По-моему, он успел, - пробормотала она. - Успел выставить барьер. Воздушная подушка - его отбросило не столько взрывом, сколько сжатым воздухом. Он еще жив!
Подхватив юбки, Мелания перепрыгнула с берега на мостки, и быстрее ветра помчалась в ту сторону, как будто не касаясь земли.
Растерянная Наташа двинулась было за ней, но ее удержала Цинтия:
-Не ходи. Чем ты сможешь помочь? Давай лучше подождем, что будет дальше.
Девочка степенно опустилась на свой камень и подождала, пока Наташа сядет рядом.
-Я вот все думаю, - заметила Цинтия, разглядывая блики ни потревоженной воде, - люди живут так ужасно мало. Часто им просто жаль времени, чтобы как следует поразмыслить. И потому принимают решение молниеносно, сгоряча. И конечно, часто ошибаются. Причем ошибаются настолько, что всю жизнь потом вынуждены страдать от этого опрометчивого решения, или всю жизнь исправлять свою единственную ошибку. В результате теряют намного, намного больше, - она посмотрела в ту сторону, куда скрылась Мелания. - Мне кажется, что иногда людям просто надо дать чуть-чуть времени...
Наташа обхватила колени руками и подняла голову, поймав взгляд девочки.
-А как тебя зовут в действительности?
Цинтия задорно улыбнулась:
-Ты ведь уже поняла, верно? Ты - единственное незаинтересованное лицо во всей этой истории. В тебе нет магии, но ты обладаешь очень развитой интуицией, что для жителей вашего мира - почти то же самое.
Наташа проглотила мешающий дышать комок. Мысль, что упорно напрашивалась вопреки всякой логике, была невероятна и чудовищна. Но единственно возможна.
-Ну какая интуиция? - попыталась было отбиться она. Не столько от вывода о ее способностях, сколько от своей собственной догадки. - У меня просто привычка суетиться не по делу и воображать всякие глупости. Вот, к примеру, вчера. Я решила, что Павел свихнулся и сейчас бросится оземь с чердака, помнишь? А он просто хотел исследовать ворону!
Засмеявшись, Цинтия подмигнула:
-А ведь на самом деле права была ты! У него ничего бы не получилось. Видишь ли, копаться в чьих-то мозгах, даже в башке глупой птицы, - не такое уж простенькое занятие, которому точно не научишься сам, да еще за пару месяцев. То есть, разумеется, проникнуть в чужой разум, в принципе, можно, если речь идет о человеке или животном неподготовленном и не ожидающем вторжения - как он проделал это с тобой. Однако насколько я поняла, в данном случае все обстоит иначе: Павел намеревался забраться в мозг вороны, подчиненной или испытывающей влияние чужой воли - воли Неодима, а это совсем другое дело. Неодим - сильный колдун, и его вмешательство в разум птицы было прочным и уверенным. Сделав попытку проникнуть на уже занятую территорию, Павел закономерно вынужден был бы противопоставить воле Неодима свою... Можешь себе представить. Во-первых, он выдал бы свое местонахождение вернее, чем если бы объявил о нем в ваших столь популярных средствах массовой информации, а во-вторых, скорее всего, парнишка получил бы хорошенькую ментальную затрещину, сила которой зависела бы исключительно от прихоти Неодима, после чего, не исключено, свалился бы с чердака и переломал кости. Иные, кто послабей, при неумелом ментальном контакте рискуют на всю жизнь остаться дурачками. Павел, конечно, не чета, выдержал бы, но и ему пришлось бы ой как туго...
-Значит, ты все видела, - вздохнула Наташа. Как ни странно это признавать, но Цинтия - та, кто она есть. Однако проще от этого ничто не становилось...
Магистр Аверьян и Павел вернулись всего через полчаса, изредка подталкивая в спину насупленного худощавого и сутулого паренька.
-Петрашкевич Роман Васильевич, прошу любить и жаловать, - весело объявил Павел. - Студент, и по совместительству - сообщник злых колдунов. Вместо тридцати сребреников, как человек, много умнее и образованнее своего исторического предшественника, рассчитывает на десять фунтов золота.
-А не пошел бы ты, - невежливо буркнул тот. - Тоже мне, моралист. Что тебе от меня-то надо? Пытать будешь? - небрежная бравада вполне удалась, но в душе Рома все-таки невольно поежился. Кто их знает, этих колдунов? - Так если думаешь, что Неодим много мне рассказывал, будешь весьма разочарован.
-Дурак! Нужен ты нам, как собаке пятая нога. Можешь идти.
Рома опешил, уставившись на людей, пленивших его после упорной погони по непролазным джунглям.
-Ну да, - засмеялась Наташа. - Ступай себе, если желаешь в одиночку бродить по лесу. Дорогу домой ты можешь искать до конца своей коротенькой, бессмысленной жизни, пока не встретишься с законным обитателем этих зарослей. Обладателем четырех когтистых лап, зубастой пасти и плотоядных привычек.
Конечно, эти самые "обитатели зарослей" были плодом ее воображения, но студент решил не рисковать.
Обнаружив, что никто больше не интересуется его персоной, Ромич, потоптался на месте, обошел островок, а потом со вздохом присел в сторонке.
-А где княжна? - вдруг спросил магистр Аверьян.
Наташа смущенно взглянула на Цинтию.
-Где-то там, - девочка невозмутимо указала на джунгли. - Она решила, что не может спокойно жить, не убедившись в смерти этого страшного злого колдуна.
Наташе послышалась ирония в этих словах, но она решила, что ошибается. Однако магистр Аверьян воспринял эти слова совсем не так спокойно:
-Что? - взревел он. - Что же вы молчите?
Выхватив из ножен меч, он бегом бросился назад на берег.
![[]](/img/b/bondarewa_o_i/prawoperworodstwaglawa911/remote_image20110620-15491-gfi9ep-0.jpg)