Летний зной вплывал в распахнутое окно вместе с утробным рычанием автомобильного двигателя, стальным поскрипыванием качелей и визгом малышни. Уставшей от жары Софи казалось - во дворе неведомое чудовище охотится за беспечной детворой, лязгая металлическими зубами. Вот едва слышный шорох песка под когтистой лапой, зловоние тяжелого горячего дыхания, обманчивая неподвижность затаившегося в засаде хищника... Мгновение душной, тягучей, сосредоточенной тишины - и прыжок! Рев, хруст и отчаянный, безумный крик...
Софи бросило в пот, под мышками взмокло, только что тщательно уложенная челка прилипла ко лбу. Девушка метнулась к окну.
Старая, раздолбанная "Волга" чудака дяди Коли с первого этажа тронулась с места, грозно воя мотором, переехала валяющуюся на мостовой пластиковую бутылку и скрылась за углом. Старушки на лавочке склонились друг к другу, в сотый раз хихикая над любовью Николая к ржавому драндулету. Три девочки и три мальчика лет по семи с хохотом водили хоровод вокруг игрушки - небольшого резинового крокодила - а еще один малыш помладше, присев на корточки, размазывал слезы по лицу.
- Отда-айте моего крокодила... - приглушенно донеслось до Софи. И звонкий, смешливый ответ: - Попробуй, отбери!
Она поморщилась и закрыла форточку. Все равно никакого толку: на улице жарче, чем дома. Противные, злые дети, их стоило бы наказать. Интересно, куда смотрят родители?
Но что за мерзкие ассоциации от обычного городского шума? Видимо, погода. Мозги уже плавятся...
Софи взглянула на себя в зеркало и со вздохом взялась за пудреницу. Ужасно. Целый месяц стоит неимоверная жара. Как тут хорошо выглядеть, если через полчаса после нанесения макияжа лицо начинает блестеть, тени скатываются, подчеркивая складки в уголках глаз, а на платье проступают темные пятна? Хоть бы дождь прошел, что ли.
Звякнул телефон, и Софи поспешно отогнала раздражение. Улыбнулась своему отражению, приняла несколько кокетливых поз, поправила упавшую на глаза прядь светло-русых волос, и только тогда взяла трубку:
- Здравствуй, Соня.
- Это ты? - мурлыкнула она. - Привет, пупсик.
- Какой я тебе пупсик? - притворно возмутился мужской голос. - Я же просил не давать мне кличек.
- Ну и что? - томно протянула девушка, накручивая локон на палец и любуясь своими изящно очерченными скулами. Она давно усвоила простое правило в общении с мужчинами: хочешь быть потрясающей красоткой, не знающей отбоя от поклонников - поверь в то, что так и есть. - А я просила не звать меня Соней, Вадик.
- Прости, пожалуйста, Софи. Чем я могу загладить свою вину? - Его раскаяние было столь же напускным, как и возмущение, но какое это имеет значение, если каждый раз повторяющаяся игра обоим еще не надоела?
- Дай подумать, - Софи пристально посмотрела себе в глаза, потом чуть коснулась длинных ресниц кисточкой для туши. - Пожалуй, одним сегодняшним ужином в "Колизее" тебе не обойтись. Запасись еще каким-нибудь милым ювелирным пустячком... ну, ты знаешь, что я люблю.
- Конечно, - замялся мужчина, - только сегодня не совсем удобно, у меня назначена встреча. А что если...
- Нет? - холодно осведомилась Софи, выходя из роли. Она раздраженно бросила тушь на трюмо. Тюбик отскочил от столешницы и закатился под кровать.
Провести вечер дома, валяясь на диване с парой скучных журналов, слушая бесконечные вопли и ругань соседей или этих глупых детишек? Угомонились бы все, хоть на денек!
- Ладно, - сдался Вадик, - я что-нибудь придумаю. Попробую успеть. Значит, в восемь?
Софи довольно улыбнулась и кивнула сама себе:
- Договорились.
Вызванное такси оказалось таким же древним крокодилом, как и дяди Колина "Волга", хоть и называлось "Фольксваген". В салоне отвратительно воняло бензином, сигаретами и нестиранной майкой водителя, сквозь опущенные стекла летела пыль и выхлопы. Софи злилась, но не могла окончательно решить, на кого: Вадика, который не заехал за ней на "Мерседесе" с прохладным кожаным салоном, или на себя за то, что настояла на встрече именно сегодня, когда у него дела.
"У него всегда дела", - подумала Софи, дернув плечом. Мужику нельзя позволять долго обходиться без любимой девушки. А то как бы ему не пришло в голову, что разлука не столь уж нестерпима.
К счастью, в зале "Колизея" работали кондиционеры, толстые шторы плотно закрывали оконные проемы, обрамленные светильниками в виде факелов. Вульгарным солнечным лучам не место в элегантном полумраке дорогого ресторана. Они, как нищие плебеи, лишь топтались на пороге и получали пощечины захлопнувшейся зеркальной дверью.
Софи потратила не меньше получаса в дамской комнате, чтобы привести себя в порядок после поездки в убогом такси. Ничего, ожидание Вадику не повредит. Нет ничего хуже, если девушка приедет раньше.
Она прошла вслед за наряженным в тогу официантом в круглый зал, стилизованный под древнеримский амфитеатр. Вадик уже сидел за столиком - высокий и представительный, может быть, начинающий лысеть и со слегка обрюзгшей фигурой. Но пошитый на заказ костюм неплохо скрывал изъяны телосложения, а обычное для него желчное выражение на крупном мясистом лице и привычка саркастически рубить фразы, обрывая собеседника на полуслове, внушали почтительный ужас - с продюсером Вадимом Глебовичем было трудно общаться без нотки угодничества. Пожалуй, только Софи умела добиваться от него желаемого, не унижаясь. Возможно, поэтому они были вместе уже три года, хотя раньше самые красивые девушки-модельки не задерживались рядом с Вадиком дольше пары месяцев - а вскоре пропадали и с модного небосклона.
Софи никогда не была дурой: она хорошо понимала, что стоит потерять расположение Вадика - и устроенный им для любовницы контракт с ведущим модельным агентством, который все-таки позволяет ей тешить себя иллюзией независимости, скорее всего, не продлят. Поскольку фотомодель она, в лучшем случае, посредственная, а популярные журналы давно готовы предоставить обложки еще более молоденьким девчонкам со свежими личиками.
Одна из которых сидела сейчас напротив Вадика, смущенно теребя в руках салфетку и что-то быстро, напористо ему втолковывая. А тот завороженно слушал, не отрывая взгляда от собеседницы.
Софи едва не споткнулась и с шумом втянула в себя воздух, который почему-то показался холодным и сырым, будто из подвала. Волосы на затылке встали дыбом, пальцы скрючились, готовясь выпустить когти и защищать свою собственность, до крови раздирать соперницу, выцарапывать ей глаза и выдирать эти дурацкие рыжие пряди... Из горла вырвалось невнятное шипение рассерженной кошки.
С трудом Софи заставила себя успокоиться и собраться, как делала это всегда перед встречей с Вадиком. Держать его в узде, отбивать атаки ловких девиц всегда стоило больших усилий, но она справлялась. Справится и сейчас. Ничего страшного еще не произошло. И не произойдет, если Софи не будет пороть горячку, а станет действовать с умом.
К столику она подошла не спеша, с приятной вопросительной улыбкой. Нагнулась, отрезав Вадика перетекшим через плечо каскадом светлых волос от незнакомки, и нежно поцеловала. Мужчина вздрогнул, будто очнувшись.
- Привет, - безмятежно пропела Софи, присаживаясь на придвинутый официантом стул. - Заждался? Такие пробки... А кто наша гостья?
Вадик откашлялся. Он выглядел странно: каким-то помятым и рассеянным, будто весь день грузил мешки с песком, а потом хватанул стакан водки.
- Это Зоя, начинающая манекенщица. Она из...
- Калуги, - услужливо подсказала Зоя. Голос у нее оказался высокий и пронзительный.
- Да. Ей дал рекомендации один мой давний знакомый, вот, просит устроить барышне несколько просмотров.
- Ах, как мне это знакомо, - Софи кивнула девушке с умело разыгранной доброжелательностью, откинувшись на стуле и улыбаясь воспоминаниям. - Покорять столицу с одним чемоданом и радужными надеждами! Это так мило! Но пробиться в модельном бизнесе очень сложно. Мои поздравления, у вас есть очень удачные знакомства. Оставьте свой портфолио, мы с Вадиком обязательно замолвим за вас словечко.
Непринужденно болтая, Софи хладнокровно изучала Зою. Симпатичная, но ничего особенно яркого. Высокая, худенькая, с мелкими острыми чертами. Нос длинноват, но тонкой благородной формы, уши чуть оттопырены, однако их удачно скрывают вьющиеся рыжие волосы, роскошной гривой лежащие на плечах. Неужели шевелюра настоящая? Не важно, такое богатство легко сделать за несколько часов в хорошем салоне. Рот красивой формы, но из-за привычки сжимать губы выглядит маленьким. А вот что действительно притягивает внимание, так это большие, темные глаза, очень широко расставленные, словно у ящерицы. И взгляд такой... будто заглядываешь ночью в провал колодца, где во мраке колышутся отражения звезд, но точно знаешь, что там кто-то есть, и этот кто-то напряженно, недобро смотрит на тебя.
Софи невольно поёжилась и отвела глаза. Девушка вела себя абсолютно правильно: робко улыбалась, краснела, говорила о своей надежде получить работу. А тщательно скрываемая досада вполне понятна: любовница Вадика появилась так не вовремя! Но Софи чувствовала в ней некую неестественность. Будто не карьера модели занимает ее мысли, и даже не желание приобрести богатого покровителя, а нечто совсем, совсем другое.
Тем временем Зоя записала на салфетке свое имя и адрес, выложила на стол несколько фотографий и придвинула к Софи. Машинально бросив взгляд на верхний снимок, та вздрогнула и отдернула протянутую было руку:
- Что это?
Зоя деликатно хихикнула:
- Мой друг фотограф и очень любит креативные работы. Это он меня снимал. Здорово, правда?
Вадик без особого интереса взял фото и стал просматривать, передавая подруге:
- М-м... действительно, необычно. А у вас что же, нет обычного снимка в купальнике?
Софи брезгливо приняла глянцевый листок. Пальцы сразу онемели, как будто с картинки на ладонь стекал запечатленный на ней промозглый туман. Обнаженная Зоя с распущенными мокрыми волосами и длинными плетями водяной травы, прилипшей к матово сияющему плечу, выходила на берег из бурой воды. Освещения на фото не было вообще, но каждый лист камыша, каждый черный изломанный ствол были выпуклы и отчетливы, будто Софи сама стояла там, на влажной моховой кочке и вдыхала стоялый запах гнили, а поднимающиеся пузыри лопались прямо у ее ног, обдавая мелкими брызгами и болотным газом. Погруженная в прозрачную тень картина завораживала, притягивала, словно распахнутая дверь в иной мир, безмолвный, кроткий, прохладный, и Софи захотелось вытянуть шею или даже сделать шаг за порог, чтобы узнать, не оживает ли пейзаж там, за границей видимого пространства, не ждет ли за стеной тумана ее кто-то, кого она даже встречала, но забыла...
Задетый порывистым движением бокал звякнул и разбился, на белую скатерть хлынул алый поток. Софи безучастно перевела взгляд на расплывающееся пятно на своем платье. Не вскочила, не заломила руки, переживая об испорченном наряде. Ей хватило сил перевернуть странный снимок обратной стороной - но не хватило бросить другой, не взглянув.
На фоне полуобрушенных стен с сумрачными провалами окон Зоя в пионерской форме и алом галстуке держала в руках голову ребенка, нежно прижимаясь губами к мертвой щеке и пустым закатившимся глазам. В слабом свете предгрозового неба не сразу удавалось понять, что голова не настоящая, а когда-то принадлежала бетонной статуе. Возможно, дело в запахе? С изображения отчетливо тянуло тяжелым пеплом и мокрой известью, а еще тленом и кровью.
Подбежал официант, суетливо заменил скатерть, рассыпался в сожалениях.
Аккуратно положив снимок, Софи вынула сигареты и щелкнула зажигалкой.
Зоя вдруг вскрикнула и резко закрыла руками лицо.
- Что с вами? - спросил Вадик. Его голос прозвучал механически, как будто заговорил манекен.
А Софи онемела. В крошечном луче пламени, упавшем на Зою, ей почудилось... Нет, ерунда. Конечно, просто игра света.
- Что-то в глаз попало... извините. Мне все равно пора. Вадим Глебович, позвоните мне, пожалуйста! - Зоя схватила сумочку и убежала в сторону туалета.
Софи глубоко затянулась и выдохнула дым. Сердце стучало глухо и замедленно, но пальцы мелко дрожали. Вадик с каждой минутой казался все более отсутствующим.
- Что-то у меня пропал аппетит от ее портфолио, - сказал он, отодвигая тарелку с окончательно остывшим бифштексом.
- Где ты только нашел эту кикимору? - пробормотала Софи, вновь затягиваясь.
- Позвонил мой давний друг, попросил.
- Кто?
Вадик смешно наморщил лоб, потер его и, наконец, с легким удивлением ответил:
- Слушай, я не помню.
Софи хмыкнула и взяла исписанную Зоей салфетку:
- Она сказала, что из... погоди, откуда? Из Курска? Или Кирова?
Софи смотрела на белый лист с неровными строчками, и все выше поднимала брови. Это было как во сне: она видела обычные русские буквы, выведенные обычной шариковой ручкой, и даже, вроде бы, улавливала отдельные слова, но никак не могла прочесть, что же написано.
Судя по недоумению на лице Вадика, с ним происходило то же самое.
- Наверное, жара, - выдавила Софи, хотя ее уже трясло от холода.
Когда они вышли из ресторана, оказалось, что за последние два часа погода резко переменилась. С запада по вечернему небу неслись рваные сизые клочья, между домов бился ледяной ветер, завивая дорожную пыль в колючие злобные вихри. Редкие прохожие бежали мимо, прикрываясь руками от летящего мусора, но Софи на миг показалось - чтобы она не разглядела их лиц, не догадалась о чем-то важном...
- Будет дождь, - отрывисто сказал Вадик, торопливо шагая к машине.
За несколько секунд Софи продрогла насквозь; пришлось стиснуть зубы, чтобы не выбивали дробь. Упала в холодный салон "Мерседеса" и невольно вскрикнула, когда голая спина коснулась мягкой, скользкой кожи сиденья.
- Ты чего?
- Включи печку, пожалуйста.
Софи обхватила себя руками, сжалась в комок. Спутанные волосы упали на лицо. Что-то ледяное и тяжелое поселилось в желудке, шевелилось там, свивая себе гнездо, и разрасталось с каждой минутой.
Скорее всего, еда была несвежей. Владелец "Колизея" получит такую претензию, что рад будет заплатить, лишь бы они с Вадиком не подавали в суд! Но все это завтра, завтра...
- Извини, я не смогу сегодня остаться у тебя, - начал Вадик, скосив глаза на скорчившуюся подружку. - Очень устал, а завтра куча дел...
- Конечно, - отозвалась Софи, не сумев скрыть облегчения.
У подъезда темнота швырнула в лицо пригоршню крупных капель, пахнущих тиной, осыпала плечи вонзающимися в беззащитную плоть иглами холода. Софи хлопнула дверцей машины и помчалась к подъезду. Неприятным мокрым пятном застывали на губах прощальные поцелуи Вадика. Она с отвращением вытерла рот тыльной стороной ладони, размазав помаду, и взлетела на третий этаж в компании гулкого эха. Почему-то мысль о тесной кабине лифта показалась неприятной.
На почти неосвещенной площадке из разбитого окна хлестал дождь. Под окном натекла темная лужа, и нога с чавканьем угодила в нее, будто в нечто вязкое и густое, как мед или смола.
- Черт! - выругалась Софи.
"Черт", - насмешливо прозвенели острые струйки воды, которые методично крошили стекло, чтобы впустить в дом мутное ненастье.
Потерявшие чувствительность руки никак не могли попасть ключом в скважину, а холод все рос в животе, растекаясь по телу, подползал к горлу.
Она едва успела добежать до туалета и нагнуться. Изо рта хлынуло нечто зеленое и красное, но рвотных спазмов не было - оно просто текло и текло, пока Софи не упала без сил сначала на колени, потом сползла на пол прямо возле унитаза, свернувшись клубочком.
Она больше не мерзла. Напротив, кафель казался теплым. Уж во всяком случае, теплее ее самой.
Утро было серым и влажным.
Оно коснулось плеча ледяными пальцами, дохнуло гнилью в лицо, медленно прошелестело: "Пойдем со мной..."
Софи резко села в постели, все еще дрожа от ночного кошмара. Намокшая занавеска снова колыхнулась на ветру, дотянулась до кровати. Припадочно затряс листьями старый тополь за окном, заламывая ветви и бросая на подоконник остатки прелых клочьев пуха.
Она не помнила, как добралась вчера до постели и разделась. Она вообще мало что помнила. Только фотографии и девушку с глазами как у ящерицы.
Выпила лишнего - вот в чем все дело. Другого объяснения нет. Софи застонала, вспомнив, что сегодня нужно ехать на съемки и позировать для каталога модной одежды. С трудом вылезла из кровати и захлопнула форточку, отгораживаясь от холодной сырости.
Из зеркала на нее смотрело жалкое, изжелта-зеленое существо с темными кругами вокруг глаз и скорбной складкой у рта. Голову распирало пустотой, как воздушный шар. Отекшее, будто доверху наполненное медленно перетекающей водой, тело слушалось плохо. Смертельно хотелось забраться обратно под одеяло и уснуть. Но времена, когда она могла позволить себе пропускать съемки, давно позади. Софи решительно набросила халат и отправилась в душ.
Струя кипятка с силой ударила в спину, будто пуля. Софи взвизгнула и дернула дверцу душевой кабинки, но ту вдруг заклинило, и судорожные рывки не давали никакого результата. Крошечное помещение мгновенно наполнилось обжигающим паром, прозрачные стенки запотели; то и дело вниз срывались капли, прочерчивая светлые полосы и дуги, будто выписывая буквы, похожие не то на "К", не то на "И". Софи ничего не видела: она же сейчас сварится заживо!
Зажмурившись и подвывая, Софи нащупала кран и, наконец, сумела завернуть его. Горячая вода нехотя, с протестующей отрыжкой втянулась в сточное отверстие. Только тогда дверца поддалась, и обожженной Софи удалось вывалиться наружу, хватая ртом стылый сквозняк, неведомо как просочившийся в ванную.
Холодная струя воздуха, отчетливо видимая в толще белого пара, ползла над самым полом. Она, как живая, немедленно обвила горящее тело, мягко поглаживая кожу, успокаивая боль влажными поцелуями, перебираясь все выше, обтекая Софи прохладной пленкой. Красные пятна заметно бледнели, дыхание девушки постепенно выравнивалось, замедлялось, испуг и боль уходили. Она поймала себя на желании лечь на пол, расслабиться и позволить сквозняку охватить ее всю, коснуться рта и носа, проникнуть внутрь и втянуть в себя одновременно.
Так будет лучше для нее. Ведь прохлада никогда не причиняет страданий. Она успокаивает, убаюкивает, лечит раны неразумных, которые осмеливаются играть с огнем - злейшим врагом всего живого...
Огромным усилием Софи заставила себя очнуться. Это просто похмельный бред, на который у нее совсем нет времени. Неловко набросила на саднящие плечи полотенце и выбралась из ванной, оставляя мокрые следы.
Не сразу она поняла, что квартира выглядит иначе, чем всего десять минут назад. Отчаянно захотелось протереть глаза, сморгнуть застившую зрение пелену.
Только что запертая форточка вновь постукивала рамой на ветру, но спросонья Софи могла и не попасть задвижкой в паз.
Непрерывным потоком с улицы втекал густой туман, переливаясь через подоконник и расползаясь по комнате. Он двигался лениво и непреклонно, и словно бы впитывался во все, до чего дотрагивался. Расширившимися глазами Софи смотрела, как на глазах темнее паркет, как обрастает сизым налетом плесени мебель, как плывут, выцветают краски обоев и обивок, стекла запотевают до полной непрозрачности, размываются контуры предметов, подергиваясь, словно под водой.
- Господи, - выдохнула Софи, прижимая к себе полотенце, которое тоже быстро набухало влагой и холодом. - Что это?
Она попятилась от плотного языка тумана, который лизал ковер у ее ног, брызгая слюной, как голодный пес.
Софи поняла, что воде нужна она.
Бросилась к телефону - но трубка была мертва.
Тишина.
Ни рева машин с улицы, ни голоса соседей, ни болтовни телевизора.
Распахнув входную дверь, Софи с испуганным возгласом выскочила на лестницу. Нажимала на все подряд звонки, но те не отзывались, колотила в глухие запертые двери, но стука не было, как будто за каждой стояла стена.
Или вода.
Оглядываясь, она побежала вниз, перепрыгивая через две ступени. Зачем-то прижималась к стене, как будто кто-то мог увидеть ее между пролетами. В панике упала, вскочила, обламывая ногти и размазывая кровь из разбитой коленки, бросилась дальше. Почему-то боялась кричать, кусала губы. Может, потому, что кошмар поглощал звуки, словно вата. Слышала только стук своего сердца и тяжелое дыхание, запертое в черепной коробке.
Посмотрев назад на очередном повороте, Софи едва успела обернуться - и резко затормозила, вцепившись в поручень.
Между первым и вторым этажом, там, где вчера в разбитое окно лил дождь, площадки не было. Вместо нее проход заполнило нечто раздутое, серое, обросшее тонкими белесыми волосками плесени. Это выглядело даже красиво: пушистые шары, ковры и гирлянды, тонкие и ажурные, как паутина. Нежнейшее ложе, мягкое, теплое, ждало Софи, чтобы укрыть от волнений, забот и печалей, заключить в ласковые объятья и подарить, наконец, счастье, о котором она так давно мечтала...
Всхлипнув, Софи перелезла через перила и спрыгнула вниз. Пол больно ударил по босым пяткам, подкосив ноги, а плесень протестующее зашевелилась. Что-то с чавканьем колыхалось внутри шелковистого покрова, пытаясь последовать за девушкой; бесцветные волокна стали удлиняться, поползли по ступеням вниз.
Она вскочила, бросилась дальше - и внезапно с размаху ударилась в запертую на кодовый замок дверь подъезда. Только тут до нее дошло: дверь ведет на улицу! Именно туда, откуда явился... кто? Что? И почему именно к ней?
Софи судорожно обернулась, прижавшись спиной к металлу створки. В подъезде не горела ни одна лампочка, лестницы освещал лишь безжизненный пасмурный день. Где-то наверху отчетливо капала вода, выстукивая ускоряющийся барабанный ритм. Над верхней ступенью покачивались, нащупывали путь нити плесени.
Ловушка. Выхода нет.
Остается мучительно тянуть время, пока водяной хищник спустится к ней. Или ускорить конец, выйдя навстречу.
Это всего лишь сон, вдруг поняла Софи. Ну конечно! Что же еще? Поэтому происходит то, чего не может быть. Поэтому она, Софи, еще не умерла от страха. Настоящая Софи сейчас смотрит на себя, мечущуюся в кошмаре, со стороны. И ждет, пока ужас доберется до нее, чтобы можно было проснуться!
Девушка ткнула кнопку и распахнула дверь.
Туман на улице не был таким уж густым, но не позволял разглядеть соседних домов. Он неторопливо плавал, слоился в неподвижном воздухе и походил на дым. Знакомый запах сырого пепла прянул на Софи, втянулся в темный проем у нее за спиной.
Она медленно спустилась с крыльца. Чернел влажный асфальт, тускло блестело сиденье лавочки и капоты автомобилей, на кончиках листьев и травинках висели капли. Полотенце уже промокло насквозь и лежало на теле холодным саваном. Но Софи все еще придерживала узел на груди, не решаясь расстаться с единственным, что прикрывало наготу. Этот тонкий слой был последней защитой от надвигающейся воды, как одеяло для боящегося темноты ребенка.
Она ожидала, что лужи окажутся ледяными для босых ног, но вода показалась теплой, едва не горячей. Софи вдруг поняла, что туман полон реющих искр, которые постепенно оседают на землю и с едва слышным шипением гаснут. Никого. По-прежнему стоит тишина, но она уже не кажется глухой. Теперь это безмолвие затаившегося зверя.
У песочницы показались человеческие фигуры, и Софи радостно бросилась к ним. Но не добежав нескольких шагов, отпрянула, зажала руками рот с рвущимся воплем.
Три мальчика и три девочки водили хоровод вокруг игрушечного крокодила. Их присыпанные золой каменные тела замерли в нелепых позах веселья, а пустые глаза пялились в никуда.
- Так они намного симпатичней, верно? - раздался за спиной высокий женский голос, и Софи шарахнулась в сторону.
Рядом стояла Зоя в знакомой пионерской форме. Под мышкой она держала голову, но на этот раз, вроде бы, не бетонную...
- Что... что происходит?
Зоя пожала плечами, взяла голову за волосы и поднесла к лицу, с любопытством заглядывая в желтые закатившиеся глаза.
- Мне всегда было интересно узнать, что же они там видят?
Зоя повернула голову к Софи лицом - синим, распухшим, с отвисшей нижней губой - и та не выдержала. Истошный крик вырвался наружу, как хлынувшее наводнение, Софи пятилась, согнувшись, отгородившись руками от чудовищного лица, принадлежавшего когда-то Вадику. Споткнулась, но не упала, а кинулась прочь. Полотенце упало, но девушка не заметила.
Куда она бежит? Софи уже было все равно, разум окончательно отключился. Скорее, скорее, подальше от этого мертвого двора, от этого коварного тумана...
Она не узнавала мест, где ходила каждый день. Ни дорожки, ни деревья, ни детские площадки не выглядели как прежде. Все разъел дождь, искорежил, вывернул, сдвинул, оплавил. Несколько раз на кустах или между припаркованных машин попадались развесистые колонии плесени - приходилось огибать их или выбирать другую дорогу. И каждый раз казалось, что алый пионерский галстук Зои мелькает во мгле совсем рядом, и что она удалилась от проклятого хоровода не более чем на пару шагов.
Софи все-таки выскочила на улицу - такую же безжизненную, заполненную дымным туманом, как двор. Перебежав площадь в последнем отчаянном усилии, она в растерянности остановилась перед фасадом большого бетонного здания с разбитыми стеклянными дверями, из-за которых доносилось отчетливое журчание.
И больше ничего вокруг, кроме ее собственного срывающегося дыхания. Никого. Деваться некуда.
- Пойдем, - сказала Зоя, появляясь из-за спины и деловито придерживая голову, как папку с портфолио. - Могла так не торопиться. Нам сюда и надо.
Она стала подниматься по ступеням, уверенная, что Софи последует за ней. Но та стояла на месте, не отрывая загнанного взгляда от рыжих локонов и пионерской формы. Это же старый, еще советской постройки, не работающий бассейн, вспомнила она.
- Ну же, смелей! - Зоя обернулась на пороге, внимательно посмотрела на девушку своими глазами ящерицы. - Неужели тебе его жаль? - она с некоторым недоверием кивнула на голову. - Этот упырь слопал не одну сладенькую девчонку, которая не могла похвастаться ничем кроме юного тела и страстной мечты. Сказала бы, что тебе повезло, но нет - не из того теста сделана, тобой не закусишь между утренней рюмкой водки и вечерним бокалом виски. Может, жаль гадких детишек? Зря. Из них выросли бы такие же упыри, уже сейчас видно. Или ты не хотела, чтобы соседи исчезли раз и навсегда? Не хотела, чтобы прекратилась жара? Не верю, Софи, не верю. Все это - твои собственные желания, не более. Ты хищница, и хорошо умеешь пользоваться своей природой.
- Нет! Я этого не хотела!
- Пускай, не совсем. Не важно, - Зоя улыбнулась и вдруг подмигнула. - Получила больше, только и всего. Ты заслужила шанс подняться на новый уровень.
- Кто ты? Зачем все это сделала?
Но Зоя уже скрылась в полумраке вестибюля, и Софи невольно двинулась за ней. Паника немного улеглась, вернулась некоторая способность соображать. Софи поняла, что без ответов девушки-ящерицы ей все равно не выбраться из водяного кошмара.
Здание бассейна давно стояло закрытым, и сейчас намокшая пыль лежала на полу толстым слоем. В грязи отпечатались босые ноги Софи, но следов вошедшей раньше Зои не было видно. Журчание воды стало громче, оно заглушало звуки шагов.
- А я сразу почувствовала в тебе родную кровь, - Зоя вновь вынырнула словно из ниоткуда, подошла почти вплотную, немигающее глядя на нее, как смотрела недавно в глаза оторванной головы Вадика. Протянула руку и коснулась обнаженной груди, провела по животу вниз, будто скользкой, холодной лягушачьей лапой. - Ты наша.
- Ваша? - Софи отступила, содрогнувшись.
- Ты правильно догадалась. Тогда, в ресторане. Не помнишь? В разговоре с упырем.
"Где ты нашел эту кикимору?" - вспомнила Софи.
- Да, - ответила Зоя ее мыслям.
- Господи...
- Не то. Забудь об этой присказке.
Зоя скрылась в едва видном дверном проеме, там, где наливался старый бассейн. Софи пошла следом как привязанная.
Нет, она не хищница! Ей случалось переступать через других - но, ради бога, так все делают, что тут особенного!
Неужели она такая же, как Зоя? Когда из девушки Сони, что всего лишь хотела добиться успеха в жизни, она стала холодной хищницей Софи? Когда превратилась в...
Кикимору?
Нет!
В огромные заплесневелые окна просачивались рассеянные лучи, а прибывающая вода казалась темным, густым болотом, наполненным мусором и гнилью. Выщербленная мозаика на стене изображала монументального телосложения людей в купальниках, бодро перебрасывающихся здоровенным мячом. Неоновые лампочки мигали, посылали во все стороны пульсирующий рентгеновский свет, выхватывая из мрака предметы и углубляя тени. Софи провела дрожащими пальцами по растресканной штукатурке, нащупала связку хлипких проводов и пошла вдоль линии.
В голове возник образ Зои, что со страхом спряталась от зажженной сигареты. А сегодняшний пепел? Вадик не был глупцом, и дрался за свою жизнь. Знать бы еще, как... А кикимора появилась во дворе только тогда, когда водяная морось съела тлеющие искры.
Зоя залезла на обложенную плиткой стартовую тумбу и бросила голову в пенящуюся у самого бортика струю. Та мгновенно исчезла в водовороте.
- Идем со мной. - Она протянула руку. - Давай! Ты ведь такая же, как я. Не хватает самой малости - настоящей воды. Почувствуй, кто ты есть. Наш мир ждет.
Софи молчала. Она уже перешагнула тот рубеж страха, когда можно пытаться спастись. Поднялась на тумбу, коснулась ледяной ладони.
Они вместе прыгнули в бассейн, держась за руки.
Теплая, нежная вода обволокла двух девушек. Зоя обхватила Софи, прижалась всем телом, впилась в губы страстным поцелуем.
Но тут мигнул свет. И обрывок провода, который Софи держала в руках, дал искру.